Тропинка к солнцу

6

Прошло еще пять дней. Милейн дважды виделась с Тэннером. Однажды они столкнулись на узкой дороге возле озера. В другой раз он заехал в больницу с лесником и пробыл достаточно долго, знакомя с ним Милейн и показывая ему все, что только можно.

Милейн же распаковывала ящики, училась пользоваться системой связи, помогала Берту и с удовольствием угощалась кулинарными изысками Карол. Каждый вечер или она звонила Эмбер, или Эмбер звонила ей. Телефонные счета грозили перекрыть все допустимые пределы, но в этом не было ничего нового.

Работы пока было немного. Заходили рыболовы, поймавшие на крючок себя вместо рыбы, велосипедисты, подвернувшие ногу, обожженные отдыхающие, недооценившие солнышко в горах.

Наконец Милейн решила, что может позволить себе побыть с Эмбер. Правда, отсутствовать ей разрешили недолго, потому что Берт и Карол устраивали в субботу обед.

— Не знаю, кого попросить, — сказала она по телефону Тэннеру. — Я думала, может, кто-нибудь из спасателей присмотрит за больницей? Я вернусь вечером.

— Едешь к Эмбер?

Проигнорировав нотки недовольства в его голосе, Милейн объяснила, что девочка хотела бы повидаться с ней до того, как начнутся занятия.

— Я здесь уже больше недели. Она же не понимает, что значит открывать больницу. В будущем, надеюсь, она будет проводить тут конец недели, но сейчас мне проще самой съездить к ней. Она немножко нервничает, потому что идет в новую школу. Надеюсь, мне удастся ее успокоить.

Тэннер предложил Реда. Юный спасатель повредил ногу и не мог работать вместе с остальными.

— Все равно нам нужен будет кто-то еще, разбирающийся в твоей работе. Иначе у тебя не останется ни одной свободной минуты. Правда, я думаю, ты хочешь большего, чем просто навестить девочку.

Милейн похолодела. Все эти дни она возвращалась мыслями к горячим источникам и почти убедила себя, что между ней и Тэннером нет ничего, кроме физического влечения.

Он напомнил ей, что у них остались кое-какие проблемы.

— Ты все еще не понял? Я делаю это не по обязанности. Мне самой до смерти хочется повидаться с ней.

— Даже если твоя жизнь от этого… Извини, Милейн. Это не мое дело.

— Да.

— Правильно. Только я знаю, что твое сердце разобьется, если в жизни Криса что-нибудь переменится.

Милейн не желала слушать. Еще раз сказав, что он лезет не в свои дела, она поблагодарила его за то, что он согласился оставить в больнице Реда, и положила трубку. Тэннер не понял ее. Не мог понять.

Эмбер очень вытянулась за то время, что они не виделись. Она вообще стала похожа на жеребенка, который еще не очень-то умеет собой управлять. Прошлогодние платья стали ей катастрофически малы, а новые, которые купил Крис, она хотела сначала показать Милейн, чтобы знать наверняка, не будут ли над ней смеяться в школе. Еще ей захотелось челку, но доверить свои волосы она могла только Милейн. Когда Милейн спросила о Крисе, Эмбер ответила, что он никогда не приходит к ланчу.

— Вообще-то у папы нет времени на еду. Он все время висит на телефоне.

— Он много работает?

— Много. Всем нравятся папины лыжи, а он никому не доверяет их делать. Так он говорит. Если он хочет стать богатым, то должен сам за всем присматривать.

А как же дочь? Сколько раз она заводила об этом речь с Крисом, и всегда безрезультатно.

Попросив Эмбер показать ей дом, она потом предложила прокатиться до школы. Девочка заупрямилась, но Милейн настояла. Во дворе школы Эмбер показала ей, что научилась делать, и Милейн сказала:

— Да ты всех девочек оставишь позади. Им ничего не останется, как стоять и смотреть, а ты будешь играть с мальчишками в бейсбол.

— Ты правда так думаешь?

— Я знаю. — Милейн прижала ее к себе. — Ты еще покажешь мальчишкам, как умеешь бегать, и они все в тебя влюбятся.

— Это мне все равно. Но я хочу, чтобы у меня были друзья.

Милейн заглянула ей в глаза.

— Ты, кажется, говорила о соседском мальчике. Разве вы не друзья?

