Треволнения одного китайца в Китае

Глава XII

Кто сей путник, не ведающий страха и усталости, не знающий сегодня, где будет завтра? Он идет через горы и долины, останавливаясь в харчевнях, чтобы только перекусить и переночевать. Деньги не отягчают его карман: он щедро раздает их, облегчая себе путь.

Это вовсе не торговец, спешащий по своим делам, не мандарин, исполняющий важное поручение министра, не художник, весь в поисках удачной натуры, и не ученый-историк, бредущий по дорогам в надежде найти древние свитки в буддийских храмах Центрального Китая.

Читатель, несомненно, догадался, что речь идет о Цзинь Фо, гонимом вперед и вперед странным желанием отыскать и одновременно скрыться от неуловимого Вана. Нашего героя сопровождали неутомимые Грэйг и Фри и смертельно уставший Сун.

В Нанкине четверка села на один из современных быстроходных пароходов, курсирующих по Янцзы, и через двое с половиной суток высадилась в Ханькоу.[44]

Путешественники так устали, что даже не обратили внимания на знаменитую Маленькую сироту — островную скалу с великолепным храмом на вершине.

В Ханькоу, расположенном на месте слияния Янцзы и одного из его притоков, Цзинь Фо решил остановиться не более чем на три дня. Города так же коснулись лихие события двадцатилетней давности.

Вана здесь не было.

Грэйг и Фри, рассчитывавшие в начале путешествия хоть немного познакомиться со страной, нравами ее жители, вскоре поняли, что этим надеждам не суждено сбыться. Агентам едва хватало времени выспаться. Впрочем, Грэйг и Фри не были ни любопытны, ни словоохотливы и почти не обращались друг к другу. Зачем? Братцы одинаково мыслили и изъяснялись. Поэтому их разговор стал бы фактически монологом. Подобно своему подопечному, агенты почти не обратили внимания на этот типично китайский город с вымершей центральной частью и оживленной окраиной. Их не привлек и элегантный европейский квартал с широкими прямыми улицами и тенистой благодаря большим деревьям набережной Янцзы.

Сыщики сосредоточились на поиске одного человека, а тот оставался неуловим.

Далее предстояло плыть до Лаохэкоу.[45]

Цзинь Фо положительно нравилось их быстроходное судно. Довольны были и агенты, ведь на борту легче обеспечить безопасность клиента. Позже, на бесконечных каменистых дорогах Центрального Китая, это станет гораздо сложнее.

Ну а Суну путешествие на пароходе доставляло просто райское наслаждение. Он ничего не делал, предоставив хозяина заботам Грэйга и Фри. Камердинер плотно завтракал, обедал, ужинал, а в остальное время сладко похрапывал в уютном уголке каюты.

В северных широтах этой огромной страны рацион наших путников несколько уменьшился.

Не стало риса, зато появился хлеб, очень приятный. на вкус, особенно свежий, только вынутый из печи.

Сун, как житель Южного Китая, пожалел об исчезновении риса. Он так ловко управлялся маленькими палочками! Ведь что, в сущности, требуется настоящему Сыну Неба? Рис и чай!

Изменился и рельеф местности. На горизонте появились невысокие горы с мощными, сооруженными еще в годы правления династии Мин крепостями на вершинах.

Показался город Гуанлофу.[46] Пароход причалил недалеко от таможни, чтобы загрузиться углем. Цзинь Фо не стал сходить на берег. Что там делать? Не найдя Вана, он хотел одного: углубиться как можно дальше в Центральный Китай и там затеряться.

Загрузившись углем, судно двинулось дальше. Вскоре на левом берегу показался оживленный торговый городок Фанчэн.[47] Тут река резко, почти под прямым углом, поворачивала на север, оставаясь судоходной только до Лаохэкоу, где наши герои были вынуждены сойти на берег.

Вот когда для них наступили подлинные испытания! Дальше предстояло двигаться либо пешком, либо в лучшем случае на каких-то допотопных повозках, коих полно в Поднебесной. Бедный Сун! Он страдал больше других!

Вряд ли кто-нибудь добровольно взялся бы сопровождать Цзинь Фо в его бесцельных скитаниях по дикой, необжитой части Китая.

