Убить судью

— Послушай…

— Да, Илза.

— Вот эти деньги…

— А да, это успех! Мне сунули пять евро…

— Давай пока мне, мы потом все соберем, чтобы были все вместе деньги, и поделим потом.

— Да, конечно. — Я отдал пять евро Илзе, тем более что это всего лишь пять евро. Я надеюсь, сегодня мы заработаем гораздо больше. И сейчас совсем не обязательно говорить о том, что их мне просунула Наташа.

— Нормально, это только начало. Слышишь, как ему хлопают. Все разогрелись, сейчас должно покатить.

— А ты когда покатишь?

— В смысле?

— Отсюда когда покатишь?

— А… я еще тут тусанусь… дня три-четыре… там посмотрим… поеду домой…

— На такси?

— На каком… такси… на самолете… только на билет пока ничего нет! Да! Вот так и живем.

— У нас тоже билета обратно нет…

— Ну, вы ребята крутые, купите… отдохнете и купите…

— Может вместе?

— Когда, то есть куда… что вместе?

— Ты куда полетишь?

— Домой… мне там, надо домой, в Таллин, потом, учеба, последний курс, если хочешь, мы можем обсудить потом, мы же не потеряемся, сейчас есть Интернет, мобильная связь, эсэмэс, ты любишь получать эсэмэски? Потом запишем номера друг друга.

— У меня нет мобильного…

— Нет мобильного… Почему у тебя нет мобильного?

— Я верю в простое человеческое общение…

— Ну так и давай общаться по мобильному, это же удобно! Обязательно купи себе мобильный, купи здесь, в Турции, или в аэропорту, в дьюти-фри. Самые лучшие магазины в дьюти-фри, сигареты дешевые, можно краситься, душиться бесплатно пробниками, и обязательно купи мобильник… Тебе что главное, чтобы клавиатура была удобная, камера не обязательно, или купи с камерой и пришлешь мне свою фотографию, будем переписываться, перезваниваться, тем более внутри Москвы это все так дешево…

— А причем тут Москва?

— А вы не из Москвы?

— Нет.

— У-у-у, а мне кто-то из вас говорил, что вы из Москвы, ну ладно, ну послушайте, эсэмэски ведь всегда одинаково недорогие, и мы можем спокойно переписываться, я вам из своего Тарту, вы мне из своего Тарту, хоть он даже и в Колумбии будет.

— То есть ты возвращаешься в Тарту доучиваться?

— Да, сессии, шмессии, потом лето, и опять на море.

Я понял, что сейчас говорить с Илзой бесперспективно, перспективнее действительно купить мобильный и слать ей бесконечные эсэмэс, в этом будет гораздо больше смысла, чем говорить с ней вот так, вживую.

— Ну послушай, даже пока ты не купишь себе мобильный, ты всегда сможешь пойти в Интернет и написать! У меня простой адрес. Ты будешь скучать, я буду скучать, вот ты мне напишешь, и все будет отличненько, запоминай, babaka собака йаху точка ком.

Дверь открылась, сопровождаемый глухой тишиной в комнате появился Пепси. Он уже не стеснялся даже нас, — медленно надел плавки, сел на стул и попросил воды.

— Послушай, воду выпей на кухне, а плавки больше не снимай, это же стриптиз, ты можешь показать кому-то индивидуально, за личное вознаграждение, ты подходишь, тебе оттягивают резинку и смотрят, индивидуально, один на один, — так ты больше насобираешь денег. У тебя получилось?

— У меня получилось. Я показал всем, поэтому индивидуально мне никто не дал. Ну что, это опыт, теперь буду умнее.

Пепси накинул брюки и пошел пить.

— Ну ты понимаешь, что от тебя требуется?

— Я понимаю.

Я вспомнил еще один стих Хот-Дога, он написал его, когда на призывной комиссии в военкомате у него спросили, понимает ли Хот-Дог, почему он никогда не будет служить в армии.

— Давай, дорогой, помнишь свой образ?

— Да… так…

— Ты властитель душ, снимай все медленно, перчатки, цилиндр, ты сама алчность в этом номере, пробирайся к ним в души, хитро так подмигивай, раскрути их…

— Все равно, Илза, вся надежда на тебя.

— Неправда, новичкам всегда везет.

— Это миф.

— У-у-у, увидишь, все будет нормальненько.

Вернулся Пепси.

— Хот-Дога не было?

— Нет.

