Тушите свет! или Гостья из грядущего

Пролог

Конец февраля 2016 года. Донецкая область. Район, прилегающий к селу Широкино в Приазовье.

Уже час как рассвело. Утренний туман уже почти развеялся. Утром по лесу гуляла метель. Но теперь ветер стих. В лесу спокойно. В воздухе чувствуется морозный запах хвои. Деревья спят. Эти величественные гиганты похожи на причудливых фантастических существ. Ветви деревьев, усыпанные толстым слоем рыхлого снега, напоминают лапы причудливых зверей. Земля укрыта блестящим ослепительно-белым одеялом. Ни конца его, ни края не видно. Тропинок тоже нет. Природа выглядит величественно и нарядно. Настоящая зимняя сказка…

Кажется что ничто и никто не потревожит покой безмолвной обители. Но вот где-то вдали послышались звуки выстрелов. Сначала одиночные, потом все чаще и чаще, и вот уже завязалась перестрелка. А через полчаса стали рваться снаряды. Начался очередной день борьбы… за широкинскую "серую зону".

Но это все там… далеко вдали. Линия "неформального" фронта проходила метрах в пятистах впереди. Там стреляли. В лесу же все было спокойно. Тишина и неподвижность. Лес располагался на небольшой возвышенности. И линия фронта отсюда видна как на ладони. Как впрочем, и сам лесной массив отлично просматривался "оттуда". Если что – спрятаться практически негде. Никто здесь и не прятался.

На поверхности небольшого сугроба чуть осыпался снег. Совсем немножко, как будто случайно. Но это было не случайно. В сугробе появилась небольшая дырка. Медленно-медленно из нее выдвинулся обмотанный белым бинтом ствол снайперской винтовки с глушителем. В темной глубине отверстия показался оптический прицел, также весь "забинтованный". Что дальше – уже совсем не видно. Снайпер был полностью был скрыт от внешнего мира.

Минут десять таинственный стрелок наблюдал за ситуацией в окуляр, едва заметно поводя оружием вправо-влево. Потом замер. Раздались два тихих шипящих хлопка с интервалом в пару секунд.

– Пф-ф-ф… Пф-ф-ф…

Затем ствол все также медленно исчез. А вслед за ним не стало и дыры. Сугроб принял свой первозданный вид…

Вот только сугроб этот был рукотворный. Неделю назад кто-то пришел сюда ночью. Притащил с собой большую кучу инвентаря. И долго копал промерзшую землю саперной лопаткой. Занятие не из простых, но таинственный гость обладал поистине громадной силой, и дело спорилось. Выкопав яму, он раскидал землю вокруг и присыпал ее снегом. Затем собрал каркас из проволоки и установил над ямой. Накрыл большим белым покрывалом. И также засыпал снегом. Взял большую канистру и стал поливать снежный покров водой. Пока "крыша" леденела, стал обустраивать свою берлогу.

Достал из мешка полдюжины теплоизолирующих ковриков. Обыкновенные туристические полиуретановые коврики. Они есть в продаже в каждом спортивном магазине. Аккуратно выстелил ими дно и стенки. Стал раскладывать остальное имущество.

Многослойная хлопчатобумажная маска с длинным “хоботом” в нижней части. Он предохраняет снайпера от обнаружения противником. Выдыхаемый пар этой маской направляется вниз, "под шкуру" и одновременно согревает хозяина. Специальная рукавица с прорезью для стреляющего указательного пальца. Каталитическая грелка, выделяющая тепло при беспламенном окислении паров бензина. Сухой паек, термос с горячим чаем. Прицел ночного видения. Рация, работающая только на "прием". И конечно же фонарик.

И самое главное – дорогущая бесшумная винтовка ВС-8. Калибром 8.6 и прицельной дальностью 1500 метров. Обычные винтовки с глушителем, типа "Винтореза" бьют прицельно лишь до 400 метров. А это чудо лупит вчетверо дальше без потери точности-кучности.

Закончив внутреннее обустройство, человек снова засыпал снегом образовавшийся на крыше лед. Уже светало, надо торопиться. Закончив "чистовую" маскировку позиции, залез внутрь и завалил вход. Обрушив заранее подготовленный сугробец…

Алатэ аккуратно положил винтовку рядом и откинулся на подушку. У него здесь даже подушка есть! Он очень хорошо обустроился, с "комфортом". Внутри было совсем не холодно. Полиуретан очень хорошо сохранял тепло. Иногда можно включить грелку, но недолго и обязательно с вытяжкой. Бензиновые пары токсичны.

– Шестьдесят три…

День начался удачно. Еще плюс два к его "счету". Он усмехнулся, вспомнив как падали "мишени". Ему не было жаль этих людей. Он их не знал. И вообще, они уже много тысяч лет как мертвы. Какая им разница? А ему… тоже было все равно. Алатэ совсем не интересовался политикой и знать ничего не желал о бушующих в этом "мертвом" мире страстях. Он просто пришел сюда убивать. Как на сафари. Без разницы – кого. С таким же успехом он мог воевать и на другой стороне. Просто "географически" случилось, что "эти" оказались ближе. Вот и все…

Прибыв в Луганск, он быстро нашел "центр распределения" и заявил, что хочет быть снайпером. Винтовку купит сам, но надо "немного поучиться". Был отправлен на небольшой полигон, где целую неделю палил "по банкам". Винтовка Драгунова вроде неплоха и за полторы штуки евро можно купить без проблем. Но… Алатэ привык работать "без шума и пыли". Нужна бесшумная!

Предложить могли только ВСС "Винторез". Она очень тихая, но постоянно надо чистить ствол, иначе хана. И всего 400 метров дальности. Это не то… И все же ему повезло. Непонятно какими путями в Луганск занесло красавицу ВС-8. Кою и в России-то днем с огнем не сыскать. Он купил ее за 28 тонн, потратив почти половину своего капитала…

Алатэ мысленно улыбнулся, вспомнив как в самые первые дни своей "охоты" применял нейтронный лазер. В эфире с "той стороны" регулярно неслись проклятия по поводу неведомой болезни. Люди падали замертво. Почему – непонятно. Забавно… Жаль что боезапас нейтронной пушки был ограничен. Она не рассчитана на долгое использование.

Он потер рукав, ощутив толстый цилиндр, надетый на левое предплечье. Это – последняя страховка. На случай внезапной смерти. Квантовый копирователь сознания. Это устройство в "онлайн-режиме" считывало всю информацию с мозга. Вплоть до самой последней секунды жизни. И в случае смерти владельца могло практически бесконечно поддерживать его "виртуальную жизнь" в локальном магнитном поле. Всегда существовала вероятность, что тело найдут. И тогда можно "переселить душу" в био-клон. А за неимением оного – в любое подвернувшееся тело. А если не найдут… сознание обречено на бесконечное скитание в виртуальном мире. Все-таки это не смерть…

День прошел быстро. Еще несколько "вылазок"… правда не таких удачных. Рыбка не клевала. Ну что же… не всегда везет. Алатэ посмотрел на часы. Начало девятого. Уже стемнело, пора на базу к своим. Ночью тут делать нечего.

Он осторожно пробирался по лесу, использую деревья как укрытие. Алатэ знал, что за ним охотится целая команда анти-снайперов. Кажется среди них есть даже поляки. И запросто могли прошаривать ночной лес приборами ночного видения и даже тепловизорами. Но обошлось. Вскоре он перевалил за вершину гряды и смог наконец разогнуться. Все. опасности нет больше. Он спокойно потопал к лагерю.

Примерно через полчаса показалась небольшая деревушка. Там "наши". Сейчас его накормят горячим ужином и можно спать… Снайпера уже заметили ополченцы и приветствовали.

– Алат! Живой что ли, бродяга?

– Да.

– Сколько минуснул?

– Двоих…

Пожилой ополченец хитро сощурился. – Слушай, к тебе гости приехали! Да еще какие…

– Какие гости? Я никого не жду.

– А вот ты ей и расскажешь, кого ты там не ждёшь… Иди в штаб.

Алатэ хмуро глянул на дедушку. Вроде не шутит… да кто его знает?

– Ладно…

Штабом отряда была обычная бревенчатая изба на отшибе, давно покинутая хозяевами из-за чересчур неспокойной жизни. Он шел туда, одолеваемый нехорошими предчувствиями. Кого еще принесло… Когда до штаба оставалось метров двадцать, дверь отворилась и на пороге возникла молодая девушка в синем пуховике с капюшоном. Следом за ней вышла "Пума", заслуженная опытная вояка, десятница в отряде.

Девушка замерла, впившись в приближающегося громилу пронзительным взглядом. Затем медленно двинулась вперед. И вот они уже совсем близко.

– Я почувствовала что ты идешь… Алатэ.

– Эллес…

Они молча смотрели друг на друга. Затем синхронно подняли руки и сжали в кулак…

Глава 1. Беседа в кабинете

Лена закончила пальпацию живота пациентки и отклонилась назад. Больная – женщина 38 лет с бледным, измученным лицом смотрела на нее устало-безразличным взглядом. Ей как будто уже было все равно. Сидящая рядом заведующая внимательно наблюдала за процессом осмотра.

– Я вся внимание. Давай по порядку…

Интерн коротко вздохнула и стала зачитывать анамнез:

– Заболевание началось в 2006-м году, когда впервые появились приступообразные колющие боли в правом подреберье после приема жирной пищи. Было проведено УЗИ органов брюшной полости, патологии не выявлено. В дальнейшем заболевание медленно прогрессировало, приступы участились до 2 раз в месяц. Для купирования боли применяла спазмолитики, без эффекта. Приходилось вызывать скорую помощь. Соблюдает диету. Вечером 18 февраля появилась ноющая боль в правом подреберье. Больная стала соблюдать голод. Боли не уменьшались. В ночь на 25 февраля боль стала нестерпимой, приступообразной. Утром вызвала скорую помощь. В стационаре приступ снят.

Ирина кивнула. – Хорошо. Анамнез жизни?

– В детстве частые ангины. В 9 лет перенесла скарлатину. В 2003-м прооперирована по поводу острого аппендицита. Хронический обструктивный бронхит с 1998 года. Состояние ухудшается в сырую, холодную погоду. Отмечает периодические повышения АД до 140/90 мм. Проявляющиеся головными болями, слабостью. Никакие медикаменты регулярно не применяет. Аллергические реакции не отмечает. Алкоголь не употребляет, не курит…

Лена зачитывала данные монотонно… и как-то безучастно. Чем была очень похожа на саму пациентку. У той тоже был такой вид, как будто кино смотрит. Давно надоевшее, десятый раз одно и то же. Заведующая мысленно вздохнула. После той истории Лена… сломалась что ли. Словно надломился какой-то внутренний стержень. Стала молчаливой, неулыбчивой. Практически перестала общаться с коллегами. В отделении даже говаривали, что "один ушел, а другая его заменила". Как-то Сахно неудачно пошутил:

– Ты вот еще наушники надень и в кресло сядь. И вообще будешь копией Конга.

Реакция была совершенно неожиданной. Глаза Лены вспыхнули. Она сжала губы и пронзила Олега презрительным взором. Затем процедила:

– Не смей. Он-то как раз человек. Это мы тут все… обезьяны. Понял? А если нет, то могу повторить.

Еще пару секунд сверлила парня глазами. Затем резко повернулась и ушла. Сахно обескураженно развел руками. Ну вот… Он уже не раз за последнее время пытался "подкатить" к девушке. Но каждый получал безразличный отказ. Лена даже обсуждать эту тему не желала. Просто – "нет" и все. И это было очень-очень обидно и даже невыносимо. Олег довольно крепко "запал" на девушку и намерения имел самые серьезные. Да хоть жениться! Но… не имел возможности даже на малейший шанс. Что за беда…

– Хорошо. Результаты пальпации?

– Поверхностная пальпация: Живот безболезнен. Расхождения мышц живота по белой линии нет. Симптом Щеткина-Блюмберга отрицательный. При глубокой пальпации большую кривизну желудка определить не удалось. При пальпации урчание. Слепая кишка – пальпируется в правой подвздошной области, упругая, напряженная, гладкая, диаметром 2 см. При пальпации безболезненна. Перкуссия живота: характер перкуторного звука тимпанический. Свободная жидкость в брюшной полости не определяется.

Заведующая еще глянула анализы мочи и крови, ЭКГ и УЗИ. Затем продолжила.

– Предварительный диагноз?

– Симптом Ортнера положительный. УЗИ выявило эхо-признаки желчнокаменной болезни. Предварительный диагноз: Хронический калькулезный холецистит.

– Верно. Премедикация?

– Промедол 2 %-1,0. Димедрол 1 %-1,0. Атропин 0,1 %-0,5. Все внутримышечно.

Ирина легонько похлопала девушку по плечу.

– Через час зайди ко мне, поговорить надо…

Вернувшись с планового совещания у главврача, Ирина присела за свой стол. Хотела было заняться бумагами, но… вдруг отодвинула их и задумалась. И мысли ее были невеселыми…

Случившаяся история оставила крайне неприятный осадок по всей больнице. Говоря простым языком – вызвала настоящий шок. Все жалели Хоршева и не понимали, как всё это вообще могло случиться. Саму Ирину конечно же никто не упрекал. Все понимали, что чисто внешне ситуация выглядела как неслыханный форс-мажор. Кто же мог предвидеть, что этот "тормознутый" Геркулес окажется ясновидцем?

– Просто невероятно…

Но особенно всех поразило то, как Хоршев не раздумывая написал заявление ради спасения девушки. Вот это реально мощный поступок! Достойный уважения безмерного. Многие ли на такое способны? Навряд ли многие… Ирина вспомнила, как зашла проведать Москвину на следующее утро после операции. Очень тяжелая сцена получилась…

Женя лишь недавно пришла в себя после операционного наркоза. Лежала на спине, очень бледная, с ввалившимися глазами. Сверху высилась капельница. При виде заведующей слабо улыбнулась уголками губ. Ирина присела рядом.

– Доброе утро. Как вы себя чувствуете?

Та чуть слышно прошептала. – Хорошо.

– Все уже позади. Я смотрела результаты. Все показания положительные. Потихоньку будете восстанавливаться. У вас есть какие-то просьбы-пожелания?

– Есть. Вот тот врач… что спас меня… Можно его увидеть? Поблагодарить хочу.

Ирина сморщилась словно от боли. Что ей сказать…

– Пока это невозможно. Он… ушел вчера. Телефон отключил. На работу не вышел.

– Почему?

– Никто не знает… Мы хотим в обед к нему съездить.

Девушка молчала. Потом тихо молвила:

– Его сильно ругали вчера? Я видела как вы его ругали…

– Да… ругали… и я тоже. Никто же не знал… Как мы могли знать…

Женя медленно кивнула. – Я понимаю… Как его зовут?

– Андрей. Хоршев.

– Если он появится, попросите его ко мне зайти? Пожалуйста.

– Конечно. Он обязательно появится. Я ему сразу скажу.

– Спасибо… Она чуть вздохнула и закрыла глаза…

Ирина грустно улыбнулась, вспомнив этот разговор. Она обманула. Хоршев так и не появился… Куда он пропал? Непонятно. Трудовая книжка так и лежит в отделе кадров, невостребованная. "Делать то, что умеет…" Что же он еще такое умеет? Об этом знала лишь та странная девушка. Она явно все поняла. Но что именно? И кто она ему? И почему ее лицо казалось знакомым…

Постучали в дверь. В кабинете появилась Лена. Заведующая предложила ей сесть и некоторое время разглядывала девушку. Та отвечала каким-то печально-безразличным взглядом. Мда…

– Лена, я хочу поговорить по поводу твоего будущего. Скоро заканчивается срок интернатуры. Надо определяться. Хочу услышать твое мнение на этот счет. Есть желание продолжать работу здесь?

Девушка безмолвствовала. Потом чуть повела плечом.

– Ирина Сергеевна, я ведь в курсе что оставят только двоих. Андрея уже нет… И я… тоже в курсе, что вы хотели второй лишней сделать меня.

Заведующая протестующе подняла ладони. – Кто тебе это сказал?

– Это уже неважно. Просто знаю. Я в общем… хочу вам сказать, что не буду против. Если вас именно это интересует.

– Ну что ты такое говоришь? Что за глупости…

Ирина вспомнила, что как-то делилась своими "предварительными" планами кое с кем из коллег. Вот ведь… натуральное сарафанное радио! "Знаешь один – знаешь только ты. Знают двое – знают все"…

– Да, было такое. Ты вела себя… не очень адекватно. Но это давно. Сейчас я могу сказать, что ты – молодец. И станешь хорошим, профессиональным врачом. Вот по этому поводу я тебя и позвала… Она улыбнулась. – Никуда я тебя отпущу, так и знай. Но я хочу поговорить о другом. Ты выглядишь так, словно… интерес к жизни пропал. Как на автопилоте живешь. Меня это очень беспокоит. Хотя я очень понимаю твои чувства. Но… так нельзя.

– Я понимаю. Без огонька живу? А откуда ему взяться-то… Разве можно все это забыть?… Она чуть наморщила лоб. – Вы знаете, я в нашей локалке все фотки просмотрела. Их там тысячи. Андрей нигде нет. Вообще ни одной. Хотела хоть фотку его взять на память… нету. Ничего нет… Как же так? Был человек, и не стало его… Просто не стало! Ничего не стало… только взгляд его прощальный…

Ирина слушала с тяжелым чувством. – Эх девочка моя… Да если бы ты только знала, сколько раз я ревела в свою одинокую подушку бессонными ночами… Разве такое забудешь? Разве простишь себе… Но она заведующая, и никто не должен об этом знать. Вот так…

Лена продолжала.

– Мне этот взгляд все время видится. Как только глаза закрою… Никак не пойму – За что его все ненавидели-то? Он же никому плохого не делал. Просто молчал… Неужели за это? Или за то, что слишком сильный был?… А ведь он все чувствовал! Он все ощущал… Приходил на работу, а вокруг… такое. За что?

– Наверно за то, что сильный слишком… Ирина вздохнула. – Все боялись. Сами не зная – чего именно. От Андрея энергетика шла… угрожающая какая-то. Да ты и сама все знаешь… Ладно, давай заканчивать этот разговор. В общем, я хочу чтобы ты знала, что работать у нас будешь. Пока все на этом…

Глава 2. Видение

Середина мая, 12-е. Природа уже вовсю спешит раскрыться в полной своей красе, ведь до лета рукой подать. С приходом устойчивого тепла, всего за несколько дней уже не узнать недавние парки и скверы. Еще недавно они прозябали в унылом грязно-сером антураже. Но прошли два субботника и их уже не узнать. Повсюду радующая глаз долгожданная зелень. Деревья как один покрылись листвой. Только дуб никуда не торопится, он с какой-то неохотой одевается в обновленный костюмчик, но и его время пришло, скоро ветви распустятся, обзаведутся новыми листьями.

