Три сердца, три льва

Глава 11

Они тронулись дальше и через несколько миль наткнулись на залитую солнцем и со всех сторон обнесенную скалами долину. Среди высоких трав мелодично звенел ручей, купались в солнечном свете тополя и буки. Стайка скворцов при появлении людей с шумом снялась с дерева и унеслась прочь. Лучшего места для отдыха, в котором все они так нуждались, нельзя было и желать. Алианора легла на траву и мгновенно уснула. Хуги уселся под куст и принялся стругать какую-то деревяшку. Хольгеру не сиделось.

— Пойду пройдусь, — сказал он. — Если что — кричи.

— Не опасно ли тебе удаляться от нас? — спросил гном, но тут же ответил себе: — Хотя кто осмелится покуситься на укротителя драконов?

Хольгер хмыкнул в ответ. Он сегодня, конечно, герой дня. Но причиной тому прежде всего благоприятное стечение обстоятельств. Он раскурил трубку и, насвистывая, двинулся по берегу ручья. Вокруг расстилался классический пасторальный пейзаж: луга, цветы, деревья, ручей. Щиплющие травку конь и единорог. Щебет птиц. Если бы не жгучая боль от ожога, он бы, конечно, тоже завалился под куст и помечтал о чем-то приятном. Однако многое требует серьезного обдумывания.

Надо наконец окончательно признать, что он является для этого мира чем-то вроде главного персонажа. Цепь кажущихся случайностей складывается в стройную систему. Не успел он появиться здесь, как тут же нашел одежду своего размера, оружие и преданного коня. Потом — переполох в Фейери при его появлении. При этом, несмотря на полное отсутствие у него боевого опыта, никому не удается его убить…

Лагерь скрылся из глаз. Он брел и рассуждал про себя. В чем суть конфликта между Порядком и Хаосом? Здесь явно кроется нечто большее, чем просто религиозный конфликт. Хаос и Порядок — терминология второго начала термодинамики, а оно говорит, что тепловая смерть Вселенной настанет при условии победы хаоса, или энтропии, над порядком. Стоп-стоп… Может быть, в этом ненормальном мире борьба природных сил приобрела одушевленную форму? И разве не то же самое, происходит на Земле? В самом деле, с чем он сражался, воюя с фашизмом, как не с древним кошмаром Хаоса? А здесь — обитатели Срединного Мира пытаются вернуть планету к первобытному Хаосу. По другую сторону баррикады стоит человеческая мораль, стремящаяся укрепить и расширить владения Порядка, безопасности, мира.

Это симметрическое рассуждение — показалось Хольгеру достаточно убедительным. Разница только в том, думал он, что в его родном мире естественные силы природы проявлены и осознаны в полной мере, а силы ментальные, магические — слабы и неуловимы. В этой Вселенной все наоборот. Но между этими двумя мирами существует некое единство, и потому в них обоих борьба Порядка и Хаоса имеет одновременные кульминации. Что касается силы, которая перенесла Хольгера из одного мира в другой, то здесь не обошлось, пожалуй, без божественного промысла… Хотя эти слова мало что объясняют.

И еще одно доказательство — странные знания, непонятные для него самого и приходящие в нужный момент на помощь из глубин подсознания. Этот Кортана, например. Кортана — меч, как сказал лесовик. В нем заключена магическая сила. Сейчас он надежно спрятан в неприступном и неведомом месте. Но почему Хольгер помнит, что когда-то держал этот меч в руке?

Он вошел в небольшую светлую рощицу, прошел ее насквозь и столкнулся нос к носу с феей Морганой.

Встреча была, как гром среди ясного неба. Сладкий гром, поражающий в сердце. Она шла к нему сквозь поток золотого света и зеленые волны листвы… Ее платье сверкало, как снег… И улыбка на тубах была, как расцветающая роза… И волосы были, как ночной водопад, отражающий звезды…

— Привет тебе, Хольгер, — услышал он ее чарующий голос. — Давно мы не виделись.

Видит Бог, он изо всех сил старался сохранить самообладание. Но она взяла его за руку и посмотрела глаза в глаза.

— Как одиноко мне было без тебя, — тихо сказала она.

— Без меня??? — сдавленно вскрикнул он.

— Конечно, а без кого же? Или обо мне ты тоже забыл? — Ее «ты» звучало как музыка. — Тьма была наложена на тебя, но как долго тебя не было, Хольгер… — Она весело рассмеялась: — Но что у тебя с лицом, мой милый? О, мало кто из мужей встречает огнедышащего дракона лицом к лицу. Позволь мне излечить тебя. — Она коснулась пальцами его обожженной щеки. Укол боли — и волдыри исчезли. — Вот и все. Тебе лучше?

Нет, ему не стало лучше. Его прошиб пот, а ворот рубахи стал почему-то тесен.

— В том мире ты набрался скверных привычек, — улыбнулась она, вынула у него изо рта трубку, вытряхнула ее и сунула в кисет на поясе. Но при этом ее рука задержалась на его бедре гораздо дольше, чем это бывает при случайном прикосновении. — Гадкий мальчик.

Ее игривость неожиданно отрезвила его. Ему всегда было не по себе, когда зрелые женщины сюсюкают и вульгарно кокетничают.

— Послушай-ка, — буркнул он. — Альфрик не раз пытался меня убить, а ты помогала ему. Что же тебе теперь от меня надо?

— Что может быть нужно женщине, истосковавшейся по мужчине? — в том же ключе продолжала она.

Она шагнула к нему, он отступил.