— Ждем.

— Может, сходить за ним?

Илза стала беспокоиться, но нам это было ни к чему.

— Не надо никуда ходить, Илза!

— Нет, ну может, он так переволновался, может, он, вообще, выходить не хочет?

— Он появится, а пока не появится, мы танцевать будем.

В голосе Пепси опять зазвучали хамские нотки, Илза решила успокоиться. Началась «Мани», но как-то мне одному стало страшно выходить в зал.

— Давай!

— Ну…

Илза и Пепси подхватили меня под руки и буквально выпихнули в ресторан. Я оказался один на один с публикой. Конечно, это уже не был дебют, но все-таки сольный номер — большая ответственность. Музыка оказалась абсолютно беспонтовой. В кино я видел, Лайза Минелли бодро так скакала под нее, и Илза мне все подробно объясняла, что и как делать, но что-то во мне напряглось, может быть, мой самый главный нерв. Полкуплета я так и простоял. А потом подумал, сниму фрак, начну с фрака. Причем снимать я его стал под ритм своей собственной внутренней песни. Внутри меня заиграл «Депеш мод», моя самая любимая песня этой группы — «Энджой зе сайленс». Под нее я и стал раздеваться. Смотреть посетителям было некуда, поэтому смотрели все на меня. И лица были такие, достаточно довольные. То есть я понял, что совсем не важно, чем ты занимался до этого момента, то есть можно оказаться и президентом, и директором атомной станции, и кем угодно, главное, чтобы нашлись люди, которые возьмут тебя под локти и впихнут куда надо. Тут, конечно, еще очень важно, чтобы твой самый главный нерв расслабился, и это обязательно произойдет, если внутри тебя заиграет подходящая мелодия. Когда я снимал перчатки, я уже был королем зала. И турки улыбались, и немцы, и представители других стран Европейского содружества. Я был просто символом глобализации, которая скользила от столика к столику и собирала в свои плавки единую европейскую валюту. Надо же, а ведь в этот момент, даже наверняка в этот момент судья тоже раздевается, он рассчитывает с пользой провести время, сделать массаж, а я, тот человек, который поставит точку в его судьбе, занимаюсь стриптизом. Поразительно, а чем сейчас занимается тот, кто когда-нибудь запустит стрелу в меня? Надеюсь, чем-нибудь достойным. Такими мыслями я отвлекался и дотянул до конца. Но не песни. На мне оставались только плавки, и кое-что в них уже было. Ждать конца песни совсем не обязательно, скрываюсь.

Я вбежал в комнату. Илза сидела в углу и ничего не понимала. В комнате стоял Хот-Дог, весь мокрый и красный. Пепси прижимал к груди мою куртку и нервничал.

— Ты что, ты не видел, я орал тебе, — закругляйся!

— Я не слышал, можно было выпускать Хот-Дога.

— У меня свой танец, как бы я тогда свой танец сделал, мне не продумали хореографию под твою музыку!

— Так, ладно, пришел?

— Да. На столе уже, ждет, гоните!.. Там это… духота, я как зашел, думал, там, как и везде в банях, система, плесканул воды, но такая парилка поднялась!.. Я еле высидел!

— Вы куда, парни?

Илза захотела прояснить для себя, что происходит. Мы ответили хором.

— Пописять!

Хот-Дог остался с Илзой продолжать шоу-программу, а мы с Пепси пошли за тем, за кем приехали.

— Вдруг там уже массажист. Ты не мог быстрее оттанцевать?!

— Я его вырублю.

— Давай тут, знаешь, резню не будем устраивать.

— Как ты говорил, здесь за это казнят, даже за одного — так какая разница, скольких мы завалим?

— Нет, я не согласен, кроме судьи я никого валить не буду.

Мы бежали в тренажерный зал, который был на этом же этаже, только в другом конце.

— Так, если там народ, в тренажерке, включаем беговую дорожку, как будто побегать пришли. Полминуты пробегаем и как бы в душ.

— Понятно.

Но на наше счастье в тренажерке никого не было. Мы распаковали лук, я достал из рукава куртки стрелу. Куртку мы бросили на какой-то тренажер. Все равно через этот зал возвращаться.

— Все на ужине, нам повезло. Так, делать надо все очень быстро. Я открываю дверь, ты сразу забегаешь, встаешь на одно колено, держишь лук крепко, чтобы он не перегнулся. Я вставляю стрелу и кручу тобой. То есть ты на коленке приспособься, чтобы я мог тобой крутить. Я навожу и стреляю. Лук забираем с собой.

