Три повести о Малыше и Карлсоне

Послесловие

«В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живёт самая обыкновенная шведская семья, по фамилии Свантесон». Так начинается книжка про Малыша и его «не совсем обыкновенного друга» — Карлсона, который живёт на крыше и умеет летать.

Если забраться на крышу дома Малыша, отыскать за трубой домик Карлсона с зелёными ставнями, сесть на крылечко и поглядеть вокруг, то увидишь крыши, крыши, крыши да высокие шпили городских башен. Поздним вечером звёзды над крышами такие крупные и висят так низко, что, кажется, протяни руку — и достанешь. А ранним утром из-за крыши встаёт солнце над городом Стокгольмом.

А ты знаешь, где он, этот город Стокгольм? В какой стране? Как найти его на карте?

А вот как. Если ты посмотришь на карту мира, то на северо-западе, почти у самого Северного полюса, увидишь большую мохнатую собаку, разрисованную коричневой и жёлтой краской. Только по краям немного зелёного. Это Скандинавский полуостров. На нём расположены две самые северные страны Европы — Норвегия и Швеция.

Мохнатым этот полуостров выглядит на карте оттого, что берега его очень неровные: здесь великое множество узких заливов — фьордов, скалистых полуостровков и островков — шхер. Коричневым и жёлтым он раскрашен потому, что большую часть его занимают холмы, покрытые лесами, и богатые рудой горы, а горы и плоскогорья всегда изображают на карте коричневыми и жёлтыми. И только по берегам полуострова плодородная равнина: распаханные поля, зелёные луга, на которых пасутся коровы — белые с чёрными пятнами, чёрные с белыми пятнами и почти такие же красные, как старинные деревянные крестьянские домики, которые до сих пор ещё сохранились в деревнях Швеции.

Швеция занимает «брюхо» полуострова, похожего на собаку, и его огромную зелёную «переднюю лапу». Вот на этой-то «лапе» — а иначе говоря, на восточном побережье Скандинавского полуострова — и находится столица Швеции город Стокгольм. Он расположен на берегах пролива, соединяющего большое озеро Ме́ларен с морем, и на четырнадцати островах, связанных между собой высокими мостами. По мостам и улицам Стокгольма бегут трамваи, катят автобусы и автомобили, движется широкий поток велосипедистов. А в «старом городе», на острове Стаден, улицы такие узкие, что по ним и машине не проехать.

Крыши, крыши, крыши — красные черепичные, гулкие железные… А на одной из крыш, за трубой, притаился маленький домик с зелёными ставенками, с крылечком и табличкой над дверью: «Карлсон, который живёт на крыше. Лучший в мире Карлсон». В домике у Карлсона — камин, верстак, заваленный всяким хламом, керосиновая лампа…

«Домик? Маленький домик за трубой? Не может быть!» — подумал один трубочист, споткнувшись о домик Карлсона, и тут же о нём позабыл. Разве взрослые станут обращать внимание на такие мелочи? Но уж кто-кто, а ребята о нём не забудут. Может быть, только сперва немного удивятся. Конечно, не тому, что он стоит на крыше,— это разве что взрослому непонятно. А вот что удивительно: как же это так, посреди современного большого города с многоэтажными домами, в которых есть и пылесосы, и телевизоры, и мусоропроводы, оказался вдруг маленький домик, в котором нет даже самой обыкновенной электрической лампочки, а вместо неё с потолка свисает «только коловорот, и кошёлка с орехами, и пакет пистонов, и клещи, и небольшой саквояж, и мешок сушёных вишен,— а больше ничего». Домик с камином, где пылает огонь… Кочерга, керосиновая лампа… Не удивляйтесь! Такие домики есть в Стокгольме. Один из островов, на которых раскинулся город, занимает огромный музей — Ска́нсен. Это музей под открытым небом. В него перевезли со всех концов страны старинные крестьянские дома, сараи, ульи. Над трубами вьётся дымок, над ульями кружатся и жужжат пчёлы. И ребята — шведские школьники — приходят сюда, чтобы посмотреть на старую Швецию — страну лесорубов, рыбаков, землепашцев.

