TV-люди

Кано Крита

Меня зовут Кано Крита, я помогаю в работе своей старшей сестре Кано Мальта.

Конечно же, по-настоящему меня зовут не Кано Крита. Это имя я использую, когда помогаю сестре. То есть профессиональный псевдоним. Вне работы я использую свое настоящее имя Кано Таки. А называю я себя Крита потому, что моя сестра называет себя Мальтой.

Мне еще не приходилось бывать на острове Крит. Иногда я смотрю на него на карте. Крит — греческий остров недалеко от Африки. Он длинный и узкий, формой напоминает кусок мяса на косточке, обглоданный собакой, на нем есть известные руины. Кносский дворец. Легенда о том, как молодой герой заблудился в лабиринте, а царевна его спасла. Если у меня появится возможность съездить на остров Крит, я обязательно ею воспользуюсь.

Моя работа заключается в том, чтобы помогать сестре, которая слушает воду. Моя сестра профессионально занимается тем, что слушает воду. Слушает воду, которая пропитала человеческое тело. Не стоит, наверное, и говорить, что на это не всякий способен. Необходим талант и необходима тренировка. В Японии это может, вероятно, только моя сестра. Когдато давно сестра изучала это искусство на острове Мальта. Туда, где практиковалась моя сестра, приезжали и Аллен Гинзберг, и Кит Ричардс. На острове Мальта есть такое специальное место. В этом месте вода имеет очень большое значение. Сестра занималась там несколько лет. А затем вернулась в Японию, назвала себя Кано Мальта и приступила к работе, стала слушать воду в человеческом теле.

Мы снимаем старый дом в горах, где живем вдвоем. У нас есть погреб, там сестра хранит разные сорта воды, привезенные из разных областей Японии. Вода стоит в керамических кувшинах. Так же как и для вина, погреб — самое подходящее место для хранения воды. Моя работа заключается в том, чтобы как следует сохранить эту воду. Если в нее попадает грязь, я ее вычерпываю, а также слежу за тем, чтобы зимой она не покрывалась льдом. Летом — чтобы в ней не заводились насекомые. Не особенно сложная работа. И времени почти не отнимает. Поэтому большую часть дня я обычно провожу за архитектурными чертежами. А когда к сестре приходят посетители, подаю чай.

Ежедневно сестра прикладывает ухо к каждому кувшину в погребе и внимательно вслушивается в еле уловимые звуки, возникающие в них. И так каждый день, часа по два-три. Для нее это тренировка слуха. Разная вода издает разные звуки. Сестра заставляет и меня этим заниматься. Я закрываю глаза и пытаюсь обратиться в слух. Однако мне почти не слышно звуков воды. Наверное, у меня нет такого таланта, как у сестры.

— Сначала ты должна услышать звук воды в кувшине. А уже потом сможешь услышать звуки воды в человеческом теле,— говорит мне сестра.

Я изо всех сил напрягаю слух. Однако ничего не слышу. Хотя иногда мне кажется, будто я что-то всетаки слышала. Будто что-то шевельнулось очень далеко. Доносится такой звук, словно бы маленькая букашка раза два-три взмахнула крылышками. Вернее сказать, не звук доносится, а воздух еле-еле вздрагивает. Но через мгновение все исчезает. Словно играет со мной в прятки.

Мальта говорит, жаль, что я не слышу этого звука.

— Именно таким людям, как ты, необходимо четко улавливать звуки воды в человеческом теле,— говорит Мальта.

А говорит она так, потому что я женщина с проблемами.

— Ты просто должна его услышать,— говорит Мальта. А затем качает головой.— Если ты сможешь его слышать, то проблема решится сама собой,— говорит Мальта.

Сестра всем сердцем беспокоится обо мне.

У меня и правда есть проблема. И я никак не могу избавиться от нее. Все мужчины, встречаясь со мной, обязательно пытаются меня изнасиловать. Каждый, кто меня увидит, валит на землю и стягивает ремень со штанов. Я не понимаю почему. Это давно уже началось. Сколько себя помню.

Полагаю, что я красавица. Тело у меня превосходное. Грудь большая, зад подтянутый. Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что секси. Когда иду по улице, все мужчины ошарашенно глядят вслед. Мальта мне говорит:

— Но ведь это не значит, что насилуют всех красивых женщин в мире без исключения.

