Три принца и дочь олигарха

Глава 5

Той ночью папина яхта отчалила от берега Лотиании, а я отправилась в принадлежащую папе квартиру (на заказанном к трапу такси – приключений на эту ночь мне хватило), чтобы на следующий день, ближе к вечеру, лететь в Петербург самолетом, но не личным папиным, а регулярным рейсом. Утром я хотела просто выспаться! Дома у меня редко бывает такая возможность.

Разбудил меня звонок телефона, который я не отключаю никогда. Высветился номер с кодом Лотиании. Почему-то за границей ко мне очень часто попадают не те люди, причем из разных стран. Возможно, такое количество сбоев мог бы объяснить технический специалист, а я только констатирую факт. Но на звонок я ответила. Я не исключала, что мамочка или сестрица Наташенька опять вляпались в какую-то историю, им разрешили сделать один звонок и вместо адвоката (постоянных, как у нас с папой, у них нет) они звонят мне, как уже неоднократно случалось в прошлом.

– Мадам Лариса Большакова? – спросил явно иностранный гражданин.

– Ну? – прохрипела я.

Оказалось, что с утра пораньше (а в Лотиании-то с европейским временем было вообще девять утра) меня беспокоил его величество король Лотар. Нечасто гражданам России (хотя у меня двойное гражданство, и я являюсь и подданной Лотара) звонят короли европейских держав. Тут же мелькнула мысль: «А откуда у него мой личный мобильный?» Потом я вспомнила, что мы с папой, став подданными Лотиании, должны были предоставить номера телефонов, по которым с нами можно связаться в любое время дня и ночи. И нас внесли в королевскую базу данных, и даже кто-то из подданных Лотара нам звонил с проверками, отвечаем мы или не отвечаем. А папа же еще числится личным советником Лотара-старшего. Если не ошибаюсь, я – помощница или ассистентка этого самого советника. Но сам король мне никогда не звонил! Это с папой они регулярно общаются. Папа ему на самом деле дал немало дельных советов, которые принесли королевской семье и королю лично больше пользы, чем советы всех соотечественников Лотара, вместе взятых.

– Лариса, вы в Лотиании?

– Да.

– А ваш папа?

– Он вчера уехал. Отплыл на яхте.

– Подойдите, пожалуйста, во дворец. Когда вы можете прийти? Я вас разбудил? Вы еще не завтракали? Я предложу вам завтрак. Когда вы можете подойти?

Я посмотрела на часы, прикинула расстояние и сказала, что через час буду. Король сообщил, что я должна подойти не к главному входу во дворец, а к входу для персонала, и объяснил, где он находится. Раньше мы с папой входили через главный. Меня понизили?

Король не объяснил, зачем я ему срочно понадобилась. Я предположила, что дело в очередной раз связано с кем-то из моих соотечественников. Папе неоднократно в прошлом приходилось разруливать ситуации – наши соотечественники любят почудить за границей. А вчера ведь олигарх Безденежных праздновал свой день рождения… Зная наших людей, вполне можно было предположить, что часть гостей продолжила празднование уже на берегу. А берег был территорией Лотиании. И этот город-государство украшало аж четыре больших фонтана, обожаемых не только английскими футбольными болельщиками, но и нашими болельщиками и неболельщиками, в общем, представителями всех сословий и всех родов деятельности. Из этих фонтанов полиция Лотиании вылавливала и банкиров, и рабочих, которые решили посмотреть Европу собственными глазами. Было совершенно неважно, прилетели ли наши граждане на собственном самолете или приехали на зафрахтованном автобусе из Крыжополя – фонтаны влекли всех.

Я приняла прохладный душ, чтобы проснуться, слегка накрасилась, выпила соку, бросила взгляд на сумку с вещами и решила оставить ее в квартире. Время до отправления в аэропорт (на территории Франции) у меня еще было, и в достатке. В крайнем случае задержусь.

Лотиания еще спала. Правда, улицы были уже не только убраны, но и вымыты специальным шампунем. Но офисы, банки и магазины здесь открываются и закрываются поздно, подстраиваясь под ритм жизни постоянных обитателей Лотиании и гостей королевства. А раз среди гостей большинство – русские, которые на отдыхе любят поспать подольше, то зачем открывать «Меха» тогда, когда те, кто их может себе позволить, еще спят? «Меха», насколько мне известно, открывались тут после обеда, как, впрочем, и ювелирные магазины.

Главный вход на территорию дворца был закрыт. У входа для персонала дежурили двое полицейских и стояли две машины полиции, что меня, признаться, удивило. О моем прибытии эти двое полицейских были предупреждены, один тут же вызвал какого-то клерка, и тот провел меня мимо каких-то хозяйственных построек в сам дворец и зал, где за большим столом сидели король Лотар и какой-то полицейский в годах. Они пили кофе с круассанами. Передо мной мгновенно появился прибор, мне предложили три блюда на выбор, быстро принесли мой заказ, и мы остались втроем.