— А разве мы не выкинем его там же, как профессионалы?

— Мы любители, Пепси. Профессионалов потом валят самих после дела, так что лучше быть любителями.

Мы разговаривали и абсолютно не думали, что будем делать, если вдруг в тренажерку кто-нибудь зайдет. Хотя у меня был план в голове и на такой случай… но стрела у нас была только одна, и только для судьи.

Прошли душевые. Пробираемся в сауну. На ресепшн, перед косметическим кабинетом и сауной, сидел молодой турок. Он играл в игру на своем мобильнике. Мы прошли параллельно ему вдоль шкафчиков с одеждой. Они все практически были открыты, кроме двух. Здесь, видимо, переодеваются перед сауной. Вот и наша дверь. Я открыл ее резким ударом ноги. В ту же секунду Пепси ворвался внутрь и, видимо, сделал, как я и просил, сел на одно колено, но этого я, к сожалению, не увидел, потому что вся сауна была в пару. Наверное, наш Хот-Дог перепарился тут, о чем он нас, в принципе, и пытался осторожно предупредить. Я стал нащупывать Пепси. Каково ему сейчас? Он каждую секунду ждет, что я начну им управлять и стрелять, а я даже понять не могу, где он.

Наконец я нащупал Пепсины волосы, — так, лук должен быть чуть впереди, ага. Я куда-то вставил стрелу, что-то натянул. Теперь оставалось понять, — где судья. Пар, пар, сплошной пар. Вдруг я услышал плеск воды, кто-то включил в самом дальнем углу сауны душ. Мне никто не говорил, что тут есть душ. И потом, он должен лежать на массажном столе. Ох, как было бы это удобно — все видеть и запустить ему эту стрелу прямо в центр его лысой репы. Так, стоп, а может, это и не душ вовсе. Просто ему стало жарко, он встал, взял ковшик с холодной водой и начал поливаться, да, краны тут есть… душа нет, а краны есть… так, определенно там кто-то моется, так, ноги, какого он роста… я начал управлять ракетной установкой «Пепси». Я навел ее на плеск воды и начал натягивать тетиву до предела.

— Держи крепче! — Лук перегнулся пополам, какой неудобный сломанный лук, эх, Ретик, Ретик, ну, я и с икрой так же тебя натяну…

— Держу, давай…

Я начал по новой натягивать тетиву, не переставая соображать: так, рост у него какой, если это ноги, так, живот, запустим ему в сердце, или это будет кадык, в любом случае эффект будет тот же самый. Я натянул тетиву до предела своих физических возможностей и запустил стрелу. Ждать и проверять времени не было, да и другой стрелы для контрольного выстрела все равно не было. Мы рванули из сауны и тем же путем через тренажерный зал побежали обратно в ресторан.

— Ты слышал что-нибудь?

— Что?

— Ну, вопль, крик, хрип, как это обычно бывает, когда стреляешь в человека?

— Если все точно и правильно, никаких звуков быть не должно.

— Значит, мы все сделали правильно?

— В философском смысле?

— В конкретном.

— Мы все сделали как сделали, лучше и быть не могло, поблагодари за это Хот-Дога.

Мы вошли в переодевалку, кинули лук за бочку и сели отдышаться. Кричать на Хот-Дога и обвинять его в чем-то не было никаких сил, тем более что наверняка все получилось.

— Илза танцует, круто танцует, настоящий танец живота…

— Отлично, метнись, воды нам принеси.

— Сейчас.

Хот-Дог понимал, что мы сейчас главные, и повиновался. Я посмотрел на Пепси. Он был очень серьезен. Говорить ни о чем не хотелось. Мы просто дожидались Хот-Дога с водой. Пришел Хот-Дог, мы попили и стали дожидаться Илзу.

— Ну как…

— Сделали…

— Круто…

Закончилась музыка. Илза дотанцовывала до конца. До конца музыки. Профессионал. Она забежала в комнату и сказала, что надо выйти на поклоны. Мы надели костюмы ребят с Уолл-стрит и пошли кланяться. Турок диджей объявил, что все закончено. Это было понятно и без перевода. А публике все понравилось. Некоторые хлопали очень активно. Наташа не хлопала, Наташа просто смотрела на меня. Я ей кивнул, и она зааплодировала. Мы побежали переодеваться.

