Тяжело быть младшим…

Глава 7 УМНЫЙ В ГОРУ НЕ ПОЙДЕТ…

Как там говорят в легендах? Ничего не предвещало, ну и так далее по тексту. Так вот: ничего не предвещало… Мы довольно мирно и тихо (по сравнению с предыдущими похождениями) преодолели последний участок тропы. До небольшого порта на побережье — Дикона — оставалось пройти только тоннель, выбитый гномами в толще скал.

Тропа, вывернувшись из-за нагромождения камней, плавно влилась в накатанный тракт. Здесь мы и решили провести последнюю ночь на терйтории Темной империи, а уж с утра пораньше, так сказать, на светлую голову отправиться к морю и сесть на корабль. Вангар заикнулся, что на пути в Кардмор они зафрахтовали одно судно и просили его капитана быть на месте приблизительно в это самое время.

Не знаю, что ответил им моряк, но надеюсь, мы недолго пробудем в порту. Нарваться перед самым отплытием на стражу мне очень и очень не хотелось. С отца станется заблокировать все подходы к побережью так, что придется до корабля на пузе ползти, изображая из себя… ну что-нибудь неприметное и никоим образом не являющееся принцем из рода Властелинов.

Впрочем, об этом будем думать тогда, когда до места доберемся. То есть — завтра. А сегодня… Прежде всего я планировал выспаться и отдохнуть. А то что-то я в последнее время слишком часто чувствую себя словно свежеподнятый зомби. Да и выгляжу, наверное, не лучше оного. Все-таки эти светлые жуткие эксплуататоры.

Ночь прошла на удивление тихо и мирно. Мне по-прежнему не доверяли вахт, отчего я не сильно переживал. Так что как устроился на плаще с вечера, так на нем утром и проснулся. Причем — сам, а не от мерзопакостных воплей в очередной раз во что-то вляпавшейся команды. Да и оборотень вел себя как-то странно. Ни одной реплики на тему: «Темные — зло, так не лучше ли было их всех…» я не услышал. Надо попросить клиричку проверить рыжика, может, он приболел?

Торм же — под пристальными и любопытными взглядами остальных сотоварищей с нежностью любящей мамаши — стал распаковывать с таким трудом добытый «артехвакт». Тряпочка снималась за тряпочкой, и наконец нашим взглядам предстали… Наруч не самой лучшей ковки и нечто, отдаленно напоминавшее излюбленный наемниками моргенштерн.[8] Не самое гуманное оружие. Да и не в самом лучшем состоянии, скажем так…

Лица команды, ожидавшей, что появится ужасно древний артефакт убойной силы, вытянулись в недоумении.

— И это что, ради этого… ради этой рухляди мы и лезли в ту мархангом ушибленную пещеру? — высказал общее возмущение Шамит.

— Ага! — Счастливому выражению лица гнома хотелось завидовать самой светлой завистью.

— И на что же твой «артехвакт» годен? — ехидно подначивал рыжик. — Ну кроме как сдать на перековку?

— Да ты! — взвился Торм. — Что ты вообще в этом понимаешь…

Перебранка светлых меня мало интересовала, так что я протянул руку и взял чем-то приглянувшийся мне наруч. Ну и ничего примечательного. Сила, конечно, чувствуется, но не особо большая. Так, средненькая. А сталь… исходя из предположения, что это работа гномов, могла быть и получше. Все вместе это выглядело как две соединенные с одной стороны шарнирами пластины, закрывающиеся на довольно примитивный замок с другой.

Ну вот, я же говорил! Запор, тихо щелкнув, раскрылся. И наруч распался на две составные части. Не удержавшись, я застегнул его на правой руке. Сперва казавшийся большим, он неожиданно пришелся впору. Хм…

Я сжал руку в кулак и снова разжал. И ничего, наруч как наруч…

— Ди!!! — пронзительный многоголосый вопль пряма над ухом заставил меня подскочить и кувырком уйти в сторону от неожиданной опасности, и тут…

И тут я понял принцип действия именно этой части «артехвакта».

Мое тело от подошв сапог и до кончиков волос оделось в доспех. Легкий и гибкий. Насчет прочности ничего пока сказать не могу, не проверял, да и не хотелося особо. Единственное, что мешало — прорези в шлеме довольно узкие, так что видимость сразу стала прихрамывать на обе ноги.

— Диран, — Тайма укоряюще посмотрела на меня, — тебя не учили, что чужое брать нехорошо?

— Так это ж не чужое! — праведно возмутился я. — Это — наше. Мы все ради него жизнью рисковали. И вообще, как мне теперь из этого железа выбираться?

Гном подтянул отвисшую челюсть и недовольно пробурчал:

— Как влазил, так и вылазь…

Угу, так они и кинулись мне помогать. Пришлось самому изворачиваться. А всего-то и надо было, что успокоиться: тогда неожиданно появившийся доспех таким же образом пропал. Эх, если бы он хоть каплю напоминал драконьи латы нашей семьи, но не был тяжел и неповоротлив! Руку, на которой еще оставался браслет, сжало огненными тисками. М-маргу-у-ул!! Больно-то как!

Схватившись за столь стремительно раскалившийся браслет, я согнулся в три погибели, лихорадочно соображая, что же теперь можно сделать. Воинша, клиричка и эльфийка (вот уж чего не ожидал!) бросились ко мне. Но не успели они добежать, как все закончилось.

Я осторожно убрал руку и теперь сам ловил челюсть, вдруг возжелавшую отдать поклон земле. Доселе невзрачный браслет стал… совершенно другим!

Теперь он выглядел как широкая полоса темной чешуи, без каких-либо признаков застежек или иных креплений: три ряда типов, длины которых хватило бы доставить противнику пару не самых приятных минут, и схематическое изображение драконьей морды, только не нанесенное на поверхность, а словно впаянное в сам наруч. Вот это да!

— Вот это да… — вторя моим мыслям, выдохнула над ухом Тайма. — Легендарный доспех Элетта!

Хотя мне это ничего не говорило, но чувствовал я себя весьма и весьма неуютно.

— Правда? — Вангар в два прыжка оказавшись рядом, сжал мою руку и стал ее всячески крутить, разглядывая получившееся украшение. — Тогда то… Это должен быть «Открыватель Врат»!

И он победно указал на оружие. Да хоть отмычка от чертогов Доргия! Отпустите же мою руку!

— А если объяснить для непонятливых? — ехидно вклинился рыжик.

Вангар посмотрел на него затуманенным взором, встряхнулся и начал неспешный рассказ, больше похожий на сказку.

— Когда-то, очень давно был на свете такой воин — Элетт. И обладал он волшебным доспехом, который всегда был на нем. — Мою руку резко вздернули вверх. Не выдержав издевательства, я вырвал ее из цечкой хватки воина и спрятал за спину — во избежание… — И еще было у него волшебное оружие, против которого не могли устоять ни одни ворота, из чего бы их ни сделали.

Все дружно как но команде посмотрели на сиротливо лежащий на ворохе тряпок моргенштерн, а воин продолжал свое повествование:

— Но со смертью сего славного воителя волшебные предметы были утеряны. И вот теперь мы их нашли. Правда, из-за неуемного любопытства одного сильно шустрого темного они уже получили нового хозяина…

— И чем мне это грозит? — не удержался от вопроса я, механически поглаживая все еще ноющую руку.

— Тем, что ты никогда не сможешь их снять. — Ответ Таймы не внушил мне ни капли радости. — Только после смерти.

Стало еще лучше…

Я гневно посмотрел на наруч, который за столь короткое время успел, казалось, врасти в кожу. И ругал же меня отец за то, что хватаю все подряд, не зная, чем это грозит. Хотя… с другой стороны, теперь можно не особо задумываться о кольчуге и доспехах!

— Кстати, Ди, — оторвал меня от размышлений воин, — а какой доспех ты попросил?

— У кого? — меланхолично осведомился я.

— У артефакта. — Глаза воина блестели от еле сдерживаемого любопытства. Конечно, кто о чем, а воин — об оружии.

— Наш, семейный… — нехотя буркнул я. — И не проси! Показывать не буду!

Нашли, понимаешь ли, себе демонстратора новых видов вооружения!

— Ладно, потом посмотрим, — пожал плечами воин. — Кстати, а кому мы отдадим «Открывателя»?

Члены команды сразу же оживились и заинтересованно переглянулись.

— Не мне! — тут же отказалась от столь сомнительной чести клиричка, на взгляд прикинув вес этого… «подарочка».

— И не мне. — Эльфийка также вскинула руки. Тайма молча взвесила эту штуковину в руках и отошла в сторону, покачав головой. Шамит быстро последовал ее примеру. Вангар затравленно оглянулся по сторонам. А у меня и не спрашивали, посчитав, что одного артефакта мне хватит за глаза. Да и я тоже так считал. Никогда не любил таких дубин. Но высказаться не преминул:

— Да отдайте его гному, это же их… «артехвакт»!

Видели бы вы, какое облегчение нарисовалось на лицах светлых… А гном, одарив меня «приязненным» взглядом, осторожно прикоснулся к истертой рукояти. Как ни странно, но та его не укусила, а милостиво позволила взять себя в руки.

