Ты не знаешь о дочери

Глава 8

Когда я села в авто на заднее сиденье, Пётр Сергеевич привёл машину в движение и вывел её на дорогу. Роман сидел рядом с ним впереди и хмурился. Ему не нравилась компания в виде меня. Столько лет прошло, а здесь он совсем не изменился – все негативные эмоции также как и раньше написаны на его лице. Мне это неприятно, конечно, но я не могу выбирать. Мне придётся иногда ездить с ними, чтобы отвезти или забрать Олю, пока сад не открою наконец для посещения его детьми. Быстрее бы уже открыли, что ли… Мне и доставлять хлопоты Наташе неудобно – у неё самой растёт Никитка, тот ещё шалопай, да и ездить в их дом было и без того не самым приятным мероприятием для меня, а теперь так вообще. Видеть постоянно красивое, но вечно недовольное лицо Питерского-младшего не очень-то хочется…

Я смотрела на дорогу, пытаясь сбросить непонятно откуда взявшееся напряжение с себя – ну, увидела я его, и что теперь? Трясёт, как будто я опять школьница, над которой он насмехался при всём классе, а я потом плакала в уборной…

Сделала несколько глубоких вдохов. Я спокойно. Я свободна. Я сильная, и я с этим справлюсь.

Это просто Роман. Прошлое. Пусть остаётся там. Я не буду переживать из-за него.

Эта мантра помогла немного вернуть себе равновесие, и я сама почти поверила, что не переживаю. Вот только острые взгляды на меня в зеркало заднего вида смущали и задевали за живое.

Ну и что он пялится? Ищет на мне признаки прошлой весны?

А потом Роман заметил и мой взгляд. Несколько секунд смотрел в мои глаза, и мне слова показалось, что провалилась в прошлое: он и я, рука в руке, глаза в глаза… Снова пробила нервная дрожь. Всё же эти воспоминания пока ещё больно жалят. Больше ни с кем я не была так счастлива. И больше никто из ныне живущих не причинил мне такой боли. Только он.

Но я не буду показывать свою слабость перед ним. Не дождётся!

Только я хотела гордо вскинуть подбородок, как Роман протянул руку к зеркалу и небрежным движением повернул его так, что меня ему видно не стало.

– Ром, че творишь? – возмутился Пётр.

– Мне показалось, криво висит.

– Водитель тут я! – заявил он и немного повернул зеркало обратно. Только я в него увидела уже лишь ухо Романа.

Не то чтобы я собиралась и дальше разглядывать его через зеркало, но сам жест неприятно царапнул по сердцу. Вот как ты теперь со мной, Роман… Впрочем, чего я ожидала от, по сути, постороннего мне теперь человека?

– Это какого года машина? – завёл Рома разговор с отцом.

– Прошлогодняя.

– Нормально.

– Ещё бы, могу себе позволить.

– Я тоже хочу такую.

– А ты ещё не заработал.

– Заработаю. А пока мне подойдёт и постарше марка.

– Рационально, – хмыкнул Пётр. – Хвалю.

– А движок на сколько?

Мужчины болтали о машинах добрую половину пути, пока я снова провалилась в свои мысли. На душе какая-то слякоть стояла… Когда-то белый чистый снег там кое-то истоптал грязными ботинками, да так и осталось.

Посреди пути Пётр Сергеевич остановился.

– Наташа просила кое-каких продуктов купить. Кать, тебе ничего домой не надо?

– Нет, – отозвалась я, вдруг начав нервничать по новой, осознав, что сейчас мы останемся в одной машине вдвоём. Она, конечно, вовсе не тесная как консервная банка, но всё равно эта мысль не давала мне покоя…

– Ром, со мной пойдёшь?

– Нет. Не хочу… Задолбался уже с этими перелётами.

– Ладно, тогда ждите, я быстро.

Он ушел, и мы остались в тишине. Какое-то время так и сидели молча, но я прямо нутром ощущала, что Роман за мной наблюдает и что-то хочет сказать. И очень сомневаюсь, что это «что-то» будет для меня приятным… Уж мне ли не знать, что он виртуоз в умении причинить боль словесно. Ему надо давать мастер-классы по навыку «как убивать врагов силой слова».

– Ты планируешь искать новую работу? – спросил он, повернув зеркало на меня.

Я прикрыла нам миг глаза, чтобы не начать с ним ругаться прямо здесь. Я же говорила – если Рома откроет рот, то мне это точно не понравится.

– Не гони меня, Ром, – ответила я, снова увидев его серые глаза в отражении зеркала.

– Ну, может быть, Екатерина Премудрая предложит ещё уйти мне из собственной фирмы?

– Я ничего тебе не предлагаю. Не перегибай, Рома. В кенце концов, ведь это ты вернулся в мою жизнь, а не я в твою. Я работаю на твоего отца – так уж вышло – уже несколько лет, а ты только приехал. И почему же я должна куда-то вдруг уходить?

– А чтобы тебе самой спокойнее было, – нагло заявил мужчина, глянув на меня взглядом, в котором плясали хорошо знакомые мне черти.

Эта фраза означала, что Роман будет меня травить и цеплять как в школе ради своей забавы. Да уж, меня ждёт «прекрасное» времяпровождение в офисе… Не было печали, что называется.

– И чё тебя вообще принесло сюда? – вырвалось у меня раньше, чем я успела об этом подумать.

– Слышь, Рыжая, – нахмурился Роман. – Я, может, ещё у твоего величества должен спрашивать разрешения куда мне перемещаться или не перемещаться?

– Нет, конечно… Извини, – потупила я глаза. А потом снова подняла их и смело взглянула в его лицо, чтобы он понял, что сдаваться и убегать в страхе, поджав хвост, я не намерена. – Ты волен ехать, куда хочешь… Но и я тоже. И я не стану ничего менять. Мне нужна эта работа. А если тебя не устраивает моё присутствие – поискать другое место можешь ты.

– Да что ты говоришь, – передразнил он меня, и мне отчаянно захотелось залепить ему по ухмыляющейся не до конца бритой роже.

– А почему тебя так волнует, что я буду работать в компании твоего отца?

– Совершенно не волнует, – ответил он. – Просто ты сама по себе меня бесишь.

– Почему? – спросила я. – Ведь всё в прошлом, не так ли?

– Конечно, в прошлом, – равнодушно отозвался он. – Но ты забыла, как ты себя повела? Мне неприятно с тобой даже в этой машине находиться, ясно? А как ты собираешься работать на одной территории?

Слушать его было очень обидно, снова ком в горле встал. Но ведь он любил меня… Когда-то. Мы ложились с ним в одну постель. Он когда-то даже признавался мне в любви… Хотя бы из уважения к прошлому мог бы не оскорблять меня с самой первой встречи… Но я слишком много хочу от Питерского, судя по всему.

Как был хамом и грубияном, так им и остался.

– Обыкновенно, – пожала плечами я, заставив себя взять в руки. Я не стану при нём плакать и унижаться, как это было в гимназии. Да, это будет для меня испытанием, но мы ведь не в детском саду, чтобы не не иметь возможности справиться со своими эмоциями и хотелками. Или «нехотелками». – Брать и работать. Тебя ведь никто не заставляет со мной общаться, правда же?

– Ещё бы заставили, – хмыкнул он. – Тем более, тебе есть с кем общаться… Как, впрочем, и всегда было. Всегда находился тот, кто тебе сопли утрёт. Да, Рыжая?

Я снова подняла на него глаза. Это был камень в огород Виктора. Но Рома несправедлив к нему. Ладно он обижает меня, но зачем он так некрасиво говорит о друге собственного отца?