Тяжёлый танк КВ. Часть 1

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

Тяжёлый танк КВ-1 в экспозиции военного музея на Абердинском полигоне в США.

История создания тяжёлого танка КВ не совсем обычна. В отличие от большинства других боевых машин, включая и ровесника КВ — Т-34, спроектированных по заказу военных, этот танк разрабатывался исключительно в инициативном порядке. Дело было так…

В августе 1938 года Комитет Обороны при СНК СССР принял постановление «О системе танкового вооружения». В этом документе содержалось требование менее чем за год — к июлю 1939 года — разработать новые образцы танков, у которых вооружение, броня, скорость и проходимость развивались бы комплексно и полностью отвечали условиям будущей войны. К созданию тяжёлых танков были подключены ленинградские заводы — Кировский и № 185 им. С. М. Кирова. На первом разрабатывался танк СМК, на втором — Т-100 (см. «Бронеколлекцию» № 1 за 2002 г.). До августа 1938 года заводы, не имея договоров на производство новых машин, вели только эскизное проектирование. Полным ходом работы развернулись лишь после принятия вышеупомянутого постановления, поскольку в нём определялись тактико-технические требования и устанавливались сроки изготовления (по СМК — к 1 мая 1939 года).

В октябре 1938 года в СКБ-2 Кировского завода прибыла группа слушателей Военной академии моторизации и механизации РККА для работы над дипломным проектом. В качестве темы диплома им поручили разработку эскизного проекта машины с одной башней, но в рамках ТТТ к танку СМК.

Общее руководство проектированием возглавили инженеры СКБ-2 Л. Е. Сычёв и А. С. Ермолаев. Отдельными работами руководили Слуцман (приводы управления), К. Е. Кузьмин (корпус), Н. Ф. Шашмурин (трансмиссия), С. В. Федоренко (вооружение). Между дипломниками обязанности были распределены следующим образом: общей компоновкой и вооружением занимались Б. П. Павлов и В. К. Синозерский, ходовой частью — Г. А. Турчанинов, сервоприводами и моторной группой — Л. Н. Переверзев, планетарной трансмиссией — С. М. Красавин и Шпунтов.

Последним, кстати, в процессе проектирования пришлось заниматься даже своего рода промышленным шпионажем. Дело в том, что в ходе работы над планетарной трансмиссией выяснилось, что в СКБ-2 нет никаких исходных материалов для проектирования. Поэтому в ноябре 1938 года Красавин и Шпунтов были командированы на НИБТПолигон в Кубинку, где в это время проводились испытания чехословацкого танка S-II-a (LT-35).

С помощью командования полигона и выделенной группы рабочих они тайно ознакомились с боевой машиной во время нахождения её ночью на стоянке в парке (днём она проходила испытания с чешским экипажем). В результате при проектировании тяжёлого танка была частично заимствована схема планетарной трансмиссии S-II-a — шестиступенчатая коробка передач с реверсом.

9 декабря 1938 года на заседании Комитета Обороны рассматривался проект танка СМК, который был утверждён для изготовления в двухбашенном варианте. Предполагалось построить для испытаний два экземпляра. Но присутствовавшие на этом заседании начальник СКБ-2 Ж. Я. Котин и директор Кировского завода И. М. Зальцман предложили спроектировать и изготовить вместо второго экземпляра СМК однобашенный тяжёлый танк. После всестороннего обсуждения приняли решение «спроектировать и изготовить однобашенный тяжёлый танк, соответствующий по тактико-технической характеристике двухбашенному танку СМК».

Опытный образец тяжёлого танка СМК.

Тактико-технические требования к новой машине и разрешение на её изготовление были утверждены решением Комитета Обороны при СНК СССР № 45сс от 27 февраля 1939 года.

По сравнению с СМК на новом танке предполагалось увеличить толщину брони бортов и кормы корпуса и башни за счёт сокращения общей длины машины. Проектирование силовой установки предполагалось вести под два типа двигателей — бензиновый М-17Ф мощностью 660 л.с. и дизель В-2Ф мощностью 580 л.с. Коробка перемены передач также разрабатывалась в двух вариантах — планетарная и обычная. Вооружение новой боевой машины, несмотря на наличие только одной башни, должно было быть как у танка СМК: 76-мм и 45-мм пушки, два пулемёта ДТ и крупнокалиберный ДК.

К проектированию танка, получившего название КВ («Клим Ворошилов»), Кировский завод приступил 1 февраля 1939 года, не дожидаясь утверждения ТТТ. Ведущим конструктором проекта назначили Н. Л. Духова. Кроме него, в группу вошли инженеры-конструкторы Е. П. Дедов, В. А. Козловский, П. С. Тарапатин, В. И. Торотко, А. С. Шнейдман. Технический проект группа Духова завершила в течение месяца, широко использовав конструкторские решения по корпусу, башне, вооружению, подвеске и многое другое из того, что было заложено в дипломный проект слушателей ВАММ, которых после защиты диплома в марте 1939 года направили на работу в СКБ-2, где они принимали активное участие в проектировании КВ.

В целом новый танк получился короче СМК на 2 м и ниже на 0,5 м. По предварительным расчётам его масса должна была составить 47 т, то есть на 8 т меньше, чем у СМК.

Первый опытный образец танка КВ перед отправкой на НИБТПолигон. Сентябрь 1939 года.

Корпус танка разрабатывался при участии старейшего конструктора Кировского завода К. Е. Кузьмина и инженера-конструктора С. В. Мицкевича. Корпус планировалось выполнить сварным. В самых ответственных местах сварные швы усиливали гужонами.

Особые трудности встретились при проектировании системы охлаждения двигателя. Пришлось обратиться к опытному инженеру-турбинисту Н. М. Синёву, руководившему турбинным СКБ-1 на Кировском заводе. Под его руководством, с участием инженеров Е. П. Дедова, Г. А. Михайлова, А. Н. Стеркина была создана довольно удачная конструкция ребристого радиатора. Его производство организовали тут же, в опытном цехе.

