Три миллиона лет до нашей эры

4.1. На реке Омо

4.2. Кооби Фора

4.1. На реке Омо

Можно много десятков лет изучать один Олдувай, но ничего не знать о всех ископаемых Африки. И Луис Лики хорошо понимал это. Поэтому он работал не только в Олдувае, но и в других местах. Так, еще в 1932—1955 гг. он вел раскопки на острове Ризинта на озере Виктория. Открытия Лики на Виктории были не менее важны для науки, чем находки зинджа или «умелого» в Олдувае. Он нашел там много ископаемых человекообразных обезьян, от которых мог произойти предок человека. Его находки на Виктории дали возможность взглянуть на мир, который состоял из млекопитающих, сейчас полностью вымерших. И уже тогда Лики заявил, что период рождения предков человека был не 900 тыс. лет (как думали тогда крупнейшие авторитеты вроде Артура Кейса), а где-то от 1 до 20 млн. лет назад.

20—10 млн. лет назад (в миоцене) человекообразных (антропоидных) было много, различных размеров и типов. Сейчас же их осталось всего пять типов. Все они занимают жалкие участки и, в общем-то, все они на краю вымирания (кроме человека). Если чуть больше охотничьих групп снарядить в горные леса Руанды, Бурунди и Конго, исчезнет и горилла. Если продолжится истребление лесов Уганды, то исчезнет и шимпанзе. Если на Борнео убить несколько сот самок, чтобы добыть малышей для зоопарков, исчезнет и орангутанг. Если расширить сведение лесов Индокитая и Малайи на древесину, исчезнет и гиббон. Это будет конец всех человекообразных. Это вполне может случиться в ближайшие полсотни лет. 20 млн. лет природа создавала человекообразных — приматов. Любопытно, что низшие обезьяны находятся во много более лучшем положении. 10 млн. лет назад их было совсем мало, а сейчас они стали намного многочисленнее (188 видов).

Миоценовые обезьяны чрезвычайно примитивны. У них есть сходство с современными человекообразными обезьянами. Однако ни одна из них не могла быть прямым предком человека. Для Лики, который всегда интересовался ранним человеком, миоцен был просто очень древним. И он прекратил раскопки миоцена. Гораздо интереснее был для него плиоцен. Это время от 10 до 2 млн. лет назад.

Южнее Олдувая, в Летолиле, в 1955 г. Лики нашел слои с ископаемыми плиоцена. Но ему показалось, что там нет гоминидов (один зуб предка человека тогда не заметили).

Лики почти перестал работать в Летолиле. Он все свои силы и энергию бросил на Олдувай. Но и о плиоцене не забывал.

В 1959 г. Лики предложил молодому антропологу Кларку Хауэлу сделать разведку к северу от озера Рудольф (Туркан). Лики советовал Кларку пройти вдоль реки Омо, которая снабжает озеро водой из высокогорья Эфиопии.

Хауэл добыл немного денег. От Лики он получил автомашину, советы, где и что искать, и двинулся к северу. Еще в Вашингтоне он получил от посла Эфиопии визу на въезд. Но на границе его задержал полковник, заявив, что у него неправильно оформлены документы.

«Я показал ему мою туристскую визу, — рассказывал Кларк Хауэл. — Он сказал, что не разрешает мне ездить вокруг озера, как это я хотел делать. Он долго ездил в Аддис-Абебу „за инструкциями“. Потом он сказал, что должен получить их по радио. С того времени его радио „сломалось“. Я несколько дней болтался без дела около его штаба. Получалось, что я пересек границу Эфиопии лишь для того, чтобы повидаться с полковником. Я не мог ни ехать дальше, ни возвратиться, ибо имел разрешение только на въезд. Это было нелепо, так как я сидел в нескольких метрах от Кении. Там не было никаких пограничников, кроме одного полицейского поста на сотню миль, а я не мог ни ехать обратно, ни дальше».

Кларк Хауэл с трудом убедил полковника вернуть ему въездные документы. Он вернулся обратно в Кению. Несколько недель он ехал к Судану, обследуя неизвестные края. Большую часть времени он был один. У него были пища, вода и топливо. Ему казалось, что молчание необъятных просторов уносило его в далекое прошлое. Хауэл вспоминал, что это путешествие дало ему неизгладимые впечатления. Он нашел несколько раннепалеолитических стоянок около суданской границы. Но Омо обещало больше, и он вернулся к полковнику.

