- Решил показать, где их корни, - нашелся Эдвард.
- Ну, давно пора, - Виктор понимал, что мира между ними уже никогда не будет.
Семья Руфуса и Аделаиды не была такой большой, как его. У Руфуса было два сына: Фрэнк и Адам. Фрэнк ровесник Джорджа, был очень высоким, и сильным, большего всего он напоминал простого мужлана, нежели аристократа. Конечно все Хомсы в Ирландии были с рыжими волосами разных оттенков и светлыми глазами. Но Виктору Фрэнк не понравился, слишком уж он не любил таких людей, с гнилой душонкой. Фрэнк женился на простушке Мэнди, и как вообще такое мог позволить Руфус со своей правильностью. От этого союза родилось двое детей и ждали сейчас третьего. Патрику было десять, как и Гарри, а Шарлотте семь, как Бетти. Фрэнк часто погуливал на лево и Виктор никак не мог понять такое, но его жена похоже этого не видела или делала вид, что не видела, это при том, что весь Антрим шептался об этом. Наверное, в этом плане он пошел в своего отца, такого же гулену, яблоко от яблони не далеко падает. Адам женился на Аманде, Дэвид даже поэтому поводу придумал стишок из-за схожести их имен. Но год назад произошло, то что Диана бы посчитала божьей карой за хвастливость. Адам разбился на машине, а его жена через полгода слегла и умерла, оставляя сиротой двухлетнюю Луизу, и ее пришлось забрать Фрэнку, чтобы вырастить, как свою дочь. Руфус постоянно спрашивал Виктора, как живут его дети, но тот отвечал, что все как нельзя хорошо. Они все также были соперниками, все такими же подростками, которые выясняли кто добьется большего. Побывав на заводах, Виктор понял, что здесь мало, что изменилось, сам он был таким же промышленником, где у него заводы были по всему миру, и им явно не хватало размаха, крепкой руки, которая была у его деда, или прадеда. Они оба смогли организовать дело, построит фундамент для богатой жизни в будущем, но Эдвард и Руфус не смогли удержать все, то что было создано в прошлом.
- Эх, ребята, у меня все по последнему уровню, - воскликнул Виктор.
- Ты не тем занимаешь, - ответил отец.
- Как раз тем, я врач по образованию, и мой сын тоже, и я не давлю на них всех.
- Но разве это хорошо? - с некоторым сомнением произнес Эдвард.
- Да, так и должно, у каждого своя дорога, отец.
Так лондонские дети подружились с ирландскими, они носились как угорелые по бескрайним полям, в серебристой глади воды искали морской чудовище, лазили в сады и воровали ягоды. Позже к их играм присоединился Джейк Дэвидсон. Бетти любила вместе с ним ходить к его матери, где ее угощали вкусными пирогами и наливали ирландского пива. Саманта Дэвидсон, или как она просила себя называть Сэм, одна растила своего сына Джейка. Ему было десять, но рассуждал он, как взрослые люди. Гарри и Джейк быстро сдружились, а позже к ним присоединился Дэвид. Бетти обожала Джейка, он таскал ее везде с собой, она благодарно слушала и верила ему. Он был из тех людей, которые всегда открыты, и всегда для всех доступны. Они резвились, как щенята среди пахучих трав, и их тянуло друг к другу, как магниты. Спустя много лет этот магнетизм между ними сыграет злую шутку с ними, и сделает больно любящим их людям. Ирландия казалась им волшебной, они ненасытно слышали рассказы о древних преданиях этой земли, носясь по замку пугая слуг, а потом засыпая в одной большой постели вместе. Утром слуги ругались, Эдвард отчитывал их и все снова повторялось.
Так первое лето прошло в играх, они беззаботно порхали словно бабочки среди цветов. Листья стали беззвучно облетать, и чистое небо потемнело, наступала осень. Пришлось возвращаться в Лондон к их прежней жизни.
₪
Зима 1961.
Элеонора вышла на террасу, смотря на закат. Эдит возилась с Викторией, уча ее хорошим манерам. Нэлл больше не ощущала свою дочь, своей дочерью. Она давно перестала быть ее, наверное, в тот день, когда она потеряла ребенка. Больше никогда они не будут близки с дочерью, отдаляться с каждым годом все больше. Элеонора запахнула пальто, и дрогнула, когда в дали увидела процессию. Их работники несли на носилках кого-то, свисала одна рука, и она поняла это был Онор.
- О, боже, - прошептала она, прислонившись щекой к колоне, закрывая глаза.
- Мадам Дю Салль…
Онор Дю Салль умер от сердечного приступа во время обхода своих владений. Так в двадцать семь лет Элеонора стала вдовой, она уже давно не верила в любовь, разочаровалась в ней, и считала ее чем-то ненужным в своей жизни. Ей от мужа кроме памяти не досталось ровным счетом ничего. Похоронив его, ей показалось, что сняла с себя кандалы, привязывающие крепко к той жизни, которой она не жила. Ее душа страстно желала чего-то другого. Она снова окунулась с головой в лондонскую атмосферу, с жадностью глотая воздух свободы. Эдит же выводило из себя поведения невестки, будто бы потеря мужа для нее ничего не значила, но для нее любовь прошла давно, так давно, что смерть Онора стала чем-то естественным. Они много ругались, и частенько ей приходилось запираться в спальне, избегая домогательств мужа. Тогда секс был для нее чем-то грязным и развратным, и он уходил в другие места, где бы его могли ублажить. Она поняла главное для него в женщине самое ценное, было, то что находиться между ног. Онор умер и она была свободна, но только от него, но ни от Дюсаллье и Эдит. Она оказалась между двух дилемм: бросит дочь и навсегда уехать отсюда, либо остаться здесь и стать такой же, как Эдит.
Она вздрогнула, обернувшись увидела Эдит, она гневно смотрела на нее, Нэлл отвела взгляд, какой ей дело, что она делает, подумаешь грезит.
- Теперь ты живешь так как я хочу! – прогремела Эдит. Нет, она не хочет и ей плевать на все и всех, она собрала чемоданы и уехала в Лондон без Виктории. Франция так и не стала ей родной.
Она приехала в родной дом, к своей семье, теперь никто не имеет право ей указывать, она ветер, она свободна, и никто не посмеет руководить ей. Элеонора проносив траур месяц, устроилась работать помощником психолога, сколько лет она бездарно потеряла из-за Онора и его склочной мамаши, сколько пусто прожитых дней, сколько не сделанных дел. Все зря. Все из-за проклятой любви. И зачем она ей нужна, если ее нет, если все это оказалось мифом, выдумкой, ложью. Есть только расчет, только он. И она докажет это всем, потому что ее жизнь одна сплошная трагедия, ее жизнь один сплошной фарс, и она намерена с этим разобраться, пока ее жизнь совсем не потеряла смысла.
₪
Лето 1961.
Так прошел еще год. У Роберта и Флер стали портиться отношения. Она больше не хотела детей, и стала спать в другой комнате. У других женщин этой семьи был секрет, чтобы получать удовольствие в постели с мужчиной и не иметь детей, но у Флер была аллергия на этот горький чай: она покрывалась сыпью, от которой страшно чесалась. Но основная причина была вовсе не в этом. Флер теперь боялась смотреть в глаза Роберта, ее мучило чувство вины, и чужое внушение, поэтому ей было проще закрыться от него.
В то утро все в ее жизни изменилось. Это был июль, детей не было в Лондоне, и она лежала в постели, нежась в лучах солнца, и вспоминая эту безумную ночь, как она была в объятьях своего зверя – Роберта. Распахнулась дверь и она увидела Армана на пороге их огромной с Робертом спальни, Флер натянула на себя простыню, но он подойдя к ней, резко отбросил ее в сторону. Она испытала настоящий ужас, когда его руки скользнули по ее ногам, по ее обнаженному телу, которое еще хранило тепло Роберта, она попыталась возмутиться, но он накинулся на ее, как зверь на добычу, она лишь мечтала, чтобы Роберт не вернулся и не увидел всю эту возню. Она спала до брака с Ришаром, но это было в далеком прошлом. Арман получив свое, сел рядом с ней, став объяснять, что, то что произошло было не таким уж страшным, все так делают.
- Флер, ты умная девочка, супружеская измена это норма, ты сама знаешь это, ты же спала с художником до свадьбы, - она лишь хлопала глазами, удивляясь откуда он все знает.
Ночью когда пришел Роберт она представила как он будет овладевать ей и поймет, что до него ей владел Арман, она испытала панический страх, и единственным оружием оказалась раздельная постель. В тот день она сослалась на головную боль, а потом уже стала находить тысячу причин, пока не хлопнула дверью перед носом Роберта. Конечно, в день перед свадьбой она изменила Роберту, но тогда все было по-другому, Ришар для нее был не простым человек, а Арман просто изнасиловал ее в ее же спальне. После этого он еще раз принял по отношению к ней насилие, умудрившись застать ее одну поздно вечером а галереи, а потом в Аллен-Холле, когда дом был полон гостей. Ей было противно от самой себя, она ненавидела себя и Армана, но не смела никому сказать. Почему, часто она задавала вопрос, но это у нее просто не было ответа.
- Флер, милая девочка, - Арман погладил ее по щеке, лапая ее грудь, - все же хорошо. Я давно пылаю страстью к тебе, удовлетвори меня, или я сгорю.
- Он твой друг, ты чудовище! – он зажал ей своей большой ладонью рот.
- Когда-нибудь вся ваша семейка упадет, - прошептал он ей в ухо, - поверь этот день приближается.
- Ты ошибаешься! – она так хотела сказать Роберту, что он за человек, но не решалась, не решалась признаться Роберту в своей измене с его другом. Ведь вторая ложь всегда чудовищней первой.
- Нет, милая, вы сами, своими руками разрушите все, и все, все, чего вы хотели, будет для вас иллюзией, все ваши идеалы о крепкой семье превратятся в прах, - Арман отнял свою руку от ее рта, - до скорых встреч, дорогая.
Бетти в ту пору исполнилось шесть и она начала учиться и серьезно заниматься музыкой, она видела, как ругаются родители, и как отец уходит из дому. Роберт часто срывался на старшую дочь, Бетти росла другой, ее не интересовала медицина, и дела отца, его мечта разбилась - вырастить из нее своего помощника. Он пристрастился к картам, из дому стали пропадать иногда ценные вещи, а иногда он приносил огромные пачки смятых купюр. Флер стояла вечерами у окна и ждала его, она еще надеялась на сохранение мира в доме, но спокойствия не было и между ее дочерьми. Алиса любимица отца постоянно перетягивала одеяло на себя, и Бетти часто доставалось от Роберта. Бетти росла стойкой, и Флер почему-то стала склоняться на сторону младшей дочери, почему-то отвергая сильную натуру Бетти.
Еще теплилась слабая надежда на то, что это первые трудности, с которыми они вместе справятся, еще все можно было исправить, вместе все можно было преодолеть, но почему-то все пошло кувырком.
₪
Грусть сменяется на радость, слезы – на улыбку, после черной полосы всегда следует белая. Все проходит, все приходит, теряя что-то, мы всегда находим что-то новое. Мир менялся, приходили бурные шестидесятые, времена великих потрясений и открытий, а за ними богемные семидесятые, но самых маленьких Хомсов мало все это интересовало, им было все равно какая партия у власти, и почему Виктор ругает профсоюзы, они дети жили в своем мире, смотря на все своими еще не извращенным возрастом взглядом. В их мире не было политики, и настоящих обид, они не страдали, как взрослые, но это еще все будет. И эта жизнь что они так любили ударит по ним еще больнее чем они ожидали. На долю этого поколения выпадет много боли и взаимных обид. Крепкие друзья казалось неразлучные настигнет ненависть, а любовь и похоть станет оружием в этой борьбе, пожалуй самым жестоким и беспощадным.
Но сейчас еще не пришла та юность, когда все будет разрушаться, в это время они беззаботно бегали в то лето, наслаждаясь этой невинностью своего возраста, пока все просто, но время летит быстро, и мы не замечаем, как наши дети вырастают и становятся другими. Лето прошло, как одно сладкое мгновение, оставив в их памяти лишь райское напоминание о том, что Эдем есть, и это детство, потому что совсем скоро им придется спуститься с небес на землю, престать парить и научиться ползать в этом пошлом грязном мире.
Они взрослели, а ветер перемен приносил не лучшие времена, скоро этот прочный мир рухнет, не станет души у семьи, и без нее все будет не так, как прежде. В это лето все были счастливы, в этом безмятежном состояние они долго не проведут, ветер принесет им разрушение, беды и слезы.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы, то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Ф. И. Тютчев
Глава вторая.
Лестница вниз.
Октябрь 1961.
Все приходит, все уходит, все забывается, все остается неизменным для кого-то, все прощается кем-то, и все побеждает добро. О, сладкая иллюзия, мираж, затерянный оазис в огромной пустыни лжи и боли. Что такое счастье? И как его достичь? Все ли можно забыть, или что-то не стирается из памяти? Как начать жить после боли, как снова поверить в себя, и раскрыть душу вновь? Как не потерять себя в этом новом жестоком мире? Неужели, это тот мир который они построили? Неужели, это все они? Одни вопросы, ни одного ответа. Одни думы, ни одного решения. Одни одиночества, как крепости, ни одного сближения, как оружие разрушения. Что-то стало путаться, стало другим, в какой-то другой цвет окрасилась их жизнь, что-то ужасное в ползало в их души.
Откинув покрывало в сторону, Флер хотела было подняться к Роберту, и все ему рассказать, рассказать всю правду, и пускай он ее оттолкнет, выкинет из дому за волосы, как последнюю дрянь, но она снимет с души этот камень наконец, камень, что тянет ее дно, а вместе с ней и остальных Хомсов. Она подошла к двери, но остановилась, и вернулась снова в постель. Рухнуло, все рухнуло. Что ждет ее детей, если она позволит Арману впустить грязь в жизнь Роберта, ничего, просто ничего, ее имя будут полоскать на каждой лондонской улице, а ее дочери навсегда получат клеймо – дочери, гулящей женщины. Арман шантажировал ее. Так искусно, так умело, что она боялась его, боялась, что он все же расскажет все Роберту, и добавит пару событий, которые в ее жизни не происходили. Этот подонок все разрушит, нет верное сломает, то что еще держится.
- Только попробуй ему хоть что-нибудь сказать, - начинал Арман, как Флер заговаривала, что всем все расскажет, - и ее поведаю ему, как ты у себя в галереи накануне свадьбы переспала со своим бывшим любовником.
