Ты не захочешь меня любить

Глава 45. Кристина

Никогда не привыкну к суровым екатеринбургским зимам, сколько себя помню, начинается она уже в ноябре и заканчивается, хорошо если в апреле. Утопив свои замшевые сапоги в снегу и закрутив безразмерный шарф по глаза, я пробиралась к подъезду своего дома. Помню, когда-то я приезжала сюда в осенних сапогах на шпильке и дорогой шубе, а сейчас… Смешно, я похожа именно на ту девушку, которой когда-то очень боялась стать.

А сейчас я боюсь, что никогда не стану ею, навсегда останусь той на шпильках и в шубе, с которой даже родители не захотят общаться.

Добравшись до подъезда, я стянула перчатку и навела палец на цифру 5. Застыла. Я приехала домой не за тем, чтобы провести теплый уикенд с семьей за пирогами и чашкой чая, я приехала, чтобы разбить им сердце, рассказать правду об их непутевой дочери, которая к своим 25 годам, так и не нашла место в жизни.

Будь что будет. Я набираю 57 и нетерпеливо жду.

— Да? — уверенный голос мамы раздался из металлической коробки.

— Мама, привет, это Кристина, — радость охватила меня, оказывается, я так по ним соскучилась.

— Кристина? Ты приехала!

Звук открывающейся двери, старый лифт, и вот я уже подхожу к приоткрытой входной двери, где меня встречает счастливая мама. Не успев закрыть за собой дверь, она тут же блокирует меня в своих объятьях.

— Милая, я так скучала! — я обнимаю ее в ответ, сдерживая слезы. — Ты как, девочка моя? Есть хочешь? Скоро папа придет, вот он обрадуется!

У меня чудесная семья, мама и папа всегда были внимательны и сделали все, чтобы я могла учиться в столице. Однако мне все время чего-то не хватало, я вечно их обвиняла в том, что мне нечего носить, что не хватает денег на развлечения. Считала, что они совсем меня не понимают и пытаются сделать из меня «монашку». Мама в какой-то момент решила, что мне подойдет творческая профессия, потому что я не любила прикладные науки и была жутко не усидчивая. А я не стала сопротивляться, мне было главное свалить в столицу и начать жить, как я хочу, вот я и зажила.

— О, малая, что, наскучили тебе твои острова? Захотелось экзотики? — из комнаты показалась голова младшего брата Миши.

— Да, решила приехать домой и отжать твою комнату! — с сарказмом кинула я. — Как дела?

— Отлично, готовлюсь к поступлению, так что скоро приеду в твои хоромы.

Я на секунду замешкалась, «мои хоромы», а ведь будь они у меня, рано или поздно родители все равно хотели бы приехать и посмотреть, как я устроилась в своей Москве. Все эти годы мне удавалось держать их на расстоянии, я уклончиво отвечала на вопросы по поводу работы и своего богатого «парня», на предложения приехать в гости всегда говорила, что не готова еще знакомить их или врала, что улетаем на море и не сможем принять. Разговоры по телефону сводились к минимуму и единственным источником официальной информации о моей жизни стали соц. сети, где я демонстрировала идеальную богатую жизнь на зависть всем своим школьным подругам.

— Уже некуда ехать, — с легкой грустью ответила я. — Мы расстались, и теперь я как простая смертная снимаю квартиру за ничтожную зарплату.

— Ох, милая, мне очень жаль! — мама отвлеклась от поиска тапочек для меня. — Ты как?

— Все в порядке, — с улыбкой ответила я. — Это было верное решение.

— Черт! А я уже всем похвастался, что буду жить, как мажор, в Москве, до последнего надеялся, что ты в итоге женишь его на себе, — я не совсем поняла, говорил брат это с иронией или реально на это рассчитывал.

— Ай, — Миша вскликнул от прилетевшего подзатыльника от мамы. — А что? Будто ты не мечтала, чтобы она уже наконец-то вышла замуж, а не жила с каким-то мужиком в грехе, — последнее — явно слова мамы, которые Миша передразнил, изобразив ее интонацию.

— Главное, чтобы счастлива была, — укоризненно отбила мама и повернулась ко мне, — Пойдем, накормлю тебя.

Вечер проходил в лучших традициях семьи Караваевых, полный стол еды, шутки папы, саркастичные вставки Миши, закатывания глаз мамы и мое молчание. Конечно, так было не всегда, но сейчас у меня не было историй, которые бы порадовали родителей. Я рассказала им о проекте для PIM Косметикс, аккуратно опустив подробности моей непростой личной жизни, придумала причину ухода и рассказала о вакансиях, которые рассматриваю. Пока все шло нормально, каверзных вопросов мне не задавали, а я и не спешила разрывать бомбу посреди семейного ужина.

Ближе к девяти часам вечера в кухне стало свободно, Миша убежал гулять с «корешами», папа ушел смотреть телевизор, а мы с мамой остались убирать со стола.

— Мам, я хотела бы тебе кое-что рассказать, — тихо начала я.

— Конечно, милая, давай еще чая выпьем, м? — с доброй улыбкой предложила она.

— Давай, — мое настроение стремительно ухудшалось, не было сил ни держать в себе все, что со мной происходило и в то же время я дико боялась, не могла найти конкретной причины, почему я должна об этом рассказать. Но что-то мне подсказывало, что без этой исповеди я не смогу двигаться дальше.

— Мам… — боже, с чего же начать, — это по поводу Андрея… — мама накрыла своими руками мои в знак поддержки. — Мы не совсем были парой.

