Убить Уилла. Побег из Хэппидейла

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Страница переводчика, Дмитрия Архангельского:

https://vk.com/id269690439

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru

ЧТО ЭТО ВООБЩЕ ЗА КНИГА?

Нечто среднее между Стивеном Кингом и Квентином Тарантино

Есть некий шаблон, клише. В конце любого слэшер-фильма в живых остается кто-то один. Как правило, девчонка. Здесь же главная героиня, Паркер Эймс, если конкретнее, не просто остается в живых, а переходит в контратаку и посвящает свою жизнь охоте и истреблению этих мерзких монстров, которые втихаря выслеживают, а потом расправляются с веселыми молодежными компашками, устраивают бойни в кемпингах и все такое.

Спустя десять лет после трагических событий, более известных, как "Резня в Гробовой Бухте", жизнь Паркер изменилась раз и навсегда. Волей судьбы этой девушке было суждено преобразиться. Из запуганного подростка, в ужасе удирающего от злобного чудовища – в охотницу. Из жертвы – в палача. Такие вот ролевые игры.

Спустя годы странствий по штатам и охоты на самых грозных слэшеров, Паркер узнает, что печально известный головорез Ураган Уильямс, тот самый монстр, который распотрошил всю ее семью, вернулся и взялся за старое. Вооруженная неразлучной (любовно названной Аэросмит) бензопилой, Паркер намерена отомстить и заставить Урагана заплатить сполна за всю ту дичь, что он вытворил.

ДЖЕК КУЭЙД?! А ЭТО ЧТО ЕЩЕ ЗА ЧЕРТ ТАКОЙ?

В промежутке с 1980 по 1999 годами, американский беллетрист Джек Куэйд написал ряд одновременно забавных и вместе с тем диких историй. Таких, в которых могло случиться все – абсолютно все – что угодно. И когда Джек садился за пишущую машинку, на страницах его книг случалось именно это: все что угодно. И это он, если кто не понял, автор той самой знаменитой серии "Электрический беспредел".

Для справки. Джек Куэйд родился в Западном Голливуде, штат Калифорния, в 1953 году. Он успешно сдал экзамены и поступил в Калифорнийский Университет в Лос-Анжелесе. Да блин, давайте без формализма, он не просто сдал экзамены, а стал стипендиатом! Но... бросил учебу по до сих пор неразглашаемым широкой общественности обстоятельствам. Спустя два года после этого Джек заключил контракт на публикацию двух небольших рассказов с журналом "Леденящие кровь детективы". Но настоящей путевкой в жизнь, пресловутым счастливым билетом в мир большой литературы стала повесть "Город Будущего", которая впоследствии была экранизирована, а главную роль в картине сыграл сам... Брюс Дерн!

Куэйд панически боялся, что его вдохновение и успех будут недолговечны и последующие два десятилетия с маниакальной одержимостью творил под разными псевдонимами. Пожалуй, никто точно не сможет Вам сказать, сколько произведений вышло за это время из-под его пера́. Но любому настоящему ценителю творчества Джека достаточно просто бегло пробежать взором несколько страниц, дабы понять, кто реальный автор книги. Какое бы имя ни значилось на корешке.

Тиражи всех книг Джека давным-давно распроданы. Сейчас его работы можно найти лишь на пыльных полках букинистических магазинов. И, конечно, его произведения никогда не забудут те счастливчики, которым выпала редчайшая удача прочитать их.

www.jackquaidbooks.com

У книги, что Вы сейчас держите в руках, весьма необычная судьба. Прежде чем она была опубликована, чего только не произошло. Тут и неудавшаяся экранизация с Миа Сарой, той самой, которая играла Слоан в "Феррис Бьюллер берёт выходной". Кутежи, перестрелки... Но давайте не будем забегать вперед, и я расскажу Вам все по порядку, прямо с того промежутка времени, когда все начиналось, а именно с 1990-1995 годов, предположительно тогда эта книга и была написана.

В 1999-м мне было пятнадцать, и я ничего не знал ни о "Побеге из Хэппидейла", ни о Джеке Куэйде, ни об одной из его работ за предшествующие без малого два десятилетия. Когда я открыл для себя этого писателя, произведений Джека в свободной продаже уже давным-давно не было. И я никогда в жизни не забуду тот волшебный момент, когда мне в руки попала одна из его книг, и тот восторг, который мне предстояло испытать, листая ее страницы.

Сколько лет миновало, но я помню все, словно это было вчера: суббота, полдень, у меня в кармане девять долларов и целый вагон свободного времени. В те годы я все деньги спускал в пунктах видеопроката и букинистических лавках. Но в день, о котором сейчас рассказываю, мой видеомагнитофон сломался, и я решил сесть на электричку и поехать в Чикаго. Моим главным и единственным пунктом назначения был магазин "Гэлакси Букс" на улице Уабэш. Букинистическая лавка, специализировавшаяся главным образом на двух... Да что там, не буду лукавить, специализирующаяся исключительно на двух направлениях: научная фантастика и хорроры. Если бы Вы спросили у Гари Джи, хозяина этого заведения, что-нибудь из любовных романов, детективов или (вот это словосочетание вообще было строго воспрещено) классическую литературу... этот мужчина, который, казалось, никогда в жизни не снимал с себя майку с логотипом Кристального Озера[1], услышав подобный запрос, просто злобно рассмеялся бы Вам в лицо и вышвырнул Вас за дверь.

Все шкафы в "Гэлакси Букс" были забиты до отказа. Книги, которым не посчастливилось поместиться на полках, кучковались стопками на полу, и в высоту эти импровизированные колонны достигали потолка. Нормальный человек, окажись в подобном месте, скорее всего, в панике удрал бы из этой лавки куда глаза глядят. Но для меня эти тысячи пыльных книг были вратами в чудесные миры, параллельные вселенные, далекие планеты. Туда, где могло случиться любое чудо, абсолютно все, что даже самая богатая читательская фантазия не могла вообразить. И вот именно тогда я и открыл для себя Джека Куэйда. Это была "Великая Мировая Металлическая Война". Книга свисала с одной из тех самых пыльных стопок, под самым потолком, готовая в любой момент спикировать на пол.

Мягкая обложка. Состояние... словно ее ранее беспощадно мяли тысячи читательских рук, обладатели которых к тому же были в жесточайшем цейтноте. Края обложки стерты до белизны, корешок в надрывах. На каком-то этапе жизни книги чья-то небрежная пятерня не удосужилась стряхнуть пепел с сигареты, и несколько страниц оказались безжалостно прожжены. Но все вышеперечисленное с лихвой компенсировало просто невероятнейшее оформление. То, что было изображено на потускневшей обложке, являлось подлинным произведением искусства. На фоне жуткой сечи роботов с боевыми пауками Эбигейл Сторм выпрыгивает из полыхающего здания.... Знаете, я был под таким впечатлением, что у меня даже мысли не возникло прочитать аннотацию, я просто незамедлительно, не промолвив ни слова, выложил три бакса и вышел из букинистической лавки... с моей первой книгой Джека Куэйда... После прочтения я думал, что абсолютно ничто и никогда не сможет сравниться с такой бомбой, как "Великая Мировая Металлическая Война". Сюжет развивался в будущем. В таком, каким оно виделось в восьмидесятые годы двадцатого столетия. Роботы восстают против человечества и объявляют ему войну. И, само собой, никто, кроме мегакрасотки с внешностью порнозвезды, не в силах их остановить. В общем, неоновые огни, саундтрек Синди Лопер, режиссер Джон Карпентер, врагов жарит напалмом Дженна Джеймсон... Ну это так, немножко утрированное сравнение, просто для наглядности.

Я проглотил книгу буквально за один вечер. И был просто ошарашен. Наглухо! С этого момента, на протяжении долгих лет стоило мне оказаться в книжном магазине, ноги сами несли меня к стеллажам с литерой "К" лишь с одной надеждой: может быть, пусть хотя бы "может быть", я наткнусь на еще одно произведение Джека, которого у меня не было. Естественно, в большинстве случаев я выходил с пустыми руками. Но случалось и такое, что в какой-нибудь старенькой, прогнившей, замшелой букинистической лавке, я... натыкался-таки на книгу Куэйда, которую прежде не читал! Шли годы, и я открывал для себя его новые произведения: "Город на краю будущего", "Звездный бластер", "Сант-Анжелес", плюс еще несколько вещей. Изношенные, протертые до дыр книги Джека, на которые могли повестись только истинные литературные фрики... Поверьте мне... Это ни на что не похожие вещи, Джек совершенно особенный. Для Куйэда не существовало никаких правил, границ, он с легкостью рушил все казавшиеся незыблемыми писательские каноны и шаблоны.

А теперь перенесемся на пятнадцать лет далее от ранее описанных событий и переживаний да на три тысячи миль[2]вдаль от последнего места повествования. Я в офисе у продюсера – что уж там рисоваться – шлаковых хорроров, Марти Маршалла. Тремя днями ранее на какой-то вечеринке этот самый Марти поведал одному из участников застолья, что хочет снять новый фильм и ему нужен сценарий. Продюсеру дали номер моего телефона. И вот я сижу у него в офисе на Бульваре Сансет. Хотя, как по мне, и офисом-то эту лачугу назвать можно было с большущей натяжкой. Грязная захламленная конура, к стенам приколоты пожелтевшие листы древних сценариев, постеры "Торгово-Разрезательного Центра", "Девушек, Идущих в Разчлен", "После Хэллоуина", в общем, Вы понимаете – классики слэшеров. Второй этаж (на первом – тату-салон).

Марти восседал за дубовым столом, надо сказать, гротескно большим для этой комнатушки. Сбоку от продюсера – кислородный баллон, трубочка из него в одном углу рта, а в другом – дымящаяся сигарета.

- Ты только послушай, - без излишних прелюдий воскликнул он. – Название – просто огонь!

Театральная пауза. Саспенс.

- Возвращение Кенгуру-Убийц из Космоса! – Марти хлопнул в ладоши, после чего затушил сигарету в пепельнице. – Ну?! Ты прикинь! Как тебе такое?! Это ведь просто пиздец! Бомба!

- А сколько Вы заплатите за сценарий? - предпочел я не ходить вокруг да около.

- Ну что ж ты будешь делать?! – с гневом воскликнул Марти. – Опять эти деньги, будь они неладны! И куда катится этот мир?! Какие мы все стали меркантильные! Дружище, давай так: делаешь сценарий, снимаем фильм, потом разберемся, рассчитаемся, все вопросы позакрываем, никто в обиде не будет, лады?

Этого мне было достаточно, чтобы просто встать, развернуться и уйти к чертям собачьим из этой вонючей дыры, как неожиданно прогремел выстрел. Пуля, выпущенная из салона снизу, прошила пол.

- Что это? - Не знаю, каким чудом я не схватил инфаркт.

- Ты о чем? А, это? Да не парься, - успокоил Марти. – Парни снизу, когда мячик смотрят, иногда перевозбуждаются и начинают палить из стволов.

Я осмотрел комнату, поднял голову и увидел десятки отверстий от пуль в потолке.

- Марти, приятно было поболтать, но мне уже пора, извини – дела.

- Да хорош, говорю тебе, не очкуй: все в норме. Ты что, мне не доверяешь?

- Нет, Марти, - сказал я, вставая на ноги. – Мне кажется, "все в норме" серьезно диссонирует с тем, что здесь происходит.

- Так что насчет фильма?

- Давай обсудим как-нибудь в другой раз, - ответил я, устремляясь к двери. Все что мне было нужно, это поскорее убраться из этой опасной помойки.

Я уже проскочил было мимо стола Марти и был уже́ на полпути к спасительному выходу из комнаты, как мой взгляд ухватил заглавие одной рукописи, прикрепленной к стене. Ноги, стремившиеся прочь, парализовало. Первая страница ветхая, пожелтевшая, с какими-то разводами – кофе, может быть, даже виски. Но, несмотря на все это, не заметить того, что было написано, я просто не мог. Кто угодно, но только не я. Черные буквы на этом увядшем листочке ослепили меня, словно галогенные огни:

ПОБЕГ ИЗ ХЭППИДЕЙЛА

Джек Куэйд

За все те годы, что я окучивал букинистические магазины, я никогда ничего прежде и в помине не слышал о такой книге и уж тем более не видел ее. Я отколол иголку со стены, взял рукопись, смахнул с нее пыль и протянул в сторону Марти:

- Что... Что это?

Мой старомодный олдскулльный продюсер, не изменяя своему стилю, взял пару очков с толстыми стеклами – судя по дизайну, определенно из семидесятых (ну кто бы сомневался?!) – и напялил их на нос. Какое-то время Марти тщетно фокусировал взгляд, и, когда наконец его глаза смогли распознать текст, продюсер не мог скрыть разочарование.

- Да чтоб его, опять это блядское отродье! Джек, мать его, Куэйд, глаза б мои эту мразь не видели.

- Где... Где Вы взяли эту рукопись?

- Это было где-то в восьмидесятых. Я нанял этого козлину, Куэйда, чтобы он, эта мразь паскудная, написал мне сценарий для фильма с Миeй Сарой[3].

- Что?! Это с той самой, что играла в "Феррис Бьюллер берёт выходной"?!

- Молодой человек, скажу свое экспертное мнение: лично я вообще ни на секунду не сомневался, что она станет суперзвездой!

- Но ведь она, вроде, и не стала?

- Само собой, фильм-то мой так и не сняли!

- Но...погодите... это ведь не сценарий! - воскликнул я, пролистав несколько страниц. – Это... повесть.

- Да едрить твою мать! Неужели?! Новость века, блядь! – пожелтевшие от никотина пальцы Марти потянулись за очередной сигаретой. – Эта тварь, этот сучий потрох, мошенник, знаешь, один из этих смазливых баловней судьбы. – Продолжил мой собеседник, прикурив очередную сигарету. – Он развел меня... Как последнего лоха! Я заплатил ему двадцать, мать их, косарей, ты только прикинь, за сценарий, а этот черт притащил мне три, сука, повести, будь они неладны. Сказал, что это, типа "трилогия". Не, ну ты втыкаешь, что за дичь?! И что мне было делать с этой "трилогией"?! Кому в то время это было нужно? Это сейчас в тренде все эти сиквелы, приквелы, ремастеры. Тогда вообще слова такого никто не знал: "Трилогия"!

- Но... если это действительно трилогия, где две другие части?

- Хорош, чувак, не заводи меня, я и так на пределе, - Марти махнул рукой. – Кому какое сейчас до этого дело?!

- Можно мне это прочитать?

- Да не вопрос, - ответил Марти. – Только если увидишь эту мразь, скажи ему, что он блядский сучий потрох, и это сам Марти Маршалл просил передать! Запомнил?

- А где он сейчас?

- Умотал куда-то. С моей женой и на моем же, сука, кадиллаке. Жена-то, в общем, между нами...да и хер с ней, а вот машину жалко, хорошая тачилла была.

Опять возбуждение на первом этаже, две новые дырки в крыше, и вот я уже́ стремглав делаю ноги из офиса Марти Маршалла. Пара кварталов, и передо мной какой-то задрипанный бар. Но сейчас мне наплевать на удобства. Я заказываю выпить, переворачиваю первую страницу повидавшей слишком многое на своем веку рукописи...

И вот до конца того дня... - и еще полночи после – мне словно опять пятнадцать и я все тот же мальчишка с глупой умиленной улыбкой от уха до уха, поглощающий каждое слово, каждую букву, написанную Джеком.

И вот именно это произведение, дорогой мой читатель, Вы сейчас и держите в своих руках.

"Побег из Хэппидейла" - самое жесткое, резкое, но при этом... и самое искреннее, чувственное произведение Джека Куэйда. И, конечно, как и все его работы – абсолютно непредсказуемое. Те из вас, кто знаком с творчеством Джека – с возвращением, мои дражайшие друзья, а если Вы только открыли для себя этого замечательного автора – с радостью приветствую и приглашаю в увлекательный мир его фантазий и грез. Но для последних еще несколько коротеньких, но важных рекомендаций: прежде чем читать, необходимо задернуть шторы, наполнить бокалы, включить что-нибудь огненное, драйвовое – да погромче – и... погнали!!!

Не прощаюсь ;-)

Люк Престон,

Барковски, Санта Моника

"В конце останется в живых только одна. Последняя девушка".

Старая хоррор-поговорка.

Джек Куэйд "УБИТЬ УИЛЛА. ПОБЕГ ИЗ ХЭППИДЕЙЛА" (Последняя Девушка, книга 1)

1988

Нэнси Синклер была как раз на полпути до точки назначения, когда на приборной панели ее автомобиля замигала лампочка датчика бензина. Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть что-либо в грязном лобовом стекле, а затем в зеркале заднего вида. Сплошная темень.

- Вот уж попадос, - пробубнила Нэнси.

Шел 1988 год, и если и были времена, когда можно было девятнадцатилетней девушке застрять в полной глуши в полночь и чувствовать себя в относительной безопасности, то они определенно уже давно миновали. Бензин, как назло, заканчивался где-то посреди Седар-Спринг и Хэппидейлом, на дороге, у которой даже названия на карте не было. В народе ее называли Трассой Пропавших. Согласно преданиям, в шестидесятых несколько девушек пропали без вести именно на этом старом участке дороги. И, само собой разумеется, никого из жертв так и не нашли, и, естественно, никто из местных ничего не видел и не слышал.

Ходили разные истории: кто-то верил, что это дело рук одного серийного маньяка с окраины Хэппидейла, который похитил несчастных, а затем убил. Другие полагали, что бедолаги пали жертвами некоего жуткого сатанинского культа. Иные восприимчивые граждане даже считали, что на местности орудовала безбашенная семейка, наподобие той, что была наглядно показана в "Техасской Резне Бензопилой"[4]: живущая за городом и охотившаяся на заблудившихся приезжих, ненароком забредших в эти края туристов.

Но Нэнси считала себя разумным образованным человеком, который воспринимал все эти истории не иначе как провинциальные байки. Ровно до тех пор, пока она сама не оказалась на этой самой Трассе Пропавших с бензином почти на нуле и без малейшего понятия, как далеко находится ближайшая заправка. Но как бы девушка ни убеждала себя, что все те события из шестидесятых не больше, чем сказки, теперь уже́ сама не могла отделаться от навязчивой мысли, что дыма без огня не бывает и каждой в байке есть хотя бы частичка правды.

Нэнси нервно барабанила пальцами по рулевому колесу, пыталась высмотреть хоть что-либо в кромешной тьме и не прекращала верить, что произойдет чудо и этот кошмар закончится так же резко, как возник. Приблизительно так же, как надеется обезумевший от жажды путник в пустыне набрести если не на призрачный оазис, так хотя бы на родник. И... внезапно... чудо "свершилось"! Впереди забрезжил свет, и Нэнси невольно подалась вперед, поближе к лобовому стеклу, как будто это могло ускорить движение машины. Впереди прорисовывались неоновые лампочки, сливавшиеся в спасительное название: "Ремонт и Заправка у Патрика".

С огромным облегчением девушка припарковала мамин Шевроле Нова 1979 года у заправки и заглушила двигатель. Нэнси осмотрела из водительского окна разваливающуюся, полуубитую заправочную станцию. В поле зрения лишь грязные окна да пустые по́лки. Никаких признаков жизни.

Нэнси решила было, что заправка заброшена и собиралась уже попытаться завести двигатель, как увидела рядом с заправочным зданием очертание мужской фигуры, державшей что-то в руках. Девушка, несмотря на все усилия, не могла разглядеть, что это был за предмет. Нэнси наклонилась вперед в надежде рассмотреть его поближе. И тут незнакомец стремительно взмахнул руки вверх. В отблеске луны Нэнси отчетливо увидела сверкающее лезвие.

- О, нет-нет-нет, только не это, - Нэнси повернула ключ в зажигании, но раздался лишь щелчок, чертов двигатель не хотел заводиться. Еще одна попытка, еще одна... все безуспешно. За те мгновения, что Нэнси концентрировала взгляд на ключе, темная фигура с топором в руках приближалась к машине. Девушка тем временем делала все от нее зависящее в данной ситуации: кричала, выжимала педаль газа, чертыхалась, но ничто из вышеперечисленного не заставило двигатель завестись. Нэнси перевела полный отчаяния взор на незнакомца. Он приближался, и с каждым шагом внешний вид этого бугая наводил все больше и больше ужаса. Это был здоровенный двухметровый увалень с огромными ручищами, нечеловеческой, словно выдубленной кожей. И вот этот громила уже в каких-то шагах от машины, сравнивается с ближайшим фонарем, и Нэнси молится, чтобы все это были только глюки, и этот чел, если он и существует, совершенно нормальный, вся эта дичь, что мерещится – лишь плод моего испуганного воспаленного воображения. Ну, а в реале – вот подходит он, типа, такой, да: здоровячок, не первый красавчик на деревне, но во всем остальном оказывается, что это совершенно нормальный чувак, да, не писаный красавец, с кожей не то чтоб полный порядок, но вполне себе человеческая, и все такое, в общем, Вы поняли ход мысли.

Комбинезон незнакомца был плотно пропитан маслом и кетчупом, но имя на бейдже на левой стороне груди было вполне читаемо: "Патрик". Включив логику и дедукцию, Нэнси пришла к заключению, что если мужика так зовут, значит, он и есть тот самый Патрик – хозяин заправки "Ремонт и Заправка у Патрика"!

- Детка, как сама? Заправиться хотела? – поинтересовался Патрик, постучав по водительскому стеклу огромными костяшками своего кулачища.

Нэнси еще раз внимательно оглядела мужчину, мысленно прикинула, какие в нынешней ситуации могут быть сценарии, чтобы выглядеть спокойно и естественно, и остановила выбор на том, в котором ей действительно было необходимо заправить машину.

- Да, именно так, мне нужно заправиться.

- Принято, и глазом моргнуть не успеешь, как помчишься домой – или куда там тебе нужно, как говорится, мы работаем для Вас. Все ради клиента.

Патрик опер топор о бензоколонку и вынул из нее шланг, который поместил в заливную воронку Шевроле. Топливо с шумом полилось в бак машины.

Все это время Нэнси не могла оторвать взор от топора. Определенно видавший виды. Так скажем, бывший в активном употреблении. Наверняка им много... э-э-э... работали. Долгие... годы. Рукоять испещрена царапинами, трещинками, зазубринами... а вот лезвие... совершенно девственно чистое серебро. Ни намека на ржавчину, идеальная полировка, заточка. Такое без проблем разрубит надвое толстенный телефонный справочник. Или... саму Нэнси! С одного удара!

Девушка лихорадочно терзалась, не слишком ли она все преувеличивает... Или напротив по наивности недооценила масштаб того, во что вляпалась. Этот здоровяк ведь просто наилегчайше может раскрошить ее своим топором на мелкие кусочки. И быть потом Нэнси очередной героиней страшных сказок у ночных скаутских костров. Потом еще и хоррор про нее снимут, а когда будут фильм раскручивать, еще и физиономию налепят на кредитки для полноты картины.

Все вышеизложенное фонтанировало в голове Нэнси, пока она, не отрываясь, пялилась на топор громадного извращенца. Когда же Патрик наконец закончил с заправкой и постучал в окно, взвинтившая себя всеми этими чудовищными фантазиями Нэнси от неожиданности подпрыгнула в водительском кресле, едва не пробив своим черепом крышу автомобиля.

- Восемь долларов. Заранее благодарен, детка.

Нэнси взяла сумочку, вынула кошелек, достала свою пластиковую карту и открыла окно ровно на ту щелочку, в которую можно было протиснуть кредитку Патрику.

- Чтобы заплатить этой штуковиной, придется зайти в здание при заправке, - Партик жестом указал на свое заведение. – Банкомат там. Он приварен к стене, сюда, типа, не принесешь, увы.

Нэнси посмотрела на здание заправки и перевела взгляд на Партика.

- У меня нет наличных, только карта.

- Дак я ж и не настаиваю. Просто если карта, тогда придется идти внутрь, к банкомату, - Патрик улыбнулся, обнажив частично беззубые десна.

После серии противоречивых раздумий Нэнси открыла дверцу, вышла из машины и последовала за Патриком по замасленному асфальту, в здание его заведения. Но, завидев грязные двери и ряды пустых полок в помещении заправочной станции, девушка замедлила шаг. Нэнси терзали подозрения, что она совершает чудовищную ошибку. Но было слишком поздно. Девушка уже оказалась внутри. В капкане.

- Что ж, дорогуша, сейчас кое-что может произойти, что-то не очень хорошее, но ты смотри у меня – не дергайся, делай вид, что все нормально. Доверься мне, и все закончится сравнительно легко и быстро. Смирись с тем, что тебе лучше побыть здесь, со мной. Надеюсь, мы друг друга понимаем? – спросил Патрик, направляясь к прилавку.

От страха Нэнси оцепенела, подозрения, что она совершает чудовищную ошибку, с угрожающей стремительностью переставали быть подозрениями. Сейчас они уже́ переросли в уверенность, что девушка позволила заманить себя в смертельную ловушку.

- А что Вы имеете в виду? Что такое может произойти? – Нэнси в ужасе пятилась назад, к двери.

Патрик повернул какой-то переключатель под прилавком и раздался щелчок замка́ входной двери.

- Черт тебя дери, старый извращенец! – Нэнси схватила ручку и начала отчаянно дергать ее, затем попыталась выбить дверь плечом. Но было понятно, как ты в нее ни молоти, так просто не выберешься.

- Патрик, так ведь тебя зовут? Ты-то что, блин, творишь, долбоящер! Открой, дверь, козлина, а то я за себя не отвечаю! – воскликнула Нэнси, повернувшись к хозяину заправки.

- Так, давай полегче, упокойся, детка, я тебя понимаю. Но прошу, доверься мне, расслабься, тебе же будет легче. Сделай глубокий вдох и постарайся успокоиться.

- Открой дверь, тебе говорят, урод!

- Так, а теперь постарайся собраться и выслушать меня, - повысил голос Патрик. – У нас мало времени, поэтому буду предельно краток: хочешь жить – прекрати истерить, сиди здесь и не высовывайся.

- Слышь, а ты в курсе, что у меня, типа, этот... черный пояс, а? - Нэнси подняла кулаки и попыталась встать в угрожающую боевую стойку. Но данное движение если и могло о чем-то красноречиво сказать, так только о том, что девушка никогда никого в своей жизни не то что ни разу никого не ударила, но даже приблизительно не представляет себе, как это делается.

- В твоей машине, - ответил Патрик, подняв обе руки в показательном жесте капитуляции, - на заднем сидении, скажем так, пассажир. С не-детски огроменным тесаком.

Нэнси медленно опустила кулаки, повернулась и посмотрела в направлении материнской Шевроле Нова. Из витринного окна здания "Ремонта и Заправки у Патрика" она не могла разглядеть никого на заднем сидении машины. Но справедливости ради стоило отметить, что "Шеви" стояла достаточно далеко от здания заправки, а на улице была кромешная темень.

- Я всего лишь пытался вытащить тебя из машины, чтобы не вызвать у него никаких подозрений.

- Да что ты несешь?! Думаешь, я такая лохушка наивная? Что поведусь на это?! – воскликнула Нэнси, повернувшись к Патрику.

- Я ничего не "несу", а просто пытаюсь помочь тебе.

- Тогда сейчас же открой дверь! – потребовала девушка.

- Ни за что, милая.

Но Нэнси уже не воспринимала "нет" и уж тем более "ни за что" в качестве ответа. Девушка бегло оглядела здание в поисках чего-нибудь полезного, и ее взгляд остановился на лопате, рядом с которой красовался ценник "Пять долларов". Нэнси схватила свое новое орудие и замахнулась на хозяина заправки.

- Считаю до трех. Или открываешь дверь, или тебе не поздоровится.

- Не думаю, что что-либо из предложенного является хорошей идеей, - Патрик оставался непоколебим.

- Один.

- Ты даже не представляешь, что тебя ждет снаружи.

- Два.

- Очень серьезные неприятности.

- Три, - Нэнси взяла такой замах, на какой только была способна, занесла лопату, вложила всю энергию в предстоящий удар, уже готовая разбить вдребезги витрину здания заправки... но то, что в этот момент предстало в окне буквально парализовало несчастную девушку.

По ту сторону витрины стоял... Тот, чье имя потом станет известно Нэнси как Ураган Уильямс. Печально знаменитый маньяк-убийца. Собственной персоной. Ужасающего вида головорез был одет в оранжевую тюремную робу. В его руке красовалось мачете такого размера, что им можно было срубить дерево, на голову накинут капюшон, какой заключенным накидывают перед тем, как посадить на электрический стул, проводить в последний путь и опустить рубильник.

Нэнси потеряла контроль над собой и заорала, лопата выпала из рук, и... в тот же миг Уильямс исчез.

- Это еще что за адское чудище?!

- Так говорил же тебе, мисс, - начал причитать Патрик, тыкая в Нэнси пожелтевшим от никотина пальцем. – Предупреждал ведь, черт тебя дери. Сиди здесь и не высовывайся. На улице опасно!

- А ты уверен, что дверь плотно закрыта?

- Да стопудово, - отрезал было Патрик, у тут лицо его вытянулось, словно он вспомнил что-то жизненно важное. Что-то, что он забыл сделать.

- Так, в чем дело?

- Задняя дверь! – Патрик круто развернулся на каблуках и ринулся в другой конец здания заправки. Мужчина проскочил через основное помещение и продолжил свой спринт по коридору. Нэнси старалась не отставать.

- Быстрее! – торопила Нэнси на ходу Патрика, который еще изо всех сил несся к задней двери. В ее центре была прозрачная пластиковая вставка и, несмотря на слой грязи, покрывавший ее, девушка увидела зловещий силуэт незнакомца в капюшоне.

Ручка повернулась, и дверь начала открываться, но Патрик в прыжке успел захлопнуть ее. Мужчина навалился на нее всей своей массой, и, учитывая габариты Патрика, шансы Урагана проникнуть через черный ход сводились к минимуму. Мужчина запустил руку в карман брюк, достал ключи, но те тут же предательски выскользнули из ладони.

- Поднимай же скорее, не тупи! - напутствовала Нэнси. – Не тормози, быстрее!

Патрик, продолжая удерживать дверь, наклонился, поднял связку и вставил один из ключей в замочную скважину. Раздался щелчок – теперь дверь была заперта. Снаружи силуэт Урагана на мгновение застыл, после чего пропал из вида.

Сердце Нэнси наконец могло замедлиться.

- Не волнуйся, детка, похоже, он ушел, - дыхание Патрика тоже приходило в норму, на лицо вернулась улыбка.

Но радоваться, мягко говоря, здоровяку было не просто рано, а очень рано.

Огромное лезвие мачете пробило дверь и, войдя в спину мужчины, молниеносно пронзило его грудь, со свистом выйдя из легких. В повисшей паузе с торчащего из груди Патрика лезвия на линолеум закапала кровь.

- Черт, - прошептала Нэнси. – Вот уж подфартило!

Снаружи Ураган дернул мачете на себя, и безжизненное тело Патрика рухнуло на пол.

- Надо же было в такую задницу попасть! Ну что за фигня такая?! - Нэнси пятилась назад, не отрывая глаз от задней двери. Она могла разглядеть лишь мигающие неоновые огни вывески заправки. Ни звука. Зловещая тишина.

Нэнси на цыпочках прокралась в основное помещение заправочной станции. Девушка лихорадочно крутила головой, высматривая незнакомца сквозь стекла витрин на улицу. Не теряя концентрации, Нэнси медленно, бесшумно подошла к висящему на одной из стен телефонному аппарату. Девушка сняла трубку, прислонила к уху и набрала три заветные цифры: 9-1-1.

Гудки, неимоверно долгие гудки, казалось, прошла вечность, пока не послышался ответ:

- Полицейское управление Хэппидейла слушает, чем я могу Вам помочь?

- Я в здании "Ремонт и Заправка у Патрика", тут какой-то маньяк. Он хочет убить меня. Поскорее приезжайте.

- А Патрик с Вами?

- Нет, Патрика нет... В смысле, вообще нет... Его убили!

- Что? Что случилось? – После непродолжительной паузы спросил уже́ испуганный голос.

- Да, блин, прирезали его, Вы собираетесь приехать или...

Раздался щелчок, и в трубке повисла тишина. Связь прервалась.

- Ну, блин, естественно, а как иначе!? Ну почему я такая "везучая"?! – Нэнси швырнула трубку, сделала шаг вперед, и ее взгляд упал на топор Патрика, лежавший на прилавке. – Ну, это уже́ хоть что-то, "жизнь налаживается" прям, - пробормотала девушка, взяв оружие в руку.

Нэнси замахнулась топором и сделала несколько тренировочных взмахов, но ее орудие было слишком тяжелым для неопытной девушки, и все получалось как-то уж очень неуклюже. С каждой новой попыткой для Нэнси становилось все более очевидно, что скорее она покалечит себя, нежели причинит какой-либо ущерб противнику. Но, с другой стороны, никаких иных альтернативных вариантов не наблюдалось, поэтому Нэнси все же решила оставить топор у себя и попытаться спастись – поскорее сделать ноги из этого кошмарного здания.

Девушка осмотрела территорию заправки и оценила обстановку: темно, тихо, в поле видимости только бензобаки, никакого постороннего движения. При других обстоятельствах (не беря в расчет изложенное выше), эту самую обстановку вполне допустимо было назвать умиротворяющей. Нэнси сконцентрировала взор на своей Шевроле Нова, которая при тех же самых обстоятельствах была ее единственным спасительным билетом из этой жути.

Под прилавком девушка нащупала тумблер, с помощью которого, по всей видимости, Патрик и закрыл входную дверь. Нэнси дернула его, послышался звук поворачивающегося замка́, и дверь с легким скрипом приоткрылась. Нэнси едва слышно подошла ко входу, осторожно протиснулась в проход и аккуратно прикрыла дверь. Шевроле Нова стояла совсем близко, но, сами понимаете, когда очень нужно тихо куда-то прокрасться, пара шагов может показаться доро́гой в километры.

Ураган был рядом, девушка словно ощущала его присутствие. Вопрос лишь в том, где и когда этот засранец появится, чтобы она могла пустить в ход топор Патрика.

Нэнси впилась руками в свое оружие, не переставая озираться по сторонам – предельная фокусировка, глаза выхватывают каждую деталь. Чем ближе машина, тем больше уверенность, что все получится, что она близка к спасению, ноги уже́ раскрепощаются, теряют скованность...

И вот девушка у Шевроле, открывает дверь и запрыгивает на водительское кресло. Голова кружится от возбуждающего ощущения столь близкой свободы, она поворачивает ключ зажигания, двигатель заводится моментально, и ее губы невольно расходится в улыбке. После всех тех баек о Трассе Пропавших Нэнси будет единственной, кому удалось выжить, и теперь ее история станет легендой. Она станет героиней, первой и последней, кто выжил и смог спастись, а не одной из многочисленных жертв потрошителей.

Вот что-то приблизительно такое фонтанировало в голове Нэнси... пока девушка не включила ближний свет.

Прямо перед машиной стоял Ураган Уильямс. Он взмахнул мачете и обрушил его на капот "Шевроле". Клинок прошел сквозь металлическую обшивку и прорубил двигатель. Мотор взвизгнул, зашелся искрами и, немножко покряхтев, умолк. "Шеви" стала очередной жертвой в списке безумца.

Изо рта Нэнси вырвался истошный вопль отчаяния, и... Ураган Уильямс исчез из поля зрения. Столь же стремительно, сколь и появился.

Девушка попыталась собрать волю в кулак, сейчас нельзя было впадать в панику. Нэнси покрутила головой; ни в заднем, ни в боковых стеклах никого не видно.

- Где же это чудище? – задалась вопросом девушка. – Да какая нафиг разница! – без промедления ответила она на собственный вопрос.

Поразмыслив, Нэнси пришла к логическому заключению: сейчас совсем не время удовлетворять свое любопытство. А вот что действительно было важно, так это рвать из этого места куда подальше. И желательно как можно быстрее. Девушка повернула ключ зажигания, вдавила в пол педаль газа. Ничего. Еще одна попытка. Но машина упрямо отказывалась подавать хоть какие-то признаки жизни.

- Черт же тебя дери! – воскликнула Нэнси и тут же периферическим зрением уловила... что кнопка блокировки водительской двери не закрыта! Девушка мгновенно вывернулась и удалила по ней ребром ладони, затем стремительно проделала то же самое с тремя другими замка́ми. Наконец хоть какое-то облегчение. Нэнси даже показалось, что на время она в безопасности.

Но ей в голову пришло весьма подходящее слово, а именно: показалось. Звук сверху. Кто-то был на крыше машины. У девушки на раздумье остались лишь доли секунды. Но, сами понимаете, что их не может быть достаточно, чтобы придумать и сделать что-либо. Как вдруг лезвие мачете пронзило крышу "Шевроле", пройдя в считанных сантиметрах от Нэнси.

Девушка нырнула в проход между передним сидением и приборной панелью.

Новый удар мачете.

Еще один...

И еще...

И еще...

И еще...

Нэнси извивалась в своей узенькой канавке, стараясь увильнуть от стремящегося на нее лезвия, насколько позволяли габариты машины. Было очевидно, что это лишь вопрос времени, когда грозное оружие настигнет ее. В голове пульсировала лишь доминанта: я должна выбраться, выбраться к чертовой матери из этого кошмара!

Нэнси вскинула руку, разблокировала водительскую дверь, открыла ее и вывалилась из машины на замасленный асфальт заправки. Девушка вскочила на ноги и устремилась в сторону бензоколонки. Но всего лишь один прыжок Урагана Уильямса, и монстр уже́ у нее на пути. Он наперед знал все маневры, все это время он просто игрался со своей жертвой, а сейчас девушка пятилась к зданию заправочной станции. И игра, игра в эти прятки и пугалки закончилась. Ураган был близок к своей цели, ловушка захлопнулась. Девушка больше не питала каких-то иллюзий, все было предельно очевидно.

- Пожалуйста, - голос девушки дрожал. – Умоляю.

Ураган замер, наклонил голову, словно был преисполнен выслушать компромиссный вариант, подразумевающий отпустить его жертву на все четыре стороны. Но... конечно, это тоже не больше чем все та же игра, ее продолжение, вернее окончание, эпилог, последняя насмешка. Мачете взмыло ввысь, луна отблеском вспыхнула на лезвии, и вот уже смертоносное оружие готово разрубить несчастную...

- Эй, чудила! Ты чего это такой борзый стал?

Ураган медленно повернул голову и посмотрел за спину. Девушке, стоявшей позади маньяка, было не больше двадцати пяти лет. Но, тем не менее, забегая вперед, за эти немногие прожитые годы на ее долю выпало очень многое.

Нэнси уставилась на свою потенциальную спасительницу. Ботинки "Док Мартенс", синие джинсы, майка с принтом "Save Ferris", косоворот, длинные распущенные светлые волосы. На первый взгляд (издалека, если внимательно не вглядываться) – типичная среднестатистическая молодая американка. Но присмотритесь поближе, и все окажется вовсе не так банально. Костяшки девичьих рук перебиты, кисти испещрены зарубцевавшимися порезами, заработанными в сотнях боев. На шее проглядывается шрам, полученный в поединке, который сложился не самым благоприятным образом. В одной руке ствол сорок пятого калибра, в другой – мачете. Как Вы уже могли догадаться, эта блондинка была из тех людей, кто не болтает, а делает. Решает проблемы. И решает жестко. А звали нашу героиню, как Вы наверняка могли догадаться, Паркер Эймс.

- Сдается мне, ты неспроста ходишь в этой маске, - обратилась Паркер к Урагану. – Рискну предположить, на твою физиономию иначе как без бутылки не посмотришь, не обосравшись.

Ураган повернул голову, переведя взгляд на Нэнси, затем опять посмотрел на Паркер. Складывалось впечатление, что злодей просто не может в замешательстве сделать выбор: кого укокошить первой. В конце концов, решив дилемму, Ураган развернулся и направился к Паркер.

- Да ты че, типа, серьезно!? – воскликнула Паркер с легкой ухмылкой, саркастически поглядывая на мачете в руках Уильямса.

Блондинка подняла пистолет. Два громких выстрела. Пули вошли в грудь Урагана, и монстр рухнул на асфальт. В воздухе повисла тишина.

Даже сейчас, когда Уильямс неподвижно лежал, его туша пугала своими габаритами. Паркер очень медленно и осторожно приближалась к телу здоровенного засранца. Девушка убрала пистолет за пояс и сжала рукоять мачете обеими ладонями.

- А он... он... умер? – Нэнси тоже придвигалась к лежащей на асфальте туше.

Внезапно Ураган перекатился в сидячее положение, вскинув наготове свое оружие.