— Друзья. — Сомнение исчезло из глаз Эмбер. — У нас будет учитель-мужчина. А еще я видела директора. Его дочь — мне ровесница.

— Наверное, она пойдет с тобой в один класс?

— Наверное. Ты знаешь, у директора хорошая дочка, но очень застенчивая. Интересно почему?

— Не так-то легко быть дочерью директора. Возможно, она мечтает с кем-нибудь подружиться. Только она не знает, как подойти…

— Ты думаешь? — спросила Эмбер.

Милейн ответила, что ничуть не удивилась бы этому. И, наверное, Эмбер стоит самой позвонить ей. Возбужденная девочка принялась говорить о том, что наденет в первый день, когда отправится в школу, и не унималась часа два, пока Милейн катала ее по Бишопу.

В конце концов они остановились возле здания, принадлежавшего лыжной компании. Эмбер вежливо поздоровалась с секретаршей и представила Милейн в качестве «своей самой лучшей подруги на свете». Потом она совсем по-взрослому спросила, не может ли повидать отца. Милейн встретилась взглядом с секретаршей, и обе с грустью подумали о том, что дочь не должна об этом спрашивать.

Милейн расстроилась, но не могла не заметить, что здание компании оказалось гораздо больше, чем она думала.

— Невероятно, — сказала она Крису, когда наконец оказалась в офисе и пожала ему руку. — Ты наверняка вдвое увеличил свое дело с тех пор…

— С тех пор, как мы развелись, — закончил Крис, не обращая внимания на присутствие дочери. Более того, он не переставал что-то изучать на экране компьютера. — Даже больше. Я неплохо справляюсь с делом. Однако есть проблемы. Я уже перерос здешний рынок. Надо двигаться дальше. Знаешь, я стал популярен. Не хочешь войти в долю?

Милейн эта идея не пришлась по душе, но, поскольку ее больше всего интересовали взаимоотношения дочери и отца, она не стала отказываться. Эмбер же подошла к компьютеру.

— У нас в школе тоже есть компьютеры. Так Энди говорит.

— Энди? — переспросил Крис.

— Да ты знаешь, — недовольно проговорила Эмбер. — Энди Майн. Он мой друг.

Милейн улыбнулась, припомнив, как сама пыталась определить в этом возрасте, можно ли дружить с мальчиками. Не ускользнуло от ее внимания и то, что Крис так и не снял руку с клавиатуры.

Он постарел. По правде сказать, сейчас он выглядел более мужественным, чем когда они поженились, но в уголках губ у него залегли глубокие складки, у глаз появилась сетка морщин, волосы заметно поредели, да и кожа на руке уже не была такой эластичной, как прежде. Милейн не волновало, что она тоже, должно быть, изменилась за прошедшие годы. Больше всего ее огорчало, что даже визит дочери и бывшей жены не смог оторвать его от работы.

Она задала несколько вопросов о жизни в Бишопе, о школе Эмбер. Доволен ли он тем, как там поставлено дело? Он лишь раз оторвался от компьютера, когда сказал, что, если бы не бишопская изоляция, он мог бы за неделю завалить лыжами все побережье.

— Я подумала… — начала было Милейн, решив, что другого времени не будет. — Похоже, ты сейчас здорово занят. Что, если я заберу Эмбер с собой? Пусть побудет у меня до начала занятий.

— Хм. — Крис что-то поправил на экране, подумал и нажал на клавишу. — Почему бы нет?

— Папа, я не могу, — расстроилась Эмбер.

— Почему?

— У Энди день рождения. Он пригласил меня. Я сказала, что приду. Мы же говорили с тобой вчера вечером.

Крис бросил быстрый взгляд на Милейн, потом на Эмбер и вновь уткнулся в компьютер.

— Да? Я забыл. Обговори это с Милейн. Мне все равно.

Милейн едва не взорвалась. Конечно, он занимался важным делом. Почти тридцать тысяч человек кормились за счет его головы и энергии. Но разве дочь не важнее?

Милейн сказала, что не хочет, чтобы Эмбер пропустила вечеринку. Обещание есть обещание. К тому же там она сможет познакомиться с ребятами. Эмбер с потухшим взглядом спросила, не может ли Милейн приехать за ней после вечеринки. Однако речь могла идти только о следующем уик-энде, а она уже знала, что по уикэндам работы у нее вдвое больше обычного.

