Туннель в никуда

Генри Каттнер. Туннель в никуда

Tube to Nowhere, “Thrilling Wonder Stories”, June 1941.

Перевод 07.2021

ДЖО БИННИ неловко поерзал на своем сиденье в автобусе из Джерси. При этом его худое лицо, увенчанное волосами мышиного цвета, покраснело от раздражения. Величественный, седовласый джентльмен, восседавший рядом с ним, смерил Джо тусклым, рыбьим взглядом.

– Извините, мистер Деннлер, – пробормотал Бинни. – Это дерьм… эта бутылка опять ткнула меня в бок.

– Бутылка? – Кустистые брови мистера Деннлера взметнулись вверх: – Ты выпиваешь?

Бинни поспешно отверг эту идею. В компании, которую мистер Деннлер освятил своим выбором, ему пришлось отказаться от многих идей. Деннлер, как оказалось, предъявлял весьма высокие требования к продавцам, у которых он покупал товар.

Ну и ладно. Деннлер уже сделал крупный заказ в «Pinnacle Novelty Company», в фирме, на которую работал Бинни. Что означало солидные комиссионные и шанс пригласить Сьюзан Блайт на ужин или в театр. Худощавое лицо Бинни сморщилось в задумчивой улыбке. Быть может, настанет день, когда Сьюзан выйдет за него замуж…

– Хм-м, бутылка, – сказал Бинни, возвращаясь к текущему моменту. – Мне ее дал один мой знакомый. Хотел, чтобы ее содержимое протестировали в наших лабораториях. Он не знает, что это за вещество. Он соединил несколько химических веществ и получил жидкость, которая, по его словам, не вступает ни с чем в реакцию. Ну… не важно. А вот и туннель. Мы возьмем такси на другой стороне, и я отвезу вас в офис. Мистер Хортон будет счастлив встретится с вами.

– Да, – сказал Деннлер. – Всегда предпочитаю решать вопросы лично. Я замолвлю за тебя словечко, Бинни. Ты отличный продавец.

– Благодарю вас, – сказал Бинни. – Хорошо бы побыстрее найти такси. Льет как из ведра.

Лило, и в самом деле, знатно. Когда автобус съехал по наклонному скату в Голландский туннель, по желобам ринулась вода. Низкие серые тучи затянули весь небосвод. Вдалеке зловеще прогрохотал гром, полыхнула ветвящаяся молния.

АВТОБУС сделал остановку, для проверки оплаты за проезд. Затем он вновь покатился по ярко освещенной трубе туннеля. Рев бури постепенно ослаб до легкого гудения. Бинни машинально начал считать металлические двери, которые через равные промежутки разрывали непрерывность стены.

Один … два … три … Он думал об очаровательном личике Сьюзан Блайт … четыре … пять … Он должен получить повышение по службе – и этот контракт решает все. И тогда … шесть … семь … И тогда Тим Блейк, соперник Бинни в работе и любви, может повеситься, несмотря на его профиль греческого бога и телосложение Атласа.

Восемь … девять … Автобус прибавил скорость. Бинни лениво задумался над тем, какой длины этот туннель. Двери находились на расстоянии около сорока футов друг от друга. Бинни, сосредоточившемуся на такой тривиальной задаче, стало казаться, что самое важное сейчас – не сбиться со счета.

Десять … одиннадцать …

– …главным образом по вторникам, – прожурчал голос мистера Деннлера. Бинни в ответ лишь согласно хмыкнул, так как расслышал только конец предложения.

Пятнадцать … двадцать … тридцать … сорок дверей.

Деннлер был немного раздражен. Он нуждался в аудитории. А Бинни явно не слушал. Он как-то подозрительно уткнулся в окно.

Пятьдесят … шестьдесят …

– Ты так не думаешь? – повторил Деннлер.

– Э-э… да. Одну минуту…

Но тот продолжал болтать. Бинни ощутил волну медленно нарастающего раздражения. Он досчитал до сто девяносто пятой двери, когда Деннлер наклонился вперед, и бутылка в кармане Бинни больно впилась ему в ребра.

Продавец замысловато выругался.

И здесь началась эта фантастическая история. Потому что, когда Бинни внезапно разозлился, его надпочечники естественным образом активизировались и впрыснули адреналин в его кровеносную систему. И одновременно, рядом с автобусом ударила молния. Эти два проишествия соединились друг с другом.

Деннлер громко взвизгнул и сорвался на затихающий, безнадежный стон. Когда ваш сосед по сиденью автобуса вдруг бесследно исчезает, трудно сохранить душевное равновесие. Мистер Деннлер, разумеется полагал, что не заслужил такого обращения.

Бинни же было не до размышлений. Когда ударила молния, его на мгновение окатила волна неприятного тепла. Он услышал звон стекла и почувствовал, что бутылка в кармане раскололась. Жидкость хлынула, впитываясь прямо в кожу Бинни – он ощущал, что она, подобно жидкой смазке, проникает сквозь его плоть со странным горячим покалыванием. Затем его тряхнуло…

– Близко ударило, – сказал Бинни, поворачиваясь с улыбкой к Деннлеру.

Только Деннлера там уже не было. Автобуса там не было.

И Нью-Йорка там тоже не было!

– О, мой Бог, – еле слышно произнес потрясенный Бинни. – Чт… чт… чт… – И он замолк, задумавшись.

ОН СИДЕЛ на жестком камне из полупрозрачного зеленого стекла, которое выглядело как изумруд, но не было им. Над ним раскинулось небо багряного цвета и по нему дрейфовали облака цвета крови. Солнце выглядело слишком большим и красным. Вокруг Бинни возвышались красные стены, достигавшие нескольких сотен футов в высоту.

