Убей сейчас – заплатишь потом

Глава 4

Однажды я спросил Паркера, сколько в его кабинете юридических книг. Он ответил: «Около семисот». Тогда я поинтересовался, сколько же их напечатано на английском языке, и он сказал, что около десяти тысяч.

Поэтому, как я считаю, ты не можешь рассчитывать отдавать «заказ» адвокату на судебную тяжбу точно так же, как на костюм портному. Работа у адвокатов особая, но Паркер на ней собаку съел.

Паркер появился ровно в три, и вопрос был едва решен к тому времени, когда Вульф должен был пойти на свое вечернее свидание с орхидеями. Без трех минут четыре он поднялся с кресла и сказал:

— В таком случае завтра как можно раньше. Вы продолжите, как только Арчи позвонит вам, что он объяснил суть дела мисс Вассоз.

Паркер покачал головой:

— Подумать только, как вы действуете… Неужели до сих пор вы ей ни о чем не упоминали?

— Нет, конечно. Было бы бессмысленно заниматься предварительными разговорами до того, как стало ясно, что план может быть осуществим.

Вульф отправился к лифту, Паркер заторопился домой, и я вышел вместе с ним в холл подать пальто и шляпу. Потом я поднялся на два пролета лестницы в «южную» комнату, постучал в дверь, услышал едва различимое «Войдите!» и вошел. Эльма сидела на краю постели, расчесывая волосы.

— Кажется, я заснула, — смущенно пробормотала она, — который час?

Я бы с радостью помог ей причесаться, любому мужчине это доставило бы удовольствие: волосы у нее были потрясающими.

— Фриц сказал, что вы съели всего одну из его знаменитых креольских оладий. Вам, очевидно, не нравятся низкорослые мужчины?

— Извините, это я ему не нравлюсь. И я его ни капельки не виню за это. От меня одно беспокойство.

Она глубоко вздохнула.

— Это неверно. Просто Фриц подозревает каждую женщину, которая входит в этот дом, в желании забрать его в свои руки.

Я придвинул себе стул и уселся.

— Произошли кое-какие события. Я ходил поговорить с полицейским инспектором Кремером. Вы правы, они считают, что ваш отец убил Эшби, а потом себя. Теперь вы клиентка мистера Вульфа. Пачка долларовых бумажек в сейфе по-прежнему ваша собственность, я взял из них всего одну штуку в качестве ретейнера. Вы одобряете?

— Конечно, но возьмите их полностью. Я понимаю, что это мелочь…

— Перестаньте. Для него это не стимул, не приманка. И не вздумайте благодарить его. Он скорее бы пропустил обед, нежели разрешил кому-нибудь поверить, будто он мягкосердечен, может из одного человеколюбия бескорыстно пошевелить пальцем. Даже не намекайте на это. Дело в том, что инспектор Кремер осмелился издеваться над ним, он сам так выразился, и поэтому Вульф приложит все усилия, чтобы посадить Кремера в лужу, и, как это ни потешно, для Вульфа это имеет решающее значение. Он должен доказать, что ваш отец не убивал Эшби, а для этого необходимо обнаружить настоящего убийцу. Вопрос — как это сделать. Он бы послал меня в это здание, чтобы изучать обстановку, посмотреть на людей, кое-кого пригласить сюда, в офис, поскольку он сам никогда не выходит по делам из дома, но он не может ожидать невозможного даже на меня. Они просто выставят меня за дверь и никуда не пойдут. Поэтому он должен…

— Некоторые девушки согласились бы прийти, и мистер Буш тоже.

— Этого мало. В первую очередь нам нужны те, кто не согласился бы прийти. Вульф вынужден бросить бомбу. Вы намерены привлечь к судебной ответственности шестерых людей за злословие, которое нанесло вам моральный ущерб, потребовать с каждого по миллиону долларов компенсации. Вульф планирует подать в суд также и на корпорацию, но адвокат запретил. Сейчас адвокат подготавливает бумаги и примется действовать дальше, как только вы ему позвоните. Его зовут Натаниэл Паркер, превосходный специалист. Не подумайте, что дела дойдут действительно до суда, и что вы получите какую-то компенсацию. Это всего лишь предлог для того, чтобы заставить их зашевелиться. Хотите ли вы с кем-нибудь посоветоваться, прежде чем подадите Паркеру сигнал приступать? Есть ли у вас знакомые адвокаты?

