Тысяча и один совет

Глава 2

Вот уже пять лет я веду внешне беззаботную жизнь одинокой холостячки.

Не сказать, чтобы такое положение вещей полностью меня устраивало, но и тягостных страданий по этому поводу я стараюсь не испытывать.

Меня учили изо всех сил любить себя? Учили. Вот и прекрасно! Так с чего я буду подвергать себя стрессу добровольно, если за окном, как всегда, сияет оклендское солнце, предстоит новый замечательный день, и вообще, куда приятней найти очередной повод для небольшой радости, чем горевать над одним и тем же статусом незамужней девушки.

Подруги давали мне десятки советов, но следовали ли они сами хотя бы половине из них?

Честно говоря, я не замечала в них подобных проявлений.

И в то же время подруги не жаловались на недостаток кавалеров.

Почти все девушки из моего окружения либо жили в гражданском браке, либо выскочили замуж в недавнем прошлом. Исключением была лишь моя ближайшая подруга. Но и она не могла похвастаться целомудренной жизнью – меняла ухажеров, как перчатки. Каждые несколько месяцев следовал очередной разрыв с «любовью всей ее жизни», каждые несколько месяцев мы отмечали трагедию печальной пижамной вечеринкой, но проходили считанные дни – и Клер вновь демонстрировала нам очередного лучшего мужчину в мире.

Наверное, Клер стала бы отличным политическим деятелем, способным увлекать за собой массы.

Во всяком случае, нам еще ни разу не удалось удержаться от радости или же сочувствия – в зависимости от того, на какой стадии цикла курсировала Клер…

Таким образом, жизнь моя была полна эмоций хотя бы благодаря любимой подруге.

Не нужно было подпитываться ни от сериалов, ни от мелодраматических фильмов. Клер регулярно демонстрировала нам всю гамму чувств и эмоций.

С одной стороны, хотелось, чтобы Клер нашла уже, наконец, свое счастье, чтобы она остепенилась и успокоилась.

С другой – каким-то краешком сознания удавалось понимать, что всем нам станет безумно скучно, когда водоворот событий рассосется.

Как бы то ни было, явившись в понедельник утром на работу в офис, я обнаружила в своем электронном ящике приглашение на вечеринку.

Приглашение было, разумеется, от Клер…

«Кому:

Дейзи Ред

Тема:

Вечеринка

С удовольствием приглашаю Вас присоединиться к моей вечеринке, которая состоится в субботу, 25 апреля, по указанному адресу.

Форма одежды: любая, которая отличается от офисной и повседневной».

Я усмехнулась.

Клер верна себе.

Как все приглашенные должны истолковывать подобный дресс-код?

Вечернее платье? Коктейль? Возможны безумные наряды из самых креативных калифорнийских сэконд-хэндов? Или будет достаточно маленького черного платья? Маленького белого платья? Платья приглушенных тонов, но все же достаточно выразительного, чтобы выделяться среди одежек в стиле кэжуал?

Поразмыслив, я махнула рукой и отправилась готовить кофе. Мне никак не удавалось проснуться без пусть крошечной, но все же необходимой порции этого живительного горького напитка.

У меня было всего несколько минут до начала собрания отдела.

Пока кофеварка шипела и извергала в подставленную белоснежную чашечку из тонкого фарфора (такая роскошь в офисе – безрассудство, зато создает настроение на весь день!), я причесалась, внимательно глядя в карманное зеркальце.

Дорогие коллеги не торопились присоединяться к утреннему кофе. Не считая совсем молоденькой ассистентки, которую звали Келли, до сих пор я находилась в отделе одна. Неужели уик-энд удался настолько, что рекламщики позволили себе бессовестно проспать – все как один?

Безобразие или безрассудство… Я забрала свою крохотную кофейную чашку от кофеварки, обнаружила, что общественные запасы сладкого миндаля исчерпаны, расстроилась. Впрочем, порывшись в нижнем ящике собственного рабочего стола, я нашла, чем себя утешить: комплимент от босса, коробочка нежнейших воздушных конфет «Рафаэлло» с тающим во рту кокосом.

Или это был не комплимент? Или это было проигранное боссом пари?

Я задумалась. Может, и пари… Мы ведь совсем недавно спорили о золотых правилах рекламы. Босс не припомнил самого главного. Мне удалось свести все к шутке – ни один мужчина не потерпит такого явного поражения на глазах подчиненных, даже если он весьма продвинут и лоялен. Я свела все к шутке, ну, а босс подхватил ее, заявив, что он силен в практике, тонкости же теории он подзабыл за ненадобностью.

Однако вот она, коробочка кокосового наслаждения, лучше всяких воспоминаний свидетельствующая о том, что фактически босс согласился с поражением.

Надо будет при случае как-нибудь польстить его самолюбию.

К примеру, мимоходом подбросить ему симпатичную идею, которую он сможет озвучить на собрании директоров. Мне не жалко, у меня этих идей – хоть отбавляй. А в глазах других директоров это может добавить очков всему отделу рекламы. Недаром же говорят, что лучшие проекты являются результатом совместных усилий…

Надо же, а вот и первая «ранняя» пташка. Неужели Лесли наконец соизволила появиться на рабочем месте?

Выглядела Лесли, как и всегда, растрепанной. Волосы были на скорую руку собраны в пучок, сколоты заколкой. Кофточка, надетая на более тонкую блузку. Юбка Лесли слегка съехала на бок от быстрой ходьбы по офисным коридорам.

– Привет!.. Ричард уже на месте?

– Привет, – кивнула я. – Нет, ты пришла первой. Если не считать меня. И если не считать Келли.

Келли тихонько фыркнула, не поднимая головы от компьютера.

– Кофе, что угодно за чашку кофе!..

Я продолжала наблюдать за суетящейся Лесли.

Прекрасные, прекрасные данные. Как можно при подобной стати, при блестящих густых волосах и больших выразительных глазах умудряться преподносить себя так, будто ты уже почтенная мать семейства?

Впрочем, если учесть, что в нашем холдинге Лесли занимается внутрикорпоративным пиаром, то вполне можно было предположить, что она является мамочкой для всех нас.

Внутренний регламент, имидж компании, содействие в создании и поддержании корпоративного духа, мероприятия, призванные помочь каждому почувствовать себя частью одной большой деловой семьи…

Ладно. Лесли не переделать. Как и Ричарда, как и Келли, как и меня саму. Мы все являемся заложниками собственных образов и характеров, обреченные натыкаться на самих себя до конца жизни…

Лесли сбросила уличные туфли, сунула ноги в разношенные сабо.

– Вчера был день рождения племянника, – сообщила она. – Было ужасно весело! Собралась такая куча детей. Родители еле смогли развезти их по домам.

– Что, их так сильно развезло? – спросила я с понимающим видом.

– Да нет! Им просто не хотелось уезжать. Был клоун, множество конкурсов, огромный торт, конечно… Беседка была украшена воздушными шарами.

– Надеюсь, эти шары не были снабжены логотипом нашего замечательного холдинга, – тихонько пробормотала я, отворачиваясь к своему монитору.

Кофеварка зашипела, подогревая кофе для Лесли. Она откусила от зернового батончика в шоколаде.

– Странно, что Ричарда еще нет. Не припомню, чтобы начало собрания переносилось или откладывалось. Он не звонил?

Келли помотала головой:

– Нет, и ни о чем не предупреждал.

– Надо проверить, – решила Лесли, – вдруг сегодня не понедельник?

– А если да, то что?

– Если да… То тогда мы втроем точно свихнулись, явившись на работу в свой законный выходной день.

– Это было бы славно, – заметила я, – но вряд ли мы свихнулись. Боюсь, что мы совершенно здоровы в том смысле, в каком ты, Лесли, подразумеваешь.

Словно подтверждая это, в кабинет вошла Меган.

– Доброе утро!

– Доброе, – откликнулись вразнобой три голоса.

– Я не опоздала?

Лесли тактично кашлянула:

– Если учесть, что Ричард еще не появлялся – то нет, все в полном порядке.

– Удивительно. Будем считать, что мне повезло.

– Кофе?

– Ни в коем случае. Я на диете. У меня с собой йогурт…

Меня передернуло. Йогурт, да еще с утра. Бр-р-р…

Меган, как всегда, была подтянута. Бледно-сиреневый деловой костюм с узкой юбкой, лакированные лодочки, аккуратная сумка на два тона темнее…

Все было как всегда. Правда, мне показалось, что у Меган красные глаза. Заплаканные. Впрочем, с таким же успехом это могли быть и розовые тени. В макияже сейчас столько самых разнообразных тенденций… С нами, девушками, не всегда разберешься, где тени под глазами, а где «смоки айз». И все-таки… Мне показалось, что Меган чем-то расстроена.

Но времени обдумывать это уже не оставалось.

В дверях отдела появился Ричард.

Выглядел он на полмиллиона долларов (и правильно, недопустимо для мужчины выглядеть на целый миллион). Его костюм был безукоризнен, а отутюженным галстуком можно было, казалось, резать бумагу. Ричард улыбался, но как-то напряженно.

– Приветствую свою команду! – начал он издалека.

Мы поздоровались.

Ричард не стал проходить в свой кабинет – как директору, ему полагалось отдельное помещение. Я удивилась – неужели планерка пройдет прямо здесь? Но я ошибалась.

– Предлагаю переместиться в конференц-зал, – объявил Ричард.

– Конференц-зал?

– Но зачем?

– Ричард, неужели твой кабинет стал так плох для наших собраний?

– Думаю, что нам всем не помешает сменить обстановку, и сделаем мы это хотя бы таким образом. К тому же в конференц-зале нас вряд ли смогут побеспокоить все остальные сотрудники. Уединение и сосредоточенность в торжественной обстановке – как раз то, что нам сейчас требуется.

– Странно, – тихонько хмыкнула я.

– Кофе можете взять с собой.

– Было бы лучше, Ричард, если бы ты разрешил нам заказать туда пончики, – засмеялась Меган.

Ричард сделал вид, будто шутки не было.

Я насторожилась еще больше. Неужели что-то случилось?

Но что могло случиться?

У нашего холдинга были хорошие показатели. Мы занимали одну из лидирующих позиций в сегменте электротехнических корпораций, производителей и дистрибьюторов соответствующего оборудования. Наш отдел рекламы был одним из ключевых в холдинге. Прибыль компании регулярно возрастала. Можно было сказать, что холдинг переживает золотые времена. Он миновал стадию бурного роста и развития, на которой любая компания рискует так же быстро потерять завоеванные позиции. Но мы еще не собрали всех сливок, и руководство не собиралось почивать на лаврах. Иными словами, этап стабильности, когда компания медленно, но неуклонно движется к умиранию, нами пока не был достигнут.

Что же могло произойти?

Меня так мучило любопытство, что я забыла прихватить с собой в конференц-зал не только кофе, но и булочку с корицей. Ограничилась ежедневником и ручкой.

Меган тоже позабыла про свой йогурт. Она устроилась за длиннющим переговорным столом напротив меня. Я готова была биться об заклад, что под столом Меган сбросила тесные лакированные лодочки, благословляя небо за эту небольшую передышку для ног, утомленных уже с утра.

Лесли села рядом со мной. Келли в конференц-зале не было – кому-то нужно было остаться в отделе и отвечать на звонки.

Ричард, как и приличествовало директору по рекламе, сел во главе стола.

Откашлялся.

«Ну же, Ричи, – мысленно взмолилась я, – давай обойдемся без томительных и долгих прелюдий».

Я предпочитала хирургическую стремительность вкупе с хирургическим же хладнокровием при обсуждении любых рабочих моментов.

Меган шумно вздохнула, сигнализируя о своем нетерпении.

– Должен сказать, девушки, что сегодня рабочий день начался для меня на пару часов раньше, чем для вас.

– А мы думали, что ты опоздал, – хмыкнула Меган.

– Хотел бы я опоздать. Совет директоров с видимым садистским удовольствием терзал мой бедный мозг.

– И чего же они хотели, Ричард? – кротко осведомилась Лесли.

Ричард вздохнул:

– Некоторые показатели… м-м-м… не так хороши, как хотелось бы многим из нас.

– Господи, Ричард! – не выдержала я. – Нельзя ли поконкретнее?

– Изволь. С удовольствием. Честно говоря, я и сам не собирался ходить вокруг да около.

Слава святым угодникам.

– Как вы все здесь прекрасно осведомлены, на содержание нашего отдела тратятся немалые средства.

– Ну, разумеется, – фыркнула Меган.

– Вы ведь не жалуетесь на зарплаты, – признайтесь, девочки, разве вы жалуетесь на свои зарплаты?

Кажется, никто из нас троих не жаловался.

Словечко могла бы вставить Келли, которая умудрялась как-то существовать в Окленде на жалкий оклад ассистента рекламного отдела. Но ее не было среди нас.

А мы на свои доходы пожаловаться не могли.

Во всяком случае, моя зарплата была в полтора раза выше среднерыночной стоимости такого специалиста, как я…

В холдинге я отвечала за связи с общественностью (частично; частично эта обязанность ложилась на плечи Меган). Я составляла статьи, обзоры для прессы, для отраслевых журналов. Занималась созданием рекламы, как имиджевой, так и направленной на раскручивание какой-либо конкретной продукции.

Разумеется, я не создавала рекламу самостоятельно – я привлекала к этому сторонние организации. А уж они создавали постеры, билборды, рекламные ролики – видео и аудио, рекламные модули для журналов. От меня требовалось лишь генерировать идеи, одобрять (или не одобрять) созданную рекламу, а также отслеживать ее появление в прессе и в других положенных местах.

С заказами сувенирной и канцелярско-полиграфической продукции для холдинга мне помогала Келли.

Этой продукцией – блокнотами, автоматическими ручками, ежедневниками, календарями и календариками – мы в изобилии снабжали Меган, которая представляла холдинг на всевозможных отраслевых выставках. Ей всегда было что презентовать партнерам или людям, пока еще незнакомым с нашей продукцией…

Но все это требовалось не только предоставлять к выставкам.

В холдинге была довольно строгая корпоративная политика.

Сотрудники пользовались только ручками с логотипом компании. В каждом кабинете, даже в конференц-залах, даже в приемных, даже в подсобных помещениях – везде должны были висеть календари холдинга на текущий год.

То же самое касалось и ежедневников, визитниц, папок с представительскими материалами…

Словом, работы хватало.

Но хватало и денег.

Да, я не могла позволить себе каждые выходные свободно летать на Сейшельские острова – зато могла позволить себе многое другое.

И я считала, что мои тропические острова никуда от меня не денутся.

На зарплаты мы не жаловались, но на что же жаловались акционеры?..

Ричард продолжил развивать свою животрепещущую мысль:

– …Но и на содержание и поддержание отдела тратится очень много денег.

– На поддержание? Что ты хочешь этим сказать? – заинтересованно спросила Лесли.

– Это не я хочу сказать, а совет директоров.

– Неважно, кто; так что под этим подразумевается?

Ричард развел руками в элегантных рукавах, расчерченных тонкими, едва заметными полосками.

– Большие расходы на создание рекламных макетов, на печать буклетов, листовок, на оплату выставочных стендов…

– Можно подумать, будто мы тратим все эти деньги на себя! – возмутилась Меган.

– Конечно, не на себя. Продвижение продукции компании, поддержание необходимого имиджа – здесь все ясно. Но совету директоров все равно кажется, что бюджет рекламного отдела слишком велик.

– Чего же они хотят?

– Да, чего они хотят от нас? – повторила я. – Ну… пусть сократят выделяемые средства. Пусть не оплачивают то, что посчитают ненужным. Вопрос лишь в том, кто пострадает от этого в первую очередь. Думаю, что не ты, Ричард, и не я, и не Меган, и не Лесли.

– Это точно!

– Просто будет меньше рекламы в специализированных журналах. Вероятно, это не замедлит сказаться на притоке заказов. Предложи совету сэкономить на письменных принадлежностях. Вот это как раз не помешало бы. Пусть закупаются самые обычные качественные ручки, а ручки с логотипами будут только у топов. Я на прошлой неделе своими глазами видела, как вице-президент распекал секретаря с ресепшн за то, что она записывала что-то на бумажке обычной ручкой, вынутой из сумки. Кстати, по-моему, речь шла о телефонном разговоре с ее сестрой, так что логотип был вовсе не обязателен…

– Лиззи находится в холле, – возразил Ричард, – ручки там тоже должны быть соответствующими.

Теперь настал мой черед разводить руками:

– Чего же ты хочешь от нас? Если все наши траты оправданны и вызваны, в первую очередь, нуждами корпорации?