— Так, парни! — Илза собирала деньги и командовала. — Надо дождаться, когда менеджер ресторана освободится, он со мной рассчитается, и мы все поделим. Встретимся через полчаса на диванчиках, знаете этот бар, с диванчиками, с подушечками, перед бассейном, с видом на бассейн, на улице?

— Да, знаем! — Мы собрали вещи и пошли. Пошли на улицу. Как раз в этот бар. Плюхнулись на диванчики… плюхнулся даже я, бывают такие моменты, когда все равно, на чем сидишь… Мы по-прежнему молчали, но все, кажется, были довольны. Первым заговорил я.

— Все отлично. Очень четко все сделали.

— Нет, ну Хот-Дог, там все в пару было, ты сколько туда воды в камни наплескал? Все в пару! Я не видел ничего.

— Я тоже ничего не видел, но, ты же слышал, он мылся?

— Да, кто-то стоял, он стоял в углу, ты меня туда и навел.

— Пар случайно получился, этот лысый еще вошел, тоже пар напускал… парни, я, честно, не знал. Там моего пара только половина была, остальную судья напускал… он как предчувствовал и все усложнил…

— Ладно… успокойся… все же хорошо… если б все провалилось, ты бы уже не оправдался так просто…

Ну вот мы и засмеялись. Илза не появлялась. Мы выпили коньяк, потом еще коньяк. Пора бы ей уже было появиться. Нам было хорошо втроем, именно сейчас… очень хорошо…

— Нет, ну вы как ни в одном кино не увидишь! — Пришла Наташа и стала отвешивать нам комплименты, что мы и станцевали неплохо, и судью подстрелили. Мы стали пить еще больше, потому что с Наташей нас стало еще больше. После второй бутылки «Remy Martin XO» мы совсем забыли, зачем сидим в этом барчике с ненавистными диванчиками! Какая Илза, какие деньги — у нас есть карточка, волшебная карточка отеля «Олисипо», она отменила все деньги, она сделала из нас благородных героев, которые просто выручили девушку-прибалтку, — станцевали стриптиз и денег требовать не стали, просто благородно разрешили обмануть себя и скрыться!

— Я же говорила, все эти нации, у северного моря живущие, янтарь добывающие… — Наташа заговорила каким-то старинным древнегреческим стихом, а потом вдруг стала материться, причем как-то весело и совсем беззлобно… Она материлась про Илзу, про ее нацию, и что пора бы нам повзрослеть и просить деньги до того, как раздеваемся…

— Может, шампанского? Надоело коньяк пить! — Пепси побрел к барной стойке, Наташа стала кричать ему вдогонку:

— Шампанское только во Франции, Пепси, Пепси, спроси у него именно шампанское, Пепси, все остальное — пепси, — шампанское только во Франции!

— Так, бразер, френч шэмпейн, фри батлс!.. Ноу… фо батлс… — Пепси прихватил шампанское, Хот-Дог прихватил меня и Наташу, и мы оказались у моря.

— Может, кто-то один вернется, может, Илза придет, неудобно… — Я попытался уйти подальше от моря, потому что вдруг вспомнил, что друзья Илзы вот так же утонули, и может, это судьба всех пьяных танцоров, которые ждут деньги от Илзы, пьют, а потом тонут, так ничего и не дождавшись…

— Ваша Илза уже дома, бальзам пьет «Старый Таллин», но мы ее потом все равно выцепим, я еще никому так не позволяла себя кидать! Ты ее адрес знаешь? — Наташа выстрельнула мне в живот пробкой шампанского «Moёt et Shandon», и я вспомнил:

— Собака бабака яху точка ком!

— Отлично! Завтра рвем домой, пока тут не кинулись убийц искать, а из дома я ее по Интернету быстро достану!

Мы не утонули, просто мы не успели зайти в море, — уснули шагах в десяти, прямо на песке. Утром Наташа стала опять нормальной Наташей, она всех собрала, умыла, заставила позавтракать, собрать вещи и трогаться в путь. Мы ехали в лифте, домой, и я вспоминал, что мне снилось. Мне снилось, что Наташа подключается к Интернету, прыгает в компьютер и там, глубоко в сети, она ищет Илзу, которая танцует стриптиз для всех пользователей Интернета. Наташа хватает Илзу за ее длинные красивые волосы…

— Странно, — почему никакого кипеша? — Пепси был очень напряжен, потому что не успел сходить в туалет и потому что ждал, что, может, нас все-таки вычислили, и когда дверь лифта откроется, турецкая полиция нас схватит, как в кино.

