Часть вторая. Мертвые твари

Глава 5. Звенящие скалы

Во всей этой истории есть что-то пугающее. Если мне когда-то и приходилось сталкиваться с настоящей загадкой, то это так называемые "звенящие скалы" или "поющие камни" Пенсильвании, главным образом в округе Бакс и особенно в районе реки Делавар — это местечко имеет очаровательное название Аппер Блэк Эдди (дословно: "Долговязый черный Эдди". — Пер.). Ситуация представляется весьма впечатляющей, поскольку проклятые — я использую это слово намеренно и в эпикурейском смысле — твари выставлены на всеобщее обозрение и вытворяют не только все то, что им приписывает молва, но и кое-что еще, что им совершенно не положено делать. Более того, техническое объяснение как самих этих тварей, так и того, что они якобы делают, не поддается обычной логике, не говоря уже о чисто геологическом аспекте явления. Кроме того, они демонстрируют и некоторые иные свойства, не упоминающиеся в научной и даже популярной литературе — они их просто демонстрируют, и все это видят. Человечество плодит загадки и потом забывает о них — это раздражает уже как факт, но мистерии, подобные этим скалам, которые все время находятся на одном и том же месте и потому постоянно напоминают о себе, хочется проклясть на веки вечные. Но, что еще невыносимее, эта загадка состоит из целого ряда парадоксов.

Что же представляют собой эти звенящие скалы? На самом деле они образуют элемент куда более значительный и таинственный и являются частью гигантского комплекса феноменов, распространившихся по всей восточной Пенсильвании. Наиболее известные звенящие скалы находятся в округе Бакс — в Хейкоке их называют Сад камней, в Бриджтон-тауншип — просто Звенящие скалы, точно так же, как и в Аппер Блэк Эдди. Такие скалы есть и в Поттстауне, в округе Франклин их называют Кольцом дьявола, очень много их в южной части Скалистых гор. В этих местах скалы звонят, как колокола, в очень широких диапазонах тембра и громкости, и это единственные места на Земле, где обнаружено подобное явление. Но не только скалы представляются уникальными: эти места сами по себе являются замечательными и, в определенном смысле, совершенно лишенными логики. Звенящие скалы имеют различную форму и величину — от похожих на сжатый кулак до огромных неровных глыб весом несколько тонн. У них очень необычный цвет, отличающийся от других скал, которые состоят из того же самого литологического материала, однако не звенят. Их красновато-бурый цвет обусловлен эрозией и выветриванием.

Места, где обнаружены эти скалы, чрезвычайно странные и, можно сказать, жуткие. Они создают такое впечатление потому, что вид их противоречит всем нашим представлениям о природе и ее проявлениях, которые мы наблюдаем в других местах, даже рядом с этими. Возьмем, к примеру, звенящую скалу в районе Аппер Блэк Эдди. Она расположена на пологом склоне невысокого холма, к западу от его вершины и примерно в миле от реки. Весь район густо зарос лесом — большинство деревьев достигают здесь высоты сорок футов, и летом обе. разуют непроницаемый для солнца свод. У подножья этих деревьев растут обычные молодые побеги, кустарник, различные папоротники, вереск и прочая флора. Почва усеяна валунами, большими и маленькими, — все они имеют серебристо-серый цвет и покрыты мхом. Это типичный ландшафт для лесов восточной части Америки — здесь множество птиц, цветов и пробивающегося сквозь деревья солнца. Но если вы пройдете по извивающейся тропинке всего четверть мили, то неожиданно окажетесь на верхнем выступе горного конгломерата площадью семь акров — этот конгломерат представляет собой огромную глыбу спекшихся валунов разной величины, словно "стекшую" по левому склону и затем охватившую холм справа. Здесь жизнь практически отсутствует, за исключением лишайников, иногда попадающихся с теневой стороны валунов. Я несколько дней исследовал это странное каменное плато и ни разу не видел там ни одной птицы; правда, насекомые мне попадались — одно через каждые двадцать футов. Лес неожиданно заканчивается — так бывает вблизи озер: одной ногой вы стоите на траве, другая уже ступила на скалистый берег. Странно и немного жутковато. Но и это еще не все: несмотря на то, что на всю толщу — около десяти футов — плато состоит из валунов, нет ни малейшего намека на почву. Лишь далеко внизу (стоя здесь, возникают сомнения: а есть ли вообще что-то, кроме этой жути), в лесу, точно такие же скалы покоятся в глубоком суглинке. Если вы копнете этот суглинок, станет ясно, что валунов здесь не меньше, они так же спеклись друг с другом, но между ними есть почва. Если почву с плато звенящих скал смыло паводками (как пытаются нас убедить правдоподобные "научные" объяснения), почему же ее не смыло и с прилегающей территории? А если это не произошло благодаря защите растущих там деревьев, то тогда почему деревья не растут на плато звенящих скал? Более того, почему на окружающей территории нет звенящих скал, и почему на других плато нет незвенящих скал и в то же самое время отсутствуют деревья?

Приблизительно только тридцать процентов скал на этом "плато" (здесь я должен оговориться, что это не плато в геологическом смысле слова, я использую этот термин весьма условно) звенят, но они перемежаются с другими, незвенящими скалами, и почти все скалы, которые "звенят", сверку и по бокам окрашены в необычный красноватый цвет; иногда такой же оттенок встречается и в их нижней части. Если отбить частицу скалы и унести ее за пределы этой местности, цвет не исчезает — несколько таких образцов пролежали у меня на ферме три года и приобрели почти обычный цвет, но в центре плоских поверхностей оригинальный оттенок остался. Другой любопытной особенностью этих скал является то, что они не обнаруживают резко выраженной угловатости (что характерно для осколочных пород), но они не скругленные, и не овальные, как это бывает с окатанными водой валунами. Все они, как говорят геологи, субангулярные, то есть со множеством хаотически расположенных граней, но без острых краев. Но — самое загадочное: подавляющее большинство их либо имеют небольшие углубления в форме блюдца, либо странные неровные каналы, входные отверстия которых расположены на боковых и нижних поверхностях. Все эти дефекты поверхности напоминают коррозионные язвы автомобильных крыльев, правда, без характерного вспучивания и "складок". Внешне они выглядят как результат водной эрозии, похожей на ту, которую можно наблюдать у известняков, побывавших в высококислотных средах, но, с другой стороны, они чем-то сродни определенным видам вулканической лавы, которая долгое время подвергалась воздействию окружающей среды. И еще боюсь произносить это вслух, но наиболее прочные из них настолько испещрены "оспинами" и бороздками, что выглядят как каменные метеориты. Однако это весьма щекотливая тема.

С точки зрения петрологии, почти все скалы на этих "плато" состоят из того, что геологи называют диабазом. Это мелкозернистая глубинная вулканическая порода, возникшая, так сказать, из базальтовой корки Земли, в качестве своего рода компенсации вулканическому извержению, и состоящая из триклинного полевого шпата, соединенного с авгитом (кальциево-железо-магниево-алюминиевый минерал), и хлорита, который представляет собой слюдистый минерал железо-алюминиево-магниевого состава. (Обратите внимание на железо-алюминиевую составляющую обоих минералов.) Характеристика таких скал, как диабазовые, дана в письме, подписанном главным геологом штата Пенсильвании, но в копии технического отчета, который был приложен к этому письму, утверждается: "Способность издавать звенящие звуки обнаружена у плотных, гомогенных, мелкозернистых пород, таких, как кварцит, риолит и базальт". Должен заметить, что кварцит — это то, что специалисты называют метаморфической породой, то есть осадочная порода, которая, подвергшись изменениям под действием нагрева. и давления, приняла вид кристаллической структуры, в данном случае — видоизмененного и отвердевшего песчаника, в котором кристаллы кварца более или менее ориентированы, поэтому на изломе порода имеет характерный блеск и очень твердую текстуру. Риолит — это вулканический тип магматической породы группы полевых шпатов и на изломе представляет собой блестящую стекловидную поверхность, состоящую из свободных кристаллов кварца, связанных роговой обманкой и слюдой. Базальт — очень распространенная, крайне мелкозернистая, черная вулканическая порода пироксенической группы.