— Нет.

Она стиснула пальцы.

— Разумеется, я сделаю все, что бы ни велел мистер Вульф. Кто эти шестеро?

— Первый — Джон Мерсер, второй — Эндрю Буш, номер три — Филип Хоран, четыре — мисс Кокс, пять — миссис Джоан Эшби, шесть — инспектор Кремер. Все, что Кремер говорит как официальное лицо, считается привилегированным сообщением, но лишь в известных пределах. Он мог кое-что сболтнуть репортерам, да и в разговоре со мной обозвал вас шлюхой. Во всяком случае, у нас будет шанс поднять его на место для дачи свидетельских показаний и спросить под присягой, от кого он получил порочащие вас сведения, не говоря уже о том, что мистер Ниро Вульф с величайшим наслаждением доставит Кремеру подобные неприятности… Но вы меня не слушаете?

— Почему? Слушаю. Не думаю, что бы я… Не могли бы вы исключить из этого списка мистера Буша?

— Чего ради?

— Потому что я уверена, что он не говорил обо мне ничего подобного.

— Возможно, остальные пятеро тоже не говорили. Повторяю: все это предпринимается только для того, чтобы собрать их здесь — добраться до них.

Девушка кивнула:

— Знаю, я это поняла, но мне бы не хотелось, чтобы у мистера Буша сложилось мнение, будто я допускаю возможность того, что он меня может оклеветать. Если вам нужно, если мистеру Вульфу нужно всего лишь с ним поговорить, я убеждена, что мистер Буш сюда приедет, если вы его пригласите.

Я придирчиво разглядывал ее:

— Похоже, что сегодня утром вы кое-что не дорассказали. Характеризуя Буша, вы не упомянули о том, что он прилетит сюда, стоит вам только свистнуть.

— Я и сейчас этого не говорю.

Она возмутилась:

— Все, что я имею в виду, это что он милейший человек, в высшей степени порядочный, и не стал бы обливать меня грязью.

— Вы с ним проводили много времени вне конторы?

— Нет. После мистера Эшби я твердо решила не договариваться о свиданиях ни с одним мужчиной из офиса, как с женатым, так и с холостым.

— О'кей, мы вычеркнем Буша при условии, что вы предоставите его Вульфу, когда это потребуется.

Я поднялся:

— Сейчас мы с вами пройдем вниз в кабинет и позвоним Паркеру, а потом поедем к вам на квартиру и возьмем оттуда все, что вам может понадобиться на неопределенный срок. Возможно, всего лишь на пару дней… или же на пару месяцев. Когда мистер Вульф…

— Оставаться здесь два месяца? Я не могу!

— Можете и останетесь, если будет такая необходимость. Если вас убьют, мистеру Вульфу не удастся насолить Кремеру, он из-за этого страшно расстроится и сделается совершенно невыносимым… Если вам надо причесаться и подмазать губы, только не подумайте, что я считаю это необходимым, я подожду вас внизу в кабинете.

И я ушел.

В ожидании появления Эльмы для того, чтобы позвонить Паркеру, поскольку у него могло возникнуть желание услышать голос своей клиентки в качестве свидетельства ее существования, меня подмывало позвонить в оранжерею Вульфу и спросить, не желает ли он в шесть часов повидаться с Эндрю Бушем, но потом я подумал, что Вульф наверняка станет настаивать, чтобы Буша вызвали вместе со всеми остальными, и передумал. Я человек мягкотелый.