Но Паркер не предоставила мерзавцу ни единого шанса. Мачете мисс Эймс взметнулось ввысь и обрушилось на грудь Урагана.

И Вы думаете это все? Finita? Блондинка и не думала останавливаться! Еще взмах, удар, взмах, удар, взмах, удар... Скоро все вокруг было забрызгано кровищей. Паркер, Нэнси, кубометр асфальта у бензобаков "Ремонта и Заправки у Патрика".

Нэнси завороженно наблюдала за тем, что вытворяет Паркер. В ее голове было лишь одно словосочетание, подходившее под этот беспредел: наглухо безбашенное потрошилово. И никак иначе. Вообще никак!

Паркер занесла мачете для последнего фаталити, осталось совсем чуть-чуть, только отсечь голову чертову ублюдку ...

Но тут территорию заправки озарили красно-синие огни. Паркер оглянулась. Полицейская машина. Девушка слишком увлеклась личной вендеттой и не заметила, как оказалась на прицеле пистолета молодого помощника шерифа Хэппидейла.

Полицейский смотрел на девушку с мачете, с ног до головы залитую кровью и в его голове был только один вопрос: Что, бл***ь, за дичь тут творится?!

- Э-э-э-э. Офицер, простите, это не то, что Вы думаете, - заранее предупредила Паркер. – Поверьте мне, все совсем не так, как Вам могло показаться.

Двенадцатью часами ранее.

Психиатрическая лечебница в Париже, что в штате Техас, была одним из тех заведений, куда переводят самых сложных пациентов из всех больниц США. Нэйт Джексон вырос неподалеку от этого знаменитого места, он слышал много историй о нем, но не относился к этим россказням серьезно, скорее воспринимал их как местные городские легенды. До тех пор, пока сам не устроился в эту самую лечебницу медбратом-охранником. Тогда-то он осознал, что все эти истории были просто цветочками в сравнении с суровой реальностью.

Наступил лишь второй рабочий день, а Нэйту уже пришлось воспользоваться армированным костюмом, в которых бравые спецподразделения разгоняют демонстрантов. Не самая радужная перспектива вырисовывалась, согласитесь. Черт! Парню всего-то нужно было поднять немного деньжат, чтобы двинуть в Лос-Анжелес и сколотить группу. Нужно было продержаться какие-то пару месяцев и забыть этот Париж, штат Техас, как страшный, мать его, сон. Совсем чуток перекантоваться... А тут вляпаться в такое!

- Пользуйся пластиковыми фиксаторами, а не липучкой. У этих полоумных столько силы, что они ленту просто на раз могут разорвать, - делился опытом Бинс, указывая пальцем на моток в раздевалке.

Нэйта приставили к Бинсу, чтобы он ходил тенью за старшим товарищем и впитывал, как губка, все те драгоценные знания, которыми коллега будет делиться.

С утра Бинс организовал для Нэйта ознакомительную экскурсию по лечебнице. Днем познакомил со всеми постояльцами, а вечером устроил одному из них хорошенькую профилактическую взбучку. "Чтоб не шалили", как пояснил наставник.

- Нужно держать их в ежовых рукавицах, чтоб неповадно было, - пояснил Бинс.

Нэйт не очень понял этот пассаж про "ежовые рукавицы" и "неповадно" и подозревал, что несчастные пациенты также вообще без понятия, за что им устраивают подобные встряски. Бинс производил впечатление парня, который в юности занимался американским футболом, ну или просто усиленно качался, но чрезмерное увлечение Будвайзером и обжаренными в кипящем масле цыплятами сказалось на нем – фигурка прилично раздобрела. Но даже с учетом изложенного Бинс производил устрашающее впечатление головореза, с которым лучше не связываться. Поэтому распоряжение опытного здоровяка надеть армированный защитный костюм всерьез обеспокоило Нэйта.

Десятью минутами позже коллеги, экипированные в достаточной степени, чтобы разгонять беспорядки в условном либеральном Чикаго, шагали по печально известному блоку С. Здесь размещали безнадежных пациентов, тех, кто, скорее всего, проведет в лечебнице всю свою оставшуюся жизнь. Каждый из них считался неизлечимым и должен был быть изолирован от общества навсегда. Здесь обитали исключительно ненормальные психопаты! Ни один из самых отмороженных уголовников Фолсома или Сан-Квентин[5]не пожелал бы встретиться с кем-либо из обитателей блока С "Психиатрической Лечебницы" Парижа, штат Техас.

Но какая же в помещении стояла тишина! Нэйта она просто вымораживала. Вот чем обычно занят чудик? Кричит, скачет, корчит рожи, рвет на себе волосы. В общем, вы поняли: хороший псих – беснующийся псих. А вот если он затаился... Если его не слышно... Это определенно не к добру. С огромной долей вероятности можно предположить: значит, этот деятель что-то замышляет, что-то планирует. И, понятное дело, что-то очень-очень нехорошее.

Нэйт следовал за Бинсом, который остановился у входа в камеру С12. Здоровяк снял с шеи цепь, на которой висел огромный ключ, и с трудом подобрал пальцами его головку. Краги армированного костюма явно не были рассчитаны на подобную тонкую работу. Нэйт тем временем достал дубинку и принял боевую стойку.

Дрожащей рукой, словно преодолевая чье-то невидимое сопротивление, Бинс просовывал ключ в замочную скважину. Прежде чем повернуть его, открыть дверь и явить взору Нэйта нечто, по всей видимости, невообразимо зловещее, старший товарищ повернул голову в сторону своего более молодого коллеги и прошептал:

- Будь готов ко всему, если что-то пойдет не так, ломи по черепу, не раздумывай.

Горло Нэйта свел спазм, пацан попытался сглотнуть слюну, но во рту было сухо, как в пустыне. Оставалось только, сжав кулаки (в данном конкретном случае – дубинку), лелеять надежду, что все обойдется.

Наконец Нэйт повернул ключ в скважине и толкнул дверь вперед. В комнате было очень темно, лишь лучик горячего техасского солнца частично освещал узника одиночной камеры С12. Нэйт, с учетом ранее изложенного, был готов ко всему. Вплоть до встречи с Тэдом Банни, Чарли Мэнсоном[6]и Мистером Ти[7]в одном лице, но только не к тому, что в этом зловещем месте окажется... девушка. На вид не старше двадцати пяти лет, ростом максимум 170 сантиметров, да и вообще ни разу не похоже было, что от нее может исходить хоть сколько-нибудь минимальная угроза. Девушка движением головы откинула светлую прядь со лба и рассмотрела напарников во всей их грозной амуниции.

- Что за маскарад, парни? Вы куда так вырядились? – с улыбкой поинтересовалась Паркер Эймс.

Доктор Джеремайя Эллис просто ненавидел психиатрические лечебницы. Также он терпеть не мог и больницы. Его мутило от царившего во всех подобных заведениях запаха антисептика. Но, вне зависимости от его желаний, доктору приходилось по долгу службы вести практику в различных медицинских учреждениях в Форт-Ворте. Преимущественно каждый рабочий день Джеремайя колесил по Техасу: больница, лечебница, еще больница, еще лечебница... В обязанности доктора Эллиса входило наблюдение, осмотр, консультации людей с психическими отклонениями, или, если использовать яркое определение его жены, ебанутых.

Джеремайя словно застрял в шестидесятых, убежденный, что все проблемы можно решить с помощью любви, желания услышать и понять, ну и иногда хорошенькой такой дозы кислоты. Он был первым медиком в психиатрии, который начал лечить самых опасных психопатов как обычных людей, относясь к ним без предубеждений. Но так было не всегда. Все изменила его работа: "Кровавая бойня у Мисс Китти, или Мир Глазами Серийного Убийцы. Научное Исследование". Книга была написана за две недели под трипами от мощных доз бензедрина[8], вышла в 1978 году и являлась результатом полугодичного исследования серии массовых убийств, вспыхнувшей в Хантсвилле, штат Теннесси.

На протяжении сорока́ лет Мисс Китти содержала пансионат своего имени, где находили себе пристанище тысячи несчастных людей, не имевших ни крова над головой, ни гроша за душой. Мисс Китти на тот момент в мирской жизни слыла милейшей старушенцией, прославившейся своим радушием и роскошными лимонными пирогами. А вот что широкой общественности не было известно, так это то, что в реальности эта добрейшая бабуля была не только отменным пекарем, но и беспощадным серийным убийцей!

По данным расследования, за четыре десятка лет на счете Мисс Китти накопилось свыше трех сотен ничего не подозревавших невинных жертв. Поскольку постояльцы пансионата в силу специфики своего материального положения и сложившегося жизненного уклада, имели обыкновение не задерживаться подолгу на одном месте, никому и в голову не приходило, что бедолаги исчезают с радаров не в силу своей любви к кочевой романтике. Совершенно ведь обыденное явление: скитающиеся бродяги нашли кров на пару дней, снялись с места, никого не предупредив, и продолжили свой путь. Но, как выяснилось, такое случалось не со всеми. Конечно, не за каждым исчезновением стояла Мисс Китти. Но в ряде случаев постояльцы покинули не только пансионат. И не без непосредственного участия его хозяйки.

Зимой 1927 года отец Мисс Китти, Эзекиль Китти, приобрел двухэтажный домик на девять комнат на пересечении Одиннадцатой авеню и Норман Парк и переделал его в пансионат. На это ушли все деньги, которые Эзекиль копил долгие-долгие годы, а поскольку мужчине нужно было необходимо еще и кормить семь ртов, приходилось вкалывать не покладая рук, чтобы предприятие отбилось и начало приносить хоть какой-то доход. И не прошло и двух лет, как это случилось. Однако, как раз в этот радостный момент шандарахнула Великая Депрессия[9].

Но депрессия депрессией, а людям все равно нужна ночлежка, крыша над головой. Только вот денег эти люди могли теперь заплатить столько, сколь прежде, и те самые семь ртов на попечении Эзекиля рисковали остаться без пропитания. Тогда-то мистер Китти и пришел к выводу, что мясо есть мясо, ни больше ни меньше. И ежели без него не прожить, не особенно-то важно, чье оно, это мясо. Эзекиль не считал себя убийцей. Это был просто вопрос выживания его семьи, что поделать – такое уж было время. С момента данного озарения главы семьи клан Китти не знал голода.

Эзекиль ушел из жизни летом 1949. Почти все отпрыски к этому моменту уже разъехались кто куда, и Пенелопа Китти, третья по старшинству дочь Эзекиля, приняла на себя бремя руководства пансионатом. И... своим провиантом.

Доктору Эллису не очень нравилось это пафосное название "Кровавая бойня у Мисс Китти, или Мир Глазами Маньяка-Убийцы. Научное Исследование". Не совсем корректное, что ли, если рассмотреть вопрос по существу. Фактически Пенелопа не устраивала никакой бойни в прямом смысле слова. Скорее периодически методично потрошила своих жертв на протяжении нескольких десятилетий. А это "научное исследование", "маньяка-убийцы"? Сплошные штампы и клише. Но вот если подумать логически, с точки зрения медицины и здравого смысла, была ли женщина прям наглухо больна? Вне всяких сомнений, мисс Китти была дамой со странностями, но почти у всех людей есть свои закидоны, разве не так? У женщины были проблемы с сопереживанием, или как сейчас модно говорить "эмпатией", она была довольно холодна и равнодушна, ее мало волновали чужие проблемы и жизни. Но разве этого достаточно, чтобы называть человека "маньяком"? Нет, нет и еще раз нет! Доктор Эллис был абсолютно в этом убежден. На его взгляд, Пенелопа Китти прекрасно осознавала, что делает, и отдавала себе отчет, к каким последствиям это приведет. Просто так сложилась ее жизнь, обстоятельства... Ну вот... не будем лицемерами, вот что можно поделать, если женщину жуть как тянет на человечину?!

- Мне лишь нужно было утолить голод. Я никогда не убивала больше, чем мне было необходимо, - вот это были последние слова мисс Китти на суде.

Но, несмотря на не самое удачное название, эта документальная книга за считанные недели взлетела в чартах литературных бестселлеров и сделала доктора Эллиса знаменитым. Он стал завсегдатаем популярных ток-шоу, к Джеремайе стали обращаться за экспертными оценками в области психиатрии, он даже закрутил интрижку с Салли Джесси Рафаэль[10]. Но с тех пор уже миновало целых десять лет. Интерес к персоне доктора утих, сейчас если его лицо порой где-то и узнавали, то вот от чего оно казалось знакомым, вспомнить, как правило, не могли.

Дверь в кабинет открылась, и доктор Эллис, отложив зажженную сигарету в пепельницу, встал со стула, пока охранники ввозили прикованную к креслу-каталке Паркер Эймс. Словно она была диким зверем, на голове девушки была маска, через прорезь которой просматривались лишь пара белокурых локонов и голубые глаза. И не нужно было иметь степень по психиатрии, чтобы понять, что глаза эти выражали предельное недовольство сложившимися обстоятельствами.

Джеремайя опустился на стул и перевел взгляд с Паркер на двух охранников, вкативших девушку в кабинет. Похоже, парни не собирались оставлять доктора наедине с пациенткой, за что Эллис мысленно выразил им свою признательность.

Доктор открыл свой дипломат и вынул папку с делом Паркер. Этот талмуд был порядка четырех дюймов[11]в толщину. Эллис уже не мог точно сказать, сколько раз он перечитал его от корки до корки, и так и не смог хотя бы приблизиться к пониманию, что за кошмар случился с этой девушкой. В чем была суть, причина и следствие.

Джеремайя вынул ручку из нагрудного кармана рубашки и вновь посмотрел на Паркер.

- Давненько не виделись.

- Арумарамамурам, - раздалось в ответ что-то совершенно нечленораздельное из затянутой на голове девушки маски.

- Простите, что? - сказал Эллис, слегка наклонившись в сторону пациентки.

- Арумарамамурам! – недовольно повторила Паркер.

- Вот скажите мне, господа, как, по-вашему, мне работать в таких условиях? – доктор метнул свой взор на Бинса. – Хоть шлем этот снять можете?

- Со всем уважением, док, но мне это не кажется удачной идеей, - ответил Бинс.

- Может, все же попробуем?

Бинс нехотя развязал шнур на затылке Паркер, снял маску с девушки, и в тот же миг через разделявший доктора и пациентку стол в лицо Эллиса влетел смачный плевок.

Победоносное выражение лица Бинса словно вопило: А я ведь предупреждал, говорил же, док. Однако Эллис, словно опытный актер, даже не подал вида, что случился некий конфуз. Доктор бесстрастно выудил из грудного кармана носовой платок и вытер лицо.

- Паркер, - невозмутимо продолжил Эллис. – Я здесь только для того, чтобы понять, сколько тебе придется здесь находиться и есть ли у тебя шанс выйти отсюда.

- И Вы здесь для того, чтобы понять, хорошо ли я себя вела? Не шалила ли? Я правильно Вас поняла? – не скрывала сарказма Паркер.

- Если тебе так удобнее, можно и так сказать.

- Не думаю, что могу с уверенностью это утверждать.

- Расскажи мне о своей матери, - Эллис сжал в зубах кончик ручки и откинулся на спинку стула.

- О, стоп, док, вот это точно не лучшая идея.

- Хорошо, - согласился доктор. – Тогда об отце.

Но Паркер лишь подняла вверх брови. Эллис положил ручку на стол. Диалог определенно не складывался.

- В твоих же интересах помочь мне.

- Вы серьезно? И это я сейчас должна кому-то помогать? Просто шапито какое-то!

- Паркер, если ты хочешь когда-нибудь отсюда выйти, тебе нужно пойти мне навстречу и ответить на мои вопросы.

- Ладно. Я их не убивала. Ну, в смысле, родителей.

- Подожди. Что значит "их"? Если ты так ставишь ответ, я правильно понимаю, что ты признаешь, что кого-то другого все же убила?

- Доктор, вот даже если бы я рассказала, - начала Паркер. – Рассказала всю правду, всю мою историю без прикрас, Вы бы мне ни за что не поверили. Ни единому моему слову.

- Может, стоит попробовать? - предложил Эллис и прикурил новую сигарету.

В 1978 году Паркер Эймс была совершенно заурядным шестнадцатилетним подростком. Мысль о том, что существуют наделенные сверхъестественными способностями бессмертные слэшеры, которые разгуливают по стране и потрошат людей... Такое могло прийти в голову только какому-нибудь Ван Халену, за что его потом вышибли бы из собственной группы, но не нашей героине в ее нежном возрасте.

Паркер жила с отцом и матерью, Рэймондом и Энни Эймс, в двухэтажном доме в небольшом городишке Честертон, что в Северной Индиане. Отец трудился химиком в научном исследовательском центре Вальпараисо, мама на полставки работала агентом по продаже недвижимости, а оставшуюся часть дня прислуживала в местной церкви. Обычная девочка из обычной среднестатистической американской семьи. Эймсы не были богаты, но и не бедствовали. Все члены небольшого семейства были живы, здоровы, и, возможно, даже счастливы. Все было хорошо и стабильно. До пятницы, 28 июля 1978 года, изменившей все...

Паркер была в своей комнате на втором этаже, слушала новый альбом Blondie, которым с ней поделилась Кейси Хилл, однокурсница по курсу истории Америки. Песни вставляли с первого раза, Паркер уже поняла, что это альбом сделал ее лето! Родители только согласились купить ей пару конверсов, а через какие-то пару недель у девочки должна была появиться собственная копия пластинки. А за это время Паркер не собиралась возвращать диск подруге до тех пор, пока не будет знать все мелодии и тексты назубок.

Тогда девочка еще не могла знать, что в именно в тот момент ее папа без очков, с окровавленным лицом, трясущимися руками едва удерживает руль их Форда Скуайэр, и все, о чем он мечтает – довести машину до дома.

И вот сквозь туманную пелену в глазах мужчина различает очертания их жилища. Машина подпрыгивает на парапете и останавливается прямо посередине аккуратно подстриженной лужайки перед домом. Рэй распахивает водительскую дверцу, его голова и рабочий халат залиты кровью.

- Что случилось? Вам нужна помощь? – раздался из–за соседнего забора возглас Дианы Ли. Женщина считала, что растения в ее саду наиболее нуждаются во влаге в темное время суток, поэтому всегда поливала их в сумерках.

- Нет, спасибо, все в порядке, - ответил Рэй, стараясь говорить как можно более хладнокровно.

- На Вас что, кровь? – продолжала соседка, рассматривая разводы на халате Рэя.

Мужчина промолчал. Дверь в дом была не заперта. Рэй открыл ее, вошел в коридор, захлопнул за собой и направился на кухню, где Энни как раз корпела над ужином. Женщина услышала шаги мужа, повернулась, намереваясь узнать, как прошел его день, но, увидев кровь на лице и халате, смогла лишь прошептать:

- Дорогой, что случилось?

Рэй положил руки на плечи жене и, посмотрев на нее своими налитыми кровью глазами, сказал:

- Нам нужно уезжать. Сейчас же.

- Ты чего? – на мгновение Энни подумала, что супруг решил таким нелепым образом разыграть ее, и даже усмехнулась.

- Все пошло́ не так. Не так, как должно было. Не по плану. Все плохо. Очень плохо.

Энни побледнела, на несколько мгновений парализованная страхом, женщина не могла выдавить ни слова, но инстинкты заставляли срочно собраться:

- Что пошло́ не так? Что плохо?

Рэй попытался рассказать, но голова не соображала, он не мог передать весь тот ужас, которому был свидетелем.

- Он идет сюда, - наконец произнес мужчина. – За нами.

От слов мужа Энни пробила дрожь, но женщина поняла, что нужно действовать.

- Так, ладно, бери дробовик, - распорядилась женщина. – А я за Паркер.

План не обсуждался, Рэй рванул в подвал, а Энни – на второй этаж. Какой же внизу был беспорядок! Энни постоянно пилила мужа за то, что тот такой неряха, что нужно навести наконец там порядок, разобрать все эти коробки, старую мебель, выгрести ненужную рухлядь. Но после долгой смены на работе Рэй обычно с ног валился и последнее, что он мог делать в таком состоянии, это спускаться в подвал и разгребать пятнадцатилетние завалы. Мужчина предпочитал пропускать слова супруги мимо ушей, а Энни со временем поняла, что эти речи бесполезны. Так что год за годом хлама в подвале становилось лишь больше, а до разборов руки так и не доходили.

Когда Рэй перелезал через стоящий на пути старый диван, он напоролся на какую-то коробку и прошелся по старым игрушкам Паркер; мужчина с сожалением подумал, что зря не прислушивался к призывам супруги навести в подвале хоть какой-то порядок. Наконец Рэй оказался у вожделенной двери к оружейной кладовке с кодовым замком. Он всегда знал эту комбинацию цифр, последовательность движений. Ранее эта каморка было вотчиной отца, заядлого охотника, который каждый выходной, сколько Рэй себя помнил, брал в руки ствол и отправлялся попрактиковаться в стрельбе. Вот только сыну привить свою любовь к огнестрелу отцу не удалось. Рэя интересовали совершенно иные вещи.

После смерти отца Рэймонд унаследовал и помещение с коллекцией ружей и дробовиков. Рэй часто думал, что этот арсенал просто зря простаивает, поэтому избавился почти от всей коллекции. Но вот продать любимый отцовский обрез рука не поднималась. Сейчас же Рэй впервые был рад своей нерешительности и сентиментальности.

Мужчина повернул колесико на четырнадцать делений налево, затем на десять направо, и на девять обратно – налево.

Закрыто. Что за чертовщина!

Рэй повторил манипуляцию. Закрыто.

Мужчина вытер потные руки о штаны, сделал глубокий вдох и вновь дотронулся до колесика. Ошибки быть не могло. Просто он был на нервах и делал слишком резкие движения, деления где-то перескакивали! Иного объяснения просто быть не могло.

Четырнадцать налево, десять направо и девять обратно – налево.

Раздался щелчок замка́. Рэй достал обрез и коробку патронов. Прошла, вероятно, пара десятилетий с того момента, когда он стрелял последний раз, но Рэймонд был уверен, что этот навык не забывается. Кроме того, сейчас определенно было не самое подходящее время для сомнений.

Рэймонд загрузил патрон в обрез, заслал второй, уверенным движением передернул затвор, "Ремингтон" отозвался характерным щелчком, и мужчина направился наверх по лестнице. Он слышал звуки. По всей видимости, Энни наспех паковала самые необходимые вещи. Каких-то пять минут, и они будут в машине, далеко от всей этой жути. Служба безопасности исследовательского центра все зачистит, заметет все следы, решит все проблемы, и все будет как раньше: никто ни о чем не узнает. Все что нужно – выжить пять минут до приезда специалистов.

Рэймонд Эймс сжал в руках отцовский обрез. Мужчина остановился – нужно было немного прийти в себя, собраться – сделал глубокий вдох, постарался абстрагироваться от всего этого ужаса, нарисовать мысленно картинку, в которой все будет хорошо, его семейству повезет, и они успеют улизнуть от Урагана Уильямса. Но вот идеальная картинка Рэя была излишне иллюзорной и никак не предполагала того... что Ураган Уильямс стоял за его спиной.

Энни окрикнула Паркер. Женщина в очередной раз громогласно приказала дочери пулей собрать самые необходимые вещи и спуститься в гостиную, после чего побежала в свою спальню, открыла платяной шкаф, выхватила чемодан и бросила его на кровать. Энни хватала те вещи, что попадались под руку, и наспех паковала их. В обычных условиях сборы багажа для миссис Эймс представляли собой важный чинный ритуальный фетиш, требующий размеренного вдумчивого погружения в процесс. В обычных условиях эта женщина могла упаковать недельный гардероб в миниатюрную сумочку! Главное – системный подход, все грамотно сложить и скомпоновать. Но подобные вещи впопыхах не делаются, а как раз времени в данный не было. В чемодан ничего толком не влезало, все было неправильно, несочетаемо, плохо сложено, но сейчас Энни была готова изменить себе. Плевать на все. Разве что не на ночное белье и колготки. Кто знает, насколько они уезжают, сколько пробудут в дороге в... Блин, да даже куда – и то она не знает! Ладно, Энни решила, что это был не лучший момент для мысленной активности, всю энергию необходимо было направить на сборы в максимально короткий промежуток времени.

- Паркер! – вновь позвала женщина, и вдруг осознала... что за всей этой суматохой... прежде даже не отдавала себе отчет, что с того момента как Рэй приехал с ужасной новостью... она не слышала дочери... ни единого звука... Паркер, конечно, периодически игнорировала мать и делала вид, что не слышит ее, но вот только не в моменты, когда ей неоднократно кричали на таких децибелах. Тут уж ее девочка точно поняла бы, что мама в ужасе!

Энни еще раз окрикнула Паркер и, не услышав ничего в ответ, стремглав побежала через коридор и дернула ручку двери в комнату дочери.

Дверь распахнулась.

- Паркер, да что с тобой такое?! Что мне нужно сделать, чтобы до тебя докричаться, быстро собирай вещи, – на ходу обратилась Энни к своей дочери.

Но Паркер ничего не слышала. Девочка валялась на диване в наушниках и листала страницы "Роулин Стоун". Громкость была такой, что даже Энни отчетливо слышала каждый аккорд и слово из Parallel Lines – Blondie.

- Паркер, ну что ты за человек...

Теперь уже за спиной Энни обозначилась громадная фигура Урагана Уильямса. Монстр на мгновение замер, после чего схватил женщину и без каких-либо видимых усилий вытащил ее из дверного проема в комнату дочери обратно в коридор.

А Паркер... Эх наша беззаботная девчушка так ничего и не услышала. Она лишь двигала своим тельцем в такт сладкой музыке Дэбби Хэрри, кивала головой и болтала ногами в ритм песни. Но пусть девочка и не слышала ничего, кроме зажигательной мелодии, дом Эймсов переполняли звуки значительно менее приятные слуху. А если сказать точнее – ужасающие.

Один крик сменялся другим. Резкий короткий, полный боли и отчаяния, затем длинный, мучительный, безысходный... Какие-то вопли перебивали звуки ударов. Другие обрывались в моменты, когда тело Энни впечатывали в стены дома. Иные прерывались в зародыше, встречаясь с могучими конечностями мучителя. Но Паркер по-прежнему ни о чем не подозревала. На ничтожный промежуток времени крики прекратились, и в доме воцарилась тишина и покой, которую нарушали лишь отзвуки последнего альбома Blondie, доносившиеся из наушников Паркер. Но лишь на какой-то миг. Громкие шаги по коридору. В комнату девочки входит Ураган Уильямс. Его массивная фигура с трудом протискивается в дверной проем. Зловещее создание направляется к кровати девочки, и уже заносит над головой мачете, как... когда, казалось бы, участь Паркер решена, девочка поворачивается и видит над собой это здоровенное чудище.

Да, естественно, как это и должно быть в подобных случаях, девочка завизжала, и мерзкий монстр обрушил мачете на нее. Но! Каким-то чудом Паркер удалось увернуться, и жуткое лезвие прошло мимо ее тела, перерубив матрас.

Девочка вскочила на ноги и оценила расстояние от потрошителя до двери в комнату. Выбора не было. Паркер рванула со всех ног. Но долгим забег не получился. Посередине коридора девочку поджидал распотрошенный труп матери. Паркер упала на колени и запустила руки в пропитанные кровью волосы черепа Энни...

- Мамочка...

Но маму уже было не вернуть. Из комнаты Паркер вышел Ураган. Мамочка мертва. Этот ублюдок в нескольких шагах. Паркер посмотрела на мерзавца, и в ее голове возникло лишь два вопроса:

1) че за нахер тут творится?

2) как выбраться из этого кошмара?

Именно второй и побудил к решительным действиям. Девочка вскочила на ноги и стремглав преодолела лестницу вниз, перепрыгивая за раз по три ступеньки. Оказавшись в гостиной, она увидела то, что заставило ее зажать ладонями рот, дабы не заорать на весь дом. У ее ног лежало изуродованное тело папы. Все кости, которые можно было сломать, раскроены. Руки и ноги вывернуты под неестественным углом – один сплошной открытый перелом.

- Паркер, - прохрипел отец – нужно отдать должное этому человеку, несмотря на все то, что с ним сотворили, этот научный работник оказался настолько жестким чуваком, что отказывался смириться и наконец уже окочуриться.

Девочка не знала, что сделать, как помочь отцу, прекратить его боль. Ужас увиденного буквально парализовал Паркер.

- Беги! – собрав последние силы, прошипел мужчина.

Громогласные шаги Урагана, раздавшиеся со второго этажа, вывели девочку из ступора. Нельзя было мешкать, каждая упущенная секунда могла стоить ей жизни. Паркер уже добралась до входной двери. Заперто!

Девочка повернулась, надеясь успеть добежать до черного входа. Но удача явно была не на ее стороне. Путь к спасению преградила эпичная фигура Уильямса.

- Я так понимаю, что вежливо просить тебя дать мне пройти не прокатит? – обратилась девочка к громиле.

Ураган в ответ медленно отрицательно покачал головой.

- Почему-то так и думала, - Паркер попыталась проскользнуть под рукой чудища, однако Уильямс раскусил ее маневр, схватил девочку и с размаху впечатал в стену с такой легкостью, словно та была тряпичной куклой.

Удар вырубил Паркер, девочка смутно что-то понимала, и она в глубоком нокдауне осела вниз. Паркер уперлась руками в пол, откашлялась кровью и попыталась подняться. Но силы оставляли беднягу, ноги не слушались. Паркер посмотрела на Уильямса, едва сумев промолвить:

- За что?

Но, как Вы уже могли убедиться, Ураган был типом не из болтливых. Он ведь за все время нашего повествования вообще ни единого слова не произнес! Да и вопрос Паркер был, признаем честно, из разряда риторических. Ну какая была разница, "за что", если цель визита этого отморозка была предельно очевидна любому идиоту, и нашему злодею осталось лишь завершить начатое. Финальный штрих. И для этого такому борову будет достаточно одного удара, Паркер смирилась со свой участью и уже не питала на сей счет никаких иллюзий.

И тут взгляд девочки упал на предмет в углу комнаты, совсем рядом с ней – обрез! Отцовский ствол. Сжав зубы, вложив в движение последние капли энергии, что еще оставались, девочка нырнула к оружию, схватила в руки приклад, и перевела дуло на Урагана. Палец легко лег на курок и нажал на него.

Бабах! Пуля попала в цель, и Уильямса чуть пошатнуло. Но обрез в руках словно перезарядил саму Паркер, зарядил энергией. Внезапный прилив сил, девочка вскакивает на ноги и передергивает затвор. Бабах!

Еще раз. И еще один. Следующий залп. Бах! Бах! Бах!

Каждый выстрел отбрасывал тушу Уильямса на шаг назад. Наконец детина повалился на пол и неподвижно застыл.

Как по мановению палочки фокусника градус паники и напряжения в доме Эймсов снизился на несколько условных делений. Паркер опустила обрез и сделала глубокий вдох.

Но вот что было на душе́ у малышки... Простите, но единственное наиболее близкое словосочетание было: "Полный п***ц". Совершенно опустошенная и обессиленная девочка рухнула на колени и зарыдала.

И не верьте этим сраным психологам, плач тот не приносил никакого облегчения. За какие-то мгновения ее жизнь была просто наглухо разрушена. Стены дома Эймсов готовы были пойти по швам от воплей девочки. Паркер даже не сразу расслышала вой сирен приближавшихся полицейских машин. Совсем скоро копы будут здесь, но... что им рассказать? Да это было невозможно не то что объяснить, а вообще самой понять нереально. Весь мир в одночасье перевернулся с ног на голову.

- Паркер, - едва различимо прохрипел отец.

Девочке было страшно даже посмотреть на него, но она понимала, что это необходимо. Паркер осторожно перевела взгляд на Рэя, стараясь смотреть в глаза отца и избегать перевести взгляд на изуродованное тело.

- Как мама?

Девочка не могла говорить, она просто затрясла головой, и слезы вновь ручьем хлынули из глаз.

Рэймонд закрыл веки и застонал.

- Папа, я сейчас вызову "скорую", - прошептала девочка.

- Нет, не делай этого.

- Они... Они подлатают тебя.

Рэй, насколько позволяло то состояние, в котором пребывало его тело, попытался выгнуть шею и посмотреть на свои искалеченные конечности.

- Паркер, ты можешь помочь мне. Оказаться с твоей мамой.

- Что? Да о чем ты?!

- Ты можешь это сделать, - взмолился отец. – Ты должна!

- Должна что?

Рэй с трудом приподнял переломанную в нескольких местах руку и попытался указать ей в сторону обреза.

- Нет-нет-нет, пожалуйста, папочка, только не это, не заставляй меня, - к горлу Паркер подкатил ком. – Как мне жить после этого?

Девочка заставила себя посмотреть на застывшее в неестественной форме тело отца. На кости, тут и там торчащие из кожи, ребра, пропоровшие его халат. На руки и ноги, сломанные под такими углами, что было невозможно представить не то, что как их можно вернуть на место, но даже в то, что с человеком вообще можно сотворить нечто подобное.

Паркер вытерла глаза, встала на ноги и подняла обрез.

- Не бойся, доченька, ты все делаешь правильно, так будет лучше.

- Да ничего не будет, ничего не "правильно"! – Паркер положила палец на курок. Замерла. И нажала. Эхо от звука выстрела зловеще прогремело в стенах дома Эймсов. Паркер зажмурилась, попыталась дышать ровнее, преодолеть спазм. По ее щекам побежали слезы. Девочка вспомнила, как папа учил ее кататься на велосипеде. Как Паркер поначалу боялась, а отец придерживал девочку на сидении и не давал упасть. Пото́м еще вечер, когда папа нарядился Санта-Клаусом, а дочка притворялась, что не узнала в костюме и гриме своего отца.

И тут словно что-то выдернуло Паркер из воспоминаний и заставило посмотреть в сторону кухни... Ураган Уильямс исчез.

В момент, когда прибыли копы, Паркер выходила на веранду. На ее лице отражались красные и синие огни мигалок полицейских машин. Два сотрудника правопорядка с пистолетами наготове замерли, увидев покрытую кровью девочку, появившуюся из дома.

- Мисс, Вы в порядке?

- А что, похоже на это? – огрызнулась Паркер.

Копы опустили оружие, в недоумении глядя на приближающуюся к ним окровавленную девочку.

Позже тем же вечером Паркер сидела в задней части фургона "скорой помощи" и смотрела на снующих по месту бойни детективов, медиков, репортеров. На прежде уютный и беззаботный домик, который на долгие годы войдет в местный народный фольклор как Обитель Монстра. На то, как из него выносили окровавленные мешки с телами тех, кто совсем недавно были ее папой и мамой. Девочка укуталась поплотнее в накинутое на ее плечи медицинское одеяло, запустила руку в карман джинсов и вынула из них помятую пачку сигарет. Паркер достала одну, прикурила, сделала глубокую затяжку, позволив дыму прогреть легкие, после чего медленно, с чувством выпустила дым через ноздри.

Все теперь казалось каким-то очень далеким, чужим. Даже этот дом. И эти тела. Словно и не было вовсе прежней жизни, а увиденное воспринималось, как фильм. И фильм уж точно не из разряда хороших. Такое можно увидеть разве что на окраинах какой-нибудь заштатной перди в грязном кинотеатре под открытым небом. Куда ходят прыщавые подростки за неимением в этом захолустье каких-либо иных развлечений. Нет, это была не жизнь Паркер. Просто плохое кино. Очень плохое.

Вот приблизительно такие мысли пыталась себе внушить Паркер, смолившая на заднике фургона скорой помощи. Но вся эта психология... самовнушение... если честно, не работали. Девочка не могла перенестись в некий иллюзорный мир, она прекрасно понимала, что от реальности ей не уйти. Это был ее дом, а в мешках были тела ее родителей. А на самой Паркер была кровь. Еще свежая кровь. Их кровь... Но вот жизнь действительно изменилась. Ничего из того, что было вчера, не вернуть. Скоро о прошлом, таком добром и беззаботном останется лишь тусклая память, которая будет меркнуть с каждым годом. Сначала будет тяжело, но потом... Потом год за годом воспоминания будут тускнеть. А в какой-то момент ее новая жизнь окончательно смоет эти сладкие воспоминания, как смывает со стекла дождик когда-то милые сердцу детские рисунки, начертанные на запотевшем окне невинным детским пальчиком.

Паркер больше не будет праздновать дни рождения. Никакого Рождества. Больше не позовешь маму, когда она тебе так нужна, когда просто... просто хочешь увидеть ее, услышать такой до боли родной голос. Папа больше не возьмет ее в поход по лесным тропинкам. А у детей Паркер никогда не будет бабушки и дедушки. В общем, Вы понимаете, что за мысли заполняли голову Паркер. Но Вы ошибетесь, подумав, что девушка лишь лила слезы по утраченной жизни. Ее переполнял гнев! За будущее, которого она лишилась, ибо Паркер было совершенно очевидно, что единственной целью ее жизни, перечеркнувшей все прежние, стала одна доминанта: найти мерзавца, который уничтожил ее семью. И расчленить его тушу на куски. Медленно и мучительно больно.

Но для начала нужно было придумать какой-то стартовый план. Паркер бросила окурок на асфальт, притушила его конверсом, и тут ее внимание привлекла машина, остановившаяся недалеко от ее дома. Было уже четыре утра, на оцепленной территории, где работали криминалисты, уже стало заметно тише, чем несколькими часами ранее. Журналисты разъехались, соседи разбрелись по домам, отряд копов тоже покинул место преступления, прочесав окрестности в поисках Урагана Уильямса, и, судя по радиусу их рассредоточения, громила успел удрать довольно далеко.

Восьмицилиндровый двигатель автомобиля выключился. Девочка вытянула голову, стараясь рассмотреть, кто был за рулем загадочной машины. Но луна предательски отсвечивала в лобовом стекле, не позволяя толком ничего рассмотреть. Водительская дверь открылась, из машины показалась фигура, Паркер пока видела лишь какие-то очертания, которые, впрочем, проявлялись по мере приближения незнакомки.

Ковбойские сапоги из крокодильей кожи. К одному прикреплен нож.

Гостья приближалась. И сейчас ее можно было рассмотреть во всех ярких деталях.

Женщине было чуть за со́рок, но шрамы на ее теле сильно старили ее. Один глаз темно-коричневый, второй... закрывает пиратская повязка. Черные короткие волосы. Кожаные штаны, проклепанный косоворот. Чисто визуально Долорес МакКормик можно было бы описать как Джоан Джетт с налетом Курта Рассела.

Женщина уверенно направлялась к Паркер. Подойдя, она быстро кивнула девушке и перешла к делу:

- Эта тварь мертва?

- Должна была, я, типа, его застрелила.

- Голову отрезала?

- Что? Вы о чем? – Паркер была обескуражена напором незнакомки.

- Если не отрезала, значит, проблема остается, - промолвила Долорес. – А тебе, дорогуша, рекомендую определиться, что планируешь дальше делать.

- Я? Да о чем Вы? Ничего не понимаю...

- О чем я... Ты можешь так и остаться унылой жертвой, а можешь пойти со мной, - женщина наклонилась к Паркер, посмотрев девочке в глаза. – И тогда я тебе покажу. Научу. Как реально убивать этих мразей. Чтобы не "должна быть" или "типа", а наверняка. И ты сможешь отомстить!

У Паркер и времени не было на то, чтобы подумать над ответом, Долорес развернулась и направилась в сторону своей тюнинговой машины. Паркер вскочила на ноги и устремилась за своей новой знакомой. Стоило девочке запрыгнуть в пассажирское сидение, автомобиль тронулся с места.

- Наверно, теряешься в догадках, кто я такая? – спросила Маккормик, переключая передачу.

- Вы просто телепат.

- А может, интересно, что за адского громилу ты сегодня увидела?

- Да уж, читаете мысли налету.

- Это слэшер.

- Кто?

- Слэ-шер, - повторила по слогам женщина. – Не какой-то обыденный серийный убийца, мифический вампир, оборотень, а реальный слэшер.

- Шутите?

- Так, хорош стебаться. Ты говорила, что стреляла в него? – уточнила Маккормик.

- Да, два раза.

- И что с ним стало?

- Ну, его не стало. Типа исчез. Как будто втихаря поднялся и удрал.

- Все они такие.

- Они? - отпрянула в сторону от новой знакомой Паркер.

- Думаешь, твой один в своем роде?

- Что, еще такие есть?

- Уж не сомневайся.

- Я вообще не понимаю... Слэшер... Не один... Удирает после того, как в него из дробовика заряд выпустили. Что за нахер здесь происходит?

