Три причины воскресить тебя

3

Ректор отпрянула, словно от пощечины. Лицо её пошло красными пятнами, а красивые полные губы превратились в узкую изогнутую линию.

Ох-хо-хо, куратор Стефан! Нет ничего опаснее оскорбленной женщины! Вы же уже разводились один раз, судя по тому, что я услышала. А до сих пор уму-разуму не научились? Ай-яй-яй, а с виду умный мужик!

— Куратор Стефан Стайр . Я запрещаю вам обсуждать, делиться догадками, подтверждать жестами, писать или любым другим способом открывать любую информацию о происшествиях, — мадам ректор на мгновение прервалась, переводя дух.

— Мелисса, но, — попытался было влезть в её монолог Стефан. Но ректор была непреклонна.

— … Которые привели к гибели четырех известных вам девушек. Это запрещено вам делать среди студентов, других преподавателей и, пожалуй, всех людей, кроме тех, кому я вам специально разрешу, — чеканя каждое слово, проговорила ледяным голосом мадам ректор.

— Послушай меня, — Стефан снова попытался прервать гневную тираду мадам Лиамфорт. Безрезультатно.

— Я запрещааю вам, куратор Стайр, препятствовать любым образом моему расследованию этих происшествий. Все это также касается связанных с этими убийствами любых прошедших и будущих событий и последствий. Вам всё это, из всех живущих на свете людей, обсуждать можно только со мной.

— Мелисса, да послушай меня наконец, — Стефан сделал пару шагов навстречу ректору.

— И я зачаровываю вас Клеймом Векового Молчания, — припечатала ректор и сделала быстрые и выверенные пассы правой рукой.

Теперь была очередь Стефана отпрянуть, когда в него полетела огненно-черная спираль заклинания. Он не пытался уклониться, лишь отшатнулся. Лицо его сравнялось цветом белоснежной фарфоровой чашки, стоящей на столе у ректора.

В рамках курса «Государственная служба для магов» нам говорили о том, что эти чары может снять только наложивший заклинание. Или они спадают сами по себе со смертью заклинателя.

Клеймо убивает владельца, если он нарушает условие, оговоренное заклинателем. Причем тут нельзя «обыграть» в игру слов, подловив на неточной формулировке. Но Мелиссу и не подловишь! Она столько уточнений сделала! Видно, опыт у неё есть по этой части.

Как только владелец Клейма идёт на сделку с собственной совестью и пытается обойти обозначенные магом условия, Клеймо активируется. Это ужасное заклинание. Суровое и жестокое. Его используют для сохранения государственных тайн. Или для шпионов. Чтобы в случае, если их раскроют, они не могли ничего никому сказать.

Клеймо Векового Молчания в «живую» я видела впервые. Пройдя сквозь одежду, заклинание, видимо, причинило куратору Стайру немыслимую боль, потому что мужчина, упав на колени, закричал. А ведь он колдун с десятком фамильяров!

Старшекурсники говорят, что ощущения при обретении первого фамильяра сравнимы с переломом. С каждым новым — боль усиливается многократно. Как же ему больно теперь, если он, опытный колдун, кричит⁈

У заклинания был нюанс. Оно причиняло обоюдную боль в момент «клеймения». Ректор гордо выпрямившись приняла этот удар. Её лицо немного искривилось, но она не проронила ни звука.

Я сглотнула несуществующий ком в горле. Как же мадам Лиамфорт верит в свою правоту, раз наложила на любовника такое заклинание? И себя подвергла невероятной боли! Вот, кто на самом деле у нас железная леди.

— Мелисса… Ты настолько мне не доверяешь? — прерывисто проговорил Стефан, тяжело дыша и поднимая взгляд исподлобья на Мелиссу. — Это было так необходимо?

— А что мне оставалось делать⁈ Ты же у нас благородный и заботливый, а я — злобная стерва! Я тебя хорошо знаю, Стефан! — мадам ректор вновь начал поглощать эмоциональный ураган.

Женщина все сильнее и сильнее повышала голос. Обида и горечь так явно были слышны в её голосе, что вызывали сочувствие. Что же, всё таки, между этими двумя происходит? Любовь? Но как тогда можно было наложить такое заклинание⁈ Немыслимо!

— Ты можешь начать спасать народ в обход моего приказа! — продолжала ректор повышать тон. Стефан медленно вставал с колен. — Можешь с женой своей поговорить, чтобы перестала занятия вести! Можешь одиночный пикет у её кабинета устроить, да что угодно! Правдоруб ты наш благородный!

