Тур: Начало

Глава № 1. К весне я не готовился

Смотря в окно, я всё больше и больше изумлялся тому, что происходило за ним. Туман, который собирался повсюду мне определенно не нравится.

— Фу, что за запах такой кислый у вас тут на руднике, ещё какая–то химия применялась? — раздался раздражённый голос девушки — Вы ещё и решили устроить тут экологическую катастрофу, разлив химию на территории. То есть не себе не людям, так?

— Мы не применяли тут никакой химии. Это не выгодно — произнес я, смотря все так же в окно и нервничая все больше и больше.

Чувство опасности, воспитанное ещё в лагерях спец подготовки, которые могли легко составить конкуренцию даже знаменитому Легиону, взвыло. Я осмотрелся, но ничего не заметил и тут же схватился за раму окна, пытаясь удержать равновесие, поскольку голова резко закружилась и к горлу подкатила тошнота. Позади раздался какой–то шум. Обернувшись, я увидел, что старший охранник, который сопровождал Викторию, свалился на пол, держась за голову. Начальница так и вообще выплескивала на клавиатуру содержимое своего желудка фонтаном.

— Вы сволочи точно что–то тут химическое распылили. Вы ответите за всё перед законом. Вы решили нас ещё и отравить? — визжала напуганная девушка, склонившаяся над мусорным ведром около стола.

— Я тут не причем, ни о чем подобном я не был в курсе — только и сказал я, продолжая смотреть на то, как по сгустившемуся непроглядному туману пробегали электрические всполохи.

Дальше чем пару метров от окна невозможно было что–либо рассмотреть. А электрические всполохи вызывали резь в глазах. Окружающая меня обстановка накалялась с каждой секундой. И странные звуки из комнаты позади меня только нервировали. Я не понимал, что происходит.

Девушка продолжала периодически издавать странные звуки где–то сзади, а я никак не мог оторвать взгляд от окна, несмотря на резь в глазах. В голове всё перемешалось и творился какой–то хаос. Все мысли путались, сконцентрироваться на чём — то одном стоило больших усилий. Туман за окном стал как сплошное молоко. И тут раздался беззвучный гром, от которого у меня закружилась голова и заложило уши. Все, кто находился в комнате издали странный стон.

Я же, осмотрев комнату, увидел, как Виктория пыталась подняться с пола, на который, по всей видимости, упала в момент этого странного грома, после чего пошатываясь, направилась на выход из помещения. Судя по всему, ей было совсем плохо, но проявлять участия я не собирался. Она открыла двери и стала осматривать территорию. Судя по всему, пыталась понять, что происходит.

Поскольку я понимал, что сейчас точно не смогу помочь в выяснениях причин этого странного тумана а все, что от меня требовали, я уже давно показал — решил не забивать себе голову чем–либо и просто лёг на кожаный диван, располагавшийся в дальнем конце контейнера и решил вздремнуть. И только мастер участка бегал по всей территории и показывал этим сволочам всё, что захочется. А между тем, туман уже растаял. Не прошло и пары минут, как начальница, успокоившись, попросила кого–то из охранников вынести мусорное ведро, в которое было собрано все что она извергла из себя. Стоял кислый запах содержимого её желудка и ещё чего–то. Но мне было все равно, голова болела, и я не мог уже сопротивляться накатившей усталости.

Проснулся я только ближе к середине дня. Охранник, который так самоотверженно охранял мой сон, вообще умудрился уснуть сидя. Поднявшись, я толкнул его, от чего он проснулся и непонимающе уставился на меня, потом спросил:

— Который час?

— Вообще–то, это я у тебя хотел спросить. Вы у меня отобрали не только оружие, но и часы — изрек я полную истину.

Он даже не смутившись, взглянул на часы и сказал, что сейчас около часа дня. Меня мутило и шатало. Не могу сказать, что сон сильно помог мне прийти в себя. Болело все тело и сильно хотелось пить. Самое странное было в том, что у меня ныли кости. Причем во всем теле.

Пройдя к кулеру с водой, я налил себе кружку воды и залпом влил в себя. После чего повторил ещё трижды эту процедуру. Охранник так же не отставал от меня. Подойдя к окну с наполненной кружкой воды, я осмотрелся, увидел закутанную в бежевый пуховик девушку, которая отдавала какие — то приказы, по–видимому, собираясь покинуть рудник. Все, кто прибыл с ней, стаскивали в машину всяческую документацию. Было видно, что им всем плохо, поэтому многие едва держались на ногах. Они шатались но продолжали свою работу. Работников рудника ещё вчера отправили по домам — оставался только итээровский состав и проверяющие. Охрана рудника так же покинула зону ещё ночью, так что — тут нечего было больше «ловить».

Сука увидев меня в окне, хищно улыбнулась и пошла в мой контейнер. Пить хотелось всё так же сильно, хоть я и влил в себя уже порядка полутора литров воды. Голова побаливала, но не так как утром, после того странного тумана. Мысли двигались вяло, но хотя–бы не путались.

