У Ворона две жизни

3 Два ворона и чародейка

Василиса проснулась с рассветом от холода. Села, стуча зубами, и растерянно огляделась по сторонам. Вокруг было чистое поле и ни одной живой души. Ни пастуха с детьми, ни овец, ни старухи с флягой. Только давным-давно остывшее кострище.

«Просто взяли и ушли? – возмутилась Василиса. – Бросили одну посреди ничего и даже не разбудили?»

Василиса сбегала в ближайшие кустики и снова развела костёр, удивляясь, как ей удалось так крепко заснуть, чтобы не заметить отбытия овечьего стада. Странно! Василиса огляделась, замечая, что высокая трава вокруг не примята и не истоптана, словно целого стада тут никогда и не было.

– Не может такого быть, – пробормотала чародейка и прошлась по поляне в поисках следов путников. Споткнулась обо что-то в траве и чуть не упала. Камень? Нет. Василиса наклонилась, чтобы рассмотреть, – овечий череп.

Чертовщина какая-то.

«Кто же это был? Мертвяки? Призраки? Или мне это всё приснилось?» – нахмурилась Василиса и перевернула ногой череп. Из него выпал на землю блестящий чёрный уж. Чародейка ойкнула, отскочила в сторону, а уж поспешил скрыться в траве.

Василиса снова окинула взглядом поле, оглядела кострище – оно явно было настоящим и свежим. Призраки не разводят костры.

Василиса содрогнулась и поспешила назад к Былинке. Захотелось как можно скорее уехать подальше от этого места.

Тракт нашёлся в конце поля, и чародейка, сверившись с картой, снова поехала на восток.

Больше от маршрута Василиса не отклонялась. То ли карта на этом участке оказалась точнее, то ли ей просто везло, но все дороги и деревушки встречались ровно там, где им и положено было быть. Порт, как и полагалось, встретил Василису на третий день пути и съел почти все монеты в кошельке за ночлег и скромный ужин из репы и капусты.

К столице Василиса подъехала на пятый день пути, с первыми лучами восходящего солнца. Даргород окружала высокая белокаменная стена с четырьмя проезжими башнями.

Василиса развернула карту Даргорода, которую купила у уличного торговца в Порту аж за десять медных монет. Город, словно три древних змея, опоясывали три городские стены, а Даргород-река пронзала тело города подобно стреле, разделяя его на две почти равные части. Внутри центрального кольца располагались Царские Палаты, гарнизон Вольской Гвардии и Звёздная Башня. За средней стеной была вотчина зажиточных горожан: здесь жили бояре, купцы и ремесленники. За последней, внешней стеной жили горожане победнее, перебравшиеся в город крестьяне, и – если верить неаккуратной приписке в конце легенды карты – здесь же можно было встретить упырей[5], мавок и другую разумную нечисть, которая стремилась жить по людским законам и которую в остальных частях города не жаловали.

Василиса прикинула примерный маршрут сквозь городские стены, спрятала карту и ударила Былинку пятками.

Первая стена встретила Василису яркими резными воротами с изображением медведей – символа царского рода. Предания гласили, что давным-давно предки нынешнего царя Радомира могли обращаться в огромных медведей, так же как до сих пор короли Северных Земель умеют обращаться в волков. Когда и почему царский род потерял эту способность, никто не знал.

Василиса въехала в город. За стеной её встретили маленькие деревянные домики, которые практически ничем не отличались от тех, что строили жители Лютоборов. Разве что ставни, наличники да коньки на крышах тут красили в яркие цвета, в основном красный, жёлтый и зелёный. Да и в целом атмосфера тут была скорее деревенская: по пыльным улицам бегали гуси да собаки, женщина в лаптях тянула за верёвку козу, а мужики пытались вытолкать из лужи застрявшую телегу. Сначала Василиса даже не поняла, почему Даргород называют красивейшим городом Вольского Царства. Но потом она добралась до второй стены – точно такой же, как предыдущая. Василиса проехала сквозь ворота, которые в точности повторяли первые, и тут же застыла на месте, разинув рот. Всё же правду говорили об этом городе. Сказка!

За второй городской стеной оказались искусные резные терема. Они важно поглядывали на приезжих и лезли один на другой, будто соревнуясь, какой из них краше. Рядом скромно глядели на улицы каменные домики с красными черепичными крышами. Широкие улицы были полны людей. Все они спешили, кричали, шумели, сливаясь в непрерывный пёстрый поток. На многих каменных домиках висели таблички, указывая на то, что внутри жили ремесленники. Вот поскрипывает на ветру кованый башмак сапожника, а рядом блестит на солнце начищенная табличка гончара. А через дорогу можно купить тканей или пошить платье.

Но в Даргороде была ещё одна стена. В самом центре, там, где над самыми высокими теремами нависали три здания, которые Василиса раньше видела только на картинках: Царские Палаты, Звёздная Башня и гарнизон Вольской Гвардии.

Василиса петляла по улицам Даргорода, стараясь не терять из вида блестящие шпили гарнизона, на каждом из которых было установлено по золотой птице: Журавль, Ворон и Сокол. Выше них была только многоярусная Звёздная Башня из красного кирпича – владения Совета Чародеев.

Белокаменный замок Вольской Гвардии окружала высокая железная ограда. У распахнутых ворот, опёршись на копьё, бдительно дремал закованный в латы дружинник.

– Стой! Кто идёт?! – встрепенулся он, грозно поглядывая на чародейку. Глаза у него были маленькие, карие – глаза любителя медовухи и азартных игр.

