Три богатыря (фанфики)

Три богатыря и дело о пропавших женах

— Не пущу! Ишь, что удумали?! Отпуск им подавай! Да еще в июне! — Князь Владимир суетливо бегал из конца в конец кабинета, стоявшие у стола три богатыря с возмущением смотрели на него, — И не просите! Не пущу! А вдруг война, и что тогда? Кто мне тут плечо подставит в минуту опасности? Юлий??

Упомянутый Юлий тут же засунул голову в дверь, — Вызывал, Княже?

— Сгинь! — рявкнул князь. Дверь захлопнулась.

— Княже. Ты слово дал. Не гоже так, — сердито нахмурив брови, начал Илья, — Мы и женам уже пообещали. Что мы им теперь скажем? Они же нас со свету сживут! — Добрыня с Алёшей согласно закивали.

— Я — хозяин своему слову! Как дал, так и обратно взял! А женам скажите, что служба у вас такая. На новый год вон выделю вам недельку. Тогда и езжайте по курортам своим. А сейчас — не пущу! — стукнул кулачком по столу князь.

— Но...

— Подожди, Илья, — остановил его вдруг Добрыня, и осторожно, чтобы князь не увидел, подмигнул, — Что уж тут поделать? Служба — есть служба. Мы всё же государевы люди.

— Во-во! — подхватил князь, — Понимать же надо! — поднял он палец вверх.

— Вот только... — задумчиво продолжил Добрыня, — Надо, княже, что бы ты им об этом сказал. Нам они не поверят. Опять, скажут, пытаемся отдыха их обещанного лишить. В том году за данью ездили, в позатом — в командировку заграничную. Сопровождали тебя, княже, в гости к султану Бахрейскому. В поза-позатом — вообще на остров тропический угодили. И всё без них! Так что сказали, что если и в этом году мы их без отпуска оставим, не миновать нам скалками по спине получить. А руки у них тяжёлые... Сказали, что не постесняются и к тебе зайти, вразумительную беседу провести. Тоже со скалками. А тут мы тебе не помощники будем. Сам понимаешь, против жен мы не пойдём. Сам с ними разбирайся. Охране, правда твоей, мы их тоже трогать не позволим. Уж извини. Какие ни есть, но всё же они жены наши, и обижать их мы никому не позволим. А там уж сам им объясни про службу нашу тревожную, дела неимоверно срочные. Если они дадут тебе слово вставить, конечно. Хотя, они отходчивые. Как со скалкой-то наиграются, умаются маленько, так и выслушают поди. Мы только рады будем от хлопот отпускных избавиться. Пойдёмте, други, жен наших оповестим. — Добрыня повернулся, сделав вид, что собирается уходить, махнул рукой друзьям, они молча последовали за ним. Задумчивый князь спохватился, когда они уже дверь кабинета открывали.

— Погодите-погодите, друзья мои разлюбезные! — он подбежал и закрыл у них перед носом собой дверь.

— Ну куда же вы так спешите-то! Погорячился я. С кем не бывает? А тут подумал вдруг... Что же это я, изверг такой, который год отпуска вас лишаю? И жен ваших разлюбезных тоже, — тут его аж передернуло, — Не дело это, с друзьями своими верными так поступать. Чего уж там. Поезжайте, отдохните малость. Сил поднаберитесь. Уж проживем мы как-нибудь без вас, недельку-то.

— Две, — тихо поправил его Добрыня.

— Две... — с тяжелым вздохом согласился князь.

С довольными улыбками богатыри вышли из комнаты, куда тут же просочился Юлий.

— Тут, княже, в ведомости расписаться надо о списании старых книг... — робко начал он, памятуя о том, как Князь не любит, когда что-либо списывали. Но сейчас князь молча взял список и даже не читая подписал. Довольный Юлий тут же выхватил его из рук, и свернул в трубочку.

— А чего это они довольные такие от тебя вышли? Как будто им премию какую заплатили? — с подозрением поинтересовался Юлий.

— В отпуск идут. На остров поедут отдыхать. Тропический, — со вздохом отозвался князь.

— Как, на остров? И без меня?? В смысле, как ты их отпустил-то вообще?! — несказанно удивился Юлий и уселся на пятую точку.

— Как, как! Вот так! — раздраженно отозвался князь, — И вообще. У тебя дел что-ли нет никаких нет? Там в подвале ещё два воза не разобранных книг, недавно с обозом прибывших. Марш работать!

Юлий выскочил из кабинета и, отдышавшись, пробормотал, — Они, значит, на отдых поедут, а мне — работай? Вот уж нет. Дурака нашёл. Сам пусть свои книги разбирает. А я тоже в отпуск хочу! Вот только как мне все это организовать? Заявление на отпуск он мне точно не подпишет, а без него казначей отпускные мне не выдаст. Мда, проблемка... — он было совсем поник головой, но тут его взгляд упал на зажатый под мышкой свиток с подписью князя, и он сразу взбодрился, — Ну, да ничего. Разберёмся! — и он деловито поскакал к выходу.

— Ох, я и не верила, что в этом году мы куда-нибудь выберемся! Да не просто, куда-нибудь, а на настоящий тропический остров! Красота-то какая неописуемая! — Алёнушка, сбежав по сходням с корабля, закружилась в восторге.

— И не говори, подруга. Я тоже не верила. Думала, что опять Добрыня в последний момент скажет что-нибудь вроде — «Служба! Понимать же надо!» — передразнивая пробасила Настасья, усаживаясь прямо на песок, с наслаждением вдыхая морской воздух и глядя на бескрайнюю морскую синь.