— Кирилл, я бы хотела извиниться за свое поведение. Мои люди доложили мне, что туман поднялся внезапно и повсюду одновременно. Я была неправа, обвиняя вас — произнесла милашка с сучьими наклонностями. Именно так она выглядела сейчас — ещё та актриса. Так умело изображать расфуфыренную куклу в свой первый приезд сюда — это надо иметь талант.

— Не утруждайтесь, просто скажите, что вам нужно? — сказал я, продолжая смотреть в окно на то, как все прибывшие вчера располагались в машинах.

— Мне нравится ваше спокойствие. К сожалению, сейчас на руднике некого оставить. Все прибывшие чувствуют себя просто ужасно. Нам всем срочно необходима медицинская помощь, но нет связи. Поэтому, я бы хотела узнать у вас о самочувствии — осведомилась она.

— Терпимо, немного мутит и только, ещё постоянная жажда мучает — ответил я ей, ничуть не соврав.

— Это хорошо. Нет вы не так меня поняли, просто многим из нас совсем плохо. Они не способны будут вести машину. А вы единственный, кто сегодня смог поспать и сможете, наверное, сесть за руль. У нас только на вас надежда, остальные реально находятся «на грани» — грустно и в тоже время озабочено произнесла она.

— Ясно — ответил я.

— Вы сможете вести автобус? — спросила она.

— Ничего сложного в этом я не вижу.

— Тогда прекрасно, в нашем микроавтобусе разместится большая часть сотрудников. Ещё одну машин поведет начальник охраны, но и ему нездоровится — произнесла она и пошла обратно поторапливать сотрудников.

Как позднее оказалось, я реально стал тупить, поскольку даже не подумал о спутниковом телефоне, что лежал в сейфе у начальника участка. По нему можно было уже давно кого–нибудь вызвать. У нас город хоть и маленький, но все же имеется пару вертолётов, и на них могла бы гораздо быстрее прибыть помощь. Сообразил о нём, я только уже сидя за рулем обычного пазика, направляя его за внедорожником, который поехал впереди.

— А вы не догадались воспользоваться связью чтобы вызвать помощь — спросил я у проверяющей.

— Пытались, но ни один из телефонов не может поймать сеть: ни спутниковые, ни сотовые — прозвучал ответ девушки сбоку.

— Вы же ночью звонили — сказал я, припоминая что у неё был свой телефон.

— Да, связь была ночью, но вот утром как обрезало. Многие из моих людей настолько плохи, что мы приняли решение выдвигаться в город своим ходом. Ранее отправили одного из охранников за помощью, но ждать уже нет сил.

— И давно отбыл тот охранник? — узнал я у девушки.

— Примерно пять часов назад — призналась она.

— Ага! Получается, что если помощь и будет, то мы её встретим уже на пол пути — сказал я, хотя почему–то внутренне был уверен, что помощи не будет.

Мы набрали скорость, и я сосредоточился на дороге, поскольку голова побаливала и с каждым часом становилось только хуже. Примерно через час я обратил внимание на то, что за окном гораздо теплее, чем должно было бы быть.

— Виктория Сергеевна, я ничего не путаю, за окном плюсовая температура? — спросил я её.

— Да, на градусниках температура ещё утром стала расти, причем довольно–таки быстро. Когда мы вчера сюда прибыли — на градусниках было около тридцати пяти градусов мороза, а сейчас — уже около нуля. А вы что только сейчас обратили на это внимание? — озабочено спросила она. Прекрасно её понимаю, в автобус набилось около двадцати человек, а вёз их всех я.

— Да, в голове какая–то каша и тело ломит, может с этим потеплением резким что–то связано — стал я оправдывать сам себя, не понимая, почему не обратил на это внимание.

— Да сегодня сплошь странность на странности — произнесла она, массируя виски.

Примерно ещё через час пути столкнулись с первыми проблемами, связанными с быстрым таянием снега. Дорогу, что спускалась в низину и сразу же поднималась, затопило. Обычно весной в этом месте получалась промоина приличных размеров. Мы её регулярно подсыпали щебенкой, что вполне спокойно позволяло без лишних затрат вести бизнес. Этой дорогой пользовались только мы, да и в сезон охоты разве что охотники, поскольку места у нас тут дикие, таёжные — различной дичи хватает.

Водитель впереди идущего пикапа по незнанию влетел в лужу и застрял. Я же, не сбавляя скорости, прекрасно зная о ловушке устроенной природой, с лёгкостью преодолел препятствие и остановил машину на вершине холма. Виктория сразу же начала нервничать, поскольку все документы, что они собрали, находились сейчас в той машине, а машина тонула. Там, где застрял тот несчастный, воды было уже примерно по пояс взрослому человеку.

Однако благоразумие её не покинуло — она не стала поднимать скандал, когда водитель, пошатываясь выбрался из машины и поднялся на горку. Было принято решение оставить пикап на месте. Документы вытаскивать не нашлось желающих. Решили отправить из города спец транспорт, чтобы вытащить пикап потом.