Он сидел, приблизительно, в центре площади в форме полумесяца, вымощенной зелеными камнями. Неподалеку, в центре полумесяца, в мостовой была впадина, заполненная водой. В сотне футов поодаль виднелась стена здания, белая, как теперь разобрался Бинни, но выглядящая красной из-за необычного солнечного света.

Выглядело это так, словно он оказался на дне серповидного колодца, и его сторонами были глухие, без окон, стены зданий – высоких и загадочных.

– Урдле ах ньяста дри? – раздался за спиной Бинни вопрошающий голос.

С понятным удивлением неудачливый продавец повернул голову. То, что он увидел, заставило его вскочить и быстро отступать назад, пока его нога не поскользнулась на покатых камнях.

Издав резкий, пронзительный крик, Бинни упал в водоем.

– Ах ньяста варн! – произнес незнакомый голос уже с утвердительной интонацией.

Бинни едва расслышал его. Теперь он был совершенно уверен, что сошел с ума. Ведь, если кто-то падает в воду, обычным итогом должно стать намокание. Но Биннино тело вытянулось во всю длину на упругой, колыхающейся поверхности, которая лишь слегка прогибалась под его весом. То, что это не Н2О, сомнений не было. Некое смутное воспоминание о дейтерии – тяжелой воде – несколько восстановило пошатнувшийся рассудок Бинни, пока он карабкался обратно на камни.

– Урдле варн, – теперь в голосе слышалась нотка нетерпения.

Бинни, стоя на четвереньках, уставился на стоявшее перед ним создание. Или, может быть, на создания. Тут Бинни не мог быть полностью уверенным. Это существо обладало двумя головами, причем весьма неординарными. Тело худое, вытянутое и покрытое рыжеватой шерстью. Ноги – две штуки – были короткими и коренастыми, как у слона. От плеч тянулась сложенная сероватая перепонка, которая полностью скрывала конечности, оставляя видимыми только две когтистые руки.

Из тощих плеч торчали две головы. У каждой наличествовали по два выпученных глаза с большими зрачками, отсутствие носов и рты в виде крошечной пуговки. Уши были большими и похожими на уши летучей мыши. Лицо на левой голове имело усы медного цвета на темной коже и короткий пучок рыжей бороды. Голова справа была более изящной, без бороды, с длинными, блестящими кудрями. Она казалась странно женственной.

– О Боже, – простонал Бинни, не осмеливаясь подняться. – Я вот-вот проснусь. Я знаю, так будет.

– Ньяста! – сказала бородатая голова. Но другая сердито качнулась.

– Дри! – пронзительно выкрикнула она. – Урдле дри!

– Дри, – хмуро признала вторая. – Урдле дри.

Казалось, у них это все прояснило, но пролило мало света на сложную ситуацию Бинни. Он потер ноющие глаза и попробовал думать. Галлюцинация? Может быть. Поддавшись внезапному порыву, он робко потянулся и тронул мохнатую, тощую лапу. Лапа обхватила его руку и сердечно пожала ее. Это практически доконало беднягу Бинни и зажмурившись, он приготовился к самому худшему.

– Ах, ньяста, – раздался более низкий голос.

Бинни почувствовал, что его ощупывают. Это было неприятно. Он вновь открыл глаза и обнаружил, что смотрит в пытливые зрачки рыжебородого.

Создание (или создания) указало вверх и издало вопрошающий звук. Почему-то это подбодрило Бинни. Он встал, оглядываясь по сторонам. А потом завопил.

ЕГО схватили твердыми когтями.

Серая складчатая мембрана вокруг рук существа распахнулась и приняла вид больших крыльев, подобных крыльям летучей мыши. Бинни ощутил, как его поднимают вверх, в воздух. Желудок скрутило. Из-за какого-то каприза мозга, он пришел в бешенство от такого бесцеремонного отношения. Его волокли за пояс брюк… красная пелена ярости захлестнула Бинни.

Тут же он испытал резкую встряску, наплыв тошноты и дезориентацию. Он тяжко рухнул, приземлившись коленками и локтями на металлическую поверхность, которая отозвалась сердитым, гулким эхом. Чей-то хриплый голос проревел проклятия. Но Бинни с искренним облегчением понял, что это были обычные, нормальные бруклинские ругательства. Ничего про ньяста или урдле дри.

Завизжали тормоза. Откуда-то появился полицейский и стащил Бинни, распластавшегося на капоте грузовика, на дорогу.

– Так-так! – процедил коп. – Я повидал немало таких, как ты. Надумал свести счеты с жизнью, я полагаю?

Бинни огляделся по сторонам. Он был на нью-йоркской стороне Голландского туннеля. Вокруг него высились знакомые небоскребы. Сигналили такси, и вдалеке прогрохотал трамвай. Эмпайр-Стейт вырисовывался на фоне серого, грозового неба.

– Нет, – сказал Бинни, сглотнув. – Я… я упал. Вон оттуда, сверху, с пандуса. – Он быстро ткнул пальцем.

После долгих разборок продавец, в конце концов, смог уйти, и пошатываясь, он направился к метро…

Там тоже не обошлось без некоторых переживаний. Бинни получил зонтиком по ребрам и оказавшись зажатым между двумя упитанными и пахучими джентльменами, на своей станции попросил: «Позвольте выйти, пожалуйста», но без ощутимого результата. Он стал яростно пробиваться сквозь толпу. Внутри разгорался гнев.