— Подруги, может, поможем мужьям-то нашим с разгрузкой? — нерешительно предложила Любава, осторожно сойдя на берег.

— Садись, отдыхай, — скомандовала Настасья, — Они и без нас справятся.

— Ага. Только мешаться под ногами будем, — добавила Алёнушка, присаживаясь рядом с Настасьей, — Вон, погляди, как они перекидывают их. Чем ты им там поможешь? Ловить будешь? Зашибут ещё.

И действительно, разгрузка корабля у богатырей происходила очень просто. Алёша из трюма кидал вещи вверх Добрыне, а тот уже перекидывал их стоявшему на берегу Илье, который ловил их и укладывал рядком. Вот Алёша достал какой-то особенно большой ящик, метнул его Добрыне, а тот легко перенаправил его Илье. Ящик взмыл высоко вверх, и из него вдруг донеслось что-то похожее на «УЙ! Мама-а-а!»

— Не понял? — нахмурившийся Илья слегка стукнул по одной из его стенок, доски отлетели и оттуда кубарем выкатился Юлий.

— Земля-я-я-я... родимая моя-я-я, — он попытался поцеловать песок, и тут же стал отплёвываться, — Тьфу-тьфу. Ох... Думал, не доживу...

— Юлий? Ты что здесь делаешь?! А кто за князем присмотрит в наше отсутствие? Как он тебя вообще отпустил? — Илья грозно навис над конём, уперев руки в боки.

— Князь? А что князь? — засуетился Юлий под сердитым взглядом богатыря, — Спокойно отпустил. Даже уговаривал. Присмотри, говорит, за богатырями моими на чужбине-то. Тут момент-то такой... тонкий. Политический, можно сказать. Вдруг чего, и что тогда? Интриги какие или скандал какой вдруг случится, представитель князя потребуется для урегулирования ситуация, а я уже и тут. Какой-никакой, а всё же княжий представитель. Все вопросы решу, все споры урегулирую. Где надо, надавлю, где не надо, смягчу. Как-то так, в общем, — закруглил речь Юлий осознав, что разговор пошёл куда-то не туда.

— Так, где тут у вас отель-то? Или тут бунгало? Что-то ничего не вижу... — поспешил сменить он тему, присматриваясь к окружающей действительности. Всюду, куда бы он ни бросил взгляд, были только пляж да лес. Но Илья так просто не сдавался.

— А почему в ящике?

— Ась? — сделал вид, что не понял, о чём он Юлий.

— В ящике, говорю, почему плыл, а не в каютах, как все нормальные люди. Кхм. Если можно так о тебе сказать.

— А я что, не людь что ли? — сделал вид, что обиделся Юлий, — В смысле, я хоть и не людь, не человек то есть, но существо в высшей степени разумное. По умнее некоторых буду! — задрал он нос.

— Слышь, ты, существо, ты тему-то не меняй! — грозно нахмурил брови Илья, — И ты на кого намекаешь? Уж не на меня ли? Али на Алёшу нашего? Так ведь смотри, узнает — отведаешь силушки богатырской-то!

— Да что ты, что ты! — опять засуетился Юлий, — Раз бы я мог бы так о вас? Об кня... — тут он осекся, вспомнив, что богатыри всё же княжьи люди и весьма не любят, когда о нём дурное слово говорят, — Об Антипке я. Бестолоче этом. Представляете, что он тут на днях учудил. Пошёл, я, значит, как-то в конюшню...

— Подожди. Потом о своих любовных похождениях расскажешь. К делу давай, — оборвал его Илья, — Так почему ты в ящике-то, говоришь, плыл? И это с твоей то любовью к комфорту?!

— Так ведь... — мысли Юлия заскакали зайчиками в поисках выхода, — Так ведь в целях экономии же! Расценки то на морские перевозки сейчас вон какие большие! Дерут в три дорога, понимаешь. А тут оформился как ваш багаж, так почти и даром вышло. Тут плыть-то всего ничего. Три дня. Вообще пустяки! Правда, вот еды я маловато с собой взял, и воды, и укачивало, и прочие... эмм... неудобства испытывал. Так что обратно я всё же лучше в каюте поплыву.

— Ладно. Убедил. Пёс с тобой. Пошли, будешь тогда палатки помогать нам ставить — Илья наклонился, взваливая на плечи огромный тюк с вещами.

— Какие ещё, палатки? А как же цивилизация? Где отели, гостиницы, бунгала? Что — нету?? Ну хотя бы хостес, на худой конец? Как — нет хостеса?! Такого же быть не может! Хостесы есть везде! — Юлий семенил за Ильёй, который направился с упаковкой палаток к лесу, тихо отвечая на вопросы коня.

— Как — остров необитаемый?! Совсем необитаемый? Ах, не совсем... А говоришь — необитаемый. Туземцы? Дикари, значит?? А они нас не сожрут? Что, значит, людей не едят? А лошадей?? У них нет лошадей?! Совсем нет? И не было? Что значит, не знаю и какая мне разница?! Одно дело, если совсем не было, и другое — если были, но сожрали! Разница-то принципиальная! Прин-ци-пи-аль-на-я! Понимать же надо!

Эх, и хорошо же в июне на острове тропическом! Пляжи песочные, фрукты экзотические, море ласковое, гладкое, романтическое, не остров, а рай земной... Идиллия... Лёгкий ветерок дует с моря, смягчая невыносимый зной, и лишь щебет птиц нарушает абсолютную тишину.

