Ты у меня одна

Глава 5

Джордан наскоро вытерся и закутал Сэнди полотенцем, проведя по волосам:

– Разотрись как следует. Я сейчас.

– Ты куда? – удивилась Сэнди.

– Сейчас принесу твой купальный халат. Должна же ты хоть слегка приодеться в соответствии со случаем.

Она почувствовала, что снова невольно улыбается, растирая грудь и живот пушистым полотенцем. Какой-то розыгрыш с его стороны. Поскольку прежде при всяком удобном случае Джордан с наслаждением старался как можно скорее раздеть ее, а не одеть. «С наслаждением». Самое подходящее для ее нынешнего состояния слово. Наслаждение, радость, восторг, бодрость – все эти чувства переполняли ее, вскипали, как только что налитое в бокал шампанское.

– Мне так хотелось, чтобы этот халат не затерялся. И от всей души обрадовался, когда наткнулся на него в шкафу. – Перекинув через руку, Джордан нес ее халат. – Я не забыл, как он идет тебе.

– А я про него совсем забыла, – растерянно ответила Сэнди, глядя на шелковый халат, который он распахнул перед ней.

Джордан привез его из очередной поездки в Сингапур через несколько месяцев после их свадьбы. Тонкий шелк переливался тончайшими оттенками желтого цвета. Изысканная экзотическая красота.

– Ни разу не надевала его в последнее время.

– Последние полтора года? – спросил он, скрытый халатом, как занавесом. Потом улыбнулся с некоторым усилием и продолжил: – Не надо отвечать. Сегодня мне не хочется думать о том, что было. А теперь идем смотреть подарки.

Смеющуюся, слабо протестующую, он подвел Сэнди к пестрому индийскому коврику у камина. Но ему показалось этого мало, и он, бросив взгляд на кушетку, стащил с нее покрывало и расстелил у ее ног:

– Садись, – а сам направился к полке.

Она села на колени, опираясь на пятки:

– Джордан, ну до чего ты упрям. Почему ты не хочешь меня выслушать? Я не хочу…

– Ты обязана принять это, иначе разобьешь мое сердце на мелкие кусочки, – он вернулся с бумажным пакетом в руках. Встав рядом с ней на колени, он вытащил карнавальную корону из фольги, украшенную блестками, разноцветными стеклышками, и водрузил ее на голову Сэнди.

– Королеве… Ее величеству Майской королеве, – торжественно проговорил он.

Сэнди не выдержала и расхохоталась:

– Это совсем другое дело. Это мне очень нравится. Напоминает детские праздники.

– Ничего подобного! Это корона королевы, – повторил Джордан серьезно и снова полез в сумку. – Держи свой скипетр.

Он вручил ей пластиковую желтую чесалку для спины с четырьмя изогнутыми зубьями и громадным металлическим кольцом на конце длинной рукоятки. Тут Сэнди прыснула.

– Джордан, ты с ума сошел!

Он сделал вид, что страшно оскорбился:

– Неужели тебе не понравилось? А я был уверен, что все это достойно королевы.

– Ну конечно, понравилось. Это же символы королевской власти, не хватает лишь державы. – Глаза ее сверкнули, когда она взяла в руки скипетр и властно взмахнула им. – Если бы вы были одеты соответствующим образом, я бы посвятила вас в рыцари.

– Я не смел надеяться, – смущенно проговорил Джордан, – что мне окажут такую милость. Пока еще. Потому что не совершил ни единого подвига в вашу честь. Но если вы снизойдете и наденете мои дары в день поединка, то я выиграю турнир. Вот тогда и попрошу вас посвятить меня в свои рыцари.

– Турнир?

Джордан с важным видом кивнул:

– Ну конечно. Рыцари всегда устраивают поединки в честь своей королевы. – Доверительно улыбнувшись, он продолжил: – И я готов сразиться не на жизнь, а на смерть… Если вы, Ваше Величество, мне позволите.

Огонь в камине создавал неповторимую игру света и тени на его лице и темных волосах. Сэнди вновь ощутила всю силу его мужского обаяния, волны тепла, которые исходили от него, так что ноги сразу ослабели. Ей с трудом удалось проглотить комок, застрявший в горле:

– Но я понятия не имею о том, как проводятся рыцарские турниры.

– Нам обоим предстоит это узнать. Согласны ли вы надеть знаки отличия?

– Но мне казалось, что это рыцари должны носить знаки отличия?

– Не обязательно, – он снова обратился к своей сумке. – Ведь мы имеем право устанавливать свои собственные правила.

