Третий курс

Пролог

– Разрешите, ив-сун?

– Голицын? – нард-кор Лавг, молодой преподаватель истории Альгера и галактиковедения, с видимой неохотой оторвался от созерцания батареи учебных дисков, выстроившейся за прозрачной стеклянной дверцей украшавшего его кабинет широкого шкафа, и смерил появившегося на пороге Ивана недовольным взглядом. – Что вам угодно… курсант?

Пауза перед последним словом вышла весьма красноречивой. И тем не менее…

– Курсант Голицын явился для сдачи экзамена, ив-сун! – набрав в легкие побольше воздуха, выпалил Иван.

– Экзамена? Какого экзамена? – разобрать по лицу альгерда, действительно ли он не понимает, о чем речь, или лишь прикидывается, издеваясь над курсантом, было решительно невозможно. Впрочем, увы, Голицын имел все основания предполагать второе.

– Итогового экзамена по галактиковедению за второй курс, ив-сун, – четко доложил он.

– Возможно, вы будете удивлены, курсант, но итоговый экзамен по галактиковедению за второй курс сдается аккурат в конце второго года обучения, – без тени улыбки заметил Лавг. – То есть в вашем конкретном случае он должен был иметь место ровно сто суток назад.

Заранее подсчитал, что ли?

– Совершенно верно, ив-сун! Но в тот момент у меня не было возможности его сдать…

Сто суток назад экзамен по галактиковедению не входил и в первую сотню занимавших Голицына проблем. И нельзя не признать, причины у него на то имелись веские.

– Сочувствую, – развел руками альгерд. – Но… как это у вас говорится? Столовый прибор для первого блюда имеет ценность лишь ко времени трапезы, на которой это первое блюдо подают, не так ли?

– Так точно, ив-сун! – Иван ответил даже прежде, чем витиеватая фраза альгерда свелась в его мозгу в банальное «хороша ложка к обеду». – Прошу сделать для меня исключение, ив-сун!

– На каком основании, курсант? – похоже было, что преподаватель начинает терять терпение.

– На основании направления, выданного мне нардом Орном, ив-сун! – выложил Иван на стол свой основной козырь.

– Нард Орн выдал вам направление на экзамен? – в тоне Лавга впервые послышалась заинтересованность. – Несмотря на то, что новый учебный год уже начался? – Шагнув к столу, альгерд небрежным движением развернул к себе экран компьютера. – Да, действительно… – проговорил он через несколько секунд. – А вы в курсе, курсант, что направление, выданное Начальником Школы, имеет для преподавателей лишь силу рекомендации?

– Так точно, ив-сун! – голос Голицына звучал все так же твердо, но по спине Ивана пробежал неприятный холодок. – В соответствии с пунктом сорок три раздела четвертого Устава Школы!

Из пункта сорок четыре того же раздела следовало, кстати, что отказ принять у курсанта экзамен, несмотря на направление Начальника Школы, потребует несколько более существенной мотивировки, нежели просто нежелание конкретного преподавателя. Поэтому Голицын весьма рассчитывал, что без серьезной причины идти наперекор руководству Лавг не станет. Оставалось надеяться, что таковой причины у альгерда не найдется, и тогда главное – не создать ее самому – неосторожным словом, например.

Та же мысль, похоже, посетила и голову преподавателя.

– Хорошо, курсант, – после короткого размышления кивнул тот. – Можете считать себя допущенным к экзамену. Пройдите в соседнюю комнату, – Лавг махнул рукой в сторону двери в глубине кабинета, – и ждите там. Как только я подберу для вас первый вопрос – он появится на экране. Время на подготовку – пять минут. Отвечать будете устно.

– Слушаюсь, ив-сун!

Ив-сун военно-космических сил Альгера был, безусловно, прав в одном: со сдачей итогового экзамена за второй год обучения в Школе Голицын, мягко говоря, припозднился. Пятеро его сокурсников уже, почитай, три месяца, как справились с этой задачей… Пятеро. Два года назад, в момент поступления в Школу, их было сорок два – по шесть представителей от России, США, Евросоюза, Китая, Японии, Австралии и Индии. Сорок два курсанта-землянина, зачисленных в Школу, организованную Альгером – крупнейшим межпланетным сообществом в галактике (сейчас это, конечно, звучит уже как нечто обыденное, но тогда, в начале, виделось просто ненаучной фантастикой, что, впрочем, не помешало Академии ФСБ России принять участие в программе).

