Убить незнакомца

V

Даже в 12.30 по бразильским стандартам очень рано, в ресторане на крыше аэропорта Сантос Дюмон было довольно много народу. Вильсон пробрался между тесно стоящими столиками, не обращая внимания на звон посуды, гул голосов и рев самолетов, доносившийся из открытых окон, и наконец обнаружил одиноко сидящего Да Сильву. Он отодвинул стул и сел, улыбнувшись другу. В ответ Да Сильва бросил на него возмущенный взгляд:

— Это называется ровно в полдень?

Вильсон посмотрел на него с видом полнейшей невинности.

— Ты хочешь сказать, что я опоздал? — Он удивленно покачал головой: — Я так и знал, что если проживу здесь достаточно долго, то растеряю свои национальные привычки. — Кстати, какие у тебя ощущения от того, что вдруг пришел вовремя? — с любопытством поинтересовался он у Да Сильвы.

— Ужасные, — признался тот, невольно улыбаясь. — Каждый день так — я бы этого не вынес. — Он повернулся и громко щелкнул пальцами, подзывая официанта. Улыбка исчезла с его лица. — Сегодня нам придется поторопиться. У меня на столе бумаг до потолка. А до вечера надо успеть еще кое-что сделать. И если получится, немножко поспать.

— Кстати, как дела? — В голосе Вильсона звучал только вежливый интерес, но глаза внимательно смотрели в лицо друга. — Случилось что-то новое за выходные?

— Нет, — ответил Да Сильва, — но мы и не ожидали. Самое сложное время настанет завтра — начиная с этого бессмысленного кортежа и до самого конца встречи. К тому же человек, который меня беспокоит больше всего, наш друг Доркас, прибудет только сегодня вечером, после чего будет прикрыт со всех сторон — как орех в мороженом.

Неожиданно он сообразил, что на его щелчок никто не отозвался, и немедленно схватил за руку проходящего мимо официанта. Заказав, как обычно, коньяк, он снова повернулся к Вильсону:

— Что же такое важное заставило тебя опоздать на полчаса?

Вильсон наклонился вперед:

— Помнишь, на прошлой неделе я рассказывал тебе про одного типа, пропавшего из машины скорой помощи по дороге в госпиталь для иностранцев?

— Кого? — ошарашенно посмотрел на него Да Сильва.

Вильсон сохранял невозмутимость:

— Ты должен помнить. Это было неделю назад, когда мы последний раз здесь обедали. Во время того ужасного ливня, помнишь? Его забрала скорая, а когда приехали в госпиталь, выяснилось, что он исчез.

— А! — Да Сильва кивнул, вспоминая происшествие. Легкая усмешка скривила его губы. — Теперь вспомнил. Острый приступ аппендицита. Мы еще решили, что, когда его найдут, у него будет двусторонняя пневмония или плоскостопие. По этим приметам вы должны были его найти и, судя по блеску в твоих глазах, нашли.

— Нет, — тихо ответил Вильсон, — мы его не нашли. Мы его даже не искали. Но у меня такое ощущение, что этим займетесь вы. И привлечете к этому делу всех, кого удастся.

— Ты имеешь в виду меня?

— Я имею в виду всю бразильскую полицию во всей ее первозданной красе.

Да Сильва смотрел на него, прищурив глаза.

— Опустим тот факт, что ты явно не знаешь значения слова «первозданный», не говоря уже о «красе», но почему бразильская полиция должна тратить время на этого чокнутого? Даже если мы его поймаем, в чем его можно обвинить? Сбежал из скорой помощи? — Эта мысль, похоже, рассмешила его; он щелкнул пальцами: — Нет, лучше не так. Мы арестуем его за бесплатный проезд в общественном транспорте.

— Если ты кончил острить, — холодно прервал его Вильсон, — я объясню тебе. Он, между прочим, моряк, и в нашу скорую его доставили летчики. Из аэропорта Галеон, — многозначительно добавил он.

Да Сильва нахмурился и взглянул на официанта, ставящего на стол бутылку и два бокала. Потом кивнул, наполнил бокалы и подвинул один из них через стол к Вильсону. Когда он заговорил, в голосе его звучало сомнение.

— Вильсон, ты уверен, что опоздал не потому, что задержался где-то в баре? У меня такое впечатление, что ты малость перебрал.

Вильсон невозмутимо кивнул:

— Я и сам так подумал, когда донья Илесия мне все это сообщила.

Он протянул руку и взял коньяк. Лицо его было серьезно. Да Сильва, давно зная своего собеседника, слушал его внимательно. Когда Вильсон говорил таким тоном, к его словам стоило прислушаться.