К этому времени полковник стал немного приветливее. Он сказал, что нет еще ничего из Аддис-Абебы, но он может позволить ему в сопровождении сержанта и капитана обследовать окрестности.

С первых же шагов Кларк Хауэл наткнулся на череп слона и бросился на землю. Он сфотографировал и зарисовал его и вечером предложил полковнику отпраздновать находку. Несколько вечеров Кларк угощал полковника, после чего он мог ездить везде, где хотел. Находки в Омо ошеломили его, он не ожидал, что здесь так много древних слоев с останками ископаемых.

Французский палеонтолог Камиль Арамбург 30 лет назад привез много костей с Омо, но он не сумел тогда разобраться в сложном чередовании слоев. Тогда вообще ученые многого еще не знали. Только теперь Хауэлу стала понятна сложность переплетения слоев с останками невиданных животных, живших миллионы лет назад.

Хауэл собрал коллекцию костей. Уложив их в небольшую посылку, он попросил полковника отправить ее в Аддис-Абебу, а оттуда — в США. Он никогда не увидел ее больше...

Вернувшись к Лики, Хауэл сообщил ему:

— В Омо много слоев с ископаемыми. Там может быть и древний человек.

Лики пригласил его пообедать и к концу обеда, «на закуску», преподнес ему на бисквитной тарелке череп зинджа древностью почти в 2 млн. лет.

Хауэл заявил, что в Омо есть слои древнее Олдувая, им может быть 3 млн. лет. Однако вернуться в Омо ему удалось лишь в 1965 г.

В 1965 г. Лики прибыл в США. При встрече с Кларком Хауэлом они вновь заговорили об экспедиции в Эфиопию.

— Это должна быть международная экспедиция, — сказал Лики.

— Что вы имеете в виду? — спросил Кларк Хауэл.

— Это означает, что мы должны пригласить французов. Они уже были там. Будет хорошо для нас, если они примут участие в нашей экспедиции. — Слово «нас» означало, что Лики тоже хочет принять участие в экспедиции. — Это будет удивительно.

— Надо все обдумать, — продолжал Лики. — Дайте мне немного времени, и я напишу вам. Вы сможете поехать?

— О, да.

Через несколько недель Хауэл получил телеграмму: «Омо в порядке. Скоро увижу Вас. Луис Лики».

Лики очень тщательно подобрал сотрудника для кенийского отряда экспедиции трех стран (Кении, Франции и США) в Омо. Однако в последний момент отказала поясница, и он не смог даже ходить. Ехать врачи не позволили. С большой неохотой он решил назначить на время руководителем кенийского отряда своего сына Ричарда.

Ричарду Лики было 23 года. Стройный, живой молодой человек с тонкими чертами и энергичными манерами, он давно и круто заявил отцу, что хочет проложить собственный путь в жизни. Он не восторгался бурно находками родителей, зинджем и человеком умелым, как это делали все его сверстники-антропологи. Вместо того чтобы воспламениться, он отстранился. Он уже с детских лет получил сверхдозу семейной археологии и антропологии и больше не хотел о них слышать.

Ричард отказался поступать в университет. Отец, видевший в сыне своего преемника, был крайне раздражен. Луис сказал, что если Ричард не хочет идти в университет, то пусть заботится о себе сам.

Этого и добивался Ричард. Он ответил отцу, что ему надоели ископаемые кости. Он хочет путешествовать, охотиться на диких животных. Ричард объявил себя белым охотником и стал сопровождать людей на охоту и для фотографирования в сафари. К 20 годам он облазил всю Кению. У него проявился талант организатора и накопился опыт полевой работы. Это-то и склонило Луиса Лики к выводу, что только Ричард сможет хорошо руководить кенийским отрядом, хотя он не занимался вообще ни археологией, ни антропологией, ни геологией. Однако он не мог не знать их, живя с такими родителями, как Мэри и Луис Лики!

