У Джульетты нет проблем

Глава 3

Юля на цыпочках подошла к кухонной двери. Сегодня папа уехал с дядей Петей на рыбалку, а мама устроила девичник, пригласила давнишних подруг. Пару часов назад они угнездились за столом, предварительно сытно накормив Юльку, всучив ей бутылку воды, печенье, несколько кусочков пиццы и выдворив без права на возвращение, как маленькую.

Не больно-то и хотелось! Разные поколения – разные интересы. Но можно было провернуть это все тактичнее, без хихиканья, ужимок и поторапливания. Взрослые люди, а вели себя, словно малолетки в предвкушении дискотеки.

Пока гостьи распевали песни, отчего Юлька то морщилась, то усмехалась, то пряталась в наушниках, было не интересно, о чем они там треплются. Но возникшее в определенный момент затишье и шушуканье сразу привлекло внимание. О чем могли секретничать взрослые тетки, когда их не слышали мужья и дети?

Но повода ворваться в кухню не нашлось. Пришлось сидеть под дверью, стараясь уловить фразы и смыслы и надеясь, что никому не приспичит неожиданно выйти, в туалет, например.

– Я его спрашиваю: «Как, мол, у вас дела-то?» А он мне только крест показывает. Представляешь, да, каков?! – Это тетя Оля.

– Крест, значит? – тихо переспросила мама, и Юлька каким-то чутьем поняла, что речь идет о папе.

– Сколько вы живете? – поинтересовалась тетя Ирина, как будто не она была свидетельницей на родительской свадьбе.

– Шестнадцать.

– Вроде не кризисный период.

– Да, в быт все ушло. Ни романтики, ни чувств особых, – шептала мама ровным тоном. – Хочется вспомнить что-то хорошее, особенное, а вспоминается совершенно другое. Друг друга напрягаем только.

Юле стало обидно. Не за папу. А за всю эту ситуацию. Оказывается, маме даже нечего вспомнить хорошего. А как же она, Юлька?

– Второго вам родить надо было! – Опять тетя Оля.

– Первую-то еще надо на ноги поставить! – Тетя Ирина. – Ты с собой не ровняй! У тебя сколько твой Петюня получает, и сколько Димка?

Понятно, кто маму накручивает! Тетя Ирина – бухгалтер при больнице, в которой работают родители. Вот и считает чужие деньги по привычке. Хотя имеет ли право рассуждать о семейной жизни женщина без семьи и детей? Юлька поднялась с пола и, мысленно послав мамину подружку дальней дорогой, ушла к себе.

Стало интересно. Вот вырастут они – Юлька, Катя, Настя, – и что, так же будут собираться на чьей-нибудь кухне и жаловаться на семейную жизнь? На мужей, которые перестали уделять им внимание, на детей, которым вечно что-то надо? Пока вечно ноющей и недовольной можно представить только Настю. Сама Юлька, по словам бабули, характер имеет взрывной, но отходчивый. Катюха – вообще оптимистка по жизни. Спортсменка же. Им по-другому нельзя.

Вышла в Сеть. Нашла Катю, написала ей сообщение в надежде, что подруга ответит сразу. Не ответила.

Настя была в онлайне, но переписываться с ней – одно мучение. Полчаса ждешь, пока она наберет сообщение, а потом читаешь пару-тройку слов с ошибками. Легче позвонить. Только не хочется.

Наверное, это все-таки от характера зависит – готовность рассказать о своих проблемах. Вот мама способна поделиться. А Юля – нет. Вообще было бы здорово, если бы все всегда было хорошо! Только, как любит говорить бабуля, «бы» мешает.

Юлька полистала новости, периодически проставляя лайки. А потом зашла в свои фотографии. Выбрав наиболее удачную из последних загруженных, отфотошопила немного, поиграла с фильтрами и поменяла аватарку.

Можно и имя на страничке поменять до кучи. Например, на Джульетту. А чего – итальянский аналог ее собственного! Но сиюминутный порыв быстро прошел. Родители сразу заметят – они же числятся в друзьях. Начнут докапываться, что нашло на единственную доченьку, какая муха укусила. С папы станется, может и аккаунт взломать. У Юльки, конечно, ничего лишнего нет ни в переписке, ни в перепостах. Но все равно неприятно.

Поэтому просто написала в статусе: «У Джульетты нет проблем». Не то чтобы пыль в глаза пустить, но показать, что все здорово.

Потом, не дожидаясь лайков, выключила ноут. Открыла новую книжку, но под аккомпанемент нестройного женского мини-хора не читалось. Прогуляться, что ли? Хотя бы на пару минут выскочить из квартиры, наполненной маминым недовольством, подпитанным сочувствием ее подруг.

Юлька натянула джинсы, яркий свитшот, рывками расчесала волосы и вышла в коридор.

– Ма-ам, – крикнула, чтобы точно услышали. – Я до Макса, у него остался мой учебник.

Мама выглянула красная, немного растрепанная и, как показалось, слегка заплаканная.

– Чего еще? Ты на время смотрела?

– Девятый час. Подумаешь.

– Я тебе подумаю!

– В соседний подъезд, – спокойно парировала Юлька.

– А почему он забрал твой учебник и не вернул? – кипятилась мама. – Что, отдаем руками, а возвращаем ногами?

Хорошо еще, не сообразила, что завтра вообще-то воскресенье.

– Макс не забирал, я сама ему дала. Короче, сейчас вернусь.

Выбрав момент, Юлька выскользнула за порог, стараясь не слушать несущиеся вслед крики.

Сразу нахлынуло столько воздуха, что даже голова закружилась. Стены расширились, и показалось, что сейчас подпрыгнешь и взлетишь. Юлька на этом порыве поскакала по лестнице, не дожидаясь лифта.

И только в подъезде Максима сообразила, что не догадалась позвонить ему заранее. А вдруг он где-нибудь и с кем-нибудь? Нельзя же исключать, что у него есть девочка. Возможно, они сейчас гуляют? Вполне возможно! Субботний вечер – самое то.

Замерла перед дверью друга. Изучила внимательно, словно в поисках какой-то подсказки: аккуратная, железная. Прислушалась: в квартире писк-визг, видимо, буйствуют близняшки, сестренки Макса. Даже стало немного завидно. У них дома никогда такого не бывает. Если и стоит шум, то дальше порога никто не услышит, родители ругаются в пределах допустимых децибел. А она сама давно выросла, по коридорам не носится.

Потом, представив, что такой гвалт стоит каждый день, невольно ужаснулась – так и оглохнуть недолго. То-то Макс постоянно улыбается в школе, отдыхает, видимо. Или давно с ума сошел.

Позвонила. Если друга не будет дома, просто попросит Вику-Нику вынести учебник и уйдет.

Дверь открыла высокая стройная девушка лет восемнадцати в банном халате и с тюрбаном из полотенца на голове. Она вопросительно уставилась на гостью глубокими карими глазами.

– А Макс дома? – от неожиданности пискнула Юля.

Как-то она забыла, что в семье Ольховых детей четверо, есть еще и старшая сестра. В первый момент мелькнула мысль, что это пассия Макса.

– Полчаса назад был. Теперь не знаю, – мотнула головой девушка. Тюрбан размотался, из-под него высыпалась лавина мокрых темных кудряшек. – Черт! Ты проходи. Комната брата – по коридору и налево.

И ушла, попутно подцепив одну из пронесшихся с визгом девчонок, а вторую просто одернув. Та так и застыла у стены, сразу помрачневшая, растрепанная, похожая на Максима. Разумеется, если бы тот был девочкой лет шести.

Юля торопливо скинула туфли и прошлепала в указанном девушкой направлении под пытливым взглядом то ли Вики, то ли Ники. Постучалась в закрытую дверь, из-за которой не доносилось ни звука.

– Стучись сильнее, – посоветовала девочка. – Он надевает уши и врубает «Раммштайн» или «Нирвану». И делает уроки.

– Да? Спасибо! – Юлька, поразившись эрудированности младенца, забарабанила в дверь до боли в костяшках.

Советчица между тем скрылась в другой комнате, куда только что увели пойманную первую близняшку.

Максим открыл дверь. Конечно, он ожидал увидеть кого-то из членов семьи, но никак не Юльку, поэтому застыл на пороге ошарашенный, с вытаращенными глазами. Потом заулыбался и втащил к себе.

– Привет! – Словно и не встречались в школе. – Ты чего так поздно?

Еще один морализатор. Но вспыхнувшее недовольство девочка оставила при себе. Медленно прошлась по комнате, высматривая знакомые лица на постерах, разглядывая диски и книги, – всего этого добра было реально много. А вот мебели не очень. И вся древняя. Не из «Икеа».

– У тебя мой учебник.

– Точно! – Максим стукнул себя по лбу, порылся в сумке и вытащил требуемое. – Вот. Написала бы, я бы сам занес.

Юлька махнула рукой:

– У нас девичник дома. Пришли мамины подружки, громко поют и обсуждают ее неудавшуюся семейную жизнь. Я нашла повод и сбежала.

– А-а-а, – протянул одноклассник и, вспомнив о гостеприимстве, предложил присесть.

– У твоих такое бывает? – Девушка плюхнулась на скрипучий диванчик.

– Не замечал, – пожал плечами Макс, усаживаясь рядом. – Они же все время вместе, когда не работают. Обсуждать некогда. Сегодня вот ушли в кино. Им Машка билеты подарила на годовщину свадьбы.

– Твоя старшая сестра?

– Ну да.

Значит, девушку в тюрбане зовут Маша, мимоходом отметила Юлька. И подумала, что, наверное, здорово, когда есть старшая сестра, которая может запросто купить родителям билеты.

– А я удивилась, когда ее увидела. Решила, что это твоя девушка, – призналась Юля немного смущенно.

– Да ну!

Похоже, Максим был виртуозом по части общения междометиями. Но Юлька твердо решила выяснить про друга как можно больше и отступать от намеченного плана не собиралась.

– А у тебя есть девушка, Ольхов? Ну, которая нравится?

Он сначала помотал головой из стороны в сторону, а потом кивнул. Вот и пойми, «да» это или «нет»? Или по ответу на каждый вопрос?

И тут у Юльки случился приступ любопытства. Она прямо чувствовала, как к щекам прилила краска, а глаза заблестели. Наверное, будь она кошкой, сейчас изо всех сих била бы хвостом. Или у кошек это означает раздражение?

– А я ее знаю?

– Кого? – вытаращил глаза Максим.

– Эту девочку?

– Ты, это, Радостина… Спятила, да? – Он вскочил и отошел к окну. – Придумала себе что-то! И сама поверила!

Юля так и не поняла: скрытничает или психует. Но тему от греха подальше решила сменить:

– А куда ты будешь поступать? После девятого уйдешь или в десятый заявление напишешь? – Вопросы сыпались, как из рога изобилия.

И основной ее целью теперь стало не получить ответ, а немного загасить этот полыхающий взгляд друга.

Ссориться с ним было совершенно невозможно.

Максим меньше всего ожидал увидеть у себя дома Юльку Она не заходила к нему ни разу, хотя, где живет, знала.

Открыл дверь, думая, что Вика-Ника балуются или Машке что-то надо, – а тут Радостина. Неожиданно. Из головы сразу вылетело абсолютно все: и слова, и мысли. Хорошо, что ненадолго, потом все-таки вернулись. Потому что Юлька принялась задавать какие-то странные вопросы.

Самое главное – непонятно для чего! Спросила, есть ли у него девочка, собирается ли он идти в десятый, кем хочет быть и еще много всякого. Словно решила попробовать себя в роли журналиста и провести глупое бессвязное интервью. С человеком надо говорить о том, что ему нравится, это Максим давно понял. Нащупаешь одну тему или две – и можно хоть два часа беседовать без утомительных пауз.

Хотя, может, Юлька и пыталась это сделать? Нащупать, в смысле? Но она так неловко это делала, что ничего, кроме ступора, не вызывала. Вывод: искусственность вредна.

Юлька пробыла недолго. Гораздо меньше, чем хотелось Максиму. Он думал, что прошло всего минут пять, а оказалось, полчаса. Девушка выглянула в окно и, увидев, что совсем темно, засобиралась домой. Не задержало даже его предложение составить ей компанию, на которое, кстати, она никак не отреагировала. Но Максим все равно накинул куртку и крикнул сестрам, что проводит гостью и скоро вернется.

У подъезда под гитару Титова горланили песню Силантьев, по прозвищу Сила, и Безухин. Понтовались перед девчонками, которые жеманно хихикали рядом. Им всем уж точно не приходило в голову интервьюировать друг друга. Постоят, пока не станет совсем темно и сотовые не начнут петь на все лады, заглушая кошачьи вопли пацанов, и разойдутся. В понедельник в школе будут либо демонстративно избегать друг друга, либо едва не вешаться на шею. До первого замечания завуча, конечно.

С этой компанией Максим не дружил. Шальные они. И интересы такие же: покурить, подебоширить, докопаться до кого-нибудь. Вот и сейчас в спину полетело:

– Че, Ольхов, зазнался? Здороваться не надо?

Подошел, пожал руки, краем глаза следя за Юлькой, которая уже почти дошагала до своего подъезда. Парни были в благодушном настроении, задерживать не стали. Тем более девчонки рядом. В несколько прыжков догнав Радостину, Максим распахнул перед ней дверь.

– Ты иди, я сама поднимусь. – Юлька кинула тревожный взгляд назад.

Было приятно чувствовать ее беспокойство. Это окрыляло и толкало на безрассудства.

Даже захотелось, чтобы именно сейчас из-за какого-нибудь темного угла вышла парочка типов, гораздо опаснее тех, кто продолжали орать на скамейке. Они бы попросили у Максима прикурить, нахально поглядывая на Юльку. А он бы обязательно на адреналине раскидал их в разные стороны. Как в игре. И получил бы бонусные очки в виде восхищения Радостиной.

Или не раскидал. Получил бы в нос за свои детские фантазии. Game Over, как говорится. Человеку шестнадцатый год, а мечтает, как шестилетка, не задумываясь о реалиях и последствиях. Голос рассудка заставил его покраснеть. Хорошо, что было темно и Юлька ничего не заметила.

Максим проворчал, что проводит, как положено, до квартиры, иначе ему будет стыдно, потому что друзья так не поступают. Радостина пожала плечами и уверенно зашагала по лестнице, поскольку на лифте красовалось объявление «Ремонт». На половине этажей свет не горел – перегорели лампочки. Пару раз от нечаянного шага разбегались с мявом сонные коты. Но реальной опасности не оказалось.

– Позвони мне, когда дойдешь до дома, – наставительно велела Юлька напоследок. – Или эсэмэс пошли.

– Слушаюсь, – с улыбкой отсалютовал Максим.

– Я серьезно, – нахмурилась девушка.

– И я серьезно.

Она мотнула головой так, что взметнулся хвост, вызывая невольные ассоциации с норовистой лошадью, и открыла дверь ключом, выпустив на свободу «Напилася я пьяна» и луч света. Гримаска недовольства скользнула по Юлиному лицу.

И подъездная темнота вновь поглотила Максима.