Три капитана

ОСТРОВ НА БУКСИРЕ

Город стоял на берегу залива. В заливе с утра до вечера работали землечерпалки, а между ними носились белые катера и ползали неторопливые чёрные баржи.

Герасим учился в первом классе, сидел на задней парте, смотрел в окно на залив, на корабли и рисовал в тетрадках странных хвостатых животных и ракеты с изогнутыми, как у чаек, крыльями.

- Дай-ка тетрадь, что ты там рисуешь? - сказала, подходя к нему, учительница Алевтина Прокофьевна.- Что это такое?

- Собака.

- А почему она стоит на хвосте?

- Чтобы дальше видеть.

- Какой ужас! А это что?

- Ракета для жителей Луны. Чтобы они могли летать к нам на Землю.

- Но ведь на Луне нет никаких жителей! Вечно ты что-нибудь придумаешь. Надо поговорить с твоими родителями. Мама где?

- В зоопарке. В клетке.

- То есть как в клетке? А папа?

- Папа в Америке.

Класс дружно захохотал, а учительница развела руками. Ну и ну!

Папа Герасима не был в Америке. Он был в нескольких шагах от неё: он стоял на мостике океанского буксира и смотрел, как дрожит туго натянутый стальной канат. Рядом шёл второй буксир. Они тащили на канатах док. Третий буксир шёл сзади.

Док - это железная коробка, большая, как остров, высокая, пустая, с плоским дном и двумя полыми стенками. В нём ремонтируют корабли. Чтобы завести внутрь дока корабль, док притапливают - внутрь коробчатых стен напускают воду. Корабль стоит в доке, а десятки рабочих лазят под его днищем, скоблят, чистят, ремонтируют.

Когда буксиры подошли к берегу, они бросили якоря. Остановился и док, теперь он и вовсе стал похож на остров: по его высоким стенкам, как по скалам, забегали люди, а из кухонной трубы пошёл вкусный дымок.

- Механик! - крикнул папа.- Собирайтесь, пойдём на берег к директору канала. Будем просить, чтобы нас пропустили пораньше, надо торопиться.

- Да, да, верно, скорее бы пройти канал,- сказал механик.

А вот мама Герасима действительно была в зоопарке, в клетке. Она давала медведю лекарство. Медведь лежал на полу и жалобно стонал. Мама засунула в кусок хлеба круглую жёлтую таблетку, положила сверху кусочек сахара и протянула медведю. Тот съел и опять заскулил.

- Ничего, ничего, всё будет в порядке! - сказала мама. Она работала в зоопарке врачом. «Сегодня разговор по радио! - вспомнила она.- Не опоздал бы Герасим».

Герасим пришёл в зоопарк сразу же после школы и первым делом побежал к зверям.

В большой клетке стоял слон. Он сопел, переминался с ноги на ногу и громко шуршал кожей. Рядом в открытом бассейне два тюленя гонялись друг за другом. Плавая, они поворачивались кверху то тёмной спиной, то светлым пузом, и от этого в воде то вспыхивали, то гасли длинные светлые полосы.

Неподалёку стояла клетка, в которой был построен деревянный домик. Из него торчал чей-то толстый, как палка, коричневый хвост.

- «Кенгуру. Сумчатое животное. Водится в Австралии»,- прочитал надпись на клетке мужчина. Он стоял рядом с Герасимом и тоже смотрел на хвост. В руке у него был бидон с квасом.

- В Австралии есть ещё сумчатые волки и сумчатые крысы,- подумав, сказал Герасим.- Если бы там водились слоны…

- Многого захотел,- сказал мужчина с квасом.- Зачем тебе сумчатые слоны?

- Герасим, ты где? - раздался мамин голос.

Надо было торопиться на радио.

А в это время папа уже сидел в кабинете директора канала. В кабинете было душно, солнце за окном палило изо всех сил, через раскалённые деревянные решётки в комнату текли струйки горячего воздуха. Директор отдувался, всё время поворачивался на стуле и доставал из холодильника запотевшие бутылки с водой.

