Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Глава 8

Адам

Женщины плохо водят машину, потому что привыкли к метле… Но эта чертовка – исключение. Похоже, ей по силам любые виды транспорта.

Она управляет массивной тачкой легко и грациозно, но при этом мастерски. Настолько, что в сознании всплывают странные картинки. Представляю Агату за рулем своего спорткара. В святая святых, куда я даже «сфоткаться» баб не пускаю. Красотки и пустышки, они должны знать свое место… пассажирское.

Но Агату я бы усадил в водительское кресло. Склоняюсь к этой идиотской мысли все сильнее, пока наблюдаю, как маленькие ладони скользят по рулевому колесу, тонкие пальчики барабанят по коже, пока мы тормозим на светофоре, хрупкая рука уверенно тянется к коробке передач, идеальная ножка вдавливает педаль газа в пол.

Никогда бы не подумал, что женщина за рулем может выглядеть так сексуально. Но Агата в этот момент превращается в живой афродизиак. Или со мной не все в порядке?

Опускаю взгляд, и он сам находит острую оголенную коленку, облизывает аппетитное бедро, выглядывающее из-под задравшегося платья. Наслаждаюсь видом. И завожусь. Разгоняюсь вместе с двигателем, который рычит, набирая скорость.

Что за хрень! Надо было все-таки брать вчера эту «бледи» в пользование. Как ее? Вечно имена забываю. Да и плевать.

И только Агата в память въелась. Сразу же, как только Рома в клубе назвал ее так. Что-то щёлкнуло, загорелось и осталось красной строкой в сознании.

Впрочем, просто имя необычное. Поэтому и засело в голове. Да и ситуация у нас… нестандартная.

– Я не думал, что ты приедешь, – разрываю тишину, чтобы отвлечься.

Рывком расстегиваю верхнюю пуговицу, ослабляя воротник рубашки. Импульсивно проверяю кондиционер. Какого черта вдруг опять жарко стало?

Задерживаю руку на решетке. Холодный воздух обволакивает ладонь.

– Я и не приехала бы, если бы не нашла твои права у Васьки, – Агата поднимает быстрый укоризненный взгляд в зеркало дальнего вида. – Мне не нужны лишние проблемы, поэтому решила вернуть, – произносит ровно, не отрываясь от дороги. И ее слова отзываются неприятным уколом в груди.

Не приехала бы, знаю. Обычно ко мне бабы мчатся с определенной целью – что-нибудь поиметь. Впрочем, это взаимно. Поэтому поддержки я не ждал. И с инспектором сам пытался решить вопрос, но в итоге разругался с ним. Твердолобый он оказался.

Когда я уже потерял надежду, появилась Агата… Шарахалась от меня, как от прокаженного, дотронуться запрещала. Не пойму, как инспектор вообще подумать мог, что она моя жена? Меня вообще в депрессию вгоняет одно лишь слово «брак». Гадкое такое, будто сломалось что-то и ремонту не подлежит. Никакой «автосервис» не спасет. В эту кабалу я точно не полезу никогда. Довольно того, что я стресс от сегодняшнего «шоу» получил.

В качестве компенсации за моральный ущерб позволяю себе еще раз просканировать чертовку, медленно изучая ее тело. Каждый вкусный изгиб, прикрытый невесомой тканью, голые плечи, край декольте, подчеркнутого тугим лифом. Агате невероятно идет это платье. Легкое, нежное, разлетающееся. В противовес ее тяжелому, вредному характеру.

– Дядь, извини, – детский голос прорезает переваренный холодец в голове, в который Агата превратила мой мозг. Ничего при этом не делая! Даже ножку незаметно шифоновой тканью прикрыла, будто почувствовала мой взгляд не там, где надо.

– Кхм, что? – оборачиваюсь на звук. Дергаюсь от чужеродного «дядь». Не понимаю, почему, но раздражает меня это обращение.

– Я больше так не буду, дядь, – Васька губки надувает. И на маму косится.

Непроизвольно улыбаюсь, вглядываясь в растерянное личико. Все ясно. Старается вину загладить, чтобы наказания дома избежать. Или хотя бы минимизировать потери. Но так легко пацанка не отделается.

– Не прощу, мелкая, – серьезно проговариваю я. Васька бровки хмуро сводит, а Агата рядом шумно вздыхает. Еще и остальные члены банды в меня взглядами впиваются. Намеренно выдерживаю паузу, чтобы нервишки им пощекотать в отместку за мой испорченный день, а затем все же добавляю: – Если еще раз дядей меня назовешь, точно не прощу, – и непроизвольно смеюсь, когда дети шокировано переглядываются, словно мыслями обмениваются. Коллективный разум. – Вас всех касается. Зовите меня Адам.

Автомобиль замедляется, и я переключаю внимание на Агату. Едва ли не получаю эстетический оргазм, когда она красиво паркуется на площадке возле кафе. Идеально втискивает широкий зад в узкое пространство между другими машинами, ставит ровно.

Бабы так не водят. Ведьма она. Или мужик замаскированный. Хотя нет. У нее дети все-таки.

Трое…

– Они все твои? – недоверчиво уточняю я, когда мы с Агатой из машины выходим. – Дети? – уточняю заторможенно. Сложно поверить, что такая молодая девчонка трижды рожала.

– Нет, украла, – фыркает ехидно. И в тоне проскальзывает обида. – Что за дурацкий вопрос?

– Прости, но они… – развожу руками, однако не могу сформулировать мысль.

– Тройняшки, Адам, они родились в один день, – хохочет надо мной чертовка, а сама распахивает дверь и наклоняется к автокреслу, ослабляя ремни.

Задумчиво стою сзади, непроизвольно уставившись на упругую попку, а в затуманенном похотью мозгу начинают крутиться шестерёнки.

– В какой день? – бросаю отрывисто. – Дата их рождения? Возраст?

И машинально принимаю Макса, которого Агата из салона вытаскивает первым. Аккуратно прижимаю к себе, ставлю на землю и, несмотря на его протесты, крепко держу за руку. Беспокоюсь, чтобы на дорогу не выбежал. Проявляю заботу. Как будто он мой. Сын.