Я согласна с ней. Только мне так не повезло. Наверное, и на мне за это ответственность лежит. Наверное, на них желание нападает оттого, что я робею от их взглядов. Они раздражаются, когда это видят, и подсознательно жаждут изнасиловать меня.

Какие только мужчины не насиловали меня раньше. Насиловали грубо, несмотря на сопротивление. Учитель в школе, одноклассник, домашний репетитор, дядя по маминой линии, сборщик счетов за газ, даже пожарный, который приехал тушить пожар в соседнем доме. Как бы я ни пыталась этого избежать, ничего не получалось. И ножом меня резали, и по лицу били, и шлангом душили. Вот так грубо насиловали.

Поэтому я уже давно перестала выходить из дома. Если так и дальше будет продолжаться, меня в конце концов убьют. Вместе с сестрой мы уединились в горах подальше от населенных мест и заботимся о воде в кувшинах, стоящих в погребе.

Всего один раз я убила насильника. Если говорить начистоту, убила-то его моя сестра. Этот мужчина, как и остальные, пытался меня изнасиловать. В нашем погребе. Он был полицейским. Пришел к нам с каким-то расследованием, однако с того момента, как открылась дверь, казалось, что он уже и минуты не может потерпеть, поэтому прямо на месте меня и повалил. Разорвал на мне одежду на клочки и спустил свои штаны до колен. У него еще пистолет бултыхался. Я в страхе сказала, что он может делать что хочет, только пусть не убивает меня. Он ударил меня в лицо. Однако в этот момент, к счастью, вернулась сестра. Она услышала шум и появилась со здоровенной палкой в руке. А затем решительно ударила полицейского сзади по голове. Раздался глухой звук, словно что-то куда-то провалилось, и полицейский потерял сознание. Затем сестра принесла с кухни нож и аккуратно, как разделывают брюхо тунца, перерезала ему горло. Разрезала бесшумно. Сестра мастерски точит ножи. Ножи, которые точит сестра, режут невероятно остро. Ошеломленно я наблюдала за этим.

— Зачем ты это делаешь? Зачем перерезать ему горло? — спросила я.

— Лучше перерезать на всякий случай. Зато потом не будет гнить. Все-таки он полицейский. Возможно, так и его призрак не станет нам являться,— сказала Мальта.

Моя сестра очень практично разбирается с делами. Крови из него вышло очень много. Эту кровь сестра слила в один из кувшинов.

— Лучше выдавить всю кровь,— сказала Мальта.— Тогда он не начнет гнить.

И пока не стекла вся кровь, мы держали полицейского вверх тормашками за ноги в ботинках. Он оказался крупным мужчиной, поэтому держать его за ноги было тяжело. Будь Мальта не такой сильной, у нас наверняка ничего бы и не получилось. А она крупная, как дровосек, и сильная.

— Не твоя вина в том, что мужчины нападают на тебя,— сказала Мальта, держа его за ноги.— Все это из-за воды в твоем теле. Это вода не подходит телу. Потому люди пытаются извлечь эту воду. Они на это злятся.

— А каким образом можно избавиться от этой воды? — спросила я.— Не могу же я всю жизнь прятаться от людских глаз. Не хочу я так.

Честно сказать, я хотела бы жить во внешнем мире. У меня лицензия проектировщика высшей категории. Я получила ее, обучаясь заочно. Получив лицензию, я участвовала в различных архитектурных конкурсах, даже получила несколько премий. Моя специальность — конструирование тепловых электростанций.

— Нельзя торопиться. Нужно прислушаться. И тогда ты услышишь ответ,— сказала Мальта.

А затем потрясла полицейского за ноги, чтобы слить кровь в кувшин до последней капли.

— Но мы же убили полицейского. Что нам теперь делать? Ужас, если кто-нибудь про это узнает,— сказала я.

Убийство полицейского — тяжелое преступление. За него смертной казни не избежать.

— Закопаем его на заднем дворе,— сказала Мальта. И мы закопали на заднем дворе полицейского с перерезанным горлом. Закопали и пистолет, и наручники, и блокнот, и ботинки. Все сделала Мальта, и яму выкопала, и тело перетащила, и яму закопала. За работой Мальта, подражая голосу Мика Джаггера, напевала «Going to a Go-Go». Закопав его, мы утоптали землю, а сверху набросали сухих листьев.

Конечно, местная полиция провела тщательное расследование. Искали пропавшего полицейского, перевернув все вверх дном. К нам тоже приходил инспектор. Задавал вопросы. Однако не нашел никаких зацепок.