— Юлий! Прибью, гад такой! — от резкого возгласа встревоженно умолкли птицы, Юлий, попивающий кокосовое молоко из трубочки, с ленцой развалившийся под пальмой, чуть не подавившись суетливо подскочил и заметался в поисках укрытия.

— Последний кокос ведь стащил, паршивец эдакий! Главное, значит, как собирать идти, то у него то копыта ломит, то хвост отваливается, а как жрать — так он тут как тут! Ну, попадись мне только, наглая лошадь! — Настасья шла по пляжу со скалкой в руке. «Наглая лошадь» заметалась ещё быстрее, пока не нырнула в итоге за спину севшему Алёше, сочтя это наиболее подходящим укрытием. Богатыри решили переждать полуденный зной в теньке, и развалились под пальмами.

— Юлия не видели?! — грозно спросила их подошедшая девушка. Все трое синхронно отрицательно помотали головой.

— А что случилось, Настенька? — осторожно поинтересовался у жены Добрыня.

— Что случилось?? То, что эта скотина вконец обнаглела! Помощи от него нет никакой, только продукты постоянно таскает! Последний кокос спёр, гад такой! Вчера — ананасы утащил и бананы! Мы столько времени тратим собирая их для чего, чтобы этот ирод всё сожрал, ничем не помогая нам?! Поймаю — убью!

Юлий весь сжался в комок и попытался вообще стать невидимым.

— Подожди, Настенька, не горячись. Сейчас мы вам насобираем этих кокосов. Да, други? — Добрыня встал и потянулся.

— Да конечно, вообще не вопрос! Щаз мы этих кокосов столько вам на трясем, целую гору! Во! — тут же подскочил Алёша, и не подозревавший, что «эта скотина» прячется за его спиной.

— Ага! Попался, гад такой! И-и-и... — замахнулась она на Юлия, но того тут же как ветром сдуло от туда. И откуда прыть то такая появилась? Но угроза для жизни из кого угодно сделает скаковую лошадь. Хоть и ненадолго. Проскакав метров триста по лесу, Юлий обессиленно рухнул в кусты, и затих.

— Вот значит как, да? Значит, не видели, говорите? Я тут с ног сбилась, его разыскивая, а вы значит покрывать его решили? — Настасья грозно уперев руки в боки смотрела на богатырей. Те не понимающе переглянулись.

— Хотя, а что удивительного? Вы же такие же — как и он! Ни помощи от вас, ни пользы никакой! Мы тут, значит, пашем целыми днями. То стирка, то готовка эта, то уборка. Отпуск, называется. Ну никаких условий для нормального отдыха. А зато вы хорошо устроились на всём готовеньком-то! Лежат, понимаешь, целыми днями на пляже или под пальмами. Ну, лежите, лежите. Смотрите, как бы вам не пожалеть потом об этом! — Настасья в ярости развернулась и быстрым шагом пошла прочь.

— Настасья! — дёрнулся было вслед за ней Добрыня, но Илья остановил его, положив руку на плечо, — Погоди... Пусть остынет маленько... Пойдёмте лучше кокосами этими займёмся.

— Съездили, называется! Отдохнули! — раненой тигрицей металась по лагерю Настасья. Алёнушка и Любава с сочувствием смотрели на неё, при этом не переставая вешать сушиться постиранное бельё.

— Что дома бесконечная уборка, готовка и стирка, что здесь — то же самое! И никакой помощи от мужиков наших! Всё отдыхают от трудов своих ратных! А мы как дома белого света не видим, так и здесь. Ну и какой смысл тогда от отдыха этого?!

— Так мы же их и не просили, в общем-то, — робко подала голос Любава, — А попросили бы, глядишь и помогли бы.

— А сами они догадаться никак не могут, что помочь не мешало бы? — взвилась Настасья, — Хоть раз подошли бы, спросили, не нужна ли помощь какая. Нет, девочки, вы как хотите, а я так больше не могу. С этим надо что-то делать.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Алёнушка, устало садясь на лавку.

— А вот что...

— Подожди, мужья идут, — перебила её Любава, — Несут, вон, что-то.

Подойдя ближе, богатыри свалили на землю целую гору кокосов, в два человеческих ростах.

— Ну, как-то так... — отряхнул ладони Илья Муромец.

— Погодите, братцы. У меня ещё один остался. Щаз я его... — Алёша взмыл в прыжке, с переворотом в воздухе, и на самую макушку горы водрузил последний кокос.

— Вот теперь — порядок, — гордо произнёс он, приземлившись на обе ноги.

— Ну и куда нам столько? — раздраженно произнесла Настасья, — Вы хоть представляете, как их тяжело чистить? Опять работы нам подкинули?

Богатыри молчали, ошарашенно переглядываясь.

— Насть, ну ты же сама говорила, что кокосы нужны? — произнёс наконец Добрыня.

— Говорила, — согласилась она, — Но не целую гору же?? Нескольких штук было бы вполне достаточно. А еще я говорила, что ананасы с бананами тоже нужны. Но про них вы почему-то не вспомнили!

— Да что ж такое-то! И то тебе не так, и эдак! Поставила бы уже конкретную задачу, мол, нужно то, то и то. И мы бы все сделали как положено. Опять мы тебе не угодили! — вспылил Добрыня.

— А может, я устала каждый раз говорить, что сделать нужно? Может, мне хочется, что бы ты хоть иногда голову включал и сам что-нибудь делал, без моих напоминаний! — уперев гневно руки в боки, произнесла Настасья, — Да, девочки? Вы же согласны со мной? — Алена с Любавой неуверенно кивнули ей.