Полицейский оказался начальником местной полиции и личным другом короля. Они еще мальчишками вместе бегали по саду, окружающему дворец.

– Лариса, с вашим отцом нет связи, – заявил король.

– Он в море.

Полицейский спросил, куда отплыла яхта моего отца. Я сообщила, что в Петербург, и тут же подумала, не связаны ли эти вопросы и мое приглашение во дворец с тем, что на яхте отплыл наследный принц, который сейчас должен выбирать себе невесту. Меня тут, случайно, в заложницы не возьмут? Не придется мне сидеть во дворце, как в золотой клетке, пока папа не вернет Лотара-младшего?

– Связи нет и с яхтой, не только с вашим отцом лично, – сообщил полицейский. – Вообще нет.

Я отложила нож и вилку в сторону.

– Что вы хотите сказать?

– Я констатирую факт, – пожал плечами полицейский.

Мне стало как-то не по себе. Король предложил мне попробовать позвонить папе на спутниковый телефон, который должен работать в любой точке земного шара.

«Но не под водой», – почему-то подумала я.

Телефон был выключен.

– Почему вы стали разыскивать моего отца с утра пораньше? – посмотрела я на короля.

– Мне требовалась его консультация. Но в данном случае, наверное, мне лучше поможете вы, Лариса.

Я кивнула, но отсутствие связи с отцом меня очень беспокоило. При короле и начальнике полиции я не хотела набирать номер Альберта Ефимовича. Мало ли какие дела они с папой захотели «замутить», как любит говорить папа. Позвоню, когда останусь в одиночестве. Если меня, конечно, оставят в одиночестве в ближайшее время.

Начальник полиции тем временем спросил, была ли я вчера на дне рождения олигарха Безденежных. Я кивнула. Во сколько я ушла? Я назвала примерное время.

– Так рано? – поразились оба представителя королевства.

Я пояснила, что подобные мероприятия терпеть не могу, как и папа, а также озвучила цели моего появления на этом важном светском мероприятии.

– Вы видели там моих сыновей? – спросил король.

«Приближаемся к главному?»

Я честно ответила, что на яхте Безденежных видела Максима и Жана, второго и третьего сыновей короля. То есть я знала, что никакие они не сыновья короля, но сам-то Лотар считает по-другому, и по документам они являются членами королевской семьи Лотиании. Лотара я упоминать не стала. Его у Безденежных не было.

– С кем они там были? – спросил начальник полиции.

На этот вопрос я ответить не могла. Я не видела, как они прибывали на яхту, с кем, на чем. Я не видела ни того ни другого ни с какой определенной девушкой. Я просто обратила внимание, что они там были. Жан специально подошел ко мне поздороваться и шепнул: «Привет, сестренка!» – но так, чтобы окружающие не слышали.

Я также не могла ответить, оставались ли Максим и Жан на яхте, когда я уходила. Вероятнее всего, да.

– А они пропали? – спросила, в свою очередь, я. Среди пропавших-то должен числиться Лотар!

Король сказал, что Максим пришел под утро, то есть был доставлен во дворец в невменяемом состоянии и передан с рук на руки слугам. Сейчас спит. Это не первый случай, когда среднего королевского сына доставили во дворец в таком виде.

Я ждала продолжения. Король какое-то время молчал, потом вздохнул, поднял на меня глаза и объявил:

– Жан мертв.

– То есть как мертв?! – опешила я. Этого не может быть! Я только вчера видела этого веселого талантливого парня веселящимся на дне рождения Безденежных! Именно ему отец хотел завещать часть своей империи. Не может быть!

Начальник полиции печально кивнул. Значит, вот почему рядом с дворцом стоят две полицейские машины…

– А… где он?

– В своей спальне, – сообщил король.

– Он… э-э-э… что-то принял… э-э-э… Отравился?

– Его убили бронзовым подсвечником, – продолжал сообщать жуткие новости король. – Его нашла собака. То есть дверь в спальню была закрыта, а любимый пес Жана сел перед дверью и завыл. Слуги пришли за мной, я приказал ломать дверь…

Начальник полиции добавил, что Жан был найден полностью обнаженным, перед смертью у него был сексуальный контакт. По всей вероятности, его убила женщина, с которой у него был секс. Она нанесла ему несколько ударов по голове, каждый из них мог быть смертельным, но, похоже, она ударила несколько раз для того, чтобы уж точно убить. Уходила она через окно – спальня находится на первом этаже, пусть и довольно высоком. Она спрыгнула вниз – там газон с маргаритками, на котором остались следы обуви на каблуке.

– А на видеокамерах остались записи? – спросила я.

– На каких видеокамерах? – не понял король.

Понял начальник полиции и пояснил, что во дворце видеокамер нет. В Лотиании на, так сказать, государственном уровне видеокамеры тоже нигде не устанавливаются, так как они здесь считаются вмешательством в частную жизнь. По желанию видеокамеры могут устанавливать владельцы магазинов, банков и других коммерческих структур.

