Ты свободен, милый!

Глава 33

Мэтью съехал к концу субботы, устроившись бог знает где со своими чемоданами и портпледами. Хелен охотно позволила ему попозже вернуться за оставшимися вещами — некоторые из них так и лежали в коробках с тех пор, как он переехал к ней. Он никогда по-настоящему не чувствовал себя дома в ее квартире, думала она с легким привкусом вины. Вопрос о том, с кем останется Норман, даже не стоял; кот сидел на диване и наблюдал, как Мэтью собирает вещи. Мэтью понимал, что у Софи аллергия на кошек. Несмотря на то, что он оставил кое-что из своего барахла, квартира Хелен как будто сразу вдвое увеличилась в размерах. Хелен испытала радость оттого, что вернула себе жизненное пространство. Никаких больше игрушечных машинок и фетровых шлепанцев. Никаких больше воскресений, когда считаешь минуты до отъезда Сюзанны и Клодии. Возможно, Мэтью кое-что понял и станет лучшим отцом. Он знает, что Сюзанна — не гений, а просто обыкновенная девочка, которая зубрила, чтобы угодить ему, и Клодия может учиться, не боясь, что ее будут сравнивать с сестрой. Выходные становятся праздником, зато на той неделе ей нечего, буквально нечего делать. Что ж, надо наслаждаться заслуженным отдыхом. Она будет потакать себе и позволять все, на что у нее не было времени, — до тех пор, пока не начнется новая работа. Две недели — срок долгий; главное — вспомнить, чем она собиралась заняться.

В воскресенье она проспала до полудня. Норман, которого раньше на ночь выгоняли из спальни, растянулся с ней рядом. Как хорошо остаться одной! Страшновато, но хорошо. Она постепенно все наладит в своей жизни — медленно, шаг за шагом, постараясь больше не совершать ошибок. Она позаботится о том, чтобы у нее была хорошая работа, хорошие друзья, а потом, возможно, и хороший бойфренд — такой, который больше никому, кроме нее, не принадлежит. Она никогда больше не причинит боли другой женщине. Она начнет заниматься карьерой — ей дали шанс, и она намеревалась вложить душу и сердце в то, чтобы справиться с работой наилучшим образом. Все остальное может подождать.

Она вскользь подумала о Мэтью и Софи. Он сказал Софи, что они встречались полгода, и она поверила! Жаль, что он снова начал со лжи…

Единственное, что она сделала в понедельник, — позвонила Сандре и сообщила новость, которую не успела рассказать в пятницу. Ее прокатили с премией Асе Awards. Конечно, Сандра не удивится. Кроме того, Хелен понимала: наверняка Сандра уже все знает сама. Но ей хотелось выглядеть в глазах клиентки профессионально, и потому она сочла нужным передать ей известие лично. Сандра отозвалась неожиданно бодро.

— О, классно, — сказала она, когда Хелен спросила, как она себя чувствует. Видимо, Сандра уже забыла о том, что три дня назад пыталась покончить с собой. — Да ладно! — реагировала она, когда Хелен сообщила ей, что премии ей не видать.

— Сандра, что происходит? — удивилась Хелен.

— Я ухожу из шоу-бизнеса. Надоело корчить из себя знаменитость; откровенно говоря, мне давно следовало все бросить. Я уезжаю в Италию с Джованни; нарожаю ему детей, буду разводить коз или кого они там еще разводят.

— С Джованни?

— Ну да, с Джованни. Ты его знаешь. Он работал в том ресторане. В общем, он и приезжал-то сюда всего на пару недель — он живет в Сиене, хотя его мама и папа живут в Клактоне. Он нанялся в официанты, чтобы заработать денег на поездку. Он понятия не имеет, кто я такая. Ну, то есть совершенно! Ни разу не слышал обо мне, не видел моих фотографий в газетах — ну, до того дня, когда нас с ним щелкнули вместе. И, тем не менее, он позаботился обо мне — отвез домой и не пытался переспать со мной. И даже теперь, когда узнал, кто я такая, ему нет дела. Я так счастлива!