Непросто давалось обеспечение необходимых тяговых свойств тяжёлого танка. Ведущий конструктор Ф. А. Маришкин с группой инженеров, в которую входили Н. Т. Федорчук, А. Д. Гладков, В. А. Козловский, М. И. Креславский, Г. А. Турчанинов, сумели в короткий срок создать достаточно работоспособную трансмиссию. В ходе конструирования наиболее нагруженного узла трансмиссии — бортового редуктора — А. Д. Гладков впервые в отечественном танкостроении применил планетарный ряд, обеспечив компактность этого узла и его надёжную работу.

Индивидуальная торсионная подвеска КВ, которой занимались конструкторы Г. А. Серёгин, Н. В. Цейц и Л. Е. Сычёв, по сравнению с танком СМК была усовершенствована. В процессе её отработки удалось решить ряд сложных проблем по подбору необходимых материалов и организации технологического процесса изготовления торсионных валов. Если торсионы для танка СМК, например, делали из кованых заготовок, то для КВ — методом проката.

Благодаря широкой мелкозвенчатой гусеничной цепи давление на грунт тяжёлого танка КВ удалось снизить до 0,77 кгс/см², и оно было ниже, чем, например, у танков БТ-7 (0,86) и Т-35 (0,83).

Группа вооружения, куда входили Г. Н. Москвин, Г. Я. Андандонский, Ф. Г. Коробко и А. С. Шнейдман, установила на танк новую 76,2-мм пушку Л-11. С ней была спарена 45-мм пушка 20К. Оба орудия устанавливались в общей маске. В качестве дополнительного вооружения использовались пулемёт ДТ, закреплённый в шаровой опоре в корме башни, и зенитный пулемёт ДТ, установленный на турели основания люка башни. Курсового пулемёта машина не имела. Боекомплект танка состоял из 118 76-мм выстрелов, 50 45-мм и 1008 патронов к пулемётам.

Танк КВ выпуска апреля 1940 года (машина № У-7). Обращают на себя внимание крылья так называемого «авиационного» типа и защитные кожухи над окнами воздухопритока к двигателю.

В целом же танк КВ представлял собой уменьшенный по длине на два опорных катка СМК с одной башней.

Учитывая высокую степень заимствования узлов и агрегатов у СМК, проектирование КВ шло довольно быстро — уже 7 апреля 1939 года технический проект и деревянный макет в натуральную величину были одобрены комиссией под председательством заместителя начальника АБТУ военного инженера 1-го ранга Б. М. Коробкова. В мае на Кировском заводе началось изготовление узлов и деталей, а на Ижорском — корпуса и башни.

В ходе изготовления первого опытного образца технологами и производственниками налаживался выпуск стали новых марок для траков и сложных отливок тяжелонагруженных деталей ходовой части. Металлурги Ижорского завода разработали технологию производства литых броневых башен и других сложных деталей, а также предложили новый тип хромоникелевой молибденовой высокоотпущенной брони (взамен брони высокой твёрдости), обладавшей повышенной стойкостью против действия артиллерийских снарядов.

Танк КВ № У-7. Характерными признаками машин установочной партии были отсутствие шаровой установки курсового пулемёта и наличие фары «боевого света» на лобовом листе корпуса.

5 июня 1939 года АБТУ, учитывая положительный опыт эксплуатации дизельных двигателей В-2 на танках БТ-7М, поставило перед СКБ-2 задачу «установить в танк только дизель В-2, а от установки двигателя М-17 отказаться». Эта машина имела и другие отклонения от утверждённых ТТТ. Так, вместо планетарной коробки передач, рекомендованной АБТУ, была установлена обычная. Пришлось отказаться и от крупнокалиберного пулемёта ДК — из-за размещения в башне двух орудий для него совсем не осталось места.

Сборка первого КВ, получившего заводской индекс У-0 (установочная партия, нулевой образец), завершилась в ночь с 31 августа на 1 сентября. Утром танк совершил первый пробег по двору завода. А уже 5 сентября, после устранения обнаруженных мелких дефектов, опытный образец КВ был отправлен в Москву для показа членам правительства и командованию Красной Армии.

Показ проходил 23–25 сентября 1939 года на НИБТПолигоне в подмосковной Кубинке в присутствии членов правительственной комиссии под председательством наркома обороны К. Е. Ворошилова. В числе членов комиссии были А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский, А. А. Жданов, начальник АБТУ комкор Д. Г. Павлов, руководитель НТК АБТУ бригадный инженер И. А. Лебедев, начальник испытательного отдела полигона Е. А. Кульчицкий и другие. От Кировского завода на показ были приглашены директор И. М. Зальцман, главный конструктор Ж. Я. Котин, ведущие конструкторы А. С. Ермолаев и Н. Л. Духов.

Трасса, по которой предстояло пройти опытным машинам, была довольно сложной: широкие рвы, эскарпы, контрэскарпы, крутые подъёмы, косогоры, спуски. На площадке выстроились подготовленные для испытаний танки. Члены комиссии поднялись на смотровую вышку, а экипажи, до этого стоявшие возле машин, заняли свои места. Послышался рокот заводимых моторов — и танки стали выдвигаться на исходный рубеж.

Первым на трассу испытаний вышел 55-тонный двухбашенный танк СМК. Переваливаясь и покачивая высокими башнями, он направился сперва на препятствия — эскарп. Преодолел. Затем также легко прошёл ров, немного задержался на воронках… От комиссии эта машина получила не очень высокий балл. Вслед за СМК двинулся КВ. Он значительно легче преодолел ров и несмотря на свои 47,5 т без видимых усилий взял следующее препятствие, затем легко миновал воронки, чем вызвал одобрение и даже аплодисменты на смотровой вышке.

Механик-водитель КВ на этом показе П. И. Петров вспоминал:

Танк КВ № У-3. Кировский завод, февраль 1940 года. На орудии смонтирована крышка для защиты от попадания внутрь ствола пуль и осколков.

В целом танк произвёл благоприятное впечатление на руководство. 8 октября 1939 года машина вернулась в Ленинград, а 10 ноября, после устранения выявленных в ходе показа и испытаний на НИБТПолигоне недостатков, КВ был передан на полигонно-заводские испытания. В ходе последних, до конца ноября, танк прошёл 485 км (260 км — по шоссе, 100 км — по просёлочным дорогам и 125 км — по пересечённой местности). Было выявлено около 20 различных дефектов, главным образом в конструкции трансмиссии и двигателя.