Вот над этой-то страной и пролетел когда-то Нильс Хольгерсон, герой сказочной повести шведской писательницы Сельмы Лагерлёф «Путешествие Нильса с дикими гусями». Читали вы эту книжку? Если нет, обязательно прочтите.

Верхом на белом домашнем гусе Мартине, увязавшемся за стаей диких гусей, Нильс пролетел через всю Швецию — с юга на север, до самой Лапландии, где живут оленеводы саами, где растут только мхи да лишайники, а потом обратно с севера на юг — в родную деревню, где раньше он пас гусей и учил, хоть и без особой охоты, уроки при свете керосиновой лампы. Прочитав о полёте Нильса, вы узнаете многое о прошлом той страны, где в наши дни живёт мальчик Сванте Свантесон, по прозвищу Малыш, и его таинственный друг Карлсон — герои книжки современной шведской писательницы Астрид Линдгрен.

В старину люди ездили верхом на конях, и понятно, что мальчик в сказке про те времена, превращённый в маленького человечка, летал верхом на гусе. А вот в книжке Астрид Линдгрен маленький человечек Карлсон, похожий на мальчишку, летает не верхом на гусе, и даже не на самолёте и не на вертолёте, а «сам по себе». «Стоит ему только нажать кнопку на животе, как у него за спиной тут же начинает работать маленький хитроумный моторчик. С минуту, пока пропеллер не раскрутится как следует, Карлсон стоит неподвижно, но когда мотор заработает вовсю, Карлсон взмывает ввысь и летит, слегка покачиваясь, с таким важным и достойным видом, словно какой-нибудь директор…» Правда, живёт этот маленький человечек с пропеллером на спине в старом доме, в каких всегда жили в старинных шведских сказках сказочные человечки — «чу́ры», но примостился его домишко на крыше большого дома в сегодняшнем Стокгольме. И вот Карлсон кружит над столицей — то спикирует на чей-нибудь балкон, то влетит с жужжанием в окно Малыша и приземлится посреди комнаты.

Странно только одно: почему ни мама, ни папа, ни Боссе, пи Бетан так долго не верят, что Карлсон не выдумка Малыша, а существует на самом деле. Может быть, потому, что никогда ещё ни к кому из ребят не прилетали никакие Карлсоны играть в кубики и запускать паровые машины? Но ведь чего только не случается иной раз на свете! И особенно в детских книжках — в старинных и современных сказках. Маме, папе, Боссе и Бетан хочешь не хочешь, а придётся самим во всём убедиться. А уж потом все так привыкнут к Карлсону, что и удивляться-то перестанут. «Домомучительница» фрекен Бок даже скажет: «Пропеллер, кнопка… да мало ли что ещё может быть у мальчишки в наше время! Скоро они полетят на Луну, не начав ходить в школу!»

Очень современный человечек этот летающий Карлсон. И всё время он кажется нам таким знакомым, словно похожим на кого-то. Может быть, на самого Малыша, когда тот играет в вертолёт? Только Малыш играет, а Карлсон летает по-настоящему. Может быть, на заводную игрушку — толстенького летающего человечка? Только живого.

Да и характер Карлсона, и привычки, и словечки, как они ни смешны и ни удивительны, кажутся нам почему-то знакомыми. Вот Карлсон, болтая без умолку, кружит по комнате, трогает всё, что попадает под руку, открывает и закрывает ящики, разглядывая сокровища Малыша — цветные мелки, марки, морские камешки… Вот он сердится на Малыша за то, что тот сразу нашёл его в шкафу, а не поискал сперва хоть немного под кроватью… Вот он с горящими глазами бросается к горе кубиков и начинает ставить их один на другой, воздвигая «лучшую в мире» башню. Вот он стучится в ванную, где заперлась от него фрекен Бок, и кричит: «Сейчас же отопри! А то я не играю!»

Где-то мы всё это уже видели, слышали, когда-то всё это уже было. С кем это было? С тобой, с твоими друзьями, с друзьями твоих друзей — со всеми, кому уже больше четырёх, но ещё меньше четырнадцати.

