У самого Белого моря [1984, худ. Ю. Копейко]

Морянка задула

Утром к бабушке пришла другая бабушка, соседка. Они о чём-то шептались и в окно глядели. И всё время вздыхали.

Серёжа тоже в окно выглянул. Там по небу ползли лохматые тучи и дул сильный ветер. А бабушка всё говорила:

— Морянка, морянка задула. Ох, не ко времени-то морянка задула.

Серёжа спросил:

— Это кто — морянка?

Бабушка говорит:

— Это ветер такой, очень сильный.

— А в море он тоже дует? — спросил Серёжа.

— Вот и дело, что на море дует, волну поднимает.

— И лодки перевернуть может?

Тут бабушка замахала руками на Серёжу и больше не велела ему так говорить. Наверно, она боялась, что дедушкину лодку может перевернуть. Но Серёжа-то знал, что дедушка очень хороший рыбак, и поэтому не боялся.

Бабушка взяла прялку, такую доску кривую, и села возле окна на лавку. Гладкий конец доски она под себя подложила, а другой — резной, изукрашенный торчал вверх. К этому концу бабушка привязала овечьей шерсти, большой пучок. Потом взяла круглую остренькую палочку и сказала, что это веретено.

Серёжа спросил:

— А почему — веретено?

— Потому что вертеться будет, — ответила бабушка.

И правда, веретено как завертится в бабушкиных руках! Как волчок!

Серёжа подумал, это бабушка так играет, и хотел засмеяться. Но бабушка ему объяснила, что это она из шерсти нитки прядёт.

— А из ниток что? — спросил Серёжа.

— Из ниток тёплых носков навяжу на зиму.

— И мне тоже свяжешь?

— И тебе. Будешь в городе в наших носках ходить, бабушку вспоминать.

Серёжа посмотрел, а веретено из тоненького стало толстым, будто колобок. Это на него нитка наматывалась. Бабушка её прямо из шерсти вытягивала и накручивала на веретено. А шерсти на прялке становилось всё меньше.