Вот как-то раз зимой, а день был солнечный, мужик бабе говорит:
– Давай, старая, пеки пироги, а я пока съезжу рыбки привезу.
Затопила баба печь, стала стряпать пироги. А мужик вышел во двор, взял невод с мелкой ячеей, Сивку запряг, поехал. Приехал на озеро, нарубил там прорубей, наловил рыбы полные сани и, всем довольный, поехал домой. И с устатку задремал. И вот, как проезжал он тихим редким ельничком, вдруг просыпается – кричат ему:
– Мужик! Мужик!
Встрепенулся он, смотрит – лиса. Выбегает она из-за дерева, подбегает к саням и спрашивает:
– Откудова едем?
– Да вот, – отвечает мужик, – ездил на озеро, рыбы наловил.
– Как это наловил? – удивляется лиса. – И почему это на озере?
– А где ж еще?
– Где хочешь! А на озере нельзя. Или ты что, до сей поры не знаешь, что озеро – это медвежья вотчина? Ох, жалко мне тебя, мужик! Как только медведь про твое злодейство дознается, так он тебя живо задавит!
Перепугался мужик, говорит:
– А что ему, медведю, а? Сейчас зима, он спит.
На что лиса ему с усмешкой отвечает:
– Медведь, он, может быть, и спит. Но зато мы, его верные слуги, не дремлем! Так что вези рыбу обратно, выпускай. Но если рыба уже дохлая, тогда… А ну-ка глянем!
И тут берет она с саней самую толстую, самую жирную рыбину, голову ей откусила, поморщилась да выплюнула. А саму рыбину в обочину сбросила. Потом берет вторую, третью, а вот уже и за четвертой тянется! Ну, думает мужик…
А лиса ему задумчиво:
– Да! Тут надобно волков позвать, пускай они с тобой разбираются!
Оторопел мужик, обмяк. А лиса продолжает:
– И упряжь у тебя, дед, старая, вожжи ветхие, ты на повороте лошадь не удержишь, того и гляди, кого зашибешь ненароком.
Мужик снял шапку, пот со лба утирает. А лиса вдоль саней похаживает да приговаривает:
– О, вот и оглобля кривая! О, тесный хомут! А где колокольчик? А почему нет колокольчика? А если вьюга, а? Так ты же точно задавишь кого!
А к Сивке подошла, губы ей завернула, смеется:
– О! Я так и думала! Зубы до десен стертые. Почему скотину мучаешь?!
Молчит мужик, не знает, что и отвечать. Во влип! А лиса уже к нему возвращается, опять лапу в сани запускает, рыбку покрупней да пожирней выбирает, на обочину сбрасывает, сбрасывает, сбрасывает… да еще и печалится:
– Вот беда так беда! Вот беда! Нет, точно, нужно серых звать, а то и самого хозяина будить.
Тогда мужик:
– Лисичка! А?
А та:
– Чего? – и еще рыбку шлеп, и еще шлеп.
А мужик:
– А может, как-нибудь договоримся? А может… я сам под соломкой пошарю?
Лиса подумала, подумала, вздохнула, говорит:
– Ну, ладно, пошарь, коли хочешь.
Мужик засопел, заволновался, руку в сани запустил, стал под соломкой шарить. Шарит, шарит, торопится, на лисичку-сестричку поглядывает. А потом, как нашарил приклад, так сразу успокоился, думает: хороший будет бабе воротник!