А вот тополя давно уже распустились, украсились пушком, который напоминает недавний снег. Фестивалем ярких лепестков распустились цветы на многочисленных клумбах и газонах. Молодыми красками сияют разнообразные побеги. Опостылевшие всем лужи уже подсохли. В общем природа активно генерирует позитив. Скоро лето…

В ординаторской хирургического отделения тоже царило приподнятое настроение. Медики как-то непроизвольно поддались натиску природного позитива. Шел восьмой час утра. Трое врачей – Лебедев, Селезнев и "подкаблучник" Лерман сидели за компьютерами и готовились к утреннему обходу. Сергей Глухов ушел "в поиск", то есть расспрашивал ночных сестричек о том, что случилось за их смену. Сахно не было. По результатам стажировки ему с "большим сожалением" было отказано в продолжении врачебной деятельности в областной больнице. Чем он оказался крайне недоволен.

– Кругом один блат…

Высказав свои прозрачные (и в чем-то справедливые) намеки Глухову, он забрал документы и удалился. Но впрочем, особо не переживая. Ибо его отец уже договорился с одной частной клиникой. Так что без работы Олег не остался. Ну и хорошо.

Лишь Маричевой почему-то не было. Это странно, она никогда не опаздывала. Но примерно в пол-восьмого открылась дверь, и на пороге возникла Лена. Тихо поздоровалась и прошла во врачебную комнату. Переодевшись, осталась там сидеть…

Ровно в восемь дверь как обычно отворилась и в помещение зашла заведующая. Поприветствовав присутствующих, прошла за свой столик.

– Ну что, начинаем?

Из врачебки вышла Лена и шепнув "здрасьте", присела на диван. Ирина пристально посмотрела на девушку. Та выглядела просто ужасно. Бледное лицо, синева под глазами, потухший измученный взгляд… Остальные медики тоже взирали на коллегу с большим удивлением. Но промолчали. Оперативка все же…

Когда совещание закончилось, заведующая собрала бумаги на подпись и пошла к себе. По пути тронула Лену за плечо. – Идем…

Усадив девушку перед собой, Ирина некоторое время обеспокоенно вглядывалась ей в лицо.

– Что случилось?

Та молчала, глядя в одну точку, куда-то вбок.

– Лена, я жду…

Она чуть разлепила губы. – Случилось… Это не… Я не знаю…

Заведующая терпеливо ждала. И услышала:

– Приснился он он мне ночью… Ее губы скривились. – Сколько мечтала чтобы приснился… никогда, ни разу. А тут… вижу. Прямо передо мной стоит. В какой-то одежде темной, как камуфляж. Молча… И я боль почувствовала. Его боль, просто страшную… муку… – Андрюша, что с тобой?… А он… молчит. И головой лишь покачал. И все… исчез…

Ее голос дрогнул, замолчала… Ирина в панике смотрела на девушку. Кажется, этот сон непростой… Надо успокоить хоть как-то…

– Лена, ну что ты? Это просто сон. Все с ним хорошо.

– Холод…

Она коснулась сердца. – Вот здесь… холодно. Нет его больше…

Она замолчала. Медленно закрыла глаза, словно засыпая… Ирина стиснула губы. Поднялась, обошла стол и взяла девушку за руку.

– Давай домой. В таком состоянии работать нельзя…

Затем заперла дверь на ключ. Снова села за стол и замерла, опустив лицо на ладони…

Вечерело. В лесу, недавно покрытом свежей зеленью, было неспокойно. В нескольких сотнях метров впереди гремел ожесточенный бой. Бушевала артиллерия. Грохот от выстрелов и разрывов снарядов не смолкал ни на минуту. В лес тоже что-то прилетало периодически. И тогда содрогался воздух, вздымалась земля и летели во все стороны смертельные осколки. Работали самоходки и тяжелые минометы.

Чуть раздвинулись заросли кустов. Казалось, что они шевельнулись просто от ветра. Но это не так. Приглядевшись с близкого расстояния, можно заметить человека. В темно-зеленом камуфляже, весь покрытый пучками травы, он практически сливался с окружающей зеленью. Снайпер…

Несколько минут он рассматривал обстановку в окуляр прицела. А мины вдруг стали ложиться все ближе и ближе. Разрывов стало так много, что уже ясно – пора уходить на запасную позицию. Он стал отползать назад, и спустился в выкопанную яму.

– Засекли. Уходим…

Молодая девушка с калашом в руках молча кивнула. Это был "второй номер". Автоматчик, прикрывающий снайпера. Также облаченная в камуфляж и бронежилет, она смотрелась как малая копия своего огромного напарника. Они выбрались из ямы и стали быстро отползать назад…

В этот момент раздался резкий неприятный свист. За пару мгновений он усилился до предела. И жуткий взрыв… грохот… визг осколков. И кровь… кровь…

Алатэ с трудом приходил в себя. Оглушенный, он почти не осознавал, что происходит. Постепенно понял, что лежит на спине. И боль по всему телу… Ноги, живот, грудь… везде. Голова ничего не ощущала, в ушах жуткий звон. Что с ним…

Он прижал подбородок к груди и хотел подняться, но… не смог. С минуту лежал, набираясь сил и снова попытался. Его вечно невозмутимое лицо скривилось от напряжения. Он почти сумел сесть. Но… снова бессильно упал на спину. Алатэ медленно покачал головой. Кажется это всё…

Повернув голову, он увидел Эллес. Она лежала совсем рядом. Ее ноги были почти полностью перебиты, живот – сплошное месиво. Кровь текла ручьем, собираясь в лужу. И она смотрела прямо на него. Их взгляды встретились. Губы девушки дрогнули и она чуть слышно прошептала:

– Иннии… унмае… Алатэ…

Он с трудом вдохнул воздух. Изо рта потекла красная струйка. Сознание мутнело с каждым мигом. Надо успеть… Он задрал левый рукав и провел другой рукой по страхующему цилиндру. Тот медленно раскрылся и упал на землю. Алатэ нащупал его и приподнял. Затем коснулся недвижной руки сестры. Ее глаза уже мутнели. Она чуть повела плечом, как бы отказываясь. – Энно…

Алатэ надел цилиндр ей на руку. Тот сразу сомкнулся и загудел, по его поверхности спиралью побежали искры. Затем бессильно откинулся на траву. Закашлялся кровью, прохрипел:

– Иннии… Эллес…

Последним движением она потянулась к брату, ее рука шелохнулась. Он накрыл ее ладонь своей и чуть сжал. Потом наступила чернота…

Глава 3. Неожиданный звонок

В отделе кадров областной больницы шел типовой рабочий день. Светлое просторное помещение, прошедшее капитальный ремонт наряду со всей больницей. Три женщины средних лет занимались привычной "бюрократической рутиной". Одна оформляла трудовые книжки, другая составляла графики отпусков, третья – готовила планы повышения квалификации сотрудников.

– Пол-одиннадцатого уже. Чайку попью что ли…

Полная дама с челкой а-ля "сессун" и претензией на элегантность поднялась, подошла к электро-чайнику и включила разогрев. Через минуту вода забурлила. Женщина налила кипяток в бокал, опустила туда пакетик и присев на свое место, стала аккуратно прихлебывать. Как всегда не вовремя зазвонил телефон. Кадровичка недовольно хмыкнула, поставила бокал на стол и взяла трубку.

– Отдел кадров.

Послышался хрипловатый мужской голос. – Это больница?

– Да.

– Очень хорошо. Вы только не удивляйтесь. Это из госпиталя звонят. В Новоазовске. Я врач тамошний.

– Новоазовск? Это где?

– Донецкая область. Тут такое дело. У нас тяжелораненый лежит. В коме. Вчера вечером привезли. Документов при нем нет. Они же их с собой никогда не носят, прячут где-то. Но был мобильник отключенный с двумя симками. На одной пусто, на другой два номера. "Варяг" и "Больница". Вот я и решил позвонить. Это не ваш сотрудник?

Женщина недоуменно пожала плечами. – Нет конечно. Наши врачи лечат, а не воюют.

– Да я так и подумал. Но на всякий случай решил позвонить. Жаль. Может его еще можно спасти. Но это конечно не в наших условиях. Тут сложная операция нужна. А у нас просто госпиталь.

– Да понятно. Как он хоть выглядит-то?

– Выглядит очень интересно. Даже слишком. Гора мускулов. Шварценеггер рядом с ним Дюймовочкой будет. Думаю, наверно потому и жив до сих пор. Слишком мощный организм…

Кадровичка замерла. Несколько секунд молчала. Потом медленно произнесла:

– Кажется, это наш. Номер его телефона можете сказать? Я сверю по базе.

– Да конечно, я посмотрел…

Он стал называть цифры. Женщина быстро открыла базу и посмотрела данные. Тихонько ахнула.

– Да, это наш. Не отключайтесь, я соединю вас с главным…

В кабинете главврача шла "производственная летучка". Собрались заведующие отделениями и два заместителя главврача. Обсуждали разные вопросы, в частности по закупке медицинского оборудования. Вдруг в дверь постучала секретарша Нина.

– Виктор Аркадьевич, трубку возьмите пожалуйста. Из отдела кадров срочно.

– Хорошо…

Главный нажал громкую связь.

– Да?

Послышался взволнованный голос кадровички. – Виктор Аркадьевич, из Новоазовска звонят. У них Хоршев в госпитале лежит в коме. Я вас переключаю…

– О черт…

Пару секунд из динамика слышались непонятные звуки, потом мужской голос: – Да?

– Здравствуйте. Я Шаповалов, главный врач областной больницы. Как к вам можно обращаться?

– Николай Валентинович. Я врач из госпиталя в Новоазовске.

– Так. Николай Валентинович, мне сообщили, что у вас лежит наш сотрудник. Можно подробности?

– Можно… Вчера в начале одиннадцатого вечера привезли двоих раненых. Женщина с ранением ноги. И вашего. Ну, что сказать… Вообще с такими ранами не живут. Я вообще не понял, как они его довезли-то. Очень много крови потерял. Он был без сознания, и уже через час впал в кому. Повезло, что та женщина была командиром его отряда. Она сказала группу крови. У них вообще только позывной знают и группу, больше ничего. Сделали переливание. Ну вообще что могли – сделали. Но это так… для порядка. Я был уверен, что до утра не доживет. А он… до сих пор живой! Вот я и подумал, что раз организм так сопротивляется, может еще можно спасти? Вот и позвонил на всякий случай…

В помещении воцарилась тишина. Медики завороженно смотрели на шефа, ожидая его реакции. Тот решительно кивнул.

– Так. Спасибо вам за звонок. Ситуация ясна. Сейчас я буду заказывать медицинский вертолет. Часов через пять-шесть будем у вас. Это Хоршев Андрей. Наш врач. Полгода назад пропал. Теперь ясно – куда. К вам огромная просьба – сделать все, чтобы он жил.

– Да можете не объяснять. Мы и так делаем что можем.

– Хорошо. Будем на связи. Если нужна консультация – сразу звоните мне лично. Дайте мне адрес вашего госпиталя. Там есть рядом свободная площадка?

– Да, прямо рядом пустырь, там раньше ребятишки в футбол играли. Можно приземляться…

Закончив разговор, главврач попросил тишины и стал смотреть на компьютере карту. Через пять минут облегченно выдохнул.

– Все получается. До Таганрога 640 километров. От него до Новоазовска еще семьдесят. В "Эйр-помощи" есть медицинский "Еврокоптер". Он до восьмисот летает, даже чуть больше. Дозаправятся в Таганроге, потом заберут Андрея и обратно. Как раз хватит… Он обратился к зав. отделением реанимации. – Евгений Викторович, собирайте бригаду. Сами лететь сможете?

– Да, без проблем.

– Отлично…

Шеф набрал номер и стал вести переговоры о срочном заказе вертолета. Закончив, сообщил, что через час могут вылетать.

– Давайте в темпе. Машина у входа будет.

До сих пор молчавшая Ирина оживилась:

– Виктор Аркадьевич! Можно я тоже с ними?

Главный с сомнением посмотрел на нее. – Уверены? У вас сегодня вид какой-то… нездоровый.

– Это… другое. Мне очень надо. Пожалуйста!

– Ладно, вам виднее…

Выйдя от шефа, Ирина быстро направилась к себе. Придя в кабинет, переоделась. Потом сообщила Лебедеву о ситуации и оставила его руководить в свое отсутствие. Присела на дорожку… Потом вспомнила кое о чем. Достала телефон и позвонила.

– Лена, есть новости. Андрей жив. Он тяжело ранен, лежит в госпитале под Донецком. Мы вылетаем туда на вертушке. Примерно к полуночи вернемся, сразу оперировать. Если довезем конечно…

Грязно-желтое одноэтажное здание на окраине небольшого городка Новоазовск. С виду ничем не примечательное. Но ему и не надо выделяться. Это госпиталь. Сюда ополченцы, воюющие на бесконечном, непрекращающемся фронте под Широкино, привозили своих раненых товарищей. Здесь было три небольших палаты, кое-какое оборудование и пара врачей. Которые делали что в их силах, даже проводили простейшие операции. Сейчас перед входом было пусто. Раненых обычно привозили вечером.

Далеко вдали послышалось чуть слышное стрекотание. В небе появилась низко летящая "вертушка". С каждым мигом она увеличивалась в размерах, шум нарастал. И вот она уже зависла над небольшим пустырем слева от госпиталя. Повисев в воздухе с минуту, плавно опустилась на землю. Лопасти огромного винта стали замедляться, открылся большой вход сзади. Наружу стали выходить люди, выкатили "кокон" – специальную каталку для перевозки особо тяжелых пациентов.

Это был одномоторный вертолет Еврокоптер ЕС 145 – машина-спасатель. Легкий, красивый, стремительный словно птица. Его еще называют воздушная реанимация. Под блестящей оболочкой этой «вертушки» размещается реанимационный модуль: аппарат искусственной вентиляции легких, аппарат слежения за жизненными функциями пациента, дефибриллятор, инфузоматы (оборудование для введения лекарственных препаратов) В общем все, что нужно для спасения жизни людей. Рассчитан на двух пациентов плюс бригада врачей.

Медики быстро двинулись к входу в здание. Их уже встречали. Невысокий коренастый врач открыл дверь и ждал у порога. Он только что созванивался с прибывающими спасателями и сообщил, что пока все хорошо. Раненый жив, хотя и умереть может в любую секунду.

Ирина подошла первой. Пожала доктору руку.

– Здравствуйте. Показывайте куда.

– Идемте…

Они зашли внутрь, за ними потянулась остальная бригада, стали закатывать "кокон". Прошли по короткому коридору, мимо двух дверей, остановились у третьей. – Сюда…

Это была небольшая комната. С одним узким окном, занавешенным каким-то подобием тюля. По углам располагались четыре койки. Три из них были заняты. На одной недвижно лежал кто-то, накрытый одеялом. То ли мертвый, то ли спал – непонятно. На другой женщина среднего возраста. Она была одета в зеленый камуфляж, а ниже пояса небрежно прикрыта одеялом. Из-под которого виднелась забинтованная нога. При виде медиков улыбнулась.

– О, наши в городе…

Рядом была еще одна койка. На ней находился… человек. Почти весь покрытый бинтами, из-под которых проступали красные пятна. Обнаженный по пояс, он лежал на спине, запрокинув голову на мощной шее. Глаза закрыты, он словно спал. Могучие руки бессильно пластались по простыне, одна из них свесилась вниз. Он был слишком широк для своего "лежака". Ни лице кислородная маска, рядом высилась капельница.

– Андрей…

Ирина на миг замерла при виде этой тяжелой картины. Но быстро опомнилась. Пока медики под руководством заведующего готовили больного к транспортировке, она подошла к местному доктору и стала расспрашивать имеющуюся информацию. Надо было узнать как можно больше.

Тот поведал все что знал или по крайней мере догадывался. Критических повреждений, несовместимых с жизнью вроде бы нет. Проблема в самом количестве ран. И большой потере крови. А также риске заражения. Возможно, оно уже началось, хотя и не факт.

– И да. Вот еще что… Он как-то нерешительно замялся. – Пока вы летели, я решил сделать анализ крови. У нас есть лаборатория. И вот что там было… Он достал из кармана несколько листочков и показал.

– Смотрите. Что это вообще? Первый раз такое вижу…

Ирина изумленно смотрела на полученные данные. Ничего себе… В крови присутствовали какие-то "присадки" совершенно незнакомой структуры. Врач продолжал:

– Я подумал сначала, что это стероиды. Он же явно их принимал. Но… это не то. Что-то очень сложное.

– Да, вижу… не понимаю, что это. Ладно, спасибо, потом разберемся…

Реаниматоры уже погрузили Хоршева в "кокон" и повезли наружу. Ирина собралась идти следом, как вдруг заговорила женщина с больной ногой.

– Я так и знала, что Алат – непростой парень. На вертухе прилетели… круто.

Ирина остановилась рядом с ней.

– Что за Алат?

– Позывной его. У нас все с позывными.

– У вас тоже есть?

– А как же. Пума я. Командир его отделения. Нас вместе вчера привезли.

– То есть вы вместе… воевали?

– Да. Полгода почти.

Ирина чуть задумалась. – А что у вас с ногой?

– Да что… бандитская пуля. Кость повреждена. Вот доктора думают – то ли оттяпать ногу, то ли лечить… наверно оттяпают.

Женщина снова улыбнулась. Как будто перспектива лишиться ноги ее совсем не пугала. Ирина приняла решение.

– Я сейчас…

Она быстро вышла наружу и догнала бригаду. Те осторожно катили спец-каталку, стараясь избежать тряски. Ирина тронула за рукав заведующего.

– Евгений Викторович, надо еще одну забрать, соседку его. У нас ведь как раз два места.

– А зачем она нам?

– Она с Андреем все это время рядом воевала. Если он… не выживет, хоть расскажет – что там и как было. Мы же ничего не знаем. И ей ногу отнимут наверно. А мы можем сохранить. Надо взять ее.

Врач пожал плечом. – Ладно…

Процессия уже приблизилась к вертолету. Заведующий обратился к "своим".