Но этому не суждено было сбыться, поскольку буквально через три километра мы наткнулись на немыслимое. Перед нами раскинулись поля, заросшие пшеницей и, гравийная дорога, что вела от рудника резко обрывалась и переходила уже в накатанную среди полей. Это вызвало такой диссонанс среди всех, кто ещё мог соображать, что на некоторое время все потеряли связь с реальностью. Потом был всплеск эмоций, который утих так и не разыгравшись. Многим стало просто все равно.

— Мы куда–то не туда свернули — предположила проверяющая, смотря вперёд и, не веря своим глазам.

Картина была уж очень сюрреалистичная, поскольку мы стояли на заснеженной территории, а перед нами находилось что–то совсем непонятное. Колосились поля созревшей пшеницы и им конца не было видно на горизонте.

— Сворачивать негде было — произнёс я и обратил внимание, что кроме меня и Виктории ещё один охранник проявляет интерес к происходящему вокруг.

— Это точно так? И как такое может быть? Это невозможно, погоди. Виктор! Виктор, очнись — кричала она куда–то в салон — Виктор, скажи пожалуйста, что ты видишь пред собой?

Я повернулся, чтобы посмотреть, к кому это она обращается. Один из подчинённых этой дамочки туманно посмотрел вперед, пожал плечами и сказал с какими–то хриплыми нотками в голосе.

— Поля пшеницы — и уронив голову, потерял всяческий интерес ко всему вокруг.

— И как это понимать? — спросил я Викторию, которая удивленно смотрела на Виктора.

— У него что–то с голосом — тихо произнесла она.

— Я не про это. Ему реально так плохо, что его даже не интересует что творится какая–то чертовщина за окном — удивленно произнёс я, после чего приложился к фляжке с водой. Пить хотелось все больше и больше.

— Получается, что это все нам не мерещиться. И это не бред нашего сознания. Возвращаться все рано не получится, поэтому давайте продолжим путь, связи все равно нет. Нужно искать людей и разбираться в происходящем, кто–то же засеял эти поля среди зимы — произнесла она истину и умолкла всматриваясь вперед.

Пожав плечами, я включил первую передачу и тронулся в путь. Поля преодолели примерно через полчаса езды. Пейзаж сменился заливными лугами, что ещё больше меня напрягло, поскольку точно помнил, что у нас вся местность — сплошные горы и таежные леса. Таких равнин у нас поблизости сроду не было.

Никто кроме меня, Виктории и ещё одного охранника вообще никак не реагировал на происходящее. Зато в салоне, примерно десять минут назад, появилось какое–то оживление. Один из охранников свалился с сидения в проход, при этом задев соседа и тот ничего лучше не придумал, как пнуть лежащего. Я это всё видел в зеркало заднего вида и подумал, что охранник точно не простит такого отношения к себе и даст сдачи. Но нет, он продолжал лежать — просто никому не было никакого дела.

Я ждал примерно десять минут, потом указал начальнице на солдата. Та, увидев это, переполошилась, попыталась его поднять и завизжала. При этом она завалилась на спину, стараяь подальше отползти от лежащего человека.

Я резко ударил по тормозам, отчего почти все в автобусе полетели с сидений кто куда. После этого к визгу Виктории добавился частичный мат от пассажиров и какое–то урчание. Причем оно исходило от того самого охранника, что сейчас лежал в проходе и пытался дотянуться до Виктории, которая всё ещё отчаянно отползала, при этом не переставая голосить на всю округу. Открыв дверь автобуса, я выбрался через свою и ринулся в салон.

Внутри же в это время раздавалось урчащее многоголосье, после чего я услышал крик боли и ещё более громкий визг Виктории. Не знаю даже, был ли я рад или огорчен, когда, влетев в салон автобуса, я обнаружил, что столичная штучка цела и невредима, просто вносит сумятицу своим криком в тот бедлам, который и так сейчас твориться. Краткий взгляд по салону, который не внес ясности, только ещё больше добавил непонимания в ситуацию в моем сознании. А на какие–то аналитические действия я вообще не был сейчас способен.

Часть людей, что до этого смирно находились в спокойном состоянии или же просто дремали с великим энтузиазмом, накинулась на другую половину и успешно ЖРАЛА её. Многие из тех, кого сейчас «употребляли» в пищу, даже не сопротивлялись. Хотя некоторые, всё же, проявляли какие–то признаки сопротивления, отталкивая от себя одичавших людей.

Схватив девушку за шкирку как маленького котенка, я выкинул её из автобуса, не смотря на её сопротивление, которое она попыталась оказать, стараясь даже выцарапать мне глаза своими длиннющими ногтями. Тут я увидел, что охранник, который ехал рядом с нами, застыл в ступоре и никак не реагирует на происходящее. Опасаясь его неадекватных действий, я аккуратно взял его автомат за ствол и отвел в сторону. Только сейчас он обратил на меня внимание. Я указал ему на дверь чтобы тот выбирался. Мне же на глаза попался другой автомат, он лежал буквально в ногах у пассажиров, его то я и прихватил с собой.

Выйдя спиной вперед из автобуса, я осмотрелся, не теряя из вида дверей и окон. Виктория перестала визжать и только неверя смотрела на всё происходящее с зажатым своими руками ртом. По всей видимости её мутило. Скажу вам честно, от такого и у меня к горлу подкатывал ком, благо я смог подавить в себе это чувство.