30 ноября 1939 года началась советско-финская война. По решению военного совета Ленинградского военного округа опытные танки СМК, Т-100 и КВ были сняты с испытаний и отправлены на фронт — для проверки их в реальной боевой обстановке. Из них сформировали роту тяжёлых танков и включили её в состав 91-го танкового батальона 20-й тяжёлой танковой бригады. При этом экипажи машин частично состояли из военных, а частично — из заводских специалистов.

К этому времени стало окончательно ясно, что спаренная установка двух пушек стесняет действия экипажа. Поэтому накануне отправки КВ на Карельский перешеек с него демонтировали 45-мм пушку, установив взамен 7,62-мм пулемёт ДТ. Соответственно изменился и боекомплект машины — теперь он состоял из 116 артвыстрелов и 1890 патронов.

Для проверки боевых качеств новых машин был выбран довольно трудный участок фронта. К нему танки выдвигались через Териоки[1] (ныне Зеленогорск), далее прошли Райволу и вышли в район Бобошино, что недалеко от станции Перкиярви (ныне Кирилловское). Позиция противника находилась между озером Суммаярви и незамерзающим болотом Сунасуо. Финские доты на высотках были вооружены шведскими 37-мм противотанковыми пушками «Бофорс» и пулемётами. Перед ними стояли гранитные надолбы. Тяжёлым танкам предстояло атаковать эти укрепления.

В своём первом бою 18 декабря 1939 года танк КВ проявил себя хорошо. Несмотря на многочисленные попадания, явных поражений брони он не имел. Правда, выстрелом из противотанкового орудия был прострелен ствол танковой пушки. Кроме этого, на корпусе насчитали следы 43 попаданий снарядов. От сотрясений отсоединился топливный насос, закреплённый двумя болтами. В целом же танк оставался вполне работоспособным. Простреленную пушку на следующий день заменили новой, привезённой с Кировского завода. По совпадению именно в этот день — 19 декабря 1939 года — в Москве Председатель Совета Народных Комиссаров В. М. Молотов подписал постановление Комитета Обороны при СНК СССР № 44Зсс, согласно которому танк КВ принимался на вооружение Красной Армии. При этом опытный образец прошёл только 550 км, что ничтожно мало для проверки надёжности новой боевой машины. Однако считалось, что часть узлов и агрегатов танка (подвеска, ходовая часть, элементы трансмиссии и т. д.) прошли испытания на танке СМК.

30 декабря 1939 года нарком тяжёлого машиностроения В. А. Малышев подписал приказ, которым предписывалось:

Опытный образец КВ находился на передовой до начала января 1940 года. Правда, в боях танк больше не участвовал. 2 января машину вернули на завод для использования в качестве образца при изготовлении установочной партии из 20 единиц. При этом первые четыре машины должны были вооружаться 152-мм гаубицами для борьбы с финскими дотами и уничтожения противотанковых препятствий. Таково было требование Военного совета Северо-Западного фронта.

Танк КВ № У-3. На корме башни хорошо видна броневая крышка люка для монтажа и демонтажа орудия.

Проект установки 152-мм гаубицы в танк разрабатывался совместными усилиями СКБ-2 и артиллерийского опытного конструкторского отдела — АОКО (завод № 172 им. Молотова) во главе с Н. В. Куриным. Ведущими инженерами были Н. Н. Ильин и Г. Н. Рыбин. Всего этот коллектив насчитывал около 20 человек. Времени на работу дали мало — всего несколько дней. Поэтому участвовавших в ней конструкторов перевели на казарменное положение и разместили на четвёртом этаже заводоуправления. Первоначально предполагалось установить в башне КВ гаубицу образца 1909/30 г. Однако предпочтение отдали более мощной и современной артсистеме М-10 — 152-мм гаубице образца 1938 г. Для её установки в танк потребовалось разработать новую башню, что и было сделано в СКБ-2 по выданным артиллеристами размерам. Высоту башни с перископом увеличили до 1790 мм. Башня имела наклонные лобовые и вертикальные бортовые листы. Кормовую часть башни выполнили из двух броневых листов, сваренных под углом друг к другу, она оснащалась люком для монтажа и демонтажа гаубицы в полевых условиях, закрывавшимся броневой крышкой, крепившейся на болтах. При этом новая башня (вместе с орудием она получила обозначение МТ-1) имела такой же диаметр погона, что и башня с 76-мм пушкой. Следует отметить, что обозначения КВ-1 и КВ-2 появились только в 1941 году, а до этого применялись названия: «танки с малой башней» и «танки с большой башней».

Первую установку МТ-1 смонтировали на первом же опытном образце КВ У-0 вместо башни с 76-мм орудием, вторую — на первом танке установочной партии У-1. 17 февраля обе машины убыли на Карельский перешеек. Характерной особенностью машины У-1 стало наличие специальной крышки на дульном срезе, предохраняющей канал ствола от пуль и осколков. Перед выстрелом эта крышка должна была открываться с помощью специальной тяги, а затем снова закрываться. Однако при первом же выстреле в тире крышку сорвало, и перед отправкой на фронт её демонтировали. Для защиты же ствола гаубицы от пуль и осколков на него надели специальные броневые кольца толщиной 10 мм (впоследствии такими кольцами оснащались орудийные стволы всех танков КВ-2).

Танк У-2 с башней машины У-0 с 76-мм орудием отправили на фронт 22 февраля, а 29-го числа — танк У-3 с установкой МТ-1. Танк У-4 с МТ-1 был готов к 13 марта 1940 года, но на боевые позиции его отправить не успели — советско-финская война закончилась.

На фронте все КВ и опытный образец танка Т-100 свели в отдельную роту, придававшуюся 13-й легкотанковой и 20-й тяжёлой танковой бригадам. Правда, проверить КВ в боевой обстановке стрельбой по дотам не удалось: главная линия обороны финнов уже была прорвана. Поэтому танки опробовали стрельбой по дотам и надолбам уже после окончания боевых действий. При этом получили хорошие результаты. Вспоминая об этих событиях, командир танка КВ «с большой башней» младший лейтенант З. Ф. Глушак из 20-й танковой бригады рассказывал:

Следует упомянуть о двух проектах на базе танка КВ, разработанных для нужд фронта. Первый — объект 212 — представлял собой 35-т тягач для эвакуации подбитых танков. Ведущим инженером проекта назначили инженера Н. В. Халкиопова. В конце февраля 1940 года проект тягача и его деревянная модель в натуральную величину были рассмотрены представителями АБТУ. Но несмотря на то, что эта машина получила высокую оценку военных, «добро» на её изготовление в металле так и не было получено.