— Не знаю, как быть, дорогая. Наверное, ничего не получится до начала занятий.

— Правда? — простонала Эмбер.

— Она может приехать автобусом.

Милейн не думала, что Крис следит за их разговором, поэтому не сразу поняла, что он сказал.

— Автобусом? Ты хочешь, чтобы Эмбер ехала автобусом?

— А почему бы и нет? Я ими пользуюсь. Они за один день доставляют лыжи на юг Калифорнии.

Пара лыж, даже сотня пар лыж — это не восьмилетняя девочка.

— Нет, лучше не надо, — возразила Милейн. — Она еще слишком маленькая.

— Ну почему? Система надежная.

— Ты можешь не беспокоиться, что украдут твои лыжи, — выпалила Милейн, — но дочь… Послушай. Я познакомилась с одним человеком. У него есть самолет. Попробую поговорить с ним. Может, он захватит Эмбер, когда будет в Бишопе.

Крис не возражал. Эмбер же, насколько поняла Милейн, пришла в восторг от возможности полетать на самолете. Чтобы еще больше развеселить девочку, Милейн рассказала ей об оленях, которых ей показал Берт, и глаза Эмбер опять засияли.

Крис уже вновь был поглощен компьютером.

Всю обратную дорогу Милейн одолевали мрачные мысли, и, чтобы отвлечься от них, она решила посмотреть, что творится в больнице. Она перехватила Реда, когда он закрывал дверь, и заставила рассказать все, что было днем. В конце концов пришлось честно признаться себе, что пора ехать домой, хотя без Эмбер ей ужасно не хотелось вновь оказаться в просторном тихом доме.

Она механически приготовила ужин и включила телевизор, но и он не отвлек ее от мыслей о девочке.

Как Крис не понимает, что нет ничего драгоценнее детского смеха? — удивлялась она.

Впрочем, относилось ли это к Крису или к Тэннеру, она не знала.

— Ничем. Совсем ничем, — ответила Карол на вопрос Милейн, чем ей помочь. — У нас здесь полно ресторанов, и мы всегда собираемся в «Сьерра-Лодж», так что мне надо только удостовериться, что все помнят о вечеринке. Подмажься немного и приходи. Надо расслабиться. Поверь мне на слово: когда начнется сезон, тебе будет не до отдыха.

Милейн, по правде говоря, не хотела никаких вечеринок, но с Карол не поспоришь. Впрочем, она права. Пока нет снега и туристов, самое время немного повеселиться. Надевая легкий желтый свитерок и белые слаксы, Милейн отвлеклась от мыслей о Тэннере и о том, что они скажут друг другу при встрече, а подкрашиваясь, ненадолго забыла о тоске по Эмбер.

Женщина подъехала к массивному зданию из камня и дерева и едва вышла из машины, как сразу же услышала громкие звуки музыки. Тяжелые удары барабана и трепетный напев гитары завладели ее душой.

Оживая на глазах, Милейн поднялась по ступенькам.

Тэннер уже приехал. И она об этом знала. Наверное, этому не было рационального объяснения. Просто Милейн почувствовала, что он здесь.

В первый раз Тэннер надел не джинсы, а слаксы и темно-синий свитер. Впрочем, так были одеты почти все мужчины в зале. Он стоял в центре небольшой группы молодых людей и над чем-то от души смеялся.

Милейн застыла на месте, заслышав его голос. Тогда он обернулся и увидел ее. Его глаза сияли. Уголки губ поднимались. Он был упоен радостью жизни. И все же… что-то в нем было такое, словно он изо всех сил старался защитить себя от чьих-то посягательств…

От нее?

Улыбаясь, Милейн направилась прямо к нему, не зная, как он встретит ее. Она протянула руку. Когда он крепко пожал ее, Милейн пришло на ум, какие они с Крисом разные. А может быть, это она по-разному относится к ним?

— Ты много работала, — сказал он, зная, что его друзья смотрят на них. — И сверхурочно тоже.

— Не больше, чем ты. — Милейн не отнимала руку, решив подождать, пока Тэннер сам не отпустит ее. — Не представляю, можно ли работать больше.

— Если я хорошо подготовлюсь, то и не придется. А как ты съездила в Бишоп?