— Это не кино, Пепси, это реальная жизнь! Какой отель будет трубить, что в его саунах людей стрелами к стенкам прибивают? Кто здесь тогда отдыхать будет? Сейчас и так туркам нелегко, весь их туристический бизнес накрывается… — Лифт остановился, и я не успел ни доуспокоить Пепси, ни довспоминать мой сон. Мы подошли к ресепшен, Наташа попросила счет за отель и достала из своей сумочки конверт с деньгами, с долларами, которые, как она нас уверяла, «и отель оплатят и за билеты еще хватит»!

— Сегодня в час наш рейс, я пробила по Интернету, места есть, просто надо пораньше быть в аэропорту, чтобы билеты выкупить…

Турок протянул Наташе большой лист со счетом, Наташа стала отсчитывать деньги, почему-то не глядя в счет, а продолжая с нами разговаривать…

— Купим в дьюти-фри коньяк, коньяк в дьюти-фри в три раза дешевле, чем у нас в магазинах, а еще, если учесть, что все коньяки в наших магазинах «паленые», это будет очень неплохо, можно еще…

— Можно еще телефон купить в дьюти-фри… — Я перебил Наташу, она сбилась со счета и, наконец, заглянула в листок турка, чтобы понять, сколько же нам все-таки нужно платить…

— Это что? — Мы оглянулись на Наташу и поняли, что хоть и по-русски, но она спрашивала не нас, а турка. Турок улыбнулся и стал тыкать ручкой в колонки с циферками и объяснять Наташе что-то по-английски… Наташа все больше бледнела.

— Чо такое? — Хот-дог занервничал, Пепси еще больше напрягся и стал совсем непохожим на человека. Я приготовился бежать.

— Слушайте… вы сколько… вы сколько всего на их карточку брали?!

— Так это же карточка, Наташ, это не деньги… — Я точно знал, о чем говорю, потому что деньги в моем представлении — это деньги, а карточка никак не может быть деньгами… это отельная карточка…

— Уроды! Это же… они же… по ней они отмечали, что вы брали, и нам на счет заносили… вы сколько всего понабирали?! Так… это мини-бар такой дорогой… сколько, коньяк… так, коньяк ладно… так, шампанское…

— Да не так много должно быть… — Хот-Дог так сказал, потому что он как раз карточкой почти не пользовался, а вот мы с Пепси…

— А вот вы с Пепси! Вы о чем думали?! У нас даже за Хот-дога платить не надо и все равно получается, если я сейчас все заплачу, у нас только двадцать пять баксов остается!!! Это же пятизвездочный отель, здесь нельзя ничего покупать, они на все накручивают! Даже я не ожидала, что они так накручивают… Я не поняла, это шампанское так стоит?.. Как так может быть… где оно, мы его допили?!! Почему вы не взяли какого-нибудь вонючего «Martini Asti»…

— Так это итальянское, а ты просила французское… настоящее…

— Пепси! Ты в каком времени живешь?! Настоящего уже давно ничего нет!.. Ужас… Да как так можно столько стоить?!! За эти деньги машину купить можно!.. хорошую!.. после аварии!.. Я даже его вкус не помню, за что мне сейчас платить?!!

— Так не плати, давай рванем по-тихому… — Пепси прошептал еле слышно и причем по-русски, но турок как-то сразу напрягся.

— По-тихому уже не получилось! Он знает теперь, что мы съезжать хотим! Так бы, конечно, ушли и все, но это надо было и виду не показывать, что съезжаем… — Наташа очень нервничала, потому что поняла, что придется платить и никак от этого не отвертеться. — Ну а на что мы билеты купим?! Как мы домой доберемся, без денег, как, через что?!

Я почувствовал на себе чей-то взгляд, у меня так всегда чутье развито, если кто на меня смотрит, я сразу это чувствую и оборачиваюсь. Ретик смотрел на меня, он стоял на другом конце ресепшена и делал вид, что звонит, хотя на самом деле никуда он не звонил, а просто так смотрел хитро на меня и улыбался. Он, видимо, хорошо просек нашу ситуацию, ну и я просек его…

— Через Баку!

— Как?! — Они спросили хором, а я повторил еще раз:

— Домой полетим через республику Азербайджан и его столицу город Баку.