— Ну и отлично! Вот прямо сейчас и приму своё решение! — так же пошёл на принцип Добрыня, — На берегу сегодня переночую! И без ужина твоего обойдусь! Пойдёмте, братцы. Я смотрю, нам не рады здесь сегодня, — он молча развернулся и пошёл в сторону пляжа. Илья с Алёшей молча переглянулись и пошли следом за ним.

— Караул! Беда! Пропали! — разорвал утреннюю тишину вопль Юлия. Он примчался к куче веток и листьев, на которой спали богатыри, и принялся их будить, подскакивая то к одному из них, то ко второму, то к третьему, пытаясь их растормошить, но всё было бесполезно. Сон у них был воистину богатырский.

— Да вставайте же... — пыхтел Юлий, уже не сдерживаясь лупя их копытами.

— Упал — отжался... — сквозь сон пробормотал вдруг Илья Муромец.

— Сейчас отведаешь силушки богатырской... — так же сквозь сон подхватил Алёша.

— Да как же это? Да что же это такое? — Юлий аж сел, — Я значит, для вас же стараюсь, помочь хочу, а вы мне ещё угрожать будете? Там жен ваших украли, а вы тут спите!

— Как это, украли?! — сели все трое разом. Они переглянулись, вскочили на ноги, и, не дожидаясь ответа Юлия, побежали к лагерю. Юлий поскакал за ними.

— Погодите! Да дайте рассказать-то! — задыхаясь на бегу выдохнул он. Но его уже никто не слышал.

В лагере царил полный разгром. Вещи валялись как попало. Отдельно в стопке стояла не мытая посуда. Давно уже высохшее белье сиротливо болталось на верёвке. Пока Добрыня с Ильёй молча осматривали лагерь, Алёша пробежался по округе, во всю мощь грудной клетки зовя Любаву, а потом, не успокоившись на этом, залез на самую высокую пальму и с её вершины осмотрел окрестности. Жен было не видно.

— Да что же это, братцы... Да как же это... — возмущённый и растерянный он встал перед друзьями, — Неужто и вправду, похитили?

— Подожди. Не торопись с выводами, Алёша, — Добрыня продолжал хмуро осматриваться, — Может они просто погулять отошли?

— Или искупаться! — с надеждой подхватил Илья, — Да мало ли куда они могли пойти по делам каким?!

— Да вы чего? Совсем что ли с дуба рухнули? — подал голос Юлий, наконец отдышавшийся после непривычной для него скачки, — Какое — гулять? Какое — купаться?! Посуда не помыта — раз! Бельё не снято — два! И самое главное, завтрак не приготовлен — три! Вы когда это видели, что бы ваши жены уходили куда-то, не сделав сначала всё это? И при этом, ещё такой бардак оставив! Да не бывает такого! Тут явно дело не чисто... Ну ничего, беру расследования в свои руки... То есть, копыта. Хотя, а как я могу что-то взять копытами? В общем, в зубы, короче! — Юлий суетливо пробежался по лагерю, заглядывая под каждую вещь, в каждую щель, принюхиваясь, как сыскная собака. Отодвинув валявшуюся на земле сковородку, он к чему-то пригляделся и наконец торжествующе завопил, — Ага! Я так и знал, что они тут замешаны! Ну всё, виновник найден! — он уселся на пятую точку и торжествующе уставился на богатырей.

Друзья молча подошли к нему и взглянули на землю, где отчётливо виднелся след голой ступни. Даже для их жен след был маловат. Скорее он был похож на след ребёнка, или... дикаря.

— Так что же это получается, братцы? Неужто и впрямь туземцы наших жен уволокли? — озадаченно чесал голову Алёша, — Ну я им сейчас задам! Отведают силушки богатырской! — он уже собрался побежать к деревне дикарей, но Добрыня остановил его, положив руку на плечо.

— Погоди, Алёша. Не горячись. Тут разобраться надобно.

— Да что тут разбираться? Что тут разбираться то? — возбужденно подскочил Юлий, — Всё ясно же! Дикари это, больше некому! Я сразу понял, что доверять им нельзя.

— Да, но зачем это им надо? Для чего им наши жены могли понадобиться? — продолжал недоумевать Добрыня.

— Зачем, зачем... За тем! — огрызнулся Юлий обиженный недоверием, и тут его осенило, — Неужто, сожрать хотят?! — он аж замер, — Точно! Вспомните, к ним же как ни зайдёшь — они вечно едят что-нибудь. То овощи, то фрукты, то траву какую-нибудь, а вот мяса я не видел у них ни разу. Оголодали поди, вот и... Так что ж мы стоим?! Спасать же надо! — засуетился Юлий, пытаясь сообразить, куда бежать.

— Как это — сожрать? — опешил Алёша, — Кого сожрать? Мою Любавушку — сожрать?! — он решительно сбросил руку Добрыни со своего плеча и побежал к деревне. Юлий, высунув язык, поскакал за ним. Илья с Добрыней переглянулись, пожали плечами и быстрым шагом отправились следом за ними.

Когда Илья с Добрыней пришли в деревню туземцев, то увидели, что Алёша уже успел согнать всю толпу на площадь и перед ней теперь выступал Юлий, активно размахивая копытами.

— ...ну нельзя. Нельзя есть людей только потому, что они другого цвета кожи! И лошадей нельзя! Особенно — лошадей! Мы же все с вами одной крови, все собратья по разуму! Ещё господь наш всемогущий завещал нам всем возлюбить ближнего своего как самого себя и назвал чревоугодие смертным грехом. Давайте уже возлюбим друг друга и отринем прочь все эти кровавые предрассудки и традиции! Не поддадимся же греху чревоугодия!