Ричард помялся:

– Думаю… ну… наши с вами топы хотят, чтобы вы работали более эффективно.

– Эффективно?

– Да. Ну, не знаю… Лично у меня нет никаких особых претензий. Может быть… острее идеи, которые вы выдаете. Где-то можно сэкономить средства, подойдя к вопросу более рационально. Заказывать такую рекламу, которая поможет сделать бренд более узнаваемым… Кто знает, может быть, нам имеет смысл пересмотреть все?

– Пересмотреть все? – удивленно переспросила я. – Что ты под этим подразумеваешь?

– Может быть, всю маркетинговую стратегию. Новый, более актуальный слоган, который выделял бы холдинг среди прочих. Новое сочетание фирменных цветов. Сейчас на рынке огромная куча предложений от игроков разной величины – нужно выделяться, и выделяться продуманно!

– Пересмотреть всю рекламную составляющую? – изумилась я. – Это сильно…

– Альтернативы, разумеется, есть – они есть всегда. Мы обсуждали положение в отделе рекламы все сегодняшнее утро.

– Каковы же эти альтернативы?

Меган сидела, подперев подбородок кулаками. Чуть сощурившись, она заинтересованно смотрела на Ричарда.

Босс вздохнул:

– Не хочу никого пугать, но, может статься, это будет сокращение отдела.

– Что?

– Сокращение?!

– Отличная новость! – рассмеялась я.

– Кого-то из вас действительно могут уволить. Разумеется, при этом холдинг предложит приличную компенсацию…

Лесли фыркнула:

– Во все времена компенсация никого не могла утешить!

– Обязанности сокращенного сотрудника будут равномерно распределены между оставшимися. Это вполне возможно… теоретически.

– Вот именно, что лишь теоретически!

– Ну, девочки, согласитесь, что до какой-то степени ваши функции и обязанности пересекаются. Вы друг друга взаимно дополняете.

– Это не значит, что Лесли, к примеру, управится с внешними связями с прессой так же ловко, как формирует корпоративную газету, – заметила я. – И вообще…

– И вообще, в отделе также имеется ассистент. Напоминаю вам на тот случай, если вы упустили Келли из виду.

– При чем здесь Келли? – удивились мы дружным хором.

– Ей нужно куда-то расти, развиваться. Сможет осваивать не слишком сложные задачи… разумеется, если совет директоров все-таки примет решение расстаться с кем-то из вас.

– Потрясающая новость с самого утра, ничего не скажешь, – мрачно подытожила я.

– И что же нам делать, Ричард? – спросила Лесли, которая, как ни странно, не теряла невозмутимости.

Ричард нахмурился, потер наморщенный лоб:

– Признаться, я пока не понимаю. Я сообщил вам это скорее для того, чтобы вы были в курсе. И не удивлялись…

– Чему?

– Каким-то переменам!

– Хорошо, но можем ли мы что-то сделать?

– Вряд ли вы согласитесь на понижение зарплаты.

– Думаю, в этом нет никакого смысла. И ты тоже вряд ли бы согласился.

– Тогда, может… Вы сядете, как следует подумаете втроем, прикинете, каковы наши текущие расходы на данный момент. Посмотрите, не являются ли какие-то траты ненужными. Может быть, стоит заказывать визитки в другом месте, чтобы качество было не хуже, а стоимость – ниже. Может, вас осенит гениальная идея насчет нового броского логотипа или слогана. Может быть, когда вы подсчитаете все расходы, итоговая цифра окажется не такой уж и впечатляющей. Повторюсь, наши топы просто хотят, чтобы все деньги, которые уходят на рекламу, работали эффективней.

– Кажется, мы – не бухгалтерия, чтобы сводить балансы, – недовольно проворчала Меган.

– Да, но бухгалтерия не может быть в курсе всех ваших текущих потребностей, а тем более – планируемых или только предполагаемых, – возразил Ричард.

Мне отчаянно захотелось вторую порцию обжигающего утреннего кофе.

Голова отказывалась думать. После короткого кивка Ричарда и ободряющей улыбки я поднялась и зашагала обратно в кабинет.

Надо посмотреть, вдруг в ящиках моего необъятного стола завалялась какая-нибудь шоколадка, битком набитая орехами?..

Иногда понедельники преподносят удивительные сюрпризы.