— Послушай, я по-настоящему, по-настоящему за тебя рада. Я думаю, все получилось отлично. Просто как в сказке.

— Спасибо… простите, а кто вы, повторите еще раз? Хелен улыбнулась. Может быть, Сандра и бросила попытки стать звездой, но не похоже, чтобы она была меньше поглощена собой.

— Это Хелен.

— О, Хелен, прости. Ты всегда была так мила со мной, спасибо.

— Удачи, — сказала Хелен на прощание. Вполне возможно, женившись на ней, Джованни станет ее избивать. А может, окажется и вовсе извращенцем, Сандра едва его знает, но у нее был такой радостный голос — Хелен подумала, что бедняжка заслуживает немного счастья.

Сидя за угловым столиком в «Ягненке» на Лэмз-Кондуит-стрит, Хелен старалась не думать о том, что она никогда больше не увидит Софи. Вначале она собиралась сказать, что уезжает, но она не могла перенести прощаний и решила поступить малодушно — недели на две отключить телефон, не отвечать на ее звонки и только потом, отдалившись от Софи, сообщить ей, что уезжает. Сегодня вечером ей хотелось быть занятной собеседницей; кроме того, ей не терпелось послушать, как прошло воссоединение Софи и Мэтью. Видела ли она его с тех пор, как он переехал? Сказал ли он ей, что Хелен хотела разрыва так же сильно, как и он? Спала ли она с ним уже?

Паб был забит офисными работниками, забежавшими пропустить по рюмашке по пути домой — многие пережидали вечерний час пик в метро. Хелен сидела в более тихой задней комнате у камина, ревниво оберегая свободный стул напротив. Бог знает сколько времени пройдет до того, как она снова выйдет выпить в паб. Туда неприятно и не хочется ходить одной. В пабах следует встречаться с друзьями, подругами — а она всех их растеряла. Как и бойфрендов. Может быть, она подружится с Лорой; они будут вместе работать, иногда забегать пропустить по рюмочке и поговорить о работе. Постепенно им найдется, о чем поговорить. Здесь крылись неизведанные возможности. Всего три месяца назад она ненавидела эту женщину, а теперь души в ней не чаяла — глядишь, к Пасхе влюбится в нее. А Хелен из бухгалтерии? Нет, о таком не стоит даже думать. Она сделала еще один большой глоток водки с клюквой. Постепенно она сделает удачную карьеру, и тогда будет беспокоиться только об одном — о нехватке свободного времени. Главное, надо постоянно напоминать себе, что все идет по плану.

Софи опоздала на десять минут, как всегда. Хелен уже установила свои умственные часы так, что решение повидаться с Софи в шесть тридцать всегда обозначало без двадцати семь. Она посмотрела на часы — шесть сорок две. Софи опаздывала на две минуты. И тут Хелен увидела свою подругу, проталкивающуюся сквозь толпу. Лицо у нее раскраснелось, но она явно разгорячилась не от физических усилий. Хелен еще не доводилось видеть ее с таким сияющим лицом. Она встала и обняла ее. Софи встряхнула свой зонтик, сложила его и села.

— Ты выглядишь… потрясающе. — Хелен окинула ее пристальным взглядом сверху вниз.

— Я чувствую себя отлично. Я приняла верное решение, я точно знаю.

— Значит, он это сделал? Он порвал с той женщиной?

— Да. Он остановился в отеле за углом от нас. И знаешь, что самое странное? Мне так жаль его Хелен. По его словам, она умоляла его остаться, использовала все виды эмоционального шантажа, но он знал, что все делает правильно.

Хелен прикусила язык. Она была уже готова забыть ради себя самой, что Мэтью всегда испытывал нужду рисовать ее как слабую, отчаявшуюся особу, но тот факт, что он продолжает врать, одновременно клянясь Софи, что изменился, вызвал в ней сильную ярость.