- Знаешь, иногда в человеке накапливается столько зла, что даже ад отвергает его. В результате эти твари не попадают по назначению. Вместо этого остаются в нашем мире и начинают творить полнейший беспредел, нападать на людей, убивать. Такая вот, можно сказать, занозища в заднице человечества.

- А Вы что, на них охотитесь?

- И ты тоже можешь, если захочешь, - улыбнулась женщина.

Как впоследствии выяснилось, Долорес гонялась за тварями а-ля Ураган Уильямс почти всю свою жизнь. Первого слэшера юная мисс МакКормик уложила, когда ей было всего лишь семь лет от роду! В шестнадцать прикончила знаменитого Мясника из Твин Пайнс. А когда девушке перевалило за двадцать, счет заваленных ей слэшеров перевалил за три десятка, а география кровавой охоты охватила десять стран!

Здесь я считаю своим долгом пояснить читателю, что Долорес МакКормик была не обычным рядовым человеком, а потомственным охотником на слэшеров. Ее мать гонялась за слэшерами во Вторую Мировую, бабка – во время индустриальной революции, а прабабка могла похвастать тем, что оторвала головы пяти десяткам этих мразей. Знания, умения, секреты мастерства передавались по женской линии: от матери к дочери, из поколения в поколение. Уже сотни лет семейство МакКормик зачищали Землю от этой нечисти.

По жестокой иронии судьбы, во время схватки с Проповедником из Алабамы Долорес выпала из окна церкви. Прямо на ограду. И пусть колья не пропороли ее насмерть, так как Проповедник приземлился на них первым, но выжила Долорес лишь каким-то чудом. Спасло то, что женщину крайне оперативно доставили в реанимационное отделение Госпиталя Нового Света. Доктору Ферцетти пришлось удалить Долорес матку. Врач спас младшей представительнице клана МакКормик жизнь, но с этого момента у нее не могло быть детей. Следовательно, если бы Долорес погибла, что с учетом рода ее занятий, как Вы понимаете, могло произойти в любой момент, весь накопленный опыт, знания погибли бы вместе с нашей воительницей. Что означало одно – поголовье слэшеров бы бесконтрольно плодилось и довольно скоро уничтожило бы все человечество.

Долорес была нужна ученица, преемница, и только что осиротевшая Паркер Эймс представляла собой идеального кандидата для этой роли.

На окраинах Детройта есть промзона, где корпорация "Линкольн" когда-то запустила производство своих знаменитых автомобилей Континентал. Сейчас все это дела далеко забытых дней. О прошлом напоминали лишь пустующие здания цехов, которые бывший автогигант не смог распродать, когда обанкротился. Площади принадлежали кредиторам, но их текущее состояние не оставляло никаких надежд, что кто-то на это добро позарится.

Вот здесь сейчас и оказались наши героини. На затворках района Джей Би. Тишина, кругом ни души, все строения заброшены, многие в аварийном состоянии. Кроме одного. Склад на Бернс Драйв. Пять лет назад здесь хранились детали двигателей и глушители. Но все содержимое хранилища распродали и увезли. И с лета 1988 зданию нашлось новое предназначение.

Зачарованный взгляд Паркер скользил по аккуратно сложенному на полках и столах арсеналу борьбы со слэшерами. Несколько проржавевших мачете, бензопила, не отмытая от запекшейся крови, парочка мясницких тесаков, огромная дрель, топор, вилы. Помимо перечисленного выше, также в изобилии наличествовали молотки и прочие рабочие инструменты, которыми можно было вполне себе успешно кого-нибудь покалечить.

Минуло две недели со дня, превратившего дом девочки в Обитель Монстра, а Паркер, облачившись в удобный тренировочный костюм, сейчас стояла напротив своей наставницы, полностью открытая новым знаниям. Которые помогут девочке отомстить мерзавцу, разрушившему ее жизнь. Долорес подошла к столу, заваленному разнообразными устрашающими взор инструментами.

- Это основные виды оружия для встречи со слэшерами. Жизненно необходимо иметь под рукой, когда одна из этих тварей прижмет тебя к стенке. Если, конечно, хочешь оказаться "последней девушкой"[12], а не среди тех, кого замочили.

Паркер осторожно взяла рукоять мачете, как внезапно раздался чей-то громкий рык.

- Что за черт?!

МакКормик сделала несколько шагов вперед и сдернула полотно с того, что оказалось гигантской клеткой. Внутри переминалось с ноги на ногу здоровенное существо, наряженное в костюм Санта-Клауса. Голову детины покрывала окровавленная наволочка.

- Детки-детки, как себя вели? Славно... иль шалили? Санта ведь узнает все, даже то, что утаили, - донеслось из-под мешка, накинутого на череп слэшера. Эти фразы продолжали монотонно повторяться вновь и вновь, словно заезженная пластинка. - Детки-детки, как себя вели? Славно иль шалили? Санта ведь узнает все, даже то, что утаили.

- Во что ты Санту превратила? – съехидничала Паркер.

- Вообще-то его зовут Билли, - ответила Долорес. – Тридцать лет назад в рождественскую ночь он возвращался из церкви. С мамой и папой. По шоссе. Домой. Чтобы там, в теплой праздничной обстановке открыть подарки, выпить горячего шоколада. Было холодно и темно. Шел снег. Отец Билли заметил на обочине машину. И человека, который пытался поменять колесо. По крайней мере, так ему казалось. Как и полагается доброму самаритянину, отец Билли остановил семейный фургон рядом с припаркованной машиной. Человек, стоявший рядом с ней, был одет в костюм Санта-Клауса. А еще он был... Наглушняк пизданутым маньячиллой. Билли тогда был совсем малышом. Которому пришлось во всех подробностях лицезреть, как тела его родителей разделали на кусочки под сопровождение милой, рождественской песенки "Слышишь ли ты то же, что и я", доносившейся из радиомагнитолы.

- Детки-детки как себя вели? Славно иль шалили? Санта ведь узнает все, даже то, что утаили, - не унимался Билли.

Долорес попросила существо в наряде Санты заткнуть пасть, после чего продолжила свое повествование:

- И вот, проходит двадцать пять лет. Билли работает финансовым консультантом в местечковом банке. Стабильное место, радужные перспективы. Все прекрасно. Пока в один рождественский вечер наш друг не оказывается в одном из отделов универмагов "Мэйси"[13] и не слышит из динамиков в магазине... Угадай с одного раза, какую песню?

- "Слышишь ли ты то же, что и я"?

- А ты сообразительная! – похвалила ученицу МакКормик. – И что-то в черепушке Билли замкнуло, стоило ему услышать эту мелодию. Прежде чем поспела полиция и пристрелила нашего друга в парфюмерном отделе, тот успел укокошить восемь человек! Чувак получил семь пуль. Но, как и любому нормальному слэшеру, они оказались нашему другу нипочем! Прошло некоторое время, Билли очнулся, прикончил коронера, его помощника и затерялся в виргинской тьме. За три месяца его поисков я исколесила полдюжины штатов, пока наконец не поймала гаденыша. К этому моменту на счету Билли было еще девять жизней.

- А теперь ты его держишь здесь в качестве музыкальной шкатулки? Чтобы развлекал тебя рождественскими песнопениями? – Паркер внимательно осматривала слэшера.

- Нет, он нужен для практики. Можно сказать, для спарринга, - Долорес открыла замо́к клетки, и Санта в два громогласных шага вышел из места заточения.

- Да какого черта ты творишь?! – Паркер в ужасе отпрыгнула назад.

- Ты ведь хочешь научиться драться со слэшерами? Валяй, перед тобой один из них.

Билли сделал уверенный шаг в сторону Паркер.

- Типа, вот так сразу, без прелюдий? Давай не так быстро, немного разогреемся для начала, разомнемся там, растяжка, все такое, а?

- Неа, будем по бразильской системе. - МакКормик отрицательно покачала головой.

- У меня ж даже оружия нет! – в панике вскрикнула Паркер.

- Так выбирай, что больше нравится, ни в чем себе не отказывай, - Долорес указала на полки с мачете, ножами, и инструментом.

Шаг Санты выровнялся, слэшер уверенной походкой направлялся прямо на Паркер, словно ничего больше для него в этот момент не существовало.

- Да мне нормальное оружие нужно. Огнестрел!

- Пушку хочешь? – уточнила Маккормик.

- Да, блин, угадала!

- Как скажешь, - Долорес ловким движением выхватила из-за спины девятимиллиметровый пистолет и бросила ствол Паркер.

Девочка поймала оружие, навела на Санту, прицелилась ровно в центр черепа и нажала на курок.

Бабах!!!

Еще две пули в грудь, и слэшер рухнул на пол. Паркер ухмыльнулась.

- Думаешь все так просто? – поинтересовалась Долорес, скрестив руки на груди.

Вновь рев. И, полагаю, Вы уже догадываетесь, кому он принадлежал. Санта зашевелился, перекатился на спину, после чего этот стремный чувак как ни в чем не бывало поднялся на ноги!

Ухмылка слетела с лица Паркер, девочка вновь вскинула пистолет и выстрелила, и еще раз.

Бах-бах!!! Бабах!!!

Две пули в грудь, и уже обыденным движением Санта оседает на пол.

На этот раз Паркер было не до улыбок и самодовольства. Девочка не отпускала с прицела чудище. Которое... Опять-таки после привычной последовательности действий оказалось на ногах, но в этот раз одного шага вперед злобному существу оказалось достаточно, чтобы схватить Паркер за горло.

- Слышь, да хорош! Что за беспредел такой лютый! Когда он от меня отъебется, наконец?! Какого хера он еще такой живой?! Что за чит?! – Паркер отчаянно колотила своими хрупкими ладошками по душащей ее руке Билли, но хватка Санты не ослабевала.

- Это слэшер, дорогуша, - МакКормик взяла с полки мачете. – Либо отрубаешь твари башку, либо проигрываешь.

Одно резкое движение мачете, и все еще накрытая наволочкой голова Санты поскакала по полу склада, подпрыгивая на его неровном покрытии. Либо ты, либо тебя. Без вариантов

Паркер рухнула на колени, судорожно глотая воздух. Несколько глубоких вдохов, и пульс начал приходить в норму. А в голове наконец начал проясняться масштаб той жути, в которую она оказалась втянута.

- Но как же так? Почему? Почему они не умирают?

МакКормик достала из заднего кармана джинсов тряпку, вытерла лезвие мачете, и наклонилась к Паркер:

- Не драматизируй, умирают. С некоторыми приходится больше повозиться, с кем-то меньше. Мне неизвестно почему, но что с этими тварями ни делай – хоть пали, хоть нож всаживай по самую рукоять, хоть битой излупи – каким-то непонятным образом они восстанавливаются и опять приходят за тобой. Единственный способ отправить мразей в ад, откуда уже нет возврата – снести голову.

Долорес подала Паркер руку и помогла встать на ноги. Девочка понемногу приходила в себя, шок отступал, Паркер посмотрела в другой угол склада. Что это? Неужели... еще одна накрытая мешковиной клетка?

- Там что, еще один?!

- Не так быстро, для этого ты еще сыровата, пока он тебе не по зубам. Но... Всему свое время, - взгляд Долорес внезапно переменился и стал буквально излучать беспощадность. – Придет день, ты будешь готова и к нему.

Следующим утром, в пять часов, МакКормик разбудила Паркер, и работа началась. С пробежки на пять миль[14]. За ней последовали уроки карате и джиу-джитсу.

Днем – очередные пять миль. Как Вы уже́ наверняка поняли, состязания со слэшерами – занятие весьма энергозатратное. Предъявляющее высочайшие требования к выносливости участников процесса. Так что без хорошего кардио, совершенно очевидно, в этой области деятельности было не обойтись.

После дневной пробежки – тренировка с оружием. Охотник на слэшеров должен быть готов пустить в ход все, что окажется под рукой. МакКормик одного ублюдка отправила на тот свет с помощью... походного перочинного ножичка! Ну, знаете, того, который с натугом раскрывается на разные нужные и не особо предметы: вилку там, штопор, и все такое.

Затем настал черед теории.

- Есть ряд важных правил для любителей охоты на слэшеров. С учетом того, что мы с тобой, моя юная воительница, даже не любители, а весьма себе профессионалы, эти постулаты для нас обязательны к неукоснительному исполнению. Итак, первое: никогда, ни под каким предлогом не читать вслух всякие оккультные книги, черная магия там и прочая ересь. За всю историю не зафиксировано ни одного случая, когда бы это помогло. Всегда наоборот – это если опустить детали. Второе: ни в коем случае не произносить "слэшер" перед зеркалом пять раз подряд. Третье: если во время охоты кто-то говорит, что "сейчас вернется", запомни раз и навсегда – такого не будет, нифига он не вернется. Из чего вытекает следующее обязательное правило: не разделяться, всегда держаться вместе. - Долорес сделала паузу и произнесла низким, зловещим голосом, лишь еще более подтверждавшим всю серьезность передаваемых юной ученице знаний. – И последнее. Самое главное. Ты можешь изрешетить слэшера из ствола, облить бензином и спалить, прицепить к ногам твари двигатель от грузовика и скинуть на самое дно Хрустального Озера. Но это все равно не убьет его. И можешь не сомневаться, гаденыш вернется. Есть только один способ убить мерзавца – обезглавить. Как хочешь – отрубить, отпилить, отрезать, но чтобы упырь остался без башки.

И так проходил каждый день. Три недели кряду. Терпение Паркер было на исходе.

- Ну сколько можно заниматься одним и тем же?! Может, как-нибудь сократим нашу рутину? Вот, типа как в "Рокки", промотаем прелюдию?

- "Как в Рокки промотаем" - это что? Какую еще прелюдию? Что за "Рокки"?

- Ну как в муви со Сталлоне сделаем.

- Что за Сталлоне? Какой еще муви? Ты о чем вообще?!

- Блин, да фильм такой есть про боксера: "Рокки Бальбоа". Чел там пытается прокачать свои бойцовские скиллы, под бодренькую музыку показывают, как он отжимается, подтягивается, за курицами гоняет. Не обламывая скучной однообразной фигней. Нет этих унылых будней, когда ему нужно месяцами в тренажерке сидеть, на ринге стоять. Все так живенько, по верхам, за пару минут все вкратце и доступно показано.

- Нет, - МакКормик смотрела на Паркер в полном недоумении. – Мы не можем "как в Рокки промотать".

- Ну хоть музыку-то можно включать для поднятия тонуса?

- Нет, никакой музыки.

И вот так продолжалось по меньшей мере полгода. Полагаю, дорогой мой читатель, что с моей стороны было бы верхом неуважения тратить Ваше драгоценное время на описание монотонных тренировок наших героинь. Не верите? Хорошо. Вот Вам одна подробность. Долорес заставляла Паркер бросать с расстояния мачете в чучело слэшера, пока девочка не рассечет своим оружием череп условного врага. На это у Паркер ушло более трех тысяч попыток. Вот Вам реально интересны такие подробности? Мне почему-то кажется, что нет. Лично мне бы точняком такое чтиво не зашло. Поэтому не буду и Вас грузить, но рискну сделать ровно то, что предлагала юная мисс Эймс. Представим себе, что этот кусочек истории – несмотированный фильм, записанный на видеокассету, и вместо того чтобы Вы смотрели весь отснятый материал, загружаем ее в видеомагнитофон и проматываем кое-какие места, что-то пото́м просто вырезаем. Под какую-нибудь зажитательную песенку. Я бы посоветовал "You’re the Best" из великолепного "Малыша Карате", что вышел в 1985-м. О, какой фильм! Какая песня! Ну что же, давайте посмотрим, что у нас получилось... поехали.

Раннее утро. Паркер дико не хочется вставать. Она никогда не была ранней пташкой. А тут ее еще занесло в этот промозглый Детройт. Но, тем не менее, девочка заставляет себя подняться со своей спартанской кроватки, наспех размять спину и устремиться на пятимильную пробежку по холодным, туманным улицам Города Моторов.

Кадр сменяется, и мы уже видим девочку на складе. Паркер многозначительным взором оглядывает выложенный в ряд на полке арсенал убийства слэшеров, проводит по орудиям рукой и, наконец, останавливает свой выбор на мачете. Девочка завороженно берет в руки рукоять грозного клинка и выходит из помещения. Идет через дорогу, прямиком к земельному участку, заваленному обломками мебели и прочим мусором, подходит к дереву и заносит над головой мачете.

Девочка прицеливается, и лезвие, со свистом рассекая воздух, входит в ствол. Паркер пытается вынуть мачете, но... безуспешно. Оружие застряло в дереве.

Впереди еще долгий-долгий путь, прежде чем она будет готова...

- Как правило, слэшеры не появляются при дневном свете, - учит МакКормик. – Поэтому ты обязана владеть всеми навыками в ночное время.

Паркер стоит у стола, на котором лежит дюжина овальных звеньев цепи бензопилы.

- У тебя есть двадцать секунд, - кричит Долорес. – Погнали!

Руки Паркер лихорадочно шарят по столу, перебирают частички ленты.

- Пятнадцать секунд!

Девочка пытается соединить два овальных звена, но безуспешно.

- Десять секунд!

И вот наконец одна пара подходит друг к другу, затем к ним примыкает третье звено!

- Пять секунд!

Паркер почти у цели, осталось лишь одно...

- Время вышло! – рявкает МакКормик, ударив кулаком по столу. – Ты облажалась, не успела, и теперь ты труп. Начинаем сначала.

Паркер рубанула ствол дерева мачете, выхватила свое оружие из него, и нанесла очередной удар, потом еще один, и еще, вновь и вновь.

Окружающие деверья уже́ исполосованы за время предыдущих тренировок.

И вот наконец Паркер с завязанными глазами за двадцать секунд собирает цепь бензопилы.

Паркер рубит и рубит дерево. Ее движения молниеносны.

Девочка вновь собирает цепь. Движения пальцев доведены до автоматизма. Звенья с поразительной скоростью складываются в единое целое. Паркер снимает с глаз повязку и поднимает их на наставницу, затем на секундомер.

- Шестнадцать секунд, - произносит Долорес. С гордостью.

Девочка рубит дерево мачете. Удары четкие, сильные и стремительные. В стволе уже пробита огромная дыра. Во все стороны разлетаются щепки. С деревом почти покончено, еще пара взмахов, и ствол с грохотом разрывается, и этот громадный лесной исполин наконец с диким грохотом рушится на землю.

Паркер еле дышит, с нее ручьем льется пот, девочка поднимает глаза на Долорес. И... на лице учительницы проступает... пусть едва заметная... но... улыбка. Удовлетворенная улыбка.

Разрубить мачете такое гигантское дерево знаменует окончание курса. Более нет той запуганной нерешительной наивной девочки, чудом выжившей во время резни в Обители Монстра. Теперь она превратилась безжалостную в машину для убийств. Убийств слэшеров.

Паркер была на складе. Девушка подкатилась на офисном стуле к огромной клетке, накрытой полотном. К той, где было заточено существо, для которого, по словам Долорес в день знакомства с Билли, девочка была не готова. С первого дня пребывания здесь Паркер накидку с железной конструкции ни разу не снимали, так что она могла лишь слышать злобные стоны слэшера – преимущественно по ночам. Первые недели под эти звуки было просто невозможно уснуть, но полгода спустя наша героиня уже почти не обращала внимания на звуки, которые бы привели в ужас практически любого среднестатистического человека.

Долорес строго-настрого запретила поднимать полотно, накинутое на клетку. Паркер, в свою очередь, и не думала перечить. По одной простой причине: девушка помнила то, что произошло с ее семьей в ночь знакомства с Ураганом Уильямсом. Но не очень четко, урывками, как будто это было не совсем наяву. Со временем она даже стала сомневаться, что весь этот ужас действительно произошел в реальной жизни. А вот увидеть еще одно такое существо... Паркер словно боялась воскресить в своей памяти в деталях то, что случилось, избавиться от иллюзий и понять, что все это было в реальности, и вновь пережить эти кошмарные воспоминания.

Придет день, ты будешь готова и к нему.

Если честно, Паркер затруднялась сказать, пришел ли день, готова она или нет, в этот момент МакКормик рядом не было, наставница укатила за покупками и...

Девушка поднялась со стула, подошла к клетке и сорвала с нее покрывало. Слэшер внутри был воистину исполинских размеров. Выражаясь образно, этого засранца можно было сравнить с громадным угловатым холодильником. Помимо этого, мерзавец был на редкость уродлив. Его "лицо"... созданное словно в результате некоего безумного гротескного опыта, в ходе которого у номинантов конкурса на самую страшную морду отрезали по наиболее мерзкой частичке их физиономий, а потом сшили эти "выдающиеся" части, как лоскутное одеяло, дабы создать лицо идеального фрика.

Паркер внимательно осмотрела нового знакомого снизу-вверх. Огромные босые ступни, изодранная одежда, невероятно уродливое лицо.

- Чувак, тебе бы очень пошла́ маска. Не думал над этим?

Громадина даже не шелохнулся. Он смотрел в точку, словно не замечая нашу юную героиню. Стоит отдать слэшерам до́лжное, когда захотят, они могут быть весьма выдержанными существами, весьма устойчивыми к критике и остротам.

Паркер все еще буравила взглядом своего нового знакомого, когда двери склада открылись, открыв панораму на вечерние огни Детройта, и внутрь помещения въехала Долорес на своем Камаро. Когда наставница вышла из машины и увидела, чем занята ее подопечная... не последовало ни криков, ни ругани. Долорес просто подошла и прислонилась своим плечом к плечу ученицы. Время будто ненадолго остановилось, Паркер и Долорес не отрывали глаз от слэшера.

- До чего же уродливый черт, согласись? – поинтересовалась МакКормик.

- Да уж, такому в модельное агентство сложно устроиться.

- И не говори, - Долорес сплюнула табак на пол. – Если только это не агентство уебищ.

- О, это должно быть особенное заведение. На большого любителя экзотики. Не думаю, что таких много, - Паркер прикурила сигарету. – Откуда он?

- Из Алабамы. Это один из самых древних слэшеров. Настоящее имя Энике, но, когда он стал таким, люди дали ему другое имя: Зверь.

- Какой-то прям он реально ветхий с виду!

- Этому экземпляру более двух сотен лет. Но слэшером он стал чуть позже. Когда Энике было двадцать два года, он был обычным человеком, рабом, жившим на плантации Стива П. Винсента. Сейчас это, можно сказать, печально знаменитое в историческом аспекте место. Репутация не из лучших. Папочка Винсент Старший был злющим мерзавцем, который к тому же поощрял жестокость своих надсмотрщиков за рабами. Чего только не вытворяли над страдальцами: били, насиловали, а порой и линчевали в специально отведенных на плантациях лобных местах. Вот в таких условиях и вырос Энике. И он был плоть от плоти эта плантация. Не то чтобы Папочка его купил и забрал к себе в услужение. Нет. Пацан был там рожден, взращен и за все предшествовавшие событиям, о которых я хочу рассказать, двадцать два года нога парня не ступала за пределы этой жуткой плантации. Энике с детства был крупным ма́лым, но при этом очень добродушным. Люди даже думали, что он не от мира сего, этакий добрый простофиля, мухи не обидит, ну и его особо никто не трогал. Главное, собирай достаточное количество хлопка, а в свободное время спокойно разгуливай себе по плантации. Но, помимо работы, были два важных правила, которые распространялись и на нашего парня: ни при каких обстоятельствах нельзя было покидать границы плантации – равно как входить в главное ее здание. Никто из рабов не имел права входить в этот большой дом. Энике беспрекословно соблюдал все правила. За исключением одного-единственного раза. Как гласит легенда, в тот день Энике на заднем дворе большого дома возился с роскошными холеными курицами хозяина, которых тот обожал так, будто они были его кровными детенышами. И вот в этот момент младшая, но, как говорят предания, не по годам сложенная и фигуристая дочурка Папочки Винсента, Белла, в большом доме подошла к двери на задний двор. Вообще эта деваха, была, как бы это сказать... - МакКормик замялась, силясь подобрать подходящее слово.

- Блядью? – предположила Паркер.

- Да-да, спасибо за помощь, именно блядью, - с облегчением согласилась Долорес. – Предельно точное определение. Пусть тогда это слово и не было в широком обиходе, но, поскольку оно исключительно четко описывает жизненную и поведенческую позицию этой девушки, полагаю, мы не сильно нарушим гармонию повествования, употребив его. Но продолжим нашу историю. Энике, конечно, было невдомек, что у Папочки и Беллы чуть ранее случилась размолвка. Родитель запретил девушке скататься в Бирмингем, и дочурка была полна решимости в отместку напакостить папашке.

- Переспав с Энике?

- Пойми, не все так просто. Энике был хорошим, добрым, порядочным парнем, но вот уже прошло шесть лет с тех пор, как он угодил под чары Беллы, которая была на три года моложе. Пацан, когда ее видел, просто-таки терял голову. В общем, когда наша юная обольстительница пригласила оказавшегося по роковой случайности поблизости Энике в дом на чашку холодного чая, парень умом понимал, что не следует нарушать запреты Папочки, но ничего с собой поделать не смог. Энике знал, что ни в коем случае нельзя отвечать согласием на последовавшее предложение Беллы заглянуть в ее комнату, но устоять был не в силах. И уж точно категорически нельзя было поддаваться уговорам Беллы лечь в кровать. Все это бедолага прекрасно знал, но оказался слишком слаб. А вот чего Энике не знал и не мог видеть, так это того, что именно в тот самый момент через забор плантации перелез какой-то человек. Издали как две капли похожий на Энике. Внешность, комплекция – со стороны не отличишь. Незнакомец изнемогал от голода, его волновала только еда. Незваный гость остервенело схватил одну из тех самых роскошных куриц, тех, что были предметом гордости хозяина плантации, и удрал. Когда Папочка Винсент вернулся, то заметил пропажу одной из любимиц и, мягко говоря, пришел в сильное негодование.

Долорес сделала паузу и продолжила:

- Большой Папочка послал надсмотрщиков за Энике, который в этот момент был на дальней стороне плантации с другими рабами. Во владениях Винсента уже давно никого не линчевали, и он решил, что пришло время преподать урок своим работникам. И вот все обитатели плантации собрались вокруг большого дуба, прямо возле главного дома. И рабы, и надсмотрщики, и даже пять дочерей Большого Папочки, включая и младшую, Беллу. Люди Винсента натянули на ветку веревку и засунули в петлю голову Энике. Большой Папочка спросил у парня, сознается ли он в том, что своровал и съел одну из роскошных кур Винсента. И пусть Энике и не делал этого, но расскажи он, что в этот момент был в главном доме, в постели с дочерью Большого Папочки – Белла тут же окажется рядом с ним, на соседней ветке. Так что, когда Винсент второй раз задал свой вопрос, Энике посмотрел на Беллу и сказал то, что ее отец хотел услышать. Через пару минут наш парень уже болтался на веревке и достаточно быстро отдал концы.

- Но получается, что он выжил, - вставила свое слово Паркер, кивнув в сторону слэшера.

- Не совсем в привычном смысле слова, но да, - продолжила рассказ наставница, прогуливаясь вокруг клетки. - Пока парень задыхался в петле, он молился. Но не о спасении. И не о том, чтобы это поскорее закончилось. Наш обычно добрый великан молился о возмездии – он ведь пострадал совершенно ни за что. Бог не внял его мольбам, а дьявол услышал. В общем, история закончилась печально для всех. Когда наступила полночь, Энике поднялся из могилы, куда его зарыли другие рабы, взял в руки молот и пошел в главный дом. Обошел каждую комнату и прикончил всех, кто в нем был. Двенадцать человек.

- И Беллу?

- Прекрасный вопрос! – восхитилась МакКормик. – Беллу? Девчонка была в последней комнате, в которую зашел Энике. И, естественно, она слышала, что происходит в доме, и не спала. Юная искусительница решила спрятаться под кроватью, но, понятное дело, убежище это весьма так себе, и Энике быстро обнаружил Беллу. Только вот проломить ее череп, как всем остальным домочадцам... не смог!

- Он, что... отпустил ее?

- Именно, - подтвердила Долорес. – Должна тебе сказать, крайне необычный поступок для слэшера. И если бы Энике поставил точку в своей вендетте и прикончил Беллу, у меня к нему было бы ноль претензий. – МакКормик посмотрела в лицо слэшеру. – Но нет же. Вместо этого наш друг решил, что к вечеринке нужно подключить все окрестности. И в южных краях стали пропадать люди. Пару сотен лет наш друг методично разрывал на части тела местных людей, чем заслужил себе новое имя – Зверь. – Наставница обернулась к Паркер. – Не все слэшеры раньше были злодеями. Есть такие, которых в этих существ превратили вполне себе уважаемые люди.

- Тогда какой от нас толк? – спросила Паркер. - Покуда существует зло – а я уверена, что оно никуда не исчезнет, – эти создания будут появляться и появляться.

МакКормик закатала рукав, обнажив на руке полоску татуировок в форме черепов с костями – примерно как во Вторую Мировую на фюзеляжах самолетов звездочки "за сбитых" рисовали.

- По одной отметке за каждого слэшера, что я завалила.

Затем Долорес закатала второй рукав, где – тоже в ряд – были одинаковые татуировки. В форме листочков.

- И по одной за каждого человека, которого спасла.

Листьев было больше. Намного больше, чем черепов.

- Поверь, от нас есть толк. И еще какой!

Паркер приподнялась на своей жесткой лежанке. Была ночь. Через окна местами пробивались лучики лунного света. На складе тишина. Мертвейшая. Девушка не могла сказать, в чем причина, но что-то явно было не так. Ни шума машин с улицы, ни сирен, ни даже ветерка. Воздух словно застыл.

Девушка осторожно опустила свои босые ступни на пол, медленно поднялась на ноги и внимательно осмотрела темное помещение склада, стараясь не пропустить ничего необычного. Камаро стояла на своем месте. Мачете, ножи, бензопилы – все на полках, ровно там же, где были всегда. Клетка... Вот что поменялось... Дверь открыта, Зверя в ней нет.

Черт, черт, черт... Мысленно выругалась Паркер. Лежанка МакКормик пустовала, но у Долорес были проблемы со сном, так что в этом не было ничего странного, наставница порой совершала спонтанные ночные прогулки. Но вот если женщина не решила выгулять Зверя, то налицо вырисовывались проблемы. И большие.

Паркер моментально взбодрилась, и сложно было поверить, что полминуты назад девушка еще спала́. Сейчас она уверенно направлялась прямо к секции с оружием и первое, на что легла рука Паркер, была бензопила, которую девушка назвала Аэросмит. С любимой игрушкой наша героиня почувствовала себе чуть увереннее. Но, справедливости ради, совсем "чуть".

Паркер лихорадочно осматривала помещение. Зверя не было. Нигде.

Блин, блин, вот засада! Просто попадос!

Сердце бешено колотилось в груди, с лица капал пот.

- Ты справишься, - шепотом внушала себе девушка. – Все решишь. Без проблем.

Ведь Паркер полгода готовилась к этому. Шесть месяцев напряженных тренировок: рукопашка, самое разное оружие. Но проблема все же была. А заключалась она в том, что, за исключением Урагана Уильямса, девушка не сталкивалась со слэшером один на один. И в тот раз громила почти укокошил ее.

Нужно делать ноги, – пронеслись мысли в голове Паркер. – Прямо сейчас. Как можно дальше отсюда. Запрыгнуть в Камаро и унестись на ней куда глаза глядят. До лучших времен, Детройт!

Но тут девочка подумала о папе, о маме и стыдливо приказала заткнуться своему внутреннему голосу.

Внезапно раздался грозный рык, и из темноты материализовался громадный слэшер.

- О, привет, а вот и ты, – начала Паркер. – Выглядишь лучше – на диету сел? Cбросил пару килограммов?

Но, похоже, юная мисс Эймс невольно затронула довольно болезненный для собеседника вопрос – все же тема довольно щекотливая – в общем, едва Зверь услышал "комплимент" девушки, как он столь стремительно рванул в ее сторону, словно на кону была золотая медаль на Олимпиаде Для Нечисти.

Паркер дернула за стартер бензопилы.

Щелк.

Но нет... Аэросмит не завелась.

Еще одна попытка, следующая.

Щелк, щелк.

- Да черт бы тебя побрал! Заводись!

Зверь был уже́ совсем близко.

Паркер отступила шаг назад, бросила взгляд через плечо. У нее за спиной был открытый грузовой контейнер, последнее место, где хочешь оказаться в компании гигантского слэшера, когда в руках у тебя сломанная бензопила.

Щелк, щелк, щелк.

- Да ну что за нахер?! Вот почему именно сейчас?! - пила по-прежнему не заводилась.

Зверь с топором в ручищах был уже в нескольких шагах от девушки.

Щелк, щелк, щелк, чертова бензопила никак не хотела работать!

И вот Зверь уже прямо напротив, заносит топор над головой, готовый превратить юную ученицу охотницы на слэшеров в фарш, но за доли секунды девушка резко сгибается и откатывается в сторону. В точности как учила МакКормик. Полгода тренировок не прошли зря. Все эти движения столь долго оттачивались, что получились рефлекторно, "на автомате".

Я смогу... Я что, действительно готова?!

Слэшер на ходу попытался развернуться за Паркер, но его огромная масса по инерции унесла громадину прямиком в грузовой контейнер. Девушка с победоносной улыбкой вскочила на ноги, в очередной раз дернула стартер, и Аэросмит наконец-то подала свой звонкий голос.

- Вот ты и допрыгался, сучий потрох, - девушка с пилой наперевес направилась в контейнер, высекая искры из бетонных стен.

На мгновение в помещении воцарилась тишина, затем рык... звуки борьбы... крик... звон бензопилы... искры в темноте...

Пока в контейнере происходила борьба Паркер и Зверя, в другой части склада появилась чья-то фигура, скрывавшаяся за кузовом Камаро. Лунный свет осветил лицо МакКормик, направлявшейся прямо к месту боевых действий. И на нем не было ни сомнений, ни волнений – лишь хладнокровие, полнейшее отсутствие переживаний, никаких эмоций. Долорес неспешно подошла к двери грузового контейнера, захлопнула ее и закрыла замо́к массивным рычагом. Зверь и Паркер остались внутри. Выхода нет. План сработал. Каждая. Мельчайшая. Деталь. Все ровно так, как было прописано в сценарии Долорес. Партия разыграна. Как по нотам.

- Эй! Долорес! Это ты? – раздался гулкий крик из запертого помещения. – Открой дверь! Помоги! Вытащи же меня отсюда! Долорес!

На лице мисс МакКормик не дрогнул ни единый мускул. Она просто стояла и с интересом слушала. Звуки схватки юной девушки и огромного слэшера. Схватки насмерть.

Прошло два часа. Долорес сидела на стуле с сигаретой в губах. Склад сквозь окна заливал солнечный свет. Женщина сделала глубокую затяжку и бросила окурок на пол, затушила ботинком и откинула в сторону к остальным, лежавшим неподалеку. Из контейнера уже́ несколько часов не было слышно ни звука. Ожесточенная схватка продолжалась, наверно, с час. Потом грохот достиг своего апогея, и все резко стихло. Было непонятно, кто выжил. Паркер? Или Зверь? Могло случиться что угодно. МакКормик надеялась, что верх одержала ее ученица, но по своему богатому опыту прекрасно знала, что слэшеры – создания крайне проблематично убиваемые. Долорес оценивала шансы своей подопечной процентов на тридцать (и это, по ее мнению, был весьма оптимистичный прогноз).

В общем, как Вы уже́ поняли, когда мисс МакКормик наконец поднялась со стула и подошла к грузовому контейнеру, особых иллюзий, что в живых осталась ее протеже, женщина не питала. Долорес подняла запорный рычаг и открыла дверь.

Солнце озарило место схватки. Залитые кровью стены. Зверя на полу. Ну почти Зверь, только без головы.

Паркер сидела, облокотившись на дальнюю стену помещения с лучшей подругой в руках. Аэросмит.

- Вот и доверяй после этого таким, как ты, - процедила девушка, не сводя глаз с МакКормик.

Женщина подошла к Паркер. Ботинки подошвы чавкали по залитому кровью полу. В контейнере стояла невероятная вонь.

Долорес посмотрела на обезглавленного Зверя и новую охотницу на слэшеров и произнесла:

- А вот теперь ты готова.

Полтора года спустя Паркер и Долорес мчались на "Камаро" по округу Уэссекс, что в Нью-Джерси. За это время они стали настоящей командой, колеся по стране, охотясь на монстров и спасая от них людей. На одной руке Паркер начали появляться татуировки с черепами и костями, на другой – с листьями. С момента инцидента в грузовом контейнере парочка уложила двадцать трех слэшеров, и сейчас они как раз направлялись еще за одним кровожадным созданием.

"Камаро" проехала под свежевыкрашенной вывеской: Добро пожаловать в летний лагерь "Чистое Озеро".

- Вот мы и на месте. Это то самое местечко, будь оно неладно, - начала МакКормик. – Давно у меня на примете, уже несколько лет наблюдаю. В пятидесятых это был летний лагерь, и, как это обычно бывает в летних лагерях, приключилась тут одна жестянка... Летом 1953-го сюда привезли мальчика, Клинтона Джонса. Он был маленьким, слабым и застенчивым. У таких, как правило, мало друзей бывает. Папа Клинтона думал, что поездка в лагерь закалит мальчишку, сделает порешительнее, но все пошло́ не так. Дети могут быть очень жестокими, а в лагере "Чистое Озеро" компашка подобралась даже чересчур злая. Когда пацан был в ду́ше, его одежду могли стащить, и парнишке приходилось бежать в свой домик через весь лагерь, на глазах у всех девчонок. Клинтон писа́л родителям, умоляя забрать его из этого места, подальше от издевательств, но другие ребята крали, перехватывали письма, а потом читали вслух и хохотали. Но настоящая трагедия произошла во время лодочной прогулки. Клинтон не хотел принимать в ней участие, но вожатый заставил. Дело в том, что мальчонка не умел плавать. И вот, когда ребята отплыли, Клинтона выкинули за борт. Парнишка барахтался в воде, звал на помощь, в то время как другие дети показывали на него пальцами и гоготали. Потом Клинтон ушел под воду, и, пока до кого-то дошло, что случилось, было уже́ поздно. Тело так и не нашли.

- Как это? – удивилась Паркер.

- Тогда не нашли, если быть точнее. Прибыла полиция, водолазы, но труп Клинтона они не нашли. Тем летом лагерь закрыли, а потом... Деньги есть деньги. Вопрос замяли, и уже́ следующим летом лагерь открыли вновь, как будто ничего и не случилось. Закипела жизнь, вожатые всячески развлекали молодежь – всеобщая радость и веселье. До одного прекрасного утра. Когда дети, проснувшись, не обнаружили в лагере ни одного вожатого. Поиски велись весь день – но все безрезультатно. Никто не мог понять, куда подевались подростки. Пропавших впоследствии обнаружили на дне озера. Кто-то приковал ноги вожатых к тяжеленной цепи и сбросил их с причала.

- Вот так кончина.

- Лагерь опять закрыли, - продолжала Долорес. – На этот раз надолго. До вчерашнего дня, если быть точнее.

- Думаешь, Клинтон Джонс сюда заявится?

- Слэшеры крайне обидчивые и злопамятные существа, если ты понимаешь, о чем я.

Через полчаса МакКормик притормозила Камаро у въезда на территорию самого лагеря. На первый взгляд это место мало чем отличалось от самых обычных кемпингов, которые Паркер довелось увидеть. Вдоль реки чуть больше десятка бунгало, главное здание. Повсюду резвятся, смеются, хохочут счастливые ребятишки. Идеальное место. Для слэшера так просто лучше не найти.

- Я в мотель. Он в паре миль[15]отсюда. По дороге, по которой мы приехали, - сказала Долорес. – Ты пока просто наблюдай за обстановкой. Если заметишь что-нибудь стремное, незамедлительно звони мне, глазом моргнуть не успеешь, как я уже́ буду на месте. С необходимым инструментом. Бензопилой и мачете.

- "Стремное"?!

- Ну да, это значит...

- Да знаю я, что это значит, блин, просто вот от тебя такие словечки совершенно не ожидала услышать.

- А знаешь, что еще в данный момент мне кажется стремным, юная леди?

- Ты считаешь, что я слишком много себе позволяю? - Паркер потупила взор.

- Именно так, - подтвердила МакКормик. – Короче, соберись, дорогая, и как только замечаешь что-то стремное, сразу звонишь мне, на этот раз все понятно?

Паркер покорно кивнула головой и вышла из машины. Вместо обычного боевого наряда из косоворота и джинсов на девушке сейчас было одеяние, более подходящее для чирлидерши. И пусть это и была мера маскировки, подопечная мисс МакКормик чувствовала себя в этой дурацкой одежке предельно дискомфортно. И со стороны выглядела довольно нелепо.