Я вдаюсь в такие подробности, чтобы обратить ваше внимание на определенное противоречие между определением этих скал как состоящих из диабаза, являющегося глубинной породой, и трех других пород, две из которых вулканические, а одна — метаморфическая. Различие между метаморфической и вулканической примерно такое же, как между, скажем, пудингом и отбивной, а вулканическая порода отличается от глубинной, как говядина от крабных палочек. Если эти скалы состоят из диабаза, то почему они "звенят"?

Верно, базальт иногда может звенеть — это заметили и древние египтяне, изготавливавшие из круглых брусков базальта ксилофоны, на которых они большими деревянными муллетами выстукивали печальные погребальные песни.

Я должен также заметить, что в моем архиве есть свидетельство некоего доктора Отта из города Оттсвилла, штат Пенсильвания, который в 1890 году насобирал в Аппер Блэк Эдди обломков этих поющих скал, соответствующим образом "настроил" и "играл на них", аккомпанируя "Оркестру радости из долины" на ежегодной встрече членов литературного и исторического обществ округа Бакс. К сожалению, у меня нет достоверных данных относительно того, какие вещи он исполнял, но мои коллеги утверждают, что, скорее всего, этот были "Rock Of Ages", "Rocked In The Cradle Of Deep" и "Хор кузнецов" из "Трубадура"! (В названиях первых двух песен фигурирует слово "скала", хотя написаны они были в 50-е годы XX века. — Пер.) Обязательно должен сказать, что в одно из моих посещений этих мест меня сопровождала группа молодых людей с молотками, и мы закатили настоящий концерт рок-н-ролла!

Мелкие обломки риолита, как и обломки других стекловидных пород, звенят; кварцит звенит очень редко, но если бросить камень в большую гомогенную плоскость мелкозернистого кварцита, которая подвергалась воздействию окружающей среды, то иногда получается звук, напоминающий падение камня на лёд. Доктор Е. Т. Уэрри из Академии естественных наук в Филадельфии исследовал поющие скалы в округе Бакс и опубликовал небольшую статью на эту тему, появившуюся в "Трудах академии" — он утверждает, что звон обусловлен прежде всего специфической текстурой этих скал. Он также говорит: "Как видно по этим шлифам, порода скал частично состоит из кристаллов полевого шпата, образующих своего рода сетку с мелкими ячейками, в которой очень легко возникают звуковые волны".

Существует еще одно несоответствие между "официальным" объяснением причин звона и данными наблюдений. Читая статью дальше, мы узнаем, что звон возникает в том случае, когда масса такой скалы опирается лишь на несколько точек и, следовательно, может вибрировать… при ударе возникает звенящий звук. Такое состояние встречается в свободно лежащих друг на друге валунах, а также в больших массах, соприкасающихся только в нескольких точках — при этом между ними остаются значительные полости и пустоты подобное можно наблюдать у Звенящих скал в Бриджтоне". Затем приводится описание структуры пород скалы, после чего мы читаем: "Но… для того, чтобы звучать как колокол, эти скалы должны заметно отстоять друг от друга (при условии точечного соприкосновения), иначе не будет условий для их вибрации".

Боюсь, что мне придется разочаровать ученого: все обстоит совсем не так. Большинство этих скал, большие и маленькие, жестко соединены друг с другом со всех сторон, очень часто их плоские поверхности сращены с такими же поверхностями "соседей" также со всех сторон. Но они же звенят при ударе! И, кроме того, звенящие скалы намертво замуровывали в бетонные стены, и они продолжали звенеть. Более того, подвешенные на проволочном тросе, установленные на бетонном постаменте, зажатые в гигантском токарном патроне — они не звучали громче или выше. Незвенящие образцы с тех же самых "плато" невозможно заставить звенеть ни при каких обстоятельствах.

Заключительные слова вышеупомянутой статьи, касающиеся происхождения этих скал, демонстрируют нам еще один парадокс: "Эти плато не могут быть ледниковыми, так как континентальный ледник не спустился так низко на юг. Это остатки вышедшего на поверхность скального основания, которое в округе Бакс представляет собой диабаз или базальт… Эта скала в форме расплавленного материала была внедрена в триасовые осадочные породы, верхние слои которых впоследствии были смыты вследствие эрозии и выветривания".

Действительно, принято считать, что великие пертурбации так называемого ледникового периода не достигли этой южной точки, однако существует очень много отдельных проявлений этого катаклизма, обнаруженных как в долине Делавар, так и на других территориях штата и прилегающих к нему областях. (В некоторых местах каменные стены столь же распространены, как и в северных районах Новой Англии!) Откуда взялось неисчислимое множество этих валунов — осадочных, метаморфических и вулканических? Я постоянно задаю этот вопрос геологам, но ответа на него так и не получил. Не могли все они попасть сюда через реки, и даже если они представляют собой местные остатки пластов, которые когда-то лежали на палеозойских известняках и сланцах, эти пласты должны были бы быть не только массивными, но и невероятно гетерогенными. Заявлять, что эти плато — и лишь они одни — являются результатом такого процесса, значило бы вновь говорить голословно. Если бы эти включения диабаза — не говоря уже о вулканических включениях, что само по себе представляется в высшей степени забавным ограничивались лишь несколькими изолированными участками территории, но даже в этом случае — почему только эти остаточные породы обеспечивают звон скал и не привлекают растительность? То, что это не объяснение, очевидно: валуны, — состоящие из диабаза, разбросаны по огромной территории, однако они не звенят и не тормозят рост растительности.

Можно было бы прийти к мысли, что отсутствие растительности обусловлено какой-то не столь давней катастрофой местного значения, например, пожаром, но подобная идея не выдерживает никакой критики, так как эти места прекрасно известны уже несколько столетий. Для полного восстановления растительности потребовалось бы гораздо меньше времени, да и почва также вернулась бы в прежнее состояние. На самом деле ботаническое бесплодие этих плато — явление еще более загадочное, чем звенящие скалы. Ботаник может до умопомрачения искать логичное объяснение этого феномена.

Надо заметить, эти скалы состоят не из щебня, подобное возможно лишь на крутых склонах, когда скалы, из которых образуется щебень, представляют собой обломочные породы — сам факт их существования обусловлен разрушением боковой вмещающей породы, находящейся выше, на отвесных обрывах. Кроме того, даже щебень постепенно обрастает растительностью — даже в песках пустыни растет трава! Итак, какую мы имеем альтернативу? В данном случае речь может идти о характерной особенности структуры, но, насколько можно судить по результатам исследований, ничего аномального в составе этого диабаза не обнаружено — нигде больше диабаз не препятствует росту растений, как, впрочем, и кварцит, риолит и базальт. Последний, кстати, представляет собой основообразующую породу во всех поясах растительности. Единственной альтернативой, о которой я слышал, может быть радиоактивность. Мне так и не удалось узнать, исследовал ли кто-нибудь эти плато со счетчиком Гейгера или другими приборами для определения различных видов радиации. (В настоящее время мы пытаемся провести такие исследования, но, честно говоря, я не рассчитываю на какие-либо положительные результаты; у меня есть множество объяснений для такого скептицизма, но я не буду вдаваться в них.) Параллельно с этим исследованием мы провели другой эксперимент, касающийся, скорее, "бесплодия" этих мест, а не "звенящих способностей" скал.

В один большой резервуар мы поместили звенящую скалу, в другой — примерно такого же размера незвенящую, привезенную из другой местности. Перед тем как погрузить их в воду из местного пруда, наружные поверхности обеих глыб были освобождены от микроорганизмов. Резервуары находились на некотором расстоянии друг от друга. Не защищая резервуары от дневного солнечного света, мы создали условия для роста в них зеленых водорослей; кроме того, в каждом находились и другие водяные растения. Затем мы поместили в каждый резервуар равную массу лягушачьей икры. Нас интересовало: препятствует ли звенящая скала растительной и животной жизни. В случае положительного результата нам пришлось бы иметь дело с настоящей проблемой

Мы также провели ряд экспериментов по выявлению "музыкальных свойств" звенящих скал, или, как их иногда называют, Поющих камней, однако — сейчас мы это. установили — они не имеют никакого отношения к стерильности плато. Но, проводя научный эксперимент, никогда нельзя сказать заранее, куда он заведет или с какими трудностями столкнется экспериментатор. Надо все время быть начеку и готовиться к любым неожиданностям! Необходимо помнить, что звуковые колебания обладают очень.странными свойствами и могут создавать самые непредсказуемые ситуации и явления. Под действием сверхзвука может происходит линяние тканей и стерилизация мяса; кроме того, под действием ультразвуковых колебаний у одноклеточных растений наблюдалось некоторое замедление роста. Вполне возможно, что в результате бесконечных колебаний (очень малых по амплитуде), вызываемых процессами в земной коре, сжатием и расширением скал под действием перепада температур, а также вследствие механических причин, таких, как падение капель дождя, — может быть, все это заставляет звенящие скалы непрерывно излучать ультразвуковые колебания?

