Три недели страха

Глава 12

Во время полета назад, несмотря на полумрак в салоне, я не мог заснуть. Я думал о том, как Мелисса — с помощью Брайена — встретилась с Келли Морленд на сборе пожертвований в местной библиотеке и задала вопрос об Энджелине, получив в ответ недоуменный взгляд.

— Какая Энджелина? — спросила Келли.

Это означало многое. Либо Келли была глупа — но Мелисса клялась, что это не так, — либо судья Морленд вел какую-то игру с участием собственного сына. Когда Мелисса спросила Келли о Гэрретте, та, по ее словам, отшатнулась, как от удара, словно одно лишь упоминание имени пасынка внушало ей ужас. А когда Мелисса последовала за ней, пытаясь продолжить разговор, Келли ускорила шаг, пробираясь через толпу. Мелисса тоже побежала, и так продолжалось, пока Келли не позвала охрану и двое мужчин не остановили мою жену, спросив, в чем проблема.

— Как могла я объяснить им, в чем состоит моя проблема? — сказала Мелисса в тот вечер по телефону. Брайен вернулся в Денвер и вплотную занялся нашими делами. По словам Мелиссы, он ждал фотографий, о которых упоминал раньше.

— Брайен говорит, — продолжала Мелисса, — что, как только мы их получим, все дело лопнет. Согласно ему, мы ухватим судью Морленда и Гэрретта за яйца.

Встреча с Келли явно подала ей надежду. Если Келли понятия не имела, что ее муж и сын пытаются приобрести опеку над младенцем, значит, в этой истории есть изъян. Судья что-то скрывает от жены. В таком случае он не может быть так уверен в своем положении, как пытался внушить нам.

Приземлившись в Денверском международном аэропорту, я с трудом дожидался своего багажа. По другую сторону матового стекла должны были находиться мои жена и дочь, а также Коуди, или Брайен, либо они оба. Мраморный пол блестел как новый. Несмотря на поздний час, здесь было светло, просторно и не пахло сигаретным дымом. Это Америка, а не Берлин. Мой мир.

С Мелиссой был Брайен. По его опущенному взгляду я сразу понял, что что-то не так. Лицо Мелиссы было красным и опухшим, уголки рта опущены. Энджелина, увидев меня со своей прогулочной коляски, захлопала в ладоши, явно не подозревая о том, что тревожило Брайена и Мелиссу.

— Харри мертв, — прошептала Мелисса, когда я обнял ее.

Новость заставила меня похолодеть.

— Харри?

— Харри! — повторила Энджелина, подражая мне и хлопая пухлыми ручонками. — Собачка!

Брайен потянул меня за руку в сторону от Мелиссы и Энджелины.

— Копы говорят, что кто-то бросил на ваш задний двор гамбургер, начиненный крысиным ядом и рыболовными крючками, — сказал Брайен. — Мы нашли Харри кашляющим кровью, но когда доставили его к ветеринару, было слишком поздно. По словам ветеринара, у него в горле застряла дюжина крючков.

— Когда это произошло? — с трудом спросил я.

Брайен посмотрел на часы:

— Часов пять назад. Мы уехали от ветеринара встретить тебя час тому назад, но все уже давно было кончено. Мелисса согласилась усыпить пса, так как он все равно умирал.

— Значит, я был где-то над Мичиганом, когда мой пес умер, — сказал я.

— Очевидно.

Мои глаза обожгли горячие слезы, которые я сердито вытер. Я не плакса и был удивлен своей реакцией, но новость подкосила меня, как удар молотком.

— Мы знаем, кто это сделал, — продолжал Брайен. — Помнишь, как Гэрретт прореагировал на твою собаку?

— Харри никому не причинял вреда, — сказал я. — Он просто не был на это способен.

— Гэрретт нанес ответный удар. И я не думаю, что он покончил с тобой.

— Господи! Это так… извращенно. — Я вытер лицо, не желая, чтобы меня видели таким Мелисса и Энджелина. Я не мог поверить, что плачу, так как ни разу не плакал во время всего, что произошло с нами. Но Харри! Что он мог сделать кому-то?