Первый курс удалось окончить лишь восьмерым – остальные пали жертвами грандиозной провокации, устроенной главным оппонентом Альгера в галактике – Ранолой. В ходе тех событий сама Земля лишь чудом уцелела, зажатая меж двух колоссальных космических жерновов, и, без ложной скромности, вклад Ивана в дело спасения родной планеты был не последним[1].

Так или иначе, на втором курсе обучение начали уже лишь восемь курсантов, но зато в Школу поступили пятьдесят четыре новичка – к программе присоединились Южная Америка и арабские страны, увеличив число национальных делегаций до девяти. И если первогодков судьба пощадила, то старший курс вновь понес потери. Индус Сварам Сингх погиб, а Пашка Хохлов…

Тяжело об этом говорить, но Павел Хохлов, капитан российской команды по криску и один из лучших курсантов Школы, оказался предателем. Чем бы он ни руководствовался в своих действиях, факт остается фактом: в итоге экономике России, ставшей на время послушным орудием в руках рвущейся к реваншу Ранолы, был нанесен существенный урон, курсант Сингх был убит, а Иван Голицын брошен в диких африканских дебрях с клеймом дезертира[2].

При помощи товарищей, в первую очередь – курсанта-первокурсницы Леры Боголюбовой и ее отца, Сергея Владимировича, полковника ФСБ России, занимающего в Школе должность куратора российской делегации, Ивану в конце концов удалось реабилитироваться, однако добрый семестр учебы был им благополучно пропущен. Пришлось наверстывать. Всю вторую половину лета Голицын занимался не поднимая головы и к сентябрю таки расквитался почти со всеми задолженностями. Фортификацию и язык Альгера Иван сдал без проблем, пилотаж виртуальный дубль нарда Орна и вовсе зачел ему автоматом, с психотехникой, навигацией, ранолингом – официальным языком Ранолы – и практическим боем пришлось немного повозиться – в основном из-за специфики удаленной сдачи – но не более того.

Оставалось одно галактиковедение – в общем-то, не самый сложный предмет, но загвоздка была в том, что нард-кор Лавг, не признающий виртуальных дублей, считал своим долгом лично побеседовать с курсантом. Казалось бы, какие проблемы: все равно к началу занятий надо лететь на Сопрол – планету, на которой с прошлого года, когда ее от греха подальше убрали с Земли, располагалась Школа, – но тут-то и случилась нелепая накладка. В день, когда российские курсанты во главе с полковником Боголюбовым готовились отбыть с Земли, внезапно проснулась от спячки французская полиция – вспомнила, что ей-де просто жизни не будет, если срочно не допросить Ивана об обстоятельствах смерти Оливье Дезайи, несчастного журналиста, на глазах Голицына погибшего в Африке от рук местных боевиков. Можно было, конечно, просто улететь, поставив французов перед фактом, но, взвесив все «за» и «против», было решено пойти наследникам дела комиссара Мегрэ навстречу. Решено не Иваном и даже не Боголюбовым, а кем-то на самом верху, отдуваться же, как водится, пришлось простому курсанту – Голицыну.

В одиночестве его, правда, на амбразуру не бросили: вместе с Иваном на допрос пошел статный товарищ, отрекомендовавшийся французам адвокатом, только вот Голицына не покидало ощущение, что он как-то мельком уже видел этого адвоката раньше – не то в Академии, не то на Лубянке – и на плечах у того тогда красовались погоны майора. Адвокаты – они, видать, тоже разные бывают.

Что там для себя почерпнули из этой беседы французы, трудно сказать: за все время Иван не произнес и десяти развернутых предложений, считая даже слова приветствия в начале встречи и прощание по ее окончании – на все вопросы обстоятельно и, что характерно, по-французски отвечал тот самый «адвокат», но в итоге Голицыну пришлось задержаться на Земле до следующей оказии. А планета наша, при всех ее несомненных достоинствах (не случайно же, в конце концов, Альгер с Ранолой так за нее перегрызлись!), расположена отнюдь не на самом оживленном перекрестке галактических трасс… Вот и вышло, что на Сопрол Иван прилетел лишь к концу первой недели занятий. И, естественно, с «хвостом» по галактиковедению.

Едва переступив порог alma mater, Голицын, даже не заходя в жилой сектор, поспешил к кабинету нарда Орна. Начальник Школы, при виде Ивана покачал головой, бросив выразительный взгляд на календарь на стене, но направление на сдачу экзамена завизировал без возражений, и через три минуты курсант уже предстал перед нард-кором Лавгом.

– Разрешите, ив-сун?

С момента высадки Ивана на Сопроле едва минули два часа.