Экспедиция в Омо получила разрешение. Мудрое приглашение французов сработало. Существует неписаный закон у археологов: никто не должен ехать на раскопки в тот же район, где раньше работал другой специалист без разрешения и присутствия последнего, если он жив. Это правило свято соблюдается всеми честными учеными. Арамбург был первым из археологов и палеонтологов в Эфиопии, и эфиопские власти знали его.

Пригласив французских ученых, Лики тем самым вызвал уважение к экспедиции во всех странах. И Арамбург, хотя был уже стар и болен в это время, согласился лично возглавить французский отряд. Правда, он пригласил помощником молодого ученого Ива Коппенса, который через два года, после смерти Арамбурга, стал руководителем. Кларк Хауэл возглавил американский отряд, Ричард Лики — кенийский. Таков был состав международной экспедиции в Омо в Эфиопии в 1967 г.

Все планирование и обеспечение экспедиции шло из Найроби. Хотя Найроби — это столица другого государства — Кении, хотя она чуть ли не в 1000 км (500 милях) от Омо, хотя и дороги были ужасными, но добраться из Найроби до Омо было легче, чем по короткой дороге из Аддис-Абебы. От столицы Эфиопии Омо отделяли горы и дорог туда не было вовсе. Найроби был и лучше обеспечен товарами и провизией.

Итак, в Омо в 1967 г. впервые начала работать международная экспедиция. Правда, она была не совсем одной экспедицией. Каждый отряд работал независимо друг от друга. Кларк Хауэл и Ричард Лики сразу же отделились от французов, которые, как первооткрыватели, имели право выбора любого места. Французы заняли для себя огромный район вдоль нижнего течения реки Омо, начиная от ее устья. Кларк Хауэл взял для работы много меньший участок к северу от французов, в области Шунгура.

Ричарду Лики достался район в горах еще дальше к северу, но он не стал там работать. Однако о Ричарде потом... Вернемся к Омо.

Омо было удивительно похоже на Олдувай, оно тоже лежало в Восточно-Африканском рифте. На дне рифта длиной 6 тыс. км — цепочки озер, а по бокам — гигантские обрывы. Когда-то по дну этого огромного разлома было много озер, но сейчас большая часть Великого рифта суха. Только в районе Омо сохранилась река. Она берет начало на нагорьях Эфиопии и впадает в озеро Рудольф у северной границы Кении.

Ущелье Олдувай также промыто рекой, но сейчас в нем не осталось и ручейка — ничего, кроме скал, горячего воздуха и окаменелостей. В Омо еще более знойно. Река здесь хоть и сохранилась, но сильно уменьшилась. Озеро Рудольф имеет 300 км в длину. Однако в сравнении с прежними своими размерами оно невелико и продолжает уменьшаться.

Восточно-Африканский рифт усеян конусами и кратерами вулканов. Здесь беспокойная область земного шара. Мощные слои вулканического пепла перекрывают останки древнего человека и его предков. Вулканический пепел позволяет с помощью атомной физики хорошо датировать слои (по изотопам калия и аргона). Благодаря им и были так точно датированы находки Лики в Олдувае. Но если в Олдувае эти слои составляют пласты толщиной до 30 м и охватывают период примерно в 200 тыс. лет, отстоящий от нас почти на 2 млн. лет, то в Омо пласты эти достигают толщины свыше 600 м и охватывают период более 4 млн. лет. Причем в поисках более древних слоев не обязательно углубляться в толщу на полкилометра. За прошедшие миллионы лет слои выпятились и сейчас расположены под углом к поверхности. Можно просто идти по все более древним слоям, как по ребрам огромного скелета.

Результаты были еще более потрясающими, чем в Олдувае. Удалось проследить эволюционные изменения 80 видов млекопитающих, их расцвет и вымирание. Например впервые были изучены 6 родов и 8 видов вымерших свиней, останки 22 разновидностей антилоп и нескольких видов вымерших саблезубых тигров. Находки в бассейне реки Омо давали ключ к происхождению истории животных, найденных в других местах.

