S-T-I-K-S. Скил. Книга 2. Тропы зверей

Глава 3

Прошедший рейд нельзя было назвать в полной мере успешным: да, у Спецуры добавилось несколько рекрутов; оружия, боеприпасов и техники вывезли немало; но глупая гибель бойца на рядовом мероприятии – Спецура ведь этот кластер зачищает, что называется «по откату». В общем, немного помрачневший Петросян по прибытии в стаб никак наше участие в рейде комментировать не стал. Махнув в знак прощания нам с Маньяком рукой, ссутулился и пошел в центральную, закрытую для посторонних, часть Спецуры.

Я, честно говоря, нехило так замаялся, пока помогал с загрузкой бойцам Спецуры, так что, выпив грамм двести живца и придавив сытный ужин «соточкой» коньяка, отправился спать. И даже толком не помню, как в кровать лег – словно в омут провалился. А на утро проснулся довольно-таки рано и без всяких будильников: свежий, бодрый и готовый к свершениям!

После «мыльнорыльных» процедур пошел завтракать в бар и встретил там уничтожающего еду Маньяка. Тот, завидев меня, приветливо махнул мне бутербродом, очень скромных для Маньяка размеров, и прокричал с набитым ртом:

– Фкил! Фафай фуфа!

Махнув Маньяку рукой в знак приветствия, я подошел к бармену:

– Привет, он у вас еще не всю еду сожрал? – Я кивком указал на Маньяка.

– Доброе утро. – Улыбнулся знакомый бармен, протягивая мне меню. Петросян его, кажется, Щеглом называл. – Никак нет, мы пока держимся.

Пробежав глазами меню, я сделал заказ:

– Яичницу с беконом, двойной Американа и… чем это он, – кивок в сторону Маньяка. – Только что вместо флага размахивал?

– Бутерброды с ветчиной и сыром, – подсказал бармен.

– Во! И бутербродов с ветчиной и сыром, только в пять раз меньше чем у него сейчас.

Присев за столик к Маньяку, во рту которого исчезал бутерброд за бутербродом, я спросил:

– Ты куда-то торопишься?

– Угу, на тренировку, – кивнул тот, на этот раз успев прожевать. И огорошил меня. – А ты нет?

– Да не собирался вроде…

– Ну и зря! Я думал погонять тебя усиленно, пока время есть.

– Хм… ну, надо было хотя бы со мной этими планами поделиться. – Хмыкнул я. – Да и куда еще усиленней, я и так тренируюсь больше всех.

– Хм… ну, я думал, это, как бы, само собой разумеется. – Хмыкнул в ответ Маньяк. – Тут же один хрен делать больше нечего!

Я пожал плечами:

– Ну, можно еще забухать.

– Не смешно! – припечатал Маньяк. А потом, засомневавшись в том, что я шучу, добавил: – Больше никто особо не пьет – значит подраться не с кем, девчонок нет – то есть остается только нажраться вдвоем и упасть под стол!

– Ну да, так себе развлечение.

– Ну, так что насчет тренировок?

– Я к знахарю сейчас…

– Тебя что, еще не долечили?! – Изумился Маньяк.

– Долечили. – Успокоил я друга. – Просто Борн (это мой, так сказать, лечащий доктор), после рейда просил зайти.

– Ага, знаком с ним. – Кивнул Маньяк и прямо-таки весь превратился в сомнения и удивление: – Стоп! Борн?

– Угу. – Кивнул я.

– Просил?

– Именно! – Снова кивок.

– Ну, тогда, конечно, сходи. А потом подтягивайся ко мне. Все, я убег! – И с этими словами, он действительно легким бегом выбежал из бара.

Удивление Маньяка понятно; «Борн» и «просил», так сказать, понятия, действительно, мало совместимые. Этот грузный мужик с холодным и цепким взглядом всегда говорил тоном, не терпящим возражений. И, надо сказать, у меня лично и мысли такой не возникало ему возражать. А позавчера вечером перед рейдом он меня и вправду попросил зайти к нему после рейда. Ну как тут не зайти?

