Трепетное ожидание

Глава 7

На следующее утро, когда они распрощались с любителями птиц, Рауль спросил:

— Чем ты хочешь сегодня заняться?

— Я бы хотела посмотреть музей прикладного искусства и костюма. Но мне кажется, что у вас найдутся дела и поважнее? — спросила девушка.

— Это что, дипломатический ход? Ты даешь мне понять, что хочешь пойти туда с Эриксоном? — полюбопытствовал Рауль.

— Да нет, Крис уехал. Просто не хочу, чтобы вы чувствовали себя нянькой, — объяснила девушка.

— О чем ты? — удивился он. — Мне нравится проводить время в твоей компании.

Он что, серьезно? Но если бы ему было все равно, он вряд ли бы пошел, подумала она, когда они вышли из отеля.

А после музея они еще немного побродили по городу, прежде чем возвратиться в отель.

В холле их ждала Каролина. Поздоровавшись с Марией, она поприветствовала Рауля.

— Я думал, ты еще спишь после вчерашнего, — удивился он.

— Я привыкла ложиться на рассвете, — призналась она. — Мама просто валилась с ног, но перед тем как лечь, она попросила меня узнать у тебя, не согласится ли твоя тетя Айрис провести несколько дней в нашем доме на Косумеле? Она могла бы пригласить с собой своего друга.

— Спасибо за приглашение, Каролина. Я обязательно ей передам, — поблагодарил Рауль. — Пообедаешь с нами?

— Я надеялась на это приглашение, — томно взглянула она на него. — Это просто свинство с твоей стороны, что вчера ты так рано уехал!

Чтобы добраться до острова, им пришлось воспользоваться услугами местной авиакомпании. И если для остальных, это было не больше, чем обыкновенный перелет, то для Марии — еще одно чудесное мгновение.

Ее не удивило то, что к ним присоединилась Каролина. Мария даже подумала о том, что, скорее всего, идею об отдыхе на острове подала не мать девушки, а она сама.

Ее догадка подтвердилась, когда в первый же вечер их пребывания на Косумеле, Каролина сказала мисс Дисарт, что если Мария соскучилась по отцу и хочет вернуться домой, то она с радостью заменила бы ее. Но к чести мисс Дисарт и к большому облегчению Марии, старая англичанка ответила, что хотела бы, чтобы Мария оставалась с ней до ее отъезда в Англию.

Однажды за завтраком, мисс Дисарт сказала, что подумывает о том, чтобы остаться в Мексике подольше. Она предложила Марии написать отцу и попросить разрешения задержаться. Но девушка подумала, что будет лучше, если она спросит у него лично. Рауль согласился с ней.

— Почему бы тебе не воспользоваться лодкой? — спросила Каролина. — Погода отличная, да и ветер что надо.

— К тому времени, когда нам надо будет возвращаться, ветер может перемениться. Может, ты и прекрасно обращаешься с лодкой, а вот насчет Марии я не уверен. А потом, даже я с ней не справлюсь, она слишком большая, — сказал Рауль. — Мы воспользуемся паромом.

— Ну, тогда я остаюсь, — поморщилась Каролина. — Паром — такая скука, и этот жуткий запах мазута… да и людей…

— К счастью, Мария менее чувствительна, чем ты, — усмехнулся Рауль. — Я уверен, паром ей понравится.

Каролина вспыхнула. Во взгляде, которым она наградила Марию, читалось раздражение.

Но Рауль, казалось, не обратил на этот испепеляющий взгляд ни малейшего внимания.

Марии действительно понравилось путешествие на пароме. Сидя в салоне, она, не отрываясь, смотрела телевизор. Это было для нее в новинку. Шел какой-то американский фильм с субтитрами на испанским языке.

Она настолько увлеклась, что не заметила, что Рауль, отложив газеты в сторону, с интересом смотрит на нее.

— Мне кажется, что телевизор может быстро надоесть, если, конечно, смотреть его регулярно, — сказал он, — смешно даже подумать, что некоторые проводят целые дни перед экраном.

— А вы когда-либо смотрите? — спросила Мария.

— Иногда, но мне кажется, что чтение и музыка оказывают более умиротворяющее воздействие, — ответил он. — Кстати, мы уже почти добрались. Я, наверно, отлучусь на часок по своим делам, а потом зайду поздороваться с твоим отцом.

С одной стороны, она была рада вернуться: она очень соскучилась по отцу. А с другой — трудно было представить его реакцию на ее приезд. Порадуется ли он за нее или нет, сказать однозначно было нелегко. За то время, что она провела вдали от него, стало очевидным, насколько сложной была жизнь с отцом. Все-таки, он очень отличался от тех людей, с которыми ей пришлось встретиться за время путешествия.