— Этот человек, — спокойно начал Вильсон, держа бокал в тонких пальцах и внимательно наблюдая за лицом Да Сильвы, — моряк, был стюардом на судне под названием «Санта Эужения». Корабль должен был зайти сюда, в Рио, но из-за шторма капитан решил не заходить ни в Рио, ни в Сантус и пошел прямо в Монтевидео. — Он поднес бокал ко рту. — Так вот, как только капитан объявил о своем решении — для команды и пассажиров было вывешено объявление, — этот стюард тут же смертельно заболел. Совершенно неожиданно…

Теперь Да Сильва был само внимание.

— Ну и?..

— И капитан, боясь, что вина за смерть этого парня ляжет на него, и не имея возможности зайти в порт, связался по радио с бригадой морских спасателей. Они прислали вертолет, доставили больного на берег и вызвали скорую помощь…

Да Сильва поднял брови:

— Они доставили его на берег вертолетом в разгар такого шторма?

— Именно так.

Да Сильву передернуло; это не было игрой.

— Лучше он, чем я! При одной только мысли о самолете, тем более о вертолете в такую погоду!.. — Он скорчил гримасу. — Извини. Продолжай.

— Это, в общем, все. Его забрали, доставили на берег и в аэропорту Галеон положили в машину скорой помощи госпиталя для иностранцев.

Да Сильва пристально посмотрел на Вильсона, допил свой коньяк и снова протянул руку за бутылкой.

— И из этой скорой помощи он исчез по дороге в госпиталь?

— Совершенно верно, — кивнул Вильсон. — Я так и думал, что тебе это будет интересно.

— Чертовски интересно, — подтвердил Да Сильва, наполняя свой бокал. Он разглядывал янтарную жидкость, словно пытаясь найти решение загадки в ее глубине. — Остроумный способ попасть в страну, минуя все таможенные и иммиграционные формальности…

— И полицейские тоже, если уж на то пошло, — добавил Вильсон.

— Особенно, когда мы так тщательно проверяем каждый самолет и пароход. Да, парень не промах. Если, конечно, — Да Сильва нахмурился, — этот человек не был действительно болен и нуждался в медицинской помощи.

— Этот аргумент ты отверг еще в прошлый раз, — возразил Вильсон. — Ты же сам сказал, что ни один действительно больной человек не сбежит из скорой помощи, тем более в такой ливень.

— Это правда, — согласился Да Сильва. — Но тогда я еще не знал, что он прилетел на вертолете. Только самая серьезная причина могла толкнуть его на такое.

— Вот именно, — подтвердил Вильсон. — Но этой серьезной причиной не обязательно должен быть приступ аппендицита…

— Пожалуй, что так. — Смуглое лицо бразильца нахмурилось. — Кстати, как ты получил всю эту информацию?

Вильсон пожал плечами:

— Капитан корабля телеграфировал летчикам, чтобы узнать, как чувствует себя этот человек, а те позвонили в госпиталь. Все очень просто. Ну а из госпиталя позвонили мне, поскольку не знали, как объяснить исчезновение пациента, и, очевидно, считали, что это должны знать попечители. Когда я все это узнал, у меня в голове что-то щелкнуло…

— Ты решил проверить?

— Вот именно. — Вильсон поднял бокал, улыбнулся, выпил и снова взял в руки бутылку. — И обнаружил, что корабль еще стоит в Монтевидео под разгрузкой и команду можно допросить.

— Кто же проводил допрос?

Вильсон строго посмотрел на него:

— Если хочешь знать — Интерпол. Не ЦРУ.

— Понятно. — Лицо Да Сильвы решительно ничего не выражало. — И как же звали этого загадочного стюарда?

Вильсон порылся в кармане, вытащил какие-то бумажки и, полистав их, вытащил наконец одну.

— Ага, вот она. Он был записан как Какарико. 3. Какарико.

— Что?!

Вильсон изумленно посмотрел на друга:

— Ты знаешь его?

Серьезное выражение на лице бразильца сменила широкая улыбка.

— У этого человека определенно есть чувство юмора. Какарико — это носорог из зоопарка в Сан-Паулу. — Улыбка сошла с его лица. — Да, это, похоже, покончило со всеми моими аргументами. Любой, кто попал в страну таким образом, под явно вымышленным именем, да еще в такой момент, явно заслуживает внимания полиции. — Он посмотрел на часы и встал. — И не говори, что мы еще не ели, я это знаю. И не одобряю. Но зная также бразильскую полицию, думаю, что нужно как можно скорее дать им задание.

— Хорошо же ты отзываешься о своих коллегах, — укорил его Вильсон. — Садись и расслабься. Самолет из Монтевидео прибудет только часа через четыре. Вполне хватит времени съесть хороший обед, если, конечно, он у них есть. И ты еще успеешь посидеть за столом.