Объект 218 представлял собой дистанционную установку для подрыва мин токами высокой частоты. Генератор токов и другое оборудование предполагалось смонтировать в корпусе танка КВ-2. Полевые испытания генератора, установленного на шасси танка Т-28, прошли в феврале 1940 года и показали неплохие результаты. Вместе с тем, стало ясно, что установка нуждается в доработке.

Компоновка и схема работы оборудования танка-тральщика объект 218 (слева и внизу).

Проектирование «218-го» шло до лета 1941 года, но после начала Великой Отечественной войны было прекращено.

Остальные шесть машин установочной партии (У-5 — У-10) изготовили в апреле — мае 1940 года. Все они имели башни с 76-мм пушками. К этому времени первоначальный годовой план производства КВ — 50 танков — резко увеличили. Начиная с июля и до конца года завод должен был изготовить 230 танков КВ, из них 130 с «малой башней» и 100 с «большой башней». АБТУ РККА, обеспокоенное тем, что танк не проходил полигонных испытаний, а у ранее выпущенных машин обнаружено много недоработок, предложило провести полномасштабные испытания КВ. Так, две машины — У-4 и У-7 в июне прибыли на полигон в подмосковную Кубинку для испытаний. Однако затем проведение испытаний было возложено на Кировский завод, и обе машины вернули обратно. 10 июня 1940 года начались заводские испытания танка У-1 в районе Ленинграда, во время которых машина прошла 2648 км. Во второй половине июля испытывался танк У-21 со 152-мм гаубицей, а в августе — У-7 с 76-мм пушкой. Пробег У-21 и У-7 составил 1631 и 2050 км соответственно. В результате у танков КВ были выявлены существенные недостатки в трансмиссии, ходовой части и двигателе.

Танк У-7 с первым образцом «пониженной» башни перед испытаниями. Сентябрь 1940 года.

Особенно много недочётов оказалось в конструкции трансмиссии, в частности, в коробке передач, надёжность работы которой оставляла желать лучшего. В ходе испытаний наблюдались повышенный износ зубьев шестерён и их поломка, возникали трудности в переключении передач в ходе движения. Кроме того, выяснилось, что при длительном движении танка на четвёртой передаче она и сопряжённая с ней вторая передача выходили из строя. Для устранения этого дефекта, начиная с 31-й машины, в конструкцию коробки передач ввели специальный замок.

Кроме того, отмечалась ненадёжность работы поворотного механизма башни, конструкция которого в основном была заимствована от механизма поворота большой башни танка Т-28 массой около 3 тонн. Масса же башни КВ-1 составляла 7 т, КВ-2 — 12 т, к тому же башни стали более неуравновешенными. В результате возникли проблемы, связанные с большими усилиями на рукоятках ручных механизмов, мощностью электромоторов для поворота башен, а также со скоростью и плавностью наведения орудий. Так, при движении танков КВ по склонам поворот башни КВ-1 в сторону был практически невозможен, не говоря уже о башне КВ-2.

На основании результатов испытаний танков У-1, У-21 и У-7 Кировскому заводу был передан перечень изменений, которые требовалось внести в конструкцию КВ. Однако завод не торопился с устранением выявленных недостатков.

Серийный танк КВ-2. Осень 1940 года.

Возмущённый этим представитель военной приёмки на Кировском заводе военный инженер 3-го ранга Каливода 12 августа 1940 года направил наркому государственного контроля Л. З. Мехлису письмо, в котором, в частности, говорилось:

Серийный танк КВ-1 выпуска октября — декабря 1940 года во дворе Кировского завода.

Серийный танк КВ-1. Хорошо видны обрезиненные поддерживающие катки, характерные для танков довоенного выпуска.

Поднятые в этом письме вопросы были столь серьёзны, что Наркомат госконтроля направил на Кировский завод специальную комиссию, работавшую на заводе с 1 по 10 октября 1940 года и в основном подтвердившую выводы военпреда. 1 ноября Л. З. Мехлис отправил письмо уже непосредственно И. В. Сталину и К. Е. Ворошилову:

Серийный танк КВ-1 выпуска 1941 года с пушкой Ф-32. Судя по прямоугольным дополнительным бакам на надгусеничной полке, эта машина изготовлена после начала войны.

КВ-1 военного выпуска 1941 года. Хорошо видна накладная броня на лобовом листе корпуса.

Судя по этому письму, создалась парадоксальная ситуация: завод, стремясь выполнить план, предъявлял военной приёмке практически небоеспособные танки, а военные, прекрасно об этом осведомлённые, их принимали. Никаких мер по устранению недостатков не предпринималось. СКБ-2 увлечённо занималось проектированием новых супертанков КВ-3, КВ-4, КВ-5, КВ-220 и других. Уже летом 1940 года обсуждался вопрос о разработке танков с более мощным, чем у КВ, бронированием и вооружением. Кировский завод получил задание изготовить такие танки уже в ноябре 1940 года. До совершенствования ли серийных КВ тут было?

Правда, в ноябре в производство запустили «большую пониженную башню» для танка КВ-2, которая отличалась от предыдущей меньшими габаритами, массой и относительной простотой в производстве. Одновременно на всех танках КВ ввели усиленную конструкцию поворотного механизма и новую боеукладку для артвыстрелов и пулемётных дисков. Однако двигатель и коробка передач изменений не претерпели.

Всего до конца 1940 года Кировский завод изготовил 139 КВ-1 и 104 КВ-2 (24 из них с установкой МТ-1), выполнив таким образом плановое задание.

План производства на 1941 год предусматривал выпуск 1200 танков КВ. Из них на Кировском заводе — 1000 (400 КВ-1, 100 КВ-2 и 500 КВ-3) и 200 КВ-1 — на ЧТЗ. В дальнейшем предполагалось оставить на Кировском заводе производство только КВ-3, а КВ-1 и КВ-2 передать на ЧТЗ.