Подойдя к домику, она увидела, что отец лежит в гамаке. Но, судя по тому, что он никак не отреагировал на ее появление, Мария решила, что он спит. Но странно, он никогда раньше не спал в этот утренний час. Увидев бутылку из-под текилы, стоящую рядом с гамаком, девушка нахмурилась. Он никогда не пил с утра. А может, это осталось со вчерашнего вечера? Может, он выпил столько, что, до сих пор, не может проснуться? Вдруг в голове мелькнула ужасная мысль, и Мария побежала к веранде. Увидев осунувшееся лицо отца, она вздрогнула: он очень бледен, щеки совсем запали. Но в это время он потянулся и открыл глаза.

— Папа… с тобой все в порядке? — Мария в тревоге склонилась над ним.

Он посмотрел на нее все еще затуманенным после сна взглядом, а затем произнес:

— Господи, Мария, это ты? Что ты здесь делаешь?

— Я приехала проведать тебя, — ответила она, — мы здесь недалеко, на Косумеле. Я приехала на пароме. Я скоро приеду совсем, мисс Дисарт собирается уезжать.

Отец сел в гамаке, свесив босые ноги, потер глаза.

— Вот и отлично, — сказал он. — Знай я, какой он подлец, никогда не позволил бы тебе ехать.

— Кто подлец? Ты о чем? — с недоумением посмотрела на него девушка.

— Дисарт, конечно же. Кто еще? Я много чего узнал о нем, с тех пор как ты уехала, — пробурчал он. — Ты знаешь, кто такой этот ублюдок? Он один из этих бандитов, которые застраивают все побережье. Один из богатеньких… В Европе он уже сделал свои миллионы, теперь сюда добрался. К черту людей, землю, которая им принадлежит… Деньги! Вот цель!

— Папа, мне кажется, ты не прав! Откуда ты взял все это? — удивлено спросила девушка.

С минуту он помолчал, уставившись в одну точку, а затем сказал:

— Через несколько дней после твоего отъезда я поехал в Канкун… решил показаться врачам.

Встревожившись не на шутку, он раньше не решился бы на этот шаг, она спросила:

— Что сказали тебе врачи?

— Ничего такого, чего бы я не знал сам. Я уже не молод и прежнего здоровья уже не вернешь.

— Но они ничего не нашли?

— А что они вообще могут, эти доктора? — проворчал он. — Но, тем не менее, пока я там был, навел справки о тех, кто вкладывает свои денежки в строительство нового комплекса. И знаешь, что я узнал? Это компания Дисарта. Этот подонок богат, как Крез, и своего не упустит никогда! Именно такие, как он, превратили весь этот мир в бардак! На всех им наплевать, кроме себя.

— Рауль не такой, ты совсем не знаешь его, — воскликнула девушка.

— Не знаю и знать не хочу, — сказал Джордж Ролингс резко. — Если бы я знал, кто он такой, то плюнул бы ему в рожу, когда он заявился сюда в первый раз.

— Папа, он приедет сюда позже. Прошу тебя, не груби ему, — взмолилась девушка. — Они с теткой были так добры ко мне. Они, на самом деле, очень милые люди. Я уверена, что, если Рауль действительно так богат, как ты говоришь, может, и деньги его не во зло?

— Ну да, конечно! Все они добренькие, — цинично сказал отец. — Но все это лишь показуха: смотрите, какие мы расчудесные!

Мария поняла, что спорить с ним бесполезно.

Если он что-то вбил себе в голову, то его не переубедить.

Спустя полчаса Мария краем глаза заметила одинокую фигуру, появившуюся на берегу. По очертаниям и по тому, как человек двигался, девушка поняла, что это Рауль. Через несколько минут он будет здесь. Что же делать? Как он воспримет то, что говорит ее отец? Поймет ли, что старик пьян? Что он просто болен, в конце концов? Уже одно то, что он ездил в Канкун, столь ненавистный для него, наводило на грустные мысли о том, что с отцом не все в порядке. Даже сейчас, выбритый и причесанный, он выглядел очень плохо.

О том, чтобы Мария поехала обратно на Косумель и оставила его одного, не могло быть и речи. Тем более; что он настроен очень агрессивно.

Сейчас, видя, как Рауль приближается и расстояние между отцом и им все сокращается, Мария поймала себя на мысли, что хочет предупредить Рауля, но, тем не менее, осталась возле отца. Всю свою последующую жизнь она никогда не забудет ужасного состояния. Мария находилась, словно, меж двух огней. С одной стороны, был человек, единственный, которого она любила всю свою жизнь. А с другой — человек, которого она хотела бы полюбить и быть любимой им.

— Доброе утро, мистер Ролингс, как поживаете? — поздоровался Рауль, улыбнувшись Марии.

