Тысяча и одна ночь. Книга 8

Сказка о Бедр-Басиме и Джаухаре (ночи 738-756)

Рассказывают также, о счастливый царь, что был в древние времена и в минувшие века и годы в земле персов царь, которого звали Шахраман. И было его местопребывание в Хорасане. И имел он сто наложниц, но не досталось ему от них в течение всей его жизни ни мальчика, ни девочки, и вспомнил он об этом в один из дней и начал печалиться, так как прошла большая часть его жизни и не досталось ему ребёнка мужского пола, который бы унаследовал после него царство, как он унаследовал его от своих отцов и дедов, и охватило царя из-за этого крайнее огорчение и забота и великая грусть. И когда он сидел в один день из дней, вдруг вошёл к нему кто-то из его невольников и сказал: "О господин, у ворот купец с невольницей, лучше которой не видно". - "Ко мне купца и невольницу!" - воскликнул царь. И купец с невольницей явились к нему, и когда царь взглянул на девушку, он увидел, что она походит на рудейнийское копьё и закутана в шёлковый изар, вышитый золотом. И купец открыл лицо девушки, и осветилось помещение от её красоты, и с головы её спускались семь кос, которые достигали её ножных браслетов, подобные хвостам коней. И у неё были насурмленные глаза, тяжёлые бедра и тонкий стан, и она исцеляла недуги больного и гасила огонь в жаждущем, как сказал поэт в стихах в этом смысле:

И подивился царь виду девушки и её прелести, и красоте, и стройности её стана, и спросил купца: "О шейх, за сколько эта невольница?" И купец ответил: "О господин, я купил её за две тысячи динаров у купца, который владел ею прежде меня, и вот уже три года с нею путешествую и истратил, пока не достиг этого места, три тысячи динаров. Она будет подарком тебе от меня". И царь пожаловал ему роскошную одежду и велел ему дать десять тысяч динаров, и купец взял их и поцеловал руки царя и поблагодарил его за его милость и благодеяние и ушёл. А царь отдал невольницу горничным и сказал: "Приведите эту девушку в порядок и украсьте её. Уберите для неё комнату и отведите её туда". И велел своим придворным принести ей все, что было нужно. А царство, в котором он жил, находилось на берегу моря, и назывался его город Белым городом. И девушку отвели в её комнату, и были в этой комнате окна, выходившие на море..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот тридцать девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царь взял невольницу, он отдал её горничным и сказал: "Приведите её в порядок и отведите её в комнату", - и велел своим придворным запереть в комнате все двери после того, как девушке принесут все, что ей нужно. И девушку отвели в комнату (а в этой комнате были окна, выходившие на море), а потом царь вошёл к девушке, но она не заговорила с ним и не подумала о нем, и царь сказал: "Похоже, что она была у людей, которые не научили её хорошему обхождению".

И потом царь посмотрел на эту невольницу и увидел, что она на редкость красива, прелестна, стройна и соразмерна, а лицо её подобно кругу луны в день полноты или незакрытому солнцу на чистом небе, и подивился её красоте и прелести, стройности и соразмерности, и прославил Аллаха-создателя - велико могущество его! А потом царь подошёл к невольнице и сел с нею рядом и прижал её к своей груди. Он посадил её себе на ногу и начал сосать влагу её уст и нашёл её слаще мёда, а потом он велел подать столы с роскошнейшими яствами, состоявшими из всевозможных блюд, и стал царь есть и клал куски в рог невольнице, пока она не насытилась, и девушка не произнесла ни одного слова. И начал царь с ней разговаривать и спрашивать, как её зовут, но девушка молчала, не произнося ни одного слова и не давая ему ответа, и все время сидела, опустив голову к земле, и охраняла её от гнева царя её избыточная красота и прелесть и изнеженность, присущая ей. И царь воскликнул в душе: "Хвала Аллаху, создателю этой девушки! Как она прекрасна! Правда, она ничего не говорит, но совершенство присуще Аллаху великому".

И потом царь спросил невольниц, говорила ли что-нибудь девушка, и они сказали: "С минуты её прибытия и до сего времени она не произнесла ни одного слова, и мы не слышали от неё речей". И царь позвал некоторых невольниц и наложниц и велел им петь девушке и веселиться с нею - быть может, она заговорит. И невольницы и наложницы играли перед ней на всяких инструментах и в разные игры, и по-иному, и пели, так что взволновались все, кто был в помещении, но девушка смотрела на них молча, не смеялась и не говорила. И стеснилась грудь у царя, и он отпустил невольниц и остался наедине с той девушкой и снял с себя одежду и обнажил девушку от одежды своей рукой и, посмотрев на её тело, увидел, что оно подобно слитку серебра, и полюбил её великой любовью. И потом царь встал и уничтожил её девственность и увидел, что она невинная девушка, и обрадовался сильной радостью и воскликнул про себя: "О диво Аллаха! Как это девушку, прекрасную стройностью и видом, оставили купцы невинной, как она была!"

И он склонился к ней совсем и не смотрел на других и оставил всех своих наложниц и любимиц, и он провёл с девушкой целый год точно один день, а она все не говорила. И сказал ей царь в один день из дней (а увеличилась его страсть и любовь к ней): "О желание души, моя любовь к тебе велика, и я покинул из-за тебя всех моих невольниц, наложниц, жён и любимиц и сделал тебя моей долей в жизни. Я был терпелив с тобою целый год, и я прошу от милости Аллаха великого, чтобы он смягчил ко мне твоё сердце и ты бы заговорила со мной, а если ты немая - осведоми меня знаком, чтобы я пресёк надежду, что ты заговоришь. Я прошу Аллаха - хвала ему! - чтобы он наделил меня от тебя ребёнком мужского пола, который бы наследовал моё царство после меня - я один и одинок, и нет у меня никого, кто бы мне наследовал, и года мои стали велики. Заклинаю тебя Аллахом, - если ты меня любишь, дай мне ответ".

И девушка опустила голову к земле, размышляя, а потом подняла голову и улыбнулась в лицо царю (и показалось царю, что молния наполнила комнату) и сказала: "О доблестный царь и неустрашимый лев, внял Аллах твоей молитве, и я ношу от тебя, и наступило время разрешения, но я не знаю, мужской ли плод, или женский. И если бы я не понесла от тебя, я бы не сказала тебе ни единого слова". И когда услышал царь слова девушки, его лицо просияло от радости и счастья, и он стал целовать ей голову и руки от сильной радости и воскликнул: "Слава Аллаху, который послал мне то, чего я желал: во-первых, ты заговорила, а во-вторых, сказала, что носишь от меня!" И затем царь поднялся и вышел от девушки и сел на престол своего царства, охваченный великим весельем, и велел везирю выдать беднякам, нищим, вдовам и другим сто тысяч динаров в благодарность Аллаху великому и как милостыню от него. И везирь сделал то, что приказал ему царь, а потом, после этого, царь вошёл к девушке и сидел у неё, держа её в объятиях и прижимая её к груди, и говорил ей: "О госпожа моя и владычица моего рабства, почему это молчание? Ты у меня уже целый год, ночью и днём, и лежишь и ходишь, а заговорила со мною за этот год только в сегодняшний день. Какова же причина твоего молчания?"

И сказала невольница: "Слушай, о царь времени, и узнай, что я - бедная чужеземка с разбитым сердцем и покинула мать и родных и брата".

И когда услышал царь её слова, он понял, что она хотела сказать, и молвил: "Что до твоего слова: "Бедная", - то нет таким речам места, ибо вся моя власть и достояние и то, что я имею, - служат тебе, и я тоже сделался твоим невольником; что же касается твоих слов: "Я покинул мою мать, родных и брата", - то осведоми меня, в каком они месте, и я пошлю за ними и приведу их к тебе". - "Знай, о счастливый царь, - сказала девушка, - что меня зовут Джулланар-морская, и мой отец был из царей моря, и он умер и оставил нам царство. И мы жили в нем, и вдруг двинулся на пас царь из царей и отнял у нас царство. А у меня есть брат по имени Салих, и мать моя из женщин моря, и мы поспорили с братом, и я дала клятву, что выброшусь к человеку из людей суши. И я вышла из моря и села на краю острова, при свете луны, и проходил мимо меня человек, и он взял меня и увёл в своё жилище и стал меня соблазнять. И я ударила его по голове, так что он едва не умер, и он вышел со мною и продал меня человеку, у которого ты меня взял, а это человек отличный и праведный, верующий, честный и благородный. И если бы твоё сердце не полюбило меня, и ты бы не поставил меня впереди всех твоих наложниц, я бы не пробыла у тебя и одного часа и бросилась бы в море из этого окна и пошла бы к моей матери и родным. Но мне было стыдно пойти к ним, когда я ношу от тебя, и они подумали бы про меня дурное и не поверили бы мне, хотя бы я поклялась, если бы я рассказала им, что меня купил царь на деньги и сделал своим удалом в жизни и избрал меня вместо своих жён и всего того, чем владеет его десница. И вот моя повесть, и конец..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до семисот сорока, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Джулланар-морская, когда царь Шахраман стал её расспрашивать, рассказала ему свою историю, с начала до конца, и царь, услышав её слова, поблагодарил её и поцеловал между глаз и сказал ей: "Клянусь Аллахом, о госпожа моя и свет моего глаза, я не могу расстаться с тобой ни на один час, а если ты со мной расстанешься, я сейчас же умру. Как же быть?" - "О господин, - отвечала невольница, - приблизилось моё время родить, и мои близкие обязательно должны явиться, чтобы ходить за мной, так как женщины суши не знают, как происходят роды у женщин моря, а женщины моря не знают, как происходят роды у женщин суши. И когда мои родные явятся, я помирюсь с ними, и они помирятся со мной". - "А как они ходят в море и не мокнут?" - спросил царь. И Джулланар сказала: "Мы ходим в море, как вы ходите по земле, по благодати имён, написанных на перстне Сулеймана, сына Дауда - мир с ними обоими! Но только, о царь, когда придут мои родные и братья, я скажу им, что ты меня купил деньгами и оказал мне милость и благодеяние, и тебе надлежит подтвердить им мои слова, чтобы они своими глазами увидели, каковы твои обстоятельства, и узнали, что ты царь, сын царя". - "О госпожа, - воскликнул тут царь, - делай, что тебе вздумается и будет любезно - я послушен тебе во всем, что ты делаешь". - "Знай, о царь времени, - сказала невольница, - что мы ходим в море с открытыми глазами и видим то, что там есть, и видим солнце, месяц, звезды и небо, как будто вес это на лице земли, и это нам не вредит. И узнай также, что в море много племён и разнообразные виды всяких тварей, которые есть на суше, а также узнай, что все, что есть на земле, в сравнении с тем, что есть в море, - очень мало".

И удивился царь её словам, а затем невольница вынула у себя из плеча два куска камарского алоэ и, взяв часть его, зажгла жаровню с огнём и бросила на неё эту частицу и засвистела великим свистом и начала говорить слова, которых не понимает никто, и поднялся из рукава её великий дым, а царь смотрел. И потом она сказала царю: "О владыка, встань, спрячься в каком-нибудь месте, и я покажу тебе моего брата и мать и близких, так что они тебя не увидят. Я хочу их вызвать, и ты сейчас увидишь на этом месте диво и подивишься, какие создал Аллах великий разнообразные обличия и необычайные образы".

И царь поднялся в тот же час и минуту и вошёл в одно помещение и стал смотреть, что Джулланар будет делать. А она зажигала куренья и колдовала, пока море не вспенилось и не взволновалось. И вышел оттуда юноша прекрасной внешности, красивый видом, подобный луне в её полноте - с блестящим лбом, румяными щеками и устами, как жемчуг и яхонты, и он был больше всех тварей похож на свою сестру, и язык обстоятельств говорил о нем такие стихи:

А затем вышла из моря поседевшая старуха, с которой было пять девушек, подобных лунам, которые имели сходство с девушкой по имени Джулланар, и царь увидел, что юноша, старуха и девушки идут по водной поверхности и дошли до Джулланар. И когда они приблизились к окошку и Джулланар увидела их, она поднялась и встретила их, радостная и счастливая, и, увидав её, они её узнали и вошли к ней и обняли её и заплакали сильным плачем, а потом спросили её: "О Джулланар, как ты могла нас оставить на четыре года, и мы не знали, где ты? Клянёмся Аллахом, мир стеснился над нами от горести разлуки с тобой, я мы ни одного дня не наслаждались ни едой, ни питьём и плакали ночью и днём от великой тоски по тебе".

И потом Джулланар стала целовать руку юноши, своего брата, а также руки своей матери и двоюродных сестёр, и они посидели с ней немного, расспрашивая её, как она доживает, что с ней случилось и каково ей теперь, и Джулланар сказала им: "Знайте, что, когда я оставила вас и вышла из моря, я села на краю острова и взял меня один человек и продал купцу, а купец привёл меня в этот город и продал царю за десять тысяч динаров. И царь стал заботиться обо мне и оставил из-за меня всех своих наложниц, ясен и любимиц и, занявшись мной, забыл обо всем, что у него было и что было в его городе".

И, услышав слова Джулланар, её брат воскликнул: "Слава Аллаху, который свёл нас с тобою, но я хочу, о сестрица, чтобы ты поднялась и пошла с нами в нашу страну, к нашим близким". И когда царь услышал слова брата девушки, его ум улетел от страха, что Джулланар согласится со словами своего брата, и он не сможет ей помешать, хотя он охвачен любовью к ней, и он был растерян и очень боялся, что расстанется с девушкой.

Но Джулланар, услышав слова своего брата, отвечала: "Клянусь Аллахом, о брат мой, человек, который меня купил, - царь этого города, и это великий царь и человек разумный, великодушный и превосходный и до крайности щедрый. Он оказал мне уважение и обладает благородством и большими деньгами, и нет у него ребёнка - ни мальчика, ни девочки. Он был ко мне добр и оказал мне всякое благо. И со дня, когда я к нему пришла, до сего времени я не слышала от него дурного слова, которое бы огорчило моё сердце. И он всегда со мной ласков и ничего не делает, не посоветовавшись со мной, и я у него в прекраснейшем положении и в полнейшем довольстве, и к тому же, если я его покину, он погибнет, - он ведь совсем не может со мной расстаться, ни на одну минуту. А я, если расстанусь с ним, тоже умру от сильной любви к нему, так как он был со мной до крайности милостив во время моей жизни у него, и если бы был жив мой отец, моя жизнь у него не была бы подобна жизни у этого великого царя, значительного саном. Вы видите, что я ношу от него, и слава Аллаху, который сделал меня дочерью паря моря, а моим мужем - величайшего царя земли. Не воспрепятствовал мне Аллах великий и воздал мне взамен благом. У царя нет ребёнка, ни мальчика, ни девочки..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Джулланар-морская рассказала брагу всю свою историю и сказала: "Аллах великий не воспрепятствовал мне и воздал мне взамен благом. У царя нет ребёнка, ни мальчика, ни девочки, и я прошу Аллаха великого, чтобы он наделил меня сыном, который бы унаследовал от этого великого царя то, чем наделил его Аллах великий из строений, владений и дворцов".

И когда услышали слова Джулланар её брат и двоюродные сестры, их глаза прохладились от таких речей, и они сказали: "О Джулланар, тебе известно твоё место у нас, ты знаешь нашу любовь к тебе и уверена, что ты нам дороже всех людей, и убеждена, что мы хотим для тебя счастья, без затруднений и тягот. Если ты несчастлива, пойдём с нами в нашу страну, к близким, а если ты здесь счастлива и живёшь в величии и радости, то именно этого мы жаждем и желаем, и мы хотим только твоего счастья при всех обстоятельствах". - "Клянусь Аллахом, - отвечала Джулланар, - я живу в полном счастье, наслаждении, величии и довольстве".

И когда царь услышал от неё эти слова, он обрадовался, и сердце его успокоилось, и он поблагодарил Джулланар за это и полюбил её ещё сильнее, и любовь к ней вошла в глубину его сердца, и он понял, что она так же его любит, как он любит её, и хочет у него жить, чтобы увидеть его ребёнка.

А затем девушка по имени Джулланар-морская приказала своим невольницам подать столы и яства из всевозможных блюд (а Джулланар сама готовила кушанья на кухне), и невольницы принесли кушанья, сладости и плоды, и она поела со своими родными, а потом они сказали: "О Джулланар, твой господин - человек нам чужой, и мы вошли к нему в дом без его позволения, и он не знает нас, а ты восхваляешь нам его милости и к тому же принесла нам его пищи, и мы поели и не встретились с ним и не видали его, и он нас не видел и не пришёл к нам и не поел с нами, чтобы были между нами хлеб и соль".

И они все перестали есть и рассердились на Джулланар, и огонь стал выходить из их ртов, точно факел, и когда царь увидал это, ум его улетел от сильного страха перед ними. А Джулланар подошла к ним и успокоила их сердца, и затем она вошла в то помещение, где был царь, её господин, и сказала ему: "О господин, видел ли ты и слышал ли, как я тебя благодарила и прославляла моим родным, и слышал ли ты, как они мне сказали, что хотят взять меня с собой к нашим близким, в нашу страну?" - "Я слышал и видел, - да воздаст тебе Аллах за нас благом! И клянусь Аллахом, я узнал, какова твоя любовь ко мне лишь в эту благословенную минуту и не сомневаюсь, что ты меня любишь", - ответил царь. И Джулланар сказала: "О господин, разве воздают за благо чем-нибудь, кроме блага? Ты был ко мне милостив и оказал мне великие благодеяния, и я вижу, что ты любишь меня величайшей любовью и сделал мне всякое добро, избрав меня среди всех, кого ты любишь и желаешь. Как же может быть приятно моему сердцу расстаться с тобой и уйти от тебя, и как это случится, когда ты ко мне добр и милостив? Я хочу от твоей милости, чтобы ты пришёл и поздоровался с моими родными и увидел бы их, и они бы тебя увидели, и возникли бы между вами приязнь и дружба. И знай, о царь времени, что мой брат и мать и двоюродные сестры полюбили тебя великой любовью, когда я тебя перед ними восхваляла, и сказали: "Мы не уйдём от тебя в нашу страну, пока не встретимся с царём и не пожелаем ему мира". И они хотят тебя увидеть и подружиться с тобой".

И царь отвечал: "Слушаю и повинуюсь! Таково и моё желание".

И потом он поднялся с места и подошёл к ним и приветствовал их наилучшим приветом. И родные Джулланар поспешили встать перед ним и встретили его наилучшим образом, и царь посидел с ними во дворце и поел с ними. И они оставались с ним в течение тридцати дней, а после этого захотели отправиться в свою страну и в свои жилища и попрощались с царём и с царицею Джулланарморскою и ушли от них, после того как царь оказал им крайний почёт.

Затем Джулланар завершила дни ношения, и пришло время родов, и она родила мальчика, подобного луне в её полноте, и царя охватила из-за этого великая радость, так как ему в жизни не досталось ни сына, ни дочери, и устраивали торжества и украшали город в течение семи дней, будучи в величайшей радости и восторге. А на седьмой день явилась мать царицы Джулланар и её брат и все её двоюродные сестры, когда узнали, что Джулланар родила..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Джулланар родила и её родные пришли к ней, царь встретил их и обрадовался их приходу и сказал им: "Я говорил: "Не назову своего сына, пока вы не приедете и не назовёте его, как знаете". И назвали ребёнка Бедр-Басим, и все сошлись на этом имени. А потом они показали мальчика его дяде Салиху, и тот взял его на руки и поднялся и стал ходить с ним по дворцу, а потом вышел из дворца и спустился с ребёнком к солёному морю и шёл, пока не скрылся из глаз царя. И когда увидел царь, что Салих взял его ребёнка и исчез в пучине моря, он потерял надежду его увидеть и начал плакать и рыдать. И, увидев его в таком состоянии, Джулланар сказала: "О царь времени, не бойся и не печалься о твоём сыне. Я люблю моего ребёнка больше, чем ты, и моё дитя с моим братом. Не думай о море, и не бойся, что он утонет. Если бы мой брат знал, что маленькому будет вред, он бы не сделал того, что сделал. И он сейчас принесёт тебе твоего сына невредимым, если захочет Аллах". И прошло не более часа, и вдруг море забилось и взволновалось и вышел оттуда дядя младенца и с ним сын царя, невредимый, и полетел от моря и достиг их. А маленький был у него на руках, и он молчал, и походило его лицо на луну в день её полноты. И дядя младенца посмотрел на царя и сказал ему: "Может быть, ты испугался вреда для твоего сына, когда я сошёл в море, и он был со мной?" И царь ответил: "Да, о господин, я испугался за него и совсем не думал, что он спасётся". - "О царь земли, - ответил Салих, - мы насурьмили его сурьмой, которую знаем, и прочитали над ним имена, написанные на перстне Сулеймана, сына Дауда - мир с ними обоими!"когда у нас рождается новорождённый, мы делаем с ним так, как я тебе сказал. Не бойся же, что он утонет или задохнётся, и не опасайся для него никаких морей, когда он в них опустится, - как вы ходите по суше, так мы ходим по морю".

И затем он вынул из-за пазухи ларчик, исписанный и запечатанный, и сломал печать и рассыпал то, что было в ларце, и посыпались оттуда ожерелья, нанизанные из всевозможных яхонтов и жемчужин, и триста изумрудных прутьев и триста ниток крупных жемчужин, величиной с яйцо страуса, сияние которых ярче сияния солнца и луны, и сказал: "О царь времени, эти жемчужины и яхонты - подарок тебе от меня, так как мы не принесли ещё тебе никакого подарка - мы ведь не знали, в каком месте Джулланар, не видали её следов и не имели о ней вестей. А когда мы увидели, что ты сблизился с ней, и мы стали одной семьёй, мы принесли тебе этот подарок. Через каждые несколько дней мы будем приносить тебе такой же, если захочет великий Аллах, так как этих жемчужин и яхонтов у нас больше, чем на земле камешков. И мы различаем хорошие камни и скверные и знаем все к ним дороги и места, и нам нетрудно добывать их".

И когда царь посмотрел на эти камни и яхонты, его ум был ошеломлён, и смутился его разум, и он воскликнул: "Клянусь Аллахом, один камешек из этих камешков равняется по цене моему царству!" И царь поблагодарил Салиха морского за его милость и посмотрел на царицу Джулланар и сказал ей: "Мне стыдно перед твоим братом, - он оказал мне милость и одарил меня этим роскошным подарком, который не в силах собрать жители земли".

И Джулланар поблагодарила своего брата за то, что он сделал, и её брат сказал: "О царь времени, мы уже были обязаны тебе, и должно нам благодарить тебя, так как ты был милостив к моей сестре, и мы вошли в твоё жилище и поели твоей пищи, а поэт сказал:

И если б заплакать мог я раньше её в любви, Душа исцелилась бы моя до раскаянья, Но раньше заплакала она, и поднялся плач От плача, и я сказал: "Заслуга у первого!"

И если бы, - говорил Салих, - мы тысячу лет простояли на наших лицах, служа тебе, о царь времени, мы не могли бы воздать тебе равным, и этого было бы по отношению к тебе мало". И царь поблагодарил его красноречивой благодарностью, и Салих со своей матерью и двоюродными сёстрами оставался у царя сорок дней, а потом Салих, брат Джулланар, поднялся и поцеловал землю меж рук царя, мужа своей сестры, и когда тот спросил его: "Чего ты хочешь, о Салих?" - Салих сказал: "О царь времени, ты оказал нам благодеяния, и я хочу от твоей близости, чтобы ты подал нам милостыню и дал нам разрешение уйти - мы стосковались по нашим родным, нашей стране и близким и родине, и мы не перестанем служить тебе и нашей сестре и сыну нашей сестры. Клянусь Аллахом, о царь времени, не любо моему сердцу с вами расстаться, но что же нам делать, когда мы воспитаны в море и не хороша для нас земля?"

И когда услышал царь его слова, он поднялся на ноги и попрощался с Салихом-мороким и его матерью и двоюродными его сёстрами, и все заплакали из-за разлуки и затем сказали царю: "Скоро мы будем у вас и никогда не порвём с вами, и через каждые несколько дней мы будем вас навещать". И потом они полетели и направились к морю и погрузились в него, скрывшись из глаз..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, чти, когда близкие Джулланар-морской попрощались с царём и Джулланар, они заплакали из-за разлуки с ними, а потом полетели и опустились в море и скрылись из глаз, и царь оказал Джулланар милости и величайшее уважение. И мальчик рос прекрасно, и его дядя, и бабка, и тётка, и двоюродные сестры его матери через каждые несколько дней приходили в жилище царя и оставались у него месяц или два месяца, а потом возвращались к себе, и увеличивалась с увеличением лет красота и прелесть юноши, пока не стало ему пятнадцать лет жизни, и был он единственным по совершенству, стройности и соразмерности. И он научился письму и чтению, преданиям и грамматике, и лексике, и метанию стрел, и научился играть копьём и научился верховой езде и всему, что нужно царским детям, и не осталось никого из жителей города, мужчин или женщин, кто бы не говорил о прелестях этого ребёнка, так как он был на редкость красив и прелестен, и заключалось его описание в словах поэта:

А вот ещё слова другого:

И любил его царь великой любовью, и вызвал он везиря, эмиров, вельмож правления и знатных людей царства и заставил их дать верные клятвы, что они поставят Бедр-Басима царём над собой после его отца, и все поклялись ему верными клятвами и обрадовались этому. А царь был милостив к народу и мягок в речах, он был средоточием добра и говорил лишь о том, в чем для людей благо. И на следующий день царь сел на коня, с вельможами правления и всеми эмирами, и все воины пошли по городу и вернулись, и когда они приблизились ко дворцу, царь спешился, чтобы служить своему сыну, и вместе со всеми эмирами и вельможами правления понёс перед ним чепрак, так что каждый из эмиров и вельмож правления нёс чепрак некоторое время. И они шли до тех пор, пока не дошли до входа во дворец, и царевич ехал на коне, а затем он спешился, и его отец и эмиры обняли его и посадили на престол царства, и отец его, как и все эмиры, стоял перед ним. И Бедр-Басим стал творить суд между людьми и отставлял обидчика и назначал справедливого, и он продолжал творить суд, пока не приблизился полдень, а потом он поднялся с престола царства и вошёл к своей матери Джулланар-морской, и был у него на голове венец, и походил он на луну. И когда мать увидала своего сына, перед которым шёл царь, она поднялась и поцеловала его и поздравила со званием султана и пожелала ему и его отцу долгой жизни и победы над врагами. И Бедр-Басим посидел у своей матери и отдохнул.

А когда наступило время предвечерней молитвы, эмиры поехали перед мальчиком, и он приехал на ристалище и играл оружием до времени вечерней молитвы со своим отцом и вельможами правления, а потом он вернулся во дворец, и все люди шли перед ним. И он стал каждый день выезжать на ристалище, а по возвращении садился судить людей и оказывал справедливость и эмиру и бедняку. И он делал так в течение целого года, а после этого стал выезжать на охоту и ловлю и кружил по странам и климатам, которые были ему подвластны, возвещая о безопасности и спокойствии, и поступал так, как поступают цари. И был он единственным среди людей своего времени по величию, доблести и справедливости в делах людей.

И случилось, что царь, родитель Бедр-Басима, заболел в один из дней, и затрепетало его сердце, и почувствовал он, что перейдёт в обитель вечности, и усилилась его болезнь, так что он стал близок к смерти. И тогда призвал он своего сына и наказал ему заботиться о подданных и поручил ему его мать и всех вельмож правления и приближённых и взял с них второй раз обеты и клятвы, что они будут слушаться его сына, и заручился от них клятвами" и после этого он прожил немного дней и преставился к милости Аллаха великого. И стали горевать о нем его сын Бедр-Басим, и жена его Джулланар, и эмиры, и везири" и вельможи правления, и сделали ему могилу и похоронили его в ней. А потом она просидела, принимая соболезнования, целый месяц, и пришёл Салих, брат Джулланар, и её мать и двоюродные сестры, и стали они её утешать в утрате царя и сказали: "О Джулланар, если царь умер, то он оставил этого доблестного юношу, а кто оставил подобного ему, тот не умер. Вот он, этот бесподобный, равный сокрушающему льву..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что брат Джулланар Салих, её мать и двоюродные её сестры говорили ей: "Царь умер, но он оставил этого бесподобного юношу, равного сокрушающему льву и блестящему месяцу".

А потом вельможи правления и знатные люди вошли к царю Бедр-Басиму и сказали ему: "О царь, не беда погоревать о царе, но горевать подобает только женщинам. Не занимай же своего сердца и наших сердец печалью о твоём родителе - он умер и оставил тебя, а кто оставил подобного тебе, тот не умер".

И они стали его уговаривать и утешать, а потом сводили в баню. И когда Бедр-Басим вышел из бани, он надел роскошную одежду, вышитую золотом и украшенную драгоценностями и яхонтами, и возложил на голову царский венец и сел на престол власти и исполнил дела людей и воздал справедливость слабому против сильного и взял должное для бедняка от эмира. И полюбили его люди сильной любовью, и продолжал он так поступать в течение целого года. И через всякий небольшой срок его посещали морские его родственники, и приятна стала его жизнь, и глаз его прохладился.

И так он провёл долгое время, и случилось, что его дядя вошёл в одну ночь из ночей к Джулланар и поздоровался с нею. Джулланар поднялась и обняла его и посадила рядом с собой и спросила: "О брат мой, как ты поживаешь и как поживает моя матушка и дочери моего дяди?" И Салих ответил: "О сестрица, они здоровы и живут во благе и великом счастии, и недостаёт им только взгляда на твоё лицо". И потом Джулланар подала Салиху угощение, и он поел, и завязалась между ними беседа, и они заговорили о царе Бедр-Басиме и его красоте, и прелести, и стройности, и соразмерности, и доблести, и уме, и образованности. А царь Бедр-Басим лежал, и когда он услышал, что его мать и дядя упоминают о нем и разговаривают про него, он сделал вид, что спит, и стал слушать их разговор. И сказал Салих своей сестре Джулланар: "Твой сын прожил семнадцать лет и не женился. Мы боимся, что случится с ним что-нибудь и не будет у него сына, и я хочу женить его на какой-нибудь из морских царевен, такой же, как он, красивой и прелестной". - "Назови мне их - я их знаю", - сказала Джулланар. И Салих принялся пересчитывать ей царевен, одну за другой, а она говорила: "Не хочу этой для моего сына, и я женю его только на той, что будет ему равна по красоте и прелести, уму и вере, образованию и благородству, и власти, и роду, и племени".

И сказал Салих: "Я не знаю больше ни одной морской царевны. Я перечислил тебе больше ста девушек, и ни одна из них тебе не понравилась. Но посмотри, о сестрица, спит твой сын или нет". И Джулланар потрогала Бедр-Басима и увидела на нем признаки сна и сказала: "Он спит. Но что ты хочешь сказать и зачем тебе нужно, чтобы он спал?" - "О сестрица, - ответил Салих, - знай, что я вспомнил одну девушку из дочерей моря, которая годится для твоего сына, и боюсь, что, если я заговорю о ней, когда он не будет спать, любовь к ней привяжется к его сердцу, а нам, может быть, нельзя будет её достигнуть, и утомимся и он, и мы, и вельможи правления, и будет в этом для нас забота. А поэт сказал:

И, услышав слова Салиха, его сестра молвила: "Скажи мне, что это за девушка и как её имя, - я знаю дочерей моря от царей и других, и если я увижу, что она для него годится, я посватаюсь к ней, даже если истрачу на неё все, чем владеют мои руки. Расскажи же мне о ней и ничего не бойся - мой сын спит". - "Я боюсь, что он бодрствует, - ответил Салих. - Ведь сказал же поэт:

"Говори и будь краток и не бойся, о брат мой", - сказала Джулланар. И Салих молвил: "Клянусь Аллахом, о сестрица, не подходит для твоего сына никто, кроме царевны Джаухары, дочери царя ас-Самандаля. Она подобна ему по красоте, прелести, блеску и совершенству, и не найти ни в море, ни на суше никого мягче её и нежнее чертами. Она красива, прелестна, стройна и соразмерна, и у неё румяные щеки, блестящий лоб, и уста, подобные жемчугам, и тёмные очи, и тяжёлые бедра, и тонкий стан, и прекрасное лицо. Если она взглянет, то смутит серн и газелей, и когда она идёт, ревнует к ней ветвь ивы, а открывая лицо, она позорит солнце и луну и берет в плен всякого смотрящего, и уста её нежны, и члены ев гибки".

И Джулланар, услышав слова своего брата, сказала: "Ты прав, о брат мой! Я видела её много раз, и она была моей подругой, когда мы были маленькие, а сегодня мы не знаем одна другую по причине отдаления, и вот уже восемнадцать лет, как я её не видела. Клянусь Аллахом, никто не годится для моего сына, кроме неё!"

И когда Бедр-Басим услышал их слова и понял с начала до конца то, о чем они говорили, описывая девушку, о которой упомянул Салих, то есть Джаухару, дочь царя ас-Самандаля, он полюбил её со слов и прикинулся спящим, и возникло из-за неё в его сердце пламя огня, и он погрузился в море, где не достигнуть ни берега, ни дна..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царь Бедр-Басим услышал слова своего дяди Салиха и своей матери Джулланар, оказанные при описании дочери царя ас-Самандаля, в его сердце возникло из-за неё пламя огня, и он погрузился в море, где не достигнуть ни берега, ни дна. А Салих посмотрел на свою сестру Джулланар и сказал: "Клянусь Аллахом, сестрица, нет среди царей моря никого глупее и яростнее, чем её отец! Не осведомляй же своего сына об этой девушке, пока мы не посватаемся к ней у её отца, и если он пожалует нам согласие, мы восхвалим Аллаха великого, а если он нас отвергнет и не выдаст её замуж за твоего сына, мы избавимся от его зла и посватаемся к другой".

И, услышав слова своего брата, Джулланар сказала: "Прекрасное мнение, которое ты принял". И потом они замолчали и проспали эту ночь, а у царя Бедр-Басима было в сердце огненное пламя из-за любви к царевне Джаухаре, но он скрыл своё дело и не сказал матери и дяде ничего о царевне, хотя был из-за любви к ней точно на сковородках с углём. А утром царь и его дядя пошли в баню и вымылись, а выйдя, напились питья, и перед ними поставили кушанья. И царь Бедр-Басим с матерью и дядей слоя, пока не насытились, а потом она вымыли руки, и после этого Салих поднялся на ноги и сказал царю Бедр-Басиму и его матери Джулланар: "С вашего разрешения, я намерен отправиться к родительнице. Я у вас уже несколько дней, и сердце родных беспокоятся обо мне, и они меня ожидают". - "Посиди у нас сегодня", - сказал царь Бедр-Басим своему дяде Салиху, и тот послушался его слов, а затем Бедр-Басим сказал: "Пойдём, о дядюшка, выйдем в сад".

И они пошли в сад и стали там ходить и гулять, и царь Бедр-Басим сел под тенистое дерево и хотел отдохнуть и поспать, и вспомнил он о том, что говорил его дядя Салих, описывая девушку и её красоту и прелесть, и заплакал обильными слезами и произнёс такие два стиха:

А потом он принялся жаловаться, стонать и плакать и произнёс такие два стиха:

И когда дядя его Салих услышал слова юноши, он ударил рукою об руку и воскликнул: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед - посол Аллаха, и нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!" И потом он спросил: "Разве ты слышал, о дитя моё, что мы говорили с твоей матерью о царевне Джаухаре и какие мы приписывали ей качества?" - "Да, о дядюшка, и я полюбил её со слов, когда услышал то, что говорили, и моё сердце к ней привязалось, и не могу я вытерпеть без неё", - ответил Бедр-Басим. И Салих сказал: "О царь, давай вернёмся к твоей матери и осведомим её о том, что случилось, и я попрошу у неё разрешения взять тебя с собой и посвататься к царевне Джаухаре, а потом мы простимся с ней и вернёмся. Я боюсь, что, если я возьму тебя и пойду без её позволения, твоя мать на меня рассердится и будет иметь право, так как я окажусь виновником вашей разлуки и её ухода от нас. И город останется без царя, и не будет у подданных никого, кто бы ими управлял и рассматривал их обстоятельства. И расстроятся дела в царстве, и выйдет власть из твоих рук".

И Бедр-Басим, услышав слова своего дяди Салиха, сказал ему: "Знай, о дядюшка, что, если я вернусь к моей матери и посоветуюсь с ней об этом, она мне этого не позволит. Я не вернусь к ней и не посоветуюсь с нею никогда!" И он заплакал перед своим дядей и сказал: "Я пойду с тобой, не осведомляя её, а потом вернусь".

И Салих, услышав слова своего племянника, растерялся и воскликнул: "Прошу помощи у великого Аллаха при всех обстоятельствах!" И когда дядя Бедр-Басима, Салих, увидел своего племянника в таком состоянии и понял, что он не хочет вернуться к своей матери и уведомить её, а пойдёт с ним, он снял с пальца перстень, на котором были вырезаны имена из имён великого Аллаха, и подал его царю Бедр-Басиму и сказал: "Надень его себя на палец: ты будешь в безопасности от потопления и прочих бед и от зла морских животных и рыб". И царь БедрБасим взял перстень у своего дяди Салиха и надел его на палец. И потом они нырнули в море..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царь Бедр-Басим и его дядя Салих нырнули в море, они пошли, и шли до тех пор, пока не пришли ко дворцу Салиха. И они вошли туда, и увидала Бедр-Басима его бабушка, мать его матери, которая сидела со своими близкими, и, войдя, царевич с Салихом поцеловали им руки. Бабка Бедр-Басима, увидав их, встала и обняла юношу и поцеловала его между глаз и сказала: "Благословенный приход, о дитя моё! Как ты оставил твою мать Джулланар?" - "Здоровой, во благе и благополучии, и она желает мира тебе и своим двоюродным сёстрам", - сказал Бедр-Басим.

И после этого Салих рассказал своей матери, что произошло между ним и его сестрой Джулланар и как царь Бодр-Басим полюбил со слов царевну Джаухару, дочь царя ас-Самандаля, и сообщил ей всю историю с начала до конца.

"Он пришёл лишь для того, чтобы посвататься к ней у её отца и жениться на ней", - сказал Салих. И когда бабка царя Бедр-Басима услышала слова Салиха, она разгневалась на него сильным гневом и встревожилась и огорчилась и воскликнула: "О дитя моё, ты ошибся, упомянув о царевне Джаухаре, дочери царя ас-Самандаля перед твоим племянником. Ты ведь знаешь, что царь ас-Самандаль - глупец и притеснитель, малоумный и сильно яростный и он скупится на свою дочь Джаухару перед её женихами. Все цари моря сватались к ней, но он отказался и не согласился ни за кого из них отдать, напротив, отверг их и сказал: "Не ровня вы ей ни по красоте, ни по прелести, ни по чему другому". И мы боимся, что, если посватаемся к ней у её отца, он нас отвергнет, как отверг других, а мы обладаем благородством и вернёмся с разбитыми сердцами".

И, услышав слова своей матери, Салих спросил её: "О матушка, как же быть? Ведь царь Бедр-Басим полюбил эту девушку, когда я говорил о ней с моей сестрой Джулланар, и он сказал: "Мы обязательно посватаемся к ней у её отца, хотя бы я отдал все моё царство", - и утверждает, что если он на ней не женится, то умрёт от страсти и любви к ней".

И потом Салих сказал своей матери: "Знай, что мой племянник - красивей и прекрасней её и что его отец был царём всей Персии, а теперь он сам царь, и не годится Джаухара никому, кроме него. Я решил взять драгоценных камней - яхонтов и других - и поднести царю подарок, подобающий ему, и посвататься у него к царевне, и если он укажет, что он царь, то Бедр-Басим - тоже царь, сын царя; если же он нам укажет на красоту своей дочери, то Бедр-Басим красивей её, а если он нам укажет на обширность царства, то у Бедр-Басима царство обширней, чем у неё и у её отца, и у него больше войск и телохранителей. Его царство больше царства её отца, и я непременно постараюсь исполнить желание моего племянника, хотя бы моя душа пропала. Я ведь был причиной этого дела, и так же, как я бросил его в моря любви к ней, я постараюсь его женить на ней. Аллах великий поможет мне в этом". - "Делай что хочешь, - сказала ему мать, - и берегись быть грубым в словах, когда будешь говорить с царём. Ты же знаешь его глупость и ярость, а я боюсь, что он бросится на тебя, так как он не признает ничьего сана". И Салих отвечал: "Внимание и повиновение!" А затем он поднялся и, взяв с собой два мешка, наполненные драгоценностями: яхонтами, изумрудными прутьями, дорогими металлами и всякими камнями, дал их нести своим слугам и пошёл с ними и со своим племянником во дворец царя ас-Самандаля. Он попросил позволения войти, и царь позволил ему, и Салих, войдя, поцеловал землю меж его рук и приветствовал его наилучшим приветом. И, увидав Салиха, царь ас-Самандаль поднялся и оказал ему величайшее уважение и велел ему сесть, и Салих сел, и когда он уселся, царь сказал ему: "Благословенный приход! Ты заставил нас тосковать, о Салих! Какая у тебя нужда, что ты пришёл к нам? Расскажи мне о твоей нужде, чтобы я её исполнял".

И Салих поднялся и поцеловал землю второй раз и сказал: "О царь времени, нужда моя - в Аллахе и в доблестном царе, льве неустрашимом, о ком прекрасную молву развозят едущие, и распространилась в климатах и странах весть о его щедрости, милости, прощении, извинении и благосклонности".

И потом он развязал мешки и, вынув из них камни и прочее, рассыпал их перед царём ас-Самандалем и сказал ему: "О царь времени, быть может, ты примешь мой подарок и окажешь мне милость и залечишь моё сердце, приняв это от меня..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Салих предложил подарок царю ас-Самандалю и сказал ему: "Я желаю от царя, чтобы он оказал мне милость и залечил моё сердце, приняв это от меня". И царь ас-Самандаль спросил его: "Почему ты даришь мне этот подарок? Расскажи мне твою историю и поведай о своей нужде, и если я властен её исполнить, я исполню её сию же минуту и не заставлю тебя трудиться, а если я бессилен исполнить её, то Аллах возлагает на душу только то, что ей вмочь".

И Салих поднялся и поцеловал землю трижды и сказал: "О царь времени, нужду мою ты исполнять можешь, она под твоей властью, и ты ею владеешь. Я не возложу на царя трудности, и я не бесноватый, чтобы говорить с царём о том, чего он не может. Ведь сказал кто-то из мудрецов: "Если хочешь, чтобы тебя слушались, проси о том, что возможно". Что же касается моей нужды, о которой я пришёл просить, то царь, да хранит его Аллах, на неё властен". - "Проси о твоей нужде, изложи твоё дело и требуй то, чего хочешь", - сказал царь. И Салих молвил: "О царь времени, знай, что я пришёл к тебе как сват и желаю единственной жемчужины и драгоценности, скрываемой - царевны Джаухары, дочери нашего владыки. Не обмани же, о царь, надежды того, кто к тебе направился". И когда услышал царь слова Салиха, он так засмеялся, что упал навзничь, издеваясь над ним, и воскликнул: "О Салих, я считал тебя человеком разумным и юношей достойным, который старается только со смыслом и говорит лишь здравое. Что же поразило твой разум и призвало тебя на это великое дело и значительную опасность; и ты сватаешься к дочерям царей, властителей стран и климатов? Разве дошёл твой сан до этой высокой ступени и разве уменьшился твой ум до такого предела, что ты говоришь мне в лицо подобные слова?"

"Да направит Аллах царя! - воскликнул Салих. - Я сватаюсь к ней не для себя, а если бы я сватал её для себя, я был бы ей ровнею - нет, больше её, так как ты знаешь, что мой отец - царь из царей моря, хотя ты сегодня и наш царь. Но я сватаюсь к ней лишь для царя Бедр-Басима, властителя климатов Персии, и его отец - царь Шахраман, ярость которого ты знаешь. И если ты утверждаешь, что ты великий царь, то царь Бедр-Басим - ещё больший царь, а если ты заявляешь, что твоя дочь красива, то царь Бедр-Басим красивей её и прекрасней лицом и достойней по роду и племени, ибо он витязь людей своих времён. И если ты согласишься на то, о чем я тебя просил, о царь времени, ты положишь вещь на её место, а если ты станешь над нами величаться, то будешь к нам несправедлив и не пойдёшь с нами по пути правому. Ты ведь знаешь, о царь, что царевне Джаухаре, дочери нашего владыки, царя, не избежать брака, и говорит мудрец: "Не избежать девушке брака или могилы". И если ты намерен выдать её замуж, то сын моей сестры более достоин её, чем все люди".

И когда услышал царь слова царя Салиха, он разгневался сильным гневом, и его ум едва не пропал, и душа его чуть не вышла у него из тела, и он воскликнул: "О пёс среди мужчин, разве подобный тебе обращается ко мне с такими словами! Ты упоминаешь о моей дочери в собраниях и говоришь, что сын твоей сестры Джулланар ей ровня, а кто ты сам такой и кто твоя сестра, кто её сын и кто его отец, что ты говоришь мне такие слова и обращаешься ко мне с такими речами? Разве вы в сравнении с нею не псы?" И затем он закричал своим слугам и сказал им: "Эй, слуги, возьмите голову этого бродяги!"

И слуги схватили мечи и обнажили их и направились к Салиху, а тот повернулся, убегая, и направился к воротам дворца. А дойдя до ворот дворца, он увидел своих родичей, и близких, и дружинников, и слуг, которых было больше тысячи витязей, утопавших в железе и закованных в кольчуги, и были у них в руках копья и белые клинки.

И когда они увидели Салиха в таком состоянии, они спросили его: "Что случилось?" И он рассказал им свою историю. А его мать послала этих людей ему на помощь, и, услышав слова Салиха, они поняли, что царь глуп и сильно яростен, и сошли с коней и, обнажив мечи, вошли к царю ас-Самандалю.

И они увидели, что он сидит на престоле своего царства, не замечая входящих, и сильно разгневан на Салиха, и увидели, что его слуги, прислужники и телохранители не вооружены, и когда царь увидел людей Салиха с обнажёнными мечами в руках, он закричал своим людям и сказал им: "Горе вам! Возьмите головы этих псов!" И не прошло минуты, как побежали люди царя ас-Самандаля и положились на бегство, а Салих и его близкие схватили царя ас-Самандаля и скрутили его..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Салих и его близкие скрутили царя ас-Самандадя.

А Джаухара, когда проснулась, узнала, что её отец взят в плен и телохранители его убиты, и вышла из дворца и убежала на какой-то остров и направилась к высокому дереву и спряталась на нем. А когда оба отряда начали сражаться, некоторые телохранители царя ас-Самандаля убежали. Их увидал Бедр-Басим и опросил, в чем дело. И они сказали ему, что случилось, и, услышав, что царь ас-Самандаль схвачен, Бедр-Басим пустился бежать и испугался за себя, говоря в сердце: "Эта смута случилась из-за меня, и преследуют лишь меня одного".

И обратился он в бегство, ища спасения, и не знал, куда направиться, и пригнали его извечные судьбы на тот остров, где была Джаухара, дочь царя ас-Самандаля. И он подошёл к её дереву и упал на землю, как убитый, чтобы отдохнуть, прилегши, и не знал он, что всякий, кого преследуют, не отдохнёт, и не ведает никто, что скрыто для него в тайно предопределённом. И когда Бедр-Басим лёг, он поднял взоры к дереву, и его глаз упал на глаз Джаухары, и царь посмотрел на неё и увидел, что она подобна месяцу, когда он сияет, и воскликнул: "Хвала создателю этого дивного лица, и он создатель всякой вещи и во всякой вещи властен! Хвала Аллаху великому, создателю, творцу, изобразителю! Клянусь Аллахом, если верно моё опасение, это Джаухара, дочь царя ас-Самандаля! Я думаю, она услышала, что начался между ними бой, и убежала и пришла на этот остров и спряталась на этом дереве. А если эта девушка не сама царевна Джаухара, то она прекраснее её".

И Бедр-Басим стал размышлять об этой девушке и сказал про себя: "Встану, схвачу её и спрошу, что с ней, и если это она, посватаюсь к ней у неё самой, а это и есть моё желание". И он поднялся и встал на ноги и сказал Джаухаре: "О предел желаний, кто ты и кто привёл тебя в это место?" И Джаухара взглянула на Бедр-Басима и увидела, что он подобен луне, когда она показывается из-за чёрных туч, и строен станом, и прекрасна его улыбка, и ответила: "О прекрасный чертами, я царевна Джаухара, дочь царя ас-Самандаля, и я убежала в это место, потому что Салих и его войска сразились с моим отцом и убили его воинов и взяли в плен его самого и часть войска. А я убежала из страха за себя". И затем царевна Джаухара сказала царю Бедр-Басиму: "Я пришла в это место лишь из страха быть убитой и не знаю, что сделало время с моим отцом". И когда Бедр-Басим услышал её слова, он до крайности удивился этому дивному совпадению и воскликнул: "Нет сомнения, что я добился желаемого, раз её отец взят в плен!" И он посмотрел на девушку и сказал ей: "Спустись, о госпожа, - я убитый любовью к тебе, и глаза твои взяли меня в плен. Из-за меня и из-за тебя была эта смута и эти сражения. Знай, что я - царь Бедр-Басим, царь персов, и что Салих - мой дядя по матери и что он пришёл к твоему отцу и посватался к тебе. А я покинул из-за тебя моё царство, и наша встреча сейчас - чудесное совпадение. Вставай же и спустись ко мне. Мы пойдём с тобой во дворец твоего отца, и я попрошу моего дядю Салиха отпустить его и женюсь на тебе дозволенным образом".

И, услышав слова Бедр-Басима, Джаухара подумала: "Из-за этого-то скверного негодяя произошли такие дела, и мой отец попал в плен, и перебиты его царедворцы и слуги, а я удалилась от моего дворца и убежала, как пленница, на это дерево! Если я не сделаю с ним хитрости, чтобы ею защититься, он овладеет мной и достигнет желаемого, так как он влюблённый, а влюблённого, что бы он ни делал, не порицают".

И она стала обманывать Бедр-Басима разговором и мягкими речами (а тот не знал, какие козни она задумала) и сказала: "О господин мой и свет моего глаза, ты ли - царь Бедр-Басим, сын царицы Джулланар?" - "Да, о госпожа моя", - отвечал Бедр-Басим..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот сорок девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Джаухара, дочь царя ас-Самандаля, спросила царя Бедр-Басима: "Ты ли, о господин мой, царь Бедр-Басим, сын царицы Джулланар?" - "Да, о госпожа моя", - ответил Бедр-Басим. И царевна воскликнула: "Пусть замучит Аллах моего отца и отнимет от него его царство и пусть не залечит его сердца и не вернёт его с чужбины, если он хочет более прекрасного, чем ты, и что-нибудь прекраснее этих нежных черт! Клянусь Аллахом, мало у него ума и рассудительности! О царь времени, - сказала она потом, - не взыщи с моего отца за то, что он сделал, и если ты полюбил меня на пядь, то я полюбила тебя на локоть. Я попала в сети любви к тебе и оказалась в числе убитых тобою, и переместилась любовь, которая была в тебе, и оказалась во мне, и осталась в тебе лишь десятая доля того, что во мне".

И она спустилась с дерева и приблизилась к юноше и, подойдя к нему, обняла его и прижала к груди и стала его целовать. И когда царь Бедр-Басим увидел, как она с ним поступает, его любовь к ней ещё увеличилась, и страсть его стала ещё сильней, и он подумал, что царевна его любит, и доверился ей и стал её обнимать и целовать. "О царевна, - сказал он ей, - клянусь Аллахом, мой дядя Салих не описал мне и четверти десятой доля твоей красоты, и ни четверти кирата из двадцати четырех киратов".

А потом Джаухара прижала его к груди и произнесла слова непонятные и плюнула ему в лицо и воскликнула: "Перейди из образа человеческого в образ птицы, прекраснее всех птиц, с белыми перьями и красным клювом и ногами!" И не окончились ещё её слова, как царь БедрБасим превратился в птицу, - прекраснейшую из птиц, какие бывают, и встряхнулся, и поднялся на ноги и стал смотреть на Джаухару. А у неё была невольница из числа её невольниц по имени Марсина, и царевна посмотрела на неё и сказала: "Клянусь Аллахом, если бы меня не страшило то, что мой отец в плену у его дяди, я бы его убила! Да не воздаст ему Аллах благом! Как злосчастен его приход к нам. Вся эта смута - из-под его головы! Но возьми его, о невольница, и пойди с ним на безводный остров и оставь его там, чтобы он умер от жажды".

И невольница взяла Бедр-Басима и привела его на остров и хотела уйти от него обратно, но затем она сказала про себя: "Клянусь Аллахом, обладатель такой красоты и прелести не заслуживает того, чтобы умереть от жажды!"

И она увела его с безводного острова и пришла с ним на остров, где было много деревьев, плодов и каналов, и, оставив его там, вернулась к своей госпоже и сказала: "Я оставила его на безводном острове".

Вот что было с Бедр-Басимом. Что же касается Салиха, дяди царя Бедр-Басима, то, когда он овладел царём ас-Самандалем и убил его слуг и телохранителей и царь стал его пленником, Салих принялся искать Джаухару, дочь царя, но не нашёл её. И он вернулся во дворец, к своей матери, и спросил: "О матушка, где мой племянник, царь Бедр-Басим?" И она ответила: "О дитя моё, клянусь Аллахом, я ничего о нем не знаю и не ведаю, куда он исчез. Когда до него дошло, что ты подрался с царём ас-Самандалем и случились между вами сражения и бои, он испугался и убежал".

И Салих, услышав слова своей матери, опечалился о своём племяннике и сказал: "Клянусь Аллахом, мы были небрежны с царём Бедр-Басимом, и я боюсь, что он погибнет, или нападёт на него кто-нибудь из воинов царя ас-Самандаля, или же встретит его царевна Джаухара, и будем мы смущены перед его матерью, и не достанется нам от неё блага, так как я взял мальчика без её позволения".

И затем он послал за Бедр-Басимом телохранителей и лазутчиков к морю и в другую сторону, но они не напали на весть о нем и вернулись и осведомили об этом царя Салиха, и увеличились его забота и огорчение, и стеснилась его грудь тоской о царе Бедр-Басиме.

Вот что было с царём Бедр-Басимом и его дядей Салихом. Что же касается его матери, Джулланар-морской, то, когда её сын Бедр-Басим ушёл со своим дядей Салихом, она ждала его, но он к ней не вернулся, и вести о нем не приходили к ней. И она провела много дней, ожидая его, а потом вышла и спустилась в море и пришла к своей матери, и, увидев её, мать поднялась и поцеловала и обняла, и то же сделали её двоюродные сестры. А потом Джулланар спросила свою мать про царя БедрБасима, и та сказала ей: "О дочка, он приходил со своим дядей, и его дядя взял яхонтов и дорогих камней и пошёл с ними к царю ас-Самандалю и посватался к его дочери, но ас-Самандаль не согласился и был суров с твоим братом в речах. И я послала к твоему брату около тысячи витязей, и возникла война между ними и царём ас-Самандалем, и помог Аллах против него твоему брату, и он убил его телохранителей и воинов и взял царя ас-Самандаля в плен. И дошла весть об этом до твоего сына, и похоже, что он испугался за себя, и он бежал от нас без нашего согласия и не возвращался к нам после этого, и мы не слыхали о нем вестей".

Потом Джулланар стала расспрашивать мать про своего брата Салиха, и та рассказала, что он сидит на престоле царства во дворце царя ас-Самандаля и послал во все стороны искать её сына и царевну Джаухару, и, услышав слова своей матери, Джулланар сильно опечалилась о своём сыне, и увеличился гнев её на брата Салиха, так как он взял её сына и спустился с ним в море без её позволения. "О матушка, - сказала она, - я боюсь за царство, которое принадлежит нам, так как я пришла к вал", не уведомив никого из жителей царства. Боюсь, что, если я замешкаюсь, испортятся дела в нашем царстве и выйдет власть у нас из рук, и правильно будет, если я вернусь управлять царством, пока Аллах не устроит для нас дела моего сына. Не забывайте же о моем сыне и не будьте небрежны в его деле - если с ним случится дурное, я несомненно погибну так как я вижу жизнь лишь в нем одном и наслаждаюсь только его жизнью".

И мать Джулланар молвила: "С любовью и уважением, о дочка, не спрашивай, что с нами из-за разлуки с ним и его отсутствия". И потом она послала искать юношу, а его мать вернулась с печальным сердцем и плачущими глазами в своё царство, и тесен стал для неё мир..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до семисот пятидесяти, она сказала; "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царица Джулланар вернулась от матери в своё царство, её грудь стеснилась и усилилось её горе, и вот что было с ней.

Что же касается царя Бедр-Басима, то, когда царевна Джаухара его заколдовала и послала его со своей невольницей на безводный остров, сказав ей: "Оставь его там умирать от жажды", - невольница оставила его на острове зеленом и плодоносном, где были деревья и каналы. И Бедр-Басим стал есть плоды я пить из каналов, и провёл так несколько дней и ночей в образе птицы, не зная, куда направиться и как полететь. И вот, когда, в один день из дней, он был на этом острове, вдруг пришёл туда охотник из охотников, чтобы поймать что-нибудь, чем прокормиться, и увидел царя Бедр-Басима, который был в образе птицы с белыми перьями и красным клювом и ногами и пленял взоры и ошеломлял ум. И охотник посмотрел на птицу, и она ему понравилась, и он воскликнул про себя: "Поистине эта птица прекрасна, и я не видал птицы, подобной ей по красоте и виду". И он накинул на птицу сеть и поймал её и привёл в город, думая про себя: "Я продам её и возьму её цену", - и встретил его кто-то из жителей города и спросил: "Сколько за эту птицу, охотник?" И охотник сказал ему: "Когда ты её купишь, что ты станешь с ней делать?" - "Я зарежу её и съем", - ответил горожанин. И охотник воскликнул: "Чьё сердце согласится зарезать эту птицу и съесть её? Я хочу подарить её царю - он даст мне больше того количества денег, которое дашь мне ты за неё в уплату, и не зарежет её, а будет смотреть на неё и на её красоту и прелесть. Ведь за всю жизнь, пока я охотник, я не видел подобной ей среди дичи моря и дичи земли. А ты, если соблазнишься ею, дашь мне за неё самое большее дирхем, и клянусь Аллахом великим, я её не продам".

И охотник пошёл с птицей ко дворцу царя, и когда царь увидел птицу, ему понравилась её красота и прелесть, и её красный клюв и ноги. И он послал к охотнику евнуха, чтобы купить птицу, и евнух подошёл к нему и спросил его: "Ты продаёшь эту птицу?" - "Нет, но она будет царю от меня подарком", - ответил охотник. И евнух взял птицу и отправился с ней к царю и рассказал ему о том, что говорил охотник, и царь взял птицу и дал охотнику десять динаров, и охотник взял их и поцеловал землю и ушёл.

А евнух пришёл с птицей в царский дворец и посадил её в красивую клетку и повесил её и поставил возле птицы корм и питьё. И когда царь пришёл, он спросил евнуха: "Где птица? Принеси её, чтобы я на неё посмотрел. Клянусь Аллахом, она красива!" И евнух принёс птицу и поставил перед царём, и тот увидел, что птица ничего не съела из корма, бывшего возле неё. "Клянусь Аллахом, - воскликнул царь, - я не знаю, что она ест и чем бы её накормить!"

И он велел принести кушанья, и принесли столы, и царь стал есть кушанья, и когда птица увидела мясо, сладости и плоды, она поела всего, что было на скатерти, лежавшей перед царём, и царь оторопел и удивился, что она ест, и присутствующие также удивились.

И царь сказал бывшим вокруг него слугам и невольникам: "Я в жизни не видал, чтобы птица ела так, как эта птица!" И потом он велел привести свою жену, чтобы она на неё посмотрела. И евнух пошёл, чтобы привести царицу, и, увидев её, сказал: "О госпожа, царь требует тебя, чтобы ты посмотрела на птицу, которую он купил. Когда мы принесли кушанья, она вылетела из клетки и села на стол и поела всего, что там было. Поднимись же, госпожа, и посмотри на неё, она красива видом и чудо из чудес времени".

И царица, услышав слова евнуха, поспешно пришла, но когда она посмотрела на птицу и как следует разглядела её, она закрыла лицо и повернула обратно. И царь вышел за нею и опросил: "Почему ты закрыла лицо, когда возле тебя нет никого, кроме невольниц и евнухов, которые служат тебе, и твоего мужа?" И царица отвечала: "О царь, эта птица - не птица, - это такой же человек, как ты". - "Лжёшь! - оказал царь, услышав слова жены.

Как ты много шутишь! Как это может быть не птица?" - "Клянусь Аллахом, я не шутила с тобой и сказала тебе только правду, - отвечала царица. - Эта птица - царь Бедр-Басим, сын царя Шахрамана, властителя страны персов, а его мать - Джулланар-морская..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот пятьдесят первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда жена царя сказала царю: "Это не птица, а человек, как ты, и это царь Бедр-Басим, сын царя Шахрамана, а его мать - Джулланар-морская", - царь спросил её. "А как же он оказался в таком виде?" И жена его ответила: "Его заколдовала царевна Джаухара, дочь царя ас-Самандаля".

И затем она рассказала ему о том, что случилось с Бедр-Басимом, от начала до конца, и о том, как он посватался к Джаухаре у её отца, но тот не согласился, и как его дядя Салих вступил в бой с царём ас-Самандалем и победил его и взял в плен, и, услышав слова своей жены, царь до крайности удивился. А эта царица, его жена, была самой искусной колдуньей своего времени, и царь сказал ей: "Ради моей жизни, освободи его от чар и не оставляй в мучениях. Отруби, Аллах великий, руку Джаухаре! Какая она скверная, как мала её вера и как велики её обманы и козни!" - "Скажи ему: "О Бедр-Басим, войди в эту комнату!" И царь приказал юноше войти в комнату, и Бедр-Басим, услышав слова царя, вошёл в неё. И жена царя поднялась и закрыла себе лицо и, взяв в руки чашку с водой, вошла в комнату и произнесла над водой слова непонятные, а затем она сказала Бедр-Басиму: "Заклинаю тебя этими великими именами и благородными чудесами, заклинаю тебя Аллахом великим, творцом небес и земли, оживляющим мёртвых и определяющим наделы и сроки, - выйди из того образа, в котором ты пребываешь, и вернись к образу, в котором сотворил тебя Аллах!" И не закончились ещё её слова, как Бедр-Басим встряхнулся и снова принял человеческий образ, и царь увидел, что это красивый юноша, прекрасней которого нет на лице земли. И когда Бедр-Басим увидел себя в таком виде, он воскликнул: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед - посол Аллаха! Слава творцу тварей, определяющему их удел и конец!" И затем он поцеловал царю руку и пожелал ему долгой жизни, а царь поцеловал Бедр-Басима в голову и сказал: "О Бедр-Басим, расскажи мне твою историю с начала до конца".

И царь Бедр-Басим рассказал ему свою историю и ничего от него не утаил, и царь удивился всему этому и сказал: "О Бедр-Басим, теперь Аллах освободил тебя от чар! Чего же требует твоё мнение и что ты хочешь делать?" - "О царь времени, - ответил Бедр-Басим, - я хочу от твоей милости, чтобы ты снарядил для меня корабль и несколько слуг и дал мне все, что мне нужно. Я уже долгое время в отсутствии и боюсь, как бы не ушло от меня царство, и не думаю я, что моя мать жива, так как она в разлуке со мною. Сильнее всего во мне предположение, что она умерла от горя обо мне, так как ей неизвестно, что со мной случилось и не знает она, жив я или умер. И я прошу тебя, о царь, завершить твою милость ко мне, дав мне то, о чем я тебя прошу".

И царь, увидев красоту, прелесть и красноречие БедрБасима, согласился и сказал: "Слушаю и повинуюсь!" А затем он снарядил ему корабль и перенёс туда то, что было ему нужно, и отправил с ним нескольких своих слуг. И Бедр-Басим сошёл на корабль после того, как простился с царём, и они поехали по морю, и ветер сопутствовал им. И они ехали десять дней подряд, и когда наступил одиннадцатый день, море взволновалось сильным волнением, и корабль начал подниматься и опускаться, и матросы не могли удержать его. И они оставались в таком положении, и волны играли ими, пока они не приблизились к скале из морских скал. И эта скала упала на корабль, и он разбился, и утонуло все, что на нем было, кроме царя Бедр-Басима - он сел на одну из досок после того, как был близок к гибели. И доска бежала с ним по морю, и он "не знал, куда плывёт, и не было у него хитрости, чтобы удержать доску, а напротив, доска шла с ним, увлекаемая волнами и ветром. И он плыл таким образом в течение трех дней, а на четвёртый день доска подплыла с ним к морскому берегу, и он увидел там белый город, подобный голубю яркой белизны, и был он построен на острове, который лежал в море, и были в нем высокие колонны и прекрасные постройкой, и стены домов уходили ввысь, и море билось о стены города. И когда царь Бедр-Басим увидал остров, на котором стоял этот город, он обрадовался сильной радостью, так как был близок к гибели от голода и жажды. Он сошёл с доски и хотел подняться в город, и пришли к нему мулы, ослы и лошади бесчисленные, как песчинки, и стали его бить и мешать ему выйти из моря в город. И тогда Бедр-Басим выплыл за город и вышел на сушу, но никого не нашёл и удивился и воскликнул: "Посмотреть бы, чей это город, в котором нет царя и нет в нем никого, и откуда эти мулы, ослы и лошади, которые помешали мне выйти!"

И он стал размышлять о своём деле, идя и не зная, куда направиться, и потом увидел старика - торговца овощами, и, увидав этого старика, царь Бедр-Басим приветствовал его, и он возвратил ему приветствие. И старик посмотрел на Бедр-Басима и увидел, что он красив, и спросил его: "О юноша, откуда ты пришёл и что привело тебя в этот город?" И Бедр-Басим рассказал ему свою историю с начала до конца, и старик удивился ей и спросил: "О дитя моё, разве ты никого не видел на своём пути?" - "О родитель, - отвечал юноша, - я дивлюсь на этот город, потому что он пуст от людей". - "О дитя моё, войди в лавку, чтобы не погибнуть", - сказал старик. И Бедр-Басим вошёл и сел в лавке, а старик принёс ему кое-какой пищи и сказал: "О дитя моё, войди внутрь лавки. Слава тому, кто спас тебя от этой шайтанши!"

И царь Бедр-Басим испугался великим испугом и поел кушанья старика досыта и вымыл руки, а потом он посмотрел на старика и сказал ему: "О господин мой, какова причина этих слов? Ты внушил мне страх перед этим городом и его жителями".

"О дитя моё, - ответил старец, - знай, что этот город - город колдунов, и в нем есть царица-колдунья, подобная шайтану, и она кудесница и чародейка и злокозненная обманщица. Виденные тобой лошади, мулы и ослы - все, как ты и я, из сынов Адама, но они чужеземцы. Всякого, кто входит в город, если он юноша, как ты, эта нечестивая колдунья берет к себе и живёт с ним сорок дней, а после сорока дней она его заколдовывает, и он превращается в мула, коня или осла из тех животных, которых ты видел на берегу моря..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот пятьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старый торговец овощами рассказал царю Бедр-Басиму и поведал о делах царицы-колдуньи и сказал: "Всех жителей города она заколдовала, и когда ты хотел выйти на сушу, они испугались, что она тебя заколдует, как их, и говорили тебе знаками: "Не выходи, чтобы не увидала тебя колдунья, - так как они жалели тебя - ведь, может быть, она сделает с тобою то же, что сделала с ними. Она отняла у города его жителей колдовством, - говорил старик Бедр-Басиму, - и её имя - царица Лаб, а объяснение этого по-арабски - солвечный календарь".

И когда царь Бедр-Басим услышал такие речи от старика, он испугался сильным испугом и стал дрожать, как тростинка на ветру, и сказал старцу: "Едва я поверил, что спасся от беды, которая постигла меня из-за колдовства, как судьба бросила меня в место ещё более скверное!" И он стал размышлять о своём положении и о том, что с ним случилось, и старик посмотрел на него и увидел, что его страх усилился, и сказал ему: "О дитя моё, выйди, сядь на пороге лавки и посмотри на этих тварей, на их одежду и вид и на то, что они заколдованы, и не бойся. Царица и все, кто есть в городе, любят меня и почитают, и они не взволнуют мне сердце и не утомят моего ума".

И, услышав слова старика, царь Бедр-Басим вышел и сел у дверей лавки и стал смотреть, и ходил мимо него народ, и видел он людей, числа которых не счесть, и, увидев его, люди подходили к старику и спрашивали его: "О старец, это твой пленник и твоя дичь в эти дни?" И старик отвечал им: "Это сын моего брата. Я услышал, что его отец умер, и послал за ним и призвал его, чтобы потушить огонь моей тоски". И люди сказали: "Это юноша, прекрасный юностью, но мы боимся для него зла от царицы Лаб. Как бы она не обратила на тебя обмана и не отняла его у тебя - она ведь любит красивых юношей". И старик отвечал им: "Царица не ослушается моего приказа. Она почитает меня и любит, и когда она узнает, что это мой сын, она не станет ему вредить и не огорчит меня и не взволнует моего сердца".

И царь Бедр-Басим провёл у старика много месяцев за едой и питьём, и старик полюбил его великой любовью. И вот в некий день Бедр-Басим сидел, по обычаю, у лавки старика, и вдруг появилась тысяча евнухов, с обнажёнными мечами в руках, и были они одеты в разные одежды, и стан их охватывали пояса, украшенные драгоценными камнями. Они ехали на арабских конях и были опоясаны индийскими мечами, и, подъехав к лавке старика, они приветствовали его и удалились. А после них появилась тысяча девушек, подобных лунам и одетых в разные одежды из гладкого шелка, вышитые золотым шитьём и украшенные разными камнями. И у всех девушек были подвязаны копья, и посреди них ехала девушка на арабском коне под золотым седлом, украшенным всевозможными камнями и яхонтами. И они ехали до тех пор, пока не подъехали к лавке старика и приветствовали его и отправились дальше, и вдруг появилась царица Лаб в великолепном шествии. И она приближалась до тех пор, тюка не подъехала к лавке старика. И она увидела царя Бедр-Басима, который сидел возле лавки, подобный луне в её полноте, и, увидав его, царица Лаб растерялась из-за его красоты и прелести и оторопела и взволновалась любовью к нему. И она подъехала к лавке и, сойдя с коня, села подле царя Бедр-Басима и спросила старика: "Откуда у тебя этот красавец?" - "Это сын моего брата, недавно ко мне приехавший", - отвечал старик. И царица Лаб сказала: "Пусть он будет у меня сегодня вечером, и мы с ним поговорим". - "Ты возьмёшь его от меня и не заколдуешь?" - спросил старик. И царица ответила: "Да". - "Поклянись мне", - молвил старик. И царица поклялась ему, что не обидит юношу и не заколдует его. И потом она велела привести ему красивого коня, осёдланного и взнузданного золотой уздечкой (а все, что было на коне, было золотое, украшенное драгоценными камнями), и подарила старику тысячу динаров, говоря: "Помотай себе этим!"

А затем царица Лаб взяла царя Бедр-Басима и поехала с ним (а был он подобен луне в четырнадцатую ночь), и он отправился с нею, и все люди, смотря на него и на его красоту и прелесть, печалились о нем и говорили: "Клянёмся Аллахом, этот юноша не заслуживает того, чтобы его заколдовала эта проклятая". И царь Бедр-Басим слышал слова людей, но молчал, вручив своё дело Аллаху великому. И они ехали ко дворцу..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот пятьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим ехал с царицей Лаб и её приближёнными, пока они не подъехали к воротам дворца, и тогда эмиры, евнухи и вельможи правления спешились, и царица велела царедворцам приказать всем вельможам правления удалиться, и они поцеловали землю и удалились, а царица, с евнухами и невольницами, вошла во дворец. И, посмотрев на этот дворец, царь Бедр-Басим увидел, что подобного этому он не видал: стены его были построены из золота, а посредине был полноводный пруд в большом саду. И царь Бедр-Басим посмотрел в сад и увидел там птиц, которые щебетали на всех языках и пели голосами, веселящими и печальными, и были эти птицы всех видов и цветов. И увидал царь Бедр-Басим царство великое и воскликнул: "Хвала Аллаху! По щедрости своей и кротости наделяет он тех, кто не ему поклоняется". А царица села у окна, выходящего в сад (а сидела она на ложе из слоновой кости, на котором была высокая постель), и царь Бедр-Басим сел с нею рядом, и она стала его целовать и прижимать к груди, а затем приказала невольницам принести столик, и они принесли столик из червонного золота, украшенный жемчугом и дорогими камнями, на котором были всевозможные кушанья. И царица с Бедр-Басимом поели досыта и вымыли руки, а потом невольницы принесли сосуды - золотые, серебряные и хрустальные - и принесли также всякого рода цветы и подносы с закусками. И царица велела позвать певиц, и явились десять невольниц, подобных лунам (а были у них в руках всякие музыкальные инструменты), а потом царица наполнила кубок и вылила его и, наполнив другой, подала его царю Бедр-Басиму, и тот взял его и выпил, и они пили так, пока не напились вдоволь.

И царица велела девушкам петь, и они запели на разные голоса, и представилось царю Бедр-Басиму, что дворец пляшет от восторга, и его разум пришёл в смятение, и грудь у него расширилась, и он забыл, что находится на чужбине, и сказал себе: "Эта царица - молода, красива, и я уже никогда от неё не уйду, так как её царство обширнее моего царства, и она лучше царевны Джаухары". И Бедр-Басим пил с царицей, пока не наступил вечер, и зажгли светильники и свечи и пустили куренья, и оба пили, пока не опьянели, а певицы продолжали петь. И когда царица Лаб опьянела, она поднялась со своего места и легла на ложе и приказала невольницам удалиться, а потом она велела царю Бедр-Басиму лечь с ней рядом, и он спал с нею, в приятнейшей жизни, пока не наступило утро..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот пятьдесят четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царица поднялась от сна, она пошла в баню, бывшую во дворце, и царь Бедр-Басим помылись. А выйдя из бани, царица одела Бедр-Басима в самые лучшие одежды и велела подать прибор для питья, и невольницы принесли его, и они выпили. А потом царица взяла царя Бедр-Басима за руку, и они сели на скамеечки, и царица велела принести кушанье, и оба поели и вымыли руки, а затем невольницы принесли им сосуды с вином, и плодами, и цветами, и закусками. И они не переставая ели и пили, а невольницы пели на разные голоса до вечера, и царица с юношей провели за едой, пеньем и музыкой сорок дней. А потом царица спросила: "О Бедр-Басим, это место лучше или лавка твоего дяди, торговца овощами?" - И Бедр-Басим ответил: "Клянусь Аллахом, о царица, туг лучше, потому что мой дядя - человек бедный и продаёт овощи". И царица засмеялась словам Бедр-Басима, и потом они проспали в наилучшем положении до утра, и царь Бедр-Басим пробудился от сна и не нашёл царицы Лаб с собою рядом и воскликнул: "Посмотреть бы, куда она ушла!" И он расстроился из-за её отсутствия и не знал, что делать, и царицы не было долгое время, и она не возвращалась, а Бедр-Басим говорил себе: "Куда она девалась?"

И он надел свои одежды и стал искать царицу, но не нашёл её и подумал: "Может быть, она ушла в сад" - и отправился в сад и увидел там струившийся канал, а подле него - белую птицу. А на берегу канала стояло дерево, и на нем были птицы разных цветов. И Бедр-Басим стал смотреть на птиц, и птицы его не видели. И вдруг одна чёрная птица опустилась на ту белую птицу и стала её клевать, как клюются голуби, а потом чёрная птица прыгнула на белую три раза и через минуту белая птица приняла образ человека, и Бедр-Басим всмотрелся в неё и вдруг видит - это царица Лаб! И понял он, что чёрная птица - заколдованный человек, и царица его любит и обращается в птицу, чтобы он покрыл её. И взяла его ревность, и он рассердился на царицу Лаб из-за чёрной птицы.

И он вернулся на своё место в постель, и через минуту царица воротилась к нему, и стала царица Лаб целовать Бедр-Басима и шутить с ним, но он был сильно на неё разгневан и не говорил ей ни единого слова. И царица поняла, что с ним, и уверилась, что он видел её, когда она была птицей и та птица покрывала её. Но она не показала Бедр-Басиму ничего и скрыла то, что думала. И когда Бедр-Басим удовлетворил её нужду, он сказал ей: "О царица, я хочу, чтобы ты позволила мне пойти в лавку моего дяди. Я стосковался по нем и уже сорок дней его не видал". И царица ответила: "Сходи к нему, но не задерживайся, - я не могу с тобой расстаться и вытерпеть без тебя даже один час". И Бедр-Басим отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И сел на коня и отправился к старику, торговцу овощами, и тот приветствовал его и встал для него и обнял его и опросил: "Каково тебе с этой нечестивой?" И Бедр-Басим ответил: "Мне было хорошо, и я был во здравии и благополучии. Но только сегодня ночью она спала рядом со мной, и я проснулся и не увидел её, и тогда я встал и надел одежду и ходил, разыскивая её, пока не пришёл в сад..." И он рассказал ему о том, что видел канал и птиц, которые были на дереве, и старик, услышав его слова, сказал: "Берегись её! Знай, - птицы, что были на дереве, - это все юноши-чужеземцы, которых царица полюбила и заколдовала и обратила в птиц. А чёрная птица, которую ты видел, это один из её невольников. Она любила его великой любовью, и он обратил взоры на одну из невольниц, и царица заколдовала его в образе чёрной птицы..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот пятьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Бедр-Басим рассказал старому торговцу овощами всю свою историю с царицей Лаб и поведал ему о том, что он видел, старик сообщил ему, что птицы, которые были на дереве, - это юношичужеземцы, заколдованные царицей, и чёрная птица тоже. Это был один из её невольников, и она его заколдовала в образе чёрной птицы, и всякий раз, как царица его желает, она обращается в птицу, чтобы он её покрыл, так как она любит его сильной любовью. И когда она поняла, что ты узнал об её обстоятельствах, она затаила против тебя зло и больше тебе не друг. Но тебе не будет от неё вреда, пока я о тебе забочусь, не бойся ничего! Я мусульманин, и зовут меня Абд-Аллах, и нет в наше время лучшего колдуна, чем я. Но я пользуюсь колдовством, только когда вынужден к этому. Я часто уничтожал колдовство этой проклятой и освобождал от неё людей. Не думай же о ней, так как ей нет против меня пути. Наоборот, она меня боится сильным страхом, и все колдуны, что есть в городе, подобные ей и такого же рода, тоже боятся меня. Все они одной с ней веры и поклоняются огню вместо всевластного владыки. Когда наступит завтрашний день, приходи ко мне и расскажи мне, что сна с тобой сделает, - сегодня ночью она будет стараться тебя погубить, и я скажу тебе, что тебе надо с ней сделать, чтобы освободиться от её ухищрений".

И потом царь Бедр-Басим простился со стариком и вернулся к царице и увидел, что она сидит и ждёт его. И, увидав юношу, она поднялась и посадила его и приветствовала и принесла ему еды и питья, и они ели, пока не насытились, и вымыли руки. А потом царица велела принести вино, и когда оно появилось, оба стали пить и пили до полуночи. И царица наклонялась к Бедр-Басиму с кубком и давала ему пить, пока он не опьянел и не лишился чувств и разума, и, увидав, что он в таком состоянии, царица оказала: "Заклинаю тебя Аллахом и достоинством того, кому ты поклоняешься, - если я спрошу тебя об одной вещи, скажешь ли ты мне о ней правду и согласишься ли на то, что скажу?" И Бедр-Басим, будучи пьян, ответил ей: "Да, о госпожа моя". И тогда царица сказала: "О господин мой и свет моего глаза, когда ты проснулся от сна и не увидел меня и пошёл меня искать, ты пришёл ко мне в сад и увидел меня в образе белой птицы и увидел чёрную птицу, которая прыгнула на меня. Я расскажу тебе истину об этой птице. Это был один из моих невольников, и я полюбила его великой любовью, и однажды он обратил взоры на одну из моих невольниц, и охватила меня ревность, и я заколдовала его в образе чёрной птицы, а невольницу я убила. И теперь я не могу вытерпеть без него и одной минуты. Всякий раз как я по нем стоскуюсь, я обращаюсь в птицу и иду к нему, чтобы он прыгнул на меня и овладел мной, как ты видел. Не из-за этого ли ты на меня разгневан, хотя я - клянусь огнём, и светом, и тенью, и жаром! - ещё больше полюбила тебя и сделала тебя своей долей в жизни". И БедрБасим ответил ей, пьяный: "То, что ты поняла о причине моего гнева, - правильно, и нет моему гневу причины, кроме этой". И царица стала его обнимать и целовать и проявила к нему любовь и легла, и он тоже лёг рядом с нею. А когда наступила полночь, царица поднялась с постели, и царь Бедр-Басим проснулся, но сделал вид, что спит, и стал украдкой поглядывать и смотреть, что она делает, и увидел, что она вынула из красного мешка что-то красное и рассыпала это посреди дворца, и вдруг это превратилось в реку, которая бежала, как море. И царица взяла в руку горсть ячменя и рассыпала его по земле и полила той водой, и семена превратились в колосящиеся злаки. И тогда царица взяла зерно и смолола его в муку и положила муку в одно место и вернулась и проспала возле Бедр-Басима до утра. А когда наступило утро, царь Бедр-Басим поднялся и вымыл лицо и потом попросил у царицы позволения отправиться к старику, и она ему позволила. И Бедр-Басим пошёл к старику и рассказал ему, что он видел, и старик, услышав его слова, засмеялся я сказал: "Клянусь Аллахом, эта нечестивая колдунья замыслила против тебя козни, но не думай о ней нисколько".

И потом он вынес ему с ритль савика и сказал: "Возьми его с собой и знай, что, когда она увидит савик, она спросит: "Что это такое и что ты будешь с этим делать?" А ты скажи: "Увеличение блага - благо". И поешь его. А когда она вынесет тебе свой савик и скажет: "Поешь этого савика", - сделай вид, что ты ешь его, а сам ешь свой савик и берегись съесть сколько-нибудь её савика, хотя бы одно зёрнышко. Если ты съешь его хоть одно зёрнышко, её колдовство получит над тобой власть, и она тебя заколдует и скажет тебе: "Выйди из человеческого образа!" И ты перейдёшь из твоего образа в оораз, какой она пожелает. А если ты не поешь её савика, её колдовство уничтожится, и оно ничем тебе не повредит, и будет она смущена до пределов смущения. Она станет тебе говорить: "Я только с тобой пошутила". И признаваться тебе в любви и дружбе, но все это с её стороны лицемерие и коварство, а ты тоже прояви к ней любовь и скажи ей: "О госпожа моя и свет моего глаза, поешь этого савика и посмотри, какой он сладкий". И если она съест его хоть одно зёрнышко, возьми в руку воды, брось её ей в лицо и скажи: "Выйди из человеческого образа!" И она примет образ, какой ты хочешь. А потом отпусти её и приходи ко мне, и я тебе что-нибудь придумаю".

И Бедр-Басим простился со стариком и пошёл и, придя во дворец, пошёл к царице, и та, увидев его, воскликнула: "Семья, приют и простор!" А затем она поднялась и поцеловала Бедр-Басима и сказала: "Ты заставил меня ждать, о господин". - "Я был у моего дяди, - отвечал Бедр-Басим, - и мой дядя накормил меня таким савиком". - "А у нас есть савик лучше этого", - сказала царица, и потом она положила его савик на блюдо, а свой савик на другое блюдо и сказала: "Поешь вот этот, он лучше, чем твой савик".

И Бедр-Басим сделал вид, что ест её савик, и когда царица решила, что он съел его, она набрала воды и обрызгала юношу и сказала: "Выйди из твоего образа, о негодяй, о скверный, и будь в образе мула, одноглазого и скверного видом!" Но Бедр-Басим не изменился. И когда царица увидела, что он все такой же и не изменился, она поднялась и поцеловала его меж глаз и сказала: "О мой любимый, я только пошутила с тобой. Не сердись на меня за это". - "Клянусь Аллахом, о госпожа, - ответил Бедр-Басим, - я не рассердился на тебя нисколько и уверен, что ты меня любишь. Поешь же моего савика". И царица взяла кусочек и съела его, и когда савик утвердился у неё в желудке, она задрожала, а царь Бедр-Басим взял в руку воды и брызнул ею в лицо женщины и сказал: "Выйди из твоего человеческого образа в образ пегого мула!" И не успела царица на себя оглянуться, как уже оказалась в таком виде, и слезы заструились у неё до лицу, и она стала тереться щеками о ноги Бедр-Басима. И юноша встал, чтобы взнуздать её, но она не принимала узды, и он оставил её и пошёл к старику и осведомил его о том, что случилось. И старик встал и вынес ему уздечку и сказал: "Возьми эту уздечку и взнуздай ею мула".

И Бедр-Басим взял узду и пришёл к царице, и, увидав его, она подошла к нему, и он вложил узду ей в рот и сел на мула и выехал из дворца и отправился к старику Абд-Аллаху. И, увидев царицу, Абд-Аллах поднялся и сказал ей: "Да посрамит тебя Аллах великий, о проклятая!" А затем старик сказал Бедр-Басиму: "О дитя моё, не осталось тебе в этом городе пребывания. Садись на этого мула и поезжай на нем в какое хочешь место, но берегись отдать кому-нибудь уздечку".

И царь Бедр-Басим поблагодарил его и поехал и ехал не переставая три дня и подъехал к одному городу. И его встретил старик, прекрасный сединами, и спросил его: "О дитя моё, откуда ты прибыл?" - "Из города этой колдуньи", - отвечал Бедр-Басим. И старик сказал: "Сегодня вечером ты мой гость". И Бедр-Басим согласился и поехал с ним по дороге. И вдруг появилась одна женшина-старуха, и, увидав мула, она заплакала и сказала: "Нет бога, кроме Аллаха! Этот мул похож на околевшего мула моего сына. Он умирает, и моё сердце из-за него расстроено; заклинаю тебя Аллахом, о господин, продай мне твоего мула". - "Клянусь Аллахом, о матушка, я не могу его продать", - ответил Бедр-Басим. И старуха воскликнула: "Заклинаю тебя Аллахом, не отвергай моей просьбы. Мой сын, если я не куплю ему этого мула, умрёт несомненно". И затем она распространилась в просьбах, и Бедр-Басим сказал ей: "Я не продам его иначе, как за тысячу динаров". А про себя Бедр-Басим думал: "Откуда этой старухе достать тысячу динаров?" И старуха вынула из-за пояса тысячу динаров, и, увидев это, царь Бедр-Басим сказал: "О матушка, я только пошутил с тобой, я не могу продать тебе этого мула". Старуха посмотрела на него и сказала: "О дитя моё, в этом городе никто не лжёт, и всякого, кто солжёт в городе, убивают". И царь Бедр-Басим сошёл с мула..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот пятьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим сошёл с мула и отдал его старой женщине, а та вынула уздечку изо рта мула и, взяв в руку воды, обрызгала его и сказала: "О дочь моя, перейди из этого образа в тот образ, в котором ты была прежде".

И мул тотчас же превратился и вернулся к своему прежнему образу, и обе женщины бросились друг к другу в объятия, и царь Бедр-Басим понял, что эта старуха - мать царицы, и хотел бежать. И вдруг старуха издала великий свист, и предстал перед ней ифрит, подобный огромной горе. И царь Бедр-Басим испугался и остался стоять, и старуха села ифриту на спину и посадила свою дочь сзади, а царя Бедр-Басима впереди, и ифрит полетел с ними, и прошло не более часа, и они достигли дворца царицы Лаб. И когда царица села на престол царства, она обратилась к царю Бедр-Басиму и сказала ему: "О негодный, я достигла этого места и получила то, что желала, и я покажу тебе, что сделаю с тобой и этим старым торговцем овощами! Сколько я делала ему добра, а он только зло, и ты достиг желаемого только при его посредстве". И потом она взяла воды и обрызгала ею БедрБасима и сказала: "Перейди из того образа, в котором ты пребываешь, в образ птицы гадкого вида, самой гадкой, какая есть среди птиц". И Бедр-Басим сейчас же превратился и сделался птицей гадкого вида. И царица посадила его в клетку и лишила его пищи и питья. Но увидала его одна невольница и пожалела его и стала его кормить и поить без ведома царицы. И в один из дней невольница увидела, что её госпожа не замечает, и вышла и отправилась к старику торговцу и осведомила его об этом деле и сказала ему: "Царица Лаб намерена погубить твоего племянника". И старик поблагодарил её и сказал: "Я непременно отниму у неё город и сделаю тебя его царицей вместо неё".

И затем он свистнул великим свистом, и вышел к нему ифрит с четырьмя крыльями, и старик сказал ему: "Возьми эту девушку и отправляйся с нею в город Джулланарморской к матери Фараши - они колдуют лучше всех, кого можно найти на лице земли". А невольнице он сказал: "Когда ты прибудешь туда, расскажи им, что царь Бедр-Басим в плену у царицы Лаб".

И ифрит поднял девушку и полетел с нею, и прошло не более часа, и он опустил её на дворец царицы Джулланар-морской. И невольница спустилась с крыши дворца и вошла к царице Джулланар и, поцеловав землю, осведомила её о том, что случилось с её сыном, от начала до конца. И Джулланар поднялась перед ней и оказала ей уважение и поблагодарила её, и в городе стали бить в литавры, и она осведомила его жителей и вельмож своего царства о том, что царь Бедр-Басим нашёлся. А затем Джулланар-морская и её мать Фараша и брат её Салих призвали все племена джиннов и войска моря, так как цари джиннов стали ей покорны после пленения царя ас-Самандаля, и они полетели по воздуху и опустились на город колдуньи, разграбили дворец и убили всех, кто там был из нечестивых, во мгновение ока. И Джулланар спросила невольницу: "Где мой сын?" И невольница взяла клетку и принесла её Джулланар и указала ей на птицу, которая была в ней, и сказала: "Вот твой сын". И царица Джулланар вынула птицу из клетки и, взяв в руку воды, обрызгала ею птицу и сказала: "Перейди из этого образа в образ, в котором ты был". И не закончились ещё её слова, как Бедр-Басим встряхнулся и стал человеком, как был. И когда его мать увидела его в первоначальном образе, она поднялась и обняла его, и Бедр-Басим заплакал сильным плачем, так же, как его дядя Салих и бабка его Фараша и его двоюродные сестры, и они стали целовать ему руки и ноги.

А потом Джулланар послала за шейхом Абд-Аллахом и поблагодарила его за благой поступок с её сыном и женила его на невольнице, которую он послал к ней с вестями о её сыне. И шейх вошёл к ней, а затем Джулланар сделала его царём этого города. И она призвала оставшихся жителей города из мусульман и заставила их присягнуть шейху Абд-Аллаху и взяла с них обеты и клятвы, что они будут ему повиноваться и служить ему, и они сказали: "Слушаем и повинуемся!"

А после того Джулланар и её родные попрощались с шейхом Абд-Аллахом и отправились в свой город, и когда они вошли во дворец, жители города встретили их боем в литавры, радостные, и украшали город три дня, так сильно они радовались своему царю Бедр-Басиму, - а они обрадовались ему сильной радостью. И потом царь Бедр-Басим сказал своей матери: "О матушка, мне осталось только жениться, и мы все будем вместе". И его мать ответила: "О дитя моё, прекрасен замысел, который ты замыслил, но потерпи, пока мы расспросим, кто годится тебе в жены из царских дочерей". А бабка его Фараша и двоюродные сестры и дяди сказали: "О Бедр-Басим, мы все сейчас же станем помогать тебе в том, что ты хочешь".

И потом каждая из женщин поднялась и пошла искать в странах, и Джулланар-морская тоже послала своих невольниц на шеях ифритов и сказала им: "Не оставляйте города или дворца из царских дворцов, не осмотрев всех, какие есть там, красивых девушек". И когда Бедр-Басим увидел их усердие в этом деле, он сказал своей материт Джулланар: "О матушка, оставь это дело - никто меня не удовлетворит, кроме Джаухары, дочери царя ас-Самандаля, ибо она - драгоценность, как и обозначено в её имени". - "Я поняла, к чему ты стремишься", - сказала его мать.

И затем она тотчас же послала людей, чтобы привести царя ас-Самандаля. И его в ту же минуту привели к ней. И затем она послала за Бедр-Басимом, и когда Бедр-Басим пришёл, осведомила его о приходе царя ас-Самандаля. И Бедр-Басим вошёл к нему, и, увидев, что он подходит, царь ас-Самандаль поднялся и пожелал ему мира и приветствовал его, а потом царь Бедр-Басим посватался у него к его дочери Джаухаре, и царь молвил: "Она к твоим услугам и твоя невольница, и стоит перед тобой". И затем царь ас-Самандаль послал некоторых приближённых в свою страну и велел им привести свою дочь Джаухару и осведомить её о том, что он, её отец, находится у царя Бедр-Басима, сына Джулланар-морской.

И тогда посланные полетели по воздуху и скрылись на некоторое время, а потом вернулись, и с ними была царевна Джаухара. Увидав своего отца, она подошла к нему и обняла его, и царь посмотрел на неё и сказал: "О дочь моя, знай, что я выдал тебя замуж за этого доблестного царя и неустрашимого льва - царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар. Он - прекраснейший из людей своего времени и самый красивый из них и выше их всех саном и благороднее родом, и годится он только тебе, а ты годишься только ему". - "О батюшка, - ответила царевна, - я не могу прекословить тебе, делай же что хочешь. Прекратились заботы и страдания, и я для него одна из служанок".

И тогда призвали судей и свидетелей и написали запись царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар-морской, с царевной Джаухарой. И жители города украсили его и стали бить в литавры и выпустили всех, кто был в тюрьмах, и царь одел вдов и сирот и наградил вельмож правления, эмиров и знатных. А затем устроили великое торжество и сделали пиры и провели в торжествах вечером и утром время десяти дней и невесту открывали перед царём Бедр-Басимом в десяти одеяниях.

И потом царь Бедр-Басим наградил царя ас-Самандаля и воротил его в его страну, к семье и родным. И жили они все самой сладостной жизнью, проводя приятнейшие дни в еде, питьё и наслаждениях, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, и вот конец их истории, да будет милость Аллаха над ними всеми!