— Да погоди ты Юлий со своей любовью! — не выдержал наконец Алёша, — Пусть они мне Любавушку мою отдадут сначала, и тогда уже возлюбляй кого хочешь!

— Вот вечно ты мешаешь мне культуру в массы нести! — Юлий бросил раздраженный взгляд на Алёшу, — Ну нельзя же так сразу! Людей подготовить надо, настроить на конструктивный диалог, так сказать. А ты хочешь вот так сразу бухнуть, мол, отдавайте мне мою Любавушку!?

— Ну да? А чего тянуть-то? Ой, да ну тебя, сам спрошу! — сердитый Алёша отодвинул Юлия в сторону и сделал шаг к толпе. Толпа дружно шагнула назад. На месте остался лишь какой-то дедок, который слегка замешкался и не успел вовремя среагировать. Увидев, что он остался один на один с надвигающейся угрозой, он заметался, попытался вклиниться обратно в толпу, но та стояла монолитным строем и не пустила его внутрь. Дедок горестно махнул рукой и обречённо повернулся к грозному Алёше и бухнулся на колени перед ним.

— О, великий воина! Не еша меня! Я старый и невкусныя! Одни жилы да кости осталися, да. Мяса нету совсем, однако. Возьми лучше кого из молодых и сочных! — он махнул рукой в сторону толпы, толпа испуганно сделала ещё шаг назад.

— Да вы что, сдурели что-ли? — ошарашенно спросил Алёша, — Не собираюсь я никого есть! С чего вы взяли, что я тут вас есть собираюсь?

— Ну а зачема ещё наса сюда сгонять было? Чтобы самого вкусного выбрать, а как иначе? Я тебе большой секрета скажу, — дедок оглянулся на толпу, подошёл ближе к Алёше, и громко зашептал, — У сына нашего вождя, Мумумбы, есть жена — Мапату. Её бери. Она больша-а-а-я. Во! — развёл он руки широко в сторону, — И тебе хватит, и друзей угостишь, — кивнул он на Добрыню с Ильёй. Тех аж передёрнуло при мысли о подобном угощении.

— Да не нужна мне чья-то жена! — отчаянно завопил Алёша, — Мне мою надо!

— Ты свою жену хочеша съесть? — удивился дедок, — Я помнить её. Маленькая, худенькая. Там же одна кожа да костъ? Что тама есть? Бери Мапату, однако. Её тебе на долго-о-о хватит. От твоей толку совсем мало-мало будет. Разве что кости погрызть.

— Да не собираюсь я никого есть! — взорвался Алёша, не выдержав подобного издевательства. Испуганный дед аж присел от крика, — И грызть не буду! Жену мне мою верните, а то отведаете сейчас силушки богатырский! — он взмахнул кулаком, и вся толпа испуганно присела вслед за дедом.

— Подожди, Алёша, не горячись, — похлопал его по плечу подошедший Добрыня, — Так ты их напугаешь только. Тут по другому надо. Уважаемый! — обратился он к старику. Тот даже сначала обернулся посмотреть, кого это так культурно назвали, но не увидев никого, достойного такого обращения, сообразил, что это ему сказали, и горделиво выпрямился.

— Я слушать тебя, о могучий воина!

— Мы ищем своих жен. Сегодня утром они пропали. Не заходили ли они к вам? Может их видел кто-нибудь из ваших?

— Нета, сёдни не видели. Да? — повернулся он для подтверждения к своим сородичам. Те усиленно закивали головами, — Боимся, мы их, однако. Это сильно могучими воинами быть надо, чтобы жен таких усмирить смочь. К ним тут Нагамуто мало-мало ходил прошлую ночь, так они его шибко-шибко поколотили и громко-громко кричали, что мы и здеся их слышали. Больше не хотим мы туда ходить к ним, да.

— Так. А за что побили-то? Неужто что-то дурное замышлял он? — грозно нахмурил брови Добрыня.

— Нета-нета! — испуганно замахал руками дед, — Нет дурного! Помочь хотел он им, однако. Шёл мимо, видит — гора большая из кокосов. Дай, думает, помогу. Тяжело же им кокосы с горы такой доставать? Ну и полез наверх. А гора возьми, и рассыпайся. Он один-два кокоса взял, на место хотел положить, конечна. А тут жены ваши и проснулись. Решили, что он украсть хочет. Эта... Недоразуменье вышла. Да. Не так понять они его. Вот и побили, шибко-шибко. Болеет теперь тама лежит, сильно-сильно, — махнул он рукой в сторону одного из домов.

— Алёша, сходи, проверь, — кивнул Добрыня на дом. Алёша молча направился туда. Через пару минут он вернулся обратно.

— Жен там нет. Действительно, кто-то лежит, в тряпки весь замотанный. Один нос торчит.

— Мда. Ситуация, — задумался Добрыня, — Прощеньица просим. Ошибочка, видать, вышла.

— Мало-мало ошибочка, да, — закивал головой как болванчик дед, — Больше такую ошибочку Нагамуто не будет делать. А то мы тогда много-много поколотим его, да.

— Не съедите хоть? — решил напоследок уточнить Алёша.

— Нета-нета. Не скушаем. Ближнего же надо возлюбить шибко-шибко, Юлий сказал. Как можна кушать тогда?

— А. Ну да, — ничего не понял Алёша, но всё же кивнул, и поспешил вслед за друзьями, которые уже шли к воротам.

