Трон сломленных богов

10. Самкиэль

С неба лил дождь. Капли отскакивали от металлических цепей, покачивающихся на беспощадном ветру. Этот шторм пришел сюда вместе со мной. Приземлившись, я сменил одежду – ткань моего нового костюма была легкая, но прочная, подобная той, которую мы носили на Рашириме. Черная рубашка с длинными рукавами и подходящие брюки помогли мне незаметно слиться с тенями, мелькавшими в переулке. Несколько дней назад Логану удалось убедить меня вздремнуть – сейчас это было очень кстати. Недолгий отдых позволил мне восстановить силы, даже если во всех снах я видел только ее.

Я стоял, осматривая местность, пока несколько человек переносили на корабль большие деревянные ящики. Я насчитал не менее пятидесяти сердцебиений, но, судя по магической ауре, исходившей от их кожи, они не были смертными. Ведьмы. Это объясняло, почему им так легко удавалось перемещать эти большие ящики.

– Ну, пошевеливайся! – крикнул один из мужчин. – Шторм не утихает, а у нас еще две погрузки. Нам нельзя опаздывать.

Порыв ветра покачнул огромный грязно-серый корабль. Мне нужно успокоиться. Кольца на моих пальцах вибрировали, умоляя меня призвать клинок. Я был бы рад возможности выпустить пар. Раньше это всегда помогало, но тогда я не был ограничен привязанностью к женщине. Речь никогда не шла о ком-то, кто был мне так дорог.

Они погрузили оставшиеся ящики и захлопнули двери кузова большого грузовика. Двигатель загудел, фары загорелись, и машина тронулась с места. Теперь, когда грузовик не закрывал мне обзор, я понял, что передо мной не обычный грузовой корабль. Он был огромным. Сколько груза он перевозит? Деревья гнулись под порывами завывающего ветра, дождь продолжал хлестать по бетону. Я натянул капюшон, напряг глаза и всмотрелся в темнеющие силуэты деревьев. Казалось, будто там что-то есть, но разглядеть что-то конкретное мне не удавалось.

Решив, что это не имеет значения, я повернулся к кораблю – на него поднялись последние несколько человек. Рампа со скрипом поднялась вверх. Я подождал, пока корабль покинет гавань, прежде чем снова подняться в небо.

Мои ноги с тихим стуком ударились о палубу. Приземлившись на корточки, я ненадолго замер, чтобы убедиться, что никто меня не услышал. Я следовал за кораблем несколько миль, пролетая сквозь бушующий шторм. Сейчас огни города были так далеко, что только существо из Потустороннего мира могло их разглядеть.

Куда они направлялись? Сначала я предполагал, что они держат курс на Новас, предыдущую базу Кадена и его резиденцию, но корабль двигался в противоположном направлении. Казалось, они плывут в никуда. Я сделал несколько шагов вперед, стараясь держаться у мостика. У руля никого не было – ведьмы на борту взяли управление на себя. Я чувствовал их магию.

Снизу раздался голос:

– Я не собираюсь подниматься наверх. Там очень холодно и льет дождь. Как будто эта проклятая буря нас преследует.

Я услышал шарканье ног и злобный смешок, прежде чем другой мужской голос произнес:

– Он сказал, что кто-то должен быть на дежурстве, так что иди.

– Нет, ты иди.

Наступила пауза, атмосфера стала тревожной.

– Ты сам слышал, что они говорили. Они называют ее крылатой смертью. Раздается раскат грома, а потом она спускается с неба и проливает на тебя огненный дождь. Она охотится за всеми, кто причастен к смерти той девушки. В том числе и за нами, а этот идиот не придумал ничего лучше, чем записать все на камеру.

– Я бы посмотрел, как ты называешь Кадена идиотом в лицо.

– Я сделаю это, если ты пойдешь на дежурство.

Раздался смех, а затем я услышал шаги на лестнице.

– Хорошо. Я готов заключить сделку и хочу, чтобы она была зафиксирована.

На лестнице появились тени. Их шаги гулким эхом отдавались по металлическим ступеням, и они даже не пытались сохранять тишину.