На реке Омо с самого начала стали попадаться и останки гоминид. Первыми нашли челюсть французы, затем стали попадаться зубы и американцам. Вскоре их было уже 150. Кроме того, были найдены еще челюсти, части двух черепов две кости верхних и две кости нижних конечностей. Причем возраст некоторых из них составлял около 4 млн. лет! Часть костей принадлежала останкам зинджантропа. Причем останки зинджа здесь датировались с 3,7 млн. до 1,8 млн. лет, т. е. почти 2 млн. лет в долине реки Омо жил сверхмассивный сородич (или предок?) человека. В пласте, имеющем возраст 3 млн. лет, Хауэл нашел 19 зубов и бедренную кость более «изящного» австралопитека, очень похожего на «бэби» из Таунга и человека умелого.

4.2. Кооби Фора

Ричарду Лики вначале не везло. Ему достался участок, где не было таких древних слоев, чтобы найти предка. Он проработал один сезон на Омо и задумался. Раз уж приходится вернуться к археологии, то ему лучше найти самостоятельное место. Работать без диплома в одной экспедиции с такими титулованными профессорами, как Арамбург, Коппенс или Хауэл, значит быть у них всегда в долгу. Какое бы открытие он ни сделал, все будут считать, что сделали профессора. Он решил выбрать место сам. Он прикинул по прошлым своим охотничьим маршрутам, куда двинуться вернее.

Ричард взял вертолет, который экспедиция наняла сообща, и полетел обратно в Кению. Он облетел восточный берег Рудольфа и повис над длинными размытыми обрывами, которые выглядели обещающе. Ричард приземлился и очутился в ландшафте трехмиллионнолетней давности. Все вокруг было завалено костями ископаемых животных. Даже он, непрофессионал, был поражен. Ричард вернулся с вертолетом в Омо и объявил всем, что он оставляет экспедицию... Это было смелое решение для 23-летнего молодого человека перед лицом вспыльчивого отца.

Вертолетный рейд был смелой разведкой в охоте за древностями. Ричард Лики организовал отряд профессионалов и установил постоянный лагерь в Кооби Фора, на восточном берегу озера Рудольф. Его находки сразу же сыграли большую роль в том, как мы теперь смотрим на свое происхождение. Что же нашел Ричард Лики в Кооби Фора?

Открытия Ричарда Лики в Кооби Фора превратили неизвестного лесного охотника в одного из знаменитых ученых мира. Кенийское правительство доверило ему руководство всеми раскопками в стране. Национальное географическое общество выделило ему такие же крупные суммы, как и его отцу. Его статьи читали миллионы людей. Его интервью перепечатывали «Правда», «За рубежом» и другие советские газеты.

Добраться до Кооби Фора было не просто. Дорога от Найроби около 400 км шла по пустыне через солончаки, потом через вулканические скалы, которые, как топоры, рубили автомобильные скаты. Есть романтическая фотография Ричарда Лики верхом на верблюде... Однако добираться лучше по пустыне и скалам в автомобиле или лететь на легком самолете. Лики больше летал, садясь прямо на озеро. Озеро Рудольф иногда разливалось на тысячу километров, заливая берега и затопляя животных и жилища первобытных охотников. Потом оно отступало, жизнь возвращалась на старые места. И так много раз. Разобраться в слоях было нелегко.

Много геологов работало в Кооби Фора. Каждый составлял свой график наступления и отступления озера. Древние слои датировались то в 3 млн., то в 1 млн. лет. Там была пара «маркирующих слоев» вулканического туфа. Их можно было датировать по изотопам. Один из них был открыт молодой сотрудницей Йельского университета Кей Беренсмейер. Этот слой был назван начальными буквами ее имени — КБС. Это был важнейший слой, потому что ниже и выше его залегало много ископаемых костей, древних орудий и даже останков самого человека. Споры о датировке слоя КБС охватили ученых многих стран и закончились лишь в 1982 г. на конгрессе в Москве.

Исследованию находок слоя КБС Р. Лики уделил главное внимание. Здесь были найдены древнейшие орудия. Кости гоминид начали появляться почти сразу в нескольких местах. Некоторые находили прямо у входов в лагерь, другие в 10 милях от него, третьи — в 20 милях от лагеря, четвертые — самые богатые — в 25 милях севернее. Однако, определить, какие стоянки древнее, какие моложе, было трудно.