– Как ты обычно и делаешь, – едва слышно проговорила она. Ей так хотелось дотронуться до него, ощутить его руки на своем теле. Сила желания нисколько не удивила Сэнди. Когда он был рядом, ее всегда била дрожь нетерпения. Многое изменилось между ними, но ее реакция стала еще ярче. – А зачем вводить новые правила? – Она, не отрываясь, смотрела на прозрачную, словно кружевную, розетку. – Цветы?

– Это не просто цветы. Они особенные, – ответил Джордан, разворачивая обертку. – Маргаритки. Они более всего подходят для ее величества Майской королевы.

Разноцветные маргаритки были яркими, веселыми и душистыми. Она вынула один цветок из букета.

– Что ж, такой знак отличия я приму с удовольствием, – она попыталась было приколоть его к волосам, но он остановил ее.

– Нет, не здесь. Это мешает короне.

Сэнди почувствовала, как что-то замирает в низу живота, и ей стало трудно дышать:

– Но тогда где же?

Какое-то мгновение он молчал, глядя ей в лицо, а потом медленно улыбнулся.

– Джор… – ее сердце снова гулко забилось.

Одним движением он распахнул ее халат, раскинув в стороны его полы:

– Неужто мы не сможем найти, где расположить эти королевские цветы? – Слегка откинув голову, он осмотрел обнаженное тело. – Интересно, как они будут смотреться здесь?.. Наверное, лучше всего… – не закончив предложения, он мягко уложил ее на пол, на расстеленное покрывало, и положил одну из маргариток на левый сосок:

– Ну как? Что скажешь? На мой взгляд – неотразимо. Здесь будет царить май… – он рассыпал часть букета по ее телу. – Потрясающе красиво…

Ее грудь и живот, покрытые разноцветными маргаритками, вздрагивали при каждом вдохе. На щеках вспыхнул румянец. Огонь растекся по телу.

– Прелестная Сэнди! – пробормотал Джордан.

– Когда же начнется турнир?

– Скоро. – Джордан медленно наклонил голову, и она ощутила соском его дыхание. – Вот закончу несколько разбойничьих нападений… – и он нежно сжал губами сосок.

Из горла Сэнди снова вырвался непроизвольный низкий не то стон, не то крик, и она попыталась прижаться к нему. Подняв голову, Джордан улыбнулся, взял ее руки в свои и заставил ее снова лечь, вытянув вдоль тела руки.

– Нет, нет, просто лежи. Я хочу полюбоваться своей королевой.

– Полюбоваться? – возмутилась Сэнди: она вся горела. Всякий раз, как его губы и язык прикасались к груди, по ее телу проходила дрожь. Но терпеть эту муку, лежа неподвижно?..

Нет, это было невозможно выдержать. Грудь Джордана вздымалась так тяжело, словно он бежал марафон. Щеки пылали от возбуждения. Он тихо повторял и повторял ее имя, словно заклинание, словно молитву.

И вдруг скользнул у нее меж ног.

Губы Сэнди приоткрылись в беззвучном крике, а пальцы впились в его плечи. Он негромко засмеялся:

– Майская королева любит украшать майское дерево. Скажи, оно тебе нравится?

Ее сотрясала дрожь, настолько сильным было состояние необычайной приподнятости: словно она оказалась на весенней цветущей лужайке…

– Да, очень!

– В таком случае – турнир начинается.

Все происходило как во время бури – неистово, яростно. Она и представить себе не могла такого. Жар, замирание сердца, снова жар сменяли друг друга, каждый раз поднимая ее все выше и выше… А когда она достигла самой вершины, – они оба поняли, что выиграли этот турнир.

Сэнди была не в силах шевельнуться. Каждая ее клеточка таяла. Рядом, вздрагивая всем телом, лежал Джордан с гулко бьющимся сердцем. Время от времени он успокаивающе проводил ладонью по ее спине с трогательной нежностью, столь не похожей на ту первобытную страстность, которую он себе только что позволил.

– Сэнди?

Ей не хватило сил на то, чтобы ответить ему.

– Идем в постель, любовь моя, – он помог ей приподняться, а потом встать на ноги. И маргаритки начали осыпаться с нее на пол.

– О-оп! – он подхватил ее на руки и понес в спальню. – Состязания отнимают так много сил, не правда ли?

– Я бы и сама дошла, – запротестовала было Сэнди, но голос ее звучал слабо и неуверенно.

– Побереги силы, – усмехнулся Джордан. – Ты несколько утратила форму. Отвыкла. А тебе надо приготовиться к следующему выступлению.

