Трефовый валет

Глава 28

Джек ходил по улице перед Кард-Хаусом. Элли стояла на подъездной дорожке. Он ждал, когда Харриет вернется домой; она ждала записку о выкупе. Никому не хотелось думать, что кто-то принесет маленькое искалеченное тело или – что еще хуже – что вообще не будет никаких вестей.

И тут она появилась. Прибежала вприпрыжку через почти опустевший парк, веселая, как кузнечик.

– Я убью ее, – прорычал Джек.

– Поделом ей будет, когда я умру, – сказала Элли, рассмотрев, кого держит за руку Харриет. А маркиз Монтфорд держал в руке маленькую корзинку.

Харриет увидела, что Элли и папа Джек ждут ее, и бросилась вперед, широко раскинув руки. Она промчалась мимо Джека, который нагнулся, намереваясь сгрести ее в охапку, мимо Элли, протянувшей к ней руки, несмотря на свое возмущение.

Харриет обняла собаку.

Пэтси и миссис Крандалл наблюдали из окон, и теперь они выбежали из дома и принялись бить в пожарный гонг с такой силой, как только могли, и так долго, как только могли выдержать руки. По всей улице из домов выбегали слуги и люди, ушедшие на поиски, они смеялись, радостно кричали и хлопали друг друга по спине.

– Выдать на кухне всем эля! – крикнул Джек, вызвав новые радостные крики. – Благодарю вас, друзья.

– Радостная встреча… э-э-э… мисс Хилдебранд? – спросил Монтфорд, презрительно кривя губы при этом зрелище.

– Лучше не бывает! Ах, Элли, вы были не правы! Его светлость вовсе не злой старый негодяй! Он дает вам приданое и позволит мне оставить у себя Хьюберта.

Джек посмотрел на старика, который по-прежнему держался на расстоянии.

– Почему маркиз вдруг признал свою старшую внучку, малышка, и кто такой Хьюберт?

Теперь Монтфорд шагнул вперед.

– Хьюберт – это лягушка. Мисс Хилдебранд говорит, что я смогу приходить навещать его, когда мне захочется. С вашего разрешения, разумеется, – сухо добавил он. – Что же до суммы приданого, можно сказать, что мы с мисс Хилдебранд заключили небольшое пари.

– О том, как далеко прыгнет Хьюберт? – Джек и сам подумывал, что можно заключать такие пари.

Монтфорд поставил на землю корзинку.

– Нет, скорее о том, сколько слез понадобится, чтобы заставить старого человека изменить свое мнение и оказаться у нее под башмаком. Болтунам в парламенте стоило бы поучиться у этого ребенка, как манипулировать людьми.

Джек усмехнулся.

– Держу пари, много слез для этого не потребовалось.

– Ах, папа Джек, вам больше нельзя держать пари. Я это обещала, а дедушка Монтфорд даст денег, чтобы вы с Элли могли пожениться.

– Что?! – воскликнул Джек. – На этот раз ты перешла все границы, дитя мое. Пойти к Монтфорду и проделать свои штучки над ним за моей спиной? Давать обещания от моего имени? Совать свой нос в то, что тебя не касается? Хотя бы из-за одного этого ты не сможешь прийти на свадьбу!

– На свадьбу? – переспросила Элли. Никто не ответил ей.

Джек повернулся к Монтфорду:

– Вы думали, что я прокучу деньги своей жены? Что без вашего золота я не пожелаю жениться на вашей внучке и восстановить ее доброе имя? В таком случае вы просто старый глупец, и вас я тоже не приглашу на свадьбу. – Он сунул руку во внутренний карман фрака и вытащил какую-то бумагу, судя по виду – документ. – Я купил особое разрешение сегодня утром, на собственные деньги, к вашему сведению. И я просил Элли выйти за меня замуж без вашего вмешательства, мисс, и без вашей неожиданной заботы о репутации мисс Силвер, милорд. И она согласилась.

Элли потянула его за руку.

– Я согласилась? Я думала, что согласилась стать вашей любовницей.

Джек хлопнул себя по губам, но с небольшим запозданием.

– Проклятие, теперь мне и вас тоже не хочется приглашать на свадьбу!

– Не будет свадьбы – не будет и приданого, – заявил маркиз. – Не желаю, чтобы мое имя обливали грязью, вот что.

Джек не обратил внимания на своего будущего родственника.

– За кого вы меня принимаете? За человека, который может обесчестить любимую женщину?

– Вы меня любите?

– Конечно, люблю! Иначе с какой стати стал бы просить вас выйти за меня?

– Вот и ладно, значит, все улажено, и я могу идти домой ужинать. – Монтфорд повернулся, чтобы уйти. – Пусть ваш поверенный зайдет к моему поверенному завтра обсудить условия и подписать документы.

– Подождите, милорд! – окликнула его Элли, стоя в объятиях Джека, где она могла бы находиться сто лет, как ей казалось. – Почему вы думаете, что я возьму у вас деньги?

– Потому что мисс Хилдебранд сказала, что вы не глупы, вот почему. Неужели вы позволите, чтобы вашей жизнью правила гордость, как это сделал я? Я заплатил за это потерей дочери. Я бы не удивился этому, потому что ваша мать была точно такой же упрямицей. Я думал, что вы поумнее, что у вас хватит ума не отказываться от прекрасного шанса, а оказалось, вы слишком несговорчивы, чтобы простить упрямого старика.

– Я решила, что ваша хваленая респектабельность вовсе не так важна, особенно если учесть, что называют респектабельностью в обществе. Быть с тем, кого любишь, гораздо важнее, как до меня решила моя мать.

