Ты шутишь, наверное?

Глава 2

В 20.30 в комнате инспекторов центрального комиссариата Парадиз-Сити царило спокойствие. Инспектор третьего класса Макс Джейкоби повторял в тишине фразы на французском языке:

– «Я хочу килограмм молока, но, малыш, молоко не продается по весу, оно меряется по объему».

Любой кретин это знает, думал Джейкоби, но, очень желая научиться говорить по-французски, он произносил эти фразы, взятые из учебника.

Страстным желанием Джейкоби было провести отпуск в Париже и пообщаться там с девушками.

В другом конце большой комнаты инспектор первого класса Том Лепски занимался отгадыванием кроссворда. Лепски, высокий худой мужчина, только что получил повышение. Он был искренне убежден, что стоит на правильном пути. Его тайным желанием было стать шефом полиции. На его столе зазвонил телефон. Лепски нахмурился и снял трубку.

– Инспектор Лепски, – произнес он официальным тоном и услышал в ответ:

– Нечего воображать, Лепски.

– А, это ты? Приятный сюрприз, – сказал он более мягко.

– Где ключи от моей машины?

Лепски вздохнул и возвел глаза к потолку. Он был влюблен в свою жену, маленькую и властную женщину, но временами ему хотелось быть холостяком.

– Ключи от твоей машины? – спросил он раздраженно. – Я тебя не понимаю, дорогая.

– Ты взял ключи от моей машины! У меня встреча с Мари, а ключей нет.

Лепски выпрямился. Она искала ссоры.

– Но, Боже мой, зачем мне ключи от твоей машины! – воскликнул он.

– Бесполезно отрицать. Моих ключей нет на месте, где я их оставила. Ты их взял!

Лепски постучал пальцами по столу.

– Я никогда не видел твоих проклятых ключей!

– Стыдись, Лепски! Что за грубость! Ключи исчезли! И взял их ты!

Лепски надул щеки и сымитировал звук паровоза.

– Не издавай таких звуков по телефону, – прервала его Кэрол.

Лепски глубоко вздохнул.

– Извини, – сказал он сквозь зубы. – Я не знаю, где твои прок… ключи. Ты их хорошо искала?

Голос Кэрол поднялся на один тон.

– Хорошо ли я искала?

Джейкоби отложил свой учебник. Он часто слышал, как Лепски разговаривает с женой по телефону. Это был еще тот номер.

– Именно это я и сказал. – Лепски переходил теперь в атаку. – Ты посмотрела под подушкой? Во всех своих сумках?

– Лепски, мои ключи исчезли. Это ты их взял.

Лепски засмеялся.

– Послушай, дорогая, зачем мне твои дурацкие ключи?

– Не ругайся! Ты берешь вещи, потом их теряешь!

Лепски грустно покачал головой. Временами Кэрол слишком поспешно приходила к глупым выводам.

– Послушай, дорогая, поищи еще. Ты их непременно найдешь. Правда, поищи…

Он сунул руку в карман пиджака, чтобы достать сигареты. Пальцы коснулись металла. Он вздрогнул, будто наткнулся на раскаленное железо.

Джейкоби внимательно наблюдал.

– Я искала везде! – вопила Кэрол.

Даже Джейкоби это было слышно.

Лепски вытащил ключи из кармана, изумленно посмотрел на них, тихо застонал и поспешил их спрятать.

– Ладно, согласен, дорогая, – сказал он вдруг ласково. – Ты потеряла ключи от машины… Такое бывает. Сделай вот что. Возьми такси туда и обратно. Я вернусь домой и найду их. Что ты на это скажешь?

– Такси?

– Да… конечно. Я все тебе оплачу. Развлекайся.

– Лепски! Теперь я точно знаю, что ты нашел их в своем кармане!

Кэрол бросила трубку.

В комнате наступила тишина. Так как представление было закончено, Джейкоби вернулся к своему учебнику.

Лепски, уставившись в пустоту, думал, куда бы спрятать ключи, когда он вернется домой. Надо отыскать такое место, чтобы Кэрол поверила, будто сама туда их засунула.

Потом зазвонил телефон на столе Джейкоби.

– Джейкоби слушает, – ответил он быстро.

Хриплый мужской голос произнес:

– Я не буду повторять дважды, курица, собери остатки своих мозгов и внимательно слушай.

– Кто у телефона? – спросил Джейкоби, озлобляясь.

– Я тебе сказал слушать! Есть труп для тебя. В Педлер-Крик. Первый кустарник на спуске к пляжу.

Трубку повесили.

Изумленный Джейкоби посмотрел на Лепски и передал содержание разговора.

– Возможно, это шутка, – заключил он.

Лепски, как всегда полный амбиции, взял трубку и вызвал службу связи.

– Гарри! Кто у нас патрулирует в секторе Педлер-Крик?

– Шестая машина. Стив и Джо.

– Скажи им, пусть прочешут первый кустарник на спуске к песчаному пляжу недалеко от Педлер-Крик, да побыстрее.

– Что они должны найти?

– Труп, – ответил Лепски. – Может быть, это шутка, но пусть поищут.

Он положил трубку, зажег сигарету, потом поднялся.