— В самом деле? А по твоим словам складывалось впечатление, будто она сама утратила к нему интерес. Разве он не сказал?..

— Ну, очевидно, нет. В любом случае я не собираюсь терять из-за нее сон. Она, очевидно, не слишком переживала за меня все шесть месяцев…

— Очевидно.

— В любом случае с ней покончено. Он пообещал мне никогда не поддерживать с ней никаких контактов.

Хелен чувствовала, как внутри закипает гнев. Будь он проклят, он, видимо, совершенно разучился говорить правду.

— Разве им не придется делить вещи? Я имею в виду, он съехал довольно быстро… все его барахло?

— Оно в камере хранения.

— Хорошо. Ну… значит, хорошо отделался. — Не надо думать о нем, не надо расстраиваться из-за него — он больше не имеет к ней отношения. Софи приняла его назад, и это было то, чего она хотела.

Теперь Софи вправе сама решать, верить или нет ее лжи. Но Хелен видела, что его ложь она принимала за чистую монету. Он был таким убедительным, казался таким ранимым, а сам ловко манипулировал людьми. Как он ухитрился выйти сухим из воды? Ответ был простым. Потому что женщины — в том числе она сама — позволили ему это. Они дали ему возможность. Она подумала о том, не открыться ли Софи, сказав: «Хелен — это я», а потом разоблачить все его вранье. Но сама мысль о признании была такой пугающей, что она не знала, с чего начать. Софи, вероятно, подумает, что она решила сыграть с ней дурацкую шутку, или еще, чего доброго, набросится на нее с кулаками — сама ведь когда-то говорила, что хочет убить свою соперницу. Нет смысла влезать в ее жизнь. Они просто выпьют пару бокалов, пожелают друг другу спокойной ночи, и все останется так, как есть. Она свое дело сделала; она поступила, как должно, вернула миру Софи гармонию. Остальное пусть восстанавливают Софи и Мэтью, Если Софи настолько глупа, что позволит ему снова сесть ей на голову, значит, она достойна своей участи.

— Я принесу нам выпить. — Хелен встала. — Что ты хочешь?

И тут Софи сказала такое, отчего коленки у Хелен задрожали и комната начала вращаться перед ее глазами.

— Давай подождем Мэтью. Он будет здесь с минуты на минуту.

Хелен решила, что ослышалась.

— Что?!

— Мэтью сейчас паркует машину. Он зайдет познакомиться с тобой. Он меня подвез, и я захотела, чтобы он познакомился с моей подругой. Он останется только выпить рюмочку, потому что ему нужно забрать девочек от друзей…

Хелен не слышала того, что потом говорила Софи, потому что вся кровь отхлынула от сердца. Она испугалась, что сейчас упадет, и снова плюхнулась на стул.

— О, отлично, — слабо сказала она.

Она пыталась рассуждать логично. Ей нужно выбраться отсюда до того, как он явится. Можно притвориться, что ее тошнит, но это займет слишком много времени, Софи начнет суетиться над ней и не даст ей сбежать. Черт побери. Она в любом случае больше не собиралась видеться с Софи, она может просто притвориться, что ей надо в туалет, а потом сбежать из паба. Она поступит невежливо, зато никто из них не узнает правды или, если они ее узнают, ей никогда не придется с ней столкнуться.

Она снова встала, пошатываясь, и схватила сумочку. Пальто ей придется оставить.

— Схожу в туалет. — Повернувшись, она едва не налетела на Мэтью.

На его лице одновременно отразились гнев, смущение и страх.

— Хелен?!

Она была в ловушке. Она подумала о том, чтобы просто убежать, но ей пришлось бы по пути миновать Мэтью. Софи смотрела на них, ошеломленная.

— Мэтью, это Элинор, моя подруга, о которой я тебе говорила. — Она переводила взгляд с одного на другую. — Вы что, знакомы?

Хелен стояла как громом пораженная, глядя в землю. Она ничего не могла сделать, чтобы спасти себя.

