1493eb8365fb478ca76fd875834b3d73

даже не на сцене.

—О, абсолютно уверена—, отвечает она, поднимая телефон и нажимая на

кнопку записи, как только музыка начинается. Легендарное интро —Pour Some Sugar on Me— группы Def Leppard взрывает колонки, и Дин, как

опытный фронтмен, начинает громко петь, привлекая внимание всей

аудитории к сцене. Грэм стоит там с раскрытым ртом, явно то ли в

изумлении, то ли в отвращении от полного самоотдачи партнёра. Толпа

сходит с ума, когда гитарное соло этой всем знакомой

восьмидесятнической классики пронзают динамики, а бас вибрирует по

каждому сантиметру переполненной комнаты.

Нет. Не может быть. Они поют эту песню.

Дин выдергивает микрофон из стойки, прямо вставая перед целым

роящимся сгустком девчонок и двигаясь так, что это одновременно

неловко и… странно возбуждает?

Клэр и я смотрим друг на друга, обе совершенно ошарашены этим

неожиданным поворотом событий, и начинаем безудержно орать, мчимся к

сцене.

Она передает мне свой телефон, который всё ещё записывает, и подносит

руки ко рту, как мы приближаемся. —Уууух, снимай это, детка!— Дин,

наверное, услышал её, потому что между куплетами его лицо озаряется

широкой улыбкой, и он делает шаг в нашу сторону.

Несмотря на то, что слышно, как падает в обморок бесконечное море

женщин, очевидно, Клэр — единственная, кому он поет серенаду сегодня

вечером. Дин покачивает бедрами в такт музыке, прерывая зрительный

контакт с Клэр только для того, чтобы повернуться к Грэму, который стоит

там и выглядит как очень сексуальный олень в свете фар.

Грэм закрывает глаза и кладет обе руки на микрофон. Я вижу, как

расширяется его впечатляющая грудь, когда он делает большой глоток

воздуха.

Он наполовину поет, наполовину говорит слова песни о том, как он берет и

встряхивает бутылку, и я не могу сдержать улыбку на моем лице. Он

покачивает бедрами из стороны в сторону, показывая, что наконец-то

расслабился, а когда снова открывает глаза, то одаривает меня самой

ослепительной и дьявольской зубастой улыбкой, которую я когда-либо

видел.

В идеальной синхронизации с грохочущей музыкой он хватает свой

микрофон с подставки и устремляется к выходу на сцену. Опустившись на

колени, Грэм преодолевает оставшееся расстояние и резко останавливается

прямо перед тем местом, где мы стоим.

Я с радостью подчиняюсь, когда он напевает, что нужно посыпать его

сахаром, и двигает бедрами в моем направлении. Когда Дин снова

присоединяется, они вдвоем устраивают шоу всей своей жизни, заставляя

нас с Клэр аплодировать еще громче. Я знаю, что завтра у меня не будет

права голоса, но мне все равно. Это действительно самая дикая

неожиданность и все же, это потрясающий момент в моей жизни, и, глядя

на лица Дина и Грэма, которые явно наслаждаются каждой секундой

пребывания в центре внимания, я знаю, что сегодняшний вечер будет

незабываемым.Грэм поет о обольстительно горячей и липкой вате, так

сладко и в шок всех присутствовавших, в том числе и мне, он хватает

подол его рубашки, и разрывает ее, обнажая самые вкусные набор кубиков.

Толпа сходит с ума, разражаясь смесью аплодисментов и коллективного —

Боже мой. Мой деловой и организованный мужчина дает шанс каждой

рок-звезде заработать свои деньги и при этом выглядит как офигенная

модель, и он никогда не привлекал меня так сильно.

Его волосы слегка растрепаны, а на загорелой коже начинают проступать

капельки пота. Поэтому, когда я провожу руками по его обнаженной груди

и животу, как хорошая поклонница, которой я и являюсь, я не могу не

наслаждаться моментом величия Грэма и Дина.

Когда толпа осыпает их обоих еще более бурными аплодисментами, до

боли громкими воплями и даже брызгами своих напитков, эта версия

Грэма — его беззаботная, раскрепощенная и до боли красивая версия —

навсегда останется в моей памяти.

Новое сообщение

Кому: Лана Тэйлор

Тема: 3—5 часть

Лана,

Ты слышишь мой абсолютно профессиональный визг с того места, где ты

сидишь? ДА!

Эти изменения были именно тем, что я искал. Твой голос действительно

сияет в этих моментах!

Я одержим этой фразой:

Часто определяющие моменты нашей жизни проходят мимо нас без

всякого предупреждения. Но иногда — самым мимолетным и едва

уловимым образом — момент настолько сильно потрясает нас, что мы

остро осознаем, насколько навсегда изменилась наша жизнь.

Совершенство. НИКАКИХ ЗАМЕЧАНИЙ!

Вы лишили меня дара речи!

Уилл

PS: Как, черт возьми, я не знал о Boone Burger? WOW. 10/10 Моя очередь

рекомендовать, и я буду держать это в русле еды — в следующий раз, когда вы захотите попробовать отличную итальянскую еду, вы просто

обязаны попробовать “У Ноны” на главной улице.

Абсолютно меняет жизнь.

Глава XIII

Подожди... ты пригласила Лану? в дом к твоим родителям?

— Я думал, что уже говорил об этом Клэр раньше. Видимо, нет.

Она смотрит на меня с пассажирского сиденья, пока мы едем к моим

родителям, делая паузу между тем, как выбирает следующую песню 90-х, чтобы мы могли ее спеть.

—На самом деле, это не так уж важно!— Я пытаюсь не делать из этого

большую проблему. Чувствую, как у Клэр начинают работать шестеренки, поэтому добавляю:

—Честно говоря, на нашей последней встрече я просто почувствовал, что

у нее нет местной поддержки, а учитывая всю работу, которую она делает

над книгой, я подумал, что ей не помешает немного... отвлечься?— Тем

более, зная ее историю, она может и не прийти вообще.

—Понимаю. Правда...— Это не похоже на Клэр, которая обычно

придерживается принципа —чем больше, тем веселее. —Но разве ты не

думаешь, что это может быть слишком большим давлением для этой

вечеринки? И немного странно?

—Да, разве ты не переживаешь о том, чтобы познакомить своих родителей

с этим невероятно привлекательным новым мужчиной в твоей жизни?—

вмешивается в разговор Дин, высовывая голову между нами. Почти забыл, что он там сзади!

—Черт! Теперь переживаю... спасибо за напоминание, команда.

Трое из нас смеемся, и да, хотя я действительно переживаю по поводу

того, как познакомлю Грэма с родителями, я знаю, что они его точно

полюбят. Как его можно не полюбить?

Мы поворачиваем на знакомую улицу в районе моих родителей в самом

центре пригородов Нью-Йорка — настоящее путешествие в прошлое, особенно с Клэр на переднем сиденье. После того как мы закончили школу

и колледж, наша профессиональная жизнь захватила все остальное, и

кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как мы были здесь вместе.

Но независимо от того, как много времени прошло, когда я подъезжаю к

скромному двухэтажному дому моей семьи, всегда возникает одно и то же

чувство: дом.

Грэм стоит, прислонившись к своему припаркованному внедорожнику, когда я въезжаю в подъезд, и его улыбка растягивается по всему лицу, как

только он нас замечает. Я смотрю на часы и тихо смеюсь про себя, отмечая, что я бы начал переживать, если бы Грэм не приехал на двадцать

минут раньше — к мероприятию, на которое я его пригласил. Хотя

маленькая часть меня хотела бы побыть с родителями наедине, чтобы

напомнить им, чтобы они вели себя прилично в его присутствие здесь, такой красивый и расслабленный, заставляет мое сердце биться быстрее.

—Ну, здравствуй, красавчик, — говорю я, выходя из машины и с

интересом оглядывая его — не особо скрывая свой взгляд. Что ж, мне всё

равно.

Грэм одет гораздо более повседневно, чем в офисе, где его всегда можно

увидеть в костюме с галстуком, но, безусловно, он пришел готовый

впечатлить — в темных джинсах, облегающих фигуру, сером свитере под

строгим пиджаком. Его глаза скрыты за черными затемненными

авиаторами, и, когда я думаю, что он не может стать еще более идеальным

в этот момент, он проводит рукой по своему небрежно уложенному волосу

и посылает мне свою ослепительную улыбку. Моё тело замирает.

Как он вообще существует?

Он притягивает меня к себе в обнимку, и это опьяняющее сочетание его

аромата и его присутствия заставляет меня таять в его сильных объятиях.

—Я скучал по тебе—, говорит он мне на ухо, его щетина заставляет по

спине пробежать мурашки.

Инстинктивно я обвиваю его шею руками, одновременно с этим он держит

меня за бедра, притягивая нас друг к другу еще сильнее. Грэм оставляет

горячий след поцелуев от моей челюсти вдоль щеки и очень нежно

касается моих губ, заставляя меня невольно застонать от удовольствия.

—Сто процентов мои родители... определенно смотрят из окна—, говорю я

между мучительными поцелуями.

—Хорошо— отвечает он игриво, целуя меня еще раз, его губы

задерживаются на моих еще на мгновение, пока он обвивает свои руки

вокруг моей спины. —Надеюсь, они видят, что я делаю тебя счастливым!

Я прижимаюсь лбом к его лбу, касаясь ладонями его груди. - Я думаю, все

это видят, - признаю я, и это правда. Не думаю, что кто-то когда-либо

видел меня такой счастливым.

— Ладно, голубки... Мы можем зайти внутрь? - Кричит Дин с того места, где они с Клэр ждут на подъездной дорожке. Мы с Грэмом оба

рассмеялись.

- Пошли, - говорю я, дергая его за руку. —Давай покончим с этим!”

—Секундочку...

Он поворачивается и открывает дверцу своей машины, доставая бутылку

вина и великолепный букет белых пионов. Кто этот мужчина?

—Ты принес цветы моей маме?— Спрашиваю я сквозь улыбку, а

улыбаюсь я так широко, что у меня начинают болеть щеки.

—Конечно… Я хочу, чтобы она меня полюбила, — говорит он, тряся

бутылку красного вина. —И твой папа тоже—. Все мои предыдущие

переживания исчезают, когда мы присоединились к Клэр и Дину и

направляемся к двери моего родного дома. Как по заказу, она

распахивается, и на пороге появляются восторженные лица моих

родителей, которые с громкими криками стремглав бросаются к нам.

—Уилл!— полушепчет, полукричит моя мама, бросаясь ко мне. Несмотря

на весь этот шум, в объятиях мамы есть нечто особенное. Я вижу, как мой

папа обнимает Клэр, плотно прижимая её, с теми же теплотой и

привязанностью, с которыми он всегда её обнимал, ведь она проводила

почти каждый день с нашей семьей, когда мы росли, и слышу, как она

знакомит его с Дином.

Моя мама всегда была маленькой, но с огромной личностью, которая

заслуженно получила кличку “Петарда” от моего папы. Он всегда говорил,

что это потому, что она наполняет его мир светом, но я всегда считал, что

это потому, что она умеет создавать настоящий спектакль.

Она кладет руки мне на лицо, и, глядя ей в глаза, я понимаю, что она

выглядит так, как я всегда её знал. Может, с небольшими морщинами и

случайными седыми волосками в её темных блондинистых локонах, которые она мне сказала, что полностью принимает. —Так приятно тебя

видеть, сынок — слышу я в её голосе эмоции, когда она снова крепко

обнимает меня.

Я целую её в щеку. —Так приятно тебя видеть, мама. Хотел бы

представить вам одного человека…— говорю, делая шаг назад к Грэму, когда мой папа присоединился к нам. Клэр и Дин любезно зашли внутрь, предоставив нам немного уединения для знакомства. —Мама, папа… это

Грэм Остин, мой парень. Грэм, это моя мама, Лиз, и мой папа, Джон.

— Так приятно наконец встретить вас, мистер и миссис Коэн, — говорит

Грэм, протягивая руку. — Уилл много о вас рассказывал, только хорошее.

Мои родители улыбаются, явно польщённые его формальностью и общей

“грэмовской” харизмой.

— О, дорогой, называй меня просто Лиз, — отвечает мама, обнимая Грэма

с таким энтузиазмом, что ей приходится вставать на цыпочки, чтобы

обвить его шею руками. Она подмигивает мне через его плечо, шепча —О, Боже—, явно чувствуя силу его мышц и, возможно, задерживаясь чуть

дольше, чем следовало бы. Только моя мама.

— И я полагаю, эти для меня? — шутит папа, принимая цветы от Грэма и

крепко пожимая ему руку. — Они прекрасные… не стоило, Грэм.

— Они не так красивы, как вы, Джон, — быстро отвечает Грэм. Да, он

явно прекрасно впишется в эту компанию.

— О, Господи… не обращай внимания на него, — говорит мама, отшлёпывая папу по руке и обнимая Грэма. — Заходите, ребята, еда почти

готова!

Мы заходим в дом, и знакомый запах её любимых свечей с ароматом

сахарного печенья встречает нас, как только мы переступаем порог.

Независимо от того, что изменилось в моей жизни, возвращение домой

всегда ощущается как шаг назад во времени. Всё осталось точно так же,

как я помню: антикварная деревянная скамья в прихожей, которая когда-то

принадлежала моей бабушке, рассеянные золотые рамки с детскими

фотографиями, слегка потертая, но уютная мебель. Я погружаюсь в

успокаивающую ностальгию, пока мы с Грэмом снимаем обувь и

присоединяемся к Клэр и Дину, которые уже удобно устроились на диване.

— Чем могу помочь, Лиз? — спрашивает Грэм у моей мамы, которая уже

активно занимается приготовлением пищи в кухне. Я знаю, что он хочет

произвести хорошее впечатление, но это именно тот человек, которым он

является на самом деле — всегда готов предложить руку помощи.

— Абсолютно ничего, молодой человек, — говорит она, провожая его из

кухни. — Я именно для этого родила ребёнка, чтобы он помогал. Иди, располагайся, милый.

Грэм поднимает руки в знаке отступления и идёт в гостиную к остальным, явно неуверенный в том, что не помогает, но старающийся выглядеть

расслабленным.

— Чем могу помочь, мама? — спрашиваю я.

Она ставит передо мной разделочную доску.

— Можешь закончить салат? Всё, что нужно, в ящике с овощами.

Я иду к холодильнику, беру все ингредиенты, которые она загрузила, и

выкладываю их в раковину. Тщательно мою листья салата и овощи, сушу

их и выкладываю на стол перед собой.