Мужчина впереди обернулся, продолжая смеяться вместе со своим другом.

– Я удивлен, что Сантьяго не сказал ему. Мой…

Заметив, что глаза его спутника расширились, он остановился. Он медленно повернул голову, чтобы увидеть, что послужило причиной такого испуга. Его взгляд остановился на моей груди, а затем медленно поднялся вверх.

Он с трудом выдохнул:

– Ох, черт.

– Твоя магия – ничто по сравнению с богиней, которая ее сотворила, – сказал я, открывая очередной ящик.

Он ничем не отличался от других ящиков, наполненных листами железа. Корабль качнуло, волна толкнула его в бок. В комнате пахло железом и горелой плотью ведьм, которые безуспешно пытались меня атаковать. Где-то на потолке сдавленно хрипел Сантьяго – я прижал его туда с помощью своей магии, продолжая задумчиво изучать тетрадь с записями о грузах.

– Почему ты перевозишь столько железа?

– Иди в Яссулин! – выплюнул Сантьяго, пытаясь вырваться из невидимой хватки.

Я наклонил голову и опустил руку с блокнотом.

– Ты знаешь о Яссулине? – Я хмыкнул. – Впечатляет. Это царство вне времени и пространства. Место столь жестокое, что лишь самые мерзкие и презренные существа попадают туда после смерти.

Я махнул рукой, и Сантьяго упал на пол рядом со мной, приземлившись лицом вниз. Он поднял голову, из носа хлестала кровь.

– Ты забрал мои гребаные руки!

– Да, да, я это сделал. – Я опустился на колени рядом с ним. – Я предупреждал, что произойдет, если ты коснешься ее. Следовало прислушаться.

Горький, влажный смех сорвался с его губ.

– Боги, ты и правда такой милашка. Как это ничтожно.

– Говорит мужчина, который… как там она сказала? – Я сделал паузу. – Ах да, «не мог вынести слова «нет».

Моя кровь закипела, когда я вспомнил, что она говорила в тот день в Эль-Донуме. Я знал, что он никогда не касался ее по-настоящему, но он пытался, и это заставило меня желать ему смерти.

– Эй, ты не можешь винить меня за любопытство. Все, кто к ней прикоснулся, превратились в побитых псов. Думаю, даже боги.

По взмаху моей руки его тело снова ударилось о потолок. Я услышал, как хрустнули его ребра, и он захрипел, прежде чем захлебнуться от смеха.

– Хотя бы один из вас задумывался о том, что ее ценность заключается в ней самой, а не в том, что у нее между ног?

Я прижал его тело к потолку настолько сильно, что металл заскрежетал.

– А он не шутил. – Смех Сантьяго затих, когда он посмотрел на меня. – Ты действительно в нее влюблен.

Его удивление сменилось улыбкой, а затем новым взрывом хохота. Продолжая держать его над собой, я повернулся и молча сорвал крышку с еще одного ящика.

– Ох, чувак, ты крупно попал. Ты действительно думаешь, что Каден позволит тебе ее заполучить? Позволит хоть кому-нибудь по-настоящему ее заполучить? Она первая и единственная, кого он сотворил. Он ее не отпустит.

Сантьяго хмыкнул, и я надавил на него с новой силой.

Я знал это. Все это знали. Каден уже доказал, что готов пойти на все, чтобы ее вернуть – если понадобится, то и по кусочкам.

– Я прекрасно понимаю, как далеко он готов зайти. Он отравил ее, унизил ее, угрожал ей, заставил монстров затащить ее в огненную яму, разорвал ее на куски, манипулировал самыми близкими ей людьми, чтобы они ее предали, а затем забрал единственного человека, которого она любила. И все потому, что она отказалась к нему вернуться.

Еще один взмах руки, и Сантьяго рухнул на землю. Он с грохотом приземлился на пол, мучительно закашлялся и с усилием перевернулся на спину. Он ухмылялся, словно вся та боль, которую Каден причинил Дианне, была самой смешной на свете шуткой. Я терял самообладание.

– Ты находишь это забавным?