– Мужики, потом еще одну ходку сделаем…

Шел второй час полета. Вертолет несся на небольшой высоте, за его большими стеклами непрерывной чередой проплывали леса и поля. Иногда в стороне показывалось какое-нибудь селение. И быстро исчезало, оставаясь позади. В кабине было тихо. Лишь тихонько пикали подключенные приборы. Медики в основном молчали, наблюдая за экранами и лишь изредка обмениваясь короткими фразами. "Пума" лежала закрыв глаза. Но вроде бы не спала.

Ирина задумчиво смотрела на лежащего в коме парня и пыталась понять – Почему он сделал это? Зачем поехал туда, где стреляют-убивают? Неужели из-за обиды? Вряд ли. Обижаться – удел слабых. А Хоршев таким точно не был. Непохоже что он вообще умеет обижаться. Она в который раз вспоминала ту неприятную сцену в кабинете. Когда накричала парню всякой жути. А он… даже бровью не повел. Ему было все равно.

– Ты просто хотел девочку спасти. Все остальное – неважно…

Наверно права Смирнова. Он все решил уже заранее. "Медицина это не моё…". Он и сам не хотел быть врачом. Вопрос был лишь – когда. Но почему на Донбасс? У него ведь уже есть неплохая "работа". Эти кулачные бои. Почему он не захотел остаться в своей колее?… Ей вспомнилась та странная девушка.

– Он там, где ему хорошо…

Значит, она знала, что ему "хорошо" именно здесь. И кстати, что с ней? Она ведь искала Хоршева. А раз так, то могла и сюда за ним поехать. Может она уже погибла? Лучше об этом не думать…

Она снова вглядывалась в лицо лежащего парня. А ведь он здорово похудел… это заметно. Килограммов на пятнадцать-двадцать, не меньше. Тот доктор не знал его раньше… Странно его таким видеть. Человек силы… просто нечеловеческой. А сейчас такой слабый… даже пошевелиться не может. Вот ведь как бывает…

Но все это неважно. Сейчас важно только одно – спасти эту едва теплящуюся жизнь. Все остальное – просто ничто. Если Андрей не выживет… как с этим жить дальше? Получается, что именно она – причина всего что случилось… Ирина внутренне содрогнулась. Он не должен умереть!….

Вдруг изменился ритм кардиомонитора. Череда непрерывных импульсов на ЭКГ сменилась единичными всплесками активности. И тут же залихорадило пульсометр. Медики вскочили на ноги и ринулись проверять.

– Систолическое давление пятьдесят пять! Ниже критического. Пульс нитевидный.

– Пульс на периферических артериях пропал! Тонус мышц почти никакой.

– Зрачки расширены, реакция на свет отсутствует.

– Это пред-агония… Адреналин срочно! Один миллиграмм внутривенно. Потом сразу дефибриллятор. Через три минуты повторить. Или через две…

– Бикарбонат натрия готовьте и атропин. Если не поможет…

Вдруг по телу парня пробежала судорога. Он глубоко, прерывисто вздохнул и… перестал дышать. Ирина поняла, что наступила терминальная пауза. Последний перерыв перед агонией.

– О боже!

Ему уже вводили адреналин в вену. Сразу после этого дали разряд дефибриллятора. Хоршев лишь дернулся и все. Он по-прежнему не дышал. Ирина с ужасом смотрела как бледнеет его лицо. В отчаянии она схватила парня за руку.

– Держись, Андрюша, держись…

Снова адреналин и снова разряд. Ирина стиснула его руку.

– Держись, родной… не умирай…

И вдруг парень охнул. Раздался короткий стон. И задышал… Очень глубоко и неровно. Но задышал. Датчик периферического пульса ожил. Остальные приборы тоже стали приходить в норму. Начало расти давление, участились импульсы на кардиомониторе. Все вздохнули с огромным облегчением. Главный реаниматолог чертыхнулся:

– Фу ты черт… чуть не потеряли. Но это уже крайняя остановка. В следующий раз без шансов.

По лицу Ирины текли слезы. Но она совершенно не стеснялась их. Чего уж тут стесняться… Она проверила зрачки. Реакция на свет есть. Ну вроде все хорошо… Она продолжала сжимать руку, словно боясь отпустить.

И вдруг безжизненные пальцы шевельнулись. Она почувствовала, как ее кисть чуть-чуть сжали. Совсем слабо, едва заметно. Потом пальцы снова ослабели и потеряли жизнь. Она изумленно посмотрела на коллег.

– Вы видели?

– Еще как…

Заведующий покачал головой. – Ирина Сергеевна, моя к вам большая просьба – держите его так все время. Спокойнее будет.

Она слабо улыбнулась сквозь слезы.

– Ни за что не отпущу…

С соседней койки послышался голос Пумы. Она все это время наблюдала за борьбой врачей со смертью, приподнявшись на локтях. Когда закончилось, женщина снова откинулась назад и похлопала в ладоши.

– Браво. Кажется я в надежных руках…

Глава 4. Ночные переговоры

Ирина устало шла по коридору. Была глубокая ночь. Вторая половина четвертого. Только что закончилась сложнейшая операция. Она ассистировала своей начальнице, Смирновой. Та перед назначением на руководящую должность была одним из лучших хирургов области. И в самых ответственных случаях сама "вступала в бой".

Свет на этаже приглушен, все тихо. Она проследовала мимо столика, за которым спала ночная медсестра. Непорядок конечно, но… пусть спит. Проходя мимо ординаторской, приостановилась.

– Ах да…

Потянула ручку двери на себя и заглянула внутрь. С дивана тут же поднялась девушка. Она как будто ждала все это долгое время. Лена молча смотрела на заведующую, боясь задать вопрос и получить ответ. Ее лицо было совершенно измученным. В ввалившихся глазах томительное ожидание. Ирина кивнула ей.

– Сегодня Лерман дежурит?

– Да, он там спит.

– Не будем мешать. Пошли ко мне…

Зайдя в кабинет, заведующая показала девушке на диванчик и сама присела рядом. Выдохнула с наслаждением. Очень устала…

– Ну что скажу… сделали что смогли. Там жуть была полная… Перечислять не стану. В общем, поправили все самое опасное. Остальное можно потом. Сейчас его повезут к нам. В ВИП-палату. Что дальше будет – никто не знает. В течение суток-двух может наступить кризис.

Лена наконец разжала губы.

– Какие у него шансы?

– Очень сложно сказать… Ирина вздохнула. – Тут ведь столько всего. И полостное кровотечение может открыться, и поражение внутренних органов. Тромбоэмболия, тромбофлебит, сердечная недостаточность… Да ты сама все знаешь, чего рассказывать. Шансы… не знаю. Обычный человек и до операции-то не дожил бы. Но Андрей… не совсем обычный. Так что… не знаю. Пятьдесят на пятьдесят. Вот так…

Лена молчала. Потом нерешительно спросила:

– Его сейчас привезут? Мне можно посмотреть?

– Не надо. Тут все уставшие, на нервах… Смирнова с ними. Шуганет сразу. Сиделка будет до утра, потом сменят. Никого не пустят.

Она как-то по-детски скривила губы и опустила голову. Тихо прошептала:

– Я его так и не увижу…

Ирина глянула на девушку. Та сидела поникшая, с печалью в глазах. – Мда… Если Андрей не вытянет, то она ведь совсем рассыплется. Беда…

Снаружи послышался шум. Раненому закончили послеоперационную "обработку", наложили швы и везли в палату. Ирина поднялась, кивнула на дверь.

– Идем со мной. Попробую тебе помочь. Но ничего не обещаю…

Подойдя к палате, Ирина сказала девушке ждать в коридоре и зашла внутрь. Трое санитаров осторожно перекладывали Хоршева на "евро-кровать". За процессом внимательно наблюдала Смирнова. Затем пожилая медсестра стала подключать больного к многочисленным аппаратам. Которые уже заранее принесли сюда из реанимации. Начальница обратила внимание на вошедшую.

– Чего не спите-то?

– Да вот, посмотреть зашла. Вопрос есть один.

– К нему? Он не ответит.

– Да нет, к вам, Ирина Валерьевна. Просьба небольшая.

– Ладно, сейчас…

Смирнова отпустила санитаров и проследив за подключениями, пошла на выход. Ирина вышла вслед за ней.

– Что за просьба у вас?

– Я насчет сиделки. Ирина Валерьевна, можно первую смену отдать Маричевой? Она посидит до утра.

Начальница поджала губы. – Нет нельзя. Это вон она стоит? Это которая… Она подняла руку и сделала двумя пальцами нехороший знак. – Нечего ей там делать.

– Откуда вы знаете? – удивилась Ирина.

– Работа у меня такая, все знать. Ирина Сергеевна, вы разве не понимаете? Тут не свиристелка нужна. В любой момент криз может начаться. С него глаз нельзя спускать! Ни на секунду.

Ирина улыбнулась. – Поверьте, она с него глаз точно не спустит. Ни на секунду.

– В смысле?

– Она его ждала очень. Все это время. Тут… личное.

– А-а-а. Вон даже как… Смирнова усмехнулась. – Понятно…

Она махнула одиноко стоящей девушке. – Подойди.

Лена быстро приблизилась и замерла, глядя на грозную начальницу умоляющим взором. Та покачала головой.

– Вот ведь еще… Ладно. Четыре часа твои. В восемь утра сменят. Сейчас вероятность криза минимальная. Но она все же есть. Что делать – объяснять не надо?

– Не надо, я все знаю. Спасибо вам большое.

– Да ладно уж. Ты главное – от приборов не отвлекайся. Пошли в палату, я скажу Насте…

Оставшись одна, Ирина облегченно вздохнула. Но вот, всё обошлось… Теперь еще одно дело. "Пума" очень просила сразу сообщить ей о результатах операции. Пума… надо же! Уже было известно ее настоящее имя. Щавелева Ольга Даниловна. 38 лет, родом из Горловки. Она воевала аж с самого начала конфликта. Была в Славянске у Стрелкова, потом Изварино, Лутугино, Илловайск, Дебальцево… В общем прошла практически всё. Трижды ранена. Очень заслуженная дама. Сегодня ее будут обследовать, потом назначат операцию.

Тихонько открыв дверь, Ирина осмотрела палату. Обычное помещение на четыре койки. Две женщины сильно храпели, сотрясая воздух трескучими трелями. Третья была очень тяжелая, ей вкололи успокоительное. Щавелева лежала справа, на ближней койке. При виде заведующей она приподняла голову и шепнула.

– Ну как?

Ирина подсела к ней на кровать и тоже шепотом. – Вы что, не спали?

– Спала. Просто у меня чуйка. Когда надо – сразу проснусь. Что там?

– Прооперировали. Пока нормально, из комы не вышел.

– А потом? Жить будет?

Ирина вздохнула. – Не знаю. Никто не знает. Пятьдесят на пятьдесят. В ближайшее время все решится.

– Ясно. Я видела как умирали после операций… обычное дело. В общем, я его увидеть должна. Пока еще жив.

– Хорошо. Часов в десять утра. Я договорюсь.

– Нет… Пума покачала головой. – Прямо сейчас. В десять его уже может не быть. Я эти дела знаю.

Ирина мысленно охнула. Ну вот, еще одна туда же…

– Ну куда вам сейчас? Вы же не можете ходить.

– Да мне по фиг. Могу и поползти… Я его командир. Мы вместе полгода под смертью ходили. Я должна проститься.

Заведующая вдруг подумала, что для этой воительницы, прошедшей через ад, какие-то двадцать метров коридора… это такой пустяк. Если надо – поползет, не остановишь. Ей реально все "по фиг"….

– Хорошо. Подождите минут десять. Я сейчас договорюсь с медсестрой. Она привезет вас в каталке. Потом отвезет обратно. Полчаса, не больше. Обещаете?

Пума кивнула.

– Железяка…

Глава 5. Беги по небу…

– Ну все, мы пошли. В восемь заменят…

Закончив "передачу дел" и короткую напутственную консультацию, Смирнова удалилась в сопровождении медсестры. Негромко хлопнула дверь и Лена осталась одна. Сразу поднялась и еще раз быстро "пробежалась" по экранам приборов, потрогала кнопки-тумблеры. Все нормально…

Она остановилась перед кроватью.

– Ну здравствуй, Андрюша…

Парень лежал, почти весь под бинтами и разными датчиками-трубками-проводами. На бледном лице, покрытом трехдневной щетиной, кислородная маска. Дыхание чуть слышное, сопровождаемое легким хрипом. Он словно спал…

Лена придвинула стул поближе и присела у изголовья. Она вглядывалась в такое знакомое… и в то же время такое непривычное лицо с заострившимися чертами.

– Осунулся как… и похудел тоже…

Она медленно потянулась и коснулась его щеки. Сразу отдернув руку, испугавшись чего-то. Потом снова повторила, уже смелее… Провела пальцами по щеке. Еще и еще раз… Тихо прошептала:

– Любый мой…

Снаружи послышался легкий шум катящихся колес. Открылась дверь, заглянула ночная медсестра.

– Ирина Сергеевна сказала, пусть посидит полчаса.

Она отошла и снова появилась, толкая перед собой каталку. На ней сидела светловолосая женщина в сером больничном халате с забинтованной ногой. Сестричка подкатила "средство передвижения" поближе к больному.

– Через полчаса зайду.

– Ладно…

Лена расстроенно вздохнула. Ну вот… Она уже была в курсе, что вместе с Андреем привезли его командиршу. Но не думала, что та приедет "в гости" прямо сейчас. Ну ладно, зато может расскажет что-нибудь об Андрее…

– Вам помочь чем-нибудь?

– Да нет, нормально…

Пума молча оглядела раненого, опытным глазом прикидывая его "перспективы". – Мда, все непросто.

Она тронула колеса и подкатилась поближе. Покачала головой.

– Что ж ты так оплошал-то, братишка… Я уж думала, тебе сам черт не брат…

Легонько похлопала его по руке. – Держись давай, Алат. Рано тебе еще на небеса-то. Бог даст, мы еще постреляем не раз…

Лена тревожно вздрогнула:

– Вы хотите обратно вернуться?

– Сама-то как думаешь?… Пума чуть усмехнулась. – Я-то точно вернусь. А вот он… не знаю.

Она наклонилась над парнем:

– Или ты выживешь или… к своей Эллес отправишься. Она встретит тебя там… наверху. А может и сейчас на нас смотрит. Кто знает…

Лена замерла. С трудом разжала губы.

– Кто она?

– Она-то?… Женщина задумчиво покивала головой. – Девушка одна. Они на пару работали. Вторым номером при нем была. Автоматчиком. Их вместе и накрыло.

– Вы можете рассказать о ней? И о нем тоже. Ведь я же… мы же ничего не знаем.

– Можно. Почему нет…

Пума прищурила глаза, как будто вспоминая что-то. Затем заговорила:

– Я помню как она пришла. Вечером в штаб наши приводят девушку. – Вот, ищет кого-то, вроде бы Алата… Я смотрю, совсем молодая еще. Лет шестнадцать, не больше. Смотрит на меня взглядом таким… взрослым очень. Спокойно так, хмуро даже. Спрашиваю – Ты с материка?… А она: – Я ищу своего знакомого. Он очень большой, очень сильный. Скорее всего снайпер. Мне сказали, что у вас есть такой…

Она ухмыльнулась. – Ну я уж поняла, что ей Алат нужен. Других таких фиг найдешь. Спросила, кто она ему? Говорит, сестра. Только лажа это! Они совсем непохожи. У родных хоть что-то общее есть обязательно. А тут вообще ничего. Разные люди. Вот только… по повадкам уж точно одинаковые. Что тот, что эта. Слова не выжмешь лишнего, и лицо как маска… Ну посидели у меня часок. Чаю попили, то… сё… Потом она вдруг встрепенулась. – Он идет… И наружу. Я за ней, интересно же. Вижу, Алат на подходе, увидел ее и замер. А она к нему…

Пума замолчала, улыбаясь своим мыслям. Лена чуть не застонала от нетерпения.

– И что?

– И то… Думаешь, они хоть обнялись чутка? Неа! Встали друг напротив дружки и… не поняла даже. Руки левые подняли и в кулак. Медленно так. Потом разжали. Вот и вся их встреча. Словно масоны какие-то…

Лена с огромным интересом слушала рассказ, не забывая посматривать на мониторы. Она уже догадалась, что Эллес – та самая девушка, приходившая когда-то к заведующей. Именно так та и описала странную гостью. Все совпадало.

– Эллес, это ее имя?

– Нет конечно. Позывной взяла такой. Имени она не сказала. Там почти никто не колется. Если только местные, которых и так все знают. А кто с материка – таятся как партизаны, и документы ховают в тайниках. Ну и правильно.

– И что дальше было?

– Дальше… Да они вообще неразлучные стали. Как Санчо и Панса. Эллес обучилась автомату и пошла к нему вторым. Так и куковали вдвоем на пару. И когда вернутся – тоже не расставались. И они почти не разговаривали. Те еще молчуны. Сядут где-нибудь и сидят… молчат. Особенно у моря любили. Оно там рядом. Сядут на берегу и смотрят на волны. Наши поначалу пошучивали. Но потом привыкли. Ну сидят и сидят, их дело…

Пума повела плечом. – Странные… А с месяц назад он загорелся на гитаре играть. У нас один парень есть. Ник смешной – Кобальт. Тот еще маэстро. По вечерам соберемся, он на гитаре играет. Классно так. Вот Алат и попросил научить. Быстро научился-то! Купил в городе гитару и стал тренькать на ней. Забавно смотрелось… Он все какую-то мелодию пытался наигрывать. Красивый мотивчик, только непонятно, что за песня…

Она замолчала. Снова потрепала по руке лежащего побратима. Задумалась… Лена проверила показания. Все в норме. Она очень хотела спросить, что стало с девушкой, но… страшилась ответа. Вдруг Пума продолжила:

– Сказали, что когда их нашли, они так и лежали рядом, взявшись за руки… Она была уже мертва. Думали, что и Алат тоже. Проверили пульс – есть. Ну и потащили… А ее просто ветками накрыли. Некогда хоронить было. Да и нечем копать. Хотели потом вернуться и похоронить. Больше ничего не знаю…

Послышались шаги. Скрипнула дверь, появилась медсестра.

– Все, пора домой.

– Как скажешь…

Она в последний раз посмотрела на своего боевого товарища. Сдвинула брови, сощурившись.