После того как гном покрепче вцепился в столь неожиданно свалившееся на него счастье, оружие полыхнуло, да так, что нам невольно пришлось зажмурить глаза. А когда мы их открыли — Торм с сияющим лицом сжимал в руках боевую кирку. М-да… Они явно нашли друг друга.

А мне не давала покоя одна мысль. Если только начинающееся утро преподнесло нам сразу столько сюрпризов, то что же будет дальше?! Ой, чуют мои уши очередное приключение на наши… головы!

Обуреваемый вот такими «радужными и оптимистическими» мыслями я вместе со всей командой уселся верхом, направляя Трима вперед по тропе. И перед самым въездом в тоннель начались… вышеозначенные приключения. И как это я посмел надеяться, что все пройдет гладко?

Вангар осадил коня и, развернувшись в седле к притормозившим светлым, задумчиво протянул:

— Через ворота или?..

Чего «или» я не понял, но все дружно высказались именно что за него. Ой, и отчего мне так не хочется этого «или»?

— А может, все же через ворота? — робко попытался возразить я.

— Что, так домой захотелось? — ехидно прокомментировал мою попытку быть благоразумным оборотень.

Ха, можно подумать, мне здесь больше всех надо! Поэтому я молча пожал плечами и направил грона за свернувшей в какие-то катакомбы командой. Действительно, если в городе стоит имперский гарнизон, то меня поймают еще на входе, а оно мне не надо. Но если вспомнить, в какие приключения умудряется влипнуть на пустом месте это собрание приключенцев, то… то вариант «авось пронесет» с воротами кажется мне все менее и менее рискованным.

Но светлые же не могут просто проехать мимо! Нет, им необходимо вляпаться. Причем — двумя ногами и с размаху.

Так что теперь, вместо того чтобы отводить глаза стражнику у ворот, я мрачно созерцал наполовину затянутый паутиной проход. Угу, умный в горы не пойдет, он под них полезет… И потащит за собой всех, кому не повезет и кто окажется в пределах его досягаемости.

Но стенай, не стенай, а все же пришлось пристроиться за хвостом идущей впереди лошади эльфийки. Возглавляли наше шествие Вангар с Тормом. За ними следовала клиричка, ведя в поводу свою лошадь и лошадь Вангара, затем — Тайма с конем Торма в нагрузку, потом — эльфийка и я, а завершал нашу цепочку Шамит.

Кстати, эльфийка здорово удивилась, когда оборотень полез в пещеру безо всяких стенаний, типа «ах, мне тут не нравится…». Она внимательно посмотрела на него, как-то странно покосилась на меня, но ничего не сказала. Нет, ну вот почему именно на меня? Я что, крайний?

Первый, крайний… Но все равно — мне здесь не нравится! Уж на что я не привередливый, но то самое чувство, которое отец зовет интуицией, мне настойчиво вопит, что пора бы отсюда уносить ноги, руки и прочие части тела!

Да и пещера — скажем так — не внушала оптимизма. Сырые стены, затянутые кое-где паутиной, приглушенные звуки падающей воды, затхлый и неподвижный воздух, какое-то шевеление, писк, шорох… Я и сам не заметил, как оказался в доспехе. Действительно, он очень напоминал обычные драконьи латы, но весил не тяжелее клепаной куртки. Темная чешуя поймала отблески светящегося шарика и впитала их в себя, скрыв мой силуэт. Непроизвольно я даже ступать стал как можно тише.

Светлые тоже не лучились энтузиазмом, переговариваясь шепотом. А потом и вообще затихли. Честно говоря, повисшее молчание пугало еще больше. Стараясь избавиться от так внезапно появившегося страха, я стал тихо напевать себе под нос детскую считалку.

Шедший позади меня Шамит споткнулся и едва не свалился. Остановил его падение круп Трима. Не ожидавший такого предательского выпада грон скакнул вперед, из-за чего я чуть не врезался в стену.

— Рыжий, ты что, совсем сдурел? — Влететь в гранит, пусть и в доспехе, мне очень не хотелось.

— Это ты сдурел! — возмутился оборотень. — Нашел, что петь.

— И чем тебе устное народное творчество не угодило? — ехидно поинтересовался я.

— Да просто так хорошо, так к случаю пришлось, словно кто специально сочинил… — нервно передернул плечами Шамит.

— И не говори, премерзкое местечко… — Странно, у нас с рыжим мнения совпадают только в очень уж о отвратительных ситуациях. Интересно, к чему бы это?

За спиной на некоторое время замолчали, а потом я услышал тихий шепот:

— Раз ходили в переходе… Да… Вот тебе и раз!

— И долго нам еще идти? — ворчливо вопросил я потолок.

— По моим подсчетам, мы уже прошли каменную гряду и идем в черте города, — откликнулась темнота голосом Вангара. — Сейчас пройдем один зал — и скоро будет выход к кораблю. Надеюсь, этот контрабандист сдержит свое слово.

Той эре эс'салин грах'кретт! Еще и контрабандистов к нашему делу приплели! Нет, вот не могут светлые обойтись без приключений на свои… э-э-э… головы, ну никак!

Так надоевшие своим видом стены отступили, скрывшись в непроглядном мраке. Светящийся шарик, зажженный клиричкой, не мог разогнать сгустившуюся темноту и я, не выдержав, запалил еще один. Отсвечивающий расплавленным золотом против зеленоватых тонов клирички он взмыл вверх, являя нашим взорам просторный зал, заваленный обломками каких-то сооружений. При изрядной фантазии некоторые можно было принять за колонны, другие — за постаменты и лавки, а третьи — за гробы…

За что?! Ма-ма-а-а… Если это то, что я думаю… В империи одним Властелином станет меньше…

— Вангар, а Вангар, а ты знаешь, что это за место? И кто тебе о нем рассказал? — тихо, едва слышно уточнил я у воина.

Предводитель искоса поглядел на меня, но, видимо, мой вид настоятельно требовал ответа, поскольку светлый нехотя проговорил сквозь зубы:

— Рассказывая о пути до Кардмора и обратно, нам сообщили, что если потребуется незаметно пройти через город, то мы можем воспользоваться этим старым тоннелем. Уже давно никто по нему не ходил…

— Кто сказал?! — настойчиво поинтересовался я.

— Влариэль, если это имя тебе что-нибудь говорит, — пожал плечами Вангар.

Где-то сбоку испугано ахнула эльфийка:

— Влари… О боги!

Гм, не понял… Одна половина команды не знает, кто, куда и зачем послал вторую?

В тишине что-то угрожающе зашипело. Грон потянул воздух, оскалился, и его глаза засветились багровым. Кони команды стали беспокоиться и рвать поводья из рук хозяев.

— Ага, никто… — Я нервно оглядывался по сторонам. — Кому ж захочется отправиться на съедение призракам. Только на голову с размаха горой ушибленной светлой команде…

Аэлиниэль, перестав терзаться по поводу того, кто и куда кого послал (угу… уж послали так послали! Идите, говорят, и без «Сердца Дракона» не возвращайтесь!), насторожилась, замерла, а потом удивленно посмотрела на меня:

— Я ничего не чувствую…

— Еще бы ты чувствовала призраков и Тьму, — ехидно-зло фыркнул я. — Давайте побыстрее уйдем отсюда.

Эльфийка пристально огляделась, принюхалась и побледнела. Я бы даже сказал — помертвела.

— Да что ж это за место такое?! — гневно вскрикнула клиричка, пытаясь упереть руки в бока, но испуганные лошади так рванули поводья, что не дали ей этого сделать.

— Чертоги С'кархона…

М-маргул!!! Ну кто просил эту длинноухую звать неприятности? Теперь тихо уйти не получится.

Из темноты раздался голодный и одновременно издевательский вой. Мол, бегите-бегите, все равно найду.

— По коням!! — Я взревел не хуже раненого тойна. На удивление, выказывать упрямство никто не стал. Чувствуя нешуточную опасность, светлые без пререканий вскочили на коней и погнали их прочь из подземелья, благо высота перехода позволяла.

Я замыкал процессию, изо всех сил прислушиваясь к доносящимся из темноты звукам. Пару раз даже послал назад «Дыхание Тьмы», хотя колдовать сидя верхом на несущемся гроне и при этом стараясь не повстречаться с потолком — занятие, скажу я вам…

Коридор опять вывел нас в небольшой зал, который испуганные кони проскочили в два прыжка. Но скорость не спасала. То, что поселилось здесь после изгнания Царицы Ночи и неосторожно разбуженное этим самым С'кархоном, не хотело лишать себя заслуженного завтрака, обеда или ужина.

«Нужно время, нужно просто время… — в такт пульсу билась в висках мысль. — Но где же его взять…»

Конь, скакавший впереди Шамита, споткнулся и полетел на землю. Затем вскочил, перепрыгнул через распростершегося на полу рыжика и, истерически ржа, понесся по коридору.

Понимая, что делаю глупость, я наклонился в седле и вздернул оборотня наверх. Трим гневно всхрапнул, но упрямо закусил удила и галопом пошел вперед. Шамит нервно дернулся, едва не свалившись с седла и не скинув меня.

— Лежи тихо! — прикрикнул я.

Оборотень успокоился, но зловещий шелест становился ближе и ближе. Ох, маргул вас за ноги и об стенку! Светлые, трать-тарать вас о Большой Хребет с размаху!

