Посвящается Леди Грегори

Есть в Куле заповедных семь лесов:

Шан-Валла, где зарею зимней утки

Слетаются к прибрежным лознякам;

Влажный Киль-Дорта; светлый Киль-на-но,

Где белочки резвятся так беспечно,

Как будто старость под шатром тенистым

Не сможет отыскать их; Парк-на-ли,

Орешниковых тропок лабиринт;

Веселый Парк-на-карраг, царство пчёл,

Мелькающих в зеленом полумраке;

И смутный Парк-на-тарав, где порой

Являются мечтательным глазам

Таинственные тени; и последний –

Лес Инчи, логовище лис, куниц

И барсуков; за ним же – глухомань,

Которую старуха Бидди Эрли

Звала Недоброй Дебрей, – семь лесов,

Семь разных шелестов, семь ароматов.

Я среди них бродил, и мне казалось,

Что существа мудрее и счастливей,

Чем люди, бродят рядом, – и ночами

В мой сон врывались голоса и лица,

И образы Форгэла и Декторы

Ко мне явились в окруженье волн,

И темных птиц, и сполохов ночных.

А большего я рассказать не смею:

Ведь те, что мне дарили сны, способны

Язык болтливый в камень превратить,

Молчанье – их закон. Я знаю сердцем,

Таинственные тени, что лишь вы

Приносите нам истинное знанье,

Что вы из Рая прилетели к нам.

Где этот Рай? Зачем таитесь вы

От любопытных смертных, словно мыши,

Бегущие перед серпом жнеца,

Чтоб спрятаться в последней недожатой

Полоске ячменя? Иль есть иные

Леса, ручьи и тихие ветра,

Неведомые нам, за гранью мира,

Где времени уже не существует?

Не вы ли тайно веете над нами,

Когда над озером вечерний свет,

И запах трав, и тихий посвист птичий

Нам душу поднимают, как на крыльях?

Вам, тени, посвящаю эти строки,

Чтоб люди их прочли перед началом

Поэмы о Форгэле и Декторе, –

Так в старину пред тем, как арфам петь,

Всяк должен был плеснуть вина из чаши

Высоким и невидимым богам.

Загрузка...