– Составь рапорт, Макс, – сказал он. – Надеюсь, что Стив позвонит прежде, чем мы предупредим шефа.

Пока Джейкоби отстукивал на пишущей машинке рапорт, Лепски кружил по комнате. Он был похож на охотничью собаку на поводке.

Через двадцать минут зазвонил телефон.

– Это Стив. Грязное дело: выпотрошена девушка. Явное убийство.

– Оставайся на месте, Стив, я беру дело в свои руки.

В 21.15 четыре полицейские машины мчались по направлению к Педлер-Крик. Шеф полиции Террелл, сержант Джо Беглер, сержант Фред Хесс из уголовной бригады, Лепски и три других инспектора прибыли первыми.

Затем появились доктор Лоуис, полицейский врач, и два санитара «скорой помощи». Полицейский фотограф, сдерживая отвращение, сделал снимки, затем бросился в кусты, его вырвало.

После короткого совещания труп наконец увезли. Террелл подошел к доктору.

– Что вы об этом думаете, док? – спросил он.

– Ее оглушили, раздели и выпотрошили. Это произошло не более двух часов назад. Точнее скажу после вскрытия.

Террелл, коренастый седой мужчина с квадратной челюстью, произнес:

– Присылайте заключение как можно быстрее.

Он повернулся к Хессу, маленькому толстяку:

– Занимайся этим ты, Фред. Я возвращаюсь в комиссариат. Постарайся узнать, кто она.

Потом Террелл сделал знак Беглеру и вернулся к машине.

Хесс обратился к Лепски:

– Бери Дасти и иди поговори с хиппи. Постарайся узнать, из их ли она компании. Терри даст фото. Попроси у него.

Лепски отправился на поиски Терри Дауна, полицейского фотографа. Он нашел его сидящим на песке. Тот сжимал голову руками и стонал.

Даун, молодой, но очень хороший фотограф, работал в полиции только шесть месяцев. Дрожащей рукой он протянул Лепски три фотографии лица девушки.

– Боже! Какой ужас…

– Ты не видел худшего, – ответил ему Лепски.

При свете луны он рассмотрел фотографию. Девушка не была красивой: худое лицо, жесткий рот. Очевидно, она повидала немало в своей жизни и прошла огонь, воду и медные трубы.

Подошел Дасти Люкас, инспектор третьего класса. Ему было примерно лет двадцать пять, внушительная фигура, расплющенное лицо боксера, каковым он и был: лучший тяжеловес в команде полиции.

– Пошли, Дасти, – сказал Лепски, усаживаясь в машину.

Дасти сел рядом с ним. Они ехали по твердому белому песку, пока не заметили огней лагеря. Лепски остановил машину.

– Дальше пойдем пешком.

Раздавались слабые звуки гитары. Кто-то пел.

– О чем только думает мэр города Хэдли, – пробурчал Лепски. – Пора бы освободить город от этого сброда.

– Нужно же им где-то жить, – здраво заметил Дасти. – Лучше уж здесь, чем в городе.

Лепски презрительно хрюкнул. Он быстро подошел к группе человек из пятидесяти, расположившихся на песке вокруг большого костра. Им было от пятнадцати до двадцати пяти лет. Большинство мужчин носили бороду, у некоторых были волосы до плеч. Девушки также походили друг на друга: почти все в джинсах, в майках, с грязными длинными лохмами.

Пел высокий худой мужчина. Борода и волосы практически закрывали все его лицо, закрывали так, что трудно было сказать, красив он или нет. Он заметил инспекторов почти сразу же, как они появились из темноты, и прекратил пение. Он сидел на ящике из-под апельсинов. Вслед за ним в сторону полицейских устремилась еще сотня глаз. Откуда-то из темноты донесся голос:

– Фараоны!

После долгой паузы высокий положил гитару, обошел сидевших хиппи и остановился перед Лепски.

– Я руковожу этим лагерем. Меня зовут Чет Мисколо, – заявил он. – Что-нибудь не в порядке?

– В некотором роде, – сказал Лепски. – Инспектор Лепски, а это инспектор Люкас.

Мисколо кивнул. Дасти ответил тем же.

– Так в чем же дело?

Лепски протянул ему три фото.

– Ты ее знаешь?

Мисколо взглянул на фото, потом на Лепски.

– Конечно. Это Дженни Бендлер. Похоже, она мертва.

По группе хиппи прошел шорох. Они все поднялись.

– Точно, – сказал Лепски. – Убита и выпотрошена.

Новый вздох прошел по толпе. Мисколо вернул фото.

– Она прибыла вчера вечером, – объяснил он. – Сказала, что останется на несколько дней. Ее ждала работа в Майами. – Он обтер рот ладонью. – Жаль. Она показалась нам приятной девушкой.

В его голосе чувствовалось сожаление, и наблюдавший за ним Лепски почувствовал, что он говорит искренне.

– Расскажи все, что ты о ней знаешь, Чет.

Чувствуя возникшее в группе напряжение, Лепски уселся на песок и принял непринужденную позу. Дасти последовал его примеру и, устроившись неподалеку от машины, вытащил блокнот. Они все сделали правильно. Группа, немного поколебавшись, тоже расселась на песке.