— Чей самолет?

— Ну, это трудно сказать, — начал Вильсон. — Официально, конечно, он закреплен за делегатами начинающейся завтра встречи. Неофициально он, я полагаю, принадлежит американскому народу. Во всяком случае, поскольку им никто не пользуется, я устроил так, что он полетел в Монтевидео. Удар для команды — они рассчитывали на недельный отпуск, чтобы изучить здешние пляжи и злачные места, но тут уж ничего не поделаешь.

— Я хотел спросить — зачем он полетел?

— За пленками, разумеется, — весело отрапортовал Вильсон.

— За пленками? — Улыбка Да Сильвы выглядела натянутой, в мягком голосе слышалась сталь. — Знаешь, Вильсон, у меня такое впечатление, что ты пытаешься мне что-то сообщить.

— А, так ты заметил? Ты, как всегда, прав. Я пытаюсь сообщить, что у нас есть шанс получить портрет человека, о котором мы говорим.

— Портрет?

Вильсон пожал плечами:

— Во всяком случае фотографию. Если ты рассчитываешь на написанную маслом картину — извини. Но даже фотография уже кое-что, потому что от описания, которое сотрудник Интерпола получил у членов команды, пользы, как от карманов на саване.

— Как насчет отпечатков пальцев?

— Почти через неделю? Только не на этом корабле. Но, как я сказал, с портретом нам повезло. Может быть… Капитан охотно взялся помочь, однако он не только не помнит, как выглядел этот стюард, но почти забыл, что он вообще когда-то был. Для него это просто тело, одетое в белую куртку, и, конечно, единица отчетности, которую надо проверить… Однако…

— Ну, давай выкладывай! — Да Сильва готов был взорваться. — Не растягивай это в сериал!

— Спокойно! — невозмутимо произнес Вильсон и улыбнулся. — В конце концов, я сделал всю работу, так что не лишай меня удовольствия рассказывать как хочу. — Он, не торопясь, отхлебнул и поставил бокал. — Так вот, первый помощник капитана, многообещающий юноша по имени Мигель, купил новомодный японский фотоаппарат и принялся щелкать им по всему кораблю — целых две пленки. Он думает — не уверен, имей в виду, — что наш неуловимый стюард может там оказаться.

— Думает? Он что, не может посмотреть?

— Сразу видно, что ты расстроен, — заметил Вильсон. — Даже думать как следует не можешь. Да их еще не проявили. Корабль нигде не стоял достаточно долго, чтобы сдать их в мастерскую. Он рассчитывал сделать это в Буэнос-Айресе.

— Понятно, — протянул Да Сильва. — А вместо этого пленки проявим мы — и бесплатно — в полицейской лаборатории.

— Совершенно верно! — улыбнулся Вильсон. — Правда, — добавил он, — я не знал, что это будет бесплатно, но так еще и лучше.

Да Сильва серьезно посмотрел на него:

— Еще один вопрос. Бесспорно, сегодня утром ты неплохо поработал головой и удачно провел расследование, но все же, как ты намерен отвести от ЦРУ мои ложные обвинения?

— Ну-у, — протянул Вильсон, — если этот подозрительный стюард будет найден с моей помощью — надеюсь, ты это сделаешь, — и не окажется одним из этих плохих парней, и благодаря моим скромным усилиям мы рука об руку пойдем вслед заходящему солнцу, — он пожал плечами, — то совершенно очевидно, что это снимает все подозрения с ЦРУ, по крайней мере в моей связи с ним. Иначе зачем я все это делаю? — Он стал совершенно серьезным. — Послушай, Зе, я не отрицаю, что на Доркаса может быть совершено покушение. Такое уже случалось. Но если и так, мы не имеем к этому ни малейшего отношения. Я хочу, чтобы ты это понял. Именно поэтому я сделал все возможное, чтобы найти потенциального убийцу.

Да Сильва с изумлением смотрел на него.

— Ты просто великолепен! — с восхищением произнес он. — Совершенно бесподобен! Фантастичен! Я просто обожаю наблюдать за тем, как работает твой ум. Ты, что же, решил, что я никогда не слышал слова «ловушка» или его многочисленных синонимов? — Он наклонился вперед. — Я не говорю, что не хочу увидеть эти твои фотографии, очень даже хочу. Я только хочу сказать вот что: если Соединенные Штаты хотят оказать экономическую помощь нам, простым, невежественным дикарям, зачем посылать нам такую низменную вещь, как деньги? Или строить хоккейные стадионы в джунглях Амазонки? Не проще ли послать нам еще Вильсонов?