Может, скалы и не звенят под водой, но если ударить по находящейся в воде скале молотком, звон раздается. Действительно, в таких условиях колебания скалы заставляют звучать соответствующий камертон. Это наблюдение привело нас к еще одному параллельному эксперименту: звенящую и незвенящую скалы установили на земле, набросали на них ту же самую растительность и обеспечили защиту от грызунов и птиц. В ходе этого эксперимента мы хотели выяснить, вырастет ли на них хоть что-нибудь.

Если всех этих парадоксов недостаточно, то у вас есть возможность вволю порезвиться с загадкой происхождения этих екал и плато. Объяснения, которые дают геологи, на первый взгляд кажутся разумными, но — как я уже отмечал выше — совершенно нелогичными. Да, возможно, их версия правильная, но только в том случае, если ее нелогичность можно объяснить какими-то иными факторами, в настоящее время неизвестными и потому в расчет не принимаемыми, или же если обнаружатся логичные объяснения современных противоречий общепринятой теории. Как бы там ни было, должен быть иной вариант, абсолютно логичный и предельно простой.

Одну такую гипотезу уже довольно долго выдвигают геологи — любители. Она сводится к тому, что эти плато представляют собой "брызги" каменного метеорита, попавшего в поле притяжения Земли и перешедшего на почти кольцевую орбиту вокруг нее — вскоре под действием земных приливов он раскололся, начал терять скорость, и под очень острым углом его куски устремились к поверхности — осколок, или несколько осколков метеорита столкнулись с земной поверхностью в нижней точке своей орбиты, которая в данном случае пришлась на то место, где сейчас находится восточная Пенсильвания. Жаль, но насколько можно судить по конфигурации плато в Аппер Блэк Эдди, нет никаких данных относительно направления этой конкретной "брызги", но если окажется, что все каменные глыбы когда-то летели в одном направлении, это будет серьезным аргументом в пользу метеоритной теории.

Однако, пытаясь применить эту теорию к корням происхождения скал, мы сталкиваемся еще с одной странностью, почти парадоксом. По меньшей мере это какое-то невероятное совпадение: почему этот метеорит состоял из диабаза и как получилось, что он упал именно в той изолированной местности, где на поверхности полно валунов остаточного диабаза?

И здесь нам придется иметь дело с не очень приятной комбинацией фактов совершенно иного характера. Весь остальной диабаз может иметь тот же самый источник происхождения, просто пока никто не сталкивался с его звенящими свойствами. С другой стороны, я не смог найти ни одного конкретного доказательства или хотя бы намеков на существование такого доказательства в пользу заявления, что включения диабаза триасового периода имеются в этой части Пенсильвании повсюду.

И, наконец, я просто не верю в теорию вулканических включений такого характера. Не может ли быть так, что "комментарии" (которые делаются в технической литературе) по существованию и распределению звенящих скал в этой области притянуты за уши или даже представляют собой заведомое игнорирование фактов, объясняющееся желанием "снять" надоевшую проблему? У меня растет подозрение, что это именно так.

Необходимо также принять во внимание лунки и каналы в этих скалах, и, кроме того, необычную скругленную, субангулярную форму, наряду с возникшей на их поверхности красноватой патиной.

Чем все это вызвано? Говорят, что красноватый цвет — это окисел железа, но почему тогда весь диабаз не окисляется таким образом? Железо и алюминий, особенно в виде сплавов, способны на самые неожиданные эффекты — один мой знакомый ученый сумел с их помощью — предварительно зарядив сплавы электрически — добиться эффекта стерилизации. Но даже если все обстоит именно так, почему не весь диабаз как вещество в целом, а только железо и алюминий оказывают такое действие?

И почему эти скалы — только на этих плато — "ржавеют"?

Нет, здесь явно что-то не так. И весь комплекс этого явления представляется весьма раздражающей загадкой.

Глава 6. Каменные сферы

Как человек любопытный и неугомонный, я не могу спокойно взирать на окружающие нас со всех сторон повсюду загадки и тайны, особенно когда они исчисляются дюжинами, а чтобы сдвинуть их с места, требуется мощный бульдозер. Меня приводят в возбуждение не сами таинственные предметы — или твари, как вам угодно, — а "сохранившиеся признаки их существования", и степень моего возбуждения прямо пропорциональна невозможности объяснения их. Но люди ничего не предпринимают в этом направлении — даже не врут, откровенно и с вдохновением, и мое раздражение продолжает расти. Теперь позвольте привести пример того, от чего я на данный момент впадаю в состояние тихого бешенства и не рассуждать о чем я уже больше не могу, Но вначале факты.

В сельской местности Пальмар, в самом юго-восточном углу Коста-Рики и неподалеку от границы с Панамой, покоятся несколько дюжин каких-то непонятных каменных шаров, диаметром от двух футов до шести — судя по всему, они здесь валяются века с пятнадцатого. Они хаотично разбросаны по территории, которая когда-то представляла собой непроходимые джунгли, в дюжине миль от побережья Тихого океана. Возможно, их несколько сотен, может быть, даже тысячи — некоторые полностью или частично лежат на поверхности, часть была закопана во время землеройных работ 1954 года. Кроме того, это место исследовано отнюдь не досконально, и как они распределены по поверхности, неизвестно, а местным жителям это совершенно неинтересно. Они всегда лежали здесь, рядом с ними, "ну и что?"!

Эти сферы сделаны из очень твердой вулканической породы, которая встречается в горах в глубине страны, но в районе шаров ее нет и в помине. Все они почти идеальные — если не.сказать абсолютно идеальные — сферы. Некоторые лежат на земле, некоторые — частично в земле, а несколько покоятся на постаментах из мелких камней и валунов, которые встречаются в почве этой местности и руслах здешних рек. Под некоторыми из этих постаментов — или платформ — было обнаружено несколько очень характерных гончарных изделий, относящихся к так называемой культуре Chiriqui, распространенной в данной местности. Из этого делается вывод, что сферы появились позже, или, по крайней мере, их установили непосредственно перед появлением первых испанцев. Конечно же, это ничего не говорит о возрасте самих камней, так как к тому моменту они уже могли быть древними, как мир.

В 1954 году доктор Самуэль Лотроп и его жена приехали на Коста-Рику из США, чтобы провести археологическое исследование этих странных шаров — какое-то время они изучали их, составляли карту расположения сфер и вели раскопки. Все вышеприведенные факты я почерпнул из их отчетов. Добавить к изложенному им было почти нечего, хотя.они и отметили, что в нескольких случаях отдельные камни в группах или же группы камней в группах располагались строго по.одной линии иногда до пяти камней. Более того, группы из трех камней были типичными; еще два камня, как правило, дополняли линию, правда, не совсем идеально. В эти группы всегда входили шары разного диаметра, но сами шары были аккуратно разложены по "прилавкам" — словно одежда в лавке или археологические экспонаты в музее, —то есть строго в соответствии с определенным "размером".

И это, мои милые искатели истины, сумма всех факторов.

Многие могут согласиться,с выводом, что проблема не требует дальнейших комментариев. Позволю себе не согласиться, и вовсе не потому, как я уже говорил, что эта загадка задевает мое самолюбие. Я продолжаю настаивать, что мы не имеем права просто пройти мимо пяти дюжины идеально круглых каменных шаров, возраст которых по меньшей мере пятьсот лет, — пусть даже они валяются в таком малопривлекательном месте, как юго-восточная Коста-Рика! Это все равно, что не обращать внимания на пирамиду Хеопса только на том основании, что, несмотря на всю странность этого сооружения, объяснить причину его возникновения пока не представляется возможным. Должен признать, что не вполне убежден, привели ли размышления о великой пирамиде к чему-либо конкретному, но это не повод, чтобы она продолжала просто так торчать в долине Нила. Так что давайте размышлять.