Столь обширный производственный план требовал коренной перестройки и расширения производственной базы. На Кировском заводе были введены в строй новые специальные танковые цехи — сборочный СБ-2 и сдаточный СД-2. Перестроили цех МХ-2, являвшийся основным в танковом производстве. Были расширены и заготовительные цехи — литейные, кузнечные, термические, холодно-штамповочные и другие. В феврале по распоряжению наркома тяжёлого машиностроения А. Ефремова расположенный по соседству механический завод имени Молотова был передан Кировскому заводу.

Главным новшеством машин выпуска 1941 года, по сравнению с танками, изготовленными в 1940 году, стало вооружение их 76-мм пушкой Ф-32 вместо Л-11. Орудие Л-11, разработанное в артиллерийском КБ Кировского завода, имело ряд конструктивных недостатков, и его установка в танки рассматривалась лишь как временная мера. Орудие Ф-32, созданное в КБ завода № 92 (г. Горький) под руководством В. Г. Грабина, отличалось от Л-11 простотой в изготовлении и надёжностью в эксплуатации. Кировский завод должен был в первом полугодии 1940 года изготовить партию из 30 пушек Ф-32 и развернуть валовое производство этих систем с 1 августа 1940 года.

Один из танков КВ установочной партии с экспериментальным образцом 76-мм пушки Ф-27. Горький, весна 1941 года.

Но завод этого решения не выполнил, продолжая отстаивать свою пушку Л-11, пытаясь усовершенствовать и упростить её конструкцию. В апреле кировцы заручились поддержкой В. А. Малышева, который в письме председателю Комитета Обороны положительно отзывался об Л-11, но всё было тщетно. В мае 1940 года начальник АБТУ Д. Г. Павлов докладывал в ЦК ВКП(б):

По плану Кировский завод должен был изготовить и сдать до конца года 130 орудий Ф-32. Однако в 1940 году удалось изготовить только 50 пушек, а устанавливать их в КВ начали с января 1941 года.

Следует отметить, что уже в 1940 году многие военные критиковали КВ за недостаточно мощное вооружение. Ведь на тяжёлом КВ-1 и среднем Т-34 были установлены одинаковые пушки Л-11. А после того как на Т-34 с начала 1941 года стали устанавливаться орудия Ф-34, вооружение КВ-1 стало слабее, чем у среднего танка!

Новые мощные 85-мм и 95-мм танковые пушки начали разрабатываться уже летом 1940 года в КБ завода № 92. Осенью того же года они прошли испытания в башне танка Т-28. В конце 1940 года то же КБ спроектировало 76-мм танковую пушку Ф-27, имевшую баллистику 76-мм зенитного орудия 3К (начальная скорость 813 м/с). Пушка Ф-27 успешно прошла испытания, однако в связи с развёртыванием работ по танку КВ-3 все работы по этой артсистеме были прекращены.

Танк КВ-1 с пушкой Ф-32 и броневыми экранами на башне. Ленинградский фронт, 1941 год.

Помимо модернизации артиллерийского вооружения планом работ на 1941 год предусматривалось улучшение конструкции ряда узлов и агрегатов КВ. В документах Кировского завода этот проект проходит как объект 222. Он представлял собой танк КВ-1 с 90-мм бронёй корпуса и башни, командирской башенкой, новыми смотровым прибором механика-водителя и механизмом поворота башни, планетарной коробкой передач, радиостанцией 10-Р и другими модернизированными агрегатами. Некоторые из этих новинок в конце апреля 1941 года были установлены и испытаны в штатном корпусе танка КВ-1. Запуск в производство новых агрегатов предполагался в мае — августе. Но уже 25 мая главный инженер Кировского завода сообщил в Наркомат тяжёлого машиностроения, что «в связи с переходом танкового производства… на новый тип машины КВ-3, просим из предложенного вами на 1941 год плана оборонных работ исключить следующие, относящиеся к танку КВ, который через три месяца снимается с производства нашего завода:

1. командирская смотровая башенка с круговым обзором;

2. смотровой прибор для водителя танка КВ с горизонтальным обзором в 120° и вертикальным в 250°, с механической очисткой от снега;

3. поворотный механизм башни танка КВ, обеспечивающий поворот башни от мотора при кренах танка до 20° и поворот от руки при усилии не более 10 кг. Скорость поворота башни — 2 об/мин (при вращении от мотора);

4. планетарная трансмиссия в существующих габаритах танка с гарантийным сроком работы до 3000 км».

Таким образом, за месяц до начала войны все работы, связанные с устранением недостатков танков КВ, были свёрнуты, так и не начавшись. Вот так несостоявшийся и, по большому счёту, совершенно не нужный Красной Армии супертанк КВ-3 «переехал» столь необходимую модернизацию серийных КВ.

Танк КВ-1 с 76-мм пушкой Ф-34 на испытаниях. Февраль 1941 года.

Что же касается Челябинского тракторного завода, то ещё в июне 1940 года Кировский завод должен был передать туда один танк КВ и техническую документацию на него, а к августу — и всю технологическую документацию. Кроме того, кировцы обязаны были оказать помощь специалистами, а также организовать производство бронекорпусов на заводе № 78 в Челябинске. Выполнено всё это было только к началу октября, а потому и производство КВ на ЧТЗ до конца 1940 года так и не было развёрнуто. Первую опытную сборку танка КВ на ЧТЗ произвели 31 декабря того же года. Тогда же началось строительство специального танкового цеха, завершить которое до начала войны не успели. Во многом по этой причине к 1 июня 1941 года ЧТЗ изготовил только 25 танков КВ. Всего же усилиями двух заводов к этой дате было выпущено 423 танка КВ-1 и 213 — КВ-2 (из них 46 с «большой башней»).

Уже через четыре дня после нападения Германии на СССР, 26 июня 1941 г., вышел приказ № 25Зсс по Наркомату тяжёлого машиностроения, в котором говорилось:

Танк КВ-1 выпуска 1941 года. Эта машина изготовлена на ЧТЗ, о чём можно судить, например, по двум цилиндрическим топливным бакам на надгусеничной полке.

