Третий секрет

Пролог

Фатима, Португалия

13 июля 1917

14.30

Глядя в небо, Люсия смотрела на спускающуюся Деву Марию. Видение приходило с востока, как уже дважды случалось раньше, сначала напоминая яркую светящуюся точку в пасмурном небе. При приближении Девы все озарилось ровным светом, и Ее искрящийся силуэт парил над старым дубом в восьми футах над землей.

Дева была недвижима. От Ее сверкающего облика исходило сияние, не уступающее солнцу. Ослепленная блистающим великолепием, Люсия опустила глаза.

Ее окружили люди. Когда Дева явилась впервые, два месяца назад, рядом никого не было. Только Люсия, Гиацинта и Франциско, пасшие в полях овец. Ее двоюродной сестре было семь, двоюродному брату девять. Ей было десять, и она чувствовала себя старшей. Франциско, одетый в длинные штаны и шерстяную шапочку, опустился на колени. Опустилась на колени и Гиацинта в черной юбке и платке, покрывающем ее голову.

Люсия подняла глаза и посмотрела на окружающую ее толпу. Люди начали собираться еще вчера, многие приходили из соседних деревень, некоторые приводили с собой увечных детей — надеялись, что Дева исцелит их.

Фатимский приор^[1] объявил, что все видения — обман, и строго запретил верующим приходить в долину. Это происки дьявола, сказал он. Но верующие не послушали приора, а один из прихожан даже назвал его глупцом — ведь дьявол никогда не стал бы призывать людей молиться.

Одна из женщин в толпе зрителей отчаянно кричала, что Люсия и остальные дети — обманщики и что Бог накажет их за святотатство. Позади стоял Мануэль Марто, дядя Люсии и отец Франциско и Гиацинты, и Люсия услышала, как он прикрикнул на женщину, чтобы та замолчала. Крестьяне уважали дядю Мануэля, поскольку кроме соседней деревушки Сьерра-да-Эйри ему довелось повидать в жизни и другие места. Спокойствие его умных карих глаз придавало Люсии сил. Хорошо, что сейчас, когда вокруг столько чужих, он рядом.

Она старалась не обращать внимания на все, что ей кричали, и не чувствовать запаха мяты, сосен и пряного аромата дикого розмарина. И ее мысли, и ее глаза были направлены на парящий в воздухе образ Девы.

Деву видели только сама Люсия, Франциско и Гиацинта. Ее слова слышали лишь Люсия и Гиацинта. Люсии показалось странным, что Франциско не удостоился такой чести, но еще при Своем первом явлении Дева сказала, что Франциско, чтобы приблизиться к небесам, нужно еще много молиться.

Над пестрой долиной, известной как Кова-да-Ирия, пронеслось легкое дуновение. Эта земля принадлежала родителям Люсии. На ней повсюду росли оливковые деревья, отчего долина всегда выглядела зеленой. Здесь росла высокая трава, из которой получалось прекрасное сено. Кроме того, здесь выращивали картофель, капусту и кукурузу.

Поля отделялись друг от друга невысокими стенами, сложенными из старых камней. Большинство из них давно осыпались, и Люсия очень радовалась этому, потому что так овцы могли пастись где угодно. Ей, Франциско и Гиацинте родители поручали пасти овец, и вот уже несколько лет день за днем они гуляли в полях, играя, молясь и слушая, как Франциско играет на флейте.

Но два месяца назад, когда произошло первое явление, все изменилось.

С тех пор на них сыпались бесконечные расспросы и насмешки окружающих. Мать Люсии как-то даже отвела ее к приходскому священнику и заставила признаться, что все это лишь ее выдумки. Выслушав Люсию, священник сказал, что Дева не может спуститься с небес только для того, чтобы призвать людей молиться каждый день. Лишь оставшись одна, Люсия смогла выплакаться, и ей стало легче.

Небо затянулось облаками, и зонты, под которыми зрители прятались от солнца, начали закрываться. Встав, Люсия закричала:

«Снимите шляпы, я вижу Деву!»

Мужчины послушались, многие начали креститься, как будто стыдясь своей грубости.

Повернувшись в сторону видения, Люсия опустилась на колени.

«Vocemece que me quere? — спросила она. — Что Вы хотите от меня?»

Люсия не отрывала глаз от Девы. Ее прозрачный облик был озарен лучами желтого, белого и голубого света. Прекрасное лицо омрачено скорбью. В сложенных руках Она держала четки, похожие на жемчуг. Ее голос был мелодичным и приятным, он звучал ровно, без резких нот, как свежий ветер, который по-прежнему гудел в деревьях, несся над толпой.

Собравшись с духом, Люсия произнесла:

«Скажите нам, кто Вы, и совершите какое-нибудь чудо, чтобы все поверили в Ваше явление».

Весь прошлый месяц Люсия придумывала, о чем попросить Деву. К ней многие обращались с просьбами о своих больных близких, которые были слишком слабы, чтобы говорить сами. Вдруг она вспомнила одну из просьб:

«Вы можете исцелить больного сына Марии Карейры?»

Люсии показалось странным, что сошедшая с небес Святая Дева являет милосердие на определенных условиях. Но нужно показать преданность Ей. Их приходской священник всегда говорил, что только молитвами можно снискать милость Божию.

«Жертвуйте собой во имя спасения грешников, — говорила Дева, — и каждый раз, принося жертву, повторяйте: „Иисус, я делаю это во имя Твоей любви, ради обращения заблудших и во искупление грехов, совершенных против Непорочного Сердца Марии“».