Тэннер отпустил ее, и Милейн принялась пространно рассказывать о том, что не имело особого значения. Он кивал, не сводя с нее глаз, и задал несколько вопросов о компании Криса.

Милейн не представляла, о чем они будут говорить, когда тема Бишопа иссякнет. Но, к счастью, среди приятелей Тэннера были несколько человек, с которыми она еще не познакомилась, и двое немедленно пожелали восполнить пробел. Один из них, владелец нескольких домов на берегу озера, принялся пространно объяснять ей что-то насчет крыш. Он даже взял с нее обещание, если ее крыша потечет, тут же обратиться к нему.

Тут Ред подал ей бокал вина, к тому же громко заиграл оркестр, и дальнейший разговор стал немыслим. Середину зала оккупировала молодежь, и Тэннер увел ее подальше к стене, по дороге пытаясь что-то сказать, но, так как до нее доносилась лишь половина его слов, она сочла за лучшее просто кивать в ответ. Через несколько минут он заговорил снова, но потом пожал плечами и стал смотреть на танцующих.

Через недолгое время Карол увела ее на огромную кухню, где срочно потребовалась помощь. Милейн попыталась узнать, не мог бы Берт привезти в Маммот Эмбер, но Карол не слушала ее, занятая мыслями о празднике.

Тогда она вновь задумалась о Тэннере. Нашел он с кем потанцевать? Или ждет ее?

— Хватит! — сказала неожиданно Карол и захлопнула дверцу холодильника. — Мне хочется потанцевать, пока я еще более или менее в форме.

Она схватила Милейн за руку и потащила обратно в переполненный зал.

Когда Берт остановил жену, заявив, что хочет показать молодым, как надо танцевать, Милейн отошла в сторону. И, сама того не желая, посмотрела на то место, где раньше стоял Тэннер.

Он стоял все там же и наблюдал за ней.

Прежде чем мелодия стихла, Тэннер направился к ней.

Дурак, ругал он себя, дурак. Если бы у него была хоть чуточка здравого смысла, он оставил бы ее в покое. А если бы она узнала, о чем он думал, то решила бы, что он сошел с ума. Сидя на своей террасе и глядя на противоположный берег озера, он воображал, будто она тоже смотрит в его сторону, и вспоминал горячее, прильнувшее к нему тело…

Не говоря ни слова, Тэннер положил руку на талию Милейн, приглашая танцевать. Он говорил себе при этом, что оставляет за ней полное право отказать ему.

Однако она пошла с ним и глядела на него снизу вверх, пока они ждали, когда оркестр заиграет снова.

Со стоном он повернулся к ней лицом, не зная, как танцевать, потому что мелодия не располагала к медленному движению, а он был совершенно несведущ в современных стилях, в которых партнер или партнерша не обязательны.

Тем не менее у него партнерша была.

Милейн откинула назад голову, тряхнула волосами и, поморщившись из-за неожиданно обрушившегося на них грохота, пожала плечами и… И Тэннер мгновенно забыл обо всем на свете.

Он поразился ее изяществу и великолепному чувству ритма.

Если Милейн и сомневалась в том, что делает, она никак это не показывала. Казалось, музыка и она существуют в непосредственной связи, заряжая друг друга энергией, и Тэннер с восторгом смотрел на нее, не в силах отвести глаз. Не стараясь привлечь к себе внимание, Милейн вся отдалась музыке. Отведя назад плечи, высоко держа голову, она заскользила руками по своему телу. И Тэннер едва не застонал, представив себе это бархатное прикосновение.

Одна мелодия закончилась, и, прежде чем он это понял, началась другая, такая же громкая и в таком же бешеном ритме. С вызовом на лице и блуждающей на губах улыбкой она приблизилась к нему, и Тэннер ощутил исходивший от нее жар. Он набрал полную грудь воздуха, вдыхая запах ее духов, который мгновенно ударил ему в голову.

Ближе. Еще ближе. Вот уже они коснулись друг друга. Тэннер, мучая себя, отодвинулся подальше. Огонь, блеснувший в ее глазах, сказал ему, что это не осталось незамеченным.

Барабанщик держал темп. Милейн вновь гордо подняла голову. Глаза у нее сверкали. Губы были полуоткрыты. Тэннеру казалось, что музыка властвует над ее телом, лишая собственной воли, пульсирует в ее жилах.