Вскрикнула женщина. Она что-то бессвязно пробормотала и указала пальцем на Бинни. Бинни не осознал в тот момент, что он ненадолго растаял в воздухе и так же внезапно возвратился. Было лишь мимолетное ощущение, что он стоит посреди бледно-алого сияния, стоит одиноко, если не считать человека, который был прижат к нему в давке.

Выбравшись из метро, Бинни внезапно охнул, когда его хаотично мечущиеся мысли сфокусировались на этом моменте. Он заскочил в аптеку и спешно позвонил в Джерси. Ответили сразу же.

– Ради всего святого, – выпалил Бинни, – что было в той бутылке, которую вы мне дали. Алле, профессор? Опиум?

Приглушенное хрюканье выдало отдаленное веселье.

– Опиум? Я же сказал вам, что не знаю, что это за вещество. Оно не реагирует на лакмус или что-то подобное. И потом, почему опиум?

БИННИ, очень подробно, выложил почему.

На другом конце провода возникла долгая пауза. Затем профессор торжествующе воскликнул:

– Замечательно! Мой мальчик, ты перемещался в другую вселенную! Это иное измерение, существующее одновременно с нашим, но имеющее другой уровень вибрации. Сочетание удара молнии, электрической энергии и моего эликсира, отправило тебя в параллельный мир. Как бы я хотел, чтобы у меня была возможность синтезировать побольше этого вещества! Но, боюсь, секрет утерян.

– Значит, это происходило по-настоящему? Мне это не почудилось?

– Это было достаточно реально. Я, конечно, только теоретизирую, исходя из того, что ты мне рассказал, но это согласуется со всеми нашими знаниями неевклидовой физики. Как выразился Планк…

Слова профессора несколько озадачили Бинни, который поинтересовался:

– Хм? Какое отношение к этому имеет пирог с бараниной[1]?

– Лямбда. И пи. Является частью формулы в любом уравнении. Не важно. Ты все равно не поймешь. Попытайся представить, Бинни, два мира, взаимосвязанных, существующих в одном и том же пространстве, но с разной скоростью вибрации. Знаешь, тебе очень повезло. Уровень земли в другом мире мог быть не таким, как у нас, и ты мог материализоваться там под поверхностью, или выше, в милях над ней. Ну и где, говоришь, ты приземлился?

Бинни вновь рассказал про площадь в форме полумесяца. Профессор рассмеялся.

– Ты дважды счастливчик. Выход из Голландского туннеля в Нью-Йорке просто случайно совпал с той площадью в форме полумесяца в красном мире. Представляешь, если бы перемещение произошло, когда ты находился, скажем, в Эмпайр-Стейт? В том мире ты бы оказался в пустоте на высоте более тысячи футов над землей. Все нормально? Ты меня слышишь?

– Э-э, да, – сказал Бинни, поднимая телефонную трубку, которую он выронил в мгновенном приступе парализующего ужаса.

– Ладно. Ну-ка – ты говоришь, что вернулся в Нью-Йорк через измерения, когда рассердился? Когда это существо начало взлетать с тобой? Это очень важно. Дай-ка я подумаю… – Профессор некоторое время что-то бурчал и бормотал, пока наконец снова смог связно говорить.

– Кажется я понял. Адреналин. Железы внутренней секреции. Мы мало знаем о них, но когда молния ударила в тебя в Голландском туннеле, имелось три фактора. Электрическая энергия, мой эликсир и адреналин в твоей крови – потому что ты говоришь, что был зол в то время. Какой-то из них, возможно, послужил катализатором. В результате химической реакции твоя физическая структура изменилась, и ты переместился из одного измерения в другое.

– Но я каким-то образом вернулся сюда…

– Когда ты испытал гнев. Когда адреналин снова забурлил в твоем теле. Эликсир, видимо, растворен в состоянии суспензии в тканях твоего организма. Молния, возможно, была первоначальным катализатором, и в этом факторе больше нет необходимости. Каждый раз, когда ты злишься, ты отправляешься в другой мир. Разозлишься еще раз, и ты снова перенесешся. Конечно это лишь моя теория, – словоохотливо продолжил профессор, – но ты мне сказал, что что-то случилось в метро. Опиши, что там произошло, и поподробнее, пожалуйста.

Бинни бросил пятицентовик в щель по просьбе оператора и продолжил свой рассказ.

– Ха, – усмехнулся профессор. – Значит, человеческие тела также являются проводниками энергии переноса. Как и случае с электричеством. Ты можешь брать людей с собой в другое измерение – как ты сделал с тем человеком в метро. К счастью, это было только на мгновение.

– Послушайте, – безнадежным тоном произнес Бинни, – я скоро рехнусь. Что мне делать?

– Делать? Да ничего. Я найду какое-нибудь лекарство. Позвони мне вечером. Я придумаю какой-либо способ нейтрализовать эликсир и приведу тебя в норму. Не волнуйся, – успокоил профессор. – Э-э… если ты за это время опять перенесешся в другое измерение, попробуй взять с собой камеру. Я всегда утверждал, что Земля – не единственный мир с жизнью, и я был бы признателен, если бы ты добыл для меня доказательства.

Некоторое время он слушал жалобы Бинни, а затем прервал его сетования протестующим кудахтаньем.

– О, конечно, если ты так сильно переживаешь по этому поводу… Хорошо, я пойду в свою лабораторию и посмотрю, что я могу сделать. А пока помни – ты в достаточной безопасности, если не разозлишься. Если адреналин не переполняет тебя, ты в норме. Позвони в восемь.