Так смотря на происходящее мы стояли ещё около пяти минут, после чего только я смог опомниться и толкнул в плечо охранника. Предоставил ему принимать решение касательно происходящего, лично у меня было желание разрядить пару рожков по автобусу.

— И что будем делать? — спросил я его, при этом проверяя что мне досталось в качестве оружия.

А досталось мне, я скажу, приличная такая штучка. АКСУ в черном исполнении и откидным прикладом. По–видимому, спец заказ для какой–то охранной фирмы. Отщелкнув обойму, я проверил, что он полый и вставил его обратно. Передернув затвор, я взял на прицел двери автобуса. Охранник, по–видимому полная рохля, поскольку так и не смог связать ни единого слова, только нечленораздельно мычал, что–то пытаясь сказать.

— Вы что хотите их убить?! — вскрикнули сзади.

— Убивать я никого не собираюсь, но, если кто–то оттуда попытается выйти, я буду вынужден стрелять — предупредил я сразу же, поскольку мне совсем не хотелось, что бы кто–то из тех ненормальных попытался меня укусить.

— Поэтому давайте побыстрее свалим подальше. Там по дороге, вроде как, начинается пролесок — давайте быстрее в нем укроемся. Не хотелось бы мне связываться с теми тварями в автобусе.

— Бежим быстрее — закричала Виктория.

— Вперед — согласился я с ней.

Девушка и охранник рванули в сторону лесопосадки. Мне же потребовалось чуток задержаться. Я вспомнил про воду, которая была у меня за спинкой кресла. Быстро пройдя к дверце водителя, я распахнул её и осмотрелся, так чтобы внезапный жрун не решил перекусить мною. Достав из–за сидения начатую и полную бутылку воды, уже разворачиваясь, я приметил нож, спрятанный под сидением, видимо шофер возил его здесь. Так же быстро схватил его, внутренне содрогаясь от звуков, что шли из салона. Было очень страшно. И я рванул вслед за убежавшими уже на приличное расстояние.

Пока догонял их, припомнил странности с пейзажами, которые менялись какими–то фантастическими переходами. Все мысли в голове текли вяло и добиться рассудительности у меня не получалось. Пить хотелось все так же сильно, и на одну эту мысль постоянно срывалось сознание.

Догнав их, я передал одну из бутылок охраннику. Сам я, периодически оглядываясь, побежал рядом, совсем не представляя, что же мне делать дальше. Уверенности в своих спутниках у меня не было совсем. Вдруг и они сейчас так же начнут урчать. Охранник протянул бутылку Виктории, после чего также начал осматриваться по сторонам, по–видимому включился в работу инстинкт, вбитый в учебе. Эта ситуация для него уже более понятна. Есть объект охраны и его надо охранять, а он уже пусть сам принимает решение. Принеси, подай и уйди, не мешай — всё что ему доступно.

Пробежав таким образом около полукилометра — мы снизили темп, чтобы привести дыхание в норму.

— Что это было, кто–нибудь понял? — спросил я.

— Когда я попыталась перевернуть того, кто лежал в проходе, поняла, что он очень горячий. А когда он поднял на меня свою голову и… Его глаза меня перепугали… Они были… Они были совсем черные, там даже не было зрачков совсем, полностью глаза черные — произнесла Виктория, при этом она постоянно всхлипывала, пытаясь явно сдерживать дрожь в теле.

— А что потом случилось? — задал я вопрос.

— Я не знаю. Пока вы меня не выкинули из автобуса, я никак не могла отвести взгляд от этих глаз. Только очутившись вне автобуса, я смогла «переключиться» и взять себя в руки. А уже потом обратила внимание на то, что все, кто нападал на людей, имел такие же глаза. Сплошная чернота и только голод читался в них — как–то недосказанно проговорила она, что меня ещё больше заставило задуматься.

Добрались мы до места только минут через сорок. Там мы сразу же пробрались в кусты, чтобы хоть как–то скрыться от возможной опасности. Я скинул с себя теплую куртку и повесил её на сук. Что странно, вокруг не было обычной живности, но сейчас меня это даже радовало, поскольку я уже весь пропотел на солнце и от меня разило не мытым телом. Ещё бы, я уже вторые сутки в этой одежде и даже намека на то, чтобы её снять хоть раз, не было.

— Так народ, давайте думать, что там все же произошло? Что происходит вообще с миром вокруг нас? — спросил я, лишь бы люди, стоящие рядом, продолжали общаться со мной. Я очень боялся, что и они обратятся в таких же тварей.

— А что с миром то? — спросил с какой–то хрипцой в голосе и удивляя своей тупостью охранник.

— Ты что, вообще ни на что не обращаешь внимание? Мало того, что люди поедают людей, так ещё и эта странность с погодой. Тебя не смущает, что как бы, у нас сейчас должна быть зима с большим минусом на градуснике, а тут лето в самом разгаре? И я, как бы, в округе не наблюдаю ни единого сугроба — чуть ли не рыча произнёс я.