– Это, случаем, не критика в мой адрес?

Нескрываемая нежность прозвучала в его голосе, когда он возразил:

– Что ты! Я до смерти рад, что ты вела такую целомудренную жизнь. Иначе мне пришлось бы надевать латы и бросаться вперед: как я мог допустить, чтобы перед тобой красовался другой мужчина. По счастью, ты вела весьма уединенный образ жизни после того, как от меня уехала. Это не столько похвала или комплимент, сколько… – вдруг он как-то сразу посерьезнел. – У меня за это время не было ни одной женщины, Сэнди. Я хочу, чтобы ты это знала.

Она посмотрела на него с недоверием и недоумением. Сэнди прекрасно знала, каким страстным, каким пылким и чувственным был Джордан. Тем не менее она понимала, что он говорит чистую правду.

– Да… вижу… – все слова почему-то вылетели из головы, и она никак не могла собраться с мыслями, придумать, что еще можно сказать. Ее переполняла радость. – Теперь ясно, почему ты действовал с таким энтузиазмом.

Джордан уложил ее на кровать:

– Вот уж в чем я совсем не уверен.

– А королевские цветы? Ты не разбросал их, как обещал.

Джордан лег рядом и головой облокотился на локоть, чтобы удобнее было смотреть на нее. Его губы изогнулись в поддразнивающей улыбке:

– Я приберег две штучки напоследок. Поскольку знал заранее, куда следует их положить.

– Да ну? И куда же?

Он начал медленно склоняться над ней, пока она кожей не ощутила горячего дыхания:

– Сейчас увидишь.

Сэнди шевельнулась, пытаясь выпутаться из густого облака сна. Что-то было не так. Не то чтобы не так, а просто… иначе. Она открыла глаза и, вглядываясь в темноту, позвала:

– Джордан?

– Я здесь, – он быстро придвинулся к ней и приподнялся на локте, чтобы взглянуть на нее. – Я все время был здесь, рядом с тобой.

В полумраке невозможно было разглядеть его лица, но тем ощутимее было тепло, исходящее от него.

– Ты не мог заснуть?

– Даже и не пытался, – с невероятной нежностью он погладил ее волосы у виска. – Хотел как можно больше насладиться этими минутами. Прошло так много времени с тех пор, как мы в последний раз были близки. Вот и хотелось продлить наслаждение.

В его голосе прозвучали едва уловимые нотки печали. И эти нотки эхом отозвались в ее сердце, заставив Сэнди окончательно проснуться:

– Что-то не так. Что…

С мягкой нежностью его губы закрыли ее рот, не давая договорить, а потом он снова поднял голову:

– Разве что-то может быть «не так», если мы с тобой обрели самое главное? Раз мы вместе, значит, все так хорошо, что лучше не бывает. – И он, снова поцеловав ее, с мягкой настойчивостью переспросил: – Ты согласна? И теперь ты позволишь мне остаться рядом с тобой?

Тщательно скрываемое отчаяние, прорвавшееся в его словах, вновь вызвало неясную тревогу:

– О чем ты говоришь? Не понимаю, что ты имеешь…

Джордан снова поцеловал ее, и на этот раз с меньшей нежностью, но с большим жаром, более чувственно и призывно.

– Тс-с, не имеет значения, – пробормотал он. Его язык пощекотал ей уголки губ, заставил ее раскрыть губы, а руки начали ласкать ее тело. – Не беспокойся ни о чем. Не думай ни о чем, кроме…

– Но, Джордан, скажи же наконец… – заговорила Сэнди, но забыла, о чем хотела спросить, погрузившись снова в состояние, когда не нужны слова, когда все мысли уходят и остаются только ощущения.

Телефон зазвонил, пробудив Сэнди ото сна.

– Я возьму трубку, – быстро проговорил Джордан и поднялся. – Поспи еще.

– Не глупи, – сказала Сэнди, опережая его. – Телефон стоит у моего изголовья. – И, протянув руку, поднесла трубку к уху. – Алло?

– Сэнди? – это был голос Марча. – Прости, что разбудил тебя, но мне необходимо поговорить с Джорданом. Ты не могла бы подозвать его?

– Марч? – она села на постели и встряхнула головой, чтобы окончательно проснуться. – А как ты узнал…

– Слушаю, Марч? – Джордан взял из ее рук телефонную трубку и проговорил: – Ну что там на этот раз?