– Хорошо, – согласился Бинни и повесил трубку, в голове был сумбур.

Он не мог ничего понять. Без сомнения, профессор знал, что происходит, но он, Бинни, определенно не знал. Пироги с бараниной, чокнуться можно!

ОН поднялся в свой офис. Надо пригласить Сьюзан Блайт на ланч и провести с ней весь день. Он ни за что не рассердится, если Сьюзан будет рядом. А потом, в восемь, он позвонит профессору.

Сьюзан была очаровательной девушкой в аккуратно сшитом сером костюме. У нее были черные волосы и глаза, и при взгляде на девушку сердце Бинни затрепетало.

Она отвернулась от коммутатора.

– Привет, – неуверенно начал Бинни.

– Привет, – дружелюбно ответила девушка. – Ты вовремя пришел. Офис закрывается по субботам в полдень.

– Здорово, – сказал Бинни. – Не хотела бы ты… э-э… пообедать со мной?

– Мне так жаль, Джо. Тим везет меня купаться в Коуни. – Лицо Сьюзан смягчилось при виде удрученного лица Бинни. – Почему бы тебе не пойти с нами? Купальный костюм можешь взять напрокат.

– Спасибо, – кивнул продавец и после осторожного стука зашел во внутренний офис. Немного погодя он вышел обратно с убитым видом.

– Что-то случилось? – сочувственно спросила Сьюзан.

– Эх, ничего. Потеряли крупный заказ, вот и все. Деннлер сказал, что я… я… – Бинни сглотнул.

Деннлер, все-таки, немало чего сказал, в том числе о дешевых, дурацких уловках растворяющихся продавцов и об опасности внезапного шока для человека со слабым сердцем и высоким кровяным давлением.

Бинни не отважился упомянуть о своем предстоящем повышении. Босс сделал это сам. О повышении можно больше не думать.

Он попытался забыть о своем горе на пляже в Коуни. Но и там нашлась заноза в бок – в виде неприятного Тима Блейка. В то время, как взятый напрокат купальник Бинни уныло свисал на его худой фигуре, Блейка как будто отлили в его костюм. Мускулы буграми выпирали на его торсе.

Мрачный, Бинни плыл мимо буйков. Плавание было единственным, в чем он преуспел. В юности он завоевывал медали в этом виде. Его худое тело рассекало воду с удивительной скоростью и грацией.

Между тем, на Сьюзан был новый костюм, и она не желала его намочить. Блейк развалился рядом с ней на песке, глупо ухмыляясь. В конце концов, раздражение Бинни возросло настолько, что он позвал Блейка поплавать. Тот заколебался, но, взглянув на Сьюзан, согласился.

ЗАМЫСЕЛ Бинни содержал одну хитрость. Он плыл быстро, но не настолько, чтобы оторваться от своего конкурента. Всякий раз, когда Блейк уставал, Бинни подбадривал его. И, наконец, они вдвоем добрались до плота далеко в море. Блейк выпрямился, фыркая и тяжело дыша. В этот момент Бинни развернулся и быстро поплыл обратно к берегу, уверенный в том, что у него есть немного времени, прежде чем его соперник сможет собраться с силами. Ухмыляясь, он проигнорировал яростные крики Блейка.

Но спокойно поговорить со Сьюзан на пляже не удалось. Когда девушка предложила им одеваться, Бинни согласился, так как заметил искру гнева у нее в глазах, после ее взгляда в сторону моря, где Блейк, невидимый на расстоянии, цеплялся за свой плот. Позже, однако, у Бинни появился повод пожалеть о своей дерзости…

Он не спеша шел со Сьюзан по настилу из досок в сторону станции, когда перед ним выросла мускулистая фигура в купальнике. Гримаса ярости искажала красивое лицо Блейка. Он экспрессивно выразил намерение разорвать Бинни на клочки и развеять их по ветру.

– Ну, потише, ты, большой задира, – воскликнула Сьюзан. – Уходи и оставь меня…

– Вот именно, – рявкнул приободрившийся Бинни. – Иди, гуляй.

Блейк издал свирепый рев и продемонстрировал преимущества кинетической энергии в виде удара кулаком в тощую грудь Бинни. Последнего отбросило назад, но он тут же распрямился, бешенно сверкнув глазами. Если бы рядом не стояла Сьюзан, у него, возможно, хватило бы благоразумия сбежать. Но вместо этого Бинни нырнул под размашистый удар Блейка и врезал здоровяку по носу.

На этом успехи Бинни закончились. Блейк взвыл от ярости, схватил его за горло и повалил его на землю, прижав коленями распростертое тело своей жертвы. Бинни делал слабые трепещущие движения руками. Он тщетно пытался вдохнуть воздуха. Тем временем Сьюзан повисла на Блейке сзади и без особого успеха лупила его по ушам. Моментально собралась толпа.

Унижение и ярость нахлынули на Бинни. Он напрягся в отчаянном, неистовом усилии, пытаясь сбросить своего обидчика. Кровь пульсировала и стучала у него в висках. Пришел мгновенный, ослепительный шок…

Дощатый настил выскользнул из-под него, и его поглотила необъятная алая пустота. Он увидел побелевшее и испуганное лицо Блейка, широко распахнутые темные глаза Сьюзан, когда их втроем слегка встряхнуло после удара о твердую поверхность. Над головой было багровое небо и красное солнце…

Послышался шелест огромных крыльев. Метнулись вниз тени. Дюжина когтистых лап схватила и подняла их, троих, все еще цепляющихся друг за друга, вверх.