— Сидеть можешь? — Вопрос к рыжику. Тот осторожно кивнул. Теперь подождать, как станет посвободней, и…

— Давай! — …скользнуть вбок. Над головой пронеслась обутая в мягкий сапог нога. — Держи поводья, и марханг тебя упаси командовать!

— Ты что задумал?! — выкрикнул оборотень, но я, оттолкнувшись руками от седла, переместился назад.

Пол больно ударил по пяткам, каблуки соскользнули, и я неуклюже приземлился на колено. Ох, как же это больно… Грр! Все, я зол.

Зрение знакомо изменилось, окрасив мир в два цвета. Ушла темнота. Ее заменили приятные сиреневатые сумерки, в которых все было видно до малейшей детали. Чешуя доспеха плотно облегала тело, став второй кожей. Правую руку оттягивала успокаивающая тяжесть клинка, подрагивающего в предвкушении битвы.

Ноги чуть подогнулись, готовые бросить тело в любом направлении, ноздри хищно раздувались, ловя запахи, верхняя губа приподнялась, обнажив клыки, а из горла вырвался низкий, нечеловеческий рык.

Полыхающие багровым пламенем глаза без зрачков чуть сощурились. По коридору накатывала грязно-фиолетовая волна. Хор-р-рошо! С-с-славно! Будет много с-с-смер-р-рти!

Первым по призрачным противникам ударили не заклинание и даже не меч. Первым их достал боевой клич нашей семьи. Исторгнутый измененным горлом, он бесшумной волной пронесся по коридору, сминая, разрывая и отбрасывая самых быстрых преследователей. Стены ощутимо дрогнули. На мгновение призрачная волна замерла, но злость и голод вновь погнали ее вперед. На так заманчиво пахнущую теплом и жизнью добычу.

Х-ха! Р-р-рау-у-у! — короткий рык, и меч вспорол воздух. Как ни странно, но для бестелесных противников он оказался так же опасен, как и для имеющих плоть. Черная, с изумрудными всполохами сталь рвала их оболочки в клочья, которые истаивали в наполненном магией воздухе. Без права дальнейшего возвращения.

Кроме меча вокруг крутился еще и «Вихрь Хаоса», затягивая в свое ненасытное тело отсвечивающих мертвенным светом призраков, перемалывая их и растворяя в себе. Все вместе сливалось в какой-то немыслимый танец, где за движениями танцоров невозможно было уследить.

Прыжок, поворот, удар, рваная траектория «Драконьего Крыла», захватившего не менее пяти противников, прыжок, перекат, стойка… Рычащий выдох — опасность сзади! Не успеваю! Удар хвостом и секущий взмах крыльями. Э? У меня есть хвост и крылья? Да! Увенчанный костяной пластиной длинный и чешуйчатый хвост с шипением вспорол воздух, располосовав неосторожно подкравшееся сзади привидение на пару туманных клочков.

Шуршащие черные крылья, словно присыпанные сверху золотистыми искорками и оснащенные нешуточными когтями, надежно прикрывали фланги, полосуя любых находившихся в пределах досягаемости противников.

Гра-а-айала-а-а-у-у-у-у-у-у!!! Вой ударил в потолок, обрушив пару камней. Смерть!! — выл меч, не останавливаясь ни на мгновение. Мысли были отрывочны. Да и если честно, это были не совсем мысли.

Фиолетовый-враг-убить! Чужой-опасность-убрать! Враги-много-хорошо-сила! Всех-рвать-когти-смерть. Магия-умею-хорошо-враг-много. Бой-бой-бой! Бой!!!

Неожиданно призраки дрогнули и… исчезли. Испарились, спрятались в стены, ушли в потолок. Завершая начатое движение, я плавно развернулся и остановился, с рычанием втягивая воздух. Хвост яростно хлестал по бокам, крылья вздыбливались, ноздри подрагивали, ловя запахи врагов. Но их уже не было. В воздухе истаивали последние клочки тех, кого достали меч или заклинания.

В кои-то веки насытившийся «Вихрь Хаоса» безобидным облачком парил под потолком. Я протянул руку, и он безропотно скользнул вниз, втягиваясь в покрывавшую ладонь чешую. В сиреневых сумерках хищно блеснули длинные антрацитово-черные когти.

С-с-сла-а-авно подралис-с-сь…

Постепенно тело отпускало напряжение боя и накатывало какое-то сытое умиротворение. Меч вернулся туда, откуда я его вызвал, крылья сложились и плотно прижались к спине. Уши дрогнули, прислушиваясь к повисшей тишине. А из глубины памяти всплыло видение берега, на котором сияла россыпь бледно-зеленых точек и одна багрово-алая. Туда. Надо идти туда. Там хорошо…

Неожиданно мир качнулся и россыпь точек стала тревожно мерцать. Неприятность, угроза. Нет, не хочу! Быстрее!

Гневно рыкнув, я опустился на четыре конечности и большими прыжками понесся вперед, туда, к точкам. Яркое солнце резануло по глазам, но уже через мгновение сумерки сменились четкими и яркими красками.

Р-р-рау-у-у! Вот они! Подняться, чтобы лучше видеть…

Представлявшие угрозу сине-фиолетовые мазки засуетились, забегали, и в ноздри ударил такой дразнящий аромат страха. Ш-ш-ша! Я счастливо оскалил клыки. Поиграем?

Угроза исчезла, растворилась. Вместо нее пришел ужас. Леденящий, дразнящий, ярко-ярко-голубой. Мне нравится этот цвет.

Прыжок вперед. Остановиться, чуть напружиниться, когти вперед…

Неожиданно перед лицом появились зелененькие огоньки. Что? Я не собираюсь вам вредить. Я вас защищаю. Багрово-алый подошел ближе всех. Знакомый запах… Друг-помощник-хороший? Мое? У-р-р-р… Мое. Друг. Зеленые? Вместе-охрана-слово-цель? Р-р-ау? Я защищаю! Боятся? Хороший-безопасный-свой. С-с-са… Имя, надо имя…

Словно сквозь толстое одеяло донеслось:

— Диран!..

Мир полыхнул перед глазами, покачнулся, закружился в бешеном хороводе. Меня качнуло вбок, и я налетел на что-то острое. Боль немного отрезвила, позволив увидеть Трима и вцепиться в него. Грон присел, ударил хвостом, и я мешком повис поперек седла. Все окружающее окутала непроглядная горячая, пульсирующая тьма…

Конь споткнулся. Я еще не успел осознать тот факт что теперь я без коня, как меня с нечеловеческой силой вздернули вверх. В окружавшей нас мгле глаза темного пылали багровым светом, а черты заострились, придавая мальчишескому лицу жуткое выражение.

— Сидеть можешь? — В изменившемся голосе перекатывалось рычание. Не знаю как, но мой кивок заметили.

— Давай! — прозвучало повеление, не оставляющее надежды на неповиновение. Вот теперь я точно уверен, что в его жилах течет кровь Властелинов.

Тело действовало само, и уже через мгновение костяные шипы гребня грона угрожающе пощелкивали перед лицом.

— Держи поводья и марханг тебя упаси командовать! — А то я не знаю, ЧТО грон может сделать с глупцом, который посмеет управлять им в отсутствие хозяина. Стоп, а он?!..

— Ты что задумал?!

Злая усмешка, обнажившая уже нечеловечьи клыки. Мороз, пробирающий до костей, от взгляда алых глаз. И темнота… Яростное сопение несущегося вперед грона, цветом глаз способного поспорить со своим хозяином, и — чувство опасности, от которого волосы встали дыбом.

О боги…

Выход, появившийся сперва точкой, быстро разросся, и через мгновение мы вылетели на открытое пространство. Солнце ударило по глазам, ослепляя и заставляя зажмуриться. Кони хрипели, били копытами, гарцевали и стремились как можно дальше уйти от веющей жутью пещеры.

Трим плавно перешел на рысь, а затем на шаг. Остановился, зло оглянулся. Не желая искушать это создание, я быстро соскользнул с седла. Около самой воды нервно вздрагивал всем телом и припадал на ногу мой жеребец.

— Где темный? — Командный окрик Вангара вспугнул чаек, в изобилии сидевших на скалах.

— Он там… он остался… — Слова с хрипом вырывались из горла.

Он. Остался. Ради нас. Темный… Кому верить? Кто прав?

— Где? — Плечи до боли сдавили. Черные глаза настойчиво требовали ответа.

— Там, в пещере. Он решил их остановить. Мы не успевали, не успевали… — Почему, ну почему слова даются с таким трудом? Почему я не могу смотреть в глаза? Будьте же вы прокляты, темные! Нет, что я говорю…

Плечи отпустили. Мы, не сговариваясь, повернулись к темному зеву пещеры, жадно прислушиваясь к доносившимся звукам. Тишина. Шум моря, крики чаек, плеск волн…

Минута проходила за минутой. Неожиданно пещера вздрогнула, и из нее вырвались клубы пыли. Отдаленный рокот падения — и все снова стихло.

— Вот и все… — как-то тихо, неуверенно вздохнула Тайма.

Вангар вздрогнул, посмотрел на нее и нервно провел по лицу ладонью:

— Да, нам надо двигаться дальше…

— Эй, вы там долго загорать будете?! — насмешливо донеслось со стороны моря.