— Вот не верю я им... — ворчал Юлий, оглядываясь на ходу назад и подозрительно смотря на туземцев, — А если врут, собаки такие?

— Не врут, — усмехнулся Добрыня. Илья согласно кивнул.

— Да почему вы так думаете?? — не успокаивался Юлий.

— Да потому, что с ними бы и одна моя Настенька справилась. А уж втроём они бы точно их всех разогнали. Да и не стали бы они с нами связываться. Незачем. Не едят они мясо. Я, пока вы с Алёшей речи толкали, присмотрелся. Костей никаких не видать разбросанных. На заборе черепов даже животных не висит. Зато кожуры от всяких фруктов полно валяется и скорлупы от орехов.

— Да, но... Кто же тогда? — задумался Юлий, — Тут на острове и нет то больше никого. Ну не из моря же похититель пришёл? Хм... Минуточку... Из моря... — тут его вдруг осенило, — А если это опять Морской царь их украл?

— Да зачем ему? Он же тогда нашел себе жену? — удивился Илья, а Добрыня вдруг посмурнел.

— Нашёл-нашёл... — проворчал Юлий, — Ты её видел же. Страшная такая. С вашими женами-красавицами и не сравнить. Вдруг разлюбил он её? И о Наст... о женах ваших вспомнил, — вовремя спохватился Юлий, глядя на мрачнеющего на глазах Добрыню. Тот вдруг остановился как вкопанный, секунду подумал, и решительным шагом направился к морю. Алёша с Ильёй понимающе переглянулись, и поспешили следом.

— Вы куда это? В море, что ли? Я, пожалуй, вас на берегу подожду, вещи постерегу лучше. А то мало ли... — в панике засуетился Юлий, вспомнив о своём прошлом печальном опыте посещения морского царства. Богатыри лишь отмахнулись в ответ и зашли в море. Юлий развернулся, чтобы идти в лагерь, посмотрел на тропический джунгли, сообразил, что идти ему придётся в одиночестве, а ещё возможно и дикарей встретит, и тут же развернулся обратно к морю и с воплем поскакал следом за богатырями, — Подождите меня!!!

Юлий догнал богатырей, когда они уже добрались до дворца морского царя и застыли у него под окнами, к чему-то прислушиваясь.

— Ну наконец-то! Догнал... Немного подождать не могли, что ли?! — немного отдышавшись, начал громко возмущаться Юлий, — Меня, между прочим, чуть акула не сожрала, пока я вас искал, а вы...!

— Тише! — недовольно бросил ему Добрыня, продолжая к чему-то прислушиваться!

— Чего это вы? — не понял Юлий, подошёл поближе и прислушался. Во дворце явно кто-то скандалил и то и дело доносился звук разбивающейся в дребезги посуды.

— Нет! Только не эту вазу, прошу тебя Брунгильдушка! Это память о бабушке.... — Дзинь!

— О боги! За что мне это всё?! — донёсся горестный вопль.

— Я поклялась твоей матери, что...!

— А-а-а! Я не могу это больше слышать!

— Ну что? Идём спасать? — глянул Илья на Добрыню. Тот лишь молча кивнул, и они пошли ко входу. Юлий опасливо засеменил следом. Стража на входе во дворец, узнав богатырей, даже не попыталась их остановить. Добрыня решительно распахнул двери и они вошли внутрь и пошли на шум.

Во дворце морского царя стоял полный разгром. Весь пол был устлан какими то осколками, отчего каждый шаг богатырей сопровождался жутким хрустом. Сам царь испуганно сжался в комочек на своём троне и с тоскливой обречённостью смотрел на жену, которая задумчиво вертела в щупальцах какое то блюдо. Они были так увлечены собой, что не обратили ни малейшего внимания на вошедших. Пауза затягивалась. Обычно на подобных встречах разговор начинал Добрыня, но тут и он как будто воды в рот набрал, молча глядя на супружескую пару.

— Чего стоим, кого ждём? — не выдержал наконец затянувшегося молчания Юлий и стал бесцеремонно пробиваться вперёд из за спин богатырей, — Да пропустите же меня! Столпились тут, понимаешь, на самом проходе! — он вывалился наконец из за спин богатырей и с грохотом рухнул на пол, споткнувшись об ногу Алёши.

— О, право слово, не стоило падать ниц передо мной. Простого приветствия вполне достаточно было бы. У нас всё таки прогрессивное царство. К чему все эти условности между нами, мой старый друг?! Как там тебя... Галий... Улий... А, вспомнил! Юлий! — явно был польщён морской царь, с одобрением глядя на Юлия. Брунгильда замерла, глядя на вошедших, не выпуская блюдо из щупалец. Морской царь перевёл взгляд на богатырей.

— Что привело вас ко мне, друзья мои?

— Здравствуй, царь морской, — откашлявшись начал Илья, поняв, что Добрыня на диалог не настроен, — Дело у нас к тебе...

— Государственной важности! — перебил его Юлий, вскочив, наконец, на ноги.

— Государственной? — явно обрадовался царь, — Брунгильдушка, дорогая, извини, но нам придётся прервать нашу беседу. Государственные дела не могут ждать!

— Хорошо, — величественно кивнула та, — Я подожду. Но не думай, что я забуду об этом разговоре! — с высоко поднятой головой она удалилась из комнаты. Царь облегчённо украдкой выдохнул.

— Что, тяжела жизнь семейная-то, царь-батюшка? — усмехнулся ему Илья.