Последняя фраза практически перешла в ультразвук. Мадам Лиамфорт закрыла глаза. Шумно выдохнула и продолжила.

— Я не могу позволить, чтобы в вверенной мне Академии началась паника. Мы найдем убийцу тихо, быстро и без лишнего шума. И сдадим куда полагается.

— Быстро, Мелисса⁈ Уже четыре погибших! Четыре! — голос Стефана был выкован из ледяной стали. — Ты же понимаешь, что меня это Клеймо не остановит? Я не смогу смотреть, как погибают наши студентки! Я вмешаюсь! Умру, но вмешаюсь.

Отчеканив последнюю фразу, куратор Стефан развернулся и твердым шагом вышел из кабинета. Я задержалась на мгновение, размышляя, что мне делать дальше, за кем наблюдать.

Железная мадам Лиамфорт кулем рухнула в своё дорогое резное кресло.

И беззвучно зарыдала, содрогаясь всем телом.

***

Ладно, оставлю пока любовников справляться со своими с эмоциями. Пора пойти к подруге и парню. Как там Амели и Джейкоб? Переживают, наверное. Я бы очень переживала, потеряй я кого-то из них!

Направляясь в студенческое общежитие, я ожидала увидеть что угодно! Отсутствующий в теле призрака мозг, но присутствующася фантазия, рисовала множество патетических картин, полных горя и отчаяния друзей и однокурсников. Или радостного удовлетворения врагов.

Вот одна треть курса рыдает вокруг зареванной Амели. Ее прекрасные рыжие волосы превратились в пакли, которыми она вытирает на опухшем лице горькие слёзы. Она причитает о том, какой я была прекрасной подругой, доброй, умной, талантливой ведьмой и вообще лучшим человеком в мире. Однокурсники ей вторят.

Вот другая треть курса проклинает меня и злословит обо мне. Особенно Табби. Она восседает, как королева на троне, в общей гостиной на том диване, на котором я умерла. И во всю изливает ядовитые речи обо мне своим прихлебательницам.

Картер мрачно смотрит на это всё некоторое время, стоя в углу и сложив руки. Потом, не выдержав, кричит на Табиту, что она настоящая бессердечная тварь. И ещё, вдогонку, как он мог так ошибиться, выбрав её, а не меня. А после разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью.

Заслуженная кара за вероломное предательство подруги настигает Табиту, и она тоже начинает рыдать.

Вот последняя треть курса замерла от ощущения собственной беспомощности в попытках удержать Джейкоба от самоубийства. Он, разорвав на себе рубашку от горя, обнажив при этом свой обалденный торс, стоит на подоконнике в своей спальне.

Оборачиваясь к собравшимся однокурсникам, он в сердцах кричит, что жизнь без меня ему не мила. И прыгает с пятого этажа вниз.

В прыжке он, конечно же, оборачивается бурым волком и убегает в Старый Лес, что лежит за пределами парка. Оттуда слышится протяжный жалобный вой одинокого волка, навсегда потерявшего любимую.

Ну, в общем, я ожидала увидеть если не такую ярко-эмоциональную реакцию на мою смерть, то хоть какую-то. Реальность же меня жестоко разочаровала.

Сначала я решила проверить Амели, как менее психологически устойчивую, на мой взгляд.

Первыми я встретила Табиту и Картера. Они сидели в гостинной напротив пресловутого дивана и молча таращились на него. Слезы медленно стекали по лицу Табби, Картер её нежно обнимал. Вот блин!

Несколько других однокурсников попадались мне по пути до комнаты Амели. Каждый из них был печален, но не более. Ни плача, ни скверных слов, ни эмоций. Очень обидно! Так-то, ребята, у вас на глазах человек умер! Может они ещё просто не знают? Мадам Лиамфорт же велела скрывать!

Зайдя в нашу комнату, я увидела подругу, сидящую в полной темноте. О, Великая Мать Геката, покровительница колдовства и магии, только бы эта дурёха не покончила с собой!

Комнаты в общежитии были небольшими. По бокам при входе стояли шкафы, дальше, ближе к окну — кровати, а еще дальше — книжные полки. Возле окна был большой двухместный письменный стол со стульями.

Амели сидела на своем месте, повернувшись лицом ко второму человеку, сидевшему за столом на моем месте. В комнате не горел свет и я не смогла сразу понять, кто это.

Рванув проверить, как там подруга, я замерла в двух шагах от осознания того, что увидела.

Рука подруги была вложена в руку этого человека.

Мужчины.

Парня.

Моего парня.

Джейкоба.

Он нежно поднёс её руку к губам и поцеловал.