Очень много стало встречаться костей австралопитеков (робустус). Также были найдены мелкие кусочки, которые Лики, сравнив с Синди, Джорджем и Твигги Олдувая, счел останками человека умелого. Ричард надеялся, что он не только подкрепит открытия своего отца и докажет, что человек умелый был отдельным видом, но также установит, сколько времени существовал этот вид. Условия для этого в Кооби Фора были хорошими. Слои здесь были больше и богаче, чем в Олдувае, они уходили в более далекое время, и останков человека и ископаемых животных было больше.

В 1972 г. Лики сделал потрясшее всех открытие. Под слоем туфа он нашел необычный череп человека. Ричард датировал его в 2,9 млн. лет, потому что череп лежал под слоем КБС, а тот англичане по изотопам датировали в 2,6 млн. лет.

Череп № 1470. Его нашел Ричард Лики на восточном берегу озера Рудольф в Кооби Фора. Этот череп вначале датировали в 2,9—3 млн. лет, но потом выяснилось, что это ошибка и 1470 не древнее человека умелого из Олдувая (около 2 млн. лет).

«Как вы назовете нового человека?» — спросили его в интервью. «Я называю его Человек. Для меня есть два рода гоминидов на озере Рудольф: один я называю австралопитеки — это все робустусы, другой — Человек».

Новая находка была занесена в описи под номером KNM-ER-1470 и под этим номером она вошла в мировую науку. Это была одна из наиболее замечательных ископаемых находок века. Ее знают все ученые мира. Если кто-нибудь говорит номер 1470, любой из археологов и антропологов мира знает, о чем идет речь.

Судя по черепу, это был человек в полном смысле слова. Его череп был выше, тоньше и круглее, чем у австралопитековых. Самым замечательным был объем — 775 см³. Это была твердая цифра, потому что череп, в отличие от олдувайских, сохранился полностью. Жене Ричарда — Мив пришлось решить немало головоломных задач, прежде чем она склеила череп из сотен мелких кусочков.

Находка 1470 шокировала всех, кроме Луиса Лики. Он был чрезвычайно доволен ею. Это подтверждало то, о чем он мечтал давно: человечество было старым, очень старым, и доказательство этому было найдено. Это был триумф для Луиса Лики, который был серьезно болен и вскоре умер.

Другие виды человека умелого — Синди, Джордж и Твигги — имели возраст 1,5—1,8 млн. лет, объем черепа 640 см³. Череп 1470 совершил гигантский скачок до 775 см³, а по возрасту был на 1 млн. лет старше. Родословное древо человека оказалось кривым.

Не было больше сомнений в том, что робустус и бойсеи — не предки человека. Возраст их был 2 млн. лет. Если возраст черепа 1470 был определен верно, то оказывалось, что он старше зинджа на три четверти миллиона лет!

Ричард Лики заявил, что никто из найденных ископаемых — не предок 1470 и что все теории эволюции неверны. Еще недавно предком считали австралопитека африканского — «бэби» из Таунга. Но теперь и эта идея была похоронена, как и другие. И все из-за дат. Возраст африкануса из Южной Африки оставался неопределенным, хотя большинство ученых считало, что он жил от 2 до 2,5 млн. лет назад, а 1470 — 2,9 млн. Значит, и африканус не мог быть предком 1470.

Древнее 1470 были только две находки гоминид: в Северной Кении кость руки из Канапои — 4 млн. лет и кусок челюсти с зубом из Лотэгема — 5,5 млн. лет. Обе находки были так бедны и фрагментарны, что по ним ничего сказать было нельзя, кроме того, что они, вероятно, относятся к гоминидам. Но были ли они предками, двоюродными братьями или австралопитеками робустусами или бойсеи, было не ясно.

Эволюция жизни на Земле. (Антропоген — четвертичный период — время существования человека.)

Человек оказался так же древен, как и его предки. Австралопитеки робустусы и бойсеи были более примитивными по многим признакам. С ними ничего не было понятно.

Акции человека умелого вдруг драматически повысились. Хотя Ричард Лики и не давал особого имени для 1470. «Я хочу только называть это Человек», — повторял он снова и снова. Однако было нетрудно связать 1470 с троицей олдувайских «умелых».

Теперь их возраст увеличился на миллион лет. Теперь человек умелый выглядел как отдельный вид.