«Спорим, что моя бабушка больше похожа на бабушку, чем твоя,— говорит Карлсон Малышу, встретившись с ним после лета. — Спорим?» Но уж о том, что сам Карлсон больше всех ребят похож на всех ребят, а особенно на некоторых, и спорить нечего — это ясно всякому. Кто лучше Карлсона умеет забавляться, развлекаться, веселиться, проказничать? Кто лучше Карлсона умеет выдумывать всякие игры — в прятки, в привидения, в больного, в палатку с фонариком, в погоню, в «Вечер чудес»? Кто больше Карлсона любит мясные тефтельки, шоколад, конфеты и пироги со взбитыми сливками? Кто чаще Карлсона говорит, надувшись: «Нет, я так не играю! Это несправедливо!» И кто быстрее Карлсона забывает все обиды, обрадовавшись старому фонарику, который — ура! — зажигается.

Может быть, Карлсон и вправду «лучший в мире рисовальщик петухов», «лучшее в мире привидение» и «лучший в мире внук», как утверждает он сам. Но уж во всяком случае он лучший в мире товарищ по играм. А когда дело дойдёт до серьёзных вещей, Карлсон не подведёт — и втащит за руку на крышу поскользнувшегося Малыша, слетает за бутылочкой молока для голодной Гуль-фии, «чрезвычайно заброшенного младенца», одурачив жуликов, выручит из беды простодушного деревенского паренька Оскара и, одурачив их во второй раз, спасёт кошелёк и часы дяди Юлиуса. И даже — как ни боится опоздать на пирог! — не забудет принести в подарок Малышу свой любимый свисток.

Правда, он тут же предупредит Малыша, что часто будет брать у него этот свисток, даже очень часто, почти каждый день. Но Малыш на него не обидится. Стоит ли обижаться по таким пустякам? Стоит ли вообще обижаться на «лучшего в мире Карлсона»?

Нет, не то чтобы Малыш совсем уж ничего не замечал. Это в первые дни знакомства с Карлсоном он разинув рот слушал его рассказы о «тысячах паровых машин», «тысячах картин с петухами», «тысячах летающих собак» — «там, наверху». Но когда постепенно выясняется, что все машины «вдруг взорвались», все собаки «разлетелись», а все петухи «свелись» к одному «очень одинокому петуху», он начинает кое о чем догадываться. О, к концу первой части книжки Малыш уже прекрасно разбирается в том, что имеет в виду Карлсон, когда предлагает отдать все конфеты «на благотворительные цели»!

«Хорошо,— отвечает он Карлсону,— если я получу коробку конфет, я тебе её отдам». Он уже хорошо знает, каково проигрывать или выигрывать у Карлсона спор и делить с ним сласти, знает и как надо отвечать на все вопросы, начинающиеся со слов: «Угадай, кто лучший в мире…» Отвечать на них надо всегда одинаково: «Конечно, ты, Карлсон!»

Да и про читателей нельзя сказать, что они уж совсем ни о чём не догадываются. И они замечают, как похож Карлсон не только на всех ребят на свете, но и особенно, как уже было сказано, на некоторых. А главное, как эти некоторые похожи на Карлсона. С каждым разом всё смешнее вновь узнавать привычки и словечки Карлсона. Но ещё смешнее подмечать эти привычки у своих знакомых и у самого себя. А смех, как известно каждому, «лучшее в мире лекарство», вроде «приторного порошка», которым лечится Карлсон.