- Ты мразь! – кричала она.
- Всегда знал, что именно ты мне поможешь во всем. Только пикни, и кроме этого я добавлю некоторые подробности, как ты встречалась с Ришаром после свадьбы. Роберт придет к верным заключениям, например, что Бетти не его дочь, - она хотела залепить Арману пощечину, но он перехватил ее руку, заводя ей за спину.
- Ублюдок, - Флер пыталась избежать его слюнявого поцелуя, но он все равно поцеловал ее.
- Ты сама ужасна, и знаешь это, - Арман схватил ее за руку, ложа ее на свой бугорок.
- Нет, нет, - она не хотела близости с ним, как и не хотела больше лгать себе, но он просто гипнотизировал ее, как удав свою жертву.
- Знаешь я ведь хочу женить Дэвида на Бетти, либо на Анне Саттон, хороший будет союз, - он тихо засмеялся.
- Этого никогда не будет! – прошипела Флер.
- Если захочу, то будет, - Арман оттолкнул ее от себя, от чего Флер упала на пол. Она ненавидела его, она всей душой хотела его смерти, чтобы эта мразь когда-нибудь заплатила за все унижения и все ее страдания.
Вскоре Арман прекратил свои домогательства, но от этого Флер не стало лучше, она все также жила в страхе, все также боялась, что любовь Роберта превратится в ненависть, что он больше никогда не посмеет на нее даже посмотреть. Пока он страдал не меньше ее, он не понимал причины ее отказов в близости, не видел смысла в раздельных спальнях. Если она боится рожать, то есть множество способов быть любовниками и не заводить детей. Почему она отталкивает его от себя? Когда он рассказал обо всем Арману, то друг попросил уважать свою жену, и уважать ее в своем решении. Роберт не понимал этого, и не хотел осознавать, что в словах Армана скользил скрытый смысл – твоя жена просто не хочет тебя больше, а хочет другого. Роберт был слеп от любви к Флер, он хотел ей верить, хотел, чтобы она была счастлива, и может она еще изменит свое решения относительно них.
- Помнишь, я тебе говорил выпивка и шлюхи лучшее лекарство от скучного брака? Вот теперь пора его опробовать, - Арман подал ему пинту пива.
- Я не собираюсь изменять Флер, - невнятно ответил Роберт, жестом показывая, что не намерен впускаться во все авантюры, которые ему предлагает Арман.
- А кто сказал изменять, я сказал отвлечься, женщины они такие, сначала нас подсадят на секс, а потом говорят, что больше не хотят этого, - Арман улыбнулся, видя, как Роберт напряженно обдумывает, то что сейчас сказал друг.
Роберт еще летом стал пару раз в неделю вместе с Арманом напиваться, он приходил домой, почти не стоя на ногах, но не смел показаться Флер, боясь, что увидев, каким способом он заглушает одиночество и неудовлетворенность, она оттолкнет его совсем от себя. В конце лета Арман впервые посадил его за карточный стол, в первый раз Роберт выиграл приличную сумму денег, и он вошел во вкус, посчитав, что ему везет. Всплеском адреналина он компенсировал отсутствие любви. Но потом почему-то ему перестало вести в картах, и тогда он стал проигрываться. Арман советовал ему выносить из дому деньги, но Роберт был упрям, и расплачивался по долгам ценными вещами, от чего Глория вечно сетовала, что что-то у нее стало твориться с памятью.
Флер подозревала, в чем дело, догадывалась, что это все Арман, что это все он смешивает ее Роберта с грязью, что это он толкает его к бездне, но ничего не могла сделать. Сказать мужу правду, равнялось для нее смерти. Они падали, падали по той лестнице, что поднялись, с каждой ошибкой ударяясь об ступеньку. Роберт не видел, что в эту пропасть его толкает Арман, а Флер не могла ничего сказать. И цена умолчания и недальновидности будет одна, самая ужасная, самая дорогая – это их счастье.
₪
Весна 1962.
Весна ворвалась в город, она, как молодая девушка шагала по городу, прикасаясь к холодной земле и оживляя ее. Элеонора вдохнула аромат кофе доносившись от кафе. Сегодня у нее была деловая встреча с мужчиной. Нэлли давно не думала о том, что сможет стать настоящей женщиной, даже, чтобы снять напряжение, ей не нужно было предаваться любовью в одиночку. Она не способна любить, радоваться сексу, и мужчинам. За этот год, что она прожила в Лондоне, Нэлл снова вернулась на работу, смогла из консультанта стать врачом, ей пришлось помногу работать чтобы добиться этого. Сейчас она никогда не чувствовала себя такой живой, как до Онора. Нэлл возвращалась к жизни. Она перестала ходить на свидания, наряжаться подолгу, как раньше. Ее как любую женщину престали интересовать все эти дамские штучки, на которые она спускала когда-то почти всю свою зарплату. Теперь ее цветом был черный, Джулия заставила купить ее это платье с вышивкой и меховой отделкой. Элеонора посмотрела на часы, опаздывает, ну, что за мужчина…
- Элеонора Дю Салль? – она снова стала пользоваться своей девичьей фамилией, словно так стараясь забыть все то, что было когда-то связанно с ее Онором, но это слово как-то резануло по ушам. Перед ней стоял высокий светловолосый мужчина.
- Да, но вам не правильно сказали…
- Тогда, не вы мне нужны… - он собрался развернуться и уйти, но встретился взглядом с ее голубыми глазами.
- Я Элеонора Хомс, а это моя старая фамилия, - объяснила она.
- А… - протяну он, но она снова его перебила.
- А вы Марк Спенсер?
- Да, ну будем знакомы, - он закал им кофе с булочками, - вы давно занимаетесь этим?
- Нет, почти год, пять лет моей жизни выпали из карьеры, - сухо заметила Элеонора.
- Почему? – она все рассматривала его пальцы, нет ли них обручального кольца, но не нашла.
- Была замужем, - она отметила, как его лицо изменило выражение.
- Что ж плохо, что вы развелись, - вежливо нашелся он.
- Он умер, - прошептала Нэлли, - честно я не хочу говорить о самой большой неудаче в моей жизни.
- Неужели не любили? – как брак с такой красивой женщиной мог быть не удачным, Марк это не мог понять.
- Любила, может быть… Давайте о делах, - сменила тему Элеонора, посматривая на часы, и почему в его присутствие она так нервничает?
Он был родом из Кента, из состоятельной семьи, но последние годы он жил в Лондоне и помогал больным детям своим фондом, который открыл его отец еще до войны. Его мать умерла, когда ему всего лишь исполнилось десять, он тяжело переживал ее уход в лучший мир, как говорила его бабушка. Получив блестящее образование, Марк принялся помогать другим. В колледже он изучал немного психологию, немного социологию, и философию, правда неожиданно, как и всех его застала война, и отец отправил его в Штаты к дяде, считая, что янки не будут воевать. Вернувшись в Кент Марк понял, что все изменилось. Девчонка по имени Джулия, с которой он играл до войны уехала в Лондон, и он тоже устремился в столицу – работать. Он конечно пытался найти ту девчонку с фотокамерой, считая себя, влюбленным в нее до безумия, но не смог, потом он увидел ее на выставке посвященной Гражданской войне в Испании и мировой войне. Она вышла замуж, вышла замуж за Хомса!
Марк знал, что сотрудничать ему предложили с Элеонорой Дю Салль, Конечно, ему понравилась, когда его бывшая любовница Кэролайн, расписывала перспективу работы с доктором Дю Салль. Она была молода, что могло привлечь толстосумом расстаться со своими деньгами для детей с проблемой аутизма или переживших трагедию в юном возрасте. Безусловно, она занимала положение в обществе, Кэролайн не стала рассказывать ему о всех ее связях, но теперь он все понял. Элеонора была дочерью Виктора Хомса, а его подружка детства стала женой ее старшего брата. Именно ее связи его прельщали, из нее получиться хороший партнер, тем более она психолог, тем более ей надо наверстывать опущенное, ей нужна реклама. Они нуждались друг в друге.
Марк был старше Элеоноры на десять лет, но сразу же ее очаровал. Он был горд и непреклонен, в его темных, почти черных глазах читалась решительность, но он не был слишком высокого мнения о себе, и ценил что делали другие. Работать с ним было очень легко, Марк постоянно шутил над ней, тем самым возвращал ее к жизни, они бывали везде вместе, и стали поговаривать об их романе. Но сама Элеонора даже не думала об этом. Она не хотела вновь причинить себе боль. К чему все это она и так много страдала до этого. Марк ее деловой партнер, и не более того. Зачем ему скучная, фригидная дама, которая не сможет удовлетворить все его потребности. О его победах ходили легенды, что женщины его интересуют исключительно из-за секса. Такой же, как Онор, хотя нет лучше. Он любил женщин, а они любили его. Он давал им радость, только одно его присутствие благотворно действовало на Нэлли. Пускай, будет другом и партнером, сейчас страдания ей не нужны, она только начала исцеляться и пробуждаться, будто от долго сна.
₪
Утро было серым, но все же солнце пробивалось сквозь шторы. Джордж пошевелился в постели своего парижского номера, рядом спала Маргарита его секретарша. Она была его походной любовницей. Он провел по ее гладкой спине, откинул длинные светлые и поцеловал ее шею. Он любил свою жену, но почему-то страсть звала его в эту пучину неизвестности. Маргарита тихо застонала и прижалась к нему. Джордж, как и все оказался без греха. С Джулией у них было полное взаимопонимание, но иногда ему не хватало ее, она часто уезжала, много работала и много уставала. Хотя ему было не в чем ее упрекать. Джулия была потрясающей женой, матерью, но бывало ему не хватало чего-то в их отношениях. Так у него появилась Маргарита, она была девушка без претензий, согласная удовлетворять и заполнять эту потребность. Она стала его любовницей несколько лет тому назад, но она не требовала, как некоторые развода, чтобы он женился на ней. Девушка свободных взглядов, впитавшая в себе все новое, что успело придумать человечество в эти годы. Это был обман, но Джордж был во всем либералом. Кто-то постучал, Марго быстро стала натягивать на себя простыни:
- Это наверное, Том, - смеясь ответил Джордж. Он натянул халат и пошел открывать дверь.
- Доброе утро, - ответил Том, - слушай, кончай уже, я устал прикрывать тебя.
- Можешь не прикрывать, - сказал Джордж.
- Как твоя жена такое терпит. Скоро Елена все узнает и не замедлит все рассказать твоей, - он закрыл дверь и ушел.
Приехав в Лондон, то он много думал над такими словами Тома, он был его лучшим другом, но сам не отличался моралью когда-то. У него было два брака за спиной, первый не удачный, а потом сам ангелом не был, сам заводил интрижки, изменяя Елене. Все же в конечном итоге Джордж решил перестать так себя вести. Тем более, что Джулия заявила, что больше не хочет далеко и надолго уезжать, и он радовался, потому что, наверное, она его судьба.
- Марго, нам надо расстаться, - начал он, когда она зашла в его офис. Она лишь пожала плечами:
- Вы же любите ее, а я просто секс, - она улыбнулась ему, - я знала, что так все будет с самого начала.
- Ты хорошая девушка, выходи замуж, - Джордж подошел к ней.
- Зачем? Мне и так хорошо, - она тихо вышла, они продолжали вместе работать, но никто не вспоминал о прошлом. Джордж решил, что не стоит думать о таком, все мы не без греха, и он в том числе.
Джордж и Джулия всегда жили дружно, они наверное действительно были счастливыми. Джулия, как и Джордж пыталась наладить покой в семье Роберт, но натыкались на препятствия. Когда Флер сказала ей в чем дело, она лишь обняла сестру, не зная что и сказать, но попыталась утешить. Джулия не понимала Роберта, Флер долго рассказывала о его картах, пьяных вечеров, и возможной неверности. Флер знала причину всего, но не посмела сказать сестре. Отец их по-прежнему любил, все также, пологая, что трудности это временное явление. Хотя Джулии не на что было жаловаться. Она догадывалась об изменах Джорджа, знала, что наверняка, когда они с Томом ездят в Париж, находят себе девиц для развлечения. Но Джулия все это прощала, пока она не поймала мужа, нет и вопросов и упреков о неверности. Им обоим было уже по тридцать семь лет, слишком многое было за плечами, чтобы это перечеркнуть. Да, вместе они уже были полжизни. Джулия до сих пор была влюблена в него до безумия, до сих пор ждала его по вечерам, ожидая его с большим букетом цветов, чтобы просто отметить еще один прожитый день вместе.
Джулия поставила букет алых роз в вазу, весь дом, как всегда был заставлен цветами, Мери-Джейн каждый день вставляла в рыжие волосы розы, все девчонки в ее лицеи страшно ей завидовали. Джордж открыл шампанское, отчего Дженни недоуменно посмотрела на отца, а потом в календарь, может они чего-то забыли, и сегодня праздник какой-то. Но похоже Джулия сама недоумевала, как и остальные. Что происходит?
- Мы что-то отмечаем? – смело задала вопрос Дженни.
- Да, - ответил Джордж, Дженнифер села за стол, она никогда не боялась отца, да и зачем? Он был самым добрым и самым восхитительным человеком. Все девчонки позеленели от зависти, когда увидели на ней в день ее пятнадцатилетия подарок ее отца – красивую эмалированную брошь с синими цветами на белой эмали, Елена назвала это гжелью. – Я купил кусок земли.
- Что ты купил? – переспросила Джулия, Джордж услышал пугающую интонацию в ее голосе, будто бы она услышала страшную новость, к примеру, что он уходит из семьи.
- Я купил кусок земли под Саттоном, - повторил Джордж, видя, как Гарри перестал улыбаться матери.
- Зачем Джордж? – Джулия села на стол, сложив руки на коленях, - Джордж, у нас так много денег.
- Ты же знаешь, что после войны земля мало стоила, и тогда я не хотел жизни загородом, - начал Джордж, - я знаю, как вам всем нравиться в Аллен-Холле, знаю, как дети обожают ездить в Ирландию.
- Это не причина! – возразила Джулия, смотря на него пылающими от злости глазами. Конечно, она зла, он же не посоветовался с ней, просто пошел и заключил сделку, не спросив ни ее, ни детей, ведь они же не маленькие, имеют же право голоса.
- Наши дети растут! Ты никогда не думала об этом?! – Джордж поднял голос на жену, но нисколько ни устыдился, иногда ее нужно было укрошать.
- Ну, и что! Мы прекрасно помещаемся здесь! – крикнула Джулия.