Мы обернулись на звук. У временного причала, сколоченного из водруженных на пустые бочки досок, покачивался на волнах небольшой кораблик, узкие и хищные обводы которого говорили о большой скорости, а плутоватая рожа капитана — о том, что это контрабандисты. Или — пираты. Но у тех обычно корабли повнушительней.

— Да, идем, — Вангар, сгорбившись, направился к причалу, ведя в поводу взмыленного коня. За ним потянулись и все остальные. Я уходил последним, долго не отрывая взгляда от черного провала, как будто это могло что-то изменить.

Нет, ничего…

Трим понюхал воздух и решительно направился к сгрудившейся у воды команде.

— Сто акул мне в зад, — выдохнул один из матросов, — никак грон? Да в сбруе! За него же в некоторых мест бешеные деньжищи дают!

— Ага, — протянул другой. — Говорят, всю оставшуюся жизнь можно прожить как бла-ародный!

Капитан внимательно прислушался к разговору.

— Слышь, светлые, а на кой вам эта зверушка, а? — вкрадчиво спросил он. — Давайте я ее себе заберу, и вам хлопот меньше. Даже за проезд платы не возьму…

— Да ты ее и так уже взял! Вперед! — возмутилась Амата. — А Трима мы тебе не отдадим!

— Ба, леди, — развязно отозвался моряк. Его команда подобралась поближе, доставая сабли, палаши и арбалеты. — Неужели он вам так дорог? Как память, а? Интересно, какого рода эта память?

Окружавшие нас контрабандисты похабно захихикали.

— Да вы! — взвилась клиричка, но эльфийка с Таимой оттянули ее назад, прикрывая собой.

— Значит, так, светлые, — капитан отбросил шутливый тон, как бы показывая, что это последняя попытка решить дело миром, — или вы отдаете мне грона, или…

На нас уставились взведенные арбалеты.

Вангар оглянулся и твердо сжал рукоять меча. В моих руках появился кинжал, а Торм держал в своих так и не спрятанного «Открывателя».

— Ну что же, я хотел договориться по-хорошему… — с притворным сожалением протянул капитан, взглянул поверх наших голов и…

Его лицо перекосило от непритворного, животного ужаса. Дрожащей рукой он попробовал указать куда-то нам за спину, но его палец выписывал в воздухе немыслимые фигуры.

— Ч-ч-т-т-то эт-т-то? — заикаясь, еле выговорил он. Я не удержался и оглянулся.

Той эре…

Сверкая на солнце угольно-черной чешуей, у входа в пещеру стоял… Властелин.

Все его тело покрывала треугольная драконья чешуя, разбрызгивая вокруг золотистые искорки. Ярко-алые миндалевидные глаза без зрачков гипнотизировали и внушали поистине панический ужас. Пока еще короткие рожки были гораздо светлее остального тела, к концу приобретая снежно-белый цвет. Длинный и гибкий хвост нервно постукивал по земле, прочерчивая в граните борозды и рассыпая искры. Широкие полотнища кожистых крыльев чуть подрагивали, готовые в любой момент поднять своего хозяина ввысь. Руки оканчивались внушающими уважение когтями.

И одежда Дирана. Сапоги, штаны, куртка… Местами драная, зияющая прорехами и пропалинами, испачканная грязью и какой-то белесой слизью…

Он стоял, принюхиваясь и глядя на нас. Неожиданно лицо (даже, скорее всего, уже морду, на лицо это походило мало) исказила странная гримаса, видимо, долженствующая изображать улыбку. Но тем не менее она получше другого оскала продемонстрировала нам набор длинных и острых клыков. Короткий и еле слышный взрык, мурашками пробежавший по коже, — и вот он уже стоит возле нас, выпустив когти и жадно глядя на моряков.

— Нет, это не мы!! Это все они!!! — Контрабандист визжал, как свинья, пятясь и не имея сил оторвать взгляда от гипнотизирующих глаз.

Непроизвольно я сделал шаг вперед, оказавшись прямо перед жутким оскалом. Возле меня тут же выстроились и остальные. Дружба — дружбой, но допускать побоище… Впереди всех оказался… Трим.

Он опустил голову и тихо фыркнул в лицо Властелина. Тот недоуменно заурчал в ответ. А дальше… Могу поклясться — они разговаривали! Странные рычаще-шипящие звуки, которых нет ни в одной речи, даже в старотемной. Еще один короткий взрык — и взгляд багровых глаз остановился на нас. Не выдержав их нечеловеческого выражения, я выкрикнул:

— Диран!

Властелин вздрогнул. Глаза недоуменно моргнули, и багровый цвет стал таять, возвращая им первоначальный вид. Вла… нет, уже Диран покачнулся, чешуя пропала, оставив после себя только широкий черный браслет на узком мальчишечьем запястье. Тот самый доспех. Крылья дернулись по ветру и мягкими складками ткани опали вниз. Темного колотила крупная дрожь. Он сделал неверный шаг, покачнулся и со всей силы налетел на костяные шипы стоявшего рядом грона. Вцепился в него, словно утопающий…

И тут мы впервые увидели, на что способны эти звери. Трим сам погрузил ничего не соображавшего хозяина на спину. Диран дернулся еще раз и безжизненно обмяк, теперь он снова больше напоминал сильно вытянувшегося подростка, чем грозного Властелина.

Над заливом вновь повисла тишина…

— Ну так что, мы плывем? — Вопрос, заданный Вангаром, громом прозвучал в опустившемся безмолвии.

Пускавший слюни, да и не только их, капитан судорожно кивнул, с ужасом глядя на безвольно висящее тело, и на карачках двинулся в сторону парусника.

За ним на корабль на разной степени согнутых ногах добрались и остальные члены морской команды. На удивление тихие и вежливые. Грон со своей ношей остановился у трапа последним и внимательно посмотрел на нас.

— Поднимайся, чего смотришь! — сварливо отозвалась Тайма, роясь в своей сумке. — Или думаешь, что он сам оклемается?

Трим ехидно фыркнул и одним прыжком взвился на борт корабля. Сухо клацнули о дерево когти, оставляя в толстых палубных досках несмываемый след. Клац-клац-клац, прошествовал он к каютам и осторожно сгрузил своего седока на руки Вангару.

— Шамит, подогрей воды, — попросил воин, и я развернулся к камбузу, прежде чем успел подумать, что темный уже окончательно сел нам на шею.

— Аэлин, Амата, позаботьтесь о лошадях, — продолжал командовать Вангар, скрываясь со своей ношей внутри кормовой надстройки.

Ночью мы попали в шторм. Сильный, яростный. Резкие порывы ветра в первые же мгновения сорвали оставленный на грот-мачте парус, и наш корабль, словно щепку, мотало по волнам. А потом сломался фок. Слава светлым богам, что державшие его леера[9] лопнули в то же мгновение, и здоровенный кусок дерева унесло в море без нас. А то могло и корабль повредить.

Амата пыталась сделать хоть что-то, но Воздух, хоть она и могла пользоваться его энергией, не был основной стихией клирички. Волна, упавшая на палубу потянула Амату за борт. Девушка, испуганно взвизгнув, вцепилась в ванты… Я, скользя по мокрым от соленой воды доскам, рванулся к ней и, понимая, что уже не успеваю, почувствовал, как мир на мгновение затопила черно-белая пелена, окрашивая все в серые тона, когда лисья половина души соединилась с человеческой. В какой-то момент мне показалось, что пальцы сейчас схватят пустоту, но в последнее мгновение, человеческое тело, подгоняемое инстинктами зверя, сделало резкий прыжок, и уже через секунду испуганно всхлипывающая девушка замерла рядом со мной, клещом вцепившись в мою одежду. Я медленно провел рукой по зеленым волосам, успокаивая. Нервы клирички окончательно не выдержали, и та разревелась. Воконр, какой же она все-таки ребенок!

Кони беспокоились, но присутствие на редкость спокойного грона сдерживало животных. Все-таки славная у темного лошадка…

Намаявшись во время буйства стихии, мы заснули как убитые. А проснулись… А проснулись мы поутру в трюме, скованные по рукам и ногам.

Того количества цепей, которое навертели на безвольно лежавшего на мокрых досках Дирана, хватило бы, чтобы заковать целую партию рабов. А на шею парню надели еще и антимагический ошейник, отрезавший носителя от источника. Интересно, где они эту штуку раздобыли? Ом же стоит как два таких кораблика, вместе взятых! Вот только… Я что-то не до конца уверен, что он может удержать Властелина. Представителя старшей знати — да… А вот Властелина… Если бы Диран еще был в сознании… Еще один такой ошейник красовался на шее Аматы. Аэлиниэль связали сыромятными ремнями, плотно прикрутив запястья к потолочной балке.

А мои руки стягивала нефрэйная веревка. Т'кере! Значит, пытаться спасти судно у этих… возможности и времени нет, а заглядывать в глаза…

Скрипнула дверца — и вместе с рванувшимся вниз солнцем к нам спустился бледный капитан.

— Ничего личного, светлые, — развел он руками. — Просто я в больших долгах, да и корабль ремонтировать на что-то надо, так что не обессудьте. Вот продам вас — и расплачусь. Вы же светлые, а помогать ближнему и нуждающимся — ваша прямая обязанность.

— Я тебя найду, капитан, — тихо, но отчетливо произнес Вангар.