Запах жареных сосисок несколько смутил инспекторов.

– Хотите сосиску? – спросил Мисколо, садясь рядом с Лепски.

– Давайте, – ответил Лепски.

Толстая девушка подцепила две сосиски со стоящей на огне сковороды, завернула в бумагу и протянула Лепски.

– Ему не надо, – сказал Лепски, показывая на Дасти, так как не хотел, чтобы его блокнот был в жирных пятнах. – Он и так слишком толст.

Хиппи рассмеялись, и напряжение спало.

Дасти сделал гримасу, а Лепски откусил кусок сосиски и принялся жевать.

– Вкусно. Неплохо живете, парни.

– Выкручиваемся, – ответил Мисколо. – Кто ее убил?

Лепски доел сосиску. Он подумал, что хорошо бы будет рассказать Кэрол, как нужно жарить сосиски. Его жена была неважной кухаркой. Она была новатором и неустанно готовила очень сложные, но несъедобные блюда.

– Мы это пытаемся узнать, – ответил Лепски. – Она появилась вчера и заявила, что ее ждет работа в Майами… Так?

– Именно это я и сказал.

– Она говорила, какая именно работа?

– Мне нет. – Мисколо посмотрел на группу: – Кто-нибудь из вас знает об этом?

Толстая девушка, которая подала Лепски сосиски, заявила:

– Мы с ней жили в одном бунгало. Она мне сказала, что у нее есть работа в яхт-клубе в Майами. Я ей не поверила. По ее виду я предположила, что она проститутка.

Лепски подумал, что это более чем вероятно.

– Как вас зовут?

– Кэтти Вайт.

– Кэтти здесь постоянно, – объяснил Мисколо. – Она у нас при кухне.

«Неудивительно, что она такая толстая», – подумал Лепски.

– У нее были вещи?

– У нее был рюкзак. Он в бунгало.

– Он мне понадобится. – Лепски замолчал, потом продолжил: – Что было сегодня вечером?

– Она сказала, что выйдет прогуляться, – ответила Кэтти. – Так как она мне не очень-то нравилась, мне на это было совершенно наплевать.

– А почему она вам не понравилась?

– Она была слишком грубой. Я пыталась поговорить с ней, но из ее рта выходили только ругательства.

– В котором часу она ушла?

– Около семи часов.

– Кто-нибудь еще видел ее?

Они ответили хором «нет».

– Значит, она пошла прогуляться, напоролась на неприятности, то есть ее прихлопнули, и она оказалась рядом со своими потрохами.

Тишина.

– Послушайте, возможно, потрошитель где-то здесь, – спокойно продолжил Лепски. – Поэтому мой вам совет: не ходите гулять ночью поодиночке.

Снова молчание, потом Лепски спросил:

– Кто-нибудь из вас знает кого-либо, способного на такое? Какого-нибудь сумасшедшего?

– Здесь его не ищите, – категорическим тоном заявил Мисколо. – Мы все одна семья. Среди нас нет сумасшедших.

Лепски задумался, потом добавил:

– А среди новых? Есть кто-нибудь, появившийся менее четырех часов назад?

– Есть парень, который прибыл примерно два часа назад, – ответил Мисколо. – Его зовут Лу Бун. У него есть деньги, и он нанял бунгало для себя одного. Я ничего не знаю о нем.

– Где он теперь?

– Он спит. Сказал, что добрался автостопом из Джексонвилла.

– Я с ним поговорю. – Лепски доел вторую сосиску, потом поднялся. – Где его найти?

– Я вас провожу.

Вместе с Дасти они прошли по пляжу по направлению к десяти крошечным деревянным бунгало.

– Мне не нужны здесь неприятности, мистер Лепски. Я уже два года руковожу этим лагерем. Проблем никаких не возникало. Мэр Хэдли нас терпит.

– Не обольщайся на этот счет, Чет. Неприятности у тебя уже есть.

Мисколо остановился и указал на домик:

– Он там. Вы хотите, чтобы я подождал?

– Можешь сходить разбудить его, – сказал Лепски. – Скажи, что с ним хотят поговорить. Как только ты его разбудишь, мы его прихватим… Что ты на это скажешь?

– Хитрые вы флики, не рискуете, – ответил Мисколо, широко улыбаясь. – Я оставляю его вам. Я еще не закончил ужин.

Он обошел Лепски и вернулся к костру.

Лепски с улыбкой посмотрел на Дасти.

– Нужно попытаться.

– Этот парень не идиот.

Лепски вытащил свой специальный полицейский револьвер 38-го калибра, вздохнул, потом подошел к бунгало и толкнул дверь. Дасти, как на тренировке, опустился на колено и стал прикрывать Лепски своим револьвером.

Лепски оказался в полной темноте. Воняло жиром. Внезапно зажегся свет. Он сделал шаг в сторону, подняв револьвер. Молодой бородач приподнялся с постели.

– Не шевелись, – приказал Лепски. – Полиция.

Бородач натянул грязную простыню на колени, потом рассмотрел Лепски.

– Что вы от меня хотите?

Вошел Дасти и стал у стены. Револьвер он спрятал в кобуру. Убедившись, что хиппи не вооружен, он расслабился.