С 1 июля прекратилось производство танка КВ-2, в этом же месяце поступили в производство усиленные опорные катки и упрощённая башня для КВ-1. Конструкция последней была пересмотрена, часть гнутых деталей заменили прямыми, а также сократили общую длину башни. Штампованные опорные катки заменили литыми, а опорные катки с внутренней амортизацией из-за острого дефицита резины — цельнолитыми. Торсионные валы изготавливались из прокатных заготовок. Отмена ковки при производстве торсионных валов позволила на существовавшем оборудовании увеличить их выпуск в 4–5 раз.

Для укомплектования СКБ-2 инженерами дирекция Кировского завода передала в его состав специалистов СКБ-1 (всего 80 человек), которые до войны занимались проектированием газовых турбин. Всё это позволило значительно быстрее, чем в мирное время, решать многие проблемы, и к середине июля довести выпуск танков КВ до 10 машин в сутки.

В июле 1941 года прекратились поставки дизеля В-2К с харьковского моторного завода № 75, приступившего к эвакуации на Урал. В течение трёх суток конструкторами СКБ-2 была проработана возможность установки в танки КВ-1 карбюраторных двигателей М-17Т, имевшихся на складах Ленинградского фронта. В механосборочном цехе МХ-2 изготовили опытный образец танка, который успешно прошёл заводские испытания. В сентябре 1941 года на ЛКЗ было выпущено 37 танков с карбюраторными двигателями.

В конце июля и начале августа 1941 года вследствие сильной перегрузки кузнечных цехов завода и невозможности из-за этого обеспечить выпуск достаточного количества кованых траков на ЛКЗ развернули работы по изготовлению и испытанию литых траков. В октябре 1941 года из-за необходимости эвакуации кузнечного оборудования на Урал литые траки для танка КВ-1 были пущены в массовое производство.

Танк КВ-1 с упрощённой башней, изготовленный на Кировском заводе в Ленинграде осенью 1941 года.

Помимо серийного производства, завод продолжал вести и некоторые опытные работы. Так, в конце июля была спроектирована установка огнемёта в танке КВ. Эта машина в документах завода проходила как КВ-6. В её разработке участвовали инженеры завода № 174 им. Ворошилова И. А. Аристов, Елагин и другие. Огнемёт на КВ-6 устанавливался справа от водителя в лобовом листе корпуса в специальной бронировке. Дальность действия струи достигала 40–50 м, количество выстрелов составляло 10–12. Испытывали КВ-6 непосредственно на линии фронта, подошедшей к этому времени к пригородам Ленинграда. Количество изготовленных танков неизвестно, по разным источникам их число колеблется от одного до нескольких штук.

Танк КВ-1 с литой башней и корпусом, выпускавшийся заводом № 200. Весна 1942 года.

После захвата немцами Красного Села немецкая артиллерия получила возможность обстреливать Кировский завод. Артиллерийские налёты проводились регулярно то на один, то на другой цех. Предприятие превратилось в завод-фронт, только несколько километров отделяли его от передовой линии немецких войск. По стратегическим соображениям танковое производство перевели в более безопасное место — на Выборгскую сторону, на завод № 371 им. Сталина, где осуществлялись ремонт и восстановление повреждённых танков. Туда же перевозится часть оборудования, направляются инженеры и рабочие-танкостроители, которые приступают к сборке и ремонту машин. В ходе ремонта часть КВ-1 была оснащена дополнительными броневыми листами (или, как называли их в то время, — экранами). Броневые листы толщиной 25–35 мм крепились к бонкам, приваренным на бортах корпуса и башни с помощью болтов.

Производство танков в Ленинграде становится всё более затруднительным. В конце сентября Ижорский завод прекращает поставку новых бронекорпусов и башен, поскольку линия фронта подходит вплотную к территории завода. Завод им. Сталина, по мере израсходования запаса корпусов, башен и двигателей, перешёл только на ремонт боевых машин. 18 октября был собран последний танк КВ в городе на Неве. Всего, начиная с июля 1941 года, на ЛКЗ было изготовлено 444 танка КВ.

После того как в начале сентября Ленинград оказался в кольце блокады, принимается решение об ускорении эвакуации Кировского завода на Урал. Ещё в начале июля туда вывезли всю конструкторско-технологическую документацию, а также направили бригаду конструкторов и технологов во главе с Н. Л. Духовым. Люди считали, что едут в командировку помочь наладить производство тяжёлых танков и вернуться. Даже зимних вещей не брали, думая, что до осени враг будет, безусловно, разгромлен. В течение июля — августа на Урал было отправлено 12 313 вагонов со станками, инструментом и оборудованием. С последними эшелонами до 29 августа, когда прервалось железнодорожное сообщение с Ленинградом, удалось отправить 525 станков. Позже вывоз оборудования и работников завода вёлся судами по Ладожскому озеру и самолётами. До ноября месяца таким образом было вывезено не менее 11 тыс. человек.

Танк КВ-1 с литой башней производства УЗТМ. Манежная площадь в Москве. Январь 1942 года.

Танк КВ-1 с установками КРАСТ-1 (короткая артиллерийская ракетная система танковая). Челябинск, завод № 100, лето 1942 года. На направляющей, смонтированной на надгусеничной полке, виден 82-мм реактивный снаряд.

Постановлением ГКО № 734 от 4 октября 1941 года в составе Наркомата танковой промышленности был создан Уральский комбинат по производству тяжёлых танков КВ, в который вошли ЧТЗ, УЗТМ, Уральский турбинный завод и эвакуированный из Харькова завод № 75. Этим же постановлением ЧТЗ был переименован в Челябинский Кировский завод (ЧКЗ). Впрочем, название «Уральский комбинат по производству тяжёлых танков КВ» не прижилось, вскоре огромный завод получил неофициальное название «Танкоград».

Сборочный цех Челябинского Кировского завода, весна 1942 года. Хорошо видно, что в процессе сборки находятся танки как с литыми башнями, так и со сварными упрощённой формы. Большинство машин имеет также и упрощённую кормовую часть корпуса.

Благодаря принятым мерам осенью 1941 года в Челябинске удалось развернуть массовый выпуск танков КВ. В конце октября из-за отсутствия пушек Ф-32, изготовление которых на Кировском заводе в Ленинграде было прекращено, танки стали вооружать 76-мм орудием ЗИС-5. Это был вариант пушки Ф-34, приспособленный для установки в КВ. ЗИС-5 отличалась от Ф-34 конструкцией элементов люльки и бронемаской.