— Так… — мама спокойно кивнула, давая понять, что готова слушать.

— Мы… я… в общем, я была его любовницей, — это не вся правда, и я застыла, посмотрю, какая реакция у нее будет на это.

— Ясно, он женат, да? — мама с пониманием кивнула.

— Да, он женат.

— Но вы же расстались? Теперь ты можешь найти себе свободного парня, ведь так?

— Да, так, — кивнула я, но облегчения мне это не принесло, и мама это почувствовала.

— Но это не то, что ты мне хотела сказать… — это был даже не вопрос.

— Да, мама, есть еще кое-что, и я боюсь, после этого ты не захочешь, чтобы я была твоей дочерью. Мне так стыдно, — слезы подступали к глазам. — Мамочка, прости меня, пожалуйста, я так… я так виновата перед вами, — истерика вот-вот должна была накрыть меня.

— Тихо, милая, тихо, — мама стала обнимать меня. — Ты можешь рассказать мне всё, несмотря ни на что, ты моя дочь и я всегда буду любить тебя. Всегда.

— Ты не захочешь меня любить… — всхлипнула я ей в шею.

— Это неважно, любовь не спрашивает разрешения.

Отстранившись, я вытерла слезы, собрала остатки самообладания и начала свой рассказ.

— После университета я не пошла работать, потому что попала в одно агентство, оно занимается тем, что… в общем, это эскорт!

Мама глубоко вздохнула, поджала губы и отвела взгляд в сторону. Повисла тишина, которая с каждой секундой все больше давила на меня. Ну, скажи хоть что-нибудь, не молчи!

— Чайник закипел, тебе кофе или чай? — избегая моего взгляда, мама стала доставать чашки и стучать банкой из-под кофе.

— Чай… — тихо произнесла я.

— А я выпью кофе, хоть и не засну, но да ладно, — она пыталась отвлечься на бытовой разговор, будто это не я сейчас вывалила на нее самый худший кошмар.

— Мама, прости меня… — меня затрясло, к горлу подходил ком, так и просящийся наружу в виде неконтролируемой истерики.

— Я догадывалась, — она наконец-то посмотрела мне в глаза. — А может, и знала, но не хотела верить.

Я сдалась, рыдания мокрой волной вырвались из моего тела, я упала на колени, уткнувшись лицом в колени мамы.

— Мамочка, прости… прости меня! Я не достойна вас, вы столько для меня сделали. Я не знаю, не знаю, зачем мне это было нужно, я была ослеплена огнями той жизни, это было как помутнение.

Она стала гладить меня по волосам и тихо причитать:

— Это я виновата, не донесла тебе, упустила. Я должна была поговорить с тобой раньше, но боялась. Это я виновата, моя девочка.

— Нет! Мама, ты ни в чем не виновата! — я выпрямилась, оставаясь на коленях, и обняла ее. — Ты самая лучшая! А я совсем этого не ценила.

Теперь мы уже вдвоем с ней плакали, обнимались, обменивались поцелуями в щеки и снова плакали. После того, как мы немного успокоились, мама задала еще пару аккуратных вопросов, не обращались ли со мной плохо, ходила ли я к врачу.

Несмотря на всю отвратительность моей «профессии», агентство достаточно хорошо о нас заботилось, регулярно оплачивало осмотр у гинеколога, возмещало некоторые расходы по услугам салонов красоты, особенно, если процедуры делались в целях угодить запросам клиента.

Это было в их интересах, ведь они гарантировали «здоровый товар», но так и мы были уверены в своем здоровье, хоть и уходили из агентства покалеченными психологически.

— Все хорошо, мама! Правда, я уже полгода как этим не занимаюсь и никогда больше не вернусь к этому. То, что я рассказала за ужином, — правда, я работала с прекрасной командой, мне так нравится то, чем я занимаюсь. Я правда, в некотором роде, очень счастлива сейчас.

— Но почему ты ушла из этой компании тогда?

— Я влюбилась, — с улыбкой сказала я. — В самого прекрасного мужчину на свете.

Мама с непониманием смотрела на меня.

— Не смотри на меня так, мам. Он все знает и не готов продолжать, — я пожала плечами, полностью смирившись с ситуацией.

— Он любит тебя?

— Не знаю, но даже если так, то не сможет быть со мной из-за моих ошибок прошлого. Видимо, это моя плата, и я ее принимаю.

— Если любит, примет тебя со всеми грехами прошлого, — мама нежно провела ладонью по моей щеке. — А может, он не тот единственный, кто знает.

— Может, — я снова улыбнулась и снова рванулась ее обнимать. — Я так тебя люблю! Ты у меня такая мудрая!

— И тебя люблю, солнышко! У тебя все будет хорошо, ты у меня самая красивая, самая талантливая и самая любимая.

Рассказать все маме — одно из самых верных решений, которые я делала за последние пять лет. Она дала мне понять, что мы не должны платить за глупости молодости всю жизнь, не должны отказываться от нормальной жизни, просто потому что не можем простить себя. Не должны решать за других, что им чувствовать. Да, я Кристина Караваева, в прошлом эскортница, девушка с низкой социальной ответственностью (если хотите), решила все изменить. Стать девушкой, которую будут любить, уважать и примут со всеми ее недостатками и ошибками.

Рано или поздно я встречу того, кто захочет меня любить, потому что сегодня я, наконец-то, полюбила себя.