Девушка поднесла голову к открытому стеклу Камаро и попрощалась:

- Пока, мамочка, я буду вести себя хорошо.

МакКормик, не оценив сарказм, показала своей ученице средний палец, включила заднюю передачу, развернулась и устремилась прочь.

Когда Камаро пропала из поля зрения, Паркер посмотрела на вывеску непосредственно у главного входа на территорию лагеря: "Добро пожаловать в первый Национальный Лагерь Чирлидирш!"

- Сдается мне, ничем хорошим это не закончится, - пробубнила Паркер себе под нос.

Что еще может привлечь слэшера больше, нежели летний лагерь?! Беспорядочный секс, наркота, бухло, обдолбавшиеся подростки, зажигающие вдали от взрослых. Все это превращало подобные места в идеальное место для слэшерских забав.

Это уже́ был далеко не первый летний лагерь, который почтили своим деятельным присутствием наши героини. В предшествовавшем описываемым событиям году Паркер и Долорес побывали в лагерях Такаго и Файетт, где успели нейтрализовать трех слэшеров, пока эти злобные существа не добрались до детей. Дамы разработали специальный план для подобных мест. Понятное дело, что с наскока штурмовать кемпинги с полным боекомплектом, мачете и бензопилами, без каких-либо прелюдий гоняться средь бела дня на глазах у ребятни по лагерям в поисках жертвы, которой жизненно необходимо отрезать башку... Согласитесь, это было бы чересчур экстравагантно, а главное – бессмысленно и привлекало бы слишком много внимания. Напарницы предпочитали действовать утонченно, тихо, незаметно.

Обычно Паркер играла роль подростка, приехавшего в лагерь в качестве вожатой, сливаясь с десятком сверстниц. Обычная девушка на типичных летних подработках. Днем анимация, песни, развлечение детей, а вот по ночам – тщательное наблюдение за территорией лагеря, за любой подозрительной активностью в окру́ге. План работал безукоризненно, охота на слэшеров в лагерях не представляла особенной сложности. Любой случай смерти ребенка в лагере позволял заподозрить, что в нем происходит, выражаясь языком Долорес, что-то "стремное". Нашим героиням оставалось лишь мониторить информацию о лагерях, и если в каком-то обнаруживалась некая нехорошая активность, напарницы паковали оружие в Камаро и отправлялись в путь.

Для всех обитателей лагеря "Чистое Озеро" или "Первого Национального...", как он теперь назывался, Паркер Эймс была Дианой Питерс из Миннесоты. Девушке выделили койку в четырехместной хижине, показали лагерь и обрисовали график на ближайшие недели, после чего был ужин в главном здании. Паркер выразила окружавшим ее людям восхищение этим местом и то, как ей повезло в нем оказаться.

Позже ночью, когда в хижине Паркер все уснули, девушка лежала в своей койке, облаченная в полную униформу, с припрятанным под матрасом мачете. Юная охотница на слэшеров при свете луны посмотрела на свои "Swatch"[16]; стрелки едва перевалили за полночь. Паркер планировала дождаться часа ночи и пойти на разведку – вдруг Клинтон Джонс вернулся в родные пенаты.

Снаружи послышался смех. Паркер перевернулась на живот и всмотрелась в окно. Несколько девчонок бежали к озеру. Полные решимости сделать именно то, чего не следовало, если Клинтон в самом деле заявится в лагерь. Что может быть привлекательнее для слэшера, специализирующегося на резне в летних лагерях, чем группка девушек, весело несущихся к водоему?

Паркер, как ей казалось, бесшумно свесилась со своей верхней койки и опустилась на ступни. Но девушка с нижнего яруса проснулась, и ее глаза округлились от ужаса, когда соседка поняла, что перед ней стоит новенькая вожатая с мачете в руке.

- На твоем месте я бы сделала вид, что ничего не видела и продолжила "спать", - предложила Паркер.

Глаза соседки с нижней койки молниеносно захлопнулись, девушка разумно решила внять советам новенькой.

Паркер шла по территории лагеря на звук смеха девчонок, к озеру. Из освещения на улице была лишь луна, но по мере продвижения картинка прояснялась.

Две девчонки скинули с себя одежду и сиганули в воду с причала.

Первое имеем. Купание нагишом.

Еще несколько девчонок и мальчишек пили пиво на берегу.

Второе тоже. Употребление алкоголя несовершеннолетними.

Из леса проглядывалось движение обнаженных тел еще каких-то обитателей лагеря.

Ну и куда без третьего: трахающиеся подростки. Бинго! Теперь пазл сошелся полностью!

- Некоторые вот просто сами напрашиваются, чтобы им кишки выпотрошили, - резюмировала Паркер со вздохом.

Внезапно раздался вопль. Протяжный, громкий, полный ужаса.

Голова Паркер резко повернулась в сторону причала. А вот и Клинтон Джонс. Высоченный, грузный, насквозь промокший. Одна рука сжимает горло чирлидерши, во второй – филейный нож. Девушка извивалась, ее ноги отчаянно молотили воздух, не имея опоры. Ее было уже не спасти. Слэшер сделал замах рукой с ножом и следующим движением пропорол тело несчастной, словно та была рыбой в руках опытного повара.

Естественно все находившиеся рядом подростки начали орать. И, надеюсь, Вы согласитесь со мной – они имели на то полное право! Голые девушки впопыхах хватали с земли одежду и что было сил делали ноги с места преступления. Парни тоже не отставали от своих подруг. Даже парочка, уединившаяся в лесу, улепетывала прочь что было сил.

Паркер ловко схватила одну проносившуюся мимо девчонку и всучила ей в руку листочек бумаги:

- Позвони по этому номеру, скажи, что здесь Клинтон Джонс и он настроен крайне враждебно.

- А ты что, здесь останешься? – ошеломленно спросила девчонка. – Жесть...

- Жесть только начинается, – Паркер перевела взгляд на Клинтона, который в этот момент швырнул бездыханное тело своей жертвы в озеро.

Когда юная Эймс приблизилась к причалу, все подростки успели убежать. У озера сейчас были только она и Клинтон.

- Извини, что помешала, - проговорила Паркер, внимательно с ног до головы оценивая взглядом противника.

Но Джонс молчал. Впрочем, как Вы уже могли понять, слэшеры те еще молчуны.

За последние полтора года Паркер Эймс превратилась в настоящего самурая, разве что вместо меча у нее был мачете. Девушка виртуозно владела своим телом, ее молниеносные уклоны от выпадов и безупречная реакция позволяли подобраться вплотную к любому слэшеру. Девушка стала невероятно быстрой и изворотливой, но это было даже не то чтобы преимущество, а скорее немного выравнивало силы в бою. Какой бы проворной она ни была, слэшеры всегда превосходили ее по двум параметрам. Во-первых, эти существа обладали нечеловеческой мощью. Жми Паркер хоть миллион лет железо в зале, она бы все равно ни за что не смогла стать такой сильной. Во-вторых, даже если сутками напролет этих тварей бить, колоть, рубить мачете, пока не отсечешь мерзавцу голову, слэшер не будет убит. А ведь до этой заветной башки пока доберешься, нужно чтоб тебя самого не зарубили. Так что скорость реакции, проворство, идеальная отточенность движений были единственным способом выжить и, возможно, победить. И, к счастью для Паркер, ей удалось прокачать эти навыки до предела, что позволяло расправиться с любым.

По крайней мере девушка так думала. До того самого дня, когда встретилась с Клинтоном.

Паркер на максимальной скорости рванула к слэшеру, но и глазом моргнуть не успела, как оказалась на земле, пропустив мощнейший удар в противоход. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, приходя в себя после тяжелого нокдауна. Паркер подняла с земли мачете и поднялась на ноги.

- Ну ладно, сучий потрох, попытка номер два.

Клинтон взмахнул руку с филейным ножом. Паркер в точности овладела знанием "языка тел" слэшеров и прекрасно знала, что будет дальше: Джонс метнет в нее лезвие. Еще восемнадцать месяцев назад девушка поняла это, когда чуть не стало слишком поздно. Но это уже была не та наивная девочка из Обители Монстра. Так что, стоило Клинтону Джонсу занести руку с ножом, Паркер прекрасно знала, что нужно делать.

Девушка сконцентрировала свой взор на оружии слэшера, нож стремительно выскочил из кисти Клинтона, со свистом полетел в Паркер, но девушке удалось увернуться от лезвия.

Но мы упустили из нашего повествования еще одного героя. Который не видел ни ловкого падения Паркер, ни броска Клинтона. Долорес МакКормик появилась у причала ровно в тот момент, когда Паркер увернулась от летящего ножа, который... вошел прямиком в грудную клетку наставницы.

- Вот это нежданчик, - Долорес на секунду замерла и упала на колени, выронив из руки бензопилу.

Паркер, буквально обезумев от ярости, набросилась с мачете на Клинтона с такой скоростью, что у громилы не было не единого шанса. Один взмах, и лезвие снесло голову слэшера, отправляя Клинтона Джонса прямиком в пучины ада.

Не дожидаясь, пока туша мерзавца с грохотом рухнет на землю, Паркер устремилась к Долорес. Наставница лежала на спине, из раны в груди обильно бил фонтан крови. Ошарашенная увиденным Паркер упала на колени рядом с МакКормик. Конечно, девочка много раз видела кровь... но сейчас все было совсем по-другому...

- Так, будь со мной, не отключайся, сейчас поедем в больницу, тебя там залатают.

- Нет, не думаю, - прошептала Долорес.

- Что? Да что ты несешь, соберись!

- Я не хочу умирать в больнице.

- А с чего ты вообще умирать собралась?!

- Послушай, мы обе понимаем, что произойдет. Мне конец. Здесь, в больнице, или по пути в нее.

Паркер взяла ладонь Долорес в свою руку и посмотрела на рану. Девушка понимала, что ее наставница права.

- Ты не можешь меня оставить, я не смогу одна, - Паркер едва сдерживала рыдания. – Что мне делать без тебя?

- Убить как можно больше этих тварей, - ответила Долорес. – И ты сможешь, поверь мне.

МакКормик сделала последний вдох, и ее глаза закрылись. Навсегда.

Паркер Эймс стала именно тем, кем ее хотела видеть Долорес МакКормик: хладнокровной машиной убийств слэшеров. За последующие несколько лет охоты девушка отправила на тот свет больше шестидесяти монстров, но ни разу не столкнулась с Ураганом Уильямсом. Этот ублюдок словно испарился.

Но что бы ни сделала Паркер, сколько жизней ни спасла, для закона она оставалась беглой девочкой, которую разыскивали по подозрению в убийстве родителей. И в один не самый прекрасный день неподалеку от Кливленда ФБР напало на след девушки. Паркер только-только разобралась со злодеем, известным как Расчленитель из Вальпараисо, и остановилась в "Мотеле № 6", чтобы принять душ и отоспаться. Водительские права, номера на машине, пластиковые карты – все документы были фальшивыми, но самого лучшего качества. Девушка вообще была предельно осторожна, не останавливалась ни в одном отеле более чем на двое суток, не превышала скорость, не нарушала ни одной нормы закона, казалось, что у властей на нее не может быть ровным счетом ничего. В общем, когда в дверь мотеля постучали агенты ФБР с ордером на арест наперевес, Паркер была в полном недоумении, каким образом ее вычислили.

Как выяснилось – простая непруха, нелепая случайность.

Самый обычный работник заправки, Пит Дэггс, в одной из серий "Неразгаданных Тайн"[17]опознал лицо Паркер и сообщил властям. Вот так просто все оказалось. Смотри в тот вечер господин Дэггс другой канал, другое шоу, "Чирс"[18], к примеру, быть бы Паркер свободной, как ветер. Вместо этого девушку признали виновной в убийстве родителей, диагностировали у нее психическую невменяемость и закрыли в психушке Парижа, что в штате Техас. Вот и вся, как говорит одно клише, история.

Взор Паркер опустился на бумаги, лежавшие на столе, за которым сидел доктор Эллис. Среди них были газетные вырезки различной давности с кричащими заголовками: "Бойня в Честертоне!", "В жуткой резне выжила только одна девочка!", "Убийца до сих пор на свободе!"

Паркер подняла глаза на Эллиса.

- Никак у вас слэшер объявился? Я права? Это Ураган Уильямс?

- Что заставляет тебя так думать?

- Да то, что как бы "хорошо" я себя ни вела, никаких шансов выйти отсюда у меня нет. Абсолютно. Ни малейших. Так что либо я Вам нужна для того, чтобы справиться с Ураганом, либо Вы очень нестандартных взглядов доктор, который верит в реабилитацию невменяемых убийц.

Эллис откинулся на спинку стула и устало помассировал ладонями лицо.

- За последнее время зафиксировано несколько убийств, - ответил доктор, глубоко вздохнув. – Почерк очень похож на то, что случилось с твоей семьей.

- Сколько? – спросила Паркер.

- Двое в бухте Эльма и по одному в Хэддонфилде и Столле.

По перемене в лице Паркер опытный психиатр определил, что названия этих мест девушке явно знакомы.

- И ты, скорее всего, можешь предположить, где случится следующее убийство, ведь так? – задал вопрос Эллис.

Но Паркер молчала.

- Что за чертовщина происходит? С чем мы имеем дело? – Доктор снял очки и придвинулся к Паркер.

- Хотите прекратить это – придется выпустить меня.

- Нереально, - отрицательно покачал головой Эллис.

- Тогда наш разговор закончен.

И после этого Паркер в самом деле прекратила реагировать на вопросы. Бинс и Нэйт нахлобучили мешок на голову девушки, застегнули молнию на затылке и укатили ее в кресле обратно в камеру Блока С. В назидание за плевок в доктора, Бинс не стал снимать мешок с головы Паркер и снимать пластиковые браслеты, приковывавшие девушку к креслу. Охранник приказал ей сидеть смирно и захлопнул дверь камеры. Под удаляющиеся шаги Бинса и Нэйта Паркер смотрела через прорези мешка на голую кирпичную стену.

Солнце зашло и лишило частички света камеру, все вокруг погрузилось во тьму. Наконец, впервые за несколько часов Паркер пошевелилась. Легкое, едва уловимое движение. Левая ладонь поворачивается вверх, а в ней... какой-то предмет... Ручка, которую доктор Эллис неосмотрительно оставил на столе. Пока охранники сосредоточенно напяливали на голову Паркер мешок, девушке удалось вытянуть пальцы левой руки, подтянуть ручку на себя и спрятать в кулаке. Как говорится, на каждого умника найдется свой проныра.

Паркер перебрала ручку между каждым из пальцев, словно опытный рок’н’ролльный барабанщик, завела под пластиковый браслет, приковавший руку к подлокотнику и начала постепенно его растягивать. Спустя некоторое время оковы были сброшены, а сразу за ними и мешок с головы.

Что ж, теперь дело оставалось за ма́лым – каким-то образом выбраться из этой проклятой клетки.

Полночь, в больнице мертвая тишина. Дориин Формен совершает ночной обход блоков А, В и С. Эта девушка плоть от плоти – Техас. После окончания средней школы Сарагоссы – Университет Остина. Потом замуж за одноклассника, медовый месяц в Хэмилтоне. В общем, как Вы поняли, Дориин родилась и всю свою жизнь провела в одном славном штате, даже ногой не ступив за его пределы. Чем миссис Формен чрезвычайно гордилась. Сейчас была уже седьмая смена за неделю, и Дориин считала часы, когда смена закончится, она придет домой, загрузит в видеомагнитофон кассету, завалится на диван и расслабится.

В одной руке Дориин держала фонарик, в другой – сигарету марки "Ньюпорт". Все обитатели этой лечебницы имели свои зависимости. Каждый обход миссис Формен светила фонариком в просмотровые глазки́ камер и наблюдала, как "пациенты" занимались привычным делом. Один постоянно смотрел телевизор, второй ревел, третий без устали раскачивался на своей койке. Из ночи в ночь, как заводные игрушки – все одно и то же, каждый при своем привычном занятии. Хроническая ночь сурка.

Оказавшись у камеры С9, Дориин направила луч света в глазок. Сэнди Даунс спит на своей койке. Как всегда. Миссис Формен опустила фонарик и направилась к С10. Взгляд в глазок выхватил Хектора, чья потная и тяжело дышащая туша набросилась на дверь. Как обычно. Когда подобное случилось в первый раз, Дориин чуть из кожи не выпрыгнула, но годы службы и неизменные ритуалы обитателей лечебницы сделали свое дело, женщина привыкла к их выходкам.

- Ложись спать, Хектор, - распорядилась Дориин. – Уже поздно.

Следующей по курсу была камера Паркер Эймс. Вот уж кто не давал покоя Дориин. Со стороны, в отличие от всех прочих пациентов лечебниц, обитательница камеры С11 выглядела совершенно вменяемой девушкой, которой тут точно было не место. Вроде, совершенно обычный ребенок восьмидесятых. Смышленая, симпатичная, немного строптивая. При мысли о том, что девушка в самом деле сотворила ту жесть, что про нее рассказывали, у Дориин мурашки бежали по спине. Во время дневных дежурств миссис Формен старалась держаться от Паркер подальше, насколько, конечно, позволяли служебные обязанности. Что уж говорить про полтретьего ночи, когда, кроме Дориин, в безлюдных коридорах лечебницы никого не было. Всего лишь один беглый взгляд в глазок, и на этом все.

Миссис Формен прильнула к двери и посветила фонариком в щелочку темной камеры. За последние двенадцать месяцев в это время суток не было ни единого случая, чтобы девушка изменила своим привычкам, отсутствуя на своей койке.

Кроме этой самой ночи.

Паркер не было на привычном спальном месте. Кроме пустой лежанки и кресла, в камере никого и ничего не наблюдалось.

- Эй, мисс Эймс, - позвала Дориин. – У меня сейчас не то настроение, чтобы в прятки играть, выйди, будь добра, покажись.

Миссис Формен затихла и прислушалась.

Ни. Единого. Звука.

- Не заставляй меня входить внутрь, это в твоих же интересах, - предупредила Дориин, поколотив кулаком дверь камеры.

Угроза осталась без внимания, и миссис Формен, потеряв терпение, засунула руку в карман, вынула ключ и открыла замо́к.

- Только не вздумай шутить со мной, - предостерегла Дориин и распахнула дверь в камеру. Женщина сделала осторожный шаг внутрь темного помещения и посветила фонариком в правую от себя сторону.

- Мне жаль, Дориин, - раздался голос внезапно появившейся из ниоткуда Паркер.

- Ты о чем?

Один резкий удар, который как Вы уже можете догадаться, отправил миссис Формен в глубокий бессознательный нокаут.

- Об этом.

Форма Дориин идеально подошла под фигуру Паркер.

Минуту спустя девушка уже запирала дверь своей камеры в коридоре. Миссис Формен же предстояло узнать, каково оказаться по ту сторону решеток. Паркер прикурила одну из "Ньюпортов" Дориин, смачно затянулась и с удовольствием насладилась проникающим в легкие дымом. Двенадцать месяцев взаперти, весьма жесткий режим. Ни бухла тебе, ни сигарет – и ни при каких условиях никаких побегов. Только шведский стол разных стимуляторов, барбитуратов, антидепрессантов, лишь бы пациент был максимально упо́рот и не мог строить каких-либо планов как-то изменить свой жизненный уклад. Паркер сразу для себя определила, что подобная жизнь не для нее, и каждое утро, приблизительно в 08:45, девушка шла в уборную, вставала на колени перед "белым другом", засовывала два пальца в рот и избавлялась от обилия медикаментов, которые ей скармливали. Все то, чем девушку с утра пораньше успевали напичкать под неусыпным надзором, выходило наружу вместе с завтраком.

Паркер совершенно не улыбалось превратиться в обдолбанного полуживого зомби.

В нынешнем облачении издалека вряд ли кто-то смог бы отличить Паркер от Дориин, и девушка уповала на то, что в этот час никто не будет особенно присматриваться. Она просто шла с фонариком в одной руке и сигаретой "Ньюпорт" в другой. Совсем как Дориин. Паркер завершила обход территории. Точно так, как делала Дориин. И после этого пошла на перерыв – в холл лечебницы. Именно так бы и поступила Дориин.

Сидевший в медсестринском закутке с банкой "Таба"[19]в руке и зажатым между ног ведерком сырных шариков Бинс был поглощен просмотром "Новобрачных"[20].

Благоволи удача нашей героине, парень бы бросил на нее взгляд и от неожиданности схватил бы сердечный приступ, но Паркер не питала лишних иллюзий: мир не идеален. Нужно было решать вопрос самой, не полагаясь на волю случая, и Паркер был готова к решительным действиям. Девушка сделала глубокий вдох и устремилась вперед размашистым шагом человека, который полностью контролирует ситуацию. Словно бывает в этой части лечебницы на постоянной основе. МакКормик часто повторяла, что уверенность города берет. С этими мыслями в голове Паркер устремилась к двойным входным дверям, от свободы девушку отделяли какие-то двадцать шагов, и она шла к своей цели с той самой уверенностью.

Девушка уже была у дверей, ее кисть на ручке, свежий воздух вот-вот ударит в ноздри, как... раздался скрип стула.

- Эй, - окрикнул Бинс.

Паркер застыла на месте, но не обернулась. Девушка просто замерла. По ее щеке пробежала капелька пота.

- Да, - отозвалась Паркер, подражая голосу Дориин.

- Ты куда это собралась?

- На заправку, - ответила девушка. – Нужно сигарет купить. Пачку "Ньюпорта".

Бинс молча встал, не сводя глаз с затылка Паркер, держа руку на поясе. Девушка словно чувствовала на себе его взгляд, оценивающий, расчетливый, в голове промелькнула мысль, что нужно было бежать, когда было время, а не вышагивать к двери в расчете, что ее не заметят. А теперь время было безнадежно потеряно.

- Захватишь мне "Севен Ап"? У нас все автоматы из строя вышли.

- Конечно, - Паркер облегченно выдохнула. – Скоро буду.

Бинс вновь уселся на стул, Паркер распахнула двери и вышла из лечебницы. На волю. Сердце бешено колотилось, словно готовое выпрыгнуть из груди. Пульс начал снижаться только тогда, когда девушка уже была на парковке. Паркер подумала, что у нее есть где-то полчаса, пока Бинс не забеспокоится, где черти носят "Дориин" и не оторвет свою жирную жопу от стула.

Девушка вынула из униформы Дориин ключи и осмотрела стоянку. Собственно, на ней была лишь одна машина. Зато какая: мощнейший Додж Чарджер Р/Т 1969 года с восьмицилиндровым двигателем.

- Вот это красота! Дориин, спасибо тебе сердечное. Я твоя должница!

Когда зазвонил телефон, было немногим позже двух ночи, но доктор Джеремайя Эллис не спал. Он как раз выкуривал пятый косяк, запивая его третьей стопкой бурбона, под второе подряд прослушивание нового альбома Simple Minds. Доктор потерял счет времени и, когда поднес трубу к уху, даже не представлял себе, который час – три ночи или три дня. Да и по большому счету в тот момент ему было пофиг.

- Мда, - промямлил Джеремайя.

Но стоило Эллису услышать голос на другом конце провода и узнать то, что этот голос сообщил, доктор мгновенно протрезвел.

- Сейчас буду, - воскликнул Эллис, выпрыгивая из своего домашнего кресла повышенной комфортности.

Паркер Эймс сбежала.

Доктор залез под холодный душ, дважды тщательно почистил зубы, чтобы сбить запах травы и выпивки. Спустя десять минут он уже гнал на своей машине по восемьдесят второму шоссе в направлении психиатрической лечебницы Парижа, штат Техас. Из Форта-Уэрта до Парижа он промчался за каких-то девяносто минут. Всего лишь с одной остановкой – залить в бак топливо, а в себя – "Биг Галп"[21].

Эллис ожидал увидеть лечебницу в оцеплении сил правопорядка, всякие там ограждения, полицейские ленты, фургоны прессы, щебечущих на каждом шагу репортеров, но, к его изумлению, ровным счетом ничего из этой суетной картины не предстало его взору, когда Джеремайя подъехал на своем красном "ЭмДжи"[22]к главному входу. Нет, со стороны все выглядело очень буднично, словно никакого происшествия и не случилось.

Когда доктор входил в двойную дверь лечебницы, Джеремайю охватила волна сомнения. Не причудилось ли все это? Быть может, это просто такой мощный приход? Слишком много травы – от нее и измена неслабая: это все дикий глюк, а в реале он сейчас в своем доме в Форт-Уэрте, сидит в удобном кресле, и слушает Simple Minds.

Но тут перед глазами доктора появился администратор Доукинс, чел с самой идиотской прической, что когда-либо видел Джеремайя, и Эллис понял, что никакой это не трип, он не дома, и не слушает никаких Simple Minds, а Паркер Эймс реально сделала ноги.

- Где полиция? – взволнованно спросил доктор. – Где вообще все?

- Расслабься, - посоветовал Доукинс. – У нас это не первый случай. Как правило, охрана отлавливает беглецов к утру. Те далеко не уходят. Шатаются себе по местности. Все будет в норме.

- Какой же ты идиот! – Презрительно фыркнул Джеремайя. – Вообще не догоняешь, с чем мы имеем дело! Это не просто какой-то "случай" и не обычный ваш чудик, который будет бродить по местности и пузыри изо рта пускать. Ты хоть понимаешь, кто такая Паркер Эймс?! – Эллис развернулся на сто восемьдесят градусов и устремился прочь из холла.

- Эллис, - окрикнул его Доусон. – Что с тобой такое? Ты что задумал?

- Исправить ваши косяки. Найти Паркер Эймс, - бросил Джеремайя, не оборачиваясь.

В разгар лета Техас в любое время суток слывет горячим местечком, днем же он был, по мнению Паркер, просто адски жарким. Чарджер Дориин был несомненно чертовски мощным автомобилем, но без изысков и удобств. Ни радио, ни магнитолы, но что самое ужасное в условиях палящего техасского солнца и раскаленного асфальта – в машине не было кондиционера! Даже на скорости в сто десять миль в час[23]со всеми опущенными окнами пот с Паркер тек ручьями.

Девушка, едва запрыгнув в машину, утопила педаль газа в пол и помчалась подальше от места своего заточения, остановившись только чтобы сделать необходимые покупки в торговом комплексе за границей Гейнсвилля. Сложно было не привлекать внимание, расхаживая в униформе Дориин, поэтому, как только часовая стрелка миновала отметку в девять часов утра, Паркер припарковалась у торгового центра "Одинокая Сосна" и, воспользовавшись пластиковой картой миссис Формен, купила себе пару джинсов, футболку с принтом Save Ferris и лопату. И вот полчаса спустя девушка уже мчалась по дороге в новом гардеробе, прихлебывая кофе из стаканчика.

Паркер не были нужны карты, она прекрасно ориентировалась на местности и точно знала, куда ехать. В час дня девушка свернула Чарджер с 277-го шоссе на грязную неровную дорогу. Мало кому было бы под силу на скорости в сто десять миль удержать руль на таком покрытии и не завалить машину. Но Паркер четко знала это место. Она здесь бывала много раз.

Десять минут езды по кочкам, и Паркер наконец сбросила газ и остановила Чарджер у заброшенного кладбища "Анархия". Девушка открыла водительскую дверь, вышла из машины, надела темные Рэй-Баны, найденные в бардачке Чарджера, и осмотрела запущенное кладбище. Оно насчитывало не более сотни потрескавшихся и проросших травой могил. Если бы кладбище само могло умереть, ровно так оно должно было бы выглядеть.

Паркер открыла багажник, достала лопату, закинула ее на плечо и пошла вперед, лавируя между полуразрушенными надгробиями, торчавшими из земли, как ряды кривых зубов. Наконец девушка оказалась у могилы, на которой виднелась надпись: "Долорес МакКормик. 1938-1984".

- Пришло время все исправить, - промолвила Паркер и вонзила ковш лопаты в иссохший грунт.

Один час сменял другой. Опаляемая красно-оранжевыми солнечными лучами, девушка упорно рыла черствую землю. Удар лопатой вниз, взмах вверх, и через плечо летит неподатливая почва. Медленно, но верно глубина ямы увеличивается. Чертовски тяжелая работенка. Земля словно каменная, за счастье было просто воткнуть в нее ковш лопаты, а уж вырвать кусок дерна и подавно.

Паркер сделала паузу, смахнула пот со лба и вновь вонзила лопату в землю, и ковш со звуком ударил о что-то твердое.

Лицо девушки озарила улыбка. Долгие часы работы наконец увенчались успехом. Паркер упала на колени и начала руками разгребать землю, и через какое-то время девушка достигла своей цели – добралась до деревянного гроба. Паркер на время замерла, после чего отодрала крышку. Внутри был полный боекомплект любителя боли и жести. Два полуавтоматических Кимбер 45-го калибра, патроны к ним, кастет, лесничий топор, ручная пила, и, конечно, жемчужина коллекции: кастомная черная бензопила, та самая, которую Паркер с любовью назвала Аэросмит. Девушка с вожделением взяла свою любимицу в руку... Ощущения были непередаваемые, словно она заключила в объятия своего давнишнего друга, которого не видела тысячу лет.

Паркер вытащила из-под ящика с оружием пожелтевшую картонную папку и открыла ее. Внутри лежал составленный черным маркером список имен:

Энни Эймс – погибла;

Рэймонд Эймс – погиб;

Сандра Казан – погибла;

Марсиа Куртц – погибла;

Джудит Малина – погибла;

Сюзан Перетц – погибла;

Дженнифер Ланцисеро – погибла;

Линетт Шелдон – погибла;

Анна Хилл Джонстоун – погибла;

Уэйн Синклер.

Лиз Синклер.

Паркер Эймс.

Нэнси Синклер.

Напротив каждого фигуранта также был указан последний известный адрес.

Взгляд девушки остановился на последнем имени – Нэнси Синклер. Самое нижнее. Вероятно, последняя из оставшихся в живых. Если Ураган доберется до нее раньше, чем Паркер... Оставалось лишь надеяться, что девчонка умеет быстро бегать. И будет достаточно ловкой, чтобы не навернуться, когда придет время делать ноги.

Паркер переложила оружие из могилы МакКормик в Чарджер Дориин и двинулась в путь. Судя по записям в папке, Нэнси Синклер жила с родителями в Седар-Спрингс. Это было в двух с половиной часах езды от кладбища умеренным темпом, но Паркер вдавила педаль газа в пол и домчалась за час. Непосредственно перед улицей, на которой стоял дом Синклеров, девушка сбросила скорость почти до нуля, и Чарждер потошнил по дороге с черепашьей скоростью. Паркер внимательно осматривала местность, дома, дворы, лужайки – нельзя было проморгать появление Урагана. Но все, что девушка увидела – это паренька, делающего зарядку в гостиной одного из домов, пару мальчишек, резвившихся на улице с бейсбольным мячом, да дедулю, подреза́вшего свои розы в огороде. В общем, самая что ни на есть обычная картина, не предвещающая ровным счетом никаких проблем.

Паркер припарковалась у дома 25 по Чатсуорт Роуд, заглушила двигатель и вышла из машины. Девушка пересекла двор и поднялась на пару ступенек к веранде. Дом Синклеров представлял из себя столетнее двухэтажное здание, которое, судя по всему, было нежно любимо своими хозяевами. Покрашено не позднее чем пару лет назад, веранда, опоясывавшая дом, подметена, ухожена. Даже на дверном коврике с американским флагом написано трогательное: "Любым гостям здесь рады".

Паркер подняла руку, чтобы постучать в дверь, но вовремя заметила, что та не закрыта. Рисковать определенно не стоило, и девушка вынула из-за пояса револьвер 45 калибра. Свободной рукой Паркер медленно приоткрыла дверь и, держа оружие наготове, проскользнула в дом. Это было очень милое уютное загородное жилище, на стенах висели семейные фото, на диване покоились подушки с самостоятельно пошитыми наволочками, а в воздухе витал запах корицы. Паркер пришла к логичному выводу, что Синклеры были хорошими, добрыми людьми. Для этого не нужно быть семи пядей во лбу. Иногда просто сразу это понимаешь и все. Это как раз был тот случай.

За исключением открытой двери, ничего, вроде бы, не вызывало беспокойства. Паркер уже опустила револьвер и собралась тихонько выйти наружу, как взгляд ее приковала закрытая дверь на кухню, из-под которой текли ручейки крови. Паркер застыла в ошеломлении.

Затем осторожно подошла к двери и медленно, не делая резких движений, стала приоткрывать ее. Алые брызги на тостере, разводы крови на стене. Когда девушка открыла дверь шире, ее взору предстала полная картина произошедшей в этом доме вакханалии. На полу дюймовый кровавый настил, кухонные скамейки словно выкрашены в алый цвет, в воздухе запах ржавчины. Картина, достойная холста Джексона Поллока[24].

Но самым жутким зрелищем были трупы. Вернее то, что от них осталось. Руки и ноги выдраны из тел и хаотично разбросаны по кухне. Ни один среднестатистический человек ни за что бы не определил, сколько там было жертв. Но Паркер Эймс уже стала искушенным экспертом в данных вопросах. Девушке хватило беглого взгляда, чтобы сделать безошибочное заключение, что несчастных было двое: мужчина и женщина, обоим чуть за пятьдесят. И Урагану мало было убить этих бедняг, это чудовище просто разорвало их на части. Нэнси Синклер здесь не было, и это означало, что девчонка может быть еще жива, и, скорее всего, она где-то совсем рядом.

Снаружи послышался какой-то приглушенный звук. Удар? Паркер сжала рукоять револьвера, закрыла глаза и сконцентрировалась. Еще один. И еще. На улице что-то происходило.

Паркер устремилась к входной двери, выскочила на веранду и спрыгнула со ступенек во двор, полная решимости отправить наконец в ад Урагана. Но, обежав вокруг дома, девушка не увидела никого, кроме какого-то паренька, несущегося к ограде. Паркер в прыжке схватила мальчишку за ворот майки. Пацану на вид было лет десять, бейсболка, надетая задом-наперед, футболка Scorpions.

- Эй, тетя-тетя, Вы что делаете?! – зашелся воплем мальчишка. – Отпустите меня сейчас же! Вы что пристаете ко мне?

Паркер ослабила хватку, и оба вытаращились друг на друга, приводя в норму сбившееся дыхание.

- Ты еще что за черт такой? – возмутилась Паркер.

- Это ты мне скажи, откуда взялась, козлина? – не растерялся пацан.

Паркер на время опешила от манер паренька.

- Я друг семьи людей, которые здесь живут, - ответила девушка, немного более спокойным тоном.

- А ты ко всем друзьям семьи со стволом ходишь, а? – не унимался паренек.

- Зависит от друзей. Они, знаешь, такие разные бывают, - уклончиво произнесла Паркер, убирая за пояс оружие. – И что ты тут делаешь?

- Решил срезать дорогу. У меня в соседнем доме подруга. Не поверишь, какие у нее сиськи! Просто офигеть!

- А девушку, которая здесь живет, видел?

- Ага, у нее, кстати, тоже сиськи что надо!

- Да хорош ты об этом, - Паркер хлопнула пацана по затылку. – Ты видел ее сегодня?

- Ну видел, и че?

- Где конкретно ты ее видел? Она куда-то ушла?

- Поехала туда, - ответил пацан, показывая направление рукой. – На своей развалюхе. Шеви Нова.

- "Туда" - это куда?

- На шоссе. У нас его Трассой Пропавших называют, типа пугалки такие для детей, откуда, типа, не возвращаются, и все такое.

Не успела Паркер задать следующий вопрос, как наглец вновь рванул к ограде. Когда малец добежал до тротуара, он повернулся, окликнул девушку и высветил ей средний палец.

Но голова Паркер была занята значительно более серьезными мыслями, чтобы отвлекаться на выходки невоспитанного ребенка. Нэнси Синклер... Ураган Уильямс... Трасса Пропавших.

Бью Дженко первым прибыл на место преступления - "Ремонт и Заправку у Патрика". Вот уже пятнадцать лет он был шерифом Хэппидейла, а до этого был Вьетнам... Как и все, кто прошел эту бойню, Бью был не без тараканов в голове. Все эти преисполненные ужаса и боли картинки войны преследовали его в ночных кошмарах. Но ни одно из тех жутких сновидений, что регулярно посещали шерифа пятнадцать лет, и рядом не стояло с той жутью, что миниатюрная блондиночка вытворила на заправке. Даже за пять лет на фронте он не видел таких жесточайше изувеченных трупов.

А девчонка не проронила ни слова. Просто бросила на асфальт свой арсенал вооружения, завела руки за спину, чтобы на них надели наручники, и, не моргнув и глазом, уселась на заднее сидение полицейской машины. Девушка была с ног до головы покрыта кровью, и Бью был совершенно не готов к тому, что увидит, кроме того, выезжал из дома в спешке и не захватил с собой ничего, что можно было бы постелить в салоне. Сейчас шериф с досадой прикидывал, сколько труда придется приложить, чтобы отмыть кровь. На запястье блондинки красовалась больничная бирка, согласно которой девушку звали Паркер Эймс. Но, поскольку задержанная сохраняла молчание, ни подтвердить, ни опровергнуть данную информацию не представлялось возможным.

Дженко был просто ошеломлен открывшейся его взору картиной, плюс у мужчины не было уверенности, что он увидел все и в здании заправки его не ждут еще более колоритные сюрпризы. Шериф провел рукой по лицу и посмотрел на часы. Уже миновала полночь, а работы нарисовалось чертовски много. Бью взял рацию, вызвал помощника Моррисона и поручил ему прибыть на заправку, захватив с собой кофе.

- Только кофе не забудь, - еще раз повторил шериф и отключил связь.

Этот тонизирующий напиток был жизненно необходим. У шерифа только неделю назад родился малыш. Супругу, Синди, уже выписали из больницы, но она еще не восстановилась после родов, поэтому вся забота о ребенке была пока на Дженко-старшем. Бью не возражал, но после бессонной недели его сознание в более-менее адекватном статусе поддерживалось лишь кофе и клубничными пирогами из закусочной Мэри Джейн, что была напротив офиса шерифа, также известного, как Полицейское управление Хэппидейла.

Когда шериф прибыл на "Ремонт и Заправку у Патрика" и осмотрел место преступления, он попытался мысленно воссоздать картину происшедшего. Вторая девушка представилась как Нэнси Синклер, из Седар-Спрингс, но она бесконечно рыдала и тряслась в ознобе, так что пока из потерпевшей больше информации невозможно было вытянуть. Бью отправил девчонку в больницу в компании своего помощника Грейди, решив, что отложит допрос, а пока пусть медсестры успокоят беднягу.

Таким образом, этой ночью шериф оказался с:

1) бившейся в истерике, залитой кровью девчонкой – 1 шт;

2) залитой кровью убийцей - 1 шт;

3) мертвым работником заправки – 1 шт.;

4) трупом неизвестного, расчлененного залитой кровью убийцей (см. п.п. 2) протокола).

Никто из вышеперечисленных не был расположен к общению, в связи с чем идей, что, блин, за чертовщина произошла и почему, было ничтожно мало.

Дженко, Грейди и Моррисон представляли в совокупности все Управление полиции/шерифа Хэппидейла. Для такого городишки их было вполне достаточно, но именно что в большинстве случаев.

Еще в городе была одна больница, одна машина скорой помощи и один водитель "скорой помощи", Гордон.

Шериф вызвал Гордона, который приехал, сложил трупы в "скорую" и поехал в больницу.

Бью сел в свою служебную машину и увез Паркер с места преступления. Заправка Патрика была в пятнадцати минутах от центра Хэппидейла, но посреди ночи, когда поезда из Сан-Антуана не ходят и не нужно будет ждать у железнодорожного перекрестка, дорога занимала и того меньше.

Бью посмотрел на Паркер в зеркало заднего обзора. Девушка была совершенно спокойна и просто равнодушно смотрела в окно на пейзажи Хэппидейла с таким видом, как будто не произошло ровным счетом ничего необычного.

Вот же дичь какая, - подумал Бью. Девушка совершенно не производила впечатление человека, который совсем недавно раскрошил в фарш какого-то бедолагу. У нее был такой вид, что со стороны можно было предположить, что девчонка возвращается домой из школы, торгового центра, ну или куда там молодежь обычно ходит, блин, не суть. И ведь шериф видел только финал бойни, но лишь спустя три четверти часа его руки прекратили трястись. Бью отвел взгляд от Паркер и мысленно дал себе установку не отвлекаться и сконцентрироваться на дороге.