– Ты только что появился, Лу? Так?

– Если вы действительно хотите точно все знать, то я нанял бунгало в 21.06, – ответил Лу.

– Как ты сюда добрался?

– Шутите! Пешком, конечно!

– Я хочу сказать, с какой стороны?

– По пляжу. Автостопом я доехал до конца дороги и пешком спустился по пляжу.

– Мы занимаемся уголовным делом, – спокойно сказал Лепски. – Ты видел кого-нибудь, слышал что-нибудь? В первом кустарнике от дороги нашли труп девушки. Ты ведь шел с той стороны?

Лу напрягся.

– Разумеется, нет. Я ничего не имею общего с убийством.

– Девушка была убита практически в то же время, когда ты спускался. Ты видел кого-нибудь? Слышал что-нибудь?

Лу почесал голову и отвернулся.

– Я ничего не видел, ничего не слышал.

Лепски инстинктивно почувствовал, что он врет.

– Послушай. Ну, подумай еще. Видел ты кого-нибудь на дороге или на пляже?

– Мне нечего думать. Ответ один – нет.

– Девушка была выпотрошена. На одежде убийцы должна быть кровь. Покажи мне свое барахло.

– Этого ты не можешь требовать. Я знаю свои права. Нужен ордер на обыск.

Лепски посмотрел на Дасти.

– Осмотри этот шкаф, – приказал он.

Как только Дасти направился к маленькому шкафу, Бун вскочил с кровати, но остановился, когда Лепски показал ему револьвер:

– Спокойно, Лу.

Бун сел на кровать.

– Это произвол. Я знаю свои права.

Дасти потребовалось несколько минут, чтобы осмотреть вещи Буна. Он посмотрел на Лепски.

– Чисто, – сказал он.

– Я завтра подам жалобу, – пригрозил Бун. – Я тебе покажу, сволочь.

Лепски широко улыбнулся.

– А что ты скажешь, если тебя арестуют за наркотики, Лу? – Он вытащил маленький пакетик из кармана. – Я могу сказать, что нашел это у тебя. Хочешь?

Бун посмотрел на пакетик, потом пожал плечами.

– Хорошо, я ничего не говорил. Флики готовы на все.

– Это по-твоему. А теперь расскажи нам о себе. Чем ты занимаешься, откуда пришел и куда направляешься?

Бун еще раз пожал плечами и начал говорить. Дасти строчил в своем блокноте.

Кен Брэндон вернулся домой в 21.30. Всю дорогу его голова интенсивно работала. В какую же неприятность он впутался! Скоро найдут труп, и полиция начнет расследование. Если бы не это ужасное убийство, он бы направился в Форт-Лодердейл и провел остаток вечера на юбилее. Но вид выпотрошенного трупа совершенно выбил его из колеи. Даже когда он ехал по дороге, ведущей к дому, он чувствовал, как в его желудке поднимается тошнота.

Сегодня был воскресный вечер. Большая часть соседей отсутствовала. Он погасил фары и затормозил. Нужно, чтобы никто не видел его возвращения домой, у него должно быть алиби – для Бетти и полиции.

Подъехав к гаражу, он включил автоматический замок и въехал. Довольно долго сидел в машине, размышляя. Потом вышел из машины, открыл дверь, ведущую в коридор, и прошел в темную гостиную. Подошел к окну, чтобы посмотреть на улицу. Три виллы напротив были погружены в темноту. Он задернул плотные шторы, впотьмах пересек комнату и зажег свет.

Пока вроде бы все хорошо. Он был уверен, что его никто не видел.

Кен приготовил себе порцию виски с содовой и сел. Мысли метались, как испуганные мыши. Сначала нужно будет убедить Бетти. Он сделал усилие, чтобы собраться. В конце концов он решил, что следует рассказать часть правды. Бетти не идиотка. Он продумал историю, которую расскажет ей, а затем вспомнил о Карин.

Боже! Как он был неосторожен. Он вздрагивал от мысли, что увидит ее завтра в конторе. Совершенно опустошенный сексуально, сейчас он считал, что Карин представляет собой угрозу для его семьи и карьеры. Потом он подумал о бородаче, которого они встретили. Если полиция доберется до него и он расскажет, что видел Кена вместе с Карин!..

Он вытер пот на лице.

Кен все еще сидел в кресле, когда послышался шум автомобиля Бетти. Он глубоко вздохнул и встал.

Через некоторое время вошла Бетти.

– В чем дело, Кен?

Он редко видел ее в гневе, но сейчас чувствовал, что она на пределе.

– Я рассказал Джону. У меня была поломка, – сказал он спокойно. – Как юбилей, прошел успешно?

– Кен! Почему ты не приехал? Все спрашивали меня. Мери вне себя.

– Что-то с зажиганием. Извини, дорогая. Я потерял на этом больше часа.

– Но потом-то ты мог все-таки приехать!

– Да, конечно, я мог бы приехать, но после фиаско в школе, после ремонта машины мне, честно говоря, было не до юбилея. Извини, но это так.

– Фиаско? – переспросила Бетти с участием.