Разум стерся. Осталось лишь безумное желание не упасть, удержаться, схватившись за ближайший объект. Их потащили вдаль, со свистом ветра в ушах.

Только Бинни понимал, что произошло. Причина в его взбесившихся надпочечниках – он снова разозлился. Как и объяснял профессор, атомная структура его тела изменилась, и он вновь переместился в другое измерение. Сьюзан и Блейк попали сюда потому, что человеческие тела, очевидно, проводили эту фантастическую силу подобно электричеству; профессор и тут оказался прав.

ДАЛЕКО внизу расстилалась ровная поверхность, твердая, белая и безликая. Их несли вверх вдоль крутого склона… нет, не скалы, а стены высокого здания. И Бинни узнал существ, которые его держали. Мохнатые, двухголовые создания с крыльями, как у летучих мышей.

– Ньяста дри урдле, – сказал один из них и Бинни слабо застонал. Снова началось.

Шесть летунов с крыльями-перепонками, отягощенные грузом людей, достигли вершины здания и начали перелет над крышей. Непримечательная, ровная поверхность с головокружительной скоростью проносилась мимо. Пока у троих людей не было времени размышлять и строить теории. Они просто прижимались друг к другу…

Они летели быстро, но прошло немало времени, прежде чем перепончатые крылья затрепетали над широким провалом – колодцем в форме полумесяца и медленно опустились. Посмотрев вниз, Бинни увидел вымощенную зеленым камнем площадь с поблескивающим водоемом в центре. Он узнал в нем место своего первого прибытия в этот иной мир.

С шумом они рухнули на площадь. Бинни оказался в самом низу. Издав крик, полный ужаса, Блейк высвободился из державших его когтей и вскочил. И мгновенно исчез.

Именно так. Только что он был там, высокий и мускулистый, в черном купальнике, а в следующее мгновение исчез без следа. Крылья у летуна затрепетали в замешательстве.

– Ньяста варн! – сказало существо взволнованным тоном, и когти вновь сжались. Опять людей подняли в воздух, только теперь двоих вместо троих.

Даже в этот ужасный момент Бинни пытался разобраться в происходящем. Профессор сказал, что человеческие тела проводят межпространственную энергию, как электричество. По сути, Бинни представлял собой живой проводник под напряжением. Когда Блейк соприкасался с продавцом, то он тоже нес на себе заряд. Но когда контакт был прерван…

…Заряд исчез. Блейк, больше не соприкасавшийся со странной энергией, которая удерживала его в этом багровом мире, вернулся в земное измерение.

Но почему этого же не произошло и с ним, с Бинни? Наверное, из-за профессорского эликсира, впитавшегося в его тело. Бинни мог перемещаться из одного мира в другой и оставаться там, в то время как ни Сьюзан, ни Блейк не могли. В тот момент, когда они теряют физический контакт с Бинни, они возвращаются на Землю.

Итак, Блейк вернулся в Нью-Йорк. А Бинни и Сьюзан оставались пленниками существ с крыльями летучей мыши…

Продавец тяжело вздохнул. Он был уверен, что эта площадь в форме полумесяца и есть место его первого появления в багровом мире. Ее поверхность была на одном уровне с поверхностью Голландского туннеля в Нью-Йорке. Без сомнения, Блейк находился сейчас там.

Сьюзан держала глаза закрытыми и крепко прижималась к Бинни, уткнувшись носом ему в плечо. Несмотря на ситуацию, это его приятно взволновало. Затем возобладало здравомыслие, и кинув взгляд на двухголовых существ, которые несли их, Бинни вдруг захотелось лишиться сознания.

Но не получилось. Вместо этого он ощутил, что их осторожно опускают на крышу рядом с колодцем, ведущим вниз, к площади. Мгновение он спокойно лежал, обнимая Сьюзан и глядя на негуманоидные, рыжеволосые лица с громадными глазами и большими, выпяченными, губами. Девушка под его рукой непроизвольно вздрогнула.

Бинни издал слабый звук, закончившийся бульканьем. Он попробовал еще раз, на этот раз ему повезло больше.

– Все в порядке, Сьюзан, – выдавил он. – О-они не причинят нам вреда.

– Дри, – загадочно изрек перепончатокрылый летун.

Бинни начал вставать. И вдруг замер, крепко прижимая Сьюзан, остановленный пришедшей в голову мыслью. Они находились над зеленой брусчаткой площади, на высоте примерно в двести футов. Если Бинни сейчас отпустит Сьюзан, она также, как и Блейк, вернется в свой собственный мир – но в паре сотен футов над нью-йоркской улицей!

БИННИ даже зажмурился от представившейся картины. Фигурка Сьюзан внезапно материализуется между небоскребами, потом падает, падает на тротуар и разбивается… Оой!

Так что же профессор говорил несколько часов назад по телефону?

«…Представляешь, если бы перемещение произошло, когда ты находился, скажем, в Эмпайр-Стейт? В том мире ты бы оказался в пустоте на высоте более тысячи футов над землей…»

Сейчас Бинни столкнулся с обратной ситуацией. Город двуглавых существ по сути представлял собой огромный куб, который простирался вокруг, насколько хватало зрения. Он находился на его крыше. Если бы он смог сейчас вернуться в Нью-Йорк, он материализовался бы в двухстах футах над… ну, скорей всего, над 42-й улицей.

