Ты будешь только моей

Глава 5

Высказав версию о том, что преступление мог совершить кто-нибудь из членов семьи покойного, Лариса отправилась к Нане Поленовой, его вдове.

Дверь ей открыла худенькая измученная женщина с красным, опухшим от слез лицом.

– Нана Тевосовна? – уточнила Лариса, подумав про себя, как быстро блекнут кавказские женщины. Черты лица Наны были безукоризненны, для многих тридцать пять лет – не возраст, но время, а может, страдания наложили на лицо вдовы свою косметику, и эта косметика отнюдь ее не красила.

– Вы из милиции? Проходите. – Поленова пригласила Ларису в большую гостиную, обставленную дорогой мебелью. – Садитесь.

Кулакова осматривала квартиру и думала о том, что поразило ее с первого взгляда. Все вокруг сверкало чистотой, но казалось каким-то холодным. Квартире Поленовых не хватало уюта. Отсюда мужчина всегда будет рваться на волю, даже если на кухне его ждет вкусная еда, а жена соблаговолит сменить мятый халат и стоптанные тапочки (именно в этом одеянии сидела перед Ларисой Нана, и оперативница дала бы голову на отсечение, что это ее повседневный домашний облик) на красивое вечернее платье.

– Скажите, – обратилась Кулакова к вдове, – не замечали ли вы в последнее время чего-нибудь необычного в поведении мужа?

– Нет, – тихо ответила женщина.

Оперативница помедлила секунду, чтобы задать следующий вопрос:

– Сколько лет вы вместе?

– Пятнадцать, – ответила грузинка. В ее тоне ничего не изменилось.

– Нана Тевосовна... – Лариса ругала себя последними словами, однако не могла не задать следующих вопросов: – Вы хотите, чтобы мы поймали убийцу вашего мужа?

– Почему вы спрашиваете? – Большие черные глаза не мигая смотрели на Ларису. – Вы подозреваете меня?

– Я была бы плохим сыщиком, если бы подозревала вас. – Кулакова старалась выдержать тяжелый взгляд. – Просто подготавливаю вас к одному вопросу, который необходимо задать. Вы любили Григория?

– Если вы намекаете, что я жила с ним под одной крышей, как покорная грузинская жена, отвечаю: мы не в горах. – Нана впервые за время разговора отвела глаза.

Лариса еще раз обвела взглядом гостиную. В этой большой комнате пятнадцать лет жили два человека. Они произвели на свет двоих детей, но не увековечили совместного проживания ни в фотографиях на стенке, ни в каких-то милых мелочах. Возможно, где-то на полках хранились альбомы в бархатных переплетах, с фотографиями, запечатлевшими счастливых молодоженов, а потом молодых родителей. Однако все это было убрано подальше от глаз. Мертвый Поленов не удостоился даже портрета в траурной рамке.

– Ради бога, извините меня за бестактность, – она не знала, как расположить к себе вдову. Скорее всего, это просто невозможно, однако сыщица еще не закончила беседу и не выяснила самое главное. – Я верю: вы любили друг друга. И все же Григорий – интересный мужчина на хорошей должности. Женщины к таким так и липнут.

– У вас нет сердца. – Лицо Наны приняло землистый оттенок. – Вчера мне сообщили о гибели мужа, а сегодня пытают, не было ли у него любовницы. По-моему, я ответила вам: грузинская женщина не станет терпеть унижений. Мы любили друг друга и потому прожили пятнадцать лет. Если бы не это ужасное происшествие, мы прожили бы еще как минимум пятьдесят. А теперь уходите. Я не желаю разговаривать с вами.

Лариса посмотрела в глаза вдовы, ставшие холодными, как льдинки, и, поняв: сегодня она ничего не узнает, вышла из квартиры, уверенная в своих первоначальных предположениях.

Нана закрыла за ней дверь, прислушалась к шагам и, когда на лестнице все стихло, подбежала к телефону. Набрала номер. Едва в трубке скрипучий голос произнес: «Алло», она закричала:

– Ты мразь, мразь! Ты убил его!

Ее собеседник, по-видимому, не понимал, что от него хотят, и тогда вдова заорала еще громче:

– Ты все же убил Григория, как обещал! Ты сделал это! Мразь! Ненавижу!

Собеседник тоже повысил голос:

– Ты хочешь сказать, что твоего ублюдка муженька наконец кто-то прикончил?

– Не паясничай! – Женщина билась в истерике. – Это сделал ты! Я знаю! С этого дня не подходи ко мне близко, а не то я сообщу милиции!

Она бросила трубку и, войдя в гостиную, упала на диван и разрыдалась.