У Вильсона выступили желваки на скулах. Несколько мгновений над столом висело напряженное молчание. Потом американец глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться.

— Еще Вильсонов? — Он покачал головой. — Зачем? Вы и с теми, что есть, не знаете, что делать…

Он резко обернулся и махнул рукой, подзывая официанта.

Послеполуденное солнце заливало кабинет Да Сильвы на пятом этаже старого здания Института академических исследований, коварно пробивалось сквозь жалюзи и бросало полосы света и тени на карту города, занимавшую целую стену. В ярком солнечном свете разноцветные булавки на карте казались одинаковыми — цвета сверкающего золота. Да Сильва подошел к окну, задернул шторы и снова вернулся на свое место возле карты. Два детектива ждали его, не сводя с начальства внимательных глаз.

Рядом тихо сидел Вильсон, наблюдавший за этой сценой с тех пор, как полчаса назад отложил в сторону негативы. За несколько часов размышлений гнев, охвативший его за обедом, заметно угас; он понимал, что на месте Да Сильвы вел бы себя примерно так же. И сейчас, наблюдая за его работой, за тем, как он старается все предусмотреть, Вильсон не был уверен, что смог бы действовать так же умело и энергично.

Палец Да Сильвы двинулся было опять по направлению к карте, но с полпути вернулся. Капитан устало улыбнулся.

— Вы и без карты знаете, где находится отель «Серрадор». Сегодня вы работаете там — каждое помещение, но в первую очередь те, что выходят окнами на залив. И верхние этажи — выше четвертого. Если будет время, то и все остальные, но прежде всего эти. Я хочу знать… — Он с извиняющимся видом помотал головой: — Прошу прощения. Я об этом уже не раз говорил. Вы оба знаете, что надо искать.

Сержант Рамос медленно кивнул. Он был такой же высокий, как Да Сильва, и еще шире в плечах; почти индейские черты его лица не выражали никаких чувств; челюсти без остановки пережевывали резинку; большие руки он засунул в карманы. Его напарник, такой же крупный и крепкий парень, ждал, отступив в сторону.

— Ну хорошо, — сказал Да Сильва, — пойдите поешьте и отправляйтесь.

Сержант Рамос перестал жевать и прокашлялся: — На это потребуется немало времени, капитан. Как долго мы должны работать?

Брови Да Сильвы опасно поползли вверх. Сержант Рамос поспешил объяснить:

— Я не это имел в виду. Я хотел спросить, до какого часа мы можем беспокоить постояльцев?

— А! — Несколько секунд Да Сильва сосредоточенно изучал паркет. — Пожалуй, до полуночи. Конечно, кое-кого и в это время еще не будет в номере, а других придется разбудить, но тут уж ничего не поделаешь. Постарайтесь проверить как можно больше номеров и быть как можно более дипломатичными. Но проверяйте обязательно всех. Ясно?

— Да, капитан.

Рамос вышел из комнаты, за ним последовал его напарник. Да Сильва плюхнулся во вращающееся кресло у своего письменного стола. Он потер затылок, наклонился и нажал кнопку на столе. Дверь немедленно открылась — на пороге стоял Рей, его юный адъютант.

— Слушаю, капитан!

— Эти две пленки, которые тебе дал сеньор Вильсон, — спокойным голосом произнес Да Сильва, — находятся в лаборатории уже больше получаса. Какого черта с ними там делают? раскрашивают под рождественские открытки?

— Они обещали, что сообщат…

— К черту их обещания! Иди туда и не слезай с них, пока все не будет готово.

— Есть, капитан!

Дверь захлопнулась за молодым человеком. Вильсон встал и подошел к столу со словами:

— Успокойся, Зе. Расслабься.

— Расслабиться? Я расслаблюсь, когда все это кончится. — Высокий смуглый бразилец откинулся на спинку кресла и задумался. — Знаешь, когда закончится следующая неделя, я действительно расслаблюсь. Пожалуй, возьму недельку отпуска и отправлюсь в горы. Буду охотиться, ловить рыбу. Хорошенько отдохну. — Он улыбнулся сидящему напротив американцу: — Может, поедем вместе?

— Я? — ухмыльнулся в ответ Вильсон. — Ты что, забыл, что к тому времени собирался посадить меня за решетку?

— Да, правда. — Да Сильва сделал вид, что обдумывает проблему. — Ну хорошо, я договорюсь, чтобы тебя на неделю отпустили.

— В таком случае с удовольствием поеду.

— Вот и хорошо. Мы…

Дверь открылась, и появился Рей; молодой человек протянул Да Сильве конверт. Тот включил настольную лампу, раскрыл конверт, вытряхнул оттуда две пачки фотографий и начал просматривать. Вильсон наклонился к нему, Рей смотрел через плечо своего шефа.