Боже милостивый! Как бы попасть вниз, на ту полумесяцеобразную площадь. Этот уровень соответствовал Голландскому туннелю, там, на Земле. Но, очевидно, не было никакого способа спуститься с бесконечной крыши – ни лестниц, ни лифтов. Крылатым существам такие вещи ни к чему.

Бинни глубоко вздохнул и сжал Сьюзан так крепко, что она протестующе вскрикнула.

– Мы… мы хотим спуститься! – запинаясь, пробормотал Бинни и бросил взгляд, полный мольбы и страха, на окружающие его нечеловеческие лица. Он указал рукой вниз и подкрепил просьбу энергичным кивком.

– Урдле ньяста, – высказалась основная голова, но вторая немедленно возразила:

– Дри варн.

– Орлива, – произнесла первая.

Но с места они не тронулись.

Бинни осторожно потряс Сьюзан.

– Все в порядке, д-дорогая, – прошептал он. – Открой глаза. Мы в бе-езопасности. – Слова застряли у него в горле.

Сьюзан еще глубже уткнулась носом в плечо Бинни, отказываясь шевелиться.

– О, Джо, – охнула она. – Что такое?

Один из летунов, в исследовательских целях, протянул когтистую лапу и дернул Сьюзан за волосы. Бинни, довольно сердито, оттолкнул его. И тут же побледнел от ужаса.

Ведь он чуть-чуть не потерял самообладание. И итог стал бы фатальным. В тот момент, когда Бинни выйдет из себя, его надпочечники начнут действовать. Произойдет метаморфоза с другим измерением. Бинни окажется вместе со Сьюзан высоко над оживленной улицей с чрезвычайно твердым покрытием…

– О Боже, – взмолился про себя Бинни, – помоги мне умерить мою вспыльчивость!

Он отчаянно попытался думать об отвлеченных вещах. Если он до смерти перепугается, то не сможет вспылить. И Бинни начал пугать самого себя.

Но выяснилось, что напротив, это наилучший способ набраться храбрости. После тщетных потуг убедить себя, что он испуган, Бинни обнаружил, что это вовсе не так. Даже монструазные существа, стоящие вокруг него, отчасти растеряли свою иноземную, угрожающую ауру. Конечно, они были негуманоидами, но вели они себя точно так же, как и толпа зевак на пляже в Кони. Только они, кажется, плохо понимают…

Бинни указал на себя, на ближайшего летуна, а затем вниз, в колодец. Немедленно двуглавое создание схватило Бинни когтями и расправило крылья. От неожиданности он едва не выпустил Сьюзан из объятий, прежде чем смог оправиться от удивления. Рука девушки заскользила сквозь его пальцы. В последний момент он смог крепко ухватить ее за запястье. Но с каждым мгновением этот захват становился все слабее.

ЗАСТОНАВ, Бинни свободной рукой отчаянно замолотил по держащим его когтям. Изумленный летун опустился на крышу и вытаращился на него глазами, еще более круглыми, чем обычно.

– Ты уродский придурок! – выдохнул Бинни, притягивая поближе к себе обмякшую фигуру Сьюзан: – Ты чертовски… Нет, нет. Я не злюсь. Это… это прикольно. Да, да. Прикольно. Именно так. О Боже!

Сьюзан безмятежно пребывала в обмороке. Бинни воспользовался этим, снял с девушки пояс и обвязал один конец вокруг своей талии, другой – вокруг ее. Затем, сидя на крыше, он крепко обнял Сьюзан одной рукой и повторил жестами просьбу переправить их вниз.

Но теперь похожие на летучих мышей существа лишь глядели на него, наотрез отказываясь от взаимопонимания. Несомненно, они усвоили урок. Они ведь уже пытались следовать его жестам, но вышло не очень.

– Урдле ах дри, – высказался один из них. – Дри варн.

Это навело Бинни на новую идею. Подражая, насколько возможно, их необычным, высоким голосам, он гулко произнес:

– Урдле ах дри.

И мгновенно вызвал у летунов прилив яростной, неистовой активности. Они вдруг начали махать крыльями, подскакивать с каким-то неуклюжим, забавным волнением. Из выпяченных губ неслись странные, свистящие звуки.

«Ну что ж, – подумал Бинни, – так мы понемногу становимся друзьями». Желая завершить эту ажитацию, Бинни пропищал:

– Дри варн.

Тут же воцарилась мертвая тишина. Летуны снова образовали круг и замерли, вперившись в Бинни пустыми, идиотскими взглядами. Они не пошевелились, даже когда продавец от души выругался и погрозил им кулаком. Затем он опомнился.

– Нет, – охнул Бинни. – Без эмоций, без эмоций!

Чтобы успокоиться, он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и начал считать. На счет «тридцать» он открыл глаза, увидел те же бессмысленные лица и прикусил губу.

«…Твари, хоть шевельнулись бы! Почему они просто стоят тут с дурацким видом? Чего ждут? На что надеются? Неужели они думают, что у Бинни вырастут крылья и он улетит?»

«…Без эмоций. Раз, два, три, четыре… Хорошо, что Сьюзан в обмороке. Ведь может закатить истерику и попытаться убежать от меня…»

Словно услыхав его мысли, Сьюзан очнулась и начала вырываться. Бинни попытался успокоить ее, но безуспешно.

– Сьюзан, успокойся, все хорошо. Просто расслабься…

Но девушка опрометчиво взглянула на двухголовых монстров вокруг, закричала и удвоила усилия по освобождению из объятий Бинни. Мужчина ощутил укол раздражения.