Через несколько дней путникам посчастливилось найти коляску. Какое же это было убогое сооружение: два огромных колеса, намертво закрепленных на оси, сверху скрипучий короб, покрытый драной плотной тканью, сквозь которую одинаково успешно проникали солнечные лучи и дождевые капли. Тащили эту развалину два строптивых мула. В другой раз Цзинь Фо ехал на каком-то подобии гамака с четырьмя колесами. Два впряженных осла бодро семенили по каменистой дороге.

В первом случае Грэйг и Фри примостились у дверцы короба, во втором — устроились верхом на ослах. Что касается Суна, то он, проклиная все на свете, тащился пешком, периодически взбадривая себя гаоляновой[48] водкой.

Сколько же пришлось перетерпеть Цзинь Фо и его спутникам!

Нестерпимо палило жаркое майское солнце. Малейший ветер поднимал в воздух плотное облако желтой пыли, которая проникала в мельчайшие щели. Путники достигли знаменитой лессовой равнины Северного Китая. Вот как описывает лессы французский путешественник Леон Руссе: «Это странное геологическое образование, которое перестало быть землей, но еще не окаменело».

Повсюду путников подстерегали опасности. В самом деле, если полиция абсолютно беспомощна даже в городах, где жители боятся выходить на улицу по ночам, то что говорить о бесконечных китайских дорогах. Много раз какие-то подозрительные личности преграждали путникам тропу, и если бы не устрашающий вид бравых агентов с револьверами на поясах, Бог весть как дальше бы развивались события. Грэйг и Фри беспокоились больше не за себя, а за Цзинь Фо. Какая разница, кто убьет клиента? Ван или какой-либо разбойник? В любом случае пострадает компания. Впрочем, Цзинь Фо, тоже, кстати, вооруженный, вовсе и не собирался в такие моменты играть роль пассивного созерцателя. Сейчас он, как никогда, дорожил своей жизнью.

Прошло несколько дней, и путешественники достигли Сианьфу[49] — бывшей столицы Срединной империи и резиденции династии Тан.

Вряд ли здесь мог оказаться философ. В свое время тайпины долго и безуспешно атаковали этот город, защищенный мощными крепостными стенами. Сианьфу знаменит археологическими достопримечательностями и музеем, хранящим огромное количество бесценных древних записей на деревянных дощечках, плитах, металлических, глиняных и других изделиях.

Кроме того, этот город представляет собой важный торговый перекресток между Центральной Азией, Тибетом, Монголией и Китаем.

На следующий день наши герои оставили Сианьфу и направились на север. Двигаясь по дороге вдоль долины реки Вэйхэ,[50] путники прибыли в город Вэйнань — место кровавого восстания мусульман в 1860 году.

Отсюда, где пешком, где на случайной коляске, они кое-как добрались до крепости Тунгуань, расположенной в месте слияния Вэйхэ и Хуанхэ — знаменитой Желтой реки, несущей свои воды через восточные провинции Китая в одноименное море. Из-за бесконечных наводнений, практически выведших из строя Императорский канал,[51] жители Поднебесной называли эту реку Печалью Китая.

В Тунгуани путники даже ночью чувствовали себя в безопасности. Ранее торговый, теперь это военный городок с постоянным, довольно многочисленным гарнизоном. Возможно, Цзинь Фо пожелал бы остановиться здесь на несколько дней, найти подходящую гостиницу с хорошей кухней, чистым бельем, мягкой постелью. Не прочь были отдохнуть Грэйг и Фри, а о Суне и говорить нечего. Но он же все и испортил, поплатившись за проступок сразу четвертью длины косички!

Во время проверки на таможне вместо псевдонима бедный растяпа назвал настоящее имя своего хозяина!

Что тут началось! Знаменитый Цзинь Фо прибыл в Тунгуань! Какой почет для жителей маленького провинциального городка! Всем непременно захотелось посмотреть на человека, «одним и единственным желанием которого было прожить до ста лет».

Бедный Цзинь Фо, сопровождаемый бдительными агентами и несчастным Суном, едва унес ноги. Путники не останавливаясь двигались вдоль реки, пока в изнеможении не свалились в каком-то маленьком селении, где на несколько часов им было даровано спокойствие.