Эльма сошла вниз гораздо быстрее, чем большинство девушек, будь они на ее месте, я дозвонился до Паркера, сообщил ему, что все устроено, но Буша надо вычеркнуть, после чего передал трубку Эльме, Паркер спросит ее, должен ли он в дальнейшем действовать в ее интересах, как его предупредил Вульф, девушка ответила «да». Но этом все было кончено.

Я сказал Эльме, что мне нужно позвонить еще в одно место, набрал номер «Газетт», вызвал Лона Коэна и спросил его, имеет ли силу его недавнее предложение щедро заплатить за статью о Питере Вассозе. Лон ответил, что ему надо сначала посмотреть статью.

— У нас нет времени ее писать, — отпарировал я. — Мы очень заняты. Но если ты хочешь кое-что получить задаром, так вот получай: мисс Вассоз, его дочь, прибегла к услугам Ниро Вульфа, знаменитого частного детектива, и находится в настоящее время в его доме, с ней не связаться. По совету мистера Вульфа мисс Вассоз поручила Натаниэлу Паркеру, знаменитому адвокату, возбудить судебное дело против пяти человек, а именно: Джона Мерсера, Филипа Хорана, мисс Фрэнсис Кокс, миссис Деннис Эшби и инспектора Кремера из криминальной полиции. Она требует от них компенсацию в миллион долларов за диффамацию ее личности. Они получат повестки завтра. Вероятно, к тому времени, когда появится твой первый выпуск. Я сообщаю эту информацию только тебе одному по указанию мистера Вульфа. Паркера предупредили, что ты, возможно, позвонишь, чтобы перепроверить мои слова. Получишь от него подтверждение. Искренне твой… увидимся в суде.

— Одну минуточку, не вешай трубку. Не можешь же ты вот так…

— Извини, Лон, я очень занят. И звонить мне не имеет смысла, потому что меня не будет дома. Напечатай сейчас, расплатишься позднее.

Я повесил трубку и пошел на кухню предупредить Фрица, что мы с Эльмой уходим, а когда вернулся в холл, Эльма была уже в пальто и шляпке. Поскольку она жила на окраине, мы отправились на Восьмую авеню за такси. У Эльмы была легкая походка. Шагая рядом с девушкой, всегда точно знаешь, хочется ли тебе с ней потанцевать. Не то, чтобы Эльма шла со мной в ногу, она была для этого недостаточно высокого роста, но она и не семенила сзади, действуя мне на нервы.

Еще одна характерная особенность: Эльма не стала извиняться за свое соседство, когда такси завернуло на Грахем-стрит и остановилось перед домом номер 314.

Надо сказать, что в декабрьских сумерках здание не выглядело так убого, как при ярком свете. То же самое можно сказать в отношении любой улицы. Даже грязь не кажется такой грязной. Следует упомянуть, что вестибюль, в который она меня провела, давно нуждался в ремонте, да и лестница наверх не выглядела лучше.

— Три марша, — скомандовала девушка и первой стала подниматься по ступенькам, я шел следом. Признаться, в тот момент я подумал, что она переигрывает. Могла бы сказать что-нибудь вроде «Когда я получила место в фирме, подумала, что нам следует переехать, но отцу не захотелось». Но нет, ни словечка…

На третьей площадке Эльма прошла в конец холла, но внезапно остановилась, удивленно воскликнув:

— У нас горит свет!

Я прошептал:

— Которая дверь?

Она указала вправо. Действительно, из-под двери пробивалась полоска света.

— Звонок есть?

— Он не работает.

Я подошел к двери и постучался. Через несколько секунд она отворилась, и передо мной оказался мужчина примерно моего роста с широкоскулой физиономией и шапкой взлохмаченных темных волос.

— Добрый вечер, — произнес я.

— Где мисс Вассоз? Вы из полиции?.. Ах, хвала Господу Богу!

Он увидел Эльму.

— Но вы… каким образом вы?.. Это мистер Буш — мистер Гудвин.

— Я вроде бы…

Он не договорил, очевидно решив, что все это для него значит, и растерянно переводил взгляд с меня на нее и обратно.