В какой-то мере — что тоже достойно всяческих похвал — этим занимался доктор Лот{)оп, постоянно выдвигавший гипотезу, что эти сферы могут представлять собой своего рода карту взаимного расположения небесных тел — по его мнению, так могли выглядеть определенные светила сданного места в какой-то конкретный момент; собственно, с этой целью шары и были установлены. Однако дальше этого предположения он не двинулся, и, насколько я знаю, больше никто эту гипотезу не разрабатывал. Жаль, но по крайней мере у нас появилась возможность поразмышлять на совершенно "невозделанную" тему. Приступим.

В соответствии с принципами искателей истины мы начнем с первого наиважнейшего вопроса: для чего это могло бы понадобиться? Это очень хороший вопрос. В данном случае это также и разновидность жульнического способа перевести проблему в русло некоего соревнования. Результатом будет многомесячная борьба — в буквальном смысле — с данной проблемой. Но в полученном результате окажутся и гипотезы других специалистов, которым я подбросил эту проблему — среди них искушенные археологи, столь любимые мной "прикладники" (прагматики до глубины души) и множество других подлинных экспертов. Боюсь, что результаты покажутся вам жалкими, но для начала давайте расположим их, так сказать, по степени вероятной истинности.

Итак, основные варианты ответа на вопрос "в каких целях были установлены эти шары?" располагаются в следующей последовательности: (1) Астрономические; (2) Декоративные; (3) Легкомысленные (какая-то игра); (4) Религиозные; (5) Механические; (6) Топографические; (7) Экономические. Давайте разберемся с каждой по очереди.

Индейцы майя, культура которых распространилась до самого Панамского перешейка, были выдающимися астрономами, и, как сейчас стало известно, другие.племена тоже не отставали от них в этом вопросе. Они точно разделили год на сезонные циклы, определили некоторые планеты и обнаружили блестящие познания в общей космологии. Майя действительно нанесли на карту звезды с более или менее фиксированными координатами в пользовались своими знаниями для астрономических наблюдений. Таким образом, гипотеза доктора Лотропа не лишена здравого смысла. Но зачем, позвольте задать вопрос, жителям Центральной Америки понадобилась гигантская карта звездного неба, выложенная в этой местности? Ни долгота данной местности, ни ее широта (в наших координатах) не имеют какого-либо специфического значения, и через это место не проходят звездные или солнечные координаты — такие, как "тропик". Это же относится и к расположению данной территории относительно уровня моря: это сильно пересеченная местность, на которой разбросаны интересующие нас шары. Нельзя определенно сказать, что это звездные карты, но и категорически отрицать это тоже невозможно, но я настаиваю — раз подобные гипотезы выдвигаются, — чтобы на шары взглянул астроном, это было бы любопытно. Что это за звезды? Когда их наблюдали? И откуда? Хотелось бы это знать. И вообще, данная гипотеза приводит нас к целому ряду других, не менее интригующих вопросов.

Доктор Морли, старейшина в области археологии майя и руководитель раскопок, которые Институт Карнеги ведет в Юкатане, однажды лаконично заметил, что экономика, основанная на выращивании кукурузы (маиса), особенно в тропиках, предоставляет труженикам бездну свободного времени для досуга. Возделывание кукурузы требует всего несколько дней в году, и когда повсюду круглый год плодоносят другие овощные и фруктовые культуры, завидные охота и рыбалка, множество богатых протеином бобов, у исповедующего такую экономику населения появляется возможность девяносто процентов своего времени нежиться на солнце, развивать искусства, ремесла, науку и религию, заниматься строительством или же предаваться разврату, оргиям и всякими другими способами убивать время. Таким образом, несмотря на то, что с нашей точки зрения логичнее и практичнее — было бы высекать на скрижалях карты звездного неба (вроде знаменитых папирусов майя), люди, избравшие для себя "кукурузную экономику", вполне могли позволить себе потратить на эти же цели месяцы или даже годы, создавая монументальные сооружения. И это приводит нас — в каком-то смысле — к гипотезе номер (2), то есть к предположению, что сферы имели декоративный характер.

В Европе достаточно много громадных солнечных часов; не так давно один индийский правитель выстроил в скале обсерваторию, которая прекрасно поместилась бы в небольшом доме, будь ее инструменты изготовлены из металла, как в Европе но правитель был движим генеральной идеей гигантизма. Первые европейские астрономы делали свои астролябии размером с дом — аналогичным образом и мы строим для своих радиотелескопов такие платформы, что им позавидовал бы сам Гаргантюа; придет время, и они станут карманными и, я не сомневаюсь, еще более эффективными. Примерно так же мы подходим и к декору — чего стоит массивный глобус, покоящийся на плечах гигантского Атланта, который установлен у Рокфеллеровского центра на Пятой авеню в Нью-Йорке! Дайте человеку свободное время, деньги и некоторую эстетику мышления, и он непременно соорудит что-нибудь совершенно бесполезное, но в то же время чудовищно громадное и, возможно, даже прекрасное в своем безобразии! Таковы наши декоративные поделки. Могли ли люди, создавшие уникальные гончарные изделия, относимые к культуре Chiriqui, посвятить себя — исключительно ради удовольствия — сооружению монументальных звездных карт?

А это ведет нас к гипотезе номер (3). Может быть, изготовление этих каменных сфер носило не частично, а исключительно легкомысленный характер? Другими словами, может ли быть, что эти шары представляли собой просто шары, как, например, для игры в "шары"?

В прошлом сфера выступала в двух совершенно различных ипостасях. Одна имела сугубо практическое — и часто развлекательное — значение, а именно — представляла собой инвентарь, использующийся в спортивных играх. Появившись, вне всякого сомнения, как игрушка, шары долгое время использовались во всем мире как принадлежность спорта. У майя тоже были свои поля для игры в шары. Вторая ипостась сферы была символической, мистической и часто в высшей степени религиозной. Сфера подразумевала абсолют, "Единое целое" и прочие символы всевозможных тайных учений. Этот вопрос нас здесь не интересует, но его следует иметь в виду, когда мы перейдем к гипотезе номер (4).

Мысль о том, что эти каменные "шары" могут быть всего лишь шарами, настоятельно требует ее высокохудожественного воплощения — представьте себе идиллическую картину: бронзовые, широкоплечие и кривоногие американцы торжественно катают по пыльному полю огромные каменные оковалки, явно с какой-то конкретной целью. Было ли это какой-то разновидностью бильярда, где вождя племени требовалось прищемить между двумя "шарами" — нечто подобное происходило у других племен на соревнованиях по бросанию палки, где победа присуждалась по числу переломанных ног в команде соперников, — или же игра имела более ритуальный смысл, как еще в одном племени индейцев, когда команде давался месяц, чтобы укатить аналогичный каменный кошмар на определенное расстояние — при этом участникам связывали руки и лишали пищи! (Индейцы, что с них взять.) Но если эти шары использовались исключительно для игры, почему они так странно расположены? И какие правила были у этой, с позволения сказать, игры?

Итак, мы дошли до полного абсурда, поэтому давайте вернемся к "нашим шарам" и рассмотрим их с точки зрения религии.

Сюда, с некоторой долей натяжки, можно отнести что угодно! А что мы вообще знаем о религии Нового Света до его покорения испанцами? Мы предполагаем, что майя бросали девственниц и другой ценный хлам в ритуальные пещеры Юкатана, а в тех местах, где сейчас находится Перу, люди поклонялись парню по имени Инка, считая его земным воплощением Солнца — по крайней мере, мы так считаем. А как на все это смотрели сами индейцы? Когда дело доходит до сфер и концепций абсолюта, мы не можем сказать ничего определенного, да у нас и права такого нет. Мы можем только размышлять и выдвигать гипотезы. И тут я настоятельно призываю к осмотрительности.

Индейцы или кто-либо другой, создавший эти сферы и монументы и покрывший их рисунками, демонстрируют полнейшее равнодушие и неуважение к какой-либо симметрии. Да, конечно, они строили идеальные пирамиды и другие прямоугольные сооружения, но большинство их работ выражает презрение к симметрии (двусторонности) — похоже, что они также испытывали отвращение к кругу, идеальному овалу, а также к спиралям, параболам и винтовым поверхностям. Они предпочитали "разброс" во все стороны. Окружность они использовали лишь в особых случаях для календарей на камнях и в ювелирных изделиях с изображениями солнца. И те, и другие имели сугубо религиозный характер.