В Хэппидейле жили хорошие люди. Настоящие трудолюбивые американцы, которые любили свой город, местную футбольную команду и здешние ярмарки. Такие, кто всегда придет на помощь. Как, например, в тот раз, с Марти Робинсом. Чуваку срочно понадобилось протезирование тазобедренного сустава, а страховка такие случаи не покрывала. Жители скинулись, и Марти сделали операцию. Вот такой вот город. Если кто-то оказывается в нужде, соседи всегда выручат. Без вопросов! Но, как и у любой монеты, у Хэппидейла была обратная сторона. Темная. Как и у многих подобных городков, здесь тоже имелись скелеты в шкафу. И дверь в этот шкаф предпочитали держать закрытой. И поплотнее.

К примеру, никто не знал, что Дженнифер Кэмерон залетела от Дэйва Питерса за заднем сидении его Кадиллака незадолго до того, как парочка разбежалась в 1982-м. Последующие восемь с половиной месяцев девушка носила бесформенную одежду и выходила из дома только на уроки в школу. Все просто подумали, что она набрала вес, дети в школе даже по этому случаю дали ей кличку: Жирониффер Кэмерон. А ведь до этого девушка вынашивала планы стать первой представительницей клана Кэмеронов, который получит высшее образование! Она даже успешно сдала экзамены в колледж Нотр-Дама! Так что ребенок определенно не входил в ближайшие жизненные планы Дженнифер.

Малыш родился в 08:34 утра, во вторник, когда родители Джен трудились на ферме. Насколько девушка могла поверхностно судить, совершенно здоровый. Девушка планировала засунуть его в корзинку для пикников, оставить у дверей церкви Отца Харриса, позвонить в колокольчик и незаметно удрать. Но вот надо было такому случиться, что именно в тот самый вторник Отец Харрис уехал навестить сестру в Антелоп Фоллс и задержался у нее до четверга! К тому моменту ребенок уже был мертв. Отец Харрис увидел корзинку и узнал, чья она. А узнал, поскольку три недели до этого рядом с церковью жители устраивали пикник, и мать Дженнифер, Айл, забыла эту самую злосчастную корзинку и пришла за ней пару дней спустя. В голове отца Харриса мгновенно сошелся нехитрый паззл: корзинка, ребенок, "набравшая вес" Дженнифер. Все было предельно очевидно. И... Отец Харрис взял лопату и похоронил несчастное дитя на кладбище, что было на заднем дворе церкви. И никому ничего не рассказал.

Жители Хэппилейла не знали эту историю. А город знал.

Или вот еще случай – с женой Даррелла Ли. Где-то в конце 1968-го – начале 1969-го года, сейчас никто уже точно не помнит наверняка, Даррелл Ли и его супруга Фритци открыли лавку по продаже прохладительных напитков и снеков. На углу Мэйбл и Мэйн Стрит. Наиболее бойко торговля шла между тремя часами дня и семью вечера. Наибольшей популярностью пользовалось мороженое, а основными покупателями были ученики средней школы Хэппидейла. Не сказать, чтобы предприимчивые супруги сказочно разбогатели, но на жизнь, с точки зрения Даррелла, хватало. Однако Фритци придерживалась иной точки зрения. Девушка хотела жить в роскоши и красоте, так, как ей и было обещано до свадьбы. И не то чтобы Даррелл не старался достичь этого... при всех своих потугах, он был, как презрительно выражалась матушка Фритци, крестьянином, который перекус курицей в местной забегаловке считает "выходом в люди".

Спустя несколько месяцев после открытия "Содовой и Мороженого у Даррелла" Фритци стала называть супруга "мелким мороженщиком". Изначально только в разговорах с мужем. И, несмотря на то, что Даррелл сказал супруге, что ему подобное обращение не по душе́, она продолжила именовать мужа столь уничижительной кличкой. Спустя какое-то время Фритци уже не стеснялась употреблять неприятное прозвище при их друзьях, вернее ее друзьях, поскольку Дарреллу иметь собственных друзей не разрешалось.

Изо дня в день: "мелкий мороженщик то", "мелкий мороженщик это", Дарреллу оставалось просто смириться с таким отношением и терпеть. И он терпел. Но однажды не выдержал.

Весь городок знал, что у Фритци Ли была интрижка с одним поставщиком из Нью-Йорка. Он приезжал в Хэппидейл раз в две недели, и супруга Даррелла ужинала с гостем стейками в "Гриле Сассмана", затем парочка перемещалась в лучший отель города "Асторию". Несколько коктейлей в лобби, затем голубки уединялись в одном из номеров наверху. Даррелл знал об изменах жены. А Фритци была в курсе, что мужу все известно. Да что там, это не было секретом ни для кого в городе! Но в Хэппидейле жили вежливые люди, и никто эту связь между собой не обсуждал. Пусть все о ней и знали.

Наступил 1971-й год, и Фритци пропала. Ее нигде не видели. Ни в лавке, ни в салоне красоты, ни в "Астории". И в один прекрасный день Дотти, управляющая почтового отделения, поинтересовалась у Даррелла, куда же запропастилась его супруга? Мужчина, потупив взор, ответил, что его жена уехала в Нью-Йорк. Всем в городе было понятно, что это означает, поэтому никто вопросов больше не задавал.

И, быть может, зря. Поскольку Фритци точно не была ни в каком Нью-Йорке. И никуда она из Хэппидейла не уезжала. Просто несколько недель назад переместилась в морозильную камеру "Содовой и Мороженого у Даррелла".

"Мелкий мороженщик", "мелкий мороженщик", "мелкий мороженщик" - Фритци часами пила и без устали оскорбляла мужа. Даррелл даже не понял, как это произошло. Провал в памяти... После чего дражайшая Фритци на окровавленном кухонном полу, а у него в руке нож. Смерть не была мгновенной. Сердце еще пять минут качало кровь, которая выливалась из раны. А Даррелл завороженно смотрел, как его жена медленно испускает дух. После чего мужчина завернул труп супруги в одеяло, отвез в лавку и забросил в морозильник. Было три часа утра. Последующие несколько месяцев во время дневной прогулки Даррелл щедро скармливал сочные мясные стейки трем доберманам Барри Хендерсона. Стейки из Фритци. Больше никто и никогда не называл его мелким мороженщиком.

Так что, какие бы хорошие люди ни населяли Хэппидейл, в этом добром городке порой случались и плохие вещи. И вот и думайте после этого, как зло может жить в таком вполне себе благопристойном местечке?

Когда Бью прибыл на "Ремонт и Заправку у Патрика", он думал, что, вероятно, это как раз и был один из таких случаев. Плохие дела могут случиться и в Хэппидейле. Дверца в шкаф со скелетами прошлых грехов всегда может распахнуться.

Бью припарковался у офиса шерифа и заглушил двигатель. В освещенном окне был виден силуэт Моррисона, заваривающего кофе. Здание, в котором трудился Дженко, лет сто назад наверняка смотрелось весьма себе привлекательно, однако с тех пор краска на стенах выцвела, пол порылся трещинами, крыша протекает, зимой здесь было не согреться, а летом это место превращалось в раскаленную печь. Комнатушка двадцать на двадцать, пара столов, оружейный шкафчик и клетка для задержанных в углу.

Бью провел Паркер через офис прямиком в клетку. Для уверенности даже перепроверил, что дверь закрылась и эта полоумная не сбежит и не продолжит свои бесчинства, снял с запястий девушки наручники и повернулся к Моррисону, колдовавшему над кофемашиной. Хороший парень. Туп, правда, как пробка, но сердце доброе. Как говорится: "Парень, вроде, неплохой... вот только ссытся и глухой" (с), Дженко принял его на работу отчасти для того, чтобы оказать услугу его отцу, Альберту Моррисону, мэру Хэппидейла. А отчасти потому, что иных желающих на эту работу не было.

- Если только пошевелится, - распорядился шериф, - стреляй.

- Босс, а я это... типа... пистолет дома забыл, - сознался помощник, отрывая свой взгляд от сахара на чашке с кофе.

- Ты хотя бы посмотрел бумаги, что на нее есть? – спросил, выругавшись про себя, Бью.

- Ага, - Моррисон и не думал продолжать, изумленно уставившись на Паркер. Помощник никогда в жизни не видел столько крови на ком-либо и буквально остолбенел.

- И? Что там? – Попытался вывести подчиненного из оцепенения Бью.

- Э, - Моррисон вернулся в реальность, поставил кофе на стол и взял в руки бумаги. – Три привода за нападения, два за вооруженные нападения, один за наезд на автомобиле... потом кражи всякие, попытки подкупа сотрудника при исполнении, побеги из заключения, взломы, проникновения, у... убийство! Одно.

Шериф и помощник уставились на Паркер.

- Вот это не про меня, отрицаю, - не согласилась девушка.

- И двенадцать часов назад она сбежала из психиатрической лечебницы, - закончил Моррисон.

- О, вот это ближе к делу, - уклончиво прокомментировала последний пассаж Паркер.

- Вот уж подфартило, - пробормотал Дженко, покачивая головой, и сделал глоток кофе. Он просто поверить не мог, что все это свалилось на них. – Позвони в Амарилло, здесь нужен инспектор по расследованию убийств, и я не хочу, чтобы она здесь пробыла хоть минутой дольше положенного, пусть срочно приезжают за ней.

Моррисон согласно закивал головой, схватил трубку и стал набирать номер.

- У него голова на месте была? – Паркер прильнула к клетке.

Дженко решил оставить вопрос без ответа.

- Потом найдешь бывшую жену Патрика Диллона. Если я все верно слышал, она сейчас живет в Нокс Сити. Кто-то должен опознать тело.

- У него голова на месте была?

- А ты, - рявкнул Дженко, - держи свой рот на замке́.

- Только так можно с ним покончить – отсечь голову, скажи мне, когда ты его видел, голова была на месте?

- Да что с тобой такое? - Дженко просто не мог поверить тому, что услышал от девчонки. – Тебе совсем башню сорвало?! Этот человек, этот бедолага... ты его искромсала в лоскуты! Хотя вот, блин, да, голова была на месте, спасибо большое хоть на этом.

- Это не человек.

- А кто он тогда?

- Слэшер, - ответила Паркер.

Дженко и Моррисон переглянулись.

- Какой еще слэшер? – раздраженно выпалил Дженко.

- Иногда в человеке накапливается столько зла, что даже ад отвергает его. И он остается на земле. Ни живой, ни мертвый. Это монстры. Они охотятся. Они убивают. Они сильнее нас и не чувствуют боли. И они никогда, вообще никогда не отступают. Если вкратце, это те еще занозы в заднице.

Дженко и Моррисон снова переглянулись.

- Полная чушь, - парировал Дженко. – Что за бред ты несешь?! Ты вообще с катушек слетела? Или это прикол такой изощренный? В любом случае заканчивай. Никакой это был не монстр. Такой же человек, как любой из нас. Все. Точка. И, будь добра, окажи мне услугу – заткнись и помолчи немного.

Паркер опустилась на скамейку в камере и понурила голову. В который раз люди отказывались ей верить, обращаясь с ней, как с сумасшедшей.

- Приколы закончатся. Когда он придет за твоей головой.

День доктора Джеремайи Эллиса проходил в поисках Паркер Эймс. Он прочесал окрестности психиатрической лечебницы Парижа, штат Техас. Опросы персонала четырех, кишащих блохами мотелей и двух заправочных станций ни к каким результатам не привели. На последней заправке Джеремайя купил уже третий стакан кофе за вечер, сел на капот своей машины и уставился на улицу, освещаемую неоновыми вывесками. Миновало почти двадцать четыре часа с тех пор, как его пациентка сбежала, а этого времени более чем достаточно, чтобы пересечь границу и развязать очередную серию кровавых убийств.

Раз в час доктор проверял голосовую почту, не теряя надежду услышать хоть какую-нибудь обнадеживающую новость. На дежурстве была Габриэлла, и пусть она прямо ничего дурного и не говорила, Эллис отчетливо слышал раздражение в ее голосе, когда он звонил и просил проверить, нет ли новых сообщений. Но, как бы это ни досаждало Габриэлле, это была не его прихоть, а необходимость найти беглянку, поэтому, расправившись с кофе, Эллис съехал с капота, швырнул в сторону урны пустой пластиковый стаканчик и подошел к телефону автомату. Два привычных длинных гудка. Голос Габриэллы. Непривычный. Не раздраженный. Джеремайя даже не успел закончить свой вопрос, как услышал столь желанную новость: Новое сообщение. Доктор! У Вас одно новое сообщение!

Доктор затаил дыхание в надежде, что он услышит что-то обнадеживающее. Голос управляющего Доукинса, который скажет, что Паркер Эймс задержали, все обошлось, никто не успел пострадать, доктор может успокоиться, поехать домой. К Talking Heads. К траве. К выпивке.

- ДаЧертИЧтоВНем? – вырвалось у Эллиса в одно слово.

- Позвоните шерифу Бью Дженко в Хэппидейл, Техас. Это по поводу Паркер Эймс.

Эллиса одновременно накрыли облегчение и страх. Доктор опустил новую монету в телефон и набрал номер, который продиктовала Габриэлла.

В момент, когда Дженко подносил сигарету к зажигалке, раздался телефонный звонок. Шериф зажал прижал трубку к уху плечом и убрал пачку Кэмела в карман рубашки.

- Шериф Хэппидейла, - пробубнил Бью, не вынимая сигарету изо рта.

- Шериф, это доктор Эллис. Она у Вас?

Дженко метнул взгляд на Паркер, сидевшую на скамье в клетке для задержанных.

- Так точно.

Паркер в ответ отсалютовала представителю закона.

- Вы ее арестовали? Посадили в камеру?

- Она в клетке.

- О, это хорошо, вот это правильно, - немного успокоился Джеремайя. – Только не выпускайте ее, держите взаперти.

- Вы не поверите, док, но именно это я и планировал, - Дженко встал и взял трубку в руку. – Слушайте, у меня здесь два трупа и одна девчонка в больнице. Может, объясните, что за чертовщина происходит?

- Шериф, Паркер Эймс – самый жестокий и опасный серийный убийца из всех, с кем я сталкивался в своей практике.

- Паркер Эймс, - Дженко с интересом посмотрел на девушку лет слегка за двадцать, сидевшую неподалеку за решетчатой дверью.

- Именно, - ответил Эллис. – Паркер Эймс.

- Вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? – На взгляд Дженко, Паркер, если не принимать во внимание кровавые разводы, которыми она была покрыта, мало чем отличалась от обычной среднестатистической студентки.

- Она уверена, что охотится на каких-то слэшеров, - терпеливо объяснял Джеремайя.

- Да, что-то такое она упоминала.

- На мой профессиональный взгляд, у этой пациентки одна из самых тяжелых форм параноидальной шизофрении. В ее мире существуют какие-то существа, в которых слишком много зла, чтобы они попали в ад. Паркер зовет их слэшерами. И существа эти в ее реальности рыскают по земле и убивают тех, кто, по мнению этих слэшеров, чем-то перед этими существами провинился. А ее миссия...

- Отреза́ть им головы и отправлять по месту назначения – в ад, - помог закончить рассказ доктору Дженко. – Послушайте, док, вы сами верите в эту херню?

- Конечно же, нет! – Возмутился Эллис. – Это полный абсурд. Говорю же Вам, у девушки параноидаильная шизофрения. Все эти слэшеры, их мир – плод воспаленного воображения Паркер, которое заставляет ее думать, что это реальность.

- А с чего у нее такие фантазии?

- Она пережила серьезную психическую травму, - попытался объяснить доктор. – Шериф, послушайте меня, сейчас самое главное – ни при каких обстоятельствах не выпускать ее из клетки.

- Да я как-то и не планировал это, - ехидно согласился Дженко. – Но если это только ее фантазии, тогда чего Вы так всполошились?

- Шериф, - Эллис старался скрыть волнение и заставить голос звучать убедительно. – Не имеет никакого значения, что мы с Вами не верим в слэшеров. Независимо от нашего с Вами мнения, Паркер в их существовании уверена, и, если ее замкнет, что кто-то стоит на пути ее расправы над этими существами, мисс Эймс не остановится ни перед чем.

Джеремайя сказал шерифу, что он сейчас же выезжает в Хэппидейл. Дженко попытался успокоить доктора, сказав, что в спешке нет необходимости: мертвых не воскресить, а убийца закрыта в клетке. Но Эллис не сдавался, но, если уж доктор так настаивает, это не проблемы Дженко, решил шериф.

Тем временем на другом конце города за рулем единственной в Хэппидейле машины "скорой помощи" сидел Гордон. Население городка составляло около трех тысяч человек, и водитель теоретически допускал, что случись одновременно в Хэппидейле с кем-то из жителей несчастный случай, другой попади в ДТП, у третьего случись сердечный приступ, плюс еще и ложный вызов поступит – тут одной машиной не обойтись. Но в действительности Гордон вообще редко куда-то ездил на своем служебном автомобиле. Преимущественно мужчина протирал штаны, сидя в нем на больничной стоянке. Иногда машина "скорой" использовалась, чтобы отвезти пожилых жителей на медосмотр или забрать их оттуда, порой Гордон подбрасывал до школы детишек, сажая на коленки, чтобы те делали важный вид, что ведут автомобиль. Но в основном все же машина стояла без дела у больницы.

Когда шериф Дженко позвонил и приказал прибыть на заправку Патрика, чтобы забрать тела, Гордон даже не успел задать ни одного вопроса, настолько это было неожиданное поручение. Когда мужчина прибыл на место, он сразу узнал в одном из тел самого хозяина заправки, хотя даже и не думал о подобном развитии событий. Гордон знал Патрика Холлингсуорта около тридцати лет. Не сказать чтобы они были друзьями не разлей вода, но порой пропускали по паре пива вместе, под взаимные шутки и подколки. Говард всегда заправлялся у Патрика, несмотря на то, что конкурирующая "Бритиш Петролеум" была значительно ближе к больнице.

Патрику нравилась иллюминация, его заправка была всегда ярко освещена, он не выключал огни, даже когда закрывал главное здание и отлучался домой. Гордону тоже это было по душе. В прежней жизни. Сейчас же эти огни лишь усугубляли картину. В общем, как Вы уже поняли, пусть мужчины и не были закадычными друзьями, но определенно относились друг к другу с теплотой. И сейчас, увидев тело Партика, Гордон мог думать только о том, как вернется с дежурства домой и выпьет бутылку бурбона "Уайлд Тёрки". Не меньше.

Гордон взял с подстаканника на панели бутылку "Доктор Пеппер", сделал глоток и вытер рот рукавом. Газировка стояла открытой уже несколько часов и прилично нагрелась. Мужчина обернулся и посмотрел на два мешка, лежавших в салоне за его спиной. В том, что поменьше, был Патрик. Вернее, мешок был стандартного размера, просто второй... Он был существенно крупнее. Тот парень, судя по всему, был здоровяком. Понадобилось три пары мужских рук, чтобы погрузить его в салон. И то с огромным трудом. Со всех троих пот струился ручьями, а Гордон был уверен, что еще и плечо дернул в процессе транспортировки и погрузки.

Гордон зевнул и приоткрыл водительское окно в надежде, что свежий ночной воздух немного взбодрит его и придаст сил. Мужчина сконцентрировал взор на дороге, стараясь не думать о двух телах в задней части машины. А вот о чем Гордон точно не мог подумать, да и откуда бы у него могли взяться такие мысли, что тем самым временем один из мешков зашевелился. И спустя мгновение за Гордоном выросла фигура Урагана Уильямса. Монстр, облаченный в полиэтиленовый мешок, грозно восседал прямо за спиной водителя.

Какое-то время Гордон, ничего не подозревая, просто вел свой автомобиль по дороге, даже не догадываясь, какая смертельная опасность его ожидает, затем просто в силу привычки мужчина перевел взор на зеркало заднего вида и издал вопль ужаса.

Машина резко завиляла по дороге, едва не угодив в кювет, но все же удержалась на асфальте. Как только "скорая" выровнялась, ее скорость стала спадать, и вот уже автомобиль остановился, совсем немного не доехав до железнодорожного перекрестка. Никакого движения внутри, никакого шума, лишь равномерный звук двигателя на холостом ходу.

И вдруг задние двери распахнулись, и исполинская туша Урагана Уильямса выбралась наружу. Ураган передвигался твердой походкой, словно не замечая выпущенные в него пули и многочисленные раны, нанесенные мачете Паркер. Уильямс шел вдоль дороги, держа что-то в руке – что-то болтающееся на уровне колена слэшера. Что-то, что совсем недавно отсекли от шеи Гордона, единственного водителя "скорой" Хэппидейла.

Здание больницы Хэппидейла венчало одну из улиц города. Оно было построено в 1956 году, когда это была весьма оживленная часть Хэппидейла, с магазинами по обе стороны дороги. С годами торговые заведения закрылись одно за другим. Кто-то винил в этом экономический спад, другие сетовали на сокращение населения городка, но точных причин не мог назвать никто. Но вот в том, что открытие магазина на Флойд Авеню – это верный способ спустить все сбережения, теперь не сомневался никто из местных.

Больница не представляла из себя ничего выдающегося, но другой в Хэппидейле не было, да и этой, по правде, было более чем достаточно для такого скромного городка: трехэтажное здание с сестринским помещением, отделением неотложной помощи, реабилитационным центром, пятьдесят палат для пациентов. Мэр, затеявший строительство в 56-м году определенно переоценил потребности Хэппидейла, и больница даже в те времена никогда не была полностью заполнена. Со временем численность населения города уменьшилась, и ряд площадей больницы было решено закрыть. Помещениями на втором и третьем этажах почти не пользовались уже долгие годы, однако в целях безопасности свет там горел. В 1988-м штат работников больнице был довольно малочислен.

В ночь, о которой пойдет речь, дежурили Ирэн Мэндел и Джессика Хопкинс. У Ирэн была двойная смена, и она уже давно была на месте, в то время как Джессика, жившая в паре кварталов от больницы, только направлялась на работу. Девушка слушала сборник в своем плеере и курила на ходу.

"Тебе здесь не место. Ты слишком хороша для этого городишки", - частенько сокрушалась ее мамаша, и Джессика, в общем, была с ней согласна. Сколько девушка себя помнила, она всегда мечтала выбраться из Хэппидейла. Нет, Джессика была не из тех наивных девчонок, которые грезят о славе и считают, что могут покорить этот мир. Все что нужно было Джессике Хопкинс – просто свалить из этой дыры. Более того, девушка даже для себя не могла сформулировать, чем хочет заниматься или куда конкретно поехать. Одно она знала точно: Хэппидейл не для нее.

Но шли годы, а Джессика по-прежнему жила в этом городе, минуло уже десять лет с момента окончания школы, и девушка медленно, но верно приходила к осознанию, что находится на дороге повторения жизненного пути своей матери – заурядной жительницы маленького городишки. Джессика все так же встречалась с парнем, с которым вместе училась, причем просто по привычке. Каждую пятницу они с Кевином посещали бар "У Фрэнки" на Пятой улице, где под звуки музыкального автомата пили пиво и обсуждали школьные деньки. С теми же самыми приятелями, с которыми и ходили в школу. Джессика привычно смеялась над шутками друзей, а когда звучали баллады Спрингстина, танцевала с Кевином. А через неделю все с точностью повторялось: новый рутинный пятничный вечер "У Фрэнки".

Пока в один прекрасный день Джессика не наткнулась на трусики Calvin Klein на заднем сидении пикапа Кевина. Не ее трусики – Джессика предпочитала Fruitof the Loom, продукцию Calvin Klein же не жаловала. Девушка даже не задумывалась, чье это может быть белье, да ей как-то на это было и наплевать. И именно это шокировало Джессику более всего: осознание того, что ей "наплевать"...

Прошло три дня с момента находки. Девушка купила билет на "Грэйхаунд"[25], упаковала свои вещи в сумку, нацепила ее на плечо и направилась на свою последнюю смену. В десять утра Джессика сядет в автобус и отчалит во Флориду. Знает ли она хоть кого-нибудь во Флориде? Нет! Есть ли у нее на примете работа во Флориде? Нет! Может ли она перезапустить свою жизнь с нуля во Флориде? Несомненно! Именно этим Джессика и займется. После десяти часов следующего утра. Осталось лишь отработать свою последнюю смену в больнице.

Джессика сняла наушники, открыла двойные входные двери в больницу и вошла в холл. Как всегда нет посетителей, как всегда на посту старшая сестра Ирэн с кислой миной на лице, определенно адресованной Джессике.

- Ты опоздала, - вместо приветствия процедила старшая сестра.

- На что? Насколько я понимаю, у нас все равно нет пациентов.

- Вообще-то один есть, - сообщила Ирэн.

Джессика остановилась как вкопанная. С момента приступа астмы у парнишки Гловеров пациентов в больнице не было несколько недель.

- Она в четвертой палате, - уточнила Ирэн.

Джессика быстро последовала в раздевалку, накинула халат и направилась по коридору в четвертую палату. Когда она вошла и увидела Нэнси Синклер, ее сердце сжалось от жалости. Одного взгляда на новую пациентку было достаточно, чтобы понять, что бедолага прошла через ад. Одежда изодрана и перепачкана, на голове бардак, тело в порезах и синяках. Но более всего пугал тот ужас, что застыл на лице Нэнси.

Джессика зачитала Нэнси стандартный набор банальностей, который в таких случаях говорят потерпевшим. Что все будет хорошо, что она здесь для того, чтобы помочь ей. Все худшее позади. Не всегда ситуация обстояла именно так, но в девяносто девяти процентах случаев пациенты верили этим словам и им становилось легче. Когда же Нэнси посмотрела на Джессику после услышанных заверений, стало понятно, что потерпевшая не относится к этим девяноста девяти процентам.

Осмотр выявил, что бо́льшая часть крови, которой была покрыта Нэнси, принадлежала не ей. Поверхностные порезы, синяки должны были зажить довольно быстро. Несколько недель, и раны затянутся, а в течение года следы их окончательно пропадут.

- Итак, что с тобой произошло? – поинтересовалась Джессика, накладывая последнюю повязку на ссадину на колено Нэнси.

- Оказалась не в то время не в том месте. Не повезло.

- А знаешь, что моя бабушка говорила о везении? – поинтересовалась Джессика.

- Нет, я не знаю, что твоя бабушка говорила о везении.

- Что никогда нельзя быть уверенным, повезло тебе или нет. Быть может, то, что ты считаешь неудачей, отвело тебя от значительно бо́льших проблем.

Нэнси лишь нахмурилась. Было очевидно, что она определенно не в настроении для подобных бесед.

- Ну что же, пара ссадин и синяков, - резюмировала Джессика. – Но жить будешь! Ничего серьезного. До свадьбы заживет.

- Я просто счастлива! – съязвила Нэнси. – Здесь есть телефон?

Аппарат был на стене, и Джессика проинструктировала пациентку, что для вызова перед номером нужно набрать "ноль".

Некоторым пострадавшим необходима забота и поддержка, другим – чтобы их оставили в покое. Нэнси Синклер оказалась из числа последних.

Нэнси дождалась, пока сестра покинет палату, и набрала свой домашний номер. Она должна была быть у Хизер несколько часов назад, и, вне всяких сомнений, подруга иззвонилась Нэнси, чтобы узнать, что случилось. Мама наверняка сходила с ума от волнения. Она вообще плохо справлялась со стрессовыми ситуациями, так что Нэнси определенно не собиралась сообщать о том, что на Трассе Пропавших ее чуть не прикончил здоровенный маньяк с топором. Девушка собиралась выдать историю про сломавшуюся машину, что через несколько часов будет дома. По мнению Нэнси, рассказать то, что случилось, лучше в спокойной обстановке, когда она будет рядом с мамой, а не вывалить на нее такие новости по телефону.

Вся последняя неделя прошла в ссорах с мамой, и Нэнси сейчас даже не могла вспомнить, по каким конкретным вопросам они конфликтовали. Возможно, все началось тогда, когда мама отказалась отпустить дочку на вечеринку Дженни Аскот в Вальпо. Но Нэнси все равно поехала туда, что еще сильнее накалило обстановку дома. Потом они с мамой стали ругаться из-за любой мелочи. Вспоминая это, Нэнси задумалась, что это продолжается отнюдь не неделю и даже не недели. Да что там! Если призадуматься, последние годы полностью состояли из споров, ругани и упреков. И все это так долго длилось, что невозможно было понять, с чего все началось, в чем причина конфликтов.

Сколько Нэнси себя помнила, каждое лето на мамин день рождения они наряжались в свои самые красивые наряды и отправлялись в Даллас, в знаменитый на весь мир "Девонширский Чайный Дом". Нэнси понятия не имела, реально ли это заведение было "знаменито на весь мир" и отличался ли девонширский чай от самого обычного чая в пакетиках, просто это была добрая традиция, которой они следовали каждый год.

Каждый, кроме этого. Потому что Нэнси сбежала на ту злополучную вечеринку и в отместку была наказана, и как раз на этот период пришелся день рождения мамы. Девушка заблаговременно отпросилась с работы, чтобы не нарушать добрую традицию. А вместо этого сидела в комнате.

И хотелось бы Нэнси сказать, что правила есть правила, она расплачивалась за то, что их нарушила, девушку наказали, и она понесла справедливое наказание. Но...В реальности Нэнси не поехала в Даллас, потому что вела себя как последняя стерва. Она не вышла из своей комнаты, пока мама одевалась. Не вышла, когда мама звала ее, пока не услышала в коридоре мамины рыдания.

Как же Нэнси мечтала повернуть время вспять! Взять назад каждое слово, вырвавшееся из ее грязного рта. Вернуться назад, надеть самое нарядное платье и отвезти маму на ее день рождения в Даллас, на чашку чая. Последний день рождения мамы Нэнси безнадежно испортила и сейчас дала себе слово, что подобное никогда больше не повторится.

Нэнси набрала домашний номер и в ожидании ответа слушала длинные гудки. Длинные гудки, тянувшиеся целую вечность. Трубку так никто не поднял, и звонок был переведен на автоответчик:

- Здравствуйте, Вы позвонили Уэйну, Лиз и Нэнси Синклер. Сейчас мы не можем подойти к телефону. Оставьте Ваше сообщение после звукового сигнала.

- Мам... Если ты дома, подними трубку... - Нэнси глубоко и тяжело вздохнула. – Я... Я просто хотела сказать, что люблю тебя и скоро буду дома.

Девушка нажала на рычаг отбоя звонка, вновь набрала номер и прослушала автоответчик.

- Мам... Пожалуйста, если ты дома, возьми трубку, умоляю, - Нэнси, не теряя надежды, ждала, но к телефону так никто и не подошел.

Нэнси вновь сбросила звонок, позвонила домой, прослушала голосовое приветствие, когда никто не подошел, сделала еще одну попытку. И еще. Но, сколько бы девушка ни набирала домашний номер, никто так и не ответил.

Но никто и не мог это сделать. Просто Нэнси не могла знать, что в гости к Уэйну и Лиз, в дом 23 по улице Чатсуорт, что в Седар-Спрингс, заходил Ураган Уильямс. А после подобного визита хозяева на телефонные звонки ответить не могут. Никогда.

Помощник шерифа Грейди, доставив Нэнси Синклер в больницу, приступил к следующему поручению шефа – вернуться на заправку Патрика и оградить от посторонних место преступления до прибытия специалистов из управления по расследованию убийств Амарилло. Поручение, конечно, не для человека его уровня, с этим любой охранник бы справился, но приказы не обсуждались.

На полпути к заправке Грейди заметил свет красных огней впереди, и по мере приближения взору помощника шерифа предстала машина "скорой помощи", перегородившая дорогу прямо перед железнодорожным перекрестком.

Грейди отпустил педаль газа, подъехал к "скорой" и остановился прямо перед ней. Передние двери открыты, но есть ли кто в салоне, разглядеть было невозможно, несмотря на направленные прямо в сторону "скорой" передние фары патрульной машины. С учетом всего, что произошло в эту ночь, Грейди был предельно сконцентрирован, и, взяв в руку девятимиллиметровый пистолет, помощник шерифа бесшумно выскользнул из патрульной машины.

Мужчина внимательно осмотрелся вокруг, в поле зрения не было ни человеческих фигур, ни силуэтов и огней других машин. Стояла такая мертвая тишина, что каждый его осторожный шаг отзывался, словно удар в гигантский колокол, который разносился на мили. Грейди наконец подкрался к машине "скорой" вплотную и дрожащей рукой отстегнул от пояса фонарик, включил его и направил луч света в салон.

То, что было внутри, заставило помощника шерифа стремительно зажать рот рукой. Но как мужчина ни старался сдержаться, шок от увиденного был сильнее. Грейди согнулся пополам и исторг из горла все содержимое своего желудка до последней капли. После этого мужчина собрал остатки мужества в кулак и еще раз посветил фонариком в салон.

Гордон был разорван. На куски. Которые были разбросаны по всему фургону. За исключением головы.

Огромного мешка с телом одной из жертв с заправки в "скорой" тоже не было. Грейди охватил ужас. Он не мог это объяснить, но помощник шерифа дико испугался, что, несмотря на полнейшую тишину, из-за машины кто-то может выскочить. Мужчина попятился назад, на открытую местность, лихорадочно крутя головой, чтобы не упустить из вида ничего подозрительного.

Грейди вскинул девятимиллиметровый пистолет, отстегнул с пояса рацию и поднес ее к губам.

- Босс, это Грейди, - вызвал шефа помощник. – У нас проблемы. Чертовски серьезные проблемы.

В офисе шерифа щелкнула рация, Дженко сделал глоток из уже третьей за ночь чашки кофе, подошел к переговорному устройству, перевел в режим разговора и ответил:

- Дженко слушает, прием.

- Он ушел.

- Кто ушел?

- Пострадавший.

- Патрик?

- Нет, другой.

- В смысле "ушел"?

- Его здесь больше нет.

- А где он тогда?

- Понятия не имею, босс.

- А что Гордон говорит?

Грейди посмотрел на обезглавленное растерзанное тело водителя "скорой".

- Гордон ничего не говорит. Он мертв.

- Черт побери! – воскликнул Дженко.

Паркер внимательно наблюдала за происходящим и слушала, сидя на скамейке камеры.

- Быстро возвращайся, - приказал шериф и прервал связь.

Паркер продолжала смотреть, как Дженко делает несколько шагов в одну сторону офиса, запускает пятерню в свои жирные волосы и резко направляется в противоположный угол комнаты.

- Он идет за тобой, - предупредила девушка. – За всеми нами.

- Опять эта полоумная, - не выдержал Дженко. – Никто за нами не идет...

Едва шериф высказал свое предположение, окно офиса разлетелось на мелкие кусочки, а на пол, перепугав всех находившихся внутри до усрачки, влетел некий овальный предмет. Приземлившись на пол, он по инерции какое-то время прокатился по паркету и остановился.

Паркер наклонила голову для более детального обзора. Прямо под столом шерифа лежала голова Гордона, водителя "скорой помощи".

- О-о-о, похоже, все же у нас гости, - резюмировала девушка.

- Силы небесные! – пробормотал Дженко, переводя взор с головы Гордона на разбитое окно. Снаружи, вроде, кто-то был, и шериф сделал несколько шагов вперед, чтобы приглядеться повнимательнее. Когда Бью оказался у окна, Моррисон составил ему компанию. Коллеги вперили взгляды в темноту и увидели на дороге, прямо перед офисом шерифа огроменную фигуру – Урагана Уильямса.

- Мы в полной жопе, - констатировал Моррисон.

Дженко выхватил из кобуры револьвер, открыл барабан и пересчитал патроны – полный заряд.

- Успокойся. Будет тебе уроком. Поди хоть сейчас жалеешь, что оружие дома забыл?

- Мама говорит, что не нужно ни о чем жалеть. Это негативное мышление. Ничего не исправит, лучше никому не сделает, не конструктивно, - не растерялся Моррисон.

- Боюсь, не в этом случае, - Дженко снял висевшую на вешалке старую добрую резиновую дубинку и протянул ее помощнику. – Придется тебе тогда с этим работать.

- Какой у нас план? – Моррисон взял из рук шефа дубинку.

- Вежливо пригласить нашего гостя заглянуть к нам и немного поболтать, - ответил Дженко, не сводя глаз с Урагана.

- А если он откажется? – Засомневался Моррисон.

- Сменим тактику, предложим уже не так вежливо, - Бью сделал глубокий вдох. Такие вещи в спешке шерифу делать очень не хотелось. – Готов?

- Нет, - без промедления отозвался Моррисон.

- Мы должны выйти на улицу, - обратился шериф к помощнику. – У нас нет другого варианта. Мы обязаны сделать это.

- Ладно, - согласился Моррисон. – Давай тогда поскорее с этим закончим.

Стражи закона подошли к двери и уже было открыли ее, как раздался возглас из другого конца офиса.

- Эй, парни, - крикнула Паркер.

Дженко обернулся через плечо и посмотрел на девушку.

- Возьмите меня, - попросила она. – Я помогу.

- Самое последнее, что мне сейчас нужно, это два психа на свободе, - осадил пыл Паркер Дженко.

И после этого два блюстителя порядка Хэппидейла вышли из офиса в ночную тьму. Из камеры Паркер ничего не было видно. Но вот слышно было все. Любое слово, каждый возглас, вопль. И из этого девушка могла представить себе происходящее и расклад сил. Который был определенно не в пользу Управления шерифа Хэппидейла.

- Доброй ночи, приятель, - обратился к Урагану Дженко. – Мы с коллегой будем крайне тебе признательны, если ты сделаешь нам одолжение и бросишь на землю, свой громадный чертов нож!

Молчание...

- На случай, если я выразился не совсем ясно, - продолжил Дженко. – Брось этот проклятый нож!

Снова молчание...

- Так, чувак, если ты не бросишь нож и не будешь следовать моим указаниям, мы будем вынуждены применить силу. И это может быть больно, если вдруг это тоже не очень понятно.

Паркер вцепилась руками в прутья клетки. Слишком давно девушка была знакома со слэшерами, слишком хорошо знала их повадки. И тот момент, тот самый момент, когда все летит к чертям и кто-то отправляется на тот свет – именно он как раз наступил.

- Ну смотри, не говори потом, что тебя не предупреждали, - произнес финальную угрозу шериф.

А потом полетело к чертям.

- Босс! – Заорал Моррисон. – Смотрите! Осторожнее! Берегитесь!

Выстрелы. Три коротких: бах-бах-бах!

Шаги. Тяжелые и быстрые.

- Босс!

Шаги. Легкие и неуверенные. Глухие удары. Звук падающего тела.

Крик. Нет. Не крик. Вопль, от которого скручивает кишки. Вопль, преисполненный ужаса и боли.

Руки Паркер беспомощно сотрясали прутья клетки.

Вдруг резко все затихло. Девушка, затаив дыхание, прислушалась. Ей казалось, что пауза длится целую вечность. Ввиду того, что Паркер была лишена возможности видеть, что происходило снаружи, как это часто бывает в таких случаях, в отсутствие информации воображение девушки рисовало ей чудовищные по своей жестокости картины расправы Урагана с Дженко и Моррисоном. Возможно, даже более страшные, чем были в реальности. Паркер вновь дернула прутья, но, естественно, не было ни единого шанса, что это хоть как-то поможет ей выбраться из плена.

Снаружи раздались шаги – неспешные, неровные, все ближе и ближе. Вот уже́ совсем рядом с дверью в офис шерифа. Дверь распахивается, и Паркер видит... нет, не Урагана и не Дженко. Моррисона! Бледного, как привидение. Парень сделал один шаркающий шажок внутрь помещения, второй, третий. Создавалось впечатление, что каждый из них делался через чудовищную боль, превозмогая которую несчастный все же находил в себе силы передвигаться. Дубинка выпала из руки и ударилась о пол.

- Выглядишь не очень, - заметила Паркер.

Со скул парня стекали кровавые слезы. Он упал на колени, страх на лице сменился отчаянием, смиренным принятием того, что конец близок, а короткая жизнь пронеслась впустую. Моррисон рухнул грудью на пол, и Паркер увидела торчащее из задней части шеи бедолаги мачете Урагана.

Еще какие-то мгновения назад Паркер надеялась, что парень умудрился выжить в схватке с Ураганом, но с мачете в шее такое, понятное дело, было невозможно.

Вновь шаги, теперь уже громкие, уверенные, тяжелые. Не было сомнений, что наконец вот-вот появится Ураган, подготовивший себе такой эффектный выход. Уильямс остановился у тела Моррисона, взял в руку рукоять мачете и резко выдернул оружие из тела помощника шерифа. Струйки крови брызнули на стол. Слэшер повернул голову к Паркер.

- Не так я представляла нашу встречу, - пробормотала девушка, неуклюже помахав рукой громиле.

Ураган устремился к Паркер, в мгновение ока преодолев то небольшое расстояние, что отделяло его от клетки, отвел плечо и вонзил клинок в пространство между прутьями.