– Держись…

Лена открыла дверь ординаторской. Там было тихо. Суббота, выходной день. Она заглянула во врачебную комнату. На диване спал Лерман. Он был дежурным до конца дня. Вечером должны сменить. Ночью были два вызова, оба тяжелые. Поспать ему особо не удалось. Лена тихонько закрыла дверь. Пусть отдыхает пока можно…

Она присела на диван. Только сейчас навалилась усталость. Практически две ночи уже глаз не смыкала. Но спать не хотелось, просто усталость и… какое-то моральное опустошение. Столько переживаний…

– Что это?

Она увидела на стуле большой ком одежды. Зеленый камуфляж и высокие ботинки рядом на полу. Пока она дежурила, принесли вещи Хоршева. Надо же… Лена поднялась и подойдя к стулу, принялась рассматривать одежду. Потрогала материал. Какой жесткий, тяжелый… Она обратила внимание, что одежда была изорвана во многих местах. Осколки мины поработали.

Она подняла куртку, расправила. Какая большая! Шестидесятый размер что ли?… На одежде не было никаких знаков отличия, шевронов или украшений типа "георга". Снайперу не нужно выделяться… Лена аккуратно повесила куртку на спинку стула, провела рукой и… поняла, что в нагрудном кармане что-то есть.

– Мобильник…

Она задумалась. Так посмотреть хочется, что там… Но уместно ли это? Наверно не очень. Хотя… Вдруг там есть какая-то информация, которая поможет? Даже если шанс очень маленький. нельзя его упускать. Она решилась. Запустила руку в карман и достала мобильник. Недорогой аппарат "Самсунг". Без наворотов. Ну и правильно, он же им почти и не пользовался.

Лена стала смотреть содержимое. Всего два номера. Бойцовский клуб и больница.

– Не очень ты общительный… А что в фото?

Фотка была только одна. Хоршев и та девушка. Они стояли у кирпичной стены какого-то здания. Оба в камуфляже, с непокрытой головой. И как-то угрюмо-настороженно взирали на камеру. Лена впилась глазами в эту загадочную Эллес.

– Так вот ты какая…

Симпатичная блондинка лет 16–17. Стройная, среднего роста. В руках автомат. И взгляд… Она вспомнила слова Пумы. Именно так она и смотрела. Очень "по-взрослому". Словно ей не шестнадцать, а все сорок.

– Кто же ты? Что вас связывало…

Она долго смотрела на картинку, не в силах отвести взгляд. Потом решила проверить видео. Без особой надежды. Вряд ли там что-то будет. Но там было что-то! Всего один файл. Лена мгновенно кликнула и замерла в ожидании.

На экране появилась изображение. Вечерний закат. Берег моря. Бесконечно прекрасного, чуть тронутого небольшой рябью. Гладь, простирающаяся до самого горизонта, туда, где кромка неба и гладь моря едва различимы. К этой кромке медленно приближался огромный огненный шар. Казалось что солнце постепенно растворяется в море, отдав ему все свои краски, тепло, само себя…

На берегу, прямо на песке сидели двое. Они были видны лишь спиной. Двое ополченцев в темных камуфляжных куртках. Огромный широкоплечий парень и девушка. Они молчали. В руках парня была гитара темно-желтого цвета. Он шевельнулся, уложив гитару поудобнее и коснулся струн. Раздались первые аккорды. Сначала тихо, но с каждой секундой все сильнее. И вдруг запела девушка. Негромко, но таким чистым, высоким голосом.

Где-то рядом ты, где-то рядом, но тебя не вижу.

Подойди ко мне – я ведь не обижу.

Разлетелись так, как уходят разные дороги.

Не смотри назад – там одни тревоги…

Лена ахнула при самых первых словах. Она узнала эту песню. "Беги по небу…". Та самая песня, что она услышала, осмелившись взять "запретные" наушники. Она тогда была потрясена. Ожидала услышать что угодно, от шансона до хэви-металл. Но только не это…

Гитара продолжала звучать аккордами. А девушка пела куплеты. В ее голосе ощущалась какая-то печаль. Казалось, что это… прощание. Грустное, безысходное… И вот концовка.

– Беги по небу… Беги по небу… Беги по небу… Только-только не упади…

Все стихло. На экране появился начальный кадр. И дата записи. 2016 год. 10 мая. 20-46.

Лена вздрогнула, увидев дату. Это же два дня назад. Их последний вечер. То есть…

– Они знали о смерти! Это был реквием…

Глава 6. Не оставляй меня!

Дорога казалась бесконечной. Странного, кроваво-красного цвета. Она уходила далеко вперед, сужаясь у горизонта. Вокруг была чернота. Темное, без единой звездочки небо и какая-то высь по сторонам. То ли лес, то ли горы. Нечто непонятное и таящее опасность. Лена шла вперед и вперед, стараясь успеть. Куда… Она не понимала. Но знала, что если не успеет, то будет плохо. Так плохо, что лучше об этом не думать…

Вдруг черная жуть по бокам стала приближаться. С каждым мигом становилась все выше и страшнее. Как будто мифические скалы Симплегады стремились раздавить маленький кораблик. Она изо всех сил побежала. Но просвет впереди все сужался и сужался. А опасность была уже совсем рядом. И вдруг тело стало как ватное. Она поняла, что не может шевельнуться. Хотела закричать, но не смогла издать ни звука…

Раздался какой-то скрип. Она вздрогнула и открыла глаза. Поняла что сидит в угловом кресле, том самом, что когда-то "оккупировал" Хоршев. Из врачебной комнаты быстро выходил Лерман, на ходу надевая маску. Сердце стиснуло тревожным чувством.

– Что там?

– Криз пошел у Хоршева. Остаёшься за старшую… Он быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Лена рывком поднялась. Растерянно замерла. Что делать…

– Я там должна быть!…

Она заметалась по ординаторской, не находя места. Идти не было смысла. Ее сразу же выгонят. Там Смирнова, с ней не поспоришь… Лена знала, что никто из тех, кто был ночью, домой не уехал. Как и реаниматоры с их заведующим. Все ждали этого криза, который мог наступить в любой момент. И вот он наступил…

Минута шла за минутой. Тревога нарастала. Сердце щемило болью. Она понимала, что все плохо… плохо! Нет, она не должна здесь ждать, это неправильно.

– К черту! Пойду и всё…

Она быстро дошла до ВИП-палаты и приоткрыла дверь. Картина была ужасная…

Андрей лежал бледный, бездыханный. Вокруг него столпились врачи. Царила суетливая паника. Приборы показывали… почти ничего. На кардиомониторе лишь редкие одиночные импульсы. Жизнь парня почти остановилась. С обеих сторон ему в вены вводили какие-то препараты. Наготове стоял медик с пластинами дефибриллятора.

– Разряд!

Врач приложил электроды, нажал на кнопку и прибор стал ждать появления зубца R, чтобы автоматически дать разряд, Но… сигнала от сердца не пришло. Всё! Линия ЭКГ стала ровной. Деятельность сердца прекратилась. Раздался крик Смирновой:

– Асистолия! Убирайте разрядник! Непрямой массаж! Вентиляция легких! Эпинефрин и атропин…

Снова началась суета. Массировали, кололи… но все было бесполезно. И вдруг по телу парня прошла судорога. Затем еще и еще. Началась предсмертная агония. Мониторы забушевали. Могучая грудь выгнулась в последнем порыве. Глаза открылись. Он разжал губы, будто хотел что-то сказать. И в следующий миг… обмяк. И бессильно опустился. Снова дрогнули губы.

– Эллес… Ма-Энни…

Рот скривился, как будто последней усмешкой. И все…

В помещении повисла тишина. Медики стояли в растерянности, словно не веря в то, что уже ничего нельзя сделать. Вдруг Ирина отбросила шприц с атропином и схватилась за голову.

– Нет! Да нет же!…

И в этот миг к кровати кинулась девушка. Наклонившись, она впилась пальцами ему в плечи.

– Ну уходи, Алат!!! Не уходи! Я здесь! Я твоя Эллес! Я люблю тебя! Не оставляй меня одну! Слышишь? Не оставляй свою Эллес! Проснись! Вставай, Алат! Встать, солдат!!!…

Несколько томительных секунд. И вдруг мертвая линия на мониторе дрогнула. Появился зубец. Снова тишина. Потом еще один.

– Ловим его! Разряд быстро! Адреналин!

Медики ринулись вперед. Снова началась суета. После разряда тело парня вздрогнуло и… он задышал. Заведующий реаниматорами продолжал командовать.

– Есть! Все, убирай электрику. Кислород!…

Лена отошла к двери и стояла, вся дрожа от перенесенного шока. В голове гудело, все происходящее казалось ей… словно кино… в замедленной съемке.

– Ну все, теперь жить будет. Никуда не денется.

Смирнова подмигнула куда-то в потолок и подошла к Лене. Некоторое время смотрела на нее загадочным взглядом. Затем крепко пожала руку.

– Красава. Ну красава… Ты иди сейчас, отдыхай. Теперь уж сами управимся.

– Хорошо. Только… Пусть об этом никому не рассказывают?

Начальница кивнула. – Само собой. Можешь не переживать.

Когда за девушкой закрылась дверь, Смирнова фыркнула и чуть развела руки:

– Вот тебе и свиристелка…

Глава 7. Пробуждение

Зазвонил телефон. Ирина взяла трубку.

– Да?

– День добрый, Ирина Сергеевна. Это Маковская. Вы просили сообщить результаты по крови. Мы провели биохимию. У меня есть кое-что очень интересное. Можете сейчас подойти?

– Да. Минут через пять буду…

Эльвира Георгиевна Маковская руководила клинико-диагностической лабораторией в больнице. Когда у Хоршева брали кровь на анализ, Ирина попросила в первую очередь проинформировать ее лично. Она видела данные с "листочков" новоазовского медика. И они показались ей крайне странными…

Диагностическая лаборатория находилась на четвертом этаже главного корпуса. Просторное отремонтированное помещение с самым современным оборудованием, для выполнения любого сложного анализа. Зайдя в помещение, Ирина сразу пошла в кабинет к Маковской. Та сидела за столом, углубившись в бумажки.

– Вот и я. Что тут у вас?

– Да вот… смотрите сами. Для начала – уровень гемоглобина. Он хронически повышен. Процентов на тридцать-сорок.

Ирина быстро глянула нужную позицию. 206 единиц! Ничего себе… для мужчин нормальный максимум это 150–160.

– Но это наверно связано с ранами, операцией.

Маковская отрицательно покачала головой. – Нет! Это у него нормальный показатель, уж поверьте. Я могу отличить.

– Но тогда будет повышенная вязкость крови.

– Да в том-то и дело что нет! Вязкость в пределах нормы. Вот смотрите.

Он подала еще один листочек. Ирина недоуменно пожала плечами. – Чудеса… А что с гаптоглобином? Он тоже зашкаливает.

– Именно! А посмотрите афринность. Это вообще нечто. Вдвое выше нормы!

– Вижу… Чудеса просто. Сатурация почти 100 %. Как такое возможно?

– Сама в шоке. И еще. Молекулы гемоглобина необычные. Они больше размером! Я почти уверена, что они переносят не четыре молекулы кислорода, а минимум шесть. Оборудование не позволяет это проверить. Но такие молекулы – не все, процентов 26–28. Этот процесс идет. В общем, у него повышенное насыщение крови кислородом. Причем без всяких побочных последствий. Но это не все. Идете покажу…

Маковская поднялась и повела Ирину в угол. Там стоял мощный микроскоп с увеличением в 70.000 крат. Предложила присесть.

– Смотрите…

Ирина вгляделась в окуляры. И увидела нечто совсем странное. Среди эритроцитов бродили какие-то удивительные молекулы, по форме напоминающие двойной крест. Они то гуляли в "свободном плавании", то подбирались вплотную к кровяным тельцам, прижимались к ним… через какое-то время снова отклеивались. А эритроцит резко ускорял свое движение.

– Вот почему вязкость не растет! Понятно. Но что это такое?

– Да без понятия!… Маковская всплеснула руками. – Могу сказать совершенно точно: современной науке это неизвестно. И это не природное. Это какой-то сложнейший препарат. Который, судя по динамике гемоглобина, был введен в кровь года три-четыре назад. И не только он. Я провела спектральный анализ. Тут немало лишнего… чего только нет. Четверть таблицы Менделеева.

Ирина задумчиво покивала. – Мда… очень странно.

– Не то слово. Вопрос на засыпку. Что делать-то будем со всем этим? Кроме меня и вас пока об этом никто не знает.

– Вот пусть так и будет пока? Парень еще из комы не вышел. Не нужно преждевременных движений. Это может нехорошо закончиться. Эльвира Георгиевна, большая к вам просьба – не заносите этот трэш в базу. Я с ним сначала сама хочу поговорить. Как возможность будет. Очень вас прошу.

Маковская потерла затылок и улыбнулась.

– Окей. Должны будете.

– Сочтемся…

По пути к себе Ирина размышляла насчет полученной информации. Утром Хоршеву сделали УЗИ брюшной полости. Результат был ошеломительным. Заживление поврежденных органов шло такими быстрыми темпами, что скорее напоминало какую-то регенерацию тканей. Еще пару дней в таком режиме и у него наверно даже швов не останется.

– Вот теперь понятно…

Она вспомнила рассказ медсестры, что Хоршев в спортзале запросто выжимал штангу весом чуть ли не в полтонны. А сколько мировой рекорд? Всяко меньше. По словам Глухова, раньше он был обычным парнем и "пухнуть" стал только в последние два года учебы. И именно тогда сильно изменился характером.

– Что-то здесь не так. Непростой ты парень, Андрюша Хоршев…

Напротив двери в свой кабинет она увидела Лену. Та присела на подоконник и терпеливо дожидалась возвращения начальницы.

– Ты ко мне?

– Да. Можно?

Ирина улыбнулась. – Тебе теперь все можно. Заходи.

Присев за свой стол, заведующая налила из графина воды в стакан, чуть пригубила. Затем обратилась к девушке:

– Что у тебя?

– Утром к Андрею родители приходили…

Да уж… встреча была та еще! Родителям накануне сообщили о случившемся. И сегодня они явились к десяти утра. В кабинет к заведующей. Та провела их к сыну. Увидев коего, они пришли в состояние шока. Оказывается родители не видели сына уже три года. Он как съехал на новую квартиру, так больше и не появлялся ни разу. И даже не звонил. А на их звонки едва отвечал или не брал трубку. А потом и вообще сменил номер. Увидев лежащего на кровати богатыря в маске ИВЛ, они изумленно ахнули.

– Кто это???

Пришлось объяснять и даже доказывать, что это их сын. Принесли документы. Сняли маску. И только тогда они наконец поняли, что это и есть их непутевый Андрюша, в состоянии комы. Потом все было очень грустно. Родители сидели с сыном почти до полудня. Отец еще держался, мать рыдала. Ирина пару раз заглядывала в дверь. Тяжелое зрелище…

– Да, приходили. Ты что-то узнать хочешь?

– Я думала, может они помогут из комы выйти.

Ирина качнула головой. – Сама на это надеялась. Третий день уже. Нехорошо. Тут нужен какой-то импульс. Что-то очень хорошо знакомое. Но… он на родителей не среагировал. Увы. А что еще у нас есть? Только Щавелева. Но ее саму к операции сейчас готовят.

– Мне кажется, я знаю как помочь. Ну… может это поможет.

– Вот как? Давай говори.

– Надо дать ему вот это послушать…

Лена достала из кармана свой смартфон Alcatel с уже подключенными наушниками. Включила воспроизведение и протянула заведующей.

– Вот. Это его любимая песня.

Ирина удивленно посмотрела на девушку. И надела наушники. С минуту слушала, потом медленно сняла.

– С чего ты так решила?

Лена чуть замялась. Она не хотела рассказывать, что рылась в чужих вещах.

– Как-то вы его послали таскать, а я взяла наушники и включила. Там это играло.

– Мда? Это все? Или темнишь что-то?

– Не темню я… Может дать ему это послушать? Вдруг поможет…

Ирина подозрительно глянула на девушку. – Темнит. Что-то она знает… Ну и ладно. Один раз уже помогла, может и сейчас получится.

– Ну пошли…

Войдя в палату, Ирина увидела там медсестру. Конечно же из "глав-управления". Местным видно доверия нет…

– Ну как?

Та привстала со стула. – Без изменений.

– Понятно. Сейчас попробуем кое-что. Лена, делай…

Девушка подошла к больному. Хоршев недвижно лежал. Глаза закрыты. Дыхание короткое, неглубокое. На лице аппарат вентиляции легких. Она достала девайс, включила музыку и аккуратно надела ему наушники. Обернулась к заведующей.

– Я пять раз подряд записала.

– Правильно…

Они встали рядом и принялись наблюдать. Медсестра тоже уставилась с любопытством. Что получится…

Минуты шли одна за другой. Больной не реагировал. Ирина разочарованно вздохнула.

– Кажется…

Она не успела договорить. Парень вдруг шевельнулся. Чуть заметно дернулась рука. Затем другая. Он кашлянул, еще раз и приподнял голову. Глаза открылись.

– Ух ты!… Медсестра приблизилась и быстро сняла с лица ИВЛ. – Дыши.

Хоршев чуть повернулся, обвел присутствующих мутным взглядом. Затем его веки стали смыкаться, и он снова отключился, впав в сон. Лена застонала:

– Ну как же…

– Все в порядке… Заведующая облегченно выдохнула. – Он вышел. Через часик-другой проснется уже окончательно. Это нормально.

Она вспомнила кое что и улыбнулась.

– Теперь я и тебе должна буду. Что за жизнь такая…

Сознание возвращалось постепенно, какими-то толчками. Алатэ пошевелился, попытался сжать пальцы в кулак. Руки были как ватные… словно сильно затекли. Он наклонился на один бок, затем на другой. Согнул ноги… Вроде всё на месте. Что с ним случилось? И почему темно? Ах да, надо же глаза открыть…

Свет ворвался в зрачки резкой вспышкой. Алатэ сощурился, привыкая. Перед ним возник антураж больничной палаты. Полноватая тетка-сиделка в халате, что-то говорящая по громкой связи. Это что, сон?… Голова была мутной, мысли едва шевелились. В памяти – черный провал.

– Это не проблема…

Он снова закрыл глаза и стал концентрироваться. Секунда… другая… Из глубины пошли прерывистые импульсы. С каждым мигом они становились все чаще и сильнее. И вот они уже превратились в сплошную энергетическую волну, затопившую мозг и словно озарившую светом ясного разума.

