У Кремлевской стены (сборник)

В ТРАУРНЫЕ ДНИ

В Москве все меняется. Ее улицы становятся просторнее и светлее, ее люди — веселее и красивее. И даже седые могикане столичных площадей и проспектов в окружении новых зданий выглядят по-иному, чем несколько лет назад.

И лишь одно в Москве постоянно, неизменно — очередь к Мавзолею Владимира Ильича Ленина. Она всегда бесконечна, как бесконечны та любовь и та вера, из которых вот уже более шести десятилетий берет силы этот безмолвный и гордый человеческий поток.

Здесь не ощущается время — сила охвативших чувств заставляет забыть о течении минут. В жизни человека бывают моменты, когда необходимо внутренне побыть одному. Сейчас один из таких моментов. Все лица кажутся необыкновенно значительными, хочется сказать — красивыми, но это не будет точно, потому что в лицах нечто большее, чем красота, — осознание великой идеи, озаренность этой идеей, постижение ее сердцем…

Когда-то Мавзолей сравнивали с Меккой и Иерусалимом. В чисто литературном плане сравнение эффектно. Но люди, вступающие под своды ленинской усыпальницы, ничем не похожи на одержимых фанатиков. Нет на их лицах и почтительно-благоговейного равнодушия, с каким входят в прославленные дворцы и музеи. Нет! Именно осознание идеи да еще, пожалуй, трогательная доверчивость, которую всегда вызывал в людях тот, ради кого построено это строгое, величественное, скорбное и вместе с тем совсем не печальное здание.

Мавзолей Ленина неотделим от Красной площади. Но разве отделим он от Москвы, от Советского Союза, от всей планеты? Неотделим. Как неотделимо от людей святое ленинское дело.

Мавзолей не всегда выглядел так, как теперь.

…Морозной январской ночью 1924 г. по Красной площади медленно шел человек. Казалось, он не замечал ни лютой стужи, ни траурных флагов на зданиях, ни необычных в столь поздний час пешеходов. Он пристально смотрел на темные силуэты мощной Кремлевской стены и высоких башен, на каменные громады собора Василия Блаженного и Исторического музея. Могло показаться, что человек видит их впервые. Но академик зодчий А. В. Щусев отлично знал почти восьмивековую историю знаменитой площади и помнил малейшие архитектурные детали этого древнего ансамбля.

Полчаса назад он получил срочное правительственное задание — немедленно приступить к проектированию и сооружению Мавзолея для гроба Ленина на Красной площади, среди Братских могил павших героев Октября. Срок был сжатый — до похорон оставалось трое суток. Уже утром строителям предстояло заложить фундамент.

Смерть вождя потрясла архитектора, всех советских людей, всех трудящихся.

На митингах и собраниях ораторы с трудом сдерживали рыдания.

«Умер человек, который основал нашу стальную партию, — читали они холодившие сердца слова обращения ЦК РКП, — строил ее из года в год, вел ее под ударами царизма, обучал и закалял ее в бешеной борьбе с предателями рабочего класса, с половинчатыми, колеблющимися, с перебежчиками… Умер человек, под боевым водительством которого наша партия, окутанная пороховым дымом, властной рукой водрузила красное знамя Октября по всей стране, смела сопротивление врагов, утвердила прочно господство трудящихся в бывшей царской России…

Смерть нашего учителя — этот тяжелый удар — сплотит еще сильнее наши ряды. Дружной боевой цепью идем мы в поход против капитала, и никакие силы в мире не помешают нашей окончательной победе».

На митингах и собраниях рабочие Москвы клялись свято хранить заветы вождя и вместе с партией «идти железным шагом вперед». Такой же обет давали рабочие Петрограда и Урала, крестьяне Украины и Сибири, дехкане Хорезма и Бухары, студенты рабфаков и вузов, красноармейцы и краснофлотцы.

Потрясенная горем Москва не спала вторые сутки. На центральных улицах чернели зигзаги многокилометровых очередей к завешанному траурными полотнищами Дому Союзов, к Ильичу. Тускло пылали костры, около которых грелись… Люди стояли на злом январском ветру по 4–5 часов, чтобы одну-две минуты побыть возле гроба, проститься с Лениным.

С вокзалов спешили делегации. Из зарубежных стран и глухих российских деревень. С венками, с наказами рабочих собраний и сельских сходов отдать последние почести любимому вождю. Еще больше посланцев находилось в пути. Ежедневно в Москву поступали тысячи телеграмм и писем, в которых народ просил отложить похороны на несколько дней.

Члены правительственной комиссии с воспаленными от бессонницы глазами сказали архитектору: Мавзолей Ленина должен быть простым и величественным, он должен сочетаться с Кремлевской стеной и Красной площадью.

Шагая от Никольской башни к Спасской, академик думал, как создать здесь, среди могучих исторических каменных сооружений, маленький Мавзолей великому вождю, Мавзолей, который стал бы главным элементом этого всемирно известного архитектурного ансамбля.

Это была трудная задача. А. В. Щусев старался вспомнить что-нибудь подобное из истории архитектуры. Он много ездил и видел. Знаменитый Пергамский алтарь, раскопанный археологами. Благодаря умелому контрасту он, низкий и плоский, не конкурировал со стеной и приковывал к себе внимание. Таким же тонким расчетом древних зодчих отличаются известная римская Аппиева дорога, где целые группы мелких памятников удивительно увязаны с гигантскими массивами стен, венецианская лоджетта — маленькое изящное сооружение у подножия величественной колокольни… А. В. Щусев вспоминал шедевры русского зодчества — прекрасную гладь стен новгородских и псковских памятников, лишенных всяких украшений и воздействующих на зрителя только гармонией объемов и их взаимосвязью. «Но это — прошлое, — думал архитектор. — Хотя оно нас учит, все же настоящее обязывает к новому…»

Усыпальница Ильича должна была отразить величие, простоту и мощь ленинских идей, утвердить своими спокойными формами незыблемость ленинского дела.

Постепенно у зодчего созревали первые замыслы. Он поделился ими в ту же ночь с друзьями-архитекторами. «Я высказал свои соображения, — вспоминал позднее А. В. Щусев, — что силуэт Мавзолея не должен быть высотным, а иметь ступенчатую форму. Надпись на Мавзолее я предложил простую — одно слово, в котором заключено столько волнующего смысла для всего трудящегося человечества. Это слово — Ленин… Планировка Мавзолея была рассчитана таким образом, чтобы создать график движения, обеспечивающий непрерывный пропуск значительных масс народа без сутолоки и пробки».

К 4 часам утра архитектор закончил эскизный набросок, наскоро проставил основные размеры. Из-за сжатых сроков и временного характера постройка возводилась из дерева.

Рано утром проект был утвержден правительственной комиссией. В предрассветных сумерках А. В. Щусев сделал разбивку плана сооружения возле Сенатской башни Кремля и вбил колышки, ограждавшие место работ.

…О тех ледяных днях до сих пор ходят легенды. Мерзлую московскую землю отогревали кострами и рвали динамитом. На отчаянном, злом ветру тесали сосновые бревна. Стыли руки от мороза, от горя…

— Калужане, рязанцы, суздальцы — потомственные плотники, выходцы из бескрайних лесных просторов России — работали днем и ночью, — вспоминал старый большевик, бывший председатель профсоюза строителей Н. П. Богданов. — Прибывшая на похороны делегация Волховстроя, возложив венок к гробу Ленина, также явилась на Красную площадь помогать… Мастера золотые руки, создававшие «поэмы из дерева», они не думали, не гадали, что им придется сооружать могилу самому Ильичу, учителю и другу. Совсем недавно, на последней конференции, они избрали вождя почетным членом профсоюза строителей и выписали ему членскую карточку № 1…

Одного бородатого плотника спросили:

— Холодно, отец?

— Что холодно! — ответил тот. — На сердце еще холоднее…

25 января на стройку пришли венгерские коммунисты во главе с Бела Куном. Потом появились поляки, австрийцы, финны. Это была самая печальная, самая раздирающая душу работа, которую только знали рабочие руки. Пролетарии всех стран строили гробницу своему вождю, своему отцу, другу и учителю.

В ночь на 26 января мороз усилился до 28 градусов. Костры почти не помогали. Труднее стало землекопам на дне котлована, работавшим при свете свисавших над обрывом стосвечовых ламп. Еще тяжелее пришлось плотникам — гвозди примерзали к пальцам. Сильно мешали подземные электрические кабели высокого напряжения и остатки старинных стен, на которые неожиданно наткнулись строители. Но люди не уходили, не закончив дела, отказывались сменяться.

Плотники, стремясь завершить работы к сроку, не ждали, пока будет готов котлован. Они сбивали весь каркас Мавзолея прямо на площади. Чтобы обеспечить их нужными конструкциями, рабочие деревообделочного завода не отходили от верстаков почти двое с половиной суток. Когда землекопы покинули котлован, плотники сразу опустили туда готовый остов Мавзолея, тут же обшивали стены досками. В 3 часа ночи они вбили последний гвоздь. Отделочники и декораторы трудились до 7–8 часов утра.

Строители покинули Мавзолей, когда на Красную площадь уже вступал почетный воинский эскорт, сопровождавший в последний путь тело великого вождя.

В утренних сумерках 27 января на фоне старых стен Кремля, побелевших от мертвящей стужи и казавшихся поседевшими от горя, высился темно-серый Мавзолей. На его фасаде чернела надпись, «жуткая по своей простоте», — ЛЕНИН.

Шесть часов длилось траурное шествие рабочих через Красную площадь. Мимо помоста, где стоял красный гроб, покрытый алым знаменем…

Вот осталось всего 10 минут… «Десятки тысяч глаз в едином взоре прилипли к большим и мрачным часам на Спасской башне, — рассказывает журнал кремлевских курсантов „Меч и молот“ о последних мгновениях всенародного прощания с вождем. — Часовая стрелка неотвратимо движется к четырем. Затопленная народом Красная площадь, как море на закате, становится все тише, неподвижнее. Толпу накрыла большая плотная тишина. Еще 10 минут — и свершится что-то огромное, небывалое… Вот загудели первые гудки, глухие, дальние, сдавленные морозом. Через минуту с фабрик, заводов и вокзалов взвились в вышину новые и новые голоса. Гул растет, ширится, крепчает. Это был глубокий стон сотен фабрик и заводов, миллионов рабочих, у которых отняли первого, вернейшего, любимейшего вождя в дни их великой битвы с вековым гнетом. А стрелка уже приближалась к последней точке…»

Часы на Спасской башне заиграли «Интернационал». Ближайшие соратники Ленина поднимают гроб с навеки уснувшим вождем и медленно идут к Мавзолею.

Ударили глухие орудийные залпы — прощальный салют. Несколько голосов, сдавленных подступающими рыданиями, запели: «Вы жертвою пали в борьбе роковой». Песню подхватили. Она растет и захватывает Красную площадь. Она летит в стоне заводских гудков над Москвой, над всей страной: над остановившимися пешеходами и всадниками, над замершими санями и арбами, над неподвижными поездами и автомобилями, над умолкнувшими станками и мельницами, над приземлившимися самолетами, над склоненными знаменами и поникшими головами.

Гроб с телом Ильича медленно проплыл под скрещенными у входа в Мавзолей траурными флагами. Соратники Ленина тихо опустили гроб в центре подземного Траурного зала на специальный постамент и прикрыли знаменами ЦК РКП(б) и Коминтерна.

Эти боевые знамена никогда ни перед кем не склонялись и всегда развевались впереди атакующего класса. И вот, овеянные славой многих побед, они бережно прикрыли пролетарского полководца…

А вокруг усыпальницы алели тысячи стягов. Порывы ветра крутили их в снежных вихрях. Они высоко реяли над суровыми, поющими людьми. Красные знамена как бы утверждали, что революции не страшны никакие бури, что ленинизм непобедим и вечен.

Первый Мавзолей мало походил на нынешний. Над землей возвышался темно-серый куб, увенчанный небольшой трехступенчатой пирамидой. Его высота достигала примерно трех метров. Куб — символ вечности… Выбрав ступенчатый характер постройки, зодчий своеобразно использовал закономерности древних сооружений Красной площади.

Справа была деревянная постройка — вход в подземный Траурный зал, слева другая — выход. Спуск вниз имел два пролета — в 15 и 9 ступеней. Стены были обиты красной материей с черными полосами. На потолке Траурного зала алел символ рабоче-крестьянской власти — серп и молот.

На снег вдоль Кремлевской стены, вокруг всего Мавзолея и на его ступенчатую крышу были возложены сотни венков с надписями на 51 языке народов Европы и Америки, Африки и Азии.

За полтора месяца у Ленина побывало более 100 тысяч человек.

УСЫПАЛЬНИЦА, МОНУМЕНТ, ТРИБУНА

«Сооруженный с исключительной быстротой… склеп[1] на Красной площади представляет собой только остов той временной деревянной постройки, которая должна быть воздвигнута, — писала в начале февраля „Правда“. — Монументальный склеп будет сооружен не раньше весны, когда всероссийский конкурс проектов его даст возможность выбрать из лучших лучший эскиз».

В эти дни в состав правительственной комиссии по организации похорон В. И. Ленина был введен старый большевик инженер Л. Б. Красин. На него возложили всю ответственность за техническое оборудование и состояние Мавзолея. Друг и сподвижник Ильича, он оказал большую помощь инженерам и ученым-бальзаминаторам.

В феврале А. В. Щусев получил новое правительственное задание: перестроить Мавзолей, придав ему монументальную, архитектурно-художественную форму. Усыпальница должна была сохранять простоту очертаний и архитектурно сочетаться с Кремлевской стеной и Красной площадью. Предстояло создать не обычный надгробный монумент, а монумент-трибуну, зовущий к жизни и борьбе.

«Я искал аналогии во всей истории архитектуры, — писал позднее А. Щусев. — Форму пирамид для Мавзолея на Красной площади я нашел неподходящей. „Ленин умер, но дело его живет“ — вот, мне казалось, та идея, которая должна быть выражена в архитектуре его Мавзолея. Исходя из этого, я создал композицию ступенчатого памятника». Зодчий сохранил также план и лаконичные формы усыпальницы, но увеличил ее размеры, добавил портик и трибуны.

21 февраля правительственная комиссия утвердила проект, представленный А. В. Щусевым. Приняв ряд изменений, рекомендованных комиссией, архитектор приступил к разработке детальных чертежей.

Весной 1924 г. пространство вокруг усыпальницы Ильича оградили канатом. Началось сооружение нового деревянного Мавзолея. Москвичи и приезжие подолгу простаивали на площади, наблюдая за быстрым ходом работ.

К 1 мая перед Кремлевской стеной выросла светло-коричневая усыпальница. Она была очень похожа на нынешнюю, гранитную: тот же ступенчатый силуэт, та же уравновешенность частей.

Стены Мавзолея из высоких дубовых досок казались несокрушимыми. На них, как заклепки на броне, тускло мерцали шляпки фигурных кованых гвоздей, выступавших над деревом на целых 10 сантиметров. Ступенчатая часть усыпальницы была обшита, наоборот, горизонтальными досками. Мавзолей завершался стройным портиком — венчающей плитой на 15 маленьких колонках. Такой портик образовывал сень, которая ограждала, но не скрывала находящуюся под ним гробницу с телом вождя. Тяги, двери, а также колонки портика были из черного дуба.

Внутри усыпальницу обтянули черно-красной материей, повесили гербы советских республик. Вокруг Мавзолея посадили молодые деревца, поставили невысокую металлическую ограду.

Благодаря большой, вдумчивой работе зодчего Мавзолей Ленина, несмотря на небольшие размеры, стал центром архитектурного ансамбля Красной площади.

Еще на первомайской демонстрации 1924 г. по бокам Мавзолея были вывешены траурные знамена СССР и Коминтерна. 1 августа 1924 г. под звуки похоронного марша новый Мавзолей был открыт для посещения трудящимися. Слишком свежа была боль утраты… Но усыпальница вождя уже превратилась в нечто большее, чем просто место скорби. Страна Советов, решительно ломая старый мир, с энтузиазмом строила новый. И каждый понимал, что социализм, построенный в боях, будет лучшим памятником Ленину. Сюда, к Мавзолею, приходили, чтобы не только почтить память учителя, но и вдохновиться на великие революционные дела.

21 марта 1924 г. командующий Московским военным округом издал приказ «Об отдании воинской почести частями войск, проходящими мимо Мавзолея В. И. Ленина». В нем говорилось: командиры частей, следующих по Красной площади, за десять шагов до усыпальницы вождя подают команды «смирно!» и «равнение направо!» (налево), по которым бойцы, повернув лица к Мавзолею и вытянув руки по швам, переходят на торжественный строевой шаг. Если часть идет со знаменем, то «знаменщик склоняет таковое».

23 мая 1924 г. 10 тысяч московских пионеров от имени всех пионеров страны поклялись на Красной площади, у гроба Ильича, перед делегатами XIII съезда партии быть верными заветам вождя.

Этот пионерский обет как эстафета передается от поколения к поколению…

29 мая 1924 г. перед Мавзолеем приветствовали XIII съезд РКП (б) свыше 15 тысяч учителей Москвы. С трибуны Мавзолея А. В. Луначарский сказал: «Во имя будущего поклянемся у могилы т. Ленина, что мы станем Красной Армией просвещения и, как остальной пролетариат, будем служить коммунизму».

В это время В. Маяковский написал слова, выразившие чувства миллионов рабочих и крестьян:

Второй Мавзолей стал всемирно известен. Его изображение печатали на почтовых марках и открытках. Оно помещено на форзаце каждого тома третьего издания собрания Сочинений В. И. Ленина.

ГРАНИТНЫЙ МАВЗОЛЕЙ

В 1929 г. Советское правительство постановило возвести постоянный, каменный Мавзолей.

Ученым, забальзамировавшим тело Ильича, удалось сохранить черты вождя на длительное время. А деревянная усыпальница, особенно ее фундамент, не могли существовать долго.

Мысль о постоянном Мавзолее великому вождю волновала советских людей еще в траурные дни 1924 г. Не случайно, две первые усыпальницы считались временными. Но чтобы возвести монумент Ленину на века, требовалась огромная работа архитектурной мысли, тщательный поиск наиболее выразительного варианта.

В 1924 г. члены правительственной комиссии по организации похорон В. И. Ленина несколько раз обсуждали вопрос о разработке проекта постоянного Мавзолея. В ноябре, заслушав доклады Л. Б. Красина и А. В. Луначарского, комиссия постановила: Мавзолей должен представлять собой огромную трибуну. «Можно предположить, — говорилось в решении, — что это будет, с одной стороны, массивное здание из камня, приспособленное для нашего климата и украшенное плоским барельефом, изображающим в величественной форме основные идеи революции». Указывалось, что «площадь должна быть всемерно приспособлена, может быть путем своеобразной распланировки, имеющей своим центром Мавзолей, для парада, шествия, миллионных демонстраций и огромных общенародных митингов». Комиссия нашла, что «общий профиль здания, главная часть которого будет под землей, не должен быть особенно высок». Кроме низкого барельефа, не рекомендовалось никаких скульптурных украшений, дабы «придать Мавзолею наиболее прочный и устойчивый во времени характер».

Центром усыпальницы оставался Траурный зал с саркофагом посередине, оборудованный необходимой техникой. «Некоторое количество свободных внутренних стен, — предложила комиссия, — должно быть заполнено фресковой живописью». Рекомендовалось, «чтобы фрески изображали в синтетических картинах главные этапы мировой революции, в особенности рабочего движения и специально служения ему Владимира Ильича».

Не все из намеченного было осуществлено. Комиссия определила лишь основные идейные и архитектурные принципы постоянной усыпальницы, не сковывая творческой инициативы авторов.

Предполагалось провести два конкурса. В первом мог участвовать «каждый здравомыслящий человек», так как целью была выработка идеи Мавзолея. Лишь после этого намечалось представление чертежей и маленьких макетов. Три лучших проекта воплощались в большие модели. Чтобы наглядней представить, как каждая будет выглядеть в архитектурном ансамбле, их должны были снять на кинопленку и эти кадры продемонстрировать на фоне фотографии Красной площади. К созданию постоянного Мавзолея предполагалось привлечь лучших советских и зарубежных зодчих и инженеров. В январе 1925 г. Президиум ЦИК СССР определил условия первого конкурса, учредил 10 премий и поручил комиссии во главе с А. В. Луначарским рассмотрение проектов.

Однако объявленный всемирный конкурс не дал удовлетворительных результатов. За это же время щусевский ступенчатый Мавзолей стал широко известен во всех уголках земного шара. Поэтому правительство поручило академику А. В. Щусеву точно воспроизвести ленинскую усыпальницу в камне.

Архитектор не стал механически копировать формы деревянного Мавзолея. Стараясь сделать его еще выразительней, зодчий вдумчиво искал лучший вариант, максимально используя возможности гранита и мрамора. Прошедшие годы ознаменовались новыми большими победами социалистического строительства в СССР и международного коммунистического движения, и А. В. Щусев пытался полнее отобразить в Мавзолее величие и бессмертие ленинизма. Сохраняя архитектурный ансамбль Красной площади, зодчий-творец создавал новые формы, соотношения элементов, новые ритмические соразмерности.

Строители, пришедшие в июле 1929 г. на Красную площадь, возвели сначала — в феврале 1930 г. — одну четвертую часть деревянной копии Мавзолея в его натуральную величину. Это сделали, чтобы посмотреть, как он будет гармонировать с архитектурным ансамблем Красной площади. Макет осмотрели члены правительства и утвердили его непосредственно на месте постройки. Было указано, что Мавзолей должен строиться только из отечественных материалов.

…Рабочие треста Мосстрой быстро сооружали железобетонный каркас усыпальницы, каменщики возводили кирпичные стены. Тем временем по всему Советскому Союзу искали лучшие месторождения благородных камней. Рабочие всех карьеров хотели, чтобы именно их богатствами был облицован Мавзолей великого вождя.

Особая честь выпала Волыни. Природа щедро одарила ее недра. Здесь, близ Житомира, имеются сочно-черный Лабрадор с васильково-синими прожилками, его серый «сородич» со светлыми блестками, есть красный и черный граниты.

Близ хутора Головинская Слободка добыли монолит черного Лабрадора, на котором предстояло сделать простую и волнующую надпись — ЛЕНИН. Как доставить 60-тонную каменную глыбу за 1148 километров в Москву? Задача осложнялась тем, что при транспортировке нельзя было допустить никаких повреждений, даже микроскопических трещин, ибо Мавзолей строился на века.

На ближайшую железнодорожную станцию вели два пути. Один — 16-километровый, второй — более длинный. Участник перевозки монолита Л. А. Барац — тогда молодой техник, позднее доцент Харьковского автомобильно-дорожного института — вспоминает:

«После рекогносцировки решили везти камень по короткому пути, хотя его первая половина проходила по заболоченной луговой низине. В случае дождей она могла превратиться в непроходимую трясину. Но риск оправдывали: краткость маршрута, меньшее число ветхих мостов и минимальный объем работ. Дорожники понимали, что от своевременной доставки монолита зависит завершение строительства ленинского Мавзолея, приуроченное к XIII годовщине Октябрьской революции.

Машинно-дорожный отряд Житомирского доротдела и артель грабарей из местечка Народичи в кратчайший срок подготовили трассу. Чтобы провезти камень без толчков, у мостов сделали подходные насыпи, укрепили настилы. Заготовили „лафеты“ — дубовые доски толщиной 10–12 сантиметров. На последнем — грунтовом — участке пути выровняли колеи, срезали выбоины, насыпали жерству (гравийную смесь), которая уплотнилась и образовала „земляной бетон“. Трудились днем и ночью.

Тем временем прибывшие из Москвы такелажники и местные каменотесы поставили монолит на дубовые сани. Осторожно, с помощью лебедки и деревянных катков передвинули их на специальную 8-колесную телегу. Два трактора „Коммунар“ медленно потащили Лабрадор к станции Горбаши.

Поезд ехал по „лафетам“, создававшим прочный 100-метровый участок дороги. После провоза монолита их быстро убирали и вновь клали перед тракторами. Таким образом, за день проезжали не более 2 километров. Случалось, что колеса телеги, попав на заболоченный грунт, начинали буксовать; тогда в помощь двум „Коммунарам“ впрягались еще пять тягачей. Несколько раз повозка увязала по самые оси, ее с большим трудом вытаскивали тросами с помощью тракторов. В одном месте телега опрокинулась. На подъем 60-тонного монолита затратили более суток.

Несмотря на эти трудности, сознание того, что выполняется правительственное задание, связанное с увековечением памяти дорогого вождя, придавало рабочим силы и уверенность в успехе. Жители ближних и дальних деревень приходили посмотреть на камень для ленинской усыпальницы и помочь.

Заболоченную низину преодолели за 8 суток. Вторую часть пути, имевшую такую же протяженность, но улучшенную жерствой, проехали за два часа».

Весь путь, проделанный по луговой низине, был покрыт глубокими колеями, кое-где зияли большие ямы. Можно было подумать, что тут происходило сражение…

Перевозка столь тяжелого груза по проселочной дороге, считает кандидат технических наук Л. А. Барац, является сложной задачей даже сейчас, когда есть трейлеры — специальные низкосидящие телеги, буксируемые тракторами. Успешная перевозка монолита, осуществленная несмотря на сравнительно низкий уровень техники, действительно была сражением. В нем победили советские люди, стремившиеся вовремя доставить черный Лабрадор для усыпальницы Владимира Ильича.

Со станции Горбаши отошел специальный поезд: мощная 16-колесная железнодорожная платформа с монолитом и теплушка для такелажников. Приказом наркома путей сообщения Я. Э. Рудзутака составу была дана «зеленая улица» до самой Москвы.

Этот камень был самым крупным…

С карьеров Житомирщины везли в Москву другие монолиты для облицовки Мавзолея. Из села Лезники прибыл основной материал — красный гранит. Из села Слипицы доставили черный гранит — габронорит — для панелей стен лестниц и Траурного зала. Из села Турчинки — серый лабрадор для части фасада, вестибюля, полов, ограды вокруг усыпальницы. Из-под Бердичева прислали серый гранит — для трибун и ограждения Братских могил, находящихся по обе стороны Мавзолея.

Вся страна стремилась участвовать в строительстве памятника-усыпальницы дорогого вождя. Из Карелии, с берегов Онежского озера, с единственного в мире месторождения, получили красный кварцит для слова из пяти букв — ЛЕНИН. Из этого же камня сделали строгие пилястры Траурного зала и самую верхнюю плиту Мавзолея. Ее установили на 36 колонках разных пород гранита, доставленных из всех семи союзных республик: РСФСР, Закавказской Федерации, Белоруссии, Украины, Узбекистана, Туркмении и Таджикистана.

С утра до ночи над Красной площадью стучали молотки и закольники каменотесов, гудели автоматические дисковые станки, на которых полировали гранит и мрамор.

Рабочие Мосстроя гордились, что именно им выпала высокая честь сооружать Мавзолей дорогому учителю. Они вкладывали в труд все свое умение, всю свою любовь к Ильичу. Усыпальница была готова к сроку.

7 ноября 1930 г. на Красной площади состоялись торжества в честь XIII годовщины Октябрьской революции. Молодые механизированные части Красной Армии ехали мимо нового, красно-черного Мавзолея. Лица пехотинцев, саперов, артиллеристов, зенитчиков, прожектористов, связистов, танкистов были обращены туда, где алело родное имя ЛЕНИН. В полированном граните усыпальницы отражались четкие ряды машин, каски и штыки, дула и сабли, трепетали овеянные славой побед боевые знамена.

Некогда тут, где воздвигли Мавзолей, Ильич принимал парады первых красноармейских частей. Гордостью тех героических отрядов были лихие кони, стремительные тачанки с прославленными работягами «максимами». Легендарные полки, плохо оснащенные, но сильные верой в революцию, отстояли республику. Приветствуя их, Ильич верил, что недалеко время, когда мирный труд народов России будет охранять рабоче-крестьянская армия с первоклассной техникой.

Это время наступило. Над гранитной усыпальницей промчался новейший советский самолет-гигант — детище конструкторов ЦАГИ.

В 1918 г. Ленин поддержал предложение ученого Н. Е. Жуковского создать Центральный аэрогидродинамический институт. Когда умер Ильич, сотрудники ЦАГИ возложили к его гробу венок, прикрепленный к лопасти авиационного пропеллера — первого результата своих напряженных трудов. Они прощались с вождем и клялись выполнить его заветы, сделать Советский Союз первоклассной авиационной державой. К 1930 г. институт уже был всемирно известным. И самолет-гигант был словно рапортом цаговцев об их успехах.

Еще не затихли марши удалявшихся военных оркестров, а у Мавзолея зазвучали бодрые комсомольские песни. Впереди демонстрантов шла юная гвардия — пионеры, школьники, «фабзайчата».

В будничном грохоте великой стройки росли стены нового мира. Дети героев Октября несли лозунги, призывавшие к сплошной грамотности, к завершению культурной революции. Во главе колонн предприятий шли седые рабочие — участники баррикадных боев 1905 г. После старых бойцов — ударники. Ветераны и молодежь несли знамена, полученные за успехи в социалистическом строительстве. Над колоннами плыли транспаранты: «Даешь пятилетку в 2½ года!»

Полтора миллиона человек прошли перед новым Мавзолеем Ленина. Они продемонстрировали несокрушимую мощь небывалой в истории социалистической стройки, начатой Ильичей.

Гранитный Мавзолей Ленина выше и больше своих деревянных предшественников. Его формы еще более спокойны, самостоятельны; композиция получила полную центричность и завершенность.

Красный гранит, перевязанный черной лентой Лабрадора, символизирует глубокую печаль народа. Но скорбные, тяжелые мотивы побеждаются темой жизнеутверждения. Об этом говорит преобладание алого цвета — цвета революционных знамен. Этому способствуют спокойная величавость горизонтальных частей, достигаемая их ритмическим повторением, блеск вертикальных граней. Композиция объемных масс, особенно средних ступеней, уступы которых устремлены в торжественном ритме кверху, создает впечатление строгой величественности.

Древние стены и башни Кремля выглядят еще выразительнее в соседстве с новым Мавзолеем.

В 1974 г. был проведен капитальный ремонт усыпальницы: строители обновили облицовку Мавзолея, оснастили его специально изготовленным оборудованием, приборами и аппаратурой для управления всеми инженерными системами и т. д. Мавзолей будет стоять века.

На свете немало изумительных творений зодчества. Но трудно представить себе архитектурный памятник, который настолько соответствовал бы образу того человека, в честь которого он воздвигнут. Мавзолей — это простота и величественность. Гранитный Мавзолей — это несокрушимость и мощь дела, которому посвятил жизнь Владимир Ильич. Усыпальница вождя пролетарской революции — символ его вечной жизни и его бессмертного учения.

«ВОЗМОЖНОСТЬ ВИДЕТЬ ЛЮБИМОГО ВОЖДЯ…»

— Видел Ленина! — Свыше 100 миллионов человек, посетивших Мавзолей, произносят эти слова, и оттого, что они стали само собой разумеющимися, еще ясней и наглядней научный и гражданский подвиг советских ученых, сохранивших для грядущих поколений дорогие черты пролетарского вождя.

Мысль сохранить тело В. И. Ленина родилась в траурные дни 1924 г. в цехах и штольнях, депо и коммунах. ЦК РКП(б) и комиссия по похоронам получали тысячи телеграмм и писем из разных частей страны с настойчивыми просьбами: сохранить тело Ильича на многие годы, дать возможность видеть дорогие черты.

«Предавать земле тело столь великого и горячо любимого вождя, каким является для нас Ильич, ни в коем случае нельзя, — писали рабочие Рогожско-Симоновского района Москвы. — Мы предлагаем забальзамировать прах и поместить в стеклянный, герметически запаянный ящик, в котором прах вождя можно будет сохранять в течение сотен лет…»

Шахтеры Донбасса телеграфировали: «Возможность видеть любимого вождя, хотя и недвижимым, отчасти утешит горе утраты и вдохновит на дальнейшие бои и победы». Подобные письма и телеграммы шли со всех концов Советского Союза.

Выполняя волю народа, 25 января 1924 г. Президиум ЦИК СССР постановил: «Гроб с телом Владимира Ильича сохранить в склепе, сделав последний доступным для посещения». Тем самым, отмечалось в постановлении, удовлетворяются желание многих делегаций и обращения в ЦИК СССР и предоставляется возможность «всем желающим, которые не успеют прибыть в Москву ко дню похорон, проститься с любимым вождем».

Это решение было встречено с большим одобрением. Сначала даже сами врачи, забальзамировавшие тело Ильича, не знали, сколько лет оно сохранится, и робко предсказывали: два-три года.

На одной из оживленных московских улиц стоит новое здание, в котором расположена научная лаборатория при Мавзолее В. И. Ленина. В кабинете ее директора висит большой портрет пожилого ученого. Сквозь чеховское пенсне глядят умные, слегка прищуренные глаза. На лацкане пиджака — орден Ленина и значок члена ЦИК Украины. Это — «прародитель» лаборатории, выдающийся советский анатом В. П. Воробьев (1876–1937 гг.).

Первое бальзамирование тела Ленина было произведено академиком А. И. Абрикосовым 22 января 1924 г. Оно было рассчитано на шесть дней — до похорон. Правда, сделанное очень искусно, оно действовало значительно дольше. Однако с весенним потеплением наступили тревожные дни. Требовалось немедленное и определенное решение.

Народ просил любыми средствами сохранить тело Владимира Ильича. В начале марта комиссия по увековечению памяти В. И. Ленина созвала в Кремле ряд совещаний крупнейших ученых страны. На них присутствовали Ф. Э. Дзержинский, Л. Б. Красин. Ученым предложили «обсудить те меры, которые могли бы быть приняты для сохранения тела Владимира Ильича на возможно долгий срок». Подчеркивалось: необходимо «сохранить тело в таком виде, чтобы оно было доступно обозрению и чтобы внешний вид тела и лица сохранил бы облик Владимира Ильича таким, каким он был в первые дни после своей кончины».

Многие академики и профессора сокрушенно пожимали плечами — наука бессильна. Одни предсказывали изменение цвета кожи, другие — черт лица, третьи — высыхание и т. д. Что скрывать, и некоторые члены комиссии сомневались в успехе.

В эти дни два профессора — харьковский анатом В. П. Воробьев и московский биохимик Б. И. Збарский проявили смелую инициативу. Они взялись осуществить новое бальзамирование по их методу.

Собственно говоря, самого метода еще не было. Думая над задачей, поставленной народом и правительством перед учеными, В. П. Воробьев и Б. И. Збарский нашли, казалось им, верное решение. Но оно требовало немедленной и тщательной проверки.

То, что предстояло сделать В. П. Воробьеву и Б. И. Збарскому, не имело в истории прецедента. Вряд ли стоит говорить о том, какую колоссальную ответственность перед всем человечеством брали на свои плечи эти ученые. Но они знали: миллионы рабочих и крестьян просят сохранить тело дорогого вождя. Они видели, с каким огорчением расходятся люди с Красной площади, узнав, что посещение Мавзолея прекращено.

26 марта 1924 г. профессор В. П. Воробьев приступил к новому бальзамированию. Ему помогали профессора Б. И. Збарский, П. И. Карузин и ассистенты А. Н. Журавлев, А. Л. Шабадаш и Я. Г. Замковский.

Сутками ученые не выходили из Мавзолея. Попутно производились эксперименты, осторожно выяснялись возможности применения последних достижений науки. Стремясь создать медикам все условия, Ф. Э. Дзержинский распорядился проложить к Мавзолею трамвайные рельсы и установить на них специально оборудованный вагон с постелями, умывальниками, электроплитами и т. д.

Профессора В. П. Воробьев и Б. И. Збарский остановили начавшиеся нежелательные процессы, ликвидировали посмертные изменения. Они приготовили надежный бальзам.

К концу апреля успехи были настолько очевидны, что правительственная комиссия решила приостановить устройство специальных холодильных машин, с помощью которых первоначально намеревались попытаться сохранить тело Ленина в Мавзолее.

Ученые знали, что за их работой следят все трудящиеся. В напряженных исканиях прошло четыре месяца. И они победили! 1 августа 1924 г. Мавзолей Ленина был вновь открыт для посещения.

Но забот у медиков не убавилось.

«В лаборатории шла интенсивная исследовательская работа, — вспоминал позднее профессор Б. И. Збарский. — Постоянное наблюдение за телом Владимира Ильича дало нам богатый опыт. Прошло три года… пять лет… Уверенность в успехе росла с каждым годом, с каждым месяцем… В 1929–1930 годах мы уже могли говорить о длительных сроках».

Сотрудники лаборатории научились предупреждать дальнейшие посмертные изменения, бороться с рядом вредных явлений случайного характера.

В 1934 г. правительственная комиссия экспертов признала: «Задачу сохранения на продолжительное время тела Владимира Ильича Ленина надо считать блестяще разрешенной».

Эксперты оценили этот факт как «научное достижение мирового значения». Отметив большие заслуги В. П. Воробьева и Б. И. Збарского, комиссия рекомендовала начать подготовку кадров «для преемственности и овладения» их методом бальзамирования.

Сохранение тела постоянно требует всесторонних комплексных исследований и экспериментов.

Особо трудные дни наступили во время Великой Отечественной войны. В конце июня 1941 г. Мавзолей опустел, тело В. И. Ленина эвакуировали за Урал.

Семнадцать лет ученые трудились в условиях, позволявших соблюдать строгий режим температуры, влажности, света. И вдруг — дорога, перемены погоды, колебания температуры. Но научный подвиг продолжался. В январе 1944 г. «Известия» сообщили, что учеными «получен целый ряд новых улучшений в состоянии тела Ленина». В том же году правительственная комиссия констатировала: «Тело Владимира Ильича за двадцать лет не изменилось. Оно хранит облик Владимира Ильича таким, каким он сохранился в памяти советского народа».

Не надо думать, что заслуга в сохранении ленинского облика принадлежит лишь медикам. Не менее важна роль инженеров и конструкторов.

…Длинные ряды новейших машин. Этот подземный цех — командный пункт технической мысли, оберегающей тело Ильича. Новейшие агрегаты создают температуру и влажность воздуха в Траурном зале. Давно нет механизмов, об установке которых некогда хлопотал руководивший первым инженерным оснащением Мавзолея Леонид Борисович Красин. Советские инженеры, конструкторы и ученые снабжают усыпальницу вождя самым совершенным оборудованием. Сейчас к созданию благоприятного режима для сохранения тела В. И. Ленина привлечены автоматика и электроника.

Специальные датчики в Траурном зале сигнализируют электронным приборам о состоянии режима. Приборы, в свою очередь, тут же дают соответствующие команды всем агрегатам. На светящейся схеме на особом щите оператор видит весь процесс обработки воздуха, проходящего от воздухозаборной камеры через кондиционер и другое оборудование до Траурного зала. Эта уникальная техника с любовью изготовлена на предприятиях Москвы, Ленинграда, Читы и других городов нашей страны.

Точные приборы требуют абсолютного покоя. Чтобы оградить Мавзолей от всякого сотрясения, проектировщики установили его фундамент не на грунт, а на толстый слой специально насыпанного в котлован чистого песка; вокруг плиты фундамента забили ограждающие сваи. В результате даже во время военных парадов при прохождении тяжелых танков и самоходок вся контрольная аппаратура работает безотказно.

Многие поколения смогут видеть дорогие черты вождя. Миллионы трудящихся будут с благодарностью вспоминать имена тех, кто сделал это возможным.

К ЛЕНИНУ

Для наших современников Мавзолей в какой-то степени утратил свой траурный смысл.

Мавзолей Ленина часто называют памятником, трибуной, высшим пьедесталом почета. Но трудно перечислить все, чем стало, чем является для трудящихся всего мира это здание, где находится бессмертный вождь революции. Он на посту. И к нему, как и при жизни, по словам нашего американского друга Альберта Рис Вильямса, идут на прием рабочие и крестьяне, инженеры и командиры, люди всех наций и рас. Скольким людям посещение Мавзолея влило в душу бодрость, скольким помогло стать тверже, сильнее, добрее, лучше!

…Августовским днем 1962 г. через Красную площадь, как почти ежедневно, текла человеческая река. Среди тысяч людей шли двое мужчин, одинаковых ростом и крепких сложением.

Все ближе Мавзолей… Вот на черном Лабрадоре заалело имя ЛЕНИН. Все замедляют шаги.

— Поклянемся партии, Ленину, — тихо сказал один.

— Поклянемся, — твердо ответил другой.

Склонив головы, они входят в полуосвещенный вестибюль. На стене поблескивает барельеф Государственного герба СССР, напоминая о том, что здесь находится создатель Союза Советских Социалистических Республик.

Спускаются по гранитным ступеням… Когда-то эти ступени были мраморными. Но все возраставшая народная река, как мощный поток, размывающий, казалось бы, несокрушимые, каменные берега, «подточила» их. Крепчайший материал, античные статуи из которого отлично сохраняются уже 25 веков, стал крошиться…

Двадцать восемь ступеней вглубь.

Тишина. Свет. Ленин.

Мужчины замедлили шаги. На их лицах — глубокая сосредоточенность.

— Клянусь! — сказал один.

— Клянусь! — сказал другой.

Через несколько дней их имена узнал весь мир. Коммунисты Андриян Николаев и Павел Попович впервые в истории совершили групповой космический полет. Их звездолеты сделали 112 оборотов вокруг Земли, покрыв почти 5 миллионов километров. Они превысили в 13 раз расстояние от Земли до Луны! Портреты советских «небесных братьев» печатались на первых страницах газет всех стран, их фамилии звучали в эфире на всех языках.

Получив приказ готовиться к старту, космонавты пришли к Ленину. Они поклялись вождю выполнить задание ленинской партии, задание Родины. Им казалось, что они услышали отеческое: «В добрый путь!» Стартовая дорожка космонавтов начинается на Красной площади, у Мавзолея Ленина. Здесь наш главный космодром.

Отсюда, от Мавзолея Ленина, начинали путь в неведомые дали Юрий Гагарин, Герман Титов, Валентина Терешкова, Валерий Быковский и другие покорители космоса.

…Глядя на непрерывную вереницу людей, идущих к Ильичу, чувствуешь, насколько грандиозно, всемирно значение Мавзолея.

Весенним днем 1963 г. перед Мавзолеем стояли люди в простых солдатских мундирах Революционной армии Кубы. Левее входа они поставили большой трехцветный венок. Красные гвоздики и тюльпаны символизировали революцию, белые гортензии — чистоту ее помыслов, а синие цинерарии олицетворяли собой океан, окружающий остров Свободы. Кубинские революционеры принесли Ленину свой флаг, вытканный из живых цветов. Надпись на русском и испанском языках гласила: «Бессмертному Ленину — майор Фидель Кастро Рус, премьер-министр Республики Куба».

Фидель мог бы повторить слова, сказанные им с трибуны Мавзолея: «Мы всегда были великими почитателями Ленина. Но после того, как мы увидели то, что совершено его народом, после того, как мы познакомились с Советским Союзом, образ Ленина вырос в наших глазах до гигантских размеров. Ленин становится для нас еще более бессмертным».

Эти взволнованные мысли кубинского повстанца разделят многие маршалы ленинской армии, стоявшие тут, под развевающимися огненными знаменами революции. Как сказал поэт, он

Почти ежедневно у Ильича бывают 6–8 тысяч человек, а в воскресенья — до 15 тысяч.

Путь к ленинскому саркофагу идет по гравиевым дорожкам Александровского сада, по брусчатке Кремлевского проезда и Красной площади. Но только ли? Он идет и по булыжникам Парижа, и по пескам Сахары, и по волнам Великого океана, и по болотистым зарослям африканских джунглей, и по скалистым тропам Сьерра-Маэстры. Он идет по улицам всех городов и по шпалам всех железных дорог. А Александровский сад, Кремлевский проезд, Красная площадь — всего лишь последний этап этого самого большого в мире пути, расстояния на котором нужно мерить не километрами, а ударами человеческого сердца.

Остановитесь у дверей Мавзолея. Посмотрите на людей, что проделали этот путь. Вы их узнаете — вот этих, с жесткими лицами, с ладонями, с которых никогда не смывается угольная пыль. Вчера они пели «Интернационал» на дорогах бастующей Лотарингии. Сегодня они здесь, рядом с тем, кого в сырых и дымных копях называют другом французских шахтеров.

А эти темнокожие стройные люди в одеждах ярких, как флаги! Вчера в них стреляли солдаты экспедиционного корпуса, вчера их травили собаками, называли дешевым скотом. Сегодня они свободные граждане свободных республик. И первый свой не рабский — свободный поклон они отдают тому, кто научил их ненавидеть угнетение и ложь.

А теперь взгляните на самих себя, на свои руки, которые ковали и ткали, перекрывали Енисей, строили БАМ и писали стихи… Мы пришли не на могилу. Мы пришли к вождю и другу, который всегда жив и которому кровно близко каждое наше дело, будь то строительство домны или семейная забота.

Официально Мавзолей открыт 17 часов в неделю. Но разве можно чувства, ведущие народ к Ленину, втиснуть в сухие рамки регламента «от… и до…»? Придите в те остальные 150 часов недели, когда доступа к Ильичу нет. В любой день у решетчатой двери ограды — десятки людей. Один только что приехал в Москву, другой сегодня получил партбилет, третий уезжает на новостройки пятилетки… Они стоят тут в стужу и зной. Отказываясь от всего ради безмолвной беседы с Ильичей, черпают в ней силы, уверенность, мужество. Здесь можно увидеть людей «со всей Руси великой» — и гордого внука славян, и некогда дикого тунгуса, и друга преображенных степей калмыка, услышать «всяк сущий в ней язык». И не только! Здесь раздается «великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского». И в непонятных фразах — слово, знакомое каждому: Ленин.

…Ночь. Моросит дождь. Над входом мерцают кварцитовые буквы ЛЕНИН. Сверкают штыки почетного караула. Над Кремлевской стеной реет подсвеченный красный флаг… У ГУМа остановилось такси. Вышли мужчина и женщина. Взявшись за руки, они идут через площадь к Мавзолею. Зеленый глазок машины не загорелся… «Уезжают в командировку — за границу. Прощаются с Москвой», — говорит шофер.

Еще такси. Мужчина помог выйти жене и двум ребятишкам. «Транзитники, — объясняет водитель. — Спешат с Внуковского аэродрома на Шереметьевский».

Они стоят у Мавзолея, освещенные прожекторами с крыши ГУМа. Незнакомые, но объединенные родственностью душ, общностью смысла своей жизни созидателей, жизни по Ильичу… Молчат. Но ничего нет красноречивее этих безмолвных бесед с Лениным, когда вспоминаются декреты о мире и земле, соха и атомные электростанции, бурлаки и космические ракеты… Люди медленно возвращаются к машинам — на парапете остаются два букета…

И так до тех пор, пока темно-синее небо не начнет голубеть. Приезжают и приходят иностранцы и командировочные, влюбленные и выпускники школ. А с первыми лучами солнца к Мавзолею вновь устремляется все нарастающий людской поток.

Так поет лезгинский ашуг, так думает американский рабочий. Вильям Супер из штата Миннесота прислал в Москву письмо и 5 долларов с просьбой купить цветы и поставить у Мавзолея Ленина. Маленький листок бумаги исписан неровными латинскими буквами. Видимо, Вильям Супер больше привык иметь дело с молотком и рычагами, чем с пером. Но чувства, заставившие американского рабочего написать, просты и понятны. Для него с именем Ленина связаны вера в будущее и вера в справедливость. Он понимает, что «десять дней, которые потрясли мир», помогли и помогают пролетариям Запада вырывать в суровой борьбе у капиталистов, смертельно напуганных судьбой российской буржуазии и смертельно боящихся новых пролетарских бурь, уступку за уступкой…

Ежедневно у Мавзолея Ленина появляются цветы. Часто путь их сюда измеряется сотнями и тысячами километров. 22 апреля 1978 г. здесь можно было видеть смуглых таджикских пионеров. Они пришли прямо с аэродрома, доставив подарок Ильичу в день его рождения — первые весенние цветы от школьников этой азиатской республики. Их букеты переплелись с цветами, которые еще утром благоухали на полянах Болгарии и в оранжереях Германской Демократической Республики… В начале лета, когда на Красной площади встречают рассвет выпускники школ Москвы и Подольска, Тулы и Рязани, с черно-красных плит Мавзолея источают аромат дары подмосковных садов и лугов, приволжских и приокских полей.

ГЛАВНЫЙ ПОСТ СТРАНЫ

У входа в Мавзолей Ленина застыл почетный караул. Два солдата с карабинами. Правнуки героев Октября, внуки победителей гитлеризма. Это главный пост страны — пост № 1.

На всей планете нет вахты почетнее, чем эта.

Почетный караул у Мавзолея Ленина учрежден приказом начальника гарнизона г. Москвы, изданным 26 января 1924 г. — за день до похорон Ильича. Официально это так. Но народ без приказов, по зову сердца встал в почетный караул еще тем зимним вечером, когда навсегда сомкнулись веки вождя. Первыми на этой вахте были бородатые крестьяне Горок и окрестных деревень, в лаптях и овчинных шубах. Их сменили пролетарии Москвы и делегаты XI Всероссийского съезда Советов, те, за чье счастье боролся Ленин, кого он вывел из кабалы и невежества.

Так начинался почетный караул, который стоит седьмое десятилетие и простоит века.

С 27 января 1924 г. — дня похорон — эту вахту несли лучшие курсанты кремлевской школы имени ВЦИК.

Первых часовых на этот пост поставил разводящий Янош Мейсарош, венгр. В 16 часов курсанты Григорий Коблов и Арсентий Кашкин встали около гроба Ильича, установленного на деревянном помосте на Красной площади. Когда гроб подняли и медленно понесли, караульные шли рядом. Дойдя до Мавзолея, Григорий Коблов и Арсентий Кашкин приставили ногу, повернулись друг к другу и замерли с винтовками у входа…[2].

Почетный караул у Мавзолея Ленина несли лучшие курсанты — кавалеристы, пулеметчики, пехотинцы, артиллеристы.

Каждый год, закончив учебу и став командирами, они по традиции приходили к Ленину и клялись продолжить дело, начатое им. Летом 1932 г. четыре выпускника школы имени ВЦИК салютовали перед Мавзолеем из пистолетов. Одним из них был 22-летний Александр Головачев. В годы Великой Отечественной войны он командовал знаменитой гвардейской мотострелковой бригадой, прошедшей от Дона до Эльбы и Влтавы; бывший часовой поста № 1 полковник А. А. Головачев дважды удостоен звания Героя Советского Союза. На часах у Мавзолея Ленина начинали боевой путь кавалеры двух Золотых Звезд A. И. Родимцев и С. Ф. Шутов. Среди ветеранов поста немало полковников и генералов. Многие из них — депутаты Советов, члены Советского комитета ветеранов войны, руководители ДОСААФ, лекторы общества «Знание». Бывшие часовые Мавзолея по-прежнему на посту.

С 1935 г. почетный караул у усыпальницы Ильича несут солдаты кремлевского гарнизона.

Будущие часовые поста № 1 приходят в кабинет-квартиру B. И. Ленина, узнают, как просто и скромно жил великий вождь. Затем начинается тренировка: солдаты отрабатывают строевой шаг, ружейные приемы, слаженность движений. Учатся правильному подходу к посту и отходу. Для этого есть специальный деревянный макет портала Мавзолея. Солдаты должны добиться безукоризненной четкости. Ведь часовым стоять на виду всей Земли…

И вот — долгожданный день.

Точно за 2 минуты 45 секунд до смены разводящий и два караульных выходят из Спасских ворот на Красную площадь. Их лица сосредоточены и светлы. На воинах — серые шинели с синими погонами; над черными козырьками фуражек — красные звездочки; как три ракеты, нацеленные ввысь, блестят штыки карабинов на плечах. На площади солдаты переходят на торжественный строевой шаг. Они идут мимо гостевых трибун, мимо Братских могил героев Октября, мимо гранитных досок с именами прославленных революционеров, чей прах замурован в Кремлевской стене… Идут трое, но слышишь только одну чеканную поступь, видишь только один марш вытянутых ног, видишь единый мах правых рук. Этот чарующий парад высшей воинской выправки длится 2 минуты 35 секунд.

Вот медная калитка, ведущая к главному входу в Мавзолей Ленина. Отрывистый металлический лязг — карабины энергично взяты «к ноге». В наступившей тишине разводящий осторожно открывает калитку. Лишь по движениям губ можно понять команду: «Смена, шагом марш!» Резиновая дорожка, гранитные ступени… Все ближе черные двери, над которыми алеет родное имя ЛЕНИН. Вот приставлен шаг — новые часовые стоят перед старыми. И в этот миг над притихшей Красной площадью, над Мавзолеем вождя раздается перезвон кремлевских курантов. Кажется, что его вызвали пришедшие солдаты.

Часовые сменяются под второй перезвон.

Церемониал смены, зародившийся в середине 20-х годов, носит отпечаток суровой простоты, свойственной той незабываемой поре. Он прост и в то же время величествен, как и сама революция.

Все, кто находится в эти минуты на Красной площади, невольно останавливаются, чтобы полюбоваться сменой почетного караула у Мавзолея Ленина. Взволнованно блестят глаза тех, кто видит это впервые, и тех, кто — в сотый раз.

Солдаты, несущие эту почетнейшую вахту, скупы на слова. «Горжусь доверием Родины», — говорит ленинградский рабочий Александр Артемьев. «Ответственность огромная», — заявляет его напарник куйбышевский столяр Владимир Коренченко. «Вряд ли кто из нас мечтал о такой чести», — добавляет челябинский подручный сталевара Владимир Уренев. «Бережем», — краток свердловский электромонтер Владимир Пустовалов.

Вечный караул — это не только воинские почести вождю. Это символ всенародной любви к Ильичу. Еще в первую годовщину смерти В. И. Ленина — 21 января 1925 года — в почетный караул у саркофага вождя вместе с кремлевскими курсантами встали красноармейцы и командиры других частей, рабочие и крестьяне. Эта традиция возродилась в 60-е годы. Когда пионерия или комсомолия отмечают на Красной площади свои праздники, то на посту № 1 рядом с солдатами стоят лучшие школьники и студенты, молодые рабочие и колхозники.

«Спасибо Москве: она бережет человечеству Ленина», — сказал чешский строитель Бжетислав Иранек, посетив Мавзолей.

Нет таких мест, где не знали бы о Мавзолее Ленина.

…На высокогорном киргизском пастбище чабаны слушают седобородого акына. Полузакрыв глаза, он поет под звуки кобыза о Москве, где «на площади есть кибитка», в которой спит Ильич:

Эта песня родилась в 1924 г. Тогда еще не все знали, как выглядит Мавзолей. Но безвестные народные барды сами создали его образ. Киргизский акын называет его кибиткой, сказитель с русского Севера — домиком мраморным, дагестанский ашуг — стеклянной саклей. Они никогда не встречались со Щусевым, но характерно, что, как и зодчий, они наделили Мавзолей вождя теми же качествами: простотой и доступностью. Вождь жив, вещает их устами народная мудрость; его Мавзолей — не замок с высокой стеной, он открыт для любого арата и рыбака, пастуха и каменщика; ты можешь прийти к Ильичу, как к самому большому другу…

Немало сказов и песен о Мавзолее.

Кто из нас не лелеет эту мысль, столь душевно выраженную архангельской сказительницей? Лелеет и будет лелеять всем сердцем, понимая в то же время, что еще никто не возвращался оттуда… Мы мечтаем, чтобы Ленин прошел по заводам, где рабочие, имеющие аттестаты зрелости, делают на автоматических линиях за каждые пятнадцать дней столько, сколько их деды и отцы сделали за весь 1940 г. Чтобы он увидел семью могучих внуков его Волховстроя — миллионо-киловаттные ГЭС на великих реках страны. Чтобы он порадовался чудо-звездолетам «Восток», «Салют», «Мир» и «Союз», побывал в наших вузах, где учатся белые, желтые и черные из 149 государств. Чтобы он прогулялся под липами Москвы и пальмами Гаваны, под каштанами Праги и бамбуковыми деревьями Ханоя, проехал из конца в конец Социалистическое Содружество Народов, где по его заветам воля и труд миллионов освобожденных людей «дивные дивы творят».

воскликнул ганский поэт Джон Окай, стоя у Мавзолея.

Да, далеко. Отсюда видно, как советские люди, следуя немеркнущим ленинским заветам, строят на родной земле прекрасное коммунистическое общество. Отсюда видно, как они превращают космические стежки в оживленные небесные магистрали. Отсюда видно, как народы мира объединяются в дружную семью, девизом которой станет: «Мир, Труд, Свобода, Равенство, Братство и Счастье».

Хорошо видно!