— Ой, боюсь, боюсь! — вскинул руки моряк.

— А ты не боишься, что вот он проснется? — поинтересовалась Тайма, дернув подбородком в сторону Дирана.

— Ха, я слышал, как вы говорили, что не знаете, когда он придет в себя. Да и нефрэйными веревками мы его связали. Так что боялись мы его… — пренебрежительно хмыкнул моряк. — А за такого оборотня в Южном много дадут… Может, на новую галеру хватит…

Мечтательно перебирая в уме суммы, капитан покинул трюм, рявкнув стоявшим снаружи:

— Никого не пускать, и смотрите мне за ними!

Вот так и продолжалось наше плавание до самого Южного Харнора. Нефрэйная веревка каленым железом обжигала кожу. Два раза в день нам приносили поесть, и раз — воду.

А Дирану становилось все хуже и хуже. Он метался в бреду, и иногда даже цепи скрипели, еле удерживая бьющееся тело. Нам пару раз удалось напоить его пресной водой, но протолкнуть еду сквозь намертво сцепленные зубы не смог даже гном.

На третий день он утих. А к вечеру мы прибыли в порт. Это стало понятно только тогда, когда килевая качка сменилась бортовой и обшивка глухо ухнула о причал. Тогда же мы вновь удостоились чести лицезреть капитана.

— Ну что, светлые, вот мы и приплыли, — ехидно ухмыльнулся он, обозревая наши лица. — А этот что, окочурился?

Носок сапога вонзился темному под ребра, и тот глухо застонал.

С моих губ сорвался отчаянный полусвист-полушепот:

— Не трожь ребенка!!!

Капитан скользнул равнодушным взглядом по моему лицу, не удосужившись ответить, и перевел взгляд на темного.

— Ты гляди, живой, стервец! — искренне удивился моряк. — Значит, и его продадим. Эй вы, салаги мокрохвостые! — Это уже оставшимся снаружи матросам. — Хватайте их и в Большой Барак, к Махруду!

Нас схватили за воротники и грубо вытолкали из трюма. Дирана последний матрос тащил, держа поперек туловища, и ощутимо приложил его о край люка.

— Ты что это мне товар портишь?! — взвизгнул стоявший рядом с капитаном узкоглазый и смуглый южанин. — Да и дохлятину всучить намереваешься!

— Что вы, уважаемый, — залебезил капитан. — Он просто прикидывается, на самом-то деле он очень силен и вынослив.

Южанин скептически хмыкнул и бесцеремонно заглянул темному в зубы. Вид плотно сжатых острых и длинных клыков заставил его оч-чень быстро отдернуть руку.

— Поганый? — уточнил он у раболепно застывшего предводителя контрабандистов.

Тот усиленно закивал головой.

— Беру, — кивнул узкоглазый и важно проследовал с корабля на пирс, где его дожидалась охрана.

Нас, награждая тычками и уколами копий, повели следом. Бесчувственное тело темного погрузили на телегу, которую тащили две клячи. Вот так мы и вошли в Южный Харнор…

Наверное, мне снился кошмар. Потому что действительность просто не может быть такой жуткой. Да и в собственное сумасшествие верилось с трудом. Ха, только сумасшедшего Властелина нам не хватало! Да, скорее всего это был именно сон. Тяжелый, липкий, обволакивающий и крепко держащий свою жертву.

Словно наяву я миг за мигом проживал жизни всех моих предков, разделяя их боль, тоску, одиночество… Я сходил с ума, умирал, терял близких и друзей, ходил на штурм других городов и яростно защищал собственный дом. Горел в огне и ломал конечности. Падал с высоты и лишался головы. Жил и умирал. Иногда легко, иногда — не очень. Вверх-вниз, от жизни — к смерти…

И каждый раз после этого меня вновь и вновь хотела затянуть мгла. Нет, не Тьма и не Ночь. Именно что — мгла. Пустота, бездна. Ведь даже в Ночи есть звезды, в темноте — воздух. А там… там не было ничего. И я откуда-то знал, что если она завладеет мной, то это будет мой конец. Полный и окончательный. Без права дальнейшего перерождения.

Поэтому я упирался. Ногами, руками… волей, желанием, силой, магией, — всем, чем мог! Я стремился ввысь. В том сне у меня были крылья. Широкие, надежные. Я рвал перепонку, до крови кусал губы, но взлетал. Взлетал к светящемуся кругу.

— Ты мой… Ты мой… иди же ко мне… — мертвенным шепотом вырывался из глубины ледяной ветер. — Все равно ты будешь мой…

— Нет! — слепящее солнце обжигало. Но лучше сгореть, чем стать ничем! Последний удар крыльями, опаляющий жар и… чья-то протянутая рука:

— Держись, малыш!!!

Я рванулся к ней, намертво вцепился в ладонь и… стукнулся макушкой о землю. Было жарко и невыносимо душно. Все тело ломило, голова гудела, а во рту стоял мерзкий привкус. Словно там рота солдат заночевала. Несколько раз подряд…

Тарк мархар… Кто там был?! Кто, кроме меня?!

Руки стягивала веревка, врезаясь в запястья. На движения ног отзывалось странное звяканье. Что-то холодное, металлическое неприятно натирало шею. Я приоткрыл слезящиеся глаза и огляделся по сторонам. Помещение. Убогое, поскольку полом служила плотно утоптанная земля. Набитое людьми — судя по застарелому запаху пота, — причем самыми отвратительными представителями данного вида, если исходить из мерзости донесшегося до меня голоса:

— Щас мы немного побалуемся… правда, воин?

Я приподнялся на локтях и увидел Вангара, висящего на руках у двоих амбалов. Угу, похоже, нашему предводителю здорово досталось. Все лицо в крови, костяшки пальцев стесаны.

Стоявший перед воином широко размахнулся и резко ударил светлого в живот. У того изо рта выплеснулся сгусток крови, и тонкий ручеек потек по подбородку.

Ненавижу садистов!

Веревка жалобно тренькнула, разрываясь, когда я одним рывком вскочил на ноги. Тело повело в сторону, и я с размаху приложился плечом о стену. Больно, маргран возьми! Но боль не отупляла. Наоборот, она придала какой-то ясности мыслям и четкости движениям.

— Пошли вон от моего друга, шаггаты варркийские! — То хриплое карканье, которое вырвалось из моего горла слабо походило на нормальный голос — Ну?!

— Ой, ты гляди, кто это тут у нас проснулся? — издевательски протянул верзила, разворачиваясь ко мне.

Я радостно оскалился ему навстречу. Не знаю, как я выглядел, но, наверное, — ужасно. Ибо сомневаюсь, что лицезрение шатающегося на ветру парня способно заставить такие туши двигаться столь резво. Этот громила шарахнулся вбок, как пришпоренный. Его дружки также оказались на диво проворными. Во всяком случае, Вангар не успел и квакнуть, как его аккуратно положили на пол и с заискивающими улыбками попятились назад. Остановились они, только упершись спинами в противоположную стену.

Воин, постанывая, поднялся с земли и подошел ко мне.

— Диран, тебе надо лечь, — тихо произнес он, обхватывая меня за плечи. — Ты же еле стоишь!

Ух, зря он это сказал. Ноги враз стали ватными и подогнулись. Вангар, на которого я оперся всем своим весом, осторожно прислонил меня к стенке, по которой я и сполз на постеленный прямо на полу пук соломы. Предводитель упал рядом, заглядывая в лицо и тревожно интересуясь:

— Малыш, ты как?

Ну сколько раз повторять — я не малыш!! Но сил на возмущение не хватало, поэтому пришлось криво улыбнуться и протянуть:

— Как будто меня сперва съели, а потом — выплюнули… И так раз десять.

Воин хмыкнул, покачал головой и осторожно пощупал мой лоб. А я задал так мучивший меня вопрос:

— А что произошло? Как мы здесь оказались? Где остальные?

— Ты что, совсем ничего не помнишь? — удивился Вангар.

— Ну отчего же… Помню, как по подземелью ехали, как Шамит грохнулся, как я остался… и все. — Действительно, в памяти наблюдался провал. Словно меня хорошо по голове приложили.

Воин задумчиво посмотрел на меня, будто прикидывая, а стоит ли мне говорить. Но, натолкнувшись на мой требовательный взгляд, глубоко вздохнул и выпалил:

— Ты обернулся.

— Куда? — искренне удивился я.

— Во Властелина… — Светлый отвел глаза, начав пристально оглядывать стены нашей… камеры?

— Ха-ха, как смешно, — ехидно ответил я. — А если честно?

Предводитель как-то странно посмотрел на меня и вновь отвернулся. Кажется, он даже немного отодвинулся. Неужели…

Той эре! Он не врет! Во имя всех богов…

Мысли метались в пустой голове, как стая перепуганных птиц. Глаза тупо созерцали сырой и растрескавшийся камень стен. Нет, этого просто не может быть! Я же еще… мне же рано! Я даже первого посвящения не прошел!! Я… мне… отец обещал только на двадцатилетие… Нет, я не хочу!..

К плечу осторожно прикоснулись, но я шарахнулся в сторону как укушенный.

— Ди, с тобой все в порядке? — Заботливый голос Вангара прорвался сквозь хаос обуревавших меня чувств.