Он вспомнил все. Свою последнюю "ходку"… наблюдение из укрытия… уход с позиции… свист мины… И Эллес. Умирающая сестра. И ее последний взгляд. И последний шепот.

– Прощай… Алатэ…

Возникла новая картина. Он движется во тьме… Куда? Непонятно. Впереди свет, но ему все равно. Просто надо идти… Назад оборачиваться нельзя. Там прошлое, его уже не вернуть. И вдруг голос. Голос его сестры. Такой странный, непохожий…

– Вернись! Не оставляй меня…

Ирина открыла дверь и вошла в палату. Радостно улыбнулась. – Ну наконец-то… Хоршев полусидел, опершись на спинку кровати и сцепив ладони, выполнял круговые движения руками, пытаясь разогнать кровь.

– Привет, больной!

Парень неспешно повернул голову и… посмотрел прямо в глаза.

– Здравствуйте… Ирина Сергеевна. Как я здесь оказался?

Оп-па! Да он точно изменился. Хоршев никогда никого не называл по имени и тем более по имени-отчеству. Не смотрел в глаза. И еще была одна сомнительная фишка. Никогда не задавал вопросов. Наверно считал это ниже своего достоинства. И вот в первые же несколько секунд все его "заповеди" были сразу нарушены. Неужели он стал другим?

Ирина присела рядом.

– Сначала скажи, как себя чувствуешь? Ты был в коме третьей степени. После комы всегда куча проблем. Что-то беспокоит?

– Нет. Слабость только. Но это пройдет.

– Как с памятью? Провалы есть?

Он чуть помолчал. – Я все помню. До… взрыва. Что было потом?

– Тебя привезли в госпиталь. Врач нашел номер больницы в твоем телефоне и позвонил нам. Мы прилетели и забрали тебя. Вместе с твоей командиршей Пумой. Почти пять часов оперировали. Это было ночью на субботу. Сейчас вторник. Все это время ты был в коме.

Алате вздрогнул. Телефон! Там была симка с номером, по которому позвонит его сестра. Та сестра, что сейчас живет в своем времени. Симку отдала ему Эллес…

– Мой телефон. Его привезли?

– Да конечно. Он в куртке. Твоя одежда в ординаторской.

Он облегченно выдохнул.

– Пусть мне телефон принесут?

– Конечно. Я скажу.

Ирина поднялась. – Сейчас к тебе придут. По реабилитации. Трудотерапевт, физиотерапевт, психолог… все по полной. Ты уж потерпи. Они свое дело знают. Кстати, к тебе родители утром приходили. Сказали, что три года не видели. Они снова придут. Будь с ними поласковей?

– Хорошо.

Снаружи уже слышались торопливые шаги.

– Ну ладно, пойду. Не буду им мешать… Ирина подошла к двери и обернулась. Хоршев смотрел на нее сосредоточенным, немигающим взором.

– Мы все тебе очень рады. Хочу чтобы ты это знал…

Глава 8. Ответ положительный

В дверь постучали. И затем она сразу же открылась. На пороге мужчина с большим пакетом в руке и женщина. Несколько секунд они стояли словно не решаясь. Потом быстро прошли вперед. Женщина присела на кровать. Ее лицо скривилось.

– Сыночка моя…

Алатэ настороженно взирал на своих "родителей". Час назад они ему звонили. Им уже сообщили номер его телефона. Спрашивали, что принести. Он сказал что надо. Побольше белковой еды. Насыщенный кислородом организм требовал пищи. А больничный рацион, хоть и "усиленный" – это конечно не то.

– Вот, Андрей. Все как ты просил.

Отец открыл холодильник и стал выкладывать туда куриные грудки, вареные яйца, очищенные грецкие орехи, сметану, бананы, мед…

Мать взяла его за руку и сжала.

– Ты ведь больше не бросишь нас, Андрюша?

Алатэ смотрел в ее глаза, на которые уже навернулись слёзы. И вдруг к нему пришло странное чувство. Что… он что-то сделал неправильно. Ведь он… фактически лишил родителей сына. Которого они очень любили. Алатэ никогда об этом не задумывался. Темпоральному профилактору третьего ранга не было никакого дела до проблем людей. Да он их и людьми-то не считал. Так… фантомы какие-то. Когда он вернется в свой мир, от них и пыли не останется. Чего их жалеть… Тем более, что он и чувства такого не ведал. Жалость в его мире считалась… чем-то позорным, унизительным, равно как и помощь.

– Нет. Этого не случится.

– Обещаешь?

– Верь мне…

Отец захлопнул дверцу, придвинул стул и сел рядом. Покряхтел слегка.

– Ты можешь сказать, на кой ляд тебя на Донбасс-то понесло?

– Я решил что так будет лучше для меня… и для всех.

Родители переглянулись. Отец покачал головой.

– Ты неправильно решил. Ты хоть сейчас-то это понимаешь?

– Да. Сейчас я это понял. Я был неправ.

– Ну вот, уже хорошо. А как ты стал таким… большим-то?

– В спортзале занимался. Очень много.

Мать погладила сына по плечу. – Наверно генетика такая. Ты, Миша в молодости тоже спортсменом был.

Отец усмехнулся. – Первый разряд по плаванию.

– Все равно, что-то есть значит…

Они проговорили почти час. О том… о сем… На прощание отец крепко пожал руку, а мать… обняла за шею и снова расплакалась. Потом ушли…

Алатэ скинул одеяло, спустил ноги на пол и осторожно встал. Он не хотел звать медсестру и просить помощи. Ходить ему еще не разрешали. Координация не совсем восстановилась. Но уж до холодильника пару метров пройти – это пустяк. Он открыл дверцу и набрал разной еды. Затем снова прилег и стал задумчиво поглощать куриную грудку. Одна и та же мысль не давала ему покоя.

– Все ли я делаю правильно? И вообще. Чего от меня больше? Пользы или вреда…

Ирина сосредоточенно изучала содержимое хранилища-холодильника в комнате старшей медсестры. Это было довольное нудное, но архиважное занятие. Раз в месяц она проводила тотальную инвентаризацию лечебных препаратов. Сверяла наличие и соответствие. Рядом стояла старшая медсестра Ольга, хозяйка всего этого богатства и внимательно слушала замечания. Впрочем, отлично зная, что у нее всегда все в порядке. Ну разве по мелочи что-то…

Холодильник был заставлен скоропортящимися средствами (водные настои, отвары, микстуры, сыворотки, вакцины, ректальные суппозитории) Ирина стала смотреть даты хранения и забраковала две емкости с отваром.

– Ты не забыла, что не больше двух суток можно это хранить? Здесь уже просрочено.

– Извините, не углядела.

– Внимательнее надо… Прозерин и нитрат серебра покажи.

Ирина удостоверилась, что на эти "нежные" препараты не попадает солнечный свет. Затем – к спиртовым настойкам и экстрактам. Проверяла плотность крышек. Ибо при испарении раствор станет перенасыщенным, что может привести к передозировке…

Закончив проверку, заведующая вышла в коридор и собралась было к себе, но передумала. Надо зайти к Хоршеву. Он почти полностью восстановился после комы и через денек можно "выпускать". А что дальше? Этот вопрос до сих пор висел в воздухе. При одной мысли, что он снова укатит воевать… Нет, этого допустить нельзя. Надо оставить его при больнице. Любой ценой.

Ирина уже имела разговор с главврачом по этому поводу. Ситуация была такая. Согласно трудовому кодексу, если сотрудник пропал и не выходит на связь, уволить его невозможно до установления причины его отсутствия на рабочем месте. Срок такой "неопределенности" – до года. Вот и отлично. Так как заявление Хоршева насчет "медицина это не моё" постигла печальная участь в мусорной корзине, то он до сих пор продолжал числиться как интерн. Разумеется без выплаты зарплаты.

Интернатура заканчивается сдачей экзамена. То есть, ему всего лишь надо подучиться и сдать оный экзамен. И тогда он вполне мог бы остаться работать в больнице. Главный пообещал, что выбьет дополнительную ставку в хирургическом отделении.

– Не для того мы его вытащили, чтобы он из больницы ушел. С такими-то способностями! Тут ему самое место. Самородок. Пусть людей лечит, а не убивает…

Так что в этом плане все было решаемо. Но вот что решит сам Хоршев… тайна покрытая мраком. Понять, что у него в голове – нереально. Вот надо этот вопрос и решить, пока не поздно.

Но был и еще один вопрос. По поводу "трэша" в его крови. Ирина долго размышляла по поводу того – надо ли заводить разговор на эту тему. И пришла к выводу, что лучше не стоит.

– Пожмет плечами и уедет на свой Донбасс вместе с Пумой! Оно надо?

В конце концов это его личное дело, чего он там себе ввел. Может его инопланетяне похищали? Да какая разница? Ни к чему это поднимать, хорошего не выйдет. Он только-только "очеловечиваться" начал, словно душой оживать. С родителями сошелся заново. А тут допросы какие-то. К этой теме можно вернуться позже. А пока: забыли-проехали..

Зайдя в палату, она обнаружила Хоршева за просмотром новостей по телевизору. И конечно же, как назло шли "вести с полей". В смысле с фронта. Ни одни новости не обходились без "боевого блока". На экране пресс-секретарь военного командования ДНР Эдуард Басурин уныло-монотонно зачитывал количество обстрелов. – Ну что за беда…

– Андрей, выключи это пожалуйста?

– Сейчас…

Ок нажал кнопку пульта и выжидательно посмотрел на заведующую. Та присела рядом на стул.

– Я смотрела отчеты. Ты почти здоров. Через денек можно выписывать. У меня к тебе вопрос. Очень прошу на него ответить. Что делать собираешься? Пока не ответил, скажу сразу: – Мы все будем рады, если ты останешься у нас работать. Этот вопрос уже решен. Так что дело только за тобой. Что скажешь?

Хоршев молчал, глядя в одну точку. Как-то невесело усмехнулся краем рта. Ирина с тревогой следила за ним.

– Только не говори, что это не твоё и все такое. Поверь, это твоё! Я теперь это точно знаю.

– Да я о другом.

– О чем?

– Я не знаю, что будет через год… уже меньше. Может мне… уехать придется.

– Ну вот… Куда?

Он неопределенно повел плечом. – Ну так… всякое бывает. Может и не уеду. Как получится.

У Ирины чуть не вырвалось: – К инопланетянам что ли?… Что у него за тайны такие? Человек-загадка просто!

– Хорошо. Ты не знаешь. Тогда просто скажи. Ты хочешь работать врачом?

Хоршев призадумался. Думал наверно с минуту. Ирина терпеливо ждала, понимая что вопрос для парня очень непростой. Можно сказать судьбоносный. Полгода назад он не раздумывая сказал бы "нет". Или соврал бы, тоже вариант. Но что-то в нем изменилось, и очень заметно… Наконец он заговорил:

– Врачи мне жизнь спасли. Это хорошая профессия.

– Да или нет?

Он внимательно посмотрел на Ирину. В глазах блеснуло какое-то мимолетное веселье.

– Да. Но мне надо многому научиться.

Ирина поднялась.

– Ты из меня все жилы вытянул!… Она улыбнулась. – Насчет обучения не вопрос. Я лично тобой займусь. Через полгода на экзамене всех порвешь. Только на этот раз – своими знаниями…

Глава 9. Военная хитрость

Рабочий день давно закончился. В хирургии из врачей осталась только Лена Маричева. Сегодня была ее очередь дежурить. Но на самом деле она была не одна.

Небольшая комната в самом конце коридора не пустовала. Это был местный "центр обучения" практическим навыкам роботизированной хирургии. Именно здесь интерны "набивали руку", готовясь к работе с живыми людьми. Да и не только они. Даже опытные врачи периодически захаживали сюда, чтобы попрактиковаться, отработать какие-то сложные моменты.

Немалую часть помещения занимал "Роботикс-Ментор" – виртуальный симулятор для обучения технике хирургических манипуляций на робот-ассистированных системах типа «da Vinci». Единственный на данный момент симулятор, обучающий хирургическим процедурам высокой сложности в рамках учебного плана.

Он имеет массу неоспоримых достоинств. Точное воспроизведение панели управления хирургического робота, органов управления и педалей. Реалистичные движения манипуляторов. 3D-окуляры высокой четкости обеспечивают отменную графику. Симуляция интра-операционных осложнений и повреждений. Виртуальные подсказки. Да много чего полезного…

Но пожалуй самое главное его достоинство – это отдельный монитор для инструктора. То есть опция командного тренинга. Возможность совместной работы, позволяющая хирургу-оператору работать с ассистентом практически так же, как при выполнении реальных процедур. Они действуют одновременно в одном виртуальном пространстве с разных симуляторов. Это очень "круто".

В этот вечер оператором была сама заведующая отделением, а ассистентом – ее интерн Хоршев. Вот уже два месяца как Ирина взяла " персональное шефство" над вернувшимся с того света парнем. Занималась с ним "от души". Водила на утренние осмотры, учила общению с пациентами, показывала технологию и объясняла разные нюансы. Самое трудное было – научить Хоршева соразмерять свою громадную силу. Ирина уже поняла, что он вовсе не нарочно делал пациентам больно. Просто… сильный чересчур, не контролировал.

Неразрешимых проблем нет. Было бы желание. При пальпации Ирина накладывала свою ладонь поверх могучей длани Хоршева и вела его руку, аккуратно надавливая в нужном месте в нужное время. Тот старательно выполнял "команду". И постепенно дело пошло на лад. Пришел день, когда он смог проводить первичные осмотры сам.

Часто они оставались по вечерам, на часик-другой. Занимались на "Роботиксе". Днем Ирина не имела свободного времени на это. Пришлось задерживаться после работы. Ну что же, надо так надо… Вообще прогресс шел очень быстрыми темпами. Ибо в теории ее подопечный знал практически все. Словно держал в голове медицинскую энциклопедию. Что являлось для Ирины еще одной большой загадкой.

– Как он может все это знать и главное – помнить…

Сегодня прорабатывали т. н. «радикальную операцию пупочной грыжи» Суть такова. У больного приобретённая вправимая пупочная грыжа. Хирург устраняет грыжу: содержимое грыжевого мешка вправляет в брюшную полость, грыжевой мешок иссекает и осуществляет пластику грыжевых ворот. На этом все.

Хоршев, уткнувшись в 3Д-окуляры, сосредоточенно шевелил пальцами с закрепленными на них датчиками манипулятора. Ирина смотрела на экран, периодически подсказывая и советуя. Сейчас она наблюдала как "ассистент" аккуратно расширял брюшную полость хирургическим ретрактором.

– Достаточно. Фиксируй и бери распатор. Начинай отслаивать хрящевую ткань…

Скрипнула дверь. Зашла Лена.

– Можно посмотреть?

– Да конечно…

Она приблизилась к Хоршеву, пару минут смотрела как он пыхтит в своей "виртуальной игрушке", затем подошла к заведующей и стала наблюдать за экраном. Ирина глянула на нее искоса и мысленно вздохнула…

Первое время после чудесного спасения Хоршева из лап смерти Лена была счастлива. Ее давно такой не видели. Веселая, улыбчивая. Плотно занялась своей внешностью. На работу приходила настоящей красавицей. Прическа… макияж… все по высшему разряду. Конечно же причина была понятна. Но вот только… все это оказалось впустую. Тот, ради кого все это делалось, не обращал на девушку и малейшего внимания. Увы…

Вообще Хоршев сильно изменился в лучшую сторону. Конечно, он все еще выглядел этаким букой. Но по сравнению с прежним "Конгом" – небо и земля. Он словно заново учился общаться с людьми. Стал здороваться, отвечать на вопросы, иногда его даже удавалось затянуть на короткую беседу. Правда исключительно по работе. На личные темы он совершенно не реагировал.

Этому "человеческому прогрессу" конечно же способствовало то, что отношение к нему коллег изменилось радикально. Если раньше он был изгоем, то теперь… парень просто купался во всеобщей симпатии и позитиве. Все были рады его возвращению. От медсестер до руководства.

Вот только Лене приходилось непросто. Влюбленная девушка не имела даже малейшей возможности пообщаться с ним. День шел за днем… неделя за неделей… А парень ей и двух слов не сказал. И вовсе не потому что затаил какую-то обиду или неприязнь. Просто… она была ему безразлична. Вот и всё.

И в последнее время Лена стала… как будто ломаться, затухать. Пропала улыбка, она снова стала молчаливой, необщительной… потеряла интерес к работе. Да и вообще как будто ко всему. Тихая стала, неслышная…

– Я пойду…

Ирина отвела глаза от монитора. – Подожди меня в ординаторской. Я сейчас загляну.

Пару минут следила за тем, как Хоршев иссекает хрящи, затем обратилась к нему:

– Андрей, я отлучусь на несколько минут. Ты продолжай пока.

– Хорошо…

Войдя в помещение, заведующая увидела Лену. Она присела на подоконник и ждала. Ирина решительно подошла к девушке.

– Так. С этим надо что-то делать. Сколько можно?

– Вы о чем, Ирина Сергеевна?

– Да о том! Сил уже нет на тебя смотреть. Что, никак нет возможности объясниться?

Лена грустно улыбнулась. – Откуда? Вы же сами все видите.

– То-то и оно что вижу. Лена, вам надо просто поговорить!

– Как?

– Просто и очень просто. Я сейчас его на дежурство оставлю! А ты за старшую будешь. Так что у тебя до утра куча времени. Вперед!…

Вернувшись в "класс", Ирина сообщила своему ученику интересную новость.

– Андрей, ты ведь еще ни разу не дежурил?

Тот оторвал взгляд от окуляров. – Нет.

– Вот надо когда-то начинать. Все равно же придется. Сегодня твое первое дежурство. Лена будет за старшую. Она знает что делать. Договорились?

Хоршев медленно кивнул. – Хорошо, я останусь…

Глава 10. Признание

– Так, вопросы есть у кого?

Собравшиеся в ординаторской медики синхронно покачали головами.

– Ну тогда собрание закончено. Готовьтесь к обходу. Андрей, подойди пожалуйста. Что с Муруновым? Ты говорил с медсестрой?

Накануне привезли очень "тяжелого" мужика, который напился такой жуткой гадости, что сжег себе полжелудка. И "записали" на Хоршева. Это был его первый официальный пациент. Но мужик оказался еще и буйным. Ночью очень шумел, матерился и не давал спать соседям. Те утром уже ходили к начальнице и просили решить этот вопрос.

– Говорил. И с ним только что поговорил. Он больше не будет шуметь.