«На этот раз?» Сэнди медленно приподняла шнур и проскользнула под ним, чтобы встать с постели. Да, что-то идет совсем не так, как должно, и это имеет отношение не только к тому сообщению, которое Марч предназначал для брата. Что-то ужасное, страшное, неотвратимое, совсем рядом… Сэнди накинула шелковое желтое кимоно и слегка вздрогнула от прикосновения прохладной ткани к телу. Странно. Откуда этот холод? Словно ледяные иголки пронзают ее, подбираются к сердцу, отчего начинает ныть душа и слабеют ноги.

– Ты уверен? – отрывисто переспросил Джордан. – Ничего не перепутал?

«Боже! Как она могла допустить подобную оплошность», – с недоумением думала Сэнди. Совершить такую глупость! Оказаться такой наивной и доверчивой? Она включила настольную лампу, которая стояла возле телефона, и Джордан замигал, ослепленный светом. Глядя, прищурившись, на Сэнди, он заговорил, взвешивая каждое слово:

– Скажи Марамбасу: его надо найти во что бы то ни стало. – Взгляд его не отрывался от Сэнди. – Даже если придется прочесать каждую остановку на этом маршруте. Позже поговорим, Марч. – Он положил трубку на рычаг и сел, выпрямившись, глядя на жену. – Что?

– Уходи, – проговорила Сэнди дрожащим голосом. – Одевайся и уходи. И не возвращайся. Теперь уже ни под каким предлогом.

Тень боли промелькнула у него на лице и исчезла:

– А ты не перебарщиваешь?

– Я? – сосущий холодок в сердце испарился от вспышки обуявшего ее гнева. – Неужто я так похожа на круглую идиотку? Марч знал, что ты здесь. Ручаюсь, что знал. Он нисколько не колебался, когда попросил тебя к телефону, понимая, что ты лежишь рядом со мной и тебе достаточно протянуть руку. Так откуда он знал? – Она сжала кулаки. – Только в том случае, если ты его предупредил, будучи уверенным, что останешься у меня на всю ночь. Ты заранее настроился на то, что соблазнишь меня. И шел именно с этим настроением.

Он побледнел:

– Да. Именно с таким настроением я и шел сюда, Сэнди. Не буду тебя обманывать.

Она скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожь:

– Ты решил таким образом переубедить меня, заставить принять другое решение? Ты понимал, что я еще не готова, но все равно… – она нервно засмеялась. – Черт возьми! Ты играл со мной, как кошка с мышкой, не дав мне опомниться, осознать, что происходит. Ты прикидывался таким честным, искренним, открытым. Веселился, как мальчишка… ты даже соизволил немного рассказать про Бандору, и я заглотила наживку, как рыбешка. Ты ведь знал, что я буду слушать, раскрыв рот? Потому что мне страшно хочется узнать побольше о тебе и обо всем, что имеет к тебе отношение.

– Конечно, я понимал, что тебе захочется послушать что-то обо мне, – Джордан встал с постели и направился в ванную. Немного погодя он вернулся с одеждой, которую сорвал с себя возле камина, и начал одеваться. – Я пустил в ход все уловки, лишь бы остаться с тобой на ночь. – Застегивая рубашку, он посмотрел ей прямо в глаза. – Я и впредь буду использовать любое доступное в данную минуту оружие только для того, чтобы остаться рядом с тобой, пока не схватят Кемпа. Потому что, как уже говорил, не могу допустить, чтобы тебе грозила опасность.

– А я говорила, что не желаю, чтобы мною вертели как тряпичной куклой. Очевидно, я совершила ошибку, – Сэнди сухо засмеялась. – Господи, до чего же я глупа. Казалось бы, могла уже научиться. Так нет. Но ты замечательный учитель, Джордан. Вернее, был. Кажется, на этот раз я кое-что начала понимать, как говорится, вижу свет в конце туннеля. Правильно ты заметил вчера: нельзя быть слишком доверчивой.

– Надо ли напоминать тебе о том, в каких чрезвычайных обстоятельствах мы оказались? Что у меня не было другого способа оградить тебя от опасности. – Он испытующе посмотрел на нее. – Похоже, ты не в состоянии это понять. – Улыбка его была полна горечи. – Впрочем, я и не надеялся на лучший исход дела. – Застегнув ремень, он надел ботинки. – И когда шел сюда, боялся, что потеряю все.

Губы Сэнди сжались:

– Не зря, по крайней мере. Если ты решился использовать излюбленные методы сейчас, зная, что тем самым можешь окончательно разрушить наши отношения, значит, ты и в другой раз пустишь их в ход, лишь бы добиться своего.

