У Беды зеленые глаза

Глава вторая

. Задержание

Прошел месяц.

На дворе была уже в самом разгаре огненная осень. Со своими погожими и непогожими деньками. Которые, к слову становились все короче и короче. С резкими перепадами температур. Пока же стояла прекрасная погода. Грех было жаловаться на такую теплую осень.

А что же потерпевшие?

Постепенно в семью Жуковых возвращалось спокойствие. Никто, по крайней мере, вслух, не вспоминал о тех страшных событиях.

Только Вероника иногда садилась посередине комнаты и могла так молча, ни на что не реагируя, просидеть долго.

Как констатировал друг Сергея – все постепенно устаканивалось.

Сергей работал, как черт. Зарабатывал денежки, чтобы восстановить потерянное благосостояние в результате разбойного нападения. Но пока это не получалось у него.

Катя занималась такими привычными для нее домашними делами. Это только со стороны, для того, кто не занимается этим, кажется, что домашние дела делаются, извиняюсь за тавтологию, сами по себе. К большому сожалению домохозяек это не так. Только не очень заметны результаты этой титанической иногда работы. Это правда.

Уголовное дело передали для дальнейшего расследования следователю Авдееву Матвею Ивановичу. Об этом Жуковы узнали из полученного от него постановления о принятии уголовного дела к своему производству.

А кто такой Авдеев?

Парень молодой, энергичный. Старательный. Хотя у него пока еще было не много опыта в расследовании таких дел, но он старался. Правда, пока его потуги не дали никакого положительного результата. Ни он, ни оперативники из уголовного розыска не нашли ни одной зацепки в раскрытии такого резонансного преступления. Хотя и делалось много.

Изучая материалы уголовного дела, Авдеев прочитал и удивился разговору потерпевшей о глазах нападавшего. Но не принял особо к сведению. Подумаешь зеленые глаза! Он отнес это к тому состоянию, в котором находилась на момент допроса Екатерина.

Но как оказалось впоследствии, зря он не стал уточнять этот момент в показаниях потерпевшей.

Но вот однажды в середине дня Авдееву позвонил женщина:

– Здравствуйте. Вас беспокоит Жукова Екатерина Владимировна. Вы ведете дело по факту нападения на нас с дочкой троих грабителей, – взволнованный женский голос на другом конце провода отвлек следователя от его повседневной рутинной работы по уголовным делам.

Ведь их у него в производстве было целых восемь штук.

«Ну, сейчас начнутся вопросы и жалобы на то, что по каким причинам до сих пор мы не нашли разбойников. Еще пугать будет, что пожалуется начальству и прокурору», – горестно подумал Авдеев. У него уже был горестный опыт разговоров с потерпевшими по делам, которые числились в милиции «висяками» (2, см. словарик).

Но вслух он сказал:

– Что я могу сказать. Пока …

Он не успел закончить подготовленную для таких звонков тираду о том, что следствием принимаются все необходимые и возможные меры по установления виновных и похищенного. Что дело находится на контроле у руководства следственного отделения и ГОВД в целом, а также прокурора города.

Жукова безапелляционно перебила его и выпалила на одном дыхании:

– Я нашла грабителя!

У Авдеева после таких слов, как говорит его товарищ по совместной борьбе с преступностью, мову адняло (3).

Вначале у него в голове мелькнула мысль, что кто-то разыгрывает его. И сейчас все выяснится. Потом до него медленно начал доходить смысл сказанного женщиной. Получалось, что потерпевшая сделал то, что не смогли сделать они – профессионалы.

Возникла пауза.

Эта заминка в разговоре не осталась незамеченной Екатериной. Потому что в телефонной трубке прозвучало:

– Алло! Вы меня слышите?

Только теперь Авдеев оказался в состоянии говорить.

– Да. Слышу. Повторите, что Вы сказали?

– Я же говорю, что только что видела одного из нападавших на нас с дочерью. Именно он руководил бандой.

– Погодите. Вы не могли бы приехать сейчас ко мне в ГОВД и все рассказать подробно. Это очень важно!

– Конечно. Я поэтому, как только приехала домой, сразу же позвонила Вам. Сейчас муж подвезет меня.

Ожидая потерпевшую, Авдеев задумался:

«Так. Что мы имеем? Потерпевшая установила налетчика. Ну, что же. Великолепно! В конце концов, не столь важно кто и как раскрыл преступление. Главное, что оно будет раскрыто. Это – первое. А второе: стоит ли сразу докладывать руководству? Ответ однозначный – нет. Вначале нужно во всем разобраться. Ведь она могла просто – на просто ошибиться. Могла? Могла. Но это она. Это потерпевшая. С нее взятки гладки. А, если ошибусь я, то меня не просто на смех поднимут. Могут и оргвыводы сделать. И никто даже не поинтересуется, почему я так легко поверил потерпевшей. Не она ведь отвечает за раскрытие преступления. Да, правильно говорят, что поспешишь, людей насмешишь. А вот оперативников снова надо подтянуть к этому делу. Так, на всякий случай. Чем черт не шутит! А вдруг она не ошибается».

Остановившись на этом в своих глубоких размышлениях, Авдеев поискал в справочнике сотрудников ГОВД телефон оперуполномоченного уголовного розыска Куралева Павла. Именно он осуществлял оперативное сопровождение расследования уголовного дела по этому разбою.

– Павел?

– Да.

– Это я. Слушай меня внимательно. И не перебивай. Только что позвонила потерпевшая по разбою. Сказала, что вычислила одного из нападавших. Сейчас они с мужем едут ко мне. Давай и ты подойди. Здесь же обговорим все варианты дальнейших наших действий.

– Сейчас буду у тебя.

Куралев и Авдеев были одногодками. Хотя родом они из разных мест, но в Академии МВД учились одновременно. Только Авдеев – на следователя на следственно – экспертном факультете, а Куралев – на оперуполномоченного уголовного розыска на факультете криминальной милиции.

Тем не менее, частенько встречались. И не только в столовой. Но еще и, например, на совместном патрулировании по улицам Минска или по обеспечению безопасности на каких – ни будь мероприятиях.

По окончании Академии по направлению опять же прибыли на работу в один и тот же ГОВД.

Скажу больше, оба жили в одной комнате заводского общежития, куда их устроило руководство отдела. Ведь своего жилья для холостяков у милиции в городе не было.

Так, что сама жизнь сделала за них однозначный выбор – нужно дружить и помогать друг дружке.

Вернемся же к телефонному разговору.

– Она сама вычислила ублюдка? – В голосе Куралева звучало неприкрытое недоверие, перемешанное с удивлением.

– По крайней мере, так она мне только что сказала по телефону. Давай дуй ко мне. На месте разберемся.

«Итак. Дело идет к развязке. Но спешить не будем. Вначале все нужно внимательно изучить, выяснить по порядку. Зафиксируем ее показания. А уже потом будем принимать решение совместно с начальством».

С таким мыслями Авдеев достал из сейфа папку, на лицевой стороне которой четко было написано: Уголовное дело № …1496 по факту разбойного нападения на семью Жуковых по ул. Подлесной в городе Борисовглебске. Дата возбуждения. Все чин по чину. Нет только даты направления дела в суд. Нечего пока что направлять.

Он знал практически все документы, которые находились в этой папке. Поэтому перечитывать их не стал. А сел за стол и углубился в рассуждения:

«Допустим, она опознала нападавшего. Но его еще установить надо. Хотя она говорила что-то про машину. Уже теплее. Это хорошая ниточка к подозреваемому. Но потом нужно ведь проверить предварительно, нет ли у него алиби. Потом самый интересный вопрос с официальным опознанием. По глазам! Да, не все так просто в этом мире».

Ход его рассуждений прервало появление в кабинете Куралева. Причем он на правах друга вошел без стука.

– Я вовремя?

– Конечно. Скорее всего, они уже подъезжают.

– И что ты думаешь по этому поводу? – Усаживаясь поудобнее на стуле напротив стола друга, спросил Куралев.

– Поживем, увидим. Перво – наперво нужно подробно расспросить потерпевшую. От ее показаний очень многое зависит.

– Само собой. Я вот …

Договорить Павел не успел. Его перебил звонок внутреннего телефона.

Авдеев поднял трубку.

– Слушаю.

– Помощник дежурного по отделу Скоробогатов. К Вам явилась потерпевшая Жукова. Говорит, что Вы договаривались о встрече.

– Да. Пропустите.

– Хорошо.

– Вот и они уже явились, – обращаясь к другу, сообщил следователь.

– Шустрые!

Авдеев не стал комментировать слова опера. Он был занят приготовлением к встрече с Жуковой. Нужно было настроиться на деловой лад.

Через минуту в дверь постучали.

– Войдите!

Жукова не просто вошла в кабинет, а ворвалась, как вихрь.

Следом за ней уже спокойнее вошел ее муж.

Женщина сходу без подготовки и, не ожидая вопросов, скороговоркой выпалила:

– Я его видела и вычислила!

Видя такое ее возбужденное состояние, желая успокоить несколько ее пыл, Авдеев тихим, спокойным голосом предложил:

– Во-первых, здравствуйте!

Потерпевшая удивленно уставилась на следователя. Скорее всего, она не ожидала такого оборота дела. Ведь ей казалось, что все сразу должны кинуться искать и задерживать грабителя. Ну, а потом, естественно, возвращать ей похищенное. А тут такое! Невразумительное.

Тем временем Куралев пересел на другой стул, освобождая тот, на котором только сидел сам, для потерпевшей.

– Во-вторых, присаживайтесь, – следователь рукой указал на этот стул. – А Вы, – он обратился к Жукову, – подождите пока в коридоре. Я должен допросить Вашу жену. Потом допрошу Вас.

Сергей взглянул на супругу и молча вышел из кабинета.

После того, как он покинул кабинет, а его женушка уселась на предложенный стул, Авдеев все также тихим и в то же время твердым голосом продолжил:

– Теперь успокойтесь. И расскажите нам все по порядку.

– Так я и говорю, – нервно постукивая пальцами руки по столу следователя, все еще эмоционально начала Жукова. – Что мы здесь сидим и разговоры разговариваем? Нужно брать этого субчика теплым, пока не скрылся!

– Тихо! Тихо! – Авдеев несколько повысил голос. – Я еще раз предлагаю Вам успокоиться. Всех возьмем, кого следует. Но вначале постарайтесь успокоиться и рассказать все по – порядку. И чем быстрее Вы это поймете, тем быстрее мы сможет что-либо сделать.

– А, что тут объяснять. Тут и объяснять нечего. Я же Вам говорю, что нужно высылать, как там у Вас называется, толком не знаю, группу и задерживать этого подонка!

Матвея начинало уже раздражать такое поведение потерпевшей.

«Конечно, она не юрист. И тем более не следователь, – рассуждал про себя Авдеев, внимательно рассматривая сидящую напротив женщину. – Но она же здравомыслящий человек. Почему тогда не понимает, что прежде, чем задерживать кого-то, нужно выяснить кого именно и за что именно? Как ей это вдолбить в голову?»

Но вслух сказал другое:

– Я понимаю, что Вам и Вашим близким причинен вред, как материальный, так и моральный. И Вы горите желанием поскорее найти виновных, чтобы вернуть похищенное имущество и наказать нападавших. Поверьте, я это отлично понимаю. Поэтому …

– Если понимаете, то действуйте! – Перебила его Жукова.

По всему чувствовалось, что она начинала терять терпение к такому с ее точки зрения бездействию следователя.

– Будем действовать. Но только после того, как Вы все нам расскажите подробно: где, когда, при каких обстоятельствах Вы встретили человека, который, по Вашему мнению, напал на Вас? Почему Вы считаете, что это именно тот человек, который действовал в составе группы нападавших? И укажете, каким образом нам можно найти этого человека. Конечно, если знаете где и как его можно отыскать. Вы меня поняли?

– Да, – уже несколько спокойнее ответила потерпевшая.

– Тогда давайте по порядку по моим вопросам. А я запишу все Ваши показания в протокол. Вы ведь понимаете, что все должно быть предварительно зафиксировано в протоколе. А уж потом мы будем действовать.

Жукова почему-то взглянула в сторону до сих пор с безучастным видом сидевшего и не вмешивавшегося в разговор Куралева. Потом повернулась к Авдееву и уже почти спокойным тоном начала рассказ:

– Значит, так. Сегодня мы с мужем поехали на рынок в районе автовокзала, чтобы купить овощей. И вот, когда мы ходили между торговыми рядами, меня вдруг как током ударило. В нескольких шагах от нас шел этот детина, который угрожал мне и дочери расправой. Это он руководил всей бандой. Вначале я обомлела. Стою, как дура стоеросовая, и смотрю на него. А он, гад, не замечая меня, и так это спокойненько, не торопясь подошел к прилавку и стал выбирать арбуз. Меня даже разозлило, что он вот так стоит и спокойно выбирает арбуз. Несколько арбузов перебрал. Взял один. Рассчитался с торгашом. И пошел к выходу с рынка. Он прошел буквально в двух шагах от меня. Вот тогда я хорошенько рассмотрела его. В частности, глаза.

– Вы, что, заглядывали ему в глаза?

Екатерина с нескрываемым удивлением посмотрела на него. Как будто говорила: как я могла заглядывать ему в глаза?

– Конечно же, я не заглядывала ему в глаза. Это сразу же меня бы выдало. Ведь он узнал бы меня. И не известно, что было бы дальше со мной и с Сергеем. Цвет глаз я рассмотрела мельком, когда он поворачивался, отходя от прилавка.

– Так. Что было дальше? – Спросил следователь, записывая показания потерпевшей в протокол допроса.

– Чтобы он не узнал меня случайно, я в последний момент отвернулась к прилавку. А когда он прошел, то пошла за ним. А Сережа, это муж мой, за мной. Еще удивляется по дороге, куда я так заспешила, ведь мы не все еще купили. Но идет. Вышли с рынка. Прошли по тротуару в сторону девятиэтажного дома. К нему еще пристроена аптека. Мужчина шел не оборачиваясь. Уверенно так шагал. Считал, наверное, душегуб, что ему нечего опасаться. Потом подошел к машине легковой. Сел на место водителя. И поехал дальше по улице в сторону поликлиники. Вначале я подумала, что нужно ехать за ним. Но наша машина стояла далековато от того места, откуда уехал этот грабитель. Мы все равно не успели бы проследить за ним. Я подождала немного. А потом позвонила дежурному по отделу. Вашего телефона я, к сожалению, не знаю. Вот, в общем, и все, что я хотела сказать.

Выпалив все это скороговоркой, словно опасаясь, что ее не выслушают и остановят, Екатерина уточнила:

– Я все правильно сделала?

– Правильно, – машинально ответил Авдеев, продолжая записывать ее показания. Женщина облегченно вздохнула. Напряжение последнего часа стало спадать. Она даже откинулась на спинку стула.

– Только вот есть несколько вопросов.

Катя насторожилась. Хотя в глубине души она понимала, что у следователя могут возникнуть вопросы. И не только могут. Они и должны возникнуть. И все-таки она напряженно всматривалась в лицо следователя, ожидая его вопросы.

– Так, давайте, задавайте. И поехали его задерживать.

– Екатерина Владимировна, скажите, как, по каким приметам Вы определили, что это именно тот человек, который напал на Вас с дочкой?

Она опешила. Широко открытыми глазами смотрела на следователя.

По всему ее внешнему виду было ясно, что она не понимает вопрос следователя. Ведь, кажется, все и так понятно. Она все рассказала, как на духу. Остается только задержать негодяя. И зачем только такие непонятные вопросы.

– Так, я же говорю. Я опознала его по росту, по телосложению, по глазам.

Авдеев переглянулся с Куралевым.

– По росту, это понятно. Хотя расплывчато. Телосложение, это то еще. А вот как это по глазам? Я не совсем понимаю Вас.

– Понимаете, лиц всех троих нападавших я не видела. У них на головах были черные вязаные шапочки с прорезями только для глаз и рта. Но глаза одного из них, который непосредственно общался со мной и дочкой, который фактически командовал другими бандитами, был практически все время очень близко от меня, я запомнила на всю оставшуюся жизнь. Он стоял совсем близко от меня. Особенно, когда забирал у меня деньги, золотые изделия, часы. И даже один раз близко подходил к дочери. Она его тоже должна была рассмотреть. Я уже об этом говорила еще в квартире Вашим сотрудникам. Так, вот. Я хорошо рассмотрела его глаза с такими заметными зелеными зрачками. Они у него неестественно большие. И глаза того парня, которого мы с мужем встретили на рынке, тоже с зелеными зрачками. Они очень, как две капли воды, похожи на глаза нападавшего.

– Похожи? – Переспросил Авдеев, оторвавшись от заполнения протокола. И снова переглянулся с Куралевым. – Только похожи?

– Я же говорю, что похожи. А что Вы хотите? Я ведь не могла в тех условиях рынка, в той толчее, что там постоянно творится, попросить мужчину остановиться и хорошенько рассмотреть его глаза. Это же бандит. Он убил бы меня там, на месте и мужа заодно. Вот Вы его возьмете. Посмотрите на него. И все встанет на свои места. Да! Я же совсем забыла. Одет он был в такую же куртку, в которой он был в нашей квартире. Это что не доказательство?

– Так уж и в ту же самую? – Авдеев усомнился в утверждение потерпевшей. – Что он так и ходит в куртке, в которой участвовал в нападении на Вас?

– Без сомнения, – безапелляционно заявила Жукова. – Черного цвета. С широкой металлической застежкой «молнией». Два боковых кармана. В целом покрой тот же. Правда, справедливости ради, надо сказать, что мне там, на рынке, он не показался таким, как бы это сказать, боровом, как тогда, в квартире. Думаю, что тогда я просто была сильно напугана. Вот и показалось со страху, что он более плотного телосложения.

– Таких курток тысячи, – казалось, что какой – то вопрос вертится на кончике языка следователя.

Но тут неожиданно в разговор встрял сыщик. Обращаясь к Жуковой, он спросил:

– А марку или номер машины, в которую садился мужчина, Вы не заметили?

– Как же не заметила, – удивилась та. – Я не только заметила, но и записала его.

Она вытащила из дамской сумочки листок бумаги. Протянула его Авдееву. Скорее всего, он был вырван из какого – то блокнота.

Взглянув на запись на листке, Авдеев передал его Куралеву.

– Ты знаешь, что нужно сделать немедленно, – скорее скомандовал, чем спросил он у товарища.

– Конечно. Я пошел.

«Лед тронулся, господа народные заседатели», – почему – то вспомнил Авдеев крылатую фразу из одного очень популярного произведения о мошенниках.

После того, как за Куралевым закрылась дверь, обращаясь к Жуковой, он сказал:

– Вы сейчас посидите. Пока наш товарищ будет устанавливать владельца автомашины. Я закончу протокол допроса. И Вы его подпишите.

Катя уже практически полностью успокоилась. Сидела и от нечего делать рассматривала небогатую обстановку кабинета.

«Да! Не очень – то обеспечивают следователей. Могли бы мебель и получше поставить. Да и по комфортнее. А то, уж очень простовато как-то».

По всему ее виду было заметно, что она гордилась собой. Она просто светилась, как новогодняя елка. Гордилась своей наблюдательностью и сообразительностью. Не каждый на ее месте смог бы сделать то, что осуществила она. Ведь она уже считала, что сама без вот этих педантов – следователей, которые и шага не сделают, чтобы реально помочь пострадавшим людям, раскрыла преступление. Она была уверена, что все сделала правильно и вовремя. Теперь дело за этим следователем.

Авдеев же старался записать в протокол допроса как можно точнее показания потерпевшей. Он понимал, что они имеют большое, даже огромное значение для дальнейшего расследования по этому делу. Тем более, что иных доказательств по делу у него практически не было.

«Это ж надо! Ларчик – то так просто открывался», – подумал он при этом.

***

А что делал, о чем думал в это время Жуков?

Сидя на деревянной скамейке, стоявшей в коридоре вдоль стены длинного коридора, Сергей думал – размышлял о происходящих событиях, в которых он оказался втянутым по какому-то злому року.

Конечно, в глубине души он восхищался своей любимой женой. Ее бесстрашием. Не каждая бы на ее месте поступила так.

И в то же время что-то странное творилось в его голове. Подспудно он понимал, что в связи с таким оборотом событий его любимой жене, а также дочери угрожает опасность. Какая именно опасность грозила его девочкам, он еще не осознавал конкретно.

При этом про то, что опасность грозила и ему также, он, как это ни странно, не думал вообще.

«Хорошо. Катя опознает того нападавшего. Возможно и дочь тоже. Я старался не беспокоить их расспросами о случившемся. Поэтому и не знаю, как поступит дочка. Но вот Катя опознает бандита. Это точно. Того задержат. Скорее всего, арестуют. Ведь следователь говорил, что преступление особо тяжкое. Но вдруг тот не выдаст подельников. А это ведь не тихие старики – пенсионеры. Или там какие – то воришки мелкие. А что это может означать? Значит, пока будет вестись следствие, а это не один день и даже не один месяц, дружки арестованного будут на свободе. Они ведь прекрасно знают жену и дочку. Знают наш адрес. А если они захотят помочь своему подельничку за решеткой? И что-нибудь сотворят с Катей и даже с Вероникой! Возможно такое? Конечно. Вон сколько таких фактов в жизни. Я этого не перенесу! Но даже, если все будет спокойно. Этого ублюдка будут судить. Сколько ему дадут? Пять, десять лет? Не больше. А там амнистия какая – нибудь. И он выйдет на свободу. Не захочет ли он отомстить? Вот это вопрос из вопросов!»

От этих сумбурных мыслей ему стало не по себе. Он закрыл глаза и старался отогнать от себя такие не совсем веселые мысли. Но они все настырнее лезли и лезли в его голову. И ничего с ними он поделать не мог.

Сергей прикрыл глаза.

«Как же мне заставить ее не лезть со своей инициативой в дела следствия? А что ты можешь? – Сам у себя спросил Жуков. – Она же сейчас наговорит там такого! Нужно остановить ее. Обязательно остановить. Пока еще не поздно. И сделать это нужно сейчас».

Только он собрался встать и идти в кабинет следователя, как из него вышел молодой человек, который был там, когда они с женой приехали. В руке он держал листок бумаги. Молодой человек быстрым шагом пошел по коридору.

«Не останавливайся. Нужно предпринимать что – то немедленно!»

С этими мыслями он постучал в дверь кабинета следователя.

Из кабинета раздался мужской голос:

– Я занят. Подождите не много.

Тем не менее, Сергей отворил дверь и вошел в кабинет.

– Извините меня, ради бога, товарищ следователь. Но мне нужно срочно переговорить с женой.

– Пожалуйста. Только далеко не уходите. Я скоро закончу оформлять протокол. И позову ее и Вас. Вас ведь тоже надо допросить о событиях на рынке.

– Хорошо, – машинально ответил Сергей.

И обращаясь уже к жене сказал:

– Выйди на минуту, пожалуйста. Мне нужно сказать тебе два слова.

– Ну, что такого срочного? – Недовольно пробурчала Екатерина, вставая со стула и направляясь за мужем в коридор.

Оказавшись наедине с Катей, Сергей наклонился к ней и, сдерживая себя, стараясь говорить спокойно, сказал:

– Ты не думаешь, что своими безрассудными действиями подвергаешь опасности не только себя, но и нашу дочь?

Катя с неподдельным удивлением посмотрела на мужа. По ее виду было очевидно, что она не понимала своего мужа.

– Что ты имеешь в виду? Какая опасность?

– Отлично! Она даже не догадывается ни о какой опасности! А ты, моя милая, не допускаешь такую возможность, что после ареста этого бандита, его дружки, которые останутся на свободе, могут отомстить и тебе, и нашей маленькой Вероничке и даже мне? Но я не за себя беспокоюсь. А за Вас, мои единственные и прекрасные девочки!

– Не выдумывай, – отмахнулась от него Катя. – Возьмут этого бандита. Заставят его выдать дружков. Повяжут всех. И отдадут под суд. Так что некому будет и нам мстить. Тем более тебе. Ты же их не видел даже. Они тебя тоже не видели. Чего тебе – то опасаться? И вообще, какая здесь опасность для нас? В чем ты ее видишь?

– Все будет так, как ты говоришь, только в одном случае: этот урод сдаст своих подельников. И их арестуют. А если нет? Если он будет молчать как рыба об лед? Что тогда?

– Не будем забегать так далеко вперед. Все опасности и трудности будем преодолевать по мере их появления. Или ты предлагаешь изменить показания? Сказать, мол, извините, я ошиблась. Нет. Я такого не сделаю. И точка! Я просто уверена, что милиционеры заставят его все рассказать обо всех участниках налета. Уверена!

– Я не доверяю этим ментам. Ты только почитай газеты, посмотри телевизор. Одни оборотни в погонах. Все продается у них и покупается. В том числе и за счет таких потерпевших, как мы с тобой и наша дочь.

Катя внимательно посмотрела на мужа.

Лицо ее стало еще строже. Глаза заблестели. То ли от злости, то ли от жалости к мужу. Сразу не разберешь. Она даже прищурилась. Как будто дневной свет ослеплял ее.

– Скажи, дорогой, ты меня любишь?

– Ну, начинается! – Возмущенный Сергей даже несколько отстранился от жены.

– И все же? Любишь по прежнему, как раньше? Или, как говорит твой дружок Аркаша, , прошла любовь, завяли помидоры?

Сергей приблизился к жене и обнял за талию.

– Дурочка ты моя. Конечно же, люблю. Не только как прежде. А еще сильнее. Ты в этом сомневаешься?

Катя сняла со своего тела его руки и продолжила:

– Тогда мне не понятно твое упорное желание остановить меня в стремлении наказать тех уродов, которые напали не только на меня, но и на нашу маленькую дочь. Пока хотя бы одного из них. Ты хоть немножко способен понять, что мы с ней пережили? Или тебе на это наплевать?

В ее глазах появились слезы. Пока они только появились. Казалось, что еще секунда, и они потекут по ее пухлым щечкам.

– Послушай, родная …

– Нет, это ты послушай меня, – перебила его Катя. – Я ведь стараюсь не только ради себя. А ради всей нашей семьи. Стараюсь вернуть то, что они так жестоко отобрали у нас. У нас, а не только у меня. Как ты этого не можешь понять? Неужели ты не в состоянии понять, что я не могу забыть того, что с нами случилось совсем недавно.

– Я все это прекрасно понимаю. Да, я никогда не мешал тебе. У меня и в мыслях этого не было. Я просто хочу, чтобы еще большее горе не пришло в наш дом. Хочу обезопасить тебя и дочку от переживаний и страданий…

Договорить он опять не успел. Катя прикрыла ладонью его рот.

– Надеюсь, что ты говорил искренне. И я не ошиблась в тебе, дорогой. Но в отношении этих милиционеров ты и загнул. Разве для тебя открытие, что статейки в газетах пишут заказные и проплаченные кем-то журналюги. С писателей и сценаристов вообще спрос малый. Они ведь все придумывают, чтобы поднять свои разные рейтинги и по – дороже продать свои «творения». Это не Толстой и не Чехов. Деньги еще и не на такое могут сподвигнуть слабых до них людишек. А в отношении оборотней в погонах я могу напомнить тебе, мой дорогой, если ты уже забыл, что когда угнали у твоего компаньона дорогущую тачку, то в течение суток ее нашли и вернули в целости и сохранности именно те самые милиционеры, которых ты называешь оборотнями. А вспомни про историю у Ильиных. Именно милиционеры, а не бандиты, к которым, кстати, обращался твой Игорек, довольно быстро нашли воров и вернули практически все похищенное.

– Я хорошо все это помню. Но …

– И вообще. Как только что-то случается, мы все бежим за помощью к этим самым милиционерам. Это же ты позвонил в милицию после нападения на нас. Кстати, не так давно, когда на тебя наехали, ты сам сразу обратился к этим же милиционерам за помощью, а не к бандитам. Забыл?

– Я полностью с тобой согласен, дорогая. Только не волнуйся. Делай так, как считаешь. Надеюсь, что ты окажешься правой.

– Да, среди милиционеров есть не чистые на руку. Но где их нет? В твоей фирме, что все идеальные? И потом. Не знаю, как ты, а я сделаю все, чтобы вернуть то, что было отнято у нас этими ублюдками. Пусть даже не совсем законным путем. А с нами они поступили законно. Мне все равно, что будет с этими разбойниками с большой дороги. Их вообще могут не садить в тюрьму. Там они все равно не перевоспитаются. Главное, чтобы они нам все возместили. Или ты не согласен со мной?

– Я же сказал, что полностью согласен с тобой и поддерживаю тебя полностью. Я беру свои слова обратно. Только не хмурься, моя ты сердимуля.

Сергей снова нежно обнял супругу и прижал к себе.

– У меня только один вопрос. Только не обижайся сразу.

– Ну, какой вопрос?

– А ты не ошибаешься с этим мужиком? Ведь сама говорила, что не видела их лиц. Это точно он?

– Да, не видела их лиц. Говорила и буду говорить. Лиц не видела. Но глаза, глаза – то этого выродка видела. И очень даже хорошо рассмотрела их. Поэтому я их не спутаю ни с чьими. Сколько жить буду, не забуду! К тому же и рост тот же. И такой же плотный. Упитанный или накаченный. Спортсмен, наверное. Такие только и идут в бандиты. А куда им идти? Как говорится: сила есть, ума не надо! (4). Тем более, что этот любитель арбузов одет в такую же куртку, как тот урод. Все сходится.