Тэннера тоже захватила бешеная стихия танца, и он даже не пытался бороться. В глубине сознания он уже не сомневался, что зашел слишком далеко и ему поздно тягаться с оркестром. Раньше он, бывало, пробовал, но каждый раз проигрывал в схватке. Поэтому знал, что выжить можно, только подчинившись силе, которая наполняла его радостью, страхом, волнением.

Сегодняшний вечер был необычным. Страх. Волнение. Но не из-за барабанщика, взявшего власть над его сердцем, а из-за женщины, той самой, которая делила с ним радость танца.

— Господи!

Тэннер посмотрел на Милейн. Щеки у нее пламенели, волосы спутались.

— Тебе нравится?

— Очень! — Она улыбнулась ему почти призывно. — Музыка… Уже давно не танцевала.

— У тебя хорошо получается.

— Да? А я сама не знаю, что делаю. Неважно.

Она закрыла глаза, словно выкидывая Тэннера из мыслей.

Как ему хотелось протянуть к ней руку остановить ее… Он желал ее. Желал, забыв о здравом смысле.

Тэннер огляделся. Берт прижимал к себе жену и весело смеялся. Ред танцевал с повторявшей все его движения крупной блондинкой. Пары. Молодые. Пожилые. Соединившиеся в объятия. И танцующие порознь. А он видел одну только Милейн. И желал ее. Только она была нужна ему.

Когда он уже совсем потерял голову, музыка стихла. Наступила тишина. Потом послышался смех. Восторженные голоса заполнили зал.

Милейн схватила его за руку и лбом прижалась к его плечу.

— Господи! Я уже стара для этого!

Стара? Чего-чего, а приближения старости Тэннер не почувствовал.

— Тэннер!

Он посмотрел на ее блестевшее лицо, на улыбающийся рот, на полуоткрытые губы, ждущие его поцелуя.

Или не ждущие?

— Что? — в конце концов проговорил он.

— Мне… Тут очень жарко…

Жарко? Действительно жарко.

— Хочешь выйти на улицу?

Она согласно кивнула. Оркестр устроил перерыв, и они с Милейн отправились подышать воздухом. Кстати, они были не одни перед входом в ресторан. Разговор крутился вокруг последнего прогноза погоды. Тэннер отвечал то одному, то другому, обнимая Милейн за талию. В конце концов он задышал ровнее, и ему уже было не так жарко, как во время танца. То же самое происходило и с ней. Милейн мало разговаривала. Она тоже обнимала его и смеялась, когда смеялся он, внимательно прислушиваясь к его словам.

Когда Карол объявила, что ужин на столах, Тэннер проводил свою спутницу обратно в ресторан и проследил, чтобы она все попробовала, включая странные на вид, незнакомые кушанья, которые сам он есть не стал. После того как все поели, вновь зазвучала музыка, и Тэннер повел Милейн в танцевальный зал, боясь, как бы кто-нибудь не захотел пригласить ее.

Она была нужна ему. И он хотел тоже быть нужным ей.

Расходиться начали незадолго до двенадцати. Хотя Тэннер знал, что должен подойти к устроителям и поблагодарить за замечательный вечер, он убедил себя, что ничего страшного не случится, если он сделает это завтра утром.

Сегодня он хотел проводить Милейн до дома по ночным улицам.

— Я чувствую запах.

Милейн не отнимала у него руку, шагая рядом.

— Что?

— Зима уже идет. В воздухе появилось что-то новое. Запах снега.

Тэннер посмотрел на нее.

— Если снег был сегодня, это вовсе не значит, что он будет завтра.

Он был прав, но Милейн не хотелось с ним соглашаться. Днем улицы были заполнены туристами, приехавшими насладиться последними летними денечками. Теперь здесь было пусто. Обычные для этих мест деревянные дома соседствовали с современными виллами и в свете уличных фонарей производили таинственное впечатление. Впрочем, вполне вероятно, у нее самой было такое настроение, что все казалось ей таинственным.

Зачем она согласилась пройтись с ним? Ноги у нее болели от танцев. Ей бы улечься в постель, чтобы хорошенько выспаться и начать новый день в добром здравии. Оставаться наедине с Тэннером было по меньшей мере неумно. И все же…

— Почему ты приехал сюда? — спросила она после долгого молчания, которое было скорее напряженным, чем неловким. Ты говорил, что тебе нравилось работать в Скво-Вэлли.

