Ты для меня одна

Глава 6

Маруся

Я стою перед Русланом, опустив руки и понимаю, что альтернативная реальность имеет свои плюсы. Там я свободна, как ветер, а сейчас мне в собственном теле тесно и жарко.

– Ну что, принцесса Маруся, – уголки губ Руслана подрагивают. – Игры кончились?

Спортивные штаны низко сидят на его бёдрах. Залипаю взглядом на плитках литых мускулов живота и, тяжело сглотнув, парирую.

– Только начинаются.

– Тогда пойдём с первого уровня, – Руслан прижимает меня к холодной стене. и наклоняется к моему лицу.

Его голубые глаза изучают меня так, будто мы встретились впервые.

– Моя девочка изменяла мне в Китае? – дыхание Руслана обжигает.

– Я только твоя, – обнимаю его за крепкую шею.

– И эти нежные губки не знают поцелуев? – Руслан очерчивает большим пальцем мой рот.

Я забываю, как дышать. Мои ноги кажутся мне ватными.

– Волчок, пожалуйста!

– Что, пожалуйста?

– Поцелуй меня? Я так долго этого ждала! – встаю на цыпочки и робко тыкаюсь губами в уголок его рта.

Руслан оставляет меня и отступает к кровати. Облокачивается на её спинку, и скрещивает руки на груди.

– У меня тогда что-то не складывается пазл в голове, – улыбается он своей коварной улыбкой. Белоснежные ровные зубы прикусывают губу. – Ты же мне утром сказала, что замуж не собираешься.

– Так мне пока никто не предлагал, – во мне сейчас любовь борется с гордостью, а совесть с желанием потроллить моего ненаглядного.

Папа мне сегодня выдал по первое число за то, что я Руслана в первый же день довела. Обозначил границы весьма чётко. Или мы с Русланом оформляем отношения, или нечего мне перед ним задницей крутить. Обруч, сопряжённый с такой же игрушкой Руслана, я сунула как серп за ремешок сарафана и выбралась из дома через чёрный ход. Мне казалось необходимым серьёзно поговорить с Русланом, отставив в сторону лирическую строну вопроса. Но пока я ждала, сидя на подоконнике в спальне моего любимого волчка, поняла, что единственное моё желание – очутиться в постели Руслана уже сегодня. Видимо, желание написано на моём лице так, что не сотрёшь.

Руслан смущается и отступает ещё дальше. Обходит кровать, берёт свой обруч и показывает мне его:

– А кто в этой побрякушке сегодня так смело заявил, что уже сто лет назад всё обговорено. Как эта штука работает интересно? – он вертит обруч в руках и садится на постель.

– Наши обручи с тобой на одной волне, – цепляюсь я за разговор о своём изобретении. В такой беседе я себя чувствую намного увереннее. – Всё, что происходило с тобой, когда ты его надел, происходило и со мной в этот момент.

– Ты же сидела с Фролом за столом.

– Да, мне было не очень комфортно, – я вспоминаю мокрые насквозь трусы. Подхожу к Руслану, забираю у него игрушку и бросаю рядом. – Ты меня здорово раздразнил.

– Это я тебя раздразнил? – округляются глаза у Руслана.

– Давай не будем снова ругаться, – я забираюсь на него, обхватив за бёдра ногами, как макака. Оправляю юбку и обвиваю за шею своё ненаглядное сокровище.

– Что ты делаешь, Маруся? – качает головой Руслан. – Надеюсь ты в реале не забываешь надевать трусики.

– Забываю, – смотрю ему честно в глаза и ощущаю, как Руслана снизу становится больше.

– Иди домой, котёнок, – теперь сбивается дыхание у Руслана. – Я завтра приду к твоему отцу и попрошу твоей руки. Пусть всё будет по правилам.

– Ты просто боишься прикоснуться ко мне, – иду я в атаку, почуяв свою власть над Русланом. – Тебе нужно расслабиться.

– То есть я, по-твоему, трус? – Руслан облизывает губы и скользит взглядом по моей груди, выглядывающей из корсета сарафана.

– Докажи обратное если нет.

– После свадьбы, Маруся, все доказательства после свадьбы.

– Всё с тобой понятно, – вкладываю я в голос нотки разочарования и в следующий момент оказываюсь на спине.

– Дряная девчонка! – рычит мне в рот Руслан и впивается в мои губы так, что мне даже не вздохнуть. Жадно, жарко стискивает ладонями мои плечи. Наваливается на меня всем телом и мне щекотно от его бороды. Пальцы Руслана подцепляют бретельки моего сарафана и стаскивают их одним движением. – Зачем ты так оделась? Чтобы я окончательно рехнулся.

Кровь пульсирует в моих висках, но я ещё сильнее прижимаюсь к Руслану.

– Да, – шепчу и, приподняв голову, кусаю его за нижнюю губу. – Целуй меня крепче.

– Непослушная киса, – наши языки сплетаются в бешеном танце.

Даже не подозревала, как это вкусно.

Руслан приподнимается на локте и освобождает одну мою грудь из чашечки лифа сарафана. Сминает её ладонью и теребит пальцем сосок. Моё сердце бешено стучит, дышу через раз. В этот раз мне уже понятна боль внизу живота. Коротко и рвано выдыхаю.

– Целуй меня!

Руслан сводит мои руки наверху.

– Как же ты хороша! – шепчет он и снова до боли засасывает мои губы. Заполняет мой рот своим вкусом до основания. Теперь я знаю точно, у нас одно дыхание на двоих. Мы сплетаем пальцы. Первый порыв страсти проходит, и мы упоённо целуемся, закрыв глаза. Я теряю счёт времени. Борода Руслана меня больше не смущает, скорее приятно щекочет и пробуждает фантазии. Мне хочется, чтобы мой возлюбленный зацеловал меня от макушки до пяток. Руслан отрывается от моих губ и вжимается между моих бёдер своей плотью.

– Я люблю тебя, Маруся! Мой волчонок ждёт встречи с твоей девочкой.

– Ты называешь его волчонком? – указываю я глазами вниз.

– Ты же сама так прозвала моего парня в своей игрушке.

– Когда? – с трудом соображаю я.

Голова кружится, словно я с карусели слезла!

– Когда пришла в развратных чулочках, – Руслан трётся носом об мой нос, – и сказала, что хочешь поближе познакомиться с волчонком.

– Я вообще-то имела ввиду тебя, – тянусь к Руслану и срываю с его губ короткий поцелуй. – Но давай так и будем называть ту штуку, которой ты сейчас порвёшь и себе штаны, и мне платье.

– Нет, котёнок, – улыбается Руслан. – У нас сегодня лишь первый уровень. Я вообще по-другому представлял наш первый поцелуй. Думал, он будет, если будет, робкий, нежный.

– Тебе не понравилось? – обида сжимает моё сердце.

– Что ты, Маруськин! – бросается Руслан тут же зализывать случайно нанесённую рану. – Это лучшее, что случилось со мной. Честно.

– Тогда почему ты не хочешь пойти дальше сегодня?

– Котёнок, я уже не совсем понимаю, кто из нас девственник, – смеётся Руслан. – Что хочешь со мной делай, но мы будем с тобой сегодня просто обниматься и целоваться.

Он покрывает поцелуями моё лицо, дразнит языком мои губы. Хватаю обруч и напяливаю его Руслану на голову. Изворачиваюсь и надеваю на голову свой.

Руслан набрасывается на меня и облизывает мне щёки. Я зарываюсь руками в его мохнатую шерсть и шепчу.

– Тихо волчок, тихо! Залижешь ведь до смерти. Ценю твою преданность, но не забывай, кто ты и кто я.

Руслан отпрыгивает в сторону и в недоумении смотрит на меня.

Я приподнимаюсь, утопая ладонями в пушистом мху. Серп луны отражается в зеркальной глади лесного озера. Высокие корабельные сосны верхушками теряются в ночном небе. Синий бархат длинного платья холодит тело, и я окликаю Руслана.

– Садись рядом, посидим ещё немного, и я пойду. Нужно вернуться в замок до рассвета.

Руслан скулит и, упав на живот, скребёт лапами по стоящим торчком ушам. Подвигаюсь к нему и треплю по холке.

– Пушистик мой, чего ушки чешешь? Возьму завтра у матушки снадобье и ветошь, почистим.

***

Маруся

Снимаю корону и вновь оказываюсь в спальне Руслана.

– Баба-яга ты, а не принцесса! Я тебя этой ветошью свяжу и задницу надеру! Превращай меня назад! – Руслан мечется по постели и машет руками в воздухе. – Открой калитку! Я не буду спать в лесу. Фроловна, стоять!

Он хлопает себя по ушам и орёт:

– Ну попадёшься мне завтра!

– Сам ты баба-яга! – улыбаюсь я, поправляя лямки сарафана. – Походи волчонком, почувствуй, как плохо, когда тебя бросают. Как ты там напевал? По-ра-по-ба-бам? Ну-ну.

Облокачиваюсь на спинку кровати и с грустью смотрю на искажённое гневом лицо моего возлюбленного. Он по-прежнему самый красивый и самый желанный для меня мужчина на свете. Любимый до дрожи от макушки до пяток! На века.

Руслан успокаивается и кладёт руки под голову. Пора валить. Если он без истерик ощупает свои волчьи уши, то без труда найдёт клипсу. Пусть до утра остынет маленько. Схватив сумочку с подоконника, я бросаюсь к лестнице и сбегаю по ступенькам. Трясущимися руками открываю замок и слышу шаги Руслана, сопровождаемые отборной бранью. Пулей вылетаю на улицу и несусь к калитке, разделяющей наши участки. Падаю за розовый куст и трясусь от страха, как заяц. По всему периметру двора вспыхивают слепящие глаза прожекторов. Из-за угла нашего дома вылетают Корж и Нафаня, с лаем несутся прямо на меня. С визгом выбираюсь из цветника и влетаю головой в крепкий живот.

– Сидеть! – останавливает Руслан одним словом питбуль-команду и хватает меня за ухо. – Попалась?

Слышу, как за моей спиной с грохотом открывается окно.

– Мои легионы! Рус, ты ещё не угомонился? – насмешливый голос отца заставляет меня зажмуриться от стыда.

Сейчас Руслан сдаст меня со всеми потрохами. Выворачиваюсь из его рук. Во всех окнах уже горит свет. Егор стоит на крыльце с ружьём в руках. Корж и Нафаня единственные, кто рады ночной заварушке и по-собачьи довольно лыбятся, высунув набок языки.

– Да вот решил вспомнить молодость, погулять с девушкой под луной, – Руслан кладёт мне руку на плечо.

– А что скажет девушка? – в окне рядом с Фролом появляется Марго, запахивая на ходу белоснежный пеньюар.

– Мы давно не виделись, – машу родителям рукой. – Просто поболтать встретились.

– А коленки чего в земле? Молились? – притворно зевает Фрол. – Давай-ка домой, радость моя.

Он обнимает Марго за талию и прижимается губами к её виску. Чересчур жарко. Похоже, я их тоже не от молитвы оторвала.

– Пап!.. – ощущаю, как кровь заливает меня краской до кончиков ушей.

– Я всё сказал!

– Иду! – поворачиваюсь к Руслану и встаю на цыпочки. – До завтра, солнце.

Он тяжело дышит и до боли сжимает мою талию.

– До сегодня, ваше высочество! – глаза его сужаются в узкие щёлки.

– Мне уже начинать бояться? – сердце стучит у меня где-то под горлом.

– И в лес не ходить! – подмигивает мне Руслан и, коснувшись губами моего лба, отпускает. – Он полон неожиданностей.

Поворачиваюсь к дому. Моя вотчина уже снова погрузилась в темноту. Иду к крыльцу, ощущая спиной взгляд Руслана. Не оглядываясь, скрываюсь за дверью и бегу к себе. От жарких поцелуев Руслана печёт губы, а на плечах наверняка остались синяки. Если так пойдёт, то я ещё буду ходить и с синей попой. Родители, к моему счастью, не удосужились покинуть спальню. Поворачиваю ручку двери и, выдохнув с облегчением, вваливаюсь в свою комнату.

– Мусь, ну как?

– Целовались?

– Было что? Давай колись?

– А с бородой щекотно?

На моей кровати полное собрание сочинений четы Гориных. Мэл, Варенька с Есенией и Ксюха в разномастных пижамах развалились на моей огромной постели. В Китае у меня была весьма скромная лежанка, иначе не назвать полку, приколоченную к стене, а здесь королевская кровать под балдахином. Вздох вырывается из моей груди. Не лежалось мне дуре тихонечко в жарких объятьях Руслана.

– Военный совет переносится на утро, девчата! – пытаюсь призвать сестёр к дисциплине.

– Ну, Марусенька, – скатывается с кровати Ксюха и подбегает ко мне, – ну, пожалуйста!

Её серые глаза сияют так, будто не сестра со свиданки пришла, а Снегурочка на утренник.

– Весь дом на ноги подняла, – садится на постели Мэл, – так что не съезжай с темы. Было что?

Я прижимаю к себе Ксюху и кручу пальцем у виска, подавая сёстрам знаки глазами.

– Не было, конечно. Руслан завтра придёт к отцу просить моей руки.

Ксюха берёт меня за запястье и переворачивает ладонью вверх.

– Ты их помой хоть, – вздыхает она. – Попроси Еську, она тебе и маникюр забабахает. А то вон, ноготь сломался.

– Отец знает, что ты у Руса была, – Есения кивает на Варю. – Мы слышали, как он спускался с мансарды и жаловался маме.

– Да, он сказал, что вы те ещё два беса, и вас нужно поскорее поженить.

– Значит с нами всё ясно. – Я смотрю на окно спальни Руслана, и низ живота скручивается в тугой узел от воспоминаний. – Вы мне расскажите лучше о себе. Я только быстренько под душем сполоснусь.

Через десять минут наша банда в полном сборе сидит на моей постели плотным кружком:

– Мэл в Диму втюрилась, – докладывает Ксюха и тут же получает щелбан от сестры.

– Ничего и не втюрилась! – краснеет Мэл. – Просто нравится.

– Какой Дима-то? – из нашей тусовки никто на ум с таким именем и не идёт. Сейчас такие имена навороченные, что Димы, Саши, Лёши и иже с ними скоро канут в лету, если снова не войдут в моду.

– Какой, какой! Наш Дима! Волконский!

– Наш финансист? Ему же за сорок! – хватаюсь я за голову. – Мэл! Ты чего? И женат он.

– Знаешь, твой Рус тоже не мальчик, – Мэл толкает меня плечом.

– Не варить же нам этого Диму, – разводит Ксюха руками.

– К тому же, с третьей женой он тоже развёлся, – зевает Варя и кладёт голову на плечо Мэл. – Так что надо брать.

– Нормально! А что сам Дима? В курсе ваших далеко идущих планов? – припоминаю, что Мэл всегда выделяла папиного друга из его остальной мафии.

– Ему кинодиву подавай, – вздыхает Мэл.

– И что? Ты красавица, умница. Коня остановишь и тигра побьёшь.

– Это его и смущает, я думаю, – Есения кокетливо заправляет белокурую прядку за ухо. – А Мэл и слушать нас не хочет.

– Хочу! – всхлипывает Мэл. – Не получается у меня. Не умею я все эти платья носить.

– Маленькая ты моя, – я обнимаю Мэл, и она утыкается носом мне в плечо. – Неужели ты думаешь, что вместе мы одного парня не сделаем? Только слушай нас и пойдёшь через два года к алтарю с Волконским. Ну-ка, встань.

Мэл поднимается с постели и встаёт, как вратарь на ворота.

– Выпрями спину, грудь вперёд! Волосы распусти.

Я любуюсь сестрой. Два синих озёра с надеждой смотрят на меня. Мэл и Ксюхе в семье по наследству передался цвет глаз отца. У Мэл мальчишеская фигура: широкие плечи и узкие бёдра.

– Загляденье, а не девочка! Да одними твоими светлыми кудряхами можно мужиков с ума сводить.

– А сама тогда их почему выпрямляешь? – Мэл забирается обратно в наш тесный кружок, обнимает меня за плечи и валит на подушку. – Пощекочем её, девчонки? Пусть про Руслана колется!

На меня наваливается куча мала, и наш хохот вызывает тяжёлую артиллерию.

Мы не слышим, как открывается дверь.

– Обезьянье царство! Я спать сегодня буду или нет?

В долю секунды наш клубок распадается, и пять всклоченных девиц, усевшись на колени, устремляют взгляд на отца.