— А?! Что?! — Я невидяще посмотрел на светлого.

— Ди, марханг тебя возьми, приди в себя! — Хлесткая пощечина мотнула голову. Как ни странно, в голове наступил относительный порядок. Стало возможно обдумать услышанное.

— Вангар, а… как я выглядел? — осторожно поинтересовался я, требовательно глядя в настороженные глаза предводителя.

— Ну… — Воин действительно задумался, почесывая заросший щетиной подбородок. — Черный… чешуйчатый. Когтистый и красноглазый, с крыльями и хвостом… Вроде все…

— А… — меня посетила робкая надежда, — а корона у меня была?

— Нет. — Светлый решительно мотнул головой. — Пара рожек — и все. Никакой короны.

— Уф! — Мой облегченный вздох произвел в помещении изрядный сквозняк.

— Что? — тут же заинтересовался воин.

— Я не обернулся до конца! — радостно ответил я, вцепляясь в куртку предводителя. — Я не сойду с ума!

— Тише, Ди. Тише. И с самого начала. Я во Властелинах не разбираюсь, так что расскажи поточнее. — На его губах появилась какая-то косая усмешка. — Возможности не было разобраться.

— Понимаешь, Вангар, — устраиваясь поудобнее на соломе и не обращая внимания на странную оговорку, начал я свой рассказ. — Когда мы, представители рода Властелинов, достигаем определенного возраста, то приобретаем возможность оборачиваться. Но если молодой Властелин не прошел предварительное… ну, обучение, скажем так, то он может сойти с ума после обращения. — Я говорил тихо, вспоминая, что было написано по этому вопросу в прочитанных книгах. — А сам понимаешь, сумасшедший Властелин — это угроза для всех. И для темных и для светлых.

— А для темных с какого бока? — удивился Вангар.

— А для темных… — задумчиво протянул я. — Понимаешь, светлый, сумасшедший Властелин хочет только одного — убивать. И неважно кого…

Я отвернулся и опустил глаза. Да, ему все равно. Однажды, еще на заре становления империи, один из сыновей Нагрина Завоевателя не удержался и обернулся раньше времени. Не знаю, кому и чего он хотел доказать, но после этого Нагрину пришлось разворачивать всю армию и воевать с ним. Завоеватель тогда потерял почти половину всех своих людей, пока добрался до сумасшедшего отпрыска. И северные провинции еще лет пять были безлюдны. Тогда погибла и жена Нагрина. Она находилась недалеко от своего сына, когда тот обернулся…

— В нашей семье однажды так было, — тихо сказал я в пустоту. — Поэтому я перепугался насмерть, узнав, что обернулся.

Воин не стал ничего говорить. Он просто положил руку мне на плечо и чуть-чуть сжал..

— А где же мы находимся, и где остальные? — решил прервать неприятный разговор я.

— Где находимся? — Воин задумчиво поглядел на потолок, словно там был написан ответ. — В Южном Харноре находимся. В рабских бараках уважаемого Махруда.

— Где? — аж поперхнулся воздухом я. Не думал, что повторю судьбу дедушки.

— В рабстве, — коротко ответил Вангар. — А остальные… Тайма, Амата и Аэлин — в женском бараке, Торм и Шамит — в бараке для нелюдей. А вот мы — здесь.

— А почему тогда я здесь? — удивился я.

— Да маг нашего «уважаемого» хозяина сказал, что ты — человек, — ехидно ответил светлый. — С некоторыми магическими способностями, но — человек.

— Вот идиот, — протянул я. — Хотя… мы должны за это сказать ему «спасибо».

— Угу, раз пять, — согласно кивнул предводитель.

— И… сколько мы здесь? — Боль постепенно уходила, хотя слабость еще была. А вот есть хотелось просто немилосердно!

— Именно здесь — три дня. И четыре плыли на корабле.

Лекк хар'рам ос'ирит! Это что, я семь дней провалялся без памяти? Теперь понятно, отчего живот так подводит.

Наш разговор прервал скрип открывающейся двери. В темное помещение ворвался сноп ослепительного света, заставив прищуриться всех обитателей немаленького строения.

— Эй, мясо! На выход! — проорали снаружи.

Собственность «уважаемого Махруда» зашевелилась и осторожно, по одному, стала выходить в распахнутые двери, жмурясь на яркое яростное солнце. Мы с Вангаром также встали и направились на выход. Меня уже не шатало, и шел я довольно уверенно.

— Ты смотри, этот дохляк оклемался! — удивленно донеслось слева. Я обернулся и увидел пятерых воинов с бичами, презрительно разглядывавших толпящихся во дворе людей.

В данный момент их взгляды скрестились на мне.

— Эй, жирдяй! — разнесся над огороженным высоким каменным забором двором голос воина, носящего на левой стороне груди бронзовую бляху. — Подкорми этого дохляка, чтобы он хоть до базара дошел.

Из-за спин толпы выбрался бритый наголо южанин необъятных размеров. Глядя на меня мутным взглядом и пережевывая какую-то дрянь, он ухватил меня за плечо и поволок в угол двора, где возвышался котел поистине героических размеров. Я оглянулся на светлого, но тот уверенно держался за мной. Еще чего не хватало — потерять друг друга.

Возле котла мне выдали большую деревянную миску, в которую жирдяй медным половником плюхнул порцию чего-то… жирного, комками, неопределенного серо-бурого цвета. Я подозрительно оглядел предложенное варево, за что получил половником по голове.

— Жри, мясо, нечего разглядывать!

Я в ярости глянул на толстяка, отчего тот едва не проглотил свою жвачку. Пришлось срочно уткнуться взглядом в землю.

Надо признать, на вкус это… месиво оказалось не столь противным, как на вид. Да и желудок настоятельно требовал своего. Поэтому я умял всю порцию, пока остальных заковывали попарно в кандалы.

— Эй, ты! — гаркнули на меня. — Быстрее жри давай!

Нет, не буду ничего говорить ни отцу, ни Тери с Гилом. Сам все здесь разнесу по камешку. Медленно. До основания!

В результате моего незапланированного обеда наша пара с Вангаром оказалась почти в самом хвосте. Еще раз пройдясь вдоль ряда закованных людей, начальник охраны (тот самый тип с бляхой) рявкнул:

— Тронулись!

Над строем засвистели бичи, и колонна, глухо ропща, тронулась по направлению к тяжелым, даже на вид, деревянным воротам.

При нашем приближении толстые, створки медленно и с натугой раскрылись, выпуская нас. Вдоль строя пронеслась пара конников, поднимая пыль. И без того задыхающийся на немилосердной жаре народ стал кашлять и тереть слезящиеся глаза.

К базару мы дошли почти без происшествий. Вангар молчал, искоса поглядывая на меня. Видимо, проверял, не свалюсь ли в пыль. Но съеденное подействовало очень даже хорошо, убрав предательскую слабость, так что я довольно бодро вышагивал по дороге, внимательно поглядывая по сторонам. Нам же еще отсюда выбираться надо, поэтому знание местности не окажется лишним.

Высокие и белоснежные (когда-то) стены приближались медленно. Едущие впереди всадники чуть прибавили шагу, и, когда наша колонна, наконец, добрела до ворот, толпу оттеснили в сторону. Охрана, более плотно окружив нас, проводила рабов через весь город к огромному помещению. Большую его часть занимали открытый помост и ступенчатые ряды, предназначенные для особо важных и почитаемых гостей. Все остальные могли толпиться в общей куче где-то там, внизу.

Вплотную к помосту примыкал загон. И охрана, охрана, охрана… Нас отсоединили от общей цепи и втолкнули за ограду. Пока еще было свободное пространство для маневра, я занял место, с которого были видны и помост, и даже часть покупателей. Вангар молча протолкался следом.

Такое впечатление, что он взялся меня охранять и защищать. Интересно, с чего это у него такая активность прорезалась? Вроде бы и я остался собой, и светлые — светлыми… Ладно, об этом подумаем немного погодя, я пока… Пока полюбуемся на торги. Самые настоящие первые рабские торги в моей жизни. Представление, которое я умудрился поломать в той деревушке, даже на любительскую постановку не тянет. А тут… Одних зрителей под тысячу наберется. Небось со всего континента съезжаются. Как же, самый крупный базар… Йех, и почему Южный Харнор до сих пор не под властью Темной империи? Вот бы я порезвился!

А пока я мечтал, начались, собственно, торги. Первыми с молотка пошли люди. Их продавали пачками. На галеры, на рудники, на виноградники, для хозяйственных работ, для… да для чего угодно! Никогда не знал, что мужчин можно использовать на таком количестве работ! Где-то на середине продажи решили устроить маленькое отступление и вывели на помост женщин.

И людей и нелюдей. По-моему, я даже заметил пару норушничих, но толком сказать не могу, на них же постоянно столько тряпок… Покупатели сразу же оживились. Торги пошли бойче, да и суммы значительно повысились. Я же, привстав на цыпочки, высматривал клиричку, воиншу и эльфийку. Ага, вот они, в самом уголке.

— Ну что, помашем нашим ручкой? — повернувшись к Вангару, осведомился я.