Знахаря я, как и положено, нашел в лазарете. Войдя в его кабинет и поздоровавшись, я, честно говоря, немного робел под его цепким и каким-то колючим взглядом, получил в ответ кивок на стул напротив стола за которым сидел Борн, и сухое:

– Садись. Рассказывай все в подробностях. – Сказано это было его коронным тоном, не терпящим возражений.

И я начал рассказывать, действительно в подробностях. Борн слушал меня, иногда кое-что уточняя, вроде: «когда переехали границу кластера, ничего не почувствовал?». Затем встал, обошел меня сзади, я почувствовал легкое покалывание в затылке, но продолжил рассказ, а Борн вернулся обратно за стол.

Рассказывал я действительно подробно. Особенно Борна интересовали мои ощущения в той или иной ситуации. Поэтому, когда мой рассказ дошел до того места, где мы обсуждали как будем захватывать резкого новичка, я вспомнил и о навязчивой мысли, пришедшей в мою голову «а может ну его нафиг: если этот новичок только что мужику в глаз из пистолета попал, как бы он мне руку не отстрелил». Помню от этой мысли аж руку вполне ощутимо заломило – очень уж не хотелось подставлять ее родимую. А потом уже я понял, насколько смешными были мои опасения: новичок же не в курсе про всякие там щиты и сверхспособности. А потом еще оказалось, что щит односторонне проходимый.

– Ну да, руки надо беречь! – Усмехнулся Борн. – Правда, односторонняя проходимость щита для твоего Дара неважна – главное прозрачность. Да и руки можно было не высовывать.

– Это как это… – Не понял я. Борн пристально посмотрел на меня и спросил:

– Скил, ты как себе представляешь механизм работы своего Дара?

– Хм… Ну, я делаю движение рукой, как будто ударяю открытой ладонью, при этом отдаю команду… мозгом… что хочу ударить, и от моих рук идет… ээ… какой-то заряд в то место, на которое я смотрю. Так как-то.

– Очень грамотное объяснение! – Саркастически ухмыльнулся Борн. Я в ответ только плечами пожал – как получилось, так и сформулировал.

– Но дело обстоит не совсем так, как ты себе это представляешь. – Продолжил Борн. – Твой Дар не создает никаких волн наподобие ударных. Он просто сообщает, направлен ли на тебя механический импульс той точки, в которую ты смотришь. И руками размахивать при этом тебе не обязательно; это просто, хм… своего рода ключ активации. Не самый, надо сказать, удобный – связанными руками, например, не сильно-то помашешь, просто самый простой. Но ты можешь и другой использовать – мышцы лица напрячь, моргнуть… хотя нет – моргать, в твоем случае, не вариант! Да хоть глаза выпучи! В общем, ты понял.

Я сидел и переваривал новую информацию: то, что Дар не обязательно активировать «руками» – это, конечно, замечательно. И то, что никаких волн он не создает, а просто придает импульс – тоже неплохо, но похоже это было больше все же на волну… особенно когда я бил «по массе», например, чтобы просто сбить с ног стайку медляков, мешающих пройти. Хотя импульс тоже должен действовать подобным образом…

Видимо я сильно задумался, пауза в разговоре слишком затянулась, и Борн решил ее прервать:

– Что-нибудь еще интересное в рейде происходило?

– Да, вроде нет. – Пожал плечами я. – Дальше мы согласно плану скрутили проблемного новичка, а потом я долго и скучно таскал ящики с патронами.

– Понятно – Кивнул Борн. – Ну ладно, Скил. Спасибо что зашел.

– Да не за что, – я снова пожал плечами. – Борн, а ты меня позвал только для того, чтобы расспросить о рейде? Точнее о моих ощущениях в нем?

– Ну да! – Знахарь, кажется, удивился такому вопросу.

– А зачем. Я что еще не до конца вылечился?

– До конца, – поморщился Борн – я же говорил. Ладно, объясню, справедливое требование.

Эм… Чего-то я совсем запутался: какое, нафиг, требование? Зачем он меня сюда позвал? Чем он недоволен? Что вообще у него в голове происходит?