– Тихо! – прикрикнул он нервно. – Я не могу… – Он прикусил язык. – Без эмоций. Раз, два, три… остановись, Сьюзан… четыре, пять, шесть…

– Отпусти меня! Ой!

– Урдле ах дри? – деликатно осведомился один из летунов.

– Прекрати сейчас же… семь, восемь, девять…

– Дри варн.

– Без эмоций… Десять, одиннадцать… ох!

Это Сьюзан, с прискорбным отсутствием сдержанности, вонзила свои маленькие белые зубки в предплечье Бинни.

– Ты, маленькая… – Бинни немного растерялся. Моргая от боли, он невидяще уставился в испуганное лицо Сьюзан и пробормотал: – Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя!

И в подтверждение своих слов, он вырубил девушку аккуратным ударом, своевременным и замечательным по точности – в нужную точку челюсти. То, что он бил с чувством сожаления, а не в гневе, похвально свидетельствовало о самообладании Бинни.

Сьюзан обвисла. Бинни, глубоко опечаленный, снова притянул ее обмякшее тело под укрытие своей руки. Он взглянул на таращившиеся на него, чужые лица летунов вокруг себя, с бессилием осознал, что они ничего не собираются ради них предпринять, и снова начал упражняться в счете…

ОГРОМНОЕ багровое солнце ощутимо продвинулось по пунцовому небу, а Бинни все еще продолжал считать. Ничего не происходило. Двухголовые создания оставались на месте, не совершая абсолютно никаких действий, лишь вызывали раздражение у Бинни, который к тому же, не мог позволить себе выйти из себя. Если бы только существовал какой-нибудь способ попасть вниз, на уровень земли! Но, не имея крыльев, это было невозможно.

Сколько еще это может продолжаться? Они могут оставаться здесь несколько дней и умереть с голоду, или он так ослабеет, что может потерять соприкосновение со Сьюзан. Неужели летуны ничего не понимают?

– Ты и твоя проклятая урдле дри, – с горечью прорычал Бинни. – Что это значит, в конце концов?

– Ах, ньяста, – услужливо ответил один из обладателей крыльев.

Времени оставалось все меньше. Бинни чувствовал, что ему становится все труднее и труднее держать себя в руках. Кроме того, Сьюзан не могла вечно пребывать в бессознательном состоянии, и он не мог постоянно нокаутировать ее. Нужно найти какой-то способ…

Бинни попытался найти решение в своей памяти. Он не мог спуститься с крыши. Если он материализуется в двухстах футах над Нью-Йорком, итог будет фатальным. Если только… если только что-то не помешает ему разбиться. Но что же может смягчить падение? Что…

Вода!

– Вау! – с чувством сказал Бинни.

Именно! Падение в воду с высоты двухсот футов было бы опасным и неприятным, но не смертельным. Особенно в случае с Бинни. Вода была его стихией. Ближайшим водоемом, на Земле, была река Гудзон.

Но как определить это место? Как найти то нужное место, в котором он мог бы разозлиться, возвратиться на Землю и точно упасть в глубокую воду? Здесь не было никаких ориентиров…

Впрочем, был один. Площадь в форме полумесяца. Она, по прикидкам Бинни, соответствовала входу в Голландский туннель. Все, что ему нужно было сделать, это подойти к внутреннему изгибу полумесяца, повернуться спиной и идти… и насколько далеко?

Какой длины был Голландский туннель?

Бинни попытался визуально, по памяти восстановить картину того, как все происходило. Внезапно Бинни увидел себя сидящим в автобусе, рядом с седовласым, болтливым Деннлером, и лениво пересчитывающим металлические двери. Сто девяносто пять дверей. Возможно, еще несколько штук. Это не столь важно. Что важнее, они располагались примерно в сорока футах друг от друга. Это получается – давайте посчитаем – около 8000 футов. Если бы он отошел от изгиба колодца на четыре тысячи футов, то оказался бы приблизительно над серединой реки Гудзон, но только лишь, в другом мире.

Вот так! Бинни встал и взвалил расслабленное тело Сьюзан себе на плечи. Она вовсе не была тяжелой, но и Бинни сам не был тяжеловесом. Он, пошатываясь, прошел по крыше к краю провала в форме полумесяца, глянул вниз, а затем повернулся к нему спиной. И начал осторожно отмерять шагами нужное расстояние. Два шага – пять футов. Десять футов. Пятнадцать. Двадцать…

Через шестнадцать сотен шагов Бинни остановился. Перепончатокрылые сопроваждали его на небольшом расстоянии, вопросительно посвистывая.

– Дри?

– Урдле дри?

– Урдле дри чокнутые, – огрызнулся Бинни, наконец-то найдя нужное место. Если его расчеты были верны, он находился, так сказать, по центру реки Гудзон. Он сел, обняв Сьюзан, и принялся сам себе яростно отвешивать тумаки.

Только вот, на беду, гнев не приходил.

ЛЮБОЙ психолог мог бы объяснить Бинни в чем дело, но ни одного психолога рядом не наблюдалось. Бедняга Бинни осознал, что он сейчас крут, как огурец[2]. Маячившие вокруг пустые, бессмысленные лица перепончатокрылых, больше не вызывали у него раздражения.

Он обзывал их мерзкими именами. Он дразнил их, показывал им нос и звал подойти поближе. Они отказались. И это не вызвало у Бинни злости.

Он пощипал себя за то место, куда его укусила Сьюзан, и попытался довести себя до бешенства этим способом. Но тщетно. В конце концов, он любил эту девушку.