Ирина настороженно прищурилась.

– Что-то мне это не нравится. В смысле "не будет"? Что ты ему сказал?

– Что не надо шуметь.

– Это всё? Или еще что-то было?

– Это всё…

Врачи понимающе заулыбались. Да кто бы сомневался… Если Хоршев чего-то "просит", то желания отказать у людей обычно не возникает. Интересно, с чего бы так…

Ирина тоже слегка усмехнулась. Да уж, разве с ним поспоришь…

– Надеюсь что так и было. Ладно. Сегодня обход сам сделаешь. Уже время кстати. Мы сегодня что-то подзатянули. Иди к своему бедолаге…

Хоршев потопал на выход, а заведующая стала складывать в стопку разложенные на столе бумаги. Но перед этим кое-что заметила. Лена сидела на диване. И когда парень шел мимо, привстала и попыталась к нему обратиться, что-то сказать наверно хотела. Но тот проследовал к двери, уткнувшись в листочки с анализами и не заметил ее. Девушка с какой-то безнадежной растерянностью посмотрела на хлопнувшую дверь. Потом пошла к своему рабочему месту, захватила выписки и тоже вышла.

Ирина вздохнула. – Мда…

Она вспомнила как отправила Хоршева дежурить "на пару". С того вечера прошел почти месяц. А тогда на следующее утро девушка пришла на работу в крайне подавленном состоянии. Сама не своя просто… Ирина пыталась узнать, в чем причина, но та молчала.

– Лена, он тебя обидел?

– Нет…

– Но вы поговорили хоть?

– Нет… не поговорили…

– Почему?

– Так получилось…

Большего от нее добиться не удалось. Что у них произошло – тайна. Ирина покачала головой и забрав бумаги, пошла к себе…

Около трех часов дня ей позвонил главврач и сообщил долгожданную весть:

– Прибыл заказ наконец. Сейчас на складе оборудование разгружают. По вашим позициям все в порядке.

– Ура. Я сейчас подойду…

Склад оборудования находился на другом краю "буквы П". Именно так выглядел главный корпус областной больницы. Ирина быстро шла по бесконечным коридорам. Наконец-то… Она давно ждала этого момента. Отделение остро нуждалось в двух приборах. Радиохирургический аппарат и коагулятор.

Радиохирургия – медицинская процедура, состоящая в однократном облучении высокой дозой ионизирующего излучения доброкачественных и злокачественных опухолей, артериовенозных мальформаций (АВМ), и др. патологических очагов с целью их уничтожения или приостановки функционирования. А коагулятор – это современная замена скальпеля. Принцип работы коагулятора заключается в генерации тока высокой частоты. Прибор генерирует ток, который проходит непосредственно через тело пациента при использовании специального электрода. Под термическим воздействием ткани разрушаются, образуя на теле разрез.

Придя на склад, Ирина нашла свои "коробки" среди прочего прибывшего оборудования и стала рассматривать. То что надо! У них конечно же имелись подобные аппараты. Но они были закуплены еще во времена царя Гороха и давно устарели как морально, так и физически.

Удовлетворенная осмотром, заведующая пошла обратно. Снова топать по коридорам желания не было. Она решила прогуляться напрямик, через внутренний двор. Тем более что погода отменная. Почему бы нет…

Центр свободного пространства в больничном дворе занимала небольшая рощица. Посреди коей находилась трансформаторная будка. К ней вела узенькая сквозная тропинка. По которой редко кто ходил. А пару лет назад на узкой площадке перед трансформатором поставили скамейку. Зачем – загадка. Наверно завхоз решил, что… непонятно, что он решил. Взял и поставил. Хозяин-барин…

Ирина шла по тропиночке, с удовольствием вдыхая "лесной" воздух. На подходе к будке увидела, что на скамейке кто-то сидит. Судя по белому халату – кто-то из медиков. Подойдя ближе, с удивлением поняла, что это – Лена. Девушка сидела недвижно, глядя в какую-то одной ей ведомую точку. Заведующая опустилась рядом.

– Ты чего тут делаешь?

– Так… сижу…

Лицо девушки было грустным, в глазах… какое-то усталое безразличие. Ирина поняла, что дальше так продолжаться не может. Надо рубить это Гордиев узел…

– Лена. Пожалуйста. Расскажи, что случилось в ту ночь. Это не просьба, это приказ. Я твоя начальница и я за тебя в ответе. Рассказывай давай… я жду.

Она чуть вздохнула. – Хорошо, расскажу…

– Он весь вечер в наушниках сидел. А когда двенадцатый пошел, сказал, что я могу лечь спать. Он и один справится. Если что – разбудит. Я… как-то растерялась. Что тут сказать можно? Пошла во врачебку. Часа полтора лежала. Не спится конечно. Потом думаю, надо же что-то делать!… Встала. Захожу в комнату. Андрей сидел спиной, в наушниках. И что-то смотрел на планшете. Вижу, у него плечи дрожат. Я подумала, что-то очень смешное смотрит. Он ведь никогда не смеялся. Думаю, вот и хорошо. Вместе посмеемся хоть… Подошла, посмотрела. А там… видео. Его и той девушки… Эллес…

Ее голос дрогнул. – Он не смеялся…

Ирина ахнула. – Неужели…

– Да…

– Ну и ну… Я в шоке. И что дальше?

– Дальше что?… Лена наморщила лоб, словно припоминая. – Я ушла обратно. Вызовов ночью не было. Вот и всё.

Ирина с трудом осмысливала услышанное. – Ну и ну. Кто бы мог подумать…

Она уже была в курсе истории о загадочной Эллес. Не раз навещала Пуму, пока та не выписалась. Расспрашивала ее. Та поведала о том, что знала, повторив уже рассказанную Лене историю о большой и непонятной дружбе парня и девушки.

– Думаешь, они любили?

– Наверно да…

Лена грустно улыбнулась. – Вы знаете, я всегда говорила, что хочу встретить того, для кого главное – не внешность, а сам человек. Но что-то таких не находилось. И вот встретила… И влюбилась. Так… что сердце ноет… и дышать трудно… А я… я для него никто. Просто никто… Для него любая девушка с автоматом в сто раз милее…

Она замолчала, задумавшись. Потом прошептала:

– Плохо мне, Ирина Сергеевна. Очень плохо…

Алатэ аккуратно двигал инструментом, пытаясь уловить тромб в подвздошной артерии живота. Он уже сделал разрез в паховой области, установил на артерии сосудистые зажимы и приготовил баллонный зонд Фогарти в сжатом состоянии. Дальше начнется главная часть – разрез артерии и установка зонда. Операция называется "открытая тромбэктомия".

Он был увлечен своим занятием. У него все получается. А самое главное – он ощущал какое-то странное удовольствие от процесса. Надо же… если б ему сказали раньше, что он будет в охотку заниматься такими вещами – не поверил бы. Оказывается, он не только убивать может, но и лечить! И еще неизвестно, какая из этих двух профессий приносит больше пользы. Ликвидация "вихрей" или болезней. Кто знает…

Ирина стояла рядом и внимательно смотрела на монитор. Молодец… ай молодец какой! Как же быстро он все схватывает. Сказать что "на лету" – это ничего не сказать. Ее интерн прогрессировал просто квантовыми скачками. Прирожденный хирург. Хотя… у нее уже сложилось ощущение, что этот парень преуспел бы в любой профессии. Чем больше она с ним общалась, тем больше поражалась его способностям-возможностям. Особенно его фантастической памяти. Повторять было не нужно. Он всегда всё усваивал сразу и навсегда.

– Просто талантище…

Ее мысли вернулись к Лене. А вот здесь все плохо. И с каждым днем все хуже. Девушка уже на грани. Что-то надо с этим делать…

– Андрей, а вот Лена Маричева… Что ты о ней думаешь?

Недоуменное молчание. Затем: – Ничего.

– А она вот к тебе очень хорошо относится.

Алатэ молча пожал плечом, не отрываясь от окуляров. Ирина решила идти ва-банк.

– Андрей. Ты помнишь что-то, когда… на том свете побывал?

– Да.

– Тебя кто-то позвал?

Он выпрямил спину. Посмотрел на Ирину сощурившись. – Да, меня позвали.

– И ты знаешь – кто?

– Да, знаю.

– Нет, ты не знаешь… Ирина покачала головой. – Ты не знаешь. Это была не Эллес. Тебя спасла Лена…

Алатэ медленно сцепил ладони и с хрустом их сжал:

– Вот как значит…

За окном было пасмурно и сумрачно, небо заволокли тучи. Оно нахмурилось и стало грязно-серого цвета. Где-то вдали гремел гром. Сверкнула молния и небо содрогнулось. Ливень обрушился на сухую землю, давно просящую воды. Дождь шел уже второй час, казалось что ему нет конца и края. Беспрерывный поток затопил все дороги и тротуары. Как будто небесные врата отворились… Ветер пронесся с бешеной скоростью, поднимая в высь грязь и брызги…

Лена проводила утренний осмотр своих пациентов. У нее их было трое. Все – женщины, в одной палате. Они сидела у изголовья пожилой тетеньки и терпеливо выслушивала жалобы на всякую немощь, а попутно и на всё остальное житье-бытье. Вдруг в палату зашла заведующая.

– Так. Лена, иди в ординаторскую и жди меня там. Дело есть. Я сама закончу осмотр, потом приду.

Девушка удивленно подняла брови.

– Не очень понимаю.

– Вот некогда сейчас объяснять. Потом. Иди давай…

Лена покорно кивнула. – Как скажете…

Войдя в комнату, она увидела Хоршева. Тот сидел за компьютером и… занимался своим старым "привычным" делом. Заносил данные с мед. карт в базу. Заведующая дала ему сегодня такое задание.

– Кто-то же должен это делать…

Лена присела на диван. Через пару минут встала, подошла к окну. Положила ладони на подоконник и стала смотреть как водяные капли хлещут по стеклу.

– Дождик…

Рядом возникла большая фигура. Алатэ подошел неслышно. Когда надо, он умел двигаться совершенно беззвучно. В свое время эта его особенность крайне раздражала коллег.

– Лена. Скажи. Вот тогда… когда в коме был… Почему ты это сделала?

Она замерла, словно в оцепенении. Не зная что сказать. Чуть слышно прошептала:

– Сделала…

И вдруг ее пальцы накрыла большая ладонь. Лена вздрогнула и сжалась от этого прикосновения.

– Спасибо тебе. Я этого не знал. Теперь знаю…

Она медленно, словно во сне коснулась его ладони. Провела пальцами по руке.

– Я это сделала… потому что… люблю. Вот и все… Она все так же смотрела в окно, словно боясь оторвать взгляд. – Вот я это и сказала. А что думаешь ты… Андрюша…

Несколько секунд была тишина.

– Я думаю… Помнишь, ты как-то поговорить хотела? Давай после работы поедем куда-нибудь? Мне кажется, нам много нужно рассказать…

Лена медленно повернулась, словно не в силах поверить услышанному. И обомлела. На его лице была… улыбка.

– Может и сварится у нас каша? Как ты думаешь?

Она вдруг как-то по-детски всхлипнула и… обняла. Прижалась, обхватив шею и разревелась окончательно.

– Сварится… конечно…

Скрипнула дверь. Ирина зашла внутрь и пораженно ахнула, застав эту сцену. – Это даже больше, чем я ожидала… Она развела руками.

– Я конечно понимаю, что не вовремя. Но… прошу меня понять и простить.

Лена в последний раз прижалась и шепнула. – До вечера…

Потом быстро пошла к выходу, утирая слезы. Проходя мимо заведующей, повернула к ней заплаканное лицо.

– Спасибо вам…

Когда дверь закрылась, Ирина задумчиво посмотрела на парня.

– Я рада, что все так… Лена очень хорошая девушка. Ты только не обижай ее.

Алатэ тоже был словно не в себе. Он еще сам не очень понимал, что собственно произошло. Для него это было что-то… непривычное, неведомое.

– Она мне жизнь спасла. Мы теперь… Шии-Энлое.

– Что это значит?

– Самые близкие. Это на одном языке… мертвом.

Глава 11. Звонок из будущего

Начало февраля 2017 года. Суббота. Позднее утро.

Алатэ открыл глаза и крепко потянулся. Он лежал на спине, уткнувшись еще мутным после сна взглядом в навесной потолок. Привычно сцепил ладони и стал раз за разом сжимать пальцы, разгоняя кровообращение.

– С пробуждением…

Он повернул голову и увидел Лену. Девушка сидела рядом, подтянув колени к груди и смотрела на него с какой-то задумчивой грустью.

– Доброе утро.

Она поправила нависающие над лицом волосы. – Хочешь, завтрак приготовлю?

– Да не надо. У меня же свой завтрак – коктейль.

– Знаю. Так просто спросила…

Парень чуть прищурился. Последние дня три Лена была какая-то… задумчивая. Словно ее что-то беспокоило. Но что? Он не спрашивал, полагая что она сама расскажет, если сочтет нужным…

За прошедшие полгода много воды утекло, немало всего случилось. Алатэ успешно сдал экзамен и получил статус врача. Конечно без права частной практики. Для этого надо закончить ординатуру. На работе все было хорошо, никаких проблем на горизонте не наблюдалось. Волей-неволей ему пришлось сойтись с "родителями". Куда же деваться… Каждый месяц ездил к ним в гости. Изображал сына. Получалось не очень. Но родители не обращали внимания на его замкнутость. Вернулся и слава Богу!…

Новый год они с Леной встречали вдвоем. Очень занимательный праздник. Алатэ впервые в жизни его праздновал. Было весело. Лена украсила новогодний стол свечами, слушали речь президента, пили шампанское и загадывали желания. Потом пошли гулять на елку… А на следующий день, как и положено, поехали к родителям. Вроде как знакомиться. Сначала Лена представила его своим. Сказала очень просто:

– Это Андрей. Тот, кого я люблю…

Потом покатили в другую семью. "Родственники" были в восторге от девушки. Они кстати уже видели ее в больнице. Батя вызвал сына "покурить", хотя оба были некурящие. И пока матушка показывала гостье семейный альбом, сделал сыну "позитивную накачку".

– Хватай ее и тащи под венец! Лучше не найдешь.

Алатэ ответил неопределенно. – Да, она очень хорошая…

Разве можно планировать какие-то перспективы? Этот мир не его. Он здесь всего лишь случайный гастролер. Настанет день, когда он уйдет отсюда. Просто исчезнет навсегда…

– Лена, тебя что-то беспокоит?.. Он решил все же спросить девушку. Возможно, она сама ждет этого.

Она улыбнулась. – Ты же не любишь спрашивать?

– Иногда очень хочется. Так что у тебя за проблема?

– Да так… есть кое-что. Но это… пока лишь мысли.

– То есть не скажешь?

– Пока нет, Андрюша… Потом.

Она вдруг ахнула и сделала большие глаза. – Ой, говорят – ты же мысли читать умеешь!

– Кто говорит?

– Да все… Ты правда можешь?

Алатэ покачал головой. – Нет. Мысли я не читаю. Но я ощущаю отношение людей ко мне.

Она прилегла рядом, обняла и прижалась щекой к груди.

– Расскажи как это выглядит? Как ты это видишь?

Он прикрыл глаза, словно представляя что-то.

– Трудно описать… Это как бы… на уровне цветовых ощущений. Я не вижу цвет, но как бы чувствую его. Мозгом. Негатив воспринимаю как что-то темное.

– А позитив?

– По-разному… Он провел пальцами по ее волосам. – Это зависит от конкретики. В целом – это что-то яркое, пестрое.

– А я? Как ты меня видишь?

– Как костер. Все полыхает, очень горячо и ярко.

Она хихикнула. – Так и есть… Жаль что я так не могу. По тебе очень сложно что-то понять. Можно лишь верить и надеяться… на лучшее.

Алатэ мысленно вздохнул. Да уж… На лучшее надо надеяться всегда…

Он аккуратно припарковал свой Кадиллак на стоянке. Вышел из машины, обошел ее и открыл дверцу. Алатэ уже неплохо знал, как надо вести себя с девушкой. Он вообще очень быстро всему учился. Лена благодарно кивнула и выбралась наружу. С удовольствием вдохнула свежий воздух.

– Хорошо как…

Сегодня они решили сходить в местный театр. В этот вечер шла шекспировская комедия "Много шума из ничего". Лена видела старый советский фильм с молодым Костей Райкиным в роли "кузена Бенедикта". И очень хотела посмотреть спектакль. Она заранее заказала два билета в бельэтаже. Там попросторнее. А в партере ее широкоплечему спутнику было бы тесно. Не поместится в кресле-то…

Они шли по Покровскому бульвару, главному проспекту города. Авто-движение по нему убрали еще лет пятнадцать назад. Так что улица давно стала любимым местом прогулок горожан. Театр находился почти в центре Покровки, на пересечении с улицей Алексеевской.

Уже стемнело. В феврале темнеет рано. Но на проспекте было людно. Температура – около пяти ниже нуля. Самое оно для прогулок. Свет, исходящий из окон многочисленных офисов, кафе и магазинов, а также свет фонарей делали бульвар еще более привлекательным и красивым. Сверху падали снежинки, похожие на белых мохнатых мотыльков. Лена сняла перчатку, подставила ладонь и несколько снежинок мягко приземлились в рукотворную ловушку. Она легонько дунула и улыбнулась, глядя как "мотыльки" отправились в свое последнее путешествие.

– Погода просто чудо…

По правой стороне показался большой торговый центр. Лена кивнула на вход.

– Еще полчаса до начала. Зайдем?

– Давай…

Они побродили по большому торговому залу, купили сувенир в "художественных промыслах". А потом добрались до отдела спорттоваров. Алатэ хищно посмотрел на оборудование. Он никогда не мог пройти мимо таких вещей.

– Я посмотрю?

– Смотри. А я выйду на улицу, там подожду. Жарко, потеть начинаю уже…

Лена вышла наружу и стала прогуливаться взад-вперед перед входом. Было и в самом деле жарко. Она остановилась у фонаря и откинула капюшон дубленки.

– Ниче се… красава!

– Клад какой-то…

Трое крепких парней остановились рядом, ухмыляясь в показном восторге. Лена вздохнула. Ну вот, еще приключений только не хватало…

– Откуда в наш курятник такой лебедь залетел? Каким попутным ветром?

Рослый парень призывно улыбнулся:

– Скучаешь? Пошли с нами!

Лена чуть поморщилась. – Я жду своего парня.