Согласно правилам, вопросов на экзамене могло быть от двух до пяти – на усмотрение преподавателя. Ответить требовалось на все. Одна осечка – хоть на первом, хоть на пятом – и все, экзамен не сдан. Обычно это означало переэкзаменовку, но не для Ивана: пропустив все возможные сроки сдачи, он имел в своем распоряжении лишь одну-единственную попытку.

О том, что ждет его в случае неудачи, Голицын до сих пор как-то даже не задумывался. Неудачи просто не может быть!

То ли пожалев настойчивого курсанта, а скорее – желая побыстрее отделаться от Ивана, Лавг решил ограничить экзамен двумя вопросами: на экране перед Голицыным высветились два красных прямоугольника. Через минуту в первом из них возник текст задания: «Специфика взаимоотношений Альгера с планетами Шестиглавого Союза и статус последних в противостоянии с мирами сектора, зависимыми от Ранолы». Иван удовлетворенно потер руки: диск о Шестиглавом Союзе был последним из тех, что он успел пересмотреть по дороге из космопорта до Школы. Время на подготовку по этому вопросу Голицыну, в общем-то, не требовалось, но, решив не рисковать, он придвинул экзаменационный планшет и принялся тщательно вычерчивать сложную схему взаимоотношений трех центров цивилизации в далеком малозначительном секторе космоса. Итак… Двойственная роль зависимых от Ранолы миров… Культурная автономия Шестиглавого Союза… Военное влияние Альгера… Так, вот здесь еще что-то должно быть… Да, точно, односторонние миграционные ограничения! И, соответственно, ответное эмбарго Ранолы…

– А вот это что такое? – луч лазерной указки высветил жирную стрелку на периферии схемы.

– Трансграничная контрабандная торговля, – не отвлекаясь от работы, ответил Иван. – Вопреки официальному запрету, Шестиглавый Союз поставляет Раноле ряд редкоземельных металлов…

– Неужели?

– Факт! Могу даже перечислить, какие именно… – Голицын поднял голову, и только теперь осознал, что над ним стоит неслышно подошедший Лавг. – Ой! – вырвалось у Ивана. – Прошу прощения, ив-сун! Я готов отвечать!

– Приступайте, – кивнул преподаватель.

– В принципе, все верно, – проговорил Лавг, когда Голицын закончил свой ответ. – За исключением этой пресловутой контрабанды, – альгерд ткнул указкой в ту самую стрелку на схеме. – Неделю назад канал перекрыт. Создана двусторонняя комиссия по контролю. В новостях, кстати, сообщали. Вы не слышали?

– Нет, ив-сун, – вынужден был признать Иван.

– Упущение с вашей стороны, курсант!

– Я был в полете, ив-сун…

– Не имеет значения, – отрезал Лавг. – Прежде чем являться на экзамен, следовало изучить сводку… Учтите на будущее! А сейчас приступайте ко второму вопросу.

– Слушаюсь, ив-сун! – просиял Голицын.

Формулировка второго – и последнего – вопроса уже светилась на экране. Иван торопливо прочитал ее… Запнулся. Прочел еще раз. Потом еще раз…

Улыбка медленно сползла с лица Голицына. Вроде и буквы знакомые, и даже слова… Но вот все вместе… Никаких разумных ассоциаций полученное задание у него не вызывало. Ну, то есть совсем никаких.

Нахмурившись, Иван снова перечитал вопрос. Итак: «Состояние «вечной войны» между Третьей Конфедерацией и Лигой независимых миров А3. Варианты реагирования. Предложите, на ваш взгляд, оптимальный. Обоснуйте свой выбор».

Ага, чего проще. Дело за малым: выяснить, что такое Третья Конфедерация (а была Вторая, да? Не иначе сгинула в «вечной войне». А Четвертой, вероятно, не бывать…), кого объединяет Лига независимых миров (ясен пень, независимые миры, вот только какие именно?), почему у этой лиги формат А3, а не, например, А4, и что они так не поделили между собой, что ведут вечную войну? И почему, кстати, «вечная война» – в кавычках? На самом деле она не вечная? Или не война? Или это просто цитата такая? И кто на все это безобразие должен реагировать в оптимальном варианте? Альгер, наверное? Кстати, не факт…

Покосившись на дверь, за которой скрылся Лавг, Голицын как бы невзначай коснулся пальцем металлической пластины индивидуального браслета – еще на Земле Боголюбов выдал ему новый взамен утраченного в Африке. Секунду в душе Ивана теплилась нелепая надежда, что на его вызов ответят – хоть кто-нибудь: Глеб, Эмма, Збышек – но эфир молчал. Ну конечно, экзаменационная комната надежно экранирована…

Да… Попал. И ладно бы на ранолинге или на психотехнике, так ведь на чем?! На галашке! Sic transit gloria mundi[3].