Воин чуть подпрыгнул, уцепился за край помоста и посмотрел в ту сторону, куда я указывал. В это же время клиричка, обозревавшая окрестности, повернулась в нашу сторону. Я не удержался и махнул рукой. Глаза Аматы значительно расширились, и она стала дергать за рукава своих подруг, что-то шепча им на ухо. Тайма, а за ней и Аэлиниэль искоса глянули в нашу сторону и отвернулись.

Молодца, не надо нервировать стражей раньше времени.

— Вангар, план есть? — сдергивая предводителя вниз, поинтересовался я.

— Надо еще Шамита и Торма найти, — озабоченно пробормотал он, пристально оглядывая толпящийся в помещении народ.

— Это тогда надо ждать, пока другие расы продавать станут, а если нет?

Воин тихо хмыкнул и направился к сидящему у лестницы мужику, у которого на лице застыло равнодушное выражение.

— Эй, уважаемый, — обратился к нему Вангар, — ты не знаешь, а нелюдей когда продавать будут?

На нас подняли пустой взгляд, пару раз сморгнули, а потом равнодушно отозвались:

— Да сейчас, в перерыв…

И действительно, защелкали бичи надсмотрщиков, сгоняя с помоста последнюю партию «товара», и вперед выбежали бродячие артисты развлекать благородную публику. Репертуар был, скажем так, — отвратительный. Ни тебе артистичности, ни юмора, ни качества игры… бе! Плеваться хочется!

Воин, глянув на мое перекосившееся лицо, ехидно фыркнул:

— Что, привык к настоящим актерам? Сибарит ты наш…

— Сам ты… сибарит! — обиделся я.

Вот, еще и обзываются! А сами… Стоило только отключиться — как тут же вляпались! По уши! А вытаскивать кому? Правильно — бедному и несчастному мне. Нет, хорошо устроились! Влипают по полной, а потом орут, что это я виноват, значит, мне и вытягивать их за уши! Бе-бе-бе! В общем, одно слово — светлые…

Тем временем истошный визг, который здесь выдавали за песню, смолк и на доски помоста вновь выставили «товар». На это раз — особый. Редкостный, так сказать. Здесь были и гномы, и сирки, и эльфов парочка затесалась… Хи-хи, где же еще, кроме Темной империи, встретишь такое смешение рас? Оказалось — на невольничьем рынке. Торм толкался в толпе гномов, которую оптом продали на рудники. Их покупатель пока не спешили покидать базар, надеясь добрать еще и на людях.

А вот Шамита видно не было. Ну и куда занесло этого рыжего на сей раз?

Мои размышления прервал свист бича — нас погнали на помост. Туда же выгнали и нераспроданный товар женской партии. И парочку нелюдей. Остатки, так сказать…

Продавец-зазывала громогласно распинался перед уже утомленными покупателями, какие мы нужные, сильные, красивые, в общем, само совершенство. И совсем недорогие. Действительно — что такое десять золотых? Всего лишь годовой заработок мастерового. Тьфу — плюнуть и растереть.

А пока он вопил (первым заткну — надоел!), я постепенно освобождал руки от кандалов. Неудобно с ними колдовать, мешают.

Неожиданно воздух рассек свист, а затем кожаное тело кнута больно стегануло меня по плечам.

— Ну ты, мясо, а ну, скидывай одежонку! — Грубый окрик всего на пару мгновений отстал от бича.

Что?! Меня, принца из рода Властелинов, — бить кнутом и раздевать?!.

— Ну мне долго ждать? — зашипел на меня продавец. Я яростно сверкнул на него глазами. — Тьфу ты, проваль, благородный! — сплюнул зазывала и кивнул охраннику: — Поучи мальца.

Бич снова взвился в воздух, но был остановлен воином.

Тот с размаху опустил закованные руки на правое плечо надсмотрщика. Тот взвизгнул и заорал: «На помощь!» С разных концов помоста к нам ринулась охрана.

— Ди, оборачивайся, марханг тебя! — Ага, ему легко говорить, а я не умею!!

На другом конце помоста из цепких лап торговцев вырывались Тайма и Аэлиниэль. Амата, вереща разгневанной гаргульей, наскакивала на охранника. Тот, не глядя, отмахнулся, разбив клиричке губы и нос. Я непроизвольно чуть присел и зарычал. От того звука, которое исторгло мое горло, набегавшая охрана шарахнулась.

— Комор превеликий, кто пустил оборотня без поводыря? — раздалось над группой охраны.

Вот гады! Эти торговцы, чтобы не тратиться на дорогущий нефрэй, просто подчиняли волю оборотней! То-то никто из них не перекидывался и не стремился убежать.

В воздухе снова свистнул бич, и вся правая сторона лица вспыхнула оглушающей болью. А в груди полыхнул гнев. Холодный, яростный, не оставляющий надежды на прощение…

С тихим щелчком мне под ноги свалился разломавшийся напополам ошейник. Я высоко прытнул вверх и приземлился, уже видя мир двуцветным. Небольшое усилие — и ко мне вернулось обычное зрение, но не тело. Как ни странно, теперь я понимал все, что делаю. И знал, как и что происходит. В одной руке у меня знакомым хищным блеском отсвечивал меч, а другую обнимало «Темное Пламя». Никогда не думал, что смогу его призвать. «Давно пора было меня позвать, малыш! Что?! Обратился?!.. Т'кере…» — вдруг обреченно простонал у меня в голове какой-то голос… Я что, все-таки схожу с ума?! Маргран с ним, потом разберусь!

Я поднял голову и во всю силу легких, не стесняясь и не сдерживаясь, провыл боевой клич. Мир замер. Всего на одно мгновение, пока я проводил тяжелым взглядом по окружающим. А потом взорвался движением. Покупатели, забывая про все на свете, ринулись на выход, толкаясь, отшвыривая друг дружку, топча и вопя, как стадо перепуганных зверей.

Стража, частью побросав оружие, просто махнула через забор, крича на все лады «демон!!». И ничего я не демон. Это они просто настоящих представителей этого вида не встречали. Тогда бы не спутали… если бы в живых остались!

Другая часть охранников кинулась на меня. Видать, не знали, болезные, кто перед ними. Я даже не стал пачкать меч. Он обидится на меня за такое поведение.

«Ага… Всю жизнь мечтал…» — скептическое фырканье. Опять?! Спокойно, Диран! Думай о бое!

Этим… свиньям вполне хватит и крыльев с хвостом.

Шаг вперед — и беззвучный крик откинул самых настырных на дальние сиденья, где они и остались лежать. Еще шаг — резко распахнутые крылья, когти, на который мечи, рассекающие броню, а кое-где — и чужое тело. Пренебрежительно подставленная спина. Чужое дыхание — взмах хвостом, протяжный, захлебывающийся вскрик и звук падающего тела. Шаг в сторону — я в кольце. О, как славно! Прыжок вверх — и активированное «Огненное Кольцо» четвертой ступени — вниз. Пара взмахов крыльями, качнуться в сторону, чтобы не приземлиться в выжженный круг.

Звук удара. Повернуться, чтобы увидеть, как светлые сталкивают трех стражей вниз, к рабам. А там их уже не видно. Нет, я, конечно, могу изменить зрение, чтобы увидеть все, но оно мне надо?

И больше никого. Ну я так не играю…

— Диран, как ты? — метнулась ко мне воинша.

— Нормально… — Я пожал плечами, потупился и шаркнул по доскам хвостом, оставив на дереве глубокую борозду.

— Торм, где Шамит? — грозно рявкнул предводитель, все еще воинственно сверкая глазами.

Гном как-то странно покраснел и потупился.

— Торм? — Аэлиниэль, поправляя сбившуюся одежду и отводя за ухо выбившуюся прядь волос, вопросительно приподняла бровь.

— Его в гарем продали…

Ур??! Куда?

Нет, сперва мне показалось, будто я ослышался. Потряс головой, шевельнул ушами.

— Куда-куда? — тихо-тихо переспросил я.

— В гарем… — ошарашенно глядя на меня, ответила клиричка.

Честно, я не хотел. Нет, ну правда! Я действительно не хотел никого обидеть, но это было выше моей воли.

И я согнулся пополам, держась за живот и задыхаясь от смеха!

Вы никогда не слышали, как смеются Властелины? Это нечто! Вместо всхлипываний идет такой рык, что свихнуться можно, а демонстрируемые зубы отбивают всякую охоту веселиться. И надолго.

— И ничего смешного тут нет! — сверкнув на меня глазами, грозно произнесла воинша.

— Хи-хи… ага-ага… Ой, р-р-ы-ы-ы… — Я едва икать от смеха не начал.

— Торм, а кто его купил? — видя, что не уймусь я еще долго, спросила эльфийка.

— А я знаю?! — взвыл вцепившийся в собственную бороду гном. — Толстый, черный и носатый!

— Под это описание пол-Харнора подойдет, — потер подбородок воин.

У меня уже почти прошел приступ смеха, так что я мог внятно предложить:

— А давайте-ка вы сейчас садитесь на коней и быстро скрываетесь из города, пока стража не пришла в себя, а я отыщу Шамита, и мы вас догоняем?

Команда удивленно замолчала.

— А ты его действительно найдешь? — Клиричка недоверчиво покосилась на меня и нервно сглотнула.

— Как и любого из вас, — равнодушно пожал плечами я. — Клятва — это вам не просто так.

— А наши кони и пожитки? — Воинша требовательно посмотрела на меня.

