Тюрьма «Звездный крест». Вещь короля

Annotation

* * *

* * *

Тюрьма «Звездный крест». Вещь короля

Глава 1. Пламя мести

Я сделала всего один шаг, и за мной гулко захлопнулись врата ада. Впереди виднелись лишь семь

его кругов на которые я сама себя обрекла! Совершенно сознательно и по доброй воле. Потому

что лишь так у меня был шанс узнать правду. «Звездный крест» самая страшная, самая жестокая и

самая надежная тюрьма, изолированная космическая станция. Если верить слухам, которые ходят

по галактике, в ней царят порядки настолько зверские, что недостаточно сильные для этого места

либо умирают, либо ломаются, становясь безвольными зомби, игрушками для тех, кто оказался

позубастее. И попасть в нее действительно значит ощутить крест, поставленный на твоей жизни.

Отсюда не возвращаются, в «Звездный крест» сажают пожизненно, и здесь оказываются только

отъявленные мерзавцы либо те, кого кто-то очень и очень влиятельный захотел навеки упечь в

самое сердце ада. Что же касается меня, то я не являюсь ни отмороженной преступницей, ни

жертвой богатого хозяина жизни, по каким-либо причинам решившего от меня избавиться самым

бесчеловечным образом. Моя причина нахождения здесь совершенно иная, и лично для меня она

была достаточно веской, чтобы сфабриковать для самой себя ложное обвинение в нашумевшем

массовом убийстве, по которому меня упекли сюда. Официально пожизненно. Но как только я

узнаю то, что мне нужно, и что можно узнать только здесь, Трид, моя подруга-адвокат, сразу же

пустит в ход улики, безоговорочно доказывающие мою невиновность, и меня быстро вытащат

отсюда. Только вот прежде я, как бы тяжело ни было, должна узнать правду о смерти моего

старшего брата. Арон был мне не просто самым дорогим человеком, но и единственным

существом во вселенной, имевшим для меня значение. Я, конечно же, любила и наших родителей,

и других родственников, и нескольких своих друзей. Но никто из них не мог и близко сравниться с

тем, насколько важен был для меня мой брат. Потому я не думала ни о боли, которую причинила

им своим безумным планом, ни о том кошмаре, что мне предстоит пережить самой. Все это

меркло рядом с агонией, поглотившей меня из-за убийства Арона которая разожгла во мне

желание отомстить настолько яростное и неудержимое, что уже не существовало ничего,

способного остановить меня. И вот эта самая жажда мести стала главной движущей силой для

расследования, которому я полностью себя посвятила. Вскоре мне удалось разнюхать то, чего так

и не узнала полиция, и дело сдвинулось с места. В результате я выяснила, что в гибели брата были

замешаны торговцы звездным взрывом самым популярным наркотиком в галактике.

Качественный препарат стоил бешеных денег и распространялся только среди тех, кто мог себе это

позволить. Зато порошок качеством похуже был доступнее, и его активно употребляли всякие

отбросы, готовые на какие угодно преступления ради новой дозы. Их не волновало, что звездный

взрыв паршивого качества часто приводил к сердечным приступам, кровоизлияниям в мозг,

смерти от удушья, либо нервному параличу. А если какому наркоману и везло на этот счет, рано

или поздно он все равно умирал от оседающих в теле токсинов, которые возможно было вывести

лишь за очень большие деньги. Увы, по части привыкания звездный взрыв тоже держал

уверенное лидерство среди всех возможных наркотических веществ. Тем не менее, желающих

отравить себя этой дрянью не убавлялось. Говорят что те, кто попробовали ее, ощущали нечто

настолько потрясающее, что рядом с этим кайфом меркла вся вселенная. Так что причастные к

сему бизнесу, которым удавалось устоять перед соблазном самим подсесть на звездный взрыв,

были неприлично богаты. Ну а тот, кто стоял на вершине пирамиды, был теневым королем

вселенной. Официально полиция вела борьбу с наркоторговцами. Вот только все это было лишь

ширмой, чтобы создать картинку для прессы. По факту, не задерживали никого крупнее

распространителей, правящих балом торговли низкокачественной дурью в пределах района. Это

была мелочь, пожертвовать которой являлось обычным делом ради стабильной работы системы.

На их места радостно выбирались новые пешки, напрасно мечтающие однажды дойти до

противоположного конца шахматной доски. Действующий порядок устоялся и мало изменился за

последние три сотни лет. Но, увы, Арон был тем редким видом принципиальных хороших копов,

которые не могли смотреть на подобное сквозь пальцы! Работа детектива стала его мечтой с

малых лет, и несмотря на все несправедливости, что настигли брата во взрослом мире взрослых

правил, он не собирался так просто отступать от своих идеалов. Именно это и привело его к

смерти. Ни у кого из знавших брата не было даже капли сомнений в том, что пробираясь по

лестнице к истокам звездного взрыва, Арон узнал слишком много, и потому его убрали. Вместе с

напарником, который был единственным, с кем брат делился полной информацией. Последнему,

кстати, повезло еще меньше вместе с ним убили его жену и двоих детей, младшенькому не

исполнилось и года. Арона от подобной участи спасло лишь отсутствие жены и детей. Оплакав

брата, я взялась воплощать затею, показавшуюся совершенно самоубийственной тем немногим,

кому я о ней сообщила начала расследование его смерти. Чтобы узнать, кто убил Арона, я должна

была выяснить, до чего он докопался в своем деле. И вот, в результате, тоненькая ниточка фактов и

полунамеков привела меня в «Звездный крест». По всем остальным направлениям я утыкалась в

тупик, и сомнений не оставалось: только проникнув туда, я сумею продвинуться в своем

расследовании и найти убийцу моего брата. Тогда я любой ценой дотянусь до этого ублюдка, и

моя месть свершиться. А что будет дальше меня не волновало. Так я, при помощи Трид, повесила

на себя взрыв в космопорту, получив пожизненный билет в самое ужасное место галактики. И

теперь, вместе с одиннадцатью другими заключенными из последней партии «новоприбывших»,

потупив взгляд, дабы не вызывать подозрений, размеренным шагом шла по длинному, ярко

освещенному коридору. Вскоре нас остановили, приказали раздеться и начали проводить чрез

стерильный сухой душ, чтобы в тюрьму не проникла никакая лишняя зараза. Каждому дали набор

таблеток, приказав выпить. Тщательный медосмотр и лечение приговоренные проходили перед

отправкой на станцию, так что сейчас была лишь профилактическая мера. После этого нам

выдавали тюремную форму и приказывали одеться в нее. Как ни странно, не стали стричь, так что

мои огненно-рыжие волосы до лопаток остались при мне, заплетенные в тугую толстую косу. Когда

со всем этим было покончено, нас повели дальше. И минуту спустя меня оглушил гул, с которым

новичков встретили заключенные, уже давно ставшие частью этого места. Однако первым, на что

задержался мой взгляд, был не какой-нибудь жуткий элемент грязного общего зала, не один из

множества заключенных, собранных сюда со всей галактики, и даже не охрана, стоявшая перед

нами. Потому что в считанных метрах от нас, не обращая внимания на главного надзирателя и его

свиту, покрытый синей чешуей мускулистый мужчина насиловал прижатую к стенке женщину с

красной кожей и длинным, похожим на толстый кнут хвостом. Хотя не знаю, можно ли применить

термин «насиловал» к жертве, которая совершенно не сопротивлялась? Просто стояла, глядя куда-

то в сторону абсолютно безучастным, пустым взглядом. И когда мужчина, кончив, вышел из нее,

она лишь пошатнулась, опираясь ладонями на холодную, грязную серую стену, застегнула свои

штаны и поплелась в случайном направлении. Несколько секунд спустя женщина молча

опустилась на стоявшую у стены скамейку и без малейших эмоций уставилась в пустоту. Мое имя

Альден Шнейр, и вы можете считать меня богом в этом аду. Не буду многословен, холодно

проговорил главный надзиратель, одетый в черный китель с серым кантом и погонами на широких

плечах. С его строгого, словно высеченного из камня красивого лица на нас смотрели жестокие

серые глаза, черные волосы были коротко пострижены, на голову надета фуражка со стальной

эмблемой в виде звезды, перечеркнутой крест-накрест. В руках, затянутых в черные кожаные

перчатки, был зажат контурный хлыст. Здесь, в «Звездном кресте», заключенным позволено

делать друг с другом все, что им вздумается, кроме убийства. За него, в случае обнаружения

виновного, будет строгое наказание, которое определит комиссия, изучившая обстоятельства

смерти. Каждая из ваших шкур у нас на учете, и за них мы должны отчитываться перед

Министерством. Что же касается всего остального, пеняйте на себя. То, что будет здесь с вами

происходить, зависит лишь от того, насколько высоко вы взберетесь среди других заключенных.

Сумеете стать кем-то в обществе мразей и отбросов мои поздравления. Не сумеете вас будут

избивать и насиловать, сколько кому захочется. В этом ограничений нет ни для кого. За

медицинской помощью можете обращаться в санчасть, если сумеете до нее доползти. Каждой

женщине раз в сутки будет выдаваться одна таблетка противозачаточного, которую она может

принять, либо смыть в унитаз и родить очередного ублюдка. Если он доживет до своего рождения,

то отправится в приют на ближайшей планете, а мамаша продолжит веселиться в нашей милой

семье. Первую вам уже выдали в базовом списке препаратов, который вы приняли по пути сюда,

так что можете смело пускаться во все тяжкие. Душевые, камеры и залы отдыха общие для

мужчин и для женщин. Каждый из заключенных получает подушку, матрас, одеяло, полотенце и

тюремную форму. Стирка постельного белья раз в месяц. Стирка одежды и полотенец раз в

неделю. Чистка матрасов и подушек раз в три года. Новая одежда выдается раз в год. Испортите

свою имеете доступ к мастерской, где вам выдадут нитки и иголку, чтобы зашить ее. Если форма

придет в полную негодность раньше, чем через год можете заработать себе новую, выполняя

поручения завхоза. Но не надейтесь, что сможете раздвинуть перед ним ноги, и все получить он и

так имеет право отодрать любого из вас, если захочет. Так что напрягаться все равно придется, и не

думайте, что отделаетесь легко. Кормежка три раза в день, по десять минут, после сдаете посуду.

Не успеете пожрать за эти десять минут, или опоздаете ваши проблемы. В какой камере

поселиться решаете сами если, конечно, старожилы не решат за вас. Можете менять камеру хоть

каждый день, всем плевать. Главное сообщайте коменданту о переездах и носите с собой свое

барахло, вместе с матрасом, подушкой и постельным бельем. На этом все, приятного

времяпрепровождения, хмыкнул надзиратель с холодным цинизмом, прежде чем четким,

вымуштрованным шагом покинул общий зал вместе со своей свитой.

Глава 2. Правила собственности

Еще до того, как за надзирателями захлопнулась дверь, я огляделась и поймала на себе

бесчисленное множество жадных взглядов. Именно в этот миг мне, наверное, впервые стало по-

настоящему страшно. Я знала, что местные порядки жестоки. Однако даже подумать не могла, что

надзиратели дают заключенным добро на избиения и изнасилования. Да, после смерти Арона я

была уверена, что мне уже на все наплевать, в том числе и на несколько изнасилований в стенах

тюрьмы. Тем не менее, если речь шла о том, чтобы регулярно становиться забавой для сотен

мужчин не уверена, что при таком раскладе мне попросту удастся оставаться в здравом уме.

Первой стала прибывшая со мной слегка полноватая молодая женщина с фиолетовой кожей и

ярко-желтыми глазами. Она пыталась сопротивляться. Бедняга даже шипела, отбивалась,

угрожала. Только вот ценсеятца это, похоже, лишь раззадорило

- Приветствую в нашем раю, юная леди, внезапно услышала я грубый голос за своей спиной. И,

вздрогнув, оглянулась, увидев прямо возле себя высокого, мускулистого мужчину человеческой

расы, со светлыми волосами, собранными в короткий хвост. Его красивое лицо было рассечено

большим белым шрамом, тянувшимся наискось ото лба до левого уголка губ. Что? Меня уже

сейчас Смотрю, белочка, ты уже дрожишь от страха? с издевкой прошептал мужчина, склонившись

над самим моим ухом. Белочка? Никогда не задумывалась, что меня можно ассоциировать с этим

земным животным. Конечно, я всегда была миниатюрной и ловкой, с большими темно-карими

глазами, слегка заостренными ушами (вероятно, кто-то из моих дальних родственников в каком-то

колене решил разбавить кровь человеческой расы в наших жилах союзом с кем-нибудь из

жителей других планет). Тем не менее, мысли о белке ни разу не приходили мне в голову. Знаешь,

а ты мне нравишься, ухмыльнулся мужчина, проведя указательным пальцем по моей шее. Как

тебя зовут, белочка? Райна Астрон, механически ответила я вместо того, чтоб хотя бы напоследок

проявить гонор и плюнуть ему в лицо. Черт, я ведь собиралась быть сильной, а не дрожать от

страха с первых минут! Райна красивое имя, задумался заключенный. В то время как групповое

изнасилование новоприбывших продолжалось за моей спиной.

Весело им там, правда? поинтересовался мой собеседник, своим дыханием беспокоя мои

выбившиеся из косы пряди волос. Ты как, хочешь присоединиться к этому веселью? Скажи мне

честно, белочка. Нет, обессилено, и как-то по-глупому прошептала я упавшим голосом. Проклятье,

почему я подыгрываю этому подонку, который решил лишний раз позабавиться со мной? А вот

придется. Если только неожиданно коварно протянул мужчина, накручивая рыжий локон на палец

своей огромной сильной руки. Знаешь, в этой тюрьме каждый имеет право отодрать кого угодно.

Если, конечно, этот кто-то ему по зубам. Так вот, белочка, я из тех, кто не по зубам никому в этом

месте. А у сильных, как ты догадываешься, всегда есть свои привилегии. В «Звездном кресте»

некоторым статус позволяет иметь собственные вещи, находящиеся у них в полном

распоряжении. Красивые, интересные им вещи. И никому даже в голову не придет к этим вещам

прикоснуться. Так вот, белочка, я предлагаю тебе стать моей личной вещью. Тогда никто из

заключенных не посмеет сделать тебе ничего ни изнасиловать, ни ударить, ни даже нахамить.

Потому что портить мои вещи не посмеет никто. Право на все это будет только у меня, жадно

прошептал он над самым моим ухом. Это не значит, что я круглосуточно буду драть тебя, при этом

избивая до полусмерти. Но у меня будет на это право. Ударить, изнасиловать, унизить, приказать

сделать что угодно. И ты должна будешь безропотно покоряться. Иначе плохие вещи

выбрасывают, Райна, холодно проговорил мужчина. А здесь выброшенная вещ, лишенная защиты

ее хозяина, моментально идет по рукам, хмыкнул он, взглядом указав на вакханалию,

продолжавшуюся с новоприбывшими. Так что решай, хочешь ли ты быть моей личной послушной

вещью? Или мы гордо вздернем наш маленький носик и отправимся на забавный аттракцион

длиною в жизнь? Я всеми силами старалась не выдать того, как у меня подкосило ноги, и сдержать

накрывшую тело дрожь. Мне предлагали добровольно стать чьей-то собственностью молчаливой,

покорной, без права голоса. Выполнять все, что мне прикажут, какими бы унизительными ни были

эти приказы. Хоть я и готовилась морально к суровой жизни в «Звездном кресте», но согласиться

на такое было для меня немыслимо. Вот только вряд ли я смогу продолжать расследование, если

сойду с ума после этого «посвящения». За которым, безусловно, последует еще не одна такая вот

забава. Я, наверное, просто переоценила свою выдержку, когда решила пробраться сюда как

заключенная. Если мне придется раз за разом переживать ЭТО я либо просто свихнусь,

превратившись в овощ, либо в слезах кинусь выходить на связь с Трид, и умолять ее вытащить

меня отсюда. А значит, если я хочу добраться до убийц Арона, у меня только один выход. Хорошо,

я согласна, прозвучал мой дрожащий голос, который я так старалась сделать потверже! Очень рад

слышать, белочка, ухмыльнулся заключенный. Тогда слушай внимательно. Сейчас я объявлю, что

беру тебя себе. После этого ты встанешь передо мной на колени и скажешь: «Я, Райна Астрон,

передаю себя в собственность Джену Лайрону и обещаю быть его послушной вещью». Затем

спустишь свои штаны и упрешься руками вон в тот стол, а я тебя возьму. Да, именно, белочка, при

всех. Чтобы каждый ублюдок в этой тюрьме увидел, как я закрепляю свое право собственности.

Таковы местные порядки, не обижайся! Ты поняла меня? Я хотела что-то сказать, но ощущала

тиски, сдавливающие мое горло, которые не позволяли выдавить из себя ни одного звука. Потому

все, что мне удалось, это совсем слабо, едва заметно кивнуть. Вот и хорошо, белочка. И не нужно

так бледнеть! Еще не хватало, чтоб ты грохнулась в обморок до того, как я в тебя кончу, хохотнул

мужчина. Не чувствуя даже того, как дышу, я совершенно не сопротивлялась, когда он схватил мое

запястье и, выскочив на стол (при этом сама я, споткнувшись, едва не упала и повисла на его

сильной руке), громко крикнул: Эй! Едва его мощный голос прокатился по огромному общему

залу, отбившись от серых стен, все замолчали, устремив взгляды на мужчину. Даже те, кто в этот

момент насиловали новичков, так и остановились, не обращая внимания на свои члены, все еще

торчащие в телах жертв. Эту я забираю себе! твердо заявил он, дернув меня за руку вверх,

немного приподнимая над землей, от чего мое плечо просто чудом избежало вывиха.

Заключенные тут же расступились, и мужчина спрыгнул, уволакивая меня на пол. Грубым

движением он поставил меня перед собой, отпустил, наконец, запястье, и с наглым выжиданием

посмотрел в мои глаза, заставив тут же отвести взгляд. Сжав кулаки, я медленно, неуклюже

опустилась на колени, ощущая, как под ними горит пол. Опустив голову, я растоптала всю свою

гордость, чтобы послушно проговорить: Я, Райна Астрон, передаю себя в собственность Джену

Лайрону и прошептала я, сбиваясь. И обещаю быть его послушной вещью. Подождав еще

несколько секунд, я, пошатнувшись, поднялась на ноги, чтобы подойти к столу, спустить с себя

штаны и белье. Мои пальцы дрожали так сильно, что казалось, я случайно порву свои трусы,

оставшись и вовсе без них. И когда ладони, наконец, легли на крышку стола, пальцы так сильно

вцепились в его край, что короткие ногти до боли вдавились в столешницу.

Вскоре Джен закончил. Возможно, я бы в этот момент просто упала на пол, не в силах держаться

на ногах даже в таком виде, стоя раком и держась за стол. Но Джен вовремя подхватил меня и

забросил себе на плечо, даже не поправляя моих спущенных штанов. Теперь она вещь короля этой

тюрьмы. А я так, для справки, не люблю, чтобы кто угодно трогал мои вещи. Если у вас будут

какие-либо возражения, можете приходить ко мне на частную беседу, хмыкнул Джен, шлепнув

меня ладонью по оголенным ягодицам. Ну, а теперь я, наверное, покину вас, достопочтенные

господа! Веселитесь дальше без меня, саркастично засмеялся он. Только вот я уже не могла

воспринимать ничего, происходящего вокруг, потому не понимала, куда он пошел, неся меня с

собой. Мое воспаленное сознание, пылающее адским пламенем от унижения, ненависти и

осознания собственной реальной беспомощности, полностью застлало все перед моими глазами

черно-красной пеленой.

Глава 3. Ищейка в оковах

Не знаю, когда я пришла в себя и поняла, что лежу на койке, застеленной старой, но очевидно

свежевыстиранной простыней. Попытавшись порыться в памяти, я смутно припомнила, как меня

положили на нее и оставили одну. После этого мое сознание, очевидно не выдержав всей яркости

эмоций от произошедшего, попросту отключилось на неопределенное время. Приподнявшись на

локтях, я осмотрелась и поняла, что нахожусь в довольно просторной, строго обставленной

камере. Здесь стояла двухэтажна широкая койка, и я лежала на верхней. Окон не было,

источником освещения служила установленная на потолке лампа, яркость которой, очевидно,

регулировалась. В углу стояли унитаз и рукомойник. Рядом с ними небольшой письменный стол.

Хозяина камеры я, что странно, заметила не сразу. Хотя, казалось бы, что может быть проще, чем

заприметить такого громилу? Однако мне это удалось! Лишь приглядевшись, я поняла, что он на

самом деле тихо-мирно расположился на нижней койке. При этом его крупные пальцы с

легкостью скользили по голографическому экрану планшета, в который он полностью погрузился.

О, уже очнулась? хмыкнул Джен, сворачивая экран и пряча устройство под матрас. Хорошенько

выспалась? Сколько я провалялась так? робко спросила я, ощущая слабость, которая сковывала

меня от тембра его голоса. Достаточно, чтобы пропустить обед, пожал плечами мужчина. Но до

ужина время еще есть, не переживай, белочка. И мой тебе добрый совет: жри все, что дают, не

оставляй ни крошки. Потому что в этом месте далеко не факт, что поесть удастся всегда по

расписанию. Мало что может случиться, и неизвестно, когда ты после этого снова окажешься в

столовой во время раздачи. Ясно, прошипела я сквозь стиснутые зубы, сжимая пальцами матрас.

Нужно не быть мямлей, собраться, поскорее сделать то, ради чего пробралась сюда! И тогда я

смогу убраться из этого места к чертовой матери! Мне можно немного прогуляться? решилась

спросить я. Сколько угодно, безразлично бросил Джен. Тебя теперь здесь никто из заключенных не

тронет. А вот с надзирателями не расслабляйся, белочка. И, естественно, не вздумай расставлять

ноги перед кем-нибудь, кроме меня. Если попробуешь, я узнаю об этом, и тогда не завидую ни

тебе, ни тому, на чей член ты запрыгнешь. Помни: ты моя вещ. Я же не люблю, чтобы мои вещи

трогали. Уяснила? Да, сглотнула я, прежде чем слезть на пол со своего «этажа». Проводив меня

насмешливым взглядом, Джен снова достал голографический планшет, казавшийся в этом месте

экзотикой, и продолжил в нем копаться. Я же как можно тише и незаметнее начала пробираться

по коридорам тюрьмы. Мне нужен был заключенный по имени Дорфин Рейзар. Именно он, если

верить добытым мною сведениям, был последним информатором, с которым брат встречался

перед своей смертью. И вскоре после того Дорфина упекли в «Звездный крест». С тех пор прошел

уже почти год, однако сведений о его смерти в тюрьме не было, по отчетам он все еще был жив и

отбывал свой пожизненный срок. А значит, у меня были все шансы встретиться с ним и узнать, что

же он сообщил Арону. Вот только допросить его было не так-то просто. Не завалюсь же я к нему в

камеру с прямыми расспросами! Да и найти его здесь казалось той еще задачкой. В файле личного

дела, который мне удалось изучить благодаря щедрому гонорару знакомому хакеру Трид, была

лишь фотография, сделанная при задержании. А вдохнув воздух этого места, я поняла, что здесь

этот человек теперь может выглядеть совершенно по-другому, причем отпущенные волосы и

борода были бы самыми незначительными изменениями. Тем не менее, у меня не оставалось

другого выбора, кроме как попытаться. На удачу полагаться не стоило. То, что она не на моей

стороне, я поняла, едва переступила порог общего зала. Следовательно, нужно усиленно работать

головой. Если припомнить слова главного надзирателя, любой заключенный мог при желании

сменить камеру, но притом должен был об этом отчитаться (хотя не думаю, что этим правом особо

злоупотребляли). А значит, место его ночевки фиксировалось охраной в каком-то журнале. Каждая

шкура здесь была на счету, и за ней внимательно следили, хоть на первый взгляд и складывалось

впечатление хаоса. Возможно, сумей я добраться до этих данных, и там смогу отрыть по имени,

где же нынче остановился мой клиент? Когда эта идея пришла мне в голову, уголки губ нервно

дрогнули, потянувшись вверх. Конечно, у меня ведь сейчас как раз был повод для визита к

коменданту! Скорее всего, Джен уже и сам сообщил ему, что я буду жить в его камере. Но я могла

честно признаться, что не знала этого, потому что мне стало плохо, и отключилась на несколько

часов сразу после «приветствия» новичков. Кабинет коменданта я отыскала довольно быстро.

Пройдясь немного по коридорам тюрьмы, вышла в общий зал, где послонялась, слушая обрывки

разговоров заключенных, не особо обращавших на меня внимание. После незаметно проследила

за одним из них, и успешно оказалась в нескольких метрах от заветной двери. Когда тот, кто

невольно провел меня сюда, вышел из комендантской и направился обратно в общий зал, я

проскользнула в кабинет, оказавшийся серым и угнетающим, но в то же время чистым, опрятным.

Казалось, каждая вещь здесь находится на своем месте, причем место это не на глазах у кого

попало. Сам комендант был высоким, крепким светловолосым мужчиной в строгой черной форме,

сидевшим за письменным столом. Чего надо? бросил он, даже не утруждаясь вставать. Я из

новичков, хотела сообщить о том, в какой камере остановилась, стушевавшись, прошептала я,

ощущая давление его колючего взгляда. А после, сглотнув, добавила: Райна Астрон. Да-да, тебя я

уже отметил два часа назад, холодно сказал мужчина. Камера Джена Лайрона, 247-я. Можешь

проваливать. Или ты еще что-то хотела? Нет, спасибо, ответила я сиплым голосом и поспешила

покинуть кабинет. После чего, тяжело дыша, подперла спиной стену. Проклятье, еще раз

убеждаюсь, что переоценила себя, пробираясь в это место! Мне не справиться с ним, с этими

людьми. Я не могу им противостоять. Все они настолько сильнее, жестче и страшнее всего, с чем я

имела раньше дело (даже с учетом того, что последний год был далеко не сахар) Вот и сейчас все,

что я смогла, это поджать хвост и убраться куда подальше! Причем он даже не стал доставать при

мне устройство, в котором ведет журнал переселений заключенных. Так что я понятия не имею,

где оно может лежать, и на какие замки заперто. Следовательно, если решусь как-то рискнуть и

попробовать стащить его, сделать это будет еще сложнее. А с учетом того, что там явно

установлена сигнализация Ощущая себя полным ничтожеством, я отчаянно закусила губу и

направилась обратно в общий зал. Где забилась в самый неприметный угол, какой только нашла, и

принялась наблюдать за другими заключенными. Словно смутно надеялась, что это мне чем-

нибудь поможет. Нет-нет, узнать среди них Дорфина в эти самые надежды никоим образом не

входило! В конце концов, я отдавала себе отчет, что год в этом месте способен изменить кого

угодно до неузнаваемости. Однако чего-то я, все же, ждала. Вдохновения? К моему величайшему

удивлению, нечто вроде вдохновения ко мне действительно внезапно пришло! Наблюдая за

узниками «Звездного креста», слоняющимися по общему залу, я случайно заметила краснокожую

женщину с похожим на кнут хвостом, которая показалась мне знакомой. Наверное, это прозвучит

странно потратить пару минут на то, чтобы вспомнить женщину, которую видела всего лишь

несколько часов назад, да еще и при таких ярких обстоятельствах. Тем не менее, здесь, наверное,

сыграло роль желание в принципе забыть обо всем, что произошло со мной с того момента, как я

переступила порог этой тюрьмы. Ее взгляд по-прежнему оставался пустым и безучастным, однако

она не производила впечатления окончательно сошедшей с ума. Сломленной да, безвольной да.

Но не чокнутой. Следовательно, был шанс, что она способна на нечто, отдаленно напоминающее

конструктивный диалог. Решившись рискнуть, я покинула свой неприметный уголок и направилась

к ней. На мое приближение заключенная отреагировала не сразу. Хотя что там, она далеко не

сразу ответила на мое приветствие после того, как я села рядом с ней. Я уж было подумала, что

поспешила с выводами, решив, что она в своем уме, когда женщина, наконец, отрешенно

проговорила: Ты что-то хотела? Просто я здесь новенькая пробормотала я, растерявшись от

неожиданности. Да, я видела. И что? бросила она, заставив меня в который раз сжать кулаки. Ну

конечно, она видела! Как и все остальные. Так же, как я тогда видела ее. Ничего такого, вздохнула

я после того, как сосчитала до пяти и медленно выпустила воздух из легких. Мне показалось, что я

рехнусь, если не найду здесь того, с кем можно было бы перекинуться парой слов. И почему же

вещь короля «Звездного креста» решила, что этим «кем-то» могу стать для нее я? безучастно

спросила женщина. Даже не знаю, соврала я. Просто захотелось к тебе подойти. Ты странная.

Думаю, все здесь, в той или иной мере, странные. Возможно, пожала плечами собеседница с

каменным лицом. Я работала воспитательницей в детском саду для отпрысков мажоров,

неожиданно заговорила женщина. Мой малолетний сын вляпался в неприятности, и тогда мне

дали выбор: либо его разрезают на куски у меня на глазах, либо я убиваю пятерых детей из списка.

А после отрезаю им головы, запихиваю в рот каждой записку с посланием для их семей, и

раскладываю оные на крыше детского сада. Когда я пришла сюда, меня драли с особым

энтузиазмом. А этот ублюдок, которого я зачем-то родила, все равно подох чуть больше, чем через

год после того. Подсел на звездный взрыв и скопытился от кровоизлияния в мозг. Как-то все это не

особо справедливо. Умоляю тебя! В нашей жизни справедливость встречается настолько редко,

что в нее остается только верить, словно в какого-то бога: не видя никаких доказательств того, что

она реальна, просто принимать, будто она где-то есть, но невидима для наших глаз. Меня зовут

Райна. Фрид, коротко ответила заключенная, все еще не оборачиваясь ко мне, и рассматривая

невидящим взглядом шумный общий зал. До вечерней кормежки оставалось около получаса,

когда я закончила болтать с Фрид. И, похоже, вполне успешно расположила ее к себе! Конечно,

все это займет куда больше времени, чем мне бы хотелось. Но вариантов получше у меня пока не

было. Так что я решила придерживаться плана: втереться к Фрид в доверие, а после, как бы

невзначай, в непринужденной беседе, выпытать у нее, как найти Дорфина. Она была из тех, кого

регулярно пользовали все, кому не лень. Следовательно, должна была знать большинство (если не

каждого) мужчин в этой тюрьме. В том числе и того, кто мне нужен. Фрид сидела в «Звездном

кресте» не первый год, и хорошенько здесь все изучила за прошедшее время. Таким образом, у

меня появлялся не только потенциальный указатель на нужного человека, но и универсальный

«справочник», что было более чем неплохо. Все же, я не питала иллюзий на счет того, что Джен

станет утруждать себя моей адаптацией в этом месте, и подробным объяснением тонкостей

местных обычаев. Закончив на сегодня с Фрид, я направилась в камеру, где теперь обитала вместе

с «королем тюрьмы». #286680448 / 13-май-2016 Понимая, что выговорить хоть слово у меня

сейчас попросту не получится, я молча вышла в коридор. И, потупив взор, поплелась следом за

спокойным Дженом и весело хихикающей Никси.

Глава 4. Черные огни

В «Звездном кресте» безумие было нормой. Я хорошо это поняла за те две недели, что провела

здесь. И вряд ли подобного возможно избежать, если несколько сотен отборных негодяев получат

возможность делать что угодно с кем угодно. В том числе и сексуальное насилие, которому

регулярно подвергались почти все заключенные женщины. За исключением тех немногих, что

были действительно страшными отморозками, коих лишний раз трогать боялись. Такие, как ни

странно, и сами при желании насиловали мужчин послабее себя. Причем совершенно не

смущаясь чужих глаз. Казалось, этим они наоборот показывали всем свое превосходство в этом

месте: то, что насилуют не их, а они. И у таких женщин, конечно же, тоже были свои вещи что

мужского, что женского пола, что гермафродиты. Здесь тебя могли изнасиловать где и когда

угодно. А общая душевая и вовсе была местом, в котором странно было увидеть женщину,

которую не имели если, конечно же, эта женщина как и я не была вещью кого-то влиятельного.

Разве что, сам этот влиятельный хозяин и драл ее посреди душевой. Однако я в этом плане

чувствовала себя довольно странно. Можно сказать, в каком-то роде «изгоем». Потому что Джен, с

самого дня «посвящения», не брал меня в душевой, общем зале, тренировочном зале, на

прогулочном мостике, посреди коридоров, или где бы то ни был. Более того, не делал он этого и в

нашей общей камере. За все две недели король тюрьмы больше ни разу ко мне не прикоснулся.

Иногда даже казалось, что этот мужчина и вовсе меня не замечает! Как будто из «вещи» я

превратилась в «мебель». Старую, не интересную мебель. Нет-нет, меня это ни в коем случае не

задевало как женщину, потому что я начала чувствовать себя непривлекательной из-за того, что не

получала внимания от мужчины, сделавшего меня своей собственностью! Текущее положение

меня более чем устраивало. Беспокоилась я о другом: уж лучше бы пусть меня регулярно

натягивал один только Джен, чем вся тюрьма. Но может я и вправду перестала быть ему

интересной? Что, если в скором времени он просто откажется от меня? Выбросит, сказав, чтоб

валила восвояси? Даже не сомневаюсь, что едва я переступлю порог его камеры, меня ждет

наверстывание упущенного! И за «посвящение» новичков, где меня не успели изнасиловать всей

толпой. И за прошедшие две недели, на протяжении которых ни один мужчина, похотливо

смотревший на меня, не сумел воплотить в жизнь свои фантазии с моим миниатюрным телом.

Потому, как бы мне ни была противна мысль спасть с Дженом, я прекрасно понимала, что лучше

держаться за него. Возможно, стоило попробовать самой предложить ему еще раз взять меня?

Безусловно, это была неплохая идея. Вот только мне никак не удавалось заставить себя ее

воплотить. Так что я просто тратила день за днем на то, чтоб втереться в доверие к Фрид, дабы у

нее не было малейшей настороженности при беседе со мной. Пока что в этом деле у меня

замечались успехи. И уже сегодня я готовилась предпринять свою первую попытку выведать у нее,

не знает ли она ничего про Дорфина Рейзара. К разговору я тщательно готовилась морально,

надеясь выглядеть непринужденно, и даже немного неуклюже. Более того, дождалась, пока нашу

болтовню прервет уже хорошо знакомый мне ценсеятец, которому захотелось изнасиловать ее

своим огромным «черепашьим» членом. После того, как он закончил, взгляд Фрид затуманился

хоть она и переносила это уже довольно долго, но ее собственное сознание все еще не могло

полностью отгородиться от унижения, как и до конца принять его. Потому каждый раз после того,

как ее насиловали, она впадала в отрешенное состояние. Я же решила подло воспользоваться тем,

что в этом самом состоянии ее бдительность притуплялась, а еще она хуже запоминала то, что

происходило следующие несколько минут. Так ты знакома с Дорфином? переспросила я так,

словно продолжала разговор, начатый до того, как к ней подошел ценсеятец. Дорфином?

проговорила Фрид, традиционно глядя куда-то вдаль. Так, словно надеялась, что ее взгляд

пронзит стены станции, и она сможет рассмотреть бескрайние просторы космоса, которые можно

было увидеть лишь на прогулочном мостике: единственном месте, где имелись смотровые окна.

По крайней мере, из тех помещений, куда допускали заключенных. Дорфина Рейзара, уточнила я.

Не знаю, есть ли у него здесь кличка, и какая Вроде как сел около года тому назад. Кажись, я

поняла, о ком ты, отрешенно протянула Фрид, зародив во мне надежду. Патлатый маркиз, знаю

его. Вроде как обосновался в 174-й. А-а-а, ясно, спасибо, спокойно кивнула я, всеми силами

стараясь не завизжать от триумфа. Неужели повезло? Хотя это «патлатый маркиз» немного

насторожило. Как я уже поняла местный жаргон, «дворянские титулы» присваивались тем, кто

сумел стать в «Звездном кресте» важными шишками среди заключенных. А если Дорфин из

таковых, то иметь с ним дело будет сложнее и опаснее. Так зачем он тебе? поинтересовалась

Фрид, неожиданно переведя свой невидящий взгляд на меня. Я ж говорила уже. Он, вроде как,

был знаком с моим бывшим, сразу ответила я. При этом моля, чтобы мою собеседницу подвела

память, и она не вспомнила, что перед изнасилованием мы с ней обсуждали, как она залетела

своим неблагодарным сыном. Да? Ну ладно, безразлично бросила женщина, снова отведя взгляд.

Похоже, мне повезло!.. и одновременно с тем не повезло Фрид. Как ни крути, было бы странно,

если б даже привычная «старожилка» этой тюрьмы без малейшего стресса перенесла забавы с

громадным членом ценсеятца. Я продолжала трепаться с ней до самого ужина, чтобы не вызвать

малейших подозрений касательно того, будто выведала у нее нечто желанное. Тем более что мне,

вероятно, еще не раз понадобится ее помощь. Сомневаюсь, что допросив один раз Дорфина, я

сразу же выясню все об убийстве брата и смогу покинуть это место. Возможно, мне придется

задержаться здесь хотя сама я, как ни странно, надеялась на обратное. Но в любом случае, с

нашим разговором по душам следовало повременить. Если я пойду к нему сразу после того, как

расспрашивала о нем Фрид, то подставлю себя. Так что еще несколько дней для меня должны

были пройти в стабильном потоке безумных будней «Звездного креста». Плотно поужинав той

гадостью, что здесь выдавали во время кормежки, я не сразу направилась в свою камеру. Да,

наведываться к Дорфину в ближайшие дни по прежнему не входило в мои планы, однако мне

хотелось немного получше изучить ту часть тюрьмы, где оная находилась. Так что я решила

послоняться в тех краях все еще не приближаясь к заветной камере, но приглядываясь к коридору,

в котором она располагалась. К счастью, время между ужином и отбоем было тем самым часом,

когда уставшие и сытые заключенные сами расползались по своим койкам, не дожидаясь пинков

надзирателей. Мало кто в это время продолжал бродить по коридорам, потому у меня были все

шансы взглянуть, что здесь да как, не будучи особенно кем-то замеченной. Смотрю, у тебя

довольно длинный нос, шлюха, внезапно прозвучал за моей спиной холодный голос. Который я

слышала всего пару раз, но понимала, что уже никогда в жизни не забуду. Черт! Я просто не могла

не попасться. Да еще и именно ему Но ведь в самом деле, я же не делаю ничего плохого, или

против правил. Просто шатаюсь по тюрьме, из праздного любопытства! Медленно обернувшись, я

бросила испуганный взгляд на Альдена Шнейра, главного надзирателя, смотревшего на меня,

словно на мусор. Коим, конечно же, для него были все без исключения заключенные. Я просто

осматриваюсь, пробормотала я, и даже не сразу поняла, что не выдержала его взгляда и воровато

потупила взор. Всего две недели в нашей дружной семье, а уже заскучала настолько, что хочется

приключений? с издевкой проговорил надзиратель, подойдя ко мне размеренным, ритмичным

шагом. Я тут же остолбенела и не сдвинулась с места при его приближении. Не в силах даже

зажмуриться от страха, я смотрела на его идеальное в своей жестокости лицо, которое резко

отстранилось от меня. Посмотрев мне в глаза с полным осознанием собственного превосходства,

надзиратель зашагал прочь по коридору, предварительно бросив взгляд в противоположную от

его маршрута сторону. На то самое место, где стоял багровый от злости Джен. Ничего не говоря, он

схватил меня за руку и потащил в известном направлении, к нашей камере. Где гневно хлопнул

дверью и повалил меня на нижнюю койку, прижимая к матрасу всем своим огромным телом!

Белочка, тебе не кажется, что ты играешь в опасные игры? хрипло прошипел он. После чего в

самом деле вышел из камеры! Я же, словно сорвавшись с цепи, принялась неистово

мастурбировать, пока по телу не прокатилась желанная и такая необходимая волна разряжающего

удовольствия. После чего еще несколько секунд пролежала на спине, продолжая посасывать

горящую от боли губу.

Глава 5. След в красной комнате

Несколько дней спустя я, наконец, решилась на визит к Дорфину. И временем для оного опять

выбрала промежуток между вечерней кормежкой и отбоем. В этот час было не людно, да и

времени, казалось, более чем достаточно для того, чтобы успеть все, что необходимо. К счастью,

брат встречался с этим мужчиной инкогнито в маскировке, представившись человеком одного из

криминальных авторитетов, причастных к распространению звездного взрыва. Так что Дорфин

понятия не имел, что беседовал с кем-то, у кого в действительности такая же фамилия, как и у

заключенной, собиравшейся нынче его навестить. Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я

прошмыгнула к двери камеры и, постучав, переступила ее порог после чего попросту не могла

пошевелиться несколько следующих секунд. Лишь стояла на месте, обескуражено моргая и глядя

перед собой. Камера была заполнена приглушенным красным светом. Играла спокойная музыка в

стиле ретро, напоминавшая запись старой скрипучей пластинки, и высокий женский голос

выводил причудливые, неразборчивые слова.

Чего ты хочешь? сразу же выдохнула я. А после, запинаясь, добавила: У меня, как понимаешь,

ничего нет. Да и переспать я с тобой не могу из-за моего хозяина, но Помню-помню, куколка,

хмыкнул Дорфин. И понимаю, что в обмен на дозу ты сделаешь все, что я попрошу. Так? Так,

кивнула я, ощущая сухость во рту. Хорошо поработала! довольно улыбаясь, выдохнул мужчина

несколько секунд спустя. Ладно, куколка, получишь свое счастье. Сделав несколько шагов, Дорфин

оказался в противоположном конце камеры. Отточенным движением он подковырнул ногтем

неприметную трещину, и фрагмент стены отъехал вверх, продемонстрировав небольшой тайник.

Будешь нюхать порошок, или сразу в вену? с ухмылкой поинтересовался он. В вену, не

раздумывая, сообщила я. А после, поколебавшись для правдоподобности, пробормотала: Только

можешь мне приготовить? Я сама не умею. Заметано. Сев за свой стол, мужчина принялся

готовить звездный взрыв для укола в вену. Естественно, я была далеко не первой, для кого он

мешал эту дрянь. Потому каждое его движение, несмотря на внешнюю видимость

расхлябанности, было четким, заточенным за долгие годы в наркобизнесе. Готово, куколка,

сообщил Дорфин. Уколоться сама, думаю, сможешь? Да, кивнула я, беря приготовленный для

меня шприц. Вот и молодец. И в этот момент мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы

удержаться от действий. Но нет, еще несколько секунд, иначе это вызовет у него подозрение, и

тогда все пропало. Подождав, пока мужчина полностью расслабится. В то время как правой рукой

я незаметно взяла шприц с наркотиком, прицелилась, и ловко вогнала его в бедренную вену,

быстро впрыснув содержимое в кровь! Что за!.. выдохнул Дорфин, моментально открыв глаза как

раз тогда, когда последняя капля жидкости проникла через иголку в его тело. Выдернув шприц, я

отбросила его в сторону и отскочила, однако мужчина все равно успел ударить меня кулаком по

лицу. Вскочив на ноги, он двинулся на меня, вот только его шаг уже был неровным: введенный

напрямую в кровь, звездный взрыв действовал практически мгновенно. Ах ты тварь прошипел

заключенный, падая с ног на холодный пол. Итак, первый раунд за мной? Потерев пульсирующую

от боли щеку, я подошла поближе к Дорфину, уже ловящему нежданный кайф, и присела на

корточки. Незадолго до того, как сесть, ты разговаривал с одним парнем, начала я, с

удовольствием отмечая, что он все еще соображает. К счастью, звездный взрыв был

стимулятором, дарящим ощущение вольного полета и безграничного счастья. Но при этом не

отшибал память и не вводил в состояние транса, когда принявший наркотик способен был лишь

пялиться в потолок и улыбаться, словно дебил. Более того, обычно он даже помогал лишний раз

вспомнить то, что подзабылось. А отсутствие внутреннего тормоза при этом развязывало язык, и

делился воспоминаниями принявший дозу вполне охотно. Каким парнем? промямлил Дорфин,

очевидно ныряя в розовых облаках вместе с обнаженными красотками. Высокий, черноволосый, с

дьявольской бородкой и небольшими усами. На левой руке небольшой след от ожога. Одет был в

темно-синий комбинезон гонщика. А-а-а-а. Да, было дело, медленно закивал мужчина, развеивая

мои страхи о том, что маскировку, под которой с ним встречался Арон, он, все же, забыл. И что? Я

хочу, чтобы ты рассказал мне все то же, что тогда рассказывал ему, требовательно проговорила я.

Без базара, куколка, хохотнул Дорфин. И что же он у тебя спрашивал? Тот парень копал под

хозяина тюрьмы, промямлил заключенный. Какой тюрьмы? слегка опешила я. Ну, этой, буркнул

мужчина. Секундочку получается, в поисках держателей наркоимперии звездного взрыва, Арон

интересовался «Звездным крестом»? Той самой тюрьмой, куда угодил этот его «информатор»? И

куда вскоре, следом за «информатором», занесло меня? Так что ты рассказал ему о хозяевах этой

тюрьмы? сосредоточенно проговорила я, стараясь справиться с кашей в своей голове. То, что не

знаю, как их звать, покачал головой заключенный. Сказал, что тюрьма эта на самом деле частная.

Каждый год она получает от совета галактики определенную сумму за содержание каждого

заключенного, который в нее поступает. Но все это, конечно же, офигенно секретно, ну ты поняла.

А что ты ему еще рассказал? проговорила я. О том, что из этого всего получает совет галактики.

Что-то кроме возможности упрятать сюда конченых отморозков? Конечно, закивал Дорфин. Иначе

бы они не стали работать с частным лицом. Так что из этого имеет совет? Здесь, в тюрьме, на

местных постоянно ставят какие-то эксперименты. А потом промывают мозги. Чтоб никто из

переживших ничего никому не рассказал. Со стороны это напоминает иногда частичную потерю

памяти, иногда заключенный просто похож на отрешенного зомби. Но в общем, что это за

эксперименты, никто не знает, даже я. Может некоторые как-то связаны с действием звездного

взрыва, может и нет. Так причем здесь совет? Таким образом, никто не в обиде, и все довольны

если, конечно, не считать тех, кто здесь сидит. Что еще у тебя спрашивал этот мужчина? четко

проговорила я, ощущая пугающее волнение. Что ты рассказал ему? Только то, как мой бывший

босс забормотал было Дорфин, как вдруг его тело затряслось в судорогах, а изо рта повалила

кровавая пена. Черт. Неужели это те самые «побочные эффекты» от звездного взрыва низкого

качества?! Я лишь стояла, не в силах пошевелиться, сделать хоть что-нибудь. Хотя, что я, в общем-

то, могла сделать в этой ситуации? Ведь это же Не прошло и минуты, как Дорфин затих, а

безумные ядовито-зеленые глаза навеки замерли. И лишь несколько секунд спустя я, вздрогнув,

перевела взгляд на подвешенную на цепях девушку, которая в ужасе смотрела на меня! Черт.

Черт-черт-черт! Что же делать?! Я не могу просто взять и уйти, она ведь все расскажет! А если и не

расскажет, если если сейчас я убью ее мне все равно не выкрутиться! Надзиратели будут

расследовать смерть Дорфина, и легко выйдут на меня. Проклятье, мне конец! И именно тогда,

когда я добыла столь важную информацию!.. Мне показалось, что каждая клеточка моего тела

обратилась в болезненный лед, а душа и вовсе покинула его: на пороге камеры, спокойно

захлопнув дверь, стоял Альден Шнейр. Как я понимаю, у тебя неприятности, шлюха? бросил он с

холодной насмешкой, подцепив мой подбородок кончиком рукояти своего хлыста. Все, что я

могла, это молча дрожать. Разве можно сказать хоть что-нибудь, когда на тебя смотрят с таким

ледяным презрением? Такой искренней, пренебрежительной ненавистью? И безграничным,

всеобъемлющим чувством собственного превосходства? Резко взмахнув рукоятью хлыста, главный

надзиратель не сильно, но болезненно ударил меня по скуле, и высокомерно толкнул кожаным

сапогом в грудь. Потеряв равновесие, я упала на спину, и могла лишь наблюдать за тем, как его

нога наступила на меня. Однако мужчина не собирался проламывать мою миниатюрную грудную

клетку, перенося на ногу весь вес своего крепкого тела. Лишь презрительно обтер подошву о мою

рубашку, после чего сделал несколько шагов к тому месту, где висела подвешенная Диза. Он даже

не моргнул, достав кортик и перерезав ее шею, из которой фонтаном на стену брызнула кровь!

При этом ни одна капля не упала ни на меня, ни на него самого: схватив девушку за волосы, он

предусмотрительно держал ее так, чтобы вся кровь послужила для создания жуткой кровавой

картины на серой стене камеры, залитой приглушенным красным светом. Не обольщайся, шлюха,

отчеканил Альден Шнейр, грубо проводя сапогом по моим губам. Однажды я сполна стребую с

тебя плату. А сейчас проваливай. Растеряно заморгав, я несколько секунд пролежала на месте, не

в силах поверить ни в произошедшее, ни в услышанное. Однако удар хлыстом по бедру быстро

привел меня в чувство! Сорвавшись с места, я выскочила из камеры и со всех ног помчала к нашей

с Дженом камере.

Глава 6. Грязные игры

Мне нужно выбираться отсюда. Причем в экстренном порядке, как можно скорее. После того, что

произошло к камере патлатого маркиза Дорфина, я более в этом не сомневалась. Да, то, что я

узнала от него перед самой его смертью, довольно однозначно приказывало задержаться в

«Звездном кресте» и продолжить расследование в его стенах. Скорее всего, поступи я именно так,

и загадку, стоящую за смертью Арона, удалось бы раскрыть намного быстрее. Только вот теперь,

после того, как главный надзиратель застукал меня у тела Дорфина, да еще и сделал то, что сделал

Если я задержусь здесь хоть немного, мне конец. Альден Шнейр теперь точно не оставит меня в

покое. Если меня не раскроют, то в любом случае, не сделают со мной ничего хорошего.

Искалечат, промоют мозги, убьют. И тогда мстить за Арона будет некому. К тому же, я не оставляла

надежд докопаться до правды и за пределами «Звездного креста». В конце концов, кто сказал, что

там следов может не быть? Возможно, если я начну разнюхивать о связях совета галактики с

загадочным владельцем тюрьмы, то нарою куда больше, чем узнала бы, сидя в этой дыре, где

каждый мой шаг по лезвию, под взглядом сотен глаз среди которых и те самые, жутко-холодные

серые. Так что, выждав немного, я воспользовалась своим правом раз в неделю слать приватные

сообщения во внешний мир, и отправила Трид письмо, в котором условленными фразами

сообщила, чтоб вытаскивала меня отсюда. Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что за то

время, которое мне придется провести в ожидании, Альден Шнейр ничего не предпримет.

Закинув полотенце на плечо, я осмотрела пустую камеру и направилась в душевую. Куда

подевался Джен понятия не имею, но мы с ним не виделись с самого утра. После того случая,

когда он внезапно отпустил меня и ушел, мы с ним разговаривали еще меньше (если такое

вообще возможно). Едва я переступила порог душевой, в меня вцепились десятки жадных глаз,

для которых я все еще оставалась пирогом, который, вероятно самый обычный пирог. Но то, что

его запрещали попробовать, работало на него, как зловредная реклама, заставляющая из всего

гастрономического разнообразия желать именно его. За все время, проведенное в «Звездном

кресте», я так и не сумела привыкнуть к этим взглядам. Хотя с другой стороны, это ведь хорошо?

Значит, жуткое место, в котором я оказалась, не сумело сломать меня, подчинив своим

извращенным представлениям о норме? Подавив в себе традиционное желание прикрываться, я

разделась, оставила вещи на крючке общей вешалки, и направилась в одну из секций, где увидела

свободный душ. Открутив который, слегка поморщилась. Увы, вода здесь была далеко не

идеальной, и часто даже попахивала железом. Мыло же, как нетрудно догадаться, не было из

дорогих, ароматных, пахнущих изысканными духами (или, хотя бы, зеленым яблоком). Потому

запах воды нисколько не перебивало. Но даже так, это была возможность смыть с тела более

мерзкие запахи. Хоть после душа кожа и ощущалась стянутой, при этом странно попахивая по

сравнению с тем, что было до душа, после она казалась просто волшебно упругой и божественно

благоухающей. Намылив одну из мочалок общего пользования, я принялась остервенело отдирать

свое тело. Про себя уже предвкушая день, когда смогу точно так же но уже дома, в горячей

ванной, с помощью ароматных гелей отмыть себя от запахов «Звездного креста». С концами.

После произошедшего мне хотелось как можно скорее укрыться в камере, подальше от чужих

глаз. А еще лучше не встретиться с Дженом. Однако он был там, сидел на нижней койке и как

будто ждал меня. Сжав кулаки, я прошла в камеру, тихо закрыла за собой дверь, но сделать еще

хоть шаг не решалась. Просто смотрела на мужчину, который очевидно думал о своем. Ты ведь не

помнишь меня. Правда, белочка? поинтересовался он с привычным цинизмом сквозь который я

уловила хорошо скрываемую горечь. Даже имени моего не запомнила. Мы были знакомы?

протянула я, переминая пальцы. Средние классы, бросил он, не глядя на меня. Три года мы

учились вместе в школе. Я был неприметным мальчишкой за последней партой, который

постоянно смотрел на тебя, всего дважды за все три года решившись сказать тебе пару слов. А

потом твоя семья переехала, и я остался без тебя. Только с парочкой школьных фотографий. И,

если честно, был в шоке, когда увидел тебя здесь. Но решил воспользоваться положением чтобы

заполучить тебя, и защитить от остальных. Ты серьезно? Не шутишь, нет? проговорила я

дрожащим голосом, от волнения отступив на шаг назад, и упершись спиной в стену. Достаточно

было лишь потянуться рукой немного правее, и я нащупаю дверную ручку, смогу открыть дверь и

убежать! Только вот пошевелиться больше не получалось. О да, новое комедийное шоу: «В

тюрьме»! Со скрытой камерой, гегами и забавными «случайностями»! резко рявкнул Джен, мигом

подскочив ко мне, и прижав своим телом к стене. Знаешь, это даже не смешно словно идиот,

любить всю свою долбанную половозрелую жизнь одну единственную девчонку, забыть которую

не удалось, даже отымев половину галактики! Просто это слишком странно, прошептала я. Даже

не стану спорить с тобой, белочка, прошипел мужчина в сантиметре от моих губ. И будь я каким-то

любителем теорий заговоров, то предположил бы, что все это не случайно, и нашу встречу здесь

кто-то заранее организовал. Только вот кому мы с тобой нужны? горько фыркнул Джен, обвивая

руками мою талию. Этот поцелуй накрыл меня резко, совершенно неожиданно. И от того

получился настолько диким, пьянящим, безнадежно срывающим крышу, что мои ноги подкосило.

Закинув руки Джену на плечи, я полностью повисла на его огромном теле, склонившемся надо

мной, и жадно поглощавшими душу своими губами. Я застонала громко, томно, проскальзывая

языком в его рот как вдруг дверь резко открылась, больно ударив меня по спине! Райна Астрон,

тебе телефонный звонок! услышала я грубый голос одного из надзирателей (благо не главного у

Альдена Шнейра и без того хватало дел, потому он не занимался доставкой личных сообщений

заключенным). Звонок? растеряно прошептала я, все еще оставаясь в объятиях Джена, который

оттащил меня от двери. Быстро подняла задницу и пошла в комендантскую. Хоть разговор и

оплачивает тот, кто вздумал позвонить тебе, держать для тебя линию вечно не будут, с

презрением бросил надзиратель. Обменявшись с Дженом беглыми взглядами, я выскользнула из

его сильных рук и вышла из камеры вслед за надзирателем. В голове у меня вертелся лишь один

вариант того, кто же мог звонить мне: Трид. А это значило, что я отбываю свои последние часы в

«Звездном кресте». Что, естественно, не могло не радовать. Когда я прошла в уже знакомый

кабинет, сам комендант вышел из него вместе с приведшим меня надзирателем. И оставил

наедине с лежавшим на столе телефоном, на экране которого был высвечен номер звонившего.

Номер, который я узнаю когда и где угодно; номер, который ассоциировался у меня со спасением.

Трид!.. судорожно выдохнула я, схватив трубку и жадно прижав ее к лицу. Райна, прости! внезапно

прозвучало по ту сторону, перебивая мои не успевшие вырваться слова. Я не виновата, клянусь

тебе! Я нипричем, и никогда, ни за что не предала бы тебя! Сама не знаю, как это случилось,

честно! Так, постой, ты о чем? прошептала я, ощущая, как вмиг заледенело сердце. Эти улики они

пропали! Просто пропали! разрыдалась Трид. То есть, пропали? Их нет! Кажется, кто-то проник в

мой дом, уничтожил вещдоки, взломал компьютер и стер все из него! Клянусь, я пыталась

восстановить данные, носила компьютер к лучшему специалисту в галактике, но он сказал, что

сработано чисто! Стой, нет, как ты что, намекаешь Я не могу тебя вытащить, Райна! разревелась

подруга с новой силой. Я, обещаю, буду бороться до самого конца. Но без этих улик доказать, что

ты невиновна, невозможно! Без них я не смогу подать на пересмотр дела! Прости, умоляю Голос

Трид оборвали гудки, внезапно зазвучавшие в динамике телефона. Еще несколько секунд я так и

простояла неподвижно, прижимая к уху молчащую трубку. А после медленно положила ее на стол

и вышла из комендантской. Что, закончила? грубо бросил надзиратель, на которого я даже не

посмотрела. Но у него, похоже, было не то настроение, чтобы изводить заключенных, потому он

дал мне молча уйти. Застряла. Я застряла здесь. Проклятье! Как это могло случиться?!.. Хотя, ну

конечно же! Я ведь копала под наркоимперию, погубившую моего старшего брата. В самом деле,

КАК?! Истерично смеясь, я медленно шла в направлении камеры, с каждой секундой осознавая

безнадежность своего положения, и ощущая возрастающее желание упасть ниц, рвать на себе

волосы. Если Трид ничего не придумает, если не сотворит чудо, я останусь в этом аду до конца

своих дней. Который, вероятно, не за горами. Проклятье, как меня угораздило? Неужели теперь

ничего нельзя сделать? Черт, как же мне хотелось разреветься, словно ребенку! Но я снова и снова

сдерживала это желание еще не хватало. Нет, здесь нельзя лишний раз показывать свои слабости!

Более того, это не поможет мне выбраться. Я должна держаться, должна найти выход. Ведь я

большая, сильная девочка, которая зашла так далеко! Сдерживая истерику из последних сил, я

потянула за дверную ручку, по инерции вошла в камеру и замерла, глядя на окровавленное тело

Джена, смотревшего в потолок остекленевшими глазами. Вижу, шлюха, у тебя снова

неприятности? с холодной издевкой прозвучало за моей спиной ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