- Ничего подобного! Дженни скоро уйдет от нас, не стоит забывать, что ей уже пятнадцать! А потом и Гарри, ведь шесть лет пролетят быстро!
- И что, ты же не жил отдельно от отца! – она знала, что задела его за живое, и знала, что это ему крайне не приятно слышать.
- Тогда было время другое! Что я имел кроме самого себя, и своего дурацкого титула от которого было мало прока? Ничего, Джулия, ничего! Но сейчас у нас есть возможность обеспечить наших детей, хотя бы немного! – Джордж отвернулся от жены.
- Пусть добиваются сами, так твой отец говорит? – Джулия подскочила к нему, разворачивая к себе.
- Я отдам эту квартиру Гарри, когда ему исполниться восемнадцать, поэтому нам нужен Дж-Хаус! – Джордж уже собрался уходить, он редко выходил из себя, и вот сегодня он оказался на пределе, он готов был еще сильнее на нее накричать, только дети сдержали его от этого шага.
- О, он уже и имя придумал! – зло сказала Джулия ему в след, Джордж резко обернулся к ней, бросаясь, и хватая ее за плечи.
- Знаешь, порой мне кажется, что тем днем в парке я встретил ни ангела с фотокамерой, а демона, - он отпустил ее, Джулия тяжело дышала, - я ухожу!
- Куда? – ее губы дрожали, это забавляло Джорджа, он уже чувствовал, что совсем скоро она выбросит победный флаг.
- К любовнице, - крикнул он, и хлопнув дверью. Джулия опустилась в кресло, не веря, что он это сказал, да и еще в присутствии их детей.
- Так нельзя, мам, - услышала она голос Дженни, - ты же знаешь какой папа гордый и заботливый, он же думал о нас всех.
- Ничего, он не думал, он думал, как всегда о себе, и сделал то, что он хотел, - Джулия закрыла лицо руками, - ужинайте без меня, я пошла работать, у меня и Флер скоро снова выставка.
- Упрямица, - процедила сквозь зубы Дженнифер, - два гордеца.
- Два сапога, - добавила М-Джейн.
- Да, ладно дня не пройдет и отец прикатит домой, наверное, поехал плакаться к дяде Тому, - Гарри сел рядом со старшей сестрой, - здорово, мои хоромы…
- Не раскатывай губы, - М-Джейн стукнула его по плечу, - наверное, он отправился к дяде Роберту.
- Не-а, - Гарри покачал головой, - дядя Роберт в последнее время каким-то другим стал что ли.
Они наспех поужинали, убрали со стола, помыли посуду, и отправились спать, слыша, как мать ходит, как тигр в клетке, по комнате, постоянно подходя к окну. Вот, поэтому-то он и ушел, рассудил Гарри, хотел показать, что он хозяин здесь, да и он на самом деле был прав, мама просто до сих пор не может привыкнуть, что у них достаточно денег, чтобы жить хорошо.
Джордж приехал домой на следующий же день. Он не стал просить у нее прощение, ползать в ногах, оправдываться, что не изменял ей этой ночью, он только и сказал – добрый вечер. Когда Джулия накрывала на стол, он обнял ее, натыкаясь на ее тяжелый взгляд:
- Что с тобой? – спросил он.
- Ты будешь меня любить, если я изменю тебе? – этот вопрос задел его за живое.
- Конечно, буду, я прощу, помучаю самого себя, а ты мне… простишь меня? – она обернулась к нему.
- Все вы не без греха, - ответила она, он засмеялся, сажая ее на стол, - Джордж, дети придут, - смеясь, она стряхивала с себя его руки.
- Ну и что, я хочу тебя здесь и сейчас. Кто у нас главный в семье? – его теплые губы впились в ее шею.
- О, конечно ты! – она потянулась к его ремню на брюках, как всегда забывая в его объятьях себя и время.
Он исступленно ее целовал, не выпуская из рук, словно сегодня у них будет все, а завтра – ничего. Джулия тяжело дышала ему в плечо, вонзая ногти в рубашку, мня тонкую белую ткань. И почему уже семнадцать лет она сходит от него с ума? Почему он так заводит ее? Ведь уже давно прошла та пора, когда чувства любовники новы, когда их страсть полыхает ярким огнем, превращаясь в фейерверки, влюбленные ведут себя, как ненасытные животные, готовые совокупляться, как кролики везде и в любое время. Ведь за семнадцать лет они успели достаточно хорошо узнать друг о друге, но почему-то их до сих тянет друг другу, как магнитом, почему по-прежнему она не можете насытиться им? Джулия заглушила свой стон у него на плече, чувствуя, как его вместе с ней сотрясает от страсти. Джордж медленно приходил в себе, он провел по мягкому изгибы ее бедер, по ее волосам струившимся по груди и спине. Он поставил ее на пол, позволяя ей поправить одежду, и себе застигнуть брюки.
- К чему эти расспросы? – спросил он после близости.
- Так это личное, касается меня и Флер, - он лишь вздохнул, - но главное, что у нас все хорошо, не так ли? – он ничего не ответил, лишь погрузился в раздумья, не слыша ее второго вопроса, - Поедем смотреть твою землю? – он лишь кивнул, не зная правильно ли ответил.
Зачем она задавала эти вопросы? Зачем бередит ему душу, думая, что он не знает о ее измене с каким-то там художником, и делая вид будто ничего не знает о его похождениях на сторону, ведь он-то знает об ее измене. И ему больно об этом вспоминать. Но если не прощать, то тогда зачем они вместе столько лет? Сила любви, и заключается в силе прощения.
₪
Она же знала о его любовных интрижках, и каждый раз как взгляд останавливался на красивых ногах, Элеонора смеясь говорила, что ее-то точно можно затащить в постель, он же потирал подбородок, и как-то странно смотрел на нее. Все в городе знали о ветрености Марка Спенсера, ее подруга Шейла не раз советовала Нэлли, воспользоваться этим, и переспав с Марком, раз и навсегда забыть о неудачной странице ее жизни под названием брак. Но Элеонора не хотела этого, он был легковерным, а вернее никто не смог ее приручить, и затащить под венец. Марк, почти ровесник ее старшего брата, даже и не думал обзаводиться семьей, куда было проще получать от женщин желаемое, и тихо с ними расставаться после этого. Нэлл не хотела обманывать себя, заблуждаться, что именно она приучит его, и он рядом с ней забудет других, да и не любила она его, даже не хотела. Когда она впервые появилась на выставке Джулии и Флер, они обе на перебой вместе с Еленой и Энди уговаривали ее, что Марк совсем другой. Он был веселым, он знал, как умаслить любую женщину, чтобы она стала согласной на все, он не боялся говорить то, что думает, а еще у него не было склочной мамаши, но все равно он ей был не нужен. Он интересовал ее исключительно как деловой партнер.
Так однажды после одного вечера в конце мая он повез ее к себе. Они были вместе на благотворительном балу, и Марк почему-то не отходил от нее ни на шаг. Элеонора была в восхитительном синем платье, с пышной юбкой, смелым лифом, это платье подчеркивало все достоинство ее фигуру, и оттеняло ее рыжие волосы, уложенные в замысловатую прическу. Марк не позволял ей помногу разговаривать с мужчинами, за это она зло больше пила шампанского, хотя знала к чему все это могло привести, но ей главное было доказать ни такая уж она и святая, какой он хочет показать ее всем, да и он ей никто, чтобы смел указывать. Когда вечер окончился, он вывел ее в холл, помогая надеть пальто, вывел на улицу, и не спрашивая ее, посадил в свою новенькую машину, красивый «Кадиллак». Он привез ее к себе, Элеонора думала, что у них личные дела, и он хочет поговорить с ней немедленно и без посторонних глаз.
Он провел ее в свою огромную квартиру, она посмотрела в его глаза, и сдалась. Ноги подкосились, когда он опалил ее свои дыханьем. Его мягкий рот накрыл ее губы, накрашенные розовой помадой, Марк прижал ее к стене, не терпеливо сжимая ее талию, быстро проникая ладонями под пушную юбку. Нэлл тяжело задышала, надо все это прекратить, но вместо этого, она позволяла ему шарить руками по ногам. Он расстегнул ее платье, и она упало на пол синим озером. Марк подхватил ее на руки, неся через огромную гостиную, в скромную спальню. Он усадил ее на кровать, наблюдая, как меняется ее лицо с каждой скинутой с себя вещи. Как она и думала, он сложен, как бог, ни то, что Онор, вот почему все женщины без ума от Марка, вот почему они все хотели прыгнуть к нему в постель, совсем не заботясь, что завтра они будут не нужны ему.
Марк был нежен и терпелив с ней. Никогда до этого она не ощущала такой полноты чувств. Его губы и пальцы нетерпеливо скользили по ее коже и она забывалась рядом с ним в этой сладкой истоме. Она качалась с ним на волнах, качалась, словно это был легкий шторм. Он целовал ее лицо, шепча ее имя, выдыхая его, как заклинание. Элеонора таяла, она таяла, как снег, таяла и терялась, забывалась и возносилась. И тут она осознала, все эти месяцы она хотела его. Она стала жертвой его чар, не смогла ему противостоять, не смогла отказать ему. Марк уткнулся носом в ее грудь, его жаркое дыхания бросало ее в лихорадку. Так хорошо ей еще не было никогда, он исцелил ее, заставил проснуться от спячки, вынырнуть из дурмана собственного негатива, перестать винить себя, и сказать, что это Онор и Эдит исковеркали ей всю жизнь и она даже не смогла им противостоять. Она вздрогнула почувствовал, как его желание вновь проснулось. Марк лег на спину, сажая ее на себя, он стал наматывать ее длинные волосы на запястье, склоняя к себе, чтобы ее обнаженная грудь касалась его, чтобы вдыхать ее духи, видеть ее голубые глаза в которых отражалась ночь. Она не будет избегать последствий, если она забеременеет, то так тому и быть.
Ему почти сорок, почему он до сих пор неженат? Может он не тот кто любит, или ждет любовь всей своей жизни? Где приличие? Где любовь? Хотя уже было все равно, она стала его очередной любовницей. Его новой игрушкой. Новым открытием. Следующим номером в его списке побед. Она положила голову к нему на грудь, закрыв глаза, чувствуя, как ее сморил сон. Марк аккуратно положил ее рядом с собой, она крепко прижалась к нему, будто нуждалась в нем. Он провел по ее рыжим локонам, белому плечу. Как же она красива, подумал он. Марк так устал от одиночества, пустых связей, и вот в его жизнь ворвалась Элеонора, это фея, которая твердила, что прежней девчонки ничего не осталось. Но чтобы она не говорила, никто не смог сломить ее дух, она была все той же, той же феей, просто она не знала об этом. Не знала, что восхищала его каждый день, не знала, что все два месяца их знакомства он не посмотрел ни на кого, так как он смотрел на нее. Он влюбился, и боялся, что она отвергнет его, теперь всех она будет мерить по Онору, ее бывшему мужу.
Она проснулась с первыми лучами, рядом спал Марк, прижимая ее к себе, его рука по-хозяйски лежала на ее бедре. Он пошевельнулся, притягивая к себе, в этом жесте Элеонора нашла что-то совсем интимное. Она поцеловала его в грудь, рисуя колечки на его светлых волосах. Марк во сне прижал ее руку к губам. И тут она поняла, что он не спал.
- Нэлл, - прошептал он, вбирая аромат ее тела, - прошу будь со мной, я так одинок.
- А как же твои девчонки? – она погладила его светлые волосы, - ты же сам говорил, что они нужны тебе.
- Они не понимают меня, как ты. Переезжай ко мне, прошу тебя, - он умолял ее, а она не могла ему сопротивляться.
- Ты рехнулся, - ответила она, резко садясь в постели, отодвигаясь от него, - это была восхитительная ночь, спасибо, что доказал мне мою сексуальность, но…
- Ты дурочка, - он приблизился к ней, обвивая руками ее талию, касаясь губами поясницы, - я не он. Я не твой муж.
- Все вы так говорите, - отрезала Элеонора, - он так говорил, и ты тоже.
- Черт тебя возьми, я хочу дать тебе время, полюбить меня, хочу дать тебе время узнать меня. Потому что я люблю тебя! Ты мой свет, ты стала для меня всем, я не хотел этого, не хотел тебя, но я хочу, чтобы ты была со мной, просто рядом. Я хочу просыпаться рядом с тобой, любить тебя, умирать, как сегодня ночью с тобой, - она повернулась к нему, - для меня все впервые, поэтому я и вел себя вчера, как ревнивый идиот! Что ты делаешь со мной?
- Марк, - ее глаза расширились от удивления, - Марк, ты это не серьезно…
- Все совершенно серьезно… - произнес он. Онор никогда не говорил ей ничего подобного, никогда, - я люблю тебя, пожалуйста, не отвергай меня, я прошу тебя, дай мне шанс!
- Марк, - он поцеловал ее ладонь, - я… я боюсь…
- Я знаю, милая, моя ирландская фея, - он откинулся на спину, - я знаю, что ты боишься, что все будет плохо, но я клянусь, что я все сделаю, чтобы сделать тебя счастливой. Я хочу познакомиться с твоей семьей.
- Нет…
- Ну, почему нет? Завтра же переезжаешь ко мне, ничего не хочу слышать о твоем отказе, - она вытянулась рядом с ним, ее ладонь скользнула вниз, - что невмоготу, я могу делать это бесконечно…
- Марк, я постараюсь, - прошептала она ему в ухо, - я очень хочу попытаться стать счастливой.
₪
Лето 1962.
Почти неделю Элеонора перевозила вещи со съемной квартиры к Марку. Шейла до сих пор не вышла замуж, да и отбоя от поклонников у нее не было, поэтому жить одна в этой квартире она сможет. Марк полностью взял на себя контроль по ее переезду, он был терпелив, и старался не торопить ее. Она оставалась у него ночью, он хотел ее чувствовать рядом с собой, ощущать ее тепло и восторг. Нэлл же ничего не хотела отдавать взамен, он, конечно же, щедр, великолепен, как любовник, добр к ней, но она не может отдать ему свое сердце, если он согласен на ее вздохи под ним, то пусть так оно и будет. Марк хотел ее приручить, показать, какой прелестной может быть жизнь вдвоем.
- Я слышал, ты съехала с квартиры, - начал Виктор, обнимая дочь.
- Ну, да, - промямлила она, Марк ставил свою машину, чтобы она никому не мешала, и поэтому задерживался, - ну, да, пап, я…
- Она переехала ко мне, - Диана повернула голову, в дверном проем перед ними стоял высокий светловолосый мужчина, - здравствуйте.