— Те места мне нравятся и сейчас. Но мне показалось, что здесь у меня есть перспектива. Мне захотелось большего.

Он хотел отгородиться от прошлого? Милейн тряхнула головой, отгоняя от себя эту мысль. Хотя она так и не смогла забыть о Тэннере, но все же не считала, что их встреча всерьез повлияла на ее жизнь. Несмотря даже на то, что после ночи, проведенной в его объятиях, она поняла, что хочет жить, жить во что бы то ни стало.

— А ты? Разве ты приехала сюда только из-за Эмбер?

— Нет. Я с юности храню об этих местах прекрасные воспоминания. Ну конечно, я понимала, что здесь многое переменилось, но ведь и я не осталась такой, как была. К тому же и мне Маммот обещал профессиональную перспективу. Я не могла от нее отказаться.

— И ты не испугалась? А как твоя семья?

Ее семья? Кроме сестер, у которых теперь своя жизнь, у нее никого нет.

— Тэннер, если не считать Эмбер, я совершенно свободна. Меня ничто не связывает.

— Прошу прощения.

— За что? — удивилась она.

Он все еще держал ее за руку, и они медленно шли по улице.

— Я помню, что говорил тебе о своих родителях, И о том, как мы близки, — тихо произнес он. — А ты молчала.

— Молчала. — Милейн не хотелось вспоминать о неприятном после замечательного вечера, поэтому она постаралась сменить тему разговора. — Тэннер, ты сказал, что был женат. Какая она?

Он не ожидал такого вопроса.

— Карла? Студентка. Мы встретились, когда оба учились в университете.

— Это я знаю. А что она за человек?

Тэннер замедлил шаг, и Милейн подумала, что он хочет удрать от нее, но он продолжал шагать рядом, глядя прямо перед собой.

— Она любит смеяться. Жизнь для нее — большое приключение. Ее привлекает все новое, неизведанное.

Так ли должен говорить мужчина о своей бывшей жене? Милейн не знала ответа на этот вопрос.

— Ты это увидел в ней? Ее авантюризм?

— Наверное. По крайней мере, поначалу. Я очень в нее влюбился. Мы были неразлучны. Мои друзья пытались мне что-то говорить, но я их не слушал.

— Не слушал, — шепотом повторила Милейн. — Ты, конечно же, не слушал.

Тэннер поглядел на нее, нахмурился и вновь сосредоточил внимание на дороге. А потом рассказал ей о девушке, которая за год сменила три факультета и все лето злилась, потому что у них не было денег на поездку в Европу. Карла подрабатывала официанткой, и ей давали кучу чаевых. Посетителям нравилась эта необычная девушка. Тэннер еще долго ощущал энергию, которой его зарядила юная жена.

Но в конце концов любовь умерла. Тэннер закончил колледж и мечтал начать новую жизнь. Он знал, чего хочет. Чему только он не научился у лесников и спасателей! А Карла оставалась в колледже, занимаясь попеременно искусством, философией, журналистикой, даже химией. И еще ей нравилось быть официанткой.

— Мы были совсем разными. Я знал, чего хочу, а она не знала. Она хотела, чтобы мы по вечерам спорили о смысле жизни с ее свободомыслящими друзьями. А я весь день работал и уставал. Мне хотелось прийти домой и побыть с ней вдвоем.

Милейн закусила губу.

— А развод? Это была твоя идея?

— Да нет. Общая. Иногда мы встречаемся. Она не вышла замуж, и я потерял счет мужчинам, которые что-то значили для нее. Мне кажется, она начинает понимать, что в ее жизни что-то не так, но это не мое дело. Я ничему не могу ее научить. А вот она меня научила. — Он поглядел на Милейн. — И ты тоже. Единственный человек, с которым я могу быть до конца откровенным, это я сам.

Они уже подходили к дому, возле которого оставили машины. Милейн выпрямилась. Ее тело еще не забыло возбуждающих звуков музыки. Кровь кипела у нее в жилах от прикосновений Тэннера. Она и хотела и не хотела, чтобы этот вечер кончился. И знала, что только сама может отвечать за свою жизнь. Правда, она знала, чего стремится достичь в жизни.