— Я знаю, как это тяжело. — Брайен обнял меня за плечи. — Но когда мы вернемся домой, Коуди готов ехать на автомобиле в Монтану. Я знаю, что ты устал, но…

— Мы поедем все? — спросил я.

— Кроме меня. Я не могу покидать город, если жду, что мой источник появится с фотографиями. Он может прийти в любое время. — Брайен взмахнул сотовым телефоном. — Кроме того, Джетер Хойт и я никогда особенно не ладили.

Имя Джетера Хойта он произнес шепотом.

— Расскажи мне, что это за фотографии, — попросил я.

Брайен покачал головой:

— Я сам не знаю — к тому же я задавал слишком много вопросов. Мой контакт тоже нервничает. Но он клянется, что эти фотографии погубят судью или, по крайней мере, заставят отказаться от планов насчет твоей дочери.

— И ты уверен, что он прав?

— Как можно быть в чем-то уверенным? Но я предупредил, что не заплачу ему, пока не увижу фотографии. Поверь мне, мы говорим о больших деньгах. Поэтому я не хочу быть неизвестно где, когда он объявится.

Я кивнул.

— Так ты готов ехать? — спросил Брайен.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Готов.

— А ты не хочешь последний раз взглянуть на Харри?

Вопрос разозлил меня, и я стряхнул с плеча руку Брайена.

— Сейчас полночь. Ты предлагаешь вломиться в ветеринарную клинику, чтобы я мог поплакать? По-твоему, это принесет мне облегчение?

Брайен пожал плечами.

— Прости, Джек. Я только хотел помочь.

— Знаю. Я не хочу вымещать свое горе на тебе.

Мелисса подошла к нам. Она смотрела на меня, словно ожидая указаний.

— Вероятно, мы поедем в Монтану, — сказал я. — Ты готова?

— Я весь день упаковывала наши вещи, — ответила она. — Пока это не случилось с Харри. Все в твоем джипе. Думаю, мы можем ехать.

Я обнял ее. По тому, как Мелисса обмякла у меня на плече, я понял, как она истощена, и зарылся лицом в ее волосах. Мне нравился запах ее волос.

— Боже, как мне тебя не хватало! — Присев на корточки, я поцеловал Энджелину. — И тебя тоже.

Когда мы выходили из аэропорта, я думал о Харри. Я жаждал крови и мести.

В темноте мы ехали в моем джипе на север через Вайоминг. В четыре утра миновали Каспер. Коуди сидел за рулем, а я — рядом с ним. Мелисса поместилась сзади с Энджелиной, устроившейся в ее автомобильном кресле. Не было ни городских огней, ни встречного транспорта. Время от времени я засыпал и просыпался с головокружением. Меня утешало, что Коуди выглядит серьезным, настороженным и трезвым.

Рассвет застал нас в горах Бигхорн к северу от Шеридана, около границы с Монтаной. Утреннее солнце было таким ярким, что Мелисса прикрыла салфеткой сонное личико Энджелины.

Мы остановились заправиться бензином и выпить кофе в Рэнчестере, и кофейный запах наполнил джип. Утро было холодным и свежим. Паутинка, нанесенная морозом, виднелась в углах ветрового стекла.

— Может быть, мы позавтракаем в Биллингсе, — заговорил Коуди, склонился вперед и повернул ручку обогрева. Мороз отступил.

— У нас остается девять дней из срока, отведенного судьей Морлендом? — спросил Коуди. — Прежде чем он, по его словам, придет и заберет ребенка?

— Да, — ответила Мелисса.

— Немного. — Коуди покачал головой.

— Но теперь это ничего не значит, — сказала Мелисса. — Мы скоро получим фотографии и…

Коуди прочистил горло и тихо продолжал, чтобы не разбудить Энджелину:

— Я просто хочу поставить точки над «i». С каждой милей мы удаляемся от границы Колорадо. И чем дальше мы едем, тем меньше у вас шансов на решение суда в вашу пользу. Потому что вы теперь запятнаны. Мы покинули почву невиновности и по собственной воле вступаем на территорию преступного мира. Вы это понимаете?