Да Сильва посмотрел первую фотографию, отложил ее и взялся за вторую.

— Фотоаппарат у него, может, и хороший, но по снимкам этого не скажешь, — буркнул он.

— Поэтому в лаборатории и провозились так долго, — объяснил Рей. — На этой пленке все кадры передержаны. Они сказали, что в море, на судне, с любителями так часто бывает.

Да Сильва иронически взглянул на Вильсона:

— В следующий раз, когда раскопаешь что-нибудь подобное, сделай милость, постарайся, чтобы фотограф был получше.

— Считай, что договорились, — ответил тот, и оба снова взялись за фотографии.

Да Сильва отложил в сторону те, на которых был виден только корабль, а также те, на которых не было видно даже этого, и заинтересовался одной, на которой можно было разобрать кое-какие детали. Он наморщил лоб, сунул руку в ящик стола, вытащил лупу и поднес ее к фотографии. Вильсон подался вперед. Насколько он видел, на снимке была лишь спина человека, облокотившегося на поручни; небольшая часть профиля вряд ли могла дать достаточно материала для идентификации. Весь задний план занимало подернутое дымкой море.

— Что такое, Зе?

Несколько минут Да Сильва, прищурившись, рассматривал фотографию, потом медленно покачал головой:

— Ничего. Мне показалось… — Он пожал плечами, отложил снимок и стал рассматривать другие. Потом отложил первую стопку и взялся за вторую. — Ага. Это уже лучше. Похоже, добравшись до второй пленки, он наконец решил прочитать инструкцию к фотоаппарату.

Фотографии со второй пленки были гораздо лучше по качеству, но не по содержанию. На неудачно сделанных снимках палубы и груза все еще было слишком много неба и моря; композиция была чисто любительская, но по крайней мере само изображение было четким и ясным. Да Сильва медленно перебирал их, внимательно рассматривая каждый, прежде чем отправить его в конец пачки. Сидящий рядом Вильсон начал уже беспокоиться, что его усилия оказались напрасными.

Вдруг пальцы Да Сильвы крепко сжали очередную фотографию; с горячими глазами он наклонился вперед. Смотревший из-за его плеча Рей тихо ахнул.

— Кто это, Зе?

Да Сильва поднес фотографию поближе к глазам, но сомнений у него не было. На фотографии был виден маленький человек в белой куртке, выбрасывающий за борт мусор из ведра. Позади корабля в воздухе застыли чайки. Был ясно виден пенящийся след за кормой. Лицо человека было повернуто к камере в три четверти, но он явно не подозревал, что его фотографируют. Ясно различались острый нос, мысом спускающиеся на лоб волосы, тонкие губы.

Да Сильва бросил быстрый взгляд на Рея.

— Его досье! — В голосе капитана слышалось нетерпение.

— Есть! — Рей немедленно исчез.

Вильсон непонимающе посмотрел на снимок, потом на напряженное лицо Да Сильвы.

— Да кто это, Зе?

Да Сильва пристально посмотрел на фотографию, потом поднял глаза.

— Это человек по имени Насио Мадейра Мендес. Профессиональный убийца. Три года назад сбежал по дороге в тюрьму. — Он снова перевел взгляд на фотографию. Голос его звучал ровно, но жестко. — Значит, дорогой Насио опять с нами…

Рей поспешно вернулся и положил на стол Да Сильвы папку. С мрачным выражением лица тот открыл ее. С обратной стороны к обложке были подколоты две большие полицейские фотографии — в фас и в профиль и дактилоскопическая карта. Он отколол ее и положил на стол, полистал бумаги в папке, потом взял два верхних листа и протянул их Вильсону.

— Почитай. Здесь вся его история.

Вильсон взял листки. Брови его поползли вверх:

— Двенадцать известных убийств…

Он дочитал до конца. Когда Вильсон вернул странички Да Сильве, лицо его было таким же мрачным.

— Нехороший парнишка, да?

— Да уж хуже некуда.

— И все-таки, — задумчиво произнес Вильсон, — он здесь уже целую неделю, а ничего не случилось. — Он нахмурился. — Может, он решил просто наведаться домой? Это не обязательно связано со встречей ОАГ.

— Нет, не думаю, — мрачно ответил Да Сильва. — Его где-то прятали, — видимо, в Европе, поскольку он приехал на португальском судне, и мы понятия не имеем, где именно. А теперь он возвращается именно в Рио, где его знает каждый полицейский, и именно тогда, когда мы так энергично действуем, чтобы обеспечить безопасность. — Он обеспокоенно покачал головой. — Нет. Он приехал сделать дело, и дело это должно быть нешуточным — достаточно серьезным, чтобы оправдать такой риск.