- А вы… - Диана замялась, не зная, что и сказать.
- Мам, это Марк Спенсер, мой деловой партнер, - Элеонора взяла Марка за руку.
- Вы знаете, что она вдова? – вдруг спросила Диана, изучая пристально Марка.
- Знаю, - кивнул Марк, - знаю, что у нее есть дочь, и множество плохих воспоминаний, - Виктор разливал всем вина.
- И давно вы знакомы? – продолжила свой расспрос Диана, боясь, что новое увлечение дочери закончиться также, как и прошлое.
- Три месяца, - ответил Марк, - я знаю, что слишком напорист, и что слишком рано, надавив на вашу дочь, заставил ее переехать ко мне, но ей это пойдет на пользу.
- Вы были женаты? – Нэлл вздрогнула, Онор ведь тоже не был женат, и Диану это может насторожить, и еще внимательней приглядеться к Марку.
- Нет, я не хотел этого, потому что одна моя подруга детства, на которой я бы мог жениться, неожиданно для меня вышла замуж. Ваша невестка Джулия меня привлекала, но это прошло, а после мне казалось, что я не способен на большое, чем встречи, - откровенность Марка поражала, он говорил предельно откровенно, нисколько не стесняясь правды, какой бы она не была.
- Ваша честность поражает, - заметила Диана, поджимая губы.
- Мне нечего скрывать, - произнес Марк.
- Вы собираетесь жениться? – Нэлли услышала, как задрожал голос у матери, как она волнуется, боится услышать правду.
- Нет, - резко ответила Элеонора за Марка, - мама мы не хотим этого.
- Что ж вы будете просто жить вместе, - заключила Диана, - Элеонора, опомнись! – Виктор посмотрел на жену, замечая, как она готова сорваться и накричать на всех, - что ты делаешь!?
- Я вполне взрослая женщина, мама, - процедила сквозь зубы Элеонора, - что хочу то и делаю.
- Ну, делай, только не плачься мне потом в жилетку, вторя почему у тебя муж такая сволочь! – зеленые глаза Диана зло сверкнули, - посмотри, что ты наделал со своим либерализмом!
- Что? – Виктор часто заморгал, - Диана, все хорошо. Марк хороший парень, я знаю его отца, что тут плохого?!
- Что плохого?! То что у твоей дочери нет мозгов! – выпалила Диана, выдергивая руку из ладоней мужа.
- Я все равно остаюсь с Марком! – вставила Нэлли, - хочешь ты этого или нет!
Домой они с Марком вернулись в расстроенных чувствах. Виктория жила пока в Дюсаллье, но ее переезд сюда стал вопросом времени. С Марком она ощущала себя счастливой. Он заваливал ее подарками и признаниями, она таяла в волнах его нежности. Близость уже не была столь постыдной, как раньше. Их жизнь была похожа на обычный брак, то, что он не делал ей предложения никого не беспокоило. Он плавно вошел в круг их семьи и стал ее частью. Виктор знал о богатстве Марка, и его ветряной натуре, но когда увидел счастливый взгляд дочери, то просто искрение порадовался за них. Он похлопал Марка по плечу:
- Береги ее парень, она – сокровище, - Диане же пришлось смериться с этим неизбежным фактом, то что дочь опять влюбилась, и на этот раз похоже не ошиблась, хотя кто знает время все покажет.
Элеонора решилась съездить с Марком в Дюсаллье проведать дочь. Всю дорогу туда она нервно тряслась, Марк ее утешал, говорил, что все пройдет гладко, что он защитит ее от нападок Эдит. Но все с самого начала пошло наперекосяк. По дороге к вокзалу Нэлл сломала каблук, и они поехали покупать ей новые туфли, потом всю дорогу у нее болела голова, что просто раздражало ее, особенно беготня Марка. Затем, когда они ехали по пыльной дороге из Гавра в Дюсаллье у них заглох мотор, и Марк под палящим солнцем чинил машину. Дом встречал их в гробовом молчании, Эдит даже не удосужилась выйти и поздороваться с ними. Они тихо прошли в гостиную, к ним выбежала рыжеволосая девочка, тесно прижимаясь к своей гувернантке.
- Виктория, я твоя мама, - сказала Элеонора по-английски, девочка показала, что у нее нет матери, даже не стала ничего говорить, а ведь прошло чуть больше года, с тех пор, как она покинула Францию.
- Зачем, ты приехала сюда? – из темноты вышла Эдит, она все также была красива, только за этой красотой скрывалась гнилая душа.
- Я приехала проведать мою дочь! – смело произнесла Элеонора. Марк тоже вышел на свет.
- Еще и мужика посмела сюда привезти! – Нэлли прогнулась под ее тяжелым взглядом, - итак, здесь развлекалась с любовниками, сделала все, чтобы не забеременеть вновь. Думаешь теперь, я не знаю, что ты пила какую-то мерзкую траву, чтобы оставить моего сына без наследника! Ирландская ведьма!
- Не смейте оскорблять Элеонору, - от ледяного тона Марка всем стало не по себе, - как вы смеете после того, что случилось, обвинять ее?! Ваш сын последняя мразь!
- О, то вы святой месье…
- Спенсер, - подсказал Марк, - отдайте нам Викторию.
- Захотели? Не получиться, потому что она подписала договор с моим сыном, после ее второго замужества, опека над детьми переходит мне! – Нэлли отчаянно хотелось выйти на улицу, она хотела уехать отсюда навсегда, чтобы не видеть больше Эдит и это мерзкое место, которое разрушило все. Будь он проклят Онор! Будь они прокляты его виноградники! Она не стала ничего отвечать, просто взяла и вышла на террасу, чтобы вдохнуть свежего воздуха, прежний кошмар, словно вновь вполз в ее жизнь, тот кошмар из-за которого она чуть не сошла с ума.
- Господи дай мне сил, - прошептала она, моля у неба помощи, она не хотела больше страдать, может новый ребенок поможет ей пережить боль и отчаяние. Ей не обязательно вести под венец Марка, ее семья поможет ей воспитать одной ребенка, а Виктория для нее навсегда потеряна, она потеряла ее в тот день, когда сказала Онору – да. Это короткое слово сломало ей всю жизнь, и она уже сомневалась сможет ли Марк стать ее лекарством, не смотря на его защиту и любовь. Ее жизнь уже никогда не будет той беззаботной и счастливой, не лететь ей бабочкой над полями, лишь только падать вниз по лестнице.
₪
Увидев его, она замерла. Флер не видела Ришара Полански с той самой ночи, когда они ругались с ним в ее маленьком кабинете, теряясь от его страстно напора страсти и грубости. Он нисколько не изменился, все тот же привлекательный ловелас, все такой обаятельный и сексуальный, по-прежнему рисующий обнаженную натуру, но уже не так беден. Пока Флер наслаждалась первым счастьем с Робертом, пока рожала ему дочерей, Ришар стал именитым художником, все хотели заполучить его картины, все хотели, чтобы именно у них он выставлялся, соглашаясь на его условия. И самое главное Ришар так и не женился, наверное, все также спал с каждой своей натурщицей. Он разговаривал о чем-то с Джулией, та видно было, что напряжена и насторожена, она что-то торопливо объясняла ему. Она услышала обрывок их разговора.
- Она замужем, - отрезала Джулия.
- Она не могла подождать меня пять лет, я богат я знаменит. Но выставка будет здесь, так решил мой агент, - Джулия недовольно посмотрела не него и ушла. Ришар стоял отчуждено, смотря на зал, Флер подошла к нему, все внутри у нее дрожало, при воспоминания его крепких объятий и пленительных поцелуев. Он улыбнулся ей своей прекрасной улыбкой, и Флер расслабилась.
- Ты похорошела, - прошептал он. Из девчонки-студентки с большими глазами она превратилась в элегантную даму, - здравствуй, Флер.
- А ты постарел, - тоже тихо сказала она вместо привествия.
- Ты счастлива? – она не стала отвечать, не все было хорошо в ее браке. Они ругались с ним постоянно, она закрывалась в своей спальне, чтобы не видеть его, а он уходил играть в карты, между этим спя с дешевыми низкопробными актрисами, - Значит нет. Приходи ко мне, я живу на Кенсигтон-черч.
- Зачем? – робко спросила.
- Я не забыл тебя, я до сих пор люблю тебя. Я ничего не забыл, - еле дыша сказал он.
- Я тоже, - с придыханием ответила она, - ты никогда не говорил мне таких слов…
- Потому что был дураком, - Ришар улыбнулся вновь, и ничего не говоря, направился к выходу. Он вспомнил недавнюю встречу с Арманом МакОллой, вспомнил то ощущение счастья, когда услышал:
- Они очень не счастливы. Роберт играет в карты, пьет, изменяет, последний год они только и делают, что ругаются, - только Ришар так и не узнал причину всего этого, причина была в Армане, теперь, когда он убедился, что почти разрушил их родственные, интимные связи, он решил включить в игру Ришара, - а я тебе говорил, что этот день наступит, и ты получишь ее, и он близок.
Через три дня он пришла, не понимая зачем она это делает. С тех дней их совместной работы прошло, столько лет, что ей казалось это было лишь однажды и давно. В его огромной квартире она увидела свои обнаженные портреты, он все еще хранил их, как это было трогательно. Они не говорили ничего друг другу, и сразу бросились в объятья, вспоминая все, что было между ними. Разлука и жизненные несчастья, сделали свое дело, и они отдавалась так неистово, что казалось это их прощальная ночь. Она вдыхала аромат красок, и думала зачем она вышла за Роберта? Он ласкал ее тело, как она любила, Флер терялась в его объятьях, забывая о том, что у нее есть муж, дети. Задыхаясь рядом с ним, ощущала себя самой счастливой, и самой любимой. Она боялась, что Роберт все узнает, и его гнев будет велик, но теперь она не думала об этом, как же давно Флер мечтала ему изменить. И вот она сделала это. Уже год эта мысль отравляла ее, а теперь она сгорала от страсти, пагубной страсти, почти греховной. Ришар помог ей избавиться от чувства вины, которое в ее душе оставил Арман.
- Почему ты так не счастлива с ним? – неожиданно спросил Ришар.
- Я не хочу думать и говорить об этом. Все слишком сложно у нас, я знаю причину всего, но не смею сказать никому, - Флер прижалась к нему, - почему ты в ту ночь не сказал, что любишь меня?
- Потому что не понимал значений любви и страсти, - Ришар приподнялся на локте, - Если бы сказал, то ты вышла бы замуж за него?
- Да, я любила его, - Ришар отвернул от нее лицо, - если бы не один человек…
- Скажи Бетти моя дочь? – он поменял тему, понимая о ком она говорит, она говорила о МакОлле, что он такого сделал, или заставил сделать ее мужа, от чего она решила изменить мужу.
- Нет, - ей так хотелось, чтобы это было правдой, но знала, что Бетти истинная дочь Хомсов, от этой девчонки еще они натерпятся бед, вот почему Виктор так любит ее, она похожа на него.
- Жаль, - прошептал он.
- Мне тоже, но ошибка исключена, - заверила она его.
Так они стали встречаться в его квартире, проводя пару бурных часов в день. С Ришаром было легко и просто, и они не думали о последствиях, когда они были вместе, они вообще ни о чем не думали. Любовь вернулась к ней, по крайней мере, так хотелось думать. Роберт все меньше стал интересоваться ее жизнью, и все больше играть в карты и проводить время в объятьях других женщин. Брак стал мукой, а роман с Ришаром дал ей силы, и новое вдохновенье. Ее жизнь изменилась, но она не знала, что всегда с чего начинаешь, к тому и возвращаешься.
₪
Декабрь 1962.
Ночь опустилась на Лондон. Это была туманная, гнетущая ночь. Флер собиралась идти спать, как в дом ввалился пьяный Роберт. Он закрыл еле-еле дверь, покачиваясь снимая свое пальто и туфли, и тихо чертыхнулся. Она остановилась на ступеньках, наблюдая за ним. С тех пор, как у нее появился Ришар, ей было все равно, что происходит с Робертом, как-то они совсем отдались друг от друга. Елена говорила, что все это временно, но для Флер все было, как в молодости, она уже не верила в любовь. Пускай спивается, выносит все из дому, все равно будущее детей его останавливало от полного разорения и краха. Теперь стало ясно, что Бетти достанется дом, как когда-то он должен был достаться Джорджу, но из-за его отказа перешел к Роберту. Ее муж снял пиджак, кидая пачки денег на столик перед огромным зеркалом. Роберт заметил ее и криво усмехнулся:
- О, сама святость, моя любимая женушка! – он подошел к ней, и она почувствовала как он посылает ей волны своего желания, - как там поживает твоя девственная постелька? А то я помогу ее согреть. Сколько ты меня отпихиваешь от себя, год? Полтора?
- Иди проспись – ты пьян! – твердо произнесла она, - я не собираюсь обсуждать это сейчас.
- Ну, почему бы нам не отправиться туда вдвоем, - он рывком притянул ее к себе. Она еле дышала, от его хватки и запаха виски.
- Отстань, Роберт, - она попыталась его оттолкнуть, но не смогла.
- А, что такое? Или ты не хочешь своего мужа? Сегодня ты будешь греть мою постель, хватит с тобой нежничать, - он перекинул ее через плечо, покачиваясь неся на третий этаж в их бывшую спальню. Она пыталась сопротивляться, но даже в пьяном состояние он был сильнее ее.
Роберт опустил ее на постель, срывая ее халат и сорочку, сам он почти не раздевался, лишь только распахнул рубашку, и расстегнул штаны. Он безжалостно обрушился на нее, придавливая ее хрупкую фигурку к кровати. Что произошло потом Флер не могла объяснить. Он стал таким нежным, и в ней что-то проснулось. Она бесстыдно раздевала его, касалась его, так чтобы возбудить до предела. Роберт покрывал ее тело поцелуями, шепча что-то неразборчиво. У нее в груди горел огонь, который вырвался наружу и захватил Роберта.
- Да, да, еще, еще, - шептала она, задыхаясь, заставляя глубже проникать в себя. Боже, откуда взялась это развратница, думал он, но это все равно ничего не меняло. Его ненасытная жена требовала продолжения этого фарса. Он рухнул рядом с ней, Флер легла на него, лаская его плоть, Роберт вздрогнул, помогая ей, ее плавные движения сводили его с ума, он терялся в ней.
- Флер, любимая… - шептал он, вспоминая ее прежние ласки, их прошлую жизнь, их счастье, радость и желание, когда они сгорали вместе, бесконечно любя друг друга каждую ночь.