Для расширения производства бронекорпусов для танков КВ постановлением ГКО от 13 ноября 1941 года на базе цехов завода № 78 им. Орджоникидзе в Челябинске был создан «броневой завод с присвоением ему № 200 и включением в комбинат тяжёлых танков». Его директором назначили М. Попова, до этого возглавлявшего Ижорский завод в Ленинграде. Всё это позволило в ноябре дать фронту 110 танков КВ, а в декабре — 213.

С целью экономии проката и сокращения сварочных работ башни танков после успешных испытаний обстрелом опытных образцов стали изготавливаться литыми. Снарядостойкость таких башен была ниже, чем у сварных. Поэтому толщина стенок литой башни составляла 110 мм, а не 75 мм — как у сварной. Обеспечение боевых машин штампованными траками, которых теперь требовалось сотни тысяч, столкнулось с огромными трудностями — не хватало молотов большой мощности. В результате изучения данной проблемы и проведённых испытаний было решено собирать гусеницы из двух типов траков — цельных с гребнями и составных — из двух половин, которые устанавливались в каждой гусенице поочерёдно. В дальнейшем удалось освоить производство литых траков, не уступавших по своим качествам штампованным. Из-за отсутствия фрикционного материала феродо для главного фрикциона стали применять стальные диски. Такие фрикционы не являлись полноценной заменой, но, тем не менее, они, правда, с некоторыми затруднениями, обеспечивали работу трансмиссии танка. После принятия мер по организации производства дисков с накладками феродо главные фрикционы снова стали выпускаться с этими дисками вместо стальных. В период освоения на ЧКЗ производства дизеля В-2, в ноябре — декабре 1941 года, изготовили 130 танков КВ-1 с карбюраторным двигателем М-17.

В конце 1941 года в СКБ-2 на базе танка КВ-1 были разработаны огнемётный танк КВ-8, химический танк КВ-12, а также совместно с конструкторским бюро УЗТМ — артиллерийская самоходная установка КВ-7 и танк КВ-9. Танк КВ-8 выпускался серийно, химический танк КВ-12 и самоходная установка КВ-7 остались в опытных образцах.

Химический танк КВ-12 (объект 232). Челябинск, завод № 100, весна 1942 года. Хорошо видны резервуары для отравляющих веществ, смонтированные на надгусеничных полках.

Танк КВ-9, вооружённый 122-мм гаубицей У-11, создавался как мощное универсальное средство для прорыва укреплённых полос противника, разрушения оборонительных сооружений и уничтожения танков. Проектирование установки гаубицы в башне танка КВ-1 в конструкторском бюро УЗТМ показало, что, наряду с незначительными изменениями в конструкции башни, для рационального размещения в ней самой артиллерийской системы требовалась коренная переделка многих её узлов. В январе 1942 года на ЧКЗ изготовили опытный образец машины. В апреле заводом № 9 НКВ для танков КВ-9 была изготовлена небольшая серия гаубиц У-11. Танк КВ-9 успешно прошёл испытания, однако снижение качества изготовления трансмиссии КВ-1 и увеличение его массы привели к катастрофическому числу аварий на фронте. Опасение ещё больше ухудшить условия работы трансмиссии в случае установки на танке 122-мм гаубицы и послужило причиной отказа в принятии КВ-9 на вооружение.

Надо сказать, что вопрос качества изготовления танков КВ-1, главным образом двигателя и трансмиссии, встал весной 1942 года очень остро. Эти агрегаты и на машинах довоенного выпуска не отличались надёжностью, чего уж говорить о танках, выпущенных первой военной зимой. Кроме того, из-за внесения в конструкцию танка различных изменений и упрощений (литые башни, катки и траки, отмена строжки кромок броневых листов, дополнительные топливные баки и т. д.) значительно увеличили массу КВ, которая достигала 47,5 т и даже больше! Из войск стали поступать многочисленные рекламации и жалобы, из которых следовало, что «танки КВ часто ломаются на маршах и при движении по пересечённой местности обладают малой скоростью и подвижностью, их не выдерживает ни один мост». Реакцией на эти жалобы стали постановление ГКО, приказы — наркома танковой промышленности и наркома обороны, согласно которым масса вновь выпускаемых танков не должна была превышать 45–45,5 тонны. Боевые машины большей массы, уже находившиеся в войсках, подлежали облегчению.

Первый КВ-8, захваченный немцами и доставленный на Куммерсдорфский полигон. 1942 год.

Для улучшения динамических характеристик КВ в начале марта на заводе приступили к испытаниям танка с двигателем В-2К мощностью 650 л.с. и новыми бортовыми передачами. 22 марта испытания были завершены, однако результат их оказался неутешительным. Двигатель «капризничал», сильно перегревался, не развивал необходимых оборотов и в результате был забракован. Бортовые передачи, напротив, работали хорошо и с апреля месяца их ввели в серийное производство. С 20 апреля на ЧКЗ испытывались два КВ с двигателями мощностью 700 л.с. и новыми восьмискоростными коробками перемены передач. Испытания закончились лишь летом 1942 года, причём двигатели так и не удалось довести до рабочего состояния, а новые коробки передач стали устанавливать уже на танки КВ-1С.

КВ-8С из танковой колонны «Трудовые резервы — фронту». Весна 1943 года.

5 июня 1942 года председатель ГКО И. В. Сталин подписал постановление № 1878сс следующего содержания:

Перечисленные в этом постановлении недостатки до боли знакомы! Ну конечно, именно о них писал в своём письме военпред Каливода Мехлису в августе 1940-го! Ну а Мехлис после проверки, спустя два месяца перечислил их в письме Сталину. Тогда председатель Совета Обороны при СНК СССР не придал этому никакого значения. Через два года, когда за них своей кровью и жизнью расплатились тысячи танкистов, спохватился.

Постановлением от 5 июня 1942 года Челябинскому Кировскому заводу предписывалось с 1 августа перейти на выпуск танков КВ массой не более 42,5 т. Для этого разрешалось уменьшить толщину броневых листов. Допускалось уменьшение и габаритов башни, правда, при сохранении диаметра башенного погона. Сокращалась до 608 мм ширина гусениц.

