Трофей для адмирала драконов

Глава 15. Не всегда легко понять собственные желания

На этот раз магистр не давит, не завоёвывает, не заставляет. Он словно даёт мне шанс самой принять решение. И правильным было бы остановить его. Я могу это сделать в любой момент, но… язык Рэйгарда нежно ласкает мои губы. Лёгкие наполняются ароматом чёрного перца и разогретой южным солнцем сосновой смолы. Голова кружится, и я теряюсь в собственных желаниях.

Продлить это томительное волшебное ощущение всего на несколько мгновений – это ведь не преступление? Я всё равно уже ответила на поцелуй, если ещё чуточку помедлю, это уже ничего не изменит. Тело плавится и тает. Мокрая одежда перестаёт охлаждать кожу.

Рука мужчины ложится на мою грудь, и одновременно поцелуй углубляется, становится жёстким, язык врывается в мой рот. Хищник перестал подкрадываться к своей жертве. Низ живота скручивает от нестерпимого желания. И я прихожу в себя.

Разрываю поцелуй. Бью по руке, которая бесцеремонно сжимает мою грудь. Шиплю:

– Убери!

Рэйгард с недовольным рыком убирает свою лапищу, позволяет мне немного отстраниться, но из объятий не выпускает.

– Ты пользуешься тем, что у меня всё ещё откат, – возмущённо говорю я, упираясь ладонями в его грудь и чувствуя, как перекатываются литые мышцы.

– Уже нет, малявка, – плотоядно усмехается он. – У тебя во время твоей сумасбродной выходки, когда ты во что бы то ни стало решила мне доказать, что нарги не опасны, перегорели все гормоны, связанные с откатом. И не только они. Ты сожгла все запасы. Теперь с магией тебе дня два нет смысла работать.

Теряюсь. А мужчина продолжает, снова наклоняясь ко мне и обдавая горячим дыханием мои губы:

– Так что это твоё желание. Я же говорил, что ты меня хочешь.

Отворачиваюсь, в последний миг ускользая от нового поцелуя, и цежу сквозь стиснутые зубы:

– Даже не думай.

Короткий смешок, и Рэйгард меня отпускает. Сразу же становится холодно. Платье мокрое, и к тому же ткань облепляет тело так, что видно, как натягивают её затвердевшие соски. И я уже плохо понимаю: стаи мурашек разбегаются по телу из-за купания в ледяной воде, или их провоцирует жаркий и голодный взгляд, которым проходится по моей фигуре этот окончательно обнаглевший, самоуверенный магистр.

Задыхаюсь от возмущения. Я, конечно, благодарна ему за то, что он выпустил нарга, но это не значит, что теперь я ему что-то там должна.

Складываю руки на груди, чтобы хоть как-то закрыться. Новый смешок. А потом неожиданно серьёзное:

– Замёрзла?

Молчу. Как будто это и так неясно. Поворачиваюсь к нему спиной и делаю шаг к выходу.

Горячие ладони опускаются на мои плечи. Дёргаюсь, пытаясь вырваться. Однако магистр неожиданно строго приказывает:

– Стой спокойно. Не могу отпустить тебя в таком виде. Ещё заболеешь.

Замираю. Тепло распространяется по коже сверху вниз. Это не тот внутренний жар, повторения которого я боюсь, это уютное домашнее тепло, как если бы в морозный день я оказалась у пылающего камина. Я даже глаза прикрываю от удовольствия.

Похоже на очередную ловушку хитрого магистра. Однако я ошибаюсь.

– Готово, – заявляет Рэйгард, отпуская мои плечи.

Касаюсь пальцами ткани и обнаруживаю, что она абсолютно сухая. Поправляю порванный рукав. Он пострадал в тот момент, когда магистр пытался удержать меня от падения в озеро. Поворачиваюсь к нему:

– Вы что, владеете бытовой магией?

Я, правда, удивлена. Подобные умения никак не связываются в моей голове с образом охотника за наргами.

– Нет, девочка, зашить рукав я не сумею, – хмыкает мужчина. – Ты забываешь, что я маг воды. Я просто убрал воду из твоего платья. А теперь идём. Подозреваю, что дело идёт к рассвету. Нельзя, чтобы нас застали здесь.

– Нарг, – понимаю я. – Завтра обнаружат, что его нет.

Мы направляемся к выходу. Перед лестницей магистр меня останавливает, придерживая за локоть и наставительно говорит:

– Запомни: тебя здесь не было, а меня и подавно. Насчёт меня всё просто. Все видели, как я днём уехал.

Точно, я же слышала разговор у кабинета дяди. Ничего не понимаю.

– Тогда откуда вы взялись? – так и хочется добавить «на мою голову».

Однако удерживаюсь, тем более что это будет несправедливо. Без него я бы ни за что не сдвинула эту хаосову плиту.

– Так получилось, – уклончиво отвечает Рэйгард.

Угу. Вот теперь я всё поняла. Недовольно фыркаю.

– Не сердись, моя сладкая.

Огрызаюсь:

– Я не твоя сладкая.

– Ну горькими твои губы сложно назвать.

Он опять насмехается надо мной? Надеюсь, в полумраке плохо освещённой лестницы не видно, как я краснею.

– Этого больше не повторится, – стараюсь говорить спокойно и уверенно, однако Рэйгард делает шаг ко мне, и мой голос срывается.

– Даже не надейся, – наклонившись ко мне, тихо произносит он, – что я уступлю тебя кому-нибудь другому.

Его дыхание снова касается моих губ, а я стою, оцепенев, даже не пытаясь отодвинуться. И вопреки логике, всё внутри меня совершенно не против поцелуя.

Но Рэйгард выпрямляется, а меня охватывает чувство разочарования.

– Я вынужден уехать на несколько дней, – с яростным нажимом заявляет он, и я вижу, как подрагивают его ноздри. – Держись подальше от парней, особенно от этого Роувелла. Мне плевать, что он знатнее меня. Требования ректора, чтобы я оставил тебя в покое, меня тоже мало интересуют.

– А моё мнение? – вырывается у меня. – Моё мнение тебя тоже не интересует?

– Твоё мнение я уже знаю.

Рэйгард говорит это с такой уверенностью, точнее, наглой самоуверенностью, что у меня от возмущения руки сжимаются в кулаки, и ногти больно впиваются в ладони. Этот самоуверенный проходимец меня ни в сол не ставит. Он уже всё решил за меня в моей жизни. Так не бывать этому. К хаосу маскировку и роль забитой девочки из захудалого рода. К хаосу моё ненормальное влечение. Я не портовая девка, к которым привык этот дикарь.

– Вы заблуждаетесь, магистр, – говорю холодно и высокомерно. – Вы наглый и заносчивый хам. Впредь держитесь от меня подальше. Я буду сама решать, с кем общаться.

Я ожидаю нового выпада со стороны наглеца, но к его реакции оказываюсь совершенно не готова.

Выдав свою тираду, смотрю на него с вызовом.

Чего я ожидаю? Ярости и новых требований вести себя так, как ему угодно? Или новых попыток облапить меня и поцеловать? На этот раз я готова дать отпор. Не физический, разумеется. На это у меня сил не хватит. Однако сильно сомневаюсь, что это потребуется. Он какой-никакой, а преподаватель Академии, хоть и «морской проходимец» заодно. И до сих пор я сама давала ему повод: таяла в его руках, отзывалась на поцелуи.

Но с этим всё.

Больше я не растекусь лужицей. А насильно меня принудить он не посмеет.

Вот только никаких движений в мою сторону Магистр Рэйгард не делает. Его лицо каменеет. Мужчина смотрит сквозь меня и холодно говорит:

– Хорошо, адепт Каринс, я вас понял. А теперь поторопитесь. Скоро будет обход стражи.

И всё?

– Закрывайте дверь, – спокойно-безразличным тоном продолжает он, и с лёгкой насмешкой добавляет. – Очень дальновидно было оставить ключ в дверях снаружи. По крайней мере не потеряли его и не утопили.

Магистр ждёт, пока я дрожащими руками закрываю дверь. Мгновение стою в раздумьях, не зная, как быть с обрывками магического плетения. На них остался след моей стихии, и для опытного мага не составит труда определить, кто тут хозяйничал. Однако Рэйгард решает эту проблему, бросив на замочную скважину тёмный сгусток неизвестного заклятия. Пульсирующий комок мрака прямо на глазах пожирает то, что осталось от защиты, поставленной магистром Верном.

– Поспешите, – холодно бросает капитан и, отвернувшись, начинает первым подниматься по лестнице, а у меня неожиданно от его высокомерного тона сжимается сердце.

Закусываю губу, пытаясь справиться с обидой. Да, логики в моих эмоциях нет. Или всё-таки есть? Если мужчина долго проявляет интерес, а потом вот так резко становится равнодушным, что это означает?

Только то, что он таким и был с самого начала. Пока подпускала его к себя, была интересна. А поставила на место, и пойдёт искать добычу посговорчивее. Правильно я поступила. Надо взять себя в руки и понять, что ничего я к нему не испытываю. А сейчас во мне говорит только уязвлённое самолюбие. Кстати, что он там сказал насчёт разговора с моим дядей? Надо будет у Велла выяснить, почему магистр Рэйгард вчера вылетел из кабинета ректора с таким недовольным лицом.

За всеми этими размышлениями я и не заметила, как мы вышли наружу.

Рывок за локоть, и я оказываюсь в кустах, а широкая ладонь зажимает мне рот.

– Патруль! – коротко объясняет Рэйгард почти касаясь губами моего уха.

Тело сотрясает дрожь. В голове что угодно, только не страх перед тем, что нас могут обнаружить. Хаотическое мелькание мыслей: как быть, если он снова позволит себе лишнее? Ни малейшего поползновения. Одна ладонь придерживает меня за плечо, вторая плотно перекрывает рот. Губами ощущаю шершавость её кожи, и память подсовывает для сравнения совсем другое прикосновение. Ещё немного и я сама к нему потянусь. И это после того, что я ему наговорила? Наваждение.

Как только шаги патруля удаляются, мотаю головой, сбрасывая руку Рэйгарда, и мужчина моментально отстраняется.

Я точно этого хотела? Закусываю нижнюю губу. Сердце колотится как сумасшедшее. С этим надо что-то делать.

– Я сама найду дорогу, – сухо говорю я.

Главное сейчас, как можно скорее избавиться от общества этого мужчины, а потом уже буду разбираться в своих ненормальных реакциях.

– Один раз я уже отпустил вас одну, – цедит Рэйгард сквозь зубы, – но далеко вы не ушли. Поэтому до женского крыла я вас доведу.

Не решаюсь возразить. Боюсь, что голос меня выдаст. Повинуясь жесту магистра, иду вперёд. Он следует за мной. Держимся густых теней, как тогда в порту. Один раз я спотыкаюсь и моментально чувствую, что сильная рука подхватывает меня под локоть. Но едва равновесие восстанавливается, она сразу же отдёргивается, оставив обжигающий след.

Добираемся до корпуса без приключений. Рэйгард протягивает руку:

– Ключ? Я сам о нём позабочусь.

– Но вам придётся проникнуть в кабинет ректора.

– Разберусь, – в голосе его по-прежнему холод и безразличие. – А насчёт моего камзола… можете передать через обслугу. Заодно пусть они и почистят. Всего хорошего.

Он наклоняет голову и разворачивается, собираясь уходить. Я в полной растерянности. Его теперешнее поведение подходит скорее оскорблённому аристократу, чем тому морскому дикарю, к настойчивому вниманию которого я привыкла.

– Спасибо, магистр Дайкер, – тихо говорю я в удаляющуюся спину.

Не знаю даже, услышал ли он. Мне кажется, замедлился на мгновение, но не обернулся.

Понимаю, что всё сделала правильно, осадив наглеца. С ним не может быть будущего. Это мужчина не моего круга. Знай он, кто я, едва ли осмелился бы даже приблизиться ко мне.

А, может, и хорошо, что не знал? Неожиданно приходит понимание, что в душе моей нет сожаления о том, что довелось испытать. Касаюсь подушечками пальцев своих губ. Это было, это кусочек моей жизни, и мне это понравилось. Но теперь пора запечатать это глубоко в своём сердце.

Впереди у меня инициация моего дракона, и, я надеюсь на это, встреча с истинной парой. Вот только, испытаю ли я перед своим истинным стыд за то, что его поцелуй будет не первым в моей жизни? Признаюсь ли ему в этом? А главное, будут ли мои стихии, моё тело реагировать на него так же, как на этого капитана?

Спальня встречает меня сонным сопением Неймы. Всё получилось, и никто ни о чём не узнает, если только сама не проговорюсь. Комкаю порванное платье и заталкиваю его под кровать. В шкаф сейчас не рискну лезть, там дверца скрипит.

Залезаю под одеяло с мыслью, что едва ли сейчас получится уснуть, и моментально проваливаюсь в сон.

Будит меня голос Неймы:

– Ну и где ты опять шлялась всю ночь, скромница?