- Мой зверь, - отвечала она, перед глазами все плыло, все было ошибкой, но они не думали об этом.
Они еще долго занимались любовью. Что-то странное творилось в эту ночь, это не имело никого сравнения с искусными ласками Ришара, Роберт был похож на зверя, хотя он был всегда им. Как же соскучилась по его животной страсти и грубости, ей хотелось чтобы именно так ее взял мужчина. Но этим мужчиной оказался ее муж, все было абсурдно от заката и до самого рассвета.
Утром Флер проснулась совершено разбитая, боясь смотреть в глаза Роберта. То, что произошло сегодня было большой ошибкой, она повела себя, как кошка во время течки. Зачем она позволяла себе такое? Хотя ей было хорошо этой ночью в объятьях Роберта, и Ришару она ничего не скажет, ему не надо знать, что она позволила своему мужу соблазнить себя.
Роберта рядом не было и она облегчено вздохнула, на постели лежал клочок бумаги:
Прости, за все. Это было ошибкой для нас. Давай оставим все, как есть. Ты больше не любишь меня, мне хорошо со своими шлюхами. Я знаю, что ты будешь мне верной женой. Наш брак оказался ошибкой, но ради наших девочек давай останемся мужем и женой, мы нужны друг другу.
Твой Роберт.
Хорошо, что он ничего не знает о Ришаре, подумала Флер. Никакая она неверная жена, такая же шлюха, как и его дешевые актрисы. Она встала с постели, зная, что расплата за эту ночь еще придет. Она не станет ее ждать, за одну ночь не в любви, а в страсти ей придется платить, так было всегда, это закон жизни.
₪
Апрель 1963.
Через два месяца пришел час расплаты. Флер была беременна, Джулия и Элеонора зная о ее романе с Ришаром, потащили в какую-то больницу, чтобы не узнали мужчины, зная об их крепкой дружбе, кто-нибудь не удержится и все расскажет. Флер судорожно считала недели на пальцах, понимая, что это ребенок Ришара, хотя он и мог быть ребенком Роберта, но это мало возможно, он был пьян, и это было всего один раз. Срок был на две недели позже, чем та безумная ночь.
Она убедила себя и всех, что это ребенок Ришара. Ей хотелось в это верить, она могла бы сказать обо всем Роберту, и тогда бы все бы стало проще, потому что они переспали однажды, и они были женаты. Но ей не давала покоя одна мысль, они с Ришаром не виделись три недели, он уезжал в Париж, и вернулся через десять дней после этой ночи. Этот ребенок не мог быть частичкой Роберта.
- Почему бы тебе не сказать все Роберту, - начала Джулия, - папа на пример поймет, что ты беременна.
- Я не могу, Джулия, - Флер закрыла лицо руками, - все запуталось…
- Флер, что ты будешь делать? Аборт? – голос Джулии задрожал.
- Нет, - отрезала она, - мама бы этого не простила мне. Ребенок родиться в июле, ты поможешь мне, ты с Нэлли и Еленой?
- Да, помогу, - ответила Джулия, - нужно все продумать. Почему бы тебе не сказать все Ришару? – Джулия уже давно смерилась с его присутствием в жизни сестры.
- Он все разрушит, и тогда Роберт меня бросит, у него двое детей, и еще в нашей семье не приняты разводы, - с пылом произнесла Флер.
- Да, у Хомсов не приняты разводы.
Она стала скрывать свою беременность, Елена помогала всячески, поскольку она была искусствоведом, то она постоянно находила художников и фотографов для выставок, нагружая ее работой, она меньше стала бывать дома. Роды должны были быть в июле, нужно на это время всех куда-то отправить. Эти четыре сильные женщины стали лихорадочно думать, куда бы отправить своих мужчин, сделать так, чтобы все выглядело естественно, и не возникло сомнений, что все это намеренно. Но все сложилось, как нельзя к лучшему, такого исхода они даже не ожидали. Марк уезжал в Кент к своему отцу по делам, Том Саттон и Джордж отправлялись в командировку в Испанию, договариваться с партнерами по поводу новых химических материалов, а Виктор вместе с Робертом собрался в Париж, чтобы тоже решить кое-какие дела фирмы, а дети на лето в Антрим. Ришар уже находился в Штатах, в придет только осенью. Оставалось устранить Диану и Энди, чтобы они не смогли вмешаться в их дела.
Это было время перемен, первых тайн и первой боли. Время нежности прошло, английские розы вырастали, все менялось, все приходило и уходило. Наши герои, их сердца и были этими английскими розами, которые нежные чувственные, но порой мы натыкаемся на их шипы, и тогда они строптивые и дерзкие! Они действительно были похожи на розы, и наша жизнь как рассветы и закаты, цветение и увядание. Так как мы прекрасны сейчас, так как мы любим сейчас возможно больше не повториться. Вся жизнь подобие цветам. Их умирание это только начало нового, конец одного означает начало чего-то нового.
Если все двери закрываются за тобой, то ничего не заканчивается, а наоборот начинается. Финиш это конец главы романа, но ведь есть продолжение у любой книги, его можно написать, и это будет продолжаться до бесконечности. Тупик в конце пути, это значит ты не на том пути, дорогу тоже можно сделать нескончаемой. Каждый конец чему-то учит нас, и мы должны начинать все с белого листа, не перечеркнув прошлого. Жизнь идет по кругу, она как знак бесконечности. Задули ветра, ветра тайн и загадок, боли и неземного счастья. Все измениться… Все станет другим…
₪
Июль – сентябрь 1963.
Схватки начались неожиданно, Джулия потащила сестру в кабинет, она расшнуровала корсет, что скрывал ее живот, и вызвала такси. Все заранее было готово, чтобы тайно родить ребенка и отдать его в какую-нибудь хорошую семью, но все пошло с самого начало ни так. Ребенка родился с запутанной пуповиной, и сестры вернув его к жизни, заставив дышать, не дали даже взглянуть Флер на него. Это был мальчик, мальчик которого, так хотел Роберт. Она уже придумала ему имя – Джозеф Алан, и ждала когда сможет его увидеть. Доктор, седовласый старик, пришел к ней, он печально посмотрел на нее, и Флер не знала, что ей и думать. Он присел на край ее кровати и спокойно заговорил:
- У него нет физических недостатков, но у него порок сердца, и он проживет максимум неделю, - Флер сжала край простыни, - мне очень жаль.
Она вышла через три дня из больницы, подписав все документы, она отказалась от Джозефа. С того дня его судьба ее не тревожила, через двадцать лет она пожалеет о содеянном, но сейчас четыре женщины похоронили в своем сердце и памяти эту тайну, она не будет беспокоить их, они будут считать, что этот обман никто и никогда не узнает. Но любая тайна, любая ложь может всплыть, и тогда ложь обросшая ложью, окажется еще больнее, чем в тот момент, когда она создавалась. Она подала вниз, падала и не могла остановить это падение, потеряв свои крылья, она потеряла себя.
- Вы все сказали, как я просил, - Арман посмотрел на доктора, готовя дать еще денег, чтобы он отказался от своих благих намерений.
- Да, сказал, - Доктор тяжело вздохнул, здоровый мальчик, а отдают в приют, почему жестоки так люди, - что будет с ребенком, ведь вы назвались отцом.
- Только я знаю, что будет с ребенком, - процедил сквозь зубы Арман, давая понять, чтобы доктор не лез в чужие дела. Это касалось только его, и больше никого.
Он забрал мальчика, решив его отдать в один приют в Бристоле, сестры монахини вырастят его и воспитают, а потом, потом, когда вся жизнь Хомсов будет разрушена, он нанесет еще один удар, и тогда останутся одни руины. Арман открыл для мальчика счет, чтобы он ни в чем не нуждался, получал образование, мог потом поступить в колледж, он станет взрослым задаться вопросом кто его родители, и вот в этот момент появиться он – Арман МакОлла. Джозеф возненавидит всю свою семью, и станет его пешкой, хотя к тому времени Бетти давно будет замужем за одним из его сыновей, или Алиса. Хотя от Алисы нет толку, вот Бетти, это строптивая девчонка, любимица Виктора и Дианы, вот на нее и стоит поставить все фишки, получив ее, его семья получит все. Гарден-Дейлиас, акции, фамильные украшения - станут его. Ждать осталось немного, ей сейчас семь, еще одиннадцать лет, и быстрей ее вести под венец, пока она не увидела другую жизнь. Пошатнув ножку одного стула, он не устоит и все измениться для Армана. Он получит все – деньги, связи, выйдет из тени Роберта, и насладиться всеми своим трудами.
₪
После поездки в Париж Роберт совсем замкнулся в себе. Он замечал перемены во Флер, как-то он увидел, как она надевала корсет, который надевала только после родов. Ее взгляд стал совсем другим, но Роберта давно не интересовала ее жизнь, главное теперь было понять, что с ним. Его сестра называла это депрессией, Джордж его понимал, но уже тогда они отдалялись друг от друга, понемногу переставая друг друга понимать, как прежде. У каждого у них были свои проблемы, свои скелеты в шкафу, о которых прекрасно знали их жены, то что они предпочитали не замечать. Роберт после той пьяной ночи, старался больше не пить, но Арман постоянно его соблазнял, и он не мог отказать ему. Марк пытался вытягивать его из этой ямы, но для Роберта он был, как раздражитель, тот кто учит морали и сам ей не отличался когда-то.
Джастин, которому изменяла жена, так не поступал, а он катился вниз по склону. Он играл в карты, и чем больше он проигрывал, тем больше ему хотелось отыграться. Он ходил на закрытые вечеринки, где напивался до скотского состояния, и терялся в именах своих сексуальных партнерш. Он падал, как Флер, падал даже ниже ее. У него не было сына и никогда уже не будет, у него нет наследника, а от старшей дочери нет толка, она не интересовалась медициной и компаний, а Алиса была слишком избалована и глупа, чтобы продолжить их дело с отцом. Все напрасно, и если так дело пойдет, то его дядька из Ирландии или его двоюродные братья, объявят, что в их холодной войне выиграли они. Неужели, все зря?
Однажды он опять пришел пьяный домой, но Флер похоже была готова к этому, и она заперлась у себя. Потом в другой раз он пришел со своей любовницей, и тогда Флер устроила целый скандал. Он решил ее разозлить, сделать ей больно, она вновь связалась с этим подонком Ришаром. Вот почему она не впускала его к себе, вот почему она больше не любила его. Она вновь была с этим ублюдком, которого он презирал всей душой. Он мог владеть ее телом и душой, а он нет! Черт бы побрал ее! Она услышав голос другой женщины у себя дома, быстро ринулась к нему в спальню.
- Совсем с ума сошел! – прорычала она, влетая в комнату.
- Иди к нам, будешь третьей, - еле ворочая языком, сказал Роберт, его пышногрудая блондинка засмеялась, скидывая с себя свое розовое платье.
- Пошел вон, пока я хозяйка этого дома я не позволю тебе такое! – Флер сделала несколько шагов навстречу ему, чтобы вытащить эту дрянь из постели, и выгнуть из дому.
- Кто ты? Хозяйка!? Да, ты шлюха, что изменяет мне, - она услышала в его голосе боль, только один раз она услышала такой упрек, больше он не позволял сомневаться себе в ней, хотя он знал все о ее романах.
- Пошел вон из дома вместе со своей бабой, пока в этом доме дети! – в эту минуту она была способна на многое, и он это понял по ее взгляду.
Он схватил за запястье женщину и ушел. Флер дрожала от гнева и унижения. Как он посмел, как он так мог, поступить с ней так? Она заперлась у себя и проплакала до утра, не понимая своих чувств, то ли была ревность, то ли чувство собственности? Флер больше жалела себя, ей было так удобней, жалеть себя, винить во всем Роберта, а не себя, сваливать вину на Армана и Роберта, и считать себя жертвой обстоятельств. Она сама этого не поняла, только через тридцать лет она поймет, что это были за чувства. Роберт пришел вечером, он протрезвел, от него уже не пахло дешевой шлюхой, он принес огромный букет роз, молить ее о прощении.
- Прости меня, - прошептал он, Роберт захотел ее обнять, дать себе волю чувствам, но наткнулся на ее тяжелый взгляд.
Все рухнуло, он понял это по ее взгляду, все превратилось в пепел. Не осталось ничего. Только пыль. Только боль. Только воспоминания. Только прошлое. Не осталось даже надежд на счастье в будущем, их ждало слишком мрачное будущее – ненависти и трагедий. Их не ждала война, их ждала горечь триумфа…
Давно что-то сломалось в них, давно что-то стало другим. Диана чувствовала это, но не могла понять, что все это значило. Она старалась отгадать все знаки, найти приметы ее беспокойства, ее чувства скорой трагедии. В последние месяцы, а может и годы, в их жизнь стала подкрадываться темнота, готовая плотно опутать их, и задушить темным покрывалом. Диана боялась этого, боялась, что все пойдет не так, что все в их семье станет другим, то чего удалось избежать им с Виктором неминуемо настигнет их детей, то через что прошел Виктор ждало их внуков, так говорили хотя бы карты, внутренний же голос подсказывал верить им, верить, что история поменяла свой вектор, окрасившись в цвета страданий.
Да, их поколение уходило в тень, оставляя арену для молодых. В августе тихо из жизни ушел Вильям, надеясь, что Джастин сможет и дальше продолжать их семейную линию. Он был твердо уверен, что с такой женой, как Дафна он не пропадет, не зря она посвятила всю себя ему, не зря она похоронила свой музыкальный талант, чтобы отдать всю себя Джастину. Артур ушел со своего поста, и его место занял уже не молодой травматолог Питер Манси, что просто вывело из себя Артура, ведь он рассчитывал на Энди. Карьера Энди, как всегда находилась на взлете, в своей профессии она становилась лучшим специалистом, ее падчерица Аврора недавно родила второго ребенка, и теперь у нее было две дочери – Келли и Джослин. Диана часто теперь ездила к Урсуле, сестра по-прежнему молодо выглядела, она все больше находилась в заботе о доме и саде, все меньше нуждаясь в обществе Артура. Джейсон тоже лишился своего поста, и теперь, как и Артур он стал простым хирургом, в госпитале их особо не жаловали, поэтому они оба ждали, назначения нового заведующего в следующем году. Все менялось…
Диана отложила в строну лопатку для земли, она села на скамеечку, переводя дыхание. Скоро ей исполниться шестьдесят, она не хотела пережить крах их семьи. Все менялось. Ветер снова приносил беды и разрушения.