— Он когда-нибудь раньше занимался политическими убийствами?

Да Сильва кивнул в сторону папки на столе.

— Ты же читал досье. Насио так же аполитичен, как и аморален. Ему на все наплевать. Просто наемный убийца. За подходящую цену он убьет лучшего друга.

— Ты думаешь, он здесь в связи с Доркасом?

Да Сильва невидящим взглядом уставился в карту на стене. Потом развернулся в кресле и взглянул на Вильсона.

— Я думаю, он приехал совершить убийство. Это может быть Доркас или кто-то другой. То, что он пока никого не убил, — насколько нам известно, — заставляет меня думать, что это связано с совещанием ОАГ, потому что большинство делегатов еще не прибыли. — Он огорченно покачал головой. — Нам обязательно придется усилить безопасность, а как ее усилить — один Бог знает. И где взять людей? Да и какой от этого прок, особенно когда имеешь дело с таким профессионалом, как Насио Мендес.

— И все-таки это может оказаться частным делом, — сказал Вильсон. — В конце концов, его же кто-то нанял, и на месте посредника, организующего убийство, я выбрал бы кого-нибудь не столь известного, как, по твоим словам, этот Насио.

— А я бы на месте посредника заставил его изменить внешность, — задумчиво кивнул Да Сильва. — И это идея… Рей, позови-ка Хайме. — Он посмотрел на Вильсона: — Это наш художник, и очень хороший. Посмотрим, что он сможет для нас сделать. — Он откинулся на спинку кресла, глядя в потемневшее окно. — Где-то в этом городе бродит на свободе Насио Мадейра Мендес. Меня и раньше одолевало беспокойство, но теперь…

— Ты знаешь, где он обычно проводит время? В досье говорится, что ему принадлежит часть «Малока де Тижука». — Вильсон слегка покраснел. — Я случайно знаю это местечко…

Да Сильва улыбнулся.

— Фу, какой стыд! Это далеко не самый респектабельный бар на пляже. Да и девочки там — не лучшее, что может предложить Рио. — Его улыбка померкла. — Во всяком случае он продал свою часть за год до того, как мы об этом узнали. И кроме того, сомневаюсь, чтобы он решился появиться там, где его знают. Нет, не сейчас, если дело такое крупное, как я думаю. И конечно, — с горечью добавил он, — у нас просто нет свободных людей, чтобы заняться такой проверкой.

— И все-таки я думаю, что стоит попробовать, — сказал Вильсон. — Ему же надо где-то раздобыть оружие. Уверен, что он не собирается душить свою жертву. Он всегда пользуется оружием. И наверняка не привез его из Лиссабона.

— Это означает только, что все заранее спланировано. Что делает эту историю еще более пугающей.

— А как насчет его семьи? Друзей? Старых связей?

Да Сильва покачал головой:

— Ничего. Я знаю, что профессиональные убийцы работают через посредников, которые их нанимают, а потом расплачиваются, но нам ни разу не удалось выяснить, кто его нанимал. А мы пытались, можешь мне поверить. Но это крепкий орешек. Мы…

В этот момент дверь открылась и Рей ввел высокого худого мужчину с копной седых волос и умными голубыми глазами. Под мышкой он нес большую папку с бумагой. Человек вежливо кивнул и удобно устроился в кресле возле стола. Протянув тонкую руку, он взял со стола маленькую фотографию стюарда и внимательно изучил, потом сравнил ее с полицейской фотографией и кивнул:

— Он похудел…

Похоже, он говорил сам с собой. Он скрестил ноги, устроил блокнот на этом импровизированном мольберте и, полуприкрыв глаза, пристально смотрел на фотографию.

Да Сильва внимательно наблюдал за ним.

— Вы знаете, что нам надо?

Хайме рассеянно кивнул и начал быстро рисовать. Первый рисунок повторял профиль Насио в три четверти, как на фотографии. Закончив, художник вырвал лист из блокнота и поставил так, чтобы было видно. Второй рисунок почти повторял первый, Хайме только добавил усы, посмотрел и сделал их немного гуще. Потом вырвал из блокнота и этот лист и начал снова. Присутствующие с восхищением наблюдали за его работой.

На этот раз Хайме добавил очки в толстой оправе, с широкими дужками, под носом изобразил тоненькую ниточку усов, потом чуть расширил ее. Присоединив этот рисунок к остальным, он начал сначала. Тонкие пальцы с невероятной скоростью и мастерством изобразили уже знакомое лицо и замерли. Голубые глаза вопросительно взглянули на капитана:

— Что еще он может сделать?