— Все в порядке, никто не узнает,— сказала Мальта.— И горло перерезали, и кровь выжали. И яму довольно глубокую выкопали.

Мы смогли вздохнуть с облегчением.

Однако со следующей недели в доме стал появляться дух убитого полицейского. Дух полицейского со спущенными по колена штанами поднимался и спускался в погреб. Он бряцал пистолетом. Вид у него был жалкий, однако, как бы он ни выглядел, привидение есть привидение.

— Странно, мы же перерезали ему горло, чтобы его дух не являлся,— сказала Мальта.

Сначала я боялась этого духа. Ведь это мы убили полицейского. Забиралась в кровать сестры и спала с ней, дрожа от страха.

— Тебе нечего бояться. Он же ничего не может. Мы ведь как следует перерезали ему горло и кровь спустили. А его штуковина больше не встанет,— сказала Мальта.

Так и я постепенно привыкла к присутствию призрака. Призрак убитого полицейского ничего не делал, просто ходил туда-сюда, беззвучно выпуская воздух через разрезанное горло. Просто шагал. Ничего особенного, стоит только привыкнуть. Больше не пытался на меня нападать. И крови нет, и сил, чтобы на меня напасть. Что-то пытался сказать, но воздух только свистел через отверстие в горле, и ничего сказать он не мог. Точно как и говорила сестра. Если разрезать, то потом никаких проблем не будет. Иногда я специально, раздевшись донага, кривлялась, пытаясь спровоцировать дух полицейского. Даже ноги расставляла. Даже делала кое-что совсем неприличное. Жутко неприличное, даже и сама не думала, что на такое способна. Однако дух уже ничего не чувствовал.

Благодаря этому я обрела в себе уверенность. Я перестала бояться.

— Я больше не боюсь. Мне никто не страшен. Меня ничто больше не связывает,— сказала я Мальте.

— Возможно,— ответила Мальта.— Но ты все равно должна услышать звук воды в своем теле. Это очень важно.

Как-то раз мне позвонили. Предложили спроектировать новую крупную тепловую электростанцию. Сердце запрыгало от радости. В голове было несколько планов новых электростанций. Мне так хотелось оказаться во внешнем мире и построить много-много электростанций.

— Но если ты окажешься во внешнем мире, то, возможно, опять столкнешься с неприятностями,— сказала Мальта.

— Я хочу попробовать,— ответила я.— Хочу попробовать еще раз с начала. Мне кажется, что на этот раз у меня все получится. Потому что я больше не боюсь. Меня ничто больше не связывает.

Мальта покачала головой и сказала, что ничего со мной не поделаешь.

— Но будь осторожна. Нельзя терять бдительность,— сказала Мальта.

И я вырвалась во внешний мир. Спроектировала несколько тепловых электростанций. Мгновенно стала первой в этой профессии. У меня был талант. Электростанции, спроектированные мной, были оригинальными, надежными, и ни одна из них не сломалась. Работающие на них люди хвалили меня. Когда ктото собирался построить тепловую электростанцию, обязательно приходил ко мне. Я сразу же разбогатела. В самом лучшем месте в городе я купила целое здание и обосновалась на последнем этаже. Установила разные системы безопасности, электронную сигнализацию, наняла охранника — гея, похожего на гориллу.

Так я жила в роскоши и счастье. До того момента, пока не пришел тот мужчина.

Он был очень большой. С зелеными горящими глазами. Он сломал все системы безопасности, вырвал сигнализацию, избил охранника и вышиб дверь моей комнаты.

Стоя перед ним, я не боялась, однако ему не было до этого никакого дела. Он сорвал с меня одежду и спустил штаны. А затем грубо изнасиловал и перерезал горло. У него был очень острый нож. Разрезал мое горло так, будто это было мягкое масло. Так легко, что я сразу и не поняла, что его перерезали. А затем наступила темнота. И в темноте шагал полицейский. Он пытался что-то сказать, но только воздух свистел сквозь отверстие в горле. А затем я услышала звук воды, пропитавшей мое тело. Да, услышала понастоящему. Такой тихий звук, но я его как следует услышала. Я опустилась в глубь своего тела, прильнула ухом к стене внутри его и еле услышала, как капает вода. Кап. Кап. Кап.

Кап. Кап. Кап.

Меня. Зовут. Кано. Крита.