— Зайдем в гости к уважаемому Махруду. — Я хищно оскалился в ответ, взмахнув хвостом. — Пообщаемс-с-я…

Шипение получилось что надо. Светлые тут же отвели глаза. Да что этому торговцу сделается, если от страха не помрет. Я ж мальчик добрый… «Ага. Как все Властелины! И что только всякие байки нехорошие рассказывают?» Спокойно, Диран! Если это все-таки сумасшествие, то оно проявляется только в голосах. А значит, жить можно…

— Короче, так, — пришел в себя воин. — Мы берем первых попавшихся лошадей, едем к горам и где-нибудя ждем вас. А ты забираешь Шамита, наши вещи, и вы нас догоняете. Ясно?

Так, я не понял, а кто это все предложил? Сейчас, выходит, Вангар… Ну светлые!

— Так точно, мой командир! — вытянулся я, щелкнул каблуками и хлестнул хвостом.

А потом, пока команда еще не отошла от моей очередной выходки, подпрыгнул и расправил крылья. Полетаем!

Поднявшись повыше, я снова перешел на двуцветное зрение. Оно показало, как горсть зеленоватых искором направляется прочь от базара. Еще одна искорка непонятного зеленовато-алого цвета подмигивала где-то на краю города. А рядом с ней, чуть в стороне радостна полыхнула багрово-алая. Трим! Я тут! Я иду!

Крылья взбили воздух, и я ринулся прямо к ним. Как оказалось, наличие крыльев еще не говорит об умении ими пользоваться, так что я пару раз чуть не влетел в башни и не упал вниз. Но очень быстро приноровился и уже четко полетел вытаскивать этого рыжего из… хи-хи… гарема! Гм, интересно, я успеваю? А то сейчас как окажется, что оборотню осталось довольствоваться только вздохами при луне…

На подлете пришлось немного затормозить, чтобы прикинуть, какое из многочисленных окон мне нужно. А! Вот это! Резкий поворот — и я с размаху влетаю в комнату, разбив головой узорчатое стекло. Эх, хорошо, что я сейчас в чешуе, а то было б мне… полная прическа стекла.

И попал я в эти покои весьма и весьма вовремя. Дородная тетка, глядя на которую с трудом представляешь, как она вообще может ходить, прижимала к обширному ложу слабо сопротивляющегося оборотня. Не, похоже, его младшим любимым мужем брали, а не кем-то другим… Это уже плюс. Для оборотня. Мне-то как-то безразлично.

Меня снова стал разбирать смех, но я удержался, всего лишь невинно осведомляясь:

— Я не вовремя?

— Кто посмел?! Я запретила!! — истерично взвизгнула хозяйка — так, что у меня аж в ушах зачесалось.

— Ну вроде я…

Глаза Шамита при виде меня полыхнули горячей надеждой.

— Кто — я?! Кто — я?! — Эта толстуха наконец оставила полупридушенного рыжика, чтобы обрушить свой гнев на осмелившегося вмешаться.

Я с предвкушением ждал, когда она меня увидит. И дождался… Несмотря на три слоя пудры на лице, она позеленела. Распахнула рот, но крикнуть так и не смогла. Передвигаясь на пятой точке спиной вперед, отползла подальше и забилась в угол.

— Т-т-ты… В-в-вы… В-в-вам-м… к-ког-го? — заикаясь, выдала она.

— А его. — И я мотнул головой в сторону жадно хватающего ртом воздух оборотня. — И покушать, пожалуйста.

— К-кушайт-те, на з-з-здор-р-овье! — почти выкрикнула она и ринулась сквозь дверь. Буквально. Она вышла вместе с дверью, придавив ею стоявших на страже охранников высокопоставленного тела. Я выглянул в коридор, чтобы убедиться, что дама не пострадала. А стражи, увидав нежданного посетителя гаремных покоев, благоразумно поспешили за госпожой. Те из них, что смогли еще шевелить конечностями, а не валялись, прикрывшись дверкой, словно одеялом.

— Любовь прошла с приходом Властелина. Он хочет есть, и нам не по пути… — задумчиво прокомментировал их бегство я.

Как ни странно, но я действительно хотел есть. Восстанавливающийся организм требовал пищи, причем часто и много. Поэтому, пока рыжик приходил в себя и ожесточенно сдирал напяленные на него полупрозрачный тряпочки-лоскутки, я присел у низенького, заставленного всевозможными блюдами столика и принялся подкрепляться.

— Мерзость, какая же мерзость! — шипел он, освобождаясь от своего экзотического наряда.

— Ой, ну хватит вожмушашься! — пробубнил я, начиная с мясных блюд. — Не нравиша, так облик бы поменяв! Покушав бы тетку!

— А если меня отваром нефрэя напоили?! — взорвался рыжий.

— Ну тогда ладно, — благодушно разрешил я. — Только, Шамиш, ты шого, не шпеши шильно. На улишу што, голышом пойдешь? — набив рот густо приправленным специями мясом, прошамкал я, наблюдая в зеркало импровизированное раздевание. Эх, жаль, дам здесь нету. А я не любитель подобных сцен.

— А ты что, предлагаешь вот в этом идти? — праведно возмутился оборотень.

— Зашем? — пожал плечами я. — Ты под дверкой пошмотри. Там несколько наборов одежды валяются…

Жаль, мясо быстро кончилось. Остались одни фрукты да сладости… Ну и ладно! Говорят, в сладком много энергии.

Шамит быстро рванул к выходу, приподнял створку и внимательно поглядел на тихо и мирно возлежавших под ней охранников. Выбрал того, кто больше всего подходил по комплекции, совершенно случайно уронил дверь на другого и принялся решительно сдирать одежку.

— Не забудь прикрыть парня, а то обокрали и спасибо не сказали, — посоветовал я, слизывая сладкий сок с пальцев.

Фрукты кончились тоже. А сладости я съел и даже не заметил. Вот еще вином запью, и можно будет двигать.

Оборотень молча полыхнул на меня негодующим взглядом, застегнул все ремешки-завязочки, пнул неподвижное тело и прошипел:

— Спасибо! Теперь все?

— А это уже мне.

Что-то рыжик нервничает. Неужели оттого, что я его внимания «прекрасной дамы» лишил? Главное, только Аэлиниэль ничего не рассказать как-нибудь.

— Ум-гум… — Все, это яблоко было последним. — Пошли.

И я решительно направился влево по коридору. Ярко-багровая точка радостно пульсировала и звала. Шамит, нервно хмыкнув, пошел следом. Как ни странно, но вопросов он не задавал.

На первом этаже нас пытался остановить отряд стражников, но его начальник явно когда-то жил в Темной империи, поскольку при виде расслабленно спускавшегося по лестнице странного существа не ринулся в бой очертя голову, а быстро уложил своих подчиненных лицом вниз.

Я профланировал мимо, чуть помахивая хвостом в такт шагам. Рыжик хоть и вскинул удивленно брови, но от комментариев воздержался. Вот и хорошо, а то объяснять что-то и кому-то мне совершенно не хотелось. Настроения не было.

Как оказалось, Трима содержали в мини-замке. Высокая, метров в пять, стена. Окованные железом ворота. Массивный запор, узкие окошки-бойницы, забранные толстенной решеткой. Ой, держите меня семеро! Как страшно!

— Рыжик, а рыжик? — ехидно протянул я, разглядывая монстра охранной мысли. — А этот замочек тебе открыть как, слабо?

Оборотень гневно засопел, но потом хмыкнул и не менее ехидно ответил:

— Ха, темный! Да такого… уродца даже ты откроешь! У него ж детали… Тут же даже мечом поковыряться можно.

— Ну так… — Я отступил в сторону. Нет, вынести эти ворота я-то смогу, но чего я должен постоянно напрягаться, если рядом светлые бездельничают?

А Шамит, не теряя времени — даром, вытащил «одолженный» у раздетого охранника кинжал, поковырялся во внутренностях замка… Дужка щелкнула, и все это многопудовое сооружение рухнуло вниз, вызвав небольшое землетрясение. Мы с умным выражением лиц молча проследили его падение, на пару минут задержав взгляд на нем самом.

С внутренней стороны в створки пришелся мощный удар. Окованные железом, они покачнулись, выдержали, но с оглушительным грохотом распахнулись. А в следующее мгновение меня уже облизал и душевно вывалял в пыли собственный грон. И что самое обидное, закрыться от него не представлялось возможным!

— Ну все, все, Трим, хватит! Я уже и так весь грязный! — Наконец-то, вняв моим мольбам, мне разрешили подняться.

И первое, что я сделал, встав на ноги, — отряхнулся. С хлопаньем крыльев, мотанием головой и прочими не менее милыми атрибутами, равномерно распределившими пыль и по заливающемуся смехом оборотню.

— Ты! — взвился, отплевываясь, тот. Я просто солнечно улыбнулся.

— И не думай, что твои зубы меня напугали! — продолжал разоряться Шамит, отряхиваясь с энтузиазмом грона.

— Я и не надеюсь, — хмыкнул я. — Ну что, пошли, нанесем визит вежливости «уважаемому» рабовладельцу?

Оскал рыжего мог поспорить с моим по ширине и радости:

— Так чего ж мы ждем?!

Да, Шамит, к нему у тебя не просто клык…