Он пренебрежительно дернул плечом. – Да ну его на фиг? Пошли с нами!

– Нет. Отстаньте от меня пожалуйста… Лена с тревогой подумала, что сейчас выйдет Андрей. И тогда… об этом лучше и не думать. Вместо театра можно в полиции оказаться.

– Ребята, идите как шли? Реально. Сейчас он выйдет, всем будет плохо. Оно надо?

Парни переглянулись и захохотали.

– Слышь, он как выйдет, так и улетит бабочкой. Уж ты поверь. Теперь мы его спецом подождем. Ну и где он?

Лена увидела как Андрей появился в дверях. – О Боже…

– Да идите уже! Что, не понятно? Сейчас начнется.

Парни резко обернулись и… буквально оцепенели.

– Молот!

– Ага, он.

– Валим-валим…

К ним приближался огромный парень в темно-синем пуховике с непокрытой головой. Приставалы стали быстро отходить в сторону. Один из них помахал рукой.

– Привет, Молот! Ты куда пропал?

Алатэ молча смотрел на своих бывших "коллег". Конечно он их узнал. Бойцы из "Витязя". Рослый парень заискивающе улыбнулся.

– У нас через неделю турнир. Заходи… А мы пойдем. Опаздываем. Пока…

Парни стали быстро удаляться, то и дело поглядывая назад через плечо. Лена взяла "победителя" под руку.

– Ты их знаешь что ли?

– Да. Они из "Витязя".

– А чего так испугались тогда?

– Они знают, что я не люблю, когда трогают что-то моё.

Лена ойкнула и рассмеялась.

– Можно это еще раз повторить?…

Спектакль и в самом деле был хорош. Актеры играли задорно, с огоньком. Особенно хороши были остроязыкие Бенедикт и Беатрис. Они так жгли… что просто затмевали всех остальных. Актриса, играющая Геро, была настоящей красавицей. "Умирала" она очень впечатляюще. Всем было ее жаль.

Лена сидела с сияющими глазами и от души веселилась вместе с остальной публикой. Алатэ же смотрел на театральное действо с некоторым скептицизмом. Он не очень понимал суть происходящего. Что они там собственно делают? И почему все смеются?…

Они шли по вечернему "Бродвею". Было уже почти десять вечера. Снег прекратил падать, облака разошлись и небо заполнилось сонмом ярких звездочек. Народу вокруг по-прежнему много. Здесь принято гулять допоздна. Лена шла под большим впечатлением от спектакля.

– Все-таки хорошая у нас труппа. С душой играют. Очень понравилось. Надо посмотреть, что у них еще из репертуара. Сходим снова как-нибудь?

– Сходим…

Запикал простенький мотивчик. Телефон… Алатэ достал мобильник из нагрудного кармана и приложил к уху.

– Да?

Молчание. Он вдруг ощутил как от безмолвной трубки пошла неуловимая энергетика. Что-то знакомое, родное… То самое, что он почувствовал когда-то, увидев девушку на пороге деревенского штаба. Раздался тихий, чуть гортанный голос:

– Я нашла тебя… брат мой…

Глава 12. Брат и сестра

Около одиннадцати вечера. На Нижней набережной было пустынно. Электрических фонарей здесь немало, и недавно выпавший снег будто облит их неярким сиянием. Он мягко искрил и светился голубоватым таинственным светом. Тишина. Только изредка проедет машина, прогромыхает вдали трамвай. Неподалеку располагалась стройка. Подъемный кран в темноте казался огромной сказочной птицей, широко раскинувшей крылья.

Облокотившись о парапет, недвижно стояла одинокая девушка и задумчиво смотрела на заснеженную ледяную гладь. Противоположный берег был почти не различим. Казалось что река бесконечно широка и длится неведомо куда, за самый горизонт. Девушка вдруг шевельнулась, посмотрела вверх и снова замерла… Высокая, стройная, одетая в какое-то подобие комбинезона. И ослепительно красивая, словно эталон совершенства, созданный компьютерной программой для игры или рекламы. Рядом на снегу лежала большая сумка эллипсоидной формы из непонятного материала.

Послышался шум. По параллельной дороге быстро приближался белый Кадиллак. Машина затормозила напротив. Открылась дверца, из нее вылез огромный парень и неспешно двинулся вперед. Девушка медленно обернулась. Ее губы чуть скривились. То ли улыбкой, то ли усмешкой. И вот он уже близко.

– Энлое миине… Эллестэлл.

– Миине… Алатаиерм… Ин-шаэн…

Девушка словно в замедленной съемке стала поднимать руку, сжимая пальцы. Но она не увидела ответного жеста. Парень вдруг улыбнулся и… крепко обнял ее за плечи. Глаза красавицы изумленно расширились. Несколько секунд она стояла в растерянности. А потом… обвила рукой могучую шею и чуть коснулась щекой…

Алатэ уверенно вел машину на скорости. Улицы сменялись одна за другой, оставаясь в темной заснеженной дали. Словно прошлое, которое уже не вернуть. Эллестэлл сидела рядом с водителем и задумчиво поглядывала на него.

– Ты очень изменился, Алатэ. Я не думала, что ты меня так встретишь.

– Здесь это нормально… Он снова улыбнулся. – Тебе не понравилось?

Она чуть качнула головой. – Я так не скажу. Мне это было приятно. Я тебе даже больше скажу… Я об этом с детства мечтала. Иногда так хочется, чтобы кто-то обнял…

– Вот как? Не знал.

– Ты многого обо мне не знал, брат мой…

Машина съехала с моста и понеслась по шоссе, выходящему к "Синим прудам". Оставалось минут десять езды. Алатэ обернулся и посмотрел на сумку, лежащую на заднем сиденье.

– Ты взяла идентификатор?

– Конечно. Я поняла, что если ты жив, то живешь в другом теле. Мне непривычно видеть тебя таким… маленьким.

Он хмыкнул. – А здесь все считают меня каким-то монстром.

– Даже не сомневаюсь… Так что с тобой случилось?

– Меня ранило сосулькой.

Сестра недоуменно вскинула брови. – Что такое сосулька?

– Когда весной теплеет, то снег на крышах тает и стекает вниз, образуя ледяные конусы. Которые висят прямо над дорогой. Один из них оторвался и упал на меня. Повредил шейную артерию. Я потерял много крови, но успел скопироваться в одного парня. Теперь живу его жизнью. Он был медиком. Вот и я им стал. Лечу людей.

Эллестэлл внимательно выслушала этот короткий рассказ. Глубоко вздохнула.

– Это просто невероятно…

Алатэ поставил перед собой сумку и посмотрел на сестру. Та сидела в кресле, уже успев "переодеться". Комбинезон на ней был с автоматической регулировкой. В зависимости от внешней температуры он мог менять термальную проводимость. Выдерживал любой мороз, а в жару создавал освежающий эффект.

– Сколько твой срок здесь?

– Двое суток.

Он открыл сумку и достал сложную конструкцию, по форме напоминающую шлем. Подобный тому, что он использовал для копирования сознания. Но этот аппарат был гораздо большего размера. Идентификатор личности. Он сканировал не только сознание, но и все тело человека. Алатэ не мог совершить скачок во времени, пока там, в "темпоральном приемнике" не будет заложена программа с его личностью. Сестра, вернувшись домой, передаст идентификатор в "Центр". Дальше все просто.

– Когда будет окно для меня?

– Ровно через сутки после скачка.

– Хорошо.

Алатэ встал посреди комнаты и аккуратно надел шлем. Закрыл глаза. С минуту ничего не менялось. Затем раздалось чуть слышное потрескивание. Прибор стал переливаться оттенками голубовато-желтого цвета. Его поверхность стала терять очертания, вокруг головы появилось мерцающее облако. С каждым мигом оно становилось все шире. И вдруг… словно поползло вниз, окутывая человеческую фигуру искрящимся маревом…

– Ну вот и всё.

Волшебный шлем уже затих. Вся операция сканирования длилась около восьми минут. Алатэ снял аппарат и положил обратно в сумку. Его сестра спокойно наблюдала за происходящим. Типовая процедура… ничего особенного. Она решила спросить о том, что не давало ей покоя все эти долгие два года.

– Скажи, что стало с моей… копией?

– Ее больше нет. Она погибла.

Эллестэлл грустно улыбнулась. – Когда это произошло?

– Двести сорок шесть дней назад.

– Расскажи мне о ней…

Брат немного помолчал. Затем рассказал обо всем. О себе… об Эллес… О том, как впервые увидел сестру на пороге избушки. О том как они вместе воевали… и о ее последнем миге.

– Когда я выздоровел, поехал туда снова. Хотел найти ее тело. Не нашел. Кто-то из наших ее похоронил. Где – неизвестно. Отряд был расформирован. Все разбежались куда-то. Я обыскал все вокруг, не нашел…

Он достал планшет. Включил запись их последнего вечера.

– Вот… это она.

Эллестэлл смотрела запись, стиснув губы. Когда прозвучал последний аккорд гитары и всё остановилось, она долго молчала, потрясенная. Потом тихо сказала, почти шепотом.

– Я не хотела ее стирать. Я бы этого не сделала.

– И ты нарушила бы правила?

– Да. Я бы не смогла… Она с каким-то вызовом посмотрела на брата. – Ты осуждаешь меня за это?

Алатэ задумался недолго. Потом ответил:

– Нет. Не осуждаю. Она не была копией. Она была… другая. Совсем другая. Я столько раз ругал себя, что разрешил ей остаться. Надо было отправить обратно…

Эллестэлл открыла сумку и вынула прямоугольный контейнер. Положила на стол и провела по нему рукой. Он как будто задымился и стал бледнеть, растворяться. На столе лежали коньки. Те самые, в которых "Аручча" исполняла свой знаменитый танец.

– Это я взяла для нее. И мышечные препараты тоже. Хотела чтобы ей было здесь хорошо…

Ее голос дрогнул. Но Эллестелл быстро справилась с такой непривычной печалью. И продолжила расспросы.

– Когда я тебе позвонила, ты был не один?

– Не один. С девушкой. Мы ходили в… место, где смешат.

– Кто она?

Брат замялся, не зная как лучше ответить. – Наверно жена.

– Вот как?… Не ожидала от тебя такого. Ты сошелся с той, кого уже давно нет.

– Я здесь уже три года, Эллес. Это многое изменило.

– Я вижу. Ты совсем не тот, что был раньше… Она чуть улыбнулась краем рта. – Ты стал… намного лучше. Ладно. Покажи мне все то, чего я не знаю. С компьютером я уже знакома. А вот это что за монитор?

– Это телевизор. По нему показывают местную жизнь. Хочешь посмотреть?

– Да, хочу.

Он взял пульт и нажал кнопку. Экран ожил, засветился, возникла "говорящая голова" диктора ночных новостей. Минут пять он скороговоркой перечислял случившиеся за день события. Политика, экономика, пожар в торговом центре, запуск нового НПЗ… Потом перешел к спортивным новостям.

– Завтра в Москве стартует чемпионат мира по фигурному катанию. Вся спортивная общественность давно ждала этого события. От российской Федерации выставлен очень сильный состав во всех четырех видах программы…

Затем диктор стал перечислять участников. Мужчины, парное катание, танцы… Наконец дошел до женского одиночного разряда.

– В составе сборной три наших девушки. Это действующая чемпионка мира и Европы Евгения Мишина и серебряный призер Гран-При Светлана Данилова. А также новичок соревнований международного уровня – Наталья Фомина. Она заменила Софью Горскую, которая получила травму на тренировке.

Картинка сменилась. На экране появилась симпатичная девушка. Она смущенно смотрела в камеру, явно ощущая себя не в своей тарелке. Корреспондент стал быстро задавать вопросы:

– Это ваш первый международный турнир. Что вы чувствуете?

– Не знаю. Страшновато конечно…

– Вы попали на турнир буквально в последний момент. Что вы подумали, когда узнали об этом?

Девушка как-то забавно съёжилась. – Не сразу в это поверила.

– На какое место рассчитываете, если не секрет?

– Ой не знаю. Постараюсь сделать все что смогу…

Интервьюер обернулся к камере.

– Пожелаем Наташе и всем остальным нашим фигуристам удачи! С вами был Евгений Морозов, Первый канал…

Пошла реклама. Алатэ отключил звук.

– Это та самая Наташа, подруга Эллес. Она много о ней рассказывала.

Сестра не поняла термин.

– Что значит "подруга"?

– Ну это… когда девушки очень близки. Как… сестры. Она учила ее кататься. И еще. Перед отъездом Эллес рассказала ей правду о себе. Она знает.

Сестра чуть сощурилась. – Вот как? Очень интересно…

– Ну давай, ни пуха!

– Ага…

Наташа соскользнула на лед и покатилась на исходную точку. Ольга Валентиновна с легкой досадой подумала, что отвечать не так надо. К черту!… Вот как надо.

– Нервничает девочка. Да и я сама вся на нервах. Тьфу-тьфу…

Это была короткая программа. Наташа выступала семнадцатой по счету. Из тридцати шести участниц чемпионата мира в женском разряде. Согласно правилам, чтобы отобраться для участия в произвольной, надо попасть в число двадцати четырех лучших. А двенадцать неудачниц отсеются.

Заиграла музыка. Очень красивая мелодия "Kill The Target" в исполнении японского музыканта Тосиюки Киси. Наташа бросила быстрый взгляд на судей. Ну что же, вперед…

Уже на десятой секунде сделала двойной аксель. Чисто… уже хорошо. Затем вращение "волчок"… Ну и теперь самое трудное – каскад из двух тройных. Лутц плюс тулуп. Тренер не советовала ей такой сложный каскад.

– Ты с волнением не справишься. Давай три плюс два? А две трешки в произвольной прыгнешь.

Но Наташа решила рискнуть. На тренировках у нее все получалось. И сейчас получится…

Она стала выходить на позицию. Заход с подсечки назад-вправо. Изготовка. Длинная дуга на наружном ребре левого конька. Ну, пора! Наташа присела на левой ноге, уперлась правым зубцом в лёд и с силой оттолкнулась, закручиваясь телом и руками. И сразу почувствовала что-то не то. Кажется перекрутила… Приземление вышло неточным, ее сильно повело. Наташа резко развернулась, с трудом удержавшись на ногах. Степ-аут, касание льда рукой и конечно же о тулупе пришлось забыть.

– Впереди еще один тройной. Надо прицепить к нему тулуп…

Но увы, ее план не сработал. На тройном флипе она снова мазнула и о "прицепе" пришлось забыть. Ужас!… Наташа стиснула зубы и докатала программу как могла. Все остальное получилось неплохо. Дорожка, вращения. Но минусов за прыжки было слишком много. Это провал…

Когда на табло высветилось 64.39 она удрученно вздохнула. На произвольную по идее попасть должна. Но… неужели это ее потолок? Как обидно…

– Все нормально. Наташ, все хорошо. Это твой дебют. У всех так…

Тренер ее успокаивала. Но… разве словами тут поможешь? Наташа поднялась и пошла в раздевалку. Она не хотела ждать выступлений других участниц. Просто хотелось побыть одной. Быстро переодевшись, она вышла на улицу и пошла по тротуару, расстроенная донельзя.

Загудел-завибрировал мобильник. Наташа страдальчески сморщилась. Ну вот… Наверно мама звонит. Сейчас утешать будет… Она поднесла трубку к уху, не глядя на номер.

– Да?

Раздался незнакомый голос. Какая-то девушка. – Наташа Фомина?

– Да, я. А кто звонит?

– Моё имя Эллестэлл. Но ты можешь называть меня Аручча. Я не обижусь…

Глава 13. В память о Кате…

Ольга Валентиновна нервно прохаживалась по гостиничному номеру. До начала проката чуть больше двух часов, а от Наташи так и нет вестей. И телефон отключен. Да что за беда такая…

Вчера был от нее очень странный звонок. Девушка взволнованным голосом сообщила, что едет на такси в аэропорт и что ей надо срочно слетать домой. Завтра вернется в Москву. На вполне резонный вопрос: – Что собственно происходит?… ответила как-то сумбурно. Дескать, это очень важно для нее и иначе просто нельзя. Потом отключилась. Судя по голосу, была совершенно не в себе.

– Ну как так можно? Как можно…

Тренер вспомнила о пропавшей Кате Ладыгиной. Вот горе-то было… Исчезла и всё. Только записку родителям оставила странную. По результатам розыска полиция обнаружила, что она поехала в Ростов-на-Дону. Дальше ее след затерялся. Навсегда. Версий не было никаких. Что с ней случилось – тайна.

– Теперь еще и ее подружка… Ну как так? Неужто это чем-то связано…

Запел телефон. Она кинулась к дивану и и схватила трубку. Наташа! Ну слава Богу…

– Да! Ты где?

– Я прилетела, еду от аэропорта на такси. Прямо во Дворец. Скоро буду.

Голос девушки звучал совершенно спокойно. По сравнению со вчерашним "хаосом и смятением" – небо и земля. Ольга Валентиновна вздохнула облегченно. Кажется, она в порядке.

– Почему телефон отключила?

– Так в самолете велели отключить.

– Ах да, я и забыла совсем… Как ты себя чувствуешь? Все в порядке?

– Да. У меня к вам просьба. Пусть поменяют саунд-трек на мой прокат. Я буду кататься под… танец с драконом. Под песню Кати.

Тренер ахнула. Менять музыку перед самым прокатом – это безумие какое-то. Похоже, с девушкой не совсем порядок.

– Да ты что говоришь такое? Это нельзя делать.

– Можно. И нужно. Пусть играет та песня. И тогда все увидят то, что еще никогда не видали. По крайней мере вживую. Поверьте мне…

Наташа говорила очень уверенно и даже как-то… небрежно. Что совершенно на нее не похоже. Тренер безнадежно махнула рукой.

– Ладно. Надеюсь, ты знаешь что делаешь…

Наташа устроилась поудобнее на заднем сиденье и задумчиво смотрела в окно. Такси шустро неслось по дороге, мелькали столбы и знаки. Пожилой "водила" внимательно следил за дорогой и не отвлекал всякой болтовней. Она медленно сомкнула глаза. Нахлынули воспоминания. О тех невероятных событиях, что случились с ней недавно… только что…

Услышав слова незнакомки, Наташа обомлела, потеряв дар речи. Мозг отказывалась воспринимать это. Значит Катя сказала правду! А ведь она так и не поверила своей подруге до конца. Может Катя просто нафантазировала, копируя своего кумира… Она тогда проводила подругу до самого вагона. И разревелась, когда поезд тронулся и стал набирать скорость. Наташа сердцем ощутила, что больше никогда ее не увидит…

– Это… Вы?