– Добрый день, – Василиса спешилась. – Я Василиса из Тригорской долины. Мне нужно попасть к Аргораду.

– Грамота есть? – зыркнул охранник.

– Нет, у меня есть письмо и…

– Без грамоты не положено.

– Но я ученица Беремира Красного. Должна заступить на службу Вороном! Мне нужно увидеть Аргорада.

– Э, сказочница, – усмехнулся охранник. – Ты мне давай сказки не рассказывай. Тебя я раньше тут не видал. При тебе ни кафтана гвардейского, ни грамоты. А набор воспитанников у нас только по весне. Я своё дело знаю. Мимо меня муха не пролетит.

К воротам приблизился светловолосый юноша в перемазанной грязью рубахе. Он не обратил никакого внимания ни на Василису, ни на бдительного стража и вошёл в ворота.

– А у него вы почему грамоту не спросили?! – воскликнула Василиса, тыча пальцем в спину юноши. – Он же выглядит как бродяга!

– Ты язык-то попридержи, болезная! – заорал охранник и схватил Василису за грудки.

Чародейка в ответ вцепилась в его руку и хорошенько пнула по ногам.

– Руки не распускай! А то глаза тебе выжгу! Я боевой чародей!

– Ты у меня в темнице будешь три дня сидеть!

– Что тут у вас происходит? – из-за ворот показалась голова того самого юноши. Вид у него был озадаченный.

– Нарушители тут!

– Я не нарушитель! – брыкалась Василиса. – Я ученица Беремира Красного!

– Ратко, пусти её. – Юноша улыбнулся. – Я во всём разберусь.

Выругавшись себе под нос, охранник отпустил Василису. Чародейка с облегчением вздохнула и поспешила догнать юношу, который уже скрылся за воротами.

– Спасибо!

Василиса оглядела своего спасителя. Он был высок и строен, кажется, немногим старше её самой. Одежда его выглядела просто: грязная холщовая рубаха и тёмные штаны, заправленные в сбитые кожаные сапоги. Но скромная одежда и грязь не могли скрыть его благородного происхождения. Василиса сразу подметила светлую кожу, которую не тронул крестьянский загар, гордую осанку и правильные, гармоничные черты лица, встретилась взглядом со спокойными выразительными глазами цвета малахита.

– Не за что. Как тебя зовут?

– Василиса, а ты…

– Атли.

Василиса удивилась. Имя не здешнее, Северное.

– Так ты ученица Беремира Красного? – спросил Атли, и теперь Василиса различила в его речи лёгкий, почти незаметный акцент.

Чародейка кивнула.

– Я обучалась у Беремира семь лет.

– Смелое заявление. Насколько мне известно, он отошёл от дел и не берёт учеников.

– Меня взял. Я… очень его просила. – Чародейка осеклась, голос задрожал, а к горлу подступил ком. Она изо всех сил сжала кулаки и постаралась успокоиться.

– Что случилось? – от Атли не укрылась её реакция.

– Беремир погиб. – Василиса сглотнула слёзы и отвернулась. – Поэтому мне очень нужно видеть Аргорада.

Атли шумно выдохнул, но ничего не сказал, только ускорил шаг.

Перед гарнизоном раскинулся прекрасный сад с фонтанами, бассейнами и аллеями кипарисов. Вход в здание предваряла белоснежная лестница из чистого мрамора и трёхметровые дубовые двери, на которых были изображены самые разные волшебные существа, известные миру: единороги, русалки, кентавры, феи – лишь малая часть того, что Василиса успела разглядеть, прежде чем Атли взбежал по лестнице и открыл резные створки.

– Лошадь оставь тут. Её отведут в конюшни и накормят, – бросил он и скрылся внутри.

Василиса похлопала кобылу по шее – Былинка уже начала объедать ближайший цветник – и поспешила следом за Атли.

Они оказались в просторном зале, совершенно пустом в этот ранний час. Потолок подпирали массивные мраморные колонны, стены украшали портреты и пейзажи в золочёных рамах. Наверх вела широкая парадная лестница, к которой уверенно двинулся Атли. Над ней гостей встречал огромный портрет мужчины средних лет, с тёмной бородой и карими глазами, строго взирающими на мир из-под густых бровей.

– Кто это? – спросила Василиса.

– Белогор, – ответил Алти. – Первый командующий Гвардии.

Василиса кивнула, заворожённо разглядывая острые черты лица на картине. Во всём облике Белогора – в наклоне головы, широких плечах и руке, сжимающей пергамент, – сквозили сила, уверенность и властность. Если уж портрет вышел таким впечатляющим, каким же могущественным был сам чародей!

– Аргорад точно сможет нас принять так рано? – спросила Василиса, отрываясь от картины и догоняя Атли.

Тот кивнул.

– Порой мне кажется, что он никогда не спит, – засмеялся он, сворачивая в ближайший коридор, просторный и светлый благодаря огромным панорамным окнам.

Атли открыл перед Василисой дверь, и они прошли в кабинет главнокомандующего Гвардии. Помещение оказалось небольшим и абсолютно захламленным. Столы и подоконники были завалены книгами, свитками и пергаментами, кое-где удавалось разглядеть тарелки и чашки с остатками еды и питья. В углу комнаты на узенькой софе полулежал худой длинноногий мужчина с болезненным блеском в глазах, что-то сосредоточенно помечая в длиннющим свитке, конец которого терялся в общей массе остального хлама. На длинных тонких пальцах, как и на заострённом лице, виднелись чернильные пятна. Мужчина окунал гусиное перо в чернильницу, которая стояла на самом краю трёхногого табурета у софы.

– Атли! – воскликнул Аргорад и соскочил с софы, задев табурет и едва успев поймать полетевшую на пол чернильницу. – Доброе утро, мальчик мой! Как прошла твоя ночная прогулка по лесу? Размял косто…

Василиса выглянула из-за спины Атли, и Аргорад осёкся, но тут же снова повеселел.

– А это что за красная девица?

Честно говоря, Василиса сильно сомневалась в своей прекрасности. В бане она последний раз парилась ещё до отъезда из Лютоборов и теперь стояла вся насквозь потная, припорошенная дорожной пылью. Василиса оглянулась на Атли, и тот ободряюще улыбнулся.

– Это Василиса. Ученица Беремира.

Аргорад непонимающе моргнул.

– Что, прости?

– Здравствуйте! Я прибыла со срочным посланием от Беремира Красного, – опомнилась Василиса.

– От Беремира? – расплылся в радостной улыбке Аргорад. – Надеюсь, он в добром здравии?

– Он погиб.

Аргорад так и застыл с глупой улыбкой на губах, которая медленно сползала с его лица. Он мгновенно посерьёзнел и многозначительно посмотрел на Атли вмиг потемневшими глазами, которые всего секунду назад были цвета весенней травы.

– Собери капитанов в малом зале.

Атли кивнул и пулей вылетел из кабинета.

Аргорад прошёл к креслу у окна и сел, облокотившись на стол. Внешне он был абсолютно спокоен, только кончики его ушей, выглядывающие из длинных светлых, почти белых волос, слегка подрагивали.

– Так что же Беремир просил мне передать? – ровным голосом поинтересовался Аргорад.

Василиса залезла в сумку и после недолгих поисков протянула ему тяжёлый перстень Беремира. Аргорад не торопился брать украшение и хмуро смотрел на него, уперев подбородок в сцепленные в замок руки.

– Ах, да! – Василиса положила перстень на стол и снова нырнула в сумку, на этот раз за письмом. – Ещё вот это.

Аргорад взял конверт и углубился в чтение.

Василиса наблюдала за тем, как менялось выражение его лица: брови сходились на переносице, губы вытягивались в тонкую линию, на лбу проступала глубокая морщина.

Василиса догадалась, что письмо было двойным. Наставник успел научить её такой технике – зачарованное послание, в котором каждый адресат видел своё.

Дочитав, Аргорад отложил письмо и некоторое время молчал, глядя прямо перед собой. Василиса начинала чувствовать себя неловко.

– Позволь узнать, сколько ты обучалась у Беремира? – наконец спросил он.

– Семь лет, – неуверенно ответила Василиса, стараясь сдержать дрожь в голосе.

– Сумасшедший старик, – выдохнул Аргорад, взмахивая руками. – Сумасшедший старикашка, так и не научившийся ладить с Советом!

– Простите? – не поняла Василиса и невольно бросила взгляд на Звёздную Башню, которая виднелась в окне за спиной Аргорада. – Как всё это связано с Советом?

К Совету Чародеев Василиса относилась с настороженностью, передавшейся ей от Беремира.

Наставник не питал к Совету нежных чувств, вечно бормоча что-то про «сборище старых дураков». В книгах и учебниках, которые читала Василиса, о Совете всегда отзывались как о необходимой силе, поддерживающей баланс власти в Вольском Царстве. Чародеи из Звёздной Башни улаживали вопросы, касающиеся магической сферы жизни: от стихийных бедствий до развития магических наук. Фактически они правили страной наравне с царём, хоть формально и подчинялись ему. Гвардия же была независимой, не вовлекалась в политику и занималась своим делом: защитой людей от нечисти и тёмных чар. Беремир же видел в Совете угрозу. Бывало, в праздники, перебрав медовухи, он делился опасениями со своей ученицей. Правда, Василиса едва ли понимала и половину из того, что говорил учитель. «Не представляю, что будет с Гвардией, когда нас не станет, – говорил чародей, прикладываясь к кружке. – Эти хмыри из Совета тут же приберут её к рукам. Им только дай волю – превратят Воронов да Соколов в своих слуг».

«Будем верить, что Аргорад не сдаст позиций, – продолжал Беремир. – Пусть он тощий, лопоухий и слегка придурковат, да и руки вечно грязные, но зато какой умище!»

Василиса взглянула на измазанные чернилами руки Аргорада и улыбнулась, поняв, о ком «тощем» и «лопоухом» любил вспоминать наставник.

– Здесь нет ничего смешного, – заметил Аргорад, неправильно истолковав её улыбку.

– Простите, – Василиса с трудом заставила себя перестать улыбаться. Характеристика командующего Гвардией никак не выходила из головы. – Вы не могли бы мне всё объяснить?

– Да уж теперь придётся, – вздохнул Аргорад.

Аргорад кивнул на лежащий на столе перстень.

– Этот перстень – пропуск в Гвардию. Отдав его, Беремир обеспечил тебе место в рядах Воронов. Ну, и на всякий случай изложил всё в письме мне.

Василиса не могла поверить своим ушам. Вот так просто?

– Разумеется, мы исполним его последнюю волю, – продолжил Аргорад. – Место среди Воронов найдётся. Выделим тебе отдельную комнату в гарнизоне и жалованье. А там – как себя проявишь. Согласна?

Василиса не раздумывала. Денег у неё не осталось, жить было негде, домой она возвращаться не собиралась, и тёплое место в Гвардии, сдобренное рекомендацией от Беремира и приправленное опасными приключениями, которых Василиса так искала, бродя ночами по Тригорским лесам да болотам, – всё, о чём она могла мечтать… Возможно, ей даже представится шанс найти убийцу и отомстить за смерть учителя. Это было как раз то, что нужно.

Василиса надела перстень и пристально посмотрела в зелёные глаза Аргорада.

– Согласна.

Командующий хлопнул в ладоши.

– Отлично! Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе предоставили всё, что нужно. Отдохни, а вечером познакомишься со своим капитаном.

– Да, ещё кое-что. Беремир знал, что его собираются убить. Написал об этом мне в письме. Вы что-то об этом знаете?

– К сожалению, для меня это такая же тайна, – покачал головой Аргорад. – Но я сегодня же поручу Соколам начать расследование. Подожди здесь, я приглашу служанку тебя проводить.

Василиса почувствовала, что валится с ног от усталости, когда Аргорад вышел из кабинета, поставив точку в их тяжёлом разговоре. Она ждала, что слёзы придут во время беседы или сразу после, но кроме боли в мышцах и головокружения, Василиса ничего не чувствовала.

Она присела на захламлённую софу и тихонько застонала, пряча глаза от яркого солнца, лучи которого проникали в комнату через огромное окно.

Чародейка положила руки на колени и опустила на них голову, согнувшись пополам. Она уже почти задремала, когда услышала высокий, раздражающе звонкий голосок.

– Приветствую, ты Василиса? Пойдём, я провожу тебя.

Василиса с трудом разлепила глаза и увидела перед собой невысокую худенькую девушку лет пятнадцати, облачённую в серое платье служанки. Пшеничные волосы были заплетены в косу и переброшены на плечо, голубые глаза светились задором и любопытством.

Вежливо поздоровавшись, Василиса поплелась вслед за девушкой, которая без умолку что-то рассказывала. Чародейка её почти не слушала, слова превращались в неопределённое жужжание, от которого хотелось поскорее избавиться. К счастью, вопросов служанка не задавала – похоже, она была второй Майей, которой нужен слушатель, а не собеседник.

Девушка вывела Василису обратно к парадной лестнице и свернула в коридор.

– В центральном корпусе учатся и живут воспитанники, – тараторила она. – Гвардейцы живут в башнях. Восточное крыло – корпус Воронов. Западное – Соколов.

– А Журавли? – спросила Василиса.

– Журавли отдельно. Их корпус у реки.

Восточное крыло гарнизона встретило Василису чёрными знамёнами с вышитым на них вороном. Они висели под сводами потолка и выделялись на фоне белых стен и больших светлых окон. Здесь же Василиса увидела и гвардейцев в форме – чёрных кафтанах, расшитых серебром. Одни Вороны куда-то спешили, другие стояли у окон и непринуждённо разговаривали. И все бросали на Василису удивлённые и заинтересованные взгляды.

Служанка увлекла Василису на лестницу. Они поднялись на четвёртый этаж и снова попали в коридор. Здесь уже не было знамён, а на полу лежали ковры.

– А вот и твоя комната! – Девушка открыла перед Василисой первую дверь.

Чародейка заглянула внутрь. Просторно. Двуспальная кровать с периной, шкаф, письменный стол у большого окна, зеркало в уродливой позолоченной раме и ещё одна дверь. Как оказалось, вела она в комнату с большой круглой купелью, прямо в ней, за деревянной перегородкой, умостилась маленькая железная печь. Тонкая труба выходила из печи и исчезала в стене. Такого Василиса ещё не видела.

– Это вместо бани! – гордо пояснила служанка, проследив за удивлённым взглядом чародейки. – Придумали чародеи из Империи Хэ. Воду поднимает специальное колесо, печь греет, а если дёрнуть вон за ту верёвку, вода выльется обратно в реку, представляешь! Носить воду, правда, от колеса до купелей приходится вёдрами, но что поделать. Зато такая штука есть только у нас и у богачей из Хэ. Даже у царя нет!

К удивлению Василисы, купель уже была наполнена, рядом лежали мыло и мочалка. Служанка попрощалась и умчалась прочь, оставив чародейку в одиночестве.

Василиса с трудом заставила себя залезть в тёплую воду с запахом лаванды, прежде чем пойти спать. Мышцы слегка расслабились, головная боль утихла, даже усталость отступила. Чародейка тихонько порадовалась, что её отвели не в баню, где пришлось бы ещё воевать с противным банником – мелким существом, норовящим напакостить любому, кто пришёл помыться, и любящим беззастенчиво поглазеть на юных дев.

Вода окутывала теплом и уютом, и, наверное, впервые за последние пять дней Василиса почувствовала себя в безопасности. Подтянув ноги и обхватив колени руками, она сидела на дне купели и рассеянно разглядывала тёмный камень в кольце на руке. Василиса почувствовала, как заложило нос и защипало глаза. Несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и поняла, что сопротивляться невозможно, – слишком многое на неё навалилось.

Не в состоянии больше сдерживаться, Василиса обхватила голову и расплакалась. Слёзы текли по лицу и капали в воду, делая её немного солонее. Чародейка не сдерживалась, дрожа всем телом, рыдала, отпуская всё горе, страх и боль, которые носила в себе эти дни.

Было трудно дышать, а ещё тяжелее плакать тихо, чтобы никто не услышал. Она знала, что потом станет легче, – потом, когда иссякнет не первый и не второй приступ слёз.

Тяжело терять близких, но ещё тяжелее оставаться при этом прежней. Нет, не тяжелее – это невозможно, и она знала это. Беремир не хотел, чтобы ученица плакала о нём, он спас её, чтобы Василиса продолжала радоваться жизни. Завещал ей место в Гвардии, как она и мечтала.

Но сможет ли она? Василиса не была в этом уверена. Но одно знала точно: служба в Гвардии даёт ей замечательный шанс найти и наказать убийцу. А дальше… Может, и правда станет легче. Василиса съехала по спинке купели, позволив воде полностью укрыть себя.

После долгих слёз чародейка наконец почувствовала, что снова может дышать. Жуткое, пугающее чувство пустоты, которое грозило поглотить Василису, на время отступило.

Придя в себя, она поняла, что печь потухла, вода почти остыла и тело покрылось мурашками от холода. Завернувшись в полотенце, Василиса добралась до кровати. Рухнула в постель, скинула полотенце и забралась под одеяло полностью обнажённой. Как же здорово было ощущать кожей приятный хлопок простыней. Запустив руки под подушку, Василиса моментально забылась сном.

Чародейка проснулась, когда солнце уже начало скатываться к горизонту. Она не сразу сообразила, где находится. Вместе с воспоминаниями пришли неприятные мысли и пугающие вопросы, поэтому она быстро от них отмахнулась и поспешила вылезти из кровати.

Василиса чувствовала себя бодрой и посвежевшей впервые за последние несколько дней. Но отражение в зеркале её не обрадовало. Лицо осунулось, губы пересохли и потрескались от степного воздуха, под глазами залегли тени. Правда, на щеках наконец появился румянец.

На спинке кровати Василиса обнаружила новую одежду: нижнее белье, несколько хлопковых рубах, льняные и кожаные штаны и отличного качества чёрный дорожный плащ. У стола лежали седельные сумки с Былинки. На столе стоял поднос с едой и лежала записка, написанная аккуратным крупным почерком.

«Восточное крыло. Второй этаж. Красная дверь. Жду нашей встречи. Капитан А.», – прочитала Василиса.

Одевшись и заплетя волосы в тугую косу, Василиса перекусила остывшим супом с ломтем чёрного хлеба и покинула комнату.

В коридоре второго этажа не было никого, кроме вечернего солнца. Огромные арочные окна наполняли пространство воздухом и светом. Василиса оглядывала белые каменные стены, высокие потолки и чёрные знамёна Воронов и чувствовала себя необычайно маленькой. После тесной избы Беремира здешние коридоры казались ей предназначенными для великанов из нянькиных сказок. Василиса вытянула руку вверх. В избе ей хватало трёхногого табурета, чтобы коснуться потолка, тут же понадобилось бы пять табуретов, чтобы дотянуться до краешка знамени.

Василиса неторопливо ступала по серому камню, прислушиваясь к себе. В груди сплетались в клубок волнение и любопытство от предстоящей встречи с капитаном. Что она должна сказать ему? Поздороваться? Отдать честь? Вороны отдают честь? А её уже можно назвать Вороном?

«Добрый день, я получила ваше письмо… Нет, как-то глупо. Добрый день – так уже не день! Я прибыла по вашему распоряжению. Так вообще говорят? – Василиса перебирала варианты. – Нужно что-то попроще. Здравствуйте, вы хотели меня видеть? Ну, чубась, конечно, хотел. Зачем тогда писал записку!»

За этими размышлениями Василиса остановилась у окна. Внизу раскинулся просторный двор с лужайками, цветниками, фруктовыми деревьями и кустами сирени. В центре на свободном пятачке, к которому сходились усыпанные галькой дорожки, упражнялись Соколы в красных кафтанах. Их было четверо, две пары сражались между собой: воины схлестнулись на мечах, а чародеи пытались достать друг друга заклинаниями. Чародейка – смуглая женщина с короткими угольно-чёрными волосами – осыпала противника градом огненных «перьев». Её лёгкие стремительные движения напоминали диковинный танец. Она то бабочкой порхала по двору, то извивалась змеёй, сплетая всё новые и новые огненные заклятия. Она взмахивала руками, и пламя продолжением её движения неслось к цели.

Василиса завороженно наблюдала за этим зрелищем. И не она одна. Во дворе собралась стайка Воронов. Они улюлюкали и хлопали в ладоши. Кто-то даже взобрался на дерево, чтобы лучше видеть происходящее.

«Как знать, может, однажды я тоже надену красный кафтан», – подумала Василиса, переводя взгляд вдаль, на маковки Царских Палат и высокую стену за ними. Там, за стенами, жители спокойно занимались своими делами, возможно, даже не задумываясь о том, что за их покоем стоят сотни Воронов и Соколов, разбросанных по стране, каждый день рискующих своей жизнью в сражениях с нечистью.

После окончания Великой Войны землю продолжали разорять чудища, вырвавшиеся из Нави. И основание Вольской Гвардии стало лишь вопросом времени. Миру нужны были воины и чародеи, способные противостоять заразе. Белогор это понимал. Понимал он и то, что рано или поздно чернокнижники снова поднимут голову.

«Опыт Великой Войны показал, что ни человечество, ни Совет не были готовы к масштабной магической войне, – рассказывал Беремир во время урока. – Высшая магия всегда была привилегией элиты. Передавалась из поколения в поколение, от придворных чародеев – к их редким ученикам из знатных семей. Простолюдины же были вынуждены собирать крупицы знаний сами, перемешивать их с преданиями и суевериями и по наитию творить подобие чар. Таких чародеи до сих пор пренебрежительно называют ведьмами и ведьмаками. Чернокнижники увидели эту ошибку и сделали ставку на массы. Вербовали одарённых детей по деревням и сёлам, превращая их в оружие против власти».

«И после войны Белогор решил сделать то же самое», – кивала Василиса.

«Чтобы сохранить мир, нужно всегда быть готовым к бою», – отвечал Беремир.

Василиса вынырнула из воспоминаний и погладила перстень на пальце.

– Скажи, что я готова, – прошептала она.

Втянула носом воздух, закрыла глаза, выдохнула и уверенным шагом направилась к красной двери.

Капитан сидел за письменным столом, опустив голову, и что-то писал. Вокруг него ровными стопками лежали книги и свитки. В окно за спиной заглядывало закатное солнце. Он поднял на Василису малахитовые глаза.

– Атли? – вырвалось у Василисы. – Ой, простите, капитан! Я прибыла, записку получила…

Атли обворожительно улыбнулся и поправил воротник чёрного кафтана. На груди блеснула брошь – серебряный ворон на полумесяце.

– Можно просто Атли. Не люблю формальности. Присаживайся. – Он указал на кресло у стола.

Василиса приняла приглашение. Кабинет Атли казался удивительно пустым. Письменный стол, кресло и книжный шкаф – вот и всё, что здесь было. У одной стены лежала большая циновка с клочьями серой шерсти и крупная обглоданная кость. Шерсть обнаружилась и на чёрном кафтане Атли. Василиса машинально огляделась в поисках пса, но никого не увидела.

– Как тебе твоя комната? Всё нравится?

Василиса кивнула.

– Отлично, – Атли говорил непринуждённо, словно они были старыми друзьями. – Расскажи немного о себе. Откуда ты? Как попала к Беремиру?

– Я из Илланского княжества.

Атли не сумел скрыть удивления.

– С юга, значит. Далеко же тебя занесло.

– Я хотела учиться у Беремира, – пожала плечами Василиса. – Много слышала о нём в детстве. Мама была против магии. В смысле, она была слегка не в себе. Говорила, что меня хотят у неё отнять, запрещала покидать дом. Так что все отборы в Гвардию я пропустила. А потом мама наняла мне няньку. Дуней звали. И она оказалась ведьмой. Скрывала это от матери, разумеется. Но зато сумела понять, что и у меня есть способности. Сначала она сама учила меня тайком. Рассказывала про Гвардию, про Беремира. А когда мне исполнилось тринадцать, мы с Дуней сбежали.

– Что с ней стало?

– Наверное, вернулась назад, – ответила Василиса. – Мы расстались на въезде в Тригорскую Долину. Она сказала, что не может поехать дальше. Я несколько дней блуждала по лесу, но всё же смогла найти Лютоборы и Беремира.

– И он сразу согласился?

– Ну, не сразу, – протянула Василиса. – Я три ночи провела на его крыльце. Днём не давала ему проходу и всё показывала какие-то фокусы.

Василиса засмеялась, вспоминая.

– Я заставила летать ведро. Оно оказалось с навозом. Конечно, я его уронила.

Глаза Атли весело блестели.

– Надеюсь, не на Беремира?

– На домового, – Василиса коснулась мешочка на шее. – Наше знакомство не задалось.

Атли сделал несколько пометок на листе пергамента.

– Происходило ли что-то… необычное? – спросил он. – Беремир рассказывал тебе, чем занимался в Лютоборах?

Василиса прищурилась. О чём это он?

– Он говорил, что отошёл от дел. Не знаю. Нет, наверное, ничего необычного.

– Ладно, – Атли отложил перо. – Думаю, на этом мы можем пока закончить. Вообще я позвал тебя, чтобы потренироваться. Посмотреть, что ты умеешь и как будешь работать в паре.

Атли встал из-за стола. Василиса тоже поднялась.

– Моей… парой будешь ты? – спросила она. Щёки обжёг румянец.

Атли несколько секунд непонимающе смотрел на Василису, а затем звонко расхохотался. Малахитовые глаза наполнились слезами и оттого ещё больше напомнили диковинные драгоценные камни.

Василиса опешила от такой реакции, чувствуя, как щёки краснеют ещё сильнее, и поспешила опустить взгляд.

– Признаться честно, я польщён этим предположением, – отсмеявшись, ответил Атли. – Но, к моему великому сожалению, не мне быть твоей парой. Пойдём на поле, я вас познакомлю.

Он направился к двери, жестом пригласив Василису следовать за ним.

– Ты прибыла… рановато. Старшие воспитанники Гвардии завершат обучение только через полгода, поэтому выбор партнёров для тебя несколько ограничен. По правде сказать, его нет вовсе. В Гвардии сейчас только один воин без пары. Надеюсь, вы поладите.

– Почему он один? С его парой что-то случилось?

– Нет-нет, что ты, – заулыбался Атли. – С Кирши просто никто не хочет работать.

Василиса растерянно посмотрела на Атли. В груди разгоралось беспокойство. Нет, она, конечно, не рассчитывала, что в Гвардии её сразу поставят в элитную двойку. Но Кирши, с которым «просто никто не хочет работать»? По правде сказать, она не знала, как на это реагировать и что говорить. Подвох был очевиден: с её будущим напарником что-то не так. А прямолинейность Атли и та непосредственность, с которой он сообщил об этом, и вовсе сбивали с толку.

Атли будто прочёл мысли Василисы.

– У Кирши сложная история, – лицо его стало серьёзным. – И характер. Но он один из лучших в Гвардии. Многому сможет тебя научить.

Атли вернул на лицо озорную улыбку и добавил:

– Если ты не сбежишь раньше, конечно.