— Ой, и не говори... эмм.. Как там тебя... Ах да! Илья, — царь устало присел на кресло, — Совсем жизни не стало. И день и ночь, и день и ночь — и пилит и пилит, и пилит и пилит. То то не так, то это. То не то делаю, то почему не делаю, то делаю рано, то поздно, то лучше бы вообще ничего не делал. У меня уже голова кругом идёт! — вырвался у него вопль души, и он схватился двумя руками за голову.

— Да тоже мне проблему нашли! — как всегда бесцеремонно влез в беседу Юлий, — Детей вам надо! Да побольше! И проблемы этой не станет. Ей совсем не до тебя будет.

— Думаешь? — с сомнением спросил Царь.

— Да конечно! Можешь даже не сомневаться в этом! — отмахнулся от него копытом Юлий, — Это же давно всем известный способ, который безотказно действует уже множество поколений. Заводишь пару-тройку детей, и жене не до тебя будет. Целыми днями детьми будет занята. Ты нам лучше другое скажи, — тут он перешёл на доверительный шёпот, — У нас тут жены пропали, нигде найти не можем, думаем, может похитил кто... Случаем не твоих рук дело?

— Да ты что! — возмущённо замахал руками царь, — Да на кой они мне? Тут и одной-то с головой хватает, а если к ней ещё три добавятся, то я вообще с ума сойду! А чьи жёны-то пропали? Ваши? — вопросительно глянул он на богатырей.

— Наши... — печально выдохнули все трое.

— Счастливчики... — не менее печально выдохнул царь, — Эх, если бы моя на недельку пропала куда-нибудь, ух как я счастлив был бы! Надо будет опробовать предложение Юлия насчёт детей... Может, действительно поможет? — задумчиво пробормотал он.

— Да конечно поможет, даже не сомневайся! — пренебрежительно махнул копытом Юлий, — А до того, как дети появятся, на недельку могу помочь от неё избавиться... — многозначительно произнёс он, подмигивая царю.

— Как? — с надеждой прошептал тот.

— Расскажу, но... Услуга за услугу... — хищно оскалился Юлий.

— Всё, что хочешь для вас сделаю! — ударил себя в грудь морской царь, — Что нужно?

— Нам бы как-нибудь узнать, не покидали ли наши девушки остров, который тут недалеко совсем, сегодня ночью или утром. И если покидали — то как. А ещё точнее, не покидал ли остров хоть кто-нибудь! — деловито озвучил просьбу конь.

— Сделаю! — гордо выпрямился владыка всех вод, — Вообще без проблем! Сейчас соберу всю живность, которая обитает рядом с ним, у неё и спросим. Пошли на улицу! — важно зашагал он к выходу. Друзья последовали за ним.

Уже через четверть часа вся площадь перед дворцом была забита всевозможной морской живностью. Юлий опасливо глянул на проплывающих то и дело рядом с ним акул, и спрятался за спину богатырей.

— Так! Подданные мои дорогие! — громко и грозно произнёс морской владыка, — Слушайте меня!!

— Мы слушаем тебя... — донёсся ото всюду громкий шёпот. Любопытный Юлий тут же высунул нос из-за спин друзей, пытаясь понять, кто это говорит.

— Я позвал вас сюда потому, что все вы живёте рядом с тропическим островом, — продолжил царь, — Мне нужно знать, не покидал ли кто его за последние сутки по воде или под водой? — он замолчал и грозно оглядел собравшихся. Все морские рыбы и гады стали переглядываться и как-будто о чём-то перешёптываться. Наконец, они закончили своеобразное обсуждение, и из их рядов к царю медленно выдвинулась огромная морская черепаха.

— Ваше величество... — медленно начала она, склонив перед владыкой голову, — Мы убеждены, что этот остров давно уже никто не покидал ни по воде, ни под водой кроме тех людей и то странное существо, которые сейчас находится за вашей спиной. Никто не мог незаметно пробраться мимо нас! — она замолчала. Царь повернулся к Юлию.

— Слышишь, Юлий? Не покидали они острова!

— Хм. Странно... — пробормотал тот, подозрительно глядя на черепаху, не очень довольный тем, что его обозвали существом, — Ну тогда, может, кто-то прибыл на этот остров сегодня? — усиленно обдумывал он другие варианты. Царь вопросительно глянул на черепаху, но она медленно отрицательно покачала головой.

— Нет. В последний раз остров посетил большой корабль несколько дней назад, на котором приплыли эти люди и то существо, — кивнула она на Юлия. Тот сердито насупился.

— Ещё вопросы будут? — глянул царь на него и богатырей. Все отрицательно помотали головой.

— Все свободны! — махнул рукой владыка своим подданным на площади, и уже через пару минут там никого не было.

— Ну что же. Я чем мог — помог. Теперь выполни и ты своё обещание! — нетерпеливо сказал морской владыка Юлию, — Какой такой способ есть, чтобы от жены на неделю избавиться?

— Проще простого, — отмахнулся от него задумчиво Юлий, — У тебя же денег — куры не клюют! Можно её на отдых куда-нибудь подальше отправиться. По морям и островам всяким. Странам и городам. А чтобы точно поехала — скажи ей, что там она может заодно гардероб свой сменить и прикупить всё, что ей нравится. Уверяю тебя. От подобного предложения ни одна жена не откажется! А коли будет желать, чтобы ты с ней поехал — скажи ей, что тебя дела важные, государственные не отпускают, и всего делов! Ты только обязательно промолви ей, чтобы она в Париж съездила, по пути в Милан заглянула, в Рим, опять же, и уверяю тебя, уже на следующий день её дома не будет.

— Это что за названия то такие странные, Париж, Милан...? — с подозрением спросил морской владыка, — Я и не знаю таких...