И что теперь? Пересдать не дадут, это понятно – и так уже все сроки вышли. Значит, снова на второй курс? Второгодником? Ну да, кто ж его туда возьмет – там своих орлов хватает! По шесть человек в делегации. Пусти в одну седьмого – весь баланс полетит в тартарары… Хотя, с другой стороны, было ж в прошлом году у них на курсе трое русских, два китайца, а тех же япошек, скажем, ни одного – и ничего, обошлось без харакири? Нет, не о том мысли: надо думать, как на вопрос отвечать… А как на него ответишь – ни единой же зацепки!.. Нет, на второй курс ему вернуться вряд ли позволят. Но тогда что? Отчисление? Типа за неуспеваемость? Но ведь это же несправедливо! Он не виноват… А кто виноват, с другой стороны?.. Вот!

Встряхнув головой, Голицын поймал себя на том, что машинально рисует что-то на экране планшета. Ряд звездочек – штук семь или восемь, причем первые три он уже успел обвести кружочками. Тихо выругавшись, Иван с остервенением перечеркнул оставшиеся. Рука дрогнула, и линия ушла вниз, изобразив изогнутую стрелку.

– Слишком далеко, – раздалось из-за спины.

– Что?

В следующую секунду поняв, что вновь прозевал появление в комнате преподавателя, Иван торопливо прикрыл свои каракули ладонью.

– Нет-нет, позвольте, – протянув руку, Лавг взял со стола злополучный рисунок.

Голицын сжался.

– Не ожидал! – проговорил тем временем альгерд. – Никак не ожидал…

– Ив-сун, я… – оправдания застряли у Ивана в горле.

– Доклад только что опубликован, когда вы успели с ним ознакомиться, курсант?

– Доклад? – недоуменно переспросил Голицын.

– Мой доклад на конференции по сотрудничеству с Третьей Конфедерацией… Только не делайте вид, что не понимаете, о чем речь. Это же моя собственная схема, – Лавг аккуратно, словно боясь повредить рисунок, положил планшет Ивана на стол. – Или вы хотите сказать, что сами до всего додумались, курсант?

– Да… То есть нет! То есть… Просто предложенный вами вариант представляется мне оптимальным, ив-сун! – наугад заявил Голицын.

– Он таковой и есть, – самодовольно произнес Лавг. – Вот только линию разграничения вы, как я уже сказал, провели слишком далеко, – палец альгерда ткнулся в намалеванную Иваном косую черту. – В таком виде проблема не будет решена окончательно – транзитные корабли Лиги так или иначе будут вынуждены пролетать через зону, контролируемую Конфедерацией. Сами понимаете, чем это чревато.

Голицын с глубокомысленным видом кивнул.

– Так что в идеале должно быть вот так, – взяв со стола стилос, альгерд провел пунктир на сантиметр выше линии Ивана. – Ближе уже нельзя, Лига на это ни за что не пойдет.

– Не пойдет, – набравшись смелости, поддакнул Голицын.

– Тут ведь вот еще какой момент надо учитывать, – похоже, затронутая тема была столь близка Лавгу, что, на счастье Ивана, альгерд начисто забыл, кому здесь положено говорить, а кому – слушать. – Планеты Лиги отличаются разной степенью терпимости, точнее – нетерпимости, по отношению к гражданам Конфедерации. Поэтому и подход здесь в каждом случае должен быть особый. На Джоре, например, – преподаватель почему-то указал на вторую звездочку справа, – возможно даже открытие консульства, что уже само по себе снимет львиную долю вопросов. А вот на Сурре, Ласурре и Кримме любого подданного Конфедерации в лучшем случае ждет смерть. Да-да, именно так – в лучшем случае! Здесь уже, конечно, нужны радикальные меры. Согласны?

Голицын поспешил заверить преподавателя, что большего сторонника радикальных мер в отношении Сурры, Ласурры и… – как там ее?.. – Криммы, чем он, Иван, во всей галактике не найти. Не считая самого Лавга, конечно.

– Ну, вот и отлично, – с искренним удовлетворением заключил альгерд. – У вас еще остались задолженности по экзаменам, курсант?

– Никак нет, ив-сун! – выдохнул тот.

– Ну что ж, Голицын… В таком случае поздравляю вас с переводом на третий курс, курсант!

– Благодарю, ив-сун! – вне себя от счастья гаркнул Иван.