Василиса помедлила с ответом. В мыслях мелькнула слабая догадка: Атли хочет проверить, достойна ли она места в Воронах. Всё ясно: если она не найдёт общий язык с напарником, то не станет полноправным членом Гвардии, и тогда, возможно, ей придётся уйти.

– Не сбегу, – твёрдо ответила Василиса и с вызовом посмотрела в глаза Атли.

Она вложила во взгляд всю свою решимость. Сердце ускорилось, и щёки вновь запылали. Она не сдастся, не отступит и уж точно не сбежит. Слишком многое на кону.

Атли ничего не ответил, лишь снова очаровательно улыбнулся.

Капитан вывел Василису из дверей гарнизона и направился в сторону круглой, усыпанной песком площадки, с одной стороны которой полукругом росли деревья, с другой – разлился небольшой пруд в форме полумесяца. С возвышения лестницы и в лучах заката картинка выходила очаровательная. Жёлтая листва деревьев перетекала в синеву пруда, на которой играли красные блики, словно пламя, дерзнувшее охватить водную гладь.

– Здесь воспитанники тренируют чары стихий и рукопашный бой, – пояснил Атли. – Идём, Кирши уже нас заждался.

Заждался? Но Василиса никого не видела на площадке. Только когда они с Атли ступили на песок, она разглядела одинокую фигуру в тени деревьев. Чародейка невольно ускорила шаг – ей хотелось скорее взглянуть на Кирши. Волнение иголками взбежало вверх по позвоночнику, Василиса затаила дыхание. Ещё несколько шагов, и она уже могла разглядеть тёмные волосы, собранные в неряшливый пучок, острые скулы и тонкий прямой нос. Глаза были закрыты. Кирши будто дремал, прислонившись к стволу клёна и скрестив руки на груди. Чёрный кафтан с воротником-стойкой подчёркивал бледность кожи и ширину плеч. У левого бедра Василиса разглядела необычный двуручный меч с длинной чёрной рукоятью и узкой круглой гардой. Она видела подобные на картинках в книгах Беремира – это была катана. Такие мечи ковали только на Восточных Островах. Неужели служба Вороном заводила Кирши так далеко?

Василиса затаила дыхание, заворожённая обликом Кирши. Он был нечеловечески красив, словно сын самого Дажьбога, по ошибке оказавшийся в мире смертных. Но наваждение исчезло, стоило Кирши открыть глаза.

Синие, как вечернее небо, глаза встретили холодом и непроглядной тьмой. Василиса отпрянула, напуганная этим зрелищем. В груди защемило, по спине пробежали мурашки. Василиса не могла выдержать этот взгляд и отвернулась. Казалось… Нет, она была уверена, что, посмотри она хоть секундой дольше, тьма неизбежно поглотила бы её, не оставив в душе ни света, ни надежды. В голове в такт испуганному стуку сердца билась только одна мысль: «Что он такое?»

Но и это наваждение длилось всего мгновение. Кирши оттолкнулся от дерева, оказавшись выше Атли на добрых полголовы, и принял скучающий вид. Его глаза потухли и побледнели, как бледнеет небо туманным утром, и теперь не выражали ничего, кроме скуки. Василиса снова смогла дышать.

– И ради чего ты вытащил меня из постели? – Голос мягкий, как кошачьи лапы, низкий и тягучий.

Василиса бросила обеспокоенный взгляд на Атли. Кирши так фамильярно разговаривает с капитаном? Тот и ухом не повёл.

– Поздравляю, – сказал он. – У тебя наконец появилась пара. Знакомься, это Василиса.

Взгляд Кирши скользнул по лицу чародейки. Она расправила плечи и с вызовом посмотрела Кирши в глаза. Василиса была готова к возражениям и недовольству, была готова отстаивать своё право на место в двойке. Но Кирши уже на неё не смотрел.

– Это приказ? – спросил он у Атли.

– Приказ, – с очаровательной улыбкой ответил командир.

Кирши вздохнул. В этом вздохе не было ни разочарования, ни недовольства. Только вселенская усталость. Он отвязал катану от пояса и аккуратно положил на землю у ближайшего дерева.

– Ладно, – синие глаза вновь смотрели на Василису. – Давай посмотрим, что ты умеешь.

Василиса даже не заметила, как Кирши рванулся к ней. Спиной почувствовала его твёрдую грудь, одной рукой он заломил ей руку, другой – сжал горло. Не больно, но властно. Василиса даже вскрикнуть не успела.

– Какая тонкая шея. – Ухо запылало от его дыхания. – Её так легко сломать…

– Пусти! – прорычала Василиса.

– Нет, – шепнул Кирши, и его губы коснулись мочки уха. – Заставь меня.

Чародейка пришла в бешенство. Да как он смеет прикасаться к ней таким образом? Как смеет обращаться как с игрушкой? Отвратительный человек! Издав утробное рычание, Василиса сжала свободную руку в кулак и сделала резкий пасс.

Сильный поток воздуха отбросил Кирши на несколько шагов. Чародейка развернулась к нему, принимая боевую стойку, которой учил Беремир. Кирши победно улыбнулся и тоже приготовился к бою.

– Давай, ведьмочка, – хрипло проговорил он и покачнулся, но устоял, сделав шаг назад. Похоже, удар оказался сильнее, чем Василисе показалось на первый взгляд.

– Я чародейка! – крикнула Василиса.

Что ж. Хочет драться? Вперёд. Василиса сжала кулаки: она не собиралась его жалеть, втайне даже надеялась нанести пару глубоких и очень опасных ран. Внутри закипало пламя.

Василиса отвела назад сжатую в кулак левую руку, затем, очертив ею круг, резко выбросила вперёд, и тут же проделала то же самое правой. На всё потребовалась пара секунд, и к Кирши уже с бешеной скоростью мчались два огненных шара. Не дожидаясь, пока они достигнут цели, чародейка повернулась боком, присела и сделала руками пасс, повторяющий очертания гребня волны. Меж ладоней её сверкнула молния.

К её удивлению, Кирши легко смог уклониться от огня и перейти в атаку прежде, чем Василиса успела послать следом молнию. Чародейка едва увернулась от кулака, метившего точно в скулу. Молния взметнулась вверх и раздробила надвое ствол берёзы. Чубась! Кажется, стоит использовать заряды послабее, если она не хочет убить этого придурка.

Василиса послала в Кирши пару огненных «перьев», но и они не достигли цели, и, чтобы увернуться от следующего удара, чародейке пришлось помочь себе потоком воздуха. Василиса взлетела над землёй, перекувыркнулась и приземлилась, подняв облако пыли. Кирши не успел среагировать, когда мощный поток воздуха сшиб его с ног. Пролетев несколько метров, он каким-то чудом сумел повернуться и всё же приземлиться на ноги. Это разозлило Василису ещё больше.

Она наносила удары руками и ногами, используя доступные стихии, вспоминая всё, чему учил наставник, все позы и пассы. Сейчас она творила чары без заклинаний. Чародейка танцевала, эта сила была её частью. Агрессивной частью.

Совсем скоро Василиса начала уставать. Дыхание сбилось, резерв стремительно таял, а Кирши всё ещё был полон сил. Удивительно, как без помощи магии он мог противостоять чародею, уходить от атак, да ещё и успевать нападать. Нет, что-то здесь не так. Василиса видела, что несколько раз огонь всё же достиг цели, но вреда не причинил. Кирши будто рассеивал чары. Если удар и доставал его, то оказывался не настолько сильным, чтобы нанести серьёзную травму или хотя бы сбить с ног. Что за чертовщина?

Кирши начал теснить чародейку к воде. Она уже пропустила несколько ударов, с досадой понимая, что Кирши её жалеет, и, бейся он в полную силу, Василиса уже лежала бы на лопатках.

Ноги её коснулись воды, и чародейка чуть не упала, споткнувшись о корягу. Кирши провёл несколько ударов, Василиса заслонилась воздушным щитом и сумела поднырнуть под его рукой, шагнув ему за спину. Кирши тут же развернулся. Василиса уже не могла дышать, пот струился по всему телу, волосы налипли на лицо.

– Слабенько, ведьмочка, слабенько, – проговорил Кирши с усмешкой, но Василиса видела, что он тоже устал.

– Это ещё не всё, – выдохнула она и изобразила замысловатый, ужасно красивый пасс, один из любимых.

Кирши, наверное, ждал ещё один огненный шар или хлёсткую воздушную плеть и к тому, что Василиса сделала, оказался не готов.

Мощная волна поднялась из озера и, ударив в спину, сбила Кирши с ног. Василиса приготовилась отражать новые атаки, но Кирши не был настроен продолжать бой. Он поднялся с земли, вытер рукавом глаза, и на мгновение его лицо озарила довольная улыбка.

– Неплохо, – кивнул Кирши, быстрым движением руки убирая со лба мокрые волосы. – Ты и правда… необычная.

Поняв, что бой завершён, Василиса упала на траву, пытаясь отдышаться. Боги, давно её так не изводили.

– Необычная? – переспросила она.

– Владеешь несколькими стихиями, – пояснил Кирши. Даже без насмешки.

– И что в этом такого? – не поняла Василиса и приподнялась на локтях, чтобы видеть лицо своего соперника. Как оказалось, он уже сел рядом. Чубасья мать. Этот парень двигается тише призраков!

Кирши странно посмотрел на Василису, будто пытаясь понять, не шутит ли она.

– Что? – приподняла брови чародейка.

– Что в этом такого… – смеясь, повторил Кирши. – Обычно чародей способен владеть только одной из четырёх стихий.

– Нет! – не поверила Василиса.

– Да, – уверенно кивнул Кирши. – Большинство хорошо справляется с водой, она самая материальная из всех, и поэтому ею легче управлять. Реже – воздух. Земля даётся самым терпеливым. А чары огня… Думаю, будь огонь более контролируемым, было бы больше умельцев. Стихии слишком разные, чтобы уживаться в одном чародее. Но тебе как-то удаётся их совмещать.

– Ты удивлён, – с довольным видом улыбнулась Василиса, стараясь скрыть замешательство.

– Да, – Кирши неопределённо качнул головой. – Но не сильно радуйся.

Василиса нахмурилась.

– Почему?

– Такие способности не сулят ничего хорошего, – ответил Кирши и поднялся с земли. Кивнув на прощание, он пошёл прочь.

Василиса молча наблюдала, как он уходит, подбирает катану, кивает на прощание Атли и скрывается за деревьями, оставляя чародейку наедине с мыслями. Не самыми лёгкими мыслями.

Беремир никогда не упоминал, что владеть несколькими стихиями… ненормально. И Василиса так никогда не считала, пользуясь тем, что было ей доступно и давалось с такой лёгкостью. Она всегда ощущала эти стихии частью себя, неотделимой частью. Думала, что и Беремир способен пользоваться всеми. Попыталась вспомнить эпизоды, которые подтвердили бы её правоту, – и не смогла.