– Можно так сказать. После всех трудов по расстановке пятисот стульев – всего тридцать четыре человека! Потом я сел в машину, и она не завелась. Я был вне себя. Черт возьми, я чуть с ума не сошел. Я проверил все свечи, и после этого у меня пропало всякое желание ехать на юбилей.

– Ты не заключил ни одного контракта?

– Подписали только несколько человек. Поэтому я сразу же вернулся домой, чтобы прийти в себя.

Бетти подошла к нему и обняла. Он зарылся в ее волосы, чувствуя, что первое препятствие позади.

– Прости меня, дорогой. Я думала, что у тебя все хорошо, – сказала она.

– Ты меня тоже прости. Я знал, что должен ехать, но чувствовал себя таким подавленным, что просто сил не было.

Она отодвинулась и с улыбкой, которая ему очень нравилась, посмотрела на него.

– Пошли спать. Завтра я все объясню Мери.

Когда они раздевались, Бетти спросила:

– А мисс Стернвуд что делала?

Кен почувствовал, как желудок у него сжался.

– У нее было свидание, и она уехала еще до того, как я попытался завести машину, – ответил он.

Бетти прошла в ванную, чтобы принять душ. Кен улегся в постель и, вытянувшись на спине, уставился в слабо освещенный потолок.

Все идет нормально, думал он. Осталось еще только болезненное ощущение в нижней части живота, как результат обработки со стороны Карин.

Бетти скользнула в постель, погасила свет и крепко прижалась к нему.

– Я хочу тебя, милый, – нежно прошептала она.

В первый раз со времени их женитьбы Кен не удовлетворил ее желания.

На следующее утро Кен проснулся, когда Бетти еще спала, быстро сварил себе кофе и отправился в контору.

Он открыл дверь и включил оба кондиционера. Он работал над контрактами, которые подписали родители на собрании в школе, когда пришла Карин.

– Добрый день, – сказала она, улыбаясь. – Проблем нет?

– Нет.

Он смотрел на нее. На ней были те же джинсы, свитер, подчеркивающий ее груди, глаза блестели, но она на него не действовала.

– Ты очень бледен, Кен, – сказала она. – Все было замечательно.

Он пододвинул к ней тринадцать контрактов.

– Зарегистрируйте их, пожалуйста, остальные сейчас будут готовы.

Она рассмеялась.

– Конечно. – Она подошла и взяла контракты. – Сегодня утром только работа, а?

Он не поднял глаз и нахмурился, глядя на лежавшие перед ним бумаги.

– О! О! – Она продолжала смеяться. – Мистер в плохом настроении! Пройдет!

Она пошла к своему столу, покачивая бедрами.

Кен откинулся на спинку стула. Нужно избавиться от Карин. Так не может продолжаться. Но как это сделать?

Уставившись в пустоту, он слушал стрекот пишущей машинки Карин. Как убедить Стернвуда забрать дочь в главную контору?

К реальности его вернули предсказания Генри Брайна, директора школы.

Внимание Кена вдруг привлек шум голосов в приемной. У стойки стояла большая толпа негров. Все они хотели знать, какие гарантии получит клиент от страховой компании, если вздумает застраховать своих детей.

С этого момента Кен и Карин были очень заняты. Время пробежало быстро. Они заказали пару сандвичей на обед из кафе напротив. Только в шестнадцать часов они облегченно вздохнули.

– Ух! Какой день, – сказала Карин. – Папа будет доволен.

– Значит, фиаско не полное. Я позвоню Хаймсу. Есть чем порадовать его.

Он прошел в кабинет, набрал номер и в этот момент услышал, как открывается входная дверь. Еще один клиент, подумал он.

Высокий, стройный, голубоглазый мужчина стоял перед перегородкой. Кровь Кена застыла в жилах. Он сразу узнал инспектора Тома Лепски из центрального комиссариата. Хотя они никогда и не разговаривали, Кен часто видел его в городе. Один из партнеров по гольфу как-то сказал Кену: «Видал этого типа? Он будет шефом полиции, когда Террелл уйдет в отставку. Крепкий парень».

Кен достал платок, чтобы вытереть холодный пот. Он сразу связал появление Лепски с бородатым хиппи. Видимо, тот дал полиции его приметы.

Лепски наклонился над перегородкой и одобрительно осмотрел Карин. Он питал слабость к аппетитным девочкам.

Карин прекратила печатать и подошла к перегородке. От глаз Лепски не ускользнуло подрагивание ее грудей и покачивание бедер.

– Мисс Стернвуд?

Карин тоже знала, что этот мужчина – коп. Видя, как он улыбается, она тоже улыбнулась.

– Если это не я, то это кто-то, надевший мою одежду, – ответила она. – Вы – полицейский офицер, – продолжала она. – У вас есть дети, мистер Лепски?

Лепски открыл рот.

– Дети? Честное слово, нет. Я…

– Вы, должно быть, женаты, – продолжила Карин. – Такой мужчина не может быть холостяком.

Лепски замурлыкал, как кот, которому дали сардинку.

– Мисс Стернвуд…

– Значит, вы хотите иметь детей и желаете подписать страховку, – продолжала Карин. – Мистер Лепски, вы постучали в нужную дверь. Страхуя будущих детей, вы сэкономите на взносах.