От жары директор еле шевелил губами, и от этого вместо слов у него всё время получалось: «Бу-бу-бу!»

За креслом директора стоял секретарь и переводил директорское «бу-бу-бу» на человеческий язык.

- Господин директор говорит,- переводил секретарь,- что два дня назад обвалилась одна из стенок канала. Начат ремонт. Но ваш док очень широк, и теперь он по каналу не пройдёт. Придётся вам плыть вот так!

И секретарь показал на стену. На стене висела карта, на ней были нарисованы два океана, две Америки - Северная и Южная - и два пути из одного океана в другой: один путь короткий, через канал, и второй длинный-предлинный, вокруг Южной Америки.

- Да вы что? - сказал папа.- Это же лишний месяц. Нас ждут - надо ремонтировать корабли.

Директор открыл ключом очередную бутылку: клак!

- Бу-бу-бу…

- К сожалению, ничем не можем помочь! - перевёл секретарь.

Говорить по радио с моряками пришло много людей. Их провели в комнату, где были кабины с микрофонами и где все стены были обиты картонными листами с дырочками. Здесь было тихо. Загудел гудочек, замигали лампочки, и передача началась.

- Ваша очередь первая! - сказала женщина в форме и провела маму с Герасимом в кабину.- Время - пять минут.

В кабине стоял микрофон, а на стене висели часы с секундной стрелкой и громкоговоритель.

- Вызываем буксирный теплоход «Илья Муромец»,- сказал громкоговоритель.- Слушайте нас, капитан Соколов! С вами говорят ваша жена и сын. Передаём микрофон семье.

Мама подтолкнула Герасима.

- Здравствуй, папа! - сказал Герасим.

- Здравствуй, Герасим! - ответил громкоговоритель папиным голосом.- Ну, как твои дела?

- Ничего.- И Герасим рассказал папе про Алевтину Прокофьевну, про тетрадь и про то, как мама лечила медведя.

- А у тебя как?

- Плохо. Понимаешь, большие неприятности. Можем задержаться на месяц. Не пролазим в канал. Док не влезает. Что делать - ума не приложу.

- А ты придумай!

- Надо придумать.

- Постарайся!

- Постараюсь.

Секундная стрелка бежала по циферблату, от пяти минут осталось совсем немного.

- Здравствуй, Алёша! - тихо сказала наконец мама.

На берегу канала стояла толпа. Чёрные и коричневые люди в пёстрых одеждах собрались в тени домов и ждали, когда поведут док.

На балконе своей конторы, под громадным зонтом, сидел в кресле директор. Рядом с ним стоял секретарь.

Буксиры подали на док канаты. Док выбрал свои якоря.

- Начинаем затопление! - скомандовал папа, и матросы на доке полезли внутрь, к насосам и кранам.

Там они открыли краны, через которые в пустые коробчатые стены поступает вода. Но на этот раз они открыли краны только с одной стороны, и вода, с шумом хлынув в одну из стенок, начала наклонять док. Одна стенка поднималась, вторая всё глубже уходила в воду, док качнулся и лёг набок. Теперь он был похож на огромную спичечную коробку, поставленную на ребро. Ширина его сразу уменьшилась в два раза. Толпа, поняв, в чём дело, радостно загудела.

Буксиры стали опять - два впереди, один сзади, натянули канаты, док качнулся и тронулся с места. Высокая серая громада двигалась мимо белых домов, мимо набережной с пальмами. Чёрные капли стекали с огромного, как футбольное поле, задранного вверх днища.

- Бу-бу-бу! Просто удивительно,- сказал директор и ушёл с балкона, а секретарь побежал звонить по телефону, чтобы этих выдумщиков пропускали повсюду без очереди.

Папа стоял на капитанском мостике и смотрел в небо. Над буксиром плыли облака. Они были похожи на ракеты, на сумчатых животных, а одно облако было похоже даже на телефон. Папа вспомнил: Герасима и вздохнул.

Огромный док - целый остров на боку - плыл по каналу.