Паркер отскочила назад, ударившись спиной о стену камеры. Ураган продолжал наносить колющие удары, но длине лезвия не хватало каких-то несколько сантиметров, чтобы пропороть девушку, которая вжалась в стену до боли в ребрах и замерла. Одно мизерное движение вперед неизбежно привело бы к встрече с грозным оружием монстра. Паркер оставалась неподвижной, пока грозный клинок сверкал в угрожающей близости от ее лица.

Ураган наконец осознал бесперспективность своей тактики и отошел от клетки.

- И это все, на что ты способен, красавчик? - бросила Паркер с дерзкой ухмылкой.

Ураган какое-то время буравил взором Паркер, и девушка понимала, что в голове за этой маской назревает какой-то план, и он определенно не из добрых. Уильямс сделал несколько шагов назад, к трупу Моррисона, и отстегнул от пояса помощника шерифа связку ключей. От офиса. И от клетки.

- О нет, - пробубнила девушка. – Только не это.

Ураган подошел к камере и поднес к замку́ ключ. Паркер была в панике. Что вполне объяснимо, учитывая отсутствие каких-либо осязаемых вариантов выбраться из этой западни живой.

Ураган медленно, миллиметр за миллиметром, вставлял ключ в замо́к. Затем по какой-то причине замер. Две фигуры замерли лицом к лицу. Одна снаружи клетки, другая внутри. Паркер посмотрела в его налитые кровью глаза через прорези в маске Уильямса.

У девушки был лишь один миг, чтобы сделать это. Паркер резко дернула руку меж прутьев и вложила все свои силы в удар по пятерне слэшера. Ключ в замке с хрустом переломился надвое, и оба обломка со звоном упали на пол. Мышеловка захлопнулась.

Ураган недоуменно переводил взгляд с замка́ на Паркер. И пусть этот персонаж по-прежнему не проронил ни звука, девушка, видя этот взгляд, готова была поклясться, будь этот тип хоть немного словоохотливей, вне всяких сомнений, он бы вербализировал то, что бушевало в его глазах, и прорычал бы: СУКА!!!

Уильямса без вреда для его здоровья можно было: подстрелить, порезать, повесить, мерзавец с легкостью разносил в щепки двери, крушил машины, но вот чего слэшер не мог – так это открыть клетку сломанным ключом. Теперь Паркер была в этом убеждена, основываясь на своем собственном личном опыте. С огромной долей вероятности можно было предположить, что и прутья сломать или выгнуть этому существу также не под силу. Логика Урагана довольно быстро привела его к такому же выводу, Уильямс развернулся и все той же уверенной походкой удалился из офиса шерифа.

Есть вещи, неподвластные даже слэшеру.

Паркер же, пусть и пережила нападение монстра, но в этот момент оказалась запертой в клетке, а все, кто мог бы ей в данную минуту помочь выбраться наружу, были прирезаны Ураганом.

Девушка попыталась позвать на помощь, но ее крики утопали в ночной тишине.

- Похоже, ночка будет очень длинной и очень мерзкой, - пробормотала Паркер, присаживаясь на койку.

Ураган, конечно, не делился своими планами, как мы уже́ знаем, этот социопат в принципе был не расположен к общению, но слова здесь были не нужны. Девушка и без этого была уверена, что монстр пошел в больницу Хэппидейла, за Нэнси Синклер, и, если Паркер не выберется из клетки, Ураган настигнет свою жертву и разорвет на части. А заодно и всех остальных, кто встретится на его пути.

В сотый раз Паркер сотрясла прутья своей клетки, и в сотый раз это не помогло, она по-прежнему была в ловушке.

- Вот в такие моменты и начинаешь задумываться, все ли ты в жизни делал правильно, не воздается ли тебе за былое, - философски заметила Паркер, со вздохом просунув голову между прутьев клетки.

И тут кое-что привлекло внимание девушки. На одном из столов лежали пакетики с уликами и арсенал Паркер. Пистолет сорок пятого калибра и окровавленное мачете привезли с заправки, но остальное... Видимо, Дженко обыскал машину Паркер, поскольку здесь было все вооружение, что девушка привезла с кладбища. Оно просто лежало на столе и манило к себе.

- О, привет, моя старушка, - любовно обратилась Паркер к своей бензопиле Аэросмит.

Этот стол стоял не рядом с камерой, но все же ближе других, и Паркер решила попытаться дотянуться до него.

Девушка просунула вперед руку, вытянула пальцы, затем попыталась пропихнуть между прутьями плечо. Эти три действия в совокупности привели к тому, что кончики пальцев пусть едва, но коснулись Аэросмит. Вытянувшись еще чуть сильнее, Паркер зацепила наконец указательным пальцем ручку своей любимой пилы.

Девушка не смогла сдержать улыбку. Если и может быть что-то лучшее, чем достать ключ от клетки, в которой ты заперта, так это заполучить в руки бензопилу! Девушка почти почувствовала себя на свободе, но ее палец предательски соскользнул с ручки, и пила грохнулась на пол. На расстояние, до которого при всем желании не дотянуться.

- Вот отстой!

Грейди все еще потряхивало после того, как он увидел тело Гордона в фургоне "скорой помощи". Он ни разу в жизни не видел ничего подобного. Хотя Грейди, когда учился в средней школе, пересмотрел сотни хорроров в открытом кинотеатре "Назарет". Но с тем, что сделали с Гордоном, эти фильмы не шли ни в какое сравнение. После разговора с Дженко по рации мужчина минут двадцать просто сидел в служебной машине, уставившись в одну точку.

Постепенно голова Грейди начала проясняться; он не мог вот так просто проторчать на месте всю ночь, мужчина вновь взял рацию и вызвал шефа, потом Моррисона. Никто из коллег не ответил ему. Грейди решил, что пора наконец взять себя в руки и пойти выполнять свой долг. Мужчина вышел из машины и на цыпочках подкрался к задним дверям "скорой". Осторожно закрыл их, проскользнул к передней части автомобиля, вынул ключ из замка́ зажигания, запер водительскую и пассажирскую двери. Учитывая, что до утра оставалось еще прилично времени, вряд ли кто-то проедет по этой дороге и наткнется на фургон "скорой", но, если это и случится, в запертую машину люди вряд ли полезут и не столкнутся с той жутью, что видел он. А теперь нужно было ехать в офис шерифа и выполнять распоряжения шефа.

Грейди сел в служебную машину и поехал, опустив стекла, чтобы освежающий ночной ветерок побыстрее привел его в норму. Мужчина в мирской жизни не пил и не курил, но по дороге в офис шерифа ему хотелось и того и другого.

В Хэппидейле было тихо и безлюдно. Никаких машин на дорогах, по крайней мере, по пути следования Грейди, на улицах ни души. В домах выключен свет, сквозь шторы не сочился даже свет включенных телевизионных экранов.

Когда Грейди подъезжал к офису шерифа, его охватило предчувствие, что и здесь происходит что-то неладное. Мужчина не мог точно определить, что было тому причиной – возможно, просто последствия перенесенного стресса – однако, когда фары патрульной машины высветили кровавый след на асфальте, стало очевидно, что интуиция стража порядка не подвела и его нервная система имеет все основания продолжать шалить.

На тротуаре валялся зажженный фонарик, светивший в никуда, дверь в здание офиса шерифа открыта нараспашку, и вот этого прежде не случалось никогда...

Грейди вынул револьвер из кобуры и осторожно, стараясь не пропустить ни единого шороха, движения, с бешено колотящимся в груди сердцем направился к зданию офиса шерифа. При этом помощник Дженко умудрился проворно обойти все алые разводы и не испачкать обувь.

Свет в офисе был включен, и первое, что увидел Грейди, было тело Моррисона, лежащее в луже крови. Мужчина опустился на корточки и приложил два пальца к шее коллеги, терпеливо выждал несколько секунд, но пульс не прощупывался.

- Что за чертовщина сегодня происходит, - пробормотал Грейди, перенося вес тела на пятки и пытаясь понять, что и как здесь стряслось. Все же он был представителем закона и понимал: кто, как не он, должен разобраться с ситуацией.

Грейди осмотрел комнату. За исключением той чокнутой, закрытой в клетке, в офисе никого не было.

- Что здесь произошло? – задал он вопрос Паркер.

- Твой друг поскользнулся и упал.

- Че? Реально?

- Да, блин, конечно, нет, - возмутилась Паркер. – Сам-то как думаешь?

Грейди оперся о стол и поднялся на ноги.

- А Дженко где?

- Они вместе вышли, - Паркер кивнула в сторону Моррисона. – Но шериф твой не вернулся. Рискну предположить, что этого уже не случится, можно шефа твоего не ждать. А Ураган Уильямс направился в больницу, и нам срочно нужно успеть туда.

- Зачем? – Грейди перевел взгляд с трупа коллеги на девушку.

- Чтобы остановить его, гений! Найди что-нибудь, чем можно открыть клетку, и выпусти меня.

Но Грейди не был уверен в разумности предлагаемого варианта.

- А откуда мне знать, что ты не серийный убийца? – возразил помощник шерифа. - Вдруг это ты с Моррисоном сделала?

- Ага, а потом залезла в клетку и заперлась здесь? Если бы я хотела сбежать, на кой черт мне, укокошив твоего друга, торчать в камере? – выпалила Паркер.

Вот этот довод показался Грейди более убедительным.

- Один ты с ним не справишься, - продолжала убеждать мужчину Паркер.

- Хорошо, только оружие я тебе не дам, - Грейди наконец согласился с девушкой и запустил руку в карман за ключом.

- Да ладно тебе, не будь таким занудой, – не унималась Паркер. – Хотя бы что-нибудь лайтовое!

- Без вариантов, никакого оружия не получишь.

Джессика Хопкинс была на посту, когда увидела в окно на темной парковке массивную фигуру. Она, казалось, целую вечность сидела за столом, подперев голову рукой. До конца смены оставалось каких-то три часа. Всего три часа отделяли ее от расставания с Кевином, Хэппидейлом и всей ее дерьмовой прежней мухосранской жизнью. Но провести их, как предыдущие два – просто сидеть и смотреть на часы... вытерпеть это, казалось, уже было невозможно. Время словно остановилось.

Вот именно в тот момент обуреваемая подобными терзаниями Джессика посмотрела в окно и увидела темный силуэт. Девушка не знала, сколько времени незнакомец находился на пустой парковке. Он просто неподвижно стоял в одиночестве и смотрел в направлении больницы. За время работы в госпитале Джессика повидала немало жутковатых вещей. Здесь нужно сделать сноску, что дамой она была весьма впечатлительной, поэтому можно предположить, что это ее воображение дорисовывало вполне себе безобидные картинки, делая их жутковатыми. В первую рабочую неделю в морг поступил мешок с телом Джеффри Шо, который в какой-то момент зашевелился... Еще был момент, когда Джессике показалось, что на втором этаже завелись призраки. Хотя справедливости ради стоит сказать, что девушка тогда насмотрелась "Полтергейста", и ей вообще на каждом шагу мерещились привидения.

Но вообще пустая больница сама по себе довольно пугающее местечко. А учитывая тот факт, что Джессика проработала в госпитале Хэппидейла целых три года, что ей только за это время не мерещилось! В сравнении с этим просто какая-то фигура на пустой парковке казалась сущим пустяком. И в ситуации, когда любой более-менее разумный человек мигом бы закрыл все двери и окна и забил тревогу, девушка, закаленная тремя годами службы в больнице Хэппидейла и своей богатой фантазией, не усмотрела ни малейшего повода для беспокойства. В сравнении со всем былым – ну что такое в каком-то челе, пялящемся на больницу с темной парковки посреди ночи! С кем не бывает.

Джессика позвала Ирэн, но коллега в этот момент втихаря покуривала в восточной части здания. Одиннадцать месяцев назад женщина торжественно заверила своего мужа, равно как и всех остальных знакомых, что бросила, но в действительности так и не смогла справиться с зависимостью. И пусть на глазах у Джессики Ирэн не курила, смрад свежевыкуренной "Кэмел" выдавал старшую сестру с потрохами.

- Ирэн, - снова крикнула Джессика, но и в этот раз никто не отозвался.

Девушка со вздохом поднялась на ноги. Она решила выйти и посмотреть, что у них за наблюдатель. Может, человек заблудился, перебрал или просто плохо себя чувствует. Джессика, в конце концов, работала в больнице, пусть и та и не могла похвастаться обилием пациентов.

Девушка открыла двойные входные двери и обхватила себя руками, чтобы не замерзнуть.

- Здравствуйте, мистер, - позвала она. – У Вас все хорошо?

Незнакомец не ответил. Более того – даже не пошевелился. Стоял на месте, как статуя.

- Эй, здравствуйте, я к Вам обращаюсь, - вновь поприветствовала застывшую фигуру девушка.

На улице стоял туман. Не сильный, но, тем не менее, мешавший рассмотреть лицо незнакомца. К тому же девушка была еще на довольно почтительном расстоянии, и не будем забывать, что события разворачивались ночью и было довольно темно. Джессика оглянулась назад через плечо, чтобы проверить, не вернулась ли Ирэн с перекура, но за сестринским столиком так никто не появился.

- Вот дерьмо, - шепотом выругалась девушка, впрочем, все так же беззаботно. Джессика повернулась в сторону незваного гостя, и наконец спокойствие покинуло ее. Незнакомец исчез. – Что за фигня?!

Девушка развернулась на каблуках на сто восемьдесят градусов и устремилась к больнице, лихорадочно оборачиваясь туда, где только что стояла загадочная фигура, но за туманной дымкой ничего не было видно. От спасительного здания Джессику отделяли какие-то тридцать-сорок шагов, но в нынешней ситуации это расстояние показалось ей ужасающе длинным, так что совсем скоро ее быструю походку сменил легкий аллюр, который затем перешел в уверенный бег.

Джессика услышала звук шагов за своей спиной, совсем рядом. Девушка была уже на бетонном покрытии у входа, выкинула вперед руки, чтобы толкнуть двойные двери, как кто-то схватил ее за руку и потащил назад, на парковку. И это в ее последнее дежурство! Когда всего через три часа она должна была свалить из этой гнилой дыры! Джессика просто не могла поверить в подобную выходку судьбы! Взбешенная такой несправедливостью, девушка крепко сжала свободный кулак, развернулась и вложила всю свою силу в удар наугад, который пришелся прямо в скулу преследователя. После чего девушка, увидев его, изумленно прикрыла ладонью рот. Незнакомец с парковки оказался не сумасшедшим маньяком, как Джессика успела подумать, это был ее бойфренд! Этот подлый засранец! Перед ней стоял Кевин!

- Кевин, какого черта ты приперся?! - Закричала Джессика.

- Блин, че за фигня, ты че творишь? – Парень согнулся, приходя в себя от удара.

- Ну я... это, - замялась девушка. – Думала, ты, типа...

- Типа я что?

- Ну не знаю, сначала я вижу какого-то чела на парковке, потом он исчезает. Затем кто-то несется за мной. Тебе что вообще нужно?

- Несется? Да я просто подошел, ты стала убегать, я всего-то хотел догнать тебя, не понимал, в чем дело, - пояснил Кевин, одновременно разрабатывая пострадавшую челюсть.

- Ты в порядке?

- Да, думаю, да, - ответил Кевин. – Мне повезло, что ты баба и удар у тебя девчачий.

Тут Джессика в очередной раз убедилась в правильности своего решения уехать из этого городишки со всеми его провинциальными заморочками.

- Кевин, что ты здесь делаешь? – Озабоченность в голосе Джессики сменило раздражение.

- Мы с Роем и Динджер сидели "У Фрэнки"...

Опять вранье. Девушка знала, что Кевин был с ней, своей пассией на стороне. Перед выходом из дома надел белье Ralf Lauren,которая она подарила ему на Рождество, хорошенько налакался брюта, которым еще и сейчас нереально сильно разило. Даже на расстоянии.

- И, прикинь какая тема, я там наткнулся на Лэйни! Помнишь такую? В школе с нами училась.

- Да, и что? – Джессика помнила Лэйни, которая училась с ними в школе.

- Ну так вот, представь себе, она сейчас работает в кассе автовокзала, и, по ее словам, ты сегодня купила билет во Флориду. В один конец.

- По всей видимости, Лэйни что-то перепутала.

- Вот и я засомневался, - продолжил Кевин. – А знаешь, что я сделал пото́м?

- Нет, Кевин, - Джессика скрестила руки на груди. – Что ты сделал пото́м?

- Я пошел домой и проверил шкаф, - Кевин начал отсчет, загибая пальцы. – Твоей сумки нет, половины шмоток нет, даже этого уродского медвежонка, который, поди, с твоего рождения на кровати валяется, даже этого засранца! Все куда-то пропало!

- Может, плохо искал?

- О нет, я хорошенько все осмотрел.

- И что теперь? Зачем ты сюда пришел?

- Я хочу услышать правду. От тебя.

- Я купила билет на Грэйхаунд. В семь утра я уезжаю. Навсегда.

Пусть Кевин и знал все это, услышать это от Джессики напрямую было определенно неприятно. При этом девушка отнюдь не старалась смягчить удар, напротив, ее тон был холодным и резким.

- А мне ты вообще когда-нибудь собиралась рассказать? – в голосе Кевина звучала искренняя боль.

- Нет, - Джессика не была намерена поддаваться на манипуляции и чувствовать себя виноватой. – Не собиралась.

- Ты это серьезно? Скажи, что это шутка.

- Нет, Кевин, - Джессика покачала головой. – Никаких шуток.

- Нет, это невозможно! Я люблю тебя, Джессика, мать твою! Я, типа, даже это... собирался сделать тебе предложение! Во!

- Что? – Засмеялась девушка. – И когда, позволь спросить?

- На следующей неделе. В открытом кинотеатре!

- В кинотеатре?

- Да, там "Пропащих Ребят" будут показывать.

- Ты вообще идиот, что ли?

- А что? Мне нравится Кори Хэйм.

- Но это не означает, что мне понравится, когда мне сделают предложение в летнем кинотеатре во время просмотра фильма с Кори Хэймом! – возмутилась Джессика. – За что мне такое счастье? Предложи Молли Хэндерсон под "Пропащих Ребят"!

- В смысле?

- Ты прекрасно понимаешь, о чем я, - закончила разговор Джессика, бросив последний взгляд на парня, на которого потратила десять лет своей жизни, после чего повернулась и направилась к дверям в госпиталь.

- Я женюсь на тебе Джессика Хопкинс! – кричал Кевин. – Ты моя женщина. Запомни мои слова. Мы будем...

Джессика вошла в здание больницы, закрыв за собой двери, и не услышала его последние слова. Правда заключалась в том, что девушка прежде просто не осмеливалась сказать своему парню о принятом решении. Значительно проще было свалить по-тихому: просто купить билет, собрать шмотки и исчезнуть. И дело не в том, что Джессика боялась, что Кевин начнет распускать руки, она опасалась, что не сможет от него уйти, если придется сказать об этом в глаза, что даст слабину и так и останется с ним. Но, как выяснилось, все оказалось не так уж и сложно.

Девушка даже не оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на парня, которого когда-то любила. Что было весьма кстати, поскольку в данном случае она бы увидела не только Кевина, но и зловещего монстра, возвышающегося за спиной ее бывшего парня.

А Кевин, этот несчастный засранец, даже не заметил, как слэшер приблизился к нему. Пока огромные пятерни Урагана, диаметром с обеденную тарелку, не стиснули его череп. Ногти впились в кожу и через считанные секунды черепные кости пошли навстречу друг другу. Голова Кевина превратилась в костлявый фарш, а парень, на свою беду так некстати заявившийся на встречу с Джессикой, пополнил и без того внушительный список жертв Урагана Уильямса.

Ей сказали расслабиться, закрыть глаза, просто полежать и постараться уснуть. Вполне очевидные рекомендации для человека, который совсем недавно чудом избежал смерти от рук страшнющего психопата, но, несмотря на все попытки следовать данным рекомендациям, сон так и не шел к Нэнси. Девушка ворочалась, периодически пыталась отвлечься, включала MTV, вновь старалась поспать, но прошло уже два часа, а она все еще бодрствовала.

Ладно, нет – значит нет, - решила девушка. За исключением саднящих порезов и синяков, Нэнси ощущала себя совершенно здоровой. На сто процентов. А с этими мелкими ранениями наилегчайше справятся диетическая пепси-кола в комбо с теплой ванной.

Девушка свесила ноги с койки, подняла с пола больничные тапочки, надела их и подошла к дальней стене палаты. Всю одежду забрал помощник шерифа Грейди.

- Это улики, - важно сказал он и унес с собой, пообещав взамен дать ей вещи своей младшей сестры, которая была приблизительно одного возраста и комплекции Нэнси.

Но Грейди куда-то пропал, и медсестры подыскали ей пару шорт "Левайс" и футболку "Эспирит".

Из обуви нашлись лишь пара кроссовок "Рибок" сорок четвертого размера да "Конверсы" сорок второго. Они определенно не подходили Нэнси, и девушка решила, что проще пока походить босиком или в тапочках, кроме того, она была уверена, что быстро удастся связаться с мамой, которая сразу приедет и заберет ее.

Но шли часы, а звонки Нэнси домой оставались без ответа. Наверно, отец опять выключил звук, - предположила девушка. Папа всегда жаловался, что звонок очень громкий и от его звука он словно из кожи выпрыгивал. По всей видимости, отец вырубил громкость перед сном, а пото́м забыл включить.

Нэнси скинула больничный халат, надела шорты, футболку и хотела было подойти к сестринскому посту, но вовремя одумалась, предположив, что сотрудницы госпиталя не дадут ей уйти. Поэтому девушка набросала записку, что все в норме, она чувствует себя во сто крат лучше, и оставила послание на койке. Утром она позвонит в Управление Шерифа Хэппидейла, сделает официальное заявление, ответит на вопросы и уладит все иные формальности, но сейчас девушка была преисполнена решимости убраться подальше от этого места.

Нэнси на цыпочках бесшумно прокралась к отделению неотложной помощи, где ее ранее подлатала Джессика. С сестринского поста доносился разговор двух дежурных сотрудниц больницы. Нэнси прикинула траекторию, по которой можно пробраться мимо этих дам незамеченной и без каких-либо проблем прошмыгнуть к выходу и выскользнула за двери. Девушка осторожно прикрыла их, подошла к телефонному аппарату на улице и набрала номер своей лучшей подруги.

Лучшие подруги навсегда! Так когда-то решили для себя шестилетние Хизер и Нэнси и с тех пор таковыми и оставались. Миновав двенадцатилетний рубеж, каждую субботу либо Хизер оставалась у Синклеров, либо Нэнси гостила с ночевкой у подруги. Иногда девчонки вместе делали маникюр, в другой раз могли печь кексы, но в основном проводили время в беседах о парнях или смотрели кино.

И вот как раз в предстоявшую субботу Нэнси должна была приехать к Хизер на, наверно, уже сотый сеанс "Легенды о Билли Джин". Таков, по крайней мере, был план в общих чертах. Однако в назначенное время преимущественно крайне пунктуальная Нэнси не появилась, что спустя полчаса отметила про себя Хизер. Еще час спустя хозяйка начала волноваться. Спустя час с четвертью Хизер позвонила Синклерам, но трубку никто не поднял. Бо́льшую часть вечера и наступившей ночи Хизер просидела, уставившись на свой телефонный аппарат в форме кота Гарфилда в надежде, что вот-вот раздастся звонок, и, конечно же, она услышит голос подруги с рассказом о причинах опоздания и извинениями. И через пару минут Нэнси приедет, и девушки с улыбкой обсудят это досадное недоразумение. Однако пошел уже третий час ночи, и Хизер поняла, что случилось что-то нехорошее.

Девушка лежала на кровати, нервно переключая каналы с помощью пульта телевизора под аккомпанемент урчащего живота (подруги сидели на диете), когда наконец-то зазвонил телефон!

- Алло, - воскликнула Хизер, даже не успев поднести трубку к губам.

Это была Нэнси. Из больницы Хэппидейла. Ее нужно было забрать. Хизер не спросила, что стряслось, вообще не потратила времени ни на один вопрос. Просто сказала, что будет через пятнадцать минут, и повесила трубку.

Родители Хитер в это время спали, но в любом случае они ни за что не пустили бы дочь за руль после наступления их семейного комендантского часа, поэтому будить их и отпрашиваться было бессмысленно, и девушка тихонько спустилась по ступенькам на первый этаж дома, миновала кухню, сняла с крючка задней двери связку ключей и тихонько вышла на подъездную дорожку. Хизер уже случалось проделывать подобное, она по собственному опыту прекрасно знала, что звук двигателя разбудит родителей, поэтому девушка поставила машину на нейтралку, сняла с ручного тормоза и выкатила автомобиль на дорогу, откуда его можно было завести, не опасаясь, что семейство Россов что-то услышит и всполошится.

Хизер повернула ключ зажигания, включила первую передачу и на тихих малых оборотах проехала по дороге мимо родительского дома. Девушка даже не включила магнитолу, пока не откатилась на квартал вперед. После чего врубила песню "Drive" группы Cars, что, на взгляд Хизер, как нельзя гармонировало с обстоятельствами[26].

Для большего понимания истории девушки, перенесемся немножко назад. Это было еще в третьем классе, мисс Маршалл представила ученикам новенькую девочку из Индианы – Нэнси, и Хизер тогда с первого взгляда поняла, что девочки станут подругами. Причем она даже не помнила, как конкретно отношения переросли в дружбу. Они стали неразлучны почти с самого знакомства. И... Нэнси во всем опережала подругу. Первой стала носить лифчик, пережила месячные, поцеловалась с мальчиком. Хизер этого не произносила вслух, Нэнси никогда это не подчеркивала, но обе девочки понимали, что юная Синклер была куда привлекательнее своей верной подруги. Не то чтобы Хизер была страшненькой, нет, скорее обычной, ничем не выделявшейся из толпы сверстниц. Ни рослая, ни маленькая. Ни худая, ни толстая. Обычные волосы, грудь среднего размера, невыразительная улыбка. Если опросить сторонних незаинтересованных третьих лиц оценить девушку по десятибалльной шкале, подавляющее большинство, наверно, назвали бы цифру пять, ну, быть может, шесть – сделаем погрешность на индивидуальность вкусовых предпочтений.

А вот Нэнси, в свою очередь, была совершенной. Совершенной подругой Хизер.

- Ну вот почему ты у нас не такая красивая, как Нэнси? – часто давила на внучкину мозоль ее старенькая дряхлая бабуля.

Хизер воспринимала подобное обращение с улыбкой, мама давала понять, что на это не сто́ит обращать внимания ввиду того, что старушенция уже давно вступила в преклонный возраст, не особо понимает, что несет, и все такое. Но в глубине души Хизер была согласна со своей престарелой родственницей.

С самой первой встречи Нэнси была красоткой, мисс безупречность, а Хизер – обычной и вечно второй, с чем она смирилась и с чем безропотно жила все эти годы. До того дня, когда три месяца назад не оказалась на вечеринке у Бретта Хилла.

"Саут Плэйнс" только что обыграли "Силвертон"[27] со счетом 56:54, и Хизер Росс в тот вечер была преисполнена решимостью поцеловать Рика Гэйла. Девушка сохла по парню с первого дня, как только тот перевелся в ее школу из Вичито-Фоллс. Хизер знала, что Рик будет на вечеринке: Салли Перкинс, с которой девушка сидела за одной партой на химии, проболталась об этом. Весь предстоящий день подруги скрупулезно подбирали идеальный наряд для вечера и остановились на том, что Хизер должна надеть джинсовую рубашку, которая, по мнению ее папы, была чересчур короткой. Нэнси также одолжила подруге свой проклепанный жилет, помогла взъерошить волосы на манер Мадонны и зафиксировать прическу лаком, соответствующим образом накраситься и... результат просто к чертям превзошел все ожидания! Впервые в жизни, посмотрев на себя в зеркало, Хизер подумала: Вау, да я же.... Я, оказывается, супергорячая штучка! Я просто огонь!

Подруги прибыли на вечеринку, как и все уважающие себя персоны – с получасовым опозданием. Тщательно продуманный юными заговорщицами план заключался в том, чтобы заставить Рика подойти и заговорить первым. Хизер должна была непринужденно флиртовать, общаться со всеми гостями, за исключением Гэйла. Девушка будет шутить, беззаботно хохотать, иногда – редко-редко – удостаивая своим взглядом предмет своего скрытого вожделения. И то лишь на какую-нибудь мимолетную секунду. Не более! Ни в коем случае нельзя было "проставляться", давать понять, что она просто жаждет познакомиться с Гэйлом!

И все шло в точности по плану! Прическа Хизер была ровно как у Мадонны из клипа "Who’s That Girl", девушка лавировала по залу, изредка встречаясь глазами с Риком – на пару секунд – затем максимально безразлично переводя взор на других приглашенных. А вот что не планировалось – так это то, как на все это отреагирует нервная система Хизер. И закалка ее организма. В животе порхают бабочки, а все вокруг словно смотрят на нее. Нет, понятное дело, девушка осознавала, что в действительности это было не так, но ощущение дискомфорта от ощущения, что все на тебя глазеют, не покидало ее. А для скромной девушки, не привыкшей к вниманию к своей персоне, это был невероятный стресс. Из-за всех этих переживаний Хизер потеряла контроль над тем, сколько горячительных напитков она употребила. Она точно могла сказать, что в ее руке постоянно был бокал, но вот какой по счету, сложно было даже предположить. В общем, где-то спустя полтора часа после прибытия на вечеринку Хизер резко окосела, и несчастная девушка стремглав унеслась в уборную. Какой же это был кошмар... Этот запах... Эти звуки... Тотальный позор.

Хизер убрала волосы назад и исторгла все эти неподдающиеся подсчету порции алкоголя в унитаз. После чего упала на пол между белым другом и раковиной и зарыдала. Нэнси предлагала отвезти ее домой, но Хизер не хотела вконец испортить вечер лучшей подруге. Девушка убедила Нэнси вернуться к гостям, а сама доковыляла в комнату младшего брата Бретта и рухнула на его кровать. Несмотря на то, что Хизер обильно стошнило, голова отчаянно кружилась, центрифуга была просто неимоверной, и все, что сейчас ей было нужно – проспаться, и спустя некоторое время девушка наконец отрубилась.

Хизер не знала, сколько проспала, но, когда проснулась, было впечатление, что вечеринка заканчивается, голоса стали намного тише, музыка едва слышна. Девушка чувствовала себя значительно лучше. Нужно было добраться до дома, принять душ, съесть тост и лечь под одеяло. И все будет в норме.

В гостиной было темно. Девон и Роб рубились у телевизора в "Атари", а сидевшие вокруг гости курили и болтали. Хизер выцеливала взглядом Нэнси, в темноте она не сразу увидела ее, но, присмотревшись внимательнее, распознала подругу в девушке, целующейся с парнем на диване под аккомпанемент звучащей "Do You Really Want to Hurt Me"[28]. С Риком Гэйлом. Ее Риком Гэйлом.

Хизер опять замутило. Ей стало даже хуже, чем после всех тех напитков, которыми она накидалась на вечеринке. Девушке словно врезали под дых ножом и оттуда пропороли им сердце. И это сделала лучшая подруга!

Хизер не впала в истерику, не заплакала. Вообще не издала ни звука. Просто молча, опустив глаза в пол, вернулась в комнату братишки Бретта Хилла, легла на кровать и стала ждать, когда Нэнси придет за ней.

Когда подруга зашла в комнату, чтобы разбудить Хизер, та притворилась спящей. По дороге домой она ни словом не обмолвилась о том, что увидела. Только не подумайте, что несчастная девушка смиренно приняла то, что случилось, и забыла об этом. Нет, она ничего не забыла.

Нэнси попросила подобрать ее на задней стоянке со стороны старого здания, рядом с пончиковой "Данкин Донатс". Не на основной парковке, которая просматривалась с сестринского поста, не с восточной, а именно с задней. Девушка полагала, что Ирэн или Джессика точно не заметят ее на темной заброшенной парковке у закрытой части больницы.

Хизер пообещала быть через пятнадцать минут, и Нэнси не сомневалась, что подруга незамедлительно сорвется с места и не менее чем через четверть часа девушки покинут территорию госпиталя.

Какая же она хорошая подруга, - с горечью заметила Нэнси. – Слишком хорошая для меня.

Прошло несколько недель с той самой вечеринки, и Нэнси не находила себе места от чувства вины. Каждый раз, когда она видела Хизер, слышала голос подруги по телефону, образ Рика Гэйла и картины того вечера неизменно всплывали в голове. Нэнси просто не понимала, как могло произойти что-то подобное! Просто само собой, случилось – и все! Какая жуткая ошибка! С этим парнем ни в коем случае нельзя было целоваться! Душевные терзания девушки усугубляло то, что Рик продолжал названивать ей.

Нэнси пыталась заговорить о случившемся с Хизер, но каждый раз, едва начав, тут же трусила и меняла тему. Но теперь наступило время перемен. После того, что Нэнси пережила в эту ночь, девушка осознала, что жизнь может быть слишком хрупкой и скоротечной для того, чтобы в какой-то момент понять, что ты провела ее во лжи, грязных поступках, а время на искупление, которого, казалось бы, навалом, может оборваться в один момент. Хизер ее лучшая подруга, а лучшие подруги так не поступают.

Нэнси прикрыла дверь так же тихо, как и открывала, и на цыпочках прокралась в холл больницы. Какие-то двадцать или тридцать шагов отделяют ее от встречи с подругой и дороги домой. Так думала девушка. Но о чем она и помыслить не могла, так это то, что за ней неотступно следовала фигура Урагана Уильямса.

Монстр шел за девушкой, соблюдая ее темп и сохраняя дистанцию. Не ускоряясь, дабы не вспугнуть, но и не отставая. Следуя за Нэнси весь отрезок пути через холл больницы.

Нэнси охватило странное чувство. Она не могла сказать, в чем конкретно дело, но что-то было не так. Возможно, пугала атмосфера почти пустой больницы. Быть может, все еще не прошел шок от встречи с маньяком на заправке. Или сказывалось все вместе, но Нэнси словно чувствовала нависшую в воздухе опасность, пробираясь по холлу госпиталя.

Девушка резко остановилась, и Ураган сделал то же самое. Медленно, очень медленно, Нэнси повернула голову назад и увидела зловещий силуэт Уильямса за своей спиной.

- Вот дерьмо, - промолвила девушка и стремглав рванула прочь от слэшера.

Уильямс, в свою очередь, вполне предсказуемо устремился следом.

Нэнси неслась что было сил, она с разбега распахнула двойные двери, ведущие на задний двор больницы, и на ходу обернулась. Ураган продолжал погоню, и расстояние между ними стремительно сокращалось.

"Хизер, сделай то", "Хизер, сделай это", "Хизер, мне нужна твоя помощь, срочно забери меня". Хизер всегда была хорошей подругой. Надежной. Той, которая никогда не подводит. Которая посреди ночи по первому зову сорвется вызволять подружку из больницы. Которая стерпит, что у нее увели парня, и даже не заговорит об этом. Нет, конечно, Рик Гэйл не был ее парнем в прямом значении этого слова, но девушка была без ума от него, и Нэнси прекрасно знала это! Хизер надоела роль хорошей надежной подруги. Когда настанет ее черед наслаждаться жизнью и целоваться с Риками Гэйлами?

- И правда, когда? – задала себе вопрос Хизер, включая поворотник на Олд Рэндл Роуд у здания госпиталя.

Сейчас девушка поверить не могла, что сорвалась посреди ночи на выручку своей так называемой "лучшей подруги".

Как вообще такого человека можно было даже просто "подругой" называть?!

Хизер злилась, и в первую очередь на себя.

Девушка подъехала к стоянке, и едва увидела Нэнси, вся та обида, что копилась с момента вечеринки, вырвалась наружу.

- Иди ты в жопу, Нэнси Синклер, - выпалила девушка, ударив по тормозам. Хизер резко переключила передачу на заднюю, развернулась и помчалась домой, даже не оглянувшись назад.

Универсал Россов развернулся и укатил прочь.

- Хизер, мать твою, да что ты, блин, вытворяешь?!

Машина скрылась из вида. Хизер бросила ее. План побега провалился.

Нэнси остановилась и повернулась назад. Вполне предсказуемо за ее спиной возвышался Ураган Уильямс, буравя ее своими налитыми кровью глазками сквозь прорези в маске.

От слэшера просто дичайше воняло. Смешайте запах отсыревшего белья и тухлых яиц – тогда у Вас будет приблизительное представление от этого смрада. Если бы Нэнси не была насмерть напугана, девушку непременно бы вывернуло наизнанку от такого запашка. Все было кончено, и она закрыла глаза в ожидании неотвратимого финала.

Говорят, что перед смертью у человека перед глазами вся жизнь проносится яркими вспышками. У Нэнси такого не было. В голове пульсировала только одна мысль: как же жаль, что не осталось времени. Времени на то, чтобы исправить свои ошибки.

Нэнси услышала удар, затем звук рухнувшего тела и открыла глаза. Огромная туша Уильямса, грозного маньяка, лежала на земле, и над ним стояла Паркер Эймс, та безбашенная фурия с заправки.

В руках Паркер держала кислородный баллон, которым она и отоварила Урагана.

- У тебя десять секунд, спустя которые эта тварь очухается в весьма дурном расположении духа. Если хочешь унести ноги, советую присоединиться ко мне.

Ураган, начал приходить в себя и медленно подниматься на ноги. Нэнси наскоро обдумала сложившуюся ситуацию, пришла к выводу, что выбор у нее не богат, и покорно поспешила за Паркер в здание больницы. Девушки бежали по коридору, колени Нэнси болели, все мышцы ломило, однако она старалась не отставать от Паркер, которая даже не вспотела. Когда девушки миновали холл, Паркер остановилась прямо у поворота, обернулась и замерла. В ожидании... Чего-то...

- Что это за существо? – Спросила Нэнси, восстанавливая дыхание.

- Весьма навязчивое, - уклончиво ответила Паркер. – Будет нас доставать, пока я не раздобуду кое-какое оружие и не отделаюсь от него.

- А у тебя его нет? Как можно было притащиться на встречу с этим чудищем без оружия?!

- О, поверь, это длинная история, - отрезала Паркер.

- Может, нам разделиться?

- Вот это определенно не лучшая идея. Не работает. Никогда, - Паркер прищурилась, стараясь уловить движение монстра.

- Может, решил оставить нас в покое?

- По-твоему, он похож того, кто так свободно меняет подобные планы?

- Ну, вообще-то нет, - согласилась Нэнси.

И была совершенно права. Ибо в темноте больничного коридора начал прорисовываться зловещий силуэт. Грозный слэшер шел в направлении девушек с мачете в руке.

- Пора, - скомандовала Паркер, затем схватила Нэнси за руку и увлекла за собой в лабиринт больничных коридоров. Бесконечные повороты: направо, налево, налево, прямо, направо – в хаотичной последовательности. Нэнси уже совершенно не представляла, как теперь пробраться к сестринскому посту и выходу из клиники.

Еще один поворот, затем прямо по коридору, и беглянки с разбега врезались в помощника шерифа Грейди.

- Эй, эй, дамочки, полегче, - одернул девушек страж порядка. – Что тут происходит?

- Он за нами, - заорала Нэнси, тыча рукой в направлении, откуда они бежали. – Что происходит?! Что происходит?! Эта тварь несется за нами!

- Так, Гиджет[29], давай-ка не истери, пострайся немного успокоиться, - посоветовала Нэнси Паркер. – Нужно стараться сохранять голову ясной.

- Я разберусь с ним, - Грейди вскинул револьвер.

- Ты что, с ума сошел?! – Паркер с удивлением протянула руку в сторону ствола. – С этим?! Такими штуками его не остановишь!

- Не переживай, дорогуша, - сфамильярничал помощник шерифа. – Этот мальчик даже "Мэк"[30]остановит! С одной обоймы в двигатель.

- Ну удачи, чувак, - Паркер одарила служителя закона сочувственным взором и обратилась к Нэнси: - Пойдем, нам нужно настоящее оружие.

- Может, лучше с копами остаться? Ну, типа с этим, помощником шерифа?

- Если хочешь остаться в живых, это не лучшая идея.

Паркер развернулась, и Нэнси поняла, что дискуссия окончена. Она посмотрела на Грейди, потом на Паркер, силясь принять верное решение. Остаться или уйти[31]? Помощник шерифа, по правде, не особо тянул на настоящего копа, ну разве что на копа, которого настоящие копы посылают за кофе и плюшками.

- Да, удачи Вам, - попрощалась с Грейди Нэнси и последовала за Паркер.