Лепски взял себя в руки. Даже мысль о том, чтобы, кроме Кэрол, иметь еще и детей, была для него кошмарной. Он знал, что Карин была дочерью одного из самых богатых и влиятельных людей в городе. Полиция, проводя розыски вокруг места преступления, наткнулась на бунгало «КАРИН» менее чем в двухстах метрах от того места, где был обнаружен труп. Хесс, который знал все обо всех богачах Парадиз-Сити, порекомендовал своим людям не приближаться к бунгало. Он подал рапорт Терреллу. Тот приказал Лепски поговорить с Карин, которая находилась сейчас в конторе страховой компании в Сикомбе. Террелл его предупредил: «Будь с ней помягче. Мы не хотим неприятностей от Стернвуда. Мне говорили, что она девка что надо».

– Мисс Стернвуд, – твердо произнес Лепски.

Карин широко открыла невинные глаза.

– Так, значит, вы еще не намереваетесь создать семью? – Она адресовала ему обольстительную улыбку. – Может быть, позже?

Лепски пальцами оттянул воротничок рубашки.

– Мисс Стернвуд, вчера вечером, менее чем в двухстах метрах от вашего бунгало, убили девушку. Вы были там прошлой ночью?

– Да, я там была, в одиночестве. Время от времени я люблю побыть одна. Мне хочется немного расслабиться от работы в этой дыре. – Она смотрела на него сквозь опущенные ресницы. – А вам, мистер Лепски, не хочется временами побыть одному?

В голове Лепски возникло подозрение. Эта девица, похоже, старается увести его в сторону.

– Вы ничего не слышали? Никаких криков? Совсем ничего?

– Я смотрела телевизор. Вы любите смотреть телевизор? Вы, конечно, слишком занятой человек, чтобы часто смотреть его. А я так отдыхаю.

На его губах появилась лисья улыбка.

– Что вы смотрели, мисс Стернвуд?

Она заморгала, и опыт полицейского подсказал Лепски, что он попал в точку: она врет.

– О, я не знаю… – Она пожала плечами и тут же вновь обрела апломб: – Разве это так важно? Какое-то варьете.

– Вы не слышали шума автомобиля?

– Я вам сказала, мистер Лепски, что ничего не слышала. Кто эта девушка? Что произошло?

Лепски холодно посмотрел на нее.

– Гнусное убийство, мисс Стернвуд. Я рад, что вы в безопасности смотрели телевизор в бунгало. Я не пожелал бы ни одному человеку увидеть то, что сделал убийца с этой девушкой.

Карин поморщилась:

– Ужасно!

– Точно! Значит, вы, мисс Стернвуд, ничем не можете мне помочь? Вы ничего не видели и ничего не слышали… так?

Она выставила подбородок.

– Так.

Они посмотрели друг на друга, потом Лепски прикоснулся к шляпе.

– Спасибо, мисс Стернвуд. – Он помолчал, потом строго взглянул на нее. – Мисс Стернвуд, это, конечно, меня не касается, но проводить уик-энд одной в бунгало опасно.

– Спасибо, мистер Лепски. Как вы правильно заметили, это вас не касается.

Как только Лепски ушел, из своего кабинета появился бледный и дрожащий Кен.

Увидев его, Карин сухо сказала:

– А ну, расслабься!

– Этот бородатый, на которого мы наткнулись! – пробормотал Кен. – Если полиция его найдет и он заговорит, то сможет доказать, что ты солгала.

Карин вернулась за свой стол и села.

– Его слово против моего? Но мое слово плюс еще слово папы весят больше, – сказала она и принялась печатать.

В 17 часов у шефа полиции Террелла состоялось совещание. Сержант Беглер, сержант Хесс, инспектор Лепски и инспектор Джейкоби сидели напротив шефа.

На столе Террелла лежал рапорт Хесса, заключение врача, рапорты Лепски, Джейкоби и других полицейских.

– Дженни Бендлер, – объявил Террелл. – Она есть в картотеке. Она занималась проституцией уже несколько лет. Это все, что о ней известно. Доктор Лоуис сообщил, что ее оглушили, раздели, изнасиловали, задушили и потом выпотрошили. Это гнусное преступление совершено сексуальным маньяком. До сих пор ни один из хиппи не сообщил ничего полезного. Похоже, никто ничего не видел и не слышал.

– Я проверю времяпрепровождение каждого из них, – сказал Хесс. – Их было около пятидесяти в момент совершения преступления. На это нужно время.

Террелл согласно кивнул.

– Единственная ниточка – Лу Бун, который признался, что находился поблизости от места убийства примерно в то время, когда было совершено преступление. У убийцы должна быть кровь на одежде. – Террелл взглянул на Лепски: – Ты проверил его одежду?

– Да, она оказалась чистой.

– Тем не менее я уверен, что он что-то знает, или видел кого-то, или он сам убийца.

– Когда я его допрашивал, – сказал Лепски, – у меня создалось впечатление, что он лжет. Он вел себя слишком уверенно. Говорил, что у него есть деньги, что он любит жить как хочет и рассчитывает провести в колонии дней двенадцать.

– Наведи о нем справки, Фред.

– Я этим занимаюсь, – ответил Хесс.