На корабле погас свет, моторы заглохли. Наступила полная тьма, и гром, оглушительный и угрожающий, расколол небо – он был настолько громким, что мы отчетливо слышали его даже на нижней палубе. Я отложил тетрадь в сторону, почерневшее серебряное кольцо на моем пальце загудело. От клинка Забвения тянулись полосы пурпурного и черного дыма.

Глаза Сантьяго широко раскрылись, улыбка исчезла с лица. В отражении его взгляда я увидел, как мои собственные глаза вспыхнули серебром.

– Ты знаешь, что такое Забвение, Сантьяго? – Я приблизил к нему кончик клинка, пока он боролся с моей невидимой, но неумолимой хваткой. – Это оружие я сделал задолго до того, как о тебе даже подумали. Этот клинок должен был стать орудием мира, знаменующим мое вступление на престол. Но тогда во мне было слишком много гнева и горя. Чувства, которые я не мог контролировать, выплеснулись наружу – так я создал его. Такие эмоции не должен испытывать бог, но их испытал я. Это настоящий клинок Смерти. Нет мира, нет Астераота, нет Яссулина – нет ничего. Он превращает тебя в частицу материи, которую можно повторно использовать по своему усмотрению. Тебя больше не существует. Ни характера, ни черт, которые делают тебя особенным, никаких воспоминаний, снов или кошмаров. Это истинная смерть.

Сантьяго сглотнул, я ощутил исходящие от него волны страха. Взглянув на клинок в своей руке, я повернулся к нем:

– Я не использовал его с тех пор, как пал Раширим. А потом появилась она. Знаешь, в чем дело? Нет границ, которые я не перейду ради ее счастья и безопасности, особенно после всего, что вы с ней сделали. Это высший закон – не трогать никого, кто мне дорог. Одно только это действие карается смертью. Это – твой конец.

– Судя по тому, что я слышал, не думаю, что она об этом знает.

Его ухмылка исчезла, когда кончик лезвия коснулся его пиджака. Ткань под ним мгновенно превратилась в пепел, взлетев в воздух маленьким серым облачком.

Глаза Сантьяго вылезли из орбит, а затем он забормотал:

– Послушай, я не знаю, понимаешь? Не знаю.

Он запнулся, как будто что-то мешало ему говорить. Я убрал клинок, чтобы он не действовал на него слишком сильно.

– Каден никому ничего не рассказывает, особенно после того, как Алистер умер, а она сбежала. Теперь он никому, кроме Тобиаса, не доверяет. Если тебе нужны ответы, настоящие ответы, найди его.

– Почему железо? Что за корабли?

– Я знаю только то, что он что-то строит.

Я нахмурился.

– Металлы и минералы не помогут Кадену создать оружие, способное уничтожить бога, а он хочет именно этого. Только Азраил мог сотворить что-то из ничего, но он давно мертв.

Сантьяго отвел обеспокоенный взгляд от лезвия и посмотрел на меня так, будто у меня выросли рога.

– Кто сказал, что Азраил мертв?

Я выпрямился:

– Я сам видел его смерть. Он погиб во время нападения Иг’Моррутенов, спасая свою жену. Свет озарил небо. Почему ты считаешь, что он жив?

– Алистер мог заставить тебя увидеть все, что ему вздумается.

– Алистер? Алистер никогда не был на Рашириме. Ты пытаешься выиграть время с помощью глупой лжи.

– Зачем мне лгать? – практически заикался он, словно боялся, что я снова коснусь его клинком. – Короли Йеджедина обладают почти такой же властью, как и ты.

– Короли? – Настала моя очередь заикаться. – Алистер не был королем.

– Ты действительно не знаешь, кто такой Каден, да? – спросил Сантьяго с искренним недоумением.

Мысли заметались в моей голове. Если Алистер был там, значит ли это, что Каден и Тобиас тоже были с ним? Но как? Мне нужны были ответы. Что, если они – последние короли Йеджедина? Неужели Нисмера и другие боги-предатели призвали не только Иг’Моррутенов, но и королей?