Откуда во мне возникла эта агрессия, я не понял, поскольку всегда считал себя очень сдержанным человеком. Взять себя в руки получилось только через пару минут. Все это время охранник отводил от меня свой взгляд. По–видимому, ощущал косяк за собой. Раз тебя наняли охранять — будь готов выполнять свои обязанности. Он же доказал, что принимать решения не способен совсем, даже защищая. Так тупить в салоне автобуса — надо было постараться. Хотя может это все из–за того кислого тумана, ибо я и сам ощущаю за собой какую–то заторможенность, да и эта головная боль с жаждой просто сводят меня с ума.

— Ладно нам надо успокоиться и решать, что делать дальше — произнесла Виктория через несколько минут молчания, тем самым давая разрядку ситуации.

Я отвел глаза от охранника, который в это время стоял ко мне спиной и смотрел в сторону автобуса, который был хоть и вдалеке, но все ещё просматривался на горизонте среди ветвей кустарников. Пусть действительно он хотябы наблюдает за тем труповозом.

— А что тут думать, надо выбираться к людям. Тут только надо принять решение в какую сторону нам выдвигаться. Лично я не хотел бы приближаться к той труповозке — произнёс я, проверяя ещё раз свое вооружение.

— Без транспорта мы можем выбираться отсюда очень долго — приметила главное девушка.

— Да, но в тот автобус я не сунусь, это точно, даже если они все оттуда вдруг исчезнут. А другого транспорта поблизости, я не наблюдаю — посмотрел я на автобус.

— В нём осталось очень много нужных нам вещей, что могли бы понадобиться нам в дороге. Мы проехали около трехсот километров от рудника. Получается, что нам ещё около ста километров до города? — спросила она.

— С чего Вы взяли это? — сказал я ей со скепсисом в голосе.

— От города до рудника примерно четыреста километров, так как мы преодолели около трехсот точно за время дороги, так что, добраться до города получится быстро, а там свяжемся с властями и пускай они уже разбираются — уверенно сказала она.

В её словах была доля правды, разбираться во всем самим у нас, ну никак, не получится. Ни знаний, ни навыков у нас нет, да и со здоровьем лично у меня какая–то беда. Да и по–поводу города я очень сильно надеялся, что она права. Уж лучше скамья подсудимых, хотя теперь докажи что–либо — документы наверняка все погибли в том ручье, а без них, это всего лишь слова. А с шефом я решу уж точно. Свернутая его челюсть мне будет достаточной компенсацией. А потом уже я спокойно уйду из этого дела, благо средств на безбедную старость где–нибудь в теплых странах, у меня хватит.

— Хорошо пойдемте в сторону города — сказал я.

— Кстати, Кирилл, я помню, что на карте дорога до рудника делает хорошую петлю. Может есть возможность напрямик добраться до города? — спросила она.

— Да такая возможность есть, только вот я бы не стал отдаляться от дороги. Меня очень сильно напрягают такие резкие смены ландшафта. Я уже десять лет регулярно езжу на этот рудник как зимой, так и летом, а таких местностей не вдел по дороге. Мы точно не в наших местах.

— Что вы хотите сказать, что мы внезапно телепортировались в другое место?! — вдруг закричала на меня столичная штучка.

— Не кричите! — шикнул я, и сразу же посмотрел в сторону автобуса. Я искренне опасался, что те твари, в которых превратились люди, услышат нас и решат наверстать упущенное.

— Не смей мне указывать — злилась и ещё больше распалялась женщина.

Я же продолжал смотреть на автобус и медленно холодел, поскольку несколько тварей вывалились из автобуса, осмотрелись по сторонам, четко определив направление, побежали в нашу сторону. Явно у этой суки большая практика в повышенных тонах.

— «Молодец», дура! — сказал я, быстро надевая кофту, которую успел скинуть. Потом перекинул автомат через плечо. Собрался было уже рвать когти подальше от тех упырей, как заметил странное. Охранник пялился на автобус и при этом начал раскачиваться с носка на пятки.

— Да как Вы смеете? Вы не только будете уволены, вы сядете в тюрьму за все Ваши выкрутасы, которые творили на руднике и на десерт получите иск от меня за оскорбление личности — её всё больше и больше «несло».

Я же подошёл к охраннику, коснулся его плеча и попытался развернуть к себе. И как показала практика, я совершил страшную ошибку. Мужик заурчал, увидев меня. До этого не замечал нас, только потому, что в ушах у него были наушники, откуда раздавалась громкая музыка. В свою очередь он сразу же попытался схватить меня руками и укусить. Я старался его оттолкнуть от себя, но никак не получалось это сделать. Мы повалились на землю и я оказался под ним. Тот все пытался дотянуться до меня своими зубами и постоянно урчал. В голове бил набатом колокол, голова кружилась. Если бы ни это, я бы давно уже его скинул, благо была хорошая школа за плечами. Спасло в результате только то, что вбитые рефлексы по самообороне сыграли–таки свою роль. Чуть отпустив напирающего на меня охранника ближе к себе, я нанёс ему встречный удар головой в переносицу, от чего раздался хруст ломаемой кости. Его изрядно повело и он ослабил свою мертвую хватку, но скинуть все так же не получалось. Тогда, вытащив нож, прихваченный из машины, я вогнал его прямо в горло, как раз в тот момент, когда он вновь наклонился надо мной. Тот захрипел, но продолжал на меня наседать, и я чувствовал, что его хватка слабела. Через несколько секунд я смог его с себя скинуть.