Мне никогда не нравилось, что одно сооружение в Чичен Ице называют "обсерваторией". Может, это и так, в конце концов астрономия играла очень важную роль в жизни майя и была составной частью их религии, но данное здание с таким же успехом может и не быть обсерваторией. Оно составлено из круглых элементов, спиралей, завитков и прочих фигур, но ни внутри, ни снаружи вы не найдете ни одной идеальной сферы.

Вообще-то, это ничего не значит, особенно в связи с интересующими нас каменными сферами. Просто это лишний раз показывает, что в древней культуре индейцев Центральной Америки круглые предметы играли весьма специфическую роль, то есть вполне возможно, что эти сферы были сооружены по исключительно религиозным соображениям. И, честно говоря, я не понимаю, что дает нам это умозаключение.

Прежде чем перейти к последней группе наших гипотез — по крайней мере три из них взаимосвязаны, — позвольте мне вновь вернуться к декору и легкомысленности. Очень может быть, что эти предметы представляют собой нечто эквивалентное каменным шарам, которые можно видеть на внушительных каменных воротах, ведущих к баронским замкам в Европе; подобные украшения есть и на воротах американских поместий. Однако, как правило, здесь обычно обходились двумя такими шарами, но надо помнить, что наш дражайший индеец, с его безумной страстью к асимметрии и прочими "вывертами", совершенно неприемлемыми для нас, мог рассуждать иначе. Может быть, его подъездная дорожка была извилистой или же ворот было несколько — например, одни для взрослых, другие для детей. Гадать можно до бесконечности, но все равно состязаться в фантазии — или в безумии с индейцем — безнадежное дело. Посмотрите на знаменитые руины в Центральной Америке. Они же совершенно бессмысленные (с нашей точки зрения)!

Представьте себе, что вы взяли на себя труд изготовит кучу каменных шаров труд, кстати, очень и очень непростой и, должен заметить, весьма малооплачиваемый, причем делаете вы это просто так — скажем, шары понадобились вам в декоративных целях. Потом вы их разбрасываете по сильно пересеченной местности, но зачем, скажите на милость, разбрасывать их хаотично или водружать на какие-то идиотские насыпи из беспорядочно наваленных мелких камней? Почему бы вам не построить для них настоящий красивый цоколь или что-нибудь в этом роде? Нет, боюсь, что "декоративная" идея не выдерживает никакой критики — даже банда здоровенных индейцев предпочла бы более приятное развлечение.

С чем мы остаемся? В моем списке есть еще три вполне сносных гипотезы, причем все они связаны друг с другом. Это очень практичные, или, давайте скажем, прагматичные гипотезы — несмотря на религиозную и архитектурную легкомысленность, индейцы все-таки производят впечатление практичных людей. Итак, мы предполагаем (по пунктам), что эти каменные сферы были сделаны в механических, топографических или экономических целях.

Значимость и, так сказать, весомость каждой из них не равноценны. Точнее, они снижаются по убывающей. Множество авторитетных "прикладников" фактически подвергли меня бомбардировке гипотезами, утверждая, что эти штуки соорудили исключительно в "механических" целях, то есть "для использования" — другими словами, "для работы" определенного рода. Гипотезы эти примечательны — одни говорят, что шары играли роль грузов или противовесов, другие уверяют, что их использовали в качестве катков для укладки дороги. (Интересно, кому понадобилась дорога шириной два дюйма?) По-моему, эти предположения — вполне в рамках логики, но должен признать, что не вижу в них никакого практического смысла. Зачем создавать идеальную каменную сферу и катить ее пятьдесят миль, просто ради того, чтобы в результате этого идиотского процесса на земле образовалась столь же идиотская канава? Для этого есть куда более простые способы. Ради всего святого, скажите мне, что можно взвешивать с "гирьками" по пятнадцать тонн?! Семью мастодонтов? Почему для этой цели надо обязательно пользоваться рычажными весами? И, самое главное, зачем взвешивать такой заведомо тяжеленный ужас? Лично я этого не понимаю.

Самую остроумную гипотезу выдвинул — как я и предполагал — "прикладник". Он пришел к выводу, что это действительно "гирьки", но при них обязательно должны были быть "весы". Его идея заключается в том, что шары закатывали на какое-то подобие качелей, где они служили "фиксированной массой" — своим весом шар поднимал противоположный конец кулисы, а с ним и то, что требовалось взвесить. Один малый взял на себя труд выяснить: что же взвешивали на столь необычных весах? Проанализировав все возможности, он пришел к выводу, что, благодаря системе рычагов, с противоположной стороны помещали предметы в шесть раз легче "гирек". Но математика становится весьма запутанной наукой, если к ней подходить "через" каменные шары — необходимо учитывать не только их размеры, но и вес (допуская при этом, что они сделаны из одного вещества и плотность их во всех сечениях одинаковая). Для того чтобы изготовить такой комплект "грузиков", производитель должен был бы владеть самой современной системой исчисления, а также обладать познаниями в области геометрии твердого тела, а также формулами, позволяющими варьировать объем и, следовательно, диаметр в зависимости от заданного веса! Если окажется, что шестьдесят известных на сегодняшний день разрозненных шаров имеют абсолютно конкретные, заранее заданные веса (то есть представляют собой комплект разновесов), этот факт будет свидетельствовать в пользу того, что при их изготовлении преследовалась конкретная цель.

Однако другой мой корреспондент развил эту идею — он задал себе и мне вопрос: не использовались ли эти шары как своего рода маркеры при классификации звездных тел по размерам? Аналогично тому, как мы классифицируем звезды по яркости. Если это так, то столь тщательное и точное производство этих шаров могло иметь вполне определенную цель — это были фрагменты звездных карт. На мой взгляд, это предположение — чудовищно.

Гипотеза, что эти предметы использовали, как я это называю, в "топографических" целях, просто означает, что они играли роль ориентировочных знаков при топографической съемке местности либо служили фиксированными (но в то же время передвижными) границами или триангуляционными пунктами. На первый взгляд эта идея не производит впечатления абсурдной, но, на мой взгляд, она все-таки слишком "оторвана от жизни" и не заслуживает серьезного анализа. Однако необходимо иметь в виду, что, закладывая свои города, майя проводили поразительно точные топографические съемки (и разметку). Мы не знаем, сколь глубоки были познания Chiriqui в этой области, однако чем больше мы открываем всяких "древностей", тем сильнее поражаемся уровню техники тех, кто эти "древности" создавал. И не следует отвергать вероятность того, что индейцы — или кто там жил в доколумбовы времена — разработали систему точнейших топографических съемок местности и научились создавать карты!

Это предположение тесно связано с гипотезой номер (1) — а именно с гипотезой доктора Лотропа, — что эти предметы имеют непосредственное отношение к регистрации астрономических явлений. Передовая топографическая съемка больших площадей, как и морская навигация, могла предполагать использование звездных карт, а применение для этой цели идеальных каменных шаров может быть обусловлено необходимостью проведения чрезвычайно точных съемок. Учтите, что проводить измерения — в любых направлениях, — беря за точку отсчета поверхность сферы (с учетом ее диаметра и положения конкретной точки ее касания с поверхностью), намного проще и с гораздо более точными результатами, чем пользоваться для этих целей шестом или вешкой. Смысл Заключается в том, что все измерения проводятся от одной и той же точки, то есть от центра сферы можно проводить измерения во всех плоскостях, не используя для этого гипотенузы бесконечных треугольников, как это делают, когда съемка проводится при помощи построения линии мерной цепочкой, компасом и рейкой. Попробуйте как-нибудь сами.

Это действительно очень просто. Все, что от вас требуется, — прижать цепочку к поверхности сферы и затем протянуть ее к любой требуемой точке, например, вверх или вниз по откосу. Потом, как и положено, вы фиксируете направление по компасу, измеряете угол (вверх или вниз) вашей цепочки от плоскости экватора сферы. Таким образом, вы сразу же получаете как триангуляционное расстояние по уклону, так и фактическое расстояние, которое наносите на свою карту. Кроме того, вы можете определить точную величину подъема, или "приращение".