— Элинор? — удивился Мэтью. — Это же Хелен. Хелен не могла посмотреть Софи в лицо.

— Ничего не понимаю, — спокойно сказала Софи. — Элинор, что происходит?

— Что, черт побери, ты тут делаешь? — взревел Мэтью.

Правда начала доходить до Софи.

— Ты ведь не?..

— Я все могу объяснить, — пробормотала Хелен. Мэтью практически толкнул ее на стул в углу. Она была в ловушке, они сидели по обе ее стороны, а перед нею был стол. Несколько других посетителей повернулись к ним, привлеченные криками. Глаза Хелен наполнились слезами.

— Начинай, — сухо приказал Мэтью.

Хелен в первый раз посмотрела на Софи, и выражение ее лица ошарашило ее. Софи больше не сияла; она, словно замкнулась в себе, не желая слышать то, что будет ей сейчас сказано.

— Мне жаль.

— Я жду. — Мэтью проигнорировал ее извинения.

Хелен сделала глубокий вздох и посмотрела на Софи.

— Предполагалось, что ты ничего не узнаешь.

— Что за шутки? — перебил ее Мэтью.

— Мне плохо от того, что я сделала. Я осознала, что Мэтью мне больше не нужен, и я чувствовала себя ужасно оттого, что он бросил семью. — Она посмотрела и увидела, что Софи не отрываясь смотрит на нее в упор. — Я подумала, что я могу помочь вам воссоединиться. Сделать все правильно.

— Так, значит, это твоих рук дело?! Ты… нарочно втерлась ко мне в дружбу, чтобы втоптать меня в грязь? Я доверяла тебе. Я говорила тебе… столько всего! Ах ты, сука!

Софи повысила голос, и люди за другими столиками стали жадно прислушиваться.

— Нет. Я вовсе не стремилась… подружиться с тобой. Мне просто хотелось посмотреть на тебя; я чувствовала себя такой виноватой от того, что произошло, но потом все изменилось, а ты… потом ты мне понравилась. Мы подружились. И мне захотелось восстановить справедливость.

— Что бы ты там ни пыталась сделать, у тебя ничего не вышло. Я хочу вернуть себе Софи, и тебе не удастся встать у нас на пути. — Мэтью практически выплевывал слова.

— Я именно этого и хотела. Чтобы вы с Софи снова были вместе. — Она повернулась и посмотрела на него. — Мне ты не нужен, Мэтью. Когда ты переступил порог моей квартиры, я думала, что мы с тобой уживемся. Не получилось. А потом я поняла, что больше не люблю тебя, но ты был такой жалкий, что я просто не могла тебя выгнать. В общем… ну, я знаю, это была глупая идея…

— Жалкий? Это ты меня умоляла. Упрашивала бросить Софи. А теперь, поняв, что ты мне не нужна, пытаешься разрушить наши отношения. Я никогда не должен был с тобой связываться. Софи права, ты сука. — Он положил свою руку на руку Софи.

Хелен встретила враждебный взгляд Софи.

— А вот сейчас ты говоришь правду. Я действительно сука. Я умоляла его бросить тебя. Раз за разом. Как долго это продолжалось, а, Мэтью?

Мэтью залился яростной краской.

— Шесть месяцев, — холодно сказала Софи.

— Плюс еще три с половиной года, — тихо добавила Хелен, поворачиваясь, чтобы осмотреть Мэтью с головы до ног.

— Не слушай ее.

— Четыре года, Софи. Вот сколько мы с ним встречались. И мне здесь нечем гордиться. Поверь мне, когда я вспоминаю, меня тошнит. Я не собиралась причинять тебе боль; говорю об этом только для того, чтобы ты знала, что он все еще лжет тебе. Он никогда не изменится.

— Она сама лжет, — настаивал Мэтью, но Софи настойчиво смотрела на Хелен. Его они обе не удостоили взглядом.