Оттолкнув тело, я стал отползать и только тут услышал визг Виктории. Он уже, наверное, преодолел порог, который могут выдержать барабанные перепонки. По всей видимости она отдавалась крику вся без остатка. Взглянув на себя, я выругался, понимая, что вещам полный копец пришёл. Эта скотина залила мне всю кофту кровью, и я выглядел ненамного краше тех уродов, что бежали сейчас в нашу сторону. Развернувшись к стерве, я крикнул ей в лицо, прекрасно понимая, что ничего не добьюсь, но стоило попробовать.

— Замолчи! — никакого эффекта, как и ожидалось.

— Заткнись, ты всех этих уродов привлекла сюда — ещё раз крикнул я ей в лицо, но она никак не могла отвести свой взгляд от мертвого тела, что ещё продолжало судорожно дергаться, лёжа на земле. Крови, кстати, натекло с него изрядно — лужа была уже примерно в полтора метра диаметром. Поэтому я ударил девушку открытой стороной ладони по лицу, от чего та смогла отвести взгляд от тела мужика, что наконец–то заставило её заткнуться.

Посмотрев в сторону, откуда к нам уже подбирались упыри, я взял автомат на изготовку. Этим тварям оставалось пробежать до нас примерно с полкилометра — такие показатели скорости не все могут выдавать.

Девушка всё так же не сводила взгляда теперь уже с меня, но благо перестала визжать. Тут я услышал отдаленное урчание. Дистанция до тварей сократилась вдвое и нечего было думать даже пытаться убежать от них. Да и в автобусе куча ценного осталась, действительно. Как бы не был я против, но Виктория всё же была права. Все это точно поможет нам добраться до города, а город должен быть. Иначе просто невозможно. Пришлось принимать решительные меры. Я взял автомат и пару обойм к нему — отправился устраивать горячий приём столь жаждущим встречи.

Выйдя на дорогу так, чтобы меня увидели упыри, я прицелился в первого. Расстояние было плёвым, метров сорок не больше. На тех курсах, что довелось мне пройти, я выдавал отличные результаты на такой дистанции. Короткая очередь на три патрона. Первый упырь упал на землю, и тут же попытался подняться, но на него наступил следом бегущий.

Так отходя назад и выпуская по три патрона, я оставил лежать на земле всех упырей. Правда некоторые, всё ещё пытались добраться до меня, перебирая руками по земле. Ноги не слушались, поскольку совсем не двигались — по всей видимости я повредил им позвоночник. Меня поражала их живучесть. Осталось шевелиться только двое. Стрелять я старался в торс, поскольку сильно сомневался, что мои дрожащие руки позволят стрелять снайперски. Да и не был я никогда снайпером.

Подойдя к ближайшему зомбаку, я со всей силы нанес удар по его голове. Что–то хрустнуло в его шее и он затих. Со вторым так чисто не получилось. Тот умудрился удивить меня своей резвостью. Укусить меня у него не получилось, только потому, что я был на стороже. Отдернул ногу я в тот момент, когда он прыгнул в мою сторону. Причём прыжок был сделан из положения лёжа, отталкиваясь исключительно руками. Сила этих существ поражала. Но я не стал позволять ему сделать ещё что–то подобное, опустив каблук своего берца на так кстати подставленный затылок.

Осмотрев поле боя, я увидел одного из бывших охранников. Снял с того разгрузку, вытащил рожок с патронами и перезарядил свой автомат. На удивление в разгрузке так же оказались запасные обоймы, к какому–то пистолету. Точно не могу сказать к какому именно, но стоит его поискать в автобусе. Я уже принял решение прогуляться до него.

Только тут я вспомнил о Виктории. Она осталась в лесопосадке недалеко отсюда. Весь бой занял у меня несколько минут, зато осмотр тел порядка пяти. Вернувшись к месту, где я её оставил, обнаружил тело охранника и полное отсутствие кого бы то ни было ещё. Так же пропала вся вода и пистолет, что был в кобуре у охранника. А я уже размечтался, что не придется возвращаться к автобусу. Судя по всему, меня решили бросить тут на съедение тем заразившимся. А сама куколка смылась в неизвестном направлении. Обойдя пяточек, на котором мы отдыхали, я направился в сторону побоища и ещё раз обошёл все трупы, собрал все, что посчитал нужным. Так как пить хотелось сильно, побрел в сторону труповозки. В машине было около двадцати человек, так что, трупы там точно есть. И они все должны быть далеко в неприглядном виде.