— Тебе здесь не рады, Дисарт. И ты никогда не переступил бы порога этого дома, знай я раньше, кто ты такой, — процедил сквозь зубы Джордж Ролингс.

В мгновение ока лицо Рауля посуровело, но, тем не менее, голос его оставался дружелюбным:

— Извините, но я не понял вашего последнего замечания.

— Ну, раз не понял, сейчас я тебе все объясню, — гневно ответил отец девушки.

И в течение нескольких минут он дал понять Раулю, что думает о нем и о таких же негодяях, а также высказал свое отношение по поводу разворачивающегося на побережье строительства.

Наконец, отец прервал свой гневный монолог, чтобы перевести дух. Но через мгновение сказал:

— Если все, что я сказал, недостаточно ясно, то я постараюсь сказать еще проще: убирайся отсюда, и чтобы духу твоего здесь не было. А вещи своей дочери я заберу из отеля «Молкас» тогда, когда мне это будет удобно. То, что ей причитается, можешь оставить себе. Ей твои вонючие деньги не нужны, как и не нужны твои забота и участие!

— Мистер Ролингс, может быть, Мария сама скажет все, что думает? — спросил Рауль. — Ну, так что, Мария, ты согласна с отцом?

А что он ждал от нее в ответ? То, что она не верит ни единому слову, произнесенному отцом? Что ее отец свихнулся от одиночества и ему нужно лечиться? Что он ждал от нее в ответ?

Опустив глаза, Мария с трудом произнесла:

— Как уже сказал мой отец, вам здесь не рады, Рауль. Пожалуйста, передайте мои извинения мисс Дисарт. Я ей больше не понадоблюсь, а может, я ей и вовсе не была нужна. Но она была добра ко мне, и я ей за это очень благодарна.

Прищурив глаза от яркого света, Рауль посмотрел на девушку.

— Понятно, — тихо произнес он, — в таком случае — прощайте!

Он повернулся и пошел в ту сторону, откуда появился.

— Катись! — зло крикнул ему вслед Ролингс и зашел в дом. Мария осталась одна, глядя вслед удаляющемуся Раулю. Он уходил из ее жизни, и ей хотелось запомнить все до мельчайших подробностей: его легкую походку, широкоплечую фигуру, словом, все, что составляло его образ, который ей уже не доведется увидеть никогда. Больше всего ей хотелось броситься за ним и попросить прощения за то, что наговорил в пылу гнева отец.

Но расстояние между ними увеличивалось, а она так и оставалась стоять на месте, вытирая хлынувшие из глаз слезы.

— О, Рауль… как же я люблю тебя, — прошептала она, чувствуя, что от горя ее сердце вот-вот вырвется из груди.

На следующий день тайком от отца Мария написала письмо мисс Дисарт. Она взяла бумагу и конверт, которые привезла из Мериды. Марии стало немножко грустно: они напомнили ей о том, какая роскошь ее недавно окружала.

Интересно, горько подумала она, как Рауль объяснил мисс Дисарт и Каролине то, что я не приеду? Затем начала писать письмо:

«Дорогая мисс Дисарт!

Мне очень жаль, но состояние здоровья моего отца не позволяет мне вернуться на Косумель, чтобы поблагодарить Вас за то, что Вы сделали для меня, и попрощаться с Вами.

Путешествие с Вами навсегда останется в моем сердце, и я сердечно благодарна Вам за предоставленную возможность. Надеюсь, Ваше возвращение в Англию будет благополучным.

Искренне преданная Вам и любящая Вас

Мария».

Перечитав письмо, она подумала, что слово «любящая» прозвучит несколько экзальтированно. Но все равно решила не вычеркивать его.

Запечатывая письмо в конверт, она поняла, что ее первое намерение — попросить кого-нибудь из членов семьи Розальбы послать письмо по почте на Косумель неразумно. Скорее всего, к тому времени, когда письмо дойдет, мисс Дисарт может уже уехать.

Но к счастью, один из сыновей Розальбы сказал, что сможет передать письмо буквально на следующий день, и Мария успокоилась.

Она возвратилась на берег моря. В голову лезли разные мысли об отце. То, что с ним что-то серьезное, не вызывало сомнений. Казалось, он таял на глазах. Мария подозревала, что он старается заглушить свои страдания алкоголем.

Ей очень хотелось узнать, что с ним происходит. Но, боясь внезапной вспышки гнева, она не осмеливалась даже заикнуться об этом. Возможно, ему необходима была операция, но на нее не было денег, ведь медицинское обслуживание стоило очень дорого. Здесь бедняки часто умирали от болезней, которые в Америке излечимы.