Однако не все согласились с выделением умелого в отдельный вид. Самым принципиальным противником был Лоринг Брейс из Мичиганского университета. Он много лет строил прямую линию родословного древа человека. Он объяснял различия между черепами вариациями внутри вида (как бывают среди современных людей различные личности). И в древности могли быть разные особи: у одних череп больше, у других — меньше, но все они — один вид. Брейс и его последователи много лет моделировали древо человека в виде прямой линии: австралопитеки → человек прямоходящий → человек современный. Это означало, что всех австралопитековых он вместе с умелым объединил в один вид. Схема Брейса привлекала своей простотой, но с открытием 1470 уже нельзя было располагать их друг за другом. Тогда Брейс просто выделил робустуса в отдельный вид, но умелого и африкануса по-прежнему объединял в один вид.

Ричард Лики рассматривал проблему другим образом. До сих пор он не признает, что в Южной Африке был отдельный африканский тип австралопитека. Он всех — и «бэби» из Таунга, и умелого, и 1470 — называет человеком, а робустусов — австралопитеками.

Итак, и Лики, и Брейс объединяют умелого и «бэби» из Таунга (африканус и габилис) в один вид, т. е. они оказываются в одной корзинке. И тот и другой наклеивают лишь различные ярлыки на эту корзинку. В общем, споры сводятся к старому вопросу — что такое вид?

Обычно к виду относят группу животных или растений, которые были долго изолированы от других групп и поэтому у них выработались наследственные различия в организме. Изоляция может быть физическая — пустыня или океан, которые разделили вид на две популяции, или другие причины. Собаки, например, не «заключают браков» с кошками. Не только потому, что не предпринимают попытки к этому, но в силу больших генетических различий между ними. Лошади и ослы, однако, являются более близкими, чем кошка с собакой, и они производят мулов. Но мулы бесплодны.

Лоринг Брейс пытался найти различия между австралопитеком африканус и человеком умелым и не нашел таких существенных различий, чтобы приклеить им ярлыки разных видов.

Дата в 2,9 млн. лет сделала 1470 одним из самых древнейших и показывала, что в поисках предков надо уходить за 3 млн. лет.

Однако не все ученые соглашались с датой. Так, например, на конференции о происхождении человека в 1974 г. в Институте археологии АН СССР известный антрополог В. П. Алексеев на вопрос о черепе 1470 сказал: «Я не думаю, что 1470 имеет 2,9 млн. лет древности и что он имеет столь человеческий вид. Могли быть и ошибки при склеивании».

«Но он же найден ниже туфа КБС. Туф имеет 2,6 млн. лет. Это же дата по калий-аргону», — пытался я возразить. «Видимо, что-то напутано с датой, ибо 1470 настолько современен, что волосы становятся дыбом», — ответил он.

Для сомнений были основания. Стратиграфия Кооби Фора чрезвычайно сложна. Слои мелкие и, следовательно, легко разрушаются. Они прерываются, а местами совсем пропадают. Поэтому тяжело связывать один слой с другим. Удивительнее всего было то, что кости ископаемых животных, лежащие выше и ниже туфа КБС, в Омо были найдены в слоях почти на 1 млн. лет моложе. Теоретически животные этих двух мест должны быть идентичными, разделяла их всего сотня километров. И многие из животных, например слон, кабан, могли свободно переходить из Омо в Кооби Фора и обратно. Климат обоих мест был одинаковым.

Кларк Хауэл, осматривая коллекции Кооби Фора, заметил Базилю Куку, специалисту по свиньям: «Свиньи Кооби Фора не выглядят похожими на наших свиней того же времени. Эти свиньи выглядят более молодыми». Кук согласился с этим и заинтересовался свиньями из восточного Рудольфа.

Базиль Кук детально изучил эволюцию свиней за 2 млн. лет в Омо, где слои были хорошо датированы. Потом он сравнил время существования того или иного вида свиней с другими местами их находок — Олдуваем, Хадаром и т. п. Все хорошо коррелировало между собой, кроме одного места — Кооби Фора на озере Рудольф. Например, род мезочерус всюду существовал только около 2 млн. лет назад, а в Кооби Фора он датировался (по туфу КБС) почти в 3 млн. лет. Сомнения в правильности определения даты КБС в лондонской лаборатории Фитч и Миллера усилились.