₪
- У нас будет ребенок? - спросил он, как она перестала тяжело дышать после страстно их слияния. Марк положил руку на ее слегка округлившийся живот, нисколько не жалея, что все так вышло. Ведь ни одна девица до этого не смогла его приручить, потому что он был так осторожен, что никто из них не мог сказать, что он обрюхатил их. Только рядом с Элеонорой возникло это желание, быть не просто ее любовником, но и отцом ее детей. Марк видел, как она страдала от потери Виктории, и он хотел компенсировать это рождением нового ребенка. Каждую ночь он доводил ее до неистового наслаждения, старалась заронить семя на плодородную почву, чтобы навсегда привязать ее к себе. Она должна вечно быть рядом с ним.
- Да, - она боялась услышать, что она больше не нужна ему, и ей придется утром уйти из его жизни навсегда. Почему-то же он никогда не женился, и почему-то он не стремился жениться на ней, хотя она уже была готова выйти за него замуж, за этот год она сильно привязалась к нему, она стремилась к нему.
- Надеюсь, это будет девочка, - она закрыла глаза и прислонилась щекой к его крепкому плечу. Счастье уносило ее к берегам любви, - а может поженимся? Твой отец не будет против?
- Нет, он будет рад, - тихо ответила Нэлли.
- А твоя мать? – он лениво гладил ее гладкую мокрую спину.
- Нет, она смерилась с тобой, - Элеонора блаженно вздохнула.
- Тогда завтра скажем им об этом, тем более как раз будет семейный ужин, - она закрыла глаза, и уснула, чувствуя, как его опытные руки наслаждаются ее телом, как он доводит ее до черты, принося ощущение легкости и умиротворения.
Утром Элеонора проснулась без Марка, она провела по второй половине кровати руки, ощутив, что его рядом нет, но простыни и подушка хранили еще след его крепко тела. Она села, прищурив глаза, осенние солнце ударяло в глаза, напоминая, что еще рано прощаться с летом. Элеонора снова откинулась на подушки, положив руку на мягкий живот. И почему она так боялась? Думала, что он бросит ее? Хотя вместо этого он предложил пожениться, вполне естественный ход их романа. Когда Энди сказала о ее позднем сроке, то Нэлли вздохнула, словно скинув с себя тяжелый камень, самое главное, что теперь он не заставит ее сделать аборт, первое, что ей пришло тогда в голову. Но ночью, ночью она успокоилась, поняв, что он рад, очень сильно рад такой метаморфозой в ней.
- Ты уже проснулась? – услышала она мягкий голос Марка, он поцеловал ее в лоб, - мне пора навстречу, а потом я заеду за тобой, и мы вместе поедем в Аллен-Холл.
- А какая встреча? – Элеонора захлопала глазами, она не помнила об этом.
- Самая деловая, один толстосум хочет подарить нашему фонду деньжат, - он надел свой серый пиджак. Какой же он не отразимый, подумала она, глядя на него с вожделением и восхищением, - хорошего тебе дня, любимая.
В Аллен-Холл они опоздали, Марк вернулся домой очень поздно, и Элеонора не решалась спросить его, что так его задержало. Ей совсем не хотелось казаться ревнивой женой. Всю дорогу к замку они молчали, она видела, как Марк что-то обдумывает, прокручивает в голове, она же боялась быть брошенной после этого ужина. Он помог выбраться ей из машины, сказав, чтобы она шла домой, сам же он как всегда ставил свою машину. Элеонора нервничала. Все их уже заждались, но ужинать не садились, Диана не любила, когда кого-то не было за столом. Нэлли вошла в Мраморную столовую с бьющимся сердцем, она села за стол, смотря не пришел ли Марк.
- Где Марк? – Джордж взглянул на белое лицо сестры, - если он тебя бросил, я ему кишки выпущу!
- Джордж! – воскликнула Диана.
- Прости, мама, - Джордж ангельски улыбнулся, - но если так, то я сделаю это.
- В этом нет необходимости, - Марк быстрыми шагами дошел до своего места, садясь рядом с Элеонорой, - Джордж, крови не нужно.
- Жаль, - Марк понял его тонкий юмор, и тоже заулыбался, - у нас есть новость для вас. Мы с Элеонорой решили пожениться.
- Ну, вот наконец-то, - произнес громко Виктор, - а то я все гадал, когда вы решитесь узаконить брак.
- Но у нас есть еще одна новость, - Элеонора перевела дух, ожидая, как Марк произнесет за нее эти простые слова, - у нас будет ребенок.
- Это же восхитительно, - протянула Джулия, - очень рада за вас.
- Это еще не все, - Марк отложил столовые приборы, - я спрашивал тебя об этом сегодня ночью, но хочу еще раз тебя спросить. Нэлли, ты выйдешь за меня замуж? – он достал красивое кольцо усыпанное мелкими жемчужинами.
- Да, - он прерывисто обнял ее, целуя в висок, надеясь, что они приняли правильное решение, надеясь, что в будущем у них все также будет безоблачно, как и сейчас.
₪
Декабрь 1963 – январь 1964.
В этот день невеста светилась счастьем, на ней было скромное платье, подчеркивающие ее положение. Гости перешептывались за их спинами, больше завидуя, чем восхищаясь. Марк весь день сдувал с нее пылинки, шепча о своей любви при любом случае, а она улыбалась ему в ответ. У ее под сердцем зацветала новая жизнь, у нее под сердцем росла надежда. Элеонора не могла ни в чем упрекнуть Марка, он с легкостью исполнял все ее прихоти, даже тогда, когда она выпросила у него денег на свою собственную консультацию, чтобы заняться богатыми клиентами, его это нисколько не смутило. В это время он был готов ради нее на все, и эта маленькая власть над ним Элеонору очень радовала. В прошлом за нее все всегда решал Онор и Эдит, но сейчас Марк позволял принимать ей множество решений самой. Элеонора до сих пор удивлялась, как за эти два года они не переругались в пух и прах, сохранив и страсть и нежность, бережность и некоторую небрежность. С ним все было просто, он не любил сложные головоломки, и это Элеонора понимала. Сложности им ни к чему, это необходимо Роберту и Флер, но не ей.
Неожиданно сгустились тучи, Эдит появилась в тот момент когда Марк на руках хотел унести свою жену в постель. Ее никто не приглашал на свадьбу, и Марк хотел выставить ее сразу же, он терпеть не мог эту ведьму, которая так жесткого обошлась с его любимой, хотя если бы Онор не был таким глупцом, то такое сокровище, как Элеонора вряд ли бы ему досталось. Марк поставил жену на пол.
- Ты сама потеряла Викторию, - голос Эдит звучал, как гром,.
- Она моя дочь, я ее родила, - ответила тихо она.
- Ты вышла замуж, Онор завещал, то, что твое замужество лишает тебя Виктории, - Элеонора заскрипела зубами, собираясь ринуться к Эдит.
- Убирайтесь, Эдит, - Марк преградил Нэлли дорогу к бывшей свекрови.
- Мы же родня, - Эдит скривила губы в злой улыбке, она тоже была готова вцепиться в противницу.
- Нет, - отрезала Нэлл, и бросилась вверх по лестнице.
- Уже брюхатая! – Эдит громко рассмеялась, к ней подскочила Диана, и только тогда она поспешила удалиться.
Марк увел ее в спальню, он сел рядом с ней на постель, мягко обнимая. По щекам бежали слез, он утешал ее: у них будет свой ребенок, они будут счастливы, а с дочерью все равно они иногда будут видеться. Она успокоилась в его теплых объятьях, вдыхая знакомый аромат мускуса. Элеонора погладила его лицо с жесткими чертами, заглядывая в его глаза, и правда он ее любит, она любит его, и он тот человек с кем она проведет всю свою жизнь и в боль и радость.
- Мы всегда будем вместе? – спросила она, его ответ был необходимым ей, как воздух, как солнце, иначе в ее душе никогда не будет покоя.
- Конечно, - прошептал он ей в губы. Его опытные руки, как всегда творили с ней волшебство, она забылась в нем, растворилась в нем, позабыв все на свете, позабыв, что однажды любовь причинила ей боль.
Ночью она проснулась от усталость. Марк в любви был неутолимым, он мог часами делать это, он мог часами ласкать ее, а потом долго-долго овладевать ею, так неистово, что порой ей казалось, что все внутри нее порвется от его натиска. Безусловно, секс с ним был очень приятен, даже не просто приятен, а больше, как потрясающий. Марк знал, как натянуть ее, как тетиву под ним, так, чтобы она протяжно кричала от радости и восторга. Да, наверное, это будет самой приятной частью их брака.
Марк и Элеонора были счастливы, она чувствовала себя, как за каменой стеной, и когда он был рядом с ней не боялась Эдит. Виктория совсем от нее отдалилась, но уже ничего с этим нельзя было сделать, наверное, такова ее участь, поэтому всю любовь она давала своему не рожденному ребенку. Элеонора училась любить, и ужасы ее прошлого по немного отпускали ее. Она поклялась себе, что станет счастливой и любимой, и пока это удавалось делать реальным. Пока ее жизнь шла в гору, она летела, как птичка, что же будет потом? Одному небу известно, что будет потом.
₪
Солнце проникло в спальню, напоминая, что уже утро и пора бы подняться с постели, и заняться делами. Впереди еще деловые встречи, а также вечером они с Дженни договорились сходить по магазинам, и купить ей платье для концерта. Джулия потянулась, рядом посапывал Джордж, она улыбнулась, убирая с его лба каштановые пряди волос. Он заерзал, ища во сне ее прикосновений. Сегодня они всю ночь растягивали удовольствие, доводя друг друга до истязания, Джулия потом еще долго удивлялась, неужели, в их возрасте так можно заниматься любовью. Она вздохнула, проводя по своему обнаженному телу, наверняка, для детей не было секрета чем они постоянно занимаются, но Джулию это мало волновало. Итак в их свободном обществе они узнают все то, что им просто необходимо, для этого даже не нужно искать в книжках с неприличным содержанием ответы. Именно страх перед детьми и не гасил между ними искорки, они с Джорджем были все такими же страстными противниками. Джулия коснулась мужа, он перехватил ее руку, ведя ее туда куда ему надо:
- Джули, я ведь умру… - прохрипел он, она рассмеялась, но тут же стихла, когда он положил свои пальцы к ней на живот.
- Джордж… - выдохнула она, он убрал руку, закладывая ее за голову, мечтательно смотря в потолок.
- Долго ты будешь так сохнуть по мне? – неожиданно спросил он, Джулия легла рядом с ним, положив голову к нему на грудь.
- О, да, - пролепетала она, - тебе надоела моя любовь?
- Нет, просто у всех моих знакомых давно все перегорело, - начал он, - порой они считают меня ненормальным.
- Ты – мой ненормальный, - она спрятала смешок у себя в кулачке.
- Ладно, пора вставать. У тебя сегодня же нет выходного, - она кивнула, - жаль. Я бы держал тебя сегодня до ночи в постели.
- А потом? – она невинно опустила глаза.
- Держал бы до будней в постели, - он надел свой бархатный халат, проходя в душ. Джулия быстро заправила постель, направившись к Джорджу в душ. Она тихо зашла в кабину, он заметив ее схватил за талию, прижимая к стене, она взвизгнула, и растаяла под его губами.
Дженни и Мери-Джейн жарили бекон, когда услышали, что родители резвятся, как дети. М-Джейн хитро улыбнулась, обдумывая сказать что-нибудь эдакое неприличное своим подругам. Ее острый язычок часто был причиной многих ссор, этим легко было вывести из себя Джорджа. Первым на кухню пришел отец. Ну, вот думала, Дженни все мужчины такие получили свое и спокойны, ничего кроме этого им не интересно. Отец не стал читать газеты, он сразу же принялся за завтрак. Гарри любил, когда в выходные отец был дом, у них с Джорджем сложились теплые дружеские отношения. Джулия села за стол последней.
- Гарри, поедем со мной к деду, - начал Джордж, - Джейсон очень ценит твое общество.
- Ага, мне надо пару медицинских книг взять, - Джулия улыбнулась, ей уже стало давно ясно, чем займутся ее дети. Дженни очень увлекалась литературой, наверное, эту любовь привила Елена. Гарри же подумывал о карьере Артура и Джейсона. А М-Джейн еще рано было что-либо судить.
Джулия уехала навстречу, которую они с Еленой и организовали, Флер они в последние время не очень хотели брать, да и ее общество порой просто утомляло. Флер изменилась за эти несколько лет, для них не было секретом и ее роман с Ришаром и романы с юнцами. Когда их позвали преподавать пару курсов в Инглиском колледже, то они согласились. Джулия взялась преподавать курс фотографии, Флер же пейзажное искусство, но тогда Джулия не понимала какую роковую ошибку она совершила. Если бы она отказала, то Флер одну бы не взяли. Но мы не оракулы, мы не можем предсказывать и угадывать, только предполагать. Джулии нравилась работа со студентами, тем более со старшими студентами, поэтому Елена предложила устроить выставку студенческих работ, которая прошла с успехом.
- Где Флер? – спросила Елена, поправляя на груди бант бархатного синего платья.
- Я не взяла ее с собой, - Джулия посмотрела на часы, - она меня порой раздражает.
- Она твоя сестра, - возразила Елена.
- Мне Элеонора больше сестра, нежели, чем она, - Джулия снова посмотрела на часы, - знаешь, я все думаю, что случилось с тем ребенком.
- Я тоже, - Елена накрыла теплой ладонью, руку Джулии, - хотя мы же решили все хранить в тайне.
- Знаешь, наше будущее не особо блестящее, - вдруг сказала Джулия, и сама испугалась своих слов.
- Ты так думаешь? – Елена прикрыла ладонью рот.
- Да, все меняется, Елена, - Джулия замолчала, так к ним шел их клиент.
₪
Март - сентябрь 1964.
Флора Маргарита Хомс Спенсер появилась в этом мире, когда родители устали ждать ее появления. Всем стало понятно, что Элеонора не хочет рожать сама. Энди решила делать кесарево сечение. Флора эта меленькая малышка сразу привлекла к себе внимание, она была воплощением красоты. Тонки черты лица, светлые волосы с медным оттенком, и глаза воплощение любви. Энди дала матери поддержать малышку, так произошло их знакомство в этом мире. Марк все это время был рядом с женой, он с благодарностью посмотрел на нее, и прошептал слова любви. Присутствие этой женщины в его жизни скрасило ее, им жилось вместе легко. Его отец, живя в Кенте, не вмешивались в их брак. Марк на всю жизнь привязался к дочери и жене. Он настоял, чтобы Флора носила титул своей матери и деда, он считал, что она должна знать, что она такая же Хомс, как и все.