– Прекрасно. Перейдем теперь к мисс Стернвуд, владелице бунгало, расположенного неподалеку от места преступления.

– Я с ней разговаривал, – бросил Лепски. – Она неглупа и очень сексуальна. Она призналась, что была в бунгало и смотрела телевизор в момент совершения преступления. Утверждает, что смотрела варьете. Я просмотрел программы передач на всех каналах, но ничего похожего на варьете не нашел. По-моему, она была с мужчиной. Такая девица не проводит время в одиночестве у телевизора.

– Это нас не касается, – сказал Террелл. – Это дочь Стернвуда. Не забывай. Оставь ее в покое. – Он повернулся к Джейкоби: – Какое впечатление произвел на тебя человек, который звонил?

Джейкоби пожал плечами:

– Хриплый голос, неопределенный возраст, не любит полицию. Разговор продолжался всего несколько секунд.

– Возможно, это и был убийца, – предположил Террелл. Он посмотрел на лица сидящих перед ним помощников. – Не исключено, что преступление повторится. Это сексуальный маньяк, и он, пожалуй, не остановится. Необходимо найти его, и побыстрее. – Он обратился к Хессу: – Если нужно подкрепление, Фред, я попрошу в Майами.

Зазвонил телефон. Спрашивали Хесса. Все ожидали, пока Хесс поговорит с одним из своих людей, который вместе с другими обыскивал кустарник и пляж вокруг места преступления.

– Принеси это нам немедленно, – попросил Хесс, прежде чем положил трубку, и обратился к Терреллу: – Джек нашел занятную пуговицу от пиджака: миниатюрный мяч для гольфа – наполовину зарытую в песке метрах в трех от трупа. Возможно, это наша первая улика.

Толстуха Кэтти Вайт жарила сосиски, когда к ней подошел Лу Бун. Она была одна. Кэтти была горда тем, что у нее всегда есть сосиски для тех, кто голоден. Сосиски и спагетти были обычной едой в колонии. Остальные хиппи купались или пытались заработать несколько долларов там, где их можно было заработать.

Лу взял сосиску и сел рядом с Кэтти. Они начали разговаривать. Кэтти считала Лу парнем высшего класса. Ей нравились его борода, мускулы, зеленые глаза. Они действовали на девушек. Это, правда, был его единственный талант, как грустно говорил его отец – судья в Хьюстоне. Лу бросил учебу на юридическом факультете. Своих родителей он считал худшими в мире мерзавцами. Уйдя из дома в семнадцать лет – а сейчас ему было двадцать три, – он за эти шесть лет побывал везде, попробовал массу профессий. Эти шесть лет жизни привели его к выводу, что деньги, в конце концов, что-то значат. Он мечтал стать богатым: иметь не жалкие крохи, а хороший кусок. Второй вывод, к которому он пришел, был таким: богатым не станешь, работая восемь часов в день в конторе.

Прибыв в Джексонвилл тремя днями раньше, он оказался без гроша в кармане: нечем было заплатить даже за сосиску. Голод и стал причиной последнего преступления. Он блуждал в парке Конфедератов и наткнулся на хорошо одетую старуху, дремавшую на скамеечке. В мгновение ока Лу схватил сумку и скрылся в кустах. Добыча оказалась невероятно большой – четыреста долларов.

Кэтти жила в колонии уже два года и была своего рода ходячей энциклопедией во всем, что касалось Парадиз-Сити и его жителей.

Болтая с ней, Лу узнал, что Карин Стернвуд – дочь одного из самых богатых людей города – имеет бунгало в том месте, где убили проститутку.

– Карин – хорошая девчонка, – сказала Кэтти. – Время от времени она приходит сюда. Несмотря на богатство, она такая же, как и мы.

Лу навострил уши.

– Если она богата, то что она здесь делает? – спросил он, беря другую сосиску.

– Она шустрая девочка, – объяснила Кэтти. – Ее старик – настоящая сволочь. Ей время от времени хочется с кем-то переспать. Если ее старик узнает, что делается в этом бунгало, он разъярится.

– А она этого боится?

Кэтти засмеялась.

– Конечно. Сейчас она имеет все, что желает. Однажды она мне сказала, что если он узнает, то оставит ее без цента. – Она посмотрела на жарящиеся сосиски, но устояла перед искушением взять одну. Она не выносила, когда ее называли толстой Кэтти. – Но Карин любит работу. Ее старик открыл контору в Сикомбе. Там она и работает. Я бы сошла с ума, если бы сидела в конторе с девяти до пяти.

– Она там главная? – спросил Лу, продолжая расспрашивать.

– О нет. Главный – Кен Брэндон. – Она вздохнула. – Вот это парень!

– А что?

– Он похож на молодого Грегори Пека, и потом – это шикарный мужчина. Однажды он подвез меня в город. – Кэтти закрыла глаза и снова вздохнула. – Он произвел на меня неизгладимое впечатление.

Лу вспомнил мужчину, которого видел в компании с Карин. Высокий шатен, действительно чем-то похожий на Грегори Пека. Сходится. Человек, работающий целый день с такой девицей, как Карин, должен в конце концов захотеть переспать с ней.