В начале июля началась сборка первых облегчённых КВ. В это же время, учитывая сильно осложнившуюся обстановку на южном участке фронта и прорыв немецких войск к Сталинграду, Ставка ВГК решила увеличить производство Т-34 за счёт сокращения выпуска КВ. Мотивировка была простой: КВ не имел преимуществ перед Т-34 в вооружении, уступал ему в манёвренности, был значительно более сложным и дорогим в производстве. 15 июля 1942 года ГКО принимает решение о развёртывании в месячный срок производства танков Т-34 на ЧКЗ. При этом выпуск тяжёлых танков на заводе значительно уменьшался — до 450 машин в квартал.

Одновременно с организацией производства Т-34 на ЧКЗ и Опытном заводе № 100 полным ходом шли доработка и испытания нового тяжёлого танка, получившего обозначение КВ-1С («С» — скоростной). С 28 июля по 26 августа два КВ-1С прошли государственные испытания, ещё до окончания которых — 20 августа — танк был принят на вооружение Красной Армии.

Танк КВ-1C выпуска конца 1942 года на полигоне в Кубинке. Лето 1943 года.

По сравнению с танком КВ-1, на нём до 60 мм снизили толщину бортовой брони корпуса (лишь лобовой лист подбашенной коробки сохранил толщину 75 мм), широко ввели броневое литьё, установили уменьшенную башню новой конструкции с командирской башенкой кругового обзора. Помимо новых коробки передач с силуминовым картером и бортовых редукторов, на танк был установлен и новый главный фрикцион, усовершенствована система охлаждения, применены облегчённые опорные катки и гусеничные цепи.

В результате всех этих изменений массу КВ-1С удалось снизить до 42,3 т; до 43,3 км/ч возросла скорость, улучшились манёвренность и надёжность танка. Всё вроде бы ничего, но при этом КВ потерял своё главное преимущество перед Т-34 — мощную бронезащиту. По своим боевым качествам он почти сравнялся со средним танком.

Формально производство КВ-1C началось в августе, но на деле из-за нехватки новых агрегатов, в первую очередь коробки передач, из цехов выходили и танки со старыми коробками. В заводской документации они именовались КВ-1М. Причём некоторые из них имели и старую ходовую часть — опорные катки и гусеницы. Масса таких танков составляла 43–44 т. Выпуск же полноценных КВ-1С начался только в сентябре 1942 года, когда ЧКЗ изготовил 180 тяжёлых танков, после чего их выпуск стал снижаться, а в августе 1943 года прекратился совсем.

Танк КВ-1С, вооружённый 85-мм пушкой С-31, перед испытаниями. Лето 1943 года.

На базе КВ-1C были разработаны и выпускались серийно самоходно-артиллерийская установка СУ-152 (КВ-14) и огнемётный танк КВ-8С. В 1943 году в опытном порядке изготовили танк, вооружённый 152-мм гаубицей С-41, и самодвижущуюся установку 203-мм гаубицы Б-4, а в 1944 году — 152-мм пушки Бр-2.

В начале 1943 года из-за появления на фронте немецкого тяжёлого танка «Тигр» остро встал вопрос о вооружении советских танков более мощными орудиями. В частности, в мае постановлением ГКО предписывалось «изготовить и смонтировать в двух танках КВ-1С и двух танках ИС 85-мм пушки с баллистикой существующей зенитной пушки и к 1 июля подать их на государственные испытания». Работы по созданию новых артсистем велись в ЦАКБ, возглавляемом В. Г. Грабиным и в КБ завода № 9 под руководством Ф. Ф. Петрова. Первое спроектировало 85-мм пушку С-31, а второе — 85-мм Д-5Т. С-31 была разработана путём наложения 85-мм ствола на люльку 76-мм танковой пушки ЗИС-5, а Д-5Т создавалась с использованием затвора и подъёмного механизма от пушки Ф-34. В начале июля 1943 года на заводе № 100 приступили к сборке двух опытных КВ-1C — объект 238 и объект 239.

Первый экземпляр танка КВ-85 (переделанный из КВ-1С) после испытаний обстрелом. Челябинск, осень 1943.

Опытный образец объект 238 представлял собой танк КВ-1C с установкой в штатной башне 85-мм пушки С-31. В некоторых документах этот танк назывался КВ-85Г.

Опытный образец машины объект 239, названный впоследствии КВ-85, являлся модернизированным вариантом танка КВ-1С с установкой башни от танка объект 237. Из-за увеличения диаметра погона до 1800 мм в корпусе не осталось места для стрелка-радиста. Поэтому от шаровой установки в лобовом листе корпуса отказались. Пулемёт перенесли на правую сторону и смонтировали в неподвижной бронировке. Огонь из него вёл механик-водитель. Этот танк являлся разумной инициативой ЧКЗ и завода № 100, так как стало очевидно, что танк ИС к производству не готов, а танк КВ-85Г испытаний не выдержит — мощная пушка не вписывалась в тесное для неё боевое отделение. Оба опытных образца были собраны 20 июля 1943 года, и они сразу же поступили на заводские испытания.

Серийный танк КВ-85 на полигоне в Кубинке. 1944 год.

Государственные испытания двух танков ИС (объект 237) и танка КВ-85 (объект 239) начались 2 августа 1943 года. Они показали, что КВ-85 уступает объекту 237 (будущему ИС-85) по динамическим характеристикам, но зато его производство можно было организовать значительно быстрее. В связи с острой потребностью в новых танках и основываясь на результатах заводских испытаний, 8 августа 1943 года на заседании ГКО принимается постановление о серийном производстве танка КВ-85. Через несколько дней из ворот ЧКЗ вышли первые серийные танки, а в октябре, после выпуска 148 КВ-85 их производство было прекращено.

Осенью 1943 года одну башню со 122-мм орудием Д-25 в опытном порядке установили на корпус КВ-85. Вопрос о серийном производстве КВ-122 не поднимался в связи с развёртыванием массового выпуска танков ИС-122. Однако вполне возможно, что рассматривался или предполагался к рассмотрению вопрос о модернизации таким образом танков КВ-1С.