Добравшись до машины, я заглянул вовнутрь и убедившись, что тварей там нет, вовсяком случае тех, которые бы продолжали уплетать то, что сейчас находилось в автобусе, я, прикрыв нос рукавом, пробрался внутрь, чтобы достать канистру с водой, благо она была недалеко от открытых дверей. Выбравшись на воздух, я ещё раз осмотрел округу, отпил воды и только потом набравшись смелости, залез в автобус ещё раз. В этот раз забрал с трех хорошо покусанных тел все рожки к автомату и пару фляг с водой, что были почище. В передней части автобуса около водительского сидения лежал чей–то рюкзак. Выкинув его на улицу, я продолжил изучать всё более вдумчиво. Это заняло у меня несколько минут, после чего даже рукав уже не мог сдерживать запах расчленённых тел. Пришлось выходить на воздух, поскольку приступ тошноты накрыл меня с головой. Немного придя в себя, я принялся изучать то, что смог достать из автобуса. Вытряхнув всё из рюкзака на дорогу, я засунул в него канистру с водой — там её было около восьми литров. Нашёл с десяток снаряжённых обойм к «ксюхе» и чей–то нож. Так же себе взял разгрузку одного из охранников, благо тот зачем–то снял её и бросил на одно из свободных сидений впереди. Её во время бойни каким–то чудом закинуло под сидение, что и спасло от брызг крови. А сейчас она так кстати попалась мне на глаза.

Так же пришлось ещё раз проверить боезапас к автомату, поскольку закрались подозрения насчёт комплектации патронов в обоймах патронов. И как показал результат — не зря занялся. Три обоймы оказались набиты травматическими пулями — резиновые пули ясно об этом говорили. Убрав их отдельно, я решил отправляться к тому месту, где меня решили бросить.

Собрав всё что посчитал важным и ещё раз осмотрев то, что выбросил, я быстрой трусцой отправился догонять дуреху, прекрасно догадываясь, куда та отправилась. Надежды на её благоразумие у меня не было. Представляю каково ей сейчас — «сбрендившие люди передрались, нужно срочно искать помощи где–нибудь подальше» — наверняка сейчас думает она.

На поиски следов женщины у меня ушло около пары часов. Она наверняка уже на полпути к городу. Несколько раз я натыкался на её следы, но они вели сперва вдоль дороги, потом уходили куда–то в сторону полей. Мне повезло обнаружить её пуховик неподалеку, а на шапку меховую я наткнулся чуть дальше — на небольшой тропинке, уходящей в сторону города. Но добираться полями — это полнейший бред. Стоя на краю поля, и всматриваясь вдаль — я пытался разглядеть её тропу. Но день приближался к концу, и солнце слепило глаза — я ничего не видел.

Отдохнув минут пять, я решил, что придется следовать за ней полями. Пройдя ещё около трех километров по её следу, меня поразила её выдержка. Столько идти и ни разу не остановиться на отдых. Это не баба — это какая — то терминаторша с железными мускулами.

Когда смеркалось, я выбрался из полей и, пройдя сквозь очередную лесополосу, остолбенел. И скажу я вам, было от чего. Примерно в трех километрах от меня открывался вид на город, который точно был не мой. Город был застроен высотками, в моем же выше пятого этажа не было ни одного здания. Я просто окаменел и таращился на город, в котором были видны следы недавних пожарищ. Город был в руинах — это точно! Следов заброшенности и боевых действий хватало повсюду. Я решил спрятаться и более внимательно все осмотреть. Вынув бинокль, я осмотрел прилегающие районы и не заметил никаких следов человеческой деятельности. Точнее не бинокль, а пародию на него. Я его нашел в тех вещах, что выбросил из рюкзака. Качество совсем не «фонтан».

Осматривая местность, я приметил неподалеку от меня небольшую дорогу, на которой стояла одинокая заправочная станция. Решив, что оттуда я смогу рассмотреть, как город, так и прилегающие участки более внимательно — направился к ней. Добраться сразу не получилось — я затаился в десятке метров от неё, поскольку увидел какое–то движение в помещении торгового зала. Долго присматривался, но больше ничего не увидел — уже темнело и, проведенный весь день на солнце с постоянной нездоровой жаждой, давал о себе знать. Плюнув на предосторожности, я добрался до заправки, заглянул внутрь и убедившись, что все пусто, обошел ее по кругу. Найдя пожарную лестницу, ведущую на крышу — я взобрался на неё и принялся рассматривать местность.

Вид открывался превосходный, я смог рассмотреть многое если не сказать больше. Не знаю, что послужило виной, то ли шум в ушах и головная боль или просто этот «зомбак» оказался хитрее, но он набросился на меня сзади с урчанием и вцепился в область плеча. От боли и неожиданности, я попытался отскочить вперед, что привело к падению. Повезло мне только в том, что, падая с крыши заправки, я как–то умудрился упасть спиной вперед чем, придавил «зомбака» и по всей видимости что–то ему сломал, поскольку эта тварь, что находилась подомной больше не удерживала меня руками, а только тихо урчала мне в ухо, пытаясь дотянуться до меня зубами. Перевернувшись, я отполз в сторону. А тот продолжал лежать, даже не пытаясь дотянуться до меня. Хотя и было видно, что это последние его секунды, но понять почему он не шевелится я не мог. Под ним уже натекла приличная лужа крови.