– Он не для тебя, Кэтти, – сказал он, сочувственно улыбаясь. – Он, наверное, женат?

– Да. У него хорошая жена. Она работает у доктора Хайнца. Док занимается всеми богачками, которые беременны.

– Брэндон ладит с женой?

– Конечно. Нужно быть дурой, чтобы не ужиться с ним.

Лу решил, что вопросов достаточно. Он сменил тему и спросил Кэтти, сколько она намеревается здесь оставаться.

Кэтти пожала плечами.

– Мне некуда идти. Я думаю оставаться здесь, пока буду нужна.

– Ты всегда будешь нужна, малышка. В тебе что-то есть… – Он поднялся. – Пойду прогуляюсь. Пока.

Кэтти проводила его взглядом.

«В тебе что-то есть».

Сердце у нее сжалось. Как ей хотелось, чтобы это было правдой! Потом искушение съесть сосиску стало непреодолимым.

Вернувшись в бунгало, Лу уселся на кровать, нашел телефонный справочник и узнал, что Кен Брэндон живет на Лотос-стрит. Он нацарапал адрес на клочке бумаги. Затем пересчитал деньги. Все состояние – около трехсот долларов. Он закурил и долго размышлял.

Это может быть крупным делом, но следует действовать тонко. Вначале нужно все хорошо разузнать. Может оказаться, что Брэндон совсем пустой. Что касается Карин, то здесь все ясно. По словам Кэтти, ее старик очень богат. По ее же словам, Брэндон с женой живут хорошо. Вчерашнее приключение, похоже, у Брэндона первое: это крупный козырь, чтобы вытянуть у него деньги.

«Если хорошо провернуть дело, – думал Лу, гася сигарету, – можно получить тысяч десять». Эта мысль его подбодрила. Потом он опять сник. За год учебы в университете он узнал, что это серьезное преступление. Он опять принялся размышлять. Кража. Теперь шантаж! Если действовать правильно, его не наколют. Десять тысяч! Нужно идти к цели шаг за шагом, изучая все до конца, думал он.

Лу поднялся, прошел в ванную и внимательно оглядел свою бороду и волосы. Потом разделся и принял душ. Затем надел свои лучшие брюки и белую рубашку, вновь посмотрел на себя в зеркало, чтобы убедиться, что его вид не привлечет внимания слишком любопытного полицейского. Теперь он выглядел почти респектабельно!

Покинув бунгало, он по дюнам вышел к дороге. Дождался автобуса в Сикомб, сел в него и занял место сзади. Сидя в переполненном автобусе, он решил, что ему необходима большая свобода передвижения. В Сикомбе, поблуждав по оживленным улицам, Лу наткнулся на продажу подержанных автомобилей…

Через два часа он уже сидел за рулем потрепанного «фольксвагена». За эту гнилую коробку он отдал сто пятьдесят долларов, но выудил у продавца новые свечи. Он был уверен, что машина еще пройдет километров восемьсот.

Лу спросил у продавца, где находится страховая компания Парадиз-Сити. Следуя указаниям, он добрался до Сивью-роуд, где можно было поставить машину неподалеку от конторы. Было 13 часов. Лу просидел в машине не более десяти минут, когда увидел выходящего из конторы и направляющегося в закусочную на другой стороне улицы Кена Брэндона.

Лу сразу же узнал в нем человека, которого видел в компании с Карин на пляже.

«В точку», – подумал он.

Потом он отправился в Парадиз-Сити. Припарковал машину. В магазине купил карту города. Затем вновь сел за руль и отправился на Лотос-стрит.

Лу оставил машину в начале улицы и прошел по ней пешком, не обращая внимания на дома и виллы. У домика Брэндона он замедлил шаг, осмотрел его, окинул взглядом ухоженный сад и почувствовал себя увереннее. Если человек в состоянии купить себе такой дом, решил он, на нем можно заработать и вытянуть из него по меньшей мере пять тысяч долларов.

Он вернулся к машине и поехал назад, в Сикомб. Там он снова остановился рядом с конторой. Несколько минут наблюдал, как туда входят негры. Ему следовало убедиться, что вместе с Брэндоном была именно Карин Стернвуд. Он колебался. Узнает ли она его, если он зайдет в контору? Так как она видела его при лунном свете, маловероятно, что она его узнает. И даже если узнает, разве это имеет значение? Он хотел бы воспользоваться эффектом внезапности, но это было рискованно.

Выйдя из машины, он направился к конторе и вошел в нее.

Карин разговаривала со взволнованным негром. Лу остановился в дверном проеме и внимательно посмотрел на нее. Никаких сомнений. Это та самая девушка!

Карин бросила взгляд на вновь вошедшего. Она сразу узнала его и испытала шок, но внешне это никак не проявилось.

– Минуточку, – произнесла она, улыбаясь.

Глядя на нее, Лу решил, что она не узнала его. Он улыбнулся ей.

– Я неудачно поставил машину. Сейчас вернусь, – сказал он и вышел.

Карин делала вид, что заинтересована проблемами стоявшего перед нею негра, который, похоже, хотел застраховать десятерых своих детей, а сама думала, что человек, который только что заходил и разглядывал ее, принесет серьезные неприятности.