- Спасибо тебе, дорогая, - он поцеловал ее в лоб, неуклюже держа младенца. Марк посидел с Элеонорой пока она не заснула, роды были тяжелыми, его жена вымоталась, и нуждалась в отдыхе, а не его обществе.
- Марк, - на выходе его ждала Энди, - нам нужно поговорить, - от ее серьезного тона ему стало не хорошо.
- Что-то случилось? – с беспокойством спросил он, видя, как Энди мысленно собирается сказать ему плохую новость.
- Сделай так, чтобы ближайший год она не беременела, иначе все закончиться очень плохо, - Энди выдохнула, почему ей так сложно, ведь такие рекомендации она давала постоянно.
- Хорошо, - он кивнул и пошел к лестнице.
Виктор был счастлив, как никогда, и как всегда все радости, все печали разделяла его Диана, сегодня и все эти сорок один годы. Он до сих пор любил ее, и эта любовь грела его сердце, вдохновляла его в этой бренной жизни на новые открытия и творения. Каждый раз он искал знак свыше, что небо одобряет его, и каждый раз, как благодарно цвели их любимые розы в Аллен-Холл и георгины в Гарден-Дейлиас он увидел в этом проведение Господне. Оно навсегда было с ним, присутствовало во всем, его нельзя было забыть ибо его образ хранило сердце, а пока оно билось, жила и память о его любви, этом волшебстве. Он мечтал, что его английские розы будут самыми счастливыми, самыми любимыми и самое главное, они будут все вместе, и никогда не растянуться, потому что они Хомсы, они одной крови, одного духа, одного корня.
₪
Фаррух возвращался домой окончательно, хотя теперь ему больше нравилось, когда его называли Фредди. Ему было семнадцать, и у него был диплом об окончание пансионата. Он возмужал, и сильно изменился внутренне. Годы, проведенные вне дома, научили его противостоять деспотичному характеру отца, и научили самостоятельно решать свои проблемы. Он помнил, как отец отравил его в ссылку, чтобы он умерил свой пыл. Хотя в тот день он здорово напугал своих родителей, когда поехал кататься на лодке в шторм, и ругань отца была вполне оправдана.
Но даже пансионат не укротил его страстную душу, там он по-прежнему развлекался с друзьями, при этом всегда серьезно относился к учебе. Он писал все эти годы письма домой, а летом скучал по той пансионской жизни рядом с семьей. Грустил о музыкальных концертах, что утраивали с друзьями, музыка стала его страстью и любовью, он подражал всем западным музыкантам, при этом считая себя ничтожным по сравнению с ними. Чтобы его не задирали он занялся боксом, и выигрывал кубки, считаясь одним из лучших бойцов. Он тянулся к свету, мечтая, навсегда вырваться из провинции, и оказаться на Западе, найти там свое счастье. Каждый вечер смотря из своего окна на море залитое оранжевым светом его сердце громко билось, а дыхание сбивалось. Там на другом береге его ждала его судьба, он это знал.
Фредди когда-то был влюблен - ее звали Гита, она училась в соседней школе. Она приходила к ним на концерты, он пел для нее, бегал за ней как пес, а она его игнорировала. Он был уверен в себе, считая, что не любить его невозможно. Ребята говорили - хватить бегать, она не стоит того. Потом Фредди влюбился в молоденькую учительницу по французскому языку. Хотя тогда в нее были все влюблены. Он искал любви, так отчаянно, что иногда он думал, что ее просто нет, что это просто миф, который придумали люди, чтобы успокоить свою совесть, для оправдания своих глупых поступков, которые они свершали ради любви. Он ведь тоже делал ошибки, когда писал стишки дамам своего сердца, когда присылал свои рисунки, но им он не нужен был, им не нужны были его чувства.
Он вернулся на Занзибар, и радовался, что осенью поедет в Англию к другу отца, но Фаррух не хотел быть промышленником, он мечтал рисовать. Как-то на столе у отца увидел фотографию: там была девочка лет восьми в греческой тунике с букетом георгин в руках, позади нее стояли другие девчонки, зал был оформлен, как греческий храм. Отец сказал, что она англичанка, и он жениться на ней, когда она вырастет. Она была внучка его друга. В общем, он влюбился, хотя это были больше чувства брата к сестре, нежели, чем парня к девушке.
Он влюблялся, а его остров стал свободен, но эйфория от вновь обретенной свободы длилась недолго - месяц спустя султана сместили, и в ходе кровавой революции к власти пришла партия «Афро-Ширази». В апреле президент подписал договор о союзе Занзибара с Танганьикой, новое государство получило название Объединенная Республика Танзания.
Это было жестокое время, девушек и юношей заставляли насильно заключать браки. Разъяренная толпа уничтожала потомков работорговцев везде, где только могла найти, Боми боялся отпускать детей на улицу. Власть нашла странное решение остановить этническую вражда. До революции любая девушка из арабской семьи могла взять себе в мужья чернокожего юношу – если сама девушка этого хотела, но ни при каких обстоятельствах юноша не мог добиться брака с арабкой - это было не принято. И тогда на Занзибаре организовали насильственные свадьбы. Было провозглашено, что любой чернокожий может взять в жены арабскую девушку. Юношей и девушек выстраивали двумя шеренгами лицом друг к другу. Юноша мог бросить в понравившуюся девушку камешек и жениться на ней. Таким необычным способом в жаркие дни 1964 года на островах совершались межэтнические браки. Эта кровавая революция унесла жизни десятки тысяч людей, и внесла несуразицу.
В один из дней, когда Боми увидел как жестоко подавляли волнения на улицах, решился уехать отсюда навсегда. Он не мог больше смотреть на то, как принуждают девушек, и как убивают всех, кто не соответствует канонам революции. Нельзя больше было жить в страхе, позвонив Виктору, он согласился ехать на Запад. Они бежали в Англию. Их встретил Виктор, который нашел для них большую квартиру в Гринвиче.
- Здравствуй, Боми, - Виктор обнял друга, - Нитта, - он поцеловал ей руку, - Кашмира, - перед ним стояла не маленькая девочка, какой он ее запомнил, а двенадцатилетняя девушка, с пышными кудрявыми каштановыми волосами, - Фаррух…
- Фредди, - поправил Фаррух.
- Что ж, Фредди, - Виктор откашлянул.
- Дурацкая мода! – вставил Боми.
- Ему идет, - защитил Виктор, и заговорщицки улыбнулся юноше, - что поехали, смотреть новый дом. Кстати, даю вам неделю на отдых, через неделю мы с Дианой приедем к вам, и поговорим обо всем.
- Виктор, - начал было Боми, - мы сами…
- Раз я предложил приехать вам, то я должен помочь. Нам есть о чем говорить – о тебе и твоей работе, о будущем Фредди, - услышав свое новое имя из уст этого чудаковатого англичанина юноша заулыбался, чувствуя как в нем загорается симпатия к этому сэру Виктору.
Здесь и началась новая жизнь для Фредди и его семьи, он влюбился в этот город, влюбился в эти улицы, не зная, что эти улицы вскоре подарят ему любовь и боль всей его жизни.
₪
Апрель 1965.
Дождь струился по окнам, стекая красивыми змейками. Он долго привыкал к холоду, и ветрам, вечно хмурому небу, и туманам, долго не мог понять за что так любят этот серый город. Он часами порой после утомительных уроков бродил по улицам, изучая внимательно эти площади и переулки. Фредди влюбился в этот город, он и не знал каким удивительным может быть утро, когда Лондон наполняется ароматами свежей выпечки, и не знал каким чарующим может быть вечер, когда он наполняется разнообразными звуками. Он влюбился, впервые и по-настоящему. Все лето он бродил по городу, потом наступила осень и пришлось учиться, а сейчас когда октябрьские дожди стали постоянным гостем, он не мог и дня не выйти из дома без зонта.
Фредди вздохнул, вспомнив, как через неделю после их приезда к ним приехал Виктор с какой-то Дианой. Нитта долго что-то готовила, а Фредди ворчал, что не королеву же они буду принимать, она не могла выбрать платье, считая их все не уместными, а Фредди не понимал чего они все так суетятся. Подумаешь, какой-то там Виктор. Ну, да он купил им квартиру, обставил ее по своему вкусу, безупречному вкусу, добавлял Фредди, присылал свою машину, чтобы его водитель купил все необходимое для них, и явно имел власть над его отцом. Это-то и приводило Фредди в восторг, но больше всего, то что он звал его по имени, имени, которое он сам хотел носить. Нитта открыла дверь, Фредди услышал голос Виктора, и мелодичный голос женщины, наверное, его дочка, но когда они вошли в гостиную Фредди понял, что эта элегантная дама в изумрудном платье его жена. Боми пригласил всех к столу, Виктор протянул бутылку вина из роз, давая попробовать его всем даже им с Кашмирой.
- Итак, дела, - Виктор отложил столовые приборы, - нужно многое обсудить.
- Виктор, ты не обязан, - возразил Боми.
- Обязан, тебе нужна работа, прежде всего, - ответил Виктор, - мне нужен бухгалтер, мой ушел по старости.
- Но, я… - Боми мямлил, и Фредди ощущал не уверенность отца.
- Все хорошо, у меня хорошая зарплата, тем более будешь работать с Робертом, вот и познакомишься с ним, - Фредди поднял глаза, заметив, как Диана пристально смотрит на него, - вам нужно налаживать отношения.
- Виктор, ты, что не забыл? – Боми перевел дыхания, - это…
- Мы же решили, - перебил его Виктор, - твой Фредди и моя Бетти. Итак, ты мой бухгалтер, но, а Фредди мой помощник, но для этого нужен медицинский колледж, - Фредди хотел было возразить, но не стал, решил не портить вечер всем, - следующее лето я хотел бы, чтобы Фредди провел лето вместе с моими внуками в Аллен-Холле.
- Но, Виктор…
- Не стоит, Боми, все идет, как надо, - ответил Виктор, - этим летом уже не получиться, так как они все едут в Ирландию, это будет особо не уместно, отец и так косо смотрит на меня. Фредди, я бы хотел поговорить с тобой наедине, - Фредди изумленно посмотрел на Виктора, поднимаясь из-за стола, - мы прогуляемся. Ты не возражаешь, Диана? – она мотнула головой, - а ты, Боми? – он лишь ответил нет, и тогда они с Фредди пошли к входной двери. Фредди посмотрел на Виктора, тот ему улыбнулся, хотя в глазах была сдержанность.
- Я бы хотел понять, что вы хотите от меня? – нетерпеливо начал Фредди.
- Самую малость, хотя нет, - поправился Виктор, - ты должен окончить здесь школу, чтобы попасть в колледж следующим летом.
- Кто такая эта Бетти? – с возмущением задал он вопрос.
- Бетти моя внучка, ей всего лишь девять, - Виктор отвел взгляд, - вы будете отличной парой.
- Откуда вы знаете? – Фредди повысил голос, почему за него все решают.
- Знаю, вот и все. Поверь я прожил достаточно, чтобы судить о людях, мне скоро будет семьдесят, - Фредди изумил, ведь Виктор выглядел намного моложе, и глядя на него нельзя было сказать, что ему столько лет, - мы с тобой похожи, как и с Бетти. Мне было восемнадцать, когда я ушел от своего деспотичного отца, я приехал из Антрима в Лондон, имея большой багаж амбиций. И добился всего, чего хотел, но не без помощи, если бы не мой друг Артур, если бы не мой учитель-аптекарь с Тюдор-стрит, или не мой тесть, то меня бы просто не было. Поэтому за свои мечты надо бороться, если ты откажешься от моей помощи, я пойму.
- Поймете? – непонимающе переспросил Фредди, видя, как Виктор не хочет думать об этом.
- Да, - Виктор повернул снова к их дому, - я пойму, но Бетти… Узнай ее для начала. Я понимаю она мала, ей всего лишь девять, но пока, ты узнаешь ее, ей не надо знать, что я задумал, набирайся опыта пока.
- Вы…
- Да, Фредди, заводи любовниц, - Виктор все больше и больше поражал его, - в этом нет ничего предосудительного. Тебе нужен опыт, чтобы поступать, как мужчина. Понимаешь, Бетти ветер, а ветер нельзя приручить, если ты это поймешь тогда все сложиться.
- Сэр Виктор, я не могу, она так мала, - Фредди сбился.
- Да, мала, девять лет и она твоя. Диана влюбилась в меня когда мне было лет девятнадцать, я идиот тогда не понял этого, потом она уехала, когда ей исполнилось тринадцать, и я долгое время не видел ее. Я почти женился на другой, но в одном из пабов я увидел ее, повзрослевшую, красивую, бежавшую из Парижа. Домой она не захотела ехать, и я привез ее к себе, и не долго думая, затащил к себе в постель. А утром понял, что хочу провести с ней всю жизнь, и не ошибся, я лишь однажды сожалел, что выбрал ее, но это все было от нашей гордости, - Виктор замолчал, Фредди взглянул на него, - Ты подумаешь?
- Да, - прошептал он, Виктор пожал ему руку, а потом добавил.
- Вы связаны, я чувствую это.
Фредди сблизился с Виктором, но все больше узнавая Лондон он понимал, что не хочет той жизни, что предлагал ему Виктор, и ранить его, Фредди боялся. Не понимая, что его отказ мало, что решит, потому что небо уже все решило давно.
Пришла весна, Лондон зацвел, легкий зеленый дымок окутал столицу, воздух стал невесомым, а солнце так грело, что совсем не хотелось учиться. За эти несколько месяцев жизнь Фредди совсем изменилась. Он сдавал экзамены, не сказав никому, что помимо нужно дисциплин для медицины, сдавал предметы нужные для искусства. Он еще не знал, какую жизнь ему выбрать, какой путь, чтобы он ощущал свободу, и нашел свое предназначение в жизни. Кашмира подтрунивала над ними, не понимая, что он мечется, ищет себя, отчаянно ища решение, чтобы никого не обидеть. Он закурил, следуя моде, отпустил свои иссиня-черные волосы, подражая лондонским рокерам. Хотя, наверное, лето покажет, как ему быть дальше, у него есть время все обдумать.
₪
Лето 1965.