– Да, но теперь вы можете получить и то и другое. Подумайте, насколько лучше будет ваша жизнь – и жизнь Эндикотта и ваших будущих детей, – если вы получите часть моего состояния. Неужели вы откажетесь от него и обречете их на жизнь, полную случайностей? Неужели вы станете рисковать их будущим, вынудив жить у границ общества, куда им не будет доступа, тогда как вам нужно всего лишь принять то, что предназначалось вашей матери?

Элли взглянула на Джека, потом на Харриет, которая уже напустила на себя несчастный вид, хотя и использовала свою квоту на слезы в доме маркиза. Джек пожал плечами.

– Я могу содержать свою семью, но не с такими удобствами, как мне хотелось бы.

Элли сглотнула, а потом сказала:

– В таком случае я согласна, милорд.

– Дедушка.

– Дедушка, – согласилась Элли, выходя из объятий Джека и протягивая руку маркизу. Монтфорд сунул ей в руку корзинку с Хьюбертом.

– Я зайду вас проведать завтра, хорошо? И вас, сэр, – сказал он Джеку. – У меня есть кое-какие идеи насчет того, что вы можете сделать, чтобы мои правнуки не стали париями.

Когда он ушел, Джек велел Харриет идти к себе, пообещав сообщить ей кое-что насчет непослушания, исчезновения и обмана знатного человека. И о том, что у него, Джека, мог бы случиться сердечный приступ из-за того, что он не мог найти ее.

Потом взял Элли за руку и провел по дому мимо ухмыляющихся рабочих и улыбающихся слуг. Он прошел через французские двери, выходящие в сад на террасах позади дома.

– У меня тоже есть несколько собственных идей, мисс Силвер.

– Вот как?

И Джек показал Элли, что это за идеи…

Джек неохотно разжал объятия – он обнимал Элли, разумеется, для того, чтобы она не озябла, – и опустился на колени у ее ног.

– Я понимаю, что еще не сделал вам предложения по всей форме. Но теперь я прошу вас осчастливить меня. Вы будете моей женой, дорогая мисс Силвер? Моя жизнь, моя любовь?

– Вы уверены, что любите меня?

– Уверен ли я? Я стою перед вами коленопреклоненный на сырой земле и порчу свои прекрасные панталоны. Разве это не доказательство?

Элли подняла его и усадила на скамью подле себя.

– Но вы уверены, что хотите жениться? А если через год вы пожалеете об этом?

– Я уверен, что хочу изменить свою жизнь, стать ради вас лучше. Я не могу ничего обещать навсегда. Посмотрите на Хилдебранда, который погиб таким молодым. Но пока я дышу, я буду любить вас, и только вас. Таков наш семейный девиз – «Всегда верен». Вы – единственная женщина, которая стала мне нужна, как только я вас увидел. Вы – единственная женщина, которая всегда будет мне нужна.

Его слова вызвали у Элли новый приступ пылкой радости.

– Но что же вы, дорогая? Вы не сказали «да». И не сказали, что любите меня.

– Конечно, люблю. Иначе я уехала бы в тот же день, как приехала. И я была готова стать вашей любовницей, потому что не знала, кем еще я могу быть для вас, разве что женой. Вы сделали меня самой счастливой женщиной в мире, моя настоящая любовь.

– И не важно, что я картежник?

Элли похлопала его по груди, где неистово билось сердце.

– Дело не в том, кто вы, а в том, что вы. В сущности своей вы тот человек, которого я люблю.

– Значит, вы не будете возражать, если я переделаю клуб в школу? Я, видите ли, уже подумывал о том, чтобы найти новое занятие. Клуб не помог мне вернуть сестру, но может быть, школа поможет. Что вы скажете о том, чтобы открыть школу для молодых женщин с ограниченными средствами, чтобы они могли научиться разным ремеслам и не идти на улицу? Мой брат поможет с деньгами. Он уже финансирует сиротские приюты и больницы, так что я уверен, он вложит деньги и в школу. Таким образом, место, где я мог бы получать в будущем нужные мне сведения и выдавать вознаграждения, останется прежним. Мы не будем богаты, но и нуждаться тоже не будем.

– Вы действительно хотите открыть школу?! Это была моя мечта! Ах, Джек, я думаю, что это самая хорошая идея из всех, которые у вас когда-либо были, если не считать решения жениться на мне.

– Конечно. И у меня есть небольшая собственность в деревне, и немного своих денег, и…

Элли снова похлопала его по груди.

– Все, что мне нужно, находится вот здесь.

– Вы говорите об особом разрешении?

– О моем сердце, отданном вам на хранение. Навсегда.

– Можете смело держать пари, что это навсегда.

Пока Джек с Элли рассуждали о свадьбе и о своем будущем, некая молодая особа тоже смотрела вперед. Красивая белокурая девушка ждала в доках в Дувре, когда можно будет подняться на пакетбот, идущий во Францию. В Лондоне она не была в безопасности, там ее искали, там ей угрожали из-за прежних тайн. Но во Франции она могла бы пройти хорошую школу у одного из великих дамских портных, научиться создавать модели изысканных платьев для изысканных богатых женщин. У нее были имена тех, на кого сослаться, были рекомендательные письма и достаточно средств, чтобы прожить, пока она будет учиться. Окончив учебу, она сможет вернуться в Англию с деньгами и с именем.

И тогда Куина сможет сама раскрыть тайну своего прошлого.