Сун походил на побитую и поджавшую от страха хвост собаку. Вдобавок он стал объектом всеобщего посмешища! Вместо некогда роскошной косы у него на затылке торчал облезлый крысиный хвостик! Уличные мальчишки, не стесняясь, награждали Суна самыми обидными прозвищами.

В этом маленьком городке, расположенном в двадцати лье от Тунгуаня, не оказалось ни лошадей, ни ослов, ни тележек, ни гамаков! Оставалось идти пешком, что окончательно испортило настроение Цзинь Фо. Он обозлился на весь свет, хотя в первую очередь был виноват сам. О, как наш герой сожалел о тех днях, когда ему все давалось так легко! В свое время Ван говорил: «Чтобы оценить по достоинству счастье, необходимо познать муку». Ах! Уж чего-чего, а горя и несчастий Цзинь Фо хлебнул сполна! А сколько людей без гроша в кармане, но счастливых и улыбающихся, повидал он за последние недели! И как приятно испытывать чувство исполненного долга! Как счастливы крестьяне, согнувшиеся на пашне, рабочие, колотящие молотком по доскам. Ведь в конечном счете именно безделье сделало Цзинь Фо ко всему равнодушным. Теперь-то он все понял! По крайней мере, ему так казалось!..

Но нет, Цзинь Фо, тебя еще ждут трудности!

Грэйг и Фри между тем перевернули вверх дном весь город и нашли-таки какую-то доисторическую тележку, на которой мог поместиться лишь один человек. Чтобы не загораживать пассажиру вид спереди, ее следовало подталкивать за ручки сзади. Если дул попутный ветер, на мачте, закрепленной за передок тележки, поднимался небольшой парус, и колымага ехала сама собой и даже быстрее, чем при подталкивании.

Итак, Цзинь Фо устроился поудобнее, направление ветра благоприятствовало путникам, парус напрягся, тележка скрипнула и покатилась по пыльной дороге.

— Давай, Сун, за ручки! — скомандовал Цзинь Фо.

Комердинер в это врем расстилал коврик на месте для багажа, чтобы устроиться там самому.

— Я кому сказал, за ручки! — заорал Цзинь Фо.

— Мой повелитель… я… дело в том… — залепетал Сун. Его ноги подогнулись, как у перегруженной лошади.

— Дело в том, что ты идиот и твое место сзади!

— Давай, давай, Сун! — эхом вторили Грэйг и Фри.

— Ну. — Хозяин выразительно поглядел на остаток косички несчастного камердинера. — Назад, болван, и не вздумай спотыкаться, в противном случае…

Цзинь Фо угрожающе соединил и раздвинул указательный и средний пальцы правой руки. Суп проворно соскочил с тележки, накинул подтяжки на плечи и взялся за ручки. Григ и Фри пристроились по бокам.

Не стоит описывать состояние Суна, ставшего лошадью. Великодушные братья-американцы часто меняли измученного камердинера. К счастью, постоянно дул попутный ветер. Так что сзади оставалось только поддерживать тележку в равновесии.

Большую часть времени Цзинь Фо сидел в коробе под тентом, но иногда шел пешком, дабы размять ноги.

Потихоньку путники, миновав Хуанфу и Кайфэн, добрались до берегов знаменитого Императорского канала длиной несколько сот лье, связывающего чайный район Сюйчжоу и Пекин. Далее их путь пролегал через Цзинань в провинцию Чжили,[52] где находится Тяньцзинь — крупный торговый центр, насчитывающий более четырехсот тысяч жителей. Наши герои явно спешили и потому не удосужились осмотреть даже некоторые из многочисленных достопримечательностей этого красивого и интересного города. А стоило бы, например, побродить по восточному предместью, где находятся знаменитые улочки Светильников и Старой одежды, поужинать в мусульманском ресторанчике «Мир и согласие», славящемся своими шербетами.

Путники быстро прошли по набережной, заваленной мешками с солью, миновали территории американской и английской концессий, ипподром, нивы, засеянные сорго, овсом, кунжутом,[53] виноградники, огороды, большое поле, облюбованное зайцами, куропатками и перепелами.

По каменистой, достаточно ухоженной тенистой дороге путешественники спешили в Пекин.

Было девятнадцатое июня. Через семь дней истекал срок, назначенный Вану!