Качели взлетали все выше и выше, иногда казалось, что они скоро достанут небеса. Яркое солнце било в глаза, освещая ее волосы золотыми лучами, как ангела. Качели еще выше взлетели, и она завизжала, выкрикивая его имя, крепко хватаясь за толстые канаты. Могучие дерево даже не смело дрожать, только падали зеленые листки не выдерживающие того полета. Он еще раз сильнее толкнул качели, смотря, как она взмывает вверх, как она кричит от страха и радости. Он еще раз решил сильнее толкнуть качели, но вместо этого она решила на полном лету спрыгнуть, нисколько не боясь сломать себе шею. Она прыгнула в его объятья, повалив его на изумрудную мягкую траву, заливисто смеясь, даже не замечая его строго взгляда. Взять бы да отшлепать ее за такие проделки. Он скинул ее с себя, строго смотря в ее глаза цвета весенней травы после дождя, она улыбнулась ему своей слегка таинственной. Вот чертовка!
- Бетти, ты сумасшедшая! – из его голоса испарилась строгость, он уже не мог ругать ее, как хотел.
- Да, я отчаянная, - проговорила она, смотря на него. Он откатился от нее, садясь на траве.
- Горе тому человеку, кто свяжется с тобой, - произнес он, зная, что горе будет ему, - ох, и наплачется он с тобой.
- Ну, и пусть плачет, - она пожала плечами, - мне , что с того. Я выйду замуж за заморского принца!
- Ну, он должен же быть богатым, - начал было он.
- Конечно же, нет, деньги это не самое главное в жизни, - он изумился, хотя весь этот месяц она удивляла его каждый день, - просто он должен меня обожать.
- Тебя и так все обожают, - он сорвал злак, зажимая его между зубов.
- Можешь, курить при мне, - Бетти потянулась к карману его брюк.
- Я обещал твоей бабушке, - возразил он.
- А я разрешаю! – он снова толкнул ее на землю, слыша ее смех.
- Что за девчонка! Не человек, а ветер, - он тоже засмеялся.
- Я только с тобой ветер, Фредди, в Ирландии я не такая отчаянная, - Бетти оправила свой лиловый сарафан, - нам пора, а то Дженни тебя будет отчитывать.
- Дженни милая, а не мегера, - Фредди поднялся с земли.
- Мы девушки из семьи Хомс, как атомное оружие, - вдруг сказала Бетти.
- Ну, да, вы все разные…
- Я же нравлюсь тебе больше? – Фредди вздрогнул. И откуда она все знает?
- Нет, - она ударила его по животу.
- Ах, ты врун! – она быстро вдела ноги в шлепанцы, кидаясь в строну парка, ведущего к замку.
- Стой, дрянная девчонка! – он бросился за ней, но остановился, смотря, как она сменяет шаг на бег. Горе, горе ему…
Месяц пролетел слишком быстро для Фредди. Ему нравились Хомсы, как и Аллен-Холл, это огромное поместье, которое он еще не успел постичь до конца. Поначалу он испугался, что эти высокомерные аристократы, какими ему рисовали в его школе, не примут его, будут смеяться над его легким акцентом, внешностью, не зря его многие принимали за пакистанца, хотя он был парсом, и конечно, высмеют его происхождение. Но все оказалось не так, молодые Хомс сразу же приняли его. Дженнифер Хомс была младше его всего на год, с ней ему было очень легко. Она была милая девушка, романтичная, задумчивая, он сразу же понял, что она не готова совершать необдуманные поступки, в отличие от ее сестер. «Не забывай, она на четверть испанка», - часто повторял Виктор, хотя испанское в Дженни была ее внешность. Ее страстные карие глаза могли привести в замешательство, а ее смуглая кожа и каштановые волосы еще раз напоминала, что она дитя южных берегов.
- Ты прочитал эту книгу? – Дженни снимала с полки очередную стопку книг.
- Пока нет, - застенчиво отвечал он ей, - почему тебе нравиться Байрон и Лермонтов? – Дженнифер стала спускаться с лестницы, мило ему улыбаясь.
- Мамина подруга русская, - он схватил ее за талию, опуская на пол. Он мог бы влюбиться в нее, но Дженни не привлекала его, как девушка, слишком он уже был сложен для нее, да и она слишком романтичная для него.
- Ах, да. Елена Саттон, - проговорил Фредди.
Вечерами они часто с Дженнифер сидели вместе в библиотеке, споря долго о всякой всячине, а днем часто за пикниками они лежали вдвоем на траве тесно прижавшись друг к другу, рассуждая о поэзии и прозе. У них не могло ничего быть, как-то Дженнифер сама поцеловала его. В тот день они в беседке смотрели иллюстрации из старых книг, ее шепот обжигал его, Фредди, как и Дженни в своих чувствах был невинен, они не знали, что такое страсть и любовь, не ведая к чему могут привести сладкие поцелуи. Дженнифер подняла на него свои глаза, ее губы были так близко, что они примкнули к его рту. Она неловко целовала его, а потом отстранилась, хмурясь, понимая, что совсем этого не жаждет.
- Ой, прости, - прошептала она, приложив пальцы к губам.
- Хотела попробовать, - предположил он, - не очень, да?
- Мы друзья… - отчеканила Дженни, словно хотела в это сильно сама поверить.
Дружеские отношения Фредди установил и с Гарри, единственным наследником Хомсов, что по мнению Фредди тоже могло стать причиной его высокомерности. Гарри исполнилось пятнадцать, но иногда этой разницы между ними будто бы не было. Они ходили на рыбалку, или в поле, где Гарри показывал те или растения. Этот рыжеволосый юноша отличался сдержанностью и практичностью, в нем была скрытая горячность Дженнифер, и дерзость его младшей сестры Мери-Джейн. Ближе всех к нему была Бетти, и порой Фредди ревновал Бетти к Гарри. Они с Гарри, как два влюбленных, смотрели друг на друга, Бетти прислоняла голову к его плечу, мечтательно вздыхая, что-то шепча ему, то что явно было не предназначено ему, Фредди.
- Тебе должно быть это интересно, - Гарри открыл какай-то медицинский журнал, протягивая его Фредди.
- Гарри, я… - Фредди увидел в его глазах холодную ирландскую сдержанность.
- Знаю-знаю, - пробормотал он, - Дженни сказала, что тебе интересна больше ее литература.
- Не говори это сэру Виктору, я сам скажу, - Гарри заговорщицки взглянул на него, странно при этом улыбаясь.
С озорной Мери-Джейн было просто весело подтрунивать над всеми. Эта одиннадцатилетняя девчонка с зелеными глазами, как изумруды, и с копной огненно-рыжих волос напоминала ему львицу, ее острый язычок, кого угодно мог вывести из равновесия. Ее подруга Анна Саттон, которую все в шутку звали Хани, тоже была вхоже в их маленькую компанию, они втроем могли долго говорить о музыке, а потом носиться в поле, скинув у замка свои туфли, чувствуя прикосновения земли. Только Алиса его настораживала, Фредди понимал насколько накалены отношения между сестрами. Бетти старалась быть независимой, Алиса же точно являлась любимицей своего отца, прежде всего за свою покорность. Бетти его удивляла, Бетти его покоряла – ее взрослые рассуждения, ее чувство независимости, мелодичный голос, божественная игра на арфе, и ее глаза, глаза как два болотца. Он не влюбился, он просто боялся, что когда-нибудь эта угловатая девчонка, которую собственная мать называла гадким утенком, превратиться в лесную нимфу, и вот тогда он точно потеряет голову, ведь по духу она уже была близка ему.
₪
Завернувшись в теплый плед, Фредди долго не мог согреться. Все еще сказывалась его недавняя болезнью Его сестра Кашмира была у их родственников, он же жил в Аллен-Холле с младшими Хомсами. Три недели назад они все вместе рыбачили на реке именуемой Бабочкой, где попали под холодный проливной дождь. Они вымокли до нитки, и Диана потом долго их всех ругала, в основном их с Дженни, как самых старших. Но только им стоило подняться на вверх, то их одолел приступ смеха, они долго смеялись над собой, над искусственным гневом Дианы. Отогревшись у камина в комнате Дженнифер, так как он был самым большим, и все они могли спокойно наслаждаться как огонь отдает свое тепло. На утро заболела Алиса, она была самой слабенькой из них, и конечно же лихорадка сразу же поразила ее. Диана с помощью своих трав быстро выходила ее, но стоило только Алисе пойти на поправку, как с болезнью слегла Анна, а следом за ней и ее подружка М-Джейн.
Только стоило им всем обрадоваться, что мелкотня переболела, заболел Гарри, а потом и они с Дженни. Только Бетти в их компании держалась, что просто всех удивляло. Все выздоровели, и Диана уехала к Урсуле в Грин-Хилл, а Виктор отъехал в Брюссель по делам. Они остались одни, предоставленные сами себе. Фредди все еще чувствовал слабость, как и все остальные, поэтому их игры стали более медленными и все их увеселения часто ограничивались музыкальной комнатой, библиотекой и спальней Дженнифер. В конце июля зарядили бесконечные дожди, и они переболели какой-то сложной простудой, а Диана дала всей прислуге строгое указание, ни выпускать их всех на улицу на целый день, и прислуга слушалась леди Ди. Все наладилось, но однажды, когда Фредди играл за фортепьяно с Бетти, почувствовал, как она фальшивит. Конечно, она постоянно отмахивалась, что плохо играет, что любит арфу, и чужую игру на рояле, но в этот раз Фредди понял, что дело было в другом. Он взял ее за руку, ее руки были сухими и горячими, Фредди прикоснулся костяшками к ее щеке, Бетти вся пылала, на ее узком лице был заметен болезный румянец.
- Гарри, иди сюда, - Гарри отбросил в сторону свою книгу, подходя к ним.
- Да, она вся горит! М-Джейн сходи к Мелисанде пусть принесет воду с уксусом, будем сбивать жар, - Фредди взял Бетти на руки, игнорируя ее протест. Он унес в ее комнату, положил на прохладные простыни, ожидая прихода служанки. Дженни и М-Джейн с Анной растерли ее хрупкое мальчишеское тело, и жар начал уступать.
- Что будем делать? – спросила Анна.
- Маленьким девочкам пора спать, - отрезал Гарри.
- У бабушки есть записная книжка, давай позвоним Авроре, - предложила М-Джейн.
- Точно, я забыл про Аврору, если у нее выходной, то она приедет к нам, если нет, позвоним деду, у него точно сегодня выходной, если не получиться тогда дяде Артуру, - Гарри присел на кровать, - кто-нибудь сбегайте за книжкой, - Анна стремглав бросилась из комнату, через десять минут прибегая со спасительной книжкой, - Дженни звони, ты самая старшая из нас, - Фредди не обиделся на это, потому что он знал, он чужой им. Дженни набрала номер Авроры, и уже через два часа она приехала в Аллен-Холл.
- Как она? – спросила М-Джейн.
- Неплохо, она крепкая девочка, - Аврора надела плащ, - я оставила записки, если что ищите Джейсона, или Артура.
- А ты? – обратился к ней Гарри.
- У меня смена и дети, - она улыбнулась, обняв их всех, несмотря на все она являлась им троюродной сестрой, - не забывайте у меня два двухлетних близнеца, - Джослин и Джерри, прошептала Анна, напоминая всем имена детей Авроры.
Через час Бетти стало немного лучше, Фредди отправил Анну и Мери-Джейн спать, потом и Гарри с Дженни, сказав, что останется с Бетти, сославшись на общую усталость. Он переоделся в свою пижаму, ложась под теплое стеганое покрывало рядом с Бетти. Во сне она доверчиво прижалась к нему, свернувшись калачиком у него под боком. Ее длинные ресницы ложились веерами на ее острые скулы, оказалось у нее были полные губы, маленький слегка сдернутый носик, аккуратный подбородок и лоб, милые ушки. Не такой уж и гадкий утенок, просто она еще не превратилась из девочки в девушку, и поэтому ее фигура напоминала больше мальчишку. Она была красивой, и это открытие поразило Фредди. Бетти ровно дышала ему в бок, он обнял ее, ощущая, как в нем поднимается волна нежности. Боже, он теряет голову, он с ума сходит. Что он творит? Она же ребенок, а он, он думает о ней, не так, как надо. Она занимает его мысли. «Бетти – ветер, ее нельзя приручить». Его ветер. Это открытие потрясло его до глубины души. Нужно было что-то делать, пока не поздно, пока не случилось много бед. Она не его ветер, она доверчивый ребенок, и он должен помнить об этом всегда.
₪
Через неделю Бетти полностью выздоровела, носясь вместе со всеми по полям и замку. Их отношения изменились, Фредди понял это по ее загадочному взгляду, по ее странному выражению лица, и по ее мелодичной игре на арфе. Он нашел на ее столике ее тетрадку, где она записывала ноты и стишки, но несколько строк, вывели его окончательно из равновесия. «Когда сойдет снег с полей, когда зацветут цветы на склонах, пройдет множество серых дней, и наступит рай, как в божественных садах, я буду ждать, когда ты меня позовешь». Он не хотел, чтобы она думала о нем, не хотел, чтобы она мечтала об этом, не строила иллюзии относительного него. Между ними ничего не могло быть, потому что между ними стояли два человека – ее отец и ее мать.
У Фредди сложились хорошие отношения со всеми старшими Хомсами. Ему нравился Виктор, Диану он просто обожал, а ее сестру Урсулу он находил приятным собеседником. Он нашел темы для разговора и с Джейсоном, и с Артуром, они принимали его, не отвергали, и совсем не вели себя высокомерно с ним. Елену Саттон он просто сразу же полюбил, когда она бывала в Аллен-Холле они могли подолгу обсуждать картины, а Джулия порой спрашивала, чтобы он бы включил в каталог их галереи. Он прекрасно ладил с Томом и Джорджем, Элеонорой и Маркой. Только двое из этой семьи смотрели на него не так, как все. Флер и Роберт. Фредди сотню раз спрашивал себя почему было проведению угодно, чтобы Бетти была дочерью этой пары, почему она не родилась в семье либерала Джорджа? Ведь все было бы проще для него и Бетти.
Он боялся того, что могло бы произойти, взгляда Флер полного желания. Он был не опытен в любви, за этот год, у него случались свидания, но так и не разу дело не дошло до постели, ему все время казалось, что он под колпаком отца, от этого он задыхался. Флер постоянно его оценивала, или давала понять, что хочет его. Она могла как бы невзначай коснуться его ладони за беседой, а за обедом положить ногу на его икру, все это вызывала неприятные ощущения в паху, все это его возбуждало. Он боялся этого. Если его привлекает Бетти, он не имеет право даже думать об этом. Все это абсурдно, и когда-нибудь Флер поймает его в свои сети.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги