Трон из пепла

Глава 3. Николас

Было странно находиться в центре внимания и чувствовать возложенные на него надежды. Сидеть на почетном месте, на которое он так привык поглядывать искоса, витая в своих мыслях, но делая вид, что внимательно слушает, как и те, кто сейчас смотрел на него. Король Николас Серебрегриф невольно чувствовал призрачное присутствие отца, сидя во главе заседания совета, словно тот наблюдал и оценивал его готовность к правлению. На нем не было короны, но она все равно сжимала голову стальным обручем.

Собрание лордов длилось почти час и было в самом разгаре. Но голова Ника уже была забита невероятным количеством докладов о конфликтах в королевстве. Кожа зудела все сильнее от каждого нового фейри, который брал слово. Он страстно желал сбежать. И все же должен был исполнить свой долг. Поэтому Ник слушал и тренировал ум, отбрасывая мелкие проблемы и запоминая все, в чем действительно были смысл или интрига, чтобы позже разобраться с вопросами.

Тория сидела справа от него, уравновешенная и внимательная к высокородным фейри за столом. И хотя возражала против присутствия здесь, поскольку никогда не посещала заседания Орлона, ему казалось правильным, что она рядом. Возможно, было эгоистично просить об этом только потому, что ее уверенность всегда передавалась и ему. Помимо Тории, недовольные взгляды собравшихся были вызваны персоной слева от него, бросавшей еще больший вызов традициям.

Ник сочувствовал Джейкону. Нелегко было в одиночку представлять свой вид, находясь в центре внимания, и Ник не верил, что Джейкон находился здесь по собственной воле. Когда ему предложили должность представителя людей, как посоветовала Фейт, Джейкон тут же отверг эту идею. И только пару недель спустя все же решил попытаться – посмотреть, изменится ли что-то в городах людей. Ник не сомневался, что невеста Джейкона помогла ему изменить мнение.

Когда последний вопрос был улажен, Ник повернулся к нему.

– Есть новости из внешнего города?

Джейкон слегка выпрямился на стуле, и при виде его неловкости под пристальными взглядами Ник почти пожалел о своем вопросе. Но человек быстро напустил на себя уверенный, храбрый вид, когда дюжина фейри неохотно обратила взоры в его сторону. И Ник с восхищением отметил, что его голос не дрожит, когда Джейкон заговорил:

– Необходимо вернуть солдат в Галмайр. Люди продолжают пропадать. Жители Фэрроухолда больше не сообщали о появлении Вальгарда, но некоторые семьи все еще голодают. Еды недостаточно.

Джейкон давно озвучил Нику эти проблемы, но нужно было, чтобы о них услышала и знать, король должен был предоставить Джейкону как можно больше голоса и авторитета во время подобных встреч, если хотел, чтобы ему когда-нибудь было оказано по праву заслуженное уважение. Ник уже разработал ряд решений для человеческого города и не нуждался во времени на обдумывания или рассуждения. Впервые за время изнурительного заседания он выпрямил спину, таким образом обращаясь к придворным: поза, предупреждавшая, что было бы серьезной ошибкой оспаривать то, что он собирался сказать.

– Я предлагаю разместить легион в Галмайре. Захват одного города станет шагом к покорению всего королевства. Я этого не допущу.

Фейри за столом одобрительно забормотали – не потому, что беспокоились за жизни людей, а из-за страха, что Вальгард подберется ближе к ним самим, если продолжать бездействовать.

– Что касается людей Фэрроухолда, я объявляю, что с сегодняшнего дня ворота Каяс-Сити будут открыты. Всегда. Чтобы люди и фейри могли беспрепятственно ходить там, где им заблагорассудится. Товары будут распределяться равномерно. Хай-Фэрроу не достиг бы всего, что мы имеем, не функционировал и не выстоял бы без людей за стеной. Пришло время признать это и воздать должное тем, кто подарил вам роскошную жизнь.

Прозвучал новый голос:

– При всем уважении, Ваше Величество, ваш отец…

Ник оперся руками о стол и осторожно поднялся со своего большого богато украшенного сиденья. Родовитый фейри тут же умолк.

– Мой отец больше не король. Теперь король я.

Горло фейри дернулось, когда Ник пригвоздил его к месту своим пристальным взглядом. Напряжение стало осязаемым. В то время как на лицах остальных читался протест, говоривший уступил, вжавшись обратно в стул.

Ник продолжал:

– Человек или фейри, высокородный или простолюдин – в могиле это не имеет значения. Существует гораздо более серьезная угроза, которой наплевать на ваше бессмертие или богатство. Не делайте врагов из тех, кто на нашей стороне, только из-за формы ушей, ведь может наступить день, когда тот, кого вы считаете слабым, спасет вашу жизнь.

Ник не мог отрицать, что последнее заявление было вызвано личными чувствами. Сердце болезненно сжалось от тоски по Фейт. И хотя они обменялись несколькими короткими письмами, ей еще предстояло навестить Ника во время Ночных странствий. Он понимал, что ей понадобится время, чтобы привыкнуть к новой жизни в Райенелле и попытаться наладить связь с давно потерянным отцом. И знал, что нужно быть терпеливым, несмотря на эгоистичное желание навестить подругу. Увидеть хотя бы на мгновение.

Когда Ник уже собирался выпрямиться и распустить собрание, в воцарившейся тишине раздался язвительный голос:

– Если мне позволят, я бы хотел затронуть последнюю проблему, Ваше Величество…

Взгляд Ника тут же метнулся к лорду Зариасу. Он весь напрягся, заметив, что тот посмотрел на Торию, но скрыл нарастающий гнев. Король не питал ни капли доброты к лорду, с которым был слишком хорошо знаком. Зариас стал одним из приближенных отца благодаря своим жестоким, злобным помыслам.

Ник остался стоять, его тон был жестким и предупреждающим, когда он произнес:

– Говори.

Исходившее от лорда высокомерие было осязаемым, и Нику пришлось сдержаться, чтобы не сжать кулаки, предвидя тему, которая вот-вот будет затронута, понимая, что он никак не сможет оградить Торию.

– Разумеется, я не хочу выказать свое неуважение, говоря это, но ваш отец знал, что дела королевства не должны обсуждаться в присутствии посторонних.

Ник почти почувствовал желание Тории отпрянуть от неясного замечания, осторожного упрека, хитро сформулированного лордом. Хотя слова Зариаса были адресованы не только ей, Ник не сомневался, что Джейкона считали чужаком лишь за человеческое происхождение.

Ник приложил усилие, чтобы голос звучал ровно:

– Я бы не стал подвергать королевство опасности, приглашая сюда тех, в чьей верности сомневаюсь.

– Позвольте мне выразиться яснее. – Зариас встал, и этот смелый шаг пробудил в Нике безрассудную жажду доминирования. Он сосредоточился на дыхании. Конфликты были неизбежны при смене правителя. Фейри знал это, но все равно не был готов к ним. – Многим из нас некомфортно обсуждать внутренние дела Хай-Фэрроу в присутствии представителя другого королевства.

Ник обвел взглядом остальных фейри за столом. И хотя все молчали и даже не двигались, на суровых лицах многих лордов читалось согласие. Он невольно отметил, что его нервы на пределе. Как можно поддерживать мир, но уже настроить против себя стольких членов совета? Внезапно его охватила неуверенность, но Ник умело скрывал это перед стервятниками, которые прижали к стенке, ища любой незначительный повод опорочить его. Прямо сейчас умение править подвергалось испытанию, и потребуется еще много времени и пара взвешенных решений, чтобы заставить их безоговорочно поверить, что он достоин носить корону короля Хай-Фэрроу.

Ник полностью встал:

– У вас есть причина не доверять кому-то за этим столом, лорд Зариас?

Они с вызовом смотрели друг на друга.

– Не совсем. Но, принцесса…

– Королева, – спокойным и ледяным тоном поправил Ник. – Если вы обращаетесь к ней, то стоит использовать правильные имя и титул.

– И могу я добавить, – раздался голос Тории, и взгляд Ника скользнул к ней, когда она встала. – Если вы собираетесь говорить обо мне в моем присутствии, то не будете ли так любезны обращаться ко мне?

Сердце переполнилось гордостью за Торию, вселяя уверенность и в него.

Тория не посмотрела в ответ, устремив твердый взгляд на Зариаса.

– Разве мы не союзники, лорд Зариас? – Он открыл рот, чтобы возразить, но Тория продолжила: – Разве я не провела столетие рядом с Орлоном в качестве его подопечной, которой он полностью доверял? И разве, находясь здесь, не ставила нужды жителей Хай-Фэрроу выше собственных?

Но Зариас тут же обесценил ее речь.

– Некоторые верят, что вы здесь только для того, чтобы получить необходимые ресурсы для возвращения Фенстеда.

– Вы говорите за себя?

– Да, и за многих других.

Ник осознал, что находится в опасном положении. Он ни разу не усомнился в Тории и всей душой верил в ее искренность и отсутствие злого умысла по использованию Хай-Фэрроу в личных целях. Но пребывал в полном недоумении, как обосновать это политически и не выдать личных чувств.

– Я бы посоветовал вам тщательнее выбирать слова в разговоре с королевской подопечной, лорд Зариас. Не выдвигайте необоснованных обвинений, – предостерег Ник.

– Я не выдвигаю обвинений, – небрежно ответил Зариас, но в его голосе звучала насмешка. – Но она не может быть подопечной короля Хай-Фэрроу и королевой Фенстеда.

Ник не был уверен, к чему клонит лорд.

– Тогда что вы предлагаете?

Он тут же осознал совершенную ошибку, предоставив Зариасу прекрасную возможность вершить судьбу Тории. Губы лорда слегка изогнулись в коварной улыбке, словно Ник произнес именно то, на что тот надеялся. Лорд плавно опустился на стул, в глазах светилось скрытое торжество, и Нику пришлось стиснуть зубы в приступе ярости.

Нехотя он тоже сел, и Тория последовала за ним.

Зариас воспользовался выпавшим шансом.

– Фенстед все еще остается под властью Вальгарда. И потребуется гораздо более мощная сила, чем армия Хай-Фэрроу, чтобы его вернуть. Тория Стагнайт – не королева.

Ника обжег всепоглощающий гнев, усилившийся от ощущения неловкости Тории.

– Осторожнее, Зариас.

Лорд прекрасно осознавал свое преимущество. Ник был королем, но не имел права отстранять членов совета от власти без причины и согласия большинства. Лорд Зариас имел вес в Хай-Фэрроу и был одним из самых богатых и уважаемых. Если действовать опрометчиво, лорд может с легкостью сплотить оппозицию, и его правление окажется под угрозой.

– Разумеется, я не хочу выказать вам неуважение. Скорее, напротив. – Мелодично озвучивал он свою гениальную идею. – Предлагаю навсегда наречь Торию Стагнайт королевской подопечной Хай-Фэрроу. У нее нет королевства, но мы, возможно, сможем завоевать крепость в два счета, если используем ее положение в своих интересах.

Ник ненавидел учащенное сердцебиение, нарастающий гнев и страх, затуманивший разум.

– Если Тория станет подопечной Хай-Фэрроу, мы сможем предложить ее руку Тарли Вулверлону и тем самым закрепимся в Олмстоуне. А когда придет время, получим влияние в Фенстеде, если нам удастся вернуть его, объединив две великие армии. Возможно, получится также убедить Райенелл поучаствовать, благодаря их новой принцессе-человеку, которая, как мы все знаем, тесно связана с Хай-Фэрроу и прежде была главной шпионкой короля. Может, придет время попросить об ответной услуге за акт милосердия вашего отца.

Ник лишился дара речи. В предложении Зариаса не было ничего привлекательного, но все взгляды были прикованы к нему, чтобы оценить его мысли по поводу хитрой идеи, которая, похоже, имела смысл. Это стало бы предательством по отношению к тем, кого он любил. Ник чувствовал на себе шокированный взгляд Тории, призывающий посмотреть в ответ, чтобы он мог увидеть таящуюся в нем мольбу. Но король не мог этого сделать, иначе наверняка сломался бы. Поэтому сохранял бесстрастное выражение лица, как будто раздумывал, выдерживая давящее осуждение. Нужно действовать разумно в этой мучительной войне сердца и долга. Он ненавидел слова, которые должен был произнести, но, поскольку внимание совета было приковано к нему, выбора не оставалось.

– Ваше предложение может оказаться выгодным.

Молчаливое возмущение Тории ранило в самое сердце. Ник с трудом сглотнул, стараясь не выдать своей реакции. Не посмотреть на нее и не умолять понять или подождать, пока он объяснится наедине.

– Но хотя мы остаемся союзниками, я все еще не доверяю Варласу после его попытки захватить Райенелл. Возможно, этот союз помог бы нам влиять на него и отслеживать решения короля. Пока что наши источники сообщают о тишине в Олмстоуне, но было бы глупо предположить, что он отказался от своей мести.

Лорды закивали в знак согласия. Когда он встретился взглядом с Зариасом, то едва сдержался, чтобы не наплевать на последствия и не стереть самодовольную ухмылку с его лица.

– Я обдумаю ваше предложение, лорд Зариас. А теперь, полагаю, мы закончили на сегодня.

Все переглянулись, но, кажется, только когда Зариас согласно кивнул, остальные последовали его примеру, и зал наполнился болтовней, пока лорды покидали его. Ник посмотрел вслед Зариасу. Он ни капли не доверял ему и решил не спускать с него глаз.

В следующую секунду после того, как члены совета покинули комнату, Тория в ярости вскочила на ноги:

– Ты не имеешь права!

Но они были не одни – у стен все еще стояла стража. И Ник не мог быть уверен, что все преданны ему. Нельзя, чтобы его слова дошли до Зариаса, если он будет говорить открыто, поэтому старался говорить спокойно и равнодушно.

– Имею, если хочешь оставаться в Хай-Фэрроу под моей защитой.

При виде обиды и негодования в ее глазах в сердце словно вонзился кинжал.

– Если твоя защита подразумевает мою продажу ради выгоды твоего королевства, то считай, что я хочу быть где угодно, только не здесь. – Не оглядываясь, она вылетела из зала. Изумрудное платье обрывисто развевалось по ее спине.

Ник уперся рукой в стол и встал, сопротивляясь порыву последовать за ней.

– Неприятно признавать… – Тихий голос Джейкона прозвучал неожиданно и вырвал его из раздумий. Ник почувствовал себя виноватым, что совсем забыл о человеке. – Но она права. Разве влияние на Олмстоун стоит ее сердца?

Нет. Ничто не стоило ее сердца. Оказавшись втянутым в конфликт между сердцем и долгом, Ник больше всего на свете боялся, что рискует проиграть по обоим фронтам.