Помощник шерифа Грейди посмотрел на отдаляющихся девушек. Не впервой мужчину не восприняли всерьез. Да, положа руку на сердце, никто не относился к нему, как к реальному копу. Ни подруга, ни сестры, ни, разумеется, мать! Для всей этой кодлы Грейди оставался девятилетним пацаненком, нарядившимся в униформу и игравшим в отважного копа. А ведь он только и мечтал, чтобы стать настоящим крутым полицейским, таким, каким был его старик.

О, отец Грейди стал местным героем, легендой городка. И не только потому, что был честным копом с безупречной репутацией, честным, отважным, справедливым ко всем, независимо от социального статуса. И отнюдь не за то, что каждое Рождество Грейди-старший наряжался в костюм Санта-Клауса и дарил подарки детишкам из приюта.

Городским героем отца Грейди сделало одно событие. В 1953 году, всего лишь на втором году службы в местных правоохранительных органах, он принял звонок от миссис Миллер с Хэддон Стрит, которая сообщила, что ей показалось, что какие-то подростки влезли в дом старого Нестера. Здание было заброшено с 1951, когда тот самый старец ушел в иной мир. Два его сына не могли определиться, сто́ит ли продавать дом, вот он и простаивал без дела и ухода. В общем, Грейди-старший сел в служебную машину и направился на Хэддон Стрит.

Мужчина подъехал к заброшенному двухэтажному дому, стоявшему на вершине невысокого холма. Тот словно сошел с экрана черно-белого фильма ужасов, которых Грейди-старший насмотрелся в детстве. Дом пришел в полный упадок за последние пару лет, половицы на крыльце покоробились. Мужчина начал подниматься по ступенькам, и каждый его шаг отдавался резким предательским скрипом досок под ногами.

Он думал, что просто постучится в дверь, запугает до усрачки парочку молокососов, забравшихся в заброшенное строение, и спокойненько вернется в теплый офис. Но именно что "думал", предполагать, как известно – не располагать. Но о чем Грейди-старший не думал и чего знать не знал, так это того, что в Кловисе, штат Нью-Мексико, в это время был объявлен план-перехват банды Эгглстонов, состоявшей их четырех братьев головорезов: Хоуи, Дэниела, Джейка и Эрнеста. И что можно было сказать без преувеличений – эти парни определенно были не из тех, кем Соединенные Штаты могли бы гордиться. Данная четверка с детских лет перемещалась по различным американским тюрьмам. Полгода назад по какому-то невероятному стечению обстоятельств все четверо одновременно оказались на свободе. Впервые за минувшие тринадцать лет.

Парни решили отметить данное событие. Ограблением Первого Национального Банка Тусона. Дело выгорело, и пацаны решили не останавливаться на достигнутом и вынесли еще один банк, на этот раз в Лос-Аламос.

За два месяца, предшествующие визиту Грейди-старшего в дом старшего Нестера, на счету Эгглстонов было шесть успешных ограблений банков на общую сумму около миллиона долларов, в ходе которых погибло девять человек, двое из которых были полицейскими. Бандитов разыскивали в трех штатах. А те решили на время залечь на дно заброшенного дома, тем паче что Эрнесту нужно было оклематься после огнестрельного ранения в ногу.

Как Вы уже поняли, Грейди-старший, постучавший в дверь заброшенного дома, понятия не имел об этой истории. Если б знал, то как минимум вызвал бы подкрепление. Но мужчина поверил на слово миссис Миллер и приехал на разборки с малолетними бездельниками. И чего уж никак не ожидал, так это того, что в ответ на вежливый стук в дверь раздастся выстрел из дробовика.

Грейди-старший упал на крыльцо. Из оружия у мужчины при себе был лишь пистолет сорок пятого калибра на поясе, с девятью патронами в магазине.

Вот так и рождаются легенды. Грейди-старший мог удрать, спрятаться, но он мужественно выполнил свой долг – вышиб остатки двери и за несколько секунд уложил всех четверых братьев Эгглстон. С этого дня Грейди-старшему ни разу в жизни не пришлось платить за пиво в Хэппидейле.

Вот об этом вспоминал Грейди-младший, смотря на приближающегося Урагана Уильямса и сжимая в руке револьвер. Мужчина проверил барабан: все шесть патронов были на месте и готовы к его моменту славы. Грейди поднял револьвер, прицелился в громилу.

А вот и мой "дом Нестера". Теперь-то и ко мне будут относиться так, как я того заслуживаю. Привет, папочка.

Грейди замер в ожидании, пока слэшер подойдет на расстояние, с которого его можно будет гарантированно завалить... Пока рано... Еще чуть-чуть...

Ураган не останавливался.

Грейди положил палец на курок, задержал дыхание.

Уильямс приближался.

Со скул Грейди капал пот.

Дистанция была идеальной, и помощник шерифа нажал на курок.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Громила рухнул на пол и застыл.

Грейди вскинул голову. Он даже не представлял, что все окажется так легко. Мужчина довольно улыбнулся, мысленно похвалил себя, кивая головой, и сделал несколько торжественных гарцующих шагов. Я сделал это! - мысленно торжествовал помощник шерифа. Наконец-то Грейди сможет выйти из тени отца. Он больше не сынок Роя Грейди. Теперь все узнают и зауважают имя отважного Грейди-младшего.

А затем Грейди совершил то, что ни при каких обстоятельствах нельзя делать, находясь в обществе слэшера: подошел к телу Уильямса и пнул по нему ногой. Ну, типа убедиться, что тот реально мертв. Ошибка. Непростительная ошибка.

Ураган схватил помощника шерифа за ногу и одним движением вырвал ее из бедра мужчины... Это не опечатка. Одним. Движением. Выдрал. Ногу.

Грейди, понятное дело, упал на пол и начал истошно вопить, выть от боли, фонтанировать слезами. Ураган же спокойненько поднялся, не выпуская из своих огромных лапищ ногу Грейди. Он посмотрел на копа, у которого пока были на своих местах оставшиеся три конечности и который все еще извивался и истерил на полу. И... начал дубасить бедолагу его собственной оторванной ногой. Пока крики, потом перешедшие в стоны, наконец не умолкли совсем. Пока тело помощника шерифа не прекратило биться в агонии. Пока голова Грейди не превратилась в фарш. Пока... Нет... Даже после этого Уильямс снова и снова херачил труп несчастного потомственного блюстителя порядка его собственной выкорчеванной ногой.

Выходя из клиники, девушки услышали выстрелы, но даже не обернулись.

- Как ты думаешь, он в порядке? – Спросила Нэнси.

- Кто? – Паркер присматривала подходящую машину на стоянке.

- Коп.

- Да умоляю тебя! Ты прикалываешься! Хватит быть такой наивной! Конечно, нет! - На парковке стояло около дюжины машин, но большинство из них выглядели так, будто их бросили здесь гнить уже много лет назад. – Так, давай за дело. Нужно найти тачку, которая заведется, и валить отсюда.

Джессика вскочила со стула, ударившись коленом о стол на сестринском посту. В Техасе у каждого нормального человека есть пушка. Поэтому звук выстрелов был девушке прекрасно знаком, его ни с чем не перепутать. Ирэн только что вернулась с обхода и сообщила, что Нэнси Синклер пропала. Джессика пришла к заключению, что исчезновение девушки и прозвучавшие выстрелы не могли быть случайным совпадением.

Джессика осторожно, словно в замедленной съемке, протянула руку к телефонному аппарату. Взяла трубку, поднесла к уху и набрала 911.

Длинные гудки. Снова длинные гудки. Никто так и не отвечал.

Номер 911 автоматически направлялся в Управление Полиции Хэппидейла. Джессика не знала, что в офисе шерифа никого нет. Кроме Моррисона, лежавшего на полу в луже собственной крови. Но он подойти, по понятным причинам, к телефону не мог.

- Ну что там? – Едва слышно осведомилась Ирэн.

- Никто не подходит, - прошептала Джессика в ответ. – Похоже, никого нет на месте.

Звонок Управления Полиции Хэппидейла перевелся на автоответчик и Джессика продиктовала все необходимые детали:

- Больница Хэппидейла. У нас стрельба. Срочно приезжайте.

- Думаешь, они придут? – С надеждой спросила Ирэн.

- Конечно! – Обнадежила коллегу Джессика, хотя сама и не была в этом уверена на сто процентов. – А нам до их приезда нужно где-то спрятаться.

Джессика поднялась со стула и прямо перед ней выросла грозная фигура Урагана Уильямса. Здоровяк буравил ее взглядом. Не в сторону, не сквозь, а точно сверлил своим жутким взором девушку. И взгляд этот словно проникал внутрь и вселял дичайший ужас. Слэшер был неподвижен, как статуя, казалось, что он даже не дышал.

Джессика в свою очередь не могла пошевелиться от сковавшего ее страха. Она боялась даже перевести взгляд на руку посетителя, чтобы посмотреть, что же он в них держал, но не смогла совладать с собой... Мачете. Девушка медленно перевела взгляд обратно и посмотрела в налитые кровью глаза слэшера. Требовалась недюжинная отвага, чтобы заговорить. Собрав последние крупицы мужества, Джессика едва слышно проговорила:

- Вы, вероятно, ошиблись. Вряд ли я та, кто Вам нужен. А с Вами я даже не знакома...

Ураган в полнейшем недоумении наклонил голову, словно переваривал нахлынувшую информацию, после через перевел взгляд на входные двери и бодро зашагал по холлу в их направлении. Через пару секунд слэшер покинул здание.

- А ты еще говорила, что у нас в нашем захолустье ничего не происходит! – язвительно припомнила Ирэн.

Джессика снова подняла трубку телефонного аппарата и набрала 911.

- Нужно найти Дженко.

"Тачкой, которая заведется" для Паркер оказалась "Шеви" 65-го года. Эта хромированная огненно-красная дьяволица была обнаружена у двухэтажного домика в миле от здания больницы. Когда девушки шли к машине по двору, Паркер сняла висевшую на сушильной веревке стальную вешалку. Затем девушка просунула ее в зазор между стеклом и резиновым уплотнителем водительской двери. После чего слегка потянула на себя, раздался щелчок, кнопка по другую сторону стекла перешла в верхнее положение и дверь открылась. Спустя какие-то пару секунд Паркер уже соединяла провода под приборной панелью. Это была далеко не первая машина, которую девушка заводила подобным образом, и почти наверняка не последняя. Но вот что было точно наверняка – редко, когда удавалось все сделать с такой легкостью.

- Где ты этому научилась? – удивилась Нэнси.

На Паркер нахлынули воспоминания, как МакКормик возила ее по ночам на свалки машин, где показывала, как вскрывать автомобили и заводить их без ключа. На счету их с Долорес было, наверно, тысячи две угнанных машин.

- Бурная молодость, насыщенная, - отрезала Паркер, раздался разряд тока и двигатель заурчал.

- Нужно сообщить копам, - предложила Нэнси.

- Они мертвы.

- Что?

- Мертвы, - повторила Паркер. – Погибли. Их больше нет. Так понятнее?

- Что... Все?

- С огромной долей вероятности.

- И что мы теперь будем делать? Не можем же мы просто по городу кататься?!

- А мы и не катаемся просто по городу, - не выдержала Паркер, поворачивая на главную улицу Хэппидейла. Пусть название "главная улица" и слабовато сочеталось с затрапезным внешним обликом этой дороги. Два-три квартала магазинчиков. Большинство уже закрыты, а те, что еще функционировали, были близки к этому. – Можно сказать, мы в активном поиске.

- Надеюсь, ты имеешь в виду активный поиск копов?

- Бинго, приехали, - довольно заключила Паркер, останавливаясь у "Магазина инструментов Миллера".

- Куда? А сюда-то нам зачем?! – изумилась Нэнси.

- Нужно кое-чем закупиться.

"Магазин инструментов Миллера" был одной из старейших торговых точек не только в Хэппидейле, но во всем Техасе. Нынешнему владельцу и управляющему – Миллеру-старшему – было столько лет, что молодежь шутила, что это тот самый человек, который открыл магазин в 1806 году. Как почти любой семейный бизнес, он передавался из поколения в поколение, от отца к сыну. Нынешний владелец был шестым по счету представителем, и он, как и все предшественники, крайне гордился тем, что ведет столь важный для Хэппидейла бизнес. Нужна лопата, кирка, молоток – тебе к Миллеру. Любой другой инструмент – тебе туда же.

Пока не открылся "Хоум Дэпо" в Седар-Спрингс. Более ста семидесяти лет клан Миллеров предоставлял инструменты для строительства домов Хэппидейла, стрижки газонов и прочий хозяйственный инвентарь. Так продолжалось до тех пор, пока злосчастный "Хоум Дэпо" не ввел тридцатипроцентную скидку на чистящие средства, которую Миллер-старший не смог повторить. Падение продаж было постепенным. На па́ру баксов здесь – на па́ру там. Но все эти недостачи с годами нарастали, как снежный ком, и сейчас Миллеру-старшему едва хватало выручки, чтобы оплачивать коммуналку и не помирать с голода.

Паркер дернула дверь. Заперто.

- Может, постучим? – предложила Нэнси.

Паркер подняла ногу, замахнулась и ударом из кунг-фу разрядила конечность в дверь. В разные стороны полетели щепки, дверь ударилась об ограничитель, выскочила наружу и вновь срезонировала внутрь.

- Что ты там говорила, постучать? – съехидничала Паркер, оглянувшись на Нэнси через плечо.

- Похоже, в этом уже нет необходимости.

Паркер вошла в магазин, и в нос ударил запах масла и дерева. Для любого нормального человека товары на стенах и прилавке были предметом ежедневного обихода для ремонта, строительства, рубки дров, садовых работ. Но для Паркер Эймс это был оружейный арсенал: новенькие бензопилы, топоры, молотки, и все это великолепие соблазнительно переливалось в лунном свете.

- А теперь – за покупками! – Призвала Паркер.

И вот в момент, когда девушки были в шаге от того, чтобы вооружиться до зубов, за спиной Паркер раздался звук. Девушка замерла.

Звук шагов за спиной. В ночи. Сами понимаете, что это может означать для профессиональной охотницы на слэшеров. Паркер медленно повернулась, готовая к встрече с жутким Ураганом Уильямсом, но сзади стоял доктор Джеремайя Эллис, сжимавший в своей дрожащей клешне револьвер.

Добраться до Хэппидейла. Как можно быстрее. Джеремайя несся в своем кабриолете со спущенной крышей. Чтобы быть в тонусе. Ночной воздух бодрил его. Ветер взъерошил волосы, делая доктора визуально еще более безумным, чем он выглядел в реальной жизни. Но Джеремайе было не до изысков. Необходимо успеть в Хэппидейл и схватить Паркер Эймс.

И ведь каков сюжет! Доктор не сомневался, что новая книга вознесет его на олимп успеха. На тот самый Олимп, с которого он был изгнан совершенно несправедливо. И ведь даже ничего придумывать не нужно! Обычная американская девочка в весьма себе нежном возрасте переживает жуткую трагедию. Полученная психическая травма переносит несчастную в вымышленный мир, населенный бессмертными демонами-убийцами. И она начинает бойню во имя мести, справедливости и спасения человечества. Одержимая своими бурными фантазиями. А с учетом того, что на обложке будет фото молодой симпатичной блондинки как главного действующего лица – тут можно и миллион экземпляров продать! В легкую!

Прямая дорога в хит-парад бестселлеров "Нью-Йорк Таймс"!

А потом экранизация. Голливуд ждет не дождется!

Салли Джесси Рафаэль... Какое же счастье будет вновь оказаться рядом с этой милашкой!

Паркер Эймс станет самой громкой сенсацией в мире серийных убийц со времен Чарли Мэнсона. Джеремайя не мог стереть со своей физиономии слюнявую вожделенную улыбку.

Доктор понимал, что его мотивы предельно эгоистичны. Или еще того хуже – ужасны, злы и бестактны, но в глубине своей, пусть и докторской, души он втайне надеялся, что Паркер устроила в Хэппидейле нереальнейшую дичь. Прям вообще жесточайшую. Чтобы все было завалено испотрошенными телами и повсюду были пальчики его пациентки. Чем ужаснее Паркер выступит, тем круче будет его книга.

Доктор в очередной раз, мягко пожурив себя за то, что намеревается поскакать на чужих костях, постарался отодвинуть свои грезы. Ну, ладно, не совсем. Скажем, на время переместил в подсознание.

Едва Эллис пересек черту города, доктор направил машину к Управлению Полиции Хэппидейла, проще говоря, к офису шерифа, где сразу стало понятно, что бойня уже началась. От дороги к зданию тянулся кровавый шлейф. Внутри в луже крови лежало тело мертвого копа.

Джеремайя согнулся пополам, и его вывернуло наизнанку.

- Силы небесные, - пробормотал доктор. – Жуть-то кака́я.

Не медля ни секунды, Эллис рванул к своей машине, открыл багажник и достал револьвер, завернутый в старую рубашку. Джеремайя уже много лет не стрелял, и если можно было придумать момент для того, чтобы тряхнуть стариной, то он определенно наступил.

Хэппидейл оказался отнюдь не большим городком, поэтому Эллис предположил, что след мертвых тел должен рано или поздно привести его к местной больнице. Эллис сел в ЭмДжи, уложил нужную часть гигантской карты Техаса на приборную панель и поехал в направлении клиники Хэппидейла. Эллис попеременно смотрел то на дорогу, то на карту, помогая руке придерживать руль коленом. Доктор никогда не мог похвастаться тем, что хорошо ориентировался по картам. Бывшая вторая жена часто говорила, что в прошлой жизни Джеремайя, скорее всего, был волчком от рулетки, поскольку никогда не знал, где он и как найти дорогу в то или иное место. Так называемый топологический кретинизм.

И вот как раз в момент, когда Джеремайя в очередной раз перевел взор на дорогу, чтобы свериться, в правильном ли направлении едет, на главной улице Хэппидейла его взгляд выхватил блондинку, входившую в магазин. Джеремайя сбросил газ и сощурился в темноту.

А вот и наша девочка. Паркер Эймс. Собственной персоной, - удовлетворенно отметил доктор про себя.

Джеремайя остановил машину, взял в руку револьвер и вышел из кабриолета.

- Доктор Эллис? – выдохнула Паркер, увидев доктора с трясущимся в руках пистолетом. – Вот уж кого точно не ожидала сейчас увидеть. Вас-то каким ветром сюда занесло?

- Я приехал забрать тебя, Паркер.

- Я сейчас немного занята, давайте отложим очередной сеанс на другой раз.

- Паркер! Заканчивай! Тебе мало того, что уже натворила?! - Эллис старался придать голосу уверенности, но получалось так себе. – Сколько еще людей должно умереть, чтобы ты одумалась? Сколько, Паркер?

- Вы реально идиот, доктор, - Паркер покачала головой. – Полный. Конченый. Неужели Вы на полном серьезе думаете, что я спецом приперлась в эту пердь, чтобы именно в этом колхозе шастать и людей валить?!

- Паркер, пойми. Есть один мир. В котором живу я. И все другие здоровые люди. Реальный. И в нем нет никаких "слэшеров". И никто не хочет тебя убить. Ты просто не совсем здорова и нуждаешься в лечении, пойми же это, наконец! Я могу тебе помочь, тебе станет лучше. Давай остановим эти бессмысленные убийства, неужели мало людей погибло?! Доверься мне, так будет лучше. Всем.

- Какой же ты долбоящер, Эллис! Ты реально думаешь, что я поведусь на эту чушь!? Да ты просто идиот, профнепригодый идиот!

Трясущийся палец дрожал на курке револьвера доктора.

- В таком случае... прости меня, Паркер. Если нет другого пути прекратить этот кошмар...

И Эллис нажал на курок.

............................................................................................

............................................................................................

............................................................................................

ОТ ИЗДАТЕЛЯ

В связи с досадной типографской ошибкой, допущенной при печати последнего известного издания "Побега из Хэппидейла" 1989 года, с которого перепечатывается данная версия, гла́вы с 42 по 60 оказались пропущены. Издательство предпринимало все возможные меры для восстановления данных, однако во всех предыдущих изданиях, черновиках, указанный фрагмент тоже отсутствует. Данный конфуз породил ожесточенные дискуссии среди фанатов Джека Куэйда, которые строят различные теории: что же было на тех утерянных страницах. По мнению многих, там содержалась отсылка к спин-офф повести о деяниях Паркер Эймс: "Побег из ада", в которой главная героиня отправляется в ад и пытается расправиться с дьяволом. Однако ни подтвердить, ни опровергнуть вышеприведенную теорию мы не можем. Несмотря на предпринятые титанические усилия, мы так и не смогли восстановить информацию, найти утерянные страницы "Побега из Хэппидейла", равно как и весь "Побег из ада". Указанные данные, по всей видимости, утеряны навсегда. Любезно просим принять наши искренние глубочайшие извинения.

Паркер вытащила доктора из пылающего здания магазина инструментов Миллера. Эллис был плох. Даже по мнению Паркер, которая на своем веку повидала множество людей с разными тяжестями увечий, доктор дал фору большинству из них. Ураган со всей дури всадил в живот доктора острие полотна бензопилы. Просто проткнул его. Насквозь. После чего дернул шнурок стартера.

- Они что, реально существуют? – Джеремайя кашлял кровью. – Так это правда?

Доктор продолжал повторять это снова и снова, словно даже сейчас не мог поверить. Пото́м положил залитую кровью руку на шею склонившейся Паркер и из последних сил притянул к девушку к себе.

- Ты должна, - шептал он. – Ты должна остановить его.

Тело доктора замерло на полувдохе, открытые глаза смотрели куда-то в точку за плечо Паркер. Словно кто-то поставил картинку с видео Эллиса на паузу. И пусть Паркер и понимала, что нужно подниматься на ноги и бежать что есть мо́чи, девушка задержалась над телом доктора, сжав на прощание его руку.

Но в мире "девушки против слэшеров" ничто не имеет такое определяющее значение, как время.

- Паркер, - раздался крик Нэнси, стоящей на тротуаре. Покрытое сажей лицо девушки бороздили подтеки от слез. – Нам, типа, валить надо. – И показала рукой на пылающий магазин.

Объятая пламенем фигура Урагана Уильямса как ни в чем не бывало выходила из горящего здания.

- Ну уж нет, - Паркер поднялась на ноги. – Сейчас я его кончу.

Девушка взяла в руку мачете, встала в стойку, равномерно распределив вес тела между ногами, и прицелилась в горящую фигуру.

Затем уже, наверно, в десятитысячный раз завела плечо назад и метнула мачете. Грозный меч со свистом разрезал воздух и устремился прямиком в пылающую голову слэшера.

Только вот... Либо в последний момент Паркер дернулась, либо Ураган слегка наклонился, но мачете вонзилось не как планировалось – в шею монстра, а всего лишь в плечо мерзавца. Что вообще не замедлило стремительный темп слэшера. Он продолжал приближаться, словно ничего и не произошло.

- Нет, похоже, все-таки не "сейчас", - поправилась Паркер.

- Погнали!

Немного ранее Джессика и Ирэн покинули Хэппидейл на угнанной Паркер Шеви. И пусть охотница на слэшеров и была рада, что медработницы в безопасности, то, что они с Нэнси оказались без колес, расстраивало. А машина сейчас девушкам бы ой как не помешала. Но в отсутствие прочих вариантов оставался только один – бежать на своих двоих. Да что было сил.

Паркер осмотрелась по сторонам, и взгляд девушки привлек заброшенный открытый кинотеатр[32].

- Туда, - крикнула она Нэнси и побежала в указанном направлении.

Ураган знал, что девчонки там. Огонь потух, но дым еще клубился. Он окинул взором припаркованные автомобили.

Открытый кинотеатр Хэппидейла постепенно приходил в упадок, и полгода назад власти решили его закрыть. С тех пор местные обитатели превратили его в свалку. Преимущественно угнанных машин. Таких, которые подростки брали покататься, разбивали, а потом просто привозили на территорию кинотеатра и оставляли у гниющего экрана. У одних были выбиты стекла, другие были щедро раскрашены из пульверизатора. На этом кладбище машин можно было даже обнаружить Форд Мустанг Мак 1 1973 года! Правда, сгоревший.

Ураган знал, что девчонки где-то здесь. Прячутся. Вот, блин, всегда они так! Все! Постоянно прячутся! Ох уж эти люди, женщины!

Но никто не может бегать от Уильямса вечно. А когда он найдет беглянок, задаст им по первое число. Потому что больше всего Урагана бесило, когда от него прятались! Уильямс сжал покрепче рукоять мачете, медленно идя вдоль рядов машин и внимательно высматривая своих жертв в окна автомобилей.

Первые пустые. Стоп! Какой-то звук!

Тихий. Едва слышный. Такое не под силу уловить обычному человеку. Но Урагана Уильямса определенно нельзя было причислить к разряду обычных людей. Он был слэшером, а слух у слэшеров очень тонкий, они вообще существа крайне чувствительные и внимательные к деталям.

Ураган медленно повернул голову, ища источник звука. Форд Гэлекси. Уильямс решил, что это его цель. Не было бы на Урагане маски, можно было бы увидеть такую редкую картину, как улыбающийся слэшер.

Попались!

Ураган осторожно направился к Форду Гэлекси, чтобы не спугнуть этих засранок. Снаружи не было видно, что внутри машины. Стекла были целые, не разбитые и отражали светящую луну да отражение приближающегося Уильямса.

Слэшер вскинул руку с мачете вверх, готовый к удару, к тому, чтобы прорубить насквозь переднюю часть крыши, лобовое стекло и девчонок, что затаились в машине... Но тут он наконец смог рассмотреть в боковое стекло, что в салоне никого не было. Просто пустые кожаные сидения да пустые бутылки из под пива "Шайнер Бок".

Ураган разочарованно опустил мачете. Он прошел мимо Фольксвагена Жук и продолжил поиск беглянок.

Миновав несколько машин, Уильямс вновь услышал звук. Он резко обернулся в сторону пропущенного Жука. Ошибки быть не могло. Теперь он знал. Наверняка.

Девушки бесшумно затаились на переднем сидении Жука. Ну, по крайней мере, Паркер. Нэнси старалась не шуметь, но происходящее этой ночью прилично расшатало нервы, и девушка с трудом сдерживалась от перехода в паническое состояние. Паркер даже пришлось зажать ладонью рот несчастной. Нэнси машинально начала выкручиваться из захвата и брыкаться, задев коленом бардачок. И это могло закончиться плохо. Очень плохо. Все было ясно без слов.

Звук шагов Урагана приближался к Жуку.

Из оружия у Паркер были только кулаки. И они вполне бы сгодились, если бы нужно было надрать зад нормальному, здоровому мужику. Но не представителю семейства слэшерообразных. В схватке с Уильямсом от них было проку как от мокрых колготок – это сравнение самой Паркер, понимайте, как хотите.

Когда Ураган появился в окне Жука, Нэнси судорожно вдохнула, а Паркер невольно свернулась, прижав ноги к животу.

Я по своей воле не выйду, не дождешься, падаль, - подумала Паркер. После всего, что она пережила, после всех этих диких сражений, которые прочувствовала на своей шкуре, после зверств, что видела, девушка не могла заставить себя выползти с заднего сидения Жука. Когда Ураган распахнул дверцу автомобиля, ситуация была близка к тому, что наша героиня все же вылезет из машины. Не сама, так старый добрый Ураган Уильямс поможет. А потом распотрошит.

Внезапно Паркер услышала звук автомобильного двигателя. Увидела в боковое зеркало свет фар. Непонятно откуда появившаяся машина пронеслась прямо рядом с Жуком, весьма удачно сбив по ходу движения Уильямса. Слэшера подбросило в воздух, он на какое-то время словно завис над землей, растопырив по сторонам свои конечности, и мачете выпало из руки. Ураган пролетел где-то двадцать футов, после чего с громогласным грохотом приземлился на асфальт, затем кубарем покатился по земле, пока не врезался в убитый Форд Мустанг, оставив приличную вмятину в месте своей стыковки.

Паркер вылезла из Жука и посмотрела на лежащую в противоположном конце открытого кинотеатра неподвижную фигуру слэшера.

Девушка перевела взор на машину, научившую Урагана летать. За рулем Форда Ф-100 68 года был мертвенно-бледный шериф Дженко.

- Дамы, может, вас подбросить?

- Я уж думала, что ты скорее мертв, - вскинула голову Паркер.

- Скажем так, скорее жив.

- Уверен? – съязвила девушка. - Плоховато выглядишь для живого. Пусть и "скорее".

Тем временем Уильямс зашевелился. Его кости, прежде изломанные под неестественными углами, вставали на место с омерзительным хрустом, который невозможно было без содрогания слышать даже на весьма далеком расстоянии.

- Дамы, в последний раз предлагаю присоединиться ко мне, если вам, конечно, не приятнее компания вашего нового лучшего друга, - обратился к девушкам Дженко.

Нэнси не стала ждать очередного приглашения и в мгновение ока впорхнула в кабину.

У Паркер же были другие планы. Она хотела того же, что и Ураган – разорвать на части своего врага.

- Дорогая, всему свое время, - попытался образумить девушку шериф. – Что-то мне подсказывает, что этот товарищ от тебя не отстанет, след твой не потеряет, вы на связи, можно так сказать, но сейчас, на мой скромный взгляд, гораздо лучше, лучше тебе подготовиться к следующей встрече, чтобы под рукой было что-то посерьезнее голых кулаков.

Что было весьма разумно.

До скорого, - мысленно обратилась к слэшеру Паркер, посмотрев на него на прощание, и забралась в пикап. Дженко направил машину к выезду из кинотеатра.

- Как ты? – спросила Паркер, глядя на Нэнси.

- Мы по-любому умрем, да?

- Только если будем настраивать себя на подобное, - ответила Паркер, после чего обратилась к Дженко. – А ты в норме?

- Да не особо, - признался шериф, отводя руку от страшной раны на животе. – Он меня хорошенько потрепал.

- Ты что, тоже помирать собрался?

Кожа на лице Дженко сморщилась, как помятая газета.

- А ты умеешь утешить. Просто прирожденный мозгоправ!

- Да просто мертвый ты нам не нужен. Давай без соплей. Как обстановка?

- Я вызвал подмогу. Клифф Мур с парой помощников едут к нам из Седар-Спрингс. Будут в течение часа.

Паркер откинулась на сидение, приспустила окно, наслаждаясь встречным ветром.

- Вернул бы мне мое оружие... Вообще проблем бы не было. И никакие Клиффтоны Муры не были бы нужны.

По всем раскладам Дженко должен был быть мертв. Без вариантов. Тело – на тротуаре у Управления Полиции Хэппидейла, душа – в раю. Когда голова Гордона влетела в окно офиса шерифа, Бью нисколько не сомневался, что имеет дело с совершенно слетевшим с катушек психом. Уверен на сто процентов. Но вот к встрече со сверхъестественным был абсолютно не готов.

После того как они с Моррисоном исчерпали все возможности уладить конфликтную ситуацию с незваным гостем мирным путем, стражам порядка пришлось перейти к силовому этапу задержания. И вот тут-то и началась настоящая жара.

Дженко прежде ничего подобного не видел. Нереальная. Нечеловеческая. Мощь. Жуть.

Уильямс опрокинул Моррисона одной рукой, словно тот был ничтожной мухой. После чего занес мачете над телом помощника. У шерифа не оставалось иного выхода, кроме как открыть огонь на поражение. Дженко и раньше приходилось прибегать к помощи оружия, так что он не стушевался.

После Вьетнама Бью старался не думать об этом. Говорят, что время лечит и с его течением дурные воспоминания притупляются. Но не в случае с Бью. Стоило сомкнуть глаза, шериф думал только о жизнях, которые забрал, о людях, которые до встречи с ним были чьими-то детьми, отцами, братьями.

Одно и то же виде́ние. Дженко на заднем дворе, коптит ароматные барбекю, в воздухе витает запах жареных сосисок, пива и специального соуса по дедулиному фамильному рецепту. Но вот только вместо друзей, родных, соседей... кругом те, кого он лишил жизни. Все смотрят на него и шепчут. Два слова. Два сраных слова: За что?

А Дженко и не знает, что ответить. Как не знает, почему небо голубое или вода – влажная. Но в чем он уверен, так это в том, что после возращения с войны больше выстрелит ни в кого. Даже если обстоятельства будут критическими и не представится иного выбора, кроме как достать пистолет и положить палец на крючок – это максимальная граница, которую он не перейдет. Стрелять он не будет. Не будучи решительно, окончательно и бесповоротно, на сто десять процентов уверенным, что другого выхода нет, и его противник это заслужил.

В общем, когда Ураган вскинул мачете, на лезвии которого отразился лунный свет, Дженко мысленно прикинул, соответствует ли нынешняя ситуация указанным выше моральным критериям, и спустя какое-то мгновение нажал на курок. Э-э-э-э. Трижды. Все пули вошли в грудь Уильямса, Бью подумал было, что вопрос закрыт и кошмарная ночка наконец подошла к концу. Но, как выяснилось, вся жестянка была еще впереди.

Ураган шел к Дженко с остервенением раненого хищника. Бью сделал еще три выстрела. Два мимо, один в плечо. Но это нисколько не замедлило и не сбило с курса Уильямса.

Дженко продолжал жать на курок, но слышал лишь предательские щелчки. Магазин был пуст. Прежде чем Бью приступил к выполнению следующей тактической задачи: отбежать в сторону –> укрыться -> перезарядить пистолет, Ураган был уже совсем рядом, он замахнулся и нанес удар в живот Дженко. Бью повело, он сделал шаг назад, нога подвернулась, и шериф упал, голова больно встретилась с асфальтом, и в глазах потемнело.

Потом все было как в тумане. Бью не представлял, сколько времени он провалялся в отключке. Когда Дженко пришел в себя, тротуар был заляпан кровью, Моррисон лежал в луже крови в офисе, Паркер Эймс исчезла. Бью достал аптечку из ящика над мойкой, залепил рану пластырями, перебинтовал талию и сделал глоток виски из бутылки "экстренной помощи", что хранилась в нижнем отделении стола.

Рана была серьезной. Пролежи Дженко еще час на тротуаре – вряд ли бы уже пришел в себя. Наложенная повязка остановила кровотечение, и Бью решил, что он в состоянии действовать. Сделав еще один глоток виски из бутылки "экстренной помощи", Дженко перевел взгляд на телефонный аппарат и увидел мигающий сигнал автоответчика.

Окровавленный палец нажал на кнопку воспроизведения. Голос Джессики Хопкинс сообщил о стрельбе в госпитале Хэппидейла – девушка молила о помощи.

Дженко взял коробку с патронами и направился на поиски Паркер Эймс.

Шериф вез Нэнси и Паркер в свой офис, чтобы забаррикадироваться там и дождаться Клиффа Мура, который с помощниками должен был совсем скоро подоспеть на подмогу из Седар-Спрингс.

Дженко остановился у Управления Полиции Хэппидейла, вылез из машины, внимательно осмотрелся по сторонам и сказал Нэнси, что на улице пусто и можно выходить. Бью и девушки, прижавшись друг к другу, вошли в офис шерифа. С момента последнего визита Дженко здесь ничего не поменялось. Свет включен, оружие Паркер по-прежнему на столе, а Моррисон все там же – на полу, в неизменной луже собственной крови.

Для Дженко и Паркер эта картина была уже знакомой, так что они преспокойненько вошли в офис и перешагнули через труп помощника, в то время как Нэнси остановилась, с ужасом смотря на открывшееся ее глазам зрелище.

- Силы небесные, - воскликнула она. – Еще один окочурившийся! Да что за фигня? Сколько можно? Сколько их вообще тут? Я так больше не могу!

- Помимо этого, еще три, - уточнил Дженко и указал на стул. – А теперь сядь и соберись. Сейчас не время сопли распускать.

Нэнси повиновалась. Бью подошел к шкафу, достал из кармана ключ, открыл дверцу, извлек обрез, патроны и начал заряжать оружие.

- Это не поможет, - предупредила Паркер, подошла к столу с конфискованным у нее вооружением и взяла в руки топор. – Советую сделать выбор в пользу чего-нибудь попроще. Колюще-режущее будет более уместным.

- Этот ствол меня полностью устраивает, - не согласился Дженко.

- Дело твое, - не стала настаивать Паркер. – Только когда тебя будут освежевывать, не вайдось, что тебя не предупреждали, - едва слышно добавила девушка. – Гиджет, тогда, полагаю, он достается тебе, держи, - Паркер протянула топор Нэнси.

- Но я вообще не знаю, как с этим обращаться, - перепуганная девушка неловко взяла из рук Паркер топор, и тот едва не выскользнул из ее ладоней на пол.

- Да какие вопросы: замахиваешься и рубишь, все предельно просто, - недоуменно проинструктировала Паркер.

- Но я не знаю, как правильно...

- Ну ладно, тогда тебе п***ц, - резюмировала Паркер, давая собеседнице время переварить полученную информацию.

Дженко пальцами раздвинул жалюзи и посмотрел на тихую ночную улицу. Многие годы он наблюдал пейзаж дремлющего Хэппидейла, но впервые видел в ужас и страх, скрывающиеся в тенях этого ранее невинного спокойного городка. Дженко буквально чувствовал присутствие затаившегося в ночном мраке зла.

- Кто этот сукин сын? – Спросил шериф, затворяя жалюзи.

- Этого сукина сына зовут Ураган Уильямс, и это самый последний "сукин сын", с которым бы вы хотели встретиться, - ответила Паркер.

- А что ему от нас нужно? – Подала голос Нэнси.

- Наши жизни. Моя и твоя, если быть конкретнее, - ответила Паркер.

- Моя? – Нэнси не могла поверить услышанному. – Но почему моя? Что я ему сделала?

- Не ты, а твои родители, - огорошила девушку Паркер.

- А родители мои что ему сделали? – Нэнси была совершенно сбита с толку.

- В некоторых людях столько зла, что даже ад отказывается их принять, - начала Паркер, скидывая покрывало с конфискованного у нее арсенала. – Десять лет назад твой отец, Адриан Синклер, принимал участие в одном военном научном проекте, посвященном изучению расстройств сна. Опыты ставили над группой солдат.

- И что они изучали? – Вступил в разговор Дженко.

- Да ничего хорошего. Эти извращенцы хотели выяснить, могут ли солдаты продержаться тридцать дней без сна. А бедолаги подопытные, которым хватило мозгов подписаться под этот мерзкий эксперимент, сидели в закрытом бункере, куда беспрерывно поставлялся некий экспериментальный газ, не дававший солдатам уснуть.

- И он работал? – ужаснулась Нэнси.

- Ага, так точно. Пять суток все было просто превосходно. Солдаты весело проводили время за картишками, шуточками-прибауточками, - продолжила Паркер. – Но вот на шестой день что-то пошло́ не так. Началась какая-то херь. Сначала солдаты прекратили общаться. Вместо этого они вжались в стены бункера, максимально удаленно друг от друга и каждый принялся что-то шептать себе под нос.

- Шептать? – Дженко не мог поверить своим ушам. – И о чем это они шептались?

- Не разглашается, по официальным отчетам бормотания были бессвязны, ничего нельзя было разобрать, - пояснила Паркер. – А на девятый день из бункера послышались крики. Они так истошно вопили, что было удивительно, как их легкие не вылезли наружу. Этот этап длился три дня, а на четвертый стало тихо. Просто как по команде, за один день, словно тумблер вырубили. Ученые сперва не могли понять, что произошло, но стоило этим яйцеголовым немного включить мозги, как до этих гениев дошло, что трое бедняг просто разорвали себе голосовые связки.

Паркер на время замолкла, дав слушателям возможность обдумать услышанное, одновременно наслаждаясь величием момента.

- А что было пото́м? – не выдержала Нэнси.

- Когда с начала эксперимента прошло двадцать девять дней, некоторые из ученых решили, что пора его завершать. Выветрили из бункера газ, вошли внутрь и увидели такое, видения чего будут преследовать их всю оставшуюся жизнь. Двое подопытных были мертвы. Как потом показала экспертиза, внутренности бедолаг были вырваны, когда те еще были живы.

- А третий? – Дженко не терял нить повествования.

- Третий оказался не мертвым, зато крайне разозленным, - Паркер вновь сделала паузу. – И начал раздирать солдат, что были у него на пути. Каждое тело, до которого мог дотянуться. На куски. У одного кадык из горла, у другого мошонку, у третьего ногу, каждый, кто оказался рядом с ним, умирал мучительной смертью, лишаясь различных частей тел. А те, кто выжил...

- Это были наши отцы? – догадалась Нэнси.