Он стал думать про Тима Блейка и о катастрофичной для себя драке и почти разъярился, вспомнив мускулы Блейка, но затем заулыбался, представив выражение лица красавца, когда его несли по воздуху. Где сейчас Блейк? В Нью-Йорке, посреди многолюдной улицы, в своем купальном костюме.

Бинни благословил ту счастливую предусмотрительность, что заставила его и Сьюзан переодеться в уличную одежду, прежде чем их перекинуло в этот странный мир. Два человека в купальниках, выбирающиеся из Гудзона, привлекут гораздо больше внимания, чем мужчина и женщина, в намокшей верхней одежде, упавшие, по-видимому, за борт с парома.

Но сейчас все это не имело никакого смысла. Бинни даже замычал от досады. Он мог бы разорвать соприкосновение со Сьюзан, и ее перенесло бы обратно на Землю, но она не очень хорошо плавала. Также она могла потерять сознание и разбиться насмерть. Бинни, ты совершенно никчемен. После того, как ты придумал способ убежать отсюда, ты не можешь собрать в кулак волю и разозлиться.

– Ты жалкое, бесхарактерное насекомое, – вынужден был признался саму себе Джо Бинни. – Ты ничтожная, бездарная пародия на полудохлого, бесхребетного червяка! Ты даже не можешь разозлиться, когда надо. Ну почему, ты, линялый…

Бинни бешенно захотелось схватить себя за горло и задушить. Он внезапно вскипел от горькой, неистовой злости на этого беспомощного, глупого человечка по имени Джо Бинни.

– Урдле дри, – услышал Бинни голос одного из летунов, а затем…

Бумс!

Мир вокруг Бинни взорвался. Он ощутил головокружительный шок из-за потери ориентации. Крыша под его ногами растаяла. Мельком, далеко внизу он увидел водную гладь Гудзона, а затем начал падать, крепко прижимая к себе Сьюзан.

В общем-то довольно случайно, Бинни чрезвычайно сильно разозлился сам на себя.

Он приподнял голову, это помогло ему удерживать свое тело и тело Сьюзан в вертикальном положении, не теряя равновесие и еще он пытался сохранять расслабленными все мышцы.

Вслеск! Удар вышиб воздух из легких мужчины, когда он и Сьюзан соприкоснулись с поверхностью воды ступнями и стали стремительно погружаться. Удар был настолько силен, что Сьюзан вырвало из его рук. Он отчаянно извивался в холодной воде, пока не нащупал пояс, который все еще связывал его и Сьюзан. Подтянув девушку к себе, он стал отчаянно рваться наверх.

К тому времени, как его голова показалась над водой, легкие у него разрывались. Слева виднелись Палисады Джерси[3], справа – высокие здания Манхэттена. Его план оказался правильным, а вычисления точны.

Тяжело дыша, практически задыхаясь, он поплыл к берегу. Сьюзан потребуется медицинская помощь, но с ней все будет в порядке, в этом он был уверен.

ДВА дня спустя Джо Бинни и Сьюзан сидели в личном кабинете своего шефа, Хортона. Полное, округлое лицо Хортона излучало довольство жизнью.

– Значит так, – сказал он, – ты получаешь повышение и прибавку к жалованью. Нашей фирме поступили десятки новых заказов. Своим поступком, Джо, ты сделал нам отличную рекламу, просто великолепную. Все газеты написали о вашем случае на своих первых полосах.

– Просто не было других новостей, – скромно предположил Бинни, но Хортон остановил его жестом.

– Браво, мой мальчик, браво! Не надо скромничать, ведь ты бросился в реку, спасая Сьюзан, после того, как она упала с парома, и вы ведь оба могли утонуть. Ну и потом, в беседе с журналистами, ты мастерски поступил, упомянув о новинках Pinnacle.

– О, это все Сьюзан, – пробормотал Бинни. – Фактически, она все устроила – я имею в виду, она общалась с репортерами.

Сьюзан украдкой пожала руку Бинни.

– Ну что ж, ты теперь управляющий филиалом, – отметил Хортон. – Э-э… и первым твоим заданием станет увольнение мистера Блейка.

У Бинни округлились глаза: – Что? Я не совсем…

– Ты что, не читаешь газет? Или читаешь лишь заголовки? Блейк опозорил фирму. Выставил себя и всех нас на посмешище. Несомненно был пьян. Кричал, вопил и вел себя, как сумасшедший.

Сьюзан и Бинни обменялись быстрыми взглядами.

– Н-но, что он натворил? – спросил Бинни.

– Напился и бегал по 42-й улице в купальнике, – возмущенно рявкнул Хортон. – Он просто спятил!

– Н-да уж, – сказал Бинни и поспешно вышел вслед за Сьюзан из кабинета. Надежно спрятавшись за картотекой, он поцеловал девушку.

– То был сон, да? – спросила Сьюзан, отстраняясь. – Я насчет этого…

– Конечно, – заверил ее Бинни. – Просто сон. Не думай о нем. Он больше не повторится.

И он, с глубоким вздохом вспомнил долгие часы, которые провел в турецкой бане под присмотром профессора, выводя вместе с потом весь, до последней капли, сверхъестественный эликсир, впитавшийся в ткани его организма. Но оно того стоило. Всё, хватит, никаких экскурсий в чужой мир…

– Урдле дри, – проворчал неожиданно Бинни.

У Сьюзан округлились глаза:

– Что это значит?

– Это, – сказал мистер Джо Бинни, – значит, что я люблю тебя.

– О-о, – Сьюзан улыбнулась и нежно прошептала: – Урдле дри.

КОНЕЦ