— А тебе это и не надо знать! — довольно заржал Юлий, — Уверяю тебя, твоей жене они наверняка известны. Вот увидишь!

— Мда? Хм... — задумался царь, — А ведь может и сработать! Спасибо, Юлий! — радостно хлопнул он того по спине, отчего тот аж присел, — Пойду пробовать! Вы это... — замялся он, глядя на богатырей, — Вы счастливчики, конечно, но сильно не радуйтесь. Счастье же оно это... долгим не бывает. Уверен, что скоро найдутся уже ваши жены на ваши же шеи. Вы своей свободой-то пользуйтесь! Хотите, я вам тут пир закачу?! Отдохнёте...

— Спасибо тебе, царь морской, — поклонился ему Добрыня, — Но не можем мы отдыхать, пока жены наши в беде. Извини, что побеспокоили тебя. Пойдём мы обратно на остров. Дальше искать будем!

— Ну, бывайте тогда! — махнул им рукой на прощание царь, и поспешил во дворец к жене с интересным предложением.

Друзья переглянулись, вздохнули, и двинулись обратно к острову.

Вечером уставшие богатыри и Юлий вернулись на место стоянки. Всё побережье острова обошли они в поисках жен, но так и не нашли. Они молча пришли к горе кокосов, и уселись прямо на землю. Даже болтун Юлий был непривычно тих. Всё-таки он тоже давно уже успел полюбить жён богатырей, хотя и не так сильно, как самого себя, конечно, и ни за что бы в этом никому не сознался.

— Ну что, друзья, — встал и потянулся Добрыня, — Надобно поспать хоть немного и завтра с утреца поиски продолжить.

— Да, согласен... — встал вслед за ним Илья.

— Погодите, друзья! — подскочил Алёша, — Не дело это так оставлять! Вы посмотрите, что вокруг творится! — развёл он руками вокруг.

— Ты о чём это, Алёша? — недоумевающе спросил Добрыня и переглянулся с Ильёй.

— Как о чём? Посуда не помыта, высохшее бельё не снято, кругом бардак! — замахал руками Алёша, — Что же это? Раз жен нет, так мы такое непотребство будем оставлять? Забыли, как на службе мы всегда порядок поддерживаем? А сейчас, считай, у нас та же служба получается! Надобно убрать тут всё за собой!

— Ну вот ещё, — недовольно фыркнул Юлий, — Не мужское это дело! К тому же, мне ни посуда ваша не нужна, ни бельё, так что без меня как-нибудь! — и тут же демонстративно лёг спать.

— А молодой-то дело говорит! — кивнул Илья Добрыне, — Действительно, мы считай сейчас всё равно что в походе, а в походе мы должны сами порядок наводить. Так что давайте братцы за дело. Ну и ты, Юлий, не филонь, — строго произнёс он коню, усиленно делающему вид, то спит, — Возьми ведро и сгоняй хотя бы за водой для мытья посуды. А то у нас всё просто, знаешь же. Не будешь ты нам помогать, то и от нас тогда помощи никакой не жди больше!

Юлий недовольно вздохнул, но всё же встал и поплёлся к озеру за водой, так как прекрасно знал, что Илья совсем не шутит.

До глубокой ночи кипела в лагере работа. Были отдраены все чашки, ложки, поварёжки и остальная посуда. Бельё снято, сложено и аккуратно уложено. Все вещи разложены по своим местам. Вся территория лагеря была идеально вычищена.

— Ну, вот так как-то! — удовлетворённо заметил Илья, отряхнув руки, разглядывая в полутьме образцовый порядок.

— Красота-а-а-а-а, — протянул зевая Алёша.

— Угу, ну а теперь спать пора, — буркнул Добрыня. А Юлий промолчал. Он уже спал.

— Вы только посмотрите на это! У них жены пропали, а они спят без задних ног, вместо того, чтобы ноги сбить в поисках! — донёсся до Добрыни сквозь крепкий богатырский сон голос его Настасьи. Он вздрогнул, но продолжил спать.

— Погоди сердиться, Настенька, — подключился к беседе ласковый голос Любавы, и теперь уже Алёша вздрогнул во сне, — Вы поглядите, какая красота-то тут! Чистота... Умаялись поди, бедненькие...

— Ничего, не соломенные, чай не переломятся, — сурово продолжила Настасья, — Добрыня нахмурился во сне, и перевернулся на другой бок.

— Но они и вправду ведь молодцы! Хватит их уже ругать! — донёсся голос Алёнушки, и Илья тут же перестал храпеть, — И всё-таки, хорошие у нас мужья! Заботливые... Зря мы тебя послушались только! «Отдохнём денёк, отдохнём...» — явно передразнила она Настасью, — Вот тебе и отдохнули! Весь день все в мыслях о них только и провели. Как там они? Поели ли? Что делают? Ищут, наверное, волнуются...

— Конечно, ищут! — визгливым тоном подхватил Юлий, давно уже не спавший и прислугивающийся к разговору, — Да мы с ног сбились, вас разыскивая! Даже на дно морское спустились к морскому царю в поисках вас! Весь остров вокруг обошли! До позднего вечера вас искали, а потом ещё уборку делали! Я вообще все копыта стёр! Ведь все на мне... Всё на мне держится! Они ж без меня не могут и шагу сделать, как дети малые! Вот помню...

— Помолчи, Юлий! — резко оборвала его Настасья. И тоном тише, — Пусть отдыхают. Умаялись, бедные... И впрямь, хорошие у нас мужья...