— Вспомни, когда ты думала, что у Клодии менингит, но не могла дозвониться до него, потому что его телефон был выключен? Времени тогда было часов восемь вечера… Тогда он был со мной. А когда вы должны были поехать в отпуск во Францию и Мэтью отказался от поездки в последнюю минуту? Все из-за меня. Я как раз делала аборт и пригрозила все рассказать тебе, если он не останется и не присмотрит за мной. Поверь, мне действительно нечем гордиться.

— Черт тебя побери. — Софи едва не плюнула ей в лицо.

— Ты слишком хороша для него, Софи. Не делай этого.

— Иди к черту! Просто иди к черту.

— Я и иду. — Она встала, и Мэтью поспешно поджал ноги, давая ей пройти. — Кстати, о его вещах. — Хелен повернулась к Софи. — Они не в камере хранения, они в моей квартире.

— Это неправда. — Мэтью готов был испепелить ее взглядом.

Хелен все еще глядела на Софи.

— Софи, мне очень, очень жаль. Прости меня за все. Я была сукой последние четыре года, но я попыталась кое-что исправить. Я знаю, ты мне не поверишь, но я говорю правду. Я действительно ценю нашу дружбу и буду по тебе скучать. — Она почувствовала, как слеза потекла по ее щеке. — Я знаю, что ты никогда мне больше не поверишь, но это правда.

— Пожалуйста, уходи. Я не хочу больше тебя слушать.

— Знаю. Просто… конечно, дело не мое, но ты мне небезразлична. Подумай хорошенько, стоит ли его прощать. Он продолжает лгать тебе, Софи. Он не способен вести себя по-другому.

— Мы с Мэтью снова будем вместе, и ты тут ничего не можешь поделать, — тихо проговорила Софи ей в спину, когда она уходила.

— Ты заигрывала с моим сыном? Ты заигрывала с моим сыном, мать твою?

Хелен резко отключила телефон. Она сама не знала, почему ответила на звонок, ведь догадывалась, что это Мэтью; домой ей больше никто не звонил. Она вытерла глаза, налила себе еще бокал вина и легла на диван, испытывая временное ощущение, что она выплакала все глаза. Она не знала, отчего ей так больно. Больше она не увидит ни Софи, ни Мэтью, так что ей за дело до их чувств? Они ее ненавидят — ну и что?

Она была на шаг от успеха — находилась в безопасности; все получили то, что хотели. Они бы вспоминали с сочувствием о «бедной старушке Хелен», которая была достаточно глупа, чтобы думать, что Мэтью может променять Софи на нее. Она бы шла по жизни дальше, радуясь, что сделала хорошее дело. Теперь она чувствовала себя грязной преступницей, извращенкой, которая коварно влезла в жизнь других людей ради собственных интересов. Конечно, они не поймут, что она действовала из своих собственных интересов, — с чего бы им понять? Она поступила как психопатка — теперь даже она сама это понимала.

В отчаянии она позвонила Рейчел, хоть и понимала, что все кончено и им уже не вернуть прежней близости.

— Бали или Маврикий? — Голос Рейчел звучал весело, она явно не заметила, что их дружба дала трещину.

— Я не знаю, Рейчел, все так запуталось, — громко всхлипнула Хелен.

— Господи Иисусе, Хелен, что случилось? Хелен не могла произнести ни слова. Когда она попыталась, из горла вырвалось невнятное бульканье.

— Оставайся на месте. Я сейчас приеду.

— В самом деле? — Хелен преисполнилась громадной благодарности.

— Ну конечно. Черт! Не могу я приехать, в восемь приедет флорист… А потом мы на пару дней уезжаем, — смущенно добавила Рейчел, — осмотреть возможные места бракосочетания.

— Ничего страшного, — с трудом проговорила Хелен.

— Расскажи мне все — у меня есть пять минут, и еще я перезвоню после ухода флориста.

— Не беспокойся. Я тебе потом перезвоню, Рейч.

— Нет… подожди, — возразила было Рейчел, но Хелен уже повесила трубку.