«Они что, совсем идиоты?» – подумала я.

– То есть информации о том, с кем пришел во дворец Жан, у вас нет? – уточнила я.

– Нет. Я всегда считал, что не должен вмешиваться в личную жизнь сыновей. И в свое время так считал мой отец. И его отец до него…

– Но, простите, вы же активно участвуете в организации женитьбы Лотара? Уже весь мир слышал о том, что вы ищете ему невесту. В Лотианию приехали девушки, в гостиницах нет мест, потенциальные претендентки размещаются во Франции…

– Это совсем другой вопрос. Лотар, Максим и Жан могут спать с кем пожелают, и в это я никогда не вмешивался и вмешиваться не собираюсь. Но женитьба наследника престола – это вопрос государственной важности. Женитьба других сыновей – тоже важный вопрос, и я собираюсь принимать самое деятельное участие в выборе всех невесток. О том, чтобы Лотар самостоятельно выбрал себе жену, не может быть и речи.

– Вы не будете учитывать желание сына?

– Буду. Но к невесте наследника престола предъявляется ряд требований. Если найдутся несколько девушек, их удовлетворяющих, пусть выбирает. Но и тут я буду участвовать в выборе. Сам выслушаю всех советников. Нужно учитывать, что потенциально нашему королевству может дать связь с той или иной семьей.

Я обдумала услышанное и поняла, почему Лотар сбежал из королевства и захотел поддельные документы.

– Никто во дворце не видел, с кем и когда вернулся Жан? – спросила я.

Мужчины покачали головами.

– И уходящую женщину?

– У нас тут не бывает белых ночей, как в вашем родном городе, госпожа Большакова, – заметил начальник полиции. – Также вокруг дворца нет ночной иллюминации или даже подсветки, как у ваших памятников. Электричество у нас дорогое, королевская семья – не олигархи, и экономия у них в крови. В роду было много немцев и не было русских.

«Это ты меня уколоть хочешь? Ха, ты еще не знаешь, сколько русской крови в наследниках».

Но одного наследника больше нет… Как раз с русской кровью… Сына моего отца…

– А собаки? – спросила я вместо того, чтобы поставить начальника полиции на место.

– Мы их закрываем на ночь, – ответил король. – То есть больших собак закрываем. Йорк королевы спит в ее спальне.

– То есть теоретически во дворец может прийти кто угодно и когда угодно и делать тут, что пожелает?

– Нет, госпожа Большакова, вы утрируете. Во-первых, в Лотиании нет преступности, – гордо объявил начальник полиции.

Я удивленно приподняла брови.

– Может, я не совсем точно выразился, – тут же исправился полицейский. – Преступления у нас в королевстве совершают иностранцы. Может, вам странно это слышать, госпожа Большакова, но местные жители не замечены ни в кражах, ни тем более в убийствах. Местные жители довольны жизнью. Наверное, это единственный способ борьбы с преступностью. Здесь у всех высокий доход и высокий уровень жизни, обеспеченная старость. Более того, все знают, что в случае совершения преступления подданным Лотиании он тут же прекращает быть таковым и лишается всех льгот, которые дает подданство.

Далее начальник полиции пояснил, что местная полиция фактически занимается иностранцами. Полицейские в королевстве говорят на десяти языках, в последние годы на службу поступили несколько русских, а самое последнее пополнение – два китайца. Их задача – пояснять своим согражданам правила поведения в Лотиании. Здесь не принято плеваться и сморкаться на землю там, где захочется, как они делают на своих китайских улицах и даже в метро, местное население и европейские гости не чавкают и не рыгают в ресторанах. Лотиания – не Китай. Хотя китайцы, приезжающие в Европу, обычно уже знают, как себя следует вести вне дома, и не плюются.

Мелкие воришки в Лотианию приезжают, но количество карманников минимально. Помогли соответствующие просветительские акции. Лишение свободы на десять лет – весьма веский аргумент. В Лотиании заключенные отрабатывают свой хлеб, то есть в тюрьме они только ночуют, а все остальное время выполняют самые грязные работы, причем в кандалах. Мигрантов в Лотиании нет, свои граждане на такие работы не идут. То есть в данном случае действуют законы, придуманные еще основателем королевства. Европейские правозащитники немного потявкали, но под давлением своих граждан как-то быстро успокоились. Например, гражданам Италии такие меры борьбы с воровством пришлись очень по вкусу, как, впрочем, и туристам. Туристы могут быть спокойны!

А полиции Лотиании приходится заниматься в основном драками, которые устраивают представители других стран, пьяными дебошами и выдворением нищих, которые иногда появляются на улицах города-государства и досаждают прохожим. В общем, идиллия. Тихая гавань для ушедших из родных стран капиталов. Здесь сосредоточены оффшорные компании, зарегистрированные русскими, арабами, китайцами, индусами и даже монголами, практикующие новые технологии выплаты взяток – из оффшора в оффшор. Лепота!

И в этой идиллической стране в собственной спальне убивают принца.