Назревал первый бой за передатировку Кооби Фора. В 1975 г. известный английский геолог Вильям Бишоп пригласил ученых на конференцию. Содиректор экспедиции на Рудольфе археолог Глин Айзек прибыл в Лондон и сразу заявил, что он надевает «шлем для защиты человека от свиней». Он начал высмеивать Кука в кулуарах. Кук носил модные тогда в Америке галстуки с буквами МКП. Айзек стал говорить, что он знает, что эти буквы означают «мужчина — кабаний прихлебатель».

Шутки были забыты, когда Кук начал доклад. Он убедительно доказал, что дата в 2,6 млн. лет для КБС не соответствует сходству животных Кооби-Фора с Омо и другими местами. Например, мезочерус повсюду датируют 2 млн. лет и в Кооби Фора она существовала в то же время. Дата 3 млн. лет поэтому ошибочна.

Глин Айзек ринулся в бой... Он утверждал, что в Омо и Кооби Фора были разные природные условия и потому здесь мезочерус существовала на миллион лет раньше... Такие же аргументы приводил и Джон Харрис...

На банкете Айзек снова стал защищать дату Р. Лики. В ответ Кук указал на свой галстук и сказал: «Вы думаете, что знаете значение букв МКП, но вы неверно их расшифровываете. В самом деле они означают: „Мезочерус коррелирует правильно“». Взрыв смеха завершил его реплику. Айзеку не удалось отвергнуть доводы Кука. У большинства участников конференции сложилось мнение, что нужно пересмотреть дату туфа КБС в Кооби Фора. Однако Р. Лики не сдавался.

Джон Харрис, родственник и горячий сторонник Ричарда (они были женаты на сестрах), предложил Тиму Уайту пересмотреть заново все материалы Кооби Фора, чтобы доказать, что Кук не прав. Они вдвоем детально изучили находки на озере Рудольф, все пересмотрели. Харрис был обескуражен. Пересмотр находок убеждал, что Кук был прав: дата КБС Кооби Фора на озере Рудольф была ошибочной.

«Мы не можем ограничиться выяснением этого. Мы должны поговорить с Ричардом», — сказал Тим Уайт. Но Ричард Лики не хотел и слышать о неточности в датировке КБС. Он даже сказал, что не советует публиковать материалы изучения находок. Ричард добавил, что все статьи по Кооби Фора должны контролироваться им как начальником экспедиции. Если все будут писать статьи бесконтрольно, то может все запутаться, появятся противоречия.

Однако в 1976 г. дискуссия о датах стоянок на озере Рудольф разгорелась с новой силой. Чтобы подкрепить свою позицию, Ричард Лики решил провести конференцию в Кооби Фора.

Как раз в Чикаго вышел большой том с докладами первой (1973) конференции международной экспедиции. Этот том назывался «Ранний человек и среда в бассейне озера Рудольф». Редакторами тома были Ив Коппенс, Кларк Хауэл, Глин Айзек и Ричард Лики. Том открывался статьями, посвященными Камилю Арамбургу и Луису Лики. Вступление к книге написал известный ученый Карл Бутцер. На конференции 1973 г. и были впервые обнародованы даты Кооби Фора. Здесь были доклады крупнейших ученых, в том числе И. К. Финдлатера, Кей Беренсмейер и многих других.

Эти же ученые приехали защищать Р. Лики в 1976 г. Все внимательно выслушали доклад Харриса и Уайта о датировке свиней. Потом началось обсуждение. Финдлатер — главный геолог экспедиции — защищал старую дату, другие поддержали его. Было решено ввести новую систему шифровки находок. По единой системе перенумеровали все стоянки. Теперь было трудно узнать, от какого слоя шла информация по отношению к туфу КБС.

Уайт был в ярости от всего этого. Он утверждал, что новая маркировка сделана для того, чтобы скрыть ошибки в геологии.

Харрис и Уайт решили написать статью о своих наблюдениях. Они показали ее Лики, который возражал против ее публикации. Дело было в том, что Ричард уже опубликовал статьи об этих гоминидах. Они были «его», и он не хотел, чтобы другие писали о них.