— Милый, я не знала, что это был ты, и помогала Альфрику в полном неведении. В ту самую минуту, когда мне стало известно о его предательстве, я поспешила сюда.

Хольгер стер пот со лба.

— Ты лжешь, — сказал он.

— Даже если так, милый, что из того? Слабому полу нужно прощать маленькие невинные хитрости, не так ли? Главное, что я в самом деле пришла сюда за тобой. Вернись.

— Куда? В мир Хаоса?

— А почему бы нет, милый? Что, собственно, в этом скучном Порядке так привлекает тебя? Я буду искренней, но будь до конца честным и ты. Почему, Хольгер, мой милый медведь, ты должен класть жизнь за неотесанное мужичье и толстобрюхое мещанство, когда все ослепительные Звезды Хаоса могут принадлежать тебе? С каких пор ты стал человеком, который ищет счастья в убогом мире, пропахшем навозом и дымом? Ты, который обращал в бегство легионы! Ты можешь зажигать солнца и лепить новые миры, если захочешь!

Ее голова легла ему на грудь.

— Нет, нет… — выдавил он. — Я не верю тебе…

— О скорбная перемена! Где тот мужчина, которого я обнимала на Авалоне? Ты забыл, как принесла я тебе в дар столетия своей любви и молодости! — Все это звучало до пошлости банально, но блеск ее темных глаз околдовывал Хольгера. — Я не зову тебя в ряды Хаоса, милый, во зачем тебе война с ним? Вернемся на Авалон, Хольгер! Вернемся на счастливый наш Авалон!

У Хольгера пропало желание противиться ей. Она искренна, подумал он. Пусть она хочет вывести его из игры накануне решающих битв, но вместе с тем она искренна в любви к нему. В конце концов, почему бы и нет? Он ничего не должен в этом мире ни Порядку, ни Хаосу. Зато ее объятия обещают так много….

— Мы не виделись вечность, — шептала она, — а когда встретились, ты даже не поцеловал меня…

— Это… — Он кашлянул. — Это нетрудно исправить…

Их губы встретились. Высокая теплая волна подняла Хольгера… Он уже не мог думать о чем-то другом, не мог и не хотел.

— О-о! — вздохнула она. — Мой повелитель! Еще… Целуй меня, целуй…

Он обнял ее, но боковым зрением заметил, как что-то мелькнуло в кустах. Он поднял голову и увидел Алианору верхом на единороге.

— Хо-о-ольгер! — звала она, не замечая их. — Хо-о-оль… О!

Единорог увидел Моргану, встал на дыбы и, сбросив всадницу, умчался прочь, негодующе фыркая. Алианора, вскочив, уставилась на них.

— Ну вот, теперь он ко мне не вернется, — ни к селу ни к городу пожаловалась она. — Видишь, что ты наделал. — Она всхлипнула.

Хольгер выпустил из объятий Моргану.

— Уберите с моих глаз эту деревенскую девку! — гневно крикнула королева фей.

У Алианоры мигом высохли слезы.

— Убирайся отсюда сама! — закричала она. — Оставь его в покое, мерзкая ведьма!

— Хольгер! Если эта недозрелая девица сейчас же не оставит нас!..

— Недозрелая?!. — задохнулась от возмущения Алианора. — Ты! Зато ты давно уже перезрела!

— Соплячка!

— Старуха!

Хольгер ошалело крутил головой.

— Какая ты храбрая, дева-лебедь! — воскликнула фея Моргана. — Или ты только что снесла особенно удачное яйцо?

— Для этого мне нужно бы поучиться кудахтать у старых квочек!

— Ах так, прекрасно! В облике курицы тебе это будет проще! — Королева ядовито улыбнулась и стала делать руками быстрые пассы.

— Эгей! — подскочил к ней Хольгер. — Без этих штучек!

Он не собирался делать этого, но плохо рассчитал дистанцию, и получилось так, что он грудью толкнул ее в плечо. Моргана покатилась по траве.

— Прошу прощения, — Хольгер протянул ей руку.

Она оттолкнула руку и быстро вскочила. Гнев стер все краски с ее лица — оно было холодным и бледным.

— Что ж, друзья, — произнесла она, — У вас своя дорога у меня своя. Но мы обязательно встретимся — Она неприятно хихикнула, взмахнула рукой и исчезла. Воздух с хлопком заполнил образовавшуюся пустоту.

Теперь Алианора разрыдалась по-настоящему, уткнувшись в ствол дерева и спрятав лицо в ладони. Хольгер подошел и тронул ее за плечо. Она стряхнула его руку.

— Уйди! — всхлипнула она. — Ступай к своей… своей ведьме… если она… тебе нравится…

Что толку было оправдываться?

— Иди, иди, — шмыгая носом, гнала его Алианора, — никто не заплачет… Сколько угодно…

Только женских слез Хольгеру и не хватало, Он крепко взял ее за плечи, развернул к себе в сказал:

— Слушай. У меня с ней ничего не было, понятно? И никогда не будет. Запомни это. А теперь скажи: пойдешь со мной, как взрослая, или тебя нести, как ребенка?

— Как взрослая! — Она выскользнула из его рук и побежала вперед.

Хольгер раскурил трубку и всю обратную дорогу пыхтел ею. К черту! К черту! Жаль только, что он опять ничего не помнит, а ведь в объятиях Морганы к нему стала возвращаться память. Жаль. Зато теперь все расставлено по своим местам: с сегодняшнего дня Моргана станет самым лютым его врагом.

И тут ничего не поделаешь.

А ему предстоит долгий путь. Он взял Алианору за руку, и они вышли к лагерю.