– Ты действительно так считаешь? – Джордан недоверчиво покачал головой. – Не может быть, чтобы ты так думала. По-моему, каждый из нас получил то, чего жаждал.

На какой-то момент гнев и возмущение отступили – настолько отчетливыми были горечь и боль, которые он переживал. Но очередная волна гнева снова захлестнула Сэнди, ослепляя ее, не давая возможности правильно оценить происходящее. Она не должна вслушиваться в то, что говорит Джордан, вникать в то, что он переживает. Он попытался манипулировать ею, лепить ее, как Пигмалион Галатею.

– А почему я должна тебе верить?

– Ты ничего не должна. Я и не жду этого. С моей стороны было бы глупо надеяться, что ты согласишься на очередной мой заход. Тем более что ты обо всем меня предупредила.

– Да, предупредила.

– Так что теперь мне уже нечего терять, – Джордан вдруг улыбнулся непонятной улыбкой. – И я имею право делать то, что считаю нужным. Теперь мне не придется ходить перед тобой на цыпочках и бояться, что ты меня в чем-то будешь подозревать.

– Я и думать о тебе не собираюсь.

Господи! Если бы это было правдой. Она еще долго будет истекать кровью. Дольше, чем в первый раз. Поэтому-то и надо прибегнуть к единственно верному средству: прижечь рану.

Джордан побледнел еще сильнее, но продолжал улыбаться:

– Отлично. Тем самым ты развязываешь мне руки и значительно упрощаешь дело. – Он развернулся на каблуках. – До свидания, Сэнди. Закрой за мной дверь.

Выйдя следом за ним из спальни, она молча смотрела, как он идет через холл. Камин уже догорал. Пылающие угли бросали мрачноватый отсвет на лицо Джордана, придавая ему несколько демонический вид. Отворив дверь, он обернулся:

– На тот случай, если тебя интересует этот вопрос. Кемп вышел из автобуса, не доехав до конечной станции, где-то на полпути между Нью-Йорком и Сент-Луисом. Как он будет добираться дальше, никто не знает. То ли самолетом, то ли поездом, то ли другим автобусом. Во всяком случае, твои любимые полицейские не сумели угадать ход его мыслей и не в состоянии ответить, где он находится сейчас. Они упустили его. – Он смотрел прямо на Сэнди. – Кемп может оказаться здесь и через два дня и через два часа. Я приказал людям Марамбаса охранять лестницу и подходы к дому. Но все равно: не открывай дверь никому, не убедившись, кто за ней. Ни одному человеку.

– Не буду, – прошептала она. – А теперь уходи, Джордан.

– Ухожу, ухожу. – Он еще раз окинул ее взглядом от ореола светлых волос вокруг ее головы до длинных ног, которые просматривались сквозь легчайший шелк халата. – Но не для того, чтобы оставить тебя на произвол судьбы. И если уж выбирать, то я скорее готов расстаться с тобой навсегда, нежели дать погибнуть от руки маньяка. Этот турнир я обязан выиграть.

– Не вмешивайся в мои дела. Сражение затеял не ты. И тебя больше не касается все, что со мной происходит. Понял? Я не хочу, чтобы ты совал нос…

Но Джордан уже не слышал ее. Дверь за ним захлопнулась.

Гудение лифта заставило Сэнди подойти к двери и запереть ее. Прижавшись горящей щекой к прохладному отполированному дереву, она застыла в неподвижности. Боже, как тяжело. Даже дышать трудно. Вздох переходил в рыдание. Но она не будет плакать. Со временем ей станет легче. Боль уйдет вглубь. Просто надо вспомнить, каким образом ей это удавалось до того, как снова появился Джордан. Жить, ни о чем не думая: минуту за минутой, час за часом. Надо повторять про себя это магическое заклинание. Беда только в том, что прежде она не знала того Джордана, который открылся ей сейчас: нежный, веселый, трепетный.

Оторвавшись от двери, она медленно, с трудом передвигая ноги, двинулась в комнату. Джордан нарушил обещание, он обманул ее. Значит, тот Джордан, которого она узнала теперь, такой же обманщик, что и Джордан прежний? Как же вообще узнать, где искренность, а где притворство?

Кемп. Насчет Кемпа Джордан не лгал. Но страха она не испытывала. Она лишь была в странном оцепенении. В эту минуту ее меньше всего волновало самое главное – собственная безопасность. Лишь бы поскорее прошла эта проклятая боль, эта обида. И тогда она сможет думать о чем-то другом, кроме Джордана.