Но больше всего меня удивило другое. Удивило и повергло в шок — передо мной лежал уже точно не человек. Может когда–то это и было человеком, но уж точно не теперь. Это был громила поддва метра ростом, с непропорционально длинными руками, которые заканчивались просто чудовищными когтями, впалые глаза с костяными наростами над надбровными дугами. В чудовище было, никак не меньше, полуторасот килограммов. Чудовище издало последний вздох и затихло — видно было что это всё. В лучах заходящего солнца я рассмотрел даже полное угасание какой–либо активности в его глазах. Меня же замутило пуще прежнего от осознания того, что передо мной лежит существо, далеко не похожее на человека. Но в то же время оно им было когда–то, и оно сейчас мертво.

Вырвало меня знатно — выплеснуло абсолютно все содержимое моего желудка. Но там, по сути, ничего кроме воды и не было. Она прямо плескалась у горла, если честно, но пить всё равно очень хотелось. Немного прийдя в себя, я решил осмотреть поближе это чудище. Меня прямо тянуло к нему. Осмотрев его более внимательно, я обратил внимание на то, что чудовище разбило себе голову об угол кирпича, который торчал из земли. Присмотревшись, я увидел, что кирпич пробил не то что бы голову мутанта, а какой — то нарост у него на затылочной части головы. Потыкав в монстра палкой, я все же решил его перевернуть и более внимательно осмотреть тот странный нарост на затылке.

Перевернуть его удалось не сразу. Получилось это у меня с третей попытки, чересчур тварь оказалась тяжелой. Перевернув его все же на живот при этом я изрядно выпачкал колено в его крови. Было противно, но я присмотрелся к тому месту, куда угадил кирпич и понял, что это какая–то чушь в виде нароста. Новообразование на теле мертвяка выглядело мерзко и одновременно притягивало мой взгляд. Я достал нож и попытался сковырнуть его, но ничего не получилось — он оказался одним целым с кожей этого существа, причём этот нарост как бы разделен на четыре дольки. Сунув нож между ними — я смог его вскрыть. Там оказалась какая–то чёрная масса в виде переплетений нитей с какими–то вкраплениями. Скорее по наитию, чем соображая, что я делаю, я достал эту массу ножом, аккуратно выскабливая все содержимое наружу. Попробовав её на ощупь, я был удивлён, она оказалась даже сказать приятной. Перетерев её в руке, я достал странного вида горошины, две штуки. Скорее не горошины, а молодой виноград зеленоватого цвета. Покрутив в руках, я засунул их в нагрудный карман и принялся дальше изучать труп.

Дальнейшее изучение позволило сделать вывод — передо мной лежал человек, вернее человек в обличие монстра, над которым, скорее всего, проводили чудовищные эксперименты. Они же и изменили его человеческое тело до неузнаваемости. От всего этого волосы встали дыбом.

Только тут я вспомнил, что эта тварь впилась мне в плечо зубами. Дотронувшись до места укуса, я облегченно выдохнул. Мне очень повезло — её укус пришёлся на пряжку от ремня. Эта тварь вцепилась в неё, что меня и спасло от глубокой раны. Небольшое повреждение все же было, но скорее, несколько глубоких царапин с парой проколов в моём теле.

Осмотревшись по сторонам, я решил, что приключений мне на сегодня достаточно и стоит, пожалуй, найти место для ночлега. Долго размышлять не стал, голова болела всё сильнее, а просто завалился в торговый зал заправки, где был полнейший бедлам. Спрятавшись за кассу, я прислонился спиной к стене так, чтобы меня не было видно с дороги. В ногах я увидел бутыль воды, что обрадовало меня изрядно. По всей видимости, он сюда закатился во время выемки товара из магазина. Полки были пусты, но я обнаружил поблизости пару сладких батончиков. Вскрыв один, я запихал его через силу в себя, запил чистой водой из бутылки и попытался уснуть.

Ворочаясь на холодном полу около часа, я так и не смог уснуть, поскольку очень сильно болела голова. Да и найденное мной не давало покоя — постоянно думал про эти горошины. Я решил рассмотреть свой трофей. Достал одну, подсвечивая фонариком стал её рассматривать. Странная штуковина, она как бы манила меня. Несколько раз я ловил себя на том, что мне хочется положить её в рот и попробовать на вкус. Голова болела все сильнее и уже дошло до того, что сознание не отвечало за мои действия. Остались одни рефлексы и только этим я могу объяснить свои последующие действия.

Не знаю, как это получилось, но я как маленький ребенок засунул себе её в рот и попытался рассосать. Я понимал, что творю полную дичь. Но тело перестало слушаться голоса разума. Вкуса почти не было, как и запаха. Покатав с пяток минут на языке, я было решил её проглотить. И тут я ощутил, что она стала уменьшаться в размере. Тут меня чуть было не вырвало. Выплюнув её на пол, я, презирая самого себя, отполз в другой угол комнаты подальше от сгустка, что сплюнул. И только в углу обратил внимание на то, что пропала головная боль и жажда так же утихла. Запив водой привкус во рту, я понял, что чертовски устал.

Положив под голову сумку с вещами, я отключился, не успев понять, что это было…