Уайт и Харрис послали свою статью в Лондон в журнал «Природа». И статью им вернули как негодную для печати. Уайт сказал, что это зажим мнений. Он вспомнил, как тот же журнал не опубликовал Роберта Брума, когда он выступил в защиту «бэби» из Таунга 40 лет назад. После того как им вернули статью из Лондона, они послали ее в «Науку» (это сходный с «Природой» журнал в США). Их статья была опубликована лишь в январе 1977 г. С той поры Уайт больше не получал приглашения вернуться работать на озеро Рудольф.

Ричард Лики не ждал спокойно, пока разнесут всю его схему датировки. Он попросил английскую лабораторию по изотопам (Фитча-Мюллера) сделать другую дату КБС по калий-аргону. Анализ сделали и получили дату 2,4 млн. лет, а не 2,6 млн. лет, как в первый раз. Это был шаг в правильном направлении, но такой маленький, что противники Р. Лики были недовольны. Они были очень рады, когда Тур Серлинг, аспирант Калифорнийского университета, привез с практики с озера Рудольф образцы туфа КБС. Он отдал образцы в лабораторию Кертиса — пионера датирования по калий-аргону плио-плейстоценовых отложений.

Кертис проанализировал образцы Серлинга. Один из них дал дату 1,8 млн. лет, другой — 1,6 млн. лет. Это были почти точно те даты, которые предлагали для КБС специалисты по ископаемым свиньям. Они были в восторге от новых дат.

Р. Лики был в замешательстве. В общем обзоре гоминид Рудольфа, который он написал для «Сайнтифик Америк» в 1978 г., он заметил несоответствие между фитч-миллеровскими датами и датами Кертиса, но не указал, которые он считает верными. Однако даты показывали, что череп 1470 не мог быть древнее чем 2 млн. лет.

В августе 1982 г. в Москве состоялся XI Международный конгресс ИНКВа, ИНКВ — это Международный союз по изучению четвертичного периода. На конгрессе была образована специальная секция под названием «Проблемы антропогенеза и палеоантропологии». Харрис и Айзек представили совместный доклад под таким длинным названием: «Археологические находки как свидетельство деятельности ранних гоминидов, эскарп Карари, Кооби Фора». Вывод доклада четкий — дата орудий в слое КБС Кооби Фора между 1,3 и 1,6 млн. лет. Глин Айзек признал поражение. Правда, сам он на конгресс не приехал, доклад читал Джон Харрис. Харрис выступил на конгрессе в Москве и со вторым докладом: «Археологические открытия в Афаре, Эфиопия: доисторическая стоянка Гона». Соавтором его доклада был молодой, но уже к тому времени достаточно известный Дональд Иохансон. В нашей литературе его называют Джохансоном, но о нем чуть позднее. Сначала закончим разговор о дате Кооби Фора. Почему там произошла такая большая ошибка, чуть ли не на миллион лет?

В чем же дело? Почему даты расходились на 700 тыс. лет?

Все дело в чистоте образцов. Кертис и его группа в Беркли внимательно изучили образцы под микроскопом и заметили, что в туфе КБС было немного зерна более древнего происхождения. Они ухитрились выбросить древние загрязнения перед тем, как делать анализ образца. Результаты были убедительно согласованными: они все группировались около 1,8 млн. лет. Тогда они проверили два разных материала в образце: кристаллы полевого шпата и стекловидную пемзу. Оба были проверены на атомных счетчиках на калий-аргон и дали одинаковую дату: 1,6—1,8 млн. лет. Кооби Фора стала такой же по возрасту, как и олдувайские стоянки. Череп 1470 оказался не древнее олдувайских «умелых».

Значит, человек «помолодел» на целый миллион лет? И он живет не 3, а только 2 млн. лет, как это установил Луис Лики еще в начале 60-х гг?

Нет. Не успели отгреметь бои за Кооби Фора, как были найдены новые стоянки, на сей раз не в Восточной Африке, а в Эфиопии. Там была найдена стоянка Гона с каменными орудиями возрастом в 2,6 млн. лет. Там же были обнаружены новые предки человека возрастом около 4 млн. лет. Обо всем этом и говорилось на конгрессе в Москве в 1982 г. Человек не хотел «молодеть».

Новые останки предка человека нашел молодой палеоантрополог Дональд Джохансон в местности Хадар.