Даже там, говорил ей отец, больницы и медицинское обслуживание без специальной медицинской страховки стоили непомерно дорого. А ведь почти все художники перебивались с хлеба на воду.

Ее отцу повезло чуть больше. И если бы он не был так упрям в своих принципах, Рауль мог бы помочь ему. Но отец был не из тех людей, которые идут на компромисс, и Мария уважала его за это. В то же время она прекрасно понимала, что он не был прав в отношении ее родственников со стороны матери. Человек, который посвятил свою жизнь искусству, должен был не один раз подумать, прежде чем взять на себя ответственность по содержанию семьи.

Вечером он едва прикоснулся к ужину, который приготовила девушка.

— Я не голоден. Не беспокойся. Ты же знаешь, я и раньше мало ел. Думаю, что мой аппетит снова разыграется, когда я вернусь к работе, — сказал он.

Уже поздно ночью, когда отец уснул, Мария выскользнула из дома и побрела к морю. Сев возле воды, она обхватила колени руками и погрузилась в свои мысли. На горизонте светились огни острова, и, глядя на них, Мария думала о том, что в эту самую минуту Рауль, уже забывший о ее существовании, вовсю увивается за Каролиной.

Да, эта девушка ему ровня, и, вероятно, вскоре они смогут пожениться. А она никому не нужна. Даже у Криса, хоть он и находился подолгу вне дома, есть нормальная семья и нормальная жизнь, к которой он в любой момент мог вернуться.

От отчаяния и одиночества она склонила голову на колени и разрыдалась.

Утром отец, которому, как ей показалось, стало немного получше, выразил желание написать ее портрет.

Усевшись на место, которое он указал ей, и, застыв, девушка дала волю своему воображению. Возможно, ей всего лишь кажется, что он болен. Скорее всего, она недостаточно ухаживала за ним перед отъездом, а может быть, просто не заметила, как он постарел за эти годы. Возможно, причиной ее беспокойства послужило то, что рядом с цветущим и великолепно сложенным Раулем отец казался особенно старым и измученным.

День заканчивался, а отец все еще работал. Сидеть на одном месте оказалось труднее, чем она могла предположить, да и отец не позволял ей часто расслабляться. Увлеченный работой, он, казалось, совсем не чувствовал усталости. Но Мария обратила внимание, что он стал все чаще прикладываться к бутылке с текилой.

После обеда они пошли искупаться, а потом, когда ее волосы высохли, отец вновь усадил ее на прежнее место.

— Ты не хочешь немного поспать? — спросила девушка.

— Не сегодня. Хочу закончить, — ответил отец.

До ужина время, казалось, застыло. Но, наконец, Джордж Ролингс с удовлетворением хмыкнул.

— Ну вот, теперь все. Отдохни, — сказал он, не отрывая взгляда от портрета.

Мария потянулась, как кошка, чтобы немного размять затекшие мышцы, встала и подошла к портрету. То, что она увидела, поразило ее. Отец часто с неодобрением отзывался о художниках, слишком явно льстивших своими заказчикам. «Без прикрас!» — таков был девиз старого Ролингса. Но на этот раз он изменил ему. Девушка на картине казалась настоящей красавицей.

— Ну, как, нравится? — спросил он.

— Да, очень, но только это вряд ли я, — ответила пораженная Мария.

— Ничего, даю голову на отсечение, что скоро ты станешь именно такой, — сказал он, выливая остатки текилы в стакан, который осушил залпом. — Ладно, пойду немного освежусь.

И с этими словами он направился в сторону моря.

Глядя ему вслед, Мария почувствовала, как нарастает ее беспокойство. Решив не оставлять его без присмотра, она побежала в дом, чтобы переодеться в старую футботку и шорты, которые она использовала вместо забытого купальника.

Но когда девушка выскочила на улицу, то увидела, что отец заплыл уже довольно далеко от берега. И хотя море казалось не слишком глубоким, подводное течение было довольно сильным. Даже такая хорошая пловчиха, как она, не рискнула бы плавать в том месте. Вбежав по колено в воду, Мария с удивлением смотрела, как отец, несмотря на усталость, плыл вперед. И в этот момент она с ужасом поняла, что у него на уме. Впереди торчал риф, за которым простирался безбрежный океан. И отец из последних сил устремился туда, откуда уже не было возврата.

Марии всегда казалось, что паника дает толчок к немедленному действию, но, к своему удивлению, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. В голове, казалось, не было ни одной мысли. С каждой секундой отец приближался к рифу, и даже если бы она смогла догнать его, то заставить его вернуться было бы невозможно.

И поэтому, когда со стороны Плайя раздался шум моторной лодки, девушка сорвала с себя футболку и стала размахивать ею в воздухе, стараясь привлечь внимание.