Все это, конечно, очень мило, но почему все ваши драгоценные сферы оказались в одном месте? Какая от них могла быть польза на этом крохотном пятачке земли? И почему все они разного размера? Будь бы они разбросаны по всей Центральной Америке, это, исходя из данной гипотезы, еще могло бы иметь какой-то смысл. А, может, так оно и есть — а это место, Пальмар, было просто фабрикой по производству и сборке — возможно, их свозили сюда для этих целей. Но у нас нет никаких доказательств.

Таким образом, у нас остается последняя гипотеза, а именно — что сферы имели какой-то экономический смысл. Может быть, даже представляли собой деньги.

Звучит это достаточно дико, но я должен обратить ваше внимание на тот факт, что на нескольких островах в Тихом океане до сих пор пользуются каменными деньгами. Эти деньги представляют собой очень большие камни, по форме напоминающие шлифовальный круг — поднять такую "денежку" могут лишь несколько человек вместе. Эти камни олицетворяют собой самую совершенную денежную систему человечества. Попытаюсь пояснить это утверждение.

Камень был одним из самых первых предметов, которые стали использовать в качестве монет: чтобы найти, запасы такого камня, добыть его, придать, нужную форму и перевезти на требуемое место, надо было затратить много времени, сил и средств. К тому моменту, когда вы перевозили камень домой, он уже обладал вполне конкретной стоимостью. Теперь его можно было продавать, вновь закупать, закладывать, короче — производить любые финансовые операции. Все знают, что у вас есть камень, можно даже сказать, что все такие камни прекрасно известны всем. Украсть такой камень невозможно, но если кто-то и решится на такое, кража не будет иметь смысла, так как реализовать камень не удастся: он всем прекрасно известен. Таким образом, эти камни одновременно являются капиталом, банками и разменной монетой. Столь же точной и надежной представляется и финансовая система, основанная на обращении этих камней — известно, что один из камней лежит на дне моря, во вполне конкретном месте, и поднять его нет никакой возможности. Лежит он там уже несколько лет, но при этом продолжает быть своего рода "жидкой монетой" — его несколько раз покупали и продавали лишь потому, что все знают о существовании камня, его владелец хорошо известен, как известно и место, где покоится ценность. Если сферы из Центральной Америки играли ту же роль, то в этом случае понятно, почему им придали такую форму.

Во-первых, сфера могла представлять собой символ идеала и таким образом обладала своего рода присущей идеалу неприкосновенностью — к идеалу принято относиться с почтением, и никому не придет в голову красть его или разрушать. Во-вторых, сделать сферу очень трудно — по крайней мере, без современных инженерных приспособлений — и это повышает ее ценность. В-третьих, в стране, где нет вьючных животных, где не пользуются колесом и не перевозят тяжелые предметы по воде, сфера является идеальной формой, которую можно без труда катить по тропинкам в джунглях. И, пожалуйста, обратите внимание, что тяжелый предмет гораздо легче катить, а не тянуть. (Поняли?) Для того чтобы тянуть предмет, к нему нужно привязать веревку. Это значит, что его необходимо поместить на своего рода сани или же у него должна быть ось — если, конечно, вы не собираетесь тянуть его волоком, за счет грубой физической силы; и, поверьте мне, тянуть что-то по лесной тропинке равносильно самоубийству, а провезти достаточно большое приспособление с осью (за исключением велосипеда) в условиях бездорожья просто невозможно. (Надо сказать, что майя использовали большие каменные катки для доводки поверхности своих великолепных шоссе так же, как это делаем мы. Это были массивные каменные цилиндры на деревянных осях, пропущенных через центральные отверстия.)

Таким образом, можно прийти к выводу, что столь специфическая форма камней имела особое значение, и причин для этого было несколько, причем весьма разных причин. Практически идеальная форма камней свидетельствует о том, что, во-первых, их изготавливали с очень большой точностью и, во-вторых, перемещали не менее точным образом. Даже самое незначительное отклонение от идеальной сферы приведет к серьезным проблемам при перекатывании такого предмета, и вы уже ничего не сможете исправить! Но идеальная сфера маневрирует великолепно: она касается поверхности одной крошечной точкой, очень легко перекатывается — кроме того, как мы уже видели, ее можно использовать для измерений, и вообще, это весьма полезный предмет только потому, что он — сфера (так сказать, по самому факту существования).

Похоже, что хоть мы ничего не объяснили и не доказали относительно сути этих предметов, кое-что все-таки прояснилось. Анализ всех вышеприведенных гипотез позволяет нам выстроить что-то вроде схемы или модели. Эти предметы были изготовлены, здесь нет никаких сомнений. И изготовление их было "дорогостоящим". Видимо, эти предметы представлялись полезными. Большое и специфическое значение, по всей видимости, имела форма — может, она имела исключительно символический характер, а может, и нет. Возможно, размеры и вес камней находятся в определенной зависимости. И, наконец, может быть, что какое-то особое значение имеет их расположение. Позвольте мне ненадолго вернуться к этому вопросу.

На диаграмме, которую опубликовал доктор Лотроп, мы видим три находящихся на одной линии каменных шара, лежащих точно на так называемой ортотенической линии, совпадающей с северной магнитной линией. Не могу утверждать, что это нечто уникальное. Имеет ли это расположение какое-то особое значение или это всего лишь совпадение? Если таких совпадений окажется несколько или даже много, можно будет утверждать, что в данном случае мы имеем дело с настоящей тайной, поскольку это означало бы, что изготовители камней или те, кто устанавливал их, были знакомы с компасом или, по крайней мере, имели представление о земном магнетизме. Это может показаться невероятным и даже невозможным, но мы знаем, что в Александрии создавали точнейшие географические карты, а их авторы (жившие задолго до того, как открыли магнит и придумали компас) прекрасно ориентировались в геофизических тонкостях своего ремесла; среди прочих стран на их картах изображена и Центральная Америка, причем положение ее относительно других континентов показано абсолютно точно. Не исключено, что индейцы имели представление о северной магнитной линии.

Если же, с другой стороны, камни, изображенные на диаграмме доктора Лотропа, расположены уникальным образом, наверное, все-таки нет смысла поднимать по этому поводу шум, так как ортотеническая линия сама но себе еще ничего не значит. Это технический термин, означающий "расположение по прямой линии" и касающийся определенных аспектов планиметрии. Тот факт, что несколько наугад выбранных точек могут лежать на прямой линии, вряд ли представляет собой что-то необычное. Это можно продемонстрировать — как сделал один мой приятель, — высыпав на большой лист бумаги пригоршню семян мака. Потом он аккуратно приклеил их к бумаге, обработал из пульверизатора краской, а потом взял линейку и стал подсчитывать прямые линии.

Попробуйте как-нибудь сами, и вы увидите, что чем больше было семян и чем больше поверхность, на которую вы их высыпали, тем больше оказывается прямых линий — все дело просто в законе средних чисел. Аналогичным образом возьмем шестьдесят каменных сфер, хаотически разбросанных на небольшой площади, и (в соответствии с законом) будет очень странно, если некоторые из них не окажутся на ортотенических линиях — есть шанс, что одна из них совпадет с магнитной линией северного направления! И, кроме того, в то время, когда устанавливали эти камни, магнитный север мог располагаться в ином месте, не там, где он находится сегодня.

В заключение я хотел бы изложить еще один принцип искателей истины. Он не выходит за рамки детерминизма-недетерминизма и гласит, что, помимо всех существующих гипотез, решение проблемы может заключаться либо в сумме всех этих гипотез, либо ни одна из них не подходит для этой цели! В данном случае это означает, что либо эти предметы, изначально созданные в астрономическо-религиозных целях, использовались в играх, связанных с точными измерениями и денежными взаимоотношениями (может быть, делались ставки?), а впоследствии, в силу символики, практических и эстетических причин, им придали особую форму, — либо эти чертовы штуковины вообще не имели никакого смысла и их сделали просто так — что-то вроде бессмысленных закорючек на листе бумаги!

Мне это совсем не нравится, но в конце концов все может быть и все возможно это и есть основа философии искателей истины. Поэтому пусть эти штуки полежат еще лет пятьсот — по крайней мере, если до этого мы не соберем достаточно денег, чтобы нанять астронома, который внимательно посмотрел бы на них.

Глава 7. Размягчение камня

Почти все страны мира приглашают туристов полюбоваться на "гигантские отпечатки ступней". Я видел несколько дюжин их на пяти континентах, и в целом они меня разочаровали. Часто это явные фальшивки, иногда настолько грубые, что заметны следы резца, и это видят даже неспециалисты. Но попадаются и весьма примечательные экземпляры.

Окаменелые следы динозавров и других вымерших животных встречаются часто, и в них нет ничего загадочного. Животные передвигались по мягкой почве, позже она оказалась под слоем ила, песка или других осадочных пород, которые затем затвердели и вследствие смещений земной коры оказались погребенными в скалах. Были обнаружены столь же хорошо сохранившиеся следы человека. Обычно они встречаются в затвердевшем иле или глине, например, в пещерах, но иногда их находят отпечатанными в том, что мы определенно называем "скалой" или "камнем". Один из самых известных таких следов в конце прошлого века обнаружил на берегу реки Колумбия известный охотник, проводник и естествоиспытатель капитан Джозеф Уокер. Отпечаток был обнаружен в чрезвычайно твердом песчанике и наделал много шума.

Но даже в этом нет ничего таинственного, поскольку некоторые типы песка, смешиваясь с определенным типом глины, могут за несколько часов приобрести твердость скалы, — а во время прилива они вполне могут оказаться погребенными под несколькими сотнями футов ила или другого аналогичного материала. Затем после должного процесса затвердения и под действием сжатия (со стороны материала, находящегося сверху) образуется самый настоящий песчаник, такой же, как и любой кусок скалы возрастом пару сотен миллионов лет. В Мексике я как-то помогал полицейским отколоть пласт известняка с отпечатанным в нем следом автомобильной шины — должен сказать, что даже при наличии молотка и набора закаленных резцов это была чертовски трудная работа.

Поэтому и гигантские следы не должны были бы представлять собой какую-то тайну. Но погодите!

Вначале в Корнуэлле, Англия, неподалеку от места под названием Тинтейгл, потом в Швейцарии, там, где Рона течет через узкое ущелье, после которого впадает в Женевское озеро, и, наконец, в нескольких местах Центральной и Юго-Западной Америки я столкнулся с совершенно необычными вещами. Это были человеческие следы (или следы, очень на них похожие), отпечатавшиеся в неосадочных породах.

Значение этого надо пояснить хотя бы в нескольких словах.

Породы (имеются в виду все твердые материалы земной коры) можно разделить на три основных типа. Они называются осадочные, неосадочные и метаморфические. Первые были нанесены и отложены под действием воды или ветра, вторые возникли внутри земли вследствие вулканических или иных глобальных геофизических процессов, третьи представляют собой именно то, что подразумевает их название осадочные пласты, которые под действием температуры или ее эквивалента, давления, превратились в неслоистую массу и производят впечатление неосадочных пород (по большому счету это уже, конечно, неосадочные породы).

Теперь окаменелости — в том числе окаменелые следы и другие отпечатки. Они не могут без разрушения пройти через подобную метаморфозу, и более того — в уже затвердевшей породе любого типа отпечататься ничего не может, какое бы огромное давление ни прикладывалось. Добрая старая идея, что такие следы в камне могло оставить "очень большое и тяжелое существо" — не что иное, как полнейший нонсенс. Возьмите лайнер "Королева Мария" и с большой высоты сбросьте его на гранитное плато — вы не добьетесь даже отпечатка киля судна!

Так как же возникли следы в неосадочных и метаморфических породах?

Первым напрашивается ответ — к следам, обнаруженным в Европе, он, по-моему, подходит больше других, — что данные отпечатки — поддельные или, по крайней мере, человек сделал их при помощи молотка и резца; следы в Корнуэлле и Швейцарии производят именно такое впечатление. Во времена неолита человек имел привычку фиксировать все события и явления на скалах, делая так называемые "наскальные рисунки", которые, видимо, носили религиозный характер. Наши собственные североамериканские индейцы умудрились даже расписать стены одного каньона на Западе гигантскими картами. Очень часто наскальные рисунки делались очень искусно и весьма тщательно — некоторые из них выглядят так, что можно поклясться, будто это действительно отпечатки чего-то реального.

В тропиках мы столкнулись еще с несколькими загадками. Люди, жившие в Центральной и Южной Америке до Колумба, похоже, очень любили украшать рисунками скалы, валуны, всевозможные плоские камни и другие аналогичные предметы. Даже на закате таких цивилизаций, как майя, инков, кечуа, население продолжало развлекаться подобным образом. Однако уже на самых ранних стадиях они демонстрировали очень серьезный подход к этому делу. Они особым образом выдалбливали свои картины, которые в результате получались выпуклыми, а не "утопленными" в камне. Так была разработана техника барельефа. Вместо того, чтобы изображать как бы отпечаток, скажем, рыбы, "долбильщики" создавали фактически каменную рыбу.

Следующей стадией — это также происходило практически повсеместно — была искусная "прописка" всех деталей тела этой рыбы, причем со всех сторон, и в конце концов мастер добивался идеального изображения, соединенного с камнем лишь некоторым подобием короткого стебля.

Но вот в чем проблема.

В городе майя Юкатане, Центральная Америка, вы можете лицезреть здание, которое называется "женский монастырь". Это жуткое сооружение сплошь покрыто барельефами. Я гарантирую, что после получасового осмотра этих барельефов вы даже не вспомните, что у создателей их не было никаких металлических инструментов, а в радиусе двести миль невозможно найти ни одной твердой горной породы. Вы зададите себе вопрос: каким образом они умудрились расписать все эти поверхности, причем некоторые изображения — не просто барельефы, а барельефы, выполненные внутри замкнутых окружностей. Попробуйте высечь тысячу фигурок на куске известняка, пользуясь для этого другим куском известняка, стоя позади той поверхности, над которой работаете, а место для манипулирования "инструментом" — один дюйм.

Правда ли, что майя высекали эти барельефы с помощью каменных топориков, вкалывая изо дня в день?

Проанализируем эту возможность, задав всего один простой вопрос: что такое бетон?

Откройте энциклопедию, и вас ждет сюрприз. Оказывается, это "смесь камня, песка, воды и цементирующего материала". Мы постоянно упускаем из вида, что путем чисто механического смешивания четырех веществ можно получить монолитную скальную породу, обладающую поразительным долголетием. Мы можем создавать скалы!

Теперь давайте рассуждать в противоположном направлении: а можно ли разрушить монолитную породу?

Конечно же, можно, существуют два простых способа — превращение в порошок или нагрев. Однако оба требуют гигантских затрат энергии. Для того, чтобы "разжижить" скалы, необходима поистине чудовищная температура. Но подумайте: если мы можем так просто создать скалу (бетон) за счет всего лишь внутренней химической энергии, неужели нельзя разрушить ее аналогичным способом?

Ответ готов: конечно же, можем! При условии, что у пас есть необходимые вещества, или реагенты, которые в определенной концентрации будут растворять хотя бы один компонент, входящий в состав скалы (большинство скал состоят из смеси нескольких веществ в кристаллической форме). И в этом нет ничего странного. Подобный процесс происходит в природе сплошь и рядом, хотя, как правило, он протекает медленнее, чем в наших лабораториях. И тем не менее лишь только два столетия назад мы (в рамках нашей "западной", ориентированной на науку культуры) научились разрушать скалы в лабораториях.

Но, может быть, другие народы, существовавшие до нас, умели делать это другими способами?

Среди скал постоянно попадаются всякие неортодоксальные и "нештатные" предметы — и я говорю не об окаменелостях, а о предметах, сделанных человеком. Весьма впечатляют металлические стержни, словно "вплавленные" в огромные однородные (гомогенные) и внешне нетронутые скалы и скальные массивы. Их можно наблюдать в монументальных сооружениях самых различных культур, особенно когда эти здания рушатся или при их реставрации. В Тиауанако, Перу, и в ведических храмах Индии обнаружены внутренние серебряные крепления; в монументах додинастического Египта (ок. 3200 г. до н.э. — Пер.) найдены аналогичные медные скобы. (Мне очень интересно: каким образом сдвоенную скобу можно одновременно пропустить через два каменных блока?!) И еще кое-что.

Все — даже архитекторы и археологи — недоумевают: каким способом все эти древние (главным образом обитатели высокогорных Анд) обтесывали огромные глыбы строительного камня так, чтобы они подгонялись друг под друга без малейшего зазора — между ними не пройдет даже лезвие ножа! Если в месторождении скалы не имеют заранее заданной формы, на них множество выступов и углов, каким образом можно прогнозировать форму прилегающих друг к другу поверхностей? А между тем длинная стена в Куско сложена из нескольких сот тысяч бесформенных глыб, и стена, кстати, идеальная. Любой современный инженер, архитектор или математик честно скажет вам, что он не знает, как это было сделано. И никто этого не знает.

Но что, если наши предки знали способ размягчения камней — эти камни, подобно мешкам с бетоном, которые сегодня укладываются прямо на дно реки при строительстве дамб, автоматически принимали контуры своих соседей, а в тех случаях, когда рядом камня не было, взбухали, как это можно видеть по краям стены в Куско?

И более того, если эти древние строители хотели как-то украсить свои сооружения, им вовсе не надо было целое лето махать топориком, чтобы отбить маленький кусочек камня — они размягчали поверхность до консистенции пластилина и потом всего за какой-нибудь час формовали неповторимый лик своего любимого божества. Могло ли такое быть?

Но был ли какой-нибудь способ подобного размягчения массивных камней — гранитов, базальтов, диоритов, андезитов и других неосадочных пород?

Никто не может сказать наверняка, но латиноамериканские индейцы утверждают, что такой процесс существовал. И природные проявления его можно встретить в горах на юге Мексики, в Центральной Америке, а также в горах Колумбии, Эквадора, Перу и Боливии. Но и это еще не все!

Есть одна выдающаяся личность, на чьи работы я очень часто ссылаюсь. Это полковник П. X. Фосетт. Он был офицером Британской армии и занимался топографической съемкой — в начале нашего века его часто приглашали правительства разных стран Латинской Америки для уточнения государственных границ. Для проведения этой работы ему пришлось снарядить восемь экспедиций. Из последней он не вернулся, что дало повод для всевозможных домыслов, легенд и прочих бредней, касающихся причины его исчезновения.

Фосетт пропал не один, с ним были его старший сын и помощник-англичанин. Второй сын, Брайан Фосетт, позже опубликовал его дневники, в которых полковник подробно описывал семь своих предыдущих экспедиций. Эта книга буквально напичкана поразительной информацией. Полковник Фосетт был необыкновенным человеком. За свои заслуги он был награжден Золотой медалью августейшего Королевского географического общества в Лондоне, а южноамериканские правительства, на которые он работал многие годы, буквально забросали его орденами и медалями. Можно сказать, что в каком-то смысле он был мистиком — он не сомневался, что помимо инков в Южной Америке были и другие великие цивилизации, и постоянно искал свидетельства их существования. Он так и не обнаружил ничего конкретного, но ему попадались довольно странные вещи, которые одна за одной начинают всплывать только сегодня. Например, птицы.

В лесах на склонах перуанских и боливийских Анд живет маленькая птичка, немного похожая на зимородка — она гнездится в небольших, идеально круглых отверстиях в поверхностях скал, стоящих у горных ручьев и рек. Такие отверстия можно видеть только в тех местах, где обитает эта птичка, и они есть во всех скальных породах — осадочных, метаморфических и неосадочных, таких, как гранит. Фосетт был поражен и задал себе вопрос: почему эти отверстия всегда находятся там, где маленькой птичке удобнее всего? Ответ он получил не от местных жителей, а от европейцев, которые уже более пятидесяти лет жили в этих горах. Отверстия делают сами птицы.

Фосетт стал наблюдать за ними и обратил внимание, что птицы садятся на скалы и прилепляются к ним подобно стрижам или ласточкам, облюбовавшим печную трубу. Каждая птица держит в клюве лист растения и затем начинает тереть поверхность скалы круговыми движениями до тех пор, пока лист не искрашивается. Потом она снова улетает и возвращается с таким же листом, и процесс повторяется. После примерно четырех таких операций птичка начинает клевать камень, и, хотите верьте, хотите нет, скала на глазах крошится. Через какое-то время образуется идеально круглое отверстие, достаточно большое, чтобы птица могла в него забраться, сделать гнездо, отложить яйца и вывести птенцов.

На первый взгляд это противоречит тому, что мы знаем о скалах, листьях и птицах. Но так ли это нелогично? Некоторые скалы вы можете растворить при помощи бутыли слабой соляной кислоты, а некоторые растения вырабатывают отнюдь.не слабые кислоты и щелочи. Кто возьмет на себя смелость утверждать, что какая-то порода птиц не обнаружила некое растение, которое не растворяет кератин (роговое вещество) клюва, зато крошит гранит, словно это зубной порошок?

Полковник Фосетт обратил внимание на еще два явления, имеющих отношение к данной теме. О первом ему рассказал один человек, совершивший пятимильную поездку по девственному лесу вдоль реки Пирене в Перу. Лошадь весь день хромала, и ему пришлось спешиться и вести ее в поводу. Когда он добрался до места, то обнаружил, что его шпоры проржавели практически насквозь. Пораженный, он показал шпоры своему товарищу, и тот, разволновавшись, спросил, не проходил ли он через густые заросли низкорослого кустарника с мясистыми листьями. Он ответил утвердительно, и тогда его знакомый сказал, что это именно они "съели" шпоры, добавив: "Этими растениями пользовались инки для обработки камня".

Другое наблюдение Фосетта еще более замечательное. Один англичанин, долгое время проработавший в управлении шахтами Сьерро де Паско в центральном Перу, рассказал ему следующую историю.

Он и несколько других европейцев и американцев в выходной день отправились посмотреть на древние захоронения. Они взяли с собой местного жителя, который должен был осуществлять раскопки, и прихватили несколько бутылок крепкого алкогольного напитка, весьма популярного в той местности. Они нашли несколько нетронутых могил и взялись за дело, время от времени отдавая должно возлияниям. Вскоре один из участников довольно крепко набрался и стал распекать аборигена. Дело шло к вечеру, а им больше нечем было похвастаться, кроме одной большой глиняной бутыли. Она была надежно запечатана, и, судя по встряхиваниям, в ней еще оставалась какая-то жидкость. Наконец они решили открыть ее.

В бутыли оказалась густая, черная, тягучая и неприятно пахнущая жидкость. Подпивший член компании решил, что надо провести дегустацию, и выбрал для этой цели бедолагу местного.

Приятели нацедили стаканчик и поднесли бедняге. Тот понюхал жидкость, и реакция его была мгновенной и однозначной: он побледнел, подпрыгнул и попытался сбежать. Но скучающие гринго схватили его и заставили пить (дело происходило в 1915 году, примерно за полвека до того, как сложились наши нынешние взгляды на расовые взаимоотношения). Несчастный сопротивлялся, как безумный, и наконец сумел вырваться и убежал в кусты. Во время схватки бутылка упала и разбилась, а ее содержимое лужицей разлилось по камню, на котором бутыль до этого стояла.

Предводитель "экспедиции", рассказавший об этом случае Фосетту, был поражен, увидев, что жидкость исчезла, а вместо нее весь камень оказался покрыт каким-то веществом, немного похожим на глиноподобную замазку. Жидкость исчезла, и вместе с ней поверхность камня! Соединившись, они образовали какую-то пасту, которую можно было формовать и лепить из нее все, что угодно, словно это пластилин или горячий воск!

Так существует ли сок растения, который может растворять твердые породы — даже гранит? И действительно ли древние, главным образом жители Нового Света, знали об этом давным-давно, делали из него экстракты и размягчали камни, из которых строили свои невероятные крепости, храмы и другие сооружения? Действительно ли они пользовались тем же или аналогичным веществом, чтобы размягчить камни для украшения фронтонов своих зданий, размягчая и затем формуя свои фантастические и непревзойденные лабиринты, потрясающие барельефы, скульптуры и другие произведения искусства, спокойно при этом работая пальцами, а не откалывая месяц за месяцем по кусочку камня?

Были ли индейцы Центральной и Южной Америки единственными, кто открыл этот способ? И есть ли в тропиках Азии маленькие птички, которые также делают отверстия в гранитных скалах?

Загрузка...