- Одни из них, - продолжила Паркер. – Так вот, те, кто выжил, окрестили рядового Уильямса Ураганом Уильямсом. За ту силу, мощь, и скорость, с которой он в мгновение ока потрошил свои жертвы. Как ни странно, но довольно быстро нашего общего друга поймала полиция. Был суд, вынесший смертный приговор. Казнь назначили на пятничный вечер. Понадобилось четыре дозы смертельной инъекции, чтобы у Уильямса наконец остановилось сердце. В полночь бездыханное тело бывшего подопытного солдата доставили в морг, откуда спустя час наш друг, как ни в чем ни бывало вышел... по пути прикончив двух докторов и охранника.

- Так он не умер?! – Нэнси придвинулась к Паркер, не в силах поверить в услышанное.

- Ну если только частично, - попыталась объяснить Паркер. – По крайней мере это ему не мешает разгуливать на свободе и вершить свою кровавую вендетту. И, кроме нас, никто не может этому положить конец.

На какое-то время вновь воцарилась тишина, шериф и Нэнси пытались переварить услышанную жуткую историю.

- Да это полнейший бред! – наконец не выдержал Дженко. – Просто дичайшая дурь! Думаешь, я на такое поведусь? Да еще со слов шалавы, которая только три дня назад чалилась в дурке?! Не верю ни единому слову!

- Ты, что... была в сумасшедшем доме? – изумилась Нэнси. – За что ты туда попала?

- За то, что я верю в существование монстров, а некоторые считают это безумием!

- Вот именно. Я как раз так и считаю, - продолжил Дженко.

- Расскажи о своих убеждениях своему мертвому помощнику, который на полу твоего офиса в луже крови валяется.

- Его убил не какой-то, блин, монстр, из твоих фантазий, - отрезал Дженко. – Это был человек. Из плоти и крови. Такой же, как любой из нас. Все предельно просто, и не нужно подключать свое воспаленное воображение и включать "Сверхъестественное".

Но Паркер лишь саркастически подняла вверх брови.

- Нет, я не должна быть здесь. - Нэнси встала на ноги и пошла к двери. – Меня ждут дома.

- Никто тебя там не ждет, - крикнула в спину девушки Паркер.

- Это еще почему? – Нэнси остановилась на полпути и обернулась к Паркер.

- Я была там.

Нэнси через плечо смотрела на Паркер и эти последние слова Эймс, ее выражение лица, тон, они каким-то образом убедили несчастную девушку, отрезвили, заставили поверить, и из глаз бедолаги полились слезы.

- Это очень фигово, - попыталась немного утешить девушку Паркер. – Поверь мне, я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, это нереально сложно принять, но у тебя есть лишь два пути. – Паркер разогнула один палец. – Открыть эту дверь и выйти на улицу. Никто тебя не будет останавливать и отговаривать. Либо, – Эймс разогнула соседний палец, - взять в руки оружие, любое, на свой вкус, и помочь мне уничтожить эту мразь.

- Второе, второе точно подходит, - промолвила Нэнси, поднимая топор.

Снаружи послышалось какое-то движение, и Дженко подкрался к окну, слегка раздвинув пальцами жалюзи. К офису подъезжала патрульная машина полицейского управления Седар-Спрингс.

- А вот и наша подмога из Седар-Спрингс, Клифф Мур и его парни, - не мог скрыть удовлетворения Дженко. – Вот теперь засранец получит по заслугам.

Справедливости ради необходимо отметить, что "Клифф Мур из Седар-Спрингс" был не совсем Клиффом Муром из Седар-Спрингс. Что в данных конкретных обстоятельствах было и не плохо. До того, как стать "Клиффом Муром из Седар-Спрингс", этот товарищ был известен как Кэмерон Джонс из Баффало, штат Нью-Йорк. Непосредственно в этом городе его окрестили Баффало Джонсом. И это был чертовски жесткий чувак.

Джонс-старший был довольно известным наемным убийцей, на счету которого только по официальной версии было двадцать три жертвы. Он умер в тюрьме, когда Баффало было всего девять лет. И помимо довольно специфичной профессии отца и его репутации, мальчик почти ничего о нем и не знал. Люди говорили, что отец был правильным мужиком, крутым, жил по понятиям, таким нужно гордиться. Но в том возрасте Баффало не до конца понимал, что под этим имелось в виду, при этом мальчику почему-то представлялось, что чтобы соответствовать реноме папаши и заслужить уважение, нужно было не умничать, а ставить на место окружающих грубой силой, а средняя школа – для умников и слабаков, и совершенно необязательно подчиняться ее правилам.

К 1942 году пятнадцатилетний Баффало уже и сам приобрел определенную репутацию. Парень был крупным, мощнее многих двадцатилеток. Отчасти виной тому была генетика, но, разумеется, сказывались и ежедневные трехчасовые тренировки в зале. На одной из карточек Рингсайд Джонс прочитал, что Джейк Ламотта[33]каждый день вставал в пять утра на тренировку, и именно это стал делать Баффало. Парень неукоснительно следовал атлетичному плану Ламотты, который вкратце был описан на той же карточке, от и до. Некоторые соседи даже были уверены, что Джонсу светит профессиональная карьера. Да что там, Баффало и сам об этом размышлял, но... нужны были тренеры, промоутеры, спарринг-партнеры и еще миллион людей, которые совали бы свои грязные ладошки в его карман... Нет. Баффало Джонс был человеком крайне прагматичным и решил, что вместо того чтобы распыляться на самые разные активности, сопряженные с карьерой профессионального бойца, значительно более целесообразно было сконцентрироваться на прокачке навыков более узкого профиля. Например, развиваться в криминальной области.

У Баффало была комплекция и хладнокровный взгляд классического киношного безжалостного громилы, от пристального взгляда холодных голубых глаз которого многие люди бы просто гадили в штаны и теряли равновесие. Но что доставляло нашему парню истинное наслаждение, так это старые добрые уличные кулачные бои. Кость в кость с каким-нибудь здоровяком... Вот только в такие мгновения Джонс сливался с природой, ощущал настоящую реальную гармонию. Выбрасывать удары, принимать ответки – вот это была настоящая жизнь. Ничто не могло сравниться с этим.

В общем, в подростковом возрасте парень, можно сказать, вышел из тени отца, заработал свое собственное имя, авторитет, но все это чуть не пошло под откос в одну ночь в пабе "У Падди". Баффало сидел на стуле у стойки, потягивал сарсапарилью[34], как и в любой другой вечер, поскольку в то время пацан не баловался алкоголем. В паб вошел Фрэнки Бесстрашный – еще один молодой сорвиголова, мечтавший сделать себе имя в криминальном мире. И если Баффало Джонс был уже предельно известен как лучший боец в городе, то Фрэнки Бесстрашный занимал в этом рейтинге второе место. И в этот самый вечер вторая перчатка города, оглядев бар и завидев чемпиона, решил изменить положение в рейтинге. Джонс же, в свою очередь, был несказанно обрадован открывшейся перспективе поставить самодовольного выскочку на место.

Изначально Баффало хотел просто напугать соперника. В крайнем случае, сломать руку. В общем, ничего серьезного, без увечий, просто чтоб знал и не высовывался. Но что-то во Фрэнки его внезапно дико взбесило. Вероятно, высокомерный вид этого наглеца, походка, которой он продефилировал по пабу. Быть может, придурковатая компания, которую Фрэнки с собой притащил. Факт в том, что как-то разом от снисходительного отношения к сопернику не осталось и следа.

Парни вышли на улицу, и Фрэнки Бесстрашный выбросил свой первый удар. Который оказался для него единственным. Активным. Потому что далее в дело вступил Баффало Джонс. Удар за ударом, двойки, джеб за хуком, апперкот. После шквала комбинаций Фрэнки рухнул на асфальт. Удары Баффало не были смертельными, но вот встреча черепа Фрэнки с бетоном выключила свет перед глазами второго бойца города. Навсегда. Раньше Баффало никого не убивал, и в ту ночь, посмотрев в безжизненные глаза Фрэнки Бесстрашного, Джонс был в состоянии шока. Мир словно перевернулся. Он внезапно осознал, что больше не желает зла ни одной живой душе. И, кроме того, в тюрьму парню тоже не хотелось.

После описанных событий Баффало Джонс пустился в бега, сменив имя и фамилию на Клифтон Мур. Парень нигде не оседал дольше, чем на год-два. Пару лет работы на рыболовной лодке во Флориде сменил год на ранчо в Техасе, где Клифтон занимался перегоном скота. И так два десятка лет этот человек скрывался от своего прошлого, скитаясь по стране. Пока не увидел Мэри в закусочной "У Леонарда" в городке под названием Седар-Спрингс. Поначалу он хотел лишь поболтать с ней каких-то пять минут. Мэри был лишь тридцать один год, хотя выглядела она на десяток постарше. Но, как это ни странно, женщине это даже шло! Она была милой, приветливой, смышленой и доброй. Даже ежедневно угощала Безумного Ларри, что жил на лавочке в садике напротив закусочной, горячим обедом.

Клифтон тогда подрабатывал на каучуковой фабрике и каждый день в четыре часа, по окончании смены, отправлялся в закусочную "У Леонарда" на поздний обед, где задерживался на пару часов, пока Мэри не заканчивала работать. Спустя три месяца регулярных обедов у Мэри Клифтон наконец набрался мужества пригласить женщину в кино. На "Челюсти". После сеанса Мур провожал Мэри до дома ее отца, и женщина прикоснулась своей ладонью к руке Клифтона, и их пальцы переплелись. Так наши герои и продолжили свой путь, стараясь идти как можно медленнее, растягивая такой сладостный момент.

Еще три месяца спустя парочка скрепила свой союз узами брака. Но перед тем как произнести свой торжественный обет, Клифтон откровенно, без прикрас рассказал Мэри о том, каким человеком был, о своих бурных молодых годах. Мэри внимательно, завороженно, ни разу не перебив, выслушала всю историю своего возлюбленного, все подробности, вплоть до убийства. Женщина молчала, но из ее глаз текли слезы. Клифтон думал, что после таких излияний о свадьбе можно забыть, Мэри будет презирать его и вот-вот выскочит вон из комнаты. Однако женщина не ушла. Взяв с будущего супруга одно обещание: что, начиная с этого момента, Клифтон, каждый следующий прожитый день посвятит тому, чтобы делать мир лучше. И Мур поклялся и с тех пор своего обета не нарушал.

Клифтон открыл приют для бездомных, организовывал обеды постояльцам домов для престарелых, вел курсы по самообороне для девочек. Каждый день – доброе дело, чтобы мир стал лучше. А к пятидесяти пяти мужчина выставил свою кандидатуру на должность шерифа Седар-Спрингс. И, к своему удивлению, выиграл!

Когда в два часа ночи раздался телефонный звонок из Хэппидейла, мужчина жил под именем Клифтона Мура уже несколько десятилетий и почти не задумывался о своем прошлом имени и своей жизни. Он стал совершенно другим человеком, и для него Баффало Джонс был каким-то дальним отголоском из прошлого. Таким "знакомым знакомого", о котором черт знает сколько времени ничего и слышно не было. Но когда Дженко описал коллеге из Седар-Спрингс то, с чем столкнулся, голову пронзила жуткая мысль. Бью нужен был не Клифтон Мур. Помочь в этой ситуации мог только Баффало Джонс.

Клифтон едва слышно, дабы не разбудить супругу, поднялся с кровати и тихо спустился по лестнице на кухню. Мур сделал два звонка. Помощнику Ринго и второму помощнику Саррантонио. Клифтон приказал подчиненным взять оружие, сесть в машины и подъехать к офису шерифа Седар-Спрингс. Мур жил несколько дальше от здания управления шерифа, чем Ринго и Саррантонио, поэтому, когда добрался до офиса, коллеги уже ждали его. И ни один ведь даже не то чтоб не канючил, что его посреди ночи из постели вытащили, даже кислой мины не состроил. Эти парни, как и пристало настоящим солдатам, просто прибыли на место, готовые выполнять свой долг.

Ринго и Саррантонио достались Клифтону в наследство от прежнего шерифа. Это были железные мужики старой закалки. Живи они сотню лет назад – именно эти бравые вояки с шикарными усищами, зарядив барабаны своих револьверов, гоняли бы по всему Техасу самого Малыша Билли![35] И, зная этих бойцов, Мур нисколько не сомневался, что его парни бы расправились с мерзавцем вдвое быстрее, чем Пэт Гарретт.

Шериф и его помощники поддерживали закон и порядок в Седар-Спрингс. В городке было мирно, спокойно, никакой преступности. Но справедливости ради нельзя сказать, что это стоило этой троице нечеловеческих усилий. Просто сам по себе городок был крохотный и тихий. Прекрасное место для трех бывалых крутых парней, чтобы встретить пенсию.

- Вот же сучий потрох! – возмутился Ринго, когда Клифтон завершил историю про безбашенного головореза, потрошащего ни в чем не повинных обитателей Хэппидейла.

Саррантонио, в свою очередь, мысленно проклинал себя, что оставил любимую Бетси, его ненаглядную... двустволку дома. Времени возвращаться за ней не было, поэтому приходилось полагаться на "Смит и Вессон", что висел в кобуре на поясе. Трио стражей порядка загрузилось в патрульную машину Клифтона и двинулось в путь. Мужчины предпочитали словам дела и не трепались почем зря, за что Мур также ценил свою компанию, так что поездка проходила в тишине. У Клифтона было сильнейшее предчувствие, что впереди их ждет какая-то адская жесть, и коль будет так, если нужно выжить в этой жути... Клифтон Мур остается дома, в Седар-Спрингс. А Баффало Джонс подъезжает к Хэппидейлу.

Двадцать пять минут спустя ближние огни осветили Управление Полиции Хэппидейла. Дженко поднялся на ноги, подкрался к окну, слегка раздвинул пальцами жалюзи и облегченно вздохнул. К офису подъезжала патрульная машина полицейского управления Седар-Спрингс.

Бью обернулся к Паркер и с торжествующей гримасой на лице провозгласил:

- А вот теперь мы зададим твоему ненормальному другу! Покажем, где раки зимуют.

Но Паркер ни ликующая физиономия шерифа, ни его воинственный настрой не впечатлили.

Дженко открыл три замка входной двери и засеменил по ступенькам крыльца навстречу своему коллеге и его помощникам.

- Значит, у тебя тут с каким-то психом проблемы, - начал Баффало.

- Так и есть, - утвердительно закивал головой Дженко.

- Не беспокойся, сейчас все зарешаем, - Баффало передернул дробовик. – Слушай меня, выблядок! Ты сунулся не в то место и связался не с теми людьми, мерзота. Между нами девочками – ты зашел на территорию парней, за плечами которых сотня лет драк, огнестрела, увечий и такой жути, что тебе не снилась, падаль ты сраная. Мы набивали костяшки наших кулаков о зубы самых жестких и крутых здоровяков, которых когда-либо носила эта земля. Ты реально думаешь, что мы зассым от такой мелкой паскуды, как ты?

Дженко победоносно посмотрел на Паркер, словно невербально говоря: Ну ведь говорил же тебе, вот это друзья у меня! Вот с ними ничего не страшно! Любой вопрос решат! И "слэшеру" твоему наилегчайше глаз на жопу натянут.

Но Паркер по-прежнему не разделяла торжество Дженко.

- Ну что, псина? Что же ты ждешь? Что прячешься? Или решил ноги сделать? – продолжал свои эскапады Баффало.

И в этот миг взревела бензопила.

Паркер вскочила на ноги:

- Быстрее все сюда, в здание!

Но было слишком поздно.

Ураган Уильямс вышел из темноты с бензопилой наперевес. Никто из стражей порядка не успел среагировать, слэшер был слишком быстр и в два шага настиг Баффало и его людей.

У Ринго не было ни единого шанса, головка полотна пилы вошла в спину и пробуравила тело помощника шерифа насквозь, выйдя из грудной клетки. Саррантонио окатило фонтаном крови.

Ураган с поразительной легкостью орудовал бензопилой, словно та весила не больше голубиного перышка. Саррантонио еще не успел вытереть глаза от крови Ринго, а Уильямс уже вырвал свое грозное оружие из обмякшего тела его напарника и направил полотно прямо в шею Саррантонио. Пила вошла легко, как нож в масло, но, когда встретилась с позвоночным столбом, мотор стал заедать. Впрочем, для второго помощника шерифа Седар-Спрингс и этого было достаточно.

- Ну, все, сейчас ты у меня получишь, - Баффало вскинул обрез, нажал на курок.

Бабах!

Промах! Пуля просвистела над плечом Урагана.

- Да будь ты проклят, сучье отродье! – выругался Баффало. У мужчины слишком долго не было практики, и он совершил осечку. Последнюю в жизни, поскольку прежде, чем он успел зарядить следующий патрон, бензопила пропорола кишки бывалого уличного бойца. Тело мужчины, насаженное на полотно пилы, яростно тряслось, словно Джонс отчаянно пытался с него соскочить. Но это была лишь иллюзия, с цепной пилой в брюхе никаких шансов выжить у шерифа Седар-Спрингс не было.

Ураган сделал движение плечом в сторону, затем в обратном направлении, пока полотно не разделило тело Баффало на две части, развалившиеся и рухнувшие на асфальт. Сейчас, когда бензопила не была занята распиливаем человеческих туловищ, ее рев сменило умиротворенное урчание.

Уильямс перевел взгляд со своих распотрошенных жертв на крыльцо Управления шерифа Хэппидейла, на Дженко и Паркер. Бью был бледен, как привидение, с выражением лица типа: да, блин, что ж это за чертовщина, такого просто не может быть!

Паркер потянула Дженко за руку.

- Соберись, наконец, нужно закрыться в здании.

Бью оставался неподвижен, и девушка дернула его сильнее. Дженко начал приходить в себя и сделал несколько шагов назад, в свой офис. Паркер закрыла дверь и посмотрела на улицу сквозь щелочку в жалюзи – Ураган пропал из вида. Но радоваться было нечему, поскольку исчезающий при подобных обстоятельствах слэшер, как правило, точно замышляет нечто чрезмерно зловещее.

Дженко подошел к шкафу и вытащил бутылку бурбона – того, что "для особых случаев". Руки шерифа тряслись, он даже не заморачивался поисками стакана, просто вырвал пробку зубами и сделал несколько жадных глубоких глоткоы, после чего вытер рот рукавом.

- Черт бы его побрал, - наконец выдавил из себя Дженко. – Не, ну реально – черт бы побрал этого урода. Просто порвал людей на части. Как каких-то кукол.

Шериф Хэппидейла еще несколько раз, словно мантру, повторил про себя "черт бы его побрал" под ворох мыслей, проносящийся в его голове. Дженко через многое прошел, побывал в адских передрягах, две ходки во Вьетнам чего сто́ят! Бью видел много смертей, по обе стороны конфликта. И он прошел через все эти ужасы. Выстоял, выжил в самых кошмарных и, казалось бы, безвыходных ситуациях. Но такой дичи, как сейчас, не видел никогда!

Черт бы его побрал, - не терял мысли Дженко. Мур, Ринго, Саррантонио были далеко не необстрелянными юнцами. Последние два – вообще потомственные законники с огромным стажем работы. Да что там говорить: дед Ринго был из тех парней, что ловили Бутча Кэссиди! А эта тварь на улице только что без проблем за несколько секунд распотрошила его внука!

За что? Почему именно я умудрился вляпаться в эту жуть? - Сокрушался Дженко, падая в кресло у своего стола.

Бью думал о своем будущем. Конечно, как и любой здравый человек, Дженко понимал, что все люди смертны, рано или поздно любому предстоит покинуть этот мир и все такое. Родители уже ушли из жизни: одного унес рак, второго – несчастный случай. На войне сослуживцы умирали пачками, но сейчас-то он был не во Вьетнаме! Бью вернулся из этого ада, выжил и рассчитывал, что в запасе есть еще пара десятков лет. У него появился малыш. И как раз сейчас и настал черед этой пары десятков... Бью мечтал увидеть, как его сынишка, Джейкоб, сделает свои первые шаги, скажет первые слова, кинет свой первый бейсбольный мяч. Дженко грезил о том, чтобы дать парню хорошее воспитание, образование, то, чего сам был лишен, научить тому, чем с Бью не поделился его отец, оградить от зла и пороков и открыть для сынишки все радости жизни. Научить наслаждаться теплыми летними утрами, свежеиспеченными пирогами, не вешать нос после поражений, а напротив, понять, что они учат и именно после них особенно сладка победа. Как же он хотел этого: быть частью жизни Джейкоба с младенчества, смотреть, как тот растет, взрослеет рядом с любящим папой. Но сейчас Бью с ужасом осознал, насколько коварна жизнь, как все может поменяться буквально в какие-то минуты, только ты полон сил и мечты начинают сбываться, как в следующий миг оказываешься на волоске от неминуемой смерти.

Какие у них были шансы? Дженко посмотрел на изрубленные тела шерифа Седар-Спрингс и его помощников на улице, затем на двух девушек в своем офисе и оценил их как ничтожно малые. Бью не верил, что переживет эту ночь. Против такого, как этот огроменный маньяк, не выстоять. Если только самому не вцепиться в последний шанс, каким бы он непопулярным ни казался – сыграть ва-банк. И именно на это Дженко наконец и решился.

Бью поднялся с кресла, взял в руку револьвер и навел оружие на Нэнси Синклер. Бедная девчонка ошеломленно смотрела на шерифа Хэппидейла, не в силах понять, что происходит.

- Дорогуша, - обратился Дженко к девушке. – Пришло время нам расстаться.

- Дженко, ты чего? Может, поделишься своими планами? Ты что задумал? - Паркер не могла поверить своим глазам и решила осторожно прощупать почву.

- Да-да, шериф, я тоже ничего не понимаю, что Вы хотите от меня? - присоединилась Нэнси.

- Вы должны уйти отсюда, - пояснил Бью. – Обе.

- Я не хочу уходить, - не согласилась Нэнси.

- Никто никуда не уходит, - поддержала Паркер. – Так, хорош, мы все на взводе, давайте немного успокоимся. – Девушка с опаской смотрела на Дженко, а если быть конкретнее, то на револьвер в его руке. – Шериф, только для начала опустите оружие.

- Черт возьми, я сам не хочу этого делать, - сознался Бью. – Ненавижу себя за это, но у меня только родился ребенок. Ему нужен отец. А это существо на улице... Ему нужны вы. Не я. Ты сама это говорила. Я здесь ни при чем. Это из-за вас я ввязался в эту историю. Так что вам придется покинуть мой офис, и дальше каждый пойдет своей дорожкой, хэппи-энд.

- Да уж, только не для всех, - не согласилась Нэнси.

- Хорошо, ладно, для меня. А сейчас медленно, без резких движений выходите нахрен из моего офиса. Обе!

- Не слушай его, мы остаемся здесь, - попыталась приободрить Нэнси Паркер.

- Дамочка, твое мнение здесь никого не интересует, - Дженко перевел револьвер с Нэнси на Паркер.

- Да неужели?

- Именно так.

Паркер двигалась к Нэнси. Очень медленно, осторожно, чтобы не шериф по неосторожности не пальнул из револьвера, и теперь полностью сократила угол и заслонила собой Синклер, лишив Бью маневра брать девушек на мушку поочередно.

- Даю тебе три секунды, - предупредила Паркер. – Не прекратишь дурить – получишь новые проблемы. И весьма себе серьезные.

Дженко, демонстрируя всю серьезность своих намерений, отвел на себя барабанный курок револьвера.

- Я даю вам три секунды. Чтобы выйти из моего офиса и закрыть дверь с противоположной стороны.

- Да неужели?

- Именно так, - подтвердил Бью, сделал глубокий вдох и начал отсчет. – Одна.

Словно бывалый стрелок эпохи Дикого Запада, Паркер в мгновение ока выхватила свой пистолет сорок пятого калибра, уверенным молниеносным движением направила его промеж глаз шерифа Хэппидейла и спустила курок.

Пуля вылетела из пистолета Паркер, и Дженко встретил свою смерть даже раньше, чем рухнул на свой рабочий стол.

- Е***ть! – Эмоции Нэнси били через край. – Ты что творишь?! Ты копа замочила. Реального мусора! Знаешь, что за такое бывает? И, кстати, он ведь тебе три секунды давал, а ты его завалила на первой!

- Здесь либо я его, либо он нас – третьего не дано, - Паркер засунула в кобуру еще не успевший остыть пистолет.

- Откуда ты знаешь? Может, он бы передумал!

- Он производил впечатление человека, который ломался и был готов передумать?

- Нет, - взяв паузу на размышление, ответила Нэнси.

- Тогда вопрос закрыт.

Но для самой Паркер вопрос не был закрыт. Девушка еще костерила шерифа за его выходку. На кой черт тот стал себя вести как конченый придурок и напросился на пулю? - задавалась вопросом Паркер, смотря на перегнувшееся через стол тело шерифа. Бью Дженко, какой же ты, блин, упырь! Теперь и его лицо она будет видеть, закрывая глаза перед сном. Еще одна физиономия в галерее ночных кошмаров. Еще одна отнятая навсегда человеческая жизнь. Либо она, либо он. Паркер была убеждена, что все обстояло именно так, и не собиралась жертвовать собой. Но легче на душе от этого не становилось. Да и не станет. Время от такого не лечит. За годы охоты на слэшеров Паркер приходилось убивать и невиновных людей. Но Бью Дженко, положа руку на сердце, в отличие от них, пусть и не был слэшером, но смерть свою по крайней мере заслужил.

Паркер сделала несколько шагов к окну и отсканировала взглядом темную улицу, высматривая слэшера. Глаз у девушки на подобное был наметан, любая подозрительная активность замечалась за полсекунды, сейчас же за пределами офиса шерифа вроде бы ничего не происходило. На улице тишь да гладь, что, конечно, не означало, что Ураган не затаился где-то поблизости в засаде, готовый в любую секунду вынырнуть и темноты.

- Нужно убираться отсюда, - сказала Паркер.

- И как, по-твоему, мы это сделаем? – взбрыкнула Нэнси. – По моим наблюдениям, каждый, кто оказывается за пределами этого офиса, умирает.

Убийства, кровища, трупы, кишки... Паркер же настолько сроднилась с этим, все стало таким рутинным... Она даже забыла, каково это – быть нормальным человеком. Который живет обычной жизнью, без монстров, слэшеров, а в какой-то миг все встает с ног на голову и нужно спасаться от этих прежде неведомых тварей. Паркер подошла к Нэнси, взяла под руку, подвела к креслу и помогла сесть.

- Я знаю, тебе очень страшно, - начала она. – Но рано или поздно – и давай будем откровенны, скорее рано, чем поздно – Ураган нагрянет сюда, и уверяю тебя, тогда ты будешь готова отдать все в жизни, чтобы вернуть тот момент, когда можно было убежать из этого здания. Когда у тебя был такой шанс.

- Но если... - робко промолвила Нэнси. - Если...

- Пойми, нет никаких "если", кроме одного, - продолжила Паркер. – Если мы останемся здесь, мы точно не выживем. На противоположной стороне дороги Додж Чарджер, на котором мы приехали. Тачилла – огненная. С мощным, как дикий зверь, восьмицилиндровым двигателем Магнум 440. Бак заполнен под завязку. А теперь отвечаю на твой вопрос: как мы это сделаем? Я открою дверь этой конторы, добегу до машины, заведу ее, развернусь и вернусь сюда через полторы минуты. Ты запрыгнешь в салон, мы умчимся, а с завтрашнего дня будем жить и готовиться к новой схватке.

- Мне больше нравится "с завтрашнего дня будем жить", без этого продолжения, - не согласилась Нэнси. – На кой нам "новые схватки"?

- Пойми, этот урод все равно нас найдет, - ответила Паркер. – Они всегда находят тех, за кем единожды явились. Но я тебе обещаю, что мы его одолеем.

Нэнси обескураженно смотрела в пол. Слишком много на нее навалилось за последние сутки. Затем подняла глаза на Паркер и спросила:

- Что я должна сделать?

- Пока что просто сидеть здесь и не дергаться, сможешь? – Паркер сунула в ладонь Нэнси пистолет сорок пятого калибра. – Услышишь, увидишь что-то подозрительное – стреляй, если Ураган окажется рядом – беги со всех ног и не оглядывайся. Это понятно?

- Да, - Нэнси не отрывала глаз от пистолета.

- Ну тогда за дело, - Паркер открыла пластиковый пакет с вещественными доказательствами и вытащила из него Аэросмит. Изначально ее любимица была ярко-оранжевой, но Паркер со временем кое-что усовершенствовала в своей крошке, некоторые детали подтюнила, после чего решила перекрасить ее в черный цвет. Бензопила в руке казалась естественным продолжением тела, сидела как влитая, как идеально подобранная под ее фигуру блузка, если подобное сравнение может показаться уместным.

Бак был полон, на холостом ходу пила урчала, как затаившаяся сторожевая собака, чей рык предупреждал, что крайне желательно держаться подальше. Казалось, что целая вечность прошла с времен, когда Паркер тренировалась с МакКормик. Столько всего случилось с тех пор. Столько поменялось. Друзья, возлюбленные появлялись и уходили. Кто-то навсегда. Единственное, что оставалось неизменным все эти годы – Паркер все так же яростно кромсала бензопилой слэшеров. И делала это с удовольствием.

Паркер уже подошла к двери на улицу, как раздался робкий голосок Нэнси:

- Спасибо тебе... - пролепетала девушка

- Знаешь, с учетом специфики моих занятий нечасто я подобное слышу, - улыбнулась Паркер.

- Что, обычно все умирают? – ужаснулась Нэнси.

- Ну, если вкратце, преимущественно да. Ладно, жди, буду через минуту, - приободрила девушку Паркер, прежде чем исчезнуть в темноте.

Чарджер был припаркован на противоположной стороне улицы, в сотне футах. Расстояние не самое дальнее, но вероятное присутствие Урагана и необходимость передвигаться предельно осторожно превращали каждый ничтожный фут в добрую милю. На улице было тихо, Паркер слышала лишь клокот Аэросмит, урчавшей на холостом ходу. Паркер повернула голову налево, затем направо – никакой активности. Ни бродячих котов, шастающих по ночным улицам, ни даже малейшего ветерка! Но каким бы все вокруг умиротворенным ни казалось, бдительность терять было нельзя.

Ураган точно был где-то рядом. Паркер чувствовала это. Просто не могла определить, где именно. Сейчас перед девушкой стояла лишь одна задача: добраться до машины, забрать Нэнси и убраться к чертям из этого городишки.

Паркер медленно, шаг за шагом приближалась к Чарджеру, всматриваясь в темноту, чтобы не пропустить появления злодея, как...

Бабах! Прогремел выстрел.

Паркер резко обернулась в сторону Управления Шерифа Хэппидейла. Ураган Уильямс стоял в дверном проеме офиса шерифа, возвышаясь над вжавшейся в стену, оцепеневшей от ужаса Нэнси Синклер.

По своему богатому опыту Паркер знала, что для того, чтобы вернуть в чувство человека, оцепеневшего от ужаса, необходимо прибегнуть к серьезным радикальным мерам.

Ураган завел пилу и поднял ревущее оружие над своей головой, Нэнси была на волосок от жуткого кровавого фаталити.

- Эй! – крикнула Паркер.

Слэшер оглянулся через плечо.

- А может, отстанешь от бедной запуганной девчонки и сразишься со мной? Как мужик с му... Как... Ну, ладно, хер знает, кем ты себя считаешь, но, короче, кем бы ты себя ни мнил – с достойным противником. Слабо, здоровяк?

Ураган крепко задумался. Он переводил взгляд с Нэнси на Паркер и обратно, словно лихорадочно пытался сделать выбор из двух невероятно желанных блюд. Наконец остановил взгляд на Паркер, дернул стартер пилы... и вонзил ее прямиком... в живот Нэнси.

Паркер издала истошный вопль. Но ничего уже нельзя было изменить. Нэнси сползла по стене и повалилась на пол. Что ни на секунду не остановило Урагана. Монстр продолжал полосовать тело девушки. Втыкал полотно в спину, пила прошивала туловище и врезалась в половицы офисного паркета, в стороны летели ошметки плоти вперемешку с деревянным половым покрытием.

Когда Ураган наигрался с бедной девчонкой, он вытащил пилу из ее тела и уставился на Паркер, словно говоря: Твоя очередь, ты следующая.

Паркер пообещала Нэнси, что все будет хорошо, что вытащит девчонку, нужно делать ноги, иначе им не выжить, бедолага ей поверила, а теперь была мертва.

- Вот это, - обратилась Паркер к Урагану показывая пальцем на тело Нэнси. – Это было лишним!

Но Урагана, судя по его реакции, мало интересовало мнение Паркер, монстр уверенной походкой двинулся прямо к охотнице на слэшеров.

Паркер крепко сжала ручку Аэросмит, дернула стартер пилы и направила ее на Урагана.

- Теперь я отправлю тебя в ад, - предупредила девушка Уильямса. – А потом сама туда нагряну, чтобы не отказать себе в удовольствии еще раз тебя прикончить.

Ураган занес свою пилу над головой, издал некий слэшерский воинствующий возглас, и стартовала старая добрая классическая дуэль. На бензопилах.

Тяжелые грязные ботинки Урагана надвигались на Паркер, девушка, держа дистанцию и прицеливаясь, меняла стойки, двигаясь весьма элегантно в своих ковбойских сапогах. Два воина кружили в своеобразной разминке перед предстоящим танцем смерти.

Никто не решался рискнуть. Заклятые враги приценивались, прощупывали слабые места друг друга. Выжидали удачный момент. Разведывали. Чтобы нанести разящий удар и не нарваться на контратаку. Цена ошибки была чересчур велика.

Первым сорвался Ураган, нанеся удар сверху вниз, словно молотом. Но Паркер парировала. Полотна пил сомкнулись, из-под цепей посыпались искры. Противники раскачивались, делали выпады, уворачивались. Со стороны это походило на долгий размеренный поединок искушенных уличных бойцов. С Паркер градом лился пот, несмотря на невероятную усталость, на все то, что выпало на нее в эту ночь, девушка чувствовала, что находится на своем пи́ке формы, что, возможно, после всех этих лет настал тот долгожданный момент, когда Паркер наконец сделает это.

И эта мысль стала тем самым триггером. Который словно зажег фитиль внутри, придал сил, энергии. Она не отступит, не сдастся, не отложит месть до завтрашнего дня, до лучшего момента. Сегодня кто-то отправится в ад. И Паркер не собирается быть тем "кем-то".

Девушка завела пилу за спину и нанесла удар по касательной, но тот прошел далеко мимо цели, и Паркер, не встретив опоры, продолжила движение в пустоту по инерции, оступилась и потеряла равновесие. Уильямс не замедлил воспользоваться своим шансом, взмахнул своим орудие и обрушил его на упавшую девушку. Однако Паркер успела среагировать и заблокироваться удар. Пилы вновь скрестились, и соперники посмотрели друг другу в глаза.

Ураган занес ногу и с размаху врезал своим огромным тяжелым ботинком в солнечное сплетение девушки. Удар был такой силы, что Паркер вылетела на проезжую часть. Приземлившись на дорогу, девушка почти не могла дышать, грудь горела так, словно в ней прожгли дыру. Паркер делала жадные глотки воздуха, стараясь восстановить дыхание.

Ураган тем временем, вместо того чтобы по-быстренькому добить свою жертву, принялся играть в свои слэшерские игры, стоя рядом и давая девушке время немного прийти в себя, растягивая свое извращенное удовольствие, откладывая на чуть-чуть новую атаку и очередные увечия.

Паркер после полудюжины или около того глубоких вдохов перекатилась и оперлась на ладони и колени. Девушка сплюнула кровь изо рта, поднялась на ноги, взяла с земли Аэросмит.

- Смотри-ка, а я ж еще жива, сучий ты потрох, - Паркер одарила Урагана издевательской кровавой улыбкой.

Уильямс тем временем решил, что время игр прошло и пора с этой занозой заканчивать. Ураган помчался к Паркер, сотрясая землю своими громадными ботинками. Девушку сейчас вряд ли что-то могло спасти. Она была обессилена, избита, определенно уже не в кондиции для того, чтобы состязаться с огромным не чувствующим боли монстром, несущимся на нее. Да что там, наша бедная героиня едва держалась на ногах.

Паркер из последних сил сжала рукоять Аэросмит, закрыла глаза, в голове промелькнул только один вопрос: Неужели это все?

Пройти через такие испытания, столкнуться с совершенно невероятными вещами, накопить столько сил и знаний... И какая гримаса судьбы, что историю закольцует именно тот засранец, с которого для Паркер и начался ее взрослый путь в совершенно неожиданную жизнь. Но... Наконец прекратятся эти бесконечные битвы, и Паркер Эймс наконец обретет покой. Больше не нужно будет гоняться за монстрами, драться с этими чудовищами, никакой больше резни и прочей жути. Но... это, как говорится, с одной стороны. С другой же... Паркер Эймс определенно была не из тех людей, кто был готов принять смерть со смирением. Сдаться без боя.

Паркер открыла свои налитые кровью глаза. Ураган стремительно приближался, готовый нанести свой финальный удар.

Аэросмит выскользнула из руки девушки и ударилась об асфальт. Девушка занесла руку за спину, вынула из ножен мачете и, вложив в бросок все оставшиеся силы, что было мо́чи метнула тесак в Урагана. Клинок со свистом рассек воздух. Слэшер был чересчур велик и набрал слишком большую скорость, чтобы на ходу изменить траекторию и увернуться от внезапного броска. Мачете вонзилось прямиком в грудь Уильямса.

Это можно было сравнить с сердечным приступом скаковой лошади во время забега, у бегуна подкосились ноги, и он кубырем покатился по асфальту прямиком к ногам Паркер. Опытная охотница на слэшеров со знанием дела выдернула из груди здоровяка мачете.

Ураган начал размахивать перед своей головой руками, словно хотел сказать: Нет, нет, только не это, пожалуйста, не принимай поспешных решений, подожди.

И Паркер послушно подождала. Самую малость.

- Ты меня, конечно, прости, чувак, но буду с тобой откровенна, - после паузы обратилась девушка к слэшеру. – Сейчас будет максимально больно!

Резким ударом мачете Паркер отсекла Урагану голову. И вот теперь он был наконец мертв во всех смыслах слова.

Паркер швырнула мачете в сторону. Наконец-то эта длинная ночка подходила к концу. Чертовски жесткая и полная жутких событий. У Паркер болели все мышцы, ныла каждая клеточка тела. Девушка запустила руку в карман своих левайсов, достала помятую пачку сигарет, вытянула одну зубами, прикурила и сделала жадную глубокую затяжку.

Девушка грезила об этом моменте, ждала его, как никакой другой в жизни. Триллион раз мысленно воображала, как все случится. Часто задавалась вопросом, что будет после этого чувствовать. Ее фантазии расправы над Уильямсом не отличались особенным разнообразием. Плюс-минус сценарий состоял из нескольких недель/месяцев слежки, за которой следовала пара драматичных неудачных попыток завалить засранца. Но потом Паркер все же настигала мерзавца, как раз в тот самый момент, когда он почти прикончил очередную невинную жертву. И тут Паркер, такая на умняке, с апломбом героя боевика перед расправой с главным злодеем, заводит слэшера острой и дерзкой фразой (это реально всегда выглядело очень круто, эффектно) и начинается схватка. Понятное дело, тяжелая, упорная, Паркер не была наивной девочкой, чтобы строить иллюзии, что можно замочить Урагана, не напрягаясь. Но, в конце концов, героически все же побеждала. Всегда.

Но самая ее любимая часть – то, что следовало за смертью ее злейшего врага. С того момента, как Паркер расправлялась с тем, кто разрушил ее жизнь, начинается белая полоса. Все складывается идеально. Паркер прекращает гоняться за слэшерами, оседает в маленьком городишке, в какой-нибудь кромешной глухомани, и живет тихой, размеренной жизнью. Устраивается на работу, встречает парня. Он будет милым, семейным, быть может, немного чопорным, старомодным, воспитанным – точно не крутышом или мачо, фу на таких. Со временем у них с Паркер появятся дети: мальчик и девочка. И жить их семья будет в любви и радости.

Но в глубине души Паркер, конечно, понимала, что это не более чем фантазии. Никогда она не осядет в маленьком городке, в домике за белым забором. И ей не светит никакая долгая и счастливая семейная жизнь. Паркер была охотницей. Охотницей на монстров. И это уже не изменить. Никогда.

Так что же, вернувшись не несколько абзацев выше, спросите вы, девушка в реальности, а не в мечтах последует за смертью злейшего врага? Ответ очевиден: Паркер и впредь будет истреблять этих монстров. Столько, сколько сможет.

Перевод: Дмитрий Архангельский

Страница переводчика:

https://vk.com/id269690439

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru