Ты — моя судьба

Глава 3

Им повезло — они добрались до поворота на ранчо, хотя несколько раз во время пути им приходилось останавливаться: иногда вьюга была так свирепа, что впереди ничего не было видно. В одном месте Итану пришлось пойти впереди машины, указывая направление, потому что проезжая часть была полностью занесена снегом. Очень помогло, что Кэт знала все повороты.

Вернувшись в «бронко», он устало вздохнул и посмотрел на нее долгим взглядом. Она ответила нерешительной улыбкой. Она уже не испытывала страх, как раньше. Вместо этого пришло какое-то странное чувство родства — может быть, оттого, что им приходилось вместе одолевать метель.

В пути они почти не разговаривали. Кэт раздражало и тревожило молчание Итана, и она пыталась разговорить его, чтобы как-то разрядить обстановку. Дэнни, несомненно, занимал и его и ее мысли, поэтому она рассказала ему о том, что мальчик скоро пойдет в школу и что ему придется общаться с другими детьми, о его интересах, увлечениях, характере. Итан слушал, но ничего не говорил, если не считать односложных вопросов. Не вызывало сомнений, что его заботило только одно — как можно скорее увидеться с Дэнни.

В какой-то момент Кэт повернулась к нему и спросила:

— Вы ведь не сделаете нам ничего плохого, мистер Миллз?

— Все, что мне нужно, — это увидеть моего сына, — ответил он с каменным лицом.

— Да, это сегодня. А завтра?

— Будет день, и будет пища, — рассудил он философски.

Его прямота и решительность обескураживали.

Хотя она понимала его: человек был на свободе всего день, а до этого в течение долгих лет думал только о Дэнни. На его месте она, вероятно, чувствовала бы себя так же. Только вот к чему все это приведет? Ответа на этот вопрос не было.

Примерно в миле от ранчо начинался сплошной массив густого леса с пересекавшей его лощиной. Пробившись на пятьдесят ярдов в глубь леса, они встали. Снег был по окна.

— Дальше ехать невозможно, — констатировала Кэт очевидный факт и выключила двигатель. — У реки, внизу, будет еще хуже.

— А пешком мы не сможем добраться? — спросил Итан. Его лицо едва виделось в темноте.

— Чуть больше мили. Летом — легкая прогулка.

— Если вы не против, я хочу идти, — сказал Итан.

Самым разумным в их положении было провести ночь в «бронко». Кэт знала: нередко случалось, что люди в пургу замерзали на расстоянии нескольких сот метров от жилья. Но, с другой стороны, она не хотела оставаться наедине с этим человеком больше, чем это было необходимо. К тому же она знала каждое дерево и каждый камень на оставшемся отрезке пути.

— Я тоже рискну, — ответила она. — Мне только нужно достать теплые ботинки — они там, за задним сиденьем. — Она включила внутреннее освещение.

— Если у вас есть электрический фонарик, его надо взять.

— Да, хорошо, что напомнили.

Надев теплые ботинки, она принялась копаться в своей сумочке, отыскивая лекарство для отца, и, найдя, сунула пузырек в карман.

Итан посмотрел на нее.

— Может, это странно прозвучит, но я очень высоко ценю то, что вы сделали, — проговорил он.

— Вы оставили мне не очень-то богатый выбор.

— Вы вообще могли бросить меня там, в горах. Я не вынуждал вас.

— Если б я даже вас не встретила, то все равно попала бы в кювет. Так что никакой разницы.

— И все-таки я вам благодарен.

В его взгляде были и доброта, и благородство. Нельзя сказать, что Кэт полностью доверяла ему, но теперь он значительно вырос в ее глазах.

Итан, видимо забывшись, откровенно оглядел ее фигуру, и она смутилась. Что это — выражение благодарности? Она не знала, что и подумать. Но ей вдруг захотелось, чтоб он воспринял ее как женщину. В этом она была совершенно уверена.

Он откинул черную прядь волос назад, не отводя от нее глаз.

— О чем вы думаете? — спросила она, ощущая потребность прекратить эту неопределенность.

— Ничего особенного. Вам вряд ли это будет интересно.

— Откуда вы знаете — интересно, неинтересно… Он подумал немного, затем сказал:

— Я думал о Дэниеле, и о вашей сестре, и как все это странно, что спустя пять лет я сижу рядом с вами в машине, а кругом — метель.

— В жизни часто случаются непредвиденные и даже странные вещи.

— В моей жизни тоже было несколько раз; вот и сейчас я через них только что проскочил, — сказал он, еле заметно улыбнувшись.

Внутреннее освещение было тусклым, но сейчас, когда они были лицом к лицу, она могла спокойно рассмотреть его, особенно эти серые глаза, поразившие ее там, наверху, у перевала, — глаза Дэнни. Сейчас обстановка была спокойнее, и она хотела иметь более объективное представление о своем попутчике.

Было что-то особое в его манере держаться. Кэт начинала сейчас понимать, почему Бекки испытывала к нему такую неукротимую страсть. Раньше Кэт приписывала это юношеской романтичности своей сестры, но, увидев настоящего, живого Итана Миллза, она почувствовала нечто, что могло вызвать такое отношение Бекки.

— Ну что ж, — произнесла она, прерывая затянувшееся молчание, — чем дольше мы будем ждать, тем труднее будет добираться.

Она достала шерстяную вязаную шапочку из кармана и надела ее, заправляя волосы внутрь. Итан Миллз накинул свое огромное кожаное пальто. Кэт застегнула молнию своей куртки и натянула на голову капюшон, туго завязав шнурки у подбородка. Надела перчатки.

— Фонарик вон там, в малом багажном отсеке, — сказала она. — Достаньте, пожалуйста.

Итан достал фонарь. Кэт решила, что надо с самого начала брать руководство в свои руки. Это ее дом. Он — гость, если это слово применимо к данным обстоятельствам. Она — главная, все разговоры окончены.

— Ну что, идем? — Он обмотал лицо шарфом и накинул капюшон. — Я готов.

Кэт посмотрела на часы: было почти девять. Если все пойдет хорошо, они доберутся до дома через час. Она включила электрический фонарь. Открыла свою дверь, Итан — свою.

Холодный ветер ударил в лицо. Кэт шагнула в глубокий снег, дрожа больше от предчувствия соприкосновения с холодом, чем от самого ощущения. Захлопнула дверь и пошла к передней части машины. Итан был уже там. Только сейчас она увидела, как он высок.

— Я пойду впереди, — прокричала она, стараясь перекрыть вой ветра.

— Хорошо, как только устанете, дайте знать, и я сменю вас, буду прокладывать тропу.

Кэт поворачивала фонарь то вправо, то влево, определяя расстояние до деревьев и стараясь держаться точно посередине дороги. В некоторых местах глубина наносов достигала подбородка. Иногда приходилось почти плыть сквозь такие сугробы, иногда снег был достаточно плотным и позволял забраться наверх и затем сбит «« вниз. Время от времени она оглядывалась назад: Итан шел позади, как тень.

Она остановилась.

— Речка прямо перед нами, — прокричала она. — Единственная переправа — узкий бревенчатый мост без ограждений, так что осторожно — держитесь середины.

Итан кивнул, давая знать, что понял.

Они пошли вперед и уже через десять ярдов достигли моста. Кэт пока шла впереди. Видно было, что сразу за мостом дорога круто поднималась вверх. Они шли на ощупь. На середине моста остановились, чтобы перевести дыхание.

— Давайте я сменю вас, — прокричал Итан. — Здесь забор вдоль дороги, я буду ориентироваться по нему. А вы передохнете.

Кэт не стала спорить. Дорога от моста шла точно на север, через широкий ровный луг. В ясную погоду отсюда уже виден дом, но в этих условиях до него было далеко как до Луны.

Итан взял фонарь и пошел вперед. Кэт — вплотную за ним, укрываясь от ветра за его широкой спиной. Идти стало намного легче, но Итан шел быстро, и она еле поспевала. Снег теперь доходил до колен, сопротивление движению заметно уменьшилось. Итан двигался, имея четкую, определенную цель; время от времени он останавливался.

— Нормально? — кричал он, чувствуя, что она отстает.

— Да, нормально, — отвечала она, хоть и шла из последних сия.

Холод и чрезмерные усилия забирали всю энергию. Кэт упрекала себя, что наплевательски относилась к тренировкам и в результате довела свое тело до такого хилого состояния. Этим летом она часто бегала, а зимой вот обленилась. Теперь приходится расплачиваться.

Наблюдая за Итаном, Кэт размышляла, как он мог сохранить такую хорошую форму за пять лет заключения. Может быть, он один из тех, кто регулярно, по часам, отжимается? Он выглядел так, будто постоянно занимался физкультурой.

Пройдя еще сотню ярдов, Кэт устала и попросила Итана остановиться. Он опережал ее на несколько шагов, и она боялась потерять его из виду. Итан остановился и ждал, когда она поравняется с ним.

— Я знаю, вы устали, — прокричал он, — но если вы присядете, хотя бы ненадолго, это может плохо кончиться.

Она кивнула:

— Да, я знаю.

— Я пойду чуть медленнее.

Они прошли всего несколько шагов, когда она, споткнувшись, упала. Если бы не холод, обжигающий лицо, она бы так и осталась лежать. Усилием воли Кэт заставила себя встать на четвереньки.

Посмотрев вперед, она увидела расплывчатый силуэт Итана и мерцавший в темноте свет фонаря. Отчаянным усилием Кэт встала на ноги и позвала Итана, но поняла, что он ее не слышит. Она в панике рванулась, пытаясь догнать его, но снова упала. Ноги были словно ватные. Подняться стоило неимоверных усилий. Забора уже не было видно. Неужели они отклонились и ушли в поле?

— Итан! — насколько могли позволить легкие, завопила она, боясь самого страшного — что он оставит ее.

Кэт уже не ориентировалась. Надо было найти линию забора. Но где она, эта линия забора?! Стараясь не поддаваться панике, которая все больше и больше охватывала ее, Кэт металась из стороны в сторону, спотыкалась, звала Итана, старалась найти свет фонаря.

Минуту спустя она заметила мерцание света, двигавшееся по направлению к ней. Из темноты вырос силуэт Итана.

Как только Кэт удостоверилась, что он заметил ее, она повалилась в снег.

— Слава Богу! — сказал он, опускаясь с ней рядом. — Куда вы ушли? Когда я обернулся, вас не было.

— Я, наверное, очень испугалась, — произнесла она, еле дыша.

— Это я виноват — он шел слишком быстро. — Он помог ей подняться.

— Похоже, я не смогу идти, — сказала она, с трудом удерживаясь на ногах. Колени сами подгибались.

— Сможете. — Он обхватил ее за талию и осмотрелся. — Судя по направлению ветра, мы должны идти вон туда.

Они снова пошли. Кэт пыталась переставлять ноги, но практически ничего не получалось. Когда с мольбой в голосе она попросила остановиться, он бережно опустил ее, и она соскользнула на снег. Кэт было подумала, что он оставит ее умирать здесь, но он присел на корточки рядом.

— Сколько еще идти? — спросил он.

— Я не знаю» — отозвалась она. — Может быть, четверть мили, но мы, должно быть, сбились с дороги. — Она тяжело дышала. — Забор видно?

— Нет, но он должен быть справа от нас. Четверть мили, если надо будет, вы сможете проползти.

Кэт поднялась на ноги. Она совершенно не ориентировалась, ее шатало. Итан снова обхватил ее за талию, но Кэт уже поняла, что не сможет идти. И если Итан не бросит ее, он тоже не сможет. Она умрет. Невероятно, но с этой мыслью пришло облегчение.

— Не могу, — выдохнула она.

— Вставай! — скомандовал он. Она затрясла головой.

— Я сказал, вставай! — со злостью в голосе крикнул он ей в ухо.

Перед глазами все поплыло, вселенная превратилась в сплошной ревущий, завывающий ветер и мечущийся снег.

Следующее, что Кэт помнила, — она перевесилась через его плечо, как тряпичная кукла. Прилив крови к голове помог прийти в себя, но тело уже ничего не чувствовало. Сколько они прошли, прежде чем он, обессиленный, рухнул в снег, она не знала и не хотела знать.

— Кэт, — свистящим шепотом позвал он и, не в силах продолжать, сделал несколько судорожных вздохов. — Ты должна идти, дом где-то рядом.

Она перекатилась на спину. Снежинки оседали на ее ресницах, покрывали губы. Она моргнула. Что это за очертание впереди? Ангел или смерть? Она вдруг поняла, что это было, и открыла глаза шире.

— Итан! — почти беззвучно выдохнула Кэт, медленно поворачиваясь к нему лицом.

Он сидел рядом, не в силах отдышаться.

— Это ветви дерева! Единственное лиственное дерево растет только перед нашим домом!

Итан с трудом поднялся на колени и осмотрелся.

— Но я не вижу огней, — сказал он.

— Подойди к самому стволу и посмотри, там должны быть качели, они подвешены к самой толстой ветке. Дом находится в том направлении.

Итан встал и, шатаясь, побрел к дереву. Через некоторое время он вернулся.

— Дом за деревом, Кэт. Пахнет дымом. Пойдем!

С трудом, после нескольких попыток, она встала на ноги. Итан поддерживал ее. Шатаясь и петляя, они проковыляли мимо дерева, мимо качелей к дому. Вскоре появился слабый свет, который превратился в окно. Слезы радости выступили на глазах Кэт.

Добравшись наконец до высокого крыльца, обессиленные, они упали. Отдышавшись, Итан стал затаскивать ее наверх. Казалось, ступеням не будет конца. Когда они добрались до верхней площадки, Кэт легла и снова заплакала.

Итан слабо постучал в дверь. Примерно через минуту дверь распахнулась, осветив крыльцо. Кэт с трудом узнала Силию Дав. Экономка от изумления вытаращила глаза.

— Боже мой! — воскликнула она. Это было последнее, что помнила Кэт.

Она пришла в себя от потрескивания горящих поленьев в камине. Открыв глаза и осмотревшись, Кэт поняла, что лежит на диване в большой гостиной. Кто-то укрыл ее одеялом. В огромном кожаном кресле ее отца, откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники, сидел Итан Миллз. Рядом, у очага, сушились его широкое кожаное пальто и ботинки. Лицо было обращено к огню. Выглядел он очень уставшим.

От переутомления у Кэт все плыло перед глазами, но она не отрываясь смотрела на Итана — просто не могла отвести взгляд.

Услышав позвякивание фарфора, она повернула голову. Появилась Силия с подносом и поставила его на маленький столик рядом с Итаном.

— Согреваетесь, мистер Миллз? Я принесла вам горячий чай.

— Да, все нормально. Спасибо.

Кэт наблюдала за ними сквозь полусомкнутые ресницы, но усталость взяла свое — несколько мгновений она еще слышала голоса, потом словно провалилась.

— Это хорошо, что мистер Ролли уже лег спать, — донесся голос Силии. — Кто знает, может быть, он завернул бы вас обратно. А может быть, и нет.

— Да, возможно, — как будто издалека-издалека донесся голос Итана. И она снова погрузилась в забытье.

Следующее, что она помнила, — Силия прикоснулась рукой к ее щеке. Кэт не сразу открыла глаза. Она слышала голос Итана, доносящийся из другого конца комнаты. — — Как она? — спросил он.

— Я думаю, все будет в порядке. Пусть она спит. Экономка повернулась к огню. Кэт, чуть приоткрыв глаза, смотрела на них.

— В резервации поговаривают, что вы не виноваты в смерти помощника шерифа, — сказала Силия, обращаясь к Итану. — Это правда?

— Я пошел туда, чтобы уговорить ребят сложить оружие. Огонь открыла полиция. Может быть, это оправдывает меня, а может быть — нет, миссис Дав. Сейчас это уже не так важно.

— Лично я очень сожалею, что все так случилось. И мне жаль, что Дэнни до сих пор вас не знает, — сказала Силия, понизив голос. — Только не говорите мистеру Ролли, а то он мигом вышвырнет меня отсюда.

— В вас течет индейская кровь, миссис Дав. Зачем вы служите этому человеку?

— Ну, у него есть, конечно, свои странности, но в целом он очень неплохой человек; и он всегда хорошо ко мне относился. Он очень любит своего внука. Вы не должны забывать, что ребенок больше их, чем ваш.

Итан в задумчивости отпил чая.

— Но интересы отца всегда выше. При этих словах Кэт вся сжалась. Она уже хотела было ответить, но Силия опередила ее:

— Я не знаю, чьи там интересы выше, но я знаю одно: Кэти для ребенка как родная мать, во всех отношениях. Вот так, мистер Миллз.

— Я ценю это, — сказал он. — Как и то, что она сделала для Дэнни. Но это не значит, что я намерен отдать ей моего сына.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Силия.

— Я еще не решил. Но сейчас мне бы хотелось с ним увидеться.

— Я думаю, вам надо обсудить все это с Кэти, когда она проснется.

— Хорошо, я подожду.

— Вы бы тоже отдохнули, — сказала Силия. — Только вот где вас положить? Рано утром мистер Ролли войдет вон в ту дверь. Ему не понравится, что вы сидите в его кресле.

— Я тоже так думаю. Мне все равно, где спать. Можно в конюшне, в сарае.

— Недалеко отсюда, на склоне холма, есть небольшой бревенчатый домик, я там жила — до того, как Дэнни родился. — Потом я заняла комнатку в большом доме. Я думаю, вы можете переночевать в этом садовом домике — если у вас хватит сил пройти еще сто ярдов.

— Я сейчас приду в себя. Мне уже лучше.

Силия, извинившись, пошла на кухню проверить жаркое. Кэт смотрела на Итана: он сидел выпрямив спину, с удовольствием прихлебывая горячий чай. Вот он встал, чуть пошатнулся. Ей стало жаль его. Минуту-другую он грел руки у огня, затем, отступив назад, принялся рассматривать огромное живописное полотно над камином. Эту картину отец заказал много лет назад. На ней были изображены Кэт и Бекки — двадцати и тринадцати лет.

Итан, стоя спиной к Кэт, разглядывал портрет. Его длинные черные волосы свободно падали на плечи, закрывая воротник грубой шерстяной рубашки. Руки были сложены на груди. Он казался Кэт огромным, полным жизни.

Неужели он действительно был не такой, как другие мужчины? Или, может быть, это она не такая, как все?

Кэт не могла ответить на этот вопрос. И было страшно даже приближаться к ответу. Она решила заговорить, чтобы подавить волнение.

— Она красивая была — правда? Итан обернулся — на лице удивление. Посмотрел на нее долгим взглядом.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально. Просто устала очень.

— Мы чуть не погибли.

— Я знаю.

Он снова принялся рассматривать картину.

— Вы ее любили, мистер Миллз?

— Да.

— Так вы действительно намеревались жениться на ней?

— Да.

— Из-за ребенка или из-за самой Бекки? Итан опять обернулся и опять посмотрел на нее долгим взглядом.

— Трудно определить, где кончается одно и начинается другое, — сказал он. — Мать и ребенок, в сущности, одно целое.

— А отцы?

Он опять молча посмотрел на нее. Его глаза, казалось, пытались рассмотреть то, что было за словами, проникнуть в истинный смысл, заглянуть в ее сердце.

— Нет, мне кажется, это другое. Больше духа, чем сердца. Отец — это солнце и небо. Мать — земля, все, что растет.

Слова были слишком красивыми, даже вычурными, но из-за того, как он произнес их, впечатление было сильным. Освещенный отблесками огня из камина, Итан Миллз казался сейчас существом таинственным, мистическим.

— Я полагаю, вы жаждете пролить свой отцовский свет на Дэнни? — спросила она.

— Я хочу видеть его, это действительно так. Итан Миллз опять превратился в глыбу гранита. Одержимый! Надо, однако, что-то делать. Откинув шерстяное одеяло, она села на кровати, свесив ноги. Перед тем как ее уложить, Силия сняла с нее куртку и тяжелые зимние ботинки.

— Если смогу идти, я проведу вас в его комнату. Итан подошел к дивану. Как и она, он был в носках. Он протянул руку. Кэт взглянула в его серые глаза и, поколебавшись, тоже протянула ему руку; он помог ей подняться на ноги. Итан держал ее руку крепко и уверенно, ладонь была теплой. Она пошатнулась немного, и он помог ей удержать равновесие и только потом нехотя отнял свою ладонь.

— Куда это ты собралась? — раздался голос Силии с порога.

— Я проведу мистера Миллза к Дэнни.

— Ты еще слишком слаба. Ложись-ка обратно на диван, я принесу чаю. Тебе надо окрепнуть. Я сама проведу мистера Миллза наверх. Потом я приготовлю ужин для вас обоих. А пока отдыхай.

Кэт взглянула на Итана: он думал только о том, как бы поскорее увидеть сына. Ей хотелось, конечно, тоже быть там, посмотреть, что там будет, но Силия права: взобраться по лестнице на второй этаж будет непросто. Сейчас ей было трудно даже стоять.

— Хорошо, ладно, — сказала она, обессиленно рухнув на диван. — Только не будите Дэниела. Не надо его пугать среди ночи, — посмотрела она прямо в глаза Итану. — Это мое условие.

Он молча кивнул.

— Я там буду рядом, не беспокойся, Кэти, — заверила Силия. — Пойдемте, мистер Миллз.

Они ушли наверх, а для Кэт наступили мучительные минуты. От того, что произойдет сейчас наверху, зависит многое. Может быть, от этого зависит, соединится ли судьба Итана с их судьбой.

Ей уже не было так зябко, как прежде, но она все еще лежала, обхватив себя руками и свернувшись калачиком. Ее взгляд переместился на картину над камином. «Бекки, — пробормотала она. — Ты отдала мне своего ребенка, и ты хочешь отдать еще и своего мужчину… Нет, не надо. Я не хочу. Мне что-то страшно».