Я обменялся взглядом с Мелиссой, ожидая увидеть страх в ее глазах. Но его не было.

— Мы понимаем, — ответил я за нас обоих.

— О'кей. Мы пытаемся нанести удар судье через его сына. Напугать Гэрретта, заставив его подписать отказ от опеки.

— Да, — кивнул я после паузы.

— И вы сознаете, что, когда вы пугаете кого-то, заставляя что-то сделать, это может вызвать нежелательные последствия. Быть преступником — не точная наука.

— Коуди! — воскликнула Мелисса с заднего сиденья.

— Я только хочу убедиться, что мы понимаем друг друга. Лучше говорить прямо.

— Мы не преступники, — сказала Мелисса. — Мы не пытаемся отбирать детей у их родителей!

— Закон на его стороне, — терпеливо напомнил Коуди. — Я с этим не согласен, как и со многим другим, что определяет закон. Например, с тем, что Обри Коутс на свободе. Но закон на стороне судьи Морленда.

— Однако его жена ничего не знает об Энджелине, значит, здесь что-то не так, — возразила Мелисса. — А его сын Гэрретт убил нашу собаку, не говоря уже о том, что он и его друг сделали с Джеком и в нашем доме!

Коуди говорил с ней, обращаясь к зеркалу заднего вида.

— Мелисса, то, что его жена об этом не знает, не является преступлением, хотя это странно. И мы думаем, что знаем, кто убил Харри, но не можем это доказать.

— А как насчет Луиса? — спросил я.

Коуди горько усмехнулся.

— Я вздул Луиса за то, что он ездил около вашего дома. Кто преступник в данном случае?

— Гэрретт утопил его. Это преступление.

— А откуда мы об этом знаем? — осведомился Коуди. — Откуда нам известно, что Луис не утопился сам? Гэрретт может заявить, что Луис хотел выйти из машины, что он не знал, насколько серьезно пострадал Луис, и что тот не пожелал ехать в больницу. Поэтому Луис поплелся пешком в темноте и свалился в Саут-Плэтт. Как Гэрретт может отвечать за это?

Я промолчал.

— Почему ты это говоришь? — В глазах Мелиссы блестели слезы.

— Я хочу быть уверенным, что мы все осознаём, что делаем, — ответил Коуди. — Вот и все.

— Мы осознаём, — подтвердил я.

— Когда Брайен получит фотографии, — сказала Мелисса, — нам, может быть, не понадобится заходить так далеко.

— Ты веришь Брайену и его фотографиям? — В голосе Коуди слышались сарказм и жалость. — Подумай сама. Что может быть на них изображено? Судья Морленд в постели с девушкой? С мальчиком? Что, если они смонтированы и судья поймет, что это любительский шантаж? Где тогда окажетесь вы? И где Брайен, когда это произойдет? Думаю, он отправится в длительную деловую поездку. Я просто размышляю, как обычно делают копы.

— Мне не нравится твое отношение к Брайену, — сказала Мелисса.

Коуди пожал плечами.

— Вот почему меня временно отстранили от работы в Денверском департаменте полиции. Я не умею держать язык за зубами.

— Почему ты это говоришь? — снова спросила Мелисса. Я потянулся назад, чтобы взять ее за руку, но она отстранилась, скрестив руки на груди.

— Потому что, — отозвался Коуди, — мы не знаем, что произойдет, когда мы спустим с поводка Джетера Хойта.

Я попросил Коуди остановиться и перебрался на заднее сиденье к Мелиссе. Сначала она напряглась, но потом позволила обнять ее.

— Мы поступаем правильно, — шепнул я. — Все будет в порядке.

— У меня к вам еще один вопрос, — сказал Коуди. — Если бы вам пришлось делать все это снова, вы удочерили бы девочку?

— Да, — одновременно ответили мы.

— Отлично, — кивнул Коуди. — Дети нуждаются в том, чтобы их хотели…

Я заметил, что Мелисса вытащила руку из-под одеяла и крепко сжала поручень автомобильного кресла Энджелины.