— Понятия не имею. Наденьте на него шляпу. Эти спускающиеся мысом волосы очень заметны.

Хайме кивнул и быстро нарисовал шляпу. Это была соломенная шляпа — самый распространенный в жарком климате тип, с широкой лентой на тулье. На рисунке Насио с ученым и добродушным видом смотрел куда-то вдаль.

— Что еще, капитан?

Да Сильва вздохнул:

— Да Бог его знает! Один из этих рисунков должен быть похож, если только он не ходит в женском платье и парике. Видимо, придется работать с этими рисунками. Спасибо, Хайме.

— Всегда к вашим услугам, капитан. — Худой человек поднялся с кресла, кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Да Сильва разложил рисунки на столе, внимательно рассмотрел и сложил их стопкой.

— Рей, копии рисунков — во все отделения. И поживей!

— Есть, капитан! — Рей забрал рисунки и исчез.

Вильсон нахмурился.

— Знаешь, Зе, иногда ты меня просто удивляешь. Конечно, эти рисунки — неплохая идея, но неужели ты надеешься, что какой-нибудь полицейский случайно столкнется с ним на улице и сумеет опознать по этим фотографиям?

— Это одна из возможностей. А что? У тебя есть идея получше?

— Нет, — признался Вильсон. — Но думаю, что мы, точнее, вы должны использовать и другие возможности. Мне все-таки кажется, что стоит послать людей в эту «Малока де Тижука». Он проводил там немало времени, и проверить это местечко проще, чем весь Рио. Какой от этого вред?

— Никакого, — спокойно согласился Да Сильва, — предложение просто замечательное. Остается только одно — решить, где мы, точнее, я возьму для этого людей. У нас уже и так никого не осталось.

— В таком случае, — предложил Вильсон, — если ты не возражаешь, я сам посижу сегодня вечером в этом баре. В конце концов, эта церемония, которой ты так опасаешься, состоится уже завтра утром…

— В баре или в комнатах за баром? — с невинным видом поинтересовался Да Сильва.

— В баре, — твердо сказал Вильсон.

Да Сильва несколько минут насмешливо изучал лицо друга, потом вздохнул:

— А если я скажу, что возражаю, что-нибудь изменится?

Вильсон ухмыльнулся:

— Пожалуй, нет…

— Так зачем спрашивать? — Да Сильва улыбнулся странной оценивающей улыбкой. — Вообще-то, зная тебя… Тебе может и повезти.

— Повезти? Ты хочешь сказать, что я его встречу?

— Возможно, — сказал Да Сильва, не сводя глаз с Вильсона. — С другой стороны, тебе может повезти еще больше, и ты его не встретишь. Этот человек убийца. Я уверен, что он приехал, чтобы совершить очень важное убийство, но я ничуть не меньше уверен, что он не откажется бесплатно прикончить слишком любопытного полицейского.

— Не беспокойся, — улыбнулся в ответ Вильсон. — Я буду сама осторожность. Ну ладно, я пошел. Надо еще зайти домой переодеться. — Он подмигнул капитану: — И не испорти глаза, читая все эти отчеты.

Да Сильва улыбнулся в ответ:

— Не испорчу. А ты не испорти глаза, глядя на девочек. И не пей слишком много дешевой пинги.

Дверь за Вильсоном закрылась, и улыбка мгновенно исчезла со смуглого лица Да Сильвы. Он прислушивался к удаляющимся шагам, пока они не затихли, потом подтянул к себе телефон и набрал номер. Трубку подняли немедленно.

— Лейтенант Перейра слушает.

— Перейра? Это Да Сильва. Только что из моего кабинета вышел сеньор Вильсон. Сейчас он спускается в лифте. Я хочу, чтобы за ним послали нашего человека, очень хорошего. И пусть он как можно чаще дает о себе знать. Я буду у себя, а если нет, ему сообщат, где меня найти.

Лейтенант Перейра удивился:

— Сеньор Вильсон? Из американского посольства? Ваш друг? Я думал…

— Не теряйте время! — рявкнул Да Сильва и бросил трубку.

Несколько минут он задумчиво смотрел на телефон, приводя в порядок мысли и проверяя планы. Потом снова взялся за стопку фотографий и вытащил из нее снимок человека, облокотившегося на поручни, — тот, на который обратил внимание еще в первый раз. Он внимательно посмотрел на снимок и достал из ящика анонимное письмо из Салвадор-де-Байя. К письму был подколот отчет лаборатории с подробным описанием бумаги, чернил и прочими деталями, которые ему ничуть не помогли. Свернув письмо и отчет, он вложил туда фотографию и сунул все это в конверт. Потом снова поднял телефонную трубку и нажал кнопку дежурного по центральному полицейскому управлению.