Я видел мертвого Азраила, видел, как он превратился в луч ясного синего света. Я уже открыл рот, чтобы ответить Сантьяго, как по небу разнесся новый раскат грома. Однако на этот раз дело было не во мне.

– Крылатая смерть, – прошептал он.

Сердце Сантьяго колотилось, как барабан. Он был в ужасе, но уже не по моей вине.

– Вытащи меня отсюда живым, и я расскажу все, что знаю. Клянусь.

Я остановился и повернулся к нему. Сантьяго съежился. Я поднял руку и сжал пальцы возле его лица.

– Закрой рот.

Впрочем, он и без моих угроз едва мог говорить. Появление Дианны превратило его в сморщенное, жалкое создание. Он знал, что она пришла за ним, и практически намочил штаны. Я ожидал, что она выпустит в корабль поток пламени, но этого не произошло. Ведьмы, которых я вырубил, уже должны были проснуться, но я не услышал ни единого крика. Тишина была страшнее всего.

Я схватил Сантьяго за плечо и толкнул его вперед.

– Иди.

– Ты не думаешь, что безопаснее покинуть основную часть корабля? – возразил он, упираясь и пытаясь повернуть назад.

– Не обольщайся, твоя безопасность не моя забота, – сказал я, призывая свой огненный меч.

Я прижал кончик лезвия к его спине. Сантьяго застыл, прежде чем вздохнуть и снова двинуться вперед.

– Какой смысл в угрозах, если ты все равно собираешься меня убить? Ты уже отнял мои руки. Я бессилен.

Я промолчал и подтолкнул его в спину. Он остановился у одной из металлических дверей и многозначительно посмотрел на меня, намекая на свои отсутствующие руки. Сжав зубы, я обошел его, повернул большой рычаг и толкнул тяжелую дверь. Она распахнулась, и перед нами открылась пустая комната. Я отошел в сторону и взмахнул клинком, жестом приглашая его войти. Я не собирался доверять Сантьяго – даже если у него не было рук.

– Ты жив по двум причинам. Во-первых, у тебя есть информация, которая мне нужна, – сказал я.

– Что еще? – спросил он и обернулся, осознав, что я не вошел в комнату вслед за ним.

Я схватился за дверной косяк.

– Мне нужна приманка.

Глаза Сантьяго вылезли из орбит, его лицо окаменело от ужаса, а я захлопнул металлическую дверь.

– Черт возьми, ты не можешь оставить меня здесь! – крикнул он, и я услышал отчаянный стук в дверь. – Она убьет меня! Разве ты не должен быть хорошим парнем?

Я повернул защелку и прислонился к двери.

– Я никогда не говорил, что я хороший. Думаю, вы выдумали эту сказку для собственного спокойствия. Вы убеждаете себя, что я милосерден. Вы считаете, что настоящий правитель обязан хотя бы сохранять нейтралитет, но иногда королю приходится быть монстром.

Вздохнув, я отошел от двери и призвал огонь. Направив его, я запаял края.

– Я признаю, что я стал более неустойчивым, и я знаю, что причина в Дианне. Это печально. Я никогда не чувствовал того, что чувствую к ней. Она превратила меня в ревнивого собственника, но не такого, как твой хозяин. Я никогда не причиню ей вреда и не позволю сделать это другим. С каждым новым убийством ее собственная боль лишь усиливается. Она кормится, чтобы насытить порожденную горем часть себя. Она пытается похоронить свои чувства, свою личность и доказать себе, что она – тот самый монстр, которым вы все ее считаете. Никто из вас ее не знает. Она – намного больше. Дианна была добра ко мне и помогала мне, когда я этого не заслуживал, поэтому теперь я сделаю то же самое для нее. Благодаря Кадену и всем вам у нее больше никого нет.

Пульсирующий жар угас, и раскаленный металл медленно остыл. Как только я начал говорить, стук в дверь прекратился. Я услышал, как он вздохнул и с глухим стуком упал на пол.

– Ты безнадежный влюбленный придурок.

Это было последнее, что я услышал от Сантьяго, минуя по две ступеньки за раз.