– Говори со мной в единственном числе. Так будет проще. Да, это я. Ты знаешь кто.

– Да… Я знаю… Мне Катя рассказала. Что с ней случилось?

Короткое молчание. В трубке послышался вздох. – Ее нет больше…

Наташа сжалась, словно от боли.

– Это ты ее… стерла?

– Нет. Я не смогла бы это сделать. Ведь она – это я… Катя погибла прошлой весной. Так получилось.

Наташа почувствовала как потяжелели веки. Все вокруг стало мутным, расплывчатым. В трубке снова раздался голос:

– Я прибыла только на два дня. Завтра меня здесь не будет. Я видела твое выступление на чемпионате. И хочу помочь. Ради ее памяти. Это всё, что я могу для нее сделать…

Выйдя из дверей родного аэропорта, Наташа посмотрела на часы. Уже начало одиннадцатого. Сам перелет был недолгим, но пришлось долго торчать в Шереметьево, ожидая рейса. В кармане уже лежал обратный билет. Вылет завтра, в 10–40… Перед зданием было светло от множества фонарей. И целый ряд припаркованных такси. Она стала выглядывать белый кадиллак. Такую машину ей назвала Эллестэлл.

Почти тут же ей посигналили. Увидев источник звука, Наташа быстро пошла вперед. Открылась задняя дверца, показалась рука. Хозяйка руки была скрыта в темноте салона.

– Садись…

Сердце бешено колотилось. Она подошла к машине и осторожно забралась внутрь. Захлопнула дверцу. И… ахнула. Рядом с ней сидела та самая красавица-фигуристка со знаменитого ролика.

– Ой, это Вы… Аручча…

Та чуть заметно усмехнулась. – Пусть будет так… Затем обратилась к брату:

– Все, уже можно.

Мягко заурчал мотор и машина двинулась в путь, быстро набирая скорость. Наташа посмотрела на широченную спину водителя.

– Это он?

– Да. Это мой брат Алатэ. Катя нашла его…

Дальше ехали молча. Эллестэлл задумчиво смотрела вперед, поглощенная своими мыслями. Наташа… так оробела, что просто не знала что сказать. Вдруг гостья из грядущего повернулась к ней. Поняв состояние девушки, она решила "сломать лед".

– Рассказывай.

– О чем?

– Почему ты лутц перекрутила?…

Наташа охнула. – Да я его на тренировках тыщщу раз делала! И в каскаде тоже. Правда! Я умею! Просто не знаю как это вышло. Я прокручивала все перед прыжком. Наверно слишком старалась. Это просто случайно. Рано плечом пошла…

Алатэ мысленно улыбнулся.

– Ну все, теперь ее не остановишь…

Приехав до места, они поднялись на лифте и зашли в квартиру. Алатэ как радушный хозяин предложил ужин.

– Есть хочешь?

– Нет, спасибо. Я в аэропорте поела…

– Ну ладно. Тогда к делу…

Он подошел к массивному шкафу, достал связку ключей и отпер один из ящиков. Вынул два голубоватых шлема. Наташа настороженно смотрела на эти неведомые "девайсы".

– Что вы хотите сделать?

Эллестэлл присела напротив. – Не бойся. Я хочу тебе помочь. Все очень просто. Я скопирую тебе все свое умение. Ты станешь кататься как я. Ну не совсем конечно. Но… процентов на сорок точно.

Глаза девушки расширились до предела.

– Ой… А это можно?

– Конечно. Было бы желание… Ты хочешь этого?

Наташа растерянно развела руками. – Разве можно этого не хотеть…

– Ну вот и хорошо. Но это не все. Видишь эти коньки? Я взяла их для… сестры. Теперь они твои. Они будут настроены только на тебя. В чужих руках – это просто железо с ботинками. А это – ионный распылитель. В нем препараты для мышц ног и еще кое-что. Я покажу как этим пользоваться. Ну что, начнем?

Наташа решительно кивнула.

– Начнем…

Наташа вышла из раздевалки и направилась к катку. Она чувствовала себя абсолютно спокойно и уверенно. Куда-то пропал вечный мандраж перед выступлением. Эта дрожь в ногах, которая доставляла ей столько хлопот. Странно это и непривычно.

– Наверно вместе с умением Эллес передала мне часть самой себя…

Она с удовольствием ощущала на ногах те самые "волшебные коньки Аруччи". Они были почти невесомые и так идеально прилегали к ноге, что практически не ощущались. И они адаптировались к поверхности, меняя форму. Так что идти в них можно как в обычной обуви. Наташа уже знала как пользоваться подарком. Она обузила лезвия чудо-коньков (просто проведя по ним пальцами) Теперь "ножи" были лишь чуть толще обычного. Натянула сверху "чулки" и… коньки уже смотрелись почти как обычные. Хотя и несколько странной формы. Конечно бросалось в глаза что лезвия были сплошные, без вырезов.

Наташа вышла к проходу за пару минут до выступления. Предыдущая фигуристка уже сидела в "кике" и ждала оценок. Это была вторая группа спортсменок по счету. По итогам короткой программы Наташа заняла 16-е место. Увидев девушку, стоящая у бортика Ольга Валентиновна всплеснула руками.

– Наташа! Ты мне седых волос добавить хочешь?

– Все хорошо. Вы сменили трек?

– Да. Хотя и не думаю, что это хорошая идея. Гос-споди, что еще за коньки на тебе?

– Очень хорошие. Это мне подарили.

Тренер сморщила лицо, изобразив страдание. – Чужие коньки? Без разбивки? Я просто в ужасе.

– Сама в шоке…

Раздалось приглашение. Сначала по-английски, потом по-русски. Наташа ступила на лед. Мощно оттолкнулась и поехала к центру катка на одной ноге. Ровно, по прямой линии, небрежно склонив голову. Судьи удивленно переглянулись. Красиво однако…

Она резко крутанулась и замерла. Скрестив руки и опустив голову. Зазвучали первые аккорды. Наташа закрыла глаза. И словно мир вокруг изменился! Откуда-то из глубины поднялись воспоминания. Настолько явные, что казались реальностью. Она была уже не здесь. Он была ТАМ… Гигантский купол, погруженный во тьму. А в ней – почти миллион зрителей, замерших в ожидании танца. И она… великая чемпионка… властительница льда…

– Ты теперь со мной, Катюша. Ты всегда будешь со мной… Этот танец – только для тебя…

Музыка продолжала звучать, мощными аккордами. Наташа находилась как будто в параллельном мире, не видя никого и ничего. Она медленно запрокинула голову. И все услышали пронзительно-печальное.

– Аруч-ч-а-а-а…

Она развела руки широко в стороны и стояла как безмолвное изваяние. Затем начала закручиваться. Все быстрее и быстрее. Скорость стала просто огромной, девушка исчезла в вихрящемся водовороте. И вдруг возникла вновь. Выпрыгнув вперед на нечеловеческую высоту… изогнув спину и оттянув руки назад. Птица…

По залу волной прокатился стон. И настала тишина. Все замерли, словно в параличе. Что это?…

А на льду творилось невообразимое. Разогнавшись до совершенно запредельной скорости, девушка исполняла безумные по сложности элементы. Вот и первый прыжок. Аксель в пять с половиной оборотов! Снова стон по залу… Но это был только первый прыжок из каскада. За ним второй… третий… четвертый… пятый… Наташа исполняла пяти-шести-оборотные прыжки на "одном дыхе", практически не сбавляя темпа.

Ритм музыки нарастал, она становилась все мощнее, тяжелее. Бушующий огненный дракон… и очарованная красавица, дарящая свою любовь…

Казалось что фигуристка не просто исполняет танец… она будто слилась с музыкой воедино. И катается только для себя самой, забыв о всех лимитах и правилах. Зрелище было настолько прекрасным, что казалось сном…

Еще каскад из шестерных и еще один! Все это перемежалось фантастичными дорожками, последовательностями и элементами, совершенно незнакомыми доселе. Особенно поражали ее воздушные трюки. И вообще было ощущение того, что фигуристка проводит в воздухе едва ли не больше времени чем на льду.

И вот финальное вращение. Она закружилась с такой скоростью, что снова исчезла из вида, как в начале танца. Началась череда немыслимых фигур. Она изгибалась, раскачивалась торсом, делала воздушные петли и шпагаты… И вдруг бушующий вихрь стих. И появилась девушка. Она медленно скрестила руки на груди и опустила взор, глядя на лед перед собой. Всё…

Когда смолк последний аккорд, в зале было молчание. Никто не хлопал и кажется даже не дышал. Наташа чуть кивнула завороженным зрителям и двинулась к "пролому". Там ее встретила Ольга Валентиновна в состоянии, близком к полному коллапсу. Придя в себя, она глянула на трибуны и пробормотала:

– Ну их к черту, эти оценки! Надо валить срочно. Иначе тебя разорвут. Да и меня тоже…

Глава 14. Крайняя

Алатэ посмотрел на часы. 20–24. До включения темпорального "окна" оставалось шесть минут. Он уже собрал свои вещи. Положил в сумку приборы. Почти все на месте. Даже нейтронный лазер он откопал из тайника, когда ездил на Донбасс в поисках тела сестры. Не хватало только копирователя. Он остался на ее руке…

Ровно сутки назад он простился с сестрой. Алатэ вздохнул при воспоминании об этом. Все было непросто. Перед самым отправлением Эллес подошла к нему и пристально взглянула в глаза.

– Ты очень изменился, брат мой. Ты стал другим. И я… я не уверена, что увижу тебя. Но если ты примешь такое решение, я хочу чтобы ты знал. Я тебя пойму…

А потом она… крепко обняла его, прижавшись всем телом.

– Я буду тебя ждать…

Наверно сестра права в чем-то. Он и в самом деле изменился. Это так и есть. Алатэ вдруг осознал, что ему… нравится этот мир! Люди здесь… они разные. Но они какие-то… искренние что ли. У них есть чувства, эмоции. Они любят или ненавидят… смеются или плачут. В отличие от его мира "полу-роботов"…

И самое главное – он понял, что не хочет больше убивать. Просто не хочет и всё!

– Это уже не моё…

Загудел шлем, лежащий перед ним на столе. Самый важный прибор, межвременной коммутатор. На его лобовой части была небольшая панель. Справа – настройка. Слева – зона пуска. Для перемещения надо надеть шлем и коснуться пальцами лба.

Прибор засветился, на панели стали переливаться разноцветные знаки.

– Окно…

Согласно правилам, окно включалось ровно на шесть минут. В это время возникал и поддерживался межвременной туннель. И исчезал… если окном никто не воспользовался.

Алатэ не спешил. Он все так же сидел, глядя на мерцающий прибор. Он столько лет мечтал об этом миге. И вот сейчас, когда все уже готово, он почему-то медлил. Что-то сдерживало его. Он сам толком не понимал, в чем дело. Наверно просто отвык от своего мира. Или привык к этому…

– Ладно. Вперед…

Он положил сумку с имуществом на колени и потянулся к шлему. И в этот самый момент заиграла мелодия с телефона. Алатэ быстро глянул на время. Еще около трех минут, успеет…

– Да?

– Андрюша, это я… Голос Лены был тревожным. – У тебя все в порядке?

– Все хорошо.

– Уехала твоя двоюродная?

– Да, только что.

Лена замолчала. Потом как-то нерешительно… – У меня задержка была неделю назад. Я ждала, чтобы… не ошибиться. Сейчас тест сделала. Там две полоски… У нас ребенок будет, Андрюша…

Алатэ глянул на таймер. 38 секунд осталось… Взял шлем в руки. Как-то болезненно поморщился. Затем стиснул губы и решительно поставил прибор обратно на стол. Последние секунды шли медленно… казалось что целую вечность. И вот шлем стал затухать. Один за другим погасли огоньки, затих гул, отключилась лобовая панель. Окно закрылось. Пути назад больше не было. Всё…

Из трубки послышался тихий голос. В нем звучала грусть.

– Что скажешь?

Он с шумом выдохнул воздух. – Скажу… что очень этому рад. И еще: Нам наверно пожениться пора? Теперь уже ты что скажешь?

С полминуты Лена молчала. Потом тихо молвила:

– Я так боялась, что не услышу этого…

Смеркалось. Тишина сумерек летела над лесом и рекой, над лугами и полями. Летела сквозь. Прохладная и ненасытная… Казалось что все вокруг так близко, что достаточно протянуть руку. И в то же время бесконечно отдалено. Ветер мчался темными стайками по реке, шумел и выл в верхушках деревьев. Тени туч летели по земле, накрывая чернотой зелено-стальные пятна холмов.

Из леса, подступившего к холмистой гряде, появились всадницы. Небольшой отряд в десяток воинов. В полном молчании они чуть пришпорили своих скакунов и рысью двинулись к узкой расселине меж двух холмов. Затем исчезли в сумрачной тени.

Прошло около получаса. И снова движение у опушки. На этот раз десятком дело не ограничилось. Из-за деревьев выезжал отряд за отрядом. И вскоре целая колонна всадниц двинулась вперед, растянувшись на добрые две сотни метров. Амазонки…

Их было около четырехсот, маленькая армия. Ехали рядами по пять человек. Все рослые, мускулистые, в боевых доспехах и при полном вооружении. Здесь тишина уже не особо соблюдалась. Девушки явно пребывали в хорошем настроении, то и дело переговаривались меж собой, шутили и даже смеялись. Правда негромко.

Почти в самой середине колонны уверенно восседала на белом коне девушка редкой красоты. Она выделялась на фоне своих суровых спутниц, чьи лица давно огрубели после многих лет походов и сражений. Она ехала с непокрытой головой, шлем был приторочен к седлу, вместе с щитом. На боку висел тонкий слегка изогнутый меч, в руке держала короткое копье.

Ее "соседка", широкоплечая блондинка с повязкой на волосах, вдруг хитро улыбнулась.

– Ты лучше надень свой шлем, Элло!

– Ты стала заботливой словно моя мама, которой я никогда не видела. Что с тобой, Лэйя?

– Я беспокоюсь о другом. Просто не хочу чтобы козлы бросились к тебе, забыв обо всем. А что останется нам?

Эллес звонко рассмеялась.

– Хорошо. Садись за моей спиной. И вся слава будет твоя!

В беседу вмешалась еще одна всадница.

– Не стоит этого делать, Лэйя. Ее конь может приревновать. А он очень больно лягается…

После этих слов начался всеобщий хохот. Воительницы от души веселились, обмениваясь шутками и подколками.

Вдруг из авангарда пошла команда. Она быстро передавалась по рядам. – Тихо! Тихо!… Очень скоро воцарилась тишина. Всадницы сосредоточенно вслушивались, ловя каждый звук.

Это вернулись две разведчицы. Они приблизились к высокой женщине мощного сложения, лет тридцати на вид, ехавшей в первом ряду.

– Козлы ждут нас в двух милях. Наши следят за ними. Они нас не заметили.

– Сколько их?

– Около тысячи.

– Отлично. Они ждут свою смерть…

Военачальница махнула рукой, и колонна быстро двинулась вперед. Низина постепенно расширялась. Холмы отступали в стороны и вскоре отряд выехал на открытое пространство. Впереди темнела колыхавшаяся масса. Одним своим краем она касалась реки, а противоположным упиралась в почти отвесную каменную гору. Обойти их было невозможно. Но никто этого делать и не собирался. Те кто сюда пришли – хотели битвы.

При виде амазонок в толпе "встречающих" раздался хор самых гнусных звуков. Какое-то блеяние вперемешку с рыком и односложными ругательствами. Вид этих существ вызывал такое же омерзение, как и то, что они издавали.

Они были похожи на огромных козлов, слегка остриженных и зачем-то вставших на задние ноги. Особо отвратительны были их морды. Мохнатые, бородатые, с выступающей пастью, из которой лезли наружу острые клыки. Маленькие, горящие злобой глазенки. И конечно же рога. Длинные, изогнутые вперед. Каждый держал в когтистых лапах толстую суковатую дубину…

Это были козло-люди. Древний народ, живший здесь с незапамятных времен. Существовало предание, что когда-то некий властитель, победив в большом сражении армию демонов, загнал ее остатки сюда. И окружив территорию магической стеной, оставил рогатых уродов томиться. Они пребывали в этом закутке, изнывая от скуки и безделья. Их единственным "развлечением" стала отара коз, подаренных королем. Чтобы не сдохли от голода. Козы снабжали их мясом и молоком. Ну и не только это.

Так прошли многие годы. Демоны куда-то сгинули. А вот их "потомство" стало плодиться и размножаться. Так появились козло-люди. Злобные тупые твари. Которые убивали и поедали все живое, попавшее на их территорию. Месяц назад такая же участь постигла и двух заблудившихся амазонок…

Когда до рогатых осталось две сотни метров, вожачка остановила коня и высоко подняла руку. Колонна тут же стала перестраиваться в шеренгу. Все очень быстро и слаженно. Уже через несколько минут амазонки построились фронтом. Четыре ряда по сто бойцов в каждом. Наступило короткое затишье.

Командирша выдвинулась вперед. Вздыбила коня и выхватила клинок.

– Вперед, сестры! Повеселимся же!

Ряды всколыхнулись и стальная волна со свистом и гиком хлынула на врагов…

– Продолжение следует -

Уважаемые читатели! Вот и закончился этот роман (или по крайней мере первая книга) Идея родилась случайно, а сюжет развивался спонтанно и хаотично. Немного грустно расставаться с героями, которые давно стали как родные. Но… мне показалось, что именно на этом моменте надо оборвать рассказ. Ибо все линии получили свою логическую передышку. Очень надеюсь, что роман вас не разочаровал. Написано от души… а большего автору и не дано.

Что дальше? А это ведь от вас зависит. Если есть желание увидеть еще что-то, вышедшее из-под моего "пера" – напишите свои пожелания в комментариях? Здесь разные варианты. На моей странице с полдюжины начатых "стартапов". Если что-то из этого вас заинтересует – пишите.

Еще вариант – это продолжение данного романа. Выбор здесь немалый. Это Эллестэлл в мире будущего. Ее "сестренка" Эллес в виртуальном мире. Алатэ и Лена. И наконец Наташа. А можно эти линии и пересечь… Выбирайте, все ведь для вас пишется…

Ну и конечно большущая просьба – подписаться на меня! Каждая ваша подписка – словно искорка, указующая путь.

– Камо грядеши…