– Видишь ли, Скил. – Борн, видимо, начал объяснять. – Ты в Улье не слишком-то давно, но, наверное, успел заметить, что знахари здесь на особом счету.

– Конечно, – пожал плечами я. – Люди способные тебя из запчастей собрать, да еще и про твой Дар знающие больше чем ты сам.

– Это-то как раз не всегда так. Но есть и еще особенность. Мы, знахари, видим больше остальных. И, по мере сил, изучаем иммунных и то, как, в тех или иных условиях, на них воздействует Улей.

– Угу. – Неуверенно кивнул я. – Но я обычный рейдер – таких как я вокруг полно. Тебе, наверное, Маньяк должен быть интереснее – вот уж где человек-сюрприз!

– Маньяк – случай, конечно, необычный, но его к общей статистике не привяжешь – слишком уж необычный. Да, знаю и наблюдаю я его довольно давно. – Борн криво ухмыльнулся. – Ты же в Улей попал сравнительно недавно, месяца два-три, не больше?

– Да, около того.

– При этом постоянно принимаешь раствор горошин. – Продолжал Борн. – Немногим рейдерам так везет – горошина, конечно, невеликая ценность, но все же это деньги.

Я молча кивнул, вспоминая, как я работал в службе снабжения стаба Рок, крутил баранку, берясь за все подряд рейды, при этом питался в бесплатной столовой той же службы. А на досуге развлекался тем, что читал книги, привезенные из тех же рейдов, и тренировался на полигоне Рока, вместо того, чтобы ходить в нормальный бар с хорошим пивом и вкусной едой и посещать шикарный бордель. Экономил, блин! А заработанные спораны менял на горох и прокачивал свое уменье.

– Кроме того: не все рейдеры заморачиваются на прокачке своих Даров улья – кто-то считает, что ему достался бесполезный Дар, а кто-то, что полезным он станет только в долгосрочной перспективе и деньги предпочитают тратить на свою экипировку и оружие. И уж совсем немногие занимаются развитием своих физических параметров – ну, максимум железо в тренажерке потягать. Твой же друг Маньяк, да и ты вместе с ним – просто фанатики саморазвития! И Стикс, видимо, оценил это по достоинству, – сказал знахарь и умолк загадочно улыбаясь.

– И в чем же это заключается? – Борн явно ждал этого вопроса, и я не стал его разочаровывать.

– В этом мире все сильно меняются, приспосабливаясь к новым условиям жизни.

– В моем родном мире тоже менялись. – Пожал плечами я. – Это, по-моему, закон выживания в любом мире: приспосабливайся к новым обстоятельствам или погибнешь.

– Да, но Стикс не только позволяет меняться своим обитателям так, как это необходимо для выживания, но и дает своего рода бонусы! В твоем конкретном случае – это скорость этих изменений. Например: ты недавно попал в переделку с мурами, в которой ты сначала получал по щам, потом из тебя выкачивали кровь, потом ты снова получал по щам. И, как результат, твой организм отреагировал и немного изменился: сейчас твоя регенерация выше, чем у большинства рейдеров. Если, конечно, не брать в расчет тех, у кого соответствующие Дары Улья.

– И такие бывают? – Что-то я не слышал о таких Дарах.

– Бывают – Улей многообразен. Сам я не видел, но достоверно знаю; мы, знахари, обмениваемся друг с другом опытом. Есть рейдер, который рассеченную мышцу способен за полчаса срастить, а сломанная нога у него срастается за день.

– М-да… дела!

Полезное уменье – такая регенерация. Впрочем, чтобы она была сильным бонусом, в бою ее нужно очень сильно прокачать, чтобы раны заживали за минуту – вот тогда, это да! Хотя от оторванной головы ни одна регенерация не спасет.

Борн тем временем продолжал:

– В общем: все то недолгое время, что ты провел в Улье, ты стремился развиваться и меняться; теперь у тебя это получается быстрее. – Знахарь чуть помолчал и задумчиво добавил. – Вот только, знаешь, Скил, кто меняется и развивается быстрее всех в Улье?