Я усмехнулся:

— Поступим по-братски. Объясню незамедлительно, почему я здесь, если вы мне объясните, почему вы здесь. Я пришел, чтобы отнести чемодан с платьями и прочими принадлежностями женского туалета для мисс Вассоз. Она остановилась в доме мистера Ниро Вульфа на Тридцать пятой улице. Меня зовут Арчи Гудвин, я работаю у него. Теперь ваша очередь.

— Ниро Вульф, детектив?

— Правильно.

Он подошел к девушке:

— Вы находитесь в его доме?

— Да.

— Вы там провели прошлую ночь и сегодняшний день?

— Да.

— Почему вы не предупредили меня? Я приехал сюда из конторы, проторчал здесь всю ночь. Уговорил коменданта впустить меня в квартиру. Он тоже обеспокоен. Я испугался, как бы вы… Очень рад вас видеть. Подумал, а вдруг…

— Очевидно, мне действительно надо было позвонить, — виновато пробормотала она.

— Да, лучше бы вы это сделали, тогда бы я знал…

На Паладина он совсем не был похож. И даже на управляющего конторой.

— Если вы не возражаете, — вмешался я, — мисс Вассоз войдет к себе и уложит вещи. Она поручила мистеру Вульфу установить, кто убил Денниса Эшби, и будет жить в доме мистера Вульфа, пока он не справится с заданием. Конечно, поскольку вы воображаете, что Эшби убил ее отец, я не думаю…

— Я этого ни думаю.

— Нет? Тогда почему же вы сказали полиции, что ее отцу стало известно, что Эшби ее соблазнил?

Буш подпрыгнул от неожиданности и набросился на меня. Действовал он из самых лучших намерений, но был настолько медлителен и неповоротлив, что я бы без труда уложил его на обе лопатки. Помешала Эльма, встав между нами. Буш упрямо старался дотянуться до меня, так что я был вынужден перехватить его запястье и довольно сильно сжать. Ему было больно, но он не закричал. Эльма запротестовала, с негодованием глядя на меня:

— Я же сказала, что он тут ни при чем!

— Я ничего подобного не говорил полиции, — подал голос и Буш.

— В таком случае, вам известно, кто это им сказал?

— Нет.

— О'кей, вы можете подъехать побеседовать с Ниро Вульфом. Заодно понесете чемодан мисс Вассоз. Если их будет два, мы поделим багаж поровну. Приступайте к делу, мисс Вассоз, и не беспокойтесь, я не дам себя в обиду. Но если все же он собьет меня с ног, я позову вас на помощь.

Эльма проскользнула мимо него.

Буш принялся растирать себе запястье, я предупредил его, что рука может немного опухнуть. Потом он повернулся и тоже пошел в квартиру. Я не отставал.

Комната была средних размеров, очень аккуратная, довольно хорошая мебель и приятные недорогие ковры, в углу телевизор, на столике журналы, полки с книгами. Картина в рамке на стене показалась мне знакомой, я подошел поближе и — провалиться мне на этом месте, если это не был портрет Вульфа с обложки журнала «Тик-Ток»; вышел он года полтора назад. Я подмигнул изображению, подумав не без злорадства, что почувствовал бы сержант Стеббинс или любой другой сотрудник из отдела убийств, явившийся обследовать жилище убийцы и обнаруживший на самом почетном месте портрет Ниро Вульфа. Я бы с удовольствием забрал с собой эту реликвию и предъявил ее Вульфу. Он, помнится, частенько говаривал, что никто не является героем для собственного лакея, но он им был для чистильщика сапог.

Наконец Эльма вышла из спальни с чемоданом и небольшим саквояжиком. Буш, успевший надеть пальто и шляпу, забрал у нее вещи. Я посмотрел на часы: 5.55. К тому времени, как мы доберемся до дома, Ниро Вульф успеет спуститься из оранжереи.

— Я возьму чемодан, — предложил я, — лучше вашей руке дать отдохнуть.

— Рука в полном порядке, — огрызнулся Буш, пытаясь при этом не сжать зубы.

Герой…