— Алло? Это капитан Да Сильва. Срочно соедините меня с капитаном Эчаваррия из полиции Монтевидео. Побыстрее! Я не кладу трубку.

Толстые пальцы нетерпеливо барабанили по крышке стола; он закрыл глаза, давая им отдых, и мысленно перебирал возможные варианты удачи и поражения. В трубке раздавались какие-то щелчки и свистки, иногда врывались отдельные фразы на разных языках, произнесенные гнусавыми голосами, характерными для телефонисток всего мира. Наконец все стихло. На проводе был капитан Эчаваррия, Да Сильва с явным усилием открыл глаза.

— Алло? Алло?

— Эчаваррия? Че, это Зе Да Сильва из Рио…

— Зе! Как жизнь?

— Да не очень, — честно признался Да Сильва. — У нас тут неприятности, и я думаю, ты мог бы помочь.

— Все что хочешь! — Да Сильва мысленно представил себе, как его друг там, в Монтевидео, с энтузиазмом размахивает рукой. — Все что хочешь! Ты же знаешь!

— Спасибо, — быстро заговорил Да Сильва. — Дело вот в чем. Я отправляю тебе конверт. Он будет у тебя часа через два, самое позднее — через три. В нем фотографии и написанное от руки письмо. И еще заключение экспертизы. Я хочу, чтобы ты сделал вот что…

Он говорил несколько минут, На другом конце провода капитан Эчаваррия быстро записывал что-то в блокнот, иногда кивая головой.

— Я понял. Конечно, если корабль уже отплыл…

— Если он отплыл, то сейчас идет по Ла-Плата в Буэнос-Айрес или уже там. Тебе придется туда отправиться, и как можно скорее. Ответы мне нужны к завтрашнему утру.

Эчаваррия ошеломленно посмотрел на телефон:

— К завтрашнему утру?

— Вот именно, — мрачно подтвердил Да Сильва. — И очень рано утром.

Эчаваррия вздохнул:

— Мы постараемся.

— Знаю, и мне этого вполне достаточно. Ну ладно, я вешаю трубку, а ты принимайся за дело.

— Ты в любом случае услышишь обо мне завтра утром.

— Хорошо. Еще раз спасибо, Че.

— Всегда рад помочь, Зе. Чао.

Да Сильва положил трубку и нажал кнопку на столе. Тут же возник Рей. Да Сильва подал ему конверт.

— Через два часа это должно быть у капитана Эчаваррия, в Монтевидео. Возьмешь самолет и лично доставишь письмо. Если возникнут проблемы с полицейским самолетом, позвонишь мне из Галеона. Ясно?

— Так точно, капитан!

Рей взял конверт и исчез. Да Сильва довольно улыбнулся ему вслед: одна из лучших особенностей созданной им системы — его приказы никогда не обсуждались. Улыбка исчезла: конечно, они и выполнялись не всегда. Но он знал, что Рей выполнит приказ.

Выбросив из головы Рея с его заданием, Да Сильва снова схватился за телефон. Этот звонок самый важный, и действовать здесь надо очень осторожно; он будет и самым трудным. Капитан глубоко вздохнул и набрал номер отеля «Глория». Телефонистка соединила его с нужным абонентом. По ее скучающему тону было ясно, что громкие имена уже давно не производят на нее впечатления.

— Алло? — ответил усталый голос.

Да Сильва заговорил медленно и четко:

— Я хотел бы поговорить лично с сеньором Хуаном Доркасом.

— Кто его спрашивает? — Говорили по-испански.

— Капитан Да Сильва из бразильской полиции.

В голосе послышалось колебание.

— Мне очень жаль, капитан, но сеньор Доркас только что прибыл и отдыхает. Он предупредил, что ни с кем не хочет разговаривать. — Говорящий даже не пытался придать голосу извиняющиеся нотки.

— Мне тоже очень жаль, сеньор, — с преувеличенной вежливостью ответил Да Сильва, — но дело очень срочное. Я вынужден настаивать на разговоре с сеньором Доркасом.

Собеседник сохранял вежливость.

— Мне еще больше жаль, сеньор, но боюсь, что, если вы будете настаивать, вам придется делать это через аргентинское посольство. — Трубку положили.

Да Сильва тоже положил трубку, встал и взял пиджак. Похоже, свита сеньора Хуана не совсем поняла, что имелось в виду под словом «настаивать», и Да Сильва решил лично устранить всякие недомолвки. Он направился было к двери, но вернулся и в последний раз взялся за телефон.

— Коммутатор? Это капитан Да Сильва. Я буду в отеле «Глория». Да. В апартаментах сеньора Хуана Доркаса из Аргентины…