Я вопросительно поднял брови.

– Зараженные.

Распрощавшись на этой «веселой» ноте со знахарем Спецуры, я поспешил на тренировку к Маньяку. Я, как только разрешили медики, не пропускал тренировок, что в принципе не удивительно – делать-то особо нечего, а тут какое-никакое развлечение.

Фанат саморазвития – звучит страшно! Перед глазами так и встает образ человека, который сидит в «позе лотоса» с отстраненной и страшно одухотворенной рожей и изо всех сил пытается познать «Дзынь», путем, страшно подумать, заглядывания в себя и… еще каких-нибудь ужастей.

А на деле не все так страшно: я просто двигаюсь, становлюсь сильнее, быстрее и выносливее. Например, полосу препятствий, по которой гоняют местных бойцов, я сейчас прохожу одним из первых, уступая лишь немногим Спецуровцам из тех, которых тренирует Маньяк, ну и самому Маньяку, разумеется – этот вообще зверюга! И к финишу я прихожу лишь немного вспотев, а не падая от усталости, как было раньше. Пользу таких показателей трудно переоценить, даже для бойца моего прежнего мира, а уж для мира Улья и подавно.

А насчет того, что я стал быстрее остальных меняться… то есть развиваться и приспосабливаться к новым условиям жизни, и такая особенность, судя по намеку Борна, делает меня ближе к тварям Улья – так ничего страшного! Укусить ближнего своего за ляжку с целью позавтракать желания пока не возникает – вот и славно! А все остальные размышления в духе: «люди мы или звери» и всякое прочее в таком духе… Да клал я на них вприсядку, если честно! Я тот, кто я есть! Вот и все.

Размявшись и быстро пробежав ту самую полосу препятствий, я присоединился к группе тренирующихся спецуровцев. Силовую часть тренировки я пропустил, и наш суровый тренер мне это, несомненно, припомнит. А пока мы бегали, прыгали, падали, вскакивали и перекатывались подчиняясь командам Маньяка. Сам он, надо сказать, тоже не стоял с гордым видом и подавал команды, а выполнял все упражнения вместе с нами.

Потом были прыжки с вышки. Эту конструкцию высотой в десять метров с толстым слоем матов под ней, спецуровцы смастерили по просьбе Маньяка и поначалу относились к прыжкам с нее, по большей части, как к развлечению, но упражнения со временем усложнялись. Сначала мы просто прыгали, потом после прыжка нужно было быстро перекатиться и вскочить, а теперь Маньяк нас оттуда сталкивал, причем делая это так, что падать приходилось иногда и вниз головой, а в полете требовалось извернуться так, чтобы приземлиться на ноги. И, как ни странно, это у нас получалось все лучше и лучше! Сейчас мы вертелись и извивались в воздухе как заправские коты, не то что раньше! Но вот каким чудом никто не свернул себе шею в начале таких тренировок, ума не приложу – все же десять метров высота приличная.

А вот по поводу следующей дисциплины никто сразу никаких иллюзий не питал. Маньяк назвал ее теннисом. Правда вместо нормального большого тенниса у нас были только теннисные мячики и две адские машины, которые плевались этими мячиками с разных направлений. Плевались, конечно же, в нас, а нам нужно было уворачиваться. Когда у нас начало это немного получаться, мячиками в нас начал кидаться еще и Маньяк. Потом он выбирал себе помощника из нас, потом двух и так далее. Помощники регулярно менялись с тренирующимися. После такой издевательской тренировки Маньяк позволял отвести нам душу – в него мы все кидали мячики, вот только попадали редко – наш тренер вертелся ужом на сковородке: изгибался, прыгал и выписывал такие пируэты, что всем сразу становилось понятно к чему надо стремиться.

– Всем спасибо! Все свободны! – Торжественно объявил Маньяк и по нашей группе прокатился вздох облегчения. – А вас, Скил, я попрошу остаться! – Вкрадчиво добавил этот изверг, и я еще раз вздохнул, на этот раз обреченно. – Силовые для вас никто не отменял, пожалуйте к турникам.