Одни ребята будут вырастать из Малышей — товарищей и читателей Карлсона, другие — подрастать и становиться его читателями, а толстенький человечек с кнопкой на животе так уж навсегда и останется «лучшим в мире Карлсоном» — сластёной, «жадиной», шутником, озорником, хвастунишкой. Но Малыш, и его друзья — Кристер и Гунилла, и все читатели всё равно любят Карлсона за весёлый, смелый и добродушный нрав, за беспечную предприимчивость и бесконечные выдумки. Они с улыбкой прощают «в меру упитанному мужчине в самом расцвете сил» его забавные детские слабости. И Малыш с радостью соглашается стать Карлсону «родной матерью», готовить ему «приторный порошок», подметать ореховую скорлупу в его домике, шить ему при свете керосиновой лампы «привиденческие одежды» и даже подарить на второй день рождения в году свою любимую игрушку — малюсенький пистолетик, который умещается в спичечной коробке, но стреляет так же громко, как настоящий. «Ведь что ни говори, а не очень-то уютно жить одному в маленьком домике, да ещё в таком, о котором никто не слышал».

Когда книжка про Малыша и Карлсона была впервые переведена на русский язык, ребята, читатели одной московской детской библиотеки, написали Астрид Линдгрен письма о том, что они тоже полюбили её героев — «лучшего в мире Карлсона» и Малыша, который умеет так хорошо дружить.

писала Астрид Линдгрен, отвечая одной девочке,—

Ребята просили Астрид Линдгрен написать продолжение «Малыша и Карлсона». Всем хотелось узнать, прилетит ли Карлсон, когда Малыш вернётся от бабушки. Вот что ответила Астрид Линдгрен:

Те, кто переписывались с Астрид Линдгрен, уже выросли, а вы, ребята, будете читать «Малыша и Карлсона» сразу вместе с продолжением и ещё одним продолжением.

Малыш растёт — он уже учится во втором классе, а в третьей части книжки переходит в третий. Растёт и умнеет, но остаётся всё таким же бесхитростным и таким же верным другом. Зато Карлсон совсем не меняется. Он всё ещё не умеет читать и не знает сложения, а пишет кривыми печатными буквами с чудовищными ошибками — как дошкольник. И привычки его остаются прежними. Он всё так же кружит по комнате, высматривая, как бы позабавиться, всё так же любит тефтельки, булочки и пироги со взбитыми сливками, всё так же считает себя «лучшим в мире» и надувается, когда Малыш забывает повторять ему это на каждом шагу. И всё так же куролесит, как озорной ребёнок… А может, как и «чур», гном, домовой из старинной шведской сказки? Да какой же это «чур», гном, домовой — с кнопкой на животе и пропеллером на спине? Но как раньше, в старинных сказках, «чур», гном, домовой норовил пошутить над жадной хозяйкой и толстопузым скрягой, так в сегодняшней сказке Карлсон — «никакой не гном, а просто Карлсон, который живёт на крыше и умеет летать» — норовит подшутить над фрекен Бок, решившей во что бы то ни стало выступить по телевизору, и над чересчур уж самодовольным дядей Юлиусом, который всех поучает, и над двумя ворюгами — Филле и Рулле, охотящимися за «спутником-шпионом» ради наживы, и над «красивым, умным и в меру упитанным» представителем шведского телевидения, гоняющимся за сенсацией, и над редакцией шведской газеты, пустившей «газетную утку» про «спутника-шпиона», чтобы привлечь подписчиков… А обещанного вознаграждения в десять тысяч крон «за раскрытие тайны» Карлсон так и не взял, только набил карманы блестящими пятиэровыми монетками — за остальными он, может, когда-нибудь потом приедет с тачкой. И «мультимиллионером» он стать отказался. К чему Карлсону богатство? Ему ведь надо только, «чтобы было весело и забавно» и чтобы «каждый имел право быть Карлсоном», то есть самим собой. Да и всерьёз ли «раскрыта тайна»? Или только в шутку?..

Астрид Линдгрен написала и много других книг для детей. Их читают на разных языках ребята более чем в двадцати странах мира. За свои весёлые, умные и добрые книги она два раза получала международную премию — медаль имени великого сказочника Ганса Христиана Андерсена.

Когда вы немного подрастёте, обязательно прочитайте другие её книжки, переведённые на русский язык: «Приключения Калле Блюмквиста», «Расмус-бродяга». «Пеппи Длинный Чулок», «Мы — на острове Сальткрока». Они вам наверняка понравятся!

А. Исаева