Дева разомкнула сложенные ладони и протянула руки навстречу детям. Исходящее от Нее сияние согрело Люсию, как луч солнца в морозный зимний день. Охваченная этим благолепным чувством, Люсия не сразу заметила, что божественный свет озарил не только ее, но и остальных детей. Они все упали на землю, и земля перед глазами Люсии разверзлась.

То, что она увидела, было непонятным и незнакомым и ужаснуло ее.

Перед ней полыхало целое море огня. Среди языков пламени, как куски мяса в кипящем супе, метались темные фигуры. Они напоминали человеческие силуэты, но черт лица было не различить. Фигуры то возникали из пламени, то вновь исчезали, издавая пронзительные вопли и стоны, от которых по спине Люсии пробежали мурашки.

Теперь черные тени напоминали животных, они задирали морды к небу и выли, рычали, хрипели. Они внушали страх, мертвящий ужас. И Люсия поняла, кто это на самом деле.

Демоны. Хранители огня. Она увидела, что Гиацинта и Франциско напуганы точно так же, как она. В глазах детей стояли слезы, и она хотела утешить их. Если бы в воздухе перед ними не парил образ Святой Девы, она тоже не сохранила бы присутствия духа.

«Смотрите на Нее», — прошептала Люсия детям.

Они послушались старшую сестру. Все трое воззрились на Деву, сложив перед собой руки и воздев их к небу.

«Вы видите преисподнюю, куда попадают души несчастных грешников, — говорила Дева. — Ради их спасения Господь хочет научить людей поклоняться Моему Непорочному Сердцу. Если люди послушают меня, то будет спасено множество душ и на земле воцарится мир. Война закончится. Но если люди не перестанут гневить Бога, то в правление Пия XI начнется другая, еще более страшная война».

Ужасное видение ада исчезло, и от сложенных рук Девы снова заструился теплый свет.

Слова Девы встревожили маленькую Люсию. Она знала, что по Европе только что пронеслась разрушительная война. Многие сельчане уходили воевать и не возвращались. Она не раз слышала, как в церквях близкие погибших оплакивают их. Теперь она знала, как прекратить людские страдания.

«Чтобы не допустить этого, — сказала Дева, — я пришла сказать, что Россия должна быть посвящена Моему Непорочному Сердцу и что по субботам верующие должны совершать искупительную молитву. Если Моя воля будет исполнена, Россия обратится к вере и воцарится мир, если же нет, то ее заблуждения распространятся по всему миру, неся с собой войны и гонения на церковь. Добродетель будет преследоваться, Святому Отцу придется много страдать, и целые народы будут уничтожены. Но в конце концов Мое Непорочное Сердце восторжествует. Святой Отец обратит Россию ко Мне, она примет веру, и на мир на время снизойдет спокойствие».

Что такое Россия? Это человек? Может быть, это какая-то порочная женщина, которая не может обрести спасение? Или это место? Люсия не знала никаких других наций и мест, кроме галлийцев и Испании. Мир для нее ограничивался деревушкой Фатима, где жили ее родители, деревней Алджустрел неподалеку, где жили родители Франциско и Гиацинты, долиной Кова-да-Ирия, где пасут овец и выращивают овощи, и гротом Кабеко, куда в прошлом и позапрошлом году спускался ангел, предвещавший сошествие Девы Марии. Должно быть, эта Россия — это что-то очень важное, раз даже Дева заговорила о ней. Но Люсия хотела знать другое.

«А что будет с Португалией?»

Люсия улыбнулась. Ей было радостно слышать эти слова о своей родине.

«Когда произносишь слова розария, — продолжала Дева, — говори после каждого таинства: „О Иисус, спаси нас от адского пламени. Даруй нашим душам спасение, особенно тем, кто больше других в этом нуждается“».

«Я скажу тебе еще кое-что…»

Поведав девочке третье откровение, Мария продолжила:

«Даже Франциско?» — спросила Люсия.

Повисла гробовая тишина. Никто из толпы не проронил ни слова. Все, мужчины, женщины и дети, стояли на коленях, потрясенные и очарованные тем, что происходило с очевидцами — Люсия слышала, что их теперь называют так. Многие перебирали четки и шептали молитвы. Люсия знала, что никто из них не видит и не слышит Деву — им придется принять Ее явление на веру.

Девочка вдруг ощутила, какая небывалая благодать снизошла на всех. Жители Кова-да-Ирии застыли в торжественном молчании. Не было слышно даже ветра. Она похолодела от сознания громадной ответственности, впервые в жизни выпавшей ей. Глубоко вздохнув, Люсия спросила:

«Что еще Вы хотите сказать мне?»

Мария начала возноситься в небо. В вышине как будто раздались раскаты грома. Люсия не двигалась с места. Ее била дрожь.

«Вот Она!» — указывая на небо, закричала девочка. Люди поняли, что видение закончилось, и плотным кольцом обступили Люсию.

Люсия кивнула.

«Как Она выглядела?»

«Что Она сказала?»

«Почему ты такая грустная?»

«Она еще вернется?»

Толпа все напирала, и девочка почувствовала страх. В голове шумело.

«Это тайна. Это тайна», — повторяла она.

«Хорошая или плохая?» — выкрикнула какая-то женщина.

«Для некоторых хорошая. Для других — плохая».

«Ты скажешь нам?»

«Это тайна. Дева не велела мне рассказывать».

Мануэль Марто взял Гиацинту на руки и стал пробираться сквозь толпу. Люсия, крепко держа ладошку Франциско, шагала за ним. Люди кричали, теребили, спрашивали. В ответ Люсия лишь повторяла одно и то же:

«Это тайна. Это тайна».