— Ну что? — шепчет мама, подходя ко мне и нежно толкая меня боком.

— Что?

Она театрально охает, что заставляет Грэма на мгновение повернуть голову

в нашу сторону. Мы с мамой хихикаем, но притворяемся, что не замечаем.

— Не тяни, Уилл... расскажи всё! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

— она умоляет меня, как маленький ребёнок, тянет за руку, из-за чего мне

становится невозможно нарезать болгарский перец.

— О, боже, мама… ладно, ладно! — говорю я, понимая, что она точно не

отпустит меня, пока я не скажу что-то, чтобы удовлетворить её

любопытство. — Всё идет очень хорошо. Как ты знаешь, мы с Клэр и

Грэмом работаем вместе, и он просто... — мой голос затихает, и я

поднимаю глаза, чтобы посмотреть на Грэма. Он стоит и смотрит на стену

с семейными фотографиями в гостиной, пока Дин и мой папа обсуждают

колледжский футбол.

— ...сногсшибательно красив? — завершает мой рассказ мама, снова

толкая меня боком.

— Ну, очевидно, — отвечаю я, поворачиваясь к ней и кладя нож на

разделочную доску. — Но кроме этого, трудно объяснить… с Грэмом всё

как-то правильно. Как будто где-то по пути мы должны были найти друг

друга. Банально, да?

Она берет меня за руку.

— Думаю, большинство людей назвали бы это удачей, сынок. Звучит

серьёзно… — Маме всегда было легко говорить со мной. Она как-то

интуитивно понимает всё, что нужно, без лишних слов. Но это впервые

для нас... у меня никогда не было настоящих серьёзных отношений, тем

более таких, в которые я включаю семью. Часть меня на самом деле рада

её энтузиазму.

— Это действительно серьёзно, — признаюсь я, встречая её тёплый

взгляд. — Я правда влюбляюсь в него, мама.

Она снова обнимает меня, её материнская интуиция понимает, что мне это

нужно. И она права.

— Думаю, это чувство взаимно…

— Откуда ты знаешь? Ты познакомилась с Грэмом всего пять секунд

назад...

— О, дорогой… думаю, весь район чувствовал те искры, что вы с ним

испускали на подъездной дорожке, — говорит она, сильно похлопывая

меня по щеке. — А теперь поторопись с салатом, я умираю от голода!

Классическое “мамы Лиз” завершение. Ах, как я скучал по этому. Не могу

удержаться от смеха, наблюдая за своей всезнающей мамой, которая снова

возвращается к приготовлению ужина. Грэм всё так же оживлённо

исследует семейные фотографии, теперь его сопровождает мой папа, который указывает на одну фотографию за другой, его энтузиазм растёт с

каждым кадром. Похоже, они прекрасно ладят.

Когда я уже собираюсь поставить на стол салат, который я приготовил —

вполне мастерски, если честно — раздаётся звонок в дверь.

— О, это, наверное, Лана! — говорю я, торопясь к двери, и те нервы, которые я чувствовал раньше, начинают постепенно возвращаться.

— Эй… ты пришла! — говорю я, открывая дверь с таким размахом, что

она громко стукается о стену. Лана одета скромно: светло-коричневый

свитер, обтягивающие джинсы, заправленные в коричневые кожаные

сапоги.

— Я же говорила, что приду, — смеётся она, когда я приподнимаю бровь, вспоминая нашу историю. — Ладно, ты победил… но это другое. Это твоя

семья! Несмотря на уверенность в её голосе, я чувствую её

нерешительность.

— Ну что, заходи… обещаю, они не кусаются. По крайней мере, не в

первый раз. — Я отступаю в сторону, показывая ей, чтобы она вошла.

— Ха-ха… держи, — говорит она, передавая мне миску, которую держала, проходя мимо. — Я принесла салат. Ну, конечно, принесла.

Глава XIV

Грэм и я теперь вдвоём в моей детской комнате после того, как съели

слишком много еды и выпили ещё больше вина. Лана ушла первой, но

только после того, как впечатлила меня своей способностью отвечать на

все вопросы моих родителей, одинаково поддерживая их харизму и

энтузиазм. В основном вопросы касались того, каково работать со мной и

забочусь ли я о ней… но они всё-таки сумели выудить несколько

интересных фактов из её обычно замкнутой личности.

Например, я узнал, что она родом из Среднего Запада и что она владеет

четырьмя языками. Клэр и Дин задержались немного дольше, уступив

настойчивости моей мамы, чтобы мы все сыграли в карты. Но в конце

концов, они решили завершить вечер, забрав мою машину и поехав

обратно в город, чтобы я мог поудобнее доехать домой с Грэмом. Я

надеялся, что не придётся ночевать в своей детской комнате, но Грэм

удивил меня, сказав, что будет весело.

Вот мы и здесь.

Несмотря на все мои переживания, этот вечер прошёл исключительно

хорошо, особенно между Грэмом и моими родителями. С того момента, как он вошёл в наш дом, они встретили его с теплотой и традиционным

энтузиазмом, который, я был уверен, мог бы его немного ошеломить, но, как обычно, Грэм справился с каждым моментом вечера с грацией и

обаянием.

Из нас двоих, думаю, я был тем, кто ощущал себя несколько

ошеломлённым. Возвращение сюда, в дом, который определял большую

часть моего раннего детства, и наблюдение, как Грэм так естественно

общается с моей семьёй, казалось сном. Он на самом деле первый парень, которого я привёл с намерением познакомить с родителями. Конечно, были

и другие, кто так или иначе встретился с моей семьёй, но это никогда не

было чем-то, что я планировал.

С Грэмом я действительно хотел этого — впустить его в свой мир и

показать ему ту жизнь, которую я жил до того, как стал тем человеком, которым он меня знает. Почти.

Сейчас, наблюдая, как он изучает вещи, которые я больше всего ценил в

детстве… мою коллекцию книг, случайные ленты и трофеи, которые я

накопил, и как он даже надел мою куртку старшеклассника — о, Боже, вот

это зрелище — я не могу не почувствовать, что всё, что происходит между

Грэмом и мной, гораздо более серьёзно, чем всё, что я когда-либо

переживал. И хоть эта мысль пугает меня до чёртиков, она всё равно

вызывает самую широкую улыбку на моём лице. Это побуждает меня

подойти к Грэму, который рассматривает мою коллекцию билетов в кино

на пробковой доске, и обнять его, положив щёку на его плечо.

—О, привет, — говорит он тем самым тоном, который я так люблю, кладя

свои руки поверх моих, когда я крепко его обнимаю.

—Тебе понравился вечер? — спрашиваю я нервно, нежно целуя его в шею

и вдыхая запах, который теперь можно назвать только его запахом.

Он поворачивается ко мне так, чтобы мы стояли лицом к лицу, не отпуская

меня, и дарит мне широкую, ослепительную улыбку.

—Это был потрясающий вечер, правда,— отвечает Грэм, поднимает руку и

кладёт её на моё лицо, проводя большим пальцем по щеке. —Я понял, откуда у тебя эти милые причуды. И твои родители — просто прелесть.

Мне нравится, как сильно они друг друга любят, даже после всех этих лет.

Приблизив мое лицо к своему, Грэм целует меня так, что все напряжение, сомнения и неуверенность, которые я испытывал, мгновенно

улетучиваются. Я никогда не перестану удивляться мягкости его губ на

моих, которая резко контрастирует с его двухдневной щетиной. Когда я

углубляю поцелуй и прижимаюсь к нему крепче, желая большего, Грэм

отстраняется. Это впервые.

— Теперь, когда ты со мной наедине, —говорит он , не отрывая губ от

моих, пока я тяну за пояс его джинсов. Моя рука медленно скользит по

упругой коже его бедра, чувствуя, как он дрожит от моих прикосновений, когда моя рука движется вниз. —Я... я действительно хотел спросить тебя

кое о чем—Его голос звучит неуверенно, даже нервно, и я мгновенно

заинтригован. Но не настолько, чтобы убрать руку с его промежности.

—Э...все в порядке? Что случилось?

Он подводит меня к моей кровати, которая стала гораздо меньше, чем я

помню, в натуральную величину. —Посиди со мной? Паника мгновенно

разливается по моим венам. Почему это вдруг кажется таким серьезным?

Я сижу рядом с Грэмом, и мое тело напрягается от беспокойства, потому

что я буквально не представляю, что он собирается сказать. —Когда ты

помогал своей маме на кухне, я смотрел на ваши семейные фотографии, которые развешаны вокруг

Дерьмо. У меня кровь стынет в жилах, потому что я точно знаю, о чем он

собирается меня спросить. Как, черт возьми, я мог забыть об этой

фотографии?

—Я заметил старую фотографию, где тебе не больше десяти или

одиннадцати лет, но ты был с кем-то, кто явно не был тем мужчиной, которого я встретил сегодня вечером. Я спрашиваю только из любопытства

и абсолютно уважаю твою личную жизнь... —его голос затихает, когда он

смотрит куда угодно, только не на меня. Грэм сейчас волнуется? Я

соображаю, как вести этот разговор, не вдаваясь в подробности, но в этот

момент, глядя на Грэма — на котором, кстати, все еще надета моя

университетская куртка, — как, черт возьми, я могу не открыться этому

человеку? Снова и снова он показывал мне, что он не склонен к

осуждению, поэтому самое меньшее, что я могу сделать, это быть с ним

полностью честным. Как бы это ни противоречило всем моим желаниям, когда дело доходит до этой ситуации, он этого заслуживает.

Вероятно, заметив или почувствовав мое внутреннее смятение, Грэм

протягивает руку, берет обе мои руки в свои и говорит: —Забудь, что я

спрашивал…это был лишний вопрос.

— От тебя никогда ничего не бывает лишним, красавчик... —выдыхаю я.

Грэм внимательно смотрит мне в лицо, его глаза полны беспокойства, что

он, возможно, перешел все границы. Последнее, что хочу, чтобы он

чувствовал, что сделал что-то не так, потому что это не так. Он, как всегда, идеален. Дыши, Уилл.

—Ты видел ту фотографию? Это мой биологический отец, — выдыхаю я с

закрытыми глазами. Там. Это распространено по всему миру, и, казалось

бы, ничего катастрофического не произошло. Еще.

—О, хорошо, значит, Джон - твой отчим...

—Нет—отвечаю я более решительно, чем, вероятно, хотел, заставляя

Грэма откинуться назад. Это всегда было для меня такой щекотливой

темой, особенно когда я был моложе, и это одна из причин, почему я

перестал вспоминать своего отца. Одна из них. — Нет... он мой отец.

Всегда был и всегда будет. — Мое заявление неловко повисает между

нами, посылая волны неприятного жара по каждому сантиметру моего

тела. Вот почему я никогда добровольно не поднимаю эту тему. Не из-за

него или моего прошлого… и даже не из-за того, что я чувствую, а из-за

физической реакции на это,что вызывает во мне это чувство. Думая о нем, я чувствую себя так, словно меня охватило пламя, жгучий ожог, которого

мне удавалось избегать последние десять лет.

—Джон и моя мама были вместе, сколько я себя помню— пытаюсь

объяснить я, делая длинные, контролируемые вдохи. — Мой отец служил в

армии и часто отсутствовал. Когда я все-таки увидел его, это...было ... — У

меня пересыхает во рту при воспоминании о времени, проведенном с ним.

С тех пор прошло много лет я видел его, и боль все еще такая же острая.

—Я просто всегда называл Джона папой, потому что именно таким он был

для меня я люблю его с того момента, как он появился в моей жизни. Он

мой отец.

Грэм, который всегда очень тщательно подбирает слова, кажется, глубоко

задумался, его лоб наморщен, когда он смотрит на наши переплетенные

руки.

—Прости, —шепчу я. — Я знаю, что это, наверное, странно, и ты, наверное, думаешь...

—Тебе абсолютно не за что извиняться, — перебивает он мягким тоном, встречаясь со мной взглядом.

Это я сожалею, Уилл. В мои намерения никогда не входило поднимать

тему, которая причиняет тебе боль или вред

Я прижимаюсь к нему плечом, кладу голову ему на плечо и кладу руку ему

на ногу. —Это так на меня похоже. У большинства людей нет проблем с

тем, чтобы рассказывать о своих семьях, независимо от того, какой багаж к

этому прилагается. —Я касаюсь губами его подбородка и говорю: —Мне

просто не нравится, когда напоминают обо всем, что с ним связано.

—Это совершенно нормально, и еще раз прошу прощения, что заговорил

об этом— выдыхает он. —Но я надеюсь, ты знаешь, что я никогда не стал

бы осуждать тебя или думать о тебе как-то по-другому из-за того, кто есть

в твоей жизни или нет, или откуда ты родом. Я понимаю сложности

семейной жизни, так что, если ты когда-нибудь захочешь поговорить об

этом, я всегда рядом.

Все в Грэме искреннее, от того, как он с головой погружается в каждый

рабочий проект, до того, как он разговаривает со мной. С ним так легко —

легко быть самим собой и легко надеяться на счастливое будущее. Но это?

Когда я разговариваю об этом с Грэмом, мне кажется, что я разлетаюсь на

миллион кусочков, мое тело искалечено, и его уже невозможно собрать

воедино. Потому что с тех пор, как я в последний раз видел своего отца, единственное, что меня волновало, единственное, к чему я стремился, - это

стать его полной противоположностью. Я смотрю на Грэма, выдерживаю

его взгляд и даже если он не знает моего отца, я просто молюсь, чтобы он

увидел меня таким, какой я есть, каким человеком я так старался быть.

—Просто поцелуй меня— говорю я, обвивая руками его шею и притягивая

к себе. —Мне просто нужно, чтобы ты целовал меня и никогда не

останавливался.

И он слушает. Губы Грэма притягивают мои, сначала нежно, но затем с

желанием, которое соответствует тому, что я чувствовал всю ночь. Не

знаю, из-за того ли, что мы в доме моего детства, или из-за интенсивности

нашего разговора, но я хочу его больше, чем когда-либо прежде. Я тянусь к

краю его свитера, отчаянно хочу ощутить тепло его кожи на себе, и одним

быстрым движением рубашка Грэма и моя школьная куртка оказываются

на полу, выставляя напоказ его мускулистое тело. Я бы никогда не

поверил, что это происходит на самом деле.

—Раздевайся— Его требование заставляет меня тяжело дышать, я знаю, что за этим последует. Надеюсь. Я быстро снимаю с себя одежду, страстно

желая, чтобы его руки ощупали каждый дюйм моего тела. Он нависает

надо мной, его глаза горят вожделением, и прежде чем я успеваю

попросить его трахнуть меня, его губы оказываются на моей шее, а зубы

задевают чувствительную кожу, заставляя меня дрожать от удовольствия.

Прижав мои руки к полу, он покрывает поцелуями мою грудь, проводит

языком по соску и спускается вниз по животу. Мой член пульсирует, умоляя о прикосновении, и когда он полностью берет его в рот, мои глаза

закатываются к затылку.

Бляяяяяядь.

Он мучает меня наилучшим из возможных способов. Когда я ослабляю его

хватку на моих запястьях, хватаю его за волосы, контролируя скольжение

его губ по мне, и восхищаюсь талантом, которым обладает этот мужчина.

Разрываясь между желанием не кончать вот так и желанием, чтобы это

никогда, ни за что не кончалось, я наклоняюсь, обхватываю ладонями его

красивое лицо и притягиваю его к своим желанным губам. —Трахни меня.

Сейчас.

Он стонет мне в губы и тянется к своим штанам, чтобы достать маленькую

бутылочку смазки. Через несколько секунд он обхватывает меня ногами за

талию и с легкостью входит в меня, его полнота высвобождает остатки

напряжения, которые еще держались в моем теле.

Вот где его место.

Я провожу руками по мускулистой спине Грэма, чувствуя, как она

напрягается с каждым толчком, и хватаю его за задницу, притягивая его

еще глубже в себя. Боже, мне это чертовски нужно. Грэм входит в меня

медленными, целенаправленными толчками, каждый из которых грозит

подвести меня все ближе и ближе к краю. Его губы приоткрыты, он тяжело

дышит, и он проводит руками по моим рукам, по моей груди.

Наклонившись, он крепко целует меня, его язык переплетается с моим, сладость его вкуса обволакивает меня.

—Забирайся сверху— говорит он, запыхавшийся и полный желания

Переворачивая нас, я снова завладеваю членом Грэма, и эта новая позиция

позволяет мне по-настоящему оценить его размер. Я кладу руки на его

упругую грудь, в то время как он одной рукой сжимает мой истекающий

кровью член, а другой - мое бедро, прижимая меня еще глубже к себе.

Теперь он действительно набирает скорость, полностью выходя из меня, заставляя меня умолять о его возвращении, только для того, чтобы снова

врезаться в меня, еще глубже, чем раньше. Это слишком много и в то же

время недостаточно. Между его глубокими толчками и его хваткой на

моем члене я достиг точки невозврата.

—Черт... Грэм…Я собираюсь...

Я стону, испытывая облегчение поглаживая его пресс и грудь, он приводит

меня в состояние чистого экстаза. Он хватает меня за бедра, делает еще

несколько глубоких, безжалостных толчков, прежде чем излиться в меня, и

каждый спазм удовольствия, который я испытываю от него, только

усиливает мой собственный.

—Святое... дерьмо! — стонет он, входя в меня глубже, гарантируя, что я

выпью из него все до последней капли. Нет ничего приятнее, чем слышать, как Грэм реагирует на это так бурно, и видеть выражение удовольствия на

его великолепном лице, зная, что это все из-за меня.

—Ну, я в полной заднице—говорю я, заставляя Грэма вздрогнуть.

Он заливается смехом, зрелище, от которого я никогда не перестану быть

одержимым. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам. —Мне это

было нужно

—О, мне тоже.. —говорит он с ухмылкой. —Иди сюда. — Он заключает

меня в объятия, проводя пальцами по моей руке.

— Ты такая красивая, — шепчет он, и это последнее, что я слышу, прежде

чем закрыть глаза и отдаться весу того, что значил для меня сегодняшний

день.

Для нас.

_______________________________

Я снова жду на передних ступеньках. Жду, когда зеленый джип повернет

за угол и заедет в двор. Моя сумка собрана, в ней мои любимые игрушки и

истории на ночь. Я все еще жду, когда мама выйдет.

—Он скоро приедет— говорит она. Ее лицо грустное.

Джип приехал, и я бегу навстречу, таща свою сумку. —Папа!— Но он

сердится.

—Нет, Скотт... ты не заберешь его вот так.— Мама плачет. Я уже в

машине. —Скотт... ты не в состоянии водить. Скотт, если ты его заберешь, я позвоню в полицию...

Мама на земле. Джон уже здесь. Он с мамой, а потом он держит меня на

руках. Папа кричит, но потом уезжает.

—Я хочу своего папу.—

Джон говорит, что понимает, и обнимает меня.

________________________________

С нетерпением жду, когда старый зеленый джип врежется в нашу

подъездную дорожку.

Я перестала брать с собой вещи, которые мне нравятся, поэтому в моей

сумке только одежда и зубная щетка.

На этот раз мой папа со мной. Он позволяет мне называть его так уже

несколько лет.

Джип приехал, и он выходит. —Привет, дружок... готов поехать?— Папа

подходит и что-то говорит ему, что я не могу расслышать.

—Садись.— Он снова злится, но я делаю, как он говорит. Иногда он

бывает счастливым. Пожалуйста, пусть сегодня он будет счастлив.

Мы вместе поедаем пиццу. Он спрашивает о школе и о том, какая девочка

мне нравится. Я соврал. Он берет меня в кино, его рука на моих плечах.

—Хочешь мороженое?— спрашивает он после.

Сегодня был хороший день.

Когда мы приезжаем к нему домой, он говорит мне выйти и поиграть. Я

катаюсь на велосипеде, пока не стемнеет. Когда я возвращаюсь, я чувствую

это. Он спит на диване, бутылка в руке.

Я ложусь спать.

____________________________

Я больше не сижу на ступеньках.

Теперь я подросток, и у меня нет желания видеть его или иметь с ним

дело, когда он в таком настроении. Он извиняется, когда становится таким,

но это больше ничего не значит. Я говорю маме и папе, что не поеду. Они

пытаются меня урезонить, но я уже принял решение. С меня хватит.

Он колотит в дверь. Не впускайте его. Но они это делают, и мы все это

чувствуем. Как трогательно. Он проталкивается мимо папы, его движения

дикие и непредсказуемые.

—Поехали! — кричит он. —Это наши выходные. Поехали, сейчас же.

Он начинает орать. —Джон, Лиз... скажите ему. Это наши выходные.

Он жалок.

—Я никуда с тобой не пойду возражаю я ему, мой голос дрожит, —никогда

больше.

Он больше не орет. Он в ярости. И тогда он бьет меня. И тогда что-то

внутри меня ломается. И тогда я понимаю, что он никогда не заботился обо

мне

_______________________

—Уилл... УИЛЛ... Малыш! — Грэм трясет меня, и я понимаю я рыдаю, обхватив его руками, прижимаясь к нему, как ребенок. —Шшш... все

хорошо, детка— говорит он, крепко обнимая меня. —Это был всего лишь

сон

—Я никогда не был достаточно хорош для него—всхлипываю я. —Я

никогда не был достаточно хорош, чтобы он любил меня, и я не знаю

почему. Я не знаю почему, Грэм, и это убивает меня. Почему я был

недостаточно хорош для него? Почему, черт возьми, он недостаточно

любил меня?

Мои слова едва слышны между всхлипами, и как бы сильно я ни старался

успокоиться, нахождение здесь и напоминание о нем вскрыли трещину в

моей груди, которую я так долго пытался игнорировать все эти годы. Я

ненавижу его так сильно. Я ненавижу его с яростью, которая поглощает

меня, с такой, которая заставляет мое зрение размываться и руки дрожать.

Я устал притворяться, что это меня не беспокоит, устал игнорировать боль

и преуменьшать то, через что он меня провел. То, через что он нас всех

провел. Я не могу сейчас смотреть на Грэма; это сторона меня, которую я

никогда не хотел, чтобы он видел, и если я увижу хотя бы малейшее

сочувствие на его лице, я не думаю, что смогу когда-либо оправиться от

этого.

—Почему он меня не любил? — шепчу я в темноту, когда Грэм сжимает

меня крепче, не зная, как сильно мне нужно услышать этот ответ, или как

его простое присутствие и то, что он держит меня в этом живом кошмаре, значит для меня все.

Новое сообщение

Кому:Уилл Коэн

Тема: Спасибо

Уилл, я просто хотела еще раз поблагодарить тебя за то, что ты

пригласил меня на ужин с твоей семьей.

Твои родители прекрасны, и было так приятно видеть их безусловную

любовь к тебе.

Если Вы не против, не могли бы Вы попросить у вашей мамы рецепт

немецкого шоколадного торта? Я не перестаю думать о нем всю неделю!

В ближайшее время я отправлю Вам еще одно письмо с некоторыми

страницами, но еще раз спасибо Вам огромное... это значило для меня

весь мир!

С наилучшими пожеланиями, Лана

PS: Вы с рэмом составляете неплохую пару.....

Глава XV

Динамика между Грэмом и мной определенно изменилась, особенно на

работе. Открытие нашего романа перед отделом кадров оказалось не таким

стрессовым или сложным, как я боялся. Мы подписали несколько

документов и подтвердили, что на бумаге Грэм не является моим

руководителем в любом виде, и продолжили работать. Хотя это не казалось

абсолютно необходимым, это дает небольшое спокойствие, зная, что если

все начнет идти не так или станет странным, наша профессиональная

жизнь останется неприкосновенной. Я не знаю, замечает ли кто-то

перемены или как сильно наши орбиты теперь пересекаются, но в течение

дня я нахожу больше поводов быть рядом с ним. Или уводить его в

лестничный пролёт, чтобы украсть поцелуй с этих губ.

Теперь я с нетерпением жду, когда смогу прийти в офис пораньше каждое

утро — то, к чему Клэр категорически отказывается присоединиться. В

зависимости от того, кто придет первым, мы с Грэмом впали в самую

приятную рутину — готовим кофе друг для друга, надеясь, что это будет

маленьким сюрпризом, чтобы запустить наш день. Сегодня, когда я

пришел в офис, его офисный свет был выключен, поэтому я быстро

оставил вещи на своем столе и пошел в кухню.

Включив свет, я настраиваю кофемашину, позволяя древесному и

шоколадному аромату заполнить комнату. Я беру наши кружки с сушилки

и открываю холодильник, чтобы взять карамельный кремер, который, как я

знаю, он обожает.

—Доброе утро— голос Грэма появляется будто из ниоткуда, заставляя

меня чуть не уронить кремер. Он обвивает меня руками, окутывая своим

фирменным ароматом.

Я ставлю бутылку на стол и поворачиваюсь к нему.

—Привет, красавчик — говорю я, обвивая его шею руками. Он дарит мне

ту самую улыбку, ради которой я готов жить.

—Как прошла ночь?

— Все было прекрасно, — говорит он, приближая свое лицо к моему. — Я

определенно скучал по тебе. — Грэм прижимается губами к моим губам, крепко прижимая меня к своей груди. Я вплетаю пальцы в его волосы, углубляя поцелуй, от которого мурашки пробегают по каждому

сантиметру моего тела. Фу. Я чувствую его улыбку на своих губах, когда

он игриво хватает меня за задницу.

— Мистер Остин, вас нет на рабочем месте, — поддразниваю я, заставляя

его рассмеяться. — Но я тоже по вам скучала— Я еще раз нежно целую

его прямо в уголок его кривой улыбки. — Кофе?

— Пожалуйста.

Я освобождаюсь от Грэма, делая определенные, э—э, корректировки, чтобы избежать жалоб на неприличие на рабочем месте. Наполнив каждый

из наших стаканов горячим кофе и добавив сладкий крем, мы берем

кружки и медленно идем обратно в наш рабочий участок.

—Сегодня будет много работы?— спрашиваю я, наблюдая за ним, как он

делает глоток кофе на ходу.

—Не так уж плохо, честно говоря — отвечает он, проводя языком по капле

кофе на губах. Могу ли я так?

—Несколько встреч этим утром, а потом надеюсь наверстать кое-какие

рукописи. А ты?— спрашивает он с улыбкой.

—Хмм… Клэр попросила взглянуть на несколько проектов, с которыми

она возится, так что я ей помогу, а еще Лана прислала мне несколько

обновлений по главам, которые я должна проверить после правок. А в

остальном день обещает быть довольно спокойным.— Пальцы скрещены.

—Как у нее дела, кстати? Стало лучше?

—Определенно! Мы с ней нашли общий ритм, в котором нам обоим

удобно, и она начала выдавать действительно сильные вещи.

Я говорю это искренне. Лана усердно работает последние несколько

недель, и я так горжусь ее прогрессом. Она замечательно воспринимает

отзывы и действительно принимает критику, возвращая страницы, которые

намного лучше, чем я мог бы представить.

—Это так здорово слышать — говорит он, слегка толкнув меня плечом. —

Не могу дождаться, чтобы прочитать еще ее работы!— Мы подходим к

моему столу, и это означает, что пришло время разойтись. Люди

постепенно начинают приходить в офис, тихие звуки их утренних рутин

заполняют пространство.

—Ну… думаю, пора взяться за работу. Надеюсь, у тебя будет отличный

день, мистер

—Взаимно.

Мне так сильно хочется поцеловать его, так сильно, но я неохотно

сдерживаюсь. Вместо этого я позволяю своему взгляду задержаться на его

сильной и подтянутой спине, пока он направляется в свой кабинет.

Это его собственный офис. Пользуясь моим явным отвлечением, Клэр

подкрадывается сзади и шепчет мне на ухо:

—Хороший вид, да?

—Ах! Отвали, ботанка! — кричу я, пытаясь сдержать смех.

Она снимает свою куртку, ставит сумку и тянется за моей кружкой с кофе, выпивая большую глотку горячего напитка.

—Эм, конечно… бери, если хочешь.

—Спасибо, лучший друг. Так тяжело приходить в офис и не иметь никого, кто бы делал мне кофе каждый день, знаешь?— Она отдает мне кружку, оставив на краю отчетливый след от темной красной помады.

—Ты такая драматичная. Знаешь что? Оставь себе— смеюсь я, качая

головой, и иду обратно в нашу кухню, чтобы приготовить еще одну чашку.

Между Грэмом и его неожиданными атаками, и Клэр, ну… просто Клэр, я

уже понимаю, что сегодня будет интересный день.

_________________________________

—Тук—тук — говорит Грэм, постукивая по стенке нашего кабинета, вырывая нас с Клэр из наших рабочих трансов, приятное отвлечение от

бесконечных правок, которые я просматривала все утро.

—Эй, босс, что привело тебя на нашу сторону офиса? — спрашивает Клэр, размахивая руками с эффектом, что вызывает у меня любимую ухмылку

Грэма, которая заставляет мое сердце забиться быстрее. Он опирается на

стену, скрещивая лодыжки.

— Вообще-то, я хочу попросить вас об одолжении, — говорит он нам

обоим, но смотрит прямо на меня. Он только что...? Да, он определенно

прикусил губу и приподнял бровь. Я с трудом сглатываю. Он мог бы

буквально попросить меня похоронить тело прямо сейчас, и я бы потащил

Клэр за собой, брыкаясь и крича. Грэм использовал свою сексуальную

привлекательность, прося о помощи, и это было не то, как я представлял

себе свой день, но, эй, кто я такой, чтобы жаловаться?

—И что же это за услуга?— спрашиваю я, наклоняясь вперед на локтях.

Мне интересно, учитывая, что Грэм обычно все решает сам.

—Ну, я знаю, что вы оба сейчас работаете с новыми авторами, и я

действительно хочу воспользоваться этим — лицо Грэма загорается, когда

он говорит о работе, особенно о проектах и историях, которыми он так

увлечен, и я не могу не почувствовать волну гордости, зная, что одна из

моих книг является частью его энтузиазма. —У меня будет несколько

встреч с моим отцом этим днем, чтобы обсудить предстоящие пресс-мероприятия, и я бы хотел, чтобы у вас было несколько образцов писем и

ключевых моментов для начала продвижения. Думаете, вы сможете что-то

подготовить для меня?

Это как раз идеально. Мы с Клэр как раз обсуждали, как начать продвигать

наших авторов, и уже начали собирать мини-пресс-киты, так что эта так

называемая услуга уже фактически выполнена.

—Смешно, что ты об этом заговорил — говорит Клэр, улыбаясь мне, и

объясняет, что мы уже подготовили. —Такое подойдет?

—Посмотрите-ка… наша маленькая команда мечты в издательстве —

говорит Грэм. —Если вы еще добавите немного информации о каждом

авторе и распечатаете несколько копий, это будет очень полезно.

—Легко — говорю я, откидываясь на спинку стула. Грэм пробегается

глазами по моему телу, и я вытягиваю руки над головой, напрягаясь в

процессе, надеясь, что он заметит. Он качает головой, закатывая глаза

одновременно. Попался.

Когда он начинает возвращаться в свой офис, Клэр подскакивает со своего

места. —Подожди… раз это почти готово, а я голодная, не составишь нам

компанию на обед?— Я не думаю, что когда-либо видел, как Грэм выходит

на обед. Обычно он согнут над рукописью или набирает что-то на

компьютере, жуя свой салат. Скучно. Ну, наверное, поэтому у него такое

тело.

Он размышляет над приглашением Клэр. Мгновение он смотрит на меня, на его лице написана неуверенность. Он нервничает? Я даю ему

ободряющую улыбку; в конце концов, это всего лишь обед.

—Конечно — говорит он, немного колеблясь.

—Ну, не так уж ты и рад — смеется Клэр, хватая свою сумку. —Давай, Уилл… мистер командир, угощает!

Она вытаскивает меня из-за стола и обвивает свою руку вокруг моей, пока

мы идем по коридору, а Грэм идет позади нас с руками в карманах и с

самой милой улыбкой на лице.

__________________________

—Черт, ты так права, что раньше пялился на него. Посмотри на эту...

—О боже, женщина... Закрой рот! — шиплю я на Клэр, пока мы стоим в

очереди. После того как он спросил, что мы хотим, Грэм стоит у стойки, оформляя наш заказ, но явно в пределах слышимости.

—Окей, ладно! Но я просто говорю...ты молодец!— говорит она, поднимая

руки в защитном жесте, но все равно не удерживаясь от того, чтобы

подмигнуть мне.

Она не ошиблась, Грэм сегодня выглядит особенно сексуально в своих

узких брюках—чинос и облегающем свитере, что выглядит очень

непринужденно по сравнению с его обычным костюмом и галстуком.

Удобный и стильный, но профессиональный во всех отношениях.

—Да, да... Давай сядем за столик, пока мы его не разозлили! — Говорю я, обнимаю ее за плечи и сжимаю в объятиях, чего она вполне заслуживала.

—У—у—у..—…Отвали!

Мы оба начинаем смеяться, слишком громко, и садимся в уединенный

уголок.

Ожидая, пока Грэм присоединится, Клэр и я садимся друг напротив друга.

—Ты выглядишь действительно счастливым — говорит она, протягивая

руку через стол и хватая меня за руку. —Ну, правда счастлив.

—А это потому, что я и есть, глупышка.— Она была в моей жизни дольше, чем почти кто-либо, и осознание, что она видит то, что я чувствую, значит

для меня весь мир. —Но, если честно — говорю я, машу в сторону Грэма,

—впервые за долгое время все в моей жизни, как личной, так и

профессиональной, кажется, наконец, встает на свои места. Я знаю, что

такие вещи нельзя говорить вслух, потому что, ну… сглаз и всякое такое, но возвращение сюда, эта работа… все это того стоило.

—Ну, здорово, потому что, если честно, я не думаю, что хочу взрослеть без

тебя снова.

—Хорошо, что тебе не нужно— отвечаю я, когда она смотрит на меня тем

взглядом, который бывает только у друзей, прошедших через все

сложности жизни вместе.

Грэм появляется вовремя. Перерывая наш момент, прежде чем мы оба

превратимся в кучку эмоций, он ставит на стол наш поднос с едой и

садится на пустое место место рядом со мной.

—Итак… у тебя булка с индейкой и гарнир из картошки фри— говорит он, передавая Клэр ее сэндвич. —А для этого парня — итальянский панини и

чашечка супа из осеннего тыквы.— Он передает мне мой обед, слегка

касаясь моей руки.

—Что я пропустил?

—Да ничего — говорит Клэр, уже с полным ртом сэндвича, о котором я

жалею, что не заказал. —Я просто угрожала Уиллу его жизнью, если он

снова решит уехать от меня.

Повернувшись ко мне, я замечаю, как на его лице мелькает выражение

паники.

—Расслабься... Я никуда не уйду! —Я кладу руку ему на бедро и

ободряюще сжимаю его. — Клэр хотела сказать, что мы просто говорили о

том, насколько удачным был для меня этот переезд. — Мое пояснение

заставляет Грэма заметно расслабиться, но от его реакции у меня бабочки

в животе становятся размером с птеродактиля. Значит, он хочет, чтобы я

остался поблизости, да?

—Ну, я определенно рад слышать, что тебе нравится твой переход в

компанию — говорит Грэм, ковыряя свой сэндвич. —Пока я вас обоих

застал…

—Нет—нет, мистер… Ты нарушаешь правила обеденного перерыва.

Никаких разговоров о работе, пока мы не закончим есть! — подшучивает

Клэр, бросая в его сторону картошку фри, которую Грэм поднимает и

бросает обратно ей, заставив нас всех рассмеяться.

—Он новенький в нашем обеденном клубе, так что один раз я его

прощаю— говорю я, прежде чем это превратится в настоящую взрослую

битву с едой. —Что случилось?

Грэм прочищает горло, выпрямляется в своем кресле. —Я просто хотел

спросить, вы оба заметили, что атмосфера в офисе какая-то…

напряженная?

Мы оба молчим.

Он смотрит на меня, а затем через стол на Клэр. —Это так плохо? — его

голос становится тише, в нем слышится оттенок поражения.

—Нет!— одновременно отвечаем мы с Клэр.

—Определенно не плохо, просто немного… напряженно?— говорит она.

Прижимая бедро к его, я добавляю: —И я не думаю, что это плохо. А офис

когда-нибудь планировал какие-нибудь совместные мероприятия?

Клэр фыркает.

Мы оба смотрим на нее, явно ожидая, чтобы она объяснила.

—Да ладно, Уилл... Ты же знаешь, что мистер Серьезность не узнал бы

веселья, даже если бы оно укусило его за задницу! — дразнит она. Я

вызываюсь укусить его за задницу.

—Грэм, я обожаю тебя…ты лучший редактор и коллега, с которым я когда-либо работал, но делаешь ли ты что-нибудь ради удовольствия?

Грэм смотрит на Клэр с неподдающимся выражением лица, склонившись

вперед, опирается локтями на стол и кладет квадратный подбородок на

кулаки.

—Что за веселье ты имеешь в виду? — спрашивает он, улыбаясь, заставляя нас с Клэр рассмеяться.

—Я серьезно— смеется она. —Что ты делаешь для удовольствия?

Тренировки не считаются... и чтение тоже, потому что, давайте будем

честными, мы больше не можем читать для удовольствия!

— Хм... Я могу вспомнить множество забавных вещей, которыми мне

нравится заниматься, говорит он, поворачиваясь ко мне лицом. О, черт.

Его рука скользит вверх по моей ноге, нежно касаясь выпуклости тыльной

стороной ладони.

— Срань господня, это... тоже не считается, — добавляет Клэр, бросая в

нашу сторону еще одну картошку фри.

Грэм усмехается, не спеша отвечая на ее настоятельный вопрос. Но пока

он подбирает ответ, я размышляю о своем собственном. Это что, взросление? Работа, еда и ничто, что можно было бы назвать настоящим

весельем?

— Эм... Я люблю печь, — тихо говорит Грэм, смотря на свою почти

нетронутую еду. Его поведение меняется, как у застенчивого ребенка, который делится секретом. Бывают моменты, когда я нахожусь рядом с

Грэмом, когда он говорит или делает что-то, такие моменты, как этот, и я

ловлю себя на мысли, как же так, что такой человек, как он, вообще

существует.

Остаток обеденного перерыва мы проводим, рассказывая истории из

прошлого. Грэм уделяет значительное время допросу Клэр о наших

школьных приключениях, что заставляет меня сделать мысленную

заметку, чтобы позже задушить Клэр за то, что она так подробно описала

мою “неудобную фазу”.

Вернувшись в офис, сытые и намного более смеющиеся, чем я ожидал, мы

расходимся по своим делам, погружаясь в рабочий ритм. Между правками, над которыми я продолжал работать, и выполнением просьбы Грэма, мой

разум все время возвращается к сладкому образу того самого высокого и

серьезного мужчины, который готовит на кухне.

Я придумываю план для спонтанного развлечения, надеясь подарить

Грэму улыбку и увидеть его в своей стихии. Закончив все дела на день, я

украдкой выхожу из офиса, чтобы собрать все необходимое для того, чтобы осуществить свою задумку.

____________________________

Я нажимаю на звонок в здании Грэма локтем. Сделав короткую остановку

дома, чтобы переодеться, теперь мои руки полны пакетов с продуктами, которые я привез с собой — холщовые сумки переполнены основными

продуктами.

— Привет? — голос Грэма раздается в домофоне, явно не ожидающим

гостей.

— Эй… это я! Могу я подняться? — Слышу, как дверь щелкает, открываясь, и, перевесив сумки, я открываю дверь и направляюсь к лифту, чтобы подняться на двенадцатый этаж. Теперь я осознаю, что это первый

раз, когда я просто случайно пришел к нему без предупреждения.

Это плохая идея? Возможно.

Ну что ж, я уже здесь, так что назад пути нет. Я стучу в дверь Грэма, надеясь, что мой спонтанный визит не заставит меня показаться странным

или навязчивым.

Грэм открывает дверь почти сразу, стоя там в повседневной одежде —

мягких спортивных штанах и простой белой футболке. Он еще и босиком.

— Ну, привет… Я как раз думал о тебе, — говорит он с улыбкой. Слава

Богу, он не сильно в шоке от моего случайного визита. Увидев сумки, которые я несу, он быстро берет несколько из них.

— Заходи, — говорит он, отодвигаясь, чтобы я мог войти в его квартиру.

Снимая обувь, я следую за ним в безупречно чистую и просторную кухню, ставя холщовые сумки на большой остров.

— Что я сделал, чтобы заслужить этот приятный сюрприз? — спрашивает

он, подходя ко мне и обнимая крепко. Он пахнет свежестью, как будто

только что принял душ, но я все равно чувствую сладковатый аромат его

одеколона.

— Я надеялся, что ты не откажешься немного повеселиться, — говорю я, целуя его в шею, и его щетина щекочет мои губы.

— Правда? — Он смотрит на меня с вопросительным выражением и

притягивает меня к себе, очевидно, вспоминая наш разговор с Клэр.

— Тихо, мальчик, — я отстраняюсь от него, но беру его за руку и веду к

сумкам, которые я принес с собой. — Я подумал, что мы можем попечь

что-нибудь... Может, принесем сладкое завтра в офис?

— Ты купил весь магазин? — он смеется, обвивая меня рукой.

— Ладно, в свою защиту, у меня не так много опыта в выпечке, и я не был

уверен, насколько хорошо у тебя оборудована кухня... Хотя, если честно, это глупо, потому что это же ты. — Он начинает рыться в сумках, вытаскивая бутылку моего любимого красного, которую я прихватил в

последний момент, приподнимая бровь.

— Это для меня, ну конечно, — я забираю бутылку у него, когда он

открывает ящик и подает мне штопор. После того как я вытаскиваю

пробку с характерным звуком, он ставит передо мной два бокала без

ножек, которые я наполняю этим восхитительным вином.

Он поднимает бокал. — За случайное... развлечение, — говорит он, звякнув своим бокалом о мой, его глаза блестят озорством.

—Твое здоровье. Я наблюдаю, как он делает большой глоток из своего

бокала,его губы слегка приоткрываются. На бокале остается капля вина, которую он медленно собирает, проводя языком по краю, не сводя с меня

глаз, от чего по моим венам пробегают волны желания.Он точно знает, что

делает. Господи, помоги мне.Соберись... мы здесь для того, чтобы печь!

— В любом случае, — говорю я, отстраняясь немного. — Я, возможно, немного эгоистично выбрал эти ингредиенты?

Я достаю из сумки шоколадные чипсы, которые воздерживался есть по

дороге сюда, и кидаю их ему, он ловит одной рукой.

— Печенье с шоколадными чипсами? — спрашивает он.

— Мое любимое, и надежный способ поднять мораль в офисе, убиваем

сразу два зайца одним ударом! — я становлюсь рядом с ним. — На самом

деле, три зайца.

— Правда? Как это?

— Потому что тебе, мой маленький сексуальный пекарь, будет весело! —

говорю я, целуя его в щеку. — А теперь давай, чоп—чоп!

Он закатывает глаза, достает оставшиеся ингредиенты и выкладывает их

на стол, явно отделяя то, что ему нужно, от того, что было лишним для

меня. Пока я осознаю, что происходит, он уже тщательно измеряет

ингредиенты и смешивает их в большой стеклянной миске. Потягивая

вино на его кухне и погружаясь в его мир, мое сердце тает при виде этого

мужчины, который сказал, что выпечка приносит ему радость, особенно

когда он делает паузу, чтобы взглянуть на меня с улыбкой.

— Хочешь помочь мне смешивать? — спрашивает он, протягивая

деревянную ложку в мою сторону. Конечно, я не могу отказаться, потому

что начинаю понимать, что есть не так уж много вещей, которые я не готов

сделать ради этого мужчины.

Забирая ложку из его рук, я позволяю пальцам немного задержаться, чувствуя тепло его прикосновения. Наши взгляды встречаются, и та

электрическая искра, которую я всегда ощущаю рядом с ним, снова

наполняет пространство вокруг нас, как мой личный громоотвод.

Положив ложку на стол, я застаю его врасплох, когда бросаюсь к нему, прижимаюсь губами к его губам и обвиваю руками его шею. Я глубоко

вдыхаю его аромат,шоколад и сахар подчеркивают его естественную

сладость, заставляя меня углубить наш поцелуй, взять его язык в рот и

прижать наши тела ближе друг к другу.

— Ну, привет, — шепчет он нам в губы, его руки застыли вдоль тела, на

кончиках пальцев следы муки. — За что это было?

— О, просто так, — отвечаю я, беру ложку и встаю перед ним, занимая

свое место у миски для смешивания. — Просто мне было очень весело, вот

и все.

Он смеется, обнимает меня и целует в висок. — Мне тоже.

___________________________

— Ты принес их? — спрашиваю я, не в силах скрыть своего восторга. На

следующее утро я мчался в конференц-зал, чтобы быть первым на нашей

еженедельной встрече, ну, кроме Грэма.

— Можешь, пожалуйста, потише? — шипит он на меня, хотя и он не

может удержаться от улыбки. Подняв сумку с пола, он ставит на середину

стола большую коробку. Остальная команда начинает заполнять зал, занимая свои привычные места. Клэр, которая была в курсе сюрприза

после того, как я рассказал ей об этом вчера, садится рядом со мной, оба

откинулись на спинку стульев, скрестив руки.

— Ооох… это печенье? — спрашивает Одра.

Как только она открывает крышку коробки, наполняя конференц-зал

потрясающим ароматом испеченных изделий, начинается настоящий пир.

Не знаю, что именно в этих шоколадных печеньях превращает офис в

настоящую кормушку, но это случается каждый раз, без исключений. Я

знаю, что это одни из лучших печений, которые я когда-либо пробовал, и

когда я слышу странно сексуальные звуки, доносящиеся от остальной

команды, я улыбаюсь, понимая, что они согласны со мной.

— Огромное спасибо за печенье, Клэр, — говорит Марк, его рот набит

шоколадным чудом, а глаза закрыты от наслаждения.

— Эм, это просто потрясающе! — говорит Джейн, повторяя его слова.

— На самом деле, это не я принесла угощения сегодня, — говорит Клэр, поднимая брови в сторону Грэма.

Вся команда поворачивает головы к Грэму, который сидит тихо, вертя

ручку между пальцами, явно некомфортно чувствуя себя от внимания, которое вдруг сосредоточилось на нем.

— Грэм, это было так приятно... спасибо большое, — говорит Одра, украдкой беря еще одно печенье из коробки и кладя его на свою тетрадь.

— Это ничего, честно, — отвечает он, выпрямляясь в своем кресле. Он

оглядывает всех вокруг конференц-стола, заглядывая каждому в глаза. — Я

просто хотел сделать что-то маленькое, чтобы показать свою

благодарность за вашу тяжелую работу. Это не остается незамеченным, ни

для моего отца, ни для меня. Так что, набирайтесь сахара, и если у кого-то

нет что-то сверхважного, давайте использовать это время, чтобы просто

расслабиться, попить кофе и поболтать. — Он хватает печенье, делая

большой, драматичный укус, и на верхней губе появляется маленькое

пятно от шоколада, которое мне буквально хочется слизать.

Я чувствую, как атмосфера в конференц-зале заметно меняется, печенье

творит ту магию, на которую я надеялся, а видеть Грэма таким

непринужденным с остальной командой заставляет мое сердце

наполняться радостью. Хотя печенье было всего лишь небольшим жестом

благодарности, именно его искренние и добрые слова, похоже, стали тем, что помогло растопить лед в динамике нашей команды.

Новое сообщение

Кому: Лана Тэйлор

Тема: Завтра в 9 пресс—релиз

Доброе утро, Лана, я просто хотел поделиться с Вами вопросами для

завтрашней беседы с Ханной. Это мероприятие с низкой степенью

опасности, и я буду с Вами все время. Потратьте секунду, чтобы

ознакомиться с вопросами, и если у Вас возникнут какие-либо сомнения, пожалуйста, дайте мне знать!

ВЫДОХ.

Я уже представляю, как Вы начинаете волноваться, но Вы справитесь!

Вы будете говорить только о книге, о своем вдохновении и волнении по

поводу ее выхода... все будет идеально!

Я верю в Вас!

PS: Если Вам нужен момент спокойствия сегодня вечером, поставьте на

повтор The Light группы The Album Leaf. Поверьте мне.

Глава XVI

—Не беспокойся — говорю я, протягивая руку и мягко сжимая руку Ланы

в утешительном жесте. —Это совсем не повод для паники. Наша команда

работает с Ханной и её коллегами уже много лет, так что уверяю тебя, это

не представляет угрозы и закончится быстрее, чем ты успеешь моргнуть.

Лана смотрит на меня так, будто не верит ни слову, но всё же кивает. На

ней стильный, но расслабленный костюм насыщенного цвета, а её тёмные

волосы аккуратно собраны. Она выглядит сильной, женственной и готовой

перевернуть литературный мир.

Мы с ней сидим в конференц-зале, ожидая, когда нас пригласят в кабинет

Грэма, который временно превратили в студию. Я прилагаю все усилия, чтобы сохранять спокойствие ради неё, ведь по тому, как она нервно

теребит макет обложки своей книги, я понимаю, что её нервы на пределе.

—Кроме того, ты создала что-то по-настоящему особенное. Мир полюбит

твою книгу так же сильно, как и я — уверяю её, понимая, что если бы я

был на её месте, мне тоже было бы важно это услышать. Она поднимает

взгляд, её улыбка искренняя и тёплая, но эти пронзающие зелёные глаза, кажется, смотрят в пустоту.

—Спасибо, Уилл. Это значит для меня очень много, особенно от тебя.

Прежде чем я успею задуматься о том, как странно Лана себя ведёт, двери

с матовым стеклом открываются, и появляется Грэм с той самой

фирменной ухмылкой, которую он носит, когда чувствует себя в своей

тарелке, и выглядит так, будто сегодня он — тот самый человек, от

которого всё зависит. Я отвечаю ему улыбкой, но сразу же замечаю, что за

ним идёт его отец, Митч, а с ним — Ханна.

Лана и я встаём, довольно резко отодвигая стулья, явно не ожидая

появления Митча, что добавляет атмосферу серьёзности, о которой мы не

подозревали. Если Лана нервничала раньше, то теперь она точно в панике.

—Лана, думаю, ты ещё не успела познакомиться с моим отцом — говорит

Грэм, когда Митч берёт Лану за руку. —Папа, это Лана Тэйлор, наша новая

авторша, чья книга, как мы уверены, станет настоящим хитом.— Он

немного поворачивается в мою сторону и подмигивает мне. Ах!

—Очень приятно познакомиться, мистер Остин,— говорит Лана, её голос

сдержан, но она встречает его взгляд доброй улыбкой.

—О, Лана… пожалуйста, называй меня Митч. Надеюсь, наша команда

заботится о тебе — отвечает он.

Из моего ограниченного общения с Митчем я понял, что у него есть

особый дар — он заставляет каждого собеседника чувствовать себя

важнейшим человеком в комнате. Как отец, так и сын. В его манере есть

что-то искренне тёплое. Там, где другие строили свой бизнес на

жестокости и хитрости, Митч и теперь Грэм строят свой на достоинстве, доброте и уважении. Это было одной из причин, по которой я подал заявку

на эту должность.

—Как ты себя чувствуешь перед сегодняшним днём? Готова? —

спрашивает он.

—Готова — отвечает Лана, её интровертированные наклонности явно

протестуют против предстоящего интервью, но она не сдаётся и надевает

храбрую маску, потому что это просто необходимо сделать.

—Ну… мы все знаем, что ты справишься на ура — с уверенностью

говорит Митч. Затем он переключает внимание на меня: —Можно тебя на

секунду?

Чёрт. Ханна и Грэм сейчас углублены в обсуждение последних деталей, но

это заставляет Грэма отвлечься и посмотреть в нашу сторону, пусть и на

мгновение.

—Абсолютно — говорю я и следую за ним, не имея ни малейшего

представления, к чему это приведёт. Я всегда восхищался Митчем, и если

быть честным, я бы отдал многое, чтобы иметь такую карьеру, как у него.

Поэтому, если я как-то его разочаровал... не могу даже представить, как

ужасно это будет для меня.

—Мы не часто бываем наедине, только ты и я— говорит он, и я про себя

повторяю: —Пожалуйста, не увольняй меня. Пожалуйста, не увольняй

меня...

—Этот назойливый сынок всегда рядом — смеясь, отвечает он и даёт мне

такую ухмылку, что я вдруг представляю себе будущее Грэма. —Прежде

чем ты вернёшься к делу, я хочу действительно узнать, как Лана

справляется… бедная девчонка, казалось, вот-вот упадёт в обморок —

добавляет он, и в его голосе слышится настоящая забота.

—Знаю. В процессе подготовки она не раз говорила о своём сложном

отношении к публичным выступлениям и о том, как некомфортно ей, когда

всё внимание на неё.— Митч скрещивает руки и прислоняется к стене. Как

я раньше не замечал, как сильно он с Грэмом похожи? —Но мы

разработали план на случай, если она почувствует себя некомфортно или

начнёт нервничать. К тому же, если она смогла пережить Грэмов вариант

обратной связи… на фоне моей, она точно справится с этим.

—Хорошо — смеясь, отвечает он. —Потому что Лана — наша главная

приоритетная задача. Будут и другие возможности для пресс-конференций

и интервью, но я не хочу, чтобы один из наших авторов делал то, что ему

явно не комфортно. Так что продолжай следить за ней, как ты это

делаешь.— Такое заявление от начальника имеет большое значение. Ещё

одна причина, по которой я обожаю работать с этим человеком.

—Да, сэр… обещаю, что это моя главная приоритетная задача тоже.

Он кладёт свою большую руку мне на плечо. —А как насчёт тебя, Уилл?—

Я? Почему он вдруг захочет узнать, как у меня дела? Это странно, не так

ли?

—Я... нормально?— говорю я, и моё недоумение и сомнение вызывают на

его лице улыбку.

Он делает шаг ко мне и говорит: —Сын, я знаю, что это твоя первая книга

у нас, и по тому, что мне рассказывал Грэм...— Он поднимает руки, ясно

видя признаки паники, начинающие появляться на моём лице. —Ничего

личного — он бы никогда не стал этого делать. Он просто сказал мне, насколько эмоциональной и трогательной является эта книга. И, поверь

мне, я знаю, как это тяжело — работать днями и ночами над такими

проектами.

Он не может не казаться отцом. Не в том смысле, что хочет научить меня

делать мою работу, а из-за заботы о благополучии своей команды. Это ещё

одно напоминание о том, из какой невероятной семьи Грэм.

—Я ценю Ваше внимание... действительно ценю. Но всё в порядке!— Кого

я пытаюсь убедить, Митча или себя? Его приподнятая бровь даёт ответ на

этот вопрос. —Моя основная цель — помочь Лане довести это до конца...

—И я ни капли не сомневаюсь, что ты справишься — перебивает он меня.

—Но сделай мне одолжение — убедись, что ты тоже заботишься о себе и

можешь положиться на свою команду, включая моего сына, когда станет

слишком тяжело, хорошо?

Положиться на Грэма, профессионально? Лично? Ох, это становится всё

более запутанным.

Прежде чем я успеваю ответить, он продолжает: —Наверное, нам стоит

вернуться, а? Мы оставили их одних слишком надолго, кто знает, в какие

они неприятности вляпались!— С этими словами он похлопывает меня по

плечу и поворачивается, чтобы вернуться в конференц-зал. Я не ожидал, что буду вести такую глубокую отцовскую беседу с отцом моего нового

парня, который ещё и является моим боссом. Нет, точно не ожидал.

—Ну… это будет интересно— смеюсь я про себя, следуя за ним обратно в

конференц-зал, готовый завершить этот разговор.

________________________________

Ханна и Лана беседуют уже почти полчаса, и всё идет прекрасно. Лана

отвечает на вопросы Ханны с харизмой и искренностью, её ответы

продуманы и четки.

Видишь? Тебе не о чём было переживать.

Пока Лана продолжает свою кампанию обаяния, я украдкой смотрю на

Грэма, который стоит за оператором Ханны. Он слушает внимательно, на

уголке его губ играет улыбка. В драматичном свете, который они

настроили в его офисе, его черты становятся ещё более выразительными.

Он чертовски сексуален, когда работает.

—Итак, Лана, ваша книга как бы подразумевает сочувствие к алкоголикам, верно? Или намекает, что их поступки как-то искупаемы? — слышу я

вопрос Ханны, её бестактный вопрос повисает в воздухе, и все в комнате

замирают в неловкой тишине. Я отрываю взгляд от Грэма, его выражение

грозное, и встречаюсь глазами с явно застывшей и совершенно

растерянной Ланой.

Что за херню она только что спросила? Я ощущаю, как ярость и паника

наполняют мои вены. Это должно было быть лёгким интервью,

“прикрытием”, чтобы создать шумиху вокруг Ланы и её книги, но

прямолинейность вопроса Ханны перешла все границы

профессионализма, и никто в комнате этому не рад. Особенно Грэм.

Я не знаю, сколько времени прошло, но вдруг ощущаю, как поднимаюсь с

места, скрытого за установленными огнями. Грэм бросает на меня

вопросительный взгляд, который я игнорирую.

—Какой странный и неуместный вопрос, Ханна — говорю я, хотя и не

собирался ничего говорить, но, увидев, как из её взгляда на Лану исходят

боль и замешательство, не мог удержаться. —Особенно в комнате, полной

незнакомцев, когда ты абсолютно не знаешь, что у людей происходит за

кулисами.— Я стою прямо за Ланой, мои глаза сужаются, когда я смотрю

на Ханну, прекрасно осознавая, что только что испортил любой шанс, который камера могла бы запечатлеть. —Пока Лана, безусловно, может

говорить за себя, надеюсь, ты не намекаешь, что люди, несмотря на свои

трудности, не заслуживают милосердия и сострадания в поисках

прощения? Что те, кто борется с психическими заболеваниями или

страдает от зависимости, не заслуживают искупления?

Ханна, её лицо искажено ужасом, осознает свою ошибку и пытается

оправдаться.

—Я… Нет, я не намекала…—

Я отмахиваюсь от её жалкой попытки вернуть контроль над ситуацией. —

О, нет, Ханна, это был риторический вопрос.— Я ставлю обе руки на

спинку дивана, на котором сидит Лана, наклоняясь теперь к Ханне. —

Такому нечувствительному и устаревшему мышлению здесь не место, так

что если у Ланы нет больше ничего, что она хочет добавить, думаю, это

интервью завершено.— Я протягиваю руку Лане, она берёт её, на губах

появляется улыбка.

—Нет… Думаю, этого вполне достаточно — говорит она, позволяя мне

помочь ей встать с места и обнимая её плечо.

—Хорошего оставшегося дня, Ханна… Убедись, что всё это уберёшь, чтобы мистер Остин мог вернуться к работе. Спасибо! — небрежно

говорю я через плечо, когда мы с Ланой, шагая рядом, покидаем офис.

_______________________________

Я знаю, что должен сейчас поступать правильно в отношении карьеры

Ланы. Я знаю, что правильно будет сгладить отношения между Ланой и

Ханной, чтобы ее карьера не оказалась под угрозой из-за этого интервью.

Но прямо сейчас я не хочу поступать правильно, и судя по тому, как Лана

выбежала из офиса, игнорируя мое предложение составить ей компанию, мне кажется, что ей наплевать на все эти —правильные вещи— не меньше, чем мне.

Вместо этого я просто сижу один в пустой конференц-комнате, вопрос

Ханны крутится в моей голове. Но действительно ли их поступки

искупаемы? Я сгибаюсь в кресле и опускаю голову в руки, просто надеясь, что этот день скорее закончится.

—Ты в порядке?— Я даже не услышал, как Грэм вошел. Этот хитрый лис.

Я поднимаю глаза и вижу, что он расслабленно прислонился к спинке

стола. Его поведение мягкое, но я вижу напряжение, которое он несет.

Очевидно, что события сегодняшнего дня не оставили его равнодушным.

В порядке? Это шутка? Я знаю, что Грэм не виноват в том, как я себя

чувствую, но что за чертов вопрос? Конечно, я не в порядке. Я только что

уничтожил карьеру Ланы еще до того, как она успела начаться, при этом

подставив Грэма и его отца.

—Со мной все в порядке— говорю я с тем спокойствием и грацией, с

которыми только могу, когда на самом деле едва сдерживаю желание

закричать.

Его челюсть сжалась, и он удерживает взгляд, темный огонь горит едва ли

не на поверхности. —Тебе не нужно быть в порядке — говорит он

медленно, переходя через комнату, пока не оказывается прямо передо

мной, его мощная фигура нависает надо мной. —Потому что я совсем не в

порядке, Уилл. Я, черт возьми, в ярости.

Черт, я знал, что облажался.

Его руки тянутся к лацканам моего пиджака, мягко дергая, так что я

вынужден встать, и мы прижимаемся друг к другу. Я ощущаю запах его

пряного одеколона, который мгновенно возбуждает мое желание. Что он

делает?

Выражение лица Грэма смягчается. —Я уже говорил тебе насколько ты

меня впечатлил? —Подожди, что? Я думал…Но прежде чем я успеваю

продолжить размышления, его руки запутываются в волосах у основания

моей шеи, притягивая мой рот к своему.

—Смогу ли... я ...трепещу... перед тобой, — выдыхает он мне в рот, его

пьянящие губы сминают мои слова, которые, как я знал, мне до сих пор не

нужно было слышать.

— Но я... — я пытаюсь прервать его, ощущая потребность в его губах. —

—Грэм…Я не понимаю... —О, черт. Его язык проникает в мой рот, вызывая во мне сильные вспышки возбуждения, поэтому я делаю то, чего

явно хочет мое тело, и целую его в ответ изо всех сил. Он прижимает меня

спиной к стене, углубляя наш поцелуй. Его руки на моей талии, и я стону

от ощущения его эрекции, прижатой к моему бедру, его бедра

соприкасаются с моими.

—Снимай штаны.

—Здесь?

Он слегка отстраняется, ровно настолько, чтобы смотреть мне в глаза. —

Все ушли и их не будет весь день. Снимай. Свои. Штаны. Сейчас, —

говорит он, покрывая поцелуями мою шею между каждым словом. Когда

его губы снова находят мои, я знаю, что сделаю то, что он говорит.Я

вожусь со своими брюками, чувство голода теперь вытесняет смущение, которое я поначалу испытывал, и когда они падают на пол,накрывая мои

ботинки, Грэм опускается на колени, стягивая с меня трусы. Мой

пульсирующий член вырывается на свободу, умоляя, чтобы к нему

прикоснулись. Сейчас. Грэм поднимает на меня взгляд и нежно целует

кончик моего члена,задерживаясь на мгновение губами, прежде чем

полностью взять меня в рот. Его руки сжимают мои бедра и попку, когда

он погружается в меня глубже, заставляя меня запрокинуть голову и

зарычать в экстазе. Еще, черт возьми, намного больше.

— Тебе это нравится? — дразнит он.

— Больше, чем ты, блядь, можешь себе представить. — Я тяжело дышу, когда он проводит губами по моей бедренной кости. Он сжимает мой член, очень медленно скользя по нему своим сладким языком, и все это время

смотрит на меня снизу вверх, его глаза прикрыты от желания. Он встает, его руки приподнимают ткань моей рубашки, прикосновение его пальцев к

моей обнаженной коже заставляет меня дрожать. Когда его настойчивые

губы снова овладевают моими,им движет потребность, сравнимая только с

моей собственной.

— Трахни меня, Уилл. Мне нужно почувствовать тебя внутри себя, —

шепчет он мне на ухо, его губы заставляют мое тело дрожать, когда он

прижимается своими бедрами к моим, его выпуклость молит об

освобождении.

Мои нетерпеливые пальцы расстегивают пуговицы на его брюках, в то

время как он быстро снимает с меня рубашку, не отрывая губ от моих. Я

вкладываю весь свой вес в каждый момент нашего поцелуя, наслаждаясь

твердостью его тела и постанывая, когда моя рука обхватывает его

пульсирующий член. Дыхание Грэма тяжелое, его поднимающаяся и

опускающаяся грудь создает единственное расстояние между нами.

— Иди сюда, — говорю я, ведя его обратно к столу для совещаний, обе

пары брюк все еще болтаются у нас на лодыжках. Разворачивая его, я

провожу руками по прижавшись ко мне выпуклости, он кладет голову мне

на плечо.

— Скажи мне, чего ты хочешь, малыш, — нежно шепчу я ему на ухо. —

Скажи мне, что тебе нужно. От моих слов его спина выгибается дугой, а

руки тянутся назад, чтобы как-то притянуть меня ближе к себе. Он

поворачивает голову ко мне, наши губы едва соприкасаются.

— Пожалуйста, Уилл... отдай мне всего себя, — умоляет он у моих губ. Я

прижимаю его к себе, его руки теперь лежат на столе перед нами, и я

покрываю поцелуями его плечи и спину, пока не добираюсь до резинки его

трусов. Тяну, опуская их вниз, к его штанам на лодыжках, и провожу

руками по его прекрасной, теперь уже обнаженной заднице, заставляя

Грэма отстраниться от моего прикосновения, а мой собственный член

дернуться. Кто-то сгорает от нетерпения.

Поднеся руку ко рту, я смазываю пальцы слюной, стараясь, чтобы ее было

достаточно, чтобы не причинить ему никакого дискомфорта.

— Это будет быстро и жестко, малыш, — говорю я, вставая и прижимаясь

членом к входу Грэма. Проводя скользкими пальцами по своему члену, я

прижимаюсь к нему, и его тело на мгновение напрягается от моего

прикосновения.

Нет ничего лучше погружения в Грэма, ничто никогда не привлекало моего

внимания до последней капли.

—Я в порядке, детка... Давай — выдохнул Грэм, потянувшись назад и

притягивая меня еще ближе к себе. О мой Бог. Он двигает бедрами, усиливая трение о нас, и я подстраиваюсь под его движения, двигаясь

сильнее, когда чувствую, как он раскрывается для меня.

— Ты чертовски восхитителен на ощупь. Я прижимаю его к столу, одной

рукой обхватывая его спину,а другой с каждым движением все крепче

сжимая его бедра. Обхватив его, я нахожу его истекающий предэякулянтом

член, мои движения совпадают по времени с толчками. —Я хочу, чтобы ты

кончил со мной.

Я на грани, с каждым новым толчком все глубже погружаюсь в Грэма, его

нутро угрожает уничтожить меня так, как я уже успел полюбить. Теперь, мокрый от пота, Грэм откидывается назад, прижимаясь каждым дюймом

своего восхитительного тела к моей груди, и поворачивается, находя мои

губы своими.— Кончи для меня, — говорит он, его желание ощутимо. —

Пожалуйста, малыш, мне нужно, чтобы ты кончил.

Прижимаясь своими губами к его губам, я врезаюсь в него глубже, моя

хватка усиливается, желая, чтобы он отпустил меня.

—Грэм, я собираюсь...…черт возьми, я собираюсь кончить...

Я стону ему в рот,охотно бросаясь через край, измученный, разбитый и

обмякший против этого великолепного мужчины. Мое освобождение

вызывает цепную реакцию, я чувствую, как Грэм сжимается вокруг меня, его тело бьется в конвульсиях.

—О боже...

Я яростно дрочу ему, предвкушение его разрядки причиняет мне боль. —

Не останавливайся…Я прямо здесь... я... — говорит он, кончая, и падает на

меня, его ноги не выдерживают тяжести оргазма.

Я неохотно выскальзываю из него, и мы оба остаемся измученными и

хватающими ртом воздух. Наш бедный стол для совещаний.

Повернувшись ко мне лицом, Грэм обвивает мою шею руками и

запечатлевает на моих губах долгий поцелуй. —Все еще чувствуешь себя

просто паршиво? — шепчет он с ухмылкой. Мы оба все еще в какой-то

степени раздеты, наша кожа все еще покрыта остатками,ну, друг друга.

— Заткнись, — смеюсь я.

Крепче прижимая меня к себе, он покрывает поцелуями мои щеки, подбородок, шею и лоб. — Я собираюсь сказать это снова... на случай, если у тебя были какие-то сомнения, когда я сказал это в первый раз. — Он

держит мое лицо в ладонях, его глаза полны страсти и искренности, и все

такое самая прекрасная вещь в мире. — Я уже говорил тебе как сильно ты

меня впечатлил? Его вопрос по-другому воспринимается мной после того, как мы только что злоупотребили столом переговоров.

— Если ты собираешься сказать мне это таким образом…ты можешь

делать это почаще. Я целую его еще раз.

Я знаю, что есть важные вещи, которые нужно обсудить о Лане и книге и, возможно, даже о моем непрофессионализме по отношению к Ханне, но

прямо сейчас я просто хочу наслаждаться этим моментом так долго, как

только смогу. Реальный мир может подождать.

—Итак, насколько все плохо?— Очевидно, реальный мир не мог ждать.

Грэм и я одеваемся молча, наши движения медленные и немного

затуманенные из-за интенсивности того, что мы только что сделали в

нашей конференц-комнате. Мои щеки будут гореть каждый раз, когда мне

придется сидеть на следующей встрече здесь.

—Там не было ничего плохого — говорит Грэм, надевая пиджак и

поправляя галстук. —Это было… что-то.

—Ты точно знаешь, что я не это имел в виду.— Я закатываю глаза, но

улыбаюсь, зная, что Грэм получил не меньше удовольствия, чем я.

—Знаю, знаю.— Он вытаскивает стул, на котором, по всей видимости, только что сидел, усаживается и устраивается поудобнее. Когда я получаю

плохие новости, я предпочитаю стоять.

—Могло ли это пройти лучше? Конечно. —Но я не думаю, что это

принесет те последствия, которые ты предполагаешь. Я работаю с Ханной

уже много лет, и вот почему я одновременно и удивлен, и сильно

раздражен ее манерой задавать вопросы.

—Я чувствую, что полностью разрушил все ранние слухи о книге Ланы.—

Я опускаю взгляд, не желая видеть его выражение. —Я перешел

профессиональную черту.

Он тянется и берет мою руку, притягивая меня к себе.

— Эй... подойди сюда, — его тон мягкий. — Я имел в виду то, что сказал, детка. Ты меня по-настоящему впечатлил тем, как защитил свою авторку. Я

твердо верю, что справедливость — это справедливость. Не то чтобы тебе

нужно это слышать, и я надеюсь, что ты не сомневаешься в этом, но

честно говоря, то, как ты себя вел, было гораздо лучше, чем я бы смог.

Я помню, как выражение лица Грэма потемнело, когда Ханна задала этот

вопрос. У нее не было бы ни малейшего шанса с ним. Он встает, отпуская

мою руку, но обвивает меня руками.

— Я тебе говорил давным-давно, что ничто не важнее наших людей. Не

продажи. Не так называемый —хайп—. И уж точно не глупое интервью.

— Он целует меня в висок, обнимая еще крепче. Я вдыхаю его вкусный

аромат, пытаясь заставить слова, которые он говорит, заставить меня

почувствовать себя лучше по поводу всей этой ситуации.

— Насчет того, что сегодня случилось, я все-таки чувствую, что вся эта

драма и события, которые привели к ней, сделали меня и Лану ближе.

Может быть, она наконец будет менее замкнутой со мной. Надеюсь на это.

— Видишь? Вот и правильно. — Я чувствую, как Грэм улыбается, прижимаясь ко мне. — Слушай, никто не осудит тебя за то, что ты встал на

защиту автора. Ни я, ни мой отец... — Я напрягаюсь, когда он упоминает

Митча. Я так сосредоточился на том, как Грэм отреагирует на это, что не

подумал о его отце.

— Наверное, мне стоит поговорить с ним, да?

— Это может подождать до завтра, — говорит он, беря меня за руку и

направляя к двери конференц-комнаты. — Пойдем, поедим что-нибудь и

приведем себя в порядок. — Он поворачивается ко мне с озорной улыбкой.

— Ну… давай сначала снова запачкаемся, — что вызывает бурю эмоций

внутри меня, пока мы идем рука об руку в ночь, которая, без сомнения, обещает быть очень насыщенной.

________________________________

Я неловко торчу возле кабинета Митча. Что за придурок. Сегодня утром я

спешил, чтобы прийти в офис пораньше, надеясь поймать его до того, как

его день станет слишком напряжённым. Не учитывая, насколько близко

находится квартира Грэма от ОПХ, вот я и стою, ожидая у тёмного

кабинета Митча, торча, как тот самый придурок.

Проснувшись рядом с Грэмом после вечера, полного... ну, Грэма, мой день

начался идеально. Мы вошли в привычку —оставаться друг у друга— всё

чаще, и я никогда не думал, что это будет чувствоваться так... нормально?

Особенно так быстро. Но с Грэмом всё ощущается правильно, естественно, и не так, будто мы торопимся влезть во что-то, к чему ни

один из нас не готов. Честно говоря, мы ещё толком не обсуждали всё это

— либо мы слишком заняты тем, чтобы срывать друг с друга одежду, либо

едим. Я никогда не встречал никого, кто мог бы угнаться за моими

темпами поедания чизбургеров, так что считай, я под впечатлением.

Как только я подумал, что, может, мне стоит пойти к своему столу и начать

работать, Митч появляется за углом, его лицо озаряется улыбкой.

— Ну—ну—ну... — голос Митча утром полон веселья и бодрости. —

Полагаю, ты меня ждешь? — Он указывает на себя, проходя мимо меня, открывает дверь в кабинет и включает свет. — Заходи, Уилл. Хочешь кофе?

— Я в порядке, сэр, но спасибо большое. — Мне нужно, чтобы всё прошло

хорошо.

— Убери это “сэр” — смеется он, его спокойная манера общения

мгновенно снимает моё напряжение. — Теперь только Митч, понял?

Он приступает к приготовлению себе чашки кофе, наполняя кабинет

уютным ароматом.

— Договорились, с... Митч, — смеюсь я, стесняясь своей зажатости. Ух.

Почему я такой?

— Так вот, — говорит он, садясь за свой внушительный стол. Кабинет

Митча, как и у Грэма, полностью забит фотографиями и личными

сувенирами. Мои склонности к подглядыванию начинают зудеть. — Чем

обязан этой утренней встрече?

— Честно говоря, я просто хотел прийти и извиниться за то, что

произошло с Ханной вчера. — Сделай глубокий вдох, напоминаю себе. Я

сажусь напротив него. — Я вышел за пределы дозволенного и повёл себя

не так, как должен был... в общем, я хочу, чтобы Вы знали, что полностью

беру на себя ответственность за любые последствия этого происшествия.

Он делает глоток кофе, обдумывая мои слова. Митч — внушительный

мужчина как физически, так и профессионально. Но именно

интенсивность его взгляда, как у Грэма, заставляет меня гадать, что, черт

возьми, он думает.

— Сын, хоть и признателен за твои слова, — говорит он, наклоняясь

вперед на локти, — но это не обязательно. Я говорил с Ханной прошлой

ночью и предупредил её, что наша профессиональная связь завершится, если она не пересмотрит свой подход к моей команде, особенно когда речь

идет о таких личных вопросах, как книга мисс Тэйлор.

Облегчение охватывает меня, и я явно выдыхаю, наконец, отпуская тот

вдох, который я сдерживал с самого момента, как вошел в его кабинет.

— Я ценю, что ты сказал это, и твоё понимание того, что эта книга значит

для Ланы. Для меня. — Я всё еще чувствую вину. — Извиняюсь, если мои

действия поставили тебя в неловкое положение.

Митч тихо смеется.

— За все свои годы в этом бизнесе я понял, что едва ли что-то, что

действительно стоит делать и делать правильно, бывает удобным. — Окей, это было глубоко. — Истории, которые мы рассказываем, те, что мы имеем

честь хранить и делиться с миром, порой эти истории, и сами авторы, которые их пишут, нуждаются в защите.

Это. Это именно то, почему я захотел работать в этой команде. То, что мы

делаем, намного больше, чем просто бизнес, и когда я слышу, как Митч это

формулирует, я начинаю восхищаться им еще больше.

— Надеюсь, ты понимаешь, как это редко... и как мне повезло работать у

начальника, который думает так. — Мой комплимент заставляет его

поставить чашку с кофе, встать и подойти ко мне, сев в кресло напротив.

— Очень приятно, что ты так сказал, — его тон смягчается. — Я не всегда

был таким. О, раньше я сосредотачивался на всем неправильном, когда

только начинал. Когда наша компания начала расти и доказала, что она —

главный конкурент в этой отрасли, я только об этом и думал — о том, как

развить этот успех. — Митч украдкой смотрит на семейную фотографию

на своём столе. — Я заботился только о деньгах.

Я чувствую тяжесть его слов, искренность и правду, стоящие за ними. Черт

возьми, не плачь! Почему эти мужчины из семьи Остин так умеют играть с

моими эмоциями?

— Но потом Грэм вырос, и он... — его голос дрогнул. Нет, только не это.

— ...и он вышел из шкафа. Вдруг мой прекрасный сын имел эту яркую и

новую историю, которую нужно было рассказать миру. Историю, которую

нужно было защищать. — Он давится, как это делают только гордые отцы.

Он сделал это. Мои глаза начинают щипать слёзы. Слушать, как он говорит

о своём сыне, видеть ту любовь, которую он к нему испытывает — это

захватывает меня так, как я не ожидал.

Боясь, что если я открою рот, то проиграю внутреннюю борьбу со слезами, я остаюсь сидеть, не двигаясь, мой взгляд блуждает в поисках чего угодно, чтобы не смотреть на Митча. Должен ли я его обнять? Или мне уйти? Я —

худший.

— Извиняюсь! — говорит он, прочищая горло. — Не хотел так рано

становиться эмоциональным. Обычно это происходит только после

“счастливого часа”. Он подмигивает мне своим фирменным остинским

взглядом, вставая, и хлопает меня по плечу. — В общем, ты поступил

правильно вчера, Уилл... и я очень горжусь, что ты с нами в команде.

Я глотаю комок в горле, который застрял с того момента, как этот разговор

принял эмоциональный поворот.

— Спасибо, Митч. Это многое для меня значит.

Я поворачиваюсь, чтобы выйти из его кабинета, надеясь, что он больше не

скажет ничего, что снова не выведет меня из себя.

— Он действительно о тебе заботится. — Я застываю, застряв между

дверью и отцом человека, который сводит меня с ума. — Наверное, я

нарушаю границы, но уж такой я есть. Я никогда не видел его таким

счастливым... таким настоящим

Это, должно быть, нарушает какие-то положения в документах HR, которые мы все подписали. Не должен быть роман с сыном начальника. Но

никакое обучение по HR не подготовит тебя к такому моменту.

— Я тоже действительно забочусь о нём, — вырываю я из себя, прежде

чем, не в силах больше оставаться в кабинете, стремительно покидаю его, пытаясь отдалиться как можно дальше от Митча и слез, которые теперь

катятся по моему лицу.

Новое сообщение

Кому: Уилл Коэн

Тема: эм...WTF?

Ну, это могло бы пройти и лучше...

Надеюсь, это не вызовет проблем у Грэма или его отца... но я должна

сказать, как много для меня значило то, что Вы вмешались. Я была

совершенно застигнута врасплох вопросами Ханны.

Я прекрасно понимаю, что должна Вам скинуть отредактированную

версию, но, думаю, мне нужно занять вечер, чтобы проветрить голову...

С наилучшими пожеланиями, Лана

Глава XVII В течение последних нескольких недель, я пытался балансировать между

растущим объем работы и временим, которое я провожу с Грэмом, как на

работе, так и вне ее. В течение дня мы можем тесно работать над

несколькими проектами, и это профессиональное сотрудничество быстро

стало изюминкой моего рабочего дня. Наши вечера, с другой стороны, теперь

заполнены свиданиями за ужином, киномарафонами и восхитительным

временим, проведенным за совместной работой гораздо более

увлекательными способами. Грэм даже заработал бесконечное количество

очков бойфренда, явившись с тако поздно вечером, так что в целом, жизнь

хороша.

Когда я начинаю и заканчиваю свои дни с ним, это приносит мне

удовлетворение так, что я даже не думаю, что способен это представить.

Хотя мы официально встречаемся не так давно, я знаю, что время, проведенное с Грэмом, - это нечто особенное. Он сильный и способный, наполненный, кажется, бесконечными знаний и самый страстный мужчина из

всех, кого я когда-либо встречал. Он задает вдумчивые вопросы и

внимательно слушает, и в том, как он идет по жизни, есть едва уловимая

уверенность, зная, что он предлагает миру, но не выглядя при этом слишком

самоуверенным или преисполненным самодовольством. Это достойно

восхищения и чертовски сексуально.

Прошлая ночь была первой за всю, как мне кажется, вечность, которую мы

провели не вместе. У Грэма было семейное мероприятие, на которое он

должен был пойти, так что это дало мне возможность провести столь

необходимый вечер дружеского свидания с Клэр, хотя она и ушла от меня

примерно через час, чтобы поработать вместе с Дином. Я бы сделал то же

самое, если бы мы поменялись ролями.

Войдя в офис на следующее утро, я не могу не улыбнуться при мысли о том, что увижу Грэма. Это безумие, как быстро я стал зависим от того, что вижу

его красивое лицо по утрам, и, проснувшись без него сегодня, я точно знаю, что это не то, к чему я хочу привыкать. Кажется, еще слишком рано

говорить, что я влюбился в него, но я действительно влюбился в него, и эта

мысль пугает меня до смерти.

Мой телефон пиликает, когда я вхожу в лифт.

На экране высвечивается сообщение от Грэма. Он сделал селфи в своем

офисе с кружкой кофе. Ух. Он такой мечтательный.

— Поторопись и зайди в офис. Не могу дождаться, чтобы обнять тебя xx, Г

Я мгновенно превращаюсь в кашу, и от улыбки у меня болит лицо. Этот

мужчина знает, как затронуть все струны моего сердца, и, кажется, он даже

не старается.

—Задержите лифт, пожалуйста, —раздается голос прямо перед тем, как двери

лифта закрываются. Я инстинктивно просовываю руку в отверстие, заставляя

их снова открыться.

Одна из самых гламурных женщин, которых я когда-либо видел, вбегает

через открытые двери лифта, одаривая меня улыбкой благодарности, стоя

рядом со мной.

—Большое спасибо... этаж 21, пожалуйста. Я чувствую красивый и манящий

акцент в ее голосе. Итальянский? Разве это странно, что она произнесла всего

несколько слов, а я отчаянно хочу просто сидеть и слушать ее болтовню весь

день?

Я несносен.

Она безупречно одета. Ее миниатюрная фигура укутана в длинное серое

пальто с простой атласной блузкой, которая заправлена в темно-оливковые, широкие брюки. Очень похоже на то, как Клэр укладывает волосы эта милая

и стильная женщина держит свои длинные, густые, темные волосы свободно

завитыми, обрамляя темные черты лица. Она великолепна...

Двери открываются, и я отступаю в сторону, позволяя моей гламурной

спутнице выйти первой. —Хорошего дня, —говорю я ей, прежде чем

направиться к своему столу. —О, и мне нравится ваше пальто.

Она улыбается, все ее лицо излучает тепло и доброту. —Очень мило с вашей

стороны. Спасибо! —говорит она, подмигивая мне.

Кажется, мы оба идем в одном направлении, что заставляет меня чувствовать

себя глупо из-за прощания. Ну, это неудобно. Я замедляю шаг, чтобы не идти

в ногу с этой случайной женщиной, именно сейчас я понимаю, насколько я

неловкий человек. Почему я такой? Я смеюсь про себя, бросая на нее

быстрый взгляд, чтобы убедиться, что она не таращится на мои странности.

Повторяющийся стук ее туфель на каблуках - это звуки власти и авторитета, когда она огибает угол нашего офиса, явно зная, куда идти.

Я замечаю Грэма, прислонившегося к двери своего кабинета, с кружкой кофе

в руке. Он смотрит вниз, его внимание приковано к книге, которую он

читает, но при этом при звуке каблуков моей новой подруги, он поднимает

голову и расплывается в огромной улыбке в мою сторону.

—Мама! —тепло говорит он, и это приветствие, явно адресованное не мне.

Мама? Я поворачиваюсь к той, кто, как я теперь понимаю, является миссис

Остин, и, видя их двоих бок о бок, понимаю сходство просто поразительное.

Хотя Грэм - сильно похож на своего отца, но, видя его рядом с матерью

наглядно показывает, что все, что я в нем обожаю унаследовано от его мамы.

Его пронзительные и напряженные глаза, густые волосы, а его кожа без пор, которая заставляет меня зеленеть от зависти.

— Добрый день, мой любимый, —говорит она по-испански, обнимая его и

целуя в щеку.

— Как дела? —говорит он в ответ, заставая меня врасплох.

Не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому. Они вдвоем продолжают

ходить взад-вперед, когда заходят в кабинет Грэма и я неловко следую за

ними, как влюбленный больной щенок. Близость их отношений совершенно

очевидна, несмотря на то, что я понятия не имеют, о чем они говорят.

Снова переводя взгляд на меня, Грэм садится на край своего стола. —Мне так

жаль, Уилл. Это моя мама, доктор Камилла Остин-Рохас.

—Да, мой мальчик, —говорит она, поглаживая его по руке. —Пожалуйста, зови меня Камилла. Значит, ты тот самый знаменитый Уилл? Что это за

человек! —говорит она Грэму. Я его знаю... кажется? —Ты говоришь по-испански, Уилл? —спрашивает она, делая шаг ко мне и положив руку мне на

плечо.

—Эх... —Я корил себя за то, что в старших классах изучал французский.

школе. —Где находится библиотека? —Я заикаюсь, мой испанский акцент

почти американский.

Грэм и Камила разражаются хохотом, и я не могу не присоединиться к ним.

—Правда? Где же библиотека? поддразнивает Грэм, качая головой.

—Эй, это просто практичная фраза, которую нужно иметь в заднем кармане в

нашей работе, —говорю я, защищаясь, но лишь слегка смущаясь.

—Ладно, нам придется поработать над... этим, —говорит она, ее голос

наполнен теплом, которым почему-то обладают только матери, когда она

крепко обнимает меня. —Это так приятно наконец-то познакомиться с тобой.

От нее пахнет лавандой и ванили, сладкий аромат, который кажется

семейным и гостеприимным Мамины объятия - самые лучшие.

—Взаимно, —говорю я, стараясь скрыть свою нервозность. Я встречался с

матерью мужчины, с которым я сплю, не было на моей доске планов этим

утром.

—Я знаю, что у вас, мальчики, много работы, и ваш отец ждет меня, так что я

не буду вас задерживать. Камилла идет к двери, но перед выходом

останавливается и оборачивается к Грэму. —Я просто зашла напомнить вам

еще раз о нашем благотворительном вечере сегодня. Ты еще не дал мне

окончательного ответа, поэтому я решила получить твое приглашение

лично— Мама сморит на него виновато, мне это нравится. Грэм проводит

рукой по своим взъерошенным волосам, бросая на меня косой взгляд. —Я

приду, мама. Я ни за что не пропущу это событие.

—Отлично. Я с нетерпением жду встречи с вами обоими. Это было очень

приятно познакомиться с тобой, Уилл! —говорит она через плечо резко

вылетая за дверь и стук ее каблуков эхом разносятся по коридору еще раз.

Вернув свое внимание к Грэму, я поднял руки вверх в вопросе. —Что, черт

возьми, только что произошло? —Я смеюсь, поставив свою сумку на его

стул.

—Игривая и вечно убеждающая Камилла только что случилась, —говорит он, качая головой. Сокращая пространство между нами, он заключает меня в

крепкие объятия. — Доброе утро, красавчик. Я скучал по тебе прошлой

ночью!

—Да, давай не будем делать из этого привычку, —говорю я, притягивая его и

быстро прижимаюсь к его губам. Хотя еще рано и в офисе почти никого нет, мы не допускаем таких публичных проявлений любви. В конце концов, восприятие - это реальность, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то подумал, что я получаю преференции из-за наших отношений.

—Итак... что ты думаешь? — пытливо спрашивает Грэм, протягивая мне

чашку с кофе.

—О твоей матери? Я имею в виду, о гламурной. Скажи своему отцу, что мне

очень жаль, но очевидно, откуда у тебя такая привлекательная внешность—Я

делаю глоток восхитительной жидкости, любуясь тем фактом, что он довел

до совершенства соотношение кофе и сливок, но затем меня захлестывает

волна неуверенности. —А ты планировал пригласить меня на сегодняшнее

мероприятие?

Сидя на краю стола, Грэм смотрит на свои руки. —Сам я не собирался идти, но благодаря визиту моей матери, полагаю, у меня больше нет права голоса в

этом вопросе— От этого мне становится немного легче.

—Она психиатр и уделяет много времени пропаганде инициатив по охране

психического здоровья в масштабах города... особенно для детей и семей, страдающих от зависимости.

В его тоне есть что-то натянутое, как будто это его как-то раздражает.

Чувствуется, что это личное, но я не уверен, что у меня есть право

спрашивать. —Каждый год она и ее ближайшие коллеги и друзья устраивают

благотворительный сбор средств, чтобы собрать деньги на указанные

инициативы.

—Грэм, это звучит потрясающе, —говорю я, прислонившись к его столу

рядом с ним.

—Тема этого года: Сердца за перемены: Лицом к лицу столкнуться с

зависимостью, —шепчет он, поднимая глаза, чтобы встретиться с моими.

Возможно ли, чтобы мое сердце ускорилось и растаяло одновременно? Мы

не говорили о моем отце с той ночи в родительском доме, но Грэм явно из

кожи вон лез, чтобы оградить меня от потенциального спускового крючка.

—Так вот почему ты не пригласил меня?

Он склонил голову на мое плечо и обхватил рукой вокруг моей талии. —Я не

хотел подвергать тебя подобному без необходимости. Такие мероприятия

бывают чрезмерно эмоциональными, и, несмотря на достойную цель, они

могут также истощать. Я не знал, как ты к этому отнесешься.

Я собираюсь ответить, но он не дает мне этого сделать.

—Прежде чем ты что-то скажешь, пожалуйста, знай, что я не пытаюсь

принимать за тебя решения или даже защищать тебя. Я знаю, что ты не тот

человек, которого нужно защищать; я знаю, что ты можешь позаботиться о

себе сам. Я просто не хотел...

Я прижимаюсь губами к его губам. —Просто, пожалуйста, заткнись и

поцелуй меня.

Что он и делает, причем так, что мне становится абсолютно наплевать о

публичных проявлениях привязанности и мне хочется немедленно сорвать с

него одежду.

—Думаю, мне нужно придумать наряд, да? —говорю я после того, как

окончательно оторвался от его губ, задыхаясь.

—Ты всегда выглядишь идеально, так что не беспокойся об этом.

Я смеюсь. — Эм, привет? Ты со мной знаком? Я беспокоюсь обо всем...— Я

наклоняюсь вперед и целую его в последний раз в его притягательные губы, прежде чем взять сумку и направилась к двери. —Кроме того, я буквально

только что познакомился с твоей чрезвычайно модной и великолепной

мамой, так что да, мне определенно нужно что-то придумать.

Я целую Грэма и выхожу из его кабинета под звуки его смеха, торопливо

направляюсь к своему столу, зная, что на планете есть только один человек, который может мне помочь сейчас.

—Клээээээээээр! Останови то, над чем ты работаешь... твои знания и опыт

необходимы, —шиплю я, когда ее маленькая идеальная головка высунулась

из-за компьютера.

__________________

—Черт... неужели брюки должны быть такими тесными? — простонал я, пытаясь застегнуть пуговицу на атласных брюках, которые протянула мне

Клэр. Я, конечно, драматизирую, потому что, глядя на свое отражение в

зеркале, мне нравится, как эти брюки подчеркивают мои... эм... достоинства?

—Итак, во-первых, мистер... вы дали мне всего два часа, чтобы убедиться, что вы одеты по высшему разряду для черной вечеринки так что принимайте, что дают, — говорит она, открывая дверь моей спальни. —Во-вторых, вы

выглядите потрясающе, как обычно. Позволь мне, —говорит она, наблюдая

за тем, как я пытаюсь завязать галстук-бабочку.

—Что бы я без тебя делал?

—Честно? Наверное, увял бы или, что еще хуже, носил бы шорты. Она

хлопает руками по моей груди. —Вот... идеально! У тебя есть время выпить?

Я проверяю свой телефон и вижу, что у меня есть по крайней мере двадцать

минут до того, как Грэм должен приехать. — Ты же знаешь!

Отправившись на кухню, я беру все необходимое из нашей барной тележки, чтобы приготовить несколько простых коктейлей из водки и спрайта.

—Ты моя спасительница, ты же знаешь, да? — говорю я, поднимая свой

бокал за Клэр.

Наши бокалы звенят. —И ты мой... всегда.

Коктейль жжет мне горло, когда я делаю большой глоток. —Давай

поговорим о чем-нибудь, о чем угодно - вообще о чем угодно —чтобы

отвлечь меня от того факта, что я собираюсь провести целый вечер с Грэмом

и его семьей. Вперед!

Она фыркнула в свой бокал. —Кто-то нервничает, да? Ладно, посмотрим... у

нас с Дином все идет очень, очень хорошо. —Она краснеет, глядя на меня.

Это все что мне нужно знать. Клэр полностью влюбилась в этого парня, и

мне нравится, что я сижу в первом ряду.

—О, Клэр! Это делает меня таким счастливым. Вы двое просто

очаровательны вместе. — Это правда... они так хорошо дополняют друг

друга, как физически, так и по характеру. —Честно говоря, я никогда не

видел тебя такой счастливой.

—Я могу сказать то же самое о вас, сэр.

Мы оба на секунду замолкаем, явно размышляя о том, какое космическое

чудо витает в воздухе, позволяя нам обоим быть такими счастливыми

одновременно.

—Забавно... когда я вернулся домой, у меня не было намерения начинать с

кем-то отношения, понимаешь? — говорю я, делая еще один глоток своего

коктейля.

Клэр запрыгивает на наш кухонный остров, и ее напиток слегка проливается.

—О, я прекрасно понимаю, о чем ты. Думаю, это правду говорят, что люди

приходят в твою жизнь, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

—Аминь, — говорю я, опрокидывая свой бокал в ее сторону.

—С Грэмом все кажется таким...

—Сексуальным? —перебивает Клэр.

—Ха-ха, - передразниваю я. —Ладно, да... безусловно, сексуально. Я не

слепой. Но... нет, просто с ним это похоже на выдох.

—Это единственный способ, которым я могу это описать. Как будто я

задерживал этот вдох всю свою жизнь, —я показываю на свое сердце. —А

потом появился этот человек, и он увидел меня таким, какой я есть, и

впервые в жизни я могу просто быть собой.

Я смотрю на Клэр, которая вытирает слезы с глаз.

—Это все, чего я когда-либо хотела для тебя, Уилл. Я знаю, какой груз ты

нес, поэтому видеть, как ты открываешься вот так с Грэмом... это

действительно нечто особенное.

—Мне нужно... чтобы ты прекратила это прямо сейчас, —говорю я, мой

голос застрял в горле. —Ты заметила, что все наши тосты в последнее время

превратились в эти рыдания?

—Я уже даже не знаю, кто мы такие, —говорит Клэр, заставив нас обоих

разразиться смехом и сдерживаемыми слезами.

—В любом случае, я знаю, что должна отвлекать тебя от мыслей о

сегодняшнем вечере, но ты хотя бы взволнован?

Я думал об этом весь день. Настроение у Грэма испортилось с того момента, как мать покинула его офиса. Я не хотел лезть не в свое дело, потому что мне

казалось, что это не мое, но я определенно мог сказать, что он о чем-то

задумался.

—Ты знаешь меня в обществе... особенно в том, когда нужно нарядиться и

произвести впечатление на людей, таких как родителей парня, с которым я

встречаюсь. — Мгновенно мой желудок завязался.

—Я знаю, знаю, — говорит Клэр, делая еще один глоток из своего напитка. —

Но в чем плюс? Ты сможешь весь вечер пускать слюни на Грэма в смокинге!

При упоминании Грэма раздается звонок в дверь. —Кстати о нем! —говорит

она, спрыгивая с островка и почти бегом направляясь к входной двери, открывая ее с драматическим размахом. —Ну.., так-так-так... не пора ли вам

прибраться, мистер босс.

Стоя в дверях и выглядя как модель с обложки журнала, Грэм аппетитен в

своем черном ансамбле.

—Привет, красавчик, —говорит он, не обращая внимания на Клэр и

закрывает глаза, его голос мягкий, но убедительный, и я сразу же начинаю

нуждаться в нем. Есть что-то такое сексуальное в Грэме, когда он так одет, но, черт возьми, я бы все отдал, чтобы вырвать его из этой дорогой одежды.

Сейчас.

—Ну что, пойдем? —спрашивает он.

—О, нет! —говорит Клэр, хватая Грэма за руку и удерживает его на месте. —

Я не позволю вам двоим уйти в таком виде, не сделав фото. Она берет свой

телефон с кофейного столика и направилась к выходу.

—Пойдем, потом поблагодаришь меня. —Я закатываю на нее глаза, потому

что, когда Клэр говорит, что хочет сфотографироваться, это обычно означает

сотню фото. Я говорю Грэму, что мне очень жаль, она выводит нас на

крыльцо и агрессивно расставляет на, как будто мы отправляемся на бал.

—Так, мальчики, три... два... один... улыбнитесь! —взволнованно говорит

Клэр, щелкая пальцами. —Может, вы сделаете что-нибудь по-другому? Я

понимаю... вы оба красивые, задумчивые и мужественные и...

—Ты имеешь в виду вот так? — говорю я, резко дергая Грэма за руку, в

результате чего наши груди столкнулись.

От неожиданного движения, с его губ сорвался громкий смех. Наши лица

оказались близко, и эта новая близость позволила мне оценить красоту, которую являет собой Грэм, полностью. Улыбается. Это... завораживает.

—Идеально, — заявляет Клэр, и ее голос вырывает меня из транса, вызванного Грэмом.—А теперь уходите отсюда и идите веселиться.

—После тебя, —говорит Грэм, протягивая руку в сторону улицы. Мы оба

поворачиваемся и направляемся к черному внедорожнику Грэма.

—Не делай того, чего сделала бы я! —кричит Клэр, прежде чем закрыть за

собой входную дверь.

Я слышу смех Грэма прямо у себя за спиной. Когда я огибаю капот машины

и иду открывать пассажирскую дверь, он хватает меня за талию и слегка

сжимает, разворачивая меня и притягивает ближе к себе.

—Ты выглядишь очень, очень сексуально, —шепчет он мне на ухо, крепко

прижимая меня к боку машины. Грэм проводит губами по моей шее, вдоль

линии челюсти. Его руки переходят с моей талии на переднюю часть брюк, плотный материал не может сдержать мою растущую эрекцию.

Я обхватываю его шею руками, укрепляя свою власть над ним —Эм... ты

тоже, жеребец. Все это черное- на черное- на черном- на черном тебе очень

идет.

Он прижимается своим пахом к моему бедру, подчеркивая свое собственное

возбужденное состояние, отчего мои глаза закатываются обратно в череп.

Черт, я хочу это в свой рот. Движимый похотью, я притягиваю его рот к

своему, проводя языком по его раздвинутым губам. В этот момент в ушах

раздается слишком знакомый гул электричества, подавляя все чувства. Он

нужен мне.

—Как бы я ни хотел об этом позаботиться —говорит Грэм между поцелуями, сжимая мой пульсирующий член, сжимая его самым восхитительным

образом, —...мы должны ехать.

Он открывает пассажирскую дверь, и я краду последний